Глава 1

Регина

Как ни пыталась я вновь погрузиться в изучение исторического документа, над которым работала до звонка одноклассницы, мысли то и дело возвращались к предложению. Что надеть на встречу, да еще и в «Аморал»? Я уже успела изучить в сети отзывы о заведении и поняла, что место было выбрано оригинальное. Клуб славился невероятной свободой, определенной отвязностью и непринужденностью поведения и разносторонним спектром услуг и удовольствий. Одним словом, в привычном однотонном комбинезоне я там буду смотреться нелепой чудачкой. А ничего другого в моем гардеробе не водилось!

Снова прозвучал сигнал вызова. Что-то я сегодня востребованный собеседник! Активировав прием, с облегчением увидела лицо нашего бухгалтера – очаровательной Натальи.

– Приветствую! Регина, загляни к нам, я тебе премиальные за переработку в прошлом месяце начислила.

Новость была приятной и – что не менее важно – своевременной. Опять же Наташа… Вот уж кто был настоящей женщиной во всех смыслах этого слова, любящей и балующей себя. А главное – знающей в этом толк.

– Наташ, мне тебя сама судьба послала! – с улыбкой заявила я нашей умной блондинке. – Подскажи, где наряд прикупить? А то меня только что на встречу выпускников пригласили, не хочется хуже всех выглядеть.

– Ну, – возмутилась Наташа, – что за подход? Лучше всех, только лучше! Из этого и надо исходить. Заходи за премией, а после работы слетаем в один магазинчик, я его обожаю, там такие вещички попадаются… Мм… Эксклюзив!

Обрадованно кивнув, с полной отдачей погрузилась в работу. Если данным вопросом займется Наташа, можно не сомневаться – наряд будет судьбоносным. Тихонько посмеиваясь про себя над обязательным будущим потрясением бывших одноклассников, которое неминуемо вызовет Наташин выбор, продолжила изучать данные по результатам полета полноценно достигшего поверхности Марса и выполнившего первичный анализ воздушной среды и почвы планеты спутника «Кьюриосити».

Ни на минуту не задержавшись на рабочем месте после окончания трудового дня, быстрым шагом направилась в финансовый сектор. Получив совсем не лишние сейчас водоталы и выслушав сокрушительный поток советов и рекомендаций от Наташи, вслед за ней вышла из здания.

Ожидая прибытия нужного маршрутного флаера, оглянулась вокруг. Такая привычная с детства обстановка. Безликие метапластиковые поверхности нейтрального цвета, всегда одинаковое освещение с отдаленной возвышенности непрозрачного купола и не менее типичная температура без какого-либо дуновения ветерка. Рядом на остановке толпились люди, все, как и мы, облаченные в однотипные, разнящиеся лишь оттенком, облегающие комбинезоны. Они также ожидали транспорт, чтобы поскорее вернуться домой. Ведь впереди были выходные!

– Ты хотя бы приблизительно представляешь, чего хочешь? – щебетала ни на миг не умолкающая Наташа.

Если приблизительно, то у меня была мечта. Очень тайная и невыразимо сокровенная. Как историк, я немало знала о прошлом, в том числе о быте и моде ушедших веков. Видела картинки, на которых женщины выглядели такими… женственными, естественными… потрясающими. Даже сравнивать нельзя с нашим нынешним «закомбинезоненным» и прилизанным видом. Но кто бы сейчас понял эти мои странные восторги? Хотя, может быть, Наташа как раз поймет. Я не раз отмечала, что даже привычные типовые одежки она умудрялась как-то изменять, дополняя то ремнем, то шарфиком, то накидкой, что позволяло ей сразу выделиться из общей массы одинаковых людей. И я решилась:

– Знаешь, хочу фурор произвести! Вот чтобы увидели – и все: вопросов о том, как у меня дела, просто не осталось! Когда-то давно женщины такие красивые платья носили… Эх, жаль, все так поспешно. Можно было бы попробовать сшить.

– Регина, ты – чудо! Вот не зря я подозревала в тебе тонкую натуру. И шить не надо, я знаю магазин ретронарядов. Я сама там часто что-то приобретаю, моему милому очень нравится.

О «милом» я была наслышана. Все знали, что у Натальи есть марсианский поклонник, который совсем не скупится на презенты девушке. Отсюда и возможность покупать эксклюзивную одежду. Но у меня-то такого кавалера не было!

– Дорогая? – содрогнувшись внутри, уточнила я. – Мне еще до Казани и обратно, плюс отель…

– Ой, – Наташа легкомысленно махнула рукой, – премию потратишь. Поверь, оно того стоит. Один раз почувствуешь себя неотразимой и поймешь: ради такого ничего не жалко.

Хм. В этом я сомневалась. Если бы вся эта красота не стоила мне водоталов, еще можно было бы о чем-то говорить, но существовать без воды невозможно, и как ни экономь, а позволить себе бездумно тратить столь необходимый ресурс я не могла.

– Посмотрим, – ушла я от прямого ответа.

Летели мы долго, куда-то совсем на окраину Питера. Когда все же добрались до места, отметила, что ни вывески, ни голографического стенда у входа нет.

– Только для «своих» местечко, – пояснила коллега. – У хозяйки золотые руки: все сама делает – сплошной эксклюзив.

Точно не по моему карману! Но раз приехали – хоть посмотрю… Мы зашли внутрь безликого блока. А вот внутри помещение выглядело совершенно иначе: ярко, живо, многоцветно! С непривычки зарябило в глазах.

– Идем. – Наташа потянула вперед, по пути помахав миловидной девушке за электронным ресепшеном. – Мы прямо к Далии, это хозяйка.

Далия мои ожидания оправдала. Хозяйкой этого места могла быть только необычайно яркая женщина. Так и было: жгучая брюнетка, с крупным ртом и огромными карими глазами. Но даже не это потрясло меня больше всего. То, что было на ней, выглядело неописуемо прекрасно. Я застыла в восхищении: все, как мечталось. И сразу так захотелось заполучить что-то похожее! Нет, что-то только свое и такое же женственное!

– Приветствую, – улыбнулась нам Далия. – Наташа, ты опять решила поразить своего краснокожего?

– Нет, сегодня задача другая. Вот, – и, жестом фокусника вытолкнув меня вперед, она пояснила: – Надо Регине подобрать наряд для встречи, причем такой, чтобы все дара речи лишились от одного взгляда!

Далия снова заулыбалась:

– Попробуем!

И началось. Меня потянули куда-то вглубь, окружили ворохом самых невероятных и потрясающих нарядов. Я бы никогда сама не выбрала из этого богатства. Меня быстро раздели и обмерили какой-то странной лентой.

– Регина, какая же ты миниатюрная! Хотя бы метр шестьдесят в тебе есть? – подтрунивала надо мной Наташа.

– Практически! – возмутилась я. – Мой рост тут при чем?

– При том, что туфли тебе нужны на каблуках! И повыше!

– Да как же она на них с непривычки? – возразила Далия. – Хотя фигурка очень неплохая… пожалуй, я знаю, что нам нужно! Вот только белье надо заменить! Да и волосы уложить не помешает.

Мне и так было неловко стоять тут почти раздетой, а уж когда Далия принялась откровенно рассуждать о моей фигуре, я и вовсе смутилась, прикрыв грудь руками. Белье было самое типовое – безликое и серое. И, видимо, от смущения я брякнула:

– Мне советовали волосы в белый перекрасить.

– Фу, – тут же поморщилась хозяйка этого «уголка счастья». – Регина, у вас чудесные волосы – мягкие, каштановые, с легкой искринкой, они так влекуще ниспадают ниже лопаток. Нет, не вздумайте их осветлять. У вас кожа хорошая, светлая, в контрасте с волосами она выглядит как коллекционный фарфор. Но можно оттенить несколько прядок шоколадным цветом. Да, Наташа?

Моя спутница, задумчиво сощурившись, посмотрела на меня и через минуту кивнула:

– Да, пожалуй, так волосы сразу оживут! Неси уже то, что придумала для нее.

Я была потрясена настолько, что безропотно позволила делать с собой все что угодно. Меня раздели совсем, потом натянули какие-то невероятно минималистские трусики чернильного цвета, предварительно отправив их в стерилизатор, потом то, что Наташа с Далией назвали поясом с подвязками. Последний ощущался неимоверно чувственно, гладко скользя по коже, приятно холодя и лаская. А затем… на ноги мне надели ажурные чулки! О них я много читала, но вот так, чтобы увидеть собственными глазами, – не приходилось. Потрясенно рассматривая витиеватый рисунок и сразу ставшие точеными собственные ножки, прошляпила момент, когда меня заставили поднять руки вверх и надели платье! Бесподобное… У меня перехватило дух от этого черного совершенства. Но стоило взглянуть на себя в зеркало, как я замерла… уже по другой причине. Платье, плотно облегающее до талии, сверху удерживалось ремешком на шее, оставляя спину невероятно открытой и позволяя замирать от ощущения рассыпавшихся по ней волос. Глубокое, едва не до талии, декольте открывало мою так высоко оцененную Далией грудь. Но самой потрясающей деталью в наряде были разрезы по бокам, позволяющие увидеть и оценить не только волнующую красоту чулок, но и контрастно матовую полоску кожи над подвязкой. Обалдеть! Я была готова упасть тут же от собственного отражения в зеркале. Казалось, даже мое лицо преобразилось, стало изящнее, одухотвореннее и красивее. Глаза, выражавшие всю глубину моего шока, сверкали искрами удовольствия и предвкушения.

– А не слишком… пошло? – обернувшись к наблюдавшим за мной женщинам, неуверенно спросила я.

– Да что ты… – начала было Наташа, но хозяйка магазинчика перебила ее:

– Знаете, Регина, настоящий наряд – это образ! Платье надо уметь носить так, чтобы показать не только его, но и себя. Представьте, что это театральный костюм, нет, лучше маска, и вас за ней никто не видит. И потому вы можете быть любой, сколь угодно смелой, какой угодно откровенной и бесстрашной. Почувствуйте наряд и проживите свою роль соответственно только ему. Если вы будете чувствовать себя прекрасной, недосягаемой, великолепной, никто и никогда не скажет, что наряд пошлый! Он вам подходит, той вам, настоящей. Снимите маску, ту маску, что на вас сейчас, станьте собой. Не бойтесь! Вы всегда можете вернуться домой, повесить это платье в шкаф, надеть свой жуткий комбинезон, и вместе с ним к вам вернется привычная маска обычной Регины. Но не упустите шанс прожить свою жизнь в полной мере.

– Вот, вот, – закивала Наташа. – Да тебя со дня на день в Службу времени возьмут! Только представь: вот отправят на задание в какой-нибудь двадцать первый век, и ты обязана будешь выглядеть и вести себя там естественно, примерять совершенно новый образ, иную маску! Так что не упускай момент и потренируйся.

И я счастливо кивнула. Их слова и аргументы были так созвучны моим потаенным намерениям, моим мечтам, моим надеждам, что отказаться я не смогла. Получив еще и туфли на высоченной шпильке, попробовала в них пройтись, постаравшись выполнить кучу советов, которыми засыпали меня присутствующие дамы.

– Бегать не смогу точно! – уверенно заявила через полчаса мучений. – Даже под страхом неминуемой смерти!

Решив, что потренируюсь еще при первой же возможности, вспомнила о том, что еще до Казани добраться надо, а потому – пора собираться. Быстро переодевшись в свой казавшийся теперь особенно непрезентабельным комбинезон, скрутила волосы узлом на затылке и, прихватив пакеты с обновками, за которые выложила гораздо больше, чем полученная премия, вслед за Натальей, тепло простившейся с Далией, поспешила на выход.

– Как теперь до конца месяца доживу? – поделилась опасениями со спутницей.

Но на душе было совсем не так страшно: обладание бесподобным нарядом несколько уравнивало недовольство моей практичности.

– Ну, желаю тебе всех сразить, – усмехнулась Наталья на прощанье, проводив меня к аэроэкспрессу до Казани. – Пусть встреча запомнится надолго!

 

Глава 2

Регина

Покупка наряда настолько взбудоражила меня, окрылив планами, что подремать в дороге я так и не смогла. Все же человеческая натура неизбежно тянется к прекрасному, к живому. Вот даже в нашем безликом существовании находится место и таким вещам, как салон Далии, как мой укроп на столе, в конце концов.

Невероятное платье и те эмоции, что оно во мне вызвало, всколыхнули что-то давно забытое. Вспомнилось детство, какой я была тогда задорной, живой и смешливой. И так захотелось снова хоть на день стать той собой – беззаботной, бесстрашной и веселой. Решено: вот она – моя маска на вечер встречи, надену новый наряд и окунусь в старые ощущения.

Сойдя с аэроэкспресса, села в аэротакси и быстро домчалась до отеля, в котором забронировала на ближайшие сутки жилой блок. До семи вечера оставалось время, но, вместо того чтобы прилечь, решила отправиться в салон и оттенить прядки цветом «шоколад». Однозначно, в этом месяце пояс придется затянуть туже некуда. Результат впечатлил! Волосы засверкали жизнью, наполнились здоровьем и силой. Мне подровняли кончики, сделали красивую челку и уложили гриву роскошным потоком. Теперь волосы выглядели более густыми и естественными.

Запоздало заскочив пообедать, вернулась в бокс: пора собираться, ведь еще необходимо добраться до клуба, а время неумолимо стремилось к назначенному часу. Снова пережив невыразимый восторг, облачилась в новый наряд. Как все же хорошо когда-то было на Земле: и укроп, и платье, и вода проблемой не была. Всунув ноги в туфли и накинув сверху плащ, закрепила волосы большим гребнем и, подхватив сумочку, вышла.

Уже поймав аэротакси, вдруг вспомнила, что забыла записку с адресом клуба. Моим мучениям положил конец таксист, очень внимательно меня оглядевший:

– Куда летим?

– Не помню адрес. Какой-то клуб эксклюзивный, на «А» название… – Я с надеждой уставилась на водителя. Вот совсем мне наряд голову вскружил.

– «Акворал»? – предположил таксист.

– Точно! – с облегчением выдохнула я.

И мы полетели. Добирались довольно долго. Совсем не ожидала, что клуб окажется не в центре Казани. Увидев долгожданное заведение, приятно удивилась его вполне солидному виду. Но, возможно, это только фасад, а заявленная свобода и разнузданность внутри? Перешагнув порог под бдительным взглядом швейцара, оказалась в холле. Единственное определение, которое подходило ему идеально, – респектабельный! С чувством возрастающего недоумения сняла плащ и, бросив оценивающий взгляд на свое отражение, двинулась вперед. Сколько я ни смотрела вокруг, никого из одноклассников не увидела. Неужели я первая? Ощущение несоответствия не покидало, к тому же все встречные посетители выглядели откровенно изумленными. Хотя мужчины определенно не могли оторвать от меня глаз. И почему-то от этого стало неловко. Вспомнив наказ Далии, тут же решила представить себя британской королевой, величественно почтившей своим присутствием мероприятие. И уже уверенно и спокойно, приподняв подбородок и стараясь осторожно семенить на убийственных шпильках, пошла дальше. Посижу в баре, подожду, пока народ подтянется!

Устроившись на удобном стуле возле стойки, решила выпить какой-нибудь коктейль. Тут же подкатил робот-бармен, принял мой заказ. Чувствуя себя самой прекрасной и недосягаемой, уверенно осмотрелась, скользнув по окружающим безразличным взглядом. Что поразило – посетителями бара были в основном мужчины, но все поголовно очень строго и изысканно одетые. В большинстве своем земляне, хотя и несколько марсиан я приметила. И это называется «атмосфера свободы и вседозволенности»? Я была разочарована. Также не могла не отметить тот факт, что стала центром всеобщего внимания. Кожей чувствовала множество восхищенных, каких-то заинтересованных взглядов. И это… будоражило, волновало, хотя и пугало немного. Безучастный бармен ловко опустил передо мной бокал «Ривьеры» – гулять так гулять! И я с наслаждением сделала глоток, смакуя терпкий вкус, вслушиваясь в послевкусие потрясающего напитка. Не удержавшись, облизала кончиком языка губы, подбирая мельчайшие капли. Восхитительно!

– Сколько? – Прозвучавший рядом неуместный вопрос выдернул из транса восторженных ощущений.

– Времени? – оглянувшись на мявшегося рядом мужчину, непонимающе переспросила я.

Он шумно выдохнул и натужно произнес:

– Нет. Если вы… э-э-э… свободны, то мы могли бы подняться ко мне… Сколько?

Я растерялась. За кого он меня принимает? Впрочем, вариантов нет. Вот это поворот! Вместо закономерного страха стало смешно. Уж очень нервно этот тип отирался рядом. А окружающие пусть и украдкой, но явно наблюдали за нами, прислушиваясь. И тут меня дернуло. Это же маска! Это же не я! Вот и подразню этого олуха, поиграю. Это так интригующе… Опять же опыт, когда еще отважусь на подобное, да и где еще, как не в подобном местечке, провести маленький эксперимент? Действительно, вдруг в Службу времени возьмут? А там они в прошлом бывают, и мало ли в каком качестве… Вот и проверю – не слабо ли мне.

Медленно опустив бокал на стол, немного откинулась назад и, очень-очень плавно подняв руку, так, что стала немного видна моя, как выяснилось, великолепная грудь, скользнула ладонью по голове, вытаскивая гребень. Волосы медленной волной сползли вниз, рассыпались по спине. Глаза мужчины, неотрывно следящего за моими движениями, расширились, дыхание на миг оборвалось…

– Две тысячи, – очень спокойно и твердо сообщила я.

Он отшатнулся! Еще бы! Это фактически годовая норма водоталов полноценной семьи. Да моя месячная зарплата составляла восемьдесят пять!

– Чего? – хрипло выдавил он из себя.

– Водоталов. – Я ослепительно улыбнулась поверженному противнику. Шах и мат! Вот так-то: вы все тут рядовые статисты, а я – королева! С этим внутренним ощущением отвернулась от посеревшего претендента на мое тело и сделала второй глоток коктейля. Великолепно…

– Согласен! – Услышать такое, да еще произнесенное властно и немного лениво, ожидала меньше всего.

Не веря собственным ушам, медленно обернулась. Верлианец! Да еще какой! Определенно из Высших. Хотя это только инобиолог точно скажет. У них на Верлинее эволюция весьма нетривиально протекала. Кажется, разумный планетарный вид развивался скачкообразно, в итоге разделившись на три полноценные ветви. Надо быть специалистом, чтобы разобраться в такой заумной путанице: или у них теперь три разных расы, или они как-то там плавно перетекают из одного состояния в другое – не знаю. Что знаю точно: есть три типа верлианцев. Первый – те, кто проживает исключительно в водной среде, они планету не покидают в принципе. Вторые – какая-то переходная форма или эволюционная ветвь – обитающие в прибрежных зонах (они вроде как могут жить на суше, но также периодически пребывают в первоначальной среде, тоже будучи привязанными к родной планете). И третьи – собственно гуманоидная ветвь – верховные верлианцы. Кажется, последние в своем онтогенезе проходят обе предыдущие эволюционные формы, по достижении какого-то периода развития становясь свободными в перемещениях. Именно они и имеют возможность находиться вне Верлинеи, но к воде в любом случае неравнодушны.

Мощный тип, своим телом фактически отгородивший меня от остальных посетителей бара, мог быть только Высшим. Откуда он тут взялся? Вряд ли я могла не заметить его раньше: настолько они внешне отличаются от нас. Черноволосый, со странными, сильно раскосыми глазами с ромбовидным зрачком, отливающими зеленым, даже нет – цветом морской воды. Пусть я и видела ее только на картинках из прошлого, но цвет узнала сразу. Кожа на открытых участках тела непривычно светлая, отливающая синевой, удивительно острые зубы и главное – уши! Их было две пары… вроде бы. Мой взгляд, в изумлении скользящий по верлианцу, непроизвольно дернулся к упомянутой части тела, но, увы, расовая особенность была скрыта волосами.

Экземпляр был крупный, по сравнению с крохотной мною вообще огромный. Мне, сидящей на высоком стуле у барной стойки, приходилось задирать голову вверх, чтобы рассмотреть его. Впрочем, он времени тоже не терял. Опомнившись и удостоверившись в том, что глаза меня не обманывают и я реально удостоилась внимания верлианца, неожиданно осознала, что взгляд его странных глаз тоже неторопливо скользит по мне. Внимательно осмотрев накрашенные ноготки, проглядывающие сквозь чулки в вырезе туфель, почти осязаемо пробежал глазами по ногам в ажурных чулках, особенно пристально изучив открытую полоску кожи на бедре, скользнул по линии талии, задержался на эффектно обрисованной груди и, наконец, добрался до лица.

Встретившись с ним взглядом, непроизвольно вздрогнула – опалил страхом откровенный голод. Наверное, капитан какого-нибудь корабля, занимающегося контрабандой. Вот прямо вижу его, увешанного бластерами, бесстрашно кидающегося в бой с патрульным крейсером, берущим его на абордаж. Чем еще можно заниматься с такой устрашающей внешностью? Хотя у них это, надо думать, типичный образчик сильного пола. Ух, аж в дрожь бросило! Такая неустрашимая, несгибаемая мощь, просто глыба, нависшая сверху.

Четкая темная бровь неожиданно интригующе приподнялась, привлекая к себе мой взгляд, и уже ранее поразивший мое воображение решительный баритон пророкотал:

– Идем?

Я резко опомнилась. Вот ведь невезуха! И этот туда же и по тому же вопросу. Да еще и, очевидно, слышал мое глупое бахвальство. Как тут выкрутиться? Может быть, он и похищениями не брезгует? Такой громила, пусть и прилично одетый, но по всему видно – бандит! Как бы не влипнуть. Пока вокруг посетители, он мне не страшен, значит, надо просто от него отделаться. Начну сейчас правду говорить или пытаться свести все к шутке – решит, что набиваю себе цену. Вроде как поняла, что клиент не жадный, вот и раскручиваю. Поэтому лучше останусь «в образе».

Вытащив на свет неизвестно где завалявшуюся беспрецедентную отвагу, немного приблизилась к нему и, ласково очертив пальцем мужскую скулу, с притворной жалостью сообщила:

– Я занята, сладенький.

Руку отвести не успела, перехватил. И сжал ладонью мое запястье. Не больно, но капитально – не вырваться.

– Готов перекупить, – невозмутимо проинформировали меня, продолжая удерживать руку в плену.

И тут я занервничала. Чего он такой упертый?! Точно, пират! Вот налетался, по женскому телу соскучился и готов теперь на все. А мне как быть? Любая профессионалка на моем месте, не раздумывая, согласилась бы! Но я-то не могу. И не профессионалка я, кстати. Так, разок с Пашкой что-то непонятное на заднем сиденье его скаелета учудили. Я толком и не поняла чего. А тут… Да хоть пытай меня, не придумаю, что за такое состояние я должна буду для него сделать. Значит, надо отпираться до последнего!

– Он постоянный, а я за стабильность в жизни, – с жалостливым вздохом, пробежав кончиком языка по губам, сообщила я. – Как-нибудь в другой раз…

И руку осторожно на себя потянула: надо бы высвободиться. Куда там! Только привлекла его внимание к собственной конечности, о чем страшно пожалела, когда он, присев на соседний стул и развернувшись ко мне лицом, стал как-то рассеянно поглаживать большим пальцем мое запястье.

– Подход к делу у тебя неплохой. Дождусь его. Обсудим: думаю, он мне уступит. – Его спокойный ответ, сопровождающийся пристальным взглядом, меня добил.

Ощущая в душе зарождение паники, свободной рукой придвинула свой бокал и едва ли не залпом его выпила – в горле что-то пересохло.

– Даме – повторить, – тут же прозвучало властное распоряжение для бармена, а сам верлианец даже не оглянулся в направлении киборга.

Все его внимание было полностью сосредоточено на мне. Подавляя, подчиняя, лишая возможности здраво мыслить. Влипла! Вот дурочка, зачем врала? Надо было сразу же вежливо извиниться и разъяснить его ошибку, признавшись в розыгрыше. А теперь? Как его переубедить? В горле снова пересохло. И я решила эту проблему уже проверенным способом – выпила второй коктейль. Как-то немного отпустило. А что, может, и попробовать?

– Знаете, – я нервно икнула, повернувшись к нему лицом, – это шутка! На самом деле я – серьезная девушка и никого здесь не жду. Вернее, жду, но не конкретного мужчину. В смысле я вообще не жду мужчину… никакого. Я жду старых знакомых! У нас тут встреча будет, и все уже заказано!

Выпалив правду, с облегчением и ожиданием уставилась на верлианца. Тот на мой путаный монолог внешне никак не отреагировал и, одарив меня очередным невозмутимым взглядом, щелчком привлек внимание робота-бармена. Тот вмиг оказался рядом.

– Сегодня есть заказы на проведение групповых мероприятий? – сдержанно спросил мой пленитель.

Я воспрянула духом.

– Нет, ни одного заказа. У нас это вообще не принято. Мы – элитное заведение и подобных услуг не предоставляем, – обрушив мое сердце в самый низ, прозвучал безучастный ответ киборга.

И-и-и-и-ик!

– Повторите! – Это уже я, от понимания безвыходности положения утратив всякую сдержанность, толкнула пустой бокал в направлении плохого вестника.

– Нет. – Негромкий, но оттого не менее властный приказ, и пустой бокал, не успев добраться до цели, перехвачен свободной рукой сидящего рядом мужчины.

Бармен исчез так же оперативно, как появился, оставив меня ни с чем.

– Поверьте, – уже с мольбой обратилась к верлианцу, сделав очередную попытку объясниться, – я действительно не та, за кого вы меня приняли. Я просто пошутила. Пошутила, понимаете? И я, наверное, клубом ошиблась. Клянусь вам, я на встречу приехала!

– Малышка, я тебя пугаю? – Вторая рука, уверенно обхватив мой подбородок, нежно, но твердо удержала мое лицо в том положении, в каком верлианцу отлично были видны мои глаза.

Совершенно искренне я кивнула.

– Не волнуйся, – постаравшись смягчить тон, заверил меня незнакомец, – я тебя не обижу. Обещаю: никакой грубости.

Меня затрясло. Какая грубость? Какие обиды? Чего он вообще от меня ждет? Как мне избавиться от него? Как? И тут пришла спасительная мысль. Туалет! Ну не потащится же он туда со мной?! А я… Да я готова запереться в кабинке и просидеть там до самого закрытия! Не будет же он взламывать женский туалет?!

– Поняла? Тебе нечего меня опасаться. Обещаю, что буду нежен. Ты этого достойна – такая прекрасная землянка, – продолжал увещевать меня верлианец. – И водоталы вперед, об этом тоже не переживай. Как ты и просила – две тысячи.

Меня передернуло. Вот из-за собственной глупости в такие неприятности и влезла. Навоображала себе – маска, роли, профессиональный подход… А как теперь расхлебывать?

Внезапно ощутила, что его рука скользнула по обнаженной спине, обняла за талию. Другой рукой он все так же удерживал мою ладонь. У меня вообще появилось ощущение стремительно надвигающейся клаустрофобии: казалось, он занял собой все пространство, окружая меня, беря в тиски.

– В туалет хочу! – пискнула в ужасе, махнув рукой на все образы и роли.

И тут же почувствовала, как обвивающая мою талию рука напряглась, приподнимая меня со стула. Но пола ноги не коснулись: он фактически удерживал меня на весу, прижимая к себе.

– Я провожу, – раскатисто пророкотал пугающий голос.

Пускай. Главное – до туалета добраться. А уж там – замуруюсь! Позволила вывести себя из бара. Причем бдительный верлианец, ненадолго отпустив ладошку, не забыл даже прихватить со стойки мою сумочку, о которой я в панике совершенно не подумала.

И вот мы в холле, и я уже порываюсь развернуться в примеченном еще ранее направлении, когда мой спутник, неумолимо увлекая меня следом, направляется совсем в другую сторону.

– А… – от ужаса позабыв все слова, только и смогла произнести я.

– Сейчас все будет! – уверенно обнадежили меня и повели дальше.

Ну мало ли… Возможно, здесь не одно помещение, где можно «попудрить носик». Впрочем, все мои планы резко обрушились при виде внезапно возникших перед нами дверей аэролифта! Нет! Я резко, с максимально возможной силой, уперлась каблуками в ворсистое покрытие пола, категорично не желая входить в кабину. Но все мои старания воспрепятствовать дальнейшему продвижению были сметены. Он даже не заметил моего колоссального сопротивления, подхватил на руки и занес внутрь.

– Стой! – только и успела выкрикнуть я, прежде чем он активировал подъем.

И мы в потоке приятного тепла взмыли вверх. Допрыгалась!

 

Глава 3

Регина

Мысли судорожно метались в голове, не рождая ничего, достойного внимания. Как быть? Как? В тысячный раз прокручивая один и тот же вопрос, взволнованно посматривала на верлианца. Он же уверен, что я профессионалка. И ждет от меня чего-то… на две тысячи водоталов. Это безнадежно – я «провалюсь» на первой же минуте. Память суетливо подкидывала какие-то эпизоды из виденных фильмов: то со стриптизом, то с совместным купанием, то с будоражащими любое воображение любовными сценами. Но это все не для меня, да я даже на раздевание не отважусь. Тем более – надо оно мне?! Никакие «экзотические» впечатления таких проблем не стоят!

Думай, думай! Но ничего умнее, чем отвлечь его внимание и, оглушив чем-нибудь, сбежать, в голову не приходило. Но чем оглушить этакого громилу? Это ж как минимум каменную колонну надо обрушить, причем прицельно. Я по умолчанию надорвусь раньше, чем справлюсь.

Он пообещал, что не будет грубым. Но обещал это кому? Правильно, профессионалке. А если я все же сумею его переубедить, доказав, что ею не являюсь, решит, что перед ним мошенница. И кто меня за язык потянул про эти две тысячи ляпнуть? И тогда – руки развязаны: что захочет, то со мной и сделает. Получается, ломиться в правдоборцы не стоит, авось да что-нибудь подвернется…

– Успокойся. – Широкая ладонь медленными ласкательными движениями прошлась по моему лицу, заставив шарахнуться в сторону. – Или ты из-за оплаты волнуешься?

Мужчина тут же извлек из внутреннего кармана объемное портмоне и, пользуясь тем, что из кабинки аэролифта деться мне было некуда, методично отсчитал две тысячи водоталов. Это ж маленькое состояние! У меня даже руки не поднялись взять бесценные билеты. Тогда он, молча пожав плечами, открыл мою сумочку и запихнул всю пачку внутрь.

– Вот видишь, все хорошо. – Он снова погладил меня по волосам, едва не доведя до обморока. – Ты недавно этим занимаешься, да?

Я нервно кивнула. Знал бы, насколько недавно. Лифт замер, возвестив звуковым сигналом, что к месту грядущих истязаний меня доставили. И тут, в решительный миг, словно подхлестнутая этим сигналом, я собралась с силами. Не паниковать! Буду придерживаться выбранной линии поведения и ждать подходящего для спасения момента. Не может же он не подвернуться?

– Как тебя зовут? – Снова подхватив меня на руки, этот необычный мужчина шагнул в раскрывшиеся двери.

– Ветерок, – брякнула я первое, что пришло в голову, ощущая прощальные потоки тепла аэролифта. Не настоящим же именем представляться?!

– Пусть так. – Он усмехнулся мне в волосы и опустил на пол уже в помещении.

Стремительно оглянувшись, поняла, что мы в номере! В невероятно роскошном номере! Его номере.

– Ветерок, – неожиданно с усмешкой позвал меня мой похититель, – тебе туда.

Обернувшись, сообразила, что мне указали на ванную. Не задумываясь, рванула – куда угодно, лишь бы между нами были стена и дверь, желательно с прочнейшим замком! Первым испытанным чувством было разочарование – никаких запорных систем тут предусмотрено не было! Вообще! Вторым – потрясение. Здесь не было привычной волновой кабинки для мытья, тут был… бассейн. Приличных таких размеров, даже этот огромный верлианец, похитивший меня, уместился бы. Но самое невероятное – он был полон воды! Словно зависнув в состоянии глубокого шока, уставилась на голубоватую поверхность воды, играющую бликами от освещения, и даже не заметила, что у меня появилась компания.

– Ветерок, – его ладонь опять ласково скользнула по моим плечам, вырвав из созерцательного транса, – хочешь искупаться?

Я даже отскочила в сторону. Мыться в… воде?!! Это было сродни святотатству. Понятно, почему его не напрягла сумма в две тысячи водоталов. Он мог позволить себе подобную роскошь! Нет, он не пират. Скорее всего, один из представителей этих верлианских корпораций, что перевозят к нам космические танкеры с замороженной водой. Осознав, что он так и ждет ответа, судорожно затрясла головой.

– Вы непонятные такие. – Меня снова обхватили за талию и, пользуясь моей растерянностью, притянули к себе.

Пока я судорожно думала, как вырваться, мужская рука, поглаживая мою обнаженную спину, устремилась вверх, сминая по пути волосы, и наконец обхватила затылок. А потом верлианец плавно, не отрывая от меня гипнотизирующего взгляда своих странных глаз, склонился ко мне и поцеловал. Его теплые губы удивительно мягко коснулись моих, вызвав легкий трепет. Очень нежно для такого крупного мужчины. Я испуганно замерла. Поцелуй стал немного тверже, настойчивее. А я стояла, забыв, как дышать, вслушиваясь в собственные, неожиданно приятные ощущения.

– Разомкни губы, – обдавая теплом дыхания, шепнул верлианец.

А я… я почувствовала, что совершенно таю, приникая к нему плотнее, растворяясь в уверенных руках, отдаваясь во власть его действий. Ноги ослабели, грозя подкоситься. Не раздумывая, я ухватилась руками за его шею, став еще ближе. Как же прекрасно целоваться с ним!

– Ты потрясающая! Такая красивая, и кажешься такой неуверенной, даже неумелой, – раздался рокочущий баритон.

Я очнулась. Именно, попал в десятку. Неумелая! Да я умом тронулась, если позволяю ему тут как угодно целовать меня! Страшно подумать, к чему это может в итоге привести. Решительно отклонившись назад, закрыла ему рот ладошкой и сказала:

– Здесь душно.

Любой повод, только бы дистанцироваться. Вторую ладонь я переместила ему на грудь, стремясь высвободиться. Но верлианец не позволил. Еще теснее прижав меня, приподнял и перенес куда-то. Оглянувшись, поняла, что в спальню. Задохнувшись от ужаса, почувствовала, как его ладони вновь гладят мою спину, подбираясь к узелку ремешка на шее, удерживающему платье.

– Пора раздеваться, – проронил он, уверенно касаясь губами моей шеи, целуя бешено пульсирующую сейчас жилку.

В страхе забыв обо всем, резко толкнула его в грудь, одновременно вырываясь из кольца рук. Дернулась с такой силой, что едва не упала, неловко закачавшись на неустойчивых каблуках. Верлианец уверенно удержал от падения, придержав за локоть. Понимая, что веду себя странно, резко вскрикнула:

– Нет, я не так работаю!

Незнакомец недоуменно на меня уставился. Мне пришлось срочно ему пояснить, от отчаяния выпалив первое, что пришло в голову:

– У меня свой подход! Вы полагаете, что, требуя такую плату, я пущу все на самотек?

Думала лишь о том, чтобы любым способом отсрочить его намерения, и надеялась, что чем-нибудь спасительным да озарит. Вывести бы его из строя, ненадолго обездвижить, чтобы успеть сбежать. Раз его трудно стукнуть и оглушить… свяжу его! А потом сразу бегом – из этого номера, из этого отеля. Ловлю первое же такси и мчусь прямо на аэроэкспресс до Питера. Мысль была своевременной и обнадеживающей и придала мне уверенности – путь к свободе близок.

Ага! Внезапно поняла, как следует поступить. Главное – не выдать своего страха. Не поддаваться напору верлианца, а самой управлять ситуацией. Поэтому, плавно выскользнув из туфель – без них бежать удобнее, – с многообещающей улыбкой подошла вплотную, с самым томным видом положила ладони ему на грудь и прошептала:

– Сначала разденем тебя…

Руки смело скользнули в стороны, устремляясь к плечам, скидывая необычной формы куртку, после чего, продолжая вглядываться в глаза мужчины самым лукавым взглядом, я пробежалась пальчиками по магнитным застежкам рубашки, распахнув ее. Не позволяя верлианцу перехватить инициативу, переместила ладошки на оголившуюся грудь, изучающе скользнула вниз по торсу, провокационно обежала пальцами кромку широкого ремня и даже, искушая, скользнула на мгновение еще ниже, за пояс брюк. Услышав гортанный рык, быстро убрала пальчики, слегка поцарапав непривычно голубоватую кожу, и вновь подняла руки к плечам. Рубашка соскользнула вслед за курткой.

«Уф, полдела сделано!» – подбодрила себя.

Выкрутиться захочешь – и не такое учудишь, главное – подходить к вопросу решительно и с фантазией.

На мгновение отстранившись, якобы желая охватить взглядом все великолепие мужского тела, вновь стремительно прильнула к верлианцу, заслужив его одобрение. Отделив от общей массы своих волос длинную прядку, вызывающе пробежалась ею по мужской груди, а потом, выписывая витиеватые зигзаги, медленно устремилась вниз, отметив, как по мере продвижения моего локона напрягались мужские мышцы. Добравшись до пояса брюк, намеренно замерла, заставляя томиться в ожидании.

«Только бы не проколоться на какой-нибудь общеизвестной мелочи!» – молилась я в этот момент про себя.

Немного откинув голову, чтобы видеть лицо незнакомца, тесно прижалась к его бедрам. Взгляд верлианца вспыхнул голодом, одновременно зажигая во мне какую-то абсолютную уверенность в себе и изгоняя сомнения.

«Может быть, со стороны выгляжу не совсем как неповоротливая деревяшка?» – терзалась я каждую секунду, превозмогая страх.

И неожиданно поймала себя на мысли, что наслаждаюсь игрой, этой предоставленной мне свободой, ощущением собственной силы и власти над ним. Что больше не боюсь…

«Я его определенно завела!» – вспыхнула в душе уверенность.

Сейчас, находясь в тесном контакте с ним, ощутила это особенно остро. Меня опять увлекло ощущение глубокого погружения в роль, опять скрыло определенной маской. Я была искусительницей, профессионалкой, и я стремилась воспламенить его, вызвать взрыв эмоций!

Уверенно просунув ладони под пояс брюк, с усилием сжала его бедра и, дождавшись реакции, впилась в них ногтями. Но всего лишь на крохотное мгновение, почти сразу скользнула ладонями вперед, навстречу друг другу, одновременно самым интимным образом лаская верлианца, и открыла магнитную застежку брюк. Они послушно соскользнули с его бедер.

«Все, я почти сделала это!»

У меня буквально открылось второе дыхание, проснулся талант куртизанки, подвигая меня «под прикрытием» маски-незнакомки действовать все решительнее и раскованнее. Страха больше не было! Только уверенность. Несгибаемое стремление добиться одного – сбежать! Я вновь отпрянула, охватывая взглядом его тело, отмечая сильные ноги и его очевидное желание. И снова с чарующей улыбкой устремилась навстречу, барабаня пальчиками по груди, стремясь к намеренно оставленной мною детали туалета – к галстуку.

Добравшись изучающими прикосновениями до шеи, потянула его вниз, заставила наклониться и позволить мне дотянуться губами до его рта. И быстрым, неуловимым поцелуем скользнула по твердым губам, тут же ухватившись за галстук и потянув его за собой. На миг мелькнула мысль: «Не пойдет!» Но он с предвкушающей ухмылкой шагнул следом. Так мы и преодолели отделявшие нас от постели метры – маленькая я, ведущая за конец галстука большущего верлианца. Взобравшись на кровать, заставила его лечь на спину и, нависая сверху, предупредила:

– Сейчас привяжу…

– Делай что хочешь, малышка, – позволил он.

Чувствуя, как из-за нервного напряжения подрагивают пальцы, быстро села рядом с мужчиной.

«Только бы не заметил, как мне боязно все это вытворять». Я мысленно призывала удачу.

Но надо, надо ради спасения. Собравшись с духом, изящно перекинула ноги через его тело, зафиксировав верлианца на месте. Сама откинулась назад, опираясь на локти, и, скользнув кончиком языка по губам, полностью погрузившись в роль, промурлыкала:

– И чем же мне тебя привязать?..

Вопрос скорее был адресован самой себе. Этот момент я не учла. Придется пойти на жертвы. Он вопросительно вскинул бровь. А я, невысоко взмахнув ножкой в ажурном чулке, очертила пальчиком ноги неровный овал по его бедру и прошептала:

– Чулочками!

После чего, переместившись, под внимательным взглядом верлианца скользнула рукой в боковой разрез платья, попутно отметив вспыхнувший интересом взгляд, подцепила бантик подвязки и потянула. Потом поддела край ажурного чуда и медленно-медленно стянула восхитительный чулок со своей изящно вытянутой ножки. Его взгляд следовал за мной неотступно, едва ли не с осязательным жаром скользя по коже. Оголив одну ногу, мягко потерлась ступней о его пресс и принялась за вторую.

Полностью завладев вниманием мужчины и вооружившись двумя чулками, порывистым движением села на него сверху. «Уф, только бы не сорваться и не опозориться раньше времени», – кольнула тревожная мысль.

Еще чуть-чуть – и свобода! Надо лишь доиграть финальную часть спектакля! Если справлюсь, мне никакие прогулки в прошлое не будут страшны.

– Готов, сладенький? – Я решила добавить «профессионального» уровня.

Верлианец насмешливо кивнул. И я, плавно скользнув вперед и на миг соприкоснувшись грудью с мужским телом, потянула его расслабленную руку к столбику кровати. Продолжая многообещающе улыбаться и внутренне ликуя, насколько могла основательно, привязала его запястье. Да, я почти смогла его нейтрализовать!

Прежде чем провернуть этот же маневр с другой рукой, я вернулась в исходное положение, опять устроившись верхом на верлианце, и, склонившись к его груди, прошлась по ней дорожкой легких поцелуев, позволяя его свободной еще руке зарыться в мои волосы. Какое все же потрясающее платье подобрала мне Далия! Высокие разрезы по бокам совершенно не сковывали движений, позволяя воплощать все, что возникало в моем воображении.

Зафиксировав и вторую руку верлианца, не смогла сдержать торжествующую улыбку. Главное – спокойствие и находчивость! А там из любой передряги выбраться можно. Теперь – побег…

В намеренно прощальном жесте коснулась рукой его губ, очертив их четкий контур, и, пробежав пальчиками по груди распластанного подо мной мужчины, резво спрыгнула с кровати. На автомате подхватив сумочку, не оглядываясь, босиком бросилась к лифту. Сейчас главное, чтобы кабинка пришла раньше, чем верлианец освободится! Спасение было в одном шаге от меня.

 

Глава 4

Регина

Выскочив из спальни, пронеслась через гостиную и холл. Состояние было неимоверное, сердце колотилось в паническом страхе, все органы чувств работали на пределе возможного. Босыми ногами с особой остротой я ощущала прохладную поверхность пола, буквально кожей чувствовала стремительный бег снижавших мои шансы на спасение секунд, слух… Я была уверена, что распознаю малейший шорох, раздайся он сейчас позади. Но стояла тишина. Какая-то абсолютная и страшная. Напряженно замерев с пальцем, вдавленным в кнопку вызова, я отчаянно молила аэролифт появиться скорее, с затаенным ужасом ожидая, что вот сейчас меня поймают, удержат, не позволят вырваться…

Лифт зашумел, возвещая о прибытии на этаж. Сердце дрогнуло, пропустив удар от вспыхнувшего облегчения. Прозвучал сигнал остановки, и… все. Двери не раскрылись!

– Это частный номер, и с вашим земным подходом к безопасности активация любых систем происходит по отпечатку владельца, – раздался сзади спокойный и выдержанный, но и такой пугающий баритон. – Так что, Ветерок, в порыве страсти ты забыла откусить мне палец.

Я сникла. Все то колоссальное напряжение, в котором пребывала, как-то разом обернулось пониманием абсолютной безнадежности ситуации. Попалась! Как ни смотри, а кругом сглупила. Еще и деньги прихватить умудрилась! Последняя мысль и осознание произведенного впечатления подкосили окончательно.

«Решит, что я не просто профессионалка, а до кучи и воровка. А как иначе?» – мысленно застонала я. Ведь связала его и пыталась сбежать с водоталами. Убеждать его в своей невиновности и чистоте намерений… это просто невозможно. Он никогда не поверит.

«Я бы и сама не поверила», – призналась себе.

– Можно, я уйду? – обессилено прижавшись лбом к прохладной двери лифта и не оборачиваясь, просто попросила.

Повисла пауза. А я замерла в ожидании ответа, в надежде на какое-то мифическое чудо. Он не отвечал, но я остро ощущала взгляд, направленный на меня, чувствовала его кожей. Неожиданно, заставив меня вздрогнуть и напряженно выпрямиться, по спине скользнули ладони.

– А что не так? У землян принято иначе? Вроде бы я все сделал по-вашему. – Голос звучал приглушенно, поскольку верлианец ответил, зарывшись лицом в мои волосы.

Не сдержавшись, нервно всхлипнула. Вот как объяснить ему случившееся, объяснить так, чтобы поверил?

– Просто хочу уйти… И водоталы ваши оставлю, – безжизненно прошептала, прикрыв глаза.

– Хорошо… Уйдешь.

Услышав желанный ответ, снова вздрогнула и, распахнув глаза, неловко обернулась. Лучше бы я этого не делала. Внушительный верлианец в болтающемся на шее галстуке и обрывке моего чулка на запястье смотрелся слишком… в общем, слишком. Моя порядком испытанная на прочность за сегодня нервная система не выдержала очередного потрясения и под внимательным взглядом инопланетных глаз основательно подвела хозяйку. Сосредоточившись на его ромбовидном зрачке, почему-то на миг мелькнувшем желтым, почувствовала, что перед глазами все поплыло, а ноги все же подогнулись, грозя мне падением.

«Поймал», – мелькнула последняя мысль-ощущение, и сознание затуманилось окончательно.

Очнулась я с чувством небывалой бодрости и свежести. Сонно потянувшись, все еще в полудреме, рукой коснулась волос. Влажные. Осознав данный факт, потрясенно открыла глаза и села, оглядываясь вокруг.

Утро или день уже… сквозь окна проникал свет, а значит, освещение под куполом Казани уже включили. Все та же спальня, даже злополучный обрывок моего ажурного чулка на столбике кровати. Рядом вторая подушка, причем с четким отпечатком головы. И больше никаких следов присутствия верлианца. Но… как?! Отбросив одеяло в сторону, я рывком вскочила на ноги. И тут же поняла, что раздета. Мокрые волосы настолько потрясли собственно фактом наличия, что мысль об одежде даже не шевельнулась в сознании. Испуганный взгляд выхватил из окружающей обстановки платье, аккуратно сложенное в изножье кровати. Метнувшись к нему, выдернула из стопки другой одежды и трясущимися от непонятного лихорадочного возбуждения руками натянула. Тут же обнаружились и прочие детали туалета. Надев трусики, повертела в руках пояс и решительно затолкала его в нашедшуюся рядом сумочку.

Тишина откровенно напрягала. С одной стороны, было так странно очнуться, не помня о том, как оказалась в постели, с другой – еще страшнее было вспомнить. И верлианец… где он? Подхватив сумочку и стоявшие рядом с кроватью туфли, на цыпочках двинулась к выходу. Было непонятно, чего дальше ожидать от сегодняшнего утра, и поэтому страшно. Пугающие вопросы вперемешку с самыми невероятными предположениями мелькали в голове. Почему я ничего не помню? Как волосы стали влажными? Не мог же он, как и предлагал, искупать меня? Или мог? Но почему я тогда этого не помню?.. И как раздевали, тоже. И этот отпечаток на соседней подушке, и общее одеяло А может быть, есть что-то еще, чего я не помню?..

Выглянув из спальни, обнаружила, что и гостиная, и холл перед лифтом свободны – верлианца нигде не было. Ощущая нарастающую тревогу, недоумевая о причинах его отсутствия, легкими, быстрыми шагами, подхватив по пути плащ и стараясь не создавать шума, добежала до таких памятных дверей лифта. Как же досадно, что мне им воспользоваться нельзя.

Но неужели нет другого выхода? Сейчас, пока никого рядом нет, исчезнуть отсюда было бы наилучшим вариантом. Вновь встретиться с этими неземными зелеными глазами было бы откровенно жутко. Что-то опасное было в его взгляде, только я не успела осознать что. Не знаю почему, но присутствовала абсолютная уверенность: если сейчас встречу – не выдержу и просто сорвусь…

В отчаянии треснула по кнопке вызова лифта и услышала обнадеживающий шум. Вот и накануне все так хорошо начиналось… Хотя думать о вчерашнем вечере откровенно не хотелось – уж слишком во многих глупостях пришлось сразу упрекнуть себя.

«Да что там, я вела себя абсолютно непозволительно!» – призналась себе.

Лифт замер на этаже. Я заскрипела зубами от злости – счастье так близко, а не достанешь. Но неожиданно дверь отодвинулась, открывая мне доступ в кабинку. Со странным ощущением предопределенности происходящего шагнула внутрь и активировала процесс движения, указав конечной целью первый этаж. Тело привычно подхватил теплый воздушный поток и плавно повлек вниз. Казалось бы, вот она – свобода, еще мгновение, и я смогу сбежать отсюда навсегда. Но радости не было. А была какая-то внутренняя уверенность – все это неспроста и ничего хорошего мне не предвещает. И это тревожило.

«Почему так легко удалось уйти? Или отпустил, потому что обещал?.. – спрашивала я себя. – И где он сам, хозяин номера? Что за таинственная ночь, о которой я ничего не помню?»

Негромкий звонок сообщил о том, что спуск закончен. Напряженно подобравшись, почему-то ожидая едва ли не засады, осторожно вышла из лифта. Вокруг все было спокойно. Со стороны бара доносилась легкая музыка, в противоположном конце холла маячила одинокая женская фигура – и все. Никакой засады или поджидающего с намерением поймать с поличным верлианца. Не теряя времени, решив разбор ситуации отложить на потом, двинулась к выходу из заведения. Поймав удивленный взгляд прошедшего мимо мужчины, опомнилась и надела туфли, которые держала в руке.

Дальше – ни о чем не думала. Просто, накинув плащ, выбежала на улицу и, взмахнув рукой, остановила первое же аэротакси. Уже направляясь к аэровокзалу, с неожиданной четкостью вспомнила название клуба, о котором говорила Инна. «Аморал»! Именно туда я так и не попала, не явившись на встречу выпускников.

«Но главное – я сумела сбежать от верлианца!» Только этой мысли не хватало убежденности.

Присутствовало явное понимание – меня отпустили и сбежать позволили. Голова от загадок и сомнений шла кругом, непривычно влажные волосы странно холодили шею, рождая неожиданное ощущение удовольствия.

Устроившись в аэроэскпрессе, летящем в родной город, попыталась сосредоточиться на собственных эмоциях. Прислушавшись к себе, чего-то особенного, нового не отметила. Не знаю, с какой целью верлианец оставил меня на ночь у себя номере, но ничего противоестественного в своем состоянии не ощущала. Было немного тревожно на душе, но вот физически, наоборот, ощущался небывалый подъем – легкость, жажда деятельности. Поездка выдалась неоднозначной. Если приехала королевой, прикрывшись бесподобным нарядом, соответствующей маской из внутренних намерений и надежд, то возвращалась в роли дезориентированной неприметной мышки, скрутившей волосы в узел, кутавшейся в плащ и старавшейся не привлекать к себе внимания. Хотя влажные волосы, о которые спотыкался взгляд каждого проходящего по вагону, картину точно портили. Правда, приятно холодили голову, создавая ощущение ветерка от малейшего встречного движения. Но скоро они высохнут, и… о пугающем верлианце мне больше ничто не напомнит. И это к счастью!

Надо выбросить случившееся из головы, перестать думать, стараясь разгадать его намерения, и понять, добился ли он желаемой цели. Но как я ни прикрывала глаза с желанием поспать, переключить мысли на что-то другое не получалось. Зеленый взгляд сильно раскосых глаз не отпускал, настойчиво преследуя и пугая. Вот же повезло! И с одноклассниками не встретилась, и инопланетянин этот словно незримо присутствует рядом.

Решительно тряхнув головой, принялась перебирать даты основных вех истории межгалактического взаимодействия. Уж благодаря этому точно отвлекусь! 2412 год – первый полноценный контакт с марсианской цивилизацией (вернее, с ее остатками) и последующее заключение договора о дружбе и поддержке между нашими расами. Марсианам нужны были наши ресурсы, они стремились сделать все возможное, чтобы не исчезнуть окончательно, а нами руководило стремление перенять и освоить их технологии, позволяющие осуществить бесконечно длительное пребывание в космосе. С этого все и началось.

Бешеный скачок в инновациях, кораблестроении, научных разработках. Да что там скачок, изменилась сама наука – столько новых законов и открытий было совершено в физике, астрономии, химии, биологии, генетике. Человечество фактически обезумело от обилия информации, захлебнулось в идеях и возможностях, потеряло осторожность и ответственность. Финал, как виделось по истечении времени, был закономерен.

2704 год – начало эксперимента по выведению новой бактерии, совмещающей в себе свойства нашего простейшего организма и марсианского опытного образца. Создателям виделось появление чего-то принципиально нового для экосистемы Земли, чего-то необходимого. Намерения заявлялись очень перспективные. Предполагалось, что данный синтезированный организм будет обладать способностью потреблять и переваривать любые нефтяные отходы, выдавая на выходе безвредные газовые продукты. Но или генетики что-то не просчитали, или марсианский образец обладал скрытыми свойствами, которые проявились в его потомке в условиях среды обитания на нашей планете… результат вышел иным. Синтезированная бактерия изначально вела себя сообразно заявленным параметрам. Было объявлено о крупном открытии, создатели стали обладателями научных премий. Но потом началось ее практическое применение. Тут и проявились странности. Первая – скорость размножения, а соответственно, и ареала распространения микроорганизма зашкаливала, перекрывая все прогнозируемые показатели. Вторая – бактерия смогла рекордно быстро адаптироваться к существованию в безводной среде. Третья и самая страшная – микроорганизм практически сразу сумел перестроиться на потребление любой органики. Это стало началом конца.

2706 год был ознаменован созданием первого города-купола. А потом они стали вырастать как грибы после дождя, связанные между собой сетью герметичных изолированных тоннелей. Причем меры безопасности при возведении, абсолютная изоляция от внешней среды планеты и уровень стерильности внутри – были беспрецедентными. Риска занести бактерию-убийцу во внутреннюю среду городов боялись безумно, поэтому туда заселяли людей только из не зараженных пока территорий и только после процедур особой обработки.

Нет, конечно, бороться с собственноручно созданной напастью пытались, но стремительность, с которой микроорганизм расселялся, его невероятно высокая адаптивность к любым внешним воздействиям поражали. Поэтому ни одна мера противодействия не приносила сколько-нибудь значимого эффекта – планета продолжала стремительно пустеть, лишаясь всего живого. Это было страшное время для нашей цивилизации, время хаоса, агонии, страха и паники, а еще время гибели… гибели многих и многих. Из воспоминаний первых жителей изолированных городов я знала, что какое-то время сквозь прочнейшие поверхности купола еще можно было уловить удары, звуки, призывающие помочь тем, кто остался снаружи. Но постепенно все они пропали… А мы, земляне, оказались жителями одной огромной тюрьмы на поверхности когда-то собственной планеты. Но тогда никто не предполагал, что все худшее еще впереди.

В 2842 году произошел первый скачок цен на воду. До этого ее добывали из недр, соблюдая все возможные меры предосторожности. Ведь никто не знал, какими еще свойствами обладает бактерия-убийца и насколько глубоко сумеет проникнуть в поверхность планеты. О том, что она, уничтожив все живое на Земле и впав в состояние анабиотического стазиса, еще была снаружи, знали все. Надежда на то, что она вымрет в связи с отсутствием пищи, не покидала человечество. И периодически совершались контрольные выбросы наружу органического материала. И каждый раз после очередной проверки вот уже много веков наступало всеобщее разочарование: микроорганизм все еще поджидал нас снаружи.

В дополнение к этому наша цивилизация оказалась перед фактом – запасы воды, пригодной для потребления, стремительно истощались. Отсутствие жизни на Земле привело к изменениям в атмосфере планеты, вырос поток испаряющейся влаги, к тому же вся жидкость на поверхности была заражена. Конечно, воду пытались синтезировать, и даже успешно, но в масштабах, необходимых для всех… это были несоотносимые объемы. Тогда и ввели водоталы, тогда мы и стали воспринимать воду как ценнейший ресурс.

Марсиане, находясь в еще более худших условиях существования, помочь нам были не в силах. Хотя пытались. Параллельно велись совместные исследовательские и научные разработки во множестве государственных лабораторий. И – да, наученные собственным опытом, мы были осторожны, невероятно осторожны! Вся подобная деятельность велась на специальных научных станциях за пределами Земли. Человечество очень боялось лишиться последнего оплота своего существования – изолированных куполов. А воды становилось все меньше и меньше, люди стали погибать от жажды, впадать в безумие, начались «засушливые бунты». В качестве ответной меры был введен карантин, жесткий контроль за распределением и потреблением воды, усилены органы правопорядка. Но все это лишь отсрочивало неизбежное – мы в большинстве своем были обречены погибнуть от обезвоживания.

И тут появились верлианцы… Шел 3017 год, когда с одной из марсианских космических станций поступило сообщение о контакте с новым разумным видом Солнечной системы.

Дзинь. Резкий сигнал переговорщика вернул к реальности. Немного нервно засунув руку в сумочку, выудила крошечную клипсу устройства и, оперативно активировав сигнал, прикрепила к мочке уха.

– Соловьева, – раздался ехидный голос нашего сисадмина Гриши, – дрыхнешь? А я вот по твоей милости в выходные трудиться должен.

– А-а-а-а… – Я растерялась. Объяснять, что не сплю, не хотелось, но вот совесть мгновенно насторожилась. С техникой я всегда была на «вы», поэтому поводов для беспокойства Грише доставляла немало. Каждый раз, выводя из ступора мою зависшую рабочую систему, он только грустно вздыхал:

– Гуманитарий… Лезешь вот куда не надо.

Но в пятницу вроде бы никаких тревожных сигналов рабочий процессор не подавал. Или это я, погрузившись в размышления о поездке в Казань, не заметила?

– Придется мне, Соловьева, на тебе жениться. Иначе человечество некому будет уберечь от неизбежной информационной гибели. – Это было нашей извечной шуткой. На самом деле у Гриши была любимая женщина и самые серьезные намерения в отношении нее.

– Конечно, женись. Я согласна и уже устала ждать от тебя обещанного. Давно созрела, между прочим, – ответила я привычной фразой. – Что на этот раз?

– Да все как обычно. Соловьева Регина Аркадьевна в погоне за сомнительной информацией умудрилась подцепить вирус и занести в общую систему, и теперь на всех машинах компании при попытке активации процесса выскакивает призыв присоединяться к движению «садоводов» – это раз. И утверждения о том, что никакой бактерии-убийцы на поверхности планеты давно нет, и наша «руководящая сотня» давно там проживает, наслаждаясь всеми прелестями восстановившейся природы. А мы тут как мыши лабораторные заперты в изолированной системе, чтобы и не выродились, но и не мешали им наслаждаться жизнью. Это два.

Мамочки… Все пережитые испытания сразу показались крайне незначительными. Да меня за такое!..

– Гриша, – заскулила я, – ты ведь уберешь это до понедельника, да? И никто не увидит, да? Я сама не понимаю, как так получилось…

– А ты меньше по всяким ресурсам с развлекательными заведениями шастай и по ссылкам с отзывами проходи, – недовольно прикрикнул Григорий, но спасти меня от вернейших проблем пообещал. – Уберу, куда же я денусь? Но это тебе мое последнее строжайшее предупреждение, имей в виду!

Ой! Облегчение, испытанное мною после его слов, было неописуемым. Как же хорошо дружить с системным администратором!

– Спасибо, Гришенька. Обещаю, нет, даже клянусь – я больше в единую сеть носа не высуну.

– Ню-ню. Старо предание… – Скептицизма парень даже не скрывал. – Мне ты можешь не обещать, ибо я и так уверен: погибель человеческая в твоем лице неизбежна. Но за тобой должок. Вечером в понедельник мы с Надей ждем тебя в гости: расскажешь нам сказки про прошлое.

– Да сколько угодно! – с благодарностью выдохнула я.

– Кстати, у нас помимо тебя еще гость будет. Заранее предупреждаю: Надя решила познакомить тебя с очередным подходящим мужчиной. – Я мысленно застонала. – В этот раз она учла предыдущие ошибки, и нынешний гость то ли врач, то ли ученый какой-то – специалист по гипнотерапии, в общем. И даже не спрашивай, где она их находит. Сказала: знакомый знакомых. Так что я морально удовлетворен – отольются тебе мои трудовые подвиги.

Грустно хмыкнув, полностью с ним согласилась. Перспектива идти в гости уже совсем не привлекала. А куда денешься?

 

Глава 5

Регина

Остаток выходного дня прошел в бесцельном метании. Душа так и не могла отойти от впечатлений о странной встрече в Казани, а мозг судорожно пытался «собраться» и прийти в рабочее состояние в преддверии понедельника.

Добравшись до своего однокомнатного блока, первым делом отцедила немного воды поникшему укропу, перекусила и принялась изучать состояние своего единственного платья. Впечатления были вполне оптимистичными: платье выглядело безупречно и нисколько не пострадало от субботних событий. Аккуратно повесив его на плечики между типовыми комбинезонами, решила, что и в гости к друзьям надену его же. А что? Имею право произвести впечатление! Все свои, так что никаких неожиданных поворотов наверняка не будет.

Чулки вот утрачены безвозвратно. Воспоминание об ажурном чуде натолкнуло на мысль о поясе: его тоже надо бы прибрать. Распахнув сумочку, выудила как попало запиханную деталь туалета, а вслед за ней вывалилась и пачка водоталов… Две тысячи. Те самые две тысячи!

Застыв на месте, уставилась потрясенным взглядом на пачку бесценных бумажек. Каждая могла быть в любой момент обменяна на воду, сообразно своему номиналу и официальному курсу. Две тысячи водоталов! Целое состояние… И я прихватила его с собой!

Невероятно удрученная последней мыслью, нервно, словно опасаясь, что кто-то увидит, сгребла талоны в кучу и заметалась по комнате. Куда их деть? С таким сокровищем страшно находиться в квартире. А вдруг кто-то узнает? Не придумав ничего лучшего, вытряхнула из упаковки годовой запас тампонов, затолкала на дно всю пачку и снова заложила маленькими абсорбирующими капсулами. Если будет ограбление – надеюсь, здесь искать не станут! Коробку запихала в аптечку и отошла в сторону, очень стараясь при этом не кидать на злополучный ящик ежесекундные взгляды. Жуть! Что мне теперь делать с этим «гонораром»? Спать же спокойно не смогу! Возможности вернуть – никакой, а от одной мысли о том, что поступила как настоящая профессионалка, делалось плохо физически, а душу снедал стыд.

На фоне этого поступка все мои заверения в ошибочности впечатлений верлианца, все слова о том, что он меня не за ту принял, а я и вовсе все перепутала, – были пустым звуком. Раздавленная этим открытием, я даже расплакалась. Понимать, что он считает меня в лучшем случае лгуньей, а в худшем – мошенницей, было невероятно горько. И дело не в том, что для меня мнение инопланетянина имело значение, а просто по факту выходило: он – прав! При этом возможности ни оправдаться, ни хотя бы вернуть водоталы у меня не было. Ведь ни имени, ни цели пребывания этого верлианца на Земле я не знала.

Настроение упало до самых низких показателей, а вся затея с поездкой на встречу выпускников предстала в еще более мрачном свете. Знать, что он где-то далеко и плохо думает обо мне, было невыносимо. Но с чего я вообще взяла, что он обо мне думает? Я вздрогнула. Тем более в свете таинственной, не сохранившейся в моей памяти ночи и его утреннего отсутствия. Может быть, я зря себя так извожу. И… мелькнула крамольная мысль: «Вдруг я водоталы честно заслужила?»

Стоп! С таким подходом накручу себя еще больше. Надо подождать пару дней, прийти в себя, дать впечатлениям от выходных несколько сгладиться, и тогда… тогда и решу, что делать с этим неожиданно перепавшим состоянием. Придя к этой мысли, с облегчением отправилась спать. С утра жизнь всегда кажется лучше.

Звуковой сигнал пробуждения, и – понеслось. Бегом завтракать, собираться – волосы привычно в узел, натягиваю безликий комбинезон, плащ и в толпе таких же неприметных жителей города спешу по однотипным стерильно-пластиковым улицам на работу. Меня ждет любимое прошлое, загадка древнего «Кьюриосити» и анализ возможных вариантов развития будущего, случись тогда со спутником все иначе.

Рабочую систему включила немного нервно: слова Гриши все еще звучали в ушах, но, к счастью, друг обещание выполнил – никаких опасных лозунгов и призывов не обнаружила. Открыла нужные мне данные и собралась погрузиться в работу, когда раздался сигнал вызова. Наташа!

– Ну как? Как? – Наш бухгалтер нетерпеливо помахала ладонью. – Оценили платье?

Что тут скажешь? Если правду, то – да, в целых две тысячи водоталов. Но этого не произнесешь вслух, поэтому пробубнила, отчаянно изображая самый занятой вид:

– Э-э-э… платье понравилось, спасибо за помощь.

– А подробности?! – возмутилась Наташа. – Особенное впечатление на кого-то конкретного произвела?

– О да! – абсолютно честно ответила я.

– И?

– Что «и»?

– Еще встретиться договорились? Ведь это когда-то вы были одноклассниками, а сейчас уже все иначе… – не отставала настырная блондинка.

– У всех уже по четверо детей – какие свидания! – Я решила на корню оборвать этот вариант последующего измора меня любимой.

– О… – Наташа была явно разочарована.

– Да, останусь старой девой, – необдуманно пустилась на откровенную провокацию и, тут же спохватившись, попыталась свести дело к шутке: – В смысле пока еще…

Но поздно. Наташа явно зацепилась за идею:

– Просто тебе надо больше думать о себе! – провозгласила она извечный лозунг всех красивых женщин. – Вот взять очки! Откуда этот пережиток прошлого? Почему не корректирующие прирастающие линзы? И волосы! Зачем все время скручиваешь их в узел? И главное – зачем так много работать?! И давай тебе гардероб обновим – еще к Далии съездим? Мне так понравилось. Безумно приятно – помогать кому-то стать лучше. – Слова лились сплошным потоком, и я с трудом успевала за ходом ее мысли.

– Очки – это привычка, помогают сосредоточиться на работе. В них не корректирующие линзы, у меня хорошее зрение. И все остальное я делаю, потому что так удобнее работать, а работаю я, чтобы было на что жить! И гардероб обновлять, кстати, надо на что-то. А мне сейчас до зарплаты бы дотянуть. – Я красноречиво помахала Наталье, давая понять, что времени нет совсем.

– Я попозже позвоню, и что-нибудь придумаем. – Она с улыбкой разрушила все мои грандиозные планы избавления.

Со злостью переключилась на работу. Надо о деле думать. Попыталась сосредоточиться на координатах перемещения спутника по поверхности красной планеты, соотнести удаленность пролегания его маршрута от еще существовавших тогда поселений марсиан. Но мои благие намерения и старательные усилия вновь свел на нет звуковой вызов.

– Наташа! – возмущенно воскликнула я раньше, чем на экране отобразилось лицо собеседника, и ошиблась – это была не Наташа.

Более того, это был начальник нашего исторического института!

– Регина Аркадьевна, зайдите ко мне.

Беззвучно кивнув, вскочила с места и поспешила к руководству. При этом никак не могла понять одну странность – почему вызвал не секретарь, а лично руководитель организации.

В кабинете помимо шефа меня ожидал еще один мужчина. Он первым делом окинул меня несколько пренебрежительным взглядом и скупо кивнул.

– Вот, познакомьтесь, Регина. Это Кузьмин Игорь Борисович. Он руководит подразделением земных исторических исследований в Межгалактической службе перемены времен. Игорь Борисович уже ознакомился с вашим послужным списком и анкетой и теперь прилетел сюда, чтобы встретиться и побеседовать лично. Присаживайтесь. – Я в почти бессознательном состоянии плюхаюсь на стул. – Я вас оставлю, чтобы вы могли спокойно все обсудить.

К такому повороту событий я не готова была совершенно, поэтому несколько растерялась от волнения и приковала взгляд к сидящему напротив мужчине. Он был неказист на первый взгляд – крупные черты несколько грубой лепки, широкий нос, мясистые губы, красноватое лицо нездорового человека. Никакого намека на интеллектуальную одухотворенность, остроту мышления, склонность к мыслительному труду. Никакого, абсолютно никакого: встретишь на улице – пройдешь мимо и не заметишь. Но взгляд! Взгляд очень острый, цепкий, всеобъемлющий и глубокий. Мне кажется, что, всего раз взглянув на меня, он уже все про меня понял.

– Регина Аркадьевна, – голос у Кузьмина был поразительно глубокий для его неприметного внешнего вида, – не волнуйтесь, но в том, что вы – компетентный историк, я удостоверился. Только для работы в Службе времени этого мало, там нужна определенная сила духа, воля и здравый смысл. Вы должны понимать, что не все желаемое осуществимо, не всегда можно и нужно помогать тому, кто просит о помощи, а каждый шаг в прошлом, каждое изменение могут иметь последствия. Самые серьезные. В настоящем.

Медленно, стараясь сделать это незаметно, выдохнула и кивнула, подтверждая, что поняла.

– Даже если вы нам подойдете, первый год, а возможно и дольше, будете заниматься исключительно статистической работой, изучать опыт других, готовиться психологически. Возможно, вы в принципе никогда не будете допущены к операциям в прошлом. Просто не сможете соответствовать необходимым задачам, вынести предусмотренные психологические нагрузки. Но, в любом случае, если вы станете нашим сотрудником, вам вживят особый имплант. Его задача – обеспечивать ваше «молчание», контролировать ваше местонахождение – оно всегда будет известно на случай форс-мажора. Никому и никогда, помимо других сотрудников службы, вы не сможете сообщить о чем-то, касающемся вашей работы. Если попытаетесь это сделать, вживленный имплант активирует процесс ликвидации. Вы готовы продолжить обсуждение?

Я, задумавшись всего на миг, снова кивнула. Хотя понимания процесса контроля не было. Что подразумевает понятие «все, касающееся работы» и как можно это фиксировать? В этом надо будет предварительно разобраться. А остальное… Было интересно, и было желание работать именно там.

Уф. С трудом переведя дыхание, почти на ватных ногах поплелась от кабинета шефа. Вот это разговор, вот это вытряхнул Кузьмин мою подноготную – кажется, по самой подкорке сознания прошелся, в память заглянул. Не удивлюсь, если обо мне он теперь знает больше меня!

Разговор утомил невероятно, а если учесть, что берут меня едва ли не на самую незначительную должность в штате Службы времени, то и вовсе столь пристрастный допрос понять сложно. А уж времени ушло на беседу – страшно представить: рабочий день практически завершился. Благо меня исполнение должностных обязанностей в институте уже практически не касалось: в субботу в компании своего будущего начальника надлежало отправиться к новому месту работы. А пока… Надо оперативно собраться и удрать с работы, а то вдруг Наташа вспомнит о моем существовании? Времени на посещение салона Далии совсем не было, необходимо было заехать домой, переодеться и добраться до друзей.

На этот раз обошлось без сбоев в планах. По пути домой заглянула в пункт выдачи напитков и, с душевным скрипом расставшись с шестнадцатью водоталами, получила в автомате бутыль со светлым вином. Конечно, напиток был без претензий на излишнее качество. Где-то слышала краем уха, что эти светлые алкогольные вина делали из настойки спор особых грибов, что обитали в подземной части города. Но не идти же в гости с пустыми руками, да и веселящий эффект от него определенно был. А что самое важное – это был напиток.

Дома переодевшись в платье, а туфли надев прямо на голые ноги, решила вызвать такси, очень надеясь, что в этот раз водитель попадется адекватный. Опять лишние траты, но снова идти в этом наряде по улице хотелось меньше всего. И связующий кулон заряжен, и вызов сразу зарегистрирую в службе контроля.

У друзей оказалась быстро. И что немаловажно – без приключений.

– Ой, Регина… – Надежда восторженно отступила, чтобы разглядеть меня, избавившуюся от плаща. – Невероятно красиво! А необычно как! Где ты взяла такое чудо?

– Это платье. Такие в прошлом носили. Расскажу тебе потом, где взяла, – довольная произведенным эффектом, пообещала подруге и расправила волосы.

По улыбающемуся лицу Нади сразу поняла: предназначенный мне на вечер кавалер уже на месте. Вот интересно, они ему сказали о том, что я в курсе? Или мне нужно сделать наивное лицо и непонимающий вид? А вот возьму и из вредности снова в позавчерашнее амплуа погружусь и масочкой «королевы» прикроюсь.

«Шутка!» – тут же одернула себя.

Идея явно неудачная – позавчерашний опыт научил многому, и повторения нелепых ошибок не хотелось. Посмотрю сначала на этого специалиста по гипнотерапии – а вдруг это моя судьба?

Вслед за Надей прошла в комнату, в знак приветствия и благодарности показала Грише язык, а уже потом перевела взгляд на мужчину рядом с ним.

– Денис, – последний быстро встал с кресла и с невероятно обаятельной улыбкой представился.

– Регина, – неожиданно улыбнулась ему в ответ.

 

Глава 6

Регина

Можно утверждать однозначно – кавалер мне понравился с первого взгляда. Шатен с приличной фигурой и очень добродушным лицом. А уж восторженный взгляд серых глаз, которым он обежал мою откровенно обозначенную в платье фигуру, только добавил ему очков. Вспомнился острый взгляд Кузьмина. В сравнении с ним глаза Дениса привлекали теплом, открытостью и дружелюбием. Нет, рядом с таким мужчиной маски не нужны – можно смело быть собой и получать от этого удовольствие. Осознав, что вечер ожидается вовсе не плохой, с радостным облегчением протянула Наде бутылку вина, которую так и прижимала к себе.

Не знаю, как насчет большего, но подружиться с Денисом точно сумеем. Мы это как-то сразу оба поняли, быстро перешагнув стадию смущенного отчуждения и решив общаться легко и естественно.

Собеседником мой кавалер оказался тоже отличным. Давно я так не шутила сама и не смеялась действительно остроумным выражениям. Сопровождая ужин приятной беседой, мы вчетвером прекрасно проводили время, когда возникла тема гипноза. Как-никак среди нас присутствовал специалист!

– Нет, нет, – уже весьма весело жестикулируя руками, категорично заявила я Денису, – не верю я в это! Ну вот никак! Если сам себе что-то не внушишь – никакой гипноз тебя не возьмет. Да никогда и никто не сможет каким-то обратным счетом, от десяти до одного, или болтающимся кулончиком меня усыпить, никогда! Я же понимаю, что на меня это не подействует, я не внушаема, значит – невозможно.

– Регин, не только усыпить, можно заставить тебя сделать все что угодно, пока ты находишься под действием гипнотического транса. И внушаемость тут совершенно ни при чем. Головной мозг у нас устроен одинаково, так что гипнозу поддаются все. Главное, чтобы специалист в это состояние погружал, а не неумеха доморощенный. Настоящий профессионал даже без счета обойдется.

Энергично покачав головой так, что волосы рассыпались по плечам, а одна половинка лифа опасно сдвинулась с груди, я с негодованием воспротивилась:

– Меня не возьмет!

– Денис, а усыпи-ка ее и заставь нам в страшных грехах покаяться, – в шутку предложил Гриша, от души потешавшийся над нашим спором. – А мы все на визуализатор зафиксируем и Реги потом покажем!

– Не, не, бесполезно! Меня не возьмет.

– Идем! – Денис, решительно встав со стула, протянул мне руку. – Сейчас сама убедишься в том, что не права.

Так мы и оказались вчетвером в спальне, где меня, поставив спиной к широкой кровати и не обращая внимания на мой ироничный оскал, серьезно предупредили:

– Ты сама сомневалась, так что потом не отрицай!

А меня только на ехидный, полный сомнения хмык и хватило.

– Хорошо, – став серьезным, сказал Денис, – закрой глаза, расслабься и слушай. Представь шум ветра, вслушайся в его гул, погрузись в его движение.

Я все честно так и сделала. Старательно представляя себе ветер, не заметила, как перестала слышать монотонный голос Дениса.

– Просыпайся! – настойчиво и как-то узнаваемо, вот только не понимала, кто это. – Регина, ты меня слышишь? – снова позвали.

Открыла глаза и увидела нависшее над собой лицо мужчины с серыми обеспокоенными глазами. Денис! Ой, он же меня загипнотизировать собирался! Значит, получилось? Я рывком села, оглядываясь вокруг, и в итоге вернулась вопросительным взглядом к новому знакомому:

– Только не говори мне, что у тебя получилось! А где Гриша с Надей?

Денис как-то напряженно сглотнул и отвел взгляд в сторону.

– Я их выйти попросил. Все же сеанс гипноза не относится к массовым зрелищам: мало ли что, еще проболтаешься о том, какие они вредные, – потом перед друзьями неудобно будет. Но визуализатор был включен, так что не волнуйся – очевидец имеется, – глухо произнес он, по-прежнему не глядя на меня.

– Так получилось?! Серьезно? Ты смог меня загипнотизировать? – перебив Дениса, схватила его за руку и возбужденно затрясла, пытаясь выяснить самое главное.

Он снова повернулся ко мне, позволив моим глазам встретиться с его глазами, выражающими растерянность.

– К тебе когда-нибудь раньше гипноз применяли?

– Нет, – уверенно качнула головой и тут… вспомнила необычные ромбовидные зрачки странных, даже гипнотически притягательных глаз верлианца. И уже менее уверенно добавила: – Хотя не знаю. А что?

– А ты с верлианцами никогда по принципиальным вопросам не пересекалась? – продолжил задавать наводящие вопросы Денис.

А я… Я вместо ответа подскочила с кровати и метнулась к визуализатору. Миг – и, активировав последнюю запись, стала смотреть. Страшное подозрение не отпускало. Не зря же я совершенно не помнила ту проклятую ночь!

Вот я, послушная команде Дениса, плавно поднимаю и опускаю руки. Непроизвольно отметив, как эффектно при этом под лифом открытого платья обозначается грудь, вынуждена была признать – гипнозу поддаюсь. А дальше Денис спросил: «Расскажи, чем выходные запомнились?»

– Клянусь тебе, – спешно вмешался топчущийся рядом расстроенный парень, – я ничего такого не имел в виду. Думал, скажешь: «Отсыпалась»!

Мое лицо на визуальном изображении претерпело разительные изменения, приобретя очевидные черты удовлетворения и радости. Один взгляд на мою физиономию позволял сделать однозначный и неоспоримый вывод – счастлива безумно. Практически сразу же раздался смех. Мой! Никогда в жизни так не смеялась. Живо, искренне, заразительно!

«Мне щекотно! – весело-весело проговорила я почти сразу. – Убери руки, это тебе жабры не мешают!»

А дальше…

– Я испугался даже, – прошептал Денис виновато. – Совсем не ожидал, что столкнусь с внушением.

Но я была полностью поглощена просмотром, наблюдая за тем, как я на записи, неожиданно рухнув на кровать, мучительно застонала. Руки взметнулись к голове, с усилием сжимая виски, а обеспокоенный Денис склонился надо мной.

– Тут я и понял, что на тебя уже оказывали гипнотическое воздействие и именно воспоминания о событиях прошлых выходных находятся под внушенным запретом. Причем, что особенно странно… вроде бы и гипноз, но техника воздействия непонятна, не выявляется. И я, поверь, специалист не из последних, поэтому и предположил, что тут иной характер влияния – прямое физиологическое воздействие. А подобными врожденными возможностями только верлианцы обладают. Потому и спрашиваю: ты с ними в эти выходные никак не пересекалась?

Сейчас все эти выводы были для меня второстепенны, потому что я осознала главный факт – ту ночь из моей памяти стерли намеренно, а значит – там было что помнить! Судя по изображению, Денис, напуганный моими очевидными муками, спешно будил меня, выводя из состояния гипноза. А я… Получается, так и не вспомнила, или мне сейчас эти воспоминания недоступны снова?

– Погоди, – в упор уставившись на Дениса, я постаралась разобраться в ситуации, – так я вспомнила что-нибудь про выходные? Почему такая реакция? Я вспомнила, что мне было больно?

Денис несколько озадаченно потер рукой подбородок и, медленно выдохнув, пояснил:

– Постарайся меня понять. Если для нас гипноз – наука, все же изучаемый процесс, определенные алгоритмы действия, техники воздействия на сознание, то у верлианцев… у них это естественный, врожденный навык. И влияют они не на сознание напрямую, скорее глубже – на основополагающие процессы нервной системы, и не пользуются при этом какой-то техникой, они уже изначально на это способны. Нам неизвестно, ресурс ли это их разума, или существует какой-то орган, или прочая физиологическая особенность, позволяющая им так легко подвергать нас гипнозу. Но в твоем случае наблюдается именно такой внушенный запрет на воспоминания, и мне его не обойти.

– А… – Все это было пугающе и непонятно.

– А что до стонов, то нет – они не означают, что ты вспомнила что-то болезненное, просто тот, кто внушил тебе запрет, предпринял меры, чтобы ты не могла его «взломать». Проще говоря, при любой попытке ты будешь испытывать сильную боль. Но насчет воспоминаний… Я не уверен, но в ситуации, когда сознание оказывается под влиянием двух разнонаправленных воздействий, пусть мое и значительно слабее, однозначно предсказать итог нельзя. Все это очень индивидуально и зависит от особенностей твоей нервной системы, твоего сознания, да и от ситуации тоже. Тут возможно все: ты резко можешь вспомнить абсолютно все под влиянием какого-то стресса, могут всплыть бессвязные отрывки воспоминаний, а возможно, ты не вспомнишь ничего и никогда. Если, конечно, тот, кто заблокировал эти воспоминания, не ликвидирует свой блок.

Нет уж, от всей души надеюсь, что верлианца я никогда в жизни больше не увижу.

– Но я не… Как бы объяснить… Я ведь не начну неожиданно делать что-то несвойственное мне? – не совсем понимая, как выразить собственные опасения, уточнила у Дениса. Ведь с какой-то целью верлианец заблокировал мои воспоминания.

– В смысле не начнешь ли ты кидаться на прохожих, послушная чужой воле? – усмехнулся Денис. – Нет, не переживай. Единственной целью гипнотического воздействия, оказанного на тебя, является блокирование твоей памяти, причем ее локального периода.

Что ж, уже легче. С этим, по крайней мере, можно жить без опасений. Но Денис, вытаскивая меня из пучины непонимания и сомнений, осторожно взял мою ладошку в свои руки и несколько смущенно уточнил:

– Я понимаю, что мы слишком мало знакомы, чтобы я имел право вмешиваться в твою жизнь. Хотя не скрою, с фактом открытого воздействия со стороны инопланетян сталкиваюсь впервые, поэтому любопытство относительно его причины меня распирает. Но, если позволишь, дам совет. Ты не обязана к нему прислушиваться, просто меня тревожит твой случай. Будь осторожнее с ними. Не мое дело, зачем и как ты связана с верлианцами, но будь осторожнее. Старайся не допускать повторения такого воздействия.

– Почему? – Не то чтобы я планировала еще один «подвиг выходного дня». Нет, я четко решила, что никогда больше добровольно ни к одному верлианцу близко не подойду, но было непонятно, что в данном случае тревожило Дениса. – Они же не опасны? Они ведь помогают нам, так?

– Ты еще спроси, хорошие ли они, – несколько угрюмо усмехнулся парень. – Честно скажу – не знаю. У нас ведь любая информация строго дозируется, ты как никто другой это знаешь. Но просто, исходя из логики, ты никогда не задумывалась, чем мы расплачиваемся за воду? У нас нет ничего – никаких ресурсов или возможности добыть их, а воды они на Землю транспортируют огромную массу – мы полностью зависим от их поставок. Возможно, они считают себя обязанными помогать соседям по Вселенной, но только ли на подобном великодушии строится наше взаимодействие?

Меня поразил вопрос Дениса. Я никогда не думала об этом раньше. Вода и верлианцы воспринимались как данность, как основная составляющая нашего существования. Но действительно, чем могло лишенное всего человечество возместить подобную помощь?

– И кстати, если уж ты с ними контактируешь, то знаешь, что у этой расы иное взаимоотношение между полами? Так что когда соберешься кому-то из верлианцев лишний раз улыбнуться, вспомни об этом. – Замечание сопровождалось вопросительным взглядом в мою сторону. Денису явно любопытно было узнать о моих «верлианских» связях.

Пожав плечами, сделала вид, что не поняла намека, и ответила:

– Только что-то общеизвестное, что у них вроде как госзаказ на размножение. И они по принципу «на первый-второй рассчитайсь» к нему приступают в случае надобности, то есть там ничего личного. Вроде как месяц «икс» наступил – всем размножаться, а потом опять – все свободны, так?

– Да кто ж знает: это могут быть и слухи или официально насаждаемая позиция нашего руководства. А так я только слышал однажды от клиентки, что совсем у них все иначе: нет деления на пары и понятия «постоянный союз», плюс какая-то форма матриархата, кажется. К нам же только их мужчины прилетают, да и то из этих, из Высших, которые могут планету покидать. И они не очень-то идут на контакт. А их женщин вообще-то кто-нибудь видел? Ты, как историк, знаешь подобные примеры?

Задумалась и отрицательно покачала головой.

– Но верлианцев и так мало Землю посещает – фактически посольство и команды транспортирующих лед звездолетов. Да и те редко из своих кораблей выходят. Возможно, у них женщины, в силу каких-то причин, планету тоже не покидают, – поделилась мыслями.

– Поэтому вдвойне интереснее, при каких обстоятельствах ты смогла получить этот блок, – скорее сам себе задал вопрос парень.

Я вздохнула. Рассказать о субботнем «приключении» я была не в силах – стыдно.

– Ребята, у вас все в порядке? – Вопрос сопровождался осторожным стуком в дверь.

Мы же в гостях! Переглянувшись, поняли, что оба совершенно выпали из реальности, погрузившись в разговор и забыв о времени.

– Все хорошо, мы идем, – моментально закричал в ответ Денис.

Быстро выбрав нужную функцию, я стерла последнюю запись на визуализаторе. Поправив волосы, собралась выйти из спальни к обеспокоенным друзьям, но Денис задержал. Осторожно обхватив мои обнаженные плечи своими ладонями, всматриваясь в меня серьезным взглядом, тихонько спросил:

– Регина, я бы очень хотел встретиться с вами вновь. Это возможно? И если можно, обменяться контактами? – Словно невзначай подушечки его больших пальцев легонько погладили кожу моих плеч, вызвав приятные ощущения.

Да и сама просьба, желание встретиться были очень приятны, льстили мне, рождали в душе необычайный подъем и ликование. Тем более что мне Денис тоже понравился… очень-очень. Поэтому я смущенно кивнула в знак согласия и тихонько прошептала свой связующий сигнал. Он обрадованно кивнул и пообещал:

– Я запомнил. Со звонком тянуть не буду!

И мы, объединенные общей тайной, уверенно направились к заждавшимся нас Грише и Наде.

 

Глава 7

Регина

Неделя выдалась хлопотной! Вот что значит провести насыщенные выходные. В понедельник на вечере у друзей познакомилась с Денисом. Во вторник попалась в сети Наташи и все же поехала с ней после работы в салон к Далии. В среду снова встречалась с Денисом (он накануне попросил меня увидеться и провести вдвоем вечер, а фактически получилось, что еще и утро). В четверг суетливо металась со сборами в преддверии грядущей перемены работы, а в пятницу наконец-то отсыпалась! За всю прошедшую неделю. Потому что спать теперь совсем перестала…

А если подробнее, то, вернувшись от Гриши с Надей, преисполненная планами на общение с Денисом, без сил рухнула в постель. Но стоило мне по-настоящему погрузиться в мир дремы, как неожиданно «перед глазами» возникли такие узнаваемые и пугающие невероятно раскосые глаза с ромбовидными зрачками. Они словно смотрели сквозь, манили… Душа преисполнилась томления, необъяснимого желания быть ближе, стремления двигаться навстречу. Самого невыносимого накала эта тяга достигла, когда я, в своем сновидении неотвратимо вглядываясь в его глаза, услышала зовущий голос верлианца: «Ветерок…»

Очнулась у входной двери. Дрожащая и напуганная, в одной футболке. К счастью, мама, обеспокоенная тем, что во время ее постоянных отлучек я остаюсь в жилом блоке одна, потратилась и обзавелась усиленной запорной системой, которая активировалась помимо прочего еще и сканированием радужки! А для этого мне пришлось проснуться и открыть глаза. Немного посидев и успокоившись, снова легла, надеясь, что кошмар не повторится. Увы! Его глаза вновь манили, а голос звал еще настойчивее. И опять все закончилось возле двери, только меня уже наравне с колотящей дрожью пробила испарина, а чувство слабости возросло в разы. Так до утра вторника я раз пять просыпалась в процессе попытки сбежать из собственного дома. До смерти напуганная таким своим неподконтрольным поведением, решила больше не ложиться, а бодрствовать в ожидании выхода на работу. Объяснения произошедшего были одно другого невероятнее, а выводы из всего этого – один другого страшнее. Поэтому я очень надеялась, что Денис не будет тянуть со звонком и сумеет мне что-то объяснить и поможет справиться с новой напастью.

Собравшись позавтракать, обнаружила, что воды дома осталось всего пол-литра. Честно полив укроп, остальное оставила себе. Как хорошо, что сейчас, в отличие от прошлого, для приема ванны и чистки зубов вода не нужна! Впрочем, моих проблем это не решало. Опять же мама прилетит, а дома – ни капли воды про запас, а вдруг будет скачок цен или перебои с поставками?

Неожиданно решившись, залезла в аптечку и не глядя выхватила из коробки приличную пачку водоталов. Что бы я об их появлении ни думала, это в прошлом и возможности вернуть их – нет. А я буду просто глупой, если не воспользуюсь ими. Поэтому после работы зайду в пункт раздачи и оформлю большой заказ на консервированную воду. Сейчас только сумасшедший без запаса живет. А очень поможет мне и маме моя чистая совесть и это состояние в бумажном эквиваленте, если грянет очередной «засушливый бунт»? Так что решено – потрачу нечестно заработанные водоталы на благо себя и своей семьи, тем более что неизвестно, точно ли я их незаслуженно присвоила.

Договорившись с собственной совестью, отправилась на работу – невыспавшаяся и трепетно сжимающая сумку с небольшим состоянием. Рабочий день пролетел незаметно, потому что необходимо было подготовить дела для передачи коллегам. За этим процессом я так закрутилась, что, утратив бдительность, согласилась на предложение Наташи после работы вновь съездить к Далии.

Помимо нашего бухгалтера мне позвонил Денис. Я была очень рада его звонку, и не только потому, что успела соскучиться по парню. Конечно, встретиться с ним хотелось. Ведь я совсем забыла его предупредить о том, что скоро буду работать не на Земле, а на межгалактической космической станции, где располагалась Служба перемены времен. Так что на Землю теперь только в отпуск смогу вернуться. И конечно же мне требовалась его помощь, потому что сомнений в том, что ночные испытания связаны с моей локальной амнезией, – не было.

Салон Далии стал настоящим глотком чистой воды посреди целого моря суматохи и непонимания, в которое превратилась моя жизнь после решения съездить на встречу выпускников. Или все началось с платья?

На сей раз, сдавшись под натиском Наташиных аргументов, я снова решила что-нибудь купить. Но не платье, нет. Чур меня!

– Как ты не понимаешь, ведь там все совершенно иначе, там не надо выглядеть однотипно, как на Земле. Наоборот! Работать там – огромная честь, и твоя обязанность – выглядеть достойно. Ты, может быть, в своем лице всех земных женщин представляешь, поэтому прилично выглядеть обязана! Тем более волосы у тебя теперь в порядке, жутких очков нет, так что дело только за одеждой, – напирала эмоциональная блондинка.

– Наташа, там помимо меня много землян и женщины тоже есть… наверное. Так что все не так глобально. И там наверняка есть какая-то форма: все же космический объект. – Все мои попытки достучаться до разума подруги были пропущены мимо ушей, а меня настойчиво подводили то к одному, то к другому наряду.

Когда же к Наташе присоединилась и сама хозяйка салона, мне пришлось спешно капитулировать по всем фронтам и сдаться на милость победителей. Итогом признания поражения стали: две юбки (обе выше колен!), жакет, три простые маечки, свободные брюки и футболка с балетками к ним. Но что самое главное – я не удержалась и купила четыре пары чулок! Вот какое чудо прошлого в полной мере восхищало меня.

Одним словом, чтобы сделать большой заказ на воду впрок, пришлось сначала зайти домой за водоталами, потому что все взятое с утра потратила под чутким руководством Наташи. Она, кстати, мне еще и подарок всучила – страшно подумать какой!

Ночь со вторника на среду выдалась кошмарная. О сне и речи не было. Как невыносимо ни хотелось спать, заснуть не получалось никак. Более того, пришлось пойти на дополнительные меры предосторожности, прикрутив себя за руку и за ногу к спинкам кровати. Спать в таком положении было невероятно неудобно, но после предыдущей бессонной ночи и напряженного дня меня вырубило мгновенно! Правда, отдохнуть не удалось… Кошмар продолжался – отливающие желтым раскосые глаза снова манили, а голос отчаянно звал… Теперь я каждый раз просыпалась в процессе высвобождения собственных конечностей из множества тщательно и собственноручно созданных узлов, обливаясь потом, с дико бьющимся сердцем и отчаянно стремясь куда-то. Каждый раз осознавать это было откровенно жутко. Как закономерный итог: после часа ночи, измучившись борьбой с этим наваждением, чувствуя себя совершенно разбитой и слабой, решила снова бодрствовать до утра. Если так пойдет и дальше, на новом месте работы мне элементарную медкомиссию не пройти! Уже сейчас я была в том состоянии, когда можно спать стоя, не обращая внимания ни на что. И было очень страшно, что в какой-то момент мое состояние достигнет критической отметки, и тогда физиологические потребности возобладают над инстинктом самосохранения, и я все же сбегу в неизвестность, прямо в руки того, кто призывает!

В состоянии отчаяния и злого бессилия сидела на кухне и пила искусственный кофе (настоящего земляне были лишены по объективным причинам, а этот заменитель делали тоже из грибов), надеясь на силу самовнушения. Предстояло как-то дожить до утра и перетерпеть новый рабочий день. А ведь я еще Денису потом обещала встречу.

«Денис!» – мысль была спонтанной, и тот факт, что я как ошпаренная подскочила и бросилась звонить фактически малознакомому человеку глубокой ночью, только подтверждал критическую степень моей утомленности и притупившиеся умственные способности, но… Но именно в Денисе мне виделось спасение. Благо что парень пусть и не сразу, но ответил. Пусть и не сразу, но осознал всю глубину моей проблемы и пообещал приехать и помочь! Последующий час, то и дело выглядывая в окно на тускло освещенный ночной город, я напряженно ждала. Было уже все равно – ни общественное мнение, ни безопасность не трогали. Хотелось только получить возможность выспаться. Изучая прошлое, знала, что когда-то существовала такая пытка – человеку не давали спать, в итоге он доходил до совершенно неконтролируемого состояния. Сейчас мне данный факт был очень понятен! Наконец в дверь позвонили…

– Не знаю, получится ли у меня заблокировать тебя от восприятия этого призыва, – хмуро выслушав мой сбивчивый рассказ, признался Денис. – Вообще не понимаю, как можно влиять на расстоянии? Это же какие невероятные силы нужны! Видимо, у них сохраняется связь с объектом, на который воздействовали, вот он и тянет тебя за эту ниточку. Другим это не объяснишь, хотя кто знает, – бормотал он. – Ну попробуем, хуже не будет. Постараюсь приказать тебе спать и ни на какие раздражители не реагировать, – возможно, в силу того, что я рядом и воздействую напрямую, сумею заблокировать отклик на удаленный призыв.

Поддерживая едва стоявшую на ногах меня, подвел к кровати и снова, как тогда в гостях, попросил почувствовать ветер и прислушаться к нему…

Проснулась от звукового сигнала. Утро! Раскрыв глаза, долго не могла понять, что не так, откуда ощущаемое напряжение? Потом вспомнила: призыв во сне, звонок Денису, его попытка мне помочь… И, вслушавшись в себя, поняла, что выспалась. Конечно, отдохнуть еще не отказалась бы, но даже несколько часов спокойного сна позволили прийти в себя. Денис смог!

Резко сев в кровати, осмотрелась. Парень находился рядом. Взяв вторую подушку и плед с кресла, устроился прямо на полу. Он тоже сел и вопросительно на меня уставился:

– Отдохнула?

Я же, переполненная чувством благодарности, едва ли не со слезами на глазах спрыгнула с кровати и бросилась к нему:

– Спасибо! Спасибо тебе! Я ведь уже отчаялась.

– Очень рад, что помогло. Я до последнего опасался, что не получится, поэтому решил остаться. Боялся тебя одну оставить, – несколько смутившись моей утренней активностью, пробубнил гость.

– Конечно, я не против, а только рада! И извини, что совсем не подумала об этом, но я вообще думать была не в силах. Тебе очень неудобно было? – виновато отстранившись, покосилась на плед, обернутый вокруг его тела. Тут же обнаружила, что сама и вовсе в одной футболке!

Поэтому стремительно ретировалась, не дождавшись ответа. Оперативно приняв волновую ванну, привела себя в порядок, оделась и вернулась в комнату. Плед уже свернули и вернули на место, подушку тоже, а ночной гость с задумчивым видом рассматривал мой укроп на подоконнике. Ой! Совсем о нем забыла – что теперь Денис обо мне подумает?..

– Ванная свободна, – не найдя иного повода отвлечь его, сообщила я. – Сейчас завтрак сделаю. Тебе на работу надо?

– Да, спасибо. – Он оглянулся, все еще сохраняя на лице выражение легкого недоумения.

Юркнула на кухню, поставила греть воду, благо запас основательно пополнился, и занялась кашей. Надеюсь, чистое полотенце он сам найдет, в спешке забыла ему об этом сказать. Денис управился быстро и совсем скоро присоединился ко мне. Я молча пододвинула к нему тарелку с кашей и кружку горячего напитка, чувствуя боязливую неловкость: если он сообщит куда надо о моем садоводческом хобби, то проблемы мне обеспечены. Денис тоже молчал, сосредоточенно орудуя ложкой и о чем-то размышляя. Бедняга, наверняка из-за меня он не выспался. Покончив с завтраком, мы так же организованно собрались на работу, перебросившись буквально парой слов. Уже возле двери парень, немного придержав меня, успокоил:

– Не переживай, я никому не скажу. – И, оценив отразившееся на моем лице облегчение, с улыбкой добавил: – Если помнишь, у нас вечером свидание. Хочешь, у работы встречу? Вы же с Гришей в одном институте трудитесь?

Чувствуя, что губы самопроизвольно расползаются в широкой улыбке, одобрительно кивнула!

 

Глава 8

Регина

На работе первым встретила Гришу. Сисадмин с самым скорбным выражением лица что-то изучал на моем мониторе. Нет, только не очередной прокол!

– Привет! Ты же не сообщишь мне сейчас, что я неосторожным движением пальца взломала защитную систему нашего военного ведомства? – с тревогой замерев рядом со своим уже занятым рабочим стулом, всматривалась я в лицо друга.

Гриша шумно вздохнул и, развернувшись ко мне вместе с креслом, сообщил:

– Соловьева, вот откуда тебя уронить надо, чтобы мысли в твоей голове упорядочились? Я уже фактически готов решиться на этот поступок исключительно во благо человечества. Почему сразу о плохом думаешь? Между прочим, по официальной версии я направлен поздравить тебя с головокружительной карьерой! Надеюсь, ты не забудешь о моей доброте и всепрощении и при первой же прогулке в прошлое организуешь мне какую-нибудь судьбоносную встречу с утерянным мешком водоталов?

С облегчением театрально смахнув испарину и выдохнув, плюхнулась на край рабочего стола и строго уточнила:

– А по неофициальной?

– Надя просила незаметно выяснить у тебя впечатления о Денисе, – признался друг.

– О! Денис! Он – мой герой, – совершенно искренне заверила я Гришу.

Друг окинул меня скептическим взглядом и снова вздохнул:

– Соловьева, мне страшно подумать, что тебя на такую ответственную работу берут. Вот гляжу и удивляюсь – чего ж вы, девки, такие все торопливые? Поулыбались вам, комплиментов наговорили, и все – уже герой. Такие скоропалительные выводы на пустом месте делаете. Да чтобы о человеке так судить, его знать надо! Знать, понимаешь? Порой мужчина, да что там, любое мыслящее существо не всегда является тем, чем кажется на первый взгляд! А мужчины – это вообще отдельная форма разумной жизни, и вам, легкомысленным историкам, – Гриша категорично ткнул в меня пальцем, – нас в принципе не понять. Поэтому всегда суди о ком-то, о его поступках и намерениях, только разобравшись в его характере и мотивах, уяснила? А то сама себе будешь одних проблем наскребать по жизни. Тебе еще в новом коллективе обживаться, причем многорасовом.

– Куда уж нам! – обиделась я за всю женскую половину человечества. – Зато некоторые такие медлительные, что пятый год до ЗАГСа добраться не могут. И совсем не ответственная у меня будет работа. Так, из разряда «сделай отчет, собери данные».

– А чего спешить? Я что, налево хожу или зарплату домой не приношу? – пробурчал друг. – А Денис этот меня подсознательно беспокоит. Не спорю, может быть, парень он и хороший, но очень уж увлекающийся какой-то, до фанатизма. Так что ты послушай совета и не спеши. А что до работы, то вот как раз собрать информацию и сделать отчет всегда ответственно. Ведь и данные, и отчет для чего-то нужны! Вообще, если по-хорошему, я вот думаю передать с тобой траурное послание руководителю службы технического обеспечения твоего нового места работы. Передам, так сказать, на поруки. Пусть знает, с кем дело придется иметь, и боится заранее.

Возмущенно легонько пнув его ногой, пообещала:

– Имей в виду: съем по дороге, но ни за что не передам! Еще не хватало позориться с первого дня.

– Вот я и говорю – будет катастрофа, это неизбежно, – рассмеялся Гриша.

Я тоже не выдержала и улыбнулась. А что до взаимоотношений с Денисом, то… как тут объяснишь? Надо обо всем тогда с самого начала рассказывать, а на подобное мне решимости не хватало. Ибо предсказать реакцию Гриши на мой маневр в Казани было несложно. Поэтому тему специалиста по гипнотерапии я решила замять, успокоив друга:

– В любом случае через два дня улетаю, а Денис на Земле остается, так что и проблемы нет.

– И это к лучшему! – резюмировал Гриша и, поднявшись с кресла, нарочито медленно сообщил: – Мы вчера заявление подали. Прибавления ждем. Так что пиши нам, предательница, почаще из своего прошлого-будущего.

Окрыленная прекрасными новостями, весь рабочий день провела на волне необычайного душевного подъема. Все спорилось: наработки конструктивно рассортировывались, итоговый отчет вышел невероятно информативным и содержательным, а все хвосты и недоделки – выявлены и приняты к активному устранению. Даже перерыв на обед промелькнул как-то незаметно в круговороте поздравлений коллег и напутствий уже почти бывшего руководства.

До окончания рабочего дня я также успела выслушать от сослуживцев множество шутливых пожеланий относительно того, что неплохо было бы изменить в их прошлом. Так что в этом Гриша был не одинок.

Выйдя из здания института, сразу увидела Дениса. Очень впечатляющий молодой человек, если задуматься. Высокий, симпатичный внешне, интересный. Все же жалко, что мы так поздно познакомились.

– Привет еще раз! – махнул мне рукой новый знакомый.

Я доброжелательно кивнула.

– Куда пойдем? – уточнил он.

– На Необычную улицу! – хором ответили друг другу.

Все же в одном городе живем. Куда еще можно сходить в Петербурге? Единственное место, хоть немного отличающееся от общей безликости. Необычная улица! На самом деле она была, как и полагается, под определенным числовым индексом, но местные жители называли ее только Необычной. Да и как еще, если на протяжении всей ее длины каждый блок в череде плотно примыкавших друг к другу жилых «контейнеров» был разрисован черно-белыми картинками с сюжетами из жизни. Не представляю, как это допустили власти, но, возможно, они решили, что хоть какая-то отдушина у людей быть должна. Поэтому улица существовала. Но всего одна. Любые попытки повторить это чудо строжайше пресекались.

А жители нашего города-купола именно это место выбирали для прогулок. Туда же, дождавшись ближайшей аэромаршрутки, отправились и мы. Правда, по пути сделали небольшую остановку, и я, истратив последние водоталы, заказала Грише с Надей свадебный подарок, который должны были доставить в понедельник, уже после моего отъезда. Ребят ожидал сюрприз в виде четырехмесячного запаса консервированной воды! Думаю, они будут счастливы.

– Хороший подарок, – подтвердил мои мысли Денис. – С грудничком остаться без воды страшно вдвойне. Детям же не объяснишь, что надо экономить воду и терпеть жажду по возможности дольше.

– А ты тоже уже знаешь?

– Да, Надя меня сегодня на процедуру регистрации пригласила. Заодно и радостью поделилась.

Решив, что момент самый подходящий, со вздохом сообщила:

– А у меня не получится прийти. На новую работу устроилась, буду работать в космосе. Вот, в субботу улетаю.

Денис растерянно замолчал.

– А на Землю?

– Только если в отпуск, но до него минимум год, – сказала я, испытывая, кажется, то же разочарование, что и он.

Судьба лишила нас возможности узнать друг друга лучше.

– И что за работа такая для историка в космосе? – спросил Денис и сам неожиданно замер. – Неужели…

И он потрясенным взглядом впился в мое лицо, ища там ответ. Я кивнула:

– Угу. Просто чудо какое-то, но меня взяли в Межгалактическую службу перемены времен.

– Невероятно, – парень шокированно выдохнул, – полжизни бы отдал за такую возможность!

– Вероятно, я не буду справляться, и меня уволят, – поспешила я остудить его восторг. – Тогда сразу вернусь!

– Нет, Регина, – он снова остановился и, развернувшись ко мне лицом, схватил за руки, – это уникальный шанс что-то сделать, изменить весь этот ужас, произошедший с нашей планетой. Ведь тебе небезразлично, я ведь видел у тебя…

Реагируя на мою испуганную дрожь (кричать об укропе посреди улицы – это самоубийство), он резко оборвал себя на полуслове.

– Извини, но ты ведь понимаешь главное? Это реальная возможность. Тебе необходимо освоиться там, разобраться в том, как верлианцы это делают. Ты обязана спасти свою расу! – Голос Дениса вибрировал от сдерживаемого возбуждения, а мне стало откровенно страшно.

Сейчас неминуемо накличем беду.

– Тише, – умоляюще попросила я. – Сейчас Служба работает над проблемой марсиан. Это общеизвестно. Если им помочь удастся, то и о землянах подумают. Необходимо просчитать миллионы вариантов, спрогнозировать кучу вероятностей. Кто знает, возможно, такая работа уже ведется.

– Не смеши меня! Это никому не надо. Они живут там, на своей Верлинее… за стенами этой проклятой тюрьмы, и смеются над нами. Только мы сами своими руками сможем изменить наш мир, обрести свободу и свою планету! – По ходу высказывания его голос набирал силу, пылая эмоциями, а меня заставляя в страхе озираться.

Если нас услышат…

– Тише, тише, Денис! Прошу тебя, умоляю, – шептала я, сжимая в ответ его ладони и ощущая, как холодные струйки пота побежали по спине.

– Видишь? Мы даже говорить об этом права не имеем! И это жизнь? – Он внял моим словам и тоже ответил шепотом, но в глазах при этом плескалась невыразимая горечь. – Знаешь, как невыносимо понимать все это и не иметь возможности что-то изменить? На что способен одиночка? А вот в твоем случае – способен! Не отмахивайся, прошу, просто подумай об этом на досуге.

И, резко отвернувшись, он пошел вперед, увлекая меня за собой.

– Пойми, – зашептала я в ужасе от одной мысли, что от меня можно ожидать подобного, – со временем наша проблема обязательно будет решена. Может быть, не наше поколение, но наши дети, внуки, они получат новый, живой мир. Говорю же, вот с марсианами все разрешится, и примутся за нас.

– Ты просто говоришь языком внушаемой пропаганды, – бросив на меня угрюмый взгляд, отрывисто сказал парень. – Скольким поколениям, заключенным в этот мертвый мир пластика, твердят об этом? Обещают, что вот-вот, еще потерпите. И мы терпим, при этом забывая о том, что жизнь вообще другая, настоящая.

– Но ведь там, снаружи, опасно, там бактерия, – мой почти беззвучный ответ.

– Ты в это веришь? – Он опять резко остановился. – Ты – историк и веришь этому? Чушь это все! Нет и не было никогда никакой бактерии. А вот верлианцы были, и вопрос о том, почему нас загнали в эти закрытые казематы и вынуждают экономить каждую каплю воды, именно к ним!

Потрясенная его словами, я замерла. Как можно даже думать о подобном? Ведь я знаю о прошлом все, вплоть до малейшего факта, мельчайшего воспоминания очевидцев!

– Историю тоже пишут… – грустно прошептал он, понаблюдав за мной. – И тоже с какой-то целью.

Дальше мы шли молча. Моего великолепного настроения как не бывало. В голове прочно обосновался страх. Страх, что кто-то слышал, страх, что Денис прав. Но даже сейчас я была не в силах представить себя способной на какую-то намеренную акцию возмездия.

Впервые прогулка по Необычной улице не принесла привычного удовольствия. Почему-то, разглядывая непрофессиональные, местами неумелые рисунки, я думала о том, какими их увидела бы женщина из прошлого, женщина, которая носила платья и чулки. Сочла бы она эти самодельные карикатуры достойными внимания, ярким и самобытным уголком своего мира? Самым ярким и самобытным…

Денис тоже сделался молчаливым и задумчивым. Дойдя до середины улицы, мы, не сговариваясь, развернулись и пошли к остановке аэромаршруток. Проводив меня домой, парень на прощанье крепко обнял и извинился:

– Прости, что сорвался. Это все от потрясения. Никогда не думал, что окажусь рядом с человеком, который сможет побывать в прошлом. Вот и не сдержался. Не думай о моих словах, забудь все, что я наговорил: это от зависти, наверное.

– Извини, я не думала, что моя будущая работа так тебя взбудоражит. – Я тоже обняла его.

– Не хочу терять тебя, ведь общаться дистанционно ты сможешь? – Денис неуверенно заглянул в глаза.

– Думаю, да. Твой связующий сигнал я знаю – обещаю, что свяжусь!

На этом мы и расстались.

Отоспаться ночью опять не вышло. Нет, манящий взгляд меня после помощи Дениса не беспокоил, но множество тяжелых и противоречивых мыслей лежали на сердце неподъемным грузом, не давая расслабиться и погрузиться в дрему.

В итоге весь следующий день я посвятила бесцветным сборам (осторожно упаковав в вентилирующийся контейнер и свой укроп) и прощанию с друзьями и коллегами. Дома, сочинив огромное и подробное послание для мамы, рухнула спать: неделя вымотала неимоверно.

А уже назавтра меня ожидала встреча с Кузьминым, с которым мне предстояло вместе лететь в Службу перемены времен.

Ведомственный космопорт. Предстоит процедура шлюзового санирования и поэтапного выхода из закрытой жилой земной системы. В результате я окажусь в специальной капсуле, которая доставит прямо на борт нужного звездолета. По маминым рассказам я прекрасно представляла весь процесс.

Кузьмин меня уже ждал. Быстро отправив мои вещи в транспортный поток, снова вернулся в зал ожидания.

– Еще кто-то подойдет? – удивленно поинтересовалась я.

– Изначально предполагалось, что с нами на станцию вернется и руководитель проекта, непосредственный создатель механизма перемещения в прошлое, но в последний момент он предупредил, что вынужден задержаться на Земле, – явно думая о другом, рассеянно пояснил будущий начальник.

– Верлианец? – с внутренним трепетом уточнила я. Понятно, что на новой работе встречи с ними не избежать, но, пока возможно, хотелось бы держаться от них подальше.

– Да. Он из Высших. Наверное, у вас будет возможность мельком увидеть его на базе, но напрямую с сотрудниками других рас он не контактирует. Все взаимодействие с землянами – через меня.

Кричать о том, что меня это полностью устраивает, не стала, но облегченно выдохнула.

– Он и на Земле бывал несколько раз, но очень недолго. А в этот раз почему-то задержался. Сейчас объезжает все наши купола, как с цепи сорвался, честное слово. В любом случае это некритично. У него есть собственный верлианский корабль, так что он без проблем доберется до базы. Просто я думал, что, возможно, он еще передумает, но… – бросив взгляд на часовое табло, – …времени больше нет, идемте на санирование.

Решительно кивнув, направилась за Кузьминым. Мое пребывание на Земле завершалось, впереди ждал космос и новая интересная работа!

 

Глава 9

Регина

Станция, на которой располагалась Межгалактическая служба перемены времен, находилась довольно далеко от Земли: две с небольшим недели перелета, даже при условии перемещения космолета пространственными гиперскачками. А вот до Верлинеи от станции было всего три дня полета! Это меня уже Кузьмин просветил. Но, надо надеяться, по этой же причине с водой там проблем нет.

Заранее обдумав этот вопрос, решила, что предпочту время в пути проспать в капсуле искусственного анабиоза. И для цвета лица полезнее, и высплюсь наконец!

Пройдя санацию, мы с будущим руководителем оказались в транспортной капсуле, которая понесла нас к звездолету. Самым обидным для меня фактом стало абсолютное отсутствие иллюминаторов. Все было наглухо зашторено, а на мое откровенное недоумение Кузьмин сообщил:

– Прямое распоряжение правительства Земли. Запрещено рассматривать планету с расстояния до одного стандартного гиперпрыжка! Этому распоряжению уже много сотен лет. Даже прямые посадки на Землю приходится совершать на автоматике. Поэтому большинство космолетов, кроме верлианских транспортировщиков (на них запрет не распространяется), предпочитают оставаться на орбите. А пассажиры и грузы перемещаются транспортными капсулами. Но даже висящим над планетой космолетам запрещено использовать системы наружного наблюдения. Это очень строго контролируется пограничным и таможенным ведомствами Земли – на каждый прибывший корабль направляется инспектор.

Об этом я не знала. И данной информацией была впечатлена. Интересно, а что такого можно увидеть на поверхности Земли, что так тщательно скрывают? И почему от всех, кроме верлианцев? За этими размышлениями не заметила, как мы оказались в пассажирском звездолете, следующем в направлении нужного нам объекта. Сразу выразив желание быть погруженной на период полета в искусственный сон, проследовала вместе с остальными желающими за бортовым киборгом в нужный отсек для подготовки к закупорке в капсулы. Время до прибытия на новое место работы пролетело для меня с пользой и совершенно незаметно.

Станция оказалась тоже верлианской. В принципе это было логично: сама идея и механизм переноса в прошлое принадлежали верлианцам (узнать их суть хотелось очень-очень!), и, скорее всего, обслуживанием этого устройства или процесса (как все осуществлялось, я не знала) занимались также верлианцы, ну и расположение в непосредственной близости от их планеты тоже говорило о многом. Маловероятно, что я узнаю о деятельности Службы раньше, чем подпишу контракт с условиями неразглашения и мне вживят имплант.

На верлианское сооружение я попала впервые и была потрясена буквально каждой мелочью. Внешне база напоминала какой-то хаотичный молекулярный скелет, причем подвижный! Множество разноцветных, странно пульсирующих и местами искрящихся сфер, удаленных друг от друга на разное расстояние и соединенных между собой узкими ножками-перешейками, образовывали трудно воспринимаемую пространственную структуру, которая словно плыла в космическом вакууме.

Если бы не Кузьмин, интенсивно продвигавший меня к цели, я бы так и стояла статуей, олицетворяющей изумление, в прозрачном, наполненном воздухом рукаве посадочной станции, разглядывая возвышающуюся громаду базы.

– Регина Аркадьевна! – недовольно басил мужчина, подталкивая меня. – Не задерживайтесь! Если останетесь тут работать, рассмотреть все успеете. А сегодня еще необходимо медкомиссию пройти. Если физически и психически признают годной, придете ко мне для заключения трудового контракта, а потом снова к медикам – на введение контролирующего импланта. А собственно рабочий инструктаж и знакомство с коллегами – завтра.

Так, на ходу изложив планы на будущее, он сдал меня под ответственность встречавшего нас сотрудника службы обеспечения и, наказав ему сопровождать меня по обычному маршруту новичков, спешно ушел.

– Я Кирилл, – отвлек меня от наблюдения за удаляющейся фигурой руководителя сотрудник. – Вы готовы отправиться к медикам или нужно время привести себя в порядок?

– Не отказалась бы. Еще никак не отойду от полета, и тут все вокруг такое… непривычное, – с благодарностью согласилась я.

– Спали? – догадался парень. Я кивнула, тогда он, махнув мне рукой, повел по коридору в том же направлении, в котором ранее удалился Кузьмин. – Идемте, есть специальное помещение, там можно умыться и немного перекусить.

– Умыться? – непроизвольно выхватила я из его фразы неизвестный глагол.

– Да, – он снисходительно взглянул на меня, – освежить лицо водой. Тут она в достатке.

Да, привыкать предстоит ко многому! На негнущихся ногах вслед за провожатым дошла до какого-то помещения.

– Вот, это комната отдыха для прибывших землян. Пользуйтесь всем, чем захотите. Я снаружи подожду, если будет нужна помощь – позовете. – Кирилл распахнул передо мной дверь.

– Сколько у меня времени? – Надо собраться, сейчас слишком ответственная ситуация.

– Минут сорок есть точно! – доброжелательно кивнул Кирилл.

Войдя внутрь, испытала облегчение – в помещении больше никого не было. Заметив автомат с напитками, привычно выудила из кармана купюру, намереваясь купить напиток. Все оказалось бесплатным. Что ж, неплохо. Утолив жажду, присела на небольшой диванчик и, прикрыв глаза, откинула голову на спинку. В таком состоянии провела минут пятнадцать. Мысль о возможности умыться пугала неимоверно, а так – расслабившись и собравшись с духом – настроюсь на деловой лад. Успокоиться и сбросить остаточную сонливость. Мысленно решившись, встала и вышла из комнаты отдыха, обрадовав ожидавшего меня Кирилла:

– Я готова, ведите на медкомиссию.

Настрой сделал свое дело. Все обследования я благополучно прошла и так же в сопровождении Кирилла явилась в кабинет уже почти начальника. Кузьмин прямо на рабочей поверхности распахнул текст контракта и велел прочитать. Что я и сделала. Согласно данному документу жизнь моя отныне подчинялась крайне жесткому регламенту. Никакого самоволия, лишь следование распоряжениям руководства и разработанным инструкциям. Они что, на все случаи жизни имеются? Поступать в критических ситуациях сообразно своим намерениям, руководствоваться собственными выводами – запрещено! Всегда и во всем строго по инструкции – рефреном сквозило в каждой строчке. Однако… С момента трудоустройства в Межгалактическую службу перемены времен я обязана согласовывать с руководителем любые планы на время, проведенное вне базы организации. Также я уведомлялась о строжайшем контроле за собственными действиями и даже словами вне стен базы, который Служба будет осуществлять. Очуметь! И как они это смогут сделать? Не удержавшись, тут же адресовала вопрос сидевшему напротив Кузьмину:

– А как вы сможете контроль за мной осуществлять, к примеру, когда я в отпуск на Землю улечу и буду находиться вне систем слежения базы?

– Я уже упоминал про имплант. Именно он, вживленный в организм сотрудника, одновременно является гарантом безопасности (через эту привязку мы сможем своего сотрудника даже из прошлого выдернуть в случае реальной опасности) и способом осуществлять контроль. Вряд ли смогу полностью пояснить вам устройство чипа. Это тоже верлианская разработка – в его основе особый раствор в гелеобразном состоянии. Верлианцы обладают способностью использовать любую жидкость как аналог нашей информационной матрицы, они утверждают, что вода все помнит, сохраняет в себе отпечаток всего, что происходит рядом. Это лучшая летопись времен. И опять же верлианцы способны эту информацию считывать, причем в онлайн-режиме и даже удаленно. Сам я, конечно, проверить это не в состоянии. Но за годы работы, общаясь с этой расой, уяснил для себя бесспорный факт – они существуют именно в водном информационном пространстве, постоянно реагируя на информативные потоки в водной структуре любого мира так же, как мы реагируем на любой звуковой сигнал и сообщаемся посредством слов или письменности.

– Вы уверены, что это работает? – Сомнения все же были: Земля так далеко, неужели реально подобное воздействие.

– Абсолютно. Имел не одну возможность убедиться, причем в действенности обеих функций импланта. Приходилось и спасать ушедших в прошлое сотрудников, а также и пресекать нежелательную разговорчивость. Это если вы об импланте. А если про общение посредством воды, то на Верлинее и даже тут, строго в своем кругу, они именно так безмолвно общаются, используя повсеместное присутствие влаги. В секторе проживания верлианцев вообще очень влажно, с точки зрения землянина.

– «Пресекать»? – Я буквально выдохнула слово, сразу царапнувшее слух.

– Да, читайте дальше. За разглашение любой информации касательно деятельности организации полагается крайне суровое наказание.

– На органы пустят? – нервно выдала я расхожую шутку.

– Пускать нечего будет, – совершенно серьезно отозвался Кузьмин, – имплант, активируя уничтожение носителя, взорвет всю водную структуру организма. Вдумайтесь – каждую вашу клеточку под напором содержащейся жидкости разорвет на мельчайшие кусочки.

Я вдумалась и ужаснулась. Все существование подчинено одной цели – работе! Личная жизнь, свобода выбора, непредсказуемые решения, неожиданные поступки, откровенность и искренность, общение с близкими людьми – под запретом. И оно мне надо? Взгляд застрял на выхваченной из текста фразе о том, что введение импланта является обязательным условием для любого наемного сотрудника Межгалактической службы перемены времен.

– А вы? – неожиданно дернулась я. – У вас он тоже есть? Ведь мне вы говорили что-то о Службе, пусть и в общих чертах.

– Тоже есть. – Кузьмин на миг опустил веки, пряча глаза. – У меня просто иной уровень полномочий и допускается некоторая открытость. Но мои действия также контролируют.

– И как с этим можно жить? – Я смотрела на него в упор. – Что, если я случайно – не знаю, во сне, в бреду или еще в какой-то чрезвычайной ситуации, – ненамеренно обмолвлюсь… Сразу все?

– Регина Аркадьевна, те, кто контролируют вас, также анализируют и обстоятельства, сопровождавшие нарушение пунктов трудового контракта. Поэтому ваше предположение маловероятно. Мы предлагаем уникальную работу, поверьте мне, вы просто не представляете насколько. Но она же и невероятно ответственна, именно поэтому введены подобные меры. Вникнув в суть деятельности Службы, вы не будете полагать их излишне строгими, уверяю вас, – спокойно пояснил Кузьмин.

– Погодите, я вас верно поняла – те, кто станет контролировать меня, будут иметь надо мной абсолютную власть после введения этого импланта? Им будут доступны мои мысли, мои ощущения?

– Нет. – Он с кривой улыбкой качнул головой. – Только совершаемые вами действия, ваши слова и поступки. Не мысли, не ощущения.

Что ж, хотя бы что-то оставляют мне, хотя бы мир моего сознания и души. Но можно ли утверждать это с уверенностью? Кузьмин сам сказал, что знает о действии импланта только со слов его создателей. Мало ли что, вдруг у них есть основания не быть полностью откровенными? Все же Денису удалось пошатнуть во мне всеземное преклонение перед расой Верлинеи, посеяв зерна сомнений.

– Напоминаю, вы в любой момент можете уволиться. Тогда имплант извлекут, воспоминания о периоде работы здесь заблокируют, – со значением подчеркнул Кузьмин.

Про заблокированные воспоминания он зря сказал. Меня сразу кольнуло чувством знакомой тревоги. Как это неполноценно, как противоестественно, когда ты не хозяин собственной памяти. Как страшно не знать чего-то о себе…

На фоне параграфов о моих обязанностях остальные пункты бессрочного контракта воспринимались не очень радужно. Не впечатляли ни условия повышенного комфорта проживания, ни бесплатное медицинское наблюдение, ни льготная пенсия, ни высокая зарплата, ни даже длительный ежегодный двухмесячный отпуск. Все это как-то меркло на фоне реальной угрозы быть ликвидированной в любой момент. Женщина из прошлого, наверное, назвала бы этот контракт «сделкой с дьяволом».

Но именно поэтому он так манил. Все вокруг считали возможность работать в Межгалактической службе перемены времен огромной удачей, уникальным шансом. Да я и сама так давно стремилась к этому, желая соприкоснуться с прошлым, когда-нибудь даже погрузиться в него. Готова ли я принять на себя указанные в контракте обязательства?

И, подавив внутренние сомнения, я решительным росчерком подписала электронный контракт. Кузьмин шумно выдохнул, тут же подхватил мою руку и, на миг сдавив ее в легком пожатии, пробасил:

– Отлично! А сейчас направляйтесь на процедуру вживления импланта. Кирилл вас проводит.

Если мое медицинское обследование осуществлялось командой медиков из числа землян и одного эпизодически подключившегося к процессу марсианина, то сейчас мне предстояло столкнуться с верлианцем. Поэтому я с особым душевным трепетом следовала за своим провожатым, направляясь на необходимую зачиповку.

– Скажете ему, что вам имплант вживить надо, – на ходу говорил мне Кирилл. – А то они в основном молчат, сам он не спросит. И вы не удивляйтесь. Только те, что много с людьми контактируют, используют звуковую речь, да и то не слишком активно. Можно считать большим одолжением, когда они поддерживают разговор или общаются с вами.

Мы, воспользовавшись внутренней системой перемещения, оказались в странном секторе. То, что тут было влажно, – это слабо сказано. Кругом была вода – она хлюпала под ногами, проступала на поверхности странно пористых стен и сбегала по ним, казалось, даже струилась небольшими ручейками в воздухе параллельно полу.

– Прибыли. Заходите, я традиционно останусь вас ждать, – подведя меня к очередной двери, сказал Кирилл.

Поглубже вдохнув, отодвинула дверь и шагнула внутрь. Явно какая-то лаборатория, чересчур влажная. Вспомнив наказ провожатого и увидев обернувшегося ко мне голубокожего верлианца, четко проговорила:

– Я на вживление импланта, – и протянула идентифицирующий жетон, выданный мне Кузьминым на прощанье.

Он кивнул и жестом поманил ближе. Мысленно пожав плечами, подошла. Снова эта голубоватая кожа, эти едва не вертикальные раскосые глаза с необычным зрачком и плотно прилегающие к голове темные волосы. Неужели и мы, земляне, для них все на одно лицо? По мне он скользнул быстрым взглядом и тихо произнес:

– Шею оголите.

Я подчинилась, спешно расстегивая верхнюю часть типового комбинезона и закручивая волосы в узел на затылке. Облаченный в однотонный зеленоватый балахон медик сосредоточенно взаимодействовал с капсулами, которые осторожно извлекал из встроенного в стену отсека. Проследила за тем, как он, предварительно зафиксировав показатели маркера, вставил одну капсулу с вязкой голубоватой субстанцией в медицинский пистолет и обернулся ко мне. Сосредоточив взгляд на моей открытой шее, прижал к ней головку пистолета и надавил на поршень. Пронзило ощущением краткой вспышки боли. А верлианец уже отстранился, приложив к ранке дезинфикатор.

– Рана заживет через пару недель, – снова его тихий голос и второй мимолетный взгляд, который неожиданно словно обо что-то во мне споткнулся.

Верлианец, уже успевший отойти, резко развернулся ко мне всем корпусом и очень пристально всмотрелся в глаза. Долгим, внимательным взглядом.

– Как-то обрабатывать ранку надо? – уточнила я.

Верлианец, словно очнувшись, передернулся и отрицательно качнул головой. Тут же вытащил мой жетон из своей системы, очевидно уже скопировав себе данные, и протянул, возвращая. Расценив это как разрешение уйти, застегнула воротник и отправилась к выходу. А он (я спиной ощущала это) так и смотрел мне вслед.

 

Глава 10

Регина

Когда процедура трудоустройства была завершена, Кирилл проводил меня в мою каюту.

– Тут рядом, – парень вальяжно указал рукой в направлении соседних кают, – еще две женщины-историки живут. Марсианка Теи и землянка Анна, так что будет интересно и привыкнешь скорее. А пока располагайся, информация о расписании базы, о рабочем распорядке – в системе, проводник в нее стандартный. Все тут могут пользоваться в личное время теми технологиями, к которым привыкли. Вещи уже должны быть в каюте. Если возникнут сложности или вопросы, активируй на личном зуме функцию «помощь» и внеси запрос туда. Наш отдел сразу отреагирует.

Благодарно кивнув Кириллу – мне бы самой тут за месяц не «найтись», – поднесла жетон к сканирующему устройству и шагнула в раскрывшийся дверной проем. Вся эта нервная суета с медиками и напряжение разговора с Кузьминым сказались самым определенным образом – я вымоталась и испытывала элементарное желание просто расслабленно посидеть в одиночестве. Поэтому, оценив внутреннее оснащение каюты, выхватила взглядом встроенную кровать. Быстро выдвинув ее, рухнула прямо поверх защитного чехла.

«Уф, наконец-то можно расслабиться!» – испытала настоящее облегчение. Прикрыв глаза, мысленно пробежалась по событиям дня. Смущало многое, и наверняка не без оснований. Но жребий был брошен, мне предстояло привыкать к новому жизненному этапу – новой работе, новому окружению и новому статусу. Придется быть ответственнее и следить за тем, что говорю.

Неожиданно поймала себя на мысли, что за всей этой круговертью воспоминания о странном происшествии в Казани померкли. Это и к лучшему, давно пора оставить все в прошлом. Его не изменишь, как бы сомнительно с точки зрения сотрудника Службы перемены времен это ни звучало.

Звуковое оповещение о посетителе стало неожиданностью. Резко подскочив, на мгновение застыла, вслушиваясь в мелодию, а потом метнулась к дверям. Забыв предварительно посмотреть, кто явился, активировала запорную систему. Дверь плавно отъехала в сторону, представив моему взгляду двух незнакомок. Марсианка и землянка. Очевидно, те самые соседки, про которых говорил Кирилл.

– Мы – знакомиться! – подтвердила мои подозрения землянка, и, видимо отреагировав на мое потрясенное выражение лица, тут же добавила: – Извини, что так вот вваливаемся, но мы столько лет в «собственном соку» варимся, что любопытство разбирает… А сегодня как раз выходной. И мы с Теи подумали, что тебе может понадобиться помощь.

Познакомиться с кем-то заранее, до завтрашней встречи с коллективом, было бы неплохо, поэтому я отступила в сторону, пригласив девушек войти. Хотя не люблю я нашествий в свое личное пространство. Должно же у каждого быть место, куда никто не ворвется и где можно просто побыть одному, занимаясь чем угодно?

– Я еще даже осмотреться не успела, – все же намекнула я соседкам на излишнее рвение.

– Мы как раз поэтому и поспешили, – хитро прищурилась та, которую вроде звали Анна, и тут же подтвердила мою догадку, представившись: – Я – Анна Ковач, мы с тобой в одном отделе работать будем, а это – Теи, она в марсианской группе трудится.

Отступив на шаг, я присмотрелась к девушкам. Невысокая, но крепенькая брюнетка Анна, розовощекая, пышущая здоровьем и жизнерадостная. Умильные ямочки на лице, серые глаза и короткая стрижка подчеркивали ее явно энергичный характер. А вот марсианка, что в принципе характерно для этой расы, была отстраненно безразлична. Удлиненное, субтильное тело карминовой женщины с непропорционально длинными и тонкими руками, увенчанное заостренной к затылку головой с роговыми гребнями, кричало о расслабленности и безынициативности. Прийти ко мне явно было не ее идеей. В абсолютно черных бездонных и непомерно больших глазах застыла скука. Рот, обозначенный на лице едва заметной узкой полоской, был недовольно поджат.

– Регина, – представилась я в свою очередь.

– Ты по какому периоду специализируешься? – тут же поинтересовалась Анна, бесцеремонно заглядывая во встроенный шкаф. – Ой, ты не разбирала еще ничего. Как хорошо! Люблю покопаться в одежке. Давай чемодан – помогу.

Девушка хихикнула, бросив на меня быстрый взгляд через плечо.

Проигнорировав предложение, сказала:

– До сих пор работала над эпохой начала освоения Марса.

Коллеги многозначительно переглянулись, и неожиданно именно Теи прокомментировала:

– Уже вторая.

Прозвучало это несколько тревожно, поэтому я вопросительно взглянула на Анну.

– Ты второй новый историк за этот год, и с той же специализацией, – пояснила она.

– А с первой что-то случилось? – с подозрением спросила я.

Марсианка хмыкнула, Анна пожала плечами:

– Да что с ней будет, сколопендра – она и в космосе сколопендра! Завтра увидишь – сама все поймешь.

Поняв, что гости пришли всерьез и надолго, двинулась к собственному багажу, в количестве двух больших боксов, стоявшему по центру каюты. Тот, что с одеждой, пододвинула к сразу заулыбавшейся Анне, а сама взялась за другой – с личными вещами и просто с разными разностями.

– А ты с ванной разобралась? – Теи неожиданно снова подала признаки жизни. Высокая она – метра два с половиной, не меньше!

А с чем там надо разбираться? Насторожившись, отложила рамку с фото и отправилась изучать ванную. Обе девушки двинулись следом. Внутри все действительно было странно. Ни кабинки для волновой чистки, ни маленькой чистилки для поверхности рук, да и унитаз выглядел… необычно.

– А… – недоуменно начала я, обернувшись к своим новым знакомым.

– Мы потому и пришли, – сочувственно кивнула Анна. – Я себя девять лет назад как вспомню…

Она подошла к странному длинному углублению, утопленному в полу.

– Это ванна, в ней моются. Водой!

– Ванна? Водой? – недоуменно повторила я. Почему она называет эту яму так же, как и помещение, и… Как водой?

– Да, смотри. – С этими словами девушка наклонилась вперед и хлопнула ладошкой по странному рычагу. Он поддался и опустился вниз, а из отверстия в одной из боковых поверхностей ямы потекла вода! Инстинктивно, не раздумывая, я рывком кинулась вперед, стремясь остановить бесценную струю, но была перехвачена Теи.

– Т-ш-ш, – удерживая меня за локоть, прошипела она, – не пугайся, просто смотри.

Иного мне не оставалась, поскольку хватка у марсианки была поистине мужская. Но сознание, опаленное безотчетной паникой, требовало от тела действий, которые ему были недоступны. Поэтому меня пробила нервная дрожь. Так я и стояла – трясясь от собственной беспомощности и потрясенными глазами наблюдая за происходящим. Вода, скапливаясь в яме, постепенно наполняла ее. Анна, выждав время, дернула рычаг вверх. Поток остановился, вызвав в моей душе невероятное облегчение.

– Даже не пытайся это понять, – спокойно произнесла землянка, – просто запоминай. Мне не меньше года понадобилось, чтобы начать спокойно мыться. Слушай: надо раздеться и залезть в ванну, вода горячая и холодная, регулируешь поворотом рычага вправо и влево. Вот губка. Вот гель для тела – им намылишься, а после смоешь губкой. И не думай о страхе, о том, что преступление, не поддавайся панике, просто делай, как я сказала. Вот гель для волос – им намылишь влажные волосы и тоже смоешь водой. И не думай о том, что ты ее испортишь, что она станет непригодной к потреблению. Просто делай, как я сказала, и не думай по-земному. Воды тут бесконечно много. Потом, вот видишь панель, нажмешь на нее, и использованная вода утечет. Поняла?

Я автоматически кивнула. Просто чувствовала, что не в силах попросить повторить, я не верила своим ушам, не смогла бы еще раз об этом услышать. Это даже хуже, чем богохульство!

– Эх, знала бы ты, как я тебя понимаю, – Анна, приблизившись, легко коснулась моей руки, – но иначе будешь ходить грязная! Я именно так и делала, пока Теи мною не занялась. Давай дальше – тут принцип везде один. Вот видишь, это раковина…

Анна продолжала говорить, а я слушала, но… не понимала ничего! Просто не слышала. Наверное, эта информация для моего сознания была запредельной, и оно перестало воспринимать ее, сообразуясь с инстинктом самосохранения.

– Ужин сегодня лучше в каюту закажи. – Анна, кажется, поняла, что я временно выпала из разговора. – Хватит с тебя потрясений. А завтра на обед вместе сходим. Опять же покажем, что к чему.

Я вздрогнула и отступила в комнату. Соседки с ухмылкой вышли за мной.

– Еще о чем-нибудь спросить хочешь? – Теи.

– А что завтра будет? – неожиданно для самой себя выдала самый верный вопрос.

– Ничего страшного, – уверенно махнула рукой Анна, – в девять нужно быть в кабинете Кузьмина, он тебе про работу все разъяснит, должностные обязанности, ход нашей деятельности, чего от тебя ждет, задачи поставит. Потом приведет к нам в отдел, представит, покажет рабочее место и выдаст первое задание. Несложное, учитывая твое волнение. Твои стол и стул уже стоят, мы на стуле все посидели на удачу, а сколопендра даже поплевала, но это она по принципу – не подсидишь ты, подсидят тебя! А ей надо волноваться – из вас гарантированно только кого-то одного оставят. И мы все заранее за тебя!

Впечатленная емкостью сообщения, опустилась на стул: что-то ноги держать перестали.

Девушки опять переглянулись, и Теи решительно объявила:

– Мы тогда пойдем, ты привыкай и, главное, не тревожься: со всем постепенно освоишься. Если будет нужна помощь – мы рядом, обращайся.

Благодарно кивнув, проследила, как соседки скрылись за дверью, и перевела дыхание. Насыщенный день! Но то ли еще будет… Последовав совету, заказала еду. Кирилл был прав – система дистанционных функций оказалась типично земной. Пока ждала герметичный бокс с едой, развесила часть одежды в шкаф, попутно решив, во что оденусь завтра. На Теи и Анне была совсем не унифицированная одежда, а мне завтра надо первое впечатление произвести. А по одежке все еще встречают… Так что приоденусь – юбка, жакетик и чулочки с туфлями. Я же историк, вот и буду соответствовать модному историческому тренду.

Вытянув из встроенного блока внутренней доставки бокс с едой, устроилась за столом. Вообще, жилая каюта в отличие от ванной была привычной: стол, два стула, кровать-трансформер, шкафы. Отложив разбор вещей на потом, принялась за еду, параллельно сочинив маме большое отчетное послание на зуме. Стараясь не упомянуть ничего запрещенного, внимательно перечитала текст и только после этого повесила письмо в очередь на отправку. Надо выяснить, как часто с базы отправляют почтовые пульсары и сколько времени надо этим импульсам, чтобы добраться до Земли и Марса.

Теперь предстояло самое трудное – посещение ванной.

Слов нет, чтобы описать, как я намучилась с этой странной моделью унитаза, в котором при нажатии кнопки утилизации почему-то со всех сторон текла вода. Паника меня охватывала неописуемая. Пока я судорожно металась в поисках того, во что можно ее собрать, вода резко прекратила течь. Я едва не рухнула от облегчения на пол. Чувствуя себя первобытным дикарем, неуклюже топчущимся на божественном Олимпе, решила, что с его использованием до утра потерплю, а там уточню у Анны, как бороться с потопом. Успокоенная этой мыслью, задумалась, как организовать процесс чистки.

Конечно, Анна велела не думать, но… как это осуществить на практике, когда при одной мысли о том, что польется вода… много воды… а я ее безвозвратно испорчу и буду вынуждена в итоге избавиться, цепенело тело и замирало сердце. Нет, надо что-то придумать. Возможно, стоит ее сохранить на случай повторного использования? И надо расходовать небольшими порциями, экономно. Вот только во что ее собрать? Из емкостей в наличии имелась только эта гладкая яма, но она огромная… Придирчиво осмотрев каждый уголок ванной и каюты, ничего подходящего по форме и объему не нашла. Но неожиданно вспомнила о имеющейся у меня вазе нестандартной формы – широкой и достаточно глубокой, литра на полтора. Радостно ее прихватив, вернулась в ванную. Соблюдая инструкции Анны, с огромной осторожностью пустила воду, стараясь не потерять ни капли.

Набрав почти полную вазу теплой воды, тщательно закрыла рычаг и бережно поставила емкость на дно ямы. Быстро разделась, прихватила гели, мочалку и залезла в ванну сама. Осторожно, стараясь не пролить ни капли, обтерлась влажной губкой, содрогаясь от странного ощущения прохлады и противоестественности собственных действий. Потом выдавила на губку немножко геля и опять обтерлась влажной губкой. После, скрючившись на дне, склонилась над вазой и каким-то акробатическим образом умудрилась намочить волосы, потом слегка их намылила и так же, мучаясь от неудобства, промыла в вазе с уже порядком помутневшей водой.

«Да что за жуть у них с гигиеной?! Что, так трудно кабинки с волновым душем поставить?» – злилась я.

Выбравшись из ванны, потрясенно осознала – после такой очистительной процедуры необходимо обсушиться! Влага ощущалась на поверхности кожи пугающе вязкой субстанцией, очень холодной! Стуча зубами, кинулась в комнату и, выдернув из шкафа первую попавшуюся футболку, принялась промокать тело. Не помогло!

В отчаянии, замотав футболкой голову, стремительно распаковала кровать и нырнула под одеяло. Как они вообще тут живут?! Хорошо, что воду из вазы не вылила. Завтра для унитаза пригодится. Минут десять сильно дрожала, прежде чем появилось ощущение, что согреваюсь.

«Как плохо быть мокрым!» – с этим выводом и заснула.

Проснулась по общему звуковому сигналу. Сразу вскочила и, заправив постель, побежала в ванную. Похвалив себя за предусмотрительность, с пользой потратила оставшуюся с вечера грязную воду – это позволило избежать потопа в унитазе. Хорошо, что зубная щетка у меня была аэромагнитной, так что и тут я воду сэкономила. Волосы после вчерашнего выглядели несколько странно. Пришлось их долго расчесывать, а потом скрутить в узел на затылке, позволив кончикам рассыпаться произвольной живописной массой.

Волнение не покидало ни на минуту, поэтому есть не стала – завтрак просто застрял бы в горле. Оделась согласно намеченному плану и – вуа-ля, к 8.45 была готова. Предстояло выяснить, где кабинет Кузьмина, поэтому стремглав выскочила из каюты, едва не налетев на Кирилла.

– Ой, прости.

– Ничего. – Парень осмотрел меня очень внимательно. – Я должен проводить тебя к руководителю, а то сама пока не сориентируешься.

Благодарно кивнув, уточнила:

– Ты моим ангелом-хранителем работать будешь?

– Первое время буду сопровождать по надобности, – пространно сообщил Кирилл.

Воспользовавшись переместительной системой, мы достигли нужного этажа, мой провожатый по ходу пояснял мне маршрут. Это явно был не жилой сектор – дверное полотно в каждом проеме поднималось куда-то под потолок, реагируя на нас. Когда мы вплотную приблизились к очередной двери, она неожиданно тоже уплыла, а навстречу нам выскочил крайне взбудораженный Кузьмин.

– Игорь Борисович, вот… – начал было Кирилл, но его оборвали на полуслове.

– Я понял. Нового сотрудника в мой кабинет, сейчас Лео Кайде сюда пришлю, пусть пока сделает ей транзимер. А мне надо срочно уйти. Прилетел Орино и вызывает меня, – с невероятной скоростью протараторил Кузьмин и спешно удалился.

Вот и первый рабочий день! Что-то не задалось с самого начала.

– Ну пойдем, – подтолкнул меня вперед сотрудник службы помощи. – Сама видишь, руководитель проекта вызвал, так что придется подождать.

Понятливо промаршировав внутрь, присела на диванчик и уточнила у своего спутника:

– Это который Орино?

Кирилл кивнул.

– А Лео Кайде кто? И что он мне должен сделать? – Лучше быть заранее в курсе уготованного.

– Специалист службы технического обеспечения, он с землянами работает. Транзимер – это ерундовина такая, марсианская штука, она у нас у всех есть. Вроде как навигационная система по функциональности, вот появится у тебя, и ты сразу же ориентироваться начнешь на территории базы, у тебя в голове четкая ее структура появится, – как-то не совсем уверенно и местами даже путано пояснил Кирилл.

– Как понять «в голове»? – внутренне напряглась я.

– Да он сейчас сам расскажет, – с мучительным вздохом произнес парень.

М-да… Ладно бы он только рассказал. Взгляд упал на скрещенные ножки в ажурных чулочках, напомнив о цели моего визита. Я вообще-то должна выглядеть собранным и адекватным профессионалом! Одета я вполне солидно, даже с изюминкой, с претензией на индивидуальность, можно сказать. И вести себя надо тоже сообразно, а не в панику ударяться. Что там у меня в душе творится – дело десятое, а «лицо держать» надо. А то ведь еще и сколопендры всякие существуют, и, как выяснилось, естественный профессиональный отбор предстоит…

Так что быстро нацепим масочку хладнокровного и невозмутимого профессионала, спрячем за ней внутреннюю неуверенность и… начнем погружаться в рабочий процесс! Подобравшись, я мысленно настроилась на образ и приготовилась ответственно подойти к встрече с этим Лео.

Последний ждать себя не заставил и практически тут же, склонив голову, вошел в кабинет моего непосредственного начальника. Высоченный потомок жителей красной планеты произвел впечатление неоднозначное. С одной стороны, типичный марсианин, длинный, скелетообразный, трехпалый и яйцеголовый, но с другой… Было в нем что-то до боли родное. Сама поразившись этой мысли, принялась внимательно разглядывать мужчину – откуда такое ощущение? И поняла: было что-то в его облике, какая-то очевидная рассеянность, самопогруженность, гениальная отстраненность… Видимо, сисадмины – это особая каста разумных существ, и раса тут роли не играет. Он мне чем-то Гришу напомнил!

– Вы Регина Аркадьевна? – Даже не задержавшись взглядом на моих ногах, он по-свойски схватил мою ладонь. – Я – Лео Кайде, надо вам транзимер установить.

А я, мимолетно пробежавшись взглядом по длинной паучьей кисти, по трем обхватившим мою ладонь пальцам, почему-то подумала о странности: марсиане к нам ближе территориально, но анатомически мы более схожи с венерианцами, вернее, верлианцами. Примечательно и интересно.

– Тогда я свободен. – И Кирилл, махнув на прощанье, оставил нас одних.

– А что такое транзимер? – спросила озабоченно, высвобождая руку.

Марсианин покосился на меня так, что сердце опять сжало ощущением узнавания – за безнадежную принял!

– Навигационный механизм, формирующий в мозжечке земного мозга картину окружающего пространства. Очень подробную картину! – последняя фраза прозвучала гордо.

Спаси нас господи от увлеченных изобретателей и гениев!

– В мозжечке?! – переспросила я.

Марсианин кивнул.

– И как он с ним взаимосвязан? – предчувствуя неприятность пятой точкой, поинтересовалась я.

– Он органический и обладает функцией простейшего перемещения к заданной цели. Вдыхаете его – и все. Дальше он сам до нужной зоны мозга доберется и врастет.

Вкупе с уже имеющимся имплантом… Стану скоро биороботом.

– А он большой?

– Нет, – умилился Лео Кайде, заставив меня напрячься. – С ворсинку!

В носу заранее засвербело.

– Сейчас! – С этими словами признанный гений технологий извлек из широкого кармана комбинезона небольшой контейнер с малюсенькими капсулами. Одну достал и принялся развинчивать. На дне ее, тщательно присмотревшись, я действительно обнаружила крохотный волосок длиной меньше сантиметра.

– Готовы? – уточнил мужчина, приближая ко мне открытую капсулу. – Просто поднесите к носу и сделайте глубокий вдох.

Я приготовилась, перехватила капсулу, поднесла к носу, зажмурилась и – чихнула! Вот до чего мытье водой доводит! Резко распахнула глаза и вместе с марсианином проследила за феерическим взлетом блестящей невесомой органической разработки, которая, на миг застыв в максимальной точке полета, плавно спланировала вниз… прямо на мою ногу. Этот факт мы, напряженно затаив дыхание, пронаблюдали оба.

– Не шевелитесь! – негодующе прошипел марсианин. – Как можно так несвоевременно чихать?!

«Ну точно, Гриша!» – убедилась я.

Мужчина между тем опустился на колени и с фанатичным возмущением на лице, едва не прижимаясь к моей коленке плоским носом, принялся осматривать каждый сантиметр моей конечности в поиске подотчетного волоса.

– Ползет, – спустя время донесся до меня его голос.

Как? К мозжечку? Оттуда?! Я впечатленно засопела, представив себе время ожидания.

– Не дышите, – тут же раздалось шипение, – и эту… одежду поднимите выше.

Одежду? Я растерялась и не сразу поняла, что речь о юбке! Подсобрав ткань, приподняла юбку выше. Мне что, ее вообще снять придется? Мысль вызвала негодование. Юбка ползла выше, за ней методично следовал плоский нос моего нового коллеги, а значит, и проклятый транзимер.

«У него их несколько в контейнере. Чего он конкретно к этому прицепился?» – злилась я нелепости происходящего.

Чувствуя, что задрала подол уже выше края чулка и отсвечиваю полоской голой кожи, собралась возмутиться и потребовать прекратить это безобразие, когда…

Если бы я была фаталисткой, я бы сказала, что это рок. Дверь стремительно скрылась под потолком, и в кабинет шагнули двое.

– Орино, я понимаю, что ситуация выглядит не в мою пользу, но позвольте мне… – Увидев нашу резко застывшую от неожиданности «композицию», он осекся и тоже замер на месте.

«Шея Кузьмина стала покрываться красными пятнами, – рассеянно отметило почему-то мое сознание. – И все это в дополнение к уже покрасневшему лицу. Здоровье барахлит, определенно».

Почему я подумала об этом? Наверное, потому, чтобы не упасть в обморок, а то и вовсе чтобы не рухнуть замертво. Отвлечься, на что угодно отвлечься – вот что было необходимо мне сейчас. Ведь тот, кто стоял рядом с Кузьминым, тот, кто (я чувствовала это!) прожигал меня неумолимым взглядом, тот, кого я узнала сразу, хотя и взглянула всего на долю секунды… это был он. Верлианец из Казани, тот, кто оставил меня на ночь в своем номере с непонятной целью, тот, кому я не вернула две тысячи водоталов, и тот, кто звал меня к себе каждую последующую ночь! Все, ситуация хуже некуда! Полная катастрофа!

«Ведь Орино еще и руководитель проекта и всей Службы!» – осознала я масштаб проблемы.

 

Глава 11

Регина

Секунды, минутки, часы, дни, годы… вечность. Время остановилось и одновременно неумолимо промчалось мимо, отмеряя уготованный мне период работы на новом месте. Все! Этого моя карьера не переживет, тем более учитывая предыдущую «встречу» с руководителем проекта.

В ситуации глубокого потрясения мозг начинает странно реагировать, фиксируя мелочи, которые в обычном состоянии никогда бы не заметил. Так и я сейчас отмечала багровеющую шею Кузьмина, узор на половом покрытии, неравномерный шум нашего дыхания. И со всей полнотой самоотдачи задалась вопросом: как еще стою на ногах? Этот факт искренне изумлял невозможностью. Видимо, мозг, выпав в прострацию, по причине недееспособности временно утратил контроль над нервными центрами организма, в результате чего я лишилась чувствительности – ноги окаменели и не воспринимались как часть меня. Но почему-то данный нюанс нисколько не мешал этим самым нервным центрам чутко реагировать на взгляд верлианца – его я неотступно чувствовала кожей, и сейчас, даже не глядя на обладателя неземных глаз, знала, что он замер, сконцентрировавшись на светлой полоске кожи, видневшейся над чулком.

Прошло не более пары минут всеобщего потрясения, а перед глазами успела промелькнуть жизнь. Те, кто утверждает, что это возможно лишь перед смертью, – не правы. Ну и черт с ней, с работой! Внезапно подумать так было облегчением! Я профессионал? Или обморочная барышня? Мы ничего предосудительного не делали, поэтому пусть будет стыдно тем, кто что-то не то подумал! С этой мыслью я разжала пальцы, сминавшие ткань, и позволила юбке плавно скользнуть по бедрам, укрывая тело и предрешая судьбу транзимера. На последнее, кстати, сразу среагировал марсианин.

– Регина Аркадьевна! – одновременно прозвучало из уст марсианина и Кузьмина, причем одинаково возмущенно.

Верлианец молчал. А я на него и не смотрела – не могла. Ни одного взгляда не смогла бросить после того, первого, мимолетного. Очень страшно было и стыдно. Даже гадать не надо, в каком он шоке от факта моего присутствия на базе, а уж от представшей его глазам картины… Что он обо мне думает, узнавать тоже не хотелось. И это не рок. Это удар в спину! От судьбы…

Лео Кайде быстро разогнулся и, недовольно передергиваясь, потянулся к контейнерам с оставшимися капсулами, сообщив руководству невозмутимым тоном:

– Ваша новенькая уничтожила уникальный экземпляр! И я за это отвечать не намерен!

Прозвучало это как «наберут по объявлениям!». Я внутренне поникла: сказать, что первый рабочий день не задался, было крайне оптимистично. Видимо, он в принципе станет и последним.

Но действия марсианина неожиданно разрядили обстановку: Кузьмин как-то незаметно обмяк, расслабился, а верлианец… тот молча развернулся и вышел! Последнему обстоятельству я особенно порадовалась. В его присутствии моя жизнедеятельность определенно сходила на нет.

Как только дверь за руководителем проекта закрылась, Кузьмин резким шагом прошел к своему креслу и с видимым облегчением сел в него. После чего вперил в меня негодующий взгляд и рявкнул:

– Что за поведение?! Мне только этого сейчас не хватает! Мало мне сложностей с Орино – он очень нетерпим к проявлениям любой профессиональной несостоятельности, – так теперь еще и за глупую новенькую сотрудницу объясняться! Надеюсь, вы понимаете, что своей безответственностью и легкомыслием лишили себя всякого шанса на долгую и плодотворную работу в нашей Службе?!

– Но позвольте… – попытался вмешаться в разговор марсианин, уже извлекший новую капсулу с транзимером.

– Все, что хотел, я сказал! – еще громче рыкнуло начальство и отмахнулось от пожелавшего внести ясность коллеги. – Не трать на нее время, она у нас не задержится!

Возникло стойкое ощущение, что на мне сейчас просто отыгрались, воспользовались подвернувшимся шансом выплеснуть гнев. Наверное, я уже даже была к этому морально готова. И, кажется, в свете выяснения личности начальника проекта я даже была готова снова стать рядовым земным историком, но судьба не желала идти навстречу моим планам.

Неожиданно кабинет Кузьмина наполнился тихой звенящей мелодией, в которой все присутствующие сразу распознали сигнал пришедшего на зум сообщения. Недовольный заминкой, Кузьмин порывисто развернул на рабочей поверхности визуальный экран и с поджатыми губами принялся читать поступившее сообщение. Прочел и замер. О чем-то недоуменно задумавшись, снова принялся перечитывать текст. Мы с Лео пристально наблюдали за сменой эмоций на его лице – угрюмость уступила место потрясению.

– Что ж, – наконец оторвавшись от сообщения, Кузьмин поднял взгляд на меня, – все даже хуже, чем я думал. Вы удостоены «чести» быть уволенной самим Орино. Он приказал проводить вас к нему в кабинет. Надо полагать, ваше поведение и его не оставило равнодушным. Раз так, я умываю руки. У вас была перспектива отличной карьеры, и только вы виноваты в том, что она не реализуется!

Решительно встав, он двинулся к двери:

– Лео, вы свободны, данной сотруднице ваша помощь уже не понадобится. А вы, Регина Аркадьевна, следуйте за мной!

Помертвев от скверного предчувствия, я, с трудом вспомнив, как двигаться, шагнула за ним.

Погрузившись в печальные размышления о собственной невезучести, следовала за гневно идущим впереди мужчиной. Краем сознания отметила, что мы снова во «влажном» секторе базы.

– Вот, – привлек мое внимание немного успокоившийся за время пути Игорь Борисович, и я поняла, что мы уже на месте, – подождите здесь, я сначала сам с ним переговорю, потом вас вызовем.

Смиренно сев в указанное кресло, осмотрелась. Кузьмин скрылся за широкой дверью: видимо, там и находилась святая святых – кабинет руководителя Межгалактической службы перемены времен. Помимо меня в приемной обнаружился незнакомый верлианец. Рядом с ним необъяснимым образом вился поток воды, образуя в воздухе своеобразную подкову. Верлианец с самым сосредоточенным видом то и дело погружал в жидкость ладонь и ненадолго замирал, а после принимался что-то делать на рабочей поверхности перед собой. На меня он бросил мимолетный взгляд и продолжил свое занятие. Видимо, это был помощник.

Потеряв интерес к нему, задумалась: гораздо важнее сейчас было морально настроиться на непростой разговор. Попыталась мысленно поставить себя на место Орино, но, как ни смотрела на сложившуюся ситуацию, – все выходило не в мою пользу. В свете его представлений обо мне, как ни крути, но ситуация неприглядная. Не представляю, какие найти слова и аргументы, чтобы убедить его в отсутствии злонамеренных планов по растлению коллектива.

– Регина Аркадьевна, – отреагировав на собственное имя, поняла, что замеченный ранее помощник стоит напротив и пытается обратить на себя мое внимание, – прошу вас, идемте за мной: Орино просил вас подождать в другом месте.

– В другом? – испуганно пролепетала я, боясь предположить в каком.

Может быть, сразу, без объяснений погрузят в состояние анабиоза, закупорят в капсулу и в таком виде отправят на Землю как совершенно асоциальный элемент?!

– Да, там вам будет лучше, – спокойно пояснил верлианец.

Я дернулась: «Лучше для чего?»

И, судорожно замотав головой, взмолилась:

– А можно я тут подожду? Пожалуйста!

Верлианец уставился на меня с недоумением. И, помолчав немного, растерянно ответил:

– Ну если вы настаиваете…

Энергично закивав, я дала понять, что очень настаиваю. Он в задумчивости отошел к своей рабочей зоне. Тут же отодвинулась входная дверь, и в помещение, пригнув голову, шагнул Лео Кайде. Меланхолично кивнув верлианцу, он неспешно прошествовал через приемную и также скрылся в кабинете Орино. Начался разбор полетов! Сейчас и до меня дойдет очередь… Вариант с анабиозом уже не казался катастрофичным.

Прежде чем я снова погрузилась в тревожное ожидание, дверь кабинета моего верлианского «незнакомца» резко отодвинулась, пропустив Кузьмина. Игорь Борисович пронесся мимо меня и выбежал из приемной. Растерянно проводив его взглядом, обернулась к помощнику.

– Теперь мне заходить? – неуверенно и оттого тихо пробормотала, не понимая, что делать дальше.

– Не приглашали, – спокойно сказал верлианец.

И я снова с облегчением выдохнула. Пока еще живем!

Но счастье, что характерно, было недолгим. Спустя пять минут дверь в кабинет начальника базы снова открылась, явив моему взгляду марсианина и, собственно, главу Службы. Лео Кайде невозмутимо попрощался и ушел, а вот Орино… с улыбкой двинулся ко мне. Почему-то от вида этой улыбки мне мгновенно вспомнилась его настойчивая манера общения и резко поплохело – вот и пробил мой час!

– Идемте, – остановившись рядом, верлианец протянул руку, желая помочь встать.

Испуганно шарахнувшись, подскочила с кресла и метнулась в сторону. Верлианец нахмурился, но шагнул к собственному кабинету. Остановившись у порога, выразительно посмотрел на меня. Деваться было некуда – пришлось войти. Хозяин помещения шагнул следом, и дверь за ним опустилась.

– Присаживайтесь, – обойдя меня, он указал на широкое, какое-то пульсирующее кресло, – полагаю, мы с вами, как старые знакомые, можем говорить откровенно.

После такого заявления, чувствуя, что ноги вот-вот подведут, уже не заботясь сутью странного кресла, буквально рухнула в него. Смотреть на верлианца опасалась: странный желтый отблеск в глазах и последовавшее беспамятство я помнила отлично. К тому же в данной ситуации я снова не в фаворитах у фортуны. Так что подождем, что скажет он.

– Во время полета на базу спали? – неожиданным вопросом озадачил настолько, что я, забывшись, подняла на него взгляд.

Верлианец сидел напротив, отделенный от меня светящимся голубым кубом в метр высотой, а рядом вился уже виденный мною в приемной подковообразный поток. Выражение лица мужчины было… довольным.

– Спала, – подтвердила я, удивленная ходом беседы.

– Понятно, почему у меня ничего не вышло, анабиоз даже деятельность мозга приостанавливает, – прошептал в сторону, озадачив меня еще больше. – Но раз вы оказались на моей базе, я с этим готов смириться.

И тут же, не дав мне опомниться, резко и четко спросил:

– Кто блок поставил?

Опешив, долго соображала, о чем речь. Когда поняла, обеспокоенно прошептала:

– Друг… – и снова непроизвольно взглянула на него.

Зря. Уже знакомый мне желтый отблеск в ромбовидном зрачке и информативное:

– Я его убрал.

Ох ты… Это что, кошмар опять начнется?

– Какое вы вообще имели право его ставить? И воспоминания блокировать? Есть Межрасовая конвенция о защите прав жителей Солнечной системы. Сделанное вами подпадает под запрет – вы намеренно, используя свои возможности, оказали на меня прямое воздействие, причинили вред! – терять все равно уже нечего, а так хоть выскажусь.

Верлианец с интересом наблюдал за моим всплеском горячности.

– Все это крайне прискорбно. Советую вам подать жалобу в Межрасовый комитет и потребовать от земного правительства атаковать Верлинею, дабы виновник наверняка понес заслуженное наказание. Ведь у нас не принимают к сведению те обвинения, что касаются действий, совершенных вне родной планеты. Что-то еще?

Возмутившись в душе его откровенной беспринципностью, я промолчала. Намек на то, что всем будут глубоко безразличны мои переживания по данному вопросу, я вполне поняла. И самое обидное – он был прав, неоспоримо прав. Да загипнотизируй верлианец сотню землян, наши бы ничего не предприняли! Вода гораздо важнее нескольких жизней, а в моем случае на жизнь никто и не покушался.

Дав мне время в полной мере осознать безнадежность собственных мстительных намерений, Орино серьезно добавил:

– Теперь о вашем моральном облике…

Я сникла. Вот оно! Дождалась.

– Существуем мы в замкнутом пространстве базы. Сотрудниками ведомства являются представители разных рас, уживаться в таком пространстве, да еще и длительное время, – непросто. Я всегда стараюсь учитывать различия в менталитетах, поэтому, полагаю, ваше появление здесь – фактор, способный дестабилизировать обстановку.

Возмущенная до глубины души подобной характеристикой, я приоткрыла рот, чтобы возразить, но Орино, покачав головой, продолжил:

– Понимаю и заранее знаю все, что вы скажете. Мы мыслим по-разному. И я очень стараюсь воспринимать ситуацию по-земному. Вы – взрослая женщина, то, чем вы занимаетесь в свободное от работы время, никого не касается, как вы зарабатываете на жизнь… – я сникла, отчетливо вспомнив про две тысячи водоталов, – …тоже, если это не выходит за рамки закона. Насколько я знаком с земным законодательством – претензий к вам нет. Уверяю вас, у верлианцев спаривание – процесс, в принципе не имеющий отношения ни к эмоциям, ни к отношениям как таковым.

Господи, к чему он клонит?!

– Регина Аркадьевна, я поясню вам, какой ситуация видится мне. – Я нервно дернулась, в отличие от политкорректно улыбающегося верлианца. – Вы явно натура… э-э-э… деловая и временами неуемная. – Появилось желание рухнуть на пол и прикрыть голову руками! – Но при этом вы отличный историк, и, что особенно для меня важно, на данном этапе действующего проекта Службы времени нам нужен сотрудник именно с вашей специализацией. Какие выводы мы из этого делаем?

Я – совершенно никаких! Какая вообще взаимосвязь между этими якобы сторонами моей личности?

– Для меня как руководителя службы, стремящегося к максимальному результату (а поверьте, цель проекта крайне амбициозна и интересна лично мне), важно использовать возможности своих сотрудников максимально полно и эффективно. Но задача заботиться о внутреннем климате в коллективе тоже остается. Поэтому, обдумав ситуацию, я пришел к единственно возможному решению… – Он эффектно замолчал, рассчитывая обострить мое внимание.

Напрасно! Выше было уже некуда. Я слушала его в таком потрясении, что даже не успевала полноценно вдуматься в обозначенный масштаб грядущей катастрофы.

– Мне остается только принять удар на себя! – И все это с едва ли не сердобольным видом.

– В смысле? – Не может же он серьезно такое предлагать?

– Вы не паникуйте, – очень плавно, подпустив вкрадчивости в голос, пояснил он, – сначала проанализируйте ситуацию. Вы работаете, как и предполагалось, в отделе Кузьмина, направляя все ваши официальные профессиональные возможности и знания на благо моего проекта. Но при этом потребность в… э-э-э… дополнительном доходе реализуете исключительно в моем обществе.

– Да нет у меня никаких потребностей в дополнительном доходе! – в отчаянии выкрикнула я, не имея уже сил выносить его унизительные предложения.

– Учитывая ваши расценки… Думаю, можно поверить, что вы успели скопить определенный капитал, хотя тут вы правы – продешевить в вашем случае сложно. – Верлианец понимающе кивнул.

Я застонала, обхватив голову руками.

«Нет, надо как-то объяснить ему, его впечатление обо мне – это абсолютный ужас!»

Выдохнув и стараясь говорить спокойно, я сосредоточила взгляд на его плече и сказала:

– Я не искала клиентов в том баре в Казани, я никого не ждала, я случайно, не заметив, забрала ваши водоталы, и я – не девушка по вызову! Честное слово, клянусь вам! Все это какое-то роковое стечение обстоятельств. Прошу вас, попытайтесь начать наши профессиональные взаимоотношения с чистого листа, не исходите из ошибочных впечатлений первой встречи. Уверена, со временем вы поймете, как ошибались! – Под конец речи голос сорвался.

– И мне предлагается в это поверить? – Ответ прозвучал высокомерно.

В отчаянии всплеснув руками, закрыла ладонями лицо. Все правильно – кто бы мне поверил? Сама, поставив себя на его место, понимала, что выгляжу пытающейся оправдаться глупышкой. Оправдаться явно несолидно и неправдоподобно.

– Регина Аркадьевна, вы напрасно так переживаете по этому поводу. Вы – взрослая женщина, не связанная с конкретным мужчиной обязательствами. Ведь так? – Дав мне пару минут успокоиться, он очень спокойно вновь вернулся к разговору.

– Но понимаете… – отняв ладони от лица, попыталась до него достучаться.

– Нет, – прервал он меня решительным взмахом ладони. – Только «да» и «нет»! Сейчас вы все поймете. Итак?

– Нет, – обреченно прошептала я, осознав, что его ни за что не переубедить, но все же не сдержалась: – То, что вы мне предлагаете, называется «стать содержанкой»! Или любовницей! Фактически вы будете мне платить, а я буду обязана с вами… с вами… – Судорожно вздрогнув, сжала виски руками. – Мне даже произнести это невыносимо, не то что…

Орино, задумчиво понаблюдав за мной, уверенно качнул головой:

– Из соплеменников я, наверное, больше всех общался с землянами и неплохо знаю ваш язык. Я пытаюсь понимать логику поступков. Но сейчас я не уверен, что понял вас. Понятие «любовница» ведь предполагает наличие у меня иных постоянных отношений и условия таинственности? Что ж, могу вас уверить, что ни с кем отношениями не связан, в вашем понимании – точно, и против огласки нашей связи ничего не имею.

– Нет! – В ужасе подскочила я на месте. – Я против огласки, абсолютно против! – И тут же, сообразив, как это прозвучало, поспешно добавила: – В смысле я вообще против любых личных взаимоотношений с вами.

– Вот видите, – проигнорировав мое последнее замечание, с улыбкой заверил верлианец, – мы свободны в своем выборе, оба взрослые самостоятельные личности, и даже на условии конфиденциальности настаиваете исключительно вы! Так что кого касается, чем мы заняты в свободное от работы время? Не то чтобы я поощрял подобные взаимоотношения в коллективе, но будем исходить из того, что эта мера упреждает более масштабные последствия. И вы внакладе не останетесь.

Чувствуя, что бьюсь о непрошибаемую стену, удрученно прошептала:

– Мне не нужны от вас никакие водоталы, и те две тысячи я вам верну, до последней бумажки!

– Хорошо, – тут же с нарочитым благодушием заверил меня Орино, – раз вопрос оплаты столь значим, я готов пойти на уступки. Никакого денежного вознаграждения с моей стороны! Полагаю, есть немало возможностей отблагодарить свою даму, тем более что вы – моя подчиненная. Все для вас, Регина Аркадьевна, оцените мою покладистость.

«Он издевается надо мной? Натурально издевается!» – решила я.

И тогда в Казани тоже непрошибаемо пер напролом и в итоге своего добился. А что из этого вышло, я сейчас имею возможность оценить и прочувствовать. Нет! Нельзя дважды на одни грабли наступать, нельзя ему поддаваться.

Решительно соединив перед собой ладони, глубоко вдохнула и медленно-медленно выдохнула:

– Орино, наш разговор дошел до абсурда. Я вам в последний раз повторяю – я не приторговываю своим телом и я верну вам те средства, что нечаянно унесла с собой. И мне ваши предложения, как и их мотивы, не интересны! И ваши поощрения, кстати, тоже. Да, я хочу работать в этой Службе, но если ценой вопроса станет необходимость служить вам постельным развлечением, то сегодня же уволюсь! Это моя позиция, и я намерена стоять на ней до конца. – Чем дальше я говорила, тем сильнее звучал голос.

Под конец, выдохнув, скрестила руки на груди и уставилась решительным взглядом на подбородок мужчины. Смотреть ему в глаза я боялась.

Повисла пауза… Не вынеся неопределенности молчания, я все же скользнула взглядом по его лицу и поняла, увидев, как преобразилось выражение его физиономии – во взгляде появилась жесткость, губы недовольно поджались, непривычно расположенные скулы заметно напряглись, – что сейчас мне попадет. Осознала я это за миг до того, как он встал. Плавно, с обманчивой мягкостью, он подошел ко мне, заставив напряженно застыть в кресле, и встал за его спинкой. Не зная, чего можно ожидать от верлианца, нервно сглотнула, напряженно вслушиваясь в малейший шорох позади. Он спокойно положил руки мне на плечи и, легонько сдавив их, потянул меня вверх. Пришлось послушно встать. Так же направляя меня, двинулся вправо. Там, не замеченный мною ранее, обнаружился поразительно ровный водопад, какой-то гладкий, что ли… Отпустив одно плечо, Орино коснулся водопада рукой, по воде побежала рябь, проясняя поверхность. Зеркало! Спустя мгновение я увидела наши отражения. Хрупкая девушка с большими испуганными глазами и огромный голубокожий суровый мужчина позади. Он снова держал меня за плечи. И взгляд… он поймал его в отражении и уже не отпустил.

– Раз Регина Аркадьевна не желает быть послушной и разумной, будем говорить иначе. – Голос прохладный и четкий. – Откуда уверенность, что вам позволят уволиться?

И все так же, продолжая смотреть мне прямо в глаза, он медленно провел правой ладонью по моему плечу, двигаясь к шее. А большой палец, словно невзначай, ласковым движением коснулся свежего шрамчика от импланта.

«Черт! Черт! Черт!»

– И еще, Ветерок, – я вздрогнула, услышав это прозвище, – мы же с тобой прекрасно понимаем, что при желании я смогу внушить тебе что угодно, и ты это сделаешь!

Положил на обе лопатки. И как я об этом не подумала сразу – куда мне до него! И даже жалобой в Межрасовый совет не пригрозить, и даже первой галактической войной… Мне ему вообще противопоставить нечего!

Мы так и стояли молча, всматриваясь в глаза друг друга. В моих было отчаяние: такое состояние, что у меня сейчас, не скроешь. А вот в его… Нет, не триумф, там было беспокойство.

– Почему именно меня вы так настойчиво мучаете? У вас что тут, больше женщин нет? Может быть, вам оглядеться вокруг? А что, если найдется добровольная желающая на вакантное место постельной грелки? – В моих словах отчетливо звучала горечь, что разъедала душу.

Верлианец качнул головой и непререкаемым тоном заметил:

– Сейчас и впоследствии мы этот вопрос, как и первую встречу, не обсуждаем – запомни.

– Так у меня нет не только права выбора, но еще и права голоса? – зло хмыкнула я. – Замечательная жизнь мне предстоит. Что там нужно сделать, чтобы имплант активировал процесс ликвидации носителя? Запустить в единую информационную сеть информацию о всех ваших разработках? Отлично!

Орино недовольно нахмурился.

– Вынуждаешь меня уже сейчас сделать из тебя марионетку? Мечтаешь о подчинении? – произнес, ни на секунду не испугавшись моей надуманной и отчаянной угрозы. – Только попроси. Я уже сообщил, что готов на уступки, помни – все для тебя. И, кстати, учитывая степень нашего знакомства и грядущие перспективы, можешь называть меня по имени.

– Мысли тоже читаете? – саркастически выплюнула я в ответ.

Злоба застилала разум, хотелось выть от ярости! Связал меня по рукам и ногам!

– Нет, гипноз этого не предполагает, – но не успела я испытать облегчение, как добавил: – Но мне ничто не мешает в любой момент внушить тебе приказ рассказать, о чем ты думаешь.

Его ухмылка была не менее саркастической. Не в силах смотреть на его довольное лицо, резко передернула плечами, высвобождаясь. Разорвав зрительный контакт, отвернулась и подошла к креслу. Ноги совсем не держали. Орино тоже вернулся на исходную позицию и к первоначальному корректному виду. Но меня уже не обмануть этим внешним добродушием, я доподлинно знала, что за ним скрывается существо жесткое и эгоистичное.

Получается, буду зависеть от него полностью, да еще и тут находиться – в полной его власти. И ни глотка свободы, ни жалкой надежды? Но с другой стороны, я – женщина, он – мужчина, и мы оба свободны. Может быть, все не так плохо? Вот не было столько времени личной жизни, зато теперь, чувствуется, будет в избытке. Главное, чтобы мы были хотя бы относительно равноправными партнерами в этой связи, надо как-то увести наши взаимоотношения от платной подоплеки, а там… Вот узнает меня лучше и поймет, что в Казани был неимоверный выверт моего сознания, а не настоящая я. И вообще, а что, если я ему действительно понравилась, звал же он меня потом? Вот опять же возможность выяснить, что было той ночью и почему сначала позволил уйти, а потом так настойчиво искал.

– У меня тоже есть условия! – неожиданно для себя выпалила я. А что? Он говорил о каких-то уступках, если сейчас промолчу, то потом вообще ничего от него не добьюсь.

– Я слушаю. – Одна бровь вопросительно поднялась, странно преобразив необычные раскосые глаза.

Выдохнув, сосредоточилась и, уткнувшись взглядом в сжатые ладони, принялась перечислять:

– Никаких водоталов или других денежных средств. Конфиденциальность полная: я не хочу, чтобы хоть кто-то здесь знал о наших отношениях. Мы общаемся только как мужчина и женщина – равноправно, никаких параллелей с профессиональными взаимоотношениями, вообще темы работы не касаемся! – Я перевела дух и сообщила самое главное: – И я настаиваю на праве прекратить связь в любой момент! А также хочу, чтобы ты обещал, что не будешь применять ко мне гипноз.

Маловероятно, что он на все это пойдет, но попробовать стоило.

– С первыми тремя пунктами согласен, если ты считаешь их важными. Насчет прекращения отношений – ты можешь заявить о таком намерении, но я оставляю за собой право попытаться тебя переубедить, – отреагировав на мой саркастический хмык, пояснил: – Не воздействуя. Просто переубедить с помощью аргументов. Что до гипноза, то могу лишь обещать по возможности предупреждать об этом. Неизвестно, какие могут возникнуть ситуации, да и ты способна выйти за рамки разумного… Довольна?

Как ни странно, но да – я была потрясена его словами и очень рада тому, что он пошел навстречу. Поэтому кивнула.

– И я даже готов дать тебе дополнительный бонус, – снова озадачил меня Орино. – Если решишь устроить своей деятельной натуре маленький праздник с кем-то, возражать не стану. Но при условии, что буду уведомлен заранее: не люблю, когда что-то нарушает мои планы. И, разумеется, это разрешение не распространяется на территорию базы.

От его заявления моя самодовольная мысль о том, что понравилась ему, сдулась, как воздушный шарик. Он меня вообще кем считает? Получается, он вполне готов поделить меня с кем-то. В шоке переспросила:

– Но… почему? Тогда и мне не ожидать ответного… постоянства?

В самой идее любовной связи с ним я мгновенно разочаровалась. Впрочем, он же сразу сказал, что чувства для него дело десятое, как показал опыт, даже знакомство и то необязательно.

– Отныне я – твой мужчина, у меня право эксклюзивности, поэтому не могу требовать от тебя постоянства. И, разумеется, ты, наоборот, можешь не сомневаться в моей верности. Или ты уже ищешь повод для разрыва отношений? – В его голосе проскользнули новые, металлические нотки, оставив меня с ощущением, что я что-то не поняла.

Вообще, о чем я думаю? Надо хотя бы в теории представить, как все это осуществлю на практике. Это мне теперь к нему по вечерам ходить? Каждый день или через? И как утаить наши отношения от всех? И самое главное – что делать и как быть с ним наедине?!

– Вы для меня расписание сделаете или будете приходить ко мне по желанию? – уставившись на свои коленки, задала мучающий вопрос.

– Если тебе предпочтительнее так, то буду к тебе приходить, – судя по тону, верлианец вопросу удивился.

– Нет-нет, – быстро возразила я. Не люблю посторонних в личном пространстве. – Уж лучше я к вам. Только как незаметно…

Орино расхохотался. Я, смутившись, замолчала.

– У меня есть отдельная система перемещения, автономная. Поэтому буду каждый вечер отправлять переместительную кабину – она из потолка выдвинется у входной двери внутри твоей каюты – в надежде, что моя дама уделит мне внимание. Если у тебя такое намерение будет – войдешь в кабину и активируешь процесс перемещения. Окажешься прямо у меня. И никто ничего не увидит. Так же и обратно.

Я выдохнула с облегчением: получается, можно и через день. Вопрос о том, что будет после того, как я окажусь у него, задать не решилась. Мои размышления прервал Орино, который опять подошел к моему креслу.

– Нам определенно необходимо время и спокойная обстановка, чтобы привыкнуть друг к другу. У меня был намечен отпуск, а планы менять я не люблю. Поэтому просто возьму тебя с собой. Завтра и улетим. – Он снова коснулся моего плеча.

– Как? – Я опешила. – Какой отпуск? Я только сегодня на работу вышла.

– Вот именно. По сути, между прежней и новой работой не отдохнула. А здесь еще к процессу не приступила, в рабочий процесс не влилась, в ситуацию не вникла, даже с коллективом не познакомилась, так что можно смело сделать это и через две недели. Тем более этот срок ничего не решит. Сейчас идет глубокий анализ вероятностей изменений в результате вмешательства в конкретный исторический эпизод. Этот анализ минимум еще год продолжится, так что приступишь к работе через две недели, это несущественно. А мне удобнее будет отдохнуть с тобой, да и ты привыкнешь, освоишься в моем обществе в отсутствие посторонних, тогда и на базе будешь чувствовать себя комфортнее. – И, отступив на шаг, задумчиво добавил: – Конечно, на верлианском звездолете земной девушке будет не очень удобно. Но до Верлинеи недалеко, на этот раз потерпишь небольшие неудобства, а к обратному полету я подготовлюсь.

До Верлинеи?! Верлинеи! Он. Намерен. Взять. Меня. На Верлинею. Мысль просто не умещалась в голове.

«Живой мир! Настоящая планета! Живые организмы! Вода! Настоящий свет Солнца! И я туда попаду?!» Лишившись дара речи, уставилась на верлианца.

– Серьезно, на… Верлинею? – сипло выдавила наконец.

– Конечно. Отпуск я всегда провожу дома! – уверенно кивнул верлианец.

– И мне… можно туда? – Поверить в это чудо я была не в состоянии.

– Со мной – да, – снова кивок.

Обалдеть! Вот если бы он с этого начал… Да если это будет зависеть от меня, наша связь будет длиться вечно! За это я его уже почти люблю и готова простить и гипноз, и стертые воспоминания, и его кошмарное отношение! Все-все вытерплю ради возможности увидеть собственными глазами живой мир!

– Согласна! – едва не выкрикнула я и вскочила.

– Вот и чудесно, – жестко улыбнулся верлианец и, перехватив меня на старте восторженного взлета, вернул в кресло и вложил в руки стилус. Тут же из куба плавно выдвинулась плоская панель, как и зеркало, сверху напоминающая поверхность водопада. Орино быстро коснулся ее ладонью, пошла рябь, потом все прояснилось, и отобразился какой-то документ.

Верлианец поднес мою ладошку с зажатым в ней стилусом к определенной точке документа и четко распорядился:

– Распишись, Ветерок.

– А что тут? – пребывая в полном экстазе, я спросила скорее на автомате.

– Регина, будь послушной и разумной. Ставь росчерк – и завтра полетишь на Верлинею.

Ничего не соображая от переполнявшей бури эмоций и поддавшись давлению его руки, расписалась. Орино тут же коснулся поверхности ладонью, и документ исчез.

– Молодец, – улыбнулся он, вынимая стилус из моей руки. – Так постепенно все наладится.

 

Глава 12

Регина

Проснулась я с ощущением грядущих сложностей. И дело даже не в том, что все еще сказывались вчерашние потрясения, а наступивший день обещал новые. Просто самочувствие было кошмарным: голова тяжелая, нос казался раздувшимся и совершенно забитым, и неумолимо накатывала какая-то болезненная слабость. Неужели заболела?

– Апчхи! – подтвердил версию нос. – Апчхи, апчхи, апчхи!

Вот они – последствия водно-помывочных процедур! Вчера, когда Орино в тренировочных целях, а возможно и опасаясь, что я, пребывая в состоянии неадекватной эйфории от перспективы посетить Верлинею, сама до каюты не дойду, отправил меня той самой личной переместительной системой с адресной доставкой, я повторила смелый эксперимент. Сначала долго бродила из комнаты в ванную, пытаясь как-то уложить в голове все свершившееся и примириться с мыслью о будущих взаимоотношениях с высоким начальством. Стремясь унять волнение, обильно полила дорогой сердцу укроп, чтобы ему хватило влаги на период моего отсутствия. И все это время старалась расслышать вопли протестующей совести. Не удалось. Совесть подозрительно помалкивала, даже не думая заикаться о морально-этическом аспекте подобной связи. Тут либо верлианец прав в отношении моего либидо, и я где-то глубоко в душе вполне созрела для постоянных отношений и испытываю потребность в присутствии в жизни определенного мужчины, или (но с этим я в душе согласиться не могла) сама себя не знаю и действительно обладаю неожиданно развратной натурой. Брр… Вот, осталось еще в себе усомниться!

Орино, если абстрагироваться от его статуса и объективно воспринять собственные впечатления, внешне очень привлекал меня. Если сравнивать с тем же Денисом, то значительно больше мне был интересен верлианец. В нем чувствовалось какое-то внутреннее обаяние, харизма, будоражащая инстинкты властность, притягивающая сила. Мужчина – одним словом, по сути своей мужчина. И меня как женщину это обстоятельство подсознательно притягивало. Возможно, сыграл свою роль и тот фактор, что его внешность в сравнении с вполне обыденным обликом землянина была для меня экзотичной. Наверняка среди «своих» он обычный, рядовой мужчина, но я воспринимаю его иначе. Кстати, возможно, это же привлекает его во мне?

Все в верлианце, начиная от телосложения и заканчивая нечеловеческими глазами, будоражило любопытство, порождало исследовательский интерес – хотелось банально потрогать, пощупать и почувствовать. Но все это было на одной чаше весов. И она совсем не перевешивала.

Любой подсознательный, чисто женский интерес к его персоне заслонял страх! Этот мужчина пугал меня до оторопи, до самых глубин сознания. И тут переплеталось многое: и его возможность воздействия на меня, и необъяснимость многих его поступков, и непрошибаемый напор, и категоричное единовластие, явно исповедуемое им, и статус главного руководителя. Примириться с этим я не могла. Просто на подсознательном уровне каждый миг ощущала, насколько мы в разных «весовых категориях», насколько не соответствуем друг другу, как чужды изначально. И тут дело даже не в отношениях «начальник – сотрудница»: в конце концов, жизнь течет и все меняется – работу можно и сменить. Нет, в нашем случае проблема глубже. Она в самой сути нашей несхожести. Мы просто неспособны понять друг друга, изначально неспособны соответствовать друг другу. Этот конфликт несоответствия, он всегда будет присутствовать, угнетая, не позволяя расслабиться. Все, что нам дано, – это какие-то краткие мгновения близости, скорее физиологической, чем душевной. Мы никогда не сможем доверять друг другу, полностью понимать один другого. И это надо принять как данность, как основу. Сейчас, согласившись на его предложение, я сразу должна четко для себя решить – это временно! Пусть год, два, да даже пять – но это временно. Наши отношения будут длиться столько, сколько физиологический интерес будет позволять нам закрывать глаза на наши различия. Но когда-то это неминуемо закончится!

Придя к такой мысли, я успокоилась. Теперь у меня был конкретный сценарий на будущее. Я его знала, осознавала и готова была принять. И я могла ему следовать. На данный момент личная жизнь вышла в моих приоритетах на первый план, заслонив даже работу. Но тут важно не забыться, погнавшись за мечтой, и не утратить связи с реальностью. Придется научиться жить так, чтобы и опору под ногами не потерять. Когда-то в будущем она мне очень пригодится, чтобы не рухнуть, подкошенной обязательным ударом.

И он прав: нам надо постараться привыкнуть друг к другу, узнать лучше. Это снизит градус напряженности в наших отношениях. В сущности, мне выбирать не приходится – верлианец уже все решил за меня. Моя задача теперь – научиться жить с этим его решением, постараться сделать ситуацию более приемлемой для себя.

Так, вчера, немного успокоившись, я принялась перебирать еще до конца не разобранные вещи, мучаясь основным вопросом: что может понадобиться там, на его планете? Вообще, ощущение нервного ожидания не покидало. В процессе поисков наткнулась на сверток – подарок Наташи, тот, что она сделала в салоне Далии. Развернув, умилилась… Ну просто как предвидела девушка. Бесподобная короткая сорочка насыщенного синего цвета на бретельках, с узором из мелких белых цветов на лифе и провокационным разрезом на бедре, и комплект из бежевых шортиков и топика, невероятно мягких на ощупь. Все не наше, в смысле не земное, но такого сейчас не носили, отдавая предпочтение унифицированному однотипному белью без элементов украшения. Вот, теперь есть чем поразить воображение верлианца… потом когда-нибудь, когда немного перестану его бояться. Сверток тоже затолкала в бокс с отобранными вещами.

Ужинала опять в одиночестве, заказав еду в каюту. Мысль наведаться к соседкам я сразу отмела – в моем издерганном состоянии общаться с кем-то не было сил. Опять же девушки засыпали бы вопросами о сегодняшнем дне. Подозреваю, многим уже известно, что до знакомства с коллективом дело так и не дошло. А Кузьмин даже знает о том, что и до увольнения тоже. Орино, пользуясь тем, что я совершенно ошалела от счастья, быстро организовал от моего имени обращение к непосредственному начальнику, в котором прозвучала просьба предоставить мне отпуск за свой счет по семейным обстоятельствам. Я ссылалась на то, что появилась редкая возможность повидаться с мамой, которая якобы находится на одной из ближайших торгово-перевалочных баз.

На мое закономерное возмущение по поводу того, что я буду делать, если появится реальная потребность увидеть маму, и вообще, как мой внезапный отъезд в свете последних событий будет выглядеть, верлианец спокойно заметил:

– Если возникнет необходимость, отправлю тебя в служебную командировку. А Кузьмина уведомлю, что счел возможным согласиться на твою просьбу, считая необходимым загладить впечатления от неприятного инцидента. Лео Кайде ситуацию разъяснил. Так что с официального разрешения работодателя с завтрашнего утра ты в отпуске за свой счет.

Сейчас я подумала о реакции Кузьмина на эту новость. Он как минимум будет потрясен моей наглостью и невероятной оборотистостью. Вот еще одна «особенность» смешения личного и профессионального – простыми мои отношения с непосредственным руководителем не будут.

После ужина отважилась на повторную помывку водой. Опять мучилась с вазой и унитазом: возможности спросить совета у Анны так сегодня и не представилось. И хотя в этот раз я подготовилась лучше – полотенце и футболка изначально были под рукой, – все равно замерзла. Влажные волосы и остатки воды на коже почему-то сразу меняли «ощущение» температуры в помещении. Как назло, я вспомнила о том, что не положила к приготовленным к неожиданному отпуску вещам медикаменты и средства гигиены. В общем, пока я суетилась, зубы снова застучали. Пришлось отогреваться под одеялом. И вот результат!

Встав с кровати, поплелась в ванную. Разгоряченное лицо решила умыть водой, набрав немного в ладошки. Это принесло неожиданное облегчение. Увы, эффект оказался краткосрочным. Держась на самолюбии, одевалась, но чувствовала, что меня кидает то в жар, то в холод, а лоб покрывает испарина. Собравшись, грузно осела на зачехленную кровать, ожидая верлианца. Он предупредил, что зайдет за мной и проводит на корабль – его переместительная система должна была доставить нас сразу на верлианский звездолет, минуя чужие взгляды.

До момента его появления я немного выпала из реальности, погрузившись в какое-то сомнамбулическое состояние. В результате появление Орино стало неожиданностью. Верлианец, шагнувший в комнату из кабинки, быстро осмотрелся и, подхватив мой бокс с вещами, уточнил:

– Готова?

Подстегнутая всплеском страха из-за его неожиданного появления, я резко подскочила на кровати и кивнула. Из-за этого мужчина стал расплываться перед глазами, и пришлось на миг зажмуриться, призывая остатки сил.

– Идем, – он обхватил мою ладошку, увлекая следом за собой, – скоро вылет.

Оказавшись в кабинке переместительного лифта, почувствовала, как от слабости повело в сторону. Орино, бросив на меня пристальный взгляд, отпустил мою руку, обхватил за плечи и прижал к себе. Я с благодарностью воспользовалась поддержкой, чувствуя приближение новой волны слабости. Вот же угораздило меня! Надо будет таблетку принять.

Дверь кабинки отъехала, пропуская нас наружу. Я резко шагнула вперед, поздно подумав о последствиях, – и меня накрыло. Тело как-то обмякло, потеряв устойчивость, и я, еще успев осознать происходящее, начала оседать на пол. Верлианец подхватил меня под руку и тут же прошипел:

– Ты горячая!

Последующие воспоминания были отрывочны и бессвязны. Чаще всего на меня нападала вода, и я самоотверженно отбивала эти атаки, иногда являлось лицо верлианского незнакомца из Казани. Тогда я с криком: «Сгинь, нечистая!» – слабо отмахивалась от кошмара. Но он настойчиво меня донимал, снова и снова пытаясь что-то влить в рот. Я сопротивлялась и давилась, не желая поддаваться чужому влиянию. В результате меня мутило, к тому же не покидало ощущение, что я плаваю и вокруг все колышется, находясь в постоянном движении. Состояние было неописуемым – не припомню, чтобы мне когда-нибудь было так плохо. Отчаянно, по-детски хотелось, чтобы пожалели, погладили по головке и сказали, что все будет хорошо и я обязательно поправлюсь, хотелось тепла и поддержки близкого существа рядом, хотелось, чтобы мне придали моральных сил на борьбу с болезнью.

От слабости и жара я погружалась в странное забытье, путая реальность со сном, не понимая, где нахожусь. Перед глазами проносились воспоминания из детства, какие-то давно забытые моменты жизни. Мелькнули и странные образы, которым я не находила объяснения. Вот я смеюсь, сидя на коленях пугающе невероятного голубокожего мужчины. Мы в воде, и мне совсем не страшно, и я знаю, что это он мне велел не бояться. Хлопая ладонью по поверхности, я поднимаю столп брызг, стремясь окатить мужчину. Капли разлетаются и падают ему на лицо. Он с улыбкой жмурится и откидывает голову назад, на бортик необычного водоема. Я сразу же пользуюсь этим, приникая ближе, практически ложась ему на грудь, и принимаюсь изучать его лицо. Незнакомец позволяет мне касаться себя ладошкой, скользить подушечками пальцев по экзотично высоким скулам. Я медленно, наблюдая за его реакцией, перемещаю руки ближе к ушам, начинаю перебирать черные прядки… Мне интересно. Он улыбается, и я решаюсь действовать смелее. Отвожу его влажные волосы назад, открывая уши и… то, что за ними. Я разочарована, это не вторая пара слуховых органов. Там всего лишь аккуратные уплотнения – в форме немного выступающих валиков. Они такие нежные на ощупь… гораздо нежнее его кожи… гораздо нежнее всего, что я знаю… невероятно нежные. И я глажу их.

Верлианец с шипением втягивает воздух и отводит мою руку. Я послушно переключаю внимание на его лицо, тянусь к его губам. Он склоняется мне навстречу, и мы просто умопомрачительно, невероятно чувственно целуемся… Но это необычайное ощущение нежной бархатистости меня не оставляет, притягивая неудержимой потребностью осязать ее вновь. И я, оторвавшись от губ, дорожкой из легких поцелуев пробегаю по его подбородку, касаюсь уха и… добираюсь до манящей цели. Мне так хочется еще раз коснуться этого места, ощутить его… Во рту от избытка предвкушающих эмоций повышается количество слюны, и я неожиданно для себя провожу по бархатистой поверхности влажным языком.

Мужчина, поверх которого я устроилась в этом вязком, окружающем нас тепле влаги, неожиданно замирает и со странным вибрирующим звуком рывком вскакивает на ноги. На долю секунды увидев его промелькнувшее лицо, успеваю зафиксировать жуткую картину – черты заострились, челюсть с острыми зубами оскалена, в глазах дикое выражение.

От рывка я падаю и начинаю погружаться в воду. Страх накрывает резкой лавиной, лишая способности мыслить, оставляя только инстинкты. Я судорожно машу руками, пытаясь уцепиться за бортик, но, не находя опоры, полностью проваливаюсь в воду. От ужаса начинаю кричать, молить о помощи, и вода врывается в горло, обжигая легкие холодом…

От испуга я проснулась. Сердце, вновь пережив мгновения гибели, билось как безумное, и я почувствовала, что меня ласково гладят по голове.

– Регина, тише, успокойся, – услышала взволнованный шепот и неожиданно осознала – Орино. – Что же ты так бьешься?..

А я поняла – болею, и это просто горячечный бред. И мне так плохо… И я хочу в туалет. Сил, чтобы двигаться, нет, но надо. Я каким-то чудом умудрилась шевельнуться, но странный, окружающий меня пульсирующий кокон не позволил двинуться. Орино склонился ко мне, заглядывая в лицо:

– Что?

– Туалет, – прошептала я с жутким хрипом.

Он кивнул, и я почувствовала, как меня освобождают из подвижного каркаса и подхватывают на руки. Тело обдало приятной прохладой. Мне так плохо, я настолько слаба, что даже любопытства не было. И желания осмотреться тоже. Безвольно обмякнув в его руках, прикрыла глаза, привалившись к груди мужчины. В сознании поддерживала только мысль о естественной потребности.

Состояние было настолько скверное, что я даже не думала о том, как выгляжу, не испытывала стыда или сомнений. Просто терпела из последних сил. Сидеть я тоже не смогла, от слабости падала, не контролируя свое тело. Орино опустился на корточки рядом, поддержал. А я, так от бессилия и не открыв глаз, благодарно привалилась к нему плечом.

Обратно меня тоже отнесли на руках, снова погрузили в странный, словно живой, кокон. И я, растратив крохи имевшихся сил, облегченно заснула.

Следующее мое сознательное пробуждение ознаменовалось приятным ощущением – полегчало! Не знаю, как охарактеризовать: вроде бы и голова все еще болела, и сил не было в принципе, и нос не дышал, и в горле свербело, но… было четкое ощущение – худшее позади.

Мысленно, еще не открыв глаз, сосредоточилась на собственном состоянии. Описать его можно в двух словах – слабая и потная. Эх, сейчас бы волновую кабинку и чтобы вползти в нее, сесть прямо на пол и включить функцию очистительного душа. Сознание ненавязчиво напомнило, что я, кажется, должна быть на верлианском звездолете. А значит, никаких волновых кабинок. Только вода. Брр… На краткий миг даже захотелось вновь отключиться. Но, отбросив упаднические мысли, принялась думать. Очиститься хотелось, липкая кожа раздражала. К тому же ощущение свежести и комфорта ускорило бы процесс выздоровления. Может быть, на мытье согласиться? Только сил не хватит…

– Регина, – негромкий призыв и осторожное касание моего лба, – ты ведь не спишь?

Я распахнула глаза.

– Нет, – горло, словно забывшее, как говорить, выдало ответ только со второй попытки.

– Как себя чувствуешь?

– Кажется, жить буду, – прошептала с грустной ухмылкой.

Верлианец промолчал, спустя некоторое время его внимательное лицо возникло рядом.

– Это было тревожно, – очень серьезным тоном проинформировал он меня, – мы подобным образом не болеем. Поэтому мы не были уверены, что принимаем верные меры.

– Мы? – Его слова натолкнули меня на мысль, которая, по-хорошему, должна была посетить раньше. – В моем боксе посмотри. Там зеленая пластиковая сумка, в ней лекарства.

И я, делая небольшие остановки для отдыха, четко перечислила, что из имеющихся медикаментов мне нужно дать и в каком виде. Орино внимательно выслушал и кивнул. После чего с легким толчком, почему-то отозвавшимся волнообразным колыханием вокруг меня, исчез.

– Мне помогал наш медик, – донесся его голос.

– Спасибо тебе за помощь и заботу, – совершенно искренне прошептала я. Смутные воспоминания подсказывали, что Орино проявил себя невероятно терпеливой сиделкой. – Не повезло тебе с любовницей – столько хлопот…

– А кто еще может заботиться о тебе и твоих потребностях? Это право отныне эксклюзивно мое, – в который уже раз озадачил он меня странным ответом.

Почти тут же оказавшись рядом, протянул мне спрей и ложку с суспензией. Послушно открыв рот, проглотила лекарство.

– Это для чего? – уточнил Орино, с интересом встряхивая бутылочку.

– Для укрепления иммунитета и скорейшего восстановления организма, – пояснила я.

– Тогда зря съела. Мы сегодня тебя в специальный раствор погрузим, это гораздо быстрее поможет восстановиться. – Услышав о его намерениях, я вздрогнула. Раствор подразумевает воду!

– Нет! – Я произнесла всего одно слово, но самым непререкаемым тоном.

– Спорить не намерен, – услышала в ответ.

Признала, что сейчас я не в том состоянии, чтобы ему перечить. Слегка повернула голову и осмотрелась. На большее сил не было, но взгляд методично обежал все доступное пространство. Не помещение, а оживший кошмар любого землянина. Все видимые поверхности – потолок, стены – представляли собой уже виденный мною в кабинете верлианца гладкий водопад. Перевела взгляд на себя и наконец-то рассмотрела свое «убежище». Если взять спальный мешок и вместо теплового наполнителя заполнить его, судя по ощущениям, какой-то гелеобразной субстанцией, то выйдет та самая колышущаяся инопланетная «норка», в которую меня упаковали. Хотя находиться в этом «аквасаркофаге» было достаточно удобно: он идеально подстраивался под тело, но при этом ощущалась какая-то каркасная жесткость, что особенно комфортно для головы и не позволяет кувыркнуться во сне. Пошевелив коленкой и прислушавшись к ощущениям сразу «заволновавшихся» стен моего уютного кокона, решила, что все же тут чрезмерно «болтает». Наверное, оттого меня и мутило постоянно в последние часы.

– А долго я с температурой провалялась? – уточнила у верлианца.

– Почти трое суток. – Ответ основательно потряс. Еще бы не чувствовать себя такой слабой! Да мой организм выиграл настоящее сражение!

Поэтому, следуя внутренней потребности, закрыла глаза с намерением поспать и набраться сил.

 

Глава 13

Регина

Поспать не удалось. Не успело меня затянуть в сновидение, как Орино затормошил:

– Регина, не засыпай, сейчас буду тебя купать.

После этого заявления сонливость испарилась мгновенно.

– Не надо меня купать! Меня купания и так уже до больного состояния довели, – возмутилась я. И дело было именно в купании. Болезнь разбила мою отчужденность, нивелировала смущение и страх перед верлианцем. Как-то резко мы сблизились, пусть и не в душевном плане, но во всех смыслах перешли на «ты».

– Корабль скоро сядет на планету. У нас космопорты подводные. Мой дом на суше, так что нам предстоит еще небольшое путешествие. Ты хочешь путешествовать в таком состоянии? – неумолимо возразил верлианец.

Если под состоянием он подразумевал мое изрядно пропотевшее тело, то нет. Но…

– Я не виновата, что у вас днем с огнем волновой душ не найти, – пробормотала расстроенно.

– А зачем нам такие сложности? – искренне удивился Орино, извлекая меня из укрытия, в котором я отчаянно пыталась удержаться.

– Ты не посмеешь, – прошипела я, когда вопреки моим попыткам остановить его он все же подхватил меня на руки.

– Не бойся, – успокаивающим тоном, от которого я едва не взвыла, заверил верлианец, – ничего страшного. Ванна тебе поможет. Да и почувствуешь себя лучше.

Сообразив, чем он мне пригрозил, тут же зажмурилась:

– Не дамся!

– Регина, когда я в непосредственной близости, мне не нужен зрительный контакт. Слышишь? Ты. Не. Будешь. Бояться. Воды.

С этими словами меня плавно опустили в огромную ванну. В первое мгновение, ощутив вязкую обволакивающую субстанцию, я напряглась и сжалась, а руки, судорожно дернувшись, вцепились в мужчину. Приготовившись к мучению, я глубоко вздохнула и… неожиданно поняла, что совсем не боюсь! Нет, я все понимаю, реально осознаю, что должно быть страшно, но… Да, вода. Да, ее много. Да, я в ней лежу. Да, это жуткое расточительство. Да, это беспредел, и возмутительный верлианец опять со своим влиянием делает со мной, что хочет. Да, я очень зла. Но… не страшно! Ни капельки.

Прислушавшись к себе, даже ощутила где-то глубоко внутри промелькнувшее удовлетворение – от приятного тепла. Орино поддерживал за плечи, удобно устроив мою голову на сгибе своего локтя. Молча осторожным и плавным движением пошевелила рукой, и вода сразу отреагировала, ускорившись и уверенными ручейками пробежав между пальцами.

– Придет война – попросишь печенюшку, – не удержалась я от страшной детской угрозы, недовольно посмотрев на верлианца.

Он недоуменно пожал плечами и переместил одну ладонь мне на живот.

Ух! До меня только сейчас дошло, что я раздета. Хотя стал бы он меня в одежде в водоем окунать!

– Расслабься, тебе же не страшно, – спокойно уговаривал меня Орино, даже не подозревая, что напряглась я уже совершенно не от страха. – У воды специальный состав, он тебя освежит и взбодрит.

Не знаю, состав ли воды тому виной или мои хаотично мечущиеся мысли, но морально я уже очень даже взбодрилась, если не сказать больше. Сосредоточенно наблюдая за уверенными движениями мужской руки, я боялась поднять на него взгляд. Тут же память подкинула бессвязные воспоминания, тоже давшие мне немало поводов для самоедства. Хотя стоит ли смущаться? Он за эти три дня на меня уже в самом неприглядном виде насмотрелся: и когда меня наизнанку выворачивало, и когда в туалет носил, и когда обтирал разгоряченное вспотевшее тело чем-то влажным. Странно, что его вообще после подобных зрелищ от меня не отвернуло. Обычно в начале знакомства принято демонстрировать себя с наилучшей стороны, а я вот умудрилась с наихудшей, да еще и во всех смыслах.

И вряд ли вид моей обнаженной натуры все еще является для него тайной. Это я пока пребываю в счастливом неведении… Но, надо думать, ненадолго. Вздрогнула.

– Что? – Вопрос Орино задал крайне сдержанным тоном.

– Ничего! – поспешно, избегая его взгляда, прошептала в ответ.

И еще больше напряглась при мысли о том, что скоро, совсем скоро мне предстоит, так сказать, соответствовать статусу. Так что надо привыкать и к его прикосновениям, и к его взглядам. Судорожно сглотнув, снова вздрогнула и осторожно покосилась на Орино. Верлианец, нахмурившись, сосредоточенно занимался моим купанием. Взгляд был каким-то рассеянным, губы поджаты, мышцы рук и шеи напряжены.

Боясь, что сейчас он повернется ко мне лицом и я увижу выражение его глаз, вновь скользнула взглядом к его рукам. Мужчина как раз коснулся груди, вызвав своим, по сути, очень деловитым прикосновением трепет и ужасное смущение. Неожиданно взгляд выхватил необычную деталь, и я, поддавшись порыву, подняла руку и перехватила его ладонь. Орино замер, и я почувствовала его вопросительный взгляд.

Но сейчас меня гораздо больше занимало другое. В воде это было особенно заметно – между его пальцев были совсем маленькие перепонки. Я, не ощущая сопротивления, немного отвела его большой палец от остальных, рассматривая обнаруженное чудо.

– А плавники есть? – не удержалась от вопроса.

– Время покажет, – хмыкнул Орино и, мягко высвободив свою ладонь, продолжил меня мыть.

Несколькими совсем не чувственными движениями он прошелся по моей груди, шее и, осторожно повернув на бок, вымыл спину. Я безропотно терпела, потому что сил на сопротивление не было, да и что бы оно дало? Но когда он вновь опустил меня на спину так, что волосы оказались в воде, не удержалась и опять украдкой из-под ресниц взглянула на него.

Верлианец выглядел напряженным: лоб нахмурен, нижняя губа прикушена, а брови едва не сведены полностью. Почувствовав необъяснимый страх, поспешила как-то отвлечь его и спросила:

– А какой смысл без геля мыть?

Немного помолчав, он отрывисто выдохнул:

– Состав воды, он очищающий. Не переживай – будешь чистой!

– А потом что? – решила продолжить разговор, тем более что теперь он не смотрел на меня. – После купания?

– Обсушим тебя, оденем и сойдем с корабля! – уже почти гневный тон.

Решив помолчать во избежание явно возможных проблем, прикрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях, вызываемых его руками, массирующими голову.

После купания Орино обсушил меня огромной простыней и быстро отнес обратно на аквакровать. Пока наблюдала за тем, как он достает из бокса чистую одежду, поймала себя на мысли, что действительно чувствую себя гораздо свежее и жизнеспособнее. Слабость сохранилась, но я уже была способна на большее, нежели только лежать пластом. Так, белье я натянула сама и футболку тоже. Орино помог только с брюками, носками и обувью.

Пока я, восстанавливая дыхание, приходила в себя после перенесенных нагрузок, верлианец исчез вместе с моими вещами. Вернулся минут через десять и, завернув меня в другой «аквасаркофаг», понес наружу. Все собственные ощущения и переживания отошли на второй план. Высунув от любопытства нос из гелеобразного одеяла, я приготовилась к встрече с миром Верлинеи.

– А дышать я как буду под водой? – вспомнила, что он упоминал подводный характер своих космопортов.

– Есть специальные дыхательные маски на этот случай. Но сейчас они не понадобятся. Летательный скаер прямо на борту звездолета. Вещи твои уже в нем. Мы сейчас сами загрузимся и вылетим домой.

– Так я ничего не увижу? – разочаровалась я.

– Сделаю стены прозрачными – смотри, – серьезно сообщил Орино. – А потом, может быть, слетаем в подводный город. Все будет зависеть от вашего самочувствия и поведения, Регина Аркадьевна.

Это что, первый тревожный звоночек? Вроде как намек на мою несостоятельность в роли любовницы? Вот надо было мне так несвоевременно заболеть! И это притом, что за всю жизнь я хворала всего пару раз, и то по мелочи. Рок, определенно рок.

Внутри скаер оказался вполне вместительным. Треугольной формы, остроносое летательное и, видимо, плавательное верлианское средство передвижения было четырехместным, плюс имелся специальный отсек для багажа. Прямо в спальном мешке Орино устроил меня в своеобразном кресле и развернул к стене. Уже знакомая картина гладкого водопада.

– Прикоснись ладонью, если хочешь активировать, – кивнул на него верлианец.

Я в ужасе затрясла головой. Орино пожал плечами и бросил невозмутимо, отойдя к креслу у панели управления:

– Будешь трусить – ничего не увидишь. Твой выбор.

До глубины души возмущенная этой явной провокацией, зыркнула ему в спину самым злобным образом, внеся в черный список его прегрешений еще и попытку взять меня на слабо. Причем успешную. Деваться было некуда – увидеть все своими глазами хотелось неимоверно. Поэтому, высвободив руку, я глубоко вздохнула и с опаской коснулась верлианской поверхности пальчиком.

– Ладонью, – со смехом подсказал, как выяснилось, наблюдавший за мной Орино. – И не тревожься, это не смертельно.

Почти с ненавистью покосившись на невыносимого начальника, была вынуждена сделать так, как он сказал. Ладошка, всего на миг соприкоснувшись с искрящейся прохладой, запустила уже виденный мною ранее процесс – от точки соприкосновения побежали круги, проясняя поверхность. Спустя пару минут передо мной была совершенно прозрачная стена, через которую я отлично видела шлюзовой ангар, в котором находился скаер.

– Видишь, все получилось, – конечно же не промолчал верлианец.

А вот я промолчала, хотя сказать было что! Но в следующее мгновение мне стало не до разговоров. Ангар стал заполняться водой! Причем быстро. Задержав от безотчетной паники дыхание, наблюдала за тем, как быстро растет уровень воды, оставляя все меньше места для воздуха. От страха я перестала осознавать, что между мной и реальнейшей возможностью утонуть прозрачная преграда.

– Регина, борись со страхом! – Четкий голос Орино вернул ясность мыслей. – Если будешь так бояться, никаких тебе поездок в подводный город.

Это был аргумент. Даже угроза… Одним словом, мера возымела эффект: я зажмурилась, намеренно пропуская момент, когда полоска воздуха совсем исчезнет под натиском бурлящего потока, и с решительным вдохом открыла глаза. Как только ангар заполнился водой, в стене корабля появился широкий проем, позволивший нам вылететь.

Мгновение – и мы уже плывем в толще воды. Я, совершенно позабыв обо всем, не думая ни о страхе, ни об угрозе, приникла вплотную к прозрачной стене, затаив дыхание и восторженно всматриваясь в это чудо – живой мир Верлинеи.

В воде все смотрелось несколько размыто, но меня так заворожило, что я, не успевая охватить все взглядом, металась от одного незнакомого объекта к другому. Зону посадок звездолетов, как я поняла, ограждали высокие, вроде голубой радуги, водные потоки в форме изогнутых мостков, а за ними виднелись самые необычные сооружения, виденные мною когда-то. Скорее всего, это был или город, или большой торгово-складской узел. Форма строений была или круглой, или овальной, очень обтекаемой, напоминающей воздушные пузыри. И все светилось сотнями оранжевых огоньков. Рассмотреть все толком я не успела, скаер Орино уже взмыл ввысь и стал плавно удаляться от подводного объекта. Бросив последний взгляд вниз, удивилась:

– А транспортировщиков нет?

Поразительный факт, но помимо звездолета, доставившего нас на планету, в зоне посадок имелся всего один корабль. По сравнению с земными космопортами, всегда забитыми кораблями и верлианскими грузовыми транспортировщиками с водой, это смотрелось очень непривычно.

– Каких транспортировщиков? – недоуменно переспросил Орино.

– Которые на Землю воду доставляют. Или они где-то отдельно загружаются? – И тут же сама поняла, что спросила глупость. – Хотя они ведь мороженую воду должны загружать…

Верлианец хмыкнул как-то весело, но на вопрос не ответил.

Но я уже и думать об этом забыла, совершенно очарованная картиной подводной жизни. Столько живого вокруг! Непроизвольно прижала к прозрачной стене и руки, словно стремясь коснуться, потрогать, удостовериться, что все это реально. Под нами расстилалась картина необычайно пестрого растительного массива. То там, то тут выступали небольшие скалы и возвышенности, мелькали неизвестные одиночные обитатели подземных глубин, а порой и целые стаи. Возможно, это животные?

Самое большое потрясение я испытала, когда мы, заранее снизив скорость движения, проплыли над огромной, в диаметре, наверное, несколько километров, светло-желтой насыпью. А на ней… Это невообразимо!.. Там были десятки, нет, сотни, а может быть, и тысячи голубокожих разновозрастных хвостатых малышей! Одни, сбившись в небольшие группы, играли странными формочками и камнями, другие рылись в теплом на вид грунте, третьи лежали, лениво помахивая хвостами. Завидев нас, малышня, что оказалась ближе, в один миг дружно вспорхнула вверх шустрой стайкой и окружила нас. Скаер сразу остановился, зависнув на месте, а Орино активировал какой-то звуковой сигнал, который расслышала даже я. Малыши, не обращая на грозные звуки внимания, прилипли к прозрачной стене машины, тыкая в меня перепончатыми пальцами и возбужденно махая хвостами. Я от них не отставала: вплотную прижавшись к стене, потрясенно следила за верлианскими детьми, пытаясь сдержать рвущийся наружу восторженный визг. Но тут вдруг детки обо мне забыли, дружно развернулись и в своей стремительной и юркой манере бросились врассыпную! А мимо меня, бросая короткие взгляды на наш скаер, плавно помахивая сильными чешуйчатыми хвостами и загребая мощными руками, проплыли семеро голубокожих верлианцев! Сообразив, что с приплюснутым к прозрачной стене носом и щеками выгляжу, должно быть, крайне занимательно, резко отпрянула назад.

– Не бойся, – тут же раздался голос Орино. – Это тоже представители нашего народа. Они совершенно разумны и не опасны, если ты сама не стремишься причинить им вред.

– Но… – Я обернулась к своему спутнику, инстинктивно опустив взгляд на его ноги. В прямом смысле – ноги, одетые в эластичные, больше похожие на темную кожу, брюки.

– Объясню дома, – усмехнулся Орино. – У нас это нормально.

И, снова заставив скаер двигаться, сосредоточился на управлении им. А я опять стала наблюдать.

– Регина, ты не голодная? – неожиданно ворвался в полет моих душевных восторгов голос верлианца. – За три дня нам только и удавалось, что влить в тебя питательную смесь.

Прислушавшись к себе, поняла, что аппетит действительно проснулся. А еще я совершенно забыла о том, что болею. И вообще, с каждой минутой я чувствовала себя все лучше! Кто-то, может, и будет утверждать, что это лечебная ванна помогла, но я точно знаю – все дело в прекрасных впечатлениях! Настроение было необыкновенным – счастливым и неожиданно нежным. Душу переполняло чувство благодарности к Орино за то, что подарил мне эти мгновения, возможность соприкоснуться с настоящей жизнью! Сейчас, на волне собственных ощущений, я даже бояться его перестала. Поэтому, обернувшись, встретилась с ним взглядом в отражающей поверхности напротив и совершенно открыто, искренне и счастливо улыбнулась:

– Кажется, да!

Мужчина, удержав мой взгляд, некоторое время всматривался в мое лицо, прежде чем ответить:

– Скоро окажемся дома, там и поедим. Не пугайся, сейчас будем всплывать.

Подпрыгнув в предвкушении, я вновь развернулась к стене, едва не захлопав в ладоши. Сейчас, сейчас! И наше Солнце тоже увижу!

Всплывали на поверхность воды мы резко. Вжик – и скаер, рассекая волны, взмыл вверх, на сей раз в небо с пушистыми серебристыми облаками. У меня перехватило дыхание от красоты. Орино специально остановился, зависнув на месте, и позволил мне в полной мере объять взглядом картину бесконечного синего-синего моря, серебристых облаков и окрашивающего их в рыжевато-алый цвет солнца. Наша звезда едва виднелась за прозрачной завесой, пронзая ее бликующими на поверхности воды яркими лучами. Закат… Никогда его не видела, но сразу поняла – это он. Незабываемо… Я почувствовала, что плачу. Наверное, за счастье увидеть его я бы заплатила любую цену, любую…

 

Глава 14

Регина

Суша на Верлинее была представлена утопающими в разномастной флоре достаточно узкими хребтами горных образований, выступающих над поверхностью вод. Дом Орино, к которому мы подлетели через несколько минут после того, как скаер вынырнул на поверхность, располагался на плоском нагорье шириной километра полтора. Эти пояса суши, опутывающие всю планету, как пояснил мой спутник, были очень длинными. Сам дом имел сферическую форму. Видимо, округлость конструкций – особенность местной архитектуры. Но что поразило меня больше всего – он был совершенно прозрачным! Все внешние поверхности были словно из стекла, не оставляя места для тайны. Все было видно как на ладони! Это я рассмотрела еще из воздуха. Конечно, здорово, когда есть возможность любоваться окружающей красотой, но чтобы так… Я поежилась, сомневаясь, что мне будет уютно в таком доме. Вся личная жизнь на виду.

Прежде чем вынести меня из скаера, опустившегося на небольшую открытую площадку рядом с домом, Орино надел мне на голову легкий ободок и вручил маленький флакончик, велев закапать себе в каждую ноздрю содержащуюся там субстанцию. На мое недоумение отреагировал четким ответом:

– Атмосферное давление на Верлинее несколько выше земного. Обруч всего лишь устройство, которое поможет тебе безопасно и постепенно адаптироваться к нему. А капли образуют в носу специальную фильтрующую пленку, что позволит тебе легко дышать. По сравнению с земной, в нашей атмосфере больше углекислого газа. Не думай о том, что это навредит тебе. Уверяю, адаптация будет недолгой.

Впечатленная проявлением подобной заботы, уточнила:

– А откуда такая уверенность, что я скоро привыкну? Наблюдали на примере других землян, посещавших вашу планету?

– Тут не нужны примеры. Вы в каком-то смысле наши потомки, поэтому можно с уверенностью утверждать, что твой организм постепенно сам подстроится под эту среду. Главное, чтобы переход не был резким.

Потомки?! Я настолько поразилась его словам, что молча закапала в свой многострадальный нос незнакомую вязкую суспензию и, все еще «переваривая» странную информацию, не заметила, как Орино подхватил меня и вынес наружу. От удивления отошла только в доме, когда верлианец, опустив на ноги и стянув с моих плеч одеяло, важно сообщил:

– Как говорят у вас – располагайся! Сейчас принесу твои вещи, и посмотрим, что имеется из еды.

Пока Орино отсутствовал, я осторожно обошла внутреннюю часть сферы. Виды на буйную разноцветную растительность и отлично просматривающийся со всех сторон океан были, конечно, сногсшибательны, но ощущение доступности любому взгляду извне откровенно смущало. Из мебели обнаружились расположенные полукругом бесформенные, вроде спальника наполненные чем-то гелеобразным, сиденья, на которых при желании и полежать можно было, еще был небольшой водоем в центре и витая лестница наверх. Решив, что можно и полюбопытствовать, поднялась на второй этаж. Хоть пол не был прозрачным, за это уже можно поблагодарить судьбу. Наверху разместились две спальни с примыкавшими ванными и, скорее всего, кухня – небольшое помещение с узкой лавкой, столом и множеством заполненных чем-то грушевидных сосудов. Они стояли и на полу, и на одной из подвесных полок. Тут же была и другая посуда.

– Осмотрелась? – Это подошел Орино с моим дорожным боксом. – Какие впечатления?

Что ж, посмотрим, куда меня поселят. Отдельно или… не отдельно. Поселили не отдельно! Все вопросы сразу же отпали… ясно и понятно.

– Да… – неуверенно решилась. – Только вот видно все, что внутри происходит…

Сообразив, как двусмысленно это прозвучало, особенно учитывая тот факт, что стояли мы в спальне, смутилась.

– Уверяю тебя, смотреть некому. На поверхности живут единицы, у каждого своя территория, и без разрешения или приглашения на нее не заходят. Но если тебе будет от этого комфортнее, принцип управления тот же: коснешься ладонью – и прозрачность устранится, – очень серьезно сказал Орино. – А сейчас мы поедим! Ты и так столько сил потратила!

Впечатления, безусловно, вымотали еще не окрепший после болезни организм, но о такой мелочи, как временный упадок сил, я не жалела. Да и в преддверии грядущей ночи подкрепиться не помешает. К исполнению обязанностей, о которых имеешь весьма общее представление, приступать вдвойне страшно. Так что я и поем, и попью, и даже искупаюсь, только бы время потянуть… От страха и волнения в животе появилось ощущение холода. Потерплю я сейчас позорное фиаско, и тогда он наверняка уверится в том, что ошибся на мой счет!

«И что значит «единицы»? Верлианцев так мало?»

Задала этот вопрос, топая за ним на кухню.

– Это касается только тех, кто может неограниченное время находиться вне воды. – Усадив меня на лавку (неожиданно твердую!), хозяин дома достал две кружки и одну тарелку. – Нас действительно мало – и сотни не наберется на всю планету.

– А почему ты сказал, что мы – ваши потомки? Это ведь про землян? – уточнила, наблюдая, как Орино наливает из сосудов в одну кружку густую зеленоватую жидкость, а в другую – светло-оранжевую. Кружку с последней пододвинул мне.

Сам верлианец сделал щедрый глоток зеленой бур… э-э-э… напитка, немного посмаковал его, прежде чем проглотить, и кивнул.

– Да, именно про землян. – Он взял с полки контейнер, похожий на металлический. Раздвинул на нем створки крышки, вынул несколько желтоватых лепешек и пояснил, укладывая их на тарелку: – Это водорослевый хлеб. Очень вкусный и питательный – пробуй.

Поняв, что дальше он мысль развивать не намерен, осторожно взяла одну лепешечку и откусила кусочек. Оказалось действительно вкусно. Ни с чем не сравнимо, сладко.

– И вроде бы свежее! – удивилась я наличию в доме еды. – Или он неограниченное время хранится?

– Это друг по моей просьбе вчера привез, – успокоил меня Орино.

Зато густое оранжевое питье разочаровало: оно было солоноватым. Сочетание одного блюда с другим было каким-то… не таким.

– Не нравится? – наблюдая за моей реакцией, спокойно уточнил Орино.

Честно покачала головой и спросила:

– А у тебя какое на вкус? – и, не задумываясь, потянулась к его кружке, которую верлианец поставил на стол. Мы с мамой часто так что-то пробовали друг у друга.

Его неприглядная кашицеобразная зелень оказалась очень вкусной!

– Можно мне тоже ее? – Я вернула Орино кружку.

Он, вздрогнув, странно на нее посмотрел и, достав еще одну, наполнил из сосуда с зеленым питьем. Так что в итоге, съев лепешку полностью и до капли выпив напиток, осталась с ощущением, что очень сыта. А вот Орино так больше и не пил. Наверное, напрасно я за его кружку схватилась: возможно, это негигиенично – слюна там, микробы…

Сообщив о том, что наелась, услышала четкое распоряжение:

– А теперь лечебная ванна и спать!

Купаться? Опять? Он что, извести меня хочет? Видимо, мысли отразились на лице, поскольку резко посуровевшим тоном верлианец добавил:

– Без возражений!

В свете возможности потянуть время я смирилась:

– Только совсем неглубокую, чтобы я могла лежать на дне, а вода не покрывала тело полностью! – Все же инстинкт самосохранения диктовал свое.

Пока Орино купался сам и готовил ванну для меня, я разобрала бокс, вынув все, что сейчас понадобится, выпила лекарство и не заметила, как немного успокоилась. Теребя в руках Наташин подарок, неожиданно решила, что чем тянуть время и мучиться в напряжении, лучше уж сразу – пусть все случится! А потом уже не страшно. Поэтому сорочку тоже приготовила.

Как раз появился Орино. Вода дорожками сбегала с его головы, плеч и груди, теряясь в обмотанной вокруг бедер, странно ворсистой на вид простыне. От одного вида его обнаженного тела я сразу передумала бояться и даже решила, что уже и сама не прочь ощутить прохладу его голубоватой кожи. Поэтому, подхватив приготовленные вещи, рванула в ванную. Орино позаботился о моей «паранойе»: я отметила, что стены помещения утратили прозрачность, превратившись в уже почти родной гладкий водопад.

Ванна, в виде уже знакомой гладкой ямы в полу, с чем-то жидким и мутным обнаружилась сразу. Разделась и, сжав зубы, залезла в нее, осторожно погружаясь в лечебный раствор. Брр… Было так неприятно и страшно, что пришлось собрать в кулак всю волю, а попутно еще пару раз прикусить щеку, чтобы в истерике не выскочить из воды. Но я мужественно продержалась в ней не меньше получаса. Удивительно, но вода не остыла, чего я подсознательно все время ожидала. Холодно не было.

С облегчением выбравшись из ванны, подхватила оставленное на видном месте полотенце и принялась тщательно избавляться от остатков влаги на коже, потом промокнула волосы, стремясь их тоже максимально просушить. Натянув сорочку и расправив влажные пряди, задумалась. А чего он от меня ждет? Ведь считает профи! Соблазнения? Не потяну, и так едва поджилки не трясутся. С другой стороны, я тут в конкретном качестве и соответствовать обязана! Значит, и стимулировать его должна? Может быть, попробовать пройтись перед ним в таком виде? Сорочка, ластясь нежной тканью к телу и плотно облегая грудь, смотрелась очень провокационно… Вдруг этого будет достаточно и от меня больше ничего не потребуется? Решено! Глубоко вдохнув для храбрости, шагнула в спальню.

Орино, опираясь о спинку кровать, полусидел в постели, поджидая меня.

– Молочко для кожи забыла, – стараясь выглядеть естественно, сказала ему.

И принялась старательно искать молочко, которое лежало в ванной в пластиковой косметичке среди прочего прихваченного с собой. Склонившись над боксом, покопалась там, потом отошла к шкафу, изучила его содержимое… И снова вернулась к боксу, но по пути, словно не удержавшись, метнулась к прозрачной стене полюбоваться на последние лучи исчезающего светила. Пока любовалась действительно великолепным зрелищем, не забывала, медленно приподняв руку, перебирать прядки волос, то поднимая их к затылку, то позволяя вновь рассыпаться по спине. Результата не было! Со стороны верлианца – тишина и спокойствие. Обернувшись с намерением еще раз покопаться в боксе, но на сей раз так, чтобы ему была отлично видна в вырезе сорочки моя грудь, бросила на Орино мимолетный взгляд. Хмурый, злой и неподвижный. Смотрит пристально и молчит! И что самое плохое – ничего не делает. Спустя еще десять минут, в течение которых беспрестанно крутилась и выгибалась особо эффектными способами, вынуждена была признать поражение: «Неужели я его не взяла?!» – и с самым расстроенным видом побрела в ванную.

Тяжелый случай! Он меня, как и обещал, на Верлинею привез, мир показывает, а я? Если дело так дальше пойдет, еще и две тысячи водоталов вернуть потребует в качестве моральной компенсации. Что делать? Караул! Как условия соглашения выполнить? И даже тут несправедливость жизни. Почему меня в любовницы не взял какой-нибудь страстный мачо, которому для того, чтобы завестись с полоборота, достаточно увидеть обнаженную женскую коленку? Ведь есть где-то и такие, должны быть… Остаются крайние меры! Жутко, конечно, но придется. Решительно стянув сорочку, подхватила банку с молочком, перекрестилась и снова потопала в спальню.

– Никак не могу спину намазать, – сообщила самым расстроенным тоном, смущенно взмахнув ресничками и протягивая верлианцу молочко для тела.

Он некоторое время сидел неподвижно, сверля меня странным взглядом, потом неловким движением взял банку и гневно на нее посмотрел.

– Нашлась пропажа, представляешь? – поделилась я счастьем и под его внимательным взглядом, скользнув язычком по губе, плавно обернулась. – Там надо выдавить на ладонь и наносить медленными втирающими движениями, массируя кожу. Втирать минут пятнадцать по всей поверхности, – проинформировала его.

Сзади донеслось шипение. А потом он втирал, шумно дышал, шипел и снова втирал… А я просто умирала от удовольствия из-за вызванных его действиями ощущений, постанывала и едва держалась на ногах.

– Все, – сипло донеслось сзади, – пятнадцать минут прошли, я засекал по сердцебиению.

Все?! Как все? Я обернулась и обнаружила Орино на кровати, с головой укрывшегося одеялом. Да что это за шутка природы? Пугающий меня до одури верлианец, как дошло до дела, спрятался от меня под одеялом! Это даже не фиаско, это уже облом!

Спотыкаясь от расстройства и слабости в ногах, снова побрела в ванную. Усевшись на крышку унитаза, уперлась локтями в колени и обхватила ладошками лицо. Тут или я совсем уж никакая, или он уж очень хладнокровный. Или… И тут меня осенило! А кто сказал, что для него понятие «любовница» подразумевает то же, что и для меня? Он же что-то говорил о том, что чувства ни при чем, да еще и с кем-то другим встречаться можно… А что, если я его неверно поняла?! И все это время совсем не о том думала? И от меня всего лишь требуется, к примеру, подержать его за руку в нужный момент или там успокаивающе погладить по спине? Поддержать… Он ведь и в Казани сам инициативу в этом плане не проявлял. Вот я несообразительная! Облегченно выдохнув, натянула сорочку и наконец-то отправилась спать.

Орино пребывал все в том же положении – спиной ко мне и под одеялом. Взобравшись на очередной гидроматрас верлианского изготовления, юркнула под одеяло и решила с честью исполнить свой долг. Осторожно приблизившись к мужчине, протянула руку и успокаивающим жестом коснулась его спины.

Бух! Сама не поняла как, но, в одно мгновение перевернувшись, он уже оказался сверху и закрыл мне рот поцелуем. Оторвите мне руки…

 

Глава 15

Орино

Оставив Реги отдыхать, спустился вниз. Было огромное желание наконец-то погрузиться в родные воды, ощутить знакомое с детства чувство гармонии с окружающим миром. Только там, в воде верлинейского океана, давшего мне жизнь, я мог достичь его. Последнее время, помимо привычной уже ответственности, добавилось огромное количество сложностей. И пока не очень ясно, что с ними делать. Реги была самой большой неожиданностью, которую я мог получить от жизни, но именно поэтому она и стала такой проблемой.

И очень интересной проблемой. Вынужденно взаимодействуя с землянами, никогда не позволял никому из них излишне приближаться к себе, всегда сохранял дистанцию. Или так получалось само собой – в индивидуальном плане они были мне безразличны. А в случае с ней… теперь это было невозможно. И сразу выяснилось, что когда просто управляешь землянами и используешь их – это одно, а вот когда стремишься сблизиться с ними и удержать их рядом – совсем другое. Мне трудно было каждый раз подводить ее к верному выбору и нужному мне решению. Под стереотип поведения наших женщин она или совсем не подпадала, или подпадала, но с настораживающими странностями.

Но мне все же повезло с ней, пусть подарок судьбы и принял настолько неожиданную форму, что я не сразу сумел распознать его. Но она хотя бы оказалась из той категории землянок, коим не свойственны излишняя щепетильность и разборчивость. На это я очень рассчитывал в дальнейшем. А пока… Буду держать ее рядом, стараться максимально хорошо выполнять свой долг и… ждать.

Когда уже готов был выйти из дома, уловил сигнал связи. Активировав вызов, увидел лицо Ньера. Лучший друг, самый надежный, самый близкий. Когда-то мы вместе решились на этот шаг, выбрав путь доблести, ответственности и одиночества, и сейчас продолжали разделять эту ношу, поддерживая друг друга.

– Не спишь уже? – Друг явно рад меня видеть.

Отрицательно качнув головой, пригласил:

– Прилетай, поплаваем!

Ньер кивнул, и вызов прервался.

Вот и еще одно обстоятельство, из-за которого я люблю возвращаться домой. Понимающая, родственная душа, которой дано в полной мере представлять мое состояние, разделять его. Реги вряд ли быстро проснется: стараясь выполнить свой долг достойно, я почти не дал ей ночью поспать. Надеюсь, она довольна. При этом сейчас, хотя и сам почти не отдыхал, ощущал себя очень бодрым и полным сил. Не хватало только покоя в душе. Но именно за ним я шел в родную стихию.

Скаер Ньера подлетел в тот момент, когда я достиг берега. Приземлившись, друг вышел ко мне, приветствуя взмахом руки. Мы молча, стремясь к одному и понимая желание друг друга, разделись и скользнули в родную, такую желанную воду. Даже пережив боль расставания и разрыва связей, невозможно вырвать из сердца эту тягу.

Погрузившись в ощущение упоительной радости, мы скользили в волнах, чувствуя, как отступают, уходя на второй план, все тяготы, печали и тревоги. Приходило ощущение гармонии с самим собой, с окружающим миром. Мы все же частичка его, несмотря на необходимость снова и снова разрывать связь единения. Как же тяжело находиться где-то там и как легко и просто тут. Но небезопасно… И именно для того, чтобы тут было хорошо, мы должны быть там, далеко от дома и в одиночестве.

– Как твоя миссия? – Одновременно упав на теплую подводную насыпь, мы наконец-то ощутили потребность и в разговоре.

– Светило работает, поэтому все хорошо. Я контролирую ситуацию, регулярно активируя «энергостанцию» нашей системы. Мы следим за процессом, все работает идеально. – В голосе Ньера нет гордости или радости, как когда-то давно. Сейчас это стало только обязанностью, только рутиной, только ответственностью. – А что у тебя? Эксперимент с Землей продолжается?

– Полагаю, уже можно переходить к следующему этапу. Предложу это на Совете Высших на следующей неделе, когда будем обсуждать планы на следующий год, – отвечаю так же спокойно, но эмоции скрыть не удается: мысль сразу перескакивает на Реги.

Друг бросает удивленный взгляд:

– Что-то пошло не так?

– Нет, все идет по заданной стратегии, но кое-что действительно случилось. – Во взгляде друга мелькает любопытство, и я поясняю: – Случайно наткнулся на землянку, которая смогла повлиять на мои ньехи.

– Как повлиять? – Ньер был в шоке. – Каким образом?!

– Обычным. Сам не ожидал, но в ее слюне оказался нужный фермент…

– Ты хочешь сказать, что ньехи ее распознали? Она сумела активировать процесс?!

– Да. И я совсем не ожидал такого, поэтому не сдержался. Столько лет, и вдруг – почувствовал собственные ньехи. Я даже испугался. И ее напугал.

– И как это? – Ньер пытливо смотрит в глаза.

– Меня обожгло просто, опалило волной жара. Полагаю, как только она их пробудила, произошел резкий выброс гормона в кровь.

– А сейчас? Ты что-то ощущаешь? – Ньер уже хмурится.

– Мне не с чем сравнивать, но мне кажется, что ощущения усиливаются, все чаще ловлю себя на странных мыслях и порывах, – искренне поделился с другом. – Но я не уверен, что причина в активации ньех, сама ситуация сейчас нетипичная. Я взял землянку с собой, а это добавило моей жизни сложности. Она не соответствует всем моим предположениям, и приходится очень стараться, чтобы не утратить право находиться рядом.

– Погоди! – Ньер, эмоционально передернувшись, впился в меня взглядом. – Зачем ты ее взял с собой? Ты же не можешь думать, что она способна… Да нет, не может быть, она же землянка! Я изумлен уже тем, откуда в ее слюне фермент в нужной концентрации, с этим бы надо разобраться. Но ждать от нее большего – это бессмысленно.

– Именно так подумал и я, когда сумел прийти в себя и успокоил девушку. Но потом, размышляя обо всем этом, пришел к такой мысли: они за столетия жизни в замкнутой системе превратились в единую расу. А что бывает при внутривидовом скрещивании в условиях изолированной системы? – Уловив понимание в потрясенном взгляде друга, кивнул. – Вот-вот. И я это понял. Из-за прошлого эксперимента в нынешних землянах есть и наши гены, но в глубоко рецессивном состоянии. Но сейчас, в изоляции, эти гены вполне могут перейти в доминантную форму! Вот и все объяснение. Вот откуда в ее организме эта маленькая аномалия – верлианский фермент в слюне. И я тебе больше скажу: у нее его не меньше, чем у нас! Она вчера кружку гжоло выпила и сочла его вкусным! А вот радож ей не понравился. Ни на какие мысли это тебя не наводит?

Мы оба помолчали.

– Хорошо, – друг был непримирим, – допустим, версия с ферментом – еще куда ни шло. Гуморальная система людей весьма разнообразна, и их организм в принципе вполне мог выработать этот фермент. Но не будешь же ты всерьез утверждать, что ей под силу и завершить активированный процесс? Это точно невозможно! Просто физиологически. И что ты сам будешь теперь делать, да еще и с активными ньехами? А Кьело? Ты в принципе представил реакцию своей постоянной месты?

– Я пока не решил. Обдумываю возможность использовать ее биологический материал в искусственном процессе. Главное, чтобы это когда-нибудь случилось: я почувствую и сразу приму меры. В ней эмбрион будет нежизнеспособен, но в искусственных условиях он выживет. Конечно, шанс ничтожно мал, но он оставляет возможность. Возможность! Ты бы на моем месте смог отказаться? Какие шансы у меня еще есть? Сколько женщин соглашается перейти на высшую ступень? Ведь им гораздо больнее и сложнее трансформироваться, чем нам! Я сам еле выжил, поэтому принимаю решение Кьело не следовать моим путем. Но вот как раз в землянке я вижу выход. Она, возможно, сможет обеспечить меня тем, чем не может Кьело. И когда я буду не одинок, исчезнет напряжение в нашей связке. Ведь сейчас вся загвоздка именно в этом.

– Ты уверен? Последние три года я не видел тебя на нерасте Кьело. Она не призывает тебя больше? Ты же всегда прилетаешь в этот период домой.

Я устало выдохнул:

– Призывает. Каждый раз приплывает и зовет. Но со сменой ступени изменились не только условия проживания и цели в жизни, изменился и я. Ты же сам понимаешь. Хочется другого, более реального продолжения себя. Мне стало тяжело присутствовать там…

И неожиданно понял.

– А ты? Раз ты знаешь, что меня там не было. Она призывает и тебя тоже?

Ньер кивнул. Понятно.

– Вчера как раз была. Спрашивала, не вернулся ли ты. Так что сегодня появится, – подтвердил друг.

– С мальками у нее все хорошо? – заволновался я.

– Да. Она одна из самых востребованных мечущих. Всегда много к ней желающих на нераст собирается. И благополучна. Многие борются за ее внимание.

Расслабившись, кивнул, поблагодарив Ньера за информацию.

– Возможно, ты и прав. Если у землянки получится нужный результат, то с Кьело проблем не будет. Но ситуация может осложниться иначе. Она – землянка, подобное взаимодействие с ней подпадает под наши законы. Если она подаст жалобу в Совет, ты будешь отвечать. – Друг многозначительно пожал плечами. – Сам знаешь, остальные Высшие, лишенные подобного шанса, вряд ли отнесутся к ситуации благодушно, и решение может иметь для тебя серьезные последствия.

– Я подстраховался, она подписала официальный отказ. И повторюсь, она из той категории земных женщин, для которых это менее значимо. Опять же в моих силах отблагодарить ее достойно, да я даже могу устроить ей земной рай. Причем в буквальном смысле на Земле. А на Верлинею ей не попасть, без моего согласия ее не пустят, – заверил я друга.

– Все равно, это все совершенно невероятно. Интересно, а среди людей есть еще те, у кого пробудились наши гены? Не может же она быть одна… Может быть, тоже слетать на Землю? Заодно функционирование баз проверю. И ты прав: наверное, эксперимент с ними пора переводить на следующий уровень.

Рассмеявшись над полушутливыми размышлениями Ньера, качнул головой, предупреждая:

– Не ищи себе проблем. С ними так сложно. Я за месяц издергался весь – в постоянном напряжении нахожусь. У меня ощущение, что я вообще со своим долгом не справляюсь: сначала едва не упустил ее, потом она разболелась невероятно сильно, вчера совсем меня измучила… Никогда не думал, что постоянно существовать рядом с женщиной так сложно! Она же ходит вокруг, маячит перед глазами постоянным искушением, но при этом разрешения на внимание не дает. Не знаю, как все это переживу.

– Как в принципе тебя угораздило с ней так близко соприкоснуться, что она ньехи активировала? – искренно недоумевал Ньер.

– Одиночество – вот ответ. Когда на Земле бываю, пользуюсь моментом. У них есть женщины определенные, они за плату могут удовлетворить многие потребности. Причем никаких предварительных раскланиваний не надо. Вот она из таких. Причем какая-то необычная. У них же все серые и однотипные, а тут увидел ее, настолько отличную от окружающих. Стало интересно, что за рыбка. А я себе в чем-то отказывать не привык, особенно если это всего лишь вопрос оплаты. Потом она возражать начала, инстинкт охотника задела. Я и настоял…

– А ты уверен, что у тебя есть право на эксклюзив? – насторожился друг. – Если она такая, то взмахнет хвостом в любой момент и уплывет в более «теплые» воды. Что тогда будешь делать?

– Не допущу. Как ни трудно с ней, но представить, что она возьмет и передумает, лишит меня права быть рядом, а значит, и надежды завершить процесс, уже не могу, – честно признался Ньеру.

– Понимаю. Я не задумывался об этом раньше, но сейчас… В отличие от меня, ты, когда решил перейти на высшую ступень, видел будущее иначе. Вы собирались сделать это вместе с Кьело и уже в этой форме обзавестись потомком. Это было большим разочарованием – в итоге остаться одному?

Мы никогда раньше не обсуждали эту тему.

– Да, – я внезапно сам понял это, – мне было больно осознать это. Но я понимаю ее выбор и принимаю.

– Можно мне на нее посмотреть? На землянку? Что она за диво, расскажи хоть о ней. – Вопросы прозвучали неожиданно, а в душу закралась тревога – может, не стоило быть слишком откровенным?

– Нет! – Мой ответ был поспешен и однозначен. – Пока она тут, никого к себе не пущу. Не хочу, чтобы все выяснилось раньше времени. А если на нее будут приходить и смотреть – неизбежно возникнут вопросы.

Желание отдыхать пропало – возможно, Реги уже проснулась. Резко взмахнув руками, взмыл вверх, в толщу воды, направляясь к дому. Ньер плыл рядом, о чем-то думая. По пути встретили пастухов, перегоняющих стадо вертов, и я договорился о том, что завтра они принесут мне свежих кролов. Угощу Регину.

Выбравшись на сушу, проводил Ньера до скаера. Он не удержался от любопытного взгляда в сторону дома, но я перед уходом дезактивировал прозрачность стен в спальне, не желая, чтобы солнце мешало девушке спать.

– До Совета? – попрощался друг.

– Думаю, да. Спасибо, что пополнил запасы.

Проводив взглядом удаляющийся скаер, развернулся к дому и тут… услышал призывное пение. Кьело! Она вызывала меня. Пришлось снова идти к воде. Как бы землянка не проснулась, пока я тут гуляю.

Войдя в воду по шею, сел на дно в ожидании своей месты. Кьело появилась почти сразу, скользнув вдоль спины хвостом и приветственно пощекотав плавниками.

– Видела вас с Ньером, но решила подождать, пока он уйдет, – приникая ко мне, прошептала места.

Наблюдая, как ее красные локоны вьются вокруг нас, расплываясь широким полукругом, приобнял за плечи, прижимая к себе. Кьело устроилась на песочке рядом и, поджав хвост, сообщила:

– В этот раз ждать тебя на нераст?

Я качнул головой, отказываясь. Кьело недовольно надулась.

– Ты меня совсем забыл. А между прочим, когда ты приплывал, жизнеспособность мальков была выше, больше тридцати пяти процентов выживало. Мне жалко – такой живучий генофонд уплывает из-под носа. Признавайся, ты выбрал другую месту?

– Нет. – Я вздохнул, понимая, что подвожу ее.

– Я сейчас очень хорошо готовилась, много отдыхала, каждый день ела кролы. И очень надеюсь, что икра будет жизнеспособной, потому и хочу, чтобы на нераст собрались самые лучшие. Ты же знаешь, я – сильная мечущая, – продолжала она убеждать меня.

Я знал. Но сейчас это не восхищало так сильно, как когда-то.

– Кьело, ты думала о нашем разговоре? – перевел беседу на актуальную для меня тему.

– Ты думаешь, мне стоит делать это? Сейчас я так важна, меня окружают лучшие мужчины. – Места, многозначительно взглянув на меня, игриво провела по моей груди ладонью. – И я очень боюсь трансформации. В начале этого года еще двое решились повысить ступень – Мьяра и Тирно. Так мы с подругами плавали в пещеры понаблюдать за процессом. Он еще ладно, но она так жутко кричала, когда этап ороговения начался. В этой куколке ее не видно было, но слышно прекрасно. А потом я ее видела на стадии двуипостасности – это жуть какая-то! Все эти ороговевшие выросты на голове вместо волос, страшные гребни на теле… – Кьело любовно пропустила между пальцами прядку своих прекрасных волос.

– Это же временно. Потом роговые выросты и чешуя отвалятся, оставив чистую кожу, а волосы отрастут вновь, – пояснил я.

Слушая рассказ Кьело, вспомнил собственную трансформацию. Больно было, очень больно. Перестройка скелета, наращивание костей, мышц… Переориентирование систем внутренних органов, полная физическая перестройка тела. Да, было очень тяжело, очень трудно. И долго. Процесс длился год, и потом еще два года я прожил в двуипостасном состоянии, прежде чем провел на суше свои первые полные сутки. К тому же уже тогда я знал, что буду один. Впрочем, так происходит почти со всеми. Женщинам труднее трансформироваться, потому что у них, помимо общей трансформации скелета, происходит перестройка всех специфичных систем и органов. Ведь при смене ступени меняется сам механизм появления потомства – они становятся живородящими. Поэтому женщины редко, очень редко следуют этим путем за своими партнерами. Повезло Тирно, он достойно выполнял свой долг и сумел завоевать абсолютное внимание самки.

Но я, испытав все на себе, не мог потребовать от Кьело сделать аналогичный выбор.

– Все равно, сейчас я нужнее здесь, заботясь о мальках! – привела она извечный аргумент, завершавший все наши разговоры на эту тему.

– Конечно, – привычно согласился я.

– Сегодня ночью приплывала, после того как Ньер сообщил, что ты возвращаешься. Звала тебя, но ты не пришел… – недовольно прошептала Кьело.

Я удивился. Регина меня так отвлекла, что я пропустил призыв своей месты.

– Был сильно занят, – ответил честно. – Со мной прилетела женщина. Другой расы. Ты ведь уже лишила меня эксклюзивного права? – сказал то, что давно подсознательно чувствовал, то, в чем она боялась признаться.

Кьело насупилась и, проигнорировав мой вопрос, уточнила:

– Орино, так ты выбрал себе другую месту? Из чужих?

– Маловероятно, что она сможет ею стать, но, по крайней мере, я не буду и дальше одинок. Кьело, я не могу больше ждать, пока ты решишься.

Недовольно хлопнув хвостом, она прошипела:

– Если ты так подводишь меня, явись хотя бы на нераст!

– Кьело, я не могу! Мне трудно находиться далеко и думать о том, что я совсем не могу участвовать в жизни своих мальков! Если раньше наравне с остальными мужчинами я мог заботиться о выводке, присматривать за ним и оберегать, то теперь… Меня не покидает ощущение, что я бросаю их. Так что – нет.

Взбрыкнув хвостом, Кьело стремительно пронеслась вокруг меня, обдав потоком всколыхнувшейся воды. А потом с отчаянным выражением на лице бросилась мне на грудь, обвив шею руками. Не ожидая этого, я вскочил на ноги, отступая назад. Кьело прижалась к моему рту солоноватыми на вкус губами и… укусила. Осторожно обхватив ее руками за плечи, бережно отодвинул.

Я стоял по пояс в воде, удерживая Кьело на расстоянии, ее хвост метался из стороны в сторону, хлопая по поверхности и поднимая столбы брызг, когда со стороны дома раздался грохот. Мы сразу обернулись, чтобы увидеть источник шума. Регина! Она стояла на балконе и, перегнувшись через ограждение, рассматривала нас.

Меня поймали с поличным!

 

Глава 16

Регина

Выспалась! Ощущение редчайшего и оттого прекраснейшего свойства. Блаженно потянувшись, прислушалась. Тишина. Странно… Конечно, мечтать о завтраке в постель в моих обстоятельствах было бы чрезмерной наглостью, но в такое великолепное утро хотелось думать о чудесах.

Ночь удалась! Удалась во всех смыслах! Размытый уже образ Пашки Матвеева бесславно канул в Лету, сметенный ураганной волной сногсшибательных впечатлений, подаренных мне верлианцем. Признание своей женской состоятельности произошло на высшем уровне – попробуйте теперь покачнуть мою самооценку! А еще я однозначно уверилась в том, что определенно интересна Орино… Верлианец очень впечатлил меня чуткостью и заботой. В каждом движении, прикосновении, поступке я ощущала, что мои потребности и интересы для него в приоритете.

Сам мужчина тоже предстал в новом качестве. Если до этого он был пугающим, напористым незнакомцем, суровым и жестким начальником, то теперь в копилку моих впечатлений добавилась еще одна грань верлианца – он был внимательным любовником. Чуть более прохладная, по контрасту с моей, разгоряченной его прикосновениями, кожа мужчины дарила неожиданно экзотичные ощущения прохлады. Перепончатые руки уверенно изучали мое тело, особенно трепетно касаясь груди и ног. Вообще, моим ногам уделили повышенное внимание, доведя меня переживаниями до совершенной крайности. Под конец не было сил выносить ощущения от его прикосновений. Каждый пальчик, обе пяточки, каждый сантиметр моей кожи исцеловали, облизали и крайне осторожно поприкусывали. Кто бы знал, как это невыносимо возбуждающе – каждое мгновение ощущать, как все выше и выше по твоим ногам скользят его губы, чувствовать уверенные массирующие касания его рук, переживать томительное напряжение в ожидании того, когда он доберется до своей цели. И каждый раз с разочарованно-предвкушающим стоном понимать, что восхождение начинается заново.

На мою грудь он восхитительно дул, но прежде стремительно облизывал ее вершинки, а потом, медленно, мучительно медленно выдыхая, обдавал ее потоком теплого и неожиданно возбуждающего воздуха. Меня захватило с первого мгновения, выгнуло дугой и заставило со стоном, зажмурившись, полностью сосредоточиться на нахлынувших чувствах.

Мой живот ласкали, прижимаясь к нему губами, зарываясь лицом, потираясь головой, одновременно сжимая бедра руками. А дальше спина, шея… Шея тоже привлекла его особое внимание, как и уши. Не представляла раньше, что забавы с моими ушами могут приносить такое фантастическое удовольствие. Его язык, пугающе острые зубы и неуловимо быстрые пальцы вызывали головокружительные ощущения. Я в полной мере, почти уже отрешившись от реального мира и находясь в пучине собственных эмоций, осознала, что уши и все, что рядом, – моя самая чувствительная зона! Точно не скажу, но, кажется, именно на них меня накрыло…

Дальше я уже ничего не соображала, полностью живя только своими ощущениями, жаждой прикосновений и стремлением вновь и вновь переживать этот восторг. Близки мы стали так естественно, так органично, что я восприняла все как предопределенный этап, алчно ожидаемую следующую ступень в поглотивших меня порывах. И оказалась права. Все стало острее, глубже, чувственнее. Меня окончательно затянуло в водоворот тактильных ощущений, впечатлений от его освежающих прикосновений, от сильнейших эмоций, порожденных нашим объединяющим противостоянием…

И это повторялось вновь и вновь. Орино и снова Орино, его руки, губы, его тело. Он пробудил во мне ненасытную тягу к удовольствиям, к чувственным прикосновениям, к самому себе…

С неменьшей страстью я, сама того не осознавая, изучала его тело, стремилась познать его желание, так же привязать к себе. Ночь была бесконечной, самой прекрасной и очень насыщенной. Рассвета не хотелось, о будущем не думалось, о последствиях не переживалось. Именно здесь и сейчас было прекрасно, а остальной мир и все насущные вопросы остались где-то далеко, за гранью осознанности. Этой ночью я была эгоисткой, неразумной, чувственной и беспечной эгоисткой.

После такой ночи душа требовала не менее впечатляющего утра. Поэтому, выбравшись из-под одеяла, подправив немного съехавший обруч и пользуясь отсутствием Орино, прямо голышом потопала к ближайшей стене. Возможность полюбоваться на бескрайний океан и инопланетные заросли вполне компенсировала отсутствие завтрака. Активировав режим прозрачности, на всякий случай принесла из ванной сорочку и надела ее. Пусть, по словам Орино, тут никто не бывает, но мне, привыкшей к тесноте земных куполов, всюду мерещились любопытные взгляды. В процессе созерцательного транса обнаружила дверь на небольшой округлый балкончик. Тут же выскочила на него, с удовольствием ощущая теплый, шевелящий волосы ветерок. Прямо подо мной, поражая буйством красок, обнаружились остролистые кусты, а впереди в свете солнца серебрился бесконечный океан. Безумно много воды! Колоссально! В голове не укладывалось просто. И вся она ничья. Просто рай, а не место. Особенно в сравнении с нашими черно-белыми темными куполами. Раскинув руки, зажмурилась и, подняв подбородок повыше, подставила лицо лучам солнца, а тело теплому бризу. Душа пела от счастья, умоляя время остановиться, замереть именно в этот, наивысший миг восторга!

Было очень тепло, очень красиво и очень ново. Это первый день моей новой жизни. По-настоящему полноценной жизни. Я еле сдерживала себя от желания поднять лицо к небу и завопить самым диким образом, просто оттого, что все так здорово!

Переведя счастливый взгляд на море, залюбовалась его подвижной мощью, внушающей одновременно страх и восторженный трепет. Внезапно на воде появилась мелкая рябь, и резким рывком в ореоле брызг из воды появились двое. Я мгновенно узнала Орино! И если выражения его лица видно не было, то силуэт и властную манеру держаться я распознала сразу, на каком-то подсознательном уровне. А вот та, что была рядом, в его объятиях, обвивая его шею руками и прижимаясь к груди… В первые мгновения я не сразу осознала, но… это была русалка! Резко взмывавший вверх и тут же с брызгами хлопающий о поверхность воды хвост женщины не оставлял никаких сомнений. Это их женщины!!! И, видимо, эта конкретная русалка была женщиной моего шефа… От догадки вздрогнула и случайно зацепила локтем не замеченный ранее орнамент, украшавший перила заграждения. Он почему-то сдвинулся и со страшным грохотом, ударяясь по пути о каждый выступ дома, полетел вниз. Парочка в воде обернулась, сразу заметив меня, перегнувшуюся через перила в тщетной попытке удержать проклятое украшение фасада.

На мгновение все мы замерли в том положении, в котором нас застал грохот, а потом…

Я внезапно сообразила, что меня застукали за подглядыванием! Орино, разжав руки, стремительно рванул к берегу. Русалка со странным визгом, подняв фейерверк брызг, рухнула в воду! И все это буквально в одно мгновение. Испугавшись, сама не понимая чего, я тоже метнулась в комнату, успев отметить за секунду до того, как развернулась, что мой обнаженный шеф выскочил на берег и с дикой скоростью несется к дому. В тревожном испуге – а вдруг у них строжайше запрещено наблюдать за чужими ласками? – застыла посреди спальни, не зная, как поступить. Услышав Орино, взбегающего по лестнице, поддалась интуитивному порыву и скрылась в ванной. Там привалилась к двери, которую почти тут же попытались открыть, и быстро протараторила:

– Не входи! Нельзя! Я… я… не одета!

Ручку дергать перестали, но я слышала дыхание верлианца, знала, что он тут, совсем рядом. Мозг панически соображал, как поступить в данной ситуации, как вести себя, как действовать? С одной стороны, я Орино не жена и это мне сразу же четко дали понять. Ой, а вдруг жена как раз русалка? Кто их знает, в самом деле, – может быть, у них гаремы, а женщины в этих вопросах вообще права голоса не имеют? Но мне он тогда сказал, что именно его измена – основание для разрыва отношений. Вопрос: каких? Любовной связи или рабочих? А если вспомнить про гипноз, не будет ли считаться неразумным, если я сейчас накинусь на него с собственническими возмущениями и вопросами? Подпасть под влияние и опять все забыть совсем не хотелось, так недолго и до состояния ничего не помнящего овоща дойти.

Но обидно было. Даже горько. Но и отрезвляюще тоже. Это такой основательный щелчок по носу, чтобы совсем от земли не отрывалась. Очень своевременно! Сама же думала, что связь связью, но все это когда-то закончится, и я обязана остаться стоящей на двух ногах! А не рухнуть, подкошенная горем, отчаянием и утратой смысла жизни.

Опять же не стоит судить поспешно. Чтобы выводы сделать, надо в ситуации разобраться, а то у них тут чудо на чуде и все крайне непонятно. Выдохнув, отошла от двери и, старательно выдерживая ровный тон, громко сказала Орино:

– Пока прошу не входить, мне надо время себя в порядок привести.

Снаружи было подозрительно тихо. Я в задумчивости устроилась на унитазе, когда прозвучал его негромкий ответ:

– Я тебе ванну сделаю.

– Нет, нет, – поспешно возразила: прежде чем встречаться с верлианцем, надо все обдумать, поэтому придется как-то самой разбираться. – Я сама справлюсь.

В спальне опять наступила тишина. Но я же не маленький ребенок, надо начинать осваиваться. Не будет же он меня постоянно за ручку водить и все за меня делать, это уже зависимость какая-то получится. А зависеть от него я не хочу. И так условиями проживания и питанием обеспечил, чего еще требовать?

Надо стать самостоятельной. Всегда и во всем. Да и вообще, чего в чужой монастырь со своим уставом лезть? Меня на Верлинею взяли случайно, да еще и на определенных условиях. Все, что мы обсуждали, касается, вероятнее всего, времени пребывания на базе, а тут… У него отдых, у меня… визит. Так что сама ситуация располагает. Плюс я о принятых у них формах общения ничего не знаю. Может быть, у них вместо утренней пробежки утренние обнимашки? Или еще того хуже – приняты полигамные отношения для мужчин? Мне он ничем не обязан, хотя вроде как на верность и намекал… Так это когда было? В процессе уговоров! Может, и для красного словца добавил. А сейчас напущусь на него с претензиями и обидами – скажет: ты мне кто? Только дурой себя выставлю.

А я ему и правда никто. Так что нечего мечтать о чудесах, надо учиться жить, довольствуясь тем, что имею. И по возможности извлекать из этого пользу. Выяснить о них больше, отдохнуть, насладиться красотами живого мира – вот мои цели в этой поездке. А вовсе не покорение сердца непостоянного и по большому счету ненужного мне мужчины. Я для него постельное развлечение, пусть и он для меня тем же будет! Так и буду к этому относиться, расслаблюсь, буду жить для себя и получать удовольствие. Тем более что его с избытком.

С этой мыслью слезла с унитаза и обнаружила… начало определенных дней календаря! Опомнившись, сообразила, что раньше срока на день. Акклиматизация, болезнь или появившаяся личная жизнь поспособствовали… Хорошо, что вчера в ванную косметичку утащила, а то пришлось бы топать за необходимым в спальню.

– Регина, – неожиданно снова услышала я Орино, – тебе помощь какая-нибудь нужна?

– Нет, – уверенно отозвалась в ответ.

Настойчивый какой! Вот так же и обниматься со всеми горазд. Что меня в Казани припер к стенке, что вот сейчас русалку свою. Хотя про заботу что-то вещал. Ему только дай шанс! Ну, хорошо уже то, что право на личное пространство уважает и в ванную не ворвался. Склонившись над ванной, принялась вспоминать инструкции Анны. Вот и рычаг имеется, и отверстия для воды. Наберу немножко, чтобы только ополоснуться можно было. Волосы так часто мыть я не привыкла.

Выждав, когда на дне собралось примерно сантиметров двадцать воды, остановила поток и залезла в ванну. Хорошо, что тут климат такой жаркий. Сполоснувшись, обсушилась и, замотавшись в полотенце, отправилась в спальню. Буду собой, буду исходить из собственных желаний, а его жизнь меня касается постольку-поскольку! Все же очень вовремя эта русалка объявилась. И вообще, вопросами контрацепции озаботиться надо, а то еще случится чего.

Орино увидела сидящим в напряженной позе на краю кровати и выжидательно гипнотизирующим дверь ванной.

– Доброе утро, – поздоровалась я и, спокойно вынув из своего бокса белье и одежду, снова удалилась в ванную.

Озадаченно понаблюдав за моим маневром, уже в спину верлианец спросил:

– А завтракать ты будешь?

– Вы мне покажите, что и как, – бросила, не оборачиваясь, на ходу, – а там я сама справлюсь. Не хочу мешать отдыху и дергать лишний раз.

В наступившей тишине звук захлопнувшейся двери прозвучал особенно громко. А что? Он сам говорил, что близость еще не повод для знакомства. Так и буду к нему относиться – как к начальнику, все свободное от выполнения непрямых обязанностей время. Тем более он сам упоминал, что на каждодневное внимание не рассчитывает, так что ночь прошла, а днем мы чужие друг другу.

Одевшись, вернулась в спальню. Никого. Орино, к счастью уже одетый в своеобразные широкие и короткие штаны и босиком, был на кухне. Я бодро вошла и огляделась. Уже знакомый мне водорослевый хлеб и кружки с напитками. Стараясь не упираться взглядом в обнаженную грудь верлианца, села за стол и сказала:

– Спасибо.

Он странно посмотрел на меня и молча сел напротив. Подхватив одну лепешечку, стала есть, запивая зеленым питьем. Орино тоже ел и тоже молчал. Он был какой-то хмурый и периодически кидал на меня задумчивые взгляды. Стараясь не подавиться под ними, быстро все доела и решила вернуться к обозначенному ранее вопросу:

– Значит, из этого сосуда можно налить попить, – я указала на емкость на полке за его спиной, – а хлеб лежит в шкафу. Еще что у вас принято есть? И можно ли пить из других сосудов?

Сразу почувствовала, что он напрягся. Рука с кружкой сжалась, заставив меня насторожиться. Может быть, зря я про остальные сосуды спросила? Выждав немного, он все же ответил:

– Пить можно из любого корала, но не все покажется приятным на вкус. Предварительно надо пробовать. А другую еду завтра принесу. – Отвечая, он отвел взгляд.

Вот в чем тут проблема?

– Орино, если вам моя помощь потребуется, вы говорите. Если за едой надо куда-то недалеко и по суше сходить, то можете это поручить мне. Ну и еще мало ли чем помочь по хозяйству надо. Если что – говорите, я готова, – самым бодрым тоном говорила я.

Надо же как-то налаживать конструктивное сожительство. Все эмоции и переживания удавим в зародыше, чувства возьмем в кулак и… будем жить дальше. А то кто из нас в отпуск отдохнуть приехал? Верлианец мне не ответил, просто перевел взгляд на свою кружку и принялся внимательно изучать ее дно. Не дождавшись от него вразумительного ответа, решила, что люди мы не гордые, если что, и сами сообразим. Вот прогуляюсь, осмотрюсь (раз здесь никого нет, то и не страшно), а вернусь и прикину, куда можно «руки приложить». Пыль протру, обед организую – не все же ему на стол собирать. Опять же как они с грязной посудой поступают, надо разобраться. Наметив план действий, решила подстраховаться:

– А гулять тут можно? Никаких растений или животных опасных нет?

– Я провожу, – тут же предложил верлианец.

– Нет, нет! – ужаснулась я: совсем из-за меня никакого отдыха у бедного! – Если тут не опасно, то я бы хотела одна. Ничего сверхъестественного – посижу, посмотрю на море, на солнце. Вы не беспокойтесь из-за меня.

И, решив больше ему не докучать, поднялась и, поблагодарив за завтрак, отправилась в спальню. Возьму полотенце, чтобы было на чем устроиться на берегу, и вперед – на прогулку!

 

Глава 17

Регина

Выскочив на улицу с ощущением небывалой легкости, огляделась вокруг. Сказка! На чем бы ни задержался взгляд – на бескрайнем океане, на цветущей разномастной флоре, на безоблачном глубоком небе, даже на почве под ногами, – все буквально пульсировало жизнью, дышало неудержимой естественностью, изумляло истинной красотой. Все прочее отошло на второй план, сейчас, распахнув душу, я впитывала в себя окружающий мир, понимая, что это останется со мной до конца, этого никто уже не сможет лишить меня. Я видела жизнь, я познала истину…

Ноги сами понесли меня вперед, к океану. Безумно, непередаваемо, невероятно потрясающее зрелище. И когда-то на Земле тоже было такое… Сколько воды! Ее казалось так много, что никто и никогда не представил бы, что придет время, когда ее не будет вовсе.

Расстелив полотенце на каменистой поверхности, уселась на него и, поджав ноги, уставилась на воду. Отсюда, с безопасного расстояния, она казалась умиротворяюще спокойной, ласково безопасной и освежающе манящей. У меня даже мелькнула мысль подойти ближе, но я, резко опомнившись, решила, что это неблагоразумно.

– Тебе нравится? – Почему-то я даже не удивилась прозвучавшему вопросу. Было какое-то подспудное ощущение, что он придет следом.

– Безумно, – прошептала в ответ.

Орино присел рядом, вытянув одну ногу вперед и согнув вторую в колене. Скосив на него глаза, заметила, что он, откинувшись назад и опираясь на локти, тоже задумчиво уставился в бескрайнюю даль океана. Так мы просидели минут пятнадцать молча.

– Я тоже люблю отсюда наблюдать за океаном, – неожиданно поделился со мной верлианец. – Если смотреть снаружи, он кажется таким незыблемым, спокойным. Но при этом я знаю о том, что внутри, там, под этим небесным зеркалом, жизнь бьет ключом.

– Тебе повезло, – неожиданно испытав прилив зависти, сказала я, сама не заметив, как снова перешла на «ты», – тебе дано было пожить в двух мирах. Наверное, это какая-то высшая компенсация. Ведь во Вселенной есть те, кто лишен всего…

Орино молчал. И я чувствовала, что это было какое-то грустное молчание.

– Ты судишь поверхностно, не зная истинной ситуации, не понимая сути вещей. Но могу заверить тебя, что в гармонии с собой я находился только тогда, когда не думал о втором мире, – неожиданно признался он. И тут же сменил тему: – Хочешь завтра слетать в подводный город?

Он повернулся ко мне лицом, и я, удивленная неожиданным предложением, встретилась с ним взглядом. Всего на мгновение, но успела заметить там странное выражение. Надежда? Но почти сразу оно исчезло, сменившись насмешливым вопросом. Ведь знает, что невозможно устоять против такого предложения! Как невозможно было отказаться от полета на Верлинею. Как невозможно было противостоять его напору сегодня ночью…

Я задумалась, чувствуя, что он все так же всматривается в мое лицо, наверняка читая на нем все мои мысли. Получается, в очередной раз пойду у него на поводу, снова поддамся на искушающее предложение? Предложение, от которого именно я не в силах отказаться. А может быть, стоит преподнести ему урок? Взять и наступить на горло своему желанию и… отказаться? Ведь иначе все снова вернется к первоначальному состоянию. Я снова стану восторженной и на все ради него согласной. И совсем смирюсь с тем, что со мной вообще не считаются, потому что знают – при любом возникшем напряжении достаточно помахать перед моим носом очередным необычайно заманчивым предложением, и я… готова. Что бы ни было между нами, это все же какое-то взаимодействие, какие-то взаимоотношения, и очень бы хотелось ощущать себя хотя бы иногда равноправным партнером. А пока получалось… Русалка получалась, в общем.

– А какие они, подводные города? – решила я осторожно разведать что-то, в надежде, что это натолкнет меня на верное решение. Потому что в подводный город очень хотелось, но и отступать от собственного решения об отстраненной самостоятельности я не желала.

Орино еще несколько секунд сверлил меня взглядом, после, пожав плечами, усмехнулся:

– Это надо видеть. Как можно рассказать?.. Мы отличаемся от вас, у нас другой мир, другая цивилизация, другое… Да все почти.

– Да уж, – согласилась я, – одни детки там, на песчаной насыпи, чего стоят! Просто волшебство какое-то, как в сказке.

– Это для тебя необычно, для нас же вполне нормально и естественно. Это был выводок, отправленный на прогулку. Такое можно встретить на каждом шагу, – просто пояснил верлианец.

– А те, кто был рядом, взрослые? Охрана?

– В каком-то смысле можно и так сказать. Это те мужчины, что принимали участие в нерасте верлианки, которая наметала икру с этими мальками, – и на этот вопрос он ответил. – Хотя там, наверное, был не один выводок. Скорее всего, собрали мальков из трех или даже четырех выводков.

Я поразилась:

– Это сколько же тогда их рождается?

– Вылупляется. Мальки появляются из оплодотворенной икры, – поправил меня Орино. – И, к сожалению, выживает их гораздо, гораздо меньше первоначального количества икринок. Какие-то изначально нежизнеспособны еще на стадии икры, особенно если ее некачественно или недостаточно оплодотворили, много погибает в процессе давки после массового вылупливания, и еще потом по разным причинам гибнут на стадии головастиков. Отличным результатом считается, если до половозрелого состояния доживет процентов двадцать. Это наш вариант естественного отбора. Причем из этих двадцати женщин процента четыре.

От любопытства забыв обо всем, я уже не сводила с лица Орино изумленных глаз:

– А нераст – это как раз оплодотворение? – осторожненько, опасаясь напороться на культурный фактор, уточнила я. – И им занимаются сразу несколько мужчин? Одновременно?! Это как?!

Верлианец явно не видел в ситуации ничего такого, что бы оправдывало мое изумление.

– Да. Икры же немало, а если мечущая сильная, то очень и очень немало. Тут биологического материала одного мужчины не хватит. К тому же чем больше мужчин привлечет места, тем большее генетическое разнообразие получит для своих икринок, а это повышает вероятность выживаемости. У нас существуют специальные организации. Туда отправляется женщина, когда чувствует, что икра полностью созрела. Туда же подтягиваются заранее призванные ею мужчины и начинают сдавать необходимый для оплодотворения биологический ресурс. У вас, по-моему, тоже существуют такие банки-хранилища. Ну и потом в специальных резервуарах, в стерильных условиях, сотрудники организации смешивают икру с необходимой для оплодотворения мужской составляющей. Причем чей материал был задействован, строго фиксируется, и впоследствии отца обязательно уведомляют, что в выводке такой-то мечущей есть и его потомство. Тут все просто и естественно. Опять же удобнее растить мальков, ухаживая и заботясь о них группой, одному родителю с этим не справиться. Тем более что женщинам приходится думать о следующем нерасте. Но редко бывают месты, у которых он ежегодный. Это самые сильные мечущие, их сейчас не больше трех. Для большинства наших женщин проходит до десяти лет, прежде чем икра снова созреет и начнется нераст.

Я задумалась. Это все дико, конечно, для меня и невероятно, но кто знает – может быть, наш способ воспроизводства для них так же неприятен и противоестественен? В чужой монастырь…

– А места – это кто? – вспомнила я о зацепившем внимание незнакомом слове.

– Это та мечущая, что призывает на свой нераст, – охотно пояснил Орино.

– Получается, у каждого мужчины несколько мест или только одна? – Я совершенно запуталась в их системе межполовых взаимоотношений.

– Есть определенная группа мужчин, у которых места одна, – как-то поспешно отозвался Орино, – но для поголовного большинства мужчин ограничений нет, они могут участвовать в нерасте любого количества женщин. Главное, чтобы те пожелали их пригласить.

– А что надо для того, чтобы они пожелали? – Я уже с откровенным любопытством пыталась разобраться в вопросе.

– Есть кое-какие условия. – Верлианец явно ушел от ответа. Наверное, там или страшная тайна их расы, или мне точно это не осилить.

И тут посетила запоздалая мысль, которой следовало бы давно оформиться. С водными все понятно, но вот как быть с высшими верлианцами? Не знаю, как уж там у них с представлениями об естественности процесса размножения, но вот сегодня ночью я никакого пренебрежения в отношении земного варианта не заметила. Или тут тоже нет в его понимании связи между постельными забавами и детопроизводством? Вот попробуй в этом разберись…

– А ты? – отвернув порозовевшее лицо в сторону, робко уточнила я. – Ты тоже можешь принимать участие в нерасте? И у тебя тоже есть… э-э-э… дети?

Орино как-то недовольно выдохнул, но ответил. И его ответ меня удивил:

– Да, могу, если буду в этот момент на планете и места пожелает меня призвать. Все мои мальки уже выросли. Взросление у нас происходит быстро. Физически взрослого состояния мы достигаем через шесть лет после того, как вылупимся, а вот половозрелого – только через сорок.

Уф, тогда можно о контрацепции не беспокоиться? Раз детей он создает иначе. Не выдержав, я оглянулась и, смерив его пристальным взглядом, спросила:

– А почему есть верлианцы, которые обитают в воде, и те, что на суше? Как так происходит, если рождаетесь вы все из одной икры, я же верно поняла?

Очень уж интересно было узнать, откуда на этой планете с густонаселенным подводным миром такое малочисленное сухопутное население.

– Да, изначально мы все появляемся для жизни в воде, – кивнул Орино, – но при желании, достигнув половозрелого состояния и получив одобрение Совета, можно запустить процесс трансформации и изменить свое тело для жизни и на суше. Это сложно объяснить представителю другой расы, и сложно сделать этот выбор…

– Почему сложно сделать выбор? – тут же переспросила я. – Ведь это такая возможность познать другой мир, другие планеты… У нас бы, наверное, все пожелали.

– Так только кажется. Очень сложно полностью оборвать связь с родной стихией. Если ты существуешь в гармонии с собой и не важно, чем ты занят – обрабатываешь поля водорослей, производишь перламутровые ткани, строишь криаловые жилища, занимаешься наукой, воспитываешь мальков, создаешь новые технологии, – ты и так самодостаточен. Какой смысл переносить невероятное испытание болью и начинать все сначала? Единицы делают этот выбор, соглашаются разорвать связь. Ведь это необратимо, и часть души навсегда остается пустой. Трудно, с момента рождения существуя в многочисленном окружении, перестроиться на одинокое существование. Очень трудно. Ради того, чтобы изменить эту ситуацию, любой из нас пошел бы на многое, если не на все. – В его голосе мне почудились затаенные оттенки горечи.

Перевернувшись на живот, я подперла голову руками, чтобы лучше видеть верлианца. Нет, тут мне его не понять. Если бы мне предложили, пускай и ценой тяжелого испытания, возможность познать другую жизнь, дали шанс стать частичкой другого мира, я бы согласилась не задумываясь. Хотя в его случае были гармония и довольство и в первоначальном мире и существовании. Почему же тогда он решился на выбор? Скользнув рассеянным взглядом по дому и окружающим его высоким кустам, уточнила:

– Ты жалеешь о том, что выбрал этот путь?

Он бросил пытливый взгляд на меня и снова уставился на океан:

– Да.

Не ожидала. Но почувствовала, что не солгал.

– А почему… почему изначально решился? – Голос дрогнул, я интуитивно поняла, что вопрос ему неприятен.

Но он ответил:

– Когда принимал решение, был уверен, что не буду одинок.

– А женщины тоже трансформируются? – Логика подсказала следующий вопрос.

Что им мешает жить вместе в сухопутном состоянии? Объединились бы, создали семью и обзавелись кучей… мальков (или уже нет?), в общем, детей. И жили бы себе счастливо и не одиноко. Или они и в наземной жизни могут существовать только по инстинктивно привычной схеме, когда одна женщина заводит потомство от нескольких мужчин. Или… их женщины в этой форме вообще не могут размножаться?

– В редчайших случаях. У них процесс трансформации более жесткий, и их еще крепче держит связь с родной стихией, это на психологическом уровне. Им невыразимо сложно перестраиваться на новый физиологический способ существования. Для наших женщин смысл жизни во многом в способности выметывать икру и воспитывать своих мальков. В новой форме для появления потомства необходим непосредственный физический контакт, женщины подсознательно отторгают этот процесс, он воспринимается противоестественным, чуждым. Мужчинам в этом смысле легче. Что для наружного, что для внутреннего оплодотворения требуется, обобщенно, по сути, одно строение и физиологические манипуляции. У нас больше вероятность психологически адаптироваться.

– Но можно же и искусственно. Ведь в каком-то смысле именно такой процесс идет при оплодотворении икры? – удивилась я.

– А процесс вынашивания, непосредственных родов? В любом случае наши женщины, пройдя трансформацию, полностью теряют интерес к возможному потомству. Так что нет смысла и пытаться создать какие-то технологии, упрощающие процесс. Они не соглашаются, они дистанцируются от нас. – Верлианец вздохнул.

– А вообще есть сейчас женщины среди Высших? – Ответа ждала с замиранием сердца.

– Две, и обе одиноки. Еще одна в процессе. Не знаю, получится ли у нее приспособиться к новой форме, – снова вздохнул он.

А я потрясенно выдохнула. Он одинок, просто одинок. Это объясняло мне причину, мотив его странного соглашения со мной. Это просто потребность в живом тепле рядом. По сути, как и у меня. Неожиданно, подумав об этом, испугалась.

– Ты так откровенен… Почему? Ведь об этом никто не знает!

– Имплант. – Одним словом он вернул меня на землю. Это вовсе не порыв искреннего доверия с его стороны, не попытка понять друг друга. – Рассказать ты не сможешь, а при извлечении эти воспоминания заблокируют.

– Раз уж ты гарантировал себе мое молчание, – чувствуя, что злюсь, прошептала я, – скажи тогда, почему вы считаете нас своими потомками?

– А ты поедешь завтра в подводный город? – неожиданно вопросом на вопрос ответил Орино.

И что я могла ответить сейчас, после того, что услышала? Я кивнула.

– Так почему? – настойчиво повторила я.

Орино качнул головой, и я поняла ответ еще до того, как он его озвучил:

– Нет. Мы не будем говорить об этом.

Злость внезапно схлынула, оставив ощущение какой-то усталости. Вот опять собралась отдохнуть, расслабиться, но не дали. Добился, чего хотел, и все, на этом точка, дальше мне хода нет. Ладно, и так немало нового и интересного узнала. А дальше? Кто знает, вдруг у него появится желание рассказать и об этом тоже…

– Ну и не надо. – Я спокойно поднялась, сложила полотенце и отправилась ближе к океану.

Прислушавшись к себе, поняла, что о своем согласии не жалею. Подводный город увидеть очень хотелось, поэтому можно считать, что в данном случае принятое решение вполне согласуется с моими намерениями.

Зажав под мышкой полотенце, подошла совсем близко к воде, совсем-совсем… Так что набегавшие волны в самом своем высоком прыжке на берег не доставали до пальцев моих ног всего пары сантиметров. Замерев в таком положении, наслаждалась ощущением опасности и влажной свежести, жмурясь и вслушиваясь в шум воды.

– Искупаемся? – Не знаю, чего я испугалась больше: его искушающего тона или сути вопроса.

Сердце дрогнуло и пропустило удар, язык онемел, не позволяя ответить. Страх! Испуг! Негодование! Собравшись, тряхнула головой, отказываясь.

– Я настаиваю, – неумолимо прозвучало позади, совсем рядом.

В ужасе неосознанно дернувшись назад, стремясь убежать отсюда, уперлась спиной в его грудь и, не успев вывернуться, оказалась прижата к мужскому телу.

– Регина Аркадьевна, – этот обволакивающий тон был совершенно не свойственен верлианцу, – считайте это прямым распоряжением руководства!

Не сдержавшись, отчаянно рванулась из оков его рук. Нет! Нет! Нет! Это слишком, слишком много воды… Я не смогу. Но результат моего рывка оказался плачевным – неловко переступив ногами, я оказалась в воде. Всего лишь одной ступней, но… ощущение того, что меня затягивает в эту бесконечную пучину, подавляет необъятной мощью, заставило сердце забиться с невероятной силой. Дыхание стало прерывистым и быстрым, грудь резко вздымалась и опадала, а я отчаянно силилась отодвинуться назад. Но разве его сдвинешь?!

– Не паникуй! – жестко прозвучало над ухом. И я почувствовала, как одна его рука скользнула выше, обхватывая меня под грудью, в то время как вторая так и удерживала за талию. – Я тебя держу, крепко. Ты не упадешь, тебя не унесет волнами. Просто сделай шаг вперед, всего один. Успокойся и дыши со мной.

Всеми силами пытаясь унять охватившую тело паническую дрожь, сосредоточилась на его спокойно вздымавшейся рядом груди. Вверх-вниз. Прикрыв глаза, стараясь не думать о щекочущей ступню влаге, старательно следовала его дыхательным движениям. Мы стояли так долго, прежде чем мое сердце стало замедляться, позволяя дышать ровнее.

– Молодец! – довольно отметил верлианец. – А теперь вперед, всего лишь шаг, и… сможешь убежать отсюда. Готова?

Убежать! Слово как заведенное билось в голове, позволяя сдержаться и не скатиться снова в панику. Вдохнув полной грудью, я сделала этот проклятый шаг вперед. Ма-а-аленький, крохотный шажочек, сместившись на несколько сантиметров. Но даже так в воде оказались обе мои ноги. В той самой воде, что вселяла ужас своим количеством.

– Хорошая девочка, – прошептал Орино мне на ухо. – Будешь каждый день это делать, ступая все дальше и дальше. Я сам прослежу за этим. Надо научиться плавать.

– Зачем? – сипло выдавила я. – Мне все равно негде.

– Я хочу плавать с тобой, – спокойно сообщил верлианец, заставив меня вздрогнуть всем телом. – Иди.

Как только я почувствовала, что удерживающие меня оковы исчезли, развернулась и рванула к дому. Полотенце упало, но я не обратила на это внимания, я помчалась к дому. Подальше от Орино! Подальше от воды!

 

Глава 18

Регина

Вбежав в дом, резко остановилась в нижней большой комнате. В сумбуре мыслей и чувств рухнула на бесформенное сиденье, полуутонув в нем. Но сидеть было удобно. Закрыв глаза, откинулась назад и попыталась расслабиться.

Ему легко наседать на меня! Вот если бы я от него потребовала… Не зная, что бы такого равнозначно страшного я могла от него потребовать, немного успокоилась, придя к очевидной мысли. Я его совершенно не знаю! До такой степени не знаю, что даже приблизительно не могу предвидеть его действия, не представляю, что для него страшно и невыполнимо, а что хорошо и полезно.

Вот и сейчас непонятно – на самом деле хочет помочь перебороть страх или просто развлекается? Если по-хорошему, то бороться с моей фобией как-то надо, но… От понимания этого факта жизнь легче не становилась и страх не проходил. А бой с собой, он, как известно, самый сложный. Посмотрим, как завтра получится. Вдруг и сумею…

С этим решением встала и пошла на кухню. Надо попробовать напитки из других сосудов! Достав с полки чистую кружку, принялась дегустировать, отливая по паре глотков из каждого корала. Надеюсь, ничего алкогольного тут не водится. Перепробовав почти все, неожиданно ощутила себя абсолютно сытой, а заодно заметила для себя те сосуды, содержимое которых понравилось. Что вообще это за напитки? Почти все они отличались густотой и гомогенной структурой.

Орино, прислонившегося к дверному косяку, я заметила сразу, но виду не подала, продолжая свое исследование. Он мне не мешал, молча наблюдая за моими действиями. Поэтому, подойдя к финалу процесса, обернулась к нему и, встретившись с его хмурым взглядом, задала актуальный вопрос:

– А что это за напитки?

– Наша обычная еда. У нас большинство блюд жидкообразной формы. Из твердой пищи только водорослевый хлеб, кролы и триалы. Завтра попробуешь, – охотно ответил верлианец.

Непроизвольно покосившись на его рот, насколько я помнила, с весьма острыми зубами, искренне удивилась:

– Наша – это чья? Истинных верлианцев или тех, кто перешел на высшую ступень?

– Высших. В подводном мире, наоборот, пища в основном твердая. А после трансформации усваивается еда именно в такой форме. – Он указал на сосуды.

Понимающе кивнув, вежливо спросила:

– А с грязной посудой как быть? – и помахала кружкой, которую использовала.

Орино плавно оторвался от стены и, шагнув ближе ко мне, указал на похожую на ванну, только значительно меньшего размера, впадину с гладкими поверхностями. И знакомый рычаг с отверстиями там имелся. Опять вода… Я едва не застонала. Пожалуй, если ориентироваться на продолжительную связь с руководителем, в этом водном окружении придется как-то осваиваться. Но не все сразу! На столько подвигов одновременно меня не хватит, поэтому, торжественно вручив шефу грязную кружку, удалилась из кухни, бросив на ходу:

– На сегодня воды с меня хватит! Боюсь и не отрицаю этого. Вот руководители наверняка тоже боятся, что их любовницы могут забеременеть, так что вы меня поймете – у каждого свои страхи! Никто из нас не совершенен. – Ушла я крайне довольная его потрясенным внешним видом. Надеюсь, он понял, что мне тоже есть чем его напугать.

Поднявшись в спальню, достала из своего бокса личный зум и снова отправилась на улицу. На сытый желудок жизнь казалась безопаснее, а мир вокруг – вдвойне прекраснее. На этот раз расположившись значительно дальше от берега, так, чтобы любоваться живописным колоритом местной, поголовно остроконечной флоры, стала настраивать впн-тоннель, ловя связь. Наверняка верлианец не остается в своем жилище отрезанным от общения с внешним миром. Связь почти сразу поймала, что позволило мне войти в свое виртуальное почтовое хранилище. Там обнаружила письма от мамы и Гриши. Мама подробно описывала уроки по «Введению в человеческое мироустройство», которые вела на одной из марсианских жилых космических станций для маленьких марсиан, и выражала надежду, что мне «удастся хорошо адаптироваться в новом коллективе и наладить устойчивые взаимоотношения с руководством». Знала бы она, насколько я преуспела в последнем!..

Гриша всю первую половину сообщения предавался стенаниям о своем неземном счастье – на мое место взяли толкового историка. Это надо было понимать так: он не доставлял нашему сетевому администратору лишних сложностей. А вот вторая половина была посвящена многочисленным подробностям их семейного счастья. С особой радостью за друзей я дочитала письмо, утешая себя мыслью, что раз есть такие пары, то человечество не безнадежно. Под конец сообщения Гриша тактично интересовался, пора ли уже выражать соболезнования сотрудникам технического обеспечения моего нового места работы.

Посмеявшись, записала голосовое письмо для мамы и друга одновременно. Тщательно следя, чтобы не выйти за рамки профессиональных обязательств и ни о чем лишнем не проболтаться, сообщила, что на новом месте все началось весьма своеобразно и сейчас мне очень интересно вникать во все местные процессы. Окружение самое невероятное, а вопросов для изучения масса. И таки да, в первые же десять рабочих минут я имела удовольствие не только столкнуться с представителем упомянутой другом службы, но и уничтожить уникальную технологичную разработку. Так что я кругом на высоте!

Надеясь, что Гриша оценит (пусть человек еще раз насладится осознанием собственной везучести!), а мама за меня порадуется, повесила сообщение в очередь на отправку.

Подняв голову от экрана зума, все еще продолжая счастливо улыбаться на волне новостей от близких, обнаружила сидящего неподалеку Орино. Ну некогда верлианцу отдыхать!

– Я не несмышленый ребенок, в воду не полезу, далеко от дома не уйду. Не стоит так тщательно меня опекать, – намекнула я. – С таким отдыхом устать можно гораздо сильнее, чем в процессе работы.

Орино, склонив голову к плечу, некоторое время с интересом всматривался в мое лицо, прежде чем медленно ответил:

– Это необычно так – отдыхать дома с кем-то… Непривычно. Я еще не понял, лучше так отдыхать или хуже.

Понятно! Помимо оговоренных обстоятельств, меня еще и как объект для утоления голода общительного характера используют. Одному тут наверняка тоскливо. Что ж, я не против. Мне с гидом тоже интереснее. Пусть он наблюдает за мной, а я буду его мир рассматривать.

– Хочешь прогуляться по суше или полетать? – предложил мне Орино.

– Прогуляться! И полетать! – тут же отозвалась я. – Но что-то можно и в другой день…

Мы отнесли мой зум домой и отправились по узкому перешейку между двумя зеркальными безграничными водными территориями.

– А как сообщаются водные жители, разделенные сушей? Или суша где-то обрывается? – полюбопытствовала я.

– Эти пояса суши очень длинные, они переплетаются между собой, обвивая всю планету. Но под водой, на глубине, часто встречаются подземные тоннели, пронизывающие породу насквозь. Некоторые совсем узкие, другие очень широкие, такие, что позволяют пролететь даже леталке. Все местные жители прекрасно знают маршруты, так что проблем с сообщением нет. В крайнем случае, можно по воздуху. Есть и у истинных верлианцев свои переместительные аппараты, просто изнутри они заполнены водой, – подробно объяснял Орино, опять напомнив мне доброжелательного хозяина, с гордостью знакомящего гостя с достопримечательностями.

Это было так здорово – просто идти рядом по настоящей земле, дышать несинтезированным воздухом и смотреть на реальные растения, а также на обнимавший сушу с обеих сторон океан. Верлианская наземная растительность, в которую я нырнула с молчаливого разрешения Орино, вопреки своей внешней «остроте», на ощупь оказалась очень мягкой. Высоких растений я не заметила. Разве что своеобразные лиловые кусты, достигавшие моих плеч. Еще отметила общий фактор – вместо корешков, уходящих в грунт, у верлианских разномастных «травинок» на поверхности почвы имелось уплощенное, схожее с широкой пластиной основание.

А уж когда из-за ближайшей травяной кочки-розетки размером с приличный таз появилась невероятная, сантиметров сорок в длину, живность, я едва не села на землю от удивления. Это нечто каким-то образом напоминало сухопутную «рыбосороконожку»: по крайней мере, на поблескивающем сиреневыми чешуйками округлом длинном тельце вроде бы имелись плавники. Но «оно» шло, перемещалось вперед. Нижние множественные плавники-гребешки выглядели довольно прочными, во всяком случае, существо, передвигаясь, уверенно опиралось на них туловищем. Не подумав, протянула руку, стремясь на ощупь познакомиться с очередным верлианским дивом. Орино руку перехватил, не позволив ей достигнуть цели:

– Стол сильно укусить может. Он хищник, и зубы очень острые.

В шоке уставившись на злодея, попыталась соотнести его забавный внешний вид и грозную натуру.

– А по нему и не скажешь! Такой забавный, – провожая взглядом хищника, деловито спешащего к противоположному краю суши, заметила я.

– На земле они не нападают, если только ты сама к нему полезешь. А вот в воде… Да еще сбившись в стаю… Своими крепкими челюстями, вцепившись в тело, вырывают куски плоти, и так пока до скелета не обглодают. Нередко по их вине гибнут мои сородичи, – серьезно сообщил Орино.

Обалдеть! Вот и гуляй тут одна.

– А у вас опасный мир! – воскликнула я. – Много случаев гибели в результате нападения таких хищников?

– У нас естественный мир, и хищников в нем немало. И стол далеко не самый опасный. На суше нет собственной фауны. Вот только столы иногда выбираются из воды, да еще может крид пролететь. Они перемещаются высокими скачками, взлетая над поверхностью воды или земли. Все остальные живут в воде. И у нас, как и в любом другом живом мире, на территории дикой природы надо быть готовым ко всему. Тут каждый может стать добычей хищника. Случаи гибели моих сородичей нередки, потому и мальков выгуливают под присмотром. Ведь они особенно беззащитны.

Решила для себя, что во время завтрашнего путешествия в подземный город буду предельно осторожной, на всякий случай шарахаясь не только от «столов», но и от «стульев» и «диванов»… А вообще, забавное языковое совпадение.

Гуляли мы часа два, отошли далеко, километра на четыре. За это время больше никаких животных я не увидела. Действительно, одиноко так жить…

Ужинать я отказалась, и это почему-то заставило Орино помрачнеть и насупиться. Но после сверхсытного обеда чувства голода до сих пор не было, а смысл тогда объедаться на ночь?

Как только мы вернулись с прогулки, заскочила на минутку в ванную – привести себя в порядок. Потом, засветившись на кухне и в шутку объявив о намерении голодать в знак поддержки обиженных жизнью столов, собралась лечь спать: день выдался утомительным, а завтра ожидалась не менее насыщенная программа.

– Почему обиженных жизнью? – Орино удивленно мигнул глазами.

– Почему что их никто не любит, – загадочно улыбнулась я и, подпрыгивая на ходу от смеха, ускакала обратно в ванную.

Только успела захлопнуть за собой дверь, как услышала вопрос верлианца, который явно притопал следом:

– Я войду?

– Нет! – уже стянув одежду, испуганно пискнула я.

Спустя минуту как-то глухо прозвучал вопрос:

– Может быть, я хотя бы ванну тебе приготовлю?

В принципе я была не против, сил уже не осталось. Да чего там, я бы и от его услуг по помывке себя не отказалась, но… обстоятельства не располагали ни к его присутствию, ни тем более к принятию ванны.

– Сама сделаю.

Сейчас быстро ополоснусь и в постельку. Даже верлианский гидроматрас уже не пугал. Вот что значит здоровая усталость.

Справилась с гигиеническими процедурами я быстро. В одних трусиках и полотенце, скрутив волосы на затылке и подхватив бутылочку с молочком, отправилась в спальню. Нижняя челюсть неожиданно решила жить отдельной жизнью, вынуждая меня постоянно зевать. Поэтому даже первоначальное намерение натянуть сорочку на ночь решила отбросить. Скрывать все равно уже нечего, а ее еще надеть надо – целое дело, в общем. Просто плюхнулась на кровать и, из последних сил держа глаза открытыми, принялась втирать в кожу молочко. Мама меня с раннего детства приучила: для кожи увлажнение, как и для всего живого, – вопрос первоочередной. Так что у меня это уже рефлекс!

Орино стоял возле прозрачной стены, за которой виднелся океан, окрашенный в медные оттенки заходящим солнцем, и выглядел при этом крайне напряженным. Я бы даже сказала – напряженно натянутым. Он, ни на миг не отводя взгляда, следил за каждым моим движением.

– Ты железный просто, – позевывая и растирая молочко по плечам, решила я сделать заслуженный комплимент верлианцу, – никакие впечатления не берут, завидую такой стойкости.

Откинув полотенце на край кровати, переключилась на грудь и живот. Орино резко отвернулся и минут пять любовался водным пейзажем. Я перешла к ногам, по очереди поднимала каждую, вытягивала перед собой… Осталась спина… Решив прибегнуть к уже проверенному способу, подхватила бутылочку и, подняв взгляд на верлианца, пробормотала:

– Помож…

Он даже не дослушал, резко сорвался с места и выскочил из спальни. Дверь хлопнула, кажется, одновременно с входной. А спустя еще несколько минут, в течение которых я оторопело продолжала пялиться на место, где он стоял, услышала всплеск воды.

Ну и пусть ее, спину. Заснула мгновенно.

 

Глава 19

Регина

Пробуждение под осторожный шепот Орино было непривычным. Мужчина, едва уловимо лаская мне ушко, просил:

– Прикоснись ко мне, Реги…

Реги? Мм… Сонный разум был очарован, и я, в полудремотном состоянии нащупав мужскую грудь, заскользила по ней рукой. Ладошку тут же перехватили и отвели в сторону, а меня ловко перевернули на спину. Практически сразу я ощутила, как мужские ладони побежали по моему телу, поднимаясь от бедер к груди. Испытывая приятное томление, процессу не мешала, стремясь заодно и сон не упустить. Так, находясь на грани сна и реальности, застонала, когда руки и губы верлианца добрались до неожиданно болезненно отозвавшейся на прикосновения груди. Дзинь! В голове щелкнуло, и на подсознательном уровне сработал предупреждающий сигнал. Резко сжав бедра, между которыми уже плавно скользила рука Орино, открыла глаза. Первое, на что наткнулась взглядом, – озадаченное лицо верлианца, склонившегося надо мной.

– Нет, нет, – не совсем разборчиво пробормотала я. – Нельзя!

И, резко скатившись с кровати, устремилась в ванную.

– Регина Аркадьевна! – вслед мне донеслось недовольное шипение работодателя.

Но тут случай, когда шипи не шипи, а с природой не поспоришь!

В ванной копошилась долго, просыпаясь и приводя себя в порядок. По возвращении обнаружила на кровати какую-то необычную одежду, причем явно женскую. Похоже на легкий сарафан-тунику с открытой спиной, но вот ткань была совершенно невероятной. Осторожно потрогав пальчиком, а потом и проведя по ней ладонью, не была готова утверждать, что это вообще ткань.

– Наряд для подводного мира. Не промокает и в воде не сковывает движения, – спокойно сказал Орино, появившись в дверях спальни.

На нем были уже знакомые мне короткие и широкие штаны, и он явно только что купался – капли воды блестели на груди и плечах, а с волос сбегали быстрые ручейки, теряясь где-то на просторах его тела.

– А что за матерал?

– Это перламутровые ткани, их делают особым образом. Там длительная технология производства, в которой используется природный материал, синтезируемый одним подводным организмом – красом. У нас специально разводят целые колонии красов… – И тут же переключился на другое: – Пойдем завтракать, нам пора уже отправляться.

Стянув полотенце, надела коротенькую туничку, крепящуюся на шее, и, активировав на одной из стен режим зеркальности, принялась себя рассматривать. Наряд смотрелся невероятно воздушно – серебристая, словно текучая, ткань ощущалась очень гладкой, но при этом не льнула к телу, даря ощущение комфортной подвижности. Распустив волосы, решила, что в любом случае привлеку внимание – землянка под водой наверняка такая же экзотика, как водные жители на Земле.

Добравшись до кухни, получила от Орино четкое распоряжение сидеть и ни к чему не прикасаться и принялась наблюдать, как он готовит завтрак. Сегодня нам полагалось по две кружки напитков, причем вторая была не с зеленым питьем, а с отмеченным мною накануне, особенно вкусным – прозрачным! Еще одним сюрпризом стало отсутствие водорослевого хлеба. Вместо него передо мной оказалась тарелка с неаппетитными, скользкими на вид комочками размером с приличный вареник.

– Кушай. – Орино пододвинул сначала кружку с прозрачным напитком.

– А что это? И почему кружек две? – указав на тарелку, бдительно поинтересовалась я и сделала первый глоток.

– Наедайся впрок! Под водой тебе никак не поесть. Это кролы, они очень вкусные и питательные. Особенно полезны женщинам! – важно пояснил верлианец.

Впечатленная последним замечанием, осторожно откусила маленький кусочек. Было немного страшно – вид кролы имели не самый аппетитный. Но Орино оказался прав: вкус с лихвой компенсировал невзрачный вид продукта. Ничего похожего я не пробовала, но было очень-очень вкусно. А легкое ощущение вязкости во рту нивелировалось напитком. Поэтому я, решив последовать совету, методично подъела большую половину этих кролов, выпив до дна и прозрачное питье. Орино, в отличие от меня, завтракая без энтузиазма, тут же придвинул ближе ко мне вторую кружку с уже привычной зеленоватой жидкостью. Меня, даже с приложенным усилием, хватило только на половину.

Из-за стола выбралась с чувством, что наелась на неделю вперед.

Верлианец поднялся тоже и первым делом, задержав меня на месте, принялся что-то делать с обручем, выданным мне в первый день прилета на Верлинею. Обруч я ответственно не снимала даже на ночь.

– В воде давление еще больше, но так тебе будет полегче, хотя двигаться все равно будет сложновато. Справишься? – Его вопрос поразил меня.

Почему-то я полагала, что на экскурсию мы полетим на их транспортном средстве, сквозь прозрачные стены которого мне все и продемонстрируют.

– Ты хочешь, чтобы я перемещалась в воде?.. Под водой?! – в шоке переспросила я, уже сама не желая сдвинуться с места.

– Конечно! А как иначе ты в городе осмотришься? Я думал, и в развлекательный круг сплаваем, потанцуем… Что тебя смущает?

Потрясенная, не нашлась с ответом. Список смущавшего был столь велик, что существовала реальная опасность состариться, озвучивая его.

– А дышать как? – задала я самый банальный вопрос.

– Маску специальную наденешь на лицо. Она абсолютно прозрачная, и говорить в ней можно, вот только есть не получится, – успокаивающе произнес Орино.

– Но… но… – Я развела руками.

– Не бойся, под водой все ощущается иначе, не так, как когда ты соприкасаешься с ней на поверхности! – прозвучало уверенно и непреклонно.

Да он спятил! Что значит «иначе»? Вода – она везде вода! И если я буду окружена ею полностью – поддамся панике, без вариантов! Нет, не поеду! Но в город так хотелось… Выдохнув, попросила:

– Сделаешь так, чтобы я не боялась?

Орино с сомнением склонил голову набок и предложил:

– Давай, попробуешь сама, а в крайнем случае я тебе прикажу не бояться?

Я замотала головой, с ужасом уставившись на него.

– Хорошо! – как-то слишком поспешно согласился верлианец, насторожив меня.

С тем мы и отправились к их местному транспорту.

Режим прозрачности верлианец активировал только после полного погружения леталки в воду, решив не испытывать меня лишний раз на прочность. Как и в первый раз, я приникла к стене, стремясь охватить взглядом подводный мир.

В этот раз мы плыли долго, верлианец намеренно кружил без определенного маршрута, позволяя мне налюбоваться красотами его родного мира. И я любовалась, как губка впитывала и навсегда запечатлевала в памяти. Подводный растительный и животный мир поразил мое воображение разнообразием форм и красок. Вновь и вновь наблюдая картины естественного природного мироустройства, я с особой горечью осознала, чего же лишены мы, жители Земли.

Подводный город тоже оправдал тайные чаяния моей фантазии. Все же те сооружения, что я видела возле их космопорта, жилым поселением не были. Верлианский город представлял собой невероятно гармоничную картину синтеза природного и созданного искусственно. Сам населенный пункт располагался в огромном кольце подводных скал, изобилующих небольшими пещерками. Мы, совершив малый круг почета, сверху понаблюдали за кипучей жизнедеятельностью подводного муравейника, прежде чем приземлиться на специальной подводной стоянке среди множества других транспортных средств.

– Выходим? – уточнил Орино и, дезактивировав режим прозрачности, скользнул ко мне.

Пока я недоуменно рассматривала ставшие непрозрачными стены, подхватил меня за руки, поднял из кресла, а потом… поцеловал! Да как! Властно, неумолимо и одновременно безумно нежно, напомнив мне тот первый поцелуй в Казани. Обнимая рукой мой затылок, не позволяя отстраниться, он с постепенно усиливающимся давлением сминал мои губы, делясь воздухом, добиваясь того, чтобы я полностью сосредоточилась на испытываемых ощущениях. Я даже решилась скользнуть языком в его рот, забыв от охватившей меня слабости об острых зубах, но его язык бдительно встретил меня и, перехватив инициативу, начал играть с моим язычком, постепенно оттеснив его обратно. Совершенно расслабившись и погрузившись в процесс с головой, не заметила, как мои руки взмыли вверх, обвили его шею. Вторая рука Орино, скользнув по спине, замерла на моем бедре и, плавно перебирая пальцами, потянула вверх подол платья. Я с полной самоотдачей продолжала отвечать на его поцелуй, прервавшийся лишь на миг, чтобы вдохнуть всей грудью. Его рука, уже проникнув за резинку трусиков, сжимала мою попку. Закрыв глаза, с усилившимся возбуждением сосредоточилась на его губах, отвечая с еще большим пылом на поцелуи, когда мужчина вдруг отстранился и, одним движением натянув на мое лицо маску, решительно дернул мое безвольное тело вниз!

– Ой, – испуганная стремительностью и непониманием происходящего выдохнула я и распахнула глаза.

Вода! Мы были в воде! Полностью!!! Она заполняла весь летательный аппарат. В первое мгновение задохнулась от ужаса и попыталась сорвать с лица прозрачную маску, но верлианец удержал мои руки, не позволив совершить роковую ошибку. Да и я, почти сразу под влиянием инстинкта самосохранения сообразив, чем мне это грозит, прекратила попытки и, сменив вектор действий, мертвой хваткой вцепилась в своего спутника. А он словно только этого и ждал – тут же вместе со мной проскользнув через отъехавшую дверь наружу.

«Мамочки! Спасите, тону!!! Или уже утонула?!» Мысли, сменяя одна другую, в полном беспорядке проносились в голове, совершенно лишив меня способности думать и воспринимать что-то адекватно. Накрыло паникой, сердце оглушительно стучало, а легкие сдавило удушьем. Как дышать?! Как?! Я непроизвольно завопила, отрывая руки от мужчины и судорожно прижимая к груди:

– Аа-а-а-а-а-а-а-а… – и тут же рефлекторно вдохнула, а потом снова и еще раз!!!

С ощущением головокружения начала падать, но как-то удивительно медленно, плавно проваливаясь в окружающую вязкость. Орино, невероятно пластично извернувшись, подхватил меня на руки и, глядя прямо в глаза, широко улыбнулся, продемонстрировав зубы.

– Урод!!! – заорала я, ни о чем не думая, не воспринимая его в данный момент как начальника, как любовника, вообще как живое существо! Меня трясло от гнева и страха. – Я убью тебя!!! Прямо сейчас!

Ненависть, а также нахождение объекта этой ненависти в непосредственной близости заслонили от меня все: и страх, и ощущение панической опасности, и судорожные мысли о том, как дышать! Стремилась только дотянуться до него, чтобы… не знаю… задушить раз и навсегда и больше не мучиться! Но дотянуться не выходило: руки двигались неестественно медленно, а проклятый верлианец, наоборот, демонстрировал чудеса ловкости, снова и снова с улыбкой уворачиваясь и продолжая при этом держать меня на руках. Но я не сдавалась! Так в бессмысленных дерганьях мы провели минут десять, прежде чем я осознала, что рядом раздается смех… Определенно, смех. Пусть и удивительно высокого тембра, но точно смех!

Оглянувшись, в потрясении обнаружила вокруг множество русалов, русалок и русалят… Пока, открыв рот в буквальном смысле, пыталась осознать, что только что стала всеобщим посмешищем, неожиданно почувствовала, что Орино напрягся. И почти тут же рядом прозвучал мужской голос:

– Как же удачно я решил сегодня сюда заглянуть!.. – Фраза прозвучала необычайно довольно. – Приветствую, Орино! Ты же познакомишь свою гостью с другом?

 

Глава 20

Регина

Вся моя ярость под градом любопытных и насмешливых взглядов истинных жителей Верлинеи резко трансформировалась в холодное бешенство. Очень холодное и очень бешеное! Оно твердым стержнем застыло внутри меня, непрошибаемой броней охватило мое тело, прочным панцирем накрыло мой разум и заледенело во взгляде. Сейчас даже вода и окружающие незнакомые существа не пугали, все заслоняло единственное желание – удавить верлианца! Теперь уже с удвоенной настойчивостью. Пусть я никогда не видела ни одного морского хищника, но сейчас твердо знала – опаснее меня в данный момент нет никого! Для Орино – точно!

Рванувшись, вынудила его освободить меня, плавно опустив на дно. Призвав на помощь выдержку и силу воли, спокойно оправила слегка задравшуюся тунику и волосы, сбитые дыхательной маской. В любом случае я для местных такое же чудо-юдо, что и они для меня, так что потрясением больше, потрясением меньше… Но Орино за это заплатит! Ох заплатит…

Пока я внутренне пыталась взять себя в руки и настроиться на конструктивный лад, к моему злодею-шефу плавно приблизился какой-то верлианец, причем без хвоста! Высший. И, кстати, очень даже впечатляющий мужчина.

Успев за прошедшие дни до некоторой степени свыкнуться с Орино, появление еще одного ему подобного восприняла с некоторым облегчением. Все ж не в окружении недоступных моему пониманию инопланетян находиться.

– Друг, какая встреча! Надеюсь, ты благополучен? – И тут же, изящно развернувшись в направлении довольно неловко балансирующей в водной толще на ногах меня, с обаятельнейшей улыбкой поклонился: – Представлюсь вам сам. Я – Ньер, друг вашего спутника. А как же зовут прекрасную земную женщину?

– Регина, – охотно представилась я. Заиметь на этой планете еще одного знакомого было бы неплохо. А то, когда удавлю верлианца, вернуться будет проблематично! А удавлю я его непременно, чего бы мне это ни стоило!

– И какие у популярной земной женщины планы? – Ньер настойчиво всматривался в мое лицо.

Популярной? Это он имеет в виду, что я симпатичная и мужчинам нравлюсь? Однако…

– План один – завести летающую конструкцию и вернуться на сушу! – махнув на все рукой, честно сказала я и, указав рукой на леталку Орино, уточнила: – Поможете угнать?

Лицо нового знакомого приобрело озадаченное выражение, среди окружавших плотным кольцом русалов всех мастей снова раздались смешки. А Орино, сдвинувшись так, что оказался между мной и Ньером, отрывисто сказал:

– Без глупостей! Идем смотреть город, – после чего схватил меня за руку и, повернув голову к многочисленным зрителям, отрывисто рявкнул: – Если через три взмаха хвоста здесь еще кто-то останется – лично выброшу на сушу!

Дернув конечностью с намерением вызволить ее из захвата совершенно обнаглевшего верлианца, негромко, так чтобы слышал только Орино, ну и находившийся совсем рядом Ньер, процедила:

– Руку отпусти! Немедленно! Я возвращаюсь и ничего смотреть не буду. Быть подопытным человечком я не нанималась! И эксперименты над собой ставить не позволю! – И, махнув рукой на все опасения, посмотрела прямо на этого Ньера: – А вы меня не подвезете?

Новый верлианский знакомый от ситуации явно опешил, но спустя несколько мгновений все же согласно кивнул.

– Вот и прекрасно! – Я снова дернула руку, вызволить которую так и не получалось.

Сторонние наблюдатели как раз в этот момент с такой скоростью, что у меня в глазах зарябило от замелькавших хвостов и плавников, бросились в разные стороны, что в считаные секунды мы остались втроем.

– Регина, ты чем-то недовольна? – Орино смотрел прямо на меня, игнорируя все мои попытки вырваться. – Или мне напомнить тебе о неразумном поведении?

– Тебе действительно интересно?! И не смей угрожать мне! И руку отпусти! – Я снова повернулась к Ньеру и протянула к нему другую руку, намереваясь взмолиться о помощи.

Получилось неловко: в окружающей плотной жидкой среде я никак не могла справиться с координацией, постоянно прилагая для действия или слишком много усилий, или, наоборот, недостаточно. Сейчас силы оказалось слишком много, и я, не заметив, как преодолела рукой толщу разделявшей нас воды, вместо осторожного касания плюхнула ладонь на грудь Ньера, да еще и провела по ней по инерции.

Постаравшись сразу исправить впечатление, руку отвела, стараясь держаться ровнее. Вот почему у них все мужчины в воде – не важно, с хвостом или без – с обнаженным торсом? Неудобно как-то получилось: еще подумает, что я озабоченная и на мужчин кидаюсь.

Оба верлианца сразу как-то напряглись, кстати. Ньер выглядел очень довольным, а вот Орино, наоборот, очень недовольным!

– Орино, отпусти девушку, – к моему громадному облегчению, этот его друг все же решил за меня вступиться, – она сама предложила внимание мне.

– Я сейчас сам тебе внимание уделю! – неожиданно зло прошипел мой неадекватный шеф и, оттолкнув меня немного назад, развернулся корпусом к другу.

И как-то это все подозрительно выглядело… Орино казался очень… агрессивным. Да и Ньер ему не уступал. Испугавшись, что ситуация выходит из-под контроля, решила махнуть рукой на принципы и удавить верлианца по возвращении. А пока, чувствуя себя неловкой каракатицей, вразвалочку по дну доковыляла до мужчин. Остановившись между ними и желая добиться, чтобы они пошли на мировую, развела руки в стороны и одновременно коснулась соперников, стремясь их успокоить.

– Хорошо, я согласна на экскурсию! – Для пущего эффекта еще и погладила их ладошками, надеясь, что так оба скорее осознают пагубность последствий непонятной ссоры.

Они посмотрели на меня. Оба. И оба с одинаково потрясенными глазами. Почувствовала, что что-то опять не так, отступила, убрала руки. Не сориентировавшись, споткнулась о какую-то неровность позади и медленно, а оттого нелепо взмахнув руками, стала заваливаться куда-то вбок. Причем тоже не резко, но и вывернуться, чтобы устойчиво встать на ноги, не получалось. Оба верлианца подхватили меня за руки, удержав в вертикальном положении.

– Спасибо, – прошептала я и хотела руки опустить.

Не вышло. Теперь оба вцепились в меня, не желая отпускать. Совершенно пораженная происходящим, проклиная свое желание поехать в верлианский город и диких верлианцев, которым вода просто ударяет в голову, вымученно спросила:

– Что еще? Я же говорю – идемте на экскурсию.

Оба кивнули и, с явным нежеланием выпустив мои руки, встали по бокам.

– И что? – недоуменно уточнила я. – Куда идти?

– У меня тут есть свое жилье, – сразу отреагировал Ньер, – предлагаю начать осмотр с него!

– Нет, – со скрытым смыслом вглядываясь в меня, очень многозначительно прошипел Орино, – с моего! У меня тоже тут своя норка имеется!

И все же они странные. Вот лично мне хотелось бы гостю достопримечательности показать, к месту продажи сувениров проводить, угостить чем-нибудь особенным… Ну, допустим, мне есть нельзя, так кто-то говорил о танцах. Тащиться смотреть подводную жилую нору желания не было совершенно. Да и вообще, мой первоначальный энтузиазм они своими странностями уже убили.

– А мне хочется город посмотреть, – вздохнула я и на всякий случай добавила: – Снаружи!

Ньер погрустнел, Орино бросил на меня взгляд, обещающий многочасовые пытки и последующее увольнение по статье, чем окончательно поверг меня в траур.

– Обними меня за шею, – окрыленный внезапной мыслью, шустро обернулся ко мне новый знакомый, – так я тебя быстрее донесу.

– Еще чего! – рявкнул Орино. – Сама поплывет.

И тут же, не дав словам разойтись с делом, плавно двинулся вперед, волнообразными движениями заскользив в толще воды параллельно дну. Руку мою он так и не отпустил, в результате чего я, в полной мере ощущая себя чем-то болтающимся позади, поплыла следом. Ньер тоже плыл рядом. Черт с ними! Подумав, что знакомый чудик лучше незнакомого, решила ситуацию отпустить. Главное, чтобы потом на сушу вернули. А вот тогда… удавлю!

В воде вес тела совершенно не ощущался, а Орино служил мощным локомотивом, поэтому приплыли мы быстро. Опустив меня на ноги, мой руководитель обвел окружающее пространство широким жестом и четко сообщил:

– Это центр! Осматривай что хочешь.

Щедрым разрешением я воспользовалась, постоянно ощущая неотступное сопровождение. Видимо, поэтому от нас шарахались в стороны попадающиеся навстречу местные жители. Но… оглядевшись, я внезапно осознала простую истину – когда еще в моей жизни появится возможность вот так погулять по подводному миру?! Возможно, этот день навсегда останется самым ярким воспоминанием в моей жизни и именно о нем я буду рассказывать внукам! А значит? Значит, я обязана осмотреть тут каждый камушек, заглянуть в каждый уголок, обследовать каждую деталь архитектуры!

– Регина, может быть, все же начнем с осмотра жилой норки? – влез в ход моих размышлений с повторным предложением Ньер.

А что, если это у них такая культурная особенность? Вроде как чтобы начать доверять кому-то, следует пригласить его в гости? Надо соглашаться! Опять же о каждом из нас именно жилье может многое рассказать. Так что осматривать будем норку Орино, наконец-то о верлианце смогу мнение составить.

– Хорошо. – Орино при этих моих словах резко насупился. – Как только я все-все осмотрю, так сразу в норку!

Мое обещание нового знакомого буквально окрылило. Верлианец, изящно взмыв в толще воды, поманил меня за собой. Еще сверху я отметила, что внутренняя часть города, окруженная скалами с собственно жилыми пещерками и имеющая в диаметре километра полтора, застроена характерными сферическими зданиями.

Старательно оттолкнувшись от дна и беспорядочно загребая руками, попыталась поплыть. Вышло нелепо, меня все время как-то перекашивало, но толк все же был. Я продвигалась вперед. И порадовалась этому в душе. Но тут же одернула себя – если так пойдет и дальше, то еще спасибо соберусь сказать почти дорогому руководителю, а этого допустить нельзя.

Как выяснилось, округлые строения были местами общественного посещения: жители города пользовались единым продовольственным складом, где на каких-то непонятных для меня основаниях могли получать любые продукты питания и в любом количестве, располагалось тут и то самое «учреждение», где осуществлялся нераст мечущих со всеми вытекающими отсюда последствиями, общегородской рынок плюс несколько организаций, с назначением которых я не смогла определиться, – что-то сугубо верлианское. Хотя в одной, помня о желании Орино лечить меня разнообразными ваннами, предположила какой-то аналог лечебницы. Тщательно, пусть и довольно медленно, осмотрев все постройки, потратив на это часа полтора, решила заплыть внутрь того самого рынка. Заплыла и пропала…

Если существуют на свете места, где сразу много чудес, то это аналог верлианского торгового центра. И необычные ткани, и готовые наряды, и совершенно поразившие мое воображение устройства (верлианцы в принципе не использовали каких-то жестких форм и каркасов), большинство которых напоминало разного размера сгустки прозрачного геля, трансформирующиеся в руках именно в то, что желали верлианцы. Понять принцип действия я не сумела, но Орино неожиданно удивил, пообещав позже разъяснить. А еще он купил мне две ленты для волос.

Вообще, они с Ньером с поразительной настойчивостью то и дело пытались меня чем-нибудь одарить, но я, опасаясь быть обязанной лишний раз, категорично отказывалась. Но ленты… Они очаровали меня. Это какое-то ожившее волшебство! Я, когда их увидела, просто забыла, как дышать. Одна представляла собой… ручеек. Именно так! Не знаю, что это был за материал, возможно, те самые их уникальные ткани, но узкая полоска, протянутая мне Орино, выглядела как живой бегущий поток воды. Для жителя Земли подарок божественный.

Вторая лента была совсем другой – прозрачной, с вкраплениями мелких, словно живых, цветов и растений. Этот подарок тоже был ценным. Поэтому решила, что, поскольку я связана со своим шефом личными отношениями, имею моральное право принять от него подарок. Мое согласие крайне не понравилось Ньеру, но все его попытки тоже мне что-то подарить я пресекла.

Так, перемещаясь от сектора к сектору, я, погруженная в созерцательное восхищение и неимоверное любопытство, провела на подводном рынке больше четырех часов. День промелькнул незаметно, совершенно лишив меня ощущения времени. Вот только мужчины все больше хмурились. Все же это межрасовая особенность – все мужчины не любят экскурсии и походы по магазинам!

Когда мы все же выбрались из «сферы чудес», которой для меня навсегда останется это место, а Ньер в очередной раз позвал смотреть жилище, настоятельно потребовала отвести меня на танцы. Я уже насмотрелась на деловых русалов, которые в большинстве своем попадались сегодня, и теперь возникло огромное желание увидеть, как тут принято отдыхать и проводить досуг, да и вообще интерес вызывал сам танцевальный процесс у хвостатых.

– А чем принято заниматься в свободное время? – уточнила у спутников.

– Чаще всего плавают где-нибудь компаниями – так интереснее и безопаснее, – пояснил Орино. – Но у нас существует четкое разделение обязанностей. Каждый вносит свою лепту в коллективную жизнь, поэтому не думай, что можно где-то свободно проболтаться целый день.

Зона развлечений оказалась за городом, в противоположной от стоянки транспортных средств стороне. Выглядела она как… лабиринт, устроенный из произвольно расставленных массивных камней. И музыка… Немного резкая, но ритм улавливался определенно. В центре, сразу приковав мой взгляд, танцевали несколько пар. Обняв друг друга руками и переплетясь хвостами, парочки плавно покачивались на волнах течения, сосредоточившись только друг на друге. Смотрелось это очаровательно!

– Хочешь? – неожиданно удивил вопросом Ньер.

– А как я смогу?..

– Все получится, – улыбнулся новый знакомый, подхватывая меня под руку.

Но Орино тут же подхватил под другую. По результатам колких препирательств пошли танцевать втроем! Я была уже согласна, чтобы они и вдвоем станцевали, не понимая причины столь необъяснимого упрямства, но для них отчего-то очень важным было мое присутствие. Так и получилось, что в отличие от остальных парочек наш танец стал чем-то средним между хороводом и сиртаки, совершенно измотав меня. Устав от развлечений, вспомнила о норке:

– А теперь посмотрим индивидуальное верлианское жилье?

Вопрос очень воодушевил Ньера.

– Чье? – А вот Орино напряг.

– Твое. – Я давно решила: чтобы понять его слабые стороны (а это необходимо для реализации моих дальнейших кровожадных планов), нужны знания, поэтому осмотреть его дом не повредит.

Ньер определенно расстроился, у меня даже появилось ощущение, что он вообще откажется сопровождать нас. Не отказался!

Поскольку подводная жилплощадь моего шефа была далековато от места развлечений, решили плыть по внешнему радиусу города, чтобы заодно я могла еще раз полюбоваться общими видами. В отличие от внутригородской территории, тут были настоящие заросли подводных растений. Старательно двигая руками и проплывая мимо очередной верлианской рощи, неожиданно заметила выплывшего мне навстречу стола. Под водой это забавно ковыляющее по суше животное двигалось невероятно стремительно и грациозно. Шанс выяснить это представился мне лично, потому что подводная сороконожка, ненадолго зависнув на месте, вдруг целенаправленно рванула ко мне. Причем совсем недвусмысленно оскалившийся рот с острыми зубами не оставлял сомнений в намерениях хищника.

Испугавшись, сразу растеряла все с таким трудом приобретенные сегодня навыки подводного плавания и начала заваливаться на дно. Метнувшись размытой тенью, передо мной пролетел Орино, сильным ударом руки откидывая хищника в сторону. Но острозубый монстр, забавно перекувыркнувшись, встрепенулся и нацелился на меня вновь! А потом еще один, и еще, и еще… Из зарослей вынырнуло не меньше дюжины хищников, и все, словно влекомые непреодолимым притяжением, оскалив пасти, стремительно поплыли ко мне!!!

 

Глава 21

Регина

Сначала появилось ощущение безумия. Повсеместного! Я попала в эпицентр безумного круговорота. Разглядеть что-то получалось плохо. Вода бурлила, мелькали непонятные тени, острозубые челюсти возникали тут и там… Потом накатила паника! Это были уже не глупые шутки злобного шефа и даже не непонятные культурные особенности местного населения, это была реальная угроза. И, судя по поведению моих спутников, – крайне опасная.

Орино и Ньер, отбросив споры, встали спереди и позади меня, напрягая все силы и крутясь на триста шестьдесят градусов, они отбивались. Вот она, суровая реальность живого мира! Кто-то всегда пища для кого-то!

– Регина, ты ранена?! – Замершее на миг вполоборота ко мне лицо Орино перекосило гримасой ярости.

Только собралась крикнуть «нет», что непонятно как, но пока они отбили все попытки столов до меня добраться, как меня осенило…

Всю свою взрослую жизнь я пользовалась одной и той же маркой женских гигиенических средств. Универсальные влагонепроницаемые тампоны были удивительно надежны и ни разу не дали повода к нареканию. Поэтому, когда речь зашла о подводной прогулке, я не испытала и грана сомнения, но сейчас в полной мере осознала свой просчет. У тампонов была одна важная особенность. Срок функциональной надежности не превышал восьми часов! А мы… Со всеми этими чудесами и спорами время пролетело совершенно незаметно.

Судорожно дернувшись, я приподняла край туники и увидела мутное облачко, которое практически сразу растворилось, унесенное бурлящим потоком. Вот влипла…

– Да-а-а-а!!! – закричала я со всей силы. – Я ранена.

И тут же Орино, совершив феерический кульбит, вскинулся вверх всем телом, перекувыркнулся в воде и, резко обхватив меня, со скоростью торпеды поплыл к городу! Меня встречным потоком буквально вдавило в его тело, в висках запульсировала боль, свет померк в глазах, а грудь сдавило, мешая сделать вдох. Видимо, поэтому мне померещилось, что на руке обнимавшего меня верлианца был здоровенный плавник.

– Вон отсюда! – Сознание возвращалось медленно и неохотно. Но какая-то смутно осознаваемая тревога не позволяла вновь поддаться слабости и требовала от меня неожиданно решительных действий. Вот только в каком направлении?

– Я тоже имею право помочь! – Возмущенный и, кажется, знакомый голос. Только чей?

– Вон!!!

Бешеный вопль руководителя и (по совместительству) полноправного любовника вмиг возвратил меня в сознание. Озадаченно обвела взглядом… помещение. Где я на сей раз?

– Регина, – не дав осмотреться, надо мной навис верлианец, – рана где?

– А столы?! – Меня передернуло от все еще цепляющего за душу страха. – Ты меня спас?

– Регина!!! – Орино пребывал в нехарактерном для себя эмоциональном возбуждении. – Сейчас не до этого. Надо срочно оказать тебе первую помощь. Не волнуйся, наши технологии позволяют все стерильно и безболезненно обработать в воде и даже рану заживить! Где?

– Рана… – Я недоуменно мигнула в своей дыхательной маске и тут поняла, чего он так настойчиво от меня добивается. – Ах рана!

– Да, рана. Где она?! Я начинаю опасаться, что у тебя еще и сотрясение или странная шоковая реакция на угрозу жизни.

А я тоже начала понимать конфуз ситуации и смущаться заодно. Нет, мы, конечно, уже не совсем чужие друг другу, но вот так, в непонятной обстановке и условиях сомнительной безопасности, а главное – истекая кровью, об интимной гигиене… В общем, обсуждать с ним ситуацию было как-то неловко. А если учесть его напряженное выражение лица и явную готовность приступить к самым решительным мерам вплоть до ампутации, то… очень неловко.

– Мне срочно на сушу надо! – нашлась я. И для большей убедительности добавила. – Жизненно важно!

Орино напрягся еще больше (не думала, что это возможно, но он нашел скрытый потенциал в своих возможностях!) и решительно протянул ко мне руки. А я… Скрытые ресурсы в критические моменты просыпаются не только у верлианцев, поэтому я неожиданно проворно рванула к яркому просвету впереди. У меня была одна цель – транспортное средство! Я бы даже на такси согласилась.

Мозг запоздало отметил, что ловить меня или препятствовать продвижению никто не пытался. Достигнув верлианского варианта входной двери, осознала почему. Вместо дверного полотна имелась твердая на ощупь и желеобразная на вид сетка, которая позволяла воде свободно циркулировать, но препятствовала проникновению кого-либо внутрь. К счастью…

За этой своеобразной дверкой творилась жуткая неразбериха. Вид сверху (а подводная «норка» Орино – где еще я могла оказаться? – судя по ракурсу, в котором мне виделся город, была на «верхних этажах» верлианских жилых скал) позволял «полюбоваться» на целый косяк хищников, кружащих над городом, и на множество его жителей, пытающихся их отогнать. Неловкость мгновенно испарилась, вытесненная ужасом и стыдом. Я не столько себе вред причинила своей рассеянностью, сколько подставила под удар местное население, а ведь тут и русалята есть…

– Регина! – возвращая меня к реальности, рявкнул рядом явно выведенный из равновесия шеф. – Видишь, что происходит? Пока кровь не остановить и рану не заживить, тебя в покое не оставят.

«А заодно и всех остальных», – прозвучало рефреном… Буду признаваться!

– У меня не рана. Это нормальное кровотечение, все естественно. Мне просто очень срочно надо домой.

– Как понять «естественно»? – подозрительно спросил Орино.

– Ну… Как у всех. Намек природы, понимаешь? Вроде как: «Ау, а ты вполне можешь стать мамой!» – и я красноречиво помахала верлианцу ручкой.

А он в ответ, судя по всему, готов был повертеть мне пальчиком… у височка.

– Ты что, не знаешь об этом? – Я начала осознавать масштаб проблемы. – У всех земных женщин так бывает… И регулярно!

– Ты точно уверена, что это не смертельно? – Орино явно не мог поверить в мою адекватность. – И что значит «регулярно»?! Вы часто истекаете кровью?

– Уверяю, в ближайшее время мне грозит гибель разве что от стыда. Позор на мою голову! Боюсь, что первое появление земной женщины в ваших подводных краях войдет в анналы… Ой, а Ньер что обо мне подумал?! Кошмар, вот надо же оставить о себе настолько неблагоприятное впечатление! А что до твоего вопроса, то – ежемесячно! Исключение только для будущих мам, – и я состроила верлианцу зверскую рожицу, запоздало сообразив, что в дыхательной маске, должно быть, гримаса очень эффектной получилась.

– Погоди, погоди. – Орино, очевидно, решил сосредоточиться на собственных пробелах в знаниях земной физиологии, но я его перебила.

– Умоляю, давай на сушу! И там все, что хочешь, тебе объясню! – взмолилась, настойчиво указывая на полчища столов и иже с ними, так и караулящих «деликатес», в роли которого выступала я.

Верлианец, подумав немного, согласно кивнул:

– Жди тут. Я доплыву до транспорта и постараюсь подвести его прямо сюда, чтобы минимизировать твое пребывание в опасной зоне. О наших не переживай, там уже спасательная служба подключилась, так что никто не пострадает.

После чего, непонятно как приоткрыв «сетку», выскользнул наружу и почти сразу пропал с моих глаз. Успокоенная им, я отплыла от входа внутрь, решив воспользоваться моментом и осмотреться. Интересно же, как выглядит быт иных разумных существ. Выглядел он… непонятно. Ничего аналогичного моему представлению о жилом помещении, кроме, пожалуй, своеобразного гамака, в котором и очнулась первоначально, не обнаружила. Или их быт предполагал другие потребности, или знакомые мне по Земле условия жизни тут выглядели сильно иначе. Внутренняя поверхность стен представляла собой ту самую гелеобразную прозрачную «трансформирующуюся реальность», что так и не поддалась моим изучающим потугам.

Если по аналогии с их «студенистыми» гаджетами, то вот надо что-то сделать со всем этим, чтобы появился нужный тебе стол, хотя нет, у них стол – это кое-что другое. Одним словом, непонятные они какие-то. Грустный итог моих наблюдений: жилье Орино было представлено четырьмя плавно перетекающими друг в друга помещениями, поверхности которых представляли собой сплошную моделирующуюся структуру. Кроме гамака и своеобразной ниши в стене, видимо «открытой» верлианцем в процессе поиска средств для моего лечения, здесь больше ничего не было! Возможно, потому, что он перебрался на сушу? Или у них идея фикс свободного пространства? Пришлось заглянуть в нишу, хоть что-то о владельце жилплощади выяснить хотелось. Пусть мои намерения по осуществлению страшной мести поутихли благодаря собственному спасению от зубов хищников, но желание в нем разобраться не пропало.

Лучше бы не лезла! Первым делом обнаружила в нише округлый прозрачный камень с потрясающим красным локоном, словно вплавленным в него. Сразу припомнила, что русалка, чье появление так меня поразило, была именно красноволосой. А сегодня среди местных представители верлианского населения с подобным цветом волос мне не попались – значит, это редкость! Получается, локон ее. А это уже… зазноба! И если я, образно говоря, временная услада для тела, то вот обладательница красной шевелюры владеет его сердцем. Любит он ее, наверное…

Уловив новый шум снаружи, резко повернула обратно, в ближнее от входа помещение. Орино появился почти сразу.

– Давай, оперативно заскакиваем, по сторонам не смотрим! – проинструктировал он меня и потянул к выходу.

Все прошло быстро и успешно. Его леталка висела в толще воды совсем рядом. Дверь за нами мгновенно закрылась, отрезав нас от враз активизировавшихся столов. Но… поздно челюстями щелкать, когда обед уплыл.

Путь домой был стремительным и прошел в напряженном молчании. По выражению лица Орино мне было видно, что его голова напряженно работает, и аналитические результаты такой работы вряд ли принесут мне что-то хорошее. Активировать прозрачность стен я не стала. Настроение из-за собственной глупости и неоправданного любопытства упало, а впереди еще предстояло объяснение с верлианцем.

Едва мы приземлились, выскочила из леталки и понеслась в дом. Скрылась в ванной. Быстрые шаги Орино позади я слышала, но попытку проследовать за мной в ванную сразу пресекла:

– Не входи! Сейчас приведу себя в порядок и выйду!

Он некоторое время молчал, потом вздохнул и сказал:

– Приходи сразу на кухню, ужинать.

Как ни странно, но аппетита не было. А вот желание поплакать – было. День сегодня – качели настоящие, так и кидало от прекрасного к кошмарному. И с Ньером не попрощалась, нехорошо. Быстро ополоснулась, экономно расходуя воду. При этом поймала себя на мысли, что после сегодняшнего катастрофического погружения в пугающую среду робкая струйка воды, которую я себе обычно позволяла, не казалась такой уж жуткой.

Выбравшись из ванны, вытерлась и полезла в косметичку за тампонами. Глаза застилали набежавшие слезы, поэтому я нечаянно уронила пластиковую сумку, рассыпав все ее содержимое. Чертыхнувшись – это было в духе сегодняшнего дня, – схватила тампон и прямо в полотенце поплелась в спальню за бельем. Одевшись, вернулась в ванную: беспорядок надо было устранить. Ползая по полу, наткнулась взглядом на знакомую упаковку. Контрацептив! Точно, меня же Надя как-то просила купить по пути. А я ей отдать забыла… Может быть, я и есть тот счастливый случай, что сделал Григория папой? Мысленно хихикнув, повертела упаковку в руке. Срок годности в порядке, период действия – год с момента введения. Это судьба! Вот уж кому сейчас в связи с дополнительно взятыми на себя обязательствами средство не повредит. Буду ответственной женщиной!

Вскрыв стерильный пакетик с медицинской пластинкой, приложила ее к локтю, ожидая легкого пощипывания – пока заполняющее пластину вещество сквозь кожные поры проникнет внутрь.

– Регина, ты скоро? – донесся голос Орино.

– Почти уже, – сдерживая всхлип, крикнула в ответ.

Нет в жизни справедливости! Вот даже удавить его сейчас рука не поднимется. Заслужил, конечно, но ведь и спас меня от страшной перспективы быть съеденной заживо! Так в итоге и останется мое погружение неотомщенным. А еще о высшей справедливости рассуждают, да вот только где она, кто о ней слышал?..

На кухне меня ожидали кролы, две кружки разных напитков и стопроцентный допрос. Это было понятно по тому, каким собранным взглядом встретил мое появление верлианец. С мученическим вздохом села на скамью.

– Итак, те земные женщины, что созрели для потомства, ежемесячно переживают кровотечение? – тут же выстрелил вопросом Орино.

Я кивнула, запивая крол.

– И это нормально, безопасно и естественно?

И снова мой кивок.

– Значит, ты, – верлианец замялся, явно подбирая слова, – полноценно способна стать родительницей?

Подавившись, смахнула выступившие от натуги слезы и опять кивнула. Кажется, наши с ним опасения теперь идут в одном направлении. А вот не скажу ему, что волноваться не о чем, пусть попереживает для разнообразия!

Орино неожиданно приободрился. Не иначе, поздравил себя с вовремя выявленной опасностью и наметил пути ее устранения. А меня поразила внезапная мысль.

– Ты серьезно об этом не знал? Даже с учетом опыта земных знакомств в отеле? – подозрительно уточнила я.

– Впервые сталкиваюсь с женщиной с Земли в подобной ситуации, – ответ явно был искренним.

Ну это понятно, кто бы с ним в этот период знакомился. А вот…

– Знаешь, если это возможно, хотелось бы встретиться с теми двумя высшими верлианками, – попросила я Орино. – Если уж ты не знал, то они точно не знают, а изменившись… Представляю их состояние и мысли на протяжении трех дней ежемесячно. Бедняжки. В таком состоянии точно не до общения с мужчинами.

– А у вас принято в этот период мужчинам внимания не уделять? – Верлианец неожиданно схватил меня за руку и затаил дыхание.

– В основном. Сам понимаешь, тут не до этого.

Орино с невообразимо довольным видом выпустил мою руку и отклонился немного назад.

– Получается, ты абсолютно здорова, готова к материнству и во внимании мне не отказывала! – Голос выдавал ликование.

Вот проняло его! Теперь только осталось ему учебник по анатомии человека подарить. И будет ему счастье.

 

Глава 22

Регина

Сегодняшнюю ночь проспали в обнимку. Никак этого не ожидала, но Орино из гневного типа, что весь обратный путь просидел насупившись и о чем-то размышляя, превратился в самое доброжелательное и обаятельное существо на свете. Предложениями о ванне больше не докучал, спину молочком намазать вызвался сам, да еще и сочувствующим тоном, с тревогой заглядывая в глаза, интересовался, не тяжело ли мне переживать все это?

Теряясь в догадках относительно произошедших перемен, остановилась на том, что причина в сопереживании ближнему. Когда рядом кому-то, на твой взгляд, тяжело, это равнодушным не оставит. А раньше он об этом просто не знал. К тому же уточняющие вопросы верлианца, заданные мне перед самым сном, эту мысль только подтвердили.

– И долго длятся эти естественные ужасы? – вкрадчиво шептал он мне на ушко.

– У меня дня четыре, если все хорошо, – сонно пробормотала в ответ, устраиваясь щекой на его предплечье.

– Как это «если»? – всполошился верлианец.

– В смысле смена среды, акклиматизация влияет… Да еще после болезни, – откровенно зевая, просветила я его.

Кажется, он хотел узнать еще что-то, но я заснула. День тяжелый выдался.

С утра продолжив думать о психологической перестройке высших верлианцев, снова затронула вопрос о возможности встретиться с двумя верлианками. Но Орино, едва ли не замахав на меня руками, категорично отказался оказать любое содействие:

– Не захотят они с тобой встречаться, да и я не соглашусь. Вообще – больше никаких встреч и новых знакомств! Будешь отдыхать на моей территории. Тем более что завтра днем я буду отсутствовать – у меня важное мероприятие.

– А может быть, Ньер меня отвезет? – предположила я, ощутив укол совести – никакого отпуска у начальника из-за меня не получается. – Ты хоть сможешь заняться своими делами, а то все со мной да со мной. А Ньер такой доброжелательный… И рассчитывать на него сам предложил. Опять же столько внимания мне вчера уделил. Даже удивительно для нового знакомого, но я так понимаю, это из-за того, что вы друзья?

Орино, в компании которого я лениво загорала, резко подскочил.

– Чтобы я больше о Ньере ни слова не слышал! – едва не зашипел он.

– Почему? – удивилась я. – И куда, кстати, он вчера исчез? Ужас как стыдно за собственную забывчивость. Поблагодарить бы его хотела: тоже от хищников защищал.

Орино отвернулся, но я расслышала скрип зубов, после чего, выдержав некоторую паузу, он сел ко мне лицом и неожиданно резко предупредил:

– Регина Аркадьевна, вопрос принципиален! Запрещаю общаться с моим… другом! Иначе я буду воспринимать любую попытку как крайне неразумное поведение с вашей стороны! – Его необычный зрачок знакомо мелькнул желтизной, заставив меня испуганно закрыть лицо ладонями, в тщетном стремлении спрятаться.

– Не надо! – взмолилась я. – Не общаться так не общаться! Хотя это странно – ваш же друг! Но я не буду, раз это такая проблема. Обещаю. Даже если увижу его снова, буду невежливо молчать и игнорировать. Пусть он думает обо мне плохо в угоду вашим тираническим замашкам.

Под конец все же сорвалась на обиду, но в самом деле, что за глупость? Этот Ньер, между прочим, не меньше Орино рисковал собой, защищая меня. А мне даже спасибо сказать не позволено!

– Вы его не увидите больше, поэтому беспокоиться не о чем. И завтра он также занят!

И тут меня осенило! Орино так настроен против нашего общения, что возникает невольное подозрение: он опасается, вдруг его друг нечаянно проговорится о чем-то…

– Вы все рассказали ему?! – Я вскочила на ноги, от потрясения снова перейдя на официальное обращение к начальству.

Ужас, если он действительно проинформировал приятеля, что прилетел в отпуск с любовницей… А если еще и рассказал о том, как мы познакомились… Мне стало плохо. Вчерашний позор померк на фоне общей нелицеприятной ситуации и мнения, вероятно сложившегося обо мне у Ньера. В свете появившейся догадки вчерашнее поведение нового знакомого казалось уже не таким однозначным. С Орино я уже смирилась! И даже научилась видеть плюсы в наших отношениях, но…

– Мы же договаривались! – Моему возмущению не было предела. – Вы обещали сохранить конфиденциальность наших отношений! А это предполагает неразглашение. Вы… Вы нарушили наш договор!

Я в упор смотрела на него, в бессильном возмущении сжав кулаки. Верлианец во время моего обличительного выступления выглядел уязвленным и одновременно каким-то растерянным. Но как только я заявила о нарушении договора, его лицо окаменело, а зрачки налились памятной желтизной…

– Ой, боюсь!.. – голосила я, дрыгая ногами и цепляясь руками за Орино.

Он стоял по пояс в воде и весело смеялся, уверенно удерживая меня на поверхности воды.

– Расслабься, ты очень напряжена. Чтобы научиться плавать, надо всего лишь довериться воде. Не бойся, не утонешь, она подхватит. Расслабься, почувствуй это состояние, – уговаривал он меня, наверное, в сотый раз.

Но расслабиться у меня как раз и не получалось. Пусть жидкая среда уже не вызывала такой паники, как раньше, но глубоко заходить было откровенно страшно. Поэтому я весь сегодняшний день, который мы дружно провели в праздном безделье на берегу, или плавала, держась за шею верлианца, когда он уверенно и стремительно рассекал водную гладь, или под его шутливые замечания барахталась в прибрежной прозрачной водичке, теплой как парное молоко. Настроение было прекрасным – счастье и радость переполняли, мир казался восхитительным, спутник радовал каждое мгновение. Орино сегодня превзошел самого себя. Весь день и в прямом, и в переносном смысле носил меня на руках, выполняя малейшую прихоть, стремился или порадовать, или удивить.

День получился по-настоящему отпускным. Я радовалась каждому лучику солнца, каждой улыбке верлианца, каждому мгновению, что мы провели вдвоем… Не покидало ощущение, что мы становимся ближе, начинаем узнавать друг друга, доверять… Один из лучших дней моей жизни! И тоже в копилку моих бесценных воспоминаний.

– Ты знаешь… – таинственным тоном прошептала я Орино, когда мы уже после заката, который наблюдали, устроившись на берегу, ужинали, рассматривая верлианское звездное небо. Землю отсюда не видно, но Орино объяснил мне, где она примерно находится. – Глядя на тебя, не покидает ощущение, что ты сегодня крупно проштрафился!

И в голос расхохоталась, увидев, как верлианец напряженно замер с кружкой в руке.

– Почему… ты так думаешь? – спустя несколько минут неестественно напряженным тоном уточнил он.

– Ты мне за весь день ни разу не сказал «нет»! – с триумфом заявила я и, подскочив к нему, обняла, чтобы прижаться щекой к его груди. – Так что сознавайся, в чем подвох!

Как-то мы с Надей болтали о вечном, о женском, и она со смехом сказала, что всегда может догадаться, если Гриша чувствует себя виноватым. Тогда эта мысль вызвала недоумение, но сегодня я, кажется, ее поняла.

– Нет подвоха. – Орино погладил меня по волосам и, осторожно высвободившись, отошел к прозрачной стене.

Под моим недоуменным взглядом постоял там, всматриваясь в океан, поблескивающий в свете ночных спутников Верлинеи, и, обернувшись, сказал:

– Пора спать. У меня завтра важные дела.

Орино улетел сразу после завтрака, строжайше наказав мне никуда от дома не отходить. В воду я, понятно, и сама бы не полезла. В отсутствие хозяина немного побродила по дому – босиком, чувствуя тепло пола, рассматривая через прозрачные стены красоту окружающего мира. Находиться здесь уже было счастьем. Таким незыблемым ощущением довольства и полноты жизни.

Решив не терять времени, вновь отправилась отдыхать и набираться сил на солнышко. Расположилась на открытом участке суши – подальше и от воды, и от кустов. Легла и, щурясь от солнца, принялась всматриваться в небо.

– Приветствую!

Я даже вздрогнула от неожиданности.

Голос был незнакомым, а я совсем не ожидала, что тут кто-то может появиться. Быстро сев, уставилась на высшего верлианца. Вот же, знала бы, что тут кто-то ожидается, оделась бы нормально, а то как вчера с Орино была в шортиках и топике, подаренных Наташей, так и сегодня оделась. Мой наряд незнакомец явно оценил, поскольку взгляд очень детально обежал меня, заставив смущенно подтянуть колени к подбородку.

– А вы к Орино, наверное? Он будет позже, – не совсем уверенно сообщила я.

Верлианец удивленно дернулся и впился в меня непонимающим взглядом.

– Понятно… – расстроенно пробормотал он и, неожиданно шагнув ко мне, схватил за руку. Я испугалась не на шутку. – Вот, Регина, это вам от меня подарок! Не говорите о нем никому и… сохраните его. Мне будет приятно знать, что у вас есть что-то на память обо мне. Это анемоны – у нас их называют застывшими слезами прекрасной женщины. Они очень красивы, как и… вы.

Вложив камешек мне в ладонь, сразу отпустил мою руку и сам отступил назад на несколько шагов. Изумленная его поступком – как-то неожиданно было получить подарок от совершенно незнакомого мужчины, – недоуменно сказала:

– Я не могу…

– Регина, пожалуйста, не спорьте, просто возьмите. Это вас ни к чему не обязывает, а мне будет приятно вспоминать о вас. Очень прошу – возьмите, – и такой умоляющий взгляд у него был, такая невыразимая тоска в голосе, что мне духу не хватило отказаться.

– Хорошо, – я кивнула.

– Только не говорите… никому, – снова напомнил он.

– Да, – пообещала я, не зная, чего ожидать дальше.

Но тут над нами стремительно пронеслась леталка Орино, как-то противоестественно резко приземлившись неподалеку. Почти сразу из нее выскочил мой явно взбешенный шеф и стремительно направился к нам. Незнакомец, к его чести, нисколько не испугался и с самым хладнокровным видом развернулся в сторону приближающегося Орино.

– Ньер… – мое начальство, судя по тому, как прозвучало обращение, было на грани, – как только я узнал, что ты отправил на Совет с отчетом заместителя, сразу предположил, что ты решил прибыть… с визитом в мое отсутствие. Что за…

– У меня веский повод, – с невеселым смехом, но спокойно возразил Ньер.

– И? – Орино перевел подозрительный взгляд на настороженно прислушивающуюся к разговору меня.

Поскольку мне о цели визита сообщить не успели, пожала плечами.

– Кьело. – Одно слово заставило Орино изумиться, а меня – напрячься. Почему-то в памяти сразу всплыла красноволосая русалка и ее локон, который я увидела в подводном жилище шефа.

– И что она? – Орино вопросительно смотрел на собеседника.

– Вчера приплывала. Сказала, что решилась на трансформацию. – При этом Ньер бросил быстрый взгляд в моем направлении.

Орино тоже задумчиво оглянулся на меня.

– Полетели. Обсудим все на месте.

После чего они быстро попрощались и каждый в своей леталке взмыли вверх. Оставшись со странным ощущением тревоги, проводила их взглядом и взглянула на свой кулачок. Разжав его, рассмотрела камешек. Такой красивый и… голубой, как мои глаза.

 

Глава 23

Ньер

Взлетев вслед за Орино к сфере Совета, где сейчас проходило подведение итогов последнего периода работы и обсуждение планов на будущее, испытал огромное недоумение. Ситуация, в которой оказался друг, беспокоила. Вернее, беспокоил друг, который под влиянием сложившихся обстоятельств вел себя необъяснимо.

Инопланетянка, безусловно, была интересной – наблюдать за ней во время прогулки было крайне забавно. И она была… красивой. Какой-то необычной, экзотичной красотой, очень влекущей, притягательной, не оставляющей равнодушным. Особенно впечатлили ее глаза – живые, наполненные чувствами и эмоциями, открытые. Они сразу вызвали в душе ассоциацию с анемонами, и не только цветом. Эти редкие камни уникальны, они обладают необычным свойством – затягивают, приковывают взгляд, погружают в бесконечную глубину, увлекают в мир воспоминаний, тайн и иллюзий. Камни для медитации, на которые можно любоваться часами. Как и на ее глаза…

Весь минувший день не покидала тревога. Регина определенно была более уязвима в воде, чем любой из нас. Там она была в гостях, а мы – дома. Там она была беззащитна перед любой угрозой. Что и подтвердило нападение хищников. Раз за разом прокручивая мгновения прогулки, не мог понять, когда же она поранилась. И поведение Орино… Оно вообще не укладывалось в голове. Он поступил так, как не имел права поступать.

Женщина сама дала мне разрешение на проявление по отношению к ней заботы и личного внимания. Конечно, странно было получить его одновременно с разрешением для другого мужчины. Но в тот момент, окрыленный возможностью соприкоснуться с этой инопланетной диковинкой, весь отдался мысли о совместном времяпрепровождении, представлял, как буду касаться ее волос, ласкать необычно смуглую кожу, купать… Но Орино, вопреки здравому смыслу, вопреки всем существующим правилам и нормам, прогнал меня. С такой бешеной яростью, с таким гневом, что я, опасаясь за девушку, предпочел отступить, позволить ему оказать ей помощь, в конце концов.

Только позже, избавившись от притяжения ее взгляда, сообразил, что был введен в заблуждение, и, вероятнее всего, она сама не понимала, что делает. И это, очевидно, напрягло Орино. Но что могло быть проще – пояснить ей суть ошибки и попросить определиться уже осознанно? Нет, он промолчал и предпочел терпеть эту в высшей степени двусмысленную ситуацию, а в итоге и вовсе, поправ здравый смысл, пошел на открытое противостояние. Конечно, можно объяснить это запущенным процессом и активацией ньех, но даже в этом случае он был чрезмерно агрессивен в своем поведении. Он не единственный мужчина, ньехи которого активировала женщина… И никто не проявлял себя единоличным претендентом на ее внимание. Орино же не претендовал, он просто поставил меня перед фактом, грубейшим образом нарушив наши законы.

Друг меня беспокоил, очень. Еще после его рассказа о странной встрече с земной женщиной я много думал, пытался хотя бы представить себе ощущения от подобных отношений. Мне было любопытно. Поэтому я так обрадовался, увидев ее и получив право на внимание. Но поведение Орино… Оно пугало. А что, если инопланетянка заразна и происходящее с другом – результат какого-то неизвестного болезненного процесса? А инфекция была получена именно в процессе их странных противоестественных отношений? Все же его работа с жителями Земли излишне сблизила его с этой расой. Если изначально у нас с ними и было что-то общее, они давно оставили это в прошлом, сохранив лишь отголоски общности на самых начальных этапах своего онтогенеза.

Терзаемый опасениями за состояние девушки и переживаниями за друга, решил перехватить его с утра, поговорить до Совета. Если мои опасения верны, я обязан уведомить о происходящем Совет, чтобы Орино заменили другим Высшим, у которого не будет столько личностных факторов, способных повлиять на ход работы с землянами. И камешек взял, решив воспользоваться случаем и сделать подарок инопланетянке.

Опять же позавчера, когда помогал спасательной службе накрывать город безопасным фильтром, чтобы оградить жителей от раззадорившихся хищников, встретил Кьело. Она сама нашла меня и поманила предложением остаться на ночь в городе, подарив мне право уделить ей внимание. Русалка как раз оправилась после нераста и была полна желания порадовать себя мужским вниманием. Заодно и вытянула из меня подробности дня, разузнав все о земной женщине. Под утро она и поразила меня сообщением о смене ступени. Разрешение Совета у нее уже было, его дали, когда они с Орино решились на этот шаг, никаких препятствий для нее не существовало – хоть сейчас отправляйся в пещеры для трансформации. Решение Кьело поразило меня, и, обдумывая его вчера, решил, что она поступает опрометчиво, позволив эмоциям заслонить здравый смысл. И тут только Орино смог бы уговорить ее отступить от такого безумного решения. Все эти мысли и подтолкнули меня к встрече с ним.

Но вместо этого я, разминувшись с Орино, встретил Регину. И, увидев ее, понял, что друг однозначно заболел. Безумец! Я был поражен его поступком. Мне стало жалко девушку. Она точно не была виновата в произошедшем, не заслужила того, чтобы ее приравняли к домашнему ручному питомцу… Пусть она другая, но она разумная. И он не имел права так поступать с ней! Не зная, как быть, чтобы не напугать ее, подарил камень. Где-то внутри теплилась надежда, что подарок ей поможет…

Появление друга подтвердило мои опасения. Он однозначно одержим. И с этим необходимо что-то делать. Я обязан уведомить Совет. Видимо, Орино прочел это решение в моих глазах, поскольку поспешил увести. И сейчас, не долетев до цели, он начал снижаться, очевидно решив поговорить без свидетелей. Приземлив свой транспорт рядом, вышел к уже поджидавшему меня Орино.

– Зачем ты так с ней? – серьезно спросил друга.

– Ты не поймешь. Так получилось. У меня не было намерения блокировать эти ее воспоминания, но… пришлось. – Сейчас в Орино не было гнева, он словно потух, поник как-то.

– Не надо было вообще связываться с инопланетянкой! Ты ведешь себя странно. И поступать так ты не имеешь права, ты же не можешь не понимать этого? Она у тебя вместо ручного снаба? Что дальше – внушишь ей по щелчку приносить полотенце? – Я был переполнен возмущением.

Орино зло взмахнул рукой и отвернулся. Некоторое время он молчал, потом все же ответил:

– Мне самому противно от того, что сделал, но все это оправдано моей целью. Я не наврежу ей по сути. Скоро мы вернемся на базу, и там не будет сторонних факторов, способных вмешаться в ситуацию. Там все будет четко и по плану.

– Ты себя вообще слышишь? – изумился я. – Какая цель? Да за всю нашу историю было максимум несколько случаев появления прямого потомства у Высших! И ради этой мифической задумки ты сознательно подчиняешь себе разумное существо. Ты нарушаешь ее права, наши законы, их законы, в конце концов!

– Это ерунда. Мы столетиями внушаем им то, что надо нам, и на одно лишнее вмешательство никто не обратит внимания! – резко возразил Орино.

– Мы внушаем им общее направление восприятия жизни в ожидании окончания эксперимента! Никто и никогда не использовал одного конкретного землянина в своих личных целях. Ты так легко перешагнул эту границу, да еще и продолжаешь настаивать на собственной правоте. Ты сам убедил себя в возможности завершить с ней процесс. Но это невыполнимо! Будь честен с собой. Это не-вы-пол-ни-мо! Мне искренне жаль тебя, жаль, что все так обернулось. Но это трагическое стечение обстоятельств, она никогда не должна была коснуться ньех. И не могло быть в слюне земной женщины необходимого фермента. И опять же это твоя вина – ты допустил подобное, ты настолько сблизился с жителями Земли, что позволил этому случиться! – Я понимал, что это жестоко, но как еще вразумить его?

Но Орино неожиданно спокойно обернулся и, с грустным снисхождением взглянув на меня, сказал:

– Ты не представляешь, о чем говоришь. Эти отношения… Это совершенно невероятно. Это иной уровень близости, другой уровень взаимоотношений между двумя конкретными существами, и это очень личное. Это только для двоих, поэтому меня так перемкнуло из-за того, что ты стал навязывать Регине свое внимание.

«Фу-у-у… Физический контакт? Полная близость? Отвратительно! Он сам слышит то, что говорит?!»

– Все началось с твоего желания обзавестись потомком, а сейчас ты рассуждаешь уже об отношениях с инопланетянкой! Это отвратительно! Тебя никто не поймет и все осудят! Но я понимаю, в чем твоя проблема. Из всех нас ты единственный, соглашаясь на трансформацию, ожидал большего. Вся проблема в Кьело! Ты не был готов к последующему одиночеству, и, как бы ты ни подавлял в себе эту потребность в ком-то рядом, она остается в тебе. Именно отсюда берут начало твои отношения с земными женщинами, и именно поэтому ты оказался сейчас в такой ситуации. Но решение элементарно – Кьело тоже пройдет трансформацию, и вы будете вдвоем! А Регина совершенно не виновата в произошедшем между вами разладе: она невинная жертва, и даже тот факт, что она подвластна твоему воздействию, не позволяет тебе так с ней обходиться! – Мне хотелось верить, что он поймет истину.

– Но не Кьело запустила процесс! – взорвался опять Орино. – Не она, а Регина. И да, я виноват, что допустил это, но как можно было предвидеть подобное?!

– Какая разница, кто его запустил? Но ты – Высший, и твои ньехи активны, а значит, отцом ты станешь, и уже не имеет значения, кто будет матерью. Дождись Кьело! Раз ты так сведущ в вопросах именно таких отношений, ты сумеешь перебороть ее страх, убедить стать матерью и таким путем. Услышь же меня – это оптимальный вариант! Это самый лучший выход. Оставь земную женщину в покое. В любом случае с ней шанс зачатия минимален, а с Кьело – нет никаких ограничений!

Орино сжал голову руками и закрыл глаза. Я очень надеялся на то, что друг сумеет перебороть эту необъяснимую и нездоровую увлеченность землянкой. Да, она интересная, да, красивая, да, притягательная, но она – чужая. И это всегда останется с ней, она – другая, и изменить это невозможно. Поэтому выбирать ее неверно. Орино должен понять этот факт, должен суметь простить Кьело и поддержать ее сейчас в непростом решении. А Регина…

– Ты и так очень навредил ей. Столько жизненных потрясений, возможно, теперь она не сможет вернуться к своей изначальной жизни. Используй свое открытие. С помощью генетической памяти матрицы воды вернись к тому моменту, когда все началось, и… верни ей ее жизнь, ту, которую она должна была прожить изначально! – напирал я на Орино, видя, что он колеблется, не решается сделать выбор.

– Но ньехи… Кьело не могла их активировать, – прошептал он еле слышно.

– Наверняка дело в том, что вы были на разных ступенях! После трансформации она смогла бы сделать это. В крайнем случае, ты все равно не будешь одинок больше – вы будете вдвоем.

– Как ты можешь так спокойно говорить об этом? – прошептал Орино. – Так безразлично. Ты не хотел бы себе потомка? Кого-то рядом навсегда?

Вопрос застал врасплох.

– Не знаю. Я уже задавал себе этот вопрос после твоего первого рассказа о Регине. Для меня это не так первостепенно, поскольку я изначально, соглашаясь перейти на высшую ступень, поступал так ради задачи служить нашей цивилизации. Но со временем это угнетает, тут я понимаю, что тобой двигает. И я даже позавидовал тебе. Но, увидев сегодня Регину… Ты же находишься рядом с ней постоянно, и пусть не помнит она, но ты помнишь… И будешь помнить уже всегда, что бы ни случилось дальше. Нет, я не хотел бы оказаться на твоем месте. – Я ответил настолько честно, насколько чувствовал сейчас.

Орино простонал:

– Не поверишь, меня это не мучает. Все заслоняет ощущение остроты жизни, полноты существования, когда я рядом с ней.

– Это противоестественно! Это насилие над ней. Она изначально не пошла на это добровольно. Ты не можешь продолжать это. Я не позволю!

Друг вскинул голову, впиваясь в меня взглядом. Но и я своего не отвел, подтверждая его опасения:

– Да, я намерен сообщить Совету. Ты и так в лучшем положении среди нас – Кьело все же пойдет по твоему пути. А ты… Ты слишком заигрался с землянами. Тебя надо заменить тем, кто беспристрастен!

Орино яростно выдохнул, сжав ладони в кулаки. Это потрясло меня – он сдерживался, чтобы не кинуться на меня!

– До чего ты дошел! Посмотри на себя – готов взорваться, но истины не признаешь! – Я был потрясен. Все же это болезнь, это определенно заразно.

– Истина для меня в другом! На мою работу это не влияет. И я хочу, чтобы рядом была земная женщина, и хочу потомка от нее. Я не уверен, что смогу убедить Кьело! Тут вероятность не больше, чем с Региной! И да, когда ощущаешь себя в гармонии с миром, с собственной жизнью – работать легче.

– Ты не переубедишь ни меня, ни остальных. – Я был неумолим. Он просто сам не осознает масштабности своих заблуждений.

Орино вновь отвернулся и сделал несколько медленных шагов, отдаляясь от меня.

– Хорошо. – Он неожиданно остановился, но не обернулся ко мне лицом. – Дай мне год! Через год я отпущу Регину. Даже если зачатие не произойдет. И завтра мы улетим на базу, больше я не привезу ее на планету.

Фигура Орино выражала напряжение. Если бы я обратился к нему с подобной просьбой, он бы поддержал. Я знал это. И что такое год?

– Согласен. Но ты должен обещать мне, что не просто отпустишь ее. Через год ты вернешься в прошлое и сделаешь так, чтобы ваша встреча никогда не состоялась, предварительно, конечно, извлечешь из нее зародыша, если зачатие произойдет. Тогда у тебя не будет пути назад, водная матрица не позволит вернуться снова, не изменив настоящего, – ты лишишься потомка. Вы разойдетесь навсегда, и она останется лишь в твоих воспоминаниях! Или так, или Совет сегодня! – Я не позволю другу раствориться в этом противоестественном забвении чуждых отношений.

Орино молчал долго. А потом, так и не посмотрев на меня, холодно бросил:

– Обещаю! – и, не задерживаясь, стремительно отправился к своему транспорту, оставив меня с ощущением недопонимания.

Глядя в спину друга, я по его движениям понял, что он для себя в это мгновение что-то решил и его сейчас ничто бы не остановило. И это пугало вдвойне.