Пролог

— Хороший день сегодня, — неспешно протянул Томаш, обращаясь к сидящему рядом пожилому хранителю. — Давненько не встречались мы, старый друг.

Медведи, с удобством устроившись на берегу лесной речки, наслаждались красотой вечернего леса, уединением глухих таежных дебрей и обществом друг друга. Две головы коренастых и умудренных жизненным опытом оборотней — светловолосая и темно-русая — находились совсем рядом, это двое хороших друзей вели неспешный разговор о событиях прошедших лет. Сквозь ветви пробивались лучи клонящегося к закату солнца. Пахло земляникой, а оборотни-медведи в неспешной манере, присущей их народу, настраивались спросить совета друг у друга.

— Да. И я рад, что, наконец, собрался тебя проведать. Но если мы в своем северном уединении живем спокойной и монотонной жизнью, то вам приходится «развлекаться» на всю катушку. Слухи о противоборстве волчьих кланов дошли и до нас.

— Об этом уже не стоит беспокоиться, — ленивым взмахом руки отогнав особенно приставучего жука, усмехнулся Томаш. — Там все удалось решить полюбовно, к всеобщему удовольствию. Уже и наследник подрастает, а я планирую, что и до второго дело дойдет. Ты ведь знаешь драчливые и неугомонные натуры волков. С ними без туза в рукаве дело лучше не иметь.

— Значит, и у вас затишье? — негромко фыркнул белый медведь.

— Как сказать… — усмехнулся Томаш, припомнив недавний спор со своим молодым коллегой — хранителем Максимом Вельновым.

Парень (по меркам такого долгожителя, как старший хранитель!) категорически отказывался участвовать в процедуре поиска пары. Если по истечении ста шестидесяти лет их зверь не чуял свою пару среди ближнего окружения, то становился явным кандидатом для участия в медвежьем сходе. Туда съезжались все свободные медведицы и холостые медведи со всех медвежьих поселений. И собирался он раз в двести лет!

«Так что вы думаете! Молодой хранитель пригрозил, что удерет, только бы избежать участи быть „окольцованным“! И будет скрываться непонятно где все три дня всеобщего медвежьего сборища!»

Такое, не свойственное медвежьей природе, поведение молодого и полного сил оборотня очень беспокоило его друга и наставника. Оттого Томаш и размышлял сейчас, как повлиять на упрямца и поспособствовать его личному счастью.

— Ну да, ну да… Нет жизни без осложнений. Сам маюсь с младшей дочерью — какая-то неправильная медведица у нас уродилась! — делясь своими бедами, признался гость. — Никак пару искать не хочет! Категорически отказывается ехать на грядущий сход. Говорит: дома пересижу, кто меня в Гренландии-то найдет. Уж как мы ее уговаривали, заманивали, да что там — даже грозили! Уперлась! Хуже осла какого! Знаешь, что нам с медведицей моей заявила?

— Что? — внутренне подобравшись, переспросил Томаш.

— Что ей еще двести лет свободы милее любой пары! Ты представляешь?! О чем только эта молодежь думает?!

— Ого! — присвистнул бурый медведь, в памяти которого всплыли слова Макса «Хочу еще лет двести жизни порадоваться!».

Хранитель глубоко задумался.

— Вот-вот! Такие они сейчас! Смотрят на волков да кошек и меньше ценят тихое семейное счастье, свой очаг. Приключения им подавай да «свободу»! Тьфу! Феминистка, тоже мне. Как же это, медведице да без пары?..

— А среди ваших никто ее не почуял?

— Нет. Переживал бы я тогда…

— А чем занимается дочка?

— Врач. Человеческий медицинский университет окончила. И у нас в поселке «медициной» заведует. Так я уж расстарался, знак дал — все медведи холостые к ней под тем или иным предлогом на осмотр являлись. Но толку нет, всех спровадила. Грозная она — не подступиться. Как волчица какая. Одно слово — неправильная.

— Так у меня один такой же есть, — бросив на давнего друга многозначительный взгляд, признался Томаш. — Тоже неправильный. Никак женить его не могу.

— Думаешь, судьба? — мгновенно насторожился многострадальный отец.

— А как ей не быть, если двух других таких упрямцев в природе нет! — прихлопнул медведь по бедру рукой. — Надо их свести как-то…

— Эх, мою-то злючку с места не сдвинешь! А ты ведь и сам понимаешь: не самка, а самец только способен пару сразу почуять. Как знакомец твой, с крепким характером?

Горький опыт предыдущего «сватовства» научил полярного медведя не радоваться мнимой надежде заранее.

— Кремень! Сам только этого еще не понял. Но у меня-то глаз наметан, ты знаешь. Как только парень пару свою встретит — уже не отступит!

— Добро, ежели так, — заулыбался гость, полностью доверяя мнению старого друга. — Как действовать будем?

— Ты свою младшую… Как ее имя, кстати?

— Зоя.

— Так вот, Зою свою пуще прежнего на сбор медвежий гони: чем больше будет упираться, тем вернее дома осядет. А я своему (Максим Вельнов он) шанс «избежать судного дня» дам — в Гренландию его под благовидным предлогом сошлю.

— А дальше? — взволнованно выдохнул печальный отец.

— А дальше, друг мой, природа и их характеры сделают все сами! И чем больше будут упираться — тем вернее дело станет, поверь моему чутью.

В мыслях пожилой хранитель уже довольно потирал руки, предчувствуя скорую медвежью свадьбу.

— Но нам надо их как-то столкнуть! — настаивал гость.

— За этим дело не станет, есть у меня одна мысль, — хмыкнул Томаш. — Эти двое «неправильных» неминуемо встретятся.

 

Глава 1

Максим

В голове непривычно шумело. Примерно как в каньоне Колорадо в ветреную погоду. И шум был соответствующий. Впрочем, если судить по абсолютной пустоте в голове, то это с бешеным свистом, не успевая задержаться и на миг, проносились мысли. Какие? О чем?

«Что-то я не в форме, — удивительно, но поймал себя на этом впервые в жизни. — Что случилось?»

Но еще более удивительным был факт амнезии. Себя помнил, прошлое тоже. А дальше? Жизнь странным образом оборвалась на стремительном побеге в Гренландию. Я помнил, как сходил с самолета в аэропорту Каанаака, намереваясь направиться в общину Каасуитсуп — место проживания белых хранителей. (Так среди других рас оборотней называли белых медведей.) Потом меня кто-то окликнул — и все!

Дальше только звезды, пустота и ветер.

«Ничего не помню и ничего не чувствую!» — я напрягся, осознавая, что и тела своего не ощущаю. И внутреннего зверя!

Темнота вокруг не рассеивалась, но, возможно, причина в том, что я никак не мог открыть глаз?

«Ан нет! — с невыразимым облегчением поймал себя на внезапно мелькнувшем где-то в крошечном уголке сознания ощущении. — Что-то чувствую!»

Это что-то — мягкое, упругое, теплое — прижималось ко мне. Уцепившись за это ощущение, я всеми силами пытался обрести себя, вернуть себе контроль над телом, увериться, что вообще жив, а не бесплотным духом парю сейчас в небе (а именно последнее подумалось мне в первую очередь!).

Что-то упругое и теплое продолжало, потираясь, монотонно касаться левой стороны моей груди. Ликуя от осознания, что способен уже идентифицировать часть собственного тела, «вслушивался», как волной оживляющего тепла, распространяющегося от этого чуждого касания, возвращается чувствительность.

Первыми «ожили» руки. И тут же, еще на уровне рефлексов среагировали на чье-то присутствие рядом. Невидимые мне ладони вскинулись вверх, чтобы тут же стремительно обхватить… женскую грудь!

Последнее я осознал одновременно с собственническим и слегка игривым пожатием ладоней: они привычно приветствовали оказавшуюся поблизости особу женского пола. А вот чувство облегчения, затопившее душу, объяснялось просто: я точно не бесплотный дух, да и насчет медвежьего рая я таких иллюзий не строил.

— Ага! — не дав мне и минутку насладиться приятным мгновением (а ощущаемая часть тела моей спутницы была что надо: упругая, небольшая — что еще требуется мужчине, приходящему в себя?), завопила незнакомка. — Так я и знала! Очередной «засланный казачок»!

Упс!

По ощущениям я был контужен повторно. Звуковой волной. В голове словно одномоментно взорвались тысячи сильнейших фейерверков с соответствующим грохотом. Больше того, на миг показалось, что и сама голова взорвалась от вспышки ошеломляющей боли, расщепившись на атомы и растворившись в воздушном пространстве. И я, пожалуй, был бы не против такого варианта. Уже и перспектива рая показалась заманчивой…

«Я очень, очень не в форме», — даже мысленно слова словно прорывались сквозь сцепленные от боли зубы.

Но только сверхъестественная природа зверя позволила перебороть приступ, справиться с собой и вынудить боль отступить, как…

Хлоп!

Звучный хлопок сопроводило новое очень «яркое» и «красочное» ощущение — на сей раз болью обожгло щеку, вновь попутно «взболтав» все содержимое моей несчастной головы.

«Она залепила мне пощёчину?!» — очередная вспышка острой боли породила яростный гнев — на эту особу рядом, на себя… Возможно, я излишне крепко стиснул мягкую женскую грудь? Привычка старого холостяка не упускать момент, что поделать. Даже на смертном одре — а сейчас самочувствие было соответствующим — руки не забыли привычных движений.

Однако удар неожиданно пошел и на пользу. Я резко почувствовал собственное лицо: стиснутые в желании удержать рык губы, плотно сомкнутые, словно свинцовые, веки, пылающую огнем щеку…

«Чертовка!» — все еще сквозь зубы мысленно прокомментировал я ситуацию, решив, что такую «горячую» особу упускать нельзя. Вот бы мне пару минуток в тишине и покое… прийти в себя… И я бы показал ей, чего стою.

Руки первыми среагировали на «атаку» и сжимали уже женскую талию, стремительным инстинктивным рывком притиснув незнакомку к груди в ожидании момента, когда сознание сможет перехватить «управление».

— Отпусти меня, валенок! Покусаю сейчас, бурый симулянт! — пуще прежнего вопила пленница, вынудив меня осознать: сама она не угомонится. А значит, мне придется туго: по ощущениям, сознание уже мечтало вновь унырнуть в пустоту и темноту, к таким безобидным ветру и звездам.

Сцепив зубы, заставил себя приоткрыть глаза. Все вокруг слегка расплывалось, не позволяя четко видеть очертания окружающих предметов… и женского тела.

«Блондиночка», — не без удовлетворения отметил я единственное, что смог рассмотреть — за спиной незнакомки находилось окно, из которого лился слепящий дневной свет.

— Цыц! — выдавить из себя что-то большее не смог бы и под страхом смерти.

Но, к огромному облегчению, человеческой речи вторило утробное ворчание моего медведя. Именно оно и возымело эффект на самку: девушка умолкла, лишь изредка возмущенно фыркая. А я обрадовался «возвращению» истинной сути.

«Начинаю приходить в себя».

— Где я? — к моему стыду, голос оказался слабым, как у котенка. Но руки продолжали держать крепко, хотя незнакомка отчаянно силилась вырваться.

— В самом северном поселении хранителей! Это наша деревня — Мориусак! Вы в больнице. Отпустите же меня!

Она вновь разозлилась из-за бесполезности своих попыток освободиться. Конечно, удерживать ее так было неправильно — у медведей всякого рода непочтение к самкам не принято, но…

Ох уж это «но»! Я и сам не мог понять, из чего оно состоит. Из необъяснимого ощущения приятности от такого близкого присутствия этой фурии? Из странного подспудного желания почувствовать ее аромат, ее медведицу?..

Стоп!

Молнией промелькнуло понимание смущавшей странности — я не чувствую запахов! Вообще!

Для оборотня это оказалось сродни утрате части тела. Мучило желание сделать невозможное — «с одного нюха» разобраться в ситуации, но… не получалось. Сколько я ни силился, втягивая в себя воздух, не чувствовал ничего. А значит, не мог и сориентироваться в окружающей действительности.

— Стой смирно! Мне нужны объяснения, а тут их больше получить не у кого, — тихо откликнулся я и замолк, переводя дыхание и набираясь сил для новой фразы. — Почему я тут? И… кто ты?

— Перестань притворяться! — очередное гневное требование от «любезной» дамы. При этом незнакомка пыхтела как ежик, и это заставило меня улыбнуться, растягивая болезненно напряженные мышцы лица.

Незнакомка улыбку точно увидела — она резко поперхнулась воздухом. Но я привык к тому, что произвожу на женщин (любого рода!) неизгладимое впечатление, поэтому сей момент отметил с уверенностью: рядом со мной она быстро станет милой сговорчивой девочкой!

— Я — врач! — внесла она ясность.

Да и я сам, отведя расфокусированный взгляд от светлых волос, окружавших лицо с расплывающимися для меня в мутной пелене чертами, смог хоть что-то рассмотреть вокруг. К примеру, белый халатик на девушке. И какую-то медицинскую технику, расположенную с другой стороны от моей кровати. От нее к моей груди и лбу (а чувствительность уже практически восстановилась) тянулись провода. Очевидно, когда я почувствовал прикосновение женской груди к собственному телу, она как раз и крепила эти датчики, будучи уверенной в моей «отключке».

Спорить, доказывая, как мне хреново, сил не было. Да и мужское самолюбие было всеми лапами против таких откровений. Наоборот, я из последних сил стремился казаться бодрее и живее, чем чувствовал себя на самом деле. Зачем, спрашивается?!

— Почему. Я. Тут?

Повторил вопрос. С трудом, но тоном дал понять, что ответ требуется. Немедленный и максимально развернутый. Иначе… я начну гневаться. Отзвуки звериного ворчания должны были сказать медведице о моем настрое еще больше. Видимо, сказали, поскольку она прекратила вырываться и начала объяснять. Пусть с нотками недовольства и скепсиса, но это мелочи, на которые сейчас я был готов закрыть глаза.

— Тебя Нанук ударил… по затылку… несколько раз. А может быть, еще и по лицу…

Каюк этому Нануку, кем бы он ни был!

— Нанук?

— Да. Он наш самый удалой рыбак.

— Чем ударил?

Если судить по ощущениям, он уронил на меня самолет. Раза два.

— Эээ… — девушка замялась. — У него весло есть… особенное. У нас тут даже шутят по этому поводу. Чугунное… Он просто крупный очень. Очень-очень. В детстве дразнили, вот он и придумал… весло. Сам сделал. Эээ… Вот им он тебя и… встретил.

Вопрос «почему» задавать не стал. Не имело смысла. Нанук, пусть и местная звезда, считай, не жилец. Его имя — первый пункт в списке моих дел. Сейчас отойду чуток и пойду его искать. И никакое весло ему не поможет. Даже чугунное!

— Очень… гостеприимно, — сухо кивнул я и попытался привстать. При этом пришлось выпустить блондинку из лап, чем она немедленно воспользовалась и отступила к окну. — И каков диагноз? Прогноз?

— Жить будете, — фыркнула она.

Стоило медведице оказаться в отдалении, как в ее голосе вновь зазвучал… вызов?

«Какие они тут все „доброжелательные“, — подивился я, размышляя о том, что до этого меня жизнь как-то не заносила в северные пределы наших территорий. Но вот если с Нануком для меня все было ясно, то медведица… Желание ощутить ее аромат не отпускало. Более того — постепенно проясняющимся взором я все пристальнее всматривался в ее черты, отчаянно желая рассмотреть полностью.

— Это вам подсказывает жизненный опыт или профессиональные знания?

Наконец-то устроившись полусидя, поймал себя на неожиданном понимании — я получаю удовольствие, подначивая девушку! В голове постепенно прояснялось.

— Вам просто неслабо попало по голове — легкое сотрясение, временные неудобства. Отлежитесь до вечера, в идеале поспите — и все. Станете как новенький! Вы к нам, кстати, зачем?

В последнем вопросе мне почудилось какое-то подозрение.

— Страшусь подумать, что же бывает при тяжелом, — не удержался от язвительного ответа и намекнул: — Поручение у меня к главе общины от совета старейшин.

— А… значит, вы ненадолго?

— А что? — прищурившись, всмотрелся в лицо девушки наконец-то прояснившимся взглядом.

„Красотка! Ох какая красотка! Жаль, что у нас все строго насчет легкого флирта“, — почувствовать аромат медведицы хотелось все отчаяннее, пусть я и понимал что мне тут ничего „не светит“. Тем более в таком маленьком поселении, где все на виду…

„И у нее наверняка уже есть пара. Я просто не чую запах постороннего медведя. Решено! Вернусь и поеду на территорию волков, а еще лучше — рысей. Очарую первую попавшуюся самочку в человеческой ипостаси и устрою себе каникулы!“

— Да, послезавтра возвращаюсь, — вопреки всему любуясь узким лицом, заостренными скулами и черными глазами блондинки, признался ей. Мысленно пнув себя, постарался перевести разговор в конструктивное русло: — Итак, док, у меня проблема — не чувствую запахов. Вообще! Что скажете?

— Все объяснимо, — она тоже слегка расслабилась, почувствовав себя в знакомой стихии. Подойдя ближе, начала деловито мне объяснять: — Последствия сотрясения. Так бывает у оборотней, конечно, редко, но… случалось. Неудачно попало. Но все поправимо, обоняние наверняка вернется, это может случиться в любой момент. Так что запаситесь терпением!

Угу! Терпение теперь для меня втройне актуально. Оно необходимо, чтобы пережить этот странный туман и чувство ноющей боли в голове, а еще — невольную возможность полюбоваться на ладную женскую фигурку, что виднелась за полами распахнутого форменного халатика.

— Что ж… — подводя итог, хлопнул себя ладонями по скрытым простынкой бедрам и откинулся головой на спинку кровати. — Болеть мне еще не доводилось. А что у вас? Много тут пациентов?

— Откуда? — хмыкнула „мисс серьезность“ и бросила внимательный взгляд на пищащие мониторы напротив. — Если кто и заходит, то… в общем, не лечиться.

— Да? — проявил я искренний интерес. Очередная странность: надо бы уснуть и набраться сил, а я болтаю как малахольный, всеми силами стараясь разговорить незнакомку. — А зачем еще? Впрочем, у нас в поселении „больница“ тоже пустует. Разве что была парочка случаев, когда самцы между собой сцепились, не поделив право на ухаживание за понравившейся самкой. Сама понимаешь, в звериной ипостаси все немного иначе.

— Угу, — запахнув халат и бросив быстрый взгляд на часы на запястье, девушка нахмурилась. — У нас та же история. Но редкость это, на моей памяти только однажды два молодых самца подрали друг друга. А те, что приходят… так чтобы принюхаться.

„Свободна!“ — сообразил я, испытав одновременно чувство ликования и разочарования. Иначе бы ее местные мужчины не проверяли.

Если б понял, что у медведицы уже есть пара, сразу бы выбросил ее из головы, а так… Мысли о ней упорно не отпускали.

„Брр… — оборвал сам себя. — О чем думаю?! Так и до согласия с Томашем недалеко!“.

— Пока никто не учуял? — спросил скорее для проформы. Направление беседы мне откровенно не нравилось.

— К счастью! Не представляю, что бы тогда делала! — блондинка взялась перебирать какие-то склянки в шкафу в углу. — Никто мне из них не нравится. Вот Нанук, к примеру. Не идиот ли? Ему, видите ли, кто-то нашептал, что к нам ловелас с материка подался, мол, глянулась ему где-то пара его — Тангуль. Вот скажи мне, где ты Тангуль увидеть мог, если она отродясь острова не покидала? Бред! И провокация.

Потянувшись было за бутылкой с водой, что стояла на крошечном столике рядом с кроватью, я после ее последних слов так и замер. Довольное лицо старого друга сей же миг встало перед глазами…

„Ах вот, значит, что! — прозрел я на предмет „внезапного“ поручения и последующего „теплого“ приема. И Нанука я уже не винил, слишком хорошо знал дар убеждения, присущий Томашу. — Проучить меня надумал?! Только толку? Отлежусь, и все вернется на круги своя“.

— Да, чудеса…

— Ты… не злись на него сильно, — обернувшись, блондинка в упор посмотрела на меня. И взгляд поразил серьезностью и… иронией. Никакой присущей женщинам умильности и обожания. Против такого взвешенного настроя я устоять не смог. — Не хотелось бы лечить еще одно сотрясение.

„Она док, кому еще думать о здоровье подопечных?“ — мысленно высказал себе, прогоняя внезапное недовольство: чего это блондинка о Нануке печется?

Молча кивнув, вдруг спросил неожиданно даже для себя:

— Скучно тебе тут?

— Не представляешь как! — ответила с чувством, не скрывая искренности. — Поговорить, просто поболтать о чем-то отвлеченном — не с кем. Все разговоры сводятся к одному — к выбору пары под чутким контролем близких. Устала я от этого. Свободы хочу!

Странный разговор у нас завязался. Впрочем, я точно был последним, кто хотел говорить о парах. А вот „замутить“ что-то с этой дивной медведицей я бы не отказался. На время. Но у нас такое не приветствуется. И пара ее когда-нибудь найдется. А тогда он первым делом найдет меня и… Тут фантазия благоразумно иссякла.

— А уехать не думала? Мир посмотреть? — мой зверь солидарно заворчал, заставив девушку на миг насторожиться. Пусть это предложение было продиктовано эгоистичным порывом (На других землях, не у медведей, к нам бы не проявляли столько внимания и… Чем черт не шутит? Может быть, мы бы устроили каникулы друг другу?), но моему медведю идея пришлась по душе.

— У меня пять старших братьев…

Ого! Если в душе и теплились какие-то иллюзорные надежды на роман, они мигом умерли. В случае чего Нанук с его веслом покажется мне детским лепетом.

— Не отпустят, — подытожил очевидное и щедро глотнул минералки: во рту от таких новостей резко пересохло.

— Одну — никогда! — опять вздохнув, девушка что-то записала в журнале и решительно шагнула ближе ко мне.

Взгляд невольно скользнул к ее груди, обтянутой тонкой трикотажной водолазкой, а сознание затопило воспоминание о том, первом, ощущении от прикосновений к ней. Видимо, поэтому, слегка утратив четкость мыслей, я и брякнул:

— Могу помочь. Скажу, что пару в тебе почуял и с собой забрать хочу. В этом случае возразить не посмеют: в паре только двое решают, как отношения строить. А тебе ведь главное — вырваться. Поживешь в человеческом городе. Или волчьем? У меня там друзья есть, помогу устроиться. И никакого надзора и суровых медвежьих доктрин. Свобода!

Блондинка в изумлении замерла, не завершив очередной шаг — так и застыла с приподнятой правой ногой. Во взгляде отражался шок как естественная реакция на мои слова.

Я и сам был потрясен! Не ожидал от себя подобного: зачем таких проблем наживаю? Случись с ней что — ответ с меня спросят. Но… слово не воробей.

— Ты серьезно? — не заметив, как перешла на „ты“ и явно воспылала ко мне доверием, с придыханием переспросила медведица. А в глазах такая отчаянная надежда…

Как я мог теперь пойти на попятный?..

— Ну… да, — пришлось ответить. И зверь мой даже не взбрыкнул от такого вопиющего беспредела!

— Эээ, неожиданно и смело, — она слегка отмерла и, приблизившись, задумчиво топталась рядом с кроватью, явно обдумывая что-то. — Спасибо за желание помочь. Но мне надо подумать. Да и тебе… тоже. Мало ли, восстановишься и вспомнишь о ближайших планах. Сейчас поспи хоть пару часов, а там видно будет.

Мне деликатно оставили шанс на отступление. Вот только вместо облегчения, вызванного возможностью вывернуться из щекотливой ситуации, я испытал разочарование: она не дала согласия и четкого обещания!

„Брр, видно приложило меня основательно, раз выдаю такие „идеи“, — блаженно обмякнув на подушку, прикрыл веки, скрывая выражение глаз.

Тут же на лоб опустилась прохладная женская рука, заставив замереть уже от стремительной волны дрожи, что прокатилась по телу.

— Спи, — прозвучал тихий голос врача. — Утро вечера мудренее.

„На это вся надежда“, — признался себе, с удовольствием отдаваясь чувству безмятежного сна.

 

Глава 2

Зоя

Гость оказался… приятным. Вот чего не ожидала, когда его в страшной суматохе в бессознательном состоянии приволокли наши парни. Ух и разозлили они меня!

Всего одного взгляда на изукрашенную ссадинами и гематомами физиономию незнакомого брюнетистого оборотня мне хватило, чтобы понять — отлупили!

— Это что-о-о?! — с грозным видом нависнув над ними (и неважно, что я самому мелкому из них по плечо!), ледяным тоном вопросила я, осознав ситуацию.

— Зоечка… — робко отозвался непривычно бледный Нанук. — Тут такое дело… ну… так вышло… неудобно… ты уж выходи его, а?

— Кто это? — устремив на него неумолимый взор, выстрелила я яростным вопросом, всем своим видом демонстрируя намерение и пальцем о палец не ударить до выяснения всех обстоятельств. Что до пострадавшего, он все же оборотень, не околеет.

— Думали, "гастролер" какой заезжий, по части наших подруг прибыл… — едва слышно залепетал скалоподобный двухметровый гигант-блондин.

— Думали? — не скрывая скепсиса, я обвела взглядом всю компанию: наш местный "богатырь" и его дружина. Им вряд ли "грозило" попадание в Совет старейшин, а оттого только и оставалось, что силушкой полузвериной меряться.

— Зоечка… — опять замямлил мужчина.

— Быстро мне все объяснили! Четко и подробно, — для пущей убедительности еще и по-медвежьи клацнула зубами.

Оборотни дружной волной подались назад: уверена, каждый в этот момент с облегчением вспомнил миг, когда не почуял во мне пару.

Что до меня, я знала, что слабину давать нельзя, а ситуация явно была неоднозначной.

— Вы посмотрите, олухи, — я ткнула пальцем в крошечную отметину на мочке правого уха пострадавшего. — Знак Совета старейшин! Какой "гастролер"? Какие еще ваши подруги? Он явно не простой хранитель! Зачем вы на него напали?! Еще и… — прервавшись, вновь обвела всю компанию взглядом, — впятером.

На присутствующих соплеменников снизошло прозрение, они вслед за моим жестом уставились на отметину — и дружно заволновались. Эпицентр этих волнений (а именно ему адресовались гневно-вопросительные взгляды) расстроенно буркнул:

— Так позвонили мне с утра. Голос такой приятный и знакомый вроде бы… Сказал, что едет. Ну, этот… Описал его. Сказал, Максимушкой кличут. Мол, тот еще "ходок", до медведиц очень уж… любопытный. Сказал, что Тангуль мою все вспоминал, к нам собираясь. А дальше…

— Достаточно, — оборвала я путанный рассказ, уже понимая, что было дальше.

Не озаботившись элементарной мыслью (зачем холостому медведю выбравшая пару медведица?!), ведомый гневом и ревностью, Нанук со компанией бросился в драку. Без размышлений и сожалений.

"Этим дай только шанс лапами помахать. Кто-то умный звонил — слишком точно выбрана "жертва". Кто другой на месте белобрысого оборотня еще бы подумал, сгоряча не пер. Но Нанук…"

Под "жертвой" я подразумевала своего собрата. Урок ему сегодня на всю жизнь преподали: думай, прежде чем сделать. Или преподадут еще, едва гость очнется… А уж что ему сейчас Тангуль устроит!

Даже жалко стало неразумного.

— Устраивайте его скорее на кушетке, — уже спокойно фыркнула я, отступая в сторону. — А ты, Нанук, лучше плыви куда подальше… Порыбачь.

Смущенно моргнув, светловолосый детина ответил мне благодарным взглядом.

"И отец еще хочет, чтобы я парой обзавелась?! Да никогда!" — уверившись в своем выборе еще крепче после общения с нашим "героем", призналась я себе и занялась выхаживанием пациента.

Досталось ему, конечно, от души. И тело сплошной синяк, и сотрясение наверняка есть. Ну да оборотни от такого не умирают, промучается день-другой и оклемается.

Чего не ожидала от незнакомца, так это судьбоносных предложений. Поначалу вообще заподозрила его в притворстве, уж слишком "складно" все вышло. И звонок этот, и Нанук (явно знали, кому звонить), и бесчувственный пострадавший, бросить которого я права не имела.

"Неужели отец, отчаявшись найти мне пару среди своих, принялся подсылать чужаков?" — перспектива выхаживать череду "заморских" женихов не вдохновляла.

И руки он распускал ничуть не хуже наших нахрапистых рыбаков, и выглядел не настолько пострадавшим, как мне сначала показалось. Притворство?..

Но дальнейшее заставило меня поменять свое мнение. Гость оказался не просто фантастическим красавцем без серьезных намерений в отношении меня, но еще и… отличным собеседником. Или ему ничего от меня не было нужно, вот контакт и наладился сходу?

Он… словно глоток свободы, часть такого манящего и недоступного для меня мира. Мира за пределами нашего острова, лишенного надзора моей семьи. Он… оказался для меня счастливым случаем, возможностью хоть на миг соприкоснуться с мечтой. Он… взволновал меня!

Оттого и топталась в палате, не давая пациенту толком уснуть. Оттого и поверила сразу его предложению. Потому что чувствовала: он послан мне судьбой. Послан помочь мне обрести свободу!

И медведица моя, едва разбрелись мои соплеменники, с полным правом "прочувствовала" аромат незнакомца и теперь млела от тихого звериного удовольствия. Его зверь ей понравился!

"Но предложить побег?! — а как еще назвать идею бурого медведя? — Обман? Выдумать, что мы пара? Как-то… неправильно это!".

Я была переполнена сомнениями и желала подумать и успокоить взволнованную надеждой душу. Поэтому, едва гость отдохнул и почувствовал себя настолько лучше, что решил покинуть мою больницу и отправиться на встречу с главой общины, т. е. с моим отцом, я перекинулась и побрела к морю.

Довольная полученной свободой медведица, тоже находящаяся под впечатлением от незнакомого интересного самца, которого почувствовала в приезжем мужчине, не спешила. Словно в последний раз наслаждаясь бескрайностью белых снежных равнин, среди просторов которых выросла, она грациозно шагала к воде с намерением порыбачить. Ничто не доставляло зверю такого счастья, как обволакивающее ощущение ледяной воды и вкусная рыба, добытая по-звериному стремительными лапами,

А после сытой и довольной поваляться на дрейфующей вдоль берега льдине или вовсе, опрокинувшись на спину, вдоволь поерзать шерстью по снегу.

Зверь, даже упиваясь довольством и безопасностью привычного мира, обычно зорко подмечал все вокруг. Оттого было особенно удивительно, что большой бурый медведь смог подобраться так близко! Притом что его приметный мех был отлично виден на белоснежном фоне, а запах сильного самца неминуемо привлекал внимание самки.

Он нагнал белую медведицу, подобравшись с наветренной стороны неслышной и стремительной поступью настоящего охотника. Бурый медведь был огромным! Даже на фоне более крупных полярных собратьев он казался большим. И матерым!

Конечно, будь он обычным медведем, в условиях Заполярья вряд ли чувствовал бы себя комфортно, но оборотню не страшны ни низкие температуры, ни длина светового дня. Желая сделать прогулку совместной, самец пристроился рядом с довольной медведицей и потрусил с ней "в одни ноги".

Для сибаритской медвежьей души такая компания — вполне приемлемое дело. Медведица не противилась, милостиво порыкивая и фыркая в ответ на собственническое ворчание самца.

А дальше… Оба медведя вместе купались (пусть белая медведица и предпочитала нырять глубже и "булькаться" в воде дольше), ловили рыбу и наслаждались вкусной трапезой, а потом, развалившись прямо на снегу, и последующим периодом сытой лени.

Когда день близился к завершению, а вокруг давно царили сумерки, сменившие недолгое северное солнце, звери направились домой. Туда, где предстояло властвовать их человеческой половине. Прекрасно ориентируясь в темноте, чутко прислушиваясь к звукам окружающего мира, медведь и медведица направлялись к месту, где наиболее сильно чувствовался запах их собратьев.

Вернее, направлялась туда медведица, а самец, временно лишенный возможности полагаться на собственный нюх, следовал за ней, вынужденно доверяясь самке. (Это немало беспокоило зверя, но изменить ситуацию он не мог).

Приблизившись к небольшому домику примерно в километре от поселка, медведи уверенно скользнули внутрь гостеприимно приоткрытой широкой двери и… разбрелись по разным половинам помещения. Кому-то несведущему домик мог бы показаться временным пристанищем рыбаков, дающим спасение от непогоды, но все "местные" обитатели прекрасно знали: это "раздевалка". Тут оборотни общины могли оставить одежду и свои вещи, прежде чем отправиться выгуливать своего зверя.

Яркая вспышка света и вот уже на светлом дощатом полу, испещренном царапинами от когтистых лап полярных хищников, сидит светловолосая девушка…

* * *

"Как мило! Пришел "прогуляться за компанию", — я с удивлением вспоминала подробности прогулки. Никогда раньше ни одному самцу не приходило в голову присоединиться к моей медведице. Наверное, опасались: добродушием она не отличалась. — Хотя бурого мишку не гнала…".

Подивившись последнему (но возможно, зверю было просто любопытно — такой необычный медведь рядом), оделась и выскользнула наружу уже через обычную дверь, выходящую на ту сторону, где виднелся поселок общины.

А там меня уже ждали…

В распахнутой на груди короткой парке, засунув руки в передние карманы брюк, напротив двери стоял сногсшибательно обаятельный парень. (На больничной койке он смотрелся несколько… помятым) На миг сердце дрогнуло, очарованное светящейся даже в его глазах улыбкой.

"Такой непохожий на наших… И дело совсем не в темной шевелюре и легком загаре. А в ощущении… свободы, раскрепощённости, легкости, что ли? — поймала себя на том, что с неудержимым любопытством наблюдаю за своим недавним пациентом. — В другом восприятии жизни!"

Заезжий оборотень интриговал, невольно пробуждая любопытство. Моим будням так не хватало разнообразия, он стал для меня живым олицетворением той, другой, жизни. Свободной. Недоступной мне.

— Решили совершить экскурсию по нашим местам? — стараясь скрыть охватившее меня смущение, сосредоточилась на застегивании своей голубой куртки.

— Ага. Когда еще в такую глухомань попаду? — ощерился ухмылкой мужчина. — Не сердитесь, спасительница! У вас тут здорово: тишина, покой, просторы… Увидел, что вы направились на прогулку, и увязался следом. С гидом осматривать достопримечательности завсегда лучше!

"А я и не заметила… преследования".

Так растревожило мне душу появление незнакомца, слишком явственно напомнив о мечтах.

— Кстати, мы так и не познакомились, — он словно и не чувствовал порывов ледяного ветра, разметавшего его волосы и украсившего их льдистыми капельками солоноватой морской воды. — Максим Вельнов, для вас просто Макс.

— Зоя, — наконец-то сдвинувшись с места, я сделала шаг вперед. — Зоя Санох.

— Вы родственница главы общины? — сразу отреагировал он на фамилию.

"Неужели не почуял еще, ведь сегодня встречался с моим родителем?"

— Да, — кивнула и тут же уточнила: — Обоняние не восстановилось?

— Увы, — поморщился парень. — Ужасное ощущение!

— Понимаю, — я снова кивнула, проявляя профессиональную толерантность. — Тогда даже хорошо, что вы не отправились тут гулять в одиночку.

— Признаюсь, я бы вообще на это не решился, не случись заметить вас, — он засмеялся и, развернувшись, зашагал рядом, подстраиваясь под мой шаг.

Поправив свою шапочку, покосилась на непокрытую голову и голую шею мужчины: зверь! Ветер, словно решив испытать новичка на прочность, завывал особенно яростно, царапая лицо взвесью крошечных льдинок. Но Вельнов даже не морщился, лишь весело посмеивался и как-то бесшабашно поводил плечами. Парку он так и не застегнул, и я, бросая украдкой взгляды, постоянно наталкивалась на мощную, обтянутую хлопчатобумажной футболкой грудь.

— Как поручение?

— Выполнено, — серьезно кивнул он. — Передал главе общины необходимую информацию.

— А Нанук?

— Что Нанук? — мужчина нахмурился. — Хотите узнать, нажаловался ли я на "радушный" прием? Или успел ли уже встретиться с ним на узкой тропинке?

— Каким из этих путей пошли вы? — остановившись, я бросила на парня хитрый взгляд.

Ну, наверное он был хитрым, ведь именно такое — игривое и азартное — настроение навеяла на меня тема беседы. Уж я-то точно знала, что осознавший всю глубину собственного проступка белый медведь уплыл куда подальше от нашего берега.

— Никаким! — загадочным тоном откликнулся Макс.

— О! — я задохнулась от острого приступа любопытства. — А почему?

— Вынашиваю план коварной мести, — подмигнул мне брюнет. — Один мой… наставник научил простой истине — не надо спешить в жизненно-важных вопросах.

Я приуныла, вдруг осознав, что у этого старейшины с отметкой на мочке уха должно быть имеется масса способов осложнить жизнь рядовому члену медвежьей общины. А Нанук… Он, в общем-то, неплохой. Да, глуповат временами, но…

— Ясно.

Теперь остановился гость.

— Похоже на то, что вас, Зоя, волнует судьба этого… олуха, — прозвучало это неожиданно зловеще.

— Конечно, волнует, — решила я сгладить "острый угол". — Он поступил не очень… умно, я согласна. Но вы же в порядке. Обоняние вернется. А в остальном…

— Да? — переспросил он, стоило мне замяться. А пронзительный взгляд так и впился в мое лицо.

Поэтому я решила уйти от прямого ответа, отделавшись шуткой:

— Лично мне это происшествие не повредило. С вами вот познакомилась, столько интересного узнала…

— Например, чего? — насторожился хранитель, буквально застыв на месте. В его взгляде появилась задумчивая глубина. До поселка оставалось совсем ничего.

— О жизни там, за пределами нашего ледяного мира, — и тут же, решив свернуть тяжелую для себя тему, спросила: — Теперь назад?

Я так отчаянно завидовала этой его возможности легко вернуться в другую жизнь!

— Тоже хотите… попутешествовать? — проявил Макс прозорливость.

— Безумно, — вздохнула я.

— Так мое предложение в силе, — вместо того чтобы идти вперед, Вельнов решительно заступил мне дорогу. В выражении лица не было и намека на шутку. — Уезжайте со мной!

— А вы… — от внезапного подозрения напряглась: слишком уж он настойчив, — точно не батюшкой подосланы? В пару ко мне не набиваетесь?

— Чур меня! — с искренним ужасом отшатнулся парень, картинно прикрыв лицо руками. — Я — и пара?! Не-е-ет! Никогда и ни одна медведица (уж простите меня и не обижайтесь) не подвигнет меня на это геройство. Я слишком люблю свободу и женщин. Клянусь, со мной вы в полной безопасности от всяких там семейных обязательств. Хотя признаюсь, от временного романчика я бы не отказался. Вы… такая милашка!

И даже нелепость последнего "комплимента" не уменьшила чувства колоссального облегчения, что затопило душу.

"Этот мужчина — находка для меня!"

— Считайте меня сестричкой! — пригрозила ему пальцем и, обойдя по дуге, двинулась вперед.

— Заметано! — хохотнул он мне вслед. — Будет у меня очаровательная сестричка. Итак. Едешь со мной? Я покажу тебе все возможности этого мира! Развлечемся на полную катушку.

— А в чем твой интерес? — бросила я через плечо, перейдя на "ты", раз у меня появился шестой "братец". Странно это: такая настойчивость со стороны фактически незнакомца!

Макс озадаченно замолчал, словно и сам впервые подумал об этом.

— В желании отблагодарить за спасение жизни, — нашелся он спустя минуту с шутливым ответом. — Значит, летишь?

— Если отец согласится, — неожиданно даже для себя я решилась.

"Всегда можно вернуться, а не попробовав, буду жалеть всю жизнь".

Тем более я знала, что отец никогда не допустит подобного. Скажет: если чуешь в ней подругу — оставайся у нас.

"А чтобы такой красавец, привычный к яркой жизни, да остался в нашем захолустье?!"

Все сводилось к одному — дальше пустых слов дело не пойдет.

Однако…

— Тогда я пошел? — уточнил Макс, придержав для меня створку ворот, стоило нам войти на территорию поселка.

— Куда? — не поняла я, отвлекшись на собственные мысли.

— К отцу твоему! — Вельнов ехидно оскалился. — "Благословения" просить.

— А! — я поддержала шутку смехом. — Иди, конечно.

— А ты вещи собирай, вылет завтра с утра! — подмигнул парень и… двинулся в сторону дома моих родителей.

"Курам на смех! Батюшка и братцы его осмеют, на этом все веселье и иссякнет".

Естественно, я восприняла слова Вельнова как шутку и, даже не подумав собирать вещи, отправилась к лучшей подруге: отчего-то очень потянуло на "женские" разговорчики на тему перемывания косточек всем окрестным мужчинам.

 

Глава 3

Макс

Поспав часа три, почувствовал себя возродившимся к жизни. И это радовало. Единственное, что раздражало, заставляя зверя нервничать, отсутствие обоняния. Нюх так и не восстановился.

"Что ж, не буду терять время и пока порасспрашиваю свою агрессивную сиделку".

Ориентироваться приходилось только на зрение и слух, но и этого оказалось достаточно, чтобы я понял: она в одном из соседних помещений. Но стоило мне завозиться с намерением встать с кровати, как блондинка быстро вошла в комнату.

— Выспались? — констатировала она очевидное и пресекла все мои намерения суровым сообщением: — Тогда небольшое обследование!

Следующие десять минут мне было не до соблазнения, да и вообще не до разговоров. Не очень-то поболтаешь с высунутым языком (а его девушка изучала с таким пристрастием, словно пытаясь прочесть там все подробности моей биографии!), открытым ртом или, наоборот, задерживая дыхание.

— Отлично, — вслушавшись напоследок в мой пульс, блондинка улыбнулась. Суровое (профессиональное!) выражение лица сменилось доброжелательным удовлетворением. — Как я понимаю, осталось единственное осложнение? Обоняние? В остальном лечебный сон и звериная регенерация вернули все на свои места.

— А долго я спал? — вдруг сообразил, что за окном все так же светло, а чувство голода неприлично громадное.

— Восемнадцать часов, — поразила она меня ответом.

Пока я молча переваривал новость (кажется, за всю жизнь отоспался), за дверями послышался шум. И тут же в больничную комнату ввалились… пятеро крупных мужчин. Оборотней. Светловолосых. А еще чем-то неуловимо похожих на мою фантастическую спасительницу.

Впрочем, отмечал я все это уже на ходу, стремительным рывком спрыгивая при их появлении на пол. Между блондинкой и посетителями. И даже сам я не смог бы объяснить настолько яростной и нелогичной реакции внутреннего зверя, а стимул к действию в данном случае шел от него.

— Тише, — обращаясь ко мне, девушка успокаивающе коснулась ладонью плеча. И, обойдя меня, шагнула навстречу вошедшим. — Вы чего пациента моего пугаете?

"Наверное, она решила, что я боюсь повторения первой "встречи" с местными?"

— Ты тут всю ночь провела! Одна! С посторонним самцом! — практически хором пробасили "гости".

Блондинка на миг выразительно вскинула взгляд к потолку, непросто ей приходится с местными мужчинами.

— Это больница, а не дом свиданий! И у меня в кои-то веки пациент. Как я могла его бросить? А вдруг бы с ним что-нибудь случилось? Моя обязанность помочь ему поправиться.

Пятерка дружно уставилась на меня — живого-здоровехонького, по-сонному растрепанного и одетого в одни пижамные штаны.

— Он не выглядит больным.

Логичный вывод!

— Потому что я помогла ему поправиться! — судя по ноткам холодного гнева, моя незнакомка начала злиться. И я ее мысленно поддерживал: ввалившиеся нахалы поломали мне все планы по продолжению знакомства.

— Отлично! — подумав немного, немного ехидно выдал один из блондинов. — Тогда мы можем с полным правом его отсюда забрать.

— Зачем это? — с подозрением поинтересовалась девушка.

— Посланника совета Хранителей желает видеть глава общины. А ты что подумала?

И оборотни дружно рассмеялись.

— Естественно, я не буду противиться воле главы, — сухо ответила блондинка. — Он вполне в состоянии отправиться на встречу.

И, прежде чем я успел придумать повод ее задержать, она, бросив мне на ходу "Счастливо!", вышла из комнаты. Мы все дружно прислушивались к ее шагам, сначала в соседней комнате, потом по короткому коридору. Дверь хлопнула, незнакомка ушла.

Я ощутил острое разочарование. И перевел взгляд на его первопричину.

— Кто вы? — голос звучал привычно веско и с достоинством — как и подобает голосу Хранителя.

— Мы посланы проводить тебя к главе, посланник. Мы его сыновья, — с не меньшим достоинством отозвались они.

Пришлось умыться и одеться (а мой чемодан обнаружился тут же), чтобы последовать за этими… провожатыми. Обязанности Хранителя никто не отменял! Процесс общения с главой общины и вовсе не доставил сложностей. Я, строго придерживаясь инструкций, передал нужное сообщение, а матерый полярный медведь с абсолютным вниманием выслушал меня.

Единственное, что насторожило, это лукавые искорки, притаившиеся где-то в глубине его светлых глаз. И еще очень раздражало отсутствие обоняния!

"Как много я бы понял о нем, всего лишь глубоко вдохнув…"

Крайне недовольный этой временной недееспособностью, покинул дом главы общины и, внезапно решив прогуляться по окрестностям, двинулся по единственной улочке между двумя рядами основательных двухэтажных домиков. Ноги словно сами куда-то шли…

Куда, я понял, когда впереди, метрах в шестистах, отлично видимая на укрытой льдом и снегом прибрежной равнине замаячила фигурка мгновенно узнанной мною девушки.

"А ведь мы так и не познакомились", — мигом нашел я предлог и устремился следом.

* * *

И вот — путь назад. Снова к дому главы общины. Причем в этот раз я шел к нему раздираемый самыми противоречивыми чувствами. Необъяснимой убежденностью в правильности своего решения помочь девушке (мой зверь очень жаждал этого) и закономерными сомнениями в том, что мои намерения будут поняты верно. (Сам на месте отца Зои себя бы не одобрил: всего день в поселке и уже забирает с собой свободную медведицу).

Но у меня имелся веский аргумент: пара, которую я в ней якобы почуял. На это не могло быть никаких возражений — родные обязаны были отпустить девушку.

Естественно, я думал и о том, как в дальнейшем мы будем обьяснять "расставание". Ничего умнее фразы "Нюх подвел" в голову не приходило.

"Всего-то делов: свожу ее на футбол, пару раз в кино и в ночной клуб да позагорать на пляж, — так я убеждал себя в том, что такое путешествие полезно и мой спонтанный порыв оправдан. — Развлечется, наберется новых впечатление и все. Затем лично куплю ей билет на самолет и проконтролирую отбытие!"

С этим я и явился к отцу Зои.

— Сообщаю вам, что в вашей младшей дочери мой зверь почуял свою пару, — не стал я ходить вокруг да около важной темы, едва меня проводили в небольшую уютную комнату, где помимо отца Зои обнаружилось трое моих утренних провожатых. — Поскольку возможности задержаться у вас не имею, то увожу Зою с собой. Между нами все решено.

На последней фразе мой медведь грозно заворчал, отчего-то решив внесли и свою лепту в этот балаган. Трое молодых оборотней как по команде вскочили на ноги и уставились на меня. А в их глазах… смесь шока и неверия: так неожиданно и быстро?!

Я же почувствовал укол тревоги: действительно, как-то все слишком неправдоподобно…

Однако пожилого медведя убедить удалось! Дав знак сыновьям быть более сдержанными, он на удивление спокойно переспросил:

— Точно почуял? Уверен? Именно пару?

— Да!

Если уж солгал…

Уголков губ главы общины коснулась едва приметная улыбка.

— Тогда вы в своем праве, остановить вас никто не может. Моя дочь улетит с тобой, Хранитель.

— Благодарю за понимание и доверие, — я говорил то, что полагалось.

— Но отец… — не сдержавшись, попытался было вмешаться один из молодых, но тут же был осажен ледяным взглядом отцовских глаз.

— От кого у Зои темные глаза? — вопрос вырвался против воли.

— От матушки, она не из нашей общины. Из северо-американской.

"Из гризли", — сообразил я, поняв, от кого Зоя унаследовала и такой высокий рост.

— Спасибо! — вполне искренне поблагодарил я главу общины, испытывая, однако, угрызения совести. Впрочем, решая дела Совета, мне приходилось мухлевать и лукавить не раз, так что "лица не потерял" и наш спонтанный план не выдал.

— Мой сын проводит вас в дом, где вы сможете переночевать, — предложил глава, напомнив мне о позднем времени.

Естественно, о ночевке у Зои и речи не шло. До церемонии медвежьей свадьбы мы и помыслить не могли о совместных ночах, порядки у нас строгие. И отпуская со мной девушку, все просто предполагали, что церемония состоится в моей общине.

Вот только намерений везти туда Зою у меня не было.

* * *

Утром, подскочив еще в потемках нерассеявшихся сумерек, спешно принял душ и оделся. Желания позавтракать не возникло: сказывалась вчерашняя рыбалка. Накинув парку, подхватил чемодан и устремился к домику, который занимала Зоя. Его мне показали накануне, провожая к месту ночевки.

Стучать пришлось до-о-олго. Я уже отчаялся и собирался выбивать дверь (самолет нас ждать не будет), когда расслышал тихие шаги.

— Кто там?

Ее взволнованный голос.

— Я! Макс.

— Макс?! Какой Макс?

— Вельнов! Мы же улетаем сейчас, ты помнишь? Открывай уже эту дверь!

Какое-то время по ту сторону деревянной преграды стояла озадаченная тишина. Потом дверь медленно приоткрылась, явив мне босую сонную Зою в халате поверх пижамы и с растрепавшейся светлой косой.

— Ты не готова?! — едва не взвыл я и быстро глянул на часы. — У тебя десять минут!

— Эээ… Что? — она непонимающе хлопнула сонными глазами.

— Выходим через десять минут! Не успеешь — полетишь так.

— К-куда полечу? — девушка, оторопев, продолжала стоять на месте.

— Со мной! — начал я злиться и, дернув ее за руку, потянул к ванной. — Умывайся и одевайся. Бери только документы, все остальное купим на месте. Ты же хочешь приключение?

— Эээ… — она еще пару раз моргнула, прежде чем взгляд обрел осмысленность. — Приключение? О да!

Перемещаясь со стремительностью ниндзи, Зоя за минимальное время успела привести себя в порядок и одеться. Голубую куртку, по карманам которой мы дружно распихали необходимый минимум ее документов, она застегивала уже на улице. Но на ее машине мы успели добраться до аэропорта вовремя.

Зато весь полет девушка проспала. Немудрено: бодрствовала ночь накануне. Я и сам довольно позевывал, ощущая тяжесть ее головы на своем плече. Но не уснул. Вдруг возобладало чувство ответственности, я же теперь в ответе за девушку. А обоняние не действует, остается наблюдать и прислушиваться. Тем более я приметил среди пассажиров еще двоих оборотней.

 

Глава 4

Зоя

Утро началось… сумбурно. Накануне мы с подружкой заболтались, спать я легла глубоко за полночь, закономерно полагая, что вряд ли кому-нибудь с утра понадобится моя профессиональная помощь. А значит, я могу смело продрыхнуть весь день!

Вместо этого меня едва ли не силком выдернули из кровати, заставили умыться (но не проснуться!) и поволокли к родителям! Во сне "реальность" сработавшей шутки казалась вполне закономерной. До отлета оставалось всего ничего, а нам еще предстояло доехать до аэропорта, поэтому визит к родителям получился практически… стремительным. Я просто тихо посапывала, прислонившись к Максу, пока он о чем-то разговаривал с моим отцом.

В какой-то момент, получив легкий тычок локтем, испуганно распахнула глаза.

— Зоенька, — на удивление дружно и сладко обратились ко мне заезжий медведь и собственный родитель, — ты пару свою признаешь? Обязательства принимаешь?

— Пару?! — спросонок не поняла я. — А-а-а, пару…

Сладко зевнув, вновь пристроилась поближе к удобной "опоре".

— Признаю… Принимаю…

"А почему бы и нет? Если в этом забавном сне отец так поразительно сговорчив…".

Спала я в машине, спала в самолете. Тем более что спать в крепких объятиях Макса было удивительно комфортно. Выспалась.

— Ого! — отстранившись от мужчины, я слегка потянулась, возвращая подвижность онемевшему телу. И посмотрела в круглое окно самолета. А там — в подступающей темноте вечера (перелет был долгим) сотни, тысячи огней! — Сколько же тут живет… всех?

Все существо захватил восторг первооткрывателя, осознавшего, что он на пороге чудесных открытий!

"Новый, не доступный мне раньше и оттого такой заманчивый мир!"

Предвкушение чего-то чудесного затмило все сомнения и укоры совести, я даже не собиралась задумываться о том, как же так случилось, что меня отпустили. Главное — уже совсем скоро я окунусь во всю эту жизнь!

— Тут ваше поселение? — перевела потрясенный взгляд на Макса: мне и представить было сложно, как в одном месте может проживать такое множество живых существ.

С пристальным вниманием следивший за мной мужчина отвел взгляд.

— Нет, это волчий город. Они неплохо сосуществуют с людьми. Наше поселение, как и ваше, расположено изолированно, там для тебя ничего нового не будет. А тут… любые развлечения.

"Ура! — мысленно возликовала я. — Мечты сбываются!".

— А какая программа? — азартно потирая руки, накинулась я с новыми вопросами на спутника. — Где остановимся? Чем завтра займемся? Тут есть другие медведи?

Говорили мы едва слышно, для звериного слуха такое общение не было проблемой. А вот другие пассажиры нас гарантированно не услышат.

— Я дружен с семьей главы клана белых волков…

— Того, кто проиграл бой новой королеве?! — перебила его, мгновенно встрепенувшись. — Новость облетела весь наш мир.

Макс неожиданно усмехнулся.

— Дело было совсем не так.

— А как?

— Расскажу при случае, — ушел от ответа медведь. — Они живут в этом городе. Так что если хочешь — познакомлю.

— Конечно! — возликовала я. Жизнь изменилась в одно мгновение, превратившись в настоящий водоворот сюрпризов! Где тут было жалеть о странной поспешности.

— А остановимся… да в отеле каком-нибудь. Ты сколько без "прогулки" продержишься?

— Даже не знаю, — слегка растерялась я. Даже во время учебы я на каждые выходные летала домой выгуливать свою медведицу. Хотя и училась в маленьком гренландском городке.

— Ну, если почувствуешь беспокойство зверя — сразу сорвемся и в лес, — успокаивающе кивнул Макс.

Какой он хороший!

Несколько минут дискомфорта, связанного с приземлением, и мы в городе, так поразившем меня видом с высоты. И чудеса на этом не закончились!

Стремительная гонка по почти пустынному городскому шоссе…

Набег на огромный (!) ночной супермаркет модной одежды, где я просто отвела душу, решив воспользоваться случаем и выбрать все самое нехарактерное для медведиц! Такого гардероба у меня в жизни не было!

Вселение в самый шикарный номер лучшего городского отеля…

Ужин…

Впрочем, тут эмоций получить не удалось. Переполненная впечатлениями, я его просто пропустила, уснув на огромной кровати в одной из двух спален нашего номера. Попав в номер, решила принять душ перед тем, как отправиться с Максом в ресторан на первом этаже. После, разомлев от горячего пара и чувства всепоглощающего счастья, на миг прилегла на высокую перину, наслаждаясь ощущением неги и мягкости. Глаза открыла поздним утром следующего дня!

Кто-то заботливо укутал меня покрывалом. Логика подсказывала, что это мой спутник заглядывал поинтересоваться причинами моей задержки. Прислушавшись к себе, поняла, что отдохнула и готова к новым открытиям.

— Отличное утро!

Одеваясь, я слышала, что Макс уже встал и ждет меня в гостиной. Оттуда доносились головокружительные ароматы еды.

— Так и подумал, что аромат бекона тебя разбудит, — приветственно махнул мне рукой мужчина, откладывая в сторону телефон.

— Угу. Есть хочу неимоверно.

Оборотни в принципе отличаются отменным аппетитом, я энергично подсела к столу.

— Связался со своими друзьями, — Макс устроился на соседнем стуле. — Так что вечером ожидается вечеринка! Кстати, это та самая волчья пара — Андрей и Елена Добровольские.

Поперхнувшись куском яичницы, я громко кашлянула. Меня ожидало такое интересное знакомство!

"Подумать только, еще вчера перспектива встретить кого-нибудь незнакомого для меня равнялась одной тысячной доле процента, а сегодня… Сегодня я увижу тех самых оборотней-волков, историю которых за последнее десятилетие не пересказал только ленивый!"

— Супер! А можно попросить представить им меня? — выдохнув вопрос, затаила дыхание, не сводя с лица мужчины умоляющего взгляда.

— Конечно. Это входит в мои планы. Для начала познакомить тебя с волчьей королевской парой, а после — со множеством свободных волков. Они отличные ребята — веселые, обаятельные и уж точно не дадут тебе скучать. Обзаводись друзьями! И поклонниками.

Последнее Макс произнес с усмешкой. Растерянно моргнув, в упор посмотрела на Хранителя.

— А меня за это не накажут?

Уж слишком эта неожиданная свобода отличалась от привычных строгих правил воспитания молодых медведиц. Вельнов ответил лукавым взглядом:

— Наслаждайся моментом! Все равно когда-нибудь нас всех "закабалят" — от природы зверя никуда не деться. А так хоть будет о чем рассказать внукам. Что до наказания… Границы разумного не переходи. Девушка ты неглупая, справишься. И тогда… Ну, максимум, медведю, что почует в тебе пару, захочется удушить всех твоих предыдущих кавалеров. Но это точно не твои проблемы. Относись к жизни проще!

— Спасибо! — чувствуя, что лицо светится от радости, с огромной готовностью "приняла" я такой взгляд на текущую ситуацию. — Как мне повезло с нашей встречей!

Иначе так бы и прозябала в своем уединенном поселке под присмотром братьев и отца.

"И как это они меня отпустили? — в какой уже раз поразилась я этому невероятному факту. — Тем более поверив словам медведя, которого впервые увидели сутки назад".

— Кстати, как твое обоняние? — вспомнила я о "последствиях" визита к нам для Макса.

— Плохо, — он поморщился. — Просто беда. Ничего не чую, как крот слепой! И спал из-за этого скверно. Беспокойство разъедает душу, давит тревогой. Полночи прислушивался ко всему, зверя это состояние, видимо, раздражает.

— Бедняга! — искренне посочувствовала я собрату. — Даже не представляю, насколько трудно тебе приходится. Но мой профессиональный прогноз прежний — все вернется на круги своя!

— Зоя, ты — чудесная медведица! Что ни скажешь, все бальзам для моих ушей, — подмигнул Макс.

— Скажи и ты мне что-нибудь ободряющее, — понимающе кивнула я в ответ: сама впервые встретила медведя, что не стремился с упрямством, достойным лучшего применения, следовать принятым правилам. Это неимоверно облегчало жизнь. С этим Вельновым моей "непутевой" медведице было очень… комфортно. — А то я продолжаю бояться, что вот-вот проснусь и окажусь дома.

— Нет, — мотнул головой оборотень, энергично поглощая завтрак, — сон продолжается! Сегодня у нас по плану отличная волчья вечеринка! Страстные, полуобнаженные, извивающиеся в танце волчицы… Ммм! Ох, прости! Волки, конечно же, тоже будут. Познакомлю тебя, как и обещал, с чудесным кавалером.

Оборотень выразительно закатил глаза, а меня, вопреки всякой логике, кольнуло чувством острого недовольства. Неужели опасаюсь того, что буду выглядеть на фоне волчиц занудной деревенщиной?

"Ну уж нет! На всякие крайности я в любом случае не способна (медвежий менталитет и в моей бунтарской душе силен), но со вчерашними обновками и привычкой лидировать никогда не стану той, что сольется с толпой!"

— А Добровольские?

— Будут, — с искренним удовольствием оскалился Макс. — Мы лет двадцать не виделись, поэтому и сам жду встречи с нетерпением.

Естественно, после этого разговора я собиралась на первую в своей жизни пенную вечеринку с особой тщательностью.

"Полуобнаженные?" — припомнила я высказывание Хранителя о подружках-волчицах и решила, что совсем не хочу им подражать.

Поэтому выбрала широкую серебристую блузу до бедер, перехваченную на талии широким поясом, и лосины. Вот только последние фантастически смотрелись на моих длинных ногах и стройных бедрах (я специально покрутилась перед зеркалом, бросая на собственное отражение взгляды через плечо). А у скромной на вид рубашки имелся один секрет — под ней не было белья! Притом что уникальная ткань этого шедевра поражала гладкой "текучестью", ластясь к телу и облегая как вторая кожа рот мимолетных соприкосновениях материи и поверхности тела.

Решив не скромничать, выбрала яркую помаду, серебристые босоножки и собрала волосы в высокий хвост.

Вельнов немало польстил моему самолюбию, застыв при встрече с пораженно распахнутыми глазами: сейчас я меньше всего напоминала скромную медведицу, выросшую с привычкой одеваться просто и неприметно. У него даже приоткрылся рот, а во взгляде я прочла готовые сорваться с губ слова: это все же перебор!

Но, вовремя припомнив, что не пристало ему проявлять медвежью закостенелость, Макс закрыл рот, так ничего и не сказав. Впрочем, это не мешало ему как-то нервно хмуриться, а пару раз, резко обернувшись, я ловила его взгляды, устремленные на мои бедра.

И это как-то… напрягало!

— Прости, — видимо, заметив мою реакцию, поспешил успокоить Макс. — Давненько у меня не было подружки. Но сегодня… сегодня я заполню этот пробел.

Так и получилось, что мы оба подъехали к месту проведения вечеринки, настроившись на самый сногсшибательный вечер. Вопреки ожиданиям, это оказался совсем не ночной клуб, а большой особняк на границе города, примыкавший к… лесу!

Но стоило войти внутрь, как зародившееся было разочарование испарилось. Внутри ничто не напоминало о жилом пространстве и царила самая веселая и клубная атмосфера! Множество небольших баров, светомузыка и три ряда балконов, тянущихся по периметру внутренних стен дома, и… гигантский танц-холл, занимающий большую часть первого этажа!

— Класс! — восторженно пискнула я, обозрев множество тел, со звериной пластичностью двигающихся в такт музыке.

— То ли еще будет! — хмыкнул Макс, перекрикивая шум, и помахал кому-то рукой.

К нам навстречу тут же двинулись две жгучие брюнетки-близняшки. Однако!

Моей медведице эта пара не понравилась, я почувствовала звериную ярость. Моей второй сущности совсем не "улыбалась" перспектива оказаться брошенной своим спутником в незнакомом месте — именно так я трактовала ее реакцию.

— А…

Но прежде чем я озвучила свою тревогу, Макс громко крикнул:

— Ян!

Неприметным для меня маневром, прежде чем подошли девушки, рядом возник очень симпатичный юноша с обаятельной улыбкой. И неважно, что за ней проступали волчьи клыки.

— Знакомьтесь! Зоя, это Ян, мой старый знакомый, отличный парень и душа любой компании. Ян, это Зоя. Она… считай, что это моя младшая сестренка! И твоя задача — сделать вечер девушки незабываемым! Так что вверяю ее тебе, развлекай до моего возвращения.

Мы с молодым оборотнем невольно улыбнулись друг другу, почувствовав взаимную симпатию. И наплевать на мнение ворчавшей где-то глубоко в душе медведицы. Я наслаждаюсь праздником жизни!

— Очарован, — отвесил мне шутливый поклон Ян.

— Лены с Андреем нет? — вновь вмешался Макс, одновременно обнимая подошедших близняшек.

— Ага. Принюхайся, — не отводя от меня взгляда, подтвердил мой новый знакомый. — Задерживаются.

Вельнов поморщился. Я же испытала приступ мстительного злорадства: ну хоть что-то у него не так уж и прекрасно! Пораженная своей глупой злостью (детская ревность какая-то!), быстро шагнула ближе к Яну, решив, что назло всему проведу прекрасный вечер.

— Потанцуем? — тут же предложил он.

Я немедленно согласилась, позволяя волку обнять себя за плечи и увлечь к танц-холлу. По пути сообразила, что выше его на пару сантиметров. Увы!

На троицу позади не оглядывалась, оберегая душевное равновесие. Видеть липкие от вожделения взгляды девушек, обращенные на Вельнова, было неприятно. Но и упрекнуть его мне было не в чем.

"Лучше буду веселиться", — решила, чувствуя, как меня прижали к крепкой мужской груди — предстоял медленный танец.

— Братишка, полегче! — адруг рявкнул рядом голос Макса. И его ладонь тяжело опустилась на плечо Яна. — Сестренка моя… Ты помнишь?

Я от неожиданности споткнулась. Почему-то казалось, что троица уже отправилась искать уголок поукромнее.

Но на этом потрясения не закончились. Оглушенная музыкой и ощущением навалившейся надежды, окруженная мешаниной из незнакомых ароматов я пропустила приближение еще одной пары. А точнее… удар.

Хрясь!

И прямо в нос Макса с силой впечатался большой кулак красивого зеленоглазого блондина, который обнимал за талию стройную сероглазую брюнетку. Пара была волком и волчицей — я чуяла их смешавшийся аромат. Сильный.

— Какого?! — ошалело дернулся Вельнов, стремительно разворачиваясь к обидчику. В лице Хранителя явственно проступили звериные черты, оборотень был готов обороняться.

Ян резко дернул меня чуть в сторону, явно опасаясь оборота или драки.

— Ма-а-акс?! — изумленно моргнула сероглазая волчица. — Что с тобой?

— Вельнов! — рыкнув, блондин в примиряющем жесте вскинул ладонь вверх. — Прости! Я был уверен, что ты увернешься. Почуешь нас и будешь ожидать подлянки.

А до меня дошло: почуять волков мой спутник не мог, а оглушенный музыкой — не расслышал шагов.

— Что за неделя выдалась! — в ярости зашипел Макс, сверкая гневным взглядом и утирая выступившие капли крови. (Пусть волк и не производил впечатления желающего нокаутировать Хранителя, но был силен, и удар получился неслабым.) Стараясь унять гнев, он глубоко вдохнул и… замер, словно пораженный молнией.

Между тем мой кавалер почтительно поклонился подошедшей паре:

— Королева!

И я сообразила, кого вижу перед собой.

— В-вы?! — задохнувшись от восторга, во все глаза уставилась на хрупкую (особенно рядом с большим белым альфой) девушку, что сумела победить в схватке с ним.

— Елена, — улыбнулась сероглазая волчица, подтверждая мою догадку, и кивнула на своего спутника: — Андрей Добровольский, моя пара. А этот… пострадавший — наш большой друг, Хранитель Макс Вельнов.

— Я знаю, — поспешила сообщить в ответ, переводя взгляд на Макса.

А он… он уже совершенно не обращал внимания на белого волка! Более того, поправ все правила приличия и безопасности, отвернулся от него, уставившись на меня странным взглядом. Одновременно голодным, отчаянным и обалдевшим. И дышал, дышал, дышал — как вытащенный из воды утопающий.

"Наверное, не стоило самой напрашиваться на знакомство с волчьей королевской парой", — дала я себе мысленный подзатыльник.

— Обоняние вернулось? — профессионал во мне сразу же сделал верные выводы.

Макс медленно кивнул, так и продолжая пялиться на меня с нездоровым интересом. Решив, что наверняка нарушила кодекс Хранителей, решила общение с Еленой немного отложить — теперь мы знакомы, и я вполне могу подойти к ней попозже пообщаться.

— Танцуем? — повернувшись к Яну, шепнула ему на ухо вопрос.

Он тут же вновь приобнял меня и шагнул в сторону, туда, где на танцполе имелся небольшой свободный пятачок.

— Стоять!

Я даже подпрыгнула, настолько яростно прозвучал вопль Макса. Ян тоже недоуменно оглянулся на друга.

— Да не тревожься ты, я справлюсь. Зоя останется счастливой и довольной всем!

С этими словами парень чмокнул меня в щеку. Уклониться я не успела исключительно потому, что была заворожена сменой эмоций в глазах Хранителя, сопровождавших комментарий: понимание, смирение, восторг, протест, злость, бешенство… Последнее совпало с моментом поцелуя.

И в следующую секунду уже матерый медведь кинулся на моего кавалера, повалил его на пол и, привычно целясь клыками в живот жертвы, заключил в "объятия" мощных лап.

Охнув, я инстинктивно подалась в сторону, это среагировала моя звериная половина. Человеческая же замерла в ступоре, шокированная срывом такого сдержанного (местами даже неуместно пофигистичного) медведя.

— Максим! — испуганно пискнула я, пытаясь хоть как-то понять причины происходящего. Но тут Ян тоже обернулся. А на помощь своему тенями метнулись сразу несколько оборотней, в том числе и зверь белого альфы.

— Зоя, осторожно, — ухватив за руку, Елена Добровольская потянула меня в сторону от рычащего клубка звериных тел.

— Что?! Что это значит?! — в ужасе уставилась я на девушку. Вот это "удался" первый выход в свет! Поведение же Вельнова пугало до одури: как я могла довериться оборотню, которого знаю всего три дня?! Где был мой рассудок?! И почему моя медведица молчала? И сейчас молчит, словно… одобряет происходящее?

— Не знаю, — призналась Елена, едва ли не насильно усаживая меня на высокий барный стул. — Сама в шоке! Чтобы Макс и так завелся!.. Не пойму! Ты его пара? Про вас, медведиц, я мало что знаю. Как раз хотела шансом воспользоваться, поговорить с тобой… Но видишь? Да ты не волнуйся, загрызть Яна ему не дадут. А сейчас они в лесу подерутся и успокоятся.

Переведя взгляд в сторону свары, увидела молодого бурого волка, что, поскуливая, отполз в сторону, и клубок звериных тел, который уверенно "откатывался" к неожиданно образовавшемуся в стене проему, за которым виднелся лес.

Обоняние подсказало, что раненым волком был Ян.

— Н-нет, не пара. Мы вообще знакомы всего несколько дней, — я глотнула из стакана, подсунутого Еленой. Томатного сока, как оказалось. — Но тут же город рядом? И Макс… Его ведь не убьют?

— Нет, нет! Он же Хранитель, да и Яна отбили. Андрей все контролирует, не бойся. Лес — это частная охраняемая территория, людей там нет. Подожди, дай им время прийти в себя.

— Я врач! — опомнившись, вновь обернулась к Яну. — Могу помочь.

Но молодого волка уже не было.

— Он обернулся уже. Ян в порядке. Ты сама успокойся! — увещевала Елена. — Значит, не пара вы?

А я осеклась с готовым сорваться с губ ответом, сообразив, что едва не нарушила строгий запрет — о медвежьих традициях чужакам не говорить. Мы, медведи, храним свой мир.

И мне понадобилось оказаться так далеко от дома и своих, чтобы почувствовать себя… медведицей.

— Вы извините, я испугалась, — давая понять, что тему продолжать не намерена, посмотрела я на королеву волчьего сообщества. — Но уже все в порядке. Как считаете, они еще вернутся? Или мне лучше вернуться и ждать Макса… В общем, ждать?

Елена понимающе улыбнулась, словно и не ожидала от меня иной реакции.

— Я уверена, что вернутся, — при этом в ее тоне прозвучал какой-то скрытый намек. Впрочем, я его не поняла.

Следующие полчаса мы провели за приятной, ничего не значащей беседой о достопримечательностях и профессиях друг друга. Когда же появились изрядно потрепанные Максим и Андрей, я уже прониклась к своей собеседнице огромной симпатией: девушка могла обаять и камень. А ее спокойная и деловитая манера разговора помогла мне окончательно успокоиться и собраться с мыслями.

Заодно я поняла и всю нелепость авантюры, в которую ввязалась, и решила завтра же вернуться домой с повинной.

Оборотни, появившись, угрюмо молчали. Макс сел рядом со мной, Андрей рядом с Еленой. При этом они оба внимательно наблюдали за мной, а Вельнов смотрел куда угодно, только бы не на меня.

— Я возвращаюсь, — решив не затягивать неприятный вечер, встала я. И кивнула волчьей паре. — Приятно было познакомиться.

Максим мгновенно встал тоже.

— Да, — сухо бросил он и, не попрощавшись, пошагал к выходу. Впрочем, Добровольские, обменявшись только им понятными взглядами, дружно улыбались нам вслед. Я шла за своим спутником, размышляя о том, стоит ли ехать с ним в одной машине.

— Я вызову такси, — заявила медведю, когда мы вышли на улицу.

Макс замер, какое-то время простояв на месте у меня на пути. Потом медленно обернулся. И наконец-то посмотрел мне в глаза.

— Зоя, извини. Мне очень стыдно за случившееся. И я понимаю, что напугал тебя. Но… все прошло, я не опасен.

Решив не усугублять ситуацию, молча кивнула. Сейчас потерплю, а завтра — домой!

До отеля добирались в гробовой тишине, нарушаемой лишь шумным дыханием Макса. А вот стоило нам оказаться в темной гостиной нашего номера, как… Вельнов притиснул меня к едва закрывшейся двери.

Прежде чем я потрясенно зарычала, он тихо и одновременно ужасно громко в ночной тишине номера шепнул самые страшные для меня слова:

— Ты — моя пара.

 

Глава 5

Максим

— Значит, подстроено отцом! Вот я глупая — все же на поверхности! Как я повелась на эту глупость про его согласие отпустить меня с чужаком, — тут же ожидаемо взвилась Зоя, оскалившись и зарычав. И толкнула меня в грудь — Отойди!

Вздохнув, на миг прикрыл глаза, и не думая ей уступать. У меня, благодаря Андрею, со своей сворой гонявшего меня по лесочку, было время осознать и принять эту фантастическую истину. Когда же я наконец — то смог почуять ее аромат и… понял, тогда да — меня так же потрясло такое невероятнейшее стечение обстоятельств.

Именно мы! Насмешка судьбы, если бы не переполнявшее до краев ощущение счастья. Зверь во мне мгновенно стал сильнее человеческих надуманных зароков — и речи не было о том, чтобы теперь отпустить Зою. Наоборот, я жаждал объединения в пару, желал этого всеми медвежьими инстинктами, как наивысшего воплощения собственной судьбы. Одна беда — она почувствует во мне пару лишь после совместной ночи.

В этом причина такого строгого воспитания медведиц. Для нас это слишком ценный дар, чтобы размениваться им. И поэтому так сложны этапы медвежьей свадьбы — лишь почуявшие друг в друге пару решатся на них.

— Я твоего отца увидел впервые, когда ушел с твоими братьями, — говорил спокойно, стараясь хотя бы этим показным хладнокровием нивелировать впечатления от своего срыва.

Но кто бы предупредил меня… объяснил… хотя бы намекнул, что ощутить свою медведицу так… крышесносно?! Это куда сногсшибательнее, чем прыжок без парашюта с высоты трех тысяч метров. Это… убийственно волшебно! Это необходимо… жизненно важно, как следующий глоток воздуха! Если бы я знал — мир бы перевернул, но давно нашел бы ее в этой захолустной Гренландии!

Зоя злобно фыркнула: ну — ну, а все рассказы о твоих брачных "антипатиях"…

"Согласен — был идиотом. Но главное — опомнился!" — Безмолвно вопил я.

— Сейчас неважно было что — то подстроено и кем, — девушка упрямо выпятила подбородок, позволяя мне понять — просто не получится. — Важно лишь одно — мы пара. Я знаю это наверняка!

— Да что ты говоришь… — ехидно пропела она, упорно пиная меня в тщетной попытке заставить отойти. — И когда ты это понял? Когда насмехался над Нануком за его ревность? Или когда обнимался сегодня с двумя волчицами? Ах, нет! Наверняка раньше! Когда заводил своих многочисленных подружек среди других самочек?

"За все в жизни надо платить" — я уже понял, что за годы "вольной" жизни получу десятилетия подозрений и гневных напоминаниях про былые подвиги. И винить могу только себя — предстал в наихудшем виде! Умудрился…

А весло Нануку простил мгновенно. Я бы не только за него схватился, намекни мне кто, что намерен покуситься на мою пару. Мою Зоеньку. Мою змеюшку особой ядовитости…

"Но теперь ей есть в кого запускать свои острые зубки"

А я… вот убиться мне на месте! — предвкушал этот процесс с особым удовольствием. Остроты моей жизни всегда не хватало.

— Ты знаешь — есть лишь один способ доказать тебе мою правоту, — перехватив ладонью ее руки, прижал их к двери над головой девушки, сам понимая что смотрю на ее губы с вожделением истинного вурдалака. — И сразу тебе скажу — я согласен на все испытания истинной свадьбы, говорю это тебе сейчас — до того как ты мне поверишь. Завтра же позвоню родителям и скажу, чтобы готовились.

— Готовились? — Разъярилась медведица. — Я не согласна! И мне плевать, что ты там чуешь. Врун!!! Наговорил мне всякой ерунды про свободу и неприятие старых правил. И даже не мечтай о совместной ночи. Не после того как клялся мне, что не желаешь искать свою пару! Тем хуже будет, если ей действительно являешься ты! Это означает лишь одно: пока ты развлекался на всю катушку, бегая от брачных обязательств, меня изводили отец с братьями бесконечной чередой знакомств с возможными кандидатами в пару! Чтоб тебе такое пережить!

Как же меня угораздило та — а–ак влипнуть?!!

— Прости меня, — растеряв крохи сдержанности, уже в губы девушки выдохнул я — ее упрямое нежелание признавать истину лишь подстегивало мои инстинкты.

Медведь внутри бушевал, требуя заявить права на свою медведицу. И со стороны самки "возражений" не ожидалось — острый слух позволял уловить в отголосках негодующих выкриков Зои утробное ворчание медведицы. В них сквозил явный интерес самки… одобрение…

Но вот человеческая половина?.. С Зоиным упрямством не так — то просто совладать, тем более я все сделал, чтобы настроить девушку против себя.

Одна надежда на звериные инстинкты. Если я держался из последних сил, сдерживая своего медведя. То время Зоиной медведицы наступит, едва и она признает во мне пару, зачав…

"От природы не убежать!" — Убеждал себя. — "Сам сколько себя уверял в способности противостоять "призыву" пары, но… сломался на первом же вдохе. Так и она, едва убедится, что встретила пару, забудет обо всех упреках…"

С этим внутренним убеждением, я наконец — то добрался до губ девушки. И вздрогнул одновременно с ней, пронзенный чувством… узнавания.

"Моя…"

Самоконтроль, что связывал меня с человеческой реальность, рассыпался искрами мгновенного фейерверка подступившей животной страсти. Лишь окружающие запахи множества людей и чувство опасной и чужой территории удержали меня от мгновенного оборота. Но если внешне я еще был похож на человека, то сознанием полностью овладел зверь…

И он манил и завлекал свою самку, направив все свои силы и возможности на ее обольщение. Медведица не могла не ответить на призыв, благосклонно позволив самцу на деле доказать свое право стать отцом ее медвежат.

Человеческие тела лишь подчинились звериным порывам, за счет тактильных ощущений и обостренной чувственности усилив проявления медвежьей страсти. Мы с Зоей чувствовали все, ощущали жар и удовольствие страсти, неспособные противостоять их силе и напору. И если я наслаждался каждой секундой, испытывая сильнейшие эмоции в своей жизни, то Зоя…

Зоя злилась! Это мне пришлось признать с утра, когда проснувшись после сладострастной и длинной ночи, я… не обнаружил девушку в номере.

"Сбежала!" — Беглого взгляда на ее вещи мне оказалось достаточно, чтобы понять — взяла только свое, ту одежду, что была на ней в момент прилета. — "После такой фантастической ночи… и сбежала!"

Впрочем, ответ на мое отчаянное недоумение (ведь все вышло великолепно, каждый из нас смог убедиться, что мы — истинная пара и ни с кем другим такого фантастического счастья не выйдет) нашелся быстро. Пока я со стремительностью тайфуна метался по номеру и одновременно придавался сладостным воспоминаниям, готовясь к погоне за своей медведицей, на глаза попался крошечный листик бумаги, вырванный из фирменного отельного блокнота.

"Поздравляю! Не зря столько лет таскался по оборотницам!"

Проклятье! И зачем? Зачем, спрашивается, я так упрямо производил на нее впечатление заправского ловеласа?!! Конечно, обязанности Хранителя заставили меня немало поколесить по свету, подарив моей жизни разнообразие, которое и не снилось большинству медведей (оно им и не требовалось!). И знакомствами я оброс… где — то даже друзьями…

К примеру, близняшки — волчицы… Шутницы и отличные напарницы, приходилось мне с ними участвовать в одной переделке… И я обязательно расскажу об этом Зое, когда… уговорю ее меня выслушать!

— Макс? — Звонок телефона вызвал приступ острого раздражения — я не сомневался что моему собеседнику уже известно про мой вчерашний срыв.

— Томаш, приветствую! Что — то срочное?

— Всего лишь небольшая порция ценных указаний, — я поморщился, настроившись получать очередные инструкции. — Хотел сообщить тебе, что имеются далеко идущие планы на Гренландию… Климат, знаешь ли, меняется, а от этого многое зависит. И нам — Хранителям — необходимо держать руку на пульсе. Так что вот… имей в виду.

Уж слишком хорошо я знал своего наставника, чтобы не… заподозрить очередной подвох.

— Что даже не позлорадствуешь? А где же: а я тебя предупреждал…

— И в мыслях нет, — усмехнулся старый Хранитель. — Наоборот, все надеюсь услышать от тебя "спасибо".

— Спасибо! — Откликнулся с чувством. С та — а–аким чувством…

На выходе из отеля почуял Добровольского. Он, не таясь, выскользнул из припаркованной на другой стороне улицы машины и шагнул мне навстречу.

Впору стало стонать…

— У нее с час форы, — вопреки ожиданиям выражение лица Андрея было серьезным и деловитым. — А у нас частный самолет на взлетной полосе. Садись, устроим все так, чтобы ты добрался раньше!

Последнее он договаривал, когда мы уже уселись в машину, которая тут же сорвалась с места.

— Ты мне помогаешь? — От Добровольского всего можно ожидать! Впрочем, одно я знал точно — не предательства.

— Конечно, — хмыкнул он, не отводя взгляда от дороги. — Я же обещал замучить твою пару до полусмерти — не надейся, что тебя простили за эти дурацкие медвежьи испытания. Так что приложу все усилия, чтобы пара у тебя получилась!

Клыки непроизвольно оголились в грозном ворчании: угрожать моей Зое?! Порву на заплатки! Даже Андрюху…

— Не заводись, — мирно хлопнул он меня по плечу. — Это Лена за тебя волнуется, звонила Томашу и очень просила тебе… вам помочь. Зоя ей, кстати, понравилась. А я решил, что лучше тебе поможем мы, чем… ваши.

О, да! Они мне уже "помогли", отправив в Гренландию.

— Должен буду!

— Само собой!

Вот приятно иметь дело с Добровольским!

— Так что теперь? Остепенишься?

— Да, — решительно кивнул я. — Заживу своим домом. Медвежонка где — то надо растить. А потом и его братьев и сестричек.

В себе уверен на все сто.

— Не замерзнешь там? — Расхохотался белый альфа.

— Любовь согреет! — Фыркнул я.

— Твоя то? Да уж… Смотри, чтобы не спалила…

— Справлюсь, — буркнул, когда машина остановилась на взлетной полосе в нескольких метрах от небольшого самолета.

— Тогда бывай! Как обживешься, приглашай в гости — люблю полярную охоту.

— Договорились!

"Будет по — моему!" — С этим убеждением и взлетел.

Безумная воздушная гонка стоила того, чтобы увидеть выражение Зоиного лица по возвращении домой. Я встретил медведицу едва ли не у порога ее родительского дома, куда она стремительно неслась, явно накрутив себя в дороге и желая высказать все родным, которых полагала соучастниками обмана!

— Т — ты?! — Споткнувшись на ровном месте, поперхнулась она воздухом. — Да как посмел? И не мечтай! Врун!.. Даже не дум…

— Девушка, вам чего? — Спокойно перебил я Зою и, удобнее перехватив багор, предпринял попытку ее обойти. — Я все понимаю — парень видный, но не стоит так с ходу на меня кидаться.

— Что — о–о?! — Оказывается в предыдущий раз она еще не поперхнулась. А вот сейчас, широко распахнув в гневе глаза…

— Задерживаете меня, говорю, — по слогам пояснил я ей. — Некогда мне тут перед вами на задних лапках бегать, работа ждет.

С этим и прошествовал мимо.

— Стой! — Негодующе вскрикнула медведица и, уже обернувшись к отцу, добавила. — Немедленно его выгони. И не верь ни одному слову — мы не пара! И он… он вообще врет… всегда. Вот чтобы не сказал — ложь. Не сомневайся!

— Дочь, с приездом! — Вопреки всему, отец Зои и бровью не повел. — Ты так негостеприимна к новому члену нашей общины. Кстати, он вообще молчит. Все время… Слова пока не сказал — все молчком.

— Какому еще новому члену общины?! — Даже спиной я почувствовал ненавидящий взгляд девушки. — Он тут жить собрался? Бурый медведь?!! В Гренландии?

— Мы не можем отказать собрату, — голос главы общины был сама миролюбивость и праведность. — И не тут он жить намерен. (Зоя поспешила облегченно вздохнуть) А немного на отшибе, ближе к океану…

— Этот?! — Снова взбешенный вскрик моей любимой женщины.

Дальнейшего разговора я уже не слышал, направившись размечать периметр строительства.

Как не слышал и дистанционного разговора между двумя старыми друзьями как — то вечером, спустя месяц.

* * *

— Томаш, теперь и я вижу, как ты прав был. Зоя моя с момента его приезда совершенно переменилась!

— Все упрямится?

— Пуще прежнего! Нам сегодня заявила, что пары ей не надо. Будет первой одинокой медведицей, медвежонка своего сама вырастит. И как заявила! Мы ей даже возразить не посмели, такие молнии ее взгляды метали…

— А он что?

— Само обаяние. Боюсь, всех медведиц наших очаровал — только о нем и толкуют. Парни наши во главе с Нануком опять к нему явились, очень просили уже с парой определиться и медведиц их не смущать.

— Так все знают уже про Макса и Зою?

— А как не знать, если он едва ли не каждый день умудряется себе что — нибудь повредить — то ногу дрелью ранит, то багром на рыбалке плечо себе зацепит, то и вовсе пришибет его тяжеленным блоком с железом. Какой — то он неловкий…

— Макс? Да он ловок как обезьяна какая, не обращай внимания на эту игру. Лучше скажи — лечит она его?

— Зоя? Да вот еще! Он к ней в больницу ни разу не явился, хотя к ней сейчас все с каждой царапиной бегают — интересно же понаблюдать, в нашем захолустье и такие страсти. Его все наши сердобольные медведицы выхаживают, каждая уже отметилась. И ведь к Зое они прежде заглянут — мазь получше взять, да совета спросить…

— И что дочь твоя?

— На стены лезет! В буквальном смысле. Отродясь ее в такой ярости не видел. Поначалу всем в гневе советовала уксусом его поливать, да смеялась что никуда не денется — придет за профессиональной помощью к ней. Теперь уже и мазь сама советует и как лечат его выспрашивает… Погрустнела.

— А он?

— Тоже угрюмый, да худой стал.

— Так что, считаешь, раньше случится — она родит или он к ней за помощью явится? Мириться то они думают? С таким их подходом никаких испытаний не надо… Вот же два упрямца.

— Сам боюсь загадывать. Оба гнут свое — при встрече случайной и не смотрят друг на друга. При этом редкий вечер, когда я не чую запаха его рядом с домом дочкиным — беспокоится, присматривает. А она, стоит разговору о нем зайти, пусть и отворачивается демонстративно, а каждое слово ловит.

— Два идиота!

— И я о чем. Томаш, может уж ты чего посоветуешь?

— В таком деле вмешиваться — только вредить. Придет их время! Наберитесь терпения и ждите.

— Уверен?

— Знаю! Троих дочерей воспитал…

 

Эпилог

— Все, сбежал, — с этими словами Нанук, раздраженно прихлопнув по бедру, опустился на кушетку в смотровой небольшого помещения больницы поселка белых медведей.

— Кто? На что жалуемся? — Строго вопросила его высокая блондинка — полярная медведица. Сейчас, когда девушка сидела, ткань рабочего халатика обрисовывала ее приметный животик.

— Медведь твой, — не представляя, что этой фразой сразил Зою наповал, печально отозвался пациент. — Не выдержал, в теплые края подался твой Хранитель.

— Ко мне он никакого отношения не имеет! — Гневно, скорее, по привычке фыркнула девушка, изнывая от тревожного желания узнать подробности новости. Но… не спросить же…

— Да, как не имеет, — с простоватым добродушием собрат уперся взглядом в обтянутый тканью животик девушки.

Она в ответ раздраженно фыркнула, одернув одежду.

— Не твоего ума дело! Говори с чем пришел? Если кроме сплетен пожаловаться не на что — до свиданья!

Вытянув указательный палец в направлении входа, блондинка выжидательно приподняла одну бровь. Вид у нее при этом был грозный и непримиримый.

— Глупая ты, глупая! От пары своей отказаться, такого парня прохлопать… — засокрушался оборотень, приподнимаясь на ноги с явным намерением удалиться.

На удивление местные медведи прониклись к Максу уважением. Хотя Зоя понять не могла почему. Казалось бы все должно быть наоборот: такой ловелас под боком поселился, конкурент…

— И ежу было понятно, что он сбежит, — не сдержалась она, бросив в спину своего несостоявшегося пациента, гложущую ее день и ночь мысль. — Куда уж бурому "мишке" в нашем климате прижиться. Слабак!

— Вот кто меня не умным считает, а я скажу так. От ума твоего одни несчастья. Кабы так гонор свой не лелеяла, да характер в пику себе же (!) на каждом шагу не демонстрировала, давно бы уже злиться перестала и жила бы счастливо. А так — ни себе радости, ни ему. И правильно сделал, что все бросил да уехал. Это ж надо — три месяца тебя просил о разговоре. Всего — то взять, да выслушать. Но что ты… мы же гордые. Вот и гордись теперь… в одиночестве и тоске! Эх, такого парня…

В гневе вскочив на ноги, Зоя швырнула в него толстым блокнотом. Только последний стукнулся о дверь, проворно прикрытую за собой Нануком.

"И зачем я Вельнова от возмездия отговаривала?!"

Впрочем, мыслей своих Зоя быстро устыдилась, признавшись себе, что ведет себя как взбесившаяся самка рыси! И тут же позвонила брату:

— Тамирлан, Макс действительно уехал?

— Да, сегодня.

— Надолго? — И не важно, что он подумает после такого допроса.

— Насовсем.

— А дом?

— Построил. Хороший дом, кстати. Был у него вчера. Тебе его оставил, если откажешься, то медвежонку в наследство. Дура ты, сестра!

И этот туда же.

— Не мог он уехать! — Заносчиво фыркнула вслух. — Не верю! Знаю, что хитрость очередная. — День — два пройдет и появится, вот увидишь.

— Что ж… жди пока придет понимание: действительно уехал.

— И отцу так сказал? — Нельзя поменять общину, не предупредив его главу.

— Да.

Отшвырнув телефон в сторону, девушка тяжело осела на кушетку.

"Неужели, действительно уехал?!"

Поверить в этот факт не могла. Не предупредив, не явившись с угрозами? Просто, взял, собрался и уехал? Насовсем?!

"Надо было хоть намекнуть ему на надежду…" — Запоздало подумала Зоя.

Девушка так привыкла к ощущению присутствия Вельнова в своей жизни. Пусть даже и такого косвенного — в последние месяцы все в ее окружении вертелось вокруг его имени. А теперь? Вдруг наступила пустота.

Резко иссяк поток "пациентов", посетители единственного в поселении кафе перестали обсуждать его успехи на ниве строительства, а братья негромко шушукаться по углам. Жизнь резко стала обычной, ранешней, однообразной. Только вот Зою это уже совсем не радовало.

"Надо было согласиться, выслушать" — Мысленно горевала она спустя неделю, когда Вельнов так и не вернулся.

Отправившись на прогулку, случайно добрела до "его" дома. Всякие права на него она принять, разумеется, отказалась. Поэтому дом так и стоял — одинокий и заброшенный, с укрытыми толстыми ставнями окнами и высокой печной трубой. (Не понятно: зачем в доме с центральным отоплением этот бурый медведь соорудил печку!) Но, не побывав внутри, сложно было представить себе ее значимость.

Принюхавшись, отчаянно тосковавшая по своей паре медведица, ощутила сохранившийся местами запах своего медведя. Дом пах им… Пах так заманчиво, что хотелось войти в него, обжиться…

"Нет!" — Твердо запретила себе этот порыв человеческая половина и, сгорая в муках сожаления и расстройства, решительно повернула в направлении поселка. — "Уехал! Сбежал! Было бы надо — боролся бы за меня до конца"

Но решить одно, а заставить себя забыть — другое. Тем более, когда ощущаешь звериную тоску, а моя медведица отчаянно скучала по своему медведю. Зверь все чаще рвался наружу, требуя длительных прогулок. Приближалось время, когда я надолго передам "бразды правления" ей, подчиняясь инстинктам — подойдут последние месяцы беременности. А за ними и появление на свет потомства. У оборотней это всегда происходит в звериной ипостаси.

"На меня ляжет двойная нагрузка" — размышляла я, думая как буду умудряться добывать рыбу и следить за безопасностью малыша.

К детям тянуло со страшной силой. Или стремясь избежать жалостливых взглядов соплеменников, или это в звере пробуждался родительский инстинкт, но я все чаще, обернувшись, убредала на берег, побыть в компании резвящихся там малышей.

Моя медведица принюхивалась, наблюдала, грузно переваливаясь следом за резвыми медвежатами и их мамашами, — училась, набираясь опыта.

В этот день по — настоящему штормило. Ветер трепал шкуру, рассыпая вокруг иглы морозных соленых капель и развивая в полярной тьме всполохи снежинок. Волны, разгоняясь, налетали на обледенелый берег. Медвежонку, что бежал впереди, захотелось поиграть, и он решительно бросился к воде.

Медведица, ведомая пробуждающимся родительским инстинктом, устремилась следом. На белоснежную, обдуваемую ветром, льдину, прибившуюся к берегу.

И обоих закружило метелью ледяного вихря, увлекло игрой…

В какой — то момент, не выдержав под весом полярного медведя, лед треснул и устремился, подхваченный течением и ветром в сторону от берега — в океан. Медведица не испугалась, намереваясь соскользнуть в воду и плыть назад. Но…

Медвежонок в испуге заметался, понимая, что оказался в ловушке — его сил на такой заплыв в бушующем море не хватит, а льдину относит все дальше от берега. Рыком пытаясь заставить малыша следовать за собой, медведица распласталась на краю, готовая соскользнуть в воду в любой момент. Но малыш, поддавшись страху, лишь отчаянно скулил напротив.

Ветер и течение делали свое дело, унося заигравшуюся парочку все дальше от берега. Теперь уже и для медведицы расстояние стало трудно одолимым…

Вдруг рядом вынырнула голова бурого медведя! И, движимый человеческим сознанием зверь, совсем не с животным упрямством медведь уперся в край льдины, пытаясь затормозить ее продвижение вперед. "Вытолкнуть" из быстрого потока течения, а затем и вовсе — под напором собственного давления заставить двинуться назад. К берегу… Там где в отчаянии глухим рычанием призывала медвежонка его мама.

Бурый медведь, прилагая все свои силы, плыл, собственным телом толкая льдину в нужном ему направлении. Медвежонок, почувствовав поддержку сильного самца, замолк, а медведица Зои потрясенно распознала в нем свою пару!

* * *

Зоя

Самка, не противясь, следовала за самцом. И не только чувство звериной принадлежности друг другу управляло ею. Человеческое сознание, потрясенное случившимся, напуганное угрозой стихии, взволнованное таким неожиданным спасением, не способно было сейчас противиться. Зое нечего было противопоставить горячей волне облегчения и счастья, затопившей душу.

"Так… неожиданно! Так невероятно неожиданно, но так своевременно Макс вернулся! Вернулся!!!"

Поэтому девушка, переложив ответственность на свою медведицу, безропотно подчинилась своему зверю и его инстинктам. Слишком потрясена была, чтобы противиться. Слишком счастлива, ощущая рядом свою пару.

Бурый медведь, при каждом шаге издавая легчайшее дуновение едва различимого перезвона — это обледеневшая на ветру шерсть позвякивала крошечными сосульками на кончиках темного меха, уверенно шагал вперед. Самец определенно знал к какой цели стремится!

"К дому!" — Сообразила Зоя, когда он не повернул к помещению "раздевалки", где девушка, как и все прочие участники неудачной прогулки, оставила свою одежду.

При этом боком подталкивая замешкавшуюся медведицу, самец явно и мысли не допускал о том, что она не пойдет его путем. В каждом его плавном и где — то ленивом шаге ощущалась скрытая уверенность и целеустремленность. Сегодня он не намерен был отступать!

"Боднув" лбом широкую дверь, бурый медведь приоткрыл ее и заурчал, понукая медведицу двигаться следом. Так звери оказались в большом, укрытом от ледяного вихря помещении.

"Дерево и пластик" — Вдохнув, сообразила Зоя, звериным взглядом изучая стены и пространство перед "человеческой" дверью в дом. Своеобразную "прихожую" для животных — пустое и просторное помещение, где можно удобно, не поцарапав пол когтями и не забрызгав обивку стен водопадом соленых брызг, что разлетались с поверхности шерсти, перекинуться. Что и сделал Максим…

Миг яркой вспышки и вот уже рядом с белой грузной медведицей стоит обнаженный мужчина с всклокоченной и влажной шевелюрой. Без малейшего колебания, обхватив морду медведицы руками, он притянул ее ближе, всматриваясь в глаза самки и не думая опасаться острых клыков хищницы.

— Зоя, перекидывайся! Тебе надо отдохнуть. Не тяни время!

Игриво подув на нос громадной полярной медведицы, спокойно развернулся и, в пару шагов преодолев расстояние до входной двери, шагнул в дом. Медведица задумчиво замерла: сбежать или последовать совету?..

Зверь однозначно противился побегу. А человек? Девушка была так рада появлению своей пары, что решила все же дать ему шанс.

"Он меня практически спас!"

Еще одна вспышка и в холодном воздухе личной "раздевалки" замерла обнаженная девушка. Беременная. Практически тут же скрипнула дверь, и на плечи Зои опустился большой и мягкий мужской купальный халат. Теплы — ы–ый…

— Вот и умница! — Деловито заметил Максим, приобнимая свою пару и направляя ее к двери. — Пошли в дом. Отопление я включил, сейчас станет тепло. А ты пока в душ — там согреешься.

— Н — но… — попыталась возразить Зоя, сама толком не зная чему воспротивиться.

— Нет, — жестко прервал ее Вельнов. — Уже не отпущу. Все, хватит уже бегать друг от друга и играть в дурацкие игры. Пора остановиться и решить все между нами. Больше уйти тебе не дам. Обживайся… Решишь "воевать" и дальше… Что ж… только под одной крышей! Поняла?

И не дав толком что — то ответить, едва они переступили порог дома, поцеловал девушку. Нетерпеливо, жадно и… нежно.

— Не смей за меня решать! — Фыркнула медведица, едва поцелуй прервался. Впрочем, в ее тоне не было прежней злости и категоричности.

— И не думаю, — улыбнулся Макс. — Все будем решать вместе. Только и жить будем вместе! И медвежат растить! И… даже ссориться. Только под одной крышей!

— Ты же сбежал? Оставил меня! — Под давлением мужских рук, присев на мягкое кресло в небольшой уютной комнате, нахмурилась девушка.

— Как бы я тогда сейчас явился? — Хмыкнул Макс, присев на корточки рядом — так что его глаза оказались на одном уровне с глазами Зои. — Никуда я не улетел. Просто не знал уже чем тебя пронять, упрямица ты моя. Вот и понадеялся, что разлука тебя образумит. Затаился в звериной ипостаси и выжидал.

"Выжидал он!" — Возмутилась Зоя. — "Я чуть с ума от горя не сошла"

— Только зверем мог продержаться и не явиться к тебе умолять меня выслушать! — Словно прочтя ее мысли, с пылом, сжав ладошки девушки в своих руках, признался Хранитель. — Ты же совсем ничего обо мне не знаешь…

— Лучше бы явился…

— Пустила бы? — Затаил Макс дыхание.

— Да, — отведя взгляд в сторону, признала Зоя, что разлука не прошла даром. Но тут же встрепенулась. — Как же ты медведем столько в естественных условиях продержался? У нас?

Макс поморщился.

— Признаюсь — непросто. На рыбу уже смотреть не могу. И ветер этот… брр. Одним словом, я рад вернуться домой. Пора уже тут обжиться.

— А я?

— А ты — со мной. Теперь только так и всюду. Обещаю — узнаешь меня лучше, влюбишься без оглядки. Так и со мной случилось.

Он слова улыбался — искренне и счастливо, не позволяя усомниться в своих словах.

"Со мной тоже случилось…" — замерло на миг сердце девушки от неземного облегчения.

— Не забывай, я знаю какой ты болтун! — Все же пригрозила она вслух.

— Трудности меня не пугают, — расхохотался Максим. — Тем будет ценнее разубедить тебя. Дай мне шанс, и ты никогда не пожалеешь.

— Шанс рассказать о себе?

— Нет. Шанс сделать нас счастливыми. Всех нас, — Макс губами коснулся округлого животика, прежде чем свел полы халата и легонько завязал пояс на талии.

— И что дальше? — прищурилась Зоя.

— Программа гигантская, — оскалился Макс. — Начнем с душа и ужина, а дальше… осядем тут — я вдруг понял, как хочу посвятить себя семье, жить вдали от всех своим домом.

— Это так… по-медвежьи, — ехидно поддела его Зоя, в душе млея от радости. — Вдали — это про наши места.

— И пусть, — лениво потянулся парень. — Пора признать, что я более консервативен, чем всегда полагал. Кстати, через пару десятков зим у нас запланирован поход.

— Поход? — удивилась девушка.

— Угу. Туристический. Семейная вылазка. Добровольские со своими двумя и мы со своими малышами. Ты же не думаешь, что мы осядем тут безвылазно? Или остановимся на одном? Не-е-ет! "Вылазки" по миру я тебе обещаю. И медвежат — тоже.

— Стоп! — Зоя резко выпрямилась. — У Добровольских же один ребенок? Об этом все знают.

— А я полагаю… — таинственным тоном, с хитринкой во взгляде заметил Максим, — скоро будет второй. У нас есть кое-какие планы на их счет…

— Расскажешь? — взгляд девушки загорелся любопытством.

— Конечно! — Вскинув ладонь, Максим ласково коснулся щеки Зои. — От тебя у меня секретов нет. Расскажу и о планах, и о прошлых "заданиях". Ты же настоящая медведица, и никому о делах супруга не поведаешь?

Подмигнув смутившейся паре, Максим легко вскочил на ноги и подхватил Зою на руки.

— Пошли уже осуществлять первые пункты жизненного плана, неправильная ты моя.

— А еще какая я? — тут же подхватила игру девушка, обнимая любимого за шею.

— Самая-самая… единственная… желанная… любимая…

Конец