Мы спустились на подъемнике, не так глубоко, как в прошлый раз, когда пробирались к компрессорам, но воздух стал гораздо более прогретым и влажным. Рид стоял рядом и регулировал процесс спуска. Чем больше я обдумывала его слова, тем отчетливее понимала, как он прав – все в наших руках. В ближайшие год или два нам всем надо максимально постараться, и действительно безумно рваться вперед не надо, необходимо действовать постепенно и размеренно, неуклонно продвигаясь к цели.

   И каждый из нас может поспособствовать достижению желаемого результата. И я в том числе. Муж обозначил конкретные задачи – добиться положительного результата в выращивании растений, плоды которых съедобны и экономно подходить к расходованию имеющихся запасов. Могу ли я помочь еще чем-то? Рид говорил о моей помощи остальным в качестве проводника. Значит, мне надо научиться управлять собственными проявившимися ресурсами.

   – А как научиться пользоваться способностями проводника? – тут же, не откладывая на потом, спросила мужа.

            Платформа подъемника как раз застыла, доставив нас на нужную глубину.

            – Ожидал этого вопроса, – по губам Рида скользнула едва заметная улыбка. – Будем стараться учиться, по возможности каждый день. Мне почти не известно о представителях этой древней касты, поэтому придется действовать наугад, скорее интуитивно. Выходи.

            Шагнув с платформы, оказалась в коротком тоннеле с тусклым освещением: слабо светящаяся поверхность потолка создавала ощущение ранних сумерек, а не дня, как в жилых залах. Метров через десять тоннель резко оборвался и вывел нас в длинную – противоположный край был еле различим – пещеру. За счет рассеянного, неяркого белого свечения создавалась иллюзия земной лунной ночи (мама не раз рассказывала мне про эту картину!), когда вроде бы и темно, но рассмотреть очертания окружающего вполне возможно. Оленям в этих сумерках будет привычно. Поверхность основания пещеры достаточно ровная, лишь кое-где виднелись довольно крупные валуны и камни, лежащие кучами или по одиночке. Но совсем не это с первого мгновения приковало мой взгляд. Наибольшее впечатление произвело не пространство еще одной подземной полости шахты, а разросшийся здесь мох, который совершенно по-другому выглядит и отличается от темного мохнатого растения, что мы вытряхивали из набитых доверху мешков. Сейчас в этом почти лунном свете единственное растение Иволона таинственно отливало металлическим блеском, а если учесть, что мох сплошным ковром укрывал основание пещеры и нижнюю треть стен, то создавалось ощущение нереальности представшей передо мной картины.

   – Так необычно, – выдохнула я стоявшему позади мужу, осознав, что замерла на месте, задержав дыхание.

   – Да, причем вся эта красота образовалась совершенно случайно, – пояснил старх. – В средних пещерах мы вырубали пробную породу, проверяя наличие в ней гелия-3, потом какое-то время тут хранилась часть оборудования, для чего конкретно эту пещеру, как самую большую в нашей шахте, углубили и сделали минимальное освещение. Еще какое-то время здесь был перевалочный склад, на котором что только не хранили – от вагонеток для руды до продуктов. Думаю, именно с продовольствием с Ридана и попали споры мха. И совершенно неожиданно смогли приспособиться к жизни, да еще как... Все, что сейчас видишь, разрослось меньше чем за год. И не только у нас так получилось. В нижних пещерах под убежищем тоже полно этого мха. Именно поэтому я склонен думать, что с разведением моруса все получится – наша искусственно созданная среда близка к условиям этого подземного мира.

   – Если он так быстро вырос, то и возобновляться должен хорошо, – поделилась я предположением.

            Рид, шагнув вперед, пожал плечами, выражая обнадеживающий настрой:

   – Вот поэтому и решили попробовать разводить оленей.

            – А вода? Откуда здесь влажность достаточная для произрастания мха?

            – Идем, – кивнул в нужную сторону муж и взял меня за руку, приглашая следовать за собой.

            Мы прошли метров сто, прежде чем достигли настоящего водопада! А я не понимала, откуда странный глухой шум, непривычно разносимый эхом под сводом пещеры. Он каскадными потоками, далеко разбрызгивая множество блестящих капель и создавая туман влажной взвеси, стекал по стене, образуя небольшую проточную заводь, вода из которой исчезала в широком отверстии у самого края пещеры.

            – Это часть охлаждающей компрессоры системы, – сразу пояснил Рид. – На поверхности есть специальная установка, действующая на накопителях с сияющей, она рубит и измельчает лед, который транспортируется вниз, по пути разделяясь на два потока. И в виде мелкой крошки в первом случае и ледяной воды – во втором (путь этого потока длиннее и лед успевает растаять) попадает в специальные охлаждающие отсеки компрессоров. В них вода сильно нагревается за несколько минут, ведь процесс идет непрерывно, и уже дальше проходит по специальной системе стоков, охлаждаясь вновь и обогревая некоторые пещеры. Этот водопад – как раз часть системы стоков, вода в нем теплая и безопасная. Гелий не дает заражения, а стоковая циркуляция позволяет воде пройти дополнительную фильтрацию.

   Коснувшись рукой поверхности заводи, удостоверилась в последнем. Вода не просто теплая – очень теплая! Хоть ванну принимай.

   – Когда заметили черный мох, и появилась мысль об оленях и пастбище, мы этот водопад немного расширили и сделали каскадным, – дополнил муж.

   – А куда потом девается весь этот гигантский объем воды, что идет на охлаждение компрессоров? – озадачилась я.

   – Снова попадает на поверхность и почти мгновенно замерзает, – с серьезным видом разъяснил муж, пристально рассматривая водоем. – Специальными пушками на сияющей распыляется снаружи, мгновенно конденсируясь и превращаясь в лед. Замкнутый цикл, механизм действия, если вдуматься, схож с процессом поглощения и выброса энергии проводниками. Вода сначала забирает тепло, охлаждая компрессоры, а потом отдает его, нагревая воздух в пещерах.

   – Получается, эта не та вода, что стекает с таяльни? – пытаясь сообразить, как все это может быть взаимосвязано, уточнила я.

   – Нет, там лед тает постепенно, поскольку в быту нет такой колоссальной потребности в воде. Но вода из таяльни проходит через систему фильтрации, санирования и обогащения. Это позволяют сделать установленные фильтрующие системы. Надо будет тебе показать, кстати, раз ты такой чудесный механик, то всегда сможешь помочь не только с установкой распределительного насоса, но и с заменой фильтров, – так и не поняла, пошутил Рид или сказал о помощи на полном серьезе. Посмотрим.

   Осмотревшись, заметила неподалеку сделанный из металлических заграждений загон метров на восемьдесят.

   – Для оленей? – удивилась я. – Думала, вы вход в пещеру просто оградите, а внутри животные смогут перемещаться свободно.

   – Нет, по всей территории пещеры сразу не смогут. Опасаемся, что так часть мха будет вытоптана и пропадет бесполезно. Решили пока сделать им больший загон, чтобы олени были более подвижны и сами могли добывать пищу. А загон будем по мере поедания мха переносить на новое место. Так и скорость возобновления растения увидим.

Пещера, конечно, большая, но если представить, сколько за год должны съедать олени...

            – А много пещер с этим черным мхом? – голос дрогнул.

            – Пять. И эта самая большая, – спустя паузу ответил Рид. – Есть еще три свободные пещеры в шахте. Одну отведем под твою теплицу, а в двух других тоже попытаемся расселить этот мох.

            Понятно, почему муж говорил, что нельзя думать о большом стаде в перспективе. Не факт, что нашим трем оленям хватит пропитания. Конечно, есть привозной корм, но навсегда им не запасешься... Так что вопрос скорости возобновления этого риданско-иволонского мха очень актуален.

            – Я с Руензом договорился. Ему мох совсем не нужен. Поэтому после окончания сезона ветров съездим и сколько сможем соберем и увезем к себе. Дорогу осилит идущий, так что будем стараться оленей сохранить, – словно прочел мои мысли муж. – Завтра подъемник расширим и оленей сюда переместим.

            А если сможем выращивать морус, то обеспечим запасом овоща не только нас, но и дополнительной пищей оленей, которые едят ботву. Это тоже не маловажный стимул осуществить задумку с теплицей, олени мне очень нравились.

            – Вита, – неожиданно интригующий тон обращения вырвал из глубоких размышлений на тему сельскохозяйственных работ, – купальня предполагает нечто схожее?

            Муж указывал на проточную заводь с теплой водой. Получается, что да. Я утвердительно кивнула.

– Предлагаешь у нас не делать, а ходить сюда купаться? – усмехнулась я, – тут даже поплавать можно.

            – У нас сделаем, это не обсуждается, а вот искупаться можно, – деловито поддержал мысль муж.

            – О! – купание в атмосфере лунной ночи, в уединении, наполненном лишь звуком падающей воды, это так невероятно романтично...

            – Рискнешь? – глаза мужа даже заблестели в сумерках, словно заискрились от любопытства.

– А никто не придет? – решила расправиться с последними сомнениями.

            – Нет, все заняты, – сверкнули в улыбке крепкие зубы старха.

            Внезапно поймала себя на неожиданной мысли. Сейчас, полускрытый тенями облик мужа... очаровывал. Что-то отталкивающее во внешности скрылось в полутьме, а ореол харизмы и мощи окутывал силуэт, притягивая и пробуждая... желание.

            – Тогда давай, – почему-то шепотом ответила на предложение.

   И мы, дружно раздевшись, сложили одежду аккуратной горкой и забрались в водоем. Сначала в чашу каменного углубления шагнул Рид, проверяя дно, а потом, обхватив меня за талию, поднял на мгновение вверх и поставил рядом. Восхитительно! Воде с такой приятной температурой, что не обжигала, а согревала. Рид взял меня за руку и шагнул вперед. Заводь была в ширину метров до семи, и как выяснилось, имела в центре солидную глубину. Рид, оказавшийся там первым, скрылся в воде по самую талию, значит, меня скроет по грудь. Твердое и гладкое дно – не упасть бы. Поэтому, когда мы окунулись в приятное тепло, предложила устроиться на довольно пологом берегу, ближе к краю заводи – там и течение не так ощущалось. Рид сразу привлек меня к себе, прижимая рукой к телу, иначе бы уже унесло в темный зев стока. Стремительно несущаяся вода не позволяла расслабиться и просто поблаженствовать на поверхности.

            Устроившись в обнимку на дне в окружении теплых струй воды, некоторое время любовались едва заметным свечением потолка и вслушивались в шум бурлящего потока. Со стены пещеры непрерывным ливнем, обдавая нас дождем капель, ниспадала вода. Рука мужа, плавно перемещаясь, ласкала мою грудь, сдвигалась на живот и вместе с водой обегала бедро, вновь возвращаясь к исходной точке 'путешествия'. Второй рукой муж крепко обнимал меня за плечи, не позволяя шустрым ручейкам утянуть за собой. Мы молчали, было так хорошо и спокойно, что разрушать это состояние суетными разговорами не хотелось, а слов для чего-то более важно не находилось.

   Приникнув к плечу мужа, подняла взгляд, всматриваясь в его лицо. Рид был расслаблен и доволен. Именно доволен. Сейчас я научилась читать его эмоции, как казалось с первого взгляда, на непроницаемом и всегда отстраненном лице, видеть и понимать его настроение по линии подбородка, по выражению глаз. Блаженно вздохнув, зажмурилась, запоминая этот момент обоюдного счастливого покоя, вслушиваясь в шум падающей воды, сосредоточившись на эмоциях, которые вызвало прикосновение мужа. Постепенно появилось ощущение, что бурлит уже не вода, а кровь в моих жилах, ускоряясь и стремительно побуждая к действиям. Захотелось чего-то столь же стремительного и бурного, решительного и возбуждающего одновременно.

            Быстрым движением перекинула ногу через бедро мужа и, оттолкнувшись рукой от дна, переместилась и уселась на него. Рид, кажется, немного опешил, мгновение спустя разгадав мои намерения. Но не успела я смутиться и осознать необдуманность инициативы, как муж обхватил меня руками и хищно улыбнулся, позволяя действовать по своему усмотрению.

            – Кто из нас тут бревнышко? – припомнила я старху вчерашнюю иронию, немного ехидно прошептав вопрос.

            С ответом он не нашелся, настолько неожиданным стало для него мое поведение. А у меня... сердце бешено стучало, разгоняя по жилам кровь и адреналин, спину обдавал дождь из колючих, и от того невероятно чувствительных капель, а руки сами тянулись выше, пробегая по груди мужа. Я приглашающе прогнулась вперед, склоняясь ниже, действуя скорее по наитию, ведомая каким-то внутренним чутьем, желанием очаровать, привлечь...

            Руки мужа, следуя за моим движением, скользнули по спине и ненадолго замерли на плечах, защищая от жалящих уколов падающей воды, позволяя мне потереться своей грудью о его тело. Инициативу отдали мне, я чувствовала, что муж не спешит, позволяя мне воплотить задуманную провокацию. Вокруг было волшебно сумеречно, искрилась легкими бликами вода, временами ослепляя и принуждая нас действовать на ощупь, скорее интуитивно, чем осознанно. Так я, случайно проскочив ладонью по влажному плечу мужа, неожиданно не удержалась и по инерции рухнула ему на грудь, угодив губами в уголок его рта.

            Получилось удачно, и старх быстрее меня оценил ситуацию, обвивая руками за спину, удерживая в таком положении. Мы целовались. Мы совсем недавно пришли к этой форме близости, впервые доверительно и чувственно соприкоснувшись губами. Но нам понравилось, и мы с энтузиазмом познавали все возможности этого восхитительного занятия.

            Совсем скоро мне стало не очень неудобно сидеть на бедрах мужа и, поерзав, поняла в чем причина дискомфорта. Рид не остался безразличен к моим ласкам. А настроение заигрывать, быть ведомой, свести с ума своего мужчину не пропало. Оно лишь немного утихло, выжидая своего часа, побуждая меня двигаться в первоначальном направлении. Опираясь руками о его плечи, я немного приподнялась и опустилась вновь.

            И снова ритмичный шум крови в ушах, или это бушует вокруг вода? Я уже не могла отличить одно от другого, погрузившись в ощущения, рождаемые нашим извечным стремлением навстречу друг другу. Наблюдая за мужем, руки которого подхватывали меня, помогая двигаться в нужном ритме, буквально утонула в его искрящихся желтым светом глазах. Глазах, наполненных желанием, обожанием и восторгом!

            Кровь в висках стучала все сильнее и сильнее, убыстряясь с каждой секундой, ударяясь мощнее и разнося волны подступающей слабости по телу. И наступило мгновение, когда перед глазами все вспыхнуло алым, совершенно лишая сил, заставляя обессиленно рухнуть вперед в руки Риду. Последним неосознанным ощущением я потянула за плескавшуюся вокруг силу, забирая тепло отданное только что телом...

            – Ай! – муж, принявший на себя груз моего тела, неожиданно резко дернулся и тут же начал быстро нагреваться.

            А меня обожгло ощущением боли. Ноги... Рид кувыркнувшись, подскочил на месте вместе со мной, стремясь подняться. А я с шипением распахнула глаза и... вцепилась в плечи мужа. Вокруг нас образовался лед. Такой холодный, стремительно таящий белый островок в этом потоке тепла и пара. Это я так?

            Рид все же умудрился встать на ноги и, удерживая меня на руках, шагнул из воды. Тут же опустив меня на кучу нашей одежды, обхватил мои ноги, согревая их горячими ладонями.

            – Больно? – спустя пару минут, когда я вновь зашипела, ощущая, как в ступни впиваются сотни несуществующих игл, уточнил муж.

            Но боль постепенно отступала, позволяя поселиться внутри теплу.

            – Уже нет почти, – испуганно прошептала я и тут же выдохнула. – Это я сделала?

            – А кто же еще в состоянии вморозить мужа в самый неподходящий момент в кусок льда сама понимаешь чем, – буркнул в ответ Рид с недовольным фырканьем. – Да еще и собственные ноги заодно. Нет, сегодня возьмемся за тебя вплотную. И с купальней я повременю, пока не научишься себя контролировать.

            Под конец его слов я уже отчетливо различала поблескивающие в улыбке зубы, понимая, что все это только шутка или почти все.

            – Извини, я хотела наоборот, – смущенно прошептала в ответ.

            – 'Наоборот' тоже получился, такой контрастный 'наоборот', что никак не ожидал, – насмешливо утешил старх и тут же, переместив меня в вертикальное положение, предупредил. – Сейчас может опять будет больно.

            К счастью, обошлось. Больно не было. Муж вплотную прижался ко мне, обнимая руками и согревая своим горячим телом, чтобы обсохла. Когда же и я так смогу?

            – Хорошо искупались? – прошептала Риду, уткнувшись лицом в его грудь.

            – Точно! Впечатления самые уникальные, – голос был суровым, но где-то в самой его глубине я уловила затаенную улыбку.

            А я вспомнила его просьбу о детях. Вот может быть, сейчас... Точно об этом узнаю уже через неделю.

            – Рид, – еще тише, обнимая его в ответ и втягивая носом его запах, решилась я на мучивший вопрос. – А ты уверен насчет детей сейчас? Пока с гильдией все так...

          – Да, – я скорее почувствовала кивок, чем услышала ответ. – Очень хочу большую семью, всегда мечтал о ней. И не волнуйся, мы со всем справимся. И я ему верила. Именно верила, а не слепо подчинялась приказу.