Глава 1

Регина

Не представляю, как мое сердце не остановилось в тот момент, когда вода, поглотившая меня в помещении для переноса на станции Службы времени, схлынула. Наверное, именно для этого я пережила столько в своей жизни. Чтобы не сломаться в тот миг, суметь преодолеть ужас неизвестности.

Резко, все еще по инерции ожидая удушающую тяжесть воды, вдохнула. И тут же закашлялась, подавившись глотком воздуха. Это не был сухой искусственный воздух земных куполов, я медленно осознала, что окружающий бесцветный газовый состав перенасыщен влагой. Теплой. Для меня это стало сюрпризом. Поблагодарила судьбу, что побывала на планете Орино. Именно этот опыт, да и жизнь на станции, приспособленной для комфортного существования верлианцев, спасли меня от абсолютного шока и мгновенной смерти от остановки сердца, если б легкие мои знали только пересушенный воздух моей родины.

Мир вокруг выглядел настоящим, бесконечным, насыщенным сразу всем: сочными красками, нежными ароматами, ярким светом! Глаза округлились до максимума, стремясь целиком охватить открывшуюся картину.

Это невероятное зрелище, просто немыслимое! Для человека, выросшего в системе закрытых городов, представшая перед глазами действительность была чем-то непостижимым уму. Куда меня заслало верлианское устройство?

Это не мог быть период перехода от второго к третьему тысячелетию новой земной эры, куда, как полагала, я попаду. В период моего пребывания на станции в качестве полноправного сотрудника именно в двадцатый – двадцать первый век осуществлялись перемещения для сбора информации о первых спутниках, направленных землянами на Марс. (И Ньер намекал мне на это же время.) Даже моих представлений хватило, чтобы понять полное несоответствие мира вокруг техногенному периоду развития Земли.

Очнувшись от пятиминутного ступора, сделала плавный шаг вперед, одновременно переместив взгляд вниз и осознав, что стою по колено в воде. Оглянувшись, поняла, что вокруг меня какой-то водоем. Спешно выбравшись на сушу, испуганно озираясь и прислушиваясь к непривычно странным звукам, я догадалась себя осмотреть. Туника Орино не погибла во время перемещения (из какого же она материала?), хоть и вымокла полностью. К счастью, температура воздуха была необычайно теплой! Верлианская сумка висела, перекинутая через плечо. И схваченный в последний момент тканевый пакет тоже сохранился, судорожно прижатый к телу рукой. В этом смысле потерь я не понесла. Разжав ладонь, всмотрелась в лазоревые камешки, которые принесли мне столько открытий и подтолкнули к самому невероятному поступку в жизни – побегу в прошлое. «Надеюсь, Ньер не соврал, и они сумеют нейтрализовать влияние импланта», – подумала я.

Тяжело опустившись на колени, я уже более осмысленно принялась осматривать окрестности, пытаясь понять, что вообще теперь делать. Вокруг меня была равнина. Сочная зелено-желтая низкорослая растительность с вкраплениями выступавшей каменной породы. Чуть дальше рос настоящий лес из каких-то высоких растений. Я направилась к нему. Очень мощные растения. Их вершины сливались в яркий темно-зеленый купол. Из моего положения казалось, что этот купол вот-вот прорвет само небо! И все это негромко шелестело на легком ветерке, чьи теплые потоки ощущала и я.

Куда идти и что делать, было совершенно непонятно. Мне, никогда не бывавшей в условиях дикой природы, место казалось опасным. Как я могла знать, какие угрозы подстерегают меня тут? А ведь они есть наверняка. Но чувство страха тонуло в ощущении восторга – таким притягательным и любопытным воспринимался мной новый-старый мир. Хотелось все долго и упорно трогать, рассматривать. Прийти в себя и осознать реальность произошедшего, необходимость как-то обезопасить себя никак не получалось. Я была как во сне.

Вдруг меня накрыло чувством безысходного одиночества. В окружающем многообразии жизни, во всей ее природной полноте ощущался некий избыток свободного пространства. Я, привыкшая к скученному проживанию людей, почувствовала себя единственным живым существом на Земле. И именно тогда испугалась.

Едва удержалась от порыва отшвырнуть анемон, отчаянно желая попасть обратно – в свое время. Пусть и к Орино, он хотя бы знаком и уже понятен. Даже руководившие мной поначалу злость и решимость пойти на все как-то померкли на фоне осознания моей чужеродности этому месту, неприспособленности к нему. Я попала в естественный мир – сокровенную мечту каждого землянина – и поняла, что неспособна выжить тут. А мы еще мечтали выйти за пределы своих куполов! Слава богу, что нам не давали. И не из-за вируса, живущего там. Мы просто разучились жить в живом мире!

Это знание было настолько сокрушительным, что повергло в растерянность. Что делать дальше? Я совершила ошибку, вероятнее всего, обрекла себя на гибель, но и вернуться не могу. Там я погибну тоже – Орино «позаботится» об этом. Он ясно дал понять, что я нужна лишь на время.

А значит… Решительно шагнув вперед, я отринула страх. Лучше погибнуть в этом месте, в этом мире, в этом времени. Это будет только мой выбор!

Инстинктивно смущало быстро темнеющее небо. И раньше чем я успела понять, к чему бы это, начался дождь! О таком явлении я читала. Но ощутить на собственной коже потоки льющейся сверху воды… Это стало очередным шоковым испытанием. Не помня себя от ужаса (казалось, что сейчас захлебнусь), полуослепленная водой я подбежала к ближайшему укрытию – высокому дереву с мощной кроной.

Что же должно было случиться с нами, землянами, чтобы спустя время вода для нас стала величайшим дефицитом?

Здесь вода была повсюду. Ливень начинал потихоньку стихать, немного проясняя картину мира, когда небо прорезала сверкающая черта. И тут загрохотало! Мне показалось, что само небо лопнуло и стало рушиться. В инстинктивном стремлении спрятаться от этого ужаса я кинулась на влажную землю, укрывая голову руками. У меня тряслись поджилки. Но страшный грохот, ударивший еще несколькими раскатами долгого эха, стих. Я перевела дух – вроде жива. Одно дело читать про грозу и совсем другое – увидеть это зрелище своими глазами.

Как выжить тут?! Я умру от страха, если еще раз услышу это. И я окончательно промокла, как и мешок, который прижимала к себе.

Немного отдышавшись и нервно озираясь по сторонам (сама не знаю, что ожидала увидеть), я доковыляла до опушки леса. Надо обсохнуть и в мешке покопаться. Схватила его в спешке, не разобравшись, что внутри. Обнаженной в незнакомом месте находиться было страшно, поэтому решила остаться в мокрой одежде. Уповала на то, что высохну и так – в такую-то теплую погоду. Но когда вскрыла мешок, к своей радости обнаружила там непривычного вида эластичные брюки, довольно объемную куртку, маленькую, закрытую на кнопочный замок сумочку, удивительную обувь и крохотный мешочек на длинном шнурке. Мешочек сразу решила приспособить под хранение анемонов – носить их в руке неудобно. А так – затянула мешочек шнурком, да и повесила на шею. Меньше шансов потерять камни.

Переодевшись в сухое, я разложила на веточках влажную одежду и обувь и принялась изучать маленькую сумочку. Открепив кнопки, обнаружила внутри герметичной (к счастью!) вещи несколько карманов, заполненных однотипными небольшими бумажками. Я достаточно знала о прошлом, чтобы сообразить, что это были деньги! Там же нашлась и книжечка размером с ладонь. Все бумажное! Древние документы? Идентификатор личности? Ведь когда-то именно по ним регистрировали каждого человека.

Сняв с плеча верлианскую сумку, взятую в лаборатории Орино, решила, раз уж начала, осмотрю и ее. Формой она напоминала чехол от приборов ночного видения – пара спаянных плотных полуцилиндров. Но тут сообразительность подвела однозначно. Как я ни исхитрялась, отомкнуть замки так и не смогла. Какой-то специфичный механизм открывания? Зря брала – использовать не получится. А так хотелось убрать внутрь маленькую сумочку с деньгами и документами.

Закончив осмотр, я осторожно присела на торчащий из земли неподалеку камень – ждать, когда все высохнет, и обдумать дальнейшие планы. Взгляд рассеянно скользил по видневшемуся рядом водоему, по радовавшей взор пестрой растительности до самого горизонта, слух ласкали непривычные звуки окружающей природы – шелест листьев, плеск волн.

Все бы прекрасно, если бы я не ощущала себя тут посторонней и беспомощной, словно младенец. «Надо искать какое-то укрытие и еду, – пыталась я настроить себя на конструктивный лад. – Наши древнейшие предки когда-то жили собирательством. Питались тем, что найдут в естественной природе. Остается надеяться, что и человек из будущего с этим справится».

Отравиться совсем не хотелось, а вот кушать – напротив, очень даже.

Почувствовала усталость. Отступала эйфория последних часов, накрывала депрессия. Прилечь на травку было страшно – мало ли кто тут может водиться? Если есть растения, значит, существуют и животные. А вместе с ними и опасность для меня.

Вдруг я все же в двадцать первом веке? И меня просто закинуло в необитаемую часть мира? Были там такие специальные – естественные – зоны.

Но все мои мысли развеялись в один миг, когда метрах в трех от себя я сначала услышала, а потом и увидела это. Сердце замерло от ужаса! Это было живое существо. Размером с меня, странно дышавшее, полуприсев в трех метрах от меня, оно издавало какие-то гортанные звуки. Явно агрессивные. На морде (или лице? – было трудно определить, настолько все было грязным и покрытым шерстью) отчетливо проступали одни глаза. В них сейчас отражался очевидный плотоядный интерес. Шерсть (или волосы?) выглядела свалявшейся, изобилующей колтунами. А еще оно было голым. Точнее, голой, так как это явно была самка – обвисшая морщинистая кожа землистого цвета на груди не оставляла сомнений.

У меня дыхание оборвалось от жуткого предчувствия – не к добру эта встреча!

Существо настороженно принюхивалось, склонившись чуть вперед и опираясь на землю передними конечностями. Оно было голодным и изучало меня на предмет «съедобности».

Я замерла, парализованная страхом. Никогда не оказывалась в такой невероятной ситуации – люди моего времени не привыкли считать себя… едой. Подстегнутая инстинктивным желанием спастись, я вскочила и с диким визгом устремилась обратно в лес. Позади слышались звуки погони.

Рука взметнулась вверх в единственном желании – сорвать с шеи мешочек с анемонами. И тут же я почувствовала, как сверху навалилось тело преследовательницы, заставив рухнуть меня на землю. В ушах стучала кровь, глаза застилала пелена слез, из горла вырвался отчаянный визг, когда в мое плечо впились острые зубы. Неимоверно сильные руки сдавили горло с очевидным намерением сломать мне шею. Я стала очень легкой добычей!

Парализованная страхом, поняла: все, это конец! Последняя попытка судорожного отчаянного вдоха, какой-то неловкий конвульсивный рывок, руки, вязнущие в грязи, слезы бессилия, хрип придушенного горла и… Неожиданно массивное тело, вдавившее меня в сырую траву, скатилось в сторону, освободив от смертельной хватки. Исчезло как-то противоестественно быстро. Вот я судорожно пытаюсь ухватить ртом воздух, конвульсивно трепыхаясь в мощных руках голодной самки, а уже в следующий миг, хоть и с болью, но дышу, потрепанной куклой обмякнув на мох.

Собственное тело я едва ощущаю, ногу сводит судорогой, а руки так онемели, что пальцы не разгибаются. Но я пытаюсь приподняться, чтобы разглядеть, куда исчезло существо. Руками я растираю горло, силясь понять – мне сломали гортань или это остаточная боль по инерции?

Где напавшая самка? Почему она меня освободила?

Тишина… Очередная вспышка паники высвечивает сознание, и я понимаю, что вокруг невероятно тихо!

Скорчившись, я перевернулась на бок и задохнулась от ужаса вновь. Существо тут, рядом. И не одно. Всего в паре метров от меня еще четверо таких же кошмарных человекообразных грязных монстров сбились в рычащую по-звериному кучу и с диким страхом смотрят вверх. На меня уже не обращают внимания. Чем они напуганы? И я, проследив за взглядами дикарей, понимаю, что, кажется, разделяю их чувства.

Пятачок земли, на котором находились мы, был высвечен ярким лучом голубоватого света. А источник света? Превозмогая боль в измученной шее, я задрала голову, чтобы увидеть его, и потрясенно охнула.

Не знаю, как с точки зрения остальных, но для меня очевидно – над нами завис летательный объект. Незнакомого мне вида, непонятной принадлежности, но точно – летательный! Первое, что пришло в голову: «Орино! Он нашел меня». Мысль вызвала облегчение. Но странный внешний вид аппарата, по форме напоминающего веретено, светящегося, словно окруженного бликующим энергетическим полем, насторожил, нехарактерная форма для наших инженеров. Впрочем, летательный аппарат – это куда привычнее и воспринимается менее опасным для меня, чем «местные жители».

Почему эти дикие существа не убегают? Настолько напуганы? Переведя дух, пытаюсь анализировать ситуацию.

Я попробовала сесть, грузно переместившись на попу и продолжая дышать с трудом. Но тут же откуда-то изнутри получила ответ на свой вопрос – почувствовала. Собственные движения стали вязкими, затрудненными, будто я перемещалась в воде. Неужели все-таки верлианцы?

Прежде чем я успела додумать мысль, вся рычащая пятерка одной компактной группой стала перемещаться, плавно левитируя вверх. Страх заставил рвануть назад, попытаться отползти, спастись. Бесполезно. Странное голубое поле окружавшего меня света не позволило сколько-нибудь успешно завершить маневр – бегство стало невозможным, я вязла в свечении, не сумев отдалиться. Поняла, что попала в очередную ловушку, оказавшись на пороге новых неприятностей.

Ощутив легкий толчок, почувствовала, что и меня вслед за дикарями засасывает в зияющее темным пятном нутро летательного аппарата. Бояться, впрочем, как и надеяться, уже не получалось. Я смиренно, отбросив всякие попытки сопротивления, ждала дальнейшего развития событий, продолжая подниматься. На подлете к открытому люку получила удар силовой волной в грудь и провалилась в абсолютную тьму.

Сознание пробудил запах еды. «Прилипший» к позвоночнику желудок заставил мозг отреагировать, вернув меня в реальность. Но, распахнув глаза и вспомнив, где я, о еде забыла.

Однозначно верлианцы!

Быстро осмотревшись вокруг, укрепилась в своих подозрениях. За время, проведенное с Орино, я неплохо изучила любые интерьеры их внутренних помещений. И в наземных жилищах на Верлинее, и в жилых отсеках звездолетов всегда присутствовала вода – в необычных формах и неограниченном количестве. И тут. Знакомый водопад, характерный для любого верлианского пространства, я сразу заметила. Но выглядел он как-то неправильно – искаженно и непрезентабельно. Мутный, что ли? Не понимая сама, чем так насторожила меня привычная водная рябь верлианских «экранов», попыталась сообразить, что не так.

Нахмурившись, перевела взгляд на себя и обнаружила, что лежу на полу, на очень жесткой подстилке, вроде бы и наполненной какой-то жидкостью, но не сравнимой по удобству с привычной мне верлианской обтекаемой гидрокроватью.

Приподнявшись, поняла, что я тут не одна. Помещение, периметр которого очерчивал тот странный водопад, скрывающий дальнейший обзор, оказалось разделено своеобразным каркасом из пульсирующей воды на несколько камер. И в каждой из них находилось по одному существу, подобному тому, что напало на меня.

Мне совсем поплохело, с какой целью нас поймали? И меня тоже.

– Кто ты?

Зная язык жителей водной планеты, смысл прозвучавшего за моей спиной вопроса я поняла. Но опять возникло ощущение какого-то несоответствия, неуловимой пока еще странности. Что-то в прозвучавших словах насторожило.

Резко обернувшись на голос, увидела подошедшего к водному каркасу моей камеры высшего верлианца. Характерно неземные раскосые глаза с ромбовидными зрачками, голубоватая кожа, высокий рост. Но мужчина был явно старше всех виденных мной его соплеменников, значительно старше!

Значит, все же Орино меня нашел, откуда еще здесь им взяться? Но где он сам? И почему этот мужчина так странно одет?

«Букет» вопросов мгновенно «расцвел» в моей голове.

Видеть полуголого незнакомого верлианца было непривычно. Очень мощное тело до пояса было обнажено полностью, а ниже… Я с удивлением рассмотрела нечто схожее с чешуйчатой юбкой, открывавшей колени мужчины. При этом инопланетянин явно чувствовал себя вполне естественно и свободно, натолкнув меня на мысль, что подобный туалет для него нормален. Опять какая-то неувязка: все ранее встреченные мной высшие верлианцы одевались иначе.

– Вас Орино прислал за мной? – не понимая, какого ответа от меня ждут, немного хрипло уточнила я. Все же дикая самка, напавшая на меня, повредила мое горло.

– А кто такой Орино? – немедленно ухватился за имя странный верлианец.

Я ощутила его недоумение и совсем перепугалась.

– Вы… не от него? – упавшим голосом переспросила я.

– Нет, – уверенно качнул головой мужчина, с огромным интересом во взгляде рассматривая меня.

Жадный, хищный взгляд. Я непроизвольно отодвинулась к самому краю подстилки.

– Ты кто? – повторил он вопрос.

– Девушка, – не понимая, чего от меня добивается странный тип, неуверенно пробормотала я в ответ. – Регина… имя это мое.

– А кто ты, Регина?

Он шагнул ближе, вплотную соприкасаясь с каркасом.

Я окончательно растерялась.

– Человек. С Земли. Мы же сейчас на этой планете! Я тут живу. В смысле, на ней, но в другое время. А какое сейчас время? – нашлась я наконец.

– Ты живешь на этой планете? – Раскосые глаза отразили удивление. – На Труллониа? Сейчас эра аллиан, начало.

В шоке уставилась на верлианца, позабыв обо всех подозрениях. Труллониа! Благодаря возможности опираться на внушенные Ньером знания, я поняла, что это изначальное верлианское название Земли. Эра аллиан! С трудом вдохнула сквозь ком в горле. Если вспомнить космическое летоисчисление, то этому периоду на Земле соответствовало… Сердце рухнуло куда-то вниз.

Ситуация оказалась настолько невероятной, что это не укладывалось в голове. Что-то, вопреки обещаниям Ньера, пошло не так. И расплачиваться за это предстоит мне! И очевидно, уже скоро. Сомнений в том, что передо мной стоит древний высший верлианец, у меня не осталось. А это означает, что они посещали Землю еще на заре зарождения нашей цивилизации. Можно ли после этого утверждать, что это наша планета? И что они здесь делают? И главное – зачем им все эти плененные существа. И я?

– Нет, – обреченно попыталась объяснить я, – не живу, но буду жить через несколько тысячелетий.

Ожидала, что мужчина мне не поверит, не поймет. Но его взгляд вспыхнул восторгом, каким-то даже чрезмерным, заставившим меня сжаться от скверного предчувствия.

– Это интересно! Невероятно. Я и мечтать не мог о подобном. Это же подарок судьбы! Возможность воочию увидеть результаты своей задумки, – бормотал он.

– Вы… мне верите?

Я насторожилась. Чувство тревоги усилилось.

– Да! Да!!! Наука всесильна, я знал, всегда знал, что мы сможем со временем совершать нечто подобное, я сам искал путь. Вселенную можно пересекать не только в пространстве, но и во времени. На это нам намекают законы великой изначальной матрицы воды – нашей колыбели. И тут такое подтверждение! В это невозможно поверить, если только не увидеть собственными глазами!

На миг задумавшись, с толикой азарта он продолжил:

– И мне вдвойне интересно узнать, какими они станут после моей небольшой коррекции.

Инопланетянин странно захихикал низким голосом, заставив меня вздрогнуть, – какой он… необычный.

– Спасибо, что спасли меня, – попыталась я общаться с ним так, чтобы подчеркнуть собственную разумность.

Но при этом внутри все холодело от страха. Верлианец внушал мне какой-то космический ужас.

– Зафиксировал колебания энергетического поля планеты и сразу полетел выяснять причину. Вот и обнаружил нечто новое и неожиданное. Хорошо, что успел вовремя, было бы жалко, если бы траллонсы тебя съели.

Он махнул рукой в сторону соседней камеры и находящегося там существа, давая мне понять, что называет так неандертальцев. А никем другим, как уже поняла я, они быть не могли.

Я испуганно сглотнула. Тут он прав, мне бы тоже было жалко, мягко говоря. Но его манера подачи информации смущала не меньше. Было в этом верлианце что-то неправильное.

– З-зачем вам… траллонсы? – надеясь оценить дальнейшие перспективы, уточнила я у верлианца. – И… кто вы?

– Я, – он величаво вскинул руку вверх, – единственный из наших, кто решился на действительно стоящий проект! Я тот, кто изменит будущее, тот, кто перевернет эволюцию, создаст новую расу, свяжет судьбы наших цивилизаций! Я – Тиравиас, величайший из высших!

Ком в горле не давал уже дышать. Фанатик. Сумасшедший. И я в его плену.

– Что до них, – Тиравиас снова махнул рукой на моего «соседа», – то это опытные образцы.

Медленно оседая, я почувствовала, что близка к отчаянию. Может быть, Орино страдал еще не худшей разновидностью одержимости – все познается в сравнении. От верлианца, что расположился напротив, фанатизм осязаемо растекался в стороны. Одного небольшого разговора с ним оказалось достаточно, чтобы понять: он из числа фанатиков науки.

– А… я? – выдавила из себя.

– Пребываю в нетерпении начать исследования, – с безумным азартом в глазах признался Тиравиас. – Сразу пойму, в каком направлении двигаться. Но не сейчас.

В мозг закралась крошечная надежда на спасение.

– Необходимо восстановить жизненные ресурсы организма, прежде чем приступать. Вот еда. – Он просунул мне нечто похожее на поднос с какой-то пищей. – И пока отдыхайте, мне надо закончить с текущими делами и обследовать вещи, что были при вас.

Жутковатый Тиравиас повернулся ко мне спиной и, шагнув вперед, исчез за мутными струями водопада.

Я просидела несколько минут в оцепенении, неосознанно прислушиваясь к странным рыкам «соседей», и все же решила поесть. Как минимум не повредит, а собственный желудок будет благодарен. Осторожно, стараясь не совершать резких движений, чтобы не нервировать представителей коренного населения Земли, добралась до оставленного подноса. От одного взгляда на пищу сердце защемило чувством необратимой утраты: водорослевый хлеб… Сразу вспомнилась Верлинея. Но мгновенно картинки мимолетного счастья вытеснили новые воспоминания – те, которые были насильно заблокированы Орино.

Нет, покой на Верлинее был сном, а может, и обманом. Как и страшный вирус за пределами наших земных куполов.

На подносе лежало мясо – отличительный признак земного меню. К счастью, не сырое. Впрочем, для будущих землян, одной из которых я была, привыкших к синтезированному животному белку, этот кусок, который наверняка недавно еще бегал, был не менее удивительным продуктом, чем верлианское жидкое блюдо. А пах он… Мм… Полуразумные существа в соседних камерах сразу обратили на меня внимание, принюхиваясь и утробно что-то ворча. Надеюсь, их тоже кормят. Есть под пристальными голодными взглядами не хотелось. Сейчас, отделенная преградой от страшных местных людоедов, я была настроена на толерантность.

Устроившись так, чтобы видеть только верлианский водопад вдоль стены, я принялась есть. Пища казалась наивкуснейшей, а чувство голода непомерным. Но, доев все, поняла, что наконец-то сыта.

Снова забравшись на подстилку, закрыла глаза и, радуясь хотя бы полноте в желудке, задумалась. По большому счету спасение рядом. Всего-то протянуть руку, сорвать с шеи мешочек с анемонами, и благодаря наличию импланта меня выдернет назад, в настоящее. Или будущее. Смотря с какой стороны к вопросу подходить. Существовать тут, в этом времени я не смогу. Напавшая сегодня неандертальская женщина ясно указала на мою единственную роль в этом мире – очень легкой добычи. Даже в этом верлианском плену я ощущала себя несравнимо спокойнее, чем в дикой природе.

Не станет ли роковой ошибкой отыграть все обратно? Что будет потом? Те же ненавистные опыты с зачатием? А чем лучше здесь? Тиравиас… Этот тоже не остановится ни перед чем, не станет думать обо мне, поступит так, как захочет. А что может взбрести в голову фанатику?

Но ведь, решившись переместиться в другое время, я обещала себе, что буду готова к любым испытаниям, буду бороться. Я же понимала, как невероятно трудно начать жизнь снова. А сейчас уже готова сдаться. Рука безвольно упала.

Оставлю эту возможность на крайний случай. Все, наверно, не так и плохо. Общество разумного существа предпочтительнее компании неандертальцев. Так мне казалось.

С этим и заснула, решив хоть немного отдохнуть.

 

Глава 2

Регина

Меня разбудило прикосновение. Тиравиас…

– Идем, – поманил он меня.

– Куда? – хриплым со сна голосом немедленно уточнила я.

– Поешь. Посмотришь. Расскажешь. Мне скучно одному.

Он уже обернулся к водному каркасу, разомкнув часть его пространства прикосновением руки.

– Одному? – потрясенно переспросила я, вскакивая с подстилки и устремляясь следом. Мысль ослушаться даже не возникла.

– По надобностям – туда, – пропустив мимо ушей мой вопрос (возможно, не услышал, Тиравиас выглядел задумчивым, витая в своих мыслях), указал он рукой в направлении двери, едва мы оказались за пределами наших с неандертальцами «покоев».

Прислушавшись к себе, поняла, что предложение очень своевременное. Но сколько же я тогда пребывала в отключке? К верлианской сантехнике я уже приспособилась, хотя тысячелетия назад у них все было не так совершенно.

– Долго я спала? – вернувшись, первым делом уточнила у задумчивого верлианца.

– Следующий день сейчас, – невозмутимо поведал он.

Ух, заспалась! Тиравиас же вновь направился куда-то, молча приглашая следовать за ним. Пришли мы в небольшое помещение – вроде пищевой зоны, где на верлианском выдвижном столе находилась еда. Привычный водорослевый хлеб и множество сосудов с разноцветной жидкой пищей. Я приободрилась, вряд ли бы стали откармливать, планируя уничтожить.

В первую очередь обратила внимание, что привычных верлианских лавочек всего две. Он что – действительно один тут?

Усевшись на ближайшую, я взяла хлебец и присмотрелась к сосудам. Коралы, как называл их Орино. Давненько не пробовала. Интересно, и много лет назад эти жидкости имели тот самый памятный для меня вкус? Вслед за Тиравиасом налила себе полкружки золотистого напитка.

Мм… Все тот же вкус, все то же удовольствие. Даже глаза прикрыла, наслаждаясь. Впрочем, стоило их распахнуть, как наткнулась на изумленный взор верлианца. Все сантименты тут же отошли на задний план.

– Вкусно? – странно вкрадчивым тоном задал он вопрос.

– Очень, – серьезно призналась я, но тут же пожалела об этом, когда увидела, как его глаза зажглись фанатичным любопытством.

Сказанного не воротишь, но я тут же попробовала перевести беседу на другую тему:

– А где мы?

– На верлианской базе в одном из океанов Труллониа. На первой базе, мы два цикла назад достигли планеты. Она прекрасна, у нее богатый водой мир, щедрый, – смакуя каждый глоточек питья, вполне охотно пояснил Тиравиас.

– С конкретной целью? – Все же дух историка, видимо, не задушишь никакими несчастьями.

– Наша раса шагнула за пределы своей планеты, мы стремимся достичь большинства других миров нашей звездной системы, изучить их, возможно, встретить других представителей разума.

На Земле, надо понимать, разумных не встретили.

– Пока тут все только начинается… – произнесла я вслух, откусывая хлебец.

– И это так удачно! – Тиравиас вновь вспыхнул энтузиазмом, заговорив с большой убежденностью: – Это гораздо лучше. Кто знает, как восприняли бы нас иные разумные существа. И, что если бы они превосходили нас в уровне развития, попытались бы подчинить или уничтожить? Здесь же такое поле для деятельности, такая возможность взрастить тех, кто будет в каком-то смысле близок нам!

Я сглотнула.

– Вы… вы ставите какие-то эксперименты? Пытаетесь изменить неандер… траллонсов?

– Пока изучаем их. Остальные не поддержали моей идеи, и я был вынужден сделать вид, что смирился, отступил. Но сейчас, когда помешать мне не могут, я намерен осуществить свой проект! Доказать всем, что это возможно. Необходимо совсем немного изменить их, встроить в геном несколько локусов наших генов. Нам это по силам. А траллонсам это даст толчок в эволюционном развитии, позволит сделать шаг на следующую ступень, начав долгий путь восхождения.

Мне стало дурно. Как специалист я знала, что за все время существования нашей цивилизации ответ на один вопрос так и не смогли отыскать. Как произошел переход от неандертальцев к кроманьонцам? Кто был тем древним общим предком и был ли он? Почему первые так долго населяли Землю, а потом, в эволюционном смысле – в один миг возникли кроманьонцы, более умные, умелые, целенаправленно стремящиеся развиваться и господствовать. И они были не просто выше по уровню развития, это были представители другого биологического вида! Кроманьонцы быстро уничтожили неандертальцев, в том числе и захватив все территории их обитания, вытеснив на земли со скудными ресурсами.

В этот миг, находясь глубоко под водой в далеком прошлом, я осознала ответ на этот вопрос. Мы… наши первые предки не были естественным порождением Земли! Нас создали искусственно, взяв за основу местный образец и дополнив его инопланетными генами!

Медленно-медленно, боясь расплескать содержимое кружки в задрожавшей руке, поставила ее на стол. И глубоко вдохнула, надеясь унять заходящееся в бешеном беге сердце.

– Вы уже… – тут голос все же подвел меня, – на ком-нибудь попробовали?

– Да, – восторженно, убив во мне остатки надежды, провозгласил Тиравиас. – Двое выжили после внедрения наших локусов. Но оба самцы. Жизненно важно для осуществления задумки, чтобы и самка была усовершенствованная. Но с ними пока одни неудачи – идет процесс отторжения на клеточном уровне. Настолько сильный, что приводит к гибели объекта.

– А… многим объектам вы пытались привить новую часть генома? – сипло прошептала я.

– Изначально не менее пятидесяти особей использовал.

Вот уж кого нисколько не беспокоил этический аспект. Верлианский гений рассказывал мне о своей работе так по-свойски увлеченно, словно не занимался уничтожением целого вида.

И успехом увенчались только две попытки?

Кошмарная выборка. Я вся покрылась испариной. А Орино хотел всего лишь ребенка. Он для этого даже не пытался меня убить.

– Но сейчас все изменится, – неожиданно четким голосом предупредил Тиравиас. – Ведь теперь есть готовый результат, а значит, возможность проанализировать допущенные ошибки и понять, что необходимо сделать для достижения цели!

Во рту пересохло. Я – тоже объект. И не надо тешить себя иллюзией, он не воспринимает меня как равное себе разумное существо.

– Готовый результат? – осторожно переспросила я, боясь поднять взгляд от кружки.

– Да, разумная жительница Труллониа – ты. Собственно, конечный результат моего проекта. Стоит изучить тебя, и станет ясно, в каком направлении двигаться, какие локусы внедрять в геном труллонцев, чтобы добиться нужного результата. Пока же я действую вслепую.

Тиравиас рассуждал, по-видимому нисколько не смущаясь тем, какую незавидную роль отвел мне в собственных планах.

– Как изучить? – конкретизировала я.

– Основательно. Мне интересно понимать о тебе все: как устроена, по каким законам существуешь, к чему пришла. Ты для меня представляешь уникальную возможность – увидеть конечный результат собственного детища.

Он говорил об этом так спокойно, даже обыденно, и я окончательно утвердилась в мысли о том, что оказалась во власти сумасшедшего.

– Как вы себе это представляете? – ужаснулась я.

– Все просто: ты расскажешь, покажешь и пояснишь. Я извлеку из тебя всю информацию – от генетических схронов вашей расы до последней капли памяти в твоем сознании.

Еда стремительно запросилась обратно. Его «извлеку» прозвучало как приговор.

– Пустите меня на опыты? – с трудом озвучила я необратимую перспективу.

– Сначала буду развлекаться твоим обществом. Мне скучно и одиноко. И это длится уже многие годы. Одиночество убивает меня, навязчивая идея создать себе подобных угнетает.

Тиравиас был сокрушительно искренен. Этот контраст между его поведением и смыслом сказанного совершенно деморализовал меня, убедив в том, что мой собеседник очень неоднозначен. Впрочем, если исходить из моего личного опыта, таковы все верлианцы.

– Я отказываюсь вам подчиняться! – с решительным, озлобленным отчаянием выкрикнула я в ответ. Вся душа моя противилась этой участи.

– Нет? – Как-то устало мотнул головой мой ужасающий собеседник. – Это не имеет значения. Я прикажу, подчиню, заставлю…

– Невозможно! – Тут я чуть не возблагодарила Орино от радости, перебив Тиравиаса. – Предел внушений для меня достигнут.

Спокойно отхлебнув золотистого питья, верлианец качнул головой, не соглашаясь.

– Это могло быть важным, если бы ты что-то значила для меня. Но это не так. И я без сожалений перешагну через тебя. Самое главное, чего я желаю, – знания! А все остальное… так ли это важно? Видимо, твое предназначение в том, чтобы послужить науке. Вдумайся – ты станешь прототипом будущего, идеалом величия своей расы. На этом фоне утрата твоего сознания не играет роли.

Потрясенно выдохнув, я не нашлась что ответить.

Рука сразу дернулась к анемонам. Все, возвращаюсь! Оставаться тут – полное безрассудство! Но… не получилось. Странным образом моя собственная конечность прошлась рядом, не коснувшись заветного мешочка на шее. Вздрогнув, попытку повторила. Итог тот же – мимо. Что за нелепость? Словно что-то незримое отводит ладонь, не дает соприкоснуться с целью…

– Добавил для комплекта небольшой кристалл внутрь, – с ленивым вниманием наблюдая за мной, сообщил Тиравиас. – Он отталкивающее поле продуцирует, не позволяя изменить собственное положение. Удрать не сможешь. Про анемоны я знаю, их с древних времен у нас почитают. Они – это «путь домой». Отрадно, что и в будущем им нашлось применение.

Я с отчаянием уставилась на Тиравиаса. Что же не везет мне на верлианцев!

– Интересно, – явно сам с собой рассуждал Тиравиас, – почему так активно воздействовали на тебя? Сознание изрядно потрепали, но при этом бережно как-то, обходя все жизненно важные точки. И все же истончили до предела. Так принято в будущем? Мы как-то будем использовать вас?

Сообразив, что последний вопрос задан мне, отрицательно качнула головой:

– Нет, вы… мы почти не контактируем.

Больше сказать мне было нечего. А то, что было известно, сейчас вывернулось наизнанку, и оказалось, что не так уж хорошо я Орино и знаю. Да и понять все, разобраться в происходящем мне долго не позволяли.

– Почему тогда столько следов нашего вмешательства в твоем сознании?

– Я… да, меня использовали, – страшно боясь, что и он намерен сделать нечто подобное, поспешила я ответить.

– Для чего?

– Не знаю, – призналась честно. – Почему-то выбрали.

– Интересно!

Его взгляд сверкнул любопытством. Ох! Необъяснимая загадка для ученого – это же вызов.

– А как? Как использовали?

Сглотнув, снова уставилась на кружку, боясь поднять глаза.

– Для… развлечения.

А что еще тут скажешь? Заикаться про идею фикс Орино не хотелось, хватит с меня одного экспериментатора.

– Как это?! – Наконец-то нашлось то, что и многомудрого Тиравиаса повергло в изумление.

– Э-э-э… ну как… мы некоторое время прожили с верлианцем вместе, – уже еле слышно пробормотала я.

– Вместе? – Его глаза потрясенно распахнулись. – Под водой? Но твое тело не приспособлено…

– Нет, на суше, – не сразу поняла я, о чем он.

– С высшим?! – с настороженностью уточнил он.

На смену ленивому интересу пришла предельная собранность.

Я напряглась, мне интуитивно не понравился ход его мыслей. Но в итоге кивнула – что тут скажешь!

– Потрясающе! – Тиравиас вскочил на ноги.

Затаив дыхание, я ждала его пояснений. Зрела уверенность, что они меня не обрадуют.

– И много высших в вашем времени? – задал Тиравиас неожиданный вопрос.

– Нет. – Я постаралась припомнить, что по этому поводу говорил Орино. – Кажется, с сотню.

Странный верлианец нахмурился:

– Всего? А месты многие решаются на третью ступень?

– Сейчас вроде бы две живут на суше. – Я поняла, что он спросил об их женщинах.

– Две? – выдохнул Тиравиас и резко сел обратно на лавку.

На лице верлианца мелькнуло такое отчаяние, даже скорбь, что мне стало откровенно не по себе – чего еще от него можно ожидать?

– Я это прогнозировал, – спустя несколько минут произнес Тиравиас с мукой в голосе. – Говорил о том, что мы движемся в тупик. Что надо что-то менять в ситуации с высшими, искать другие пути взаимоотношений на суше, что со временем все труднее будет найти желающих переступить через свою природу, обречь себя на одиночество. Сейчас нас более пяти тысяч, треть из которых – месты. Но прослеживается тенденция, стремление отдалиться от косяка. И месты не подпускают к себе, не позволяют даже заботиться, хоть изредка быть рядом.

– Пять тысяч… – потрясенно повторила я.

– Да, но и этого мало. Мы активно исследуем нашу систему, стремимся познать ее функциональные законы, – с отсутствующим взглядом, думая о чем-то своем, ответил Тиравиас.

Неожиданно он уставился прямо на меня. Под этим взглядом мне захотелось уменьшиться в размерах и куда-нибудь спрятаться.

– Я обязан осуществить задуманное. Если только мне дано увидеть «картину», то я смогу и повлиять на нее. И ты будешь участвовать в этом! Поможешь не только нам, но и вам тоже!

– Вам – это землянам? – с пересохшим от страха горлом переспросила я.

Вдруг поняла, что вопреки своему желанию могу подтолкнуть его на изменение первоначальных планов на еще более сумасшедшие. А это может привести черт знает к чему. У меня ведь там, в будущем, мама и друзья. Как бы ни получилось так, что их и в природе не возникнет. Хотя тогда и меня не будет. И отсюда я исчезну. Или нет?

 

Глава 3

Регина

Тиравиас, возбужденно сжимая пальцы, продолжал рассуждать о чем-то совершенно для меня немыслимом.

– Конечно. Раз в будущем все станет так плохо с желающими перейти на высшую ступень, я обязан предпринять что-то. А единственный вариант помочь потомкам я вижу в том, чтобы заложить в природу населяющих сейчас Землю полуразумных существ такие задатки, которые в перспективе позволят им сосуществовать с нами, с высшими. И твои слова укрепляют меня в подобном намерении. А может, замахнуться и на большее – на возможность будущим землянам составлять пары для верлианцев, иметь возможность обзаводиться общим потомством?

– Нет! – Я в ужасе вскочила на ноги. – Не вмешивайтесь, умоляю вас! Вдруг это приведет к необратимым последствиям? Вдруг нашей расы и вовсе не станет?

Тиравиас странно засмеялся – отрывисто и гулко.

– Ты очевидный пример моего успеха! Не сомневайся, вы уже измененная нами исконная раса этой планеты. Это случилось в вашем прошлом. Так что о результатах моего вмешательства ты знаешь лучше меня. Мне было суждено осуществить свой план, а тебе – помочь мне в этом!

– Вы ошибаетесь, – настойчиво пыталась я образумить Тиравиаса, отринув страх. – Не получится у вас реализовать свой план. Мне это доподлинно известно! Невозможно общее потомство между нашими видами, невозможно!

И только осознав, что слетело с моего языка, я поняла, что погорячилась.

– Так уверена? – разумеется, этот «гений» тут же уцепился за мои слова.

– Да!

Я поняла, что терять мне нечего. Ну а вдруг он уймется?

– Говорю же, прожила достаточное время с верлианцем, чтобы убедиться в этом. Потомство невозможно! Так что оставьте население этого мира в покое и дайте ему шанс самостоятельно развиться в полноценную цивилизацию.

– Если я послушаюсь тебя, – неожиданно серьезно возразил Тиравиас, – как раз тогда не будет того мира, который ты знаешь. Но в любом случае я уже начал эксперименты и останавливаться не намерен. Однако твои слова любопытны, их надо обдумать.

Он встал и направился к выходу.

А я? Я свободна?

– Убежать не получится, – словно услышав мою мысль, пробормотал Тиравиас, – мы под водой. А на базе можешь находиться где пожелаешь. Я при необходимости везде тебя найду.

Пребывая в глубоком шоке, я смотрела на его удаляющуюся спину. И что дальше? Анемонами не воспользоваться, в любом случае побег для меня бесперспективен и грозит скорейшей гибелью. Что делать тут, понятия не имею.

«Может, устроить диверсию? Отвлечь внимание верлианца от себя? Взять и выпустить, к примеру, всех неандертальцев, находящихся на базе», – мелькнула шальная мысль.

Только кому от этого станет лучше? Оказаться запертой в ловушке с полуразумными каннибалами – не лучшая перспектива. Вряд ли мою помощь дикари оценят настолько высоко, что в благодарность не съедят. Остается ждать. Но чего? Так как ничего стоящего в голову не пришло, я решила: попробую пока приспособиться к новой ситуации – поучусь жить в этом времени, в этом месте, на первой земной базе верлианцев.

Странно, почему здесь оставили одного высшего? И один ли он тут на самом деле? Начала с осмотра ближайших отсеков. Уйти от пищевого блока и заблудиться в недрах незнакомой конструкции было страшно.

Ну, и тешила себя надеждами, конечно. Как же без этого? А вдруг Тиравиас передумает и захочет помочь мне вновь? Или увлечется чем-нибудь еще и со временем забудет о моем существовании.

Не забыл!

Утро началось с того, что меня снова разбудил этот «гений».

Накануне я долго обследовала помещения вокруг, в итоге облюбовала небольшую верлианскую жилую каюту. Не самый лучший вариант – сильно повышенная влажность. И если Орино на своем корабле приспособил для меня подходящее жилое пространство, то здесь мне приходилось мириться с повсеместной сыростью, устраиваясь отдохнуть. Вода была в воздухе, конденсируясь в виде пара, каплями покрывала потолок и стены, стекала на пол. Хорошо, что я психологически уже с ней свыклась. Иначе тоже спятила бы, как мой новый «друг».

– Идем со мной. – Тиравиас тряс меня за плечо.

– Куда? – плохо соображая со сна и опасаясь нездорового блеска в его глазах, осторожно переспросила я.

– Хочу разобраться в тебе, – прозвучал такой печальный для меня ответ.

«Что ж, вряд ли стоит ждать чего-то хорошего от наступающего дня», – подумала я, но понуро поднялась.

– Не противься, иначе заставлю, и будешь мало чем отличаться от местных, – буркнул Тиравиас на ходу.

Было видно, что он весь захвачен какой-то идеей. Буквально излучал нетерпение. Эх…

– Не вижу особой разницы в вашем отношении к ним и ко мне. По-моему, мы для вас – одно и то же, опытные образцы, – сделала я еще одну попытку достучаться до него.

– Нет, – хмыкнул пожилой верлианец. – В твоем случае я намерен быть осторожным. Одному скучно. А так хоть какая-то компания. Идем!

Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться приказу – становиться «овощем» отчаянно не хотелось.

«Может быть, обойдется? – теплились глубоко в душе остатки надежды. – Орино вот тоже многое планировал, а ничего не вышло».

Пришли мы явно в какую-то лабораторию. Пусть и не совсем, как у Орино, без особого лоска, но распознать помещение было можно. Волна отвращения и страха немедленно затопила душу. Было откровенно тревожно и за себя, и за перспективы всего человечества.

– Пей! – Тиравиас сунул мне под нос емкость с прозрачной жидкостью.

Понимая, что этого не избежать, вынуждена была сделать несколько глотков. Последнее, что запомнила – как протянула ему назад уже пустую тару. Что было потом – не помню.

Приходила в себя трудно. Чувство усталости было невероятным. Словно долго носила тяжести. Попыталась приподняться. Не смогла. Раскрыв глаза и слегка склонив голову, поняла, что тело зафиксировано на своеобразной кровати какими-то прозрачными лентами. Они оставляли небольшой простор для маневра – я могла слегка поворачиваться, но не более того. Встать не получалось.

– Я все знаю! Знаю! Знаю! И я невероятен, я бесподобен, я гениален! – Кажется, этот голос скоро станет моим кошмаром.

Тиравиас практически пританцовывал рядом. Сколько же можно? За что жизнь так наказывает меня? И я когда-то еще сокрушалась из-за ее монотонности. Теперь это время – до встречи с Орино – казалось сном, чем-то нереальным.

Лучше не знать, чему он так рад.

Увы, оставлять меня в неведении не собирались.

– Понял, что необходимо сделать, чтобы вы появились. И просто не нарадуюсь своей гениальности – создать настолько интересный вид, так преобразить исходный материал. Вы очень многое получите от нас. И ты в особенности!

– В смысле? – Вопреки принятому решению игнорировать этого одержимого, мимо замечания о себе пройти не могла.

– В тебе исключительным образом наиболее сильно проявилась как минимум одна наша типичная черта: в слюне присутствует присущий только верлианцам фермент. Еще вчера во время еды я это заподозрил. Но, судя по анализу генома, это рецессивное проявление отвечающего за данную особенность нашего гена. А значит, других особей с подобной характеристикой или нет, или крайне мало среди твоих соплеменников. Так что ты очень удачный образчик землян.

– И это важно? Какой-то фермент в слюне, – поразилась я его восторгам.

– Для нас – очень. Это фермент, запускающий процесс активации ньех! Кстати, я этот момент учту и в один из опытных образцов обязательно вживлю этот ген. Так что, если он выживет, получишь редчайшую возможность познакомиться со своим первым прародителем.

– Ньех? – Я знала, что так называются их своеобразные валики за ушами. – Что значит «запускающий»?

– В прямом смысле. Там, под кожей, – он красноречиво коснулся пальцем нужного места, – располагается особенный орган, отвечающий за стимуляцию процесса размножения. Вернее, за его возможность. Это актуально только для высших, ньехи появляются после трансформации на третьей ступени. И мы так устроены, что только их пробуждение запускает процесс созревания генетического материала. Высший верлианец именно после этого становится в полной мере половозрелым, способным стать отцом в своей нынешней форме. Понимаешь, у него может родиться сразу высший верлианец!

Перед моим внутренним взором всплыло размытое воспоминание о нас с Орино, купающихся в бассейне. Я игриво, провоцируя его, провожу языком по этим валикам, наслаждаясь ощущением шелковистой голубоватой кожи на их поверхности. Орино дико вздрагивает и… пугает меня своей невероятной реакцией.

Так вот почему он преследовал меня, искал, не отпускал. И эта навязчивая идея с ребенком!

Мне стало отчаянно горько, сама организовала себе все последующие проблемы.

Но ведь тогда, сначала, он позволил мне уйти…

Я вспомнила, как в Казани утром убегала из номера в отеле.

– А запускаются ньехи сразу? – вырвался у меня невольный вопрос.

– Да, реакция на этот фермент практически мгновенна, – отрешенно пояснил Тиравиас. – Но спустя пару часов наступает состояние легкой комы. Интенсивность начавшихся процессов дозревания так высока, что организм не справляется и вынужден на время выключать сознание. И в это время надо обязательно находиться в воде.

– Кома длится долго? – уже поняв все, прошептала я.

– Насколько я знаю, от трех до шести часов. Но у высших подобных прецедентов мало, чтобы я мог сказать точно.

Однако для меня и так уже было очевидно, что убежать тогда я смогла потому, что Орино в этот момент пребывал «в отключке», находясь в бассейне.

– Мало? – механически переспросила я, забыв на миг даже о своем пленении.

– В нашей истории зафиксировано два случая появления у высших верлианцев потомства.

– У верлианца и верлианки?

– Да!

Вот оно! Причина неудачи Орино в том, что я, даже при наличии этого дурацкого фермента, особь другого вида!

– А как они… ну… находят друг друга? Или значения не имеет, что это за верлианка и верлианец?

Тиравиас удивился:

– Конечно! Но только оба должны быть из прошедших трансформацию на третью ступень. А после этого ведь все меняется. Месты не подпускают, совершенно меняются. – В голосе мужчины присутствовала явная горечь. – Я вот так и не смог ни к одной подступиться. Ни одна не попыталась пробудить мои ньехи. Хотя о прямом высшем потомке я мечтал, ты же понимаешь, мой генофонд крайне значим. Но в итоге, как и у большинства наших, все мои потомки остались в периоде постоянной жизни в водной среде.

– Любая пара? И чувства значения не имеют? – удивилась уже я.

– Чувства? – кажется, верлианец даже не понял, о чем я говорю. – Важны потомки.

Вот все они в этом! Что Орино, что Тиравиас. Как бы второй не пошел по стопам первого. Еще одного желающего сделать меня матерью я однозначно не переживу. Как же у них все устроено в этих взаимоотношениях между полами – мозг сломать можно! И как все отличается от того, что привычно мне.

Наши отношения с Орино были изначально обречены, даже если не знать о его истинных мотивах.

Мы разные. Что бы сейчас Тиравиас ни говорил о том, что мы многое получили от них, своих создателей. Им бы в свою очередь тоже не помешало кое-что человеческое перенять. Зря они нас так презирают и избегают.

Непроизвольно завозившись, вновь вспомнила о собственном положении. Одновременно о том, что я прикована к своему ложу, сообразил и ученый.

– Прости, – внешне безразлично отметил он и быстро избавил меня от опоясывающих мое тело лент, – это для твоей безопасности было сделано. Побоялся, что свалишься нечаянно до того, как очнешься.

С долей внутреннего облегчения – ну, хоть развязали! – села и свесила ноги с кровати. Не помешало бы и в окружающей обстановке сориентироваться, это лучше, чем узнать что-то страшное о себе.

– Вы здесь один?

Он кивнул, явно что-то обдумывая и не глядя на меня.

– Почему?

– С самого начала вообще никого не планировали оставлять. Просто обнаружили планету, разведали – очень понравилась. Здесь благоприятные для нас условия.

Много воды, ну, конечно.

– Удивительно. Понравилась, но решили ее покинуть? – уточнила я, улавливая какую-то нестыковку.

– Временно. По итогам нашего отчета предполагалось начать колонизацию планеты.

Вот!

– Ну а вы почему остались? Странно как-то.

– А я против колонизации. В перспективе мы сможем освоить только водную среду, на сушу нас не хватит. И это приведет к тому, что нам придется периодически уничтожать местный наземный разумный вид. Это несложно, но негуманно. Сушу мы все равно практически не используем, высших верлианцев мало, чтобы селиться на других планетах. А постепенно траллонсы эволюционируют в разумный вид – это очень вероятно. Или возникнет иной вид, который так же сумеет добиться господства в этом мире.

«В итоге верлианцы Землю все же колонизируют, и наличие разумного вида, населяющего сушу, их не смутит», – грустно подумала я, но промолчала.

– Остались в знак протеста? – продолжала я любопытствовать.

– В каком-то смысле – да. Нет надобности возвращаться, дома ничего изменить не смогу, зато здесь… И твое появление судьбоносно. Это определенно знак, что двигаюсь в нужном направлении. (Гений-фаталист – ну это вообще!) Я давно говорю о том, что нам надо менять ситуацию с высшими, но меня никто не слушает. А здесь такой шанс для творческой натуры, такие перспективы, о которых я сам себе вслух боюсь признаться. Поэтому и умолк, для видимости подчинившись позиции большинства. Но предпочел остаться тут – так проще, если к моменту прилета первых переселенцев на планете уже будет действующая база. А я стар уже для того, чтобы тратить время на мотание туда и обратно. Плюс за это время я смогу еще больше информации собрать об этом мире и его природных процессах.

Получается, верлианцы присутствовали на Земле на протяжении всего времени развития нашей цивилизации. С момента ее, как оказывается, создания. Наверное, поначалу даже пытались наладить взаимодействие между двумя расами. Иначе откуда у древних жителей Земли были бы все эти мифы и сказки о полулюдях-полурыбах, обитающих в глубинах. И Атлантида. Уходила ли она под воду? Возможно, «волшебный остров», как и его обитатели, всегда находился под водой?

А потом, с развитием технологий или еще по каким-то причинам верлианцы прекратили всякие попытки общения, спрятавшись на глубине, только наблюдая. И так вплоть до момента, когда наша цивилизация оказалась под купольными городами. Но помимо этих резерваций вся территория планеты сейчас принадлежит именно верлианцам. Знать бы, как оно так получилось и откуда у них такое неприятие землян?

Но Тиравиаса спрашивать об этом бесполезно – все это банально еще не случилось. Хотя мое профессиональное любопытство едва не извело меня зудом от нетерпения.

– А может, лучше пустить все на самотек? Пусть на Зем… на Труллониа все идет как идет?

Меня все еще не покидали опасения, что мое появление в этом историческом периоде может аукнуться землянам.

– Глупость! – тут же взвился Тиравиас. – Зачем пассивно сидеть наблюдая, когда можно действовать себе и своим потомкам во благо!

– Но… как же интересы траллонсов? – едва слышно шепнула я, страшась посмотреть на Тиравиаса.

– Это пойдет им на пользу! – прозвучал безапелляционный ответ.

Как просто жить с такими убеждениями!

– Нет! – не смогла я удержаться от возмущения. С моей точки зрения, неандертальцы были хозяевами этого мира и обладали эволюционным правом использовать свой шанс. – Вы навредите! Я ЗНАЮ это. И умоляю вас остановиться.

– Наврежу кому? Проанализировав возможности твоего организма, я могу утверждать, что мне удастся реализовать самые смелые мечты. Ваша раса сможет стать источником пар для высших! Остальное меня мало волнует. Нельзя думать и действовать в интересах других, когда существуют собственные.

Сжав руки в кулаки, я вновь подумала, не попытаться ли мне уничтожить этого… ученого, тем самым спасая землян… истинных землян.

– Полагаешь, что сможешь помешать мне? – с фанатичным блеском в глазах, вглядываясь в выражение моего лица, уточнил верлианец. – Напрасно! Ничего глупее сделать невозможно. Подумай о том, что исчезнешь сама, изменив ход истории, все, кто дорог тебе, никогда не появятся на свет, не проживут свои жизни. И более того, возможно, все будет хуже, гораздо хуже, чем есть сейчас – в твоем времени.

Куда уж хуже! Если только одноклассница Инна порадуется, узнав, что «пристроить» дочку за верлианца – вполне реально. Хотя для начала об этом должны узнать сами верлианцы, а они, судя по всему, данный посыл Тиравиаса не получили. Или… именно поэтому относятся к нам с таким отвращением? С Орино все понятно – моя аномальная составляющая слюны и его ньехи. Несчастливая случайность, роковое совпадение. Остальные же совсем не спешат искать среди нас свою половинку.

Но мама? У нее и так уже отняли возможность узнать правду обо мне, смогу ли я пойти дальше – лишить ее права родиться и прожить жизнь? И Гришу с Надей и их малыша? На душе похолодело – не смогу, рука не поднимется никогда. Одно дело распоряжаться своей судьбой и другое – сотнями чужих жизней. Я на такое не способна, я не из тех, кто готов взять на себя ответственность и совершать столь глобальные перемены.

– Теперь понимаешь? – верно истолковал мой вздох Тиравиас.

– Но вы в любом случае не правы! – внезапно сообразила я. – Пара, в смысле просто спутник жизни, еще куда ни шло, но потомства общего у нас не будет в любом случае! Так что это тоже не выведет ваших высших из тупика эволюционных перспектив!

Я мысленно даже возликовала. Выкуси!

– Должно быть, – спокойно возразил Тиравиас. – Судя по твоему физиологическому состоянию, не может быть никаких преград. Значит, я разберусь с этим вопросом. Буду пробовать, искать.

Мне стало дурно. Как? Как он будет пробовать? Мало мне одного практика. Поскольку я даже покачнулась от страха, Тиравтас сообразил, что переборщил с информацией, и быстро переключился на другую тему:

– Пойдем поедим. И я хотел вещи передать, что были с тобой в момент нападения. Их тоже затянуло внутрь атмосферной леталки. Мало ли что-то надо.

С чувством некоторой растерянности слезла на пол и поплелась следом за верлианцем. Оказавшись там, где мы ели в предыдущий раз, уже уверенно, как и Тиравиас, налила в кружку золотистого питья, подхватила кусочек водорослевого хлеба. Поели молча, каждый обдумывая свое. Лично я вновь пришла к тому же выводу: случись что с этим пожилым верлианцем – я тоже не выживу в этом времени.

– Что у тебя там?

Стоило мне насытиться, как Тиравиас с явным любопытством кивнул в сторону моего мешка. Поразительно, рассмотреть мое физиологическое и генетическое устройство ему ничто не помешало, а заглянуть в котомку совесть не позволила. Нет слов! Впрочем, возможно, он полагает, что там может быть что-то опасное? Но самой было интересно – не испортилось ли что в сумке, возможно, не полностью просохло? Соскочив со скамьи, подбежала к своему мешку и, развязав, принялась вынимать его содержимое: необычная одежда и обувь, маленькая сумочка с деньгами и документами из прошлого и на самом дне – странная верлианская сумка, похожая на чехол от древнего бинокля, которую открыть я так и не смогла. Попрошу Тиравиаса помочь.

Но моим намерениям не дано было осуществиться, поскольку, стоило мне с этим предметом обернуться к ученому, как его буквально подбросило над скамейкой от шока, который явственно отобразился на лице.

– Это… это… это… – Он потрясенно, словно отказываясь верить своим глазам, уставился на непонятную штуковину.

Я смутилась, кто знает, что схватила в том состоянии, в котором убегала. Возможно, это нечто взрывоопасное или культовое?

– Так и не поняла, что это, – неловко пожала я плечами, – думала, сумка, но открыть не смогла.

Тиравиас судорожно сглотнул, не отводя взгляда от вещи в моих руках, так, точно опасался, что она сейчас выпадет и разобьется. Потом осторожно шагнул ближе.

– Она тебе…э-э-э… нужна? – напряженным тоном уточнил он.

Я утвердилась в мысли, что это не просто сумка, а что-то посерьезнее!

– А что это? – задала я естественный вопрос.

– Эктеара, священный сосуд жизни! – чрезвычайно торжественно провозгласил он.

– А что это?

– Ты вряд ли поймешь. Для того высшего, у кого он имеется, – это самое ценное в мире!

Тиравиас подошел вплотную и очень бережно подхватил «сумку» снизу.

Удивленно вздрогнув, – так я Орино, пусть и случайно, но все же насолила! – уточнила:

– А внутри что-то есть?

– Конечно! – Кажется, Тиравиас вознегодовал от моего вопроса. – Если можно, я бы хотел забрать эктеару! Тебе она вряд ли пригодится. И открыть ее сама не сможешь.

– Отдам в обмен на обещание оставить меня в покое! – решила я ухватиться за этот шанс и поторговаться.

– Нет, относительно изучения тебя я уже все сказал. А что до сосуда – не отдашь, так прикажу! – отрезал Тиравиас.

И… овощ? Понятно.

Пришлось руки от эктеары убрать. Заполучив странную штуковину, верлианец мгновенно и неимоверно бережно прижал ее к груди и устремился к выходу, явно забыв и думать обо мне. Вспомнил у самого выхода.

– А… – Тиравиас на секунду застыл в дверном проеме нашей «столовой», – эктеара эта принадлежит тому высшему, ньехи которого ты смогла активировать?

Я поняла, что грядут новые проблемы, но и солгать не смогла, так очевидна была правда.

– Да, – еле слышно шепнула я.

И сразу раскаялась в своей честности, увидев, каким неописуемым восторгом вспыхнул взгляд неземных глаз. Ну что еще?

Но прежде чем я успела задать вопрос, Тиравиас уже исчез из моего поля зрения вместе с эктеарой.

И дернуло же меня ее взять! Теперь сиди и думай – откуда ждать следующих неприятностей. А в том, что они последуют, судя по прощальному взгляду Тиравиаса, я не сомневалась.

Тиравиас почти на сутки куда-то пропал, заставив меня думать неизвестно что. В итоге за это время я успела еще лучше осмотреться на верлианской базе и даже подошла поближе к помещению, где находились неандертальцы. Понаблюдав немного за ними со стороны, я лишний раз убедилась в том, что не смогла бы найти взаимопонимания с аборигенами.

А еще задумалась о том, как далеко ушло человечество в своем развитии от «начала отсчета». И к чему в итоге пришло? Наши города под куполами мало чем отличались с эволюционной точки зрения от этих клеток, в которых верлианец удерживал тех, кого называл траллонсами. Но – и это было бесспорно – природа планеты была при них в куда лучшем состоянии, чем при нас, существах разумных.

Возможно, потому что они были ее частью, а не мнили себя вершиной эволюции.

И не потому ли современные мне верлианцы так негативно воспринимали нас, землян, что в полной мере осознавали нашу причастность к процессам, губящим все живое в собственном мире? Или понимали, что именно их вмешательство (посредством Тиравиаса!) сделало первых землян хуже, предопределив подобные «огрехи» развития?

Вдруг сейчас верлианцы пытаются исправить содеянное древним ученым и ликвидировать наш вид в надежде, что планета сможет вновь создать свою разумную форму?

В ходе этих размышлений вновь посетила шальная мысль нейтрализовать Тиравиаса, в зародыше загубив его планы. Но… смелости мне на это не хватит. И не потому, что за себя боюсь. Лишить жизни близких и дорогих людей не могу. Несправедливо это по отношению к ним.

– Вот ты где!

Неожиданное появление верлианца застало меня врасплох. Тиравиас бодро вбежал в помещение, где в клетках находились неандертальцы.

– Хочешь в кормлении поучаствовать?

Я нервно вздрогнула, точно нет! И дело не в страхе, просто сложно психологически соотносить этих с агрессивным рычанием набрасывающихся на еду существ со своими современниками. Уничижительно даже. Слишком длинный путь разделяет нас.

Но стоило мне отступить с намерением уйти, как мир пошатнулся. Взгляд словно расфокусировался. Или это окружающая картинка поплыла, утратив четкость изображения? И вода, что в виде тончайшего струящегося водопада присутствовала здесь на всех поверхностях, на миг вроде забурлила, ускоряясь и вздуваясь пузырями. Повисла тишина. Неандертальцы, водный каркас камер которых тоже дрогнул, настороженно замерли, скучившись внутри и попадав на пол. Испугалась и я, зажмуриваясь и с трудом удерживаясь на ногах. Но длилось это только миг. Когда распахнула глаза – все было в полном порядке. Более того, верлианец как-то слишком многозначительно смотрел на меня. Взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Что?

– Водная матрица вибрирует, – пояснил он что-то очевидное для себя.

– И…

Мне это ни о чем не говорило.

– Тот, чьи ньехи ты разбудила, не отпустит, – последовал довольный ответ.

Вот не надо мне Орино к ночи поминать! И так проблем выше крыши.

– Иди кушать, я сейчас присоединюсь и сообщу тебе важные новости! – едва не подпрыгивая от предвкушения, повелительно махнул Тиравиас в сторону выхода.

Если бы спросили мое мнение по этому поводу, я бы сказала, что вовсе не хотела быть в курсе этих важных новостей, раз они так радовали верлианца.

К моменту, когда странный ученый появился в нашей «закусочной», я успела насытиться. Но Тиравиас, налив себе голубоватой жидкости, наполнил еще одну кружку напитком серебристого цвета и придвинул ко мне.

– Пей!

В его взгляде чувствовалась непреклонность.

– Я уже на…

– Пей! – отмахнулся верлианец. – Это чтобы не пугаться чрезмерно.

Поняла, что не отвертеться, подхватила кружку и в несколько глотков выпила на удивление безвкусный напиток.

– Хорошо.

Тиравиас с удовлетворением уселся напротив и подхватил рукой водорослевый хлебец. Я молча сверлила взглядом стол, зная, что он все равно мне выскажет все, что надумал. Другого собеседника у него ведь нет.

– Так вот, – подтвердил он мои подозрения, – я сделал открытие!

Как? Опять?! Просто беда с этими гениями.

– На сей раз элементарного свойства. – И он неожиданно подмигнул мне. С учетом формы верлианских глаз и ромбовидного зрачка выглядело это забавно. – Тот, чьи ньехи ты разбудила, является моим потомком!

И почему я не удивлена?

– Так что я вдвойне мотивирован ему помочь, – сделав глоток, продолжил просвещать меня Тиравиас.

– В чем именно?! – напряглась я.

Здесь нет Орино. Или он способен вернуть меня к нему?

– В осуществлении его намерений, – как слабоумной разъяснил мне Тиравиас.

О нет! Все намерения Орино сводились к одному – к ребенку. Да неужели же… Сердце тревожно сжалось.

– Но ведь он остался в будущем.

– Это несущественная заминка, – легкомысленно махнул рукой Тиравиас. – Я же тебе сказал, что он не упустит такой шанс. Тебя совсем скоро вытянет из этого времени. Водная матрица не зря колеблется – мой потомок вернет тебя.

Эта новость меня потрясла. Мой рот непроизвольно округлился. Рука же дернулась к мешочку на шее, но так же, как и прежде, не смогла его ухватить.

– Нет, дело не в импланте в твоем теле. Тут все построено на самом процессе функционирования водной матрицы. Тебя утянет потому, что он может его контролировать и делать обратимым. И он желает изменить твое местонахождение.

– Утянет… назад? – выдохнула я, не понимая сама, рада я этому или нет.

– Не знаю. Я не представляю, как он этим процессом управляет. Хотя не могу не отметить, что наследие у него – что надо, значит, должен справиться. Может быть, назад, а возможно, еще куда-то, где ему проще до тебя добраться…

Ого! Вот это поворот. «Еще куда-то» напрягло. Хотя хуже, чем в моем настоящем, обстановку сложно представить. Впрочем, в земное средневековье тоже не хотелось бы.

– Так вот – открытие, – многозначительным тоном напомнил мне о главной теме беседы Тиравиас.

Для меня услышанное только что стало большим откровением. Что же еще…

– Я действительно гениален!

Не удержавшись, я закатила глаза. Сколько же надо терпения с этими высшими!

– Никто иной не сумел бы разрешить дилемму, стоящую перед твоим верлианцем.

Поморщившись, возмущенно нахмурилась, внутренне протестуя против слова «твоего».

– А я смогу сделать так, что у него появится желанный потомок.

Я растерялась. Как Тиравиас себе это представляет? Ведь Орино тут нет. Да и как он понял о его идее фикс? Неужели хочет изменить что-то во мне? Но… разве это возможно, да и есть ли на это время?

– Нет, никаких операций с тобой это не потребует. Само зачатие произойдет искусственным путем, и в тебя я помещу уже жизнеспособный зародыш.

Уф! Почувствовав облегчение, я даже позволила себе улыбку. Торжествующую! Не очень-то приятно, когда тебя воспринимают бесправным инкубатором.

– Он пробовал. Зачатие невозможно!

– Ерунда! – Тиравиас оскалился острыми верлианскими зубами. Его энтузиазм не уступал моему. – У него просто не было тех возможностей, что есть у меня.

Кажется, мое лицо вытянулось.

– То есть?!

– Дело во внутренней среде твоего организма. Именно она не позволяет зачатию совершиться, угнетая и лишая жизнеспособности наши клетки, фактически убивая его генетический материал. Как-то я не учел этого момента, когда обдумывал геном будущих землян. Но я учту! Не зря же ты здесь оказалась.

Схватившись за голову, я не могла подобрать слов, чтобы прокомментировать услышанное. Это… ужасно!

– Тебе, конечно, интересно, что можно сделать конкретно в вашем случае, – проигнорировав мое протестующее мычание, он углубился в пояснения: – Так вот, внутренняя среда репродуктивных органов самок траллонсов подходит идеально! Я уже все проверил!

Покачнувшись, я еле слышно переспросила:

– Как… проверил? Но ведь Орино нет… – И тут меня озарило: – Эктеара! Что в ней?!

Ответ я поняла еще до того, как услышала подтверждение своим мыслям.

– Генетический материал, разумеется, – поразился моей неразумности Тиравиас. – Даже с переходом на высшую ступень невозможно утратить все привычки. А уж раз нашлась та, что пробудила его ньехи, естественно, что мой потомок подготовился.

Проклятые тритоны! И я… криворукая! Зачем мне только на глаза попалась эта сумка!

– И что дальше? – упавшим голосом спросила я.

– Пересажу тебе зародыш, – совершенно буднично проинформировал Тиравиас.

– Меня же должно выкинуть из этого времени, – напомнила я ему, понимая, что цепляюсь за соломинку.

Не считали нужным эти верлианцы с моим мнением считаться. Даже тот, чьи ньехи я пробудила. Чего иного было ожидать от этого чокнутого?

– Потому и спешу, но, думаю, должен успеть. Судя по силе колебаний водной матрицы, ты покинешь меня завтра. А если у тебя есть сомнения относительно ребенка, то и тут беспокоиться не о чем. Зародыш, оказавшись в тебе и запустив все необходимые процессы человеческой беременности, станет на время полноценной частью твоего организма. Поэтому не исчезнет при перемещении.

Сообщая мне «очевидное и понятное», Тиравиас спокойно жевал. Я была в шоке!

– Вы собираетесь сделать все это, зная, что уже завтра меня утянет неизвестно куда? Вдруг я окажусь в месте, где не смогу выжить? Вы же обрекаете ребенка на верную смерть!

Я вскочила на ноги, сжимая кулаки.

– Не переживаю об этом, – слегка пожал плечами Тиравиас.

Это и видно!

– Почему?! – у меня уже не оставалось сил противостоять этой бесчеловечности.

– Твой верлианец. – В его устах это прозвучало как приговор. – Он тебя обязательно вернет. И я горд тем, что смогу помочь ему в таком большом деле!

– Вы… сумасшедший!

Не найдя иных слов, чтобы доказать ему невероятную жестокость подобных намерений, я бросилась к выходу.

«Мне надо всего лишь продержаться до завтра! Забаррикадируюсь, буду все это время убегать и прятаться, но не позволю ему добраться до себя», – эта мысль крутилась в голове все время, пока я как бешеная неслась по мокрым коридорам, стремясь удалиться подальше от Тиравиаса. Ровно до того момента, когда я, словно парализованная, не плюхнулась на пол, утратив контроль над собственным телом.

«Серебристый напиток!» – это была моя последняя мысль, прежде чем полностью отключилось сознание.

Обречена быть подопытным экземпляром – врать себе бессмысленно.

Мне остается только признать свою «неизменную» роль и не тешить никакими надеждами.

Боясь открыть глаза, прислушалась к собственным ощущениям. Интересно – беременность ощущается как-то особо? По крайней мере, я ничего необычного в своем состоянии не отмечала. Просто выспалась, отдохнула. Ага, просто… В том, что Тиравиас не зря меня опоил, не сомневалась, а значит…

– Приветствую будущую маму! – торжественным тоном встречал меня верлианский психопат.

«Чтобы великая засуха на них снизошла! – от души пожелала я про себя, скрипя зубами. – Еще и издевается».

Но, встретившись взглядом с ромбовидными зрачками, поняла, что Тиравиас был далек от иронии. Я снова была в том помещении с единственной кроватью, а нетерпеливо мявшийся рядом с ней верлианец выглядел озабоченным.

– Наступило завтра, – почему-то решил он уточнить. – И сегодня мы расстанемся. Мне грустно.

А мне как грустно! Более того – страшно! Навязать мне нежеланного ребенка, который вообще непонятно кем является, и отправить в неизвестность. В голове не укладывалось: рисковать собой – это одно. А когда еще и полностью зависящим от меня существом? Осознать случившееся я была не в состоянии, просто не верила в это, хотя и признала факт того, что свершилось.

Одним словом, я не могла представить свою дальнейшую жизнь, потеряла смысл и ориентиры, не знала, что мне теперь делать. И как смириться с этим? Как справиться со всем одной? Ведь с этого момента моя судьба изменится безвозвратно. Это вообще трудно – приспособиться к существованию в другом времени, найти способ обеспечить себя. Но беременной… Я застонала от абсолютной безысходности. Это вообще реально?

Моя жизнь как лестница. Только вместо ступенек наверх я с каждым этапом опускаюсь все ниже, теряя себя.

Сил не было даже на слезы.

Проигнорировав явно желавшего пообщаться со мной верлианца (а чем еще он меня может напугать?), слезла с кровати и вышла из комнаты «моих пробуждений» – надо переодеться и собраться как морально, так и физически. Отправляться в новый мир с пустыми руками не хотелось, а значит, необходимо приготовить все прихваченное из далекого будущего. Если вернусь туда – не пригодится, а если не туда – кто знает.

Некоторое время бесцельно бродила по коридорам верлианской базы. Руки непроизвольно вновь и вновь касались живота, разум не мог осознать настолько глобальной перемены – принять факт беременности я была просто неспособна.

Впрочем, если попаду к Орино, теперь однозначно не получу воздаяния. Да что там – он будет биться от счастья в конвульсиях. А если не к нему, то куда? И как смогу устроиться там беременной?

Волосы вставали от ужаса дыбом. В отчаянии присев на какую-то подвернувшуюся поверхность, схватилась за голову и завыла. Так страшно мне еще не было – даже когда оказалась в первый раз в воде, когда убегала от Орино и поняла планы верлианского ученого.

«Нас теперь двое…» – это звучало приговором при любом исходе.

Откуда взять силы? Как справиться со всем этим, если руки опускаются и нет стимула бороться. Даже ребенок… я в любом случае его лишусь, если Орино меня найдет. По крайней мере, Тиравиас в этом определенно уверен.

Мир вокруг покачнулся, поплыв на миг маревом тумана. Водная матрица! Резко вскочив, опомнилась – что, если прямо сейчас меня куда-то утянет? И сорвалась с места, бегом устремляясь в направлении помещения, что выбрала для себя. Туда сумасшедший верлианец принес мои вещи, те самые, с которыми я перенеслась в это время. Кроме эктеары, конечно.

Быстро переодевшись в странноватую одежду и обувь далекого прошлого, убрала все остальное в водонепроницаемый пакет, решив постоянно держать его при себе. Едва завершила сборы, как водопад, заполнявший дверной проем, завибрировал, сообщая мне о госте.

– Вы меня в покое не оставите? – прикоснувшись ладонью к воде и открывая путь Тиравиасу, немедленно спросила его, вложив всю злость в свои слова.

– Нет, – невозмутимо и деловито ответил он. – Времени все меньше, а мне надо кое-что передать с тобой.

От этой бескомпромиссной деловитости я дара речи лишилась. Мне бы такую самоуверенность!

– Так вот, передашь ему…

– Не буду я ничего передавать! Тем более ему!

Я взбешенно топнула ногой.

– Или добровольно, или я окажу на тебя гипнотическое воздействие… – И он красноречиво развел руками. – Мне важно донести до своего потомка эту мысль.

Скрипя зубами кивнула, в то же мгновение решив, что, если случится худшее и Орино до нас доберется, не пророню ни звука!

– Скажешь ему дословно следующее: водные – подарок Тиравиаса своим потомкам, доверяйте им. Запомнила? Повтори!

Произнесено это было так повелительно, что я покорно пробормотала странную фразу аж три раза.

– Не забудь и обязательно передай, это важно, – еще раз счел необходимым подчеркнуть Тиравиас, прежде чем с самым строгим видом уточнил: – Ты готова? Судя по колебаниям водной матрицы, потоки вокруг тебя уплотняются. Времени совсем немного. Тебя никуда не тянет?

– Тянет, – резко осознав непонятное нетерпение, сообщила я. – Куда-то…

– Иди, – Тиравиас, погрустнев в один миг, отступил, освобождая мне путь.

И я пошла, прижимая к груди пакет с вещами и прислушиваясь к нарастающему в душе нетерпеливому волнению. Мне хотелось уже сорваться на бег и нестись сломя голову… куда-то.

«К водоему», – закономерно поняла я, едва ноги принесли меня к странной купальне.

– Все ведь получится? – цепляясь за надежду, спросила у следующего за мной Тиравиаса.

– Я не знаю, как осуществляется это, к сожалению. Сейчас мы не обладаем контролем над процессами водной матрицы, но можем ощущать степень их интенсивности, – отозвался он, словно прислушиваясь к чему-то. – Так вот, сейчас вокруг тебя бешеный напор. Тебя выдернет отсюда мгновенно, переместив навсегда. Тут тебе не место.

Он был грустен. Но мне было так страшно, что это волновало мало. Тем более что впереди было нечто непредсказуемое и, возможно, крайне опасное.

– Зайди в воду, – посоветовал Тиравиас в унисон с возникшей у меня мыслью.

Не без чувства паники переступив ограждение, я глубоко вздохнула и стала приседать.

– Береги себя! И помни: водные – подарок Тиравиаса своим потомкам, доверяйте им, – успела услышать я, прежде чем вода резко взметнулась вокруг, поглотив меня стремительным вихрем.

Я даже не успела захлебнуться и как следует испугаться. Вода с той же стремительной яростью отступила, опав к моим ногам. И прежде чем я сумела хоть что-то разглядеть ослепленными от влаги глазами, рядом раздался хохот:

– Дуреха, ну кто же в Яузе купается? Что, хочешь стать синей, как аватар? Хвост в результате тоже может отрасти, кстати.