Кира

Сосредоточенно глядя перед собой, я спешила к стартовым отсекам. Очень надеюсь, что внешне не слишком заметно, что у меня внутри все сжалось от напряжения и страха. Только бы успеть, только бы получилось! Я была уже в стандартном комбинезоне пилота, волосы скручены в узел и убраны под специальную эластичную шапку. Надеюсь, что со стороны не отличаюсь от многих и многих атакующих, спешащих сейчас туда же, куда и я. С утра объявили первый боевой вылет. Вчерашняя информация была изучена командованием корпуса, и сегодня перед атакующими поставлена задача силового прорыва. Причем конкретные координаты участков были даны сверху, помощь нападающих не потребовалась. У всех назначенных сегодня на вылет квадров была одна задача: попытаться прорваться внутрь обустроенной тут базы Измененных, преодолеть ожидаемое сопротивление. Значит, они тоже понимают, что есть что-то невидимое внутри, и сумели предположительно выявить места входа, которые наверняка будут защищать Измененные. Мясорубка начнется уже сегодня.

От нашего квадра тоже был призван один экипаж боевого скайдера в составе четырех атакующих. И я снова назначила Ревуна с Громилой и вчерашнюю пару ортегов, мотивируя тем, что им местная обстановка уже знакома. Гайяр вполне ожидаемо не вызвался и не воспротивился тому, что его обошли в сегодняшнем распределении. Вообще, за сегодняшнее утро я ни разу не встретилась с ним взглядом, ни разу не посмотрела в его направлении, хотя постоянно ощущала его пристальное, какое-то ожидающее внимание.

Но я для себя все решила еще вчера вечером, до ночного разговора с неймарцем. И с того момента намерена была четко следовать своему плану, поставив на кон все. Или получится то, что я задумала, или… О втором «или» я предпочитала не думать, потому что тогда все сложится весьма грустно. И не только для меня…

Вчера, подавленная рассказом Ревуна и Громилы, неожиданно поняла, что есть только одна возможность для нас всех изменить эту патовую ситуацию. Ведь уничтожь конфедерация тут остатки Измененных, земляне обязательно придумают и создадут новую угрозу. Пусть сейчас мы не выручим всех, но, возможно, сможем подарить шанс на спасение кому-то, подарить шанс землянам на новую жизнь. Возможно, сумеем изменить существующее положение вещей. Возможно, если я выдержу и не испугаюсь, а Гайяр согласится на то, что я придумала… возможно…

– Но не в наших силах что-то изменить! Нам не избежать как собственной гибели, так и смерти ваших близких! – в отчаянии прошептала я. И, закрыв лицо руками, укрываясь от молящих взглядов Ревуна и Громилы, пыталась сдержать слезы горечи и отчаяния.

– Рыжуха, мы – да, но не он… – Айкар напряженно смотрел мне прямо в глаза. – Скажи честно, ты знала этого неймарца раньше?

Я застыла. Честный ответ предполагал абсолютное доверие. И было непонятно, с какой целью они задали вопрос и как готовы распорядиться полученной информацией. Но сам факт того, что они об этом спросили, говорил о многом. Где-то я просчиталась и выдала себя. Или… он.

– Да, – наконец решилась я на ответ.

Оба соквадровца переглянулись.

– Мы заметили, что ты для него очень… важна, – осторожно, напряженно вглядываясь в меня, прошептал тарн. – Ты ничего не подумай на наш счет, но абсолютно невероятно, чтобы неймарец подался добровольцем в рядовые. Да и ты…

Вздрогнув, прошептала:

– Что – я?

Неужели то, о чем шептал внутренний голос, правда? И моя личность уже не тайна для него? Но тогда…

– Не знаю, поймешь ли… Я служил на военном звездолете когда-то под их началом. Они ведут себя иначе, не так, как он. Они холодные, суровые и безэмоциональные. Но там еще была пара, супруги, так вот тот неймарец вел себя иначе. И Летун, он в отношении тебя такой же… живой, собственник, защитник. Вот мы и подумали, обсудив, что, возможно, если вы в прошлом были знакомы, он тут из-за тебя…

– С-собственник? Из-за меня? – Я судорожно вдохнула. – Да он не знает, кто я.

– Если вы пара, он чувствует тебя как-то внутренне, поэтому дело не в визуальном узнавании. Тот неймарец чувствовал свою спутницу.

Шокированно обхватив голову руками, застыла. Об этом я не знала! Я бы не поверила им, если бы сама, где-то в глубине души, уже не осознала эту правду. Все мои ухищрения и страдания ожидаемого эффекта не дали – он нашел меня. Но тогда получается, я действительно важна ему? Ведь не сдался, искал, и вот сейчас… рядом. Хотя только ли из-за меня он тут, это еще вопрос.

– И еще… – Ревун осторожно взял меня за руку и, не отводя взгляда, спросил: – Ты же знаешь, кто он?

Я кивнула.

– Я его видел однажды – давно, мимолетно, во время инспектирования нашего корпуса, но сейчас сразу узнал. Мы сегодня потому так и рискнули – надо было сообщить нашим о том, что есть способ… Рыжуха, он для тебя важен? – Взгляд айкара резко стал напряженным, и я неожиданно поняла, на что он намекает, и… испугалась.

Знают ли они, что это ничего не решит? Этот поступок только усугубит их участь, приведя к неминуемой каре, которая не замедлит воздаться конфедерацией. Пленение такой фигуры, это им аукнется десятикратно, да и как его пленить они планируют? Вспомнился бой на «Эндорре». Легко он не дастся, да и не так глуп, чтобы попасть в ловушку. А я? Смогу допустить подобное? Стать приманкой… осознанно? Это реальный шанс хоть как-то отомстить ему за все! Другой вопрос – есть ли в этом смысл? Очередное кровопролитие, которое приведет к еще большим потерям. Я не могла ничего изменить в момент гибели родителей, не могла повлиять на смерть Крейвана и всех тех несчастных, но сейчас… сейчас я могу попытаться, ведь выход есть, он так очевиден.

Но только, если он меня услышит, поймет, захочет поддержать. Одна я бессильна что-то сделать. Важна ли я ему действительно настолько, что он хотя бы попытается дать мне этот шанс? Шанс искупить вину за то, что осталась жива, за то, что смирилась? Сможет ли он сделать это ради меня, в память о моих близких? Захочет ли…

– Нет! Я хотела сказать – то, что задумали сделать, вам не поможет. Но способ есть, только другой. По крайней мере, я надеюсь, что есть шанс все изменить, если вы готовы рискнуть, – затараторила я, боясь, что они не поймут, не откажутся от жуткой мысли, поспешат. – Вас много?

– Около полутысячи взрослых, – с недоумением пробормотал Громила, – но что…

– Взрослых? – перебила я.

– Должны появиться двое детей. – Его голос дрогнул.

– Ясно, – прошептала я, чувствуя, как из глаз потекли слезы. – Тогда мы просто обязаны постараться! Поступим иначе, если завтра объявят вылет – назначу вас обязательно. А потом надо максимально незаметно и мне присоединиться к вашей группе. И еще прошу: ночью, что бы ни произошло, не реагируйте! Мне надо кое в чем убедиться…

Тогда, расставшись с обнадеженными мной напарниками, отправилась в свое жилое помещение – предстояло договориться со Скорым. Объяснила ему все откровенно, попросила помочь. Он согласился. С Ведуном мы договорились, что перед вылетом незаметно подменим друг друга, чтобы в итоге на вылет четвертым членом скайдера отправилась я. Но так, чтобы это как можно дольше оставалось неизвестно для оставшихся на базе.

Гайяр

С утра повсеместно ощущалось напряжение. Оно витало вокруг, заставляя настороженно обдумывать дальнейшие планы, выискивая в них брешь. Когда я увидел Олю, понял, что в ней ничего не напоминало о ночном разговоре. К этому я был готов, понимая, что так сразу обрести взаимное доверие и близость нам не удастся. Однако вопросы и подозрения относительно причин, сподвигших ее на эту чарующую встречу, никуда не делись. Поэтому я напряженно следил за ней, стопроцентно ожидая подвоха. Причем, судя по предпринятым ею заранее усилиям, это должно быть что-то невероятное.

Обдумав, решил, что сегодня, как только запланированная операция будет запущена, изолирую Олю от участия в ней, разместив в одном из жилых блоков командного состава. Раз ситуация приняла такой оборот, изображать бесправного вояку мне нет нужды, а там она и в большей безопасности будет на случай самых неожиданных контрмер со стороны Измененных, и избежит эмоционального погружения в происходящее, и элементарного риска не сдержаться и наделать глупостей. Решено: попрошу друга, чтобы после старта скайдеров распорядился в приказном порядке явиться ей в сектор командования. Ну а там я ее уже не отпущу. Определившись с намерениями, несколько успокоился в ожидании старта вылета боевых скайдеров. На него Оля назначила вчерашнюю команду, за исключением меня. В принципе все логично, но… почему меня не включила? Возможно, потому, что сработанности со мной у квадра еще не было? Неясность беспокоила.

Заранее отправившись к командору, сообщил о своей просьбе, так и оставшись с ним в ожидании дейнары, наблюдая за перемещением уже стартовавших боевых вооруженных кораблей.

Сообщение о том, что Оли на базе нет, стало потрясением. Все, что угодно, кроме этого! Где она, я понял мгновенно. Дрогнувшей рукой быстро развернул отчетный табель и с ужасом понял, что скайдер с ее соквадровцами улетел одним из первых. Тут же переключив управление их кораблем на центральный мостик, попытался его развернуть и с помощью активированной системы автопилотирования вернуть на базу, но не смог! Управлять кораблем дистанционно не получалось… Я понял, что совершил роковой просчет, дав ей время для маневра. Надо было еще ночью тащить в отдельный блок и запереть там! И плевать на скандал и обиду. Ведь понимал же, что подвигнуть ее на ночную выходку могла только какая-то крайность. То, что произошло сейчас, – гораздо страшнее. Ведь последствия Олиной выходки непредсказуемы. И мне придется разбираться с этим, выбора нет. Судорожно отыскав на табло конкретную точку, понял, что они целенаправленно движутся к Галане.

– Может быть, приказать остальным скайдерам задержать их? – предложил склонившийся над плечом командор.

– Они откажутся и будут продолжать двигаться. И что делать остальным – расстреливать их? Я не позволю, – угрюмо бросил я.

– Тогда что? – Друг напряженно ждал.

– Отдавай приказ о приостановке операции на день, отзывай скайдеры. Совету сообщи, что сделал это по моему личному распоряжению, скажи – появились неожиданные обстоятельства, требующие немедленного выяснения. Я сам скоро буду готов связаться с Советом Верховных и дать объяснение своим действиям. Призывай все ожидающие в резерве военные корпуса, надо организовать вокруг Галаны воздушную блокаду – и чтобы даже тень не проскочила! Мне понадобится исследовательская капсула.

– Полетишь один? Им только это и надо. Одумайся!

– Даже если окажусь в заложниках, ничего не изменится. Операцию проведут и их ликвидируют. Дай мне сутки, если за это время я не вернусь, – действуй по плану.

Кивнув другу, переключился на внешние контакты, вызывая нужный борт.

– Слушаем, – раздался в ответ спокойный голос дейраны.

Я вынужден был выдержать паузу, услышав голос Оли. Наверное, в душе все же до последнего теплилась надежда на ее пребывание на территории базы. Увы.

– Не успела соскучиться по врагу? – наконец собрался я с духом.

Теперь долго молчала она.

– Еще как успела! Вся в предвкушении встречи! – наконец услышал ее взволнованный ответ.

– Предвкушай! С этим ты не прогадаешь, гарантирую.

Даже самому голос показался зловещим, но желание, как минимум выдрать ее если удастся вытащить оттуда, было неимоверным, а уж как максимум… Тут фантазия предлагала огромный выбор желаемых мер.

– Ловлю на слове. – Кажется, в ее голосе проскользнуло облегчение.

– Жди! – коротко и холодно бросил я, разрывая контакт.

Ух, как же страшно за Олю! Понимает ли она полностью, осознает ли в полной мере, на что пошла, кому доверилась?

Обсудив с другом все возможные варианты развития событий и его соответствующие действия, рванул в стартовый отсек. Учитывая разницу в скоростях исследовательской капсулы и боевого скайдера, а также их фору во времени, у Измененных дейрана окажется минимум часа на три раньше. Как же страшно… Кажется, никогда еще так не боялся. По пути вспомнился жуткий месяц ее поисков, те необъяснимые и, казалось бы, оставленные в прошлом ощущения ее боли, страх потерять ее навсегда.

Вспомнил, что испытал тогда, когда окончательно уверился в успешности ее побега, убедился, что упустил, из-за своего упрямого нежелания брать в расчет ее чувства и потребности, потерял, возможно, навсегда. Удар был сокрушительным! Осознав, что не представляю, какие еще действия могу предпринять для ее поиска, что след оборвался в проклятой нелегальной клинике, едва не сошел с ума. Чувствуя, что полностью сломлен происшедшим и совершенно измучен неосуществимым, мучительным желанием быть с ней рядом, понимая, что сейчас способен на что-нибудь страшное, категорично приказал Эльдару заменить меня и ушел…

Куда и как я брел, не помню: все чувства и эмоции поглотила разъедающая душу тоска. Сознавая себя одиноким и ненужным, понимая, что готов поддаться панике, не заметил, как оказался возле двери в каюту Оли. Вошел. Тут все еще ощущался ее аромат, рождая обманчивое ощущение присутствия дейраны. Не сумев перебороть себя, опустился на ее кровать и зарылся лицом в подушку. Что делать дальше, не представлял. Искать! Это понятно. Но как, где и сколько это продлится? Как жить все это время? Как быть одному, сгорая в муках тоски и разочарования? Как не сойти с ума от чувства вины?

Сомкнув веки, вспоминал те немногие эпизоды с ее участием, что сохранились в памяти. Вот она, невообразимо испуганная и вместе с тем несокрушимо решительная, сообщает мне о том, что похищенный ребенок остался на планете. Она думает, что я не смотрю на нее, не подозревая о том, что я прекрасно вижу ее в отражении висящего передо мной рабочего табло. Она волнуется, она откровенно дрожит (а еще эта ее несуразная внешность!), но тут, полагая, что никто не заметит, кидает на меня быстрый внимательный взгляд. Но я замечаю, всего на мгновение ловлю его в отражении, отмечая его внутреннюю уверенность. И это цепляет, позволяя осознать, что это внешне запуганное существо обладает внутренней отвагой, а характером едва ли не сильнее меня. Но тогда это воспринималось просто как факт, сейчас же я запоздало переживаю эмоции той первой встречи.

Встал рано. Иду на завтрак. Можно уже наверняка утверждать, что предателя я выявил. И теперь надо было как-то принять этот факт, попытаться минимизировать нанесенный ведомству ущерб. И тут, совершенно поразив меня своим внешним видом, прямо в меня врезается Оля. В принципе несколькими днями ранее, заставив ее раздеться, я имел возможность убедиться в том, что пусть и излишне стройная, но фигура у нее была вполне женской. Однако именно сейчас, впервые увидев ее в нормальной одежде, подчеркивающей силуэт, обрисовывающей округлости тела, осознал в ней женщину. И удивился тому, что данный факт был для меня значимым.

Я снова ошибся. Очередной роковой просчет. Такого быстрого развития событий я не ожидал, потому не успел в полной мере подготовиться к нападению. Но первым уловил беспокойство системы, предшествующее ее бездействию, и успел приказать всем неймарцам собраться в одном месте, стянув туда же атакующие подразделения корабля. И все, больше ничего. Жизни многих, вверенных мне сотрудников, уберечь не смог. Как не сумел сохранить и Олю. Тогда, в пылу боя, буквально пронзила мысль: он ее забирает! Не думая, на уровне подсознания, уже понимая, что не успеваю, прыгнул в отчаянной попытке перехватить. Не успел. Ее лицо в тот кратчайший миг, когда мы почти соприкоснулись, не было испуганным. Оно было… удивленным. И это мгновение тоже сохранилось в памяти неизгладимым впечатлением.

Так, раз за разом, я не осознавал, что все эти впечатления оседали где-то глубоко в голове, формируя понимание ее истинной натуры. И вчера я снова, стремясь добиться мгновенного согласия, не учел этого глубинного знания о ней. Она была настоящей женщиной: где-то слабой и испуганной, но решительной и несгибаемой, когда дело касалось чего-то принципиально важного для нее, и невообразимо коварной и прагматично-расчетливой в том, чего желала добиться всей душой. Но все это было скрыто под отталкивающей внешностью.

А я? Был глуп и непонятлив, эгоистично самонадеян и, отказываясь замечать очевидное, не желал уступать ни в чем. В результате остался ни с чем! Поэтому, если хочу все изменить, найти ее и доказать, что чего-то стою, пора учиться слышать и Олю. Тем более что она не раз доказывала, что достойна последнего. И учиться находить общий язык с тем, кто дорог ей! Иначе жизнь станет одинокой и бессмысленной, ведь мне не удастся убедить дейрану в искренности своего отношения, заслужить ее прощение.

Неожиданно уловил странное поскрипывание за дверью. Движимый какой-то безрассудной надеждой – а вдруг! – вскочил и резко распахнул дверь. Естественно, за ней не было чудом вернувшейся дейраны, зато обнаружился явно не ожидавший этого Олин питомец. Кактус замер в неловкой позе, очевидно переваривая факт моего нахождения тут. Я красноречиво отступил в сторону, приглашая его войти. Он, резко передернувшись, уверенно и высокомерно прошествовал мимо, вызвав у меня приступ смеха. Хоть что-то неизменно! Но сейчас, в состоянии разлуки с дейраной, я был рад ему. Он тоже в какой-то мере был ниточкой к ней. Гирденция между тем, уверенно вскарабкавшись на стол, выжидательно замерла, выражая немой укор всем свои обликом.

– Расстроен, вот и пришел сюда, – неожиданно для себя признался я. – Переживаю ее побег, ругаю себя за то, что вынудил ее пойти на это.

Кактус согласно кивнул, поразив этим неимоверно. Он у нее еще и разговаривает?! А что, если… И я на уровне сознания послал ему мыслеобраз Оли. Питомец передернулся всем телом и… в ответ я уловил немного размытое другое ее изображение. Вот это да! С ним можно полноценно общаться!

Олин цветок стал моим спасением. Я поставил Шейн-огана перед фактом, уведомив о том, что забираю его к себе. Конечно, контактировать с ним было испытанием для любых нервов, тем более что во мне он видел причину отсутствия хозяйки, поэтому не упускал возможности досадить. Но это было ничто по сравнению с его помощью. Так, пообещав ему, что сделаю все, чтобы вернуть Олю, и не причиню ей вреда, заручился его согласием и начал задавать вопросы о хозяйке. Поначалу в ответ на любой мыслеобраз мне являли изображение какой-то бутылки и счастливой гирденции рядом. И лишь когда я понял намек и обеспечил его требуемой едой, стал получать адекватную информацию. Но избирательно. Были ситуации, где этот проглот прикидывался ничего не понимающим бревном, намеренно уходя от ответа. Но, даже несмотря на это проявление его верности, мыслеобразы, которые я получал от него об Оле, стали моей последней отрадой и спасением от гнетущего отчаяния. В дополнение к блокаторам, которыми накачивал меня док. Так я и существовал этот месяц, кое-как справляясь с работой. Она больше не приносила удовлетворения. Хотя я и дорабатывал масштабную кампанию по ликвидации Измененных, остатки которых нам наконец удалось обнаружить. Но все мои стремления и мысли постоянно возвращались к одной цели – найти дейрану.

День за днем я искал, анализировал, думал, снова и снова ошибался, напрасно надеялся и раз за разом разочаровывался, прежде чем пришел к пониманию того, куда она могла отправиться. В армию! Мысль была спасительной и пугающей. Но страх за жизнь дейраны стимулировал вдвойне. За три дня были выявлены все землянки подходящего роста, находящиеся на военной службе конфедерации. И я с диким рвением принялся изучать данные о них. Но, увы, не представляя, как она выглядит сейчас, отыскать ее не смог. Тогда решил, что устрою рейд по всем существующим местам дислокации военных корпусов армии конфедерации. Окажусь недалеко от нее – почувствую сразу!

Так и поступил. Пока искал, думал о том, что сделаю дальше. И решил, что просто постараюсь закрепиться с ней рядом, быть полезным, защищать ее и позволить узнать меня лучше. И в третьем по счету военном корпусе мне повезло! Едва «Эндорра», не афишируя факт своего прибытия, опустилась на базу Крелада, как мучительная тяга, сжигавшая меня изнутри весь последний месяц, неожиданно стала целенаправленно острой. Я едва устоял на ногах, осознав, что нашел ее. Ольга была на Креладе! Дальнейшее было вопросом времени, причем очень небольшого.

Но прошлое тем и хорошо, что позади, а вот будущее… Сейчас оно вызывало множество вопросов. Мне было непонятно – зачем она так поступила, открыто пойдя на предательство, фактически подставив себя под трибунал, перечеркнув любые будущие перспективы? Впервые порадовался, что для окружающих она – Кира Возгарн, которую можно наказать, применив высшую меру, а моя Оля при этом нигде упоминаться не будет. Устроить это не проблема, главное – вырвать ее из лап врагов. Как это сделать, не представлял, но не лететь к ним не мог. Ведь в их руках была самая важная часть нас. Оля.

Что заставило ее довериться Измененным, поверить в призрачную надежду, не понимал. И смогу ли я убедить ее вернуться, и главное, что потребуют от меня за эту возможность? Готов был предложить взамен себя, но не потребуют ли от меня выполнить больше того, что в моих силах и возможностях? Только сейчас я осознал в полной мере, в каком безвыходном положении был Крейван, почему не обратился за помощью ко мне… Потому что понимал – я бы не помог, просто не понял бы его, а у бедняги не было возможности отказаться…

Мне навстречу летели получившие приказ о возвращении скайдеры. Мой мгновенно созревший план вступил в силу. Весь перелет до Галаны я внутренне настраивался на преодоление препятствий. Вряд ли со мной будут вести переговоры, вряд ли предложат выбор. И есть ли у меня шанс спасти дейрану? Ведь в данной ситуации ни от меня, ни даже от моего выбора ничего не зависит. Понимают ли это Измененные? Стань я предателем, перечеркни ради Оли всю свою жизнь, – это уже ничего не решит. Неужели она не понимает? А может быть, именно в этом она видит способ избавиться от меня?

Мысль была горькой, но одновременно и исцеляющей. Какой бы отчаянно гнетущей не была сейчас обида на дейрану, на ее необъяснимый маневр, в чем-то инфантильную манеру поступка, на стремление вслепую использовать меня в собственных интересах, но присутствовала убежденность в том, что Оля не могла вот так просто предать. Даже меня. Иначе она никогда не была бы распознана моим сознанием как идеально соответствующая мне женщина, я не смог бы любить и уважать существо, способное на подобный шаг. Поэтому сейчас вперед, в этот одинокий и совершенно отчаянный с точки зрения здравого смысла полет меня гнала вера! Вера в дейрану, в то, что она знает, что делает, и надеется, даже ждет понимания от меня… Именно сейчас важно было не столько понять ее, сколько не подвести, утратив шанс на наше совместное будущее.