Лина

Гостиничный номер находился на двадцать четвертом этаже здания, и из панорамных окон открывался вид на город с высоты птичьего полета. Я никогда ранее не бывала в больших городах, поэтому, стоило нам оказаться в номере, подобралась практически вплотную к стеклу и, зачарованная зрелищем, уставилась вниз.

Новосибирск лежал передо мной как на ладони. Монументальный, шумный, с многочисленными крышами домов и проглядывающими между ними зеленеющими островками деревьев.

Сколько же здесь народу живет? Сколько не подозревающих даже о самом факте существования Пришедших людей?

Непривычно. Пожалуй, дикое безлюдье островов мне в самом деле ближе. Судьба?

— Лина, кушать хочешь?

Опомнившись, осознала, что Торгфрид стоит прямо за моей спиной. Я чувствовала тепло его тела, его дыхание шевелило волосы на моей макушке.

Прозаический вопрос, но как-то разом снимающий напряжение. Повернувшись к мужу, подняла взгляд на его лицо и честно призналась:

— Нет. Хотя странно, с утра ничего не ела. Волнение, наверное.

Вер хмыкнул и осторожно — нарочито медленно, явно стараясь не напугать меня и не вызвать отторжения — обхватил ладонями мои плечи.

— Боишься?

— Есть немного, — кивнула, сознаваясь в потаенных ощущениях.

Страх активно вытеснялся интересом. И к моему партнеру по недавно заключенному союзу в первую очередь. Сейчас, находясь почти в его объятиях, с восторгом ощутила, до чего это непередаваемо волнительно — быть так близко к его телу. И ведь теперь он будет постоянно рядом и даже ближе, чем сейчас…

— Не поверишь — я тоже. Вторые сутки голодаю! Чем ближе день встречи, тем больше опасался, что всплывет какая-нибудь пакость и смешает мне весь расклад. Заждался… — В темном мужском взгляде засверкали искорки юмора.

Отлично! Он тоже согласен быть откровенным. В одиночку с созданием счастливой семьи не справиться, поэтому испытала огромное облегчение, убедившись в серьезности намерений и целенаправленной осознанности поведения мужа. Почувствовав в нем созвучный собственным ожиданиям отклик. Он тоже действовал на перспективу. Впрочем, с выводами пока спешить не буду.

— Она и всплыла. — Не сдержавшись, развернулась и подмигнула мужчине: — Пункты договора.

— Да. — Взгляд мужа сразу стал серьезным, он так и не отпустил моего взора. — Но над этим мы будем работать.

Ух! Уточнять подробности не стала. Повременю пока.

— Мне показалось, что ты вот-вот обернешься, — поделилась впечатлениями, на миг возвращаясь мыслями к тому эпизоду.

— Побоялся тебя напугать. — Такой ответ оборотня меня удивил. — А в остальном встряхнуть вашу патронессу было бы не лишним. Школа и ее представители обманули меня! И желание не оставить камня на камне от этого заведения меня все еще не покинуло.

— Не думаю, что у тебя были шансы. Помимо нее там присутствовала сирена, — примирительно улыбнулась ему, намекая на особую силу Кайло.

На лице супруга отразился откровенный скептицизм.

— Ты недооцениваешь меня. — И, судя по тону, это не было пустым бахвальством. Древний, опытный и сильный — о да! — Оборотни маловосприимчивы к магии.

— Хм, — неловко пожала плечами, усомнившись. — Я воспитывалась на потоке жен для оборотней. И знаю о вас многое.

Мне безумно нравилось происходящее. Наш разговор. Диалог. То, как мы стояли совсем рядом, на фоне панорамы незнакомого города, как касались друг друга руками, глядели глаза в глаза… Торгфрид не напирал, не давил, не спешил с заявлением супружеских прав. Он давал нам время. Время привыкнуть, что-то узнать друг о друге. И это было ценно, хотя и совершенно противоречило всему, что мне было о нем известно.

— Расскажешь? — Взгляд мужа сверкнул лукавством. У меня не было сомнения, что это не дань вежливой беседе, ему действительно интересно. — Ты точно знаешь, какова наша раса? И даже представляешь себе, как выглядит оборот?

При этом его ладони инстинктивно сжались на моих плечах еще крепче, совсем чуть-чуть, и притянули меня ближе еще на пару сантиметров. Защищая? Или давая понять, что в любом случае не отпустит?

Заволновавшись, вздохнула и немного резко кивнула в ответ.

— Да, — при этом обе ладони положила на грудь Торгфрида, притормаживая его, без слов напоминая о просьбе не спешить. — Я знаю о повадках, пристрастиях и антипатиях, а также о других особенностях вашей расы.

— Прости. — Вер вновь ослабил хватку, позволяя мне чуть-чуть увеличить дистанцию между нами. — Мне трудно дается терпеливое ожидание. Не уверен, что смогу дать тебе достаточно времени. Школа и так слишком надолго разлучила нас. И я до сих пор не могу смириться с этим.

И тут же переключился на другую волнующую его тему:

— Оборот… Ты представляешь его в теории? Или видела?

— Видела, — успокоила мужа.

И в самом деле, лично меня это действо завораживало и восхищало. Никакого презрения или отвращения точно не вызывало. Если только опасения… Веры своей звериной мощью, фантастическим преображением себя затрагивали в людях что-то глубинное и потаенное, пугая нас на инстинктивном уровне. Но Торгфрид — мой муж, и он отныне обязан защищать меня, любой ценой. А я отныне обязана доверять ему.

— Кошаков?

— Нет, — улыбнулась, заподозрив супруга в ревности. — Волкодлака.

— Самца? — Сейчас он, напряженно прищурившись, замер напротив.

— Самку, — развеяла я его опасения. — Одна наша преподавательница — из ваших.

Ответом мне стал довольный утробный рык, внезапно напомнивший мне совсем о другом.

— Получается, ты голоден? — И тут же покраснела, сообразив, что именно ляпнула. — Имею в виду, кушать хочешь? Если два дня не ел…

Оправдываясь, совсем растерялась. Взгляд мужа стал очень многозначительным. Хотя…

— Ты даже не представляешь насколько. Но узнаешь… скоро, — на последней фразе он улыбнулся самыми краешками губ, понизив вспыхнувшее в душе от его ответа ощущение тревоги, и тыльной стороной ладони погладил мою щеку. — А еда? Да, не откажусь. Идем.

Перехватив мою кисть, потянул меня за собой, увлекая в гостиную. Оказывается, здесь нас уже ждал обед. Несколько блюд, прикрытых круглыми высокими металлическими крышками, стояли в центре прямоугольного, сервированного на двоих стола. Я так засмотрелась на город, что не слышала шума службы доставки. Но стоило вдохнуть аромат пищи, как аппетит вернулся.

— Я передумала! — и, высвободив руку, жизнерадостно потерла ладони в предвкушении трапезы. — А супчик есть?

— Вот. — Звериный нюх позволил Торгфриду, не заглядывая, указать мне на нужное.

Сразу же потянувшись к блюду, подняла крышку и вдохнула теплый аромат супа.

— Ням-ням! — восторженно закатила я глаза и, мурлыкая от удовольствия, устроилась на стуле. Всякие кулинарные вкусности я обожала. Торгфрид тоже сел за стол, но приступать к еде не спешил, наблюдая за мной.

Обед прошел в активном безмолвии. И тому было две причины: присутствие официанта и желание утолить поскорее голод. Благо было чем.

После обеда, прихватив бокалы, графин с соком и вишенки, мы перебрались в другую комнату с общим желанием продолжить начатую раньше беседу. Ну, мне так казалось…

— Наелась? — совершенно серьезно спросил муж. Он еще сомневается? После салатика, порции супа и пары сырников на десерт?

— Более чем, — вздохнула я. — Так ты рискуешь меня откормить.

Вер тут же оказался рядом и, пока я не очнулась от сытой неги, легкими прикосновениями огладил мое тело. От плеч скользнул по рукам, на миг легонько сжал большими ладонями талию, чуть дольше задержался на бедрах.

— У тебя прекрасная фигура. — Он даже облизнулся.

А я запоздало сообразила, что рискую нарваться на еще одно пиршество. Ведь оборотни так подвластны порывам страсти.

— Спасибо. — Жеманничать не стала, тем более что и сама так считала, предпочитая здоровый аппетит заветным пятидесяти килограммам. А кому не нравится… ну, пусть не смотрят. И отступила, избегая мужских прикосновений. К тому же дело и так к вечеру. — Завтра мы еще не доберемся до островов?

— Нет, у нас будет пересадка в Берлине, там запланирована встреча с семьей сильных волшебников, сотрудничающих с моим родом. И только потом перелет домой.

— Волшебников? — насторожилась я.

— Да, решил наложить на тебя иллюзию. Видеть тебя истинную будут лишь те, кто знает правду, а для всех остальных ты будешь молоденькой представительницей моей расы. Запах они тоже подделают. Он будет сообщать всем своим, что ты относишься к роду Сильнейших.

Подумав секунду, кивнула. Это логично, ведь охота на ведьм никогда не прекращалась. И тому немало причин. А наши глаза — слишком очевидный отличительный признак. Поэтому вер действует верно, стремясь таким образом обезопасить меня. Но…

Но я не могла отделаться от мысли, что он стремится скрыть от всех и то, что его пара — человек, стыдясь этого факта. Уж очень непримиримо он ранее высказался о возможности контактов с моей семьей.

Впрочем, категоричность тона мужа давала понять, что обсуждать свое решение он не планирует. И он был в своем праве, отныне защищать меня — его дело.

— Хорошо, — спокойно кивнула, делая глоточек сока. — Пусть будет так. Тем более что не так уж и много у меня знакомых.

Торгфрид прищурился, словно задумывая что-то.

Преподаватели Школы — не в счет, они никак не могут навредить воспитанницам. Так что остается только моя семья.

— Устраивайся, — усевшись на широкий диван, мужчина похлопал ладонью по свободному месту рядом. Я замешкалась, решая, не предпочесть ли кресло напротив. — Расскажешь мне о себе.

Вроде бы мирные планы, но… оборотень же. Я прекрасно знала, что им сдерживать свою страстную звериную сущность крайне сложно. Да и резковатые скулы и изредка проскальзывающая на лице мужчины суровость не позволяли усомниться, что звериное начало в нем сильно. А уж в отношении выбранной зверем пары… Как бы внешне невозмутимо ни выглядел Торгфрид, я не была уверена, что стоит садиться с ним рядом. Провоцировать его.

Но вместе с тем мне и хотелось этой провокации. Хотелось почувствовать жар его тела, его напор, ощутить его страсть. Я тоже была натурой порывистой и легковозбудимой. А фантазия моя разыгралась с первого мгновения, как я увидела своего вера. Уроки чувственности не прошли для меня даром, собственное тело жаждало удовольствий, томилось в предвкушении наконец-то в полной мере реализовать жаркие желания.

Как бы он не счел меня чересчур напористой!

— Лина, я не собираюсь пугать тебя. — Кажется, Торгфрид сделал свои выводы. Приобняв меня одной рукой, второй он обхватил мой подбородок, не позволяя отвести взгляд. — Но дать много времени тоже не способен. Все во мне противится этому. Лучше сразу смирись с мыслью о том, что ты принадлежишь оборотню. Мне!

— С этим нет проблем. — Я в ответ коснулась ладонью мужского лица. — Школа не зря распределила меня на поток жен для оборотней. И знаешь, уроки чувственности и обольщения я не прогуливала. Так что готова ко многому…

И, намеренно задержав взгляд на его губах, улыбнулась. Многообещающе. Провокационно.

Надеюсь, я не слишком самоуверенна? Полноценного опыта мне все же не хватало.

— Уроки чувственности и обольщения? — Торгфрид выглядел весьма заинтересованным. В его взгляде на миг мелькнуло потрясение, но оно тут же сменилось голодным интересом. Вер тряхнул головой, словно стремясь прогнать резко нахлынувшую волну эмоций. — Значит, мне досталась плохая девочка?

И он еще крепче прижал меня к себе.

— Да, — скромно признавшись в очевидном, глубоко вздохнула.

Меня воображение тоже не подводило. И сейчас, как никогда ранее в Школе, оно взрывало сознание целым вихрем головокружительно чувственных картинок. А причина этому была одна: мужчина рядом. С таким даже бревно оживет и начнет сходить с ума от вожделения. Я лично уже с трудом помнила, где нахожусь и почему.

Сегодня не будет перышка или нежнейших лепестков цветка, с помощью которых в атмосфере чарующей музыки и неги я изучала свое тело, познавала оттенки чувственности, открывала собственные эрогенные зоны и чувствительные места. Сегодня рядом он! И это его руки будут скользить по моему телу, его пальцы сыграют мелодию моего возбуждения, прикосновения его тела раскрасят ее, превратив в исключительное и совершенное произведение, настоящую музыку страсти. Сегодня мне впервые предстоит в полной мере разделить и удовлетворить свое желание с кем-то. И не просто с кем-то. С Торгфридом! И это уже сейчас туманило голову вожделением.

Боги, я схожу с ума по этому веру! Шумно вздохнув, уткнулась лицом в футболку на груди мужчины. Нет, он напрасно боится. Напугать меня сейчас у него не получится. Только свести с ума еще больше.

И, кажется, именно это он и собирается сделать. Миг невесомости, и я почувствовала, что муж пересадил меня на свои колени. Его ладони, скользнув по ткани сарафана, оказались на моих плечах, пальцы проникли под тоненькие бретельки. В последний момент Торгфрид замер, сжал одну ладонь в кулак и притиснул меня вплотную к своему телу. Я чувствовала, как он напряжен, даже скован. Вер глухо застонал.

— Знаешь, я планировал не трогать тебя сегодня вечером. Быть сдержанным, нежным, терпеливым… — Тихий сдавленный шепот возле моего уха прервал жуткий треск. Скосив глаза, увидела, что мужская рука, выдавая истинное состояние своего хозяина, сильным взмахом острейших когтей располосовала край дивана, на котором мы сидели. Я затаила дыхание, сама мечтая о такой же возможности выплеснуть хоть часть бушующих эмоций. — Я не хочу напугать тебя или оттолкнуть. Я даже выпил проклятую волшебную настойку, что на сутки гарантированно удерживает от неконтролируемого оборота. Я так боялся, что Школа вручит мне какую-нибудь правильную до зубовного скрежета, скучную манерную святошу. К которой я буду привязан навечно. И мне придется самому бороться с этой скованностью, учить тебя быть страстной, открытой и чуждой стыдливости. Быть подругой оборотню, который склоняется лишь перед зовом природы, обожает секс, живет физическим началом и страстями. И тут…

— И тут… — Я готова была практически запрыгать от радости. С этим мужчиной я смело могу быть собой. Той собой, что обожала страсть, не мыслила жизни без сильных чувств и всепоглощающих по силе эмоций, что жаждала телесных удовольствий, а главное — не желала скрывать и частички своей дикой и своевольной натуры.

— И тут ты. Подарок! Ты — гедонистка! Ты — моя плохая девочка. Мне хочется выть от восторга! — Взмахнув еще раз рукой, Торгфрид еще больше укоротил наш диванчик.

— Теперь тебе не так хочется разнести Школу по камешку? — засмеялась, собственнически и очень уверенно обнимая его руками за шею. Уже совсем скоро я стяну с него эту футболку и обниму его всего.

— Да, наверное, — усмехнулся муж, — разнести хочется чуть-чуть меньше.

— Ты совсем не страшный, — тут же призналась во вспыхнувшем в сердце чувстве.

— Для тебя я не опасен. — Торгфрид серьезно кивнул. — Всегда помни об этом. В любом состоянии. Инстинкт не позволит причинить тебе вред. И отпустить тоже. Про тот пункт в договоре забудь, словно его нет. Я не позволю тебе уйти.

«Муж. Господин. Хозяин», — читалось между строк.

Стало немного тревожно. Неизвестное манит, но и пугает. Не разочаруюсь ли я в этой связи? Не разочарую ли его? Ведь, по сути, я человек, пусть и способный подарить ему детей-веров.

— Привыкай к ощущению моего присутствия. Отныне ты будешь жить с этим чувством. Ты — моя пара и твое место рядом со мной.

Я бы поверила, что он спокоен, если бы не совершенно черные глаза и подрагивающие крылья носа. Ведь он действительно прав, тешить себя иллюзиями и напрасными надеждами не стоит. Оборотень заполучил выбранную им женщину, и он не отступит, пока не сделает ее своей, пока не очарует, пока не добьется абсолютной взаимности. Однако никто не предупредил, что бояться надо себя.

Теснее прижавшись к мужу, вдруг поняла, что невероятно очарована новоявленным супругом, более того — затаив дыхание, слежу за каждым его движением, подмечаю изменения в выражении лица, гадаю о мыслях… Хочу коснуться его там, призналась себе, стоило взгляду замереть на вырезе футболки.

— Ты знаешь, как оборотни соединяются со своими подругами? — Взгляд вера был острым, тогда как руки нежно гладили мои плечи, уже стянув с них бретельки сарафана.

— Объяснили, — невольно скользнув языком по вмиг пересохшим губам, сдавленно отозвалась в ответ. Просто представила сейчас нас — Торгфрида и себя — в жарком процессе объединения. И одна только мысль о предстоящем заставила все внутри замереть от восторга. Хочу его!

— Видимо, плохо. — Напряженный взгляд мужчины тут же замер на моих губах. — Поверь, для моего зверя ты — бесценный подарок судьбы. Самое дорогое, принадлежащее только ему. Поэтому он не отпустит, не даст навредить. И для зверя важна именно физическая сторона отношений, это основа связи.

— Но… — Я отвела глаза, сама не понимая, почему так затрепетало от его ответного взгляда сердце. Мне показалось, что я физически ощущаю, как он скользит по обнаженной коже плеч, касается груди под тканью сарафана и вновь устремляется к губам. Я едва ли не физически ощущала это касание. Его тепло. — Ты-то — не зверь. Как можешь слепо доверять ему в таких судьбоносных решениях? Поддаваться? Как-то это обреченно. Вынужденное следование воле и желанию зверя? А что, если человек желает иначе? Не унизительно подчинять свою жизнь животным потребностям и желаниям?

В принципе в ответе я не нуждалась. Знала все и так. Но не могла не спросить, чтобы увидеть недоумение, мелькнувшее во взгляде мужа, чтобы убедиться, что верно сужу о его характере.

— Лина, мы неразделимы. — Обе его руки, занятые расстегиванием молнии на моем сарафане, замерли. — У нас одно сознание, одни ощущения. И потребности, в конечном счете, одни. Я ощущаю к тебе огромное влечение, потребность видеть, чувствовать, обонять. Это не объяснить. Но ты сама прочувствуешь наше единство. Зверь — моя органичная половина. И для меня следовать инстинкту, выбору природы естественно. Ты для меня невероятно привлекательна. И всегда будешь желанна и нужна. В этом нет обреченности, нет ничего вынужденного. Это наслаждение обретенным и таким необходимым, величайшее предвкушение и радость обладания.

— Правда? — Я как зачарованная наблюдала, как двигаются губы, как иногда проглядывают крепкие белоснежные зубы. И почти не воспринимала сути его слов. Просто хотелось почувствовать эти слова своими губами. — Я не ожидала такой откровенности. Это смелое признание. Ты уже сейчас сообщаешь мне о потребности во мне? О моей незаменимости?

— Мне нет смысла ничего скрывать. Это общеизвестные факты. — Мне показалось или Торгфрид слегка оскалился? Впрочем, возможно, это столь близкое его присутствие так влияет на меня. — И мне хочется успокоить тебя. Хочется объяснить. Я буду нежен, насколько смогу… И до полнолуния еще далеко.

О! Про полнолуние я знаю. Да, начинать семейные отношения в этот период мне бы не хотелось. В Школе очень продуманно подошли к выбору момента нашей встречи, отсрочив ее.

Пальцы мужа, словно в рассеянности, поглаживали мою ладонь, вторая рука едва ощутимо перебирала прядки волос. Не знаю, что именно подействовало, его слова или прикосновения, но я почувствовала, что волнение начало спадать.

— Ты признаешься, что у меня абсолютная власть над тобой? — прикрыв глаза и затаив дыхание, я ожидала ответа. Мой супруг оказался фантастическим мужчиной! Он сумел подобрать именно те слова, что смогли вернуть мне силы и уверенность. Про его крышесносную брутальность я и вовсе молчу.

— Как и у меня над тобой, — отвечая, он сжал в ладони мои волосы и не позволил отвести взгляд. В его взгляде проступила суровость. — По праву сильнейшего. Я не позволю уйти, помни.

Невольно сглотнув, я шумно выдохнула. Сейчас уходить совсем не хотелось.

— Ты… — Я забыла, о чем хотела спросить, едва его взгляд, устремленный на мои губы, потяжелел. Они явно манили его, заставляя думать о поцелуе.

— Да, я, — так же негромко, отвечая скорее себе, кивнул Торгфрид.

Мужская ладонь заскользила по моему лицу, очерчивая костяшками пальцев скулу, лаская лоб. А мне отчаянно захотелось коснуться этой теплой ладони губами, даря поцелуй-обещание. И яростный укус.

Сумасшествие!

Я рассчитывала, что до последнего буду оставаться собранной, деловой и спокойной. Что смогу сдержать собственную порывистость, чтобы сначала разобраться в нем. Но рядом с этим вером со мной творилось что-то необъяснимое. Отключалось все: логика, мышление, даже память подводила. Оставалось лишь одно — желание.

— Иди ко мне! — Неторопливая просьба, и обнимающие меня руки плавно переместились, немного изменив положение моего тела. Теперь я не просто сидела на его коленях. Теперь я сидела на нем верхом. Прекрасно чувствуя, насколько возбужден мой оборотень.

Замерла, боясь шевельнуться, только приподняла лицо, вглядываясь в глаза. Ожидая сама не зная чего. Он отдает инициативу мне?

— Тш-ш… — Торгфрид успокаивающе провел ладонью по спине. — Как же бьется твое сердечко. Я слышу его, я чую твое… желание?

— Да, — с трудом совладав с губами, шепнула в ответ. И качнулась вперед. Сейчас лишь тонкая преграда из моих трусиков и ткани мужских брюк разделяла нас.

На самом деле я панически испугалась себя. Казалось, еще миг, и я просто накинусь на него, сожму в объятиях, стремясь прижаться теснее, почувствовать его кожу своей.

Неужели это их предопределение существует на самом деле? И он тоже идеально подходит мне?

— Что — да? — услышав вера, еле сообразила, о чем он.

— Я хочу тебя.

— Правда? — приблизив свое лицо к моему, повторил он мой недавний вопрос.

Я опустила взгляд, пряча его на груди мужа, опасаясь, что он все поймет.

— Лина, — очень мягко, но оттого не менее настойчиво мужские ладони вновь заскользили по моей спине, изучая, согревая, — ты дрожишь.

Да, но совсем не от холода.

— Ты тоже. — С восторгом вдруг поняв это, я слегка сдвинулась, прижимаясь к его телу теснее.

Торгфрид хмыкнул.

— Я на пределе, милая. — Его ладонь стремительно переместилась на мои бедра, жестко фиксируя их. — Не стоит так об меня тереться. Моя выдержка, когда это касается тебя, иссякает мгновенно.

И легонько подул на плечо, сглаживая эффект от резких слов, вызвавших у меня небольшую оторопь. Не сдержавшись, осторожно положила ладони на его грудь поверх футболки, пытаясь прочувствовать мерный стук сильного сердца. Пробуя, узнавая, учась чувствовать его тело. Ощущения неожиданно оказались очень сильными. Кончики пальцев от сдерживаемого нетерпения начало странно покалывать, ладони уперлись в твердые мышцы. Интерес возрос многократно, мне захотелось уже большего. Следуя внутреннему желанию, осторожно переместила пальцы на кусочек обнаженного тела, видневшийся в вырезе футболки.

Оборотень резко выдохнул. Я вздрогнула и отвела руку. И встретилась взглядом с глазами мужа.

— Это нормально? — спросила, сама не понимая, зачем выясняю какие-то глупости, когда все мысли только о его губах, от которых я не в силах отвести взгляд.

— Вполне. — Ленивая усмешка, и я чувствую, как под его рукой скользит по спине сарафан. — Можешь не рассчитывать на спокойную жизнь. Я слишком долго ждал тебя.

— Долго? — Кажется, я способна лишь повторять за ним, замирая в томительном предвкушении и продолжая вглядываться в лицо вера, которое склонялось все ближе ко мне.

— Невыносимо долго. — Ответ он выдохнул уже в мои губы.

А я, окрыленная столь очевидным интересом к себе, на миг отвлеклась, чтобы порадоваться разумности мужа. Он сразу сумел расположить меня к себе, продемонстрировав не животную несдержанность и следование сиюминутным инстинктам, а долгосрочные намерения и желание добиться взаимности. Он был самоуверен, он был откровенен и… сокрушительно сексуален.

Мужчина-мечта, однако. И черт с ними, с клыками и шерсткой!