– Витара! – разгневанный рык мужа меня бы из могилы поднял, но сейчас я так ослабла от боли, что была не в силах отреагировать. Сознание, гаснущее от удушья и боли, даже не отметило странности того факта, что мне слышался голос мужа.

И тут же на лицо натянули что-то липкое, а рядом с ухом раздался приказ:

– Вдохни!

И столько непоколебимой уверенности было в его голосе, столько непреклонности, что я, вопреки всему, вдохнула. Тут же, конвульсивно содрогнувшись от резкого болевого прострела, захрипела. Тело            рефлекторно пыталось дышать, невероятно нуждаясь   в воздухе, но рана не позволяла, опаляя диким потоком боли при каждом легчайшем движении. Я закричала, нет – зашипела, не имея сил сдержаться, разрываясь на части от испытываемых ощущений.

– Сейчас, еще немножко, – с невероятными по силе сдерживаемыми эмоциями в голосе уже прошептал муж совсем рядом, – сейчас боль пройдет...

Все так же пытаясь дышать, со слезами на глазах буквально откусывая крошечные кусочки воздуха и натужно, вопреки всполохам боли, проталкивая их в себя, я терпела... Терпела, чувствуя, что меня, стараясь меньше тревожить, куда-то переложили, что мое тело куда-то плавно перемещается. Терпела, понимая, что дождалась... Помощь пришла. Муж до нас добрался... все же вовремя!

– Не бойся, попытайся довериться и жди, – проник в сознание следующий приказ Рида, после чего меня накрыло чем-то теплым и словно родным. Энергия, какое-то стархское устройство на основе сияющей, сообразила я. Меня окутало плотным и невесомым теплом, которое вызывало абсолютное доверие, избавляло от страха, порождало уверенность в том, что нам сейчас помогут. И я закрыла глаза, погружаясь в сон, понимая, что сейчас это не опасно. Ведь Рид был с нами!

***

Проснулась неожиданно, пробудившись от резкого звука рядом. Раскрыв глаза, на миг ослепла, растерявшись в ослепившем свете. Но если обычное зрение подвело, то внутреннее среагировало мгновенно, тут же предоставив мне картину окружающего. Если отбросить фоновые излучения Вселенной, то меня прямо за границей спасительного кокона окружало множество живых существ, я явно была на корабле. И Рид! Я сразу почувствовала его совсем рядом, возле моей восстановительной оболочки. В том, что именно в последней находилась – не сомневалась. Тело ощущалось абсолютно живым и здоровым, боли не было, дышалось легко и привычно. И главное – я всем своим существом, всей своей энергетической чувствительностью ощущала внутри себя нашего ребенка! Язычок его жизненной энергии уверенно вплетался в укрывающие его потоки моей.

Поэтому с невыразимым счастьем и колоссальным облегчением от того, что все в итоге обошлось, я вновь распахнула рефлекторно зажмуренные глаза и, разведя руками оплетавшую лечебную энергию, собралась сообщить мужу самую важную новость.

– Ри... – начала я приветствовать мужа, когда наткнулась на его тяжелый взгляд. Очень тяжелый.

– Витара, – спокойно так, не спеша, по-деловому, чем-то напомнив мне первое время после нашей встречи, – ты понимаешь, что сделала?

Я растерялась. Сделала я многое, помимо прочего уничтожив двух своих врагов, а еще вся эта заваруха с перестрелкой транспортов гильдии и нренов, и Гриф... спросить о нем было страшно, неужели и его жизнь ушла в оплату моей безрассудности? И тут я сообразила, в чем муж упрекает меня в нарушении его запрета! Я поспешив и не подумав, открыла первую  дверь в наш дом врагам. А ведь Рид не раз и не два говорил мне об осторожности, напоминал про запрет.

Сразу сникнув, напряженно уставилась на мужа. Учитывая последствия моего опрометчивого шага, шлепком по попе я не отделаюсь. Рид поднялся с тонкой тумбы рядом и протянул руку, явно предлагая мне выбраться из нутра лечебного устройства. Отступать было некуда, поэтому я послушно оперлась на руку и, перекинув ноги через край капсулы, встала. Мой старх все так же сурово наблюдал за мной и молчал.

– А Дитор?.. – я сглотнула, припомнив, что, возможно, и его жизнь на «моем» счету.

– Очухался, – поджав губы, ответил Рид, шагнув ближе ко мне, – еще раньше тебя из капсулы вылез.

И тишина!

– А Гриф?.. – напряженно ожидая ответа, я опусти взгляд под ноги. Почему-то смотреть в лицо мужу было страшно.

– Думаю, тоже поправился. Когда мы улетали, он уж ходил после перевязки, зарядом задело плечо, – все так же спокойно проинформировал муж и замолчал, словно ожидая от меня чего-то.

– Я... Кривонну убила и... Миласа... это мой давний... враг, – совсем уж растерявшись, прошептала я тихо.

– Знаю, – веско прозвучал рядом голос моего старха. – Дитор рассказал.

Ух! Кажется, я могу готовиться к суровейшей расплате! Может быть, он мне теперь не доверяет?

– А оленихи?.. – отчаявшись совсем, уцепилась за мелькнувшую мысль – ведь так и не узнала, как справились Гриф с Зулом. Сейчас почему-то хотелось говорить о чем угодно, только не о себе. И ощущение растерянности не покидало,

– Первая благополучно разрешилась двойней, про вторую ничего не знаю, – все так же четко и спокойно проинформировал муж.

И снова замолчал. Молчала и я, раздумывая над ситуацией. Странно это – вот и встретились после вынужденной и такой опасной разлуки... а сказать друг другу, получается, нечего? Или слишком много того, что хочется сказать? А слов не подобрать… Могли и не свидеться больше, будь оба менее удачливыми, могли… А теперь было как-то неловко, с одной стороны, хотелось прямо сейчас кинуться на шею мужа и расплакаться от радости и облегчения, а с другой – что-то мешало, заставляя стоять на месте, так близко, но одновременно и так далеко от него... Чувство вины и стыд за собственное безрассудство. Опять я не оправдала доверия, опять была растеряна и не уверена в себе.

– Вита, – муж неожиданно взял меня за руку, осторожно подхватив громадной ручищей мою безвольно висящую ладошку и, погладив ее большим пальцем, бережно притянул к себе и обнял. – Испугался за тебя очень, все боялся не успеть... За прошедшие сутки понял, как привязался к тебе... что не смогу один, что... люблю тебя.

И прозвучало это так просто, так честно и спокойно, что я не выдержала и... заплакала от переизбытка нахлынувших чувств. Теснее прижавшись к мужу, обняла руками за шею и, запрокинув голову назад, уставилась в его желтые глаза. Мой муж. Любимый. Надежный. Родной. Для меня он был самым лучшим, самым красивым, единственным.

– И я тебя тоже, – сказала и тут же поняла, что это абсолютная правда, происходящая от души и от сердца. Не знаю точно, когда и как, но я полюбила его, привязалась навечно.

– Вот и славно, – улыбнувшись своей скупой улыбкой, Рид с ощутимой нежностью погладил меня по волосам и с неописуемым выражением удовлетворения на лице потянул носом. – Еще и дочь ждем.

Я опешила. Вот это называется сообщила «папе» главную новость.

– Точно? – подозрительно переспросила я.

– Угу, – мой старх уверенно кивнул и зачем-то переместил одну ладонь мне на глаза, полностью перекрывая обзор. – Сама принюхайся.

И точно! С момента «пробуждения» крови древних мне было не до вдумчивой диагностики собственных изменений – то внутреннее противостояние моих сил с энергией дочери выбивало из нормального режима, то и вовсе стоял вопрос жизни и смерти... А сейчас, не видя ничего вокруг, постаралась отрешиться от внутреннего зрения и... глубоко вдохнула. Сразу изумленно поперхнулась. Стоило хоть немного сосредоточиться на информации, содержащейся для меня теперь в окружающем воздухе, как я сразу ощутила изменения. Сейчас для меня аромат мужа предстал в новом свете, став более многогранным и информативным. Так я с легкостью могла сказать, что он сегодня ел, да и вчера, чем мылся, с кем рядом находился и многое другое. Поразительно!

И мой собственный запах изменился. И, да! – отринув все лишнее на данный момент, я «вдумалась» в собственный аромат и уловила нотки чего-то невыразимо привлекательного, контрастно-терпкого... явно женского. Действительно дочь! Хотя было ей несколько суток с момента зачатия, а ее запах уже вплелся в мой аромат, как и ее жизненная энергия.

– Мда... – словно воспарив от восторга куда-то ввысь, протянула я, соглашаясь с выводом  мужа: – От женихов отбоя не будет!

Челюсть мужа как-то угрожающе клацнула, заставив меня опомниться – повременю с такими шутками, пожалуй.

Кажется, и Рид вернулся мыслями к насущному, поскольку, став резко серьезным, немного встряхнул меня рукой за плечо и сурово припечатал фразой:

– А теперь поговорим о том, что ты ослушалась меня, отомкнув дверь Кривонне... – и тени снисхождения в глазах старха не было.

Признавая свою вину – даже аргумент с испугом, вызванный его ранением, сейчас казался смехотворным – склонила голову, вновь уставившись взглядом вниз. Заслужила однозначно, хотя сама уже наказана последними событиями.

– Витара, ты понимаешь, как опрометчиво себя повела, какому риску подвергла себя и остальных? – я покаянно кивнула, сколько раз упрекнула в этом себя я сама! – Как мне доверять тебе теперь, если ты так легко поддались этому давлению? Поддалась эмоциям, и  поступила не подумав? Придется добавить предосторожностей, а тебя наказать в качестве поучения. Я думал снять ошейник после того, как кровь старха в тебе пробудится, но сейчас, взвесив все, решил оставить его навсегда.

Муж говорил спокойно, не отводя от меня глаз. И я поняла, что решение это он взвесил и принял окончательно, поэтому оно будет неизменным. А что до меня... конечно, ошейник, мягко говоря, смущал, но если это ради моей безопасности, ради того, чтобы он меньше обо мне волновался... я смирюсь с ним. И так уже привыкла. Так что пожизненно, значит, пожизненно.

И я согласно кивнула, принимая подобный поворот.

– Надо Дитора поблагодарить за помощь, если бы не его присутствие я бы не справилась, – сменила я неприятную тему, оглядываясь на дверь.

– Я его уже поблагодарил, плюс обещал помощь с получением собственности. Только его присутствие рядом с тобой меня и утешало – знал, что постарается тебя уберечь, – вздохнул муж.

– А я поначалу испугалась... он, Кривонна и Милас... мне и в страшном сне они бы не привиделись вместе, – призналась я. – Как Дитор оказался среди них? Информатором гильдии был он или Кривонна?

– Кривонна. Мы и предположить не могли такого – никто не принимал эту версию всерьез, – судя по тону, Рид корил себя за этот просчет. – Она еще в его прошлый прилет успела снюхаться с этим шекогаром, представителем гильдии на Иволоне. Он ее и средством сообщения обеспечил, да и Руенз от нее многого не скрывал – давно ведь у него она трудится. А Дитор... я его давно знаю, он с детства такой – упрямый и гордый, помощи не попросит, как бы плохо все ни было. Но есть в нем справедливость, поэтому и рассчитывал я на то, что он от тебя не отвернется. Кривонна от лица гильдии на него надавила, в последний момент почти поставила его перед фактом – или он помогает ей, или сразу всего лишается. Он согласился. Мне сказал, что не было возможности уже помешать ее планам или меня предупредить, поэтому решил помогать, рассчитывая вмешаться в ситуацию по ходу. И я ему верю.

Теперь верила и я. Наверное, не доверяла ему еще, все же его прошлое поведение наложило свой отпечаток на мое отношение. Однако к моему мужу Дитор очевидно относился иначе – прошлое, связывавшее этих троих стархов, для каждого из них было значимым. Поэтому в данной ситуации я положилась на мнение мужа – ему виднее. И, конечно, помочь Дитору и его группе была согласна любым посильным способом.

– Молодец, что... – Рида прервал неожиданно вбежавший в каюту к нам Зул.

Скользнув по мне быстрым взглядом, серьезно кивнул:

– Теса Тшехар, рад видеть, что все обошлось и… поздравляю, – на последней фразе он потянул носом, не оставив у меня сомнений в поводе для поздравлений, и тут же перевел взгляд на Рида. – Они ее требуют немедленно!

Муж резко отступил и мгновенно развернулся к другу. Повисла тишина. Я, сразу сообразив, что речь обо мне, испуганно перестроилась на восприятие энергетических потоков и... обалдела! Корабль, на котором мы сейчас находились, был капитально окружен множеством стархских, таких приметных для меня по излучению сияющей, звездолетов. Видимо, те самые корпуса нренов... Ик!

– Скажи им, что она еще не восстановилась? – озвучил муж предложение.

Зул красноречиво закатил глаза:

– Я им это последние сутки твержу! Ты Верховный Комус за сборище идиотов не принимай, всем уже понятно, что она или умерла бы или восстановилась за это время.

– Смыться?..

– Нет, – капитан с сожалением пожал плечами, отрицательно качнув головой. – Сам уже все десять раз обдумал – обложили нас так, чтобы гарантированно не сбежали. Как ни крути, но придется представлять проводника общественности.

Мне было видно, с каким состраданием при этих словах друг посмотрел на мужа. Что за...

– А что требуют? – бесстрастно переспросил Рид.

– Или Витару транспортировать на флагманский корабль, или позволить им посетить наш транспорт, – угрюмо буркнул Зул.

И чего их в этом так напрягает?

– Пусть сюда летят, – муж вздохнул.

– Может быть, мне лечь обратно и прикинуться едва живой? – внесла я робкое предложение, насторожившись от обстоятельств сложившейся ситуации. Реакция Рида опять же напрягала.

Зул грустно хмыкнул, явно намереваясь разочаровать меня ответом:

– Уволокут к себе и «валечат»!

Это «уволокут» почему-то отдалось в памяти предупреждением мужа, о том, что скроют в самом защищенном месте и... жизни никакой не дадут.

– Меня что, хотят забрать? – растерянно спросила я, вглядываясь в лицо капитана. Рид так и стоял спиной ко мне. Но, судя по тому, как она напряжена, дела принимали плохой оборот.

– Конечно! Из-за чего, ты думаешь, тут корпуса нренов? С одной стороны, без них не обошлись бы, но с другой – сейчас права выбирать нам не оставили.

– Им Дитор сообщил? Нренам? – пытаясь уяснить предысторию проблемы, спросила вслух.

– Руенз... по моей просьбе, – неожиданно отозвался муж и обернулся: – Когда в убежище обнаружил, что Кривонна выкрала мою меховую одежду и угнала терг, сразу понял, что будет беда. Поэтому мы с Руензом договорились, что, как доберусь до своей шахты, сообщу ему о ситуации, и при худшем раскладе он отправит «особый» сигнал нашим.