День встречи в убежище выдался нервным. Все оставшиеся в нашей шахте с тревогой и нетерпением ожидали возвращения Рида, Тина и Зогала. Помимо меня дома остались еще пятеро стархов, включая Грифа. Причем двое из них вниз на работу не отправились, проведя весь день в общем зале, что навело меня на мысль о том, что муж оставил их приглядывать за мной, обеспечивая дополнительную безопасность.

Такая забота угнетала. Рид и все остальные воспринимали меня после случая с охлаждением компрессоров излишне серьезно, как казалось, испытывая завышенные ожидания в отношении моих перспективных возможностей. Пока же у меня ничего толкового не выходило. Необходимость в экстренном охлаждении оборудования отпала - сейчас его не использовали на пределе мощности - а чего-то другого я делать не могла. Поэтому мучилась чувством неуверенности: мне казалось, что я заведомо не оправдаю надежд своих стархов.

Судя по реакции на меня окружающих, проводники были могущественные и крайне полезные. А я... толку от меня не было никакого.

Вот хотя бы сейчас, будь я полноценным потомком представителя древней касты, смогла бы как-то помочь в этой беде с изоляцией. Древние проводники миры планет меняли так, что на них могла существовать раса стархов, а я... даже не представляю с какой стороны к этому подойти. А возможно, способ помочь иволонцам и спасти от голода в моих руках. Тем тяжелее было осознавать свою неумелость. Окружающие ждали от меня чуда, а я не способна даже на фокус.

Понимание проблемы собственной несостоятельности уверенности в себе не добавляло и гнетущего настроения не повышало. Поэтому, чувствуя, что пребываю во взвинченном состоянии, которое грозит обернуться головной болью, решила сходить к оленям. Общение с нашими питомцами очень полюбилось мне - искренняя привязанность олених заряжала умиротворением и настраивала на позитивный лад. Так и сегодня, поглаживая две мордочки одновременно, радовалась тому, что муж решил обзавестись домашними животными. На днях Гриф сказал мне, что одна из олених ожидает малыша. На мое сомнение уверенно кивнул, припечатав данностью:

- Чую!

Это было аргументом. Сейчас, проводя ладонью по короткой шерстке оленьего бока, неожиданно подумала о том, какое это чудо - появление новой жизни. Легко ли дать жизнь новому существу? А отнять? Мысль странным образом переключилась на совершенно другой лад. Смогла бы я отнять чью-то жизнь? Вряд ли... Хотя, нет. Был человек, убить которого я смогла бы, по крайней мере, думала, что смогла бы. К счастью, его уже не существовало в этом мире - как и прочих членов нашего пиратского экипажа должны были давно развоплотить в изоляторе.

А что такое вообще жизнь? Мысль меня не отпускала. Дыхание жизни. Не зря же говорят так. Получается, это тоже энергия... тепло? Тепло, которое согревает наши души и позволяет телам существовать. Тепло! Я застыла, осененная догадкой - был способ, которым я смогла бы лишить кого-то жизни, если думать о ней как об энергии, о тепле, которое я могу забрать...

Передернувшись от ужаса, постаралась абстрагироваться от такой кошмарной вариации на тему использования моих способностей. Но идея не хотела исчезать, вновь и вновь возникая в голове, настойчиво донимая меня весь путь наверх в подъемнике. Вот ведь гадость! Подумается же такое.

Стремясь убежать от собственных необъяснимых мыслей, заглянула к подрастающим посадкам. Вот уж где думать о смерти совсем не хотелось. Однако, думалось! Более того, мысль, трансформировавшись, привела к неожиданному выводу: а жизнь растений - это тоже энергия, тоже тепло? И я тоже могу забрать его? Как узнать...

Развернувшись, снова побежала к подъемнику. Попробую! Вот прямо сейчас выберу внизу кустик мха и попробую. Вот только почувствую ли я это тепло, распознаю ли эту жизненную энергию? Вновь оказавшись на пастбище, присела возле стены, сосредоточив взгляд на небольшом кустике черного мха. А что если сейчас не буду искать кончик туго скрученной раскаленной спиральки? Закрыла глаза и, протянув ладонь, коснулась мохнатой верхушки растения, вслушиваясь в его движения, в пульсацию жизни, стремясь поймать его дыхательный ритм...

И стоило представить это тепло в ином виде, как я сразу ощутила робкие язычки энергии крохотной жизни, внутренние согревающие потоки маленького растения. И... вдохнув полной грудью, втянула его в себя!

Открыла глаза и неверяще уставилась на то, что несколько минут назад было пышным темным кустиком. Или в сумерках пещеры меня подводило зрение, или... прямо на моих глазах мох стремительно разлагался вопреки всем законам физики и химическим процессам. Вот так, проскакивая этап за этапом, словно в режиме убыстренной прокрутки, листья вяли, сжимались, расслаивались и начинали превращаться в нечто неприглядное. Я изумленно подпрыгнула на месте! Невероятно...

А наоборот, можно? Вновь окрыленная предположением, сорвалась с места и побежала к подъемнику. На сей раз рванула на склад. Отыскав в мешочке с разовой порцией ссохшийся боб, осторожно обхватила его руками, надеясь... Получится или нет? Неимоверно разволновалась. Ведь, если получится, это будет значить так много...

Сосредоточенно зажмурившись, поднесла ладони с сухим бобом к губам и... выдохнула, обдавая его своим теплым дыханием, представляя, как наполняю его теплом, живительной энергией... дарю жизнь.

- Витара, - вопросительный голос Грифа вырвал из отрешенной нирваны, заставив вздрогнуть. - Ты чего это делаешь?

Я, встрепенувшись, отняла ладони от лица и, разжав их, взглянула на семечко. В месте соединения двух половинок, составляющих семя боба, виднелся четкий проклюнувшийся росток. Получилось! Получилось! Получилось! Я поняла, как древние проводники 'оживляли' суровые, лишенные жизни миры! Вскочив на ноги, не помня себя от счастья, бросилась к горбатому старху, обнимая его за плечи и шепча:

- Получилось! Я смогла! Мы все выживем! Точно выживем!!!

- Витара?! - Гриф был изумлен моим поведением, но я уже не думала об этом, развернувшись, понеслась в нашу комнату. Надо было успокоиться, обдумать все и дождаться мужа. Теперь у меня есть способ помочь нам всем.

______________________________________________________________

Прошу не забывать про оценки роману, а то амнистер нещадно все теперь съедает!