Идти им недолго пришлось. Всего несколько поворотов длинного и мрачного каменного коридора, подсвеченного несколькими факелами, воткнутыми в металлические скобы, и они вышли в большую благоустроенную пещеру. Стены пещеры той хоть и не были абсолютно ровными, выглядели так, словно их долго и упорно полировали. И заметно было, что неспроста все это. Кое-где в неглубоких нишах стояли вазочки да тарелочки металлические, искусной резьбой украшенные. Виднелись и фигурки разные да свечи в литых подсвечниках.

«Видимо, эти вещи служат для украшения стен вместо картин и гобеленов, — догадалась Милава, с любопытством осматриваясь по сторонам. — Интересно как получилось! Но все же мрачновато».

Посреди пещеры стоял широкий… диван не диван, тахта не тахта, но определенно разновидность мягкой мебели. А рядом на низком квадратном столе стопочка книг высилась. Осторожно покосившись в сторону шагающего чуть впереди них Стража, Милава честно попыталась представить себе его читающим, но так и не смогла.

«Это диво так уж диво…» — всплыла в памяти девушки строчка из сказки.

Слишком сильно отличался этот образ от привычного. Драконы ведь должны над златом чахнуть, девиц невинных воровать да с рыцарями всякими воевать. Но, посмотрев еще раз на Горыныча, фыркнула себе под нос. Этот дракон уж точно не похож ни на одного из тех, которых она видела на картинках в своем мире!

— Что такое, Милава? — оглянувшись, поинтересовался Яромир. — Что тебя так насмешило?

— Нет-нет, ничего! — поспешно отозвалась Спутница.

Вот еще, не хватало свои мысли глупые вслух высказывать. Оскорбить Стража ей точно не хотелось. Благо Январь настаивать не стал. Они как раз зашли в еще одно помещение, значительно меньше прежнего.

По расположенным вдоль стен шкафам с посудой и длинному добротному деревянному столу с лавками, что стояли посреди комнаты, Милава поняла, что они оказались на драконьей кухне.

«Ой, а вот и печка! — обрадовалась девушка. — А сбоку у нее что?»

Вытянув шею, Милава рассмотрела выступ, прикрытый сверху железной пластиной. На нем-то и стояли несколько кастрюль, от которых доносился приятный аромат готовой еды.

— Это что-то наподобие вашей газовой плиты, — заметив любопытство в глазах Спутницы, пояснил Горыныч. — Только я дрова использую. Проходите и за стол садитесь, сейчас я вас угощать буду. Конечно, у меня все скромнее, чем у ваших с братьями поваров, но тоже, думаю, понравится.

«Хм, а если прямо сейчас начать исправляться?» — мелькнула в голове у Милавы мысль.

— А может… давайте я все расставлю? — несмело посмотрев на Стража, предложила она. — Вы мне только покажите, где что стоит, и я мигом управлюсь! Вам ведь тоже отдохнуть хочется, а мне это совсем не в тягость!

Пристально посмотрев на девушку всеми тремя парами глаз, словно решая, не пошутила ли Спутница, дракон хитро прищурился.

— Да тут и показывать-то нечего, — усмехнулась, продемонстрировав острые клыки, левая голова. — Все на виду стоит! В печи мясо тушеное в горшочке доходит, так его и доставай. С ухватом справиться сумеешь?

— Обучена! — заверила Милава с самым серьезным видом, внутренне ликуя от того, что не отказали ей.

Споро расставив на столе столовые приборы, девушка принялась разливать по тарелкам наваристый борщ. Стараясь делать все быстро и четко, чтобы к ней не могло быть ни единой претензии, Милава порхала по кухне, легко находя все, что им могло бы понадобиться. Под конец поставив на плиту большой пузатый чайник, она облегченно выдохнула. Нареканий к ней никаких не было. Наоборот, и Горыныч, и Январь словно вообще ничего не замечали, тихо беседу ведя. Но нет-нет, да чувствовала Спутница пристальный и задумчивый взгляд синих глаз Месяца. Оттого еще волнительней становилось: доволен ли он действиями ее?

— Милава, а ты почему босиком по каменному полу ходишь? — нахмурился Яромир, заметив, как под длинным подолом домашнего платья мелькнули босые ступни девушки.

— Так я тапочки в снегу потеряла, пока к пещере Змея Горыныча добиралась, — смущенно ответила та, испугавшись, что ругать ее за это будут. — Меня далеко от входа выкинуло.

— Ой-ей-ей! И я, дурак эдакий, не заметил ничего! — встрепенулся Страж и из-за стола встал. — Сейчас плед принесу, всяко теплей будет.

— Не нужно, у вас и так тепло очень! — всполошилась девушка.

И хоть ноги действительно изрядно замерзли, сознаваться в этом она точно не собиралась!

— Не спорь, — строго осадил ее Январь. — Тепло не тепло, а босиком по камню ходить не стоит. Иди сюда, посмотрю, что с твоими ногами.

«Я знала! Чувствовала, что опять „накосячу“!», — мысленно взвыла Милава, но перечить не посмела.

Присев на скамью и приподняв немного подол платья, девушка почувствовала, что ее щеки буквально пылают от стыда. Мало того что Месяц перед ней на колени опустился да голову склонил, так еще и ноги чистотой не блещут, после хождения-то босиком!

— Холодные какие, — пробормотал Яромир, внимательно осматривая ступни девушки. — Обморозить не успела, но мазью согревающей смазать не помешает. Домой как вернемся, я к Олесе в гости наведаюсь, она с этим быстро подсобит.

— А кто такая Олеся? — чуть слышно спросила Милава, чтобы хоть что-то сказать.

«Ну, Милка, точно выгонят тебя взашей! — отчитывала она себя тем временем. — Месяц и так себя плохо чувствует, ему еще ночью в дозор идти. А тут ты, безголовая, с носом своим любопытным! Не лезла бы в ту кладовку, все бы хорошо было!»

— Так Баба-Яга она, еще один Страж, — пояснил Яромир. — Я тебя с ней позже обязательно познакомлю.

«А может, и не выгонит? — мелькнула обнадеживающая мысль. — Хотел бы выгнать, не обещал бы познакомить».

— Вот, принес, из овечьего пуха, — послышался голос Горыныча. — Сейчас мы быстро тебя отогреем.

А дальше…

Милава честно мечтала провалиться под каменный пол, чтобы не испытывать такого жгучего стыда. Ведь Месяц мало того что самолично укутал ее, так еще и на колени к себе усадил да за ложкой потянулся, приговаривая, что сейчас покормят ее горяченьким и она враз себя хорошо почувствует.

— Не надо! — воскликнула Милава, отодвигаясь, насколько позволила обнимающая ее рука Месяца, и уже тише добавила: — Сама поесть могу. Чай, не маленькая.

— Ну, сама так сама, — отстраненно произнес Январь, а глаза его вмиг словно корочкой льда подернулись.

И пока девушка аккуратно, делая маленькие глотки, ела борщ, ни разу на нее больше не посмотрел. Обстановка на драконьей кухне вмиг напряженной стала, и только Горыныч уплетал за все шесть щек, изредка хитро поглядывая на Яромира и его Спутницу. Дракон прекрасно видел, как возникло недопонимание между ними, но говорить ничего не стал.

«А зачем им жизнь облегчать? — весело подумала средняя голова. — Да и мне какое-никакое развлечение будет. Заодно и посмотрю, что из себя представляет новая Спутница. А то в прошлую встречу как рыба мороженая была. Только единожды хоть какие-то чувства показала!»

Вскоре они распрощались с гостеприимным Стражем. Январь доставил их снежным порталом домой и, не слушая никаких возражений, отнес девушку в ее спальню. А Милава, сгорая от стыда, мечтала поскорее остаться одна. Ей хотелось спокойно обо всем подумать и попытаться настроиться на те отстраненно-деловые отношения, о которых она мечтала.

«А пока у меня все выходит с точностью до наоборот! — все сильнее расстраивалась Спутница. — Еще немного и точно с позором выгонят из мира сказочного. И что мне тогда делать?»

Представив, какими глазами посмотрит на нее мама, Милава решила, что уж лучше и вовсе домой не возвращаться. А как жить дальше… Придумает что-нибудь.

— Подожди меня здесь, я скоро вернусь, — усадив ее на мягкую перину, предупредил Январь.

Милава и ответить ничего не успела, как он вновь исчез. Тяжело вздохнув и решив, что поделать ничего уже нельзя, она принялась выпутываться из пледа, в котором Месяц и доставил ее из пещеры Стража. А как ноги на пол опустила, чуть не зашипела от неприятных ощущений. Ступни начали отогреваться и их стало неприятно покалывать, а затем и боль пришла. Доковыляв кое-как до ванной, сама себе напоминая при этом утку, Милава принялась отмывать ноги. Осторожно смывая грязь, она то и дело замирала, крепко сжимая зубы. Но признаваться Месяцу, что ей больно, не собиралась.

— Ох, вернулась наконец-то! — заскочив в помещение и поскользнувшись на полу, заверещала Рыжуха. — А я так испугалась, так испугалась! Вот прямо тут была, а уже нет тебя. Ой-ей-ей, горе-то какое! И что за напасть — честных девиц через артефакты утаскивают!

— Рыжуха, успокойся, оглушишь ведь! — возмутилась вошедшая вслед за ней лиса. — Жива и здорова наша Милава. Все обошлось, так зачем панику разводить?

А девушка еле улыбку счастливую сдержала, так ей по сердцу пришлось лисье «наша Милава». Что бы она ни думала, а все ж приятно это, когда тебя причисляют к своему маленькому семейному кружку. Значит, не совсем чужая для них.

«Вот только Январь-Месяц совсем другого мнения будет, — тут же одернула себя Спутница. — А значит, нельзя расслабляться и нужно попытаться стать если не незаменимой помощницей, так хоть сколько-нибудь нужной ему!»

— А где же хозяин наш, Январь-Месяц? — подбоченившись, что смотрелось довольно забавно, поинтересовалась белка. — Неужто бросил тебя здесь, а сам на обход ушел?

— Не бросил, не волнуйся, — прозвучал голос Яромира, и Милава, сидевшая на самом краешке, чуть в ванну не упала.

«Вот позору бы было!»

— Это хорошо! Это правильно!

— Да замолчи ж ты, тараторка! — вновь прикрикнула Патрикеевна. — Хозяин, может вам ужин сюда принести?

— Не нужно, нас Горыныч на славу угостил, — отказался Месяц. — Сейчас ноги Милаве смажу да на обход отправлюсь.

— Не стоит вам утруждаться так, — попыталась отказаться девушка. — Сама справлюсь.

— Не перечь, все равно по-моему будет, — хмуро глянул на нее Январь. — Вытирай ноги да выходи, я все уже приготовил.

И вновь Милаве подчиниться пришлось. Насухо вытерев полотенцем ноги, она прошлепала в комнату, морально к лечению готовясь.

— Садись на кровать, сейчас все сделаю, — разворачивая сверток, который принес с собой, наказал Яромир.

Взяв одну ногу, он быстро смазал ее пахнущей травами мазью и ловко замотал тканевыми полосками. Проделав то же самое со второй ногой, закрыл баночку с мазью и предупредил:

— Олеся наказала еще утром смазать. А если ноги болеть будут, к ней тебя привести. Не простая то мазь, а чудодейственная — опомниться не успеешь, как ноги заживут.

— Мне уже значительно легче, — пробормотала Милава. — Спасибо вам.

И ведь ничуть не обманула. Кожу вновь стало покалывать, но теперь это было даже приятно. А боль действительно отступать начала.

— Смотри сама, — не стал настаивать Яромир. — Но если почувствуешь боль, не молчи. А теперь отдыхай. Мне уже выходить пора.

Еще раз окинув Милаву хмурым взглядом, Месяц покинул комнату, оставив девушку одну. Ему еще нужно было забрать свой посох и отдать распоряжение служкам, чтобы присмотрели за Спутницей.

«Да уж, Настенька такой бедовой не была, — расстроено думал мужчина, выходя из дома. — А эта сразу же на пустом месте проблемы нашла. Хоть бы с ней не случилось чего, пока меня нет. Может, ей тоже питомца создать? Пусть всегда рядом будет, а то мало ли что приключиться может!»

С такими мыслями Январь и начал свой обход, зорко вглядываясь в ночную мглу. Эти несколько дней после перемещения печати спокойно все было, но наученные горьким опытом и Месяцы, и Стражи больше не теряли бдительности. Хоть Январю не верилось, что колдуны темные, столько сил потратившие на прорыв, скоро восстановятся. А все ж беспокойство не покидало его — словно чувствовал, что чего-то не учли, не доглядели. Но понять, в чем причина тревоги, не мог. Тихо и тревожно было окрест, никак, сама природа затаилась в ожидании беды. И беда не заставила себя ждать.

Переместившись в очередной раз порталом на одну из многочисленных лесных полян, Январь чутко прислушался. Совсем неподалеку от него кто-то, не разбирая дороги, ломился через лес. Решив выяснить, что происходит, Месяц осторожно направился в ту сторону, откуда доносился сухой треск. Вскоре мужчина увидел, как через кусты, преследуя лису, продираются жуткие твари. Зверушка отчаянно петляла, пытаясь оторваться от преследователей. А тварям, судя по довольно скалящимся мордам, эта забава по нраву пришлась.

— Ах вы, ироды чернокнижные, совсем страх потеряли?! — возмутился Яромир, становясь на пути чудовищ. — Что ж вам не сидится в своем мире? Знать бы еще, как прорвались сюда!

Твари глухо зарычали и начали медленно окружать Января, решив, что охота на эту добычу будет намного веселее. Выставив перед собой посох, Месяц внимательно следил за их передвижениями, готовый дать отпор, не позволить прислужникам колдунов обижать лесное зверье. А в следующий миг воздух на краю поляны подернулся рябью и из нее вышел Кощей с обнаженными мечами. Отрицательно качнув головой, Яромир дал понять, что помощь ему не нужна, но Страж рассудил иначе.

— Еще чего! — фыркнул Константин, привлекая к себе внимание чудовищ. — Он тут позабавится, а мы его потом откачивай!

— Я вам что, дитя неразумное какое? — недовольно нахмурился Месяц. — Что вы меня все опекаете? Сам в силах справиться!

— Дурак ты, а не дитя, — усмехнулся Кощея, перерубая пополам одну из тварей, что набросилась на него. — Был бы умным, сразу же позволил бы Спутнице помочь тебе. Что, думаешь, не вижу, какой ты бледный? И не говори мне, что ты от рождения такой!

— Все со мной хорошо! — возмутился Яромир, с особым усердием отбиваясь сразу от трех тварей. — Скоро совсем поправлюсь. И ничья помощь мне не нужна. Да откуда их столько?!

— Не знаю, — пробиваясь к Месяцу, зло ответил Кощей. — Прорыва я не почувствовал. Эти гончие словно ниоткуда появились. Может, в схроне каком с прошлого раза затаились?

— Отследить сможешь?

— Попробую!

— Тогда пригнись!

И только Константин успел выполнить приказ Яромира, как засветилось навершие посоха, заливая все вокруг холодным голубым светом. Миг и вместо тварей, жаждущих разорвать мужчин на куски, на снег упали статуи ледяные. Подойдя к ним поближе, Январь без сожаления разбил все, не оставляя возможности кому-либо оживить чудовищ.

— И что же они тут выискивали, окаянные? — медленно прохаживаясь по поляне, задумчиво спросил Страж.

— Не поверишь, лису гоняли, — тяжело опираясь на посох, ответил Яромир.

— Странно это все, — нахмурился Кощей. — А не отвлекали ли они нас от чего-то? Так, как с Нариной тогда?

— Все может быть, — согласился Месяц. — Надо к Олесе сходить, пусть проверит.

— Сам схожу, а ты домой возвращайся, — окинув еле стоящего Января недовольным взглядом, посоветовал Страж. — Подежурю сегодня за тебя, тут недолго осталось.

— Еще чего…

— Яромир! Прекращай перечить! Я же вижу, как плохо тебе. Раньше хоть к силе посоха не обращался, а сейчас едва на ногах стоишь. Ты еще хуже Февраля в упрямстве своем!

— Не кричи, — примирительно поднял руку Месяц. — Понял я все, сейчас уйду. Только не просто так я упрямлюсь, задумка хитрая есть… Позже вам о ней поведаю. Только будь добр, если обнаружит Баба-Яга что-нибудь, сразу мне расскажи.

— Да уж расскажу, — усмехнулся Кощей, пряча свои мечи. — Главное, чтобы она нашла.

Не медля больше, Яромир распрощался со Стражем и порталом ушел с места битвы. А оказавшись дома, так и осел на ступеньки, не имея сил даже подняться. Прав Кощей был, тяжело ему сейчас с посохом управляться, но и помощь Спутницы принимать не хочется. Слишком привык за долгие века сам справляться. Да и считает, что не по чину ему, самому старшему из всех Месяцев, в слабости своей признаваться да помощи просить.

— Январь-Месяц, что с вами? — послышался у него над головой взволнованный голос.

— Ты почему не спишь? — увидев на верхней ступеньке лестницы Милаву, строго спросил Яромир.

«Вот же принесла нелегкая! Как же ты не вовремя пришла!»

— Я пить захотела, — нисколько не смутившись его тона, ответила Спутница. — Вы лучше скажите, как помочь вам. Вижу ведь…

— Сам справлюсь, — резко перебил ее Месяц. — А вот и Топтыгин подоспел, он мне подсобит.

Недовольно поджав губы, Милава молча поклонилась, не стала перечить. Посмотрев, как зверь снежный помогает мужчине подняться, вернулась в свою комнату, забыв, что за водой спускалась. И долго ворочалась в кровати, не зная, как уснуть. Так ощущение собственной ненужности сказалось.

Утром, сидя с Месяцем за одним столом, Милава ни словом, ни взглядом не показала своего отношения к произошедшему. Но и разговора не поддерживала, ограничиваясь односложными ответами на все вопросы Января. Мужчина понимал, что девушка, скорее всего, обиделась, но не видел смысла просить прощения.

«Да и было бы за что! — наблюдая, как ест Спутница, думал Яромир. — Наоборот бы, радовалась, что обхожусь без ее помощи. Ощущения при этом ведь не самые приятные».

— Милава, ты еще хочешь продолжить уборку в кладовке? — попробовал он еще раз разговорить девушку. Топтыгин-то накануне все уши ему прожужжал, Спутницу нахваливая, работящей да хозяйственной называя.

— Да, — не изменив себе, односложно ответила девушка.

— Но там действительно давно не убирались, — не отставал Январь. — Да и нужно ли?

Милаву неприятно кольнули слова его. Выходит, Месяцу совершенно безразличны те портреты, выполненные талантливой художницей.

«А помнит ли он о них?» — мелькнула неприятная мысль.

— Мне это не в тягость, — ответила она, пристально посмотрев на мужчину, словно пытаясь обнаружить подтверждение своих мыслей. — Наоборот, очень нравится! Я столько интересных вещей нашла.

— Ну что ж, раз нравится… — Январь отодвинул чашку и встал из-за стола. — Тогда можешь продолжить уборку. Только будь добра, если найдешь еще какой-нибудь артефакт, сразу мне сообщи. В другой раз тебе может так не повезти.

— Я обещаю, что больше не совершу такой глупости, — воспряла духом Милава.

Ей действительно хотелось привести в порядок ту комнатку. А без разрешения Месяца сделать это было бы проблематично. Если вообще осуществимо! Поэтому, не теряя больше времени, Милава вслед за Январем покинула столовую и направилась в сторону кухни. Девушка успела заметить, что, как ни удивительно, все служки Месяца по большей части обитают именно там.

«Странно, конечно. Не думаю, что им нужна еда так, как нам».

Но поинтересоваться у них она бы не решилась. Пробыла-то в этом доме всего ничего, чтобы такие личные вопросы задавать. Поэтому просто разжилась маленьким тазиком с водой и чистыми тряпками, желая поскорее приступить к уборке.

Первым делом Милава поснимала все простыни, которыми была укрыта мебель. Сложив их в уголке аккуратной стопочкой, принялась протирать пыль везде, где только могла достать, пробираясь среди завалов всякой всячины. Девушке безумно нравилось, как из-под толстого слоя пыли, которую она безжалостно убирала, начинали проглядывать красивые вещи. Пузатый комод приятного орехового цвета с медными ручками, книжный шкаф (его она протерла особенно тщательно), деревянная резная подставка с высокой фарфоровой вазой, стоящей на ней. Множество ставших ненужными, а затем позабытых вещей будто обретали новую жизнь, начинали играть яркими красками.

Милава совсем не замечала времени, полностью погрузившись в свою работу. Зато когда отложила тряпку, с удовольствием заметила, как преобразилась комната, став более обжитой.

«Осталось только расставить все по своим местам, и вообще замечательно будет!»

Но продолжить это занятие ей не дали. Скрипнула дверь, и девушка увидела, как в кладовку заходит Январь. Он внимательно осмотрелся, щуря синие глаза. Затем, улыбнувшись каким-то своим мыслям, перевел взгляд на Спутницу.

— Ты хорошо потрудилась сегодня, — похвалил Яромир настороженно глядящую на него девушку. — Не думал, что так быстро управишься.

— Ну что вы, — смущенно улыбнулась Милава, довольная похвалой. — Здесь еще уйма работы!

— Надеюсь, ты не собираешься переделать ее всю за сегодня? — хитро улыбнулся Месяц, в сторону окна кивая. А там… день к закату близился. — А то я хотел, чтобы мы с тобой прогулялись.

— Куда? — вновь невольно насторожилась Милава.

— Помнишь, мы говорили с Горынычем про ледяное озеро в горах? — напомнил Яромир и, дождавшись согласного кивка, продолжил: — Я хотел пригласить тебя покататься на коньках.

— Конечно, да! — воскликнула Милава, но затем смущенно добавила: — Я буду рада пойти с вами.

— Тогда беги, одевайся, а я тебя в холле подожду, — улыбнулся Месяц, обрадовавшись, что его Спутница хоть какие-то эмоции выказала.

Не заставив себя упрашивать, Милава поспешила в свою комнату. А то, если Январь передумает ее брать с собой, совсем обидно будет. Тем более что катание на коньках было настоящей страстью девушки. Именно на катке она всегда чувствовала себя полностью свободной от проблем и переживаний. Скользя по гладкой поверхности льда, Милава была счастлива. И сейчас Месяц предоставлял ей возможность ощутить эту безграничную свободу еще раз. Грех было не воспользоваться такой возможностью!

Одевшись не слишком тепло, так как по опыту знала, что вскоре ей станет жарко, Милава долго искала коньки, но вспомнив, что ничего похожего среди ее новых вещей не было, замерла в растерянности.

«А как же мне теперь кататься? — расстроено подумала она. — Или, может быть, коньки есть у Января?»

* * *

— Что, Спутница, любишь ли ты забавы зимние? — улыбнулся Январь, пытливо в лицо девушки вглядываясь.

А Милава стоит, смущенная произошедшим, от гостеприимства Змея Горыныча разомлевшая и на ответ решиться никак не может.

«Это же получается, я его опять от дел серьезных отвлеку. Но и отказать боязно, еще обиду затаит Месяц».

— Очень люблю, — в итоге, не покривив душой, решила признаться девушка.

«Как-никак, столько лет фигурным катанием занимаюсь, планировала КМС получить… Но вон как жизнь обернулась, до сожалений ли о спорте теперь!»

— Прекрасно, — с облегчением кивнул Месяц. — Тогда…