Проснулась от легкого прикосновения к щеке теплой ладони. Это было так необычно — просыпаться от нежной ласки и чужого тепла, — что я стремительно распахнула глаза, тут же встретив немного насмешливый взгляд Риана.

— Лари, пора в дорогу. Поешь и собирайся, — невозмутимо сообщил он мне и плавно отстранился, распрямляясь в полный рост.

Мой взгляд невольно прикипел к статной высокой фигуре Риана, пробежался по беленой домотканой рубахе с широким вырезом на груди, который скрепляла шнуровка, сейчас расслабленная. Широким плечам, что натягивали ткань, стоило мужчине начать двигаться. Гладкой, загорелой груди, что виднелась в вырезе, я помнила ее развороченной и в крови, сейчас же она была абсолютно чистой и привлекала взгляд пластами хорошо развитых мышц.

Моргнув, я полюбовалась длинными, сильными ногами, не зря пословица гласит, что волка ноги кормят, у Риана они были очень рельефными, а бедра узкими и крепкими. Темные штаны сидели плотно, но не мешали движению, правда, неплохо подчеркивали мужское достоинство, которое выдавалось вперед, не позволяя усомниться, что природа щедро одарила альфу во всех смыслах.

Поймав себя на таком неприличном разглядывании, заметила и довольный взгляд волка, ему мой интерес явно пришелся по душе.

Испытывая в душе массу эмоций от смущения до облегчения, медленно села на еловой подстилке, осматриваясь вокруг. Никто кроме Риана, который рукой указал на миску с дымящейся похлебкой на камне возле костра, не смотрел в мою сторону. На поляне царило деловитое оживление, каждый из группы оборотней, четко зная свои обязанности, собирался. Цепкий взгляд подсказал, что четверых из этой компании рядом снова нет: вероятно, ушли проверить дорогу вперед или бродят вокруг, охраняя.

Откинув согревавший всю ночь плащ, поднялась и направилась к ручью. Как и накануне вечером, Риан отправился со мной. Впрочем, остановился в отдалении, позволив мне шагнуть за густые кусты у кромки воды, дав возможность умыться и привести себя в порядок.

Вернувшись на стоянку, спешно принялась за еду — похлебка немного остыла, и я не опасалась обжечь рот. Угли утреннего костра больше не дымились, их успели залить водой. Риан подвел мою лошадку, приторачивая к седлу свернутый рулоном плащ и сумку. Стоило мне опустить ложку в опустевшую миску, испытывая сытое удовольствие — зверства осажденного города остались позади, а еда в животе и вовсе настраивала на доброжелательный лад — оборотень шагнул ближе и, взяв за руку, повел к лошади.

— Лари, — негромко произнес он, уже привычно чуть более сильно выделяя букву «р» в моем имени, — устанешь или будет необходима остановка — скажи.

Я засмотрелась на его лицо, сейчас чуть хмурое, но не потому, что он сердился на меня или что-то иное, а просто… обеспокоенное. Из-за меня? Странно ощущать чужое беспокойство о себе и заботу, отвыкла после смерти мамы, а со стороны мужчины и вовсе впервые испытываю.

— А… далеко нам ехать? — немного хрипло от неуверенности уточнила я.

— Да, — спокойно кивнул он и, подхватив на руки, удивительно медленно для такого сильного мужчины переместил в седло. Я почувствовала, как на миг он прижал меня к груди, коснувшись лицом волос. И голос Риана прозвучал глухо: — При этом темпе нам пару-тройку суток добираться до земель оборотней. А там еще один… два дня до территории нашего клана.

«Нашего» — сердце на этом слове екнуло: он не сказал — моего!

Скрывая в одно мгновение охватившее смятение, склонилась к лошадиной шее, ласково погладив питомицу. Вороная, вопреки опасениям, совершенно не дичилась окружавших меня мужчин. Мне всегда казалось, что животные острее чувствуют звериную суть, опасность, что она несет. Я из-за этих мыслей даже кота завести не решилась, тревожась, что соседи заподозрят неладное, увидев, как он постоянно шипит на хозяйку.

— Я вас задерживаю… — уставившись на гриву кобылы, напряженно заметила очевидное.

— Мы не спешим, — возразил оборотень.

И его теплая ладонь опустилась на мое колено, слегка погладив. Даже сквозь одежду я почувствовала волну вмиг разлетевшегося по телу жара. Вздрогнув, невольно повела ногой. Риан с понимающей ухмылкой отступил в сторону, перехватывая Вороную за узду и отправляясь в путь. Эта его возмутительная самоуверенность меня немного задела: слишком собственническая манера!

Он не просто сказал мне, что я — его, он и вел себя так, словно это непреложный закон.

С детства, наслушавшись разговоров о жестокости «полузверей», о кровожадности нравов, о дикости порядков и устоев, я отчаянно страшилась будущего, ведь Риан ясно дал понять, что не отпустит меня. Все последние годы посвятив подавлению в себе любых проявлений звериного начала, доставшегося в наследство от отца, я опасалась, что общество оборотней спровоцирует дремлющую во мне природу зверя. И что тогда?..

Словно почувствовав мое напряжение, резко обернулся, и как-то всю разом поглотил взглядом серых внимательных глаз.

— Что-то тревожит? — вкрадчиво поинтересовался у меня.

Я отметила, что наши спутники тоже завертели головами, поглядывая по сторонам. Но только мотнула головой. Мы прошли еще какое-то время, когда Риан пошел не у головы Вороной, а ближе к седлу, держа ее за луку. И тогда, едва заметно тяжело вздохнув, вновь вызвал на моей коже невольные мурашки, когда произнес, сильно грассируя мое имя. Будто волк порычал:

— Лари? Ты меня боишься?

Такой неожиданной прямолинейности я не ожидала, поэтому в бессознательной растерянности протянула:

— Да… уже немного…

— Почему?

— Вы — оборотни… — пожала плечами, а потом сконфуженно замолчала, осознав, что и сама наполовину являюсь одной из них, а значит, нелепо ссылаться на истории про их жестокость и дикий нрав.

— И? — его бровь взметнулась на лоб.

— Про вас разное говорят…

— Не верь всем этим россказням, — отмахнулся Риан, перебив. — Вот доберемся до наших земель — сама все увидишь. Да, у нас почитается сила, но и сила духа — тоже. Мир суров, чтобы чествовать слабость, ты не находишь? В остальном… Мы не дикие звери, живущие в норах и убивающие с приходом тьмы, как говорят у вас. У нас такие же дома и поселения, как у людей. Мы живем кланами, каждый на своей земле. Кормимся своим трудом и охотой, растим детей. Да, мы не любим чужаков и безжалостны к любым посягательствам на нашу территорию, но сами не нападаем на своих соседей!

— Что же вы делаете на землях людей сейчас? Как оказались в Меруниче среди воинства темных магов? — выпалила я на эмоциях, испытав внутренний протест.

— Как наемники, не более.

— Не более? Ты считаешь, это так просто? — неприятно удивилась я.

Альфа посмотрел на меня сурово:

— Территория моего клана граничит с землями темных, что вошли в Мерунич. Но не они напали первыми, и ты сама это знаешь! Атаки на приграничные поселения — плата за кровь, пролитую наследником темных, и ваш король знал, на что идет, решившись на предательство. А ваш народ знает, кто им правит.

— Но мы-то ни в чем не виноваты! — расстроенно парировала в ответ.

— Все это не наши дела, — жестко ответил Риан. — Наша задача — охранять посла темных, пока он на землях вашего королевства. Был! Мы с ней едва справились, его кровь была пролита. Обычно мы в чужие войны не вмешиваемся. Но за пролитую наследником кровь пришлось оказать нанимателю дополнительную услугу. Открыть городские ворота…

— Зачем? Зачем вам это? Неужели только ради золота? — горько выдохнула я мучившее.

— Золота? — переспросил недоуменно Риан, а потом, нахмурившись, мотнул головой. — Оборотень пойдет на многое только ради семьи и своей земли. Мы подписали кровный договор с темными, это давний спор за землю в пограничной долине. Теперь долина наша! А вообще мы не стремимся убивать без особой нужды, что бы ни гласили человеческие предания.

— Там было так жутко, столько смертей вокруг. — Я обхватила себя руками, выплескивая сомнения и страхи. — А я, маг жизни, ничем не могла им помочь. Я не способна убивать, даже себя не способна защитить, лишь прикрывшись иллюзией. И зачем я тебе там, куда ты меня с таким упорством тащишь? Во мне слишком мало от оборотня. И я не думаю, что смогу найти свое место среди зверей… волков.

Риан остановил лошадь, наши спутники тут же рассредоточились вокруг. Он одной рукой обнял меня за талию, а вторую положил мне на бедро, чуть стиснув в успокаивающей поддержке. И заговорил с непоколебимой уверенностью:

— Дома будет все иначе. Безопасно. — Он начал поглаживать мое колено, взглядом тоже в него упираясь. — Да, мы — оборотни, но мы не звери, убивающие бессмысленно и бездушно. Что пугает тебя?

— Я не в плохом смысле сказала, что…

— Тебе не надо ничего искать. Твое место в моем доме и рядом со мной. Я сказал тебе, что ты моя пара. Ты просто не понимаешь, как это значимо для любого из нас. Ты — моя единственная! Такое счастье обрести свою подругу…

— …недоделанную магичку? О — да, большое счастье для каждого оборотня…

Риан усмехнулся, качнув с укоризной головой:

— Поверь, и оно дано далеко не всем. Поэтому не бойся меня! Наоборот, я стану твоей защитой в этом мире. Никогда не причиню тебе боли, никогда не обижу, буду верен тебе. Это просто невозможно. Твоя боль — моя боль, твои страдания — мои.

— В Меруниче, на площади, старый лавочник Дворжик так же сладко поет, когда свои товары нахваливает. Так вот, за последние три года только при мне ему несколько раз морду били за вранье и бракованный товар…

Риан молча сверлил меня взглядом, пока так же остановившиеся оборотни тихонько хихикали. Наконец наш Альфа соизволил процедить:

— Выберу время и наведаюсь в Северени. И медленно и мучительно убью того недоумка, что испортил характер моей избранной.

Я улыбнулась грустно:

— Вряд ли ты успеешь. Я была там несколько недель назад на могиле матери. И мельком видела его. Кто-то сильно проклял его, думаю, ему осталось максимум пару лет, не больше.

— Хоть что-то украсило это утро, — проворчал мой суженый, шлепнув по шее лошадь, заставляя ее вновь двигаться в путь.

И все же он негромко добавил:

— Мне очень жаль, что ты видела все, происходившее в Меруниче. Но не мы причина тех событий. И, Лари, пожалуйста, попробуй довериться мне. Я — твой, ты — моя! Будущее докажет это, но ты можешь облегчить нам обоим жизнь, приняв это сейчас.

Лишь хмыкнув на это бескомпромиссное заявление, все же промолчала. Пусть я немного времени провела в обществе оборотней, но оно открыло мне глаза на многое. В первую очередь, примирило меня с самой собой, прежней ненависти к своей второй сущности, зверю, что сидела внутри, уже не было. Я еще не чувствовала нас двумя половинками одного целого, но больше не испытывала отторжения. Появилось даже робкое желание узнать волчицу поближе, лучше. Дать нам шанс соединиться.

Оборотни заставили меня увидеть мир другими глазами, почувствовать его, принять иным. И понять, что оборотень и зверь не одно и то же.

Но спустя минуту молчания все же тихонько шепнула:

— Хорошо, я попробую.

Мне показалось или я услышала общий вздох облегчения? Неужели всего за одни сутки я так замучила своим нытьем кровожадных и могучих оборотней, которых боится весь известный мир?

Дальше какое-то время мы ехали молча, а потом я устала от тягостной тишины и однообразного пейзажа, и сама напросилась на разговор. Точнее, умолила рассказать про поездку в столицу, и как так случилось, что на них напали и ранили.

Удивительно, но какое-то время даже наши спутники вставляли редкие реплики, уточняя рассказ или дополняя. В общем, до вечера мы путешествовали с интересными историями. Хотя в большей степени о темных и их непростых взаимоотношениях с нашим королевством.

Как только сумерки начали темнеть и сгущаться, оборотни выбрали небольшую укромную поляну и начали обустраивать ночлег. Совсем скоро весело затрещал костер, часть мужчин, раздевшись, заставив меня тут же отвернуться, сменили облик на волчий и под моим любопытным взглядом трое серых и мохнатых, грациозно переставляя длинные лапы, скрылись в лесу.

Мысленно я усмехнулась: прежде они при мне не оборачивались, похоже, боялись напугать или оттолкнуть от их Альфы. Теперь же то ли он запрет снял, то ли они ощутили во мне перемену и помогают привыкнуть к особенностям оборотней. Укладу и привычкам. И постоянно ворчавшая внутри меня вторая сущность тоже не давала забыть, с кем я и куда еду. Ворочалась, поскуливала или порыкивала, стоило Риану появится в поле зрения, мне казалось специально и явно рассчитывая, что он или его волк услышат. Предательница!

Бездельничать я не привыкла, поэтому решительно занялась помощью с еловыми лапами, укладывая их рядком для будущей «кровати». Выбрав местечко поближе к огню, положила там свой мешок. А затем под внимательным пристальным сероглазым взглядом обследовала ближайшие кусты, невдалеке обнаружив и замечательный прудик. Справив нужду, я помыла руки и умылась. И только тогда направилась обратно, пообещав себе, что вернусь после ужина, чтобы хоть немного обтереться перед сном. Я ощущала себя грязной и потной, а тот факт, что нюх у оборотней очень острый, добавлял мне неловкости.