Глава 1

Едва схлынуло ощущение вязкого плена взметнувшейся вокруг воды, тут же, перекрывая обзор, надо мной склонилось лицо высшей верлианки.

– Регина! Тебе же рожать скоро, зачем такие испытания?!

Смутно ощущая собственное тело, я как-то опосредованно поняла, что меня куда-то укладывают. А верлианка, всмотревшись в мои глаза, тряхнула гривой красных волос и с обреченным видом вздохнула.

– Ты меня понимаешь? Слышишь?

Прежде чем я совладала с собой настолько, чтобы кивнуть, она возбужденно затараторила кому-то рядом:

– Ньер, я тебе говорю: они двое чокнутых! Вот нашли время проводить испытание! Кому и что хотят доказать? Идеальная пара, одно слово. Ладно, важно им его пройти – пожалуйста. Но не накануне же родов? Доиспытывались – собственного врача не узнает.

– Кьело, скажи это Орино. На Реги больше никто повлиять не сможет.

– Ньер?! – Мой голос наконец-то вернулся, пусть и больше похожий на писк.

– О! Она первым вспомнила тебя. – Красноволосая верлианка хихикнула и, не смущаясь, ласковым жестом коснулась скулы столь незабываемого для меня верлианца.

Но Ньер был не похож сам на себя. Никакой мрачности во взгляде, напряженной скрытности и вечно угрюмого выражения лица. Наоборот…

– Теперь им точно разрешат официальную церемонию. Признаю общий выбор. Вот же законы у водных.

Я перевела взгляд на стоявшего рядом Орино и почувствовала, что в ладошку, обнимающую живот, уперлась пяточка ребенка.

Мир сошел с ума?! Что все это означает?!

Произнести вопрос вслух не решилась. Поймут ли, о чем я говорю?

Орино улыбался. Немного растерянно, но с облегчением. Я заметила, что он быстро водит своими раскосыми глазами вокруг. И явно тоже не находит слов. Но стоило нашим взглядам пересечься, как стало очевидно: во всем мире лишь мы двое сейчас понимаем друг друга! Впервые в нашей жизни. Глаза моего верлианца сказали мне: он тоже все помнит и знает, что мы только что вернулись из прошлого!

Стоило мне подумать о прошлом, вспомнив невероятную цепь событий от первой встречи с голубокожим незнакомцем в баре и до возвращения в будущее, которое для нас стало настоящим, как словно распахнулись мысленные шлюзы, пропуская поток воспоминаний. Моих и… не моих одновременно! Воспоминания о жизни, юности стали чем-то фантастическим. Вспомнила я и «новую» встречу с Орино.

Началось все с авантюры подруги.

– Не истери! – Голос подруги и коллеги по совместительству звучал нравоучительно.

– Тебе легко рассуждать, – негодовала я, продолжая неловко мяться на месте, чем основательно мешала ее намерениям впихнуть меня в зал, где проводился экзамен. – Ты из народа суши, к тебе не будут придираться. Чертова аттестация!

– Ого! – Наташа звонко рассмеялась, заставив меня нервно вздрогнуть. Не хватало мне еще заранее привлечь к себе ненужное внимание. – Не думала, что у вас тоже так ругаются.

– У нас все как у вас, – в сотый раз за время нашей дружбы (а познакомились мы при поступлении в академию, потом семь лет прожили в одном студенческом кампусе и вот уже пять лет трудимся в одном коллективе) раздраженно одернула я ее. – Сколько раз тебе говорила: выберись в отпуск в любой город водного народа и сама убедишься.

– У меня водобоязнь, – ожидаемо, в сто первый раз напомнила она мне о своей поразительно несовременной фобии, продолжая тянуть меня вперед. – Наследственная, кстати! А ты вообще зря паникуешь, в комиссии двое высших верлианцев. Не мне тебе рассказывать, что они всегда особенно расположены к водным. Это мне надо трястись за результат, а тебе «за красивые жабры» поставят следующий профессиональный уровень!

– Ты издеваешься? – Я едва не подпрыгнула на месте от этого вопиющего заявления. – Ничего, что все остальные восемь членов комиссии из народа суши?! А возглавляет комиссию наш «любимый» шеф. Мне вообще кажется, что он относится с предубеждением к водным. Скажешь, что нет? Не посмеешь! За пять лет, что мы проработали в историческом ведомстве, это стало очевидным. Кого отправляли на раскопки самых интересных древностей? А кого мариновали в архиве?!

– Может быть, дело в том, что кто-то (не будем тыкать пальцем!) слишком любит возражать по любому поводу и спорить с руководством? – Наташа в сердцах притопнула ногой. – Регина, все, прекращаем эту болтовню и идем на экзамен! Будь что будет. Справимся с собеседованием – станем специалистами седьмого уровня, увеличится зарплата, продолжительность отпуска. Не справимся – у нас будет пять лет до следующей аттестации, чтобы набраться ума.

– Идем вместе? – искренне волнуясь, спросила я Наташу.

Основания для паники имелись, пять лет назад я аттестацию не прошла.

– Конечно. И обязательно аттестуемся, мы же этого заслуживаем, – подмигнула она мне в ответ. – А вот потом… устроим нечто!

Подруга волновалась меньше, для нее это был первый экзамен. Разочаровываться ей еще не приходилось, ведь пять лет назад она не пыталась, как я, повысить свой профессиональный уровень.

Мы дружно шагнули в помещение, где проводились собеседования. Собственно, они являлись итоговым испытанием, которому предшествовал год различных профессиональных тестов, проверок и контрольных заданий. Проходило все довольно буднично. Все аттестуемые вытягивали бланк с заданной темой и шли готовиться. Примерно через полчаса вызывались для оценки профессионального уровня. Собеседование проводили двое, а уже после их заключения вся комиссия с учетом анализа прочих данных проверки выносила решение о профессиональном уровне: повысить или оставить прежний.

Пока я ожидала свою контрольную тему, успела рассмотреть всех членов комиссии. Шестеро землян из народа суши, одна – представительница моего народа, один – марсианин и два высших верлианца.

«Счет не в мою пользу», – мой пессимистичный настрой только усилился.

А тут и билет подоспел. «Оценка эволюционного многообразия развития человеческой цивилизации», – прочитала я итоговый запрос и мысленно застонала. Мне для дискуссии попалась очень спорная тема. Тут же отобразились и выпавшие в порядке очереди «критики» моих познаний из числа аттестующих.

Теодор Вайрз – беззвучно двигая губами, прочитала я имя первого из них. Личность известная, именно он возглавляет исторический комитет в правительстве и любит лично читать лекции по истории развития земной цивилизации в академии, где я обучалась.

И Орино – высший верлианец, ведущий специалист верлианской Службы времени. Что еще за служба такая? В силу профессиональных обязанностей я больше интересовалась прошлым землян. О былом верлианцев знала только в свете их взаимодействия с нашей цивилизацией. Конечно, контакты эти осуществлялись именно через мой народ. С водными верлианцами было куда проще найти взаимопонимание, что изначально в далеком прошлом и дало толчок к развитию отношений, в первую очередь, с землянами из моего народа. Но о предвзятости, на которую намекала Наташа, и речи не шло. Жители Верлинеи тщательно оберегали свои культурные особенности, не очень-то допуская в свой мир посторонних. Как и на свою планету. Очень закрытая цивилизация! Даже мы, водные, уже не одно столетие поддерживая с ними прочные связи (вплоть до смешанных браков!), доподлинно не знаем всего об их культуре и миропорядке.

Имя второго интервьюера мне ни о чем не говорило. Но я не ожидала от верлианца решающего вклада в свою дальнейшую судьбу, учитывая, что с первым экзаменатором мне сталкиваться приходилось во время обучения. И это был не совсем приятный опыт.

«Вряд ли инопланетянам отводится действительно важная роль, – накручивала я себя, шагая к месту подготовки. – Их участие в аттестационной комиссии – скорее дань межгалактическому содружеству. Их голос носит скорее рекомендательный характер».

Но сдаваться раньше времени не собиралась, поэтому, подключившись к сенсорному приемнику, принялась прокручивать в сознании всю известную мне по данной теме информацию. Позже члены аттестационной комиссии, настроившись на информационный поток, смогут за минуты воспроизвести в своем сознании весь объем моих знаний по вопросу, оценив профессиональный уровень. Неясные им моменты уточнят, в этом и суть собеседования. Именно на этом я в прошлый раз и засыпалась, не сойдясь во взглядах на оценку исторической ситуации с членом комиссии.

Поэтому сейчас, отринув прочие мысли, я очень постаралась обдумать и мысленно изложить заданную тему максимально полно и всесторонне. В процессе так погрузилась в размышления, что сигнал вызова застал врасплох. Быстро поднявшись, заспешила к креслам определенных мне экзаменаторов.

Нервным жестом коснувшись волос, подумала, что зря их распустила. Сделала это в каком-то бессмысленном намерении скрыть жаберные щели, имеющиеся по бокам у основания шеи. Но землянин явно узнал меня – нахмурился, а верлианец на секунду задержал взгляд на крошечных перепонках между пальцами моих рук, конечно же тоже идентифицировав мою принадлежность к водному народу. После чего ободряюще улыбнулся, продемонстрировав характерные их расе клыки.

– Регина, здравствуйте, – бросив быстрый взгляд в начало моей анкеты, что высветилась у него на вспомогательном экране, сказал верлианец. – Не волнуйтесь. Дайте нам с коллегой несколько минут, чтобы оценить представленную вами информацию.

Землянин только сухо кивнул, уже явно погрузившись в процесс считывания. Удивительно, но мне в этой поспешности почудилось желание первым подловить меня на ошибке.

«Вот что со мной не так?» – подумала, но тут же зло одернула себя.

Конечно, мой народ изначально более близок с верлианцами, чем земляне с суши. Я с детства привыкла видеть их – как высших, так и изначальных – в наших подводных городах и бывать на базах пришельцев. Эти контакты поощрялись и нашим, и их правительством. Если вдуматься, представители моего народа раньше узнаю́т их, чем жителей нашей планеты, обитающих на суше. Впервые покинуть океан нам разрешается по достижении пятнадцатилетнего возраста. К этому моменту становится крепким скелет и завершается формирование дыхательной системы, что позволяет нам быстрее адаптироваться к совершенно иной среде – воздушной.

Дети народа суши впервые допускаются в подводные города тоже в этом возрасте. Изначальных верлианцев они могут увидеть только у нас.

«Почему-то я склонна больше довериться инопланетянину, нежели землянину», – размышляла я над собственными чувствами.

Казалось, что Теодор Вайрз не забыл и не простил мне тот злосчастный спор на его лекции. А ведь тогда предполагался диспут, и я всего лишь опиралась на информацию, представленную в мифах и легендах моего народа.

– Вы не сторонница эволюционной модели развития? Предпочитаете основываться на теории об искусственном возникновении расы землян? – отлепив от виска датчик, обозначив тем самым, что закончил прослушивание, отвлек меня от размышлений землянин.

– Да. – Я осторожно кивнула в ответ.

Вопрос был с подвохом, и, отвечая, я ступала на зыбкую почву. Доподлинно о возникновении земной цивилизации сказать никто не мог, машину времени еще не изобрели, чтобы вернуться в прошлое и пронаблюдать воочию момент зарождения разумной жизни на Земле. Поэтому нам остается только высказывать и пытаться обосновывать различные идеи. Народ суши опирался на теорию об эволюционном пути развития. Согласно ей, человек – венец длинной эволюционной цепочки, а у наших народов имелся общий предок – давно вымерший вид. Потом линия эволюции пошла двумя параллельными путями, сформировав на Земле две формы разумной жизни – надводную и подводную.

Мы, водные земляне, похожи на землян, обитающих на суше, и наоборот. Нам с детства внушают эту мысль, подчеркивая необходимость мирного сосуществования. Ведь мы населяем одну планету, каждый из народов – свою среду. А значит, должны со всей ответственностью и уважением относиться друг к другу, иначе нанесем непоправимый вред Земле, а в конечном счете – самим себе.

Эта доктрина, определяющая мировоззрение наших народов, определена не зря. Несколько столетий назад, когда наши миры были разделены, народ суши едва не уничтожил Землю. И именно вмешательство водного народа (а для этого нам пришлось покинуть свой мир и выйти на сушу!) изменило ход земной истории. Так об этом рассказывали нам в школе. А еще о том, что не только эволюцию мы должны благодарить за собственное существование! Но и верлианцев. В наших легендах говорится о том, что первого водного создали именно они. Отсюда и наше более чем дружелюбное отношение к представителям этой цивилизации. И это «обожествление» инопланетян водным народом крайне раздражает землян с суши.

– Что ж, это ваше право, – замечание Теодора Вайрза прозвучало снисходительно. – Но вы должны понимать, что ваши взгляды вряд ли найдут поддержку и понимание на суше. Тем более, как я понимаю из ваших анкетных данных, вы работаете и проживаете у нас.

– Моя работа не предполагает обсуждения с коллегами этой темы, – с чистой совестью отчиталась я, в душе возмущенная такой явной дискриминацией. – А место работы определяется регламентом, куда направляют – там и работаю.

В самом деле, этот Вайрз помешан на вопросе возникновения «человека разумного». Обычные люди, не важно – из землян с суши или водных – в принципе не придают ему значения. Главное – все мы есть в этом мире. Важнее думать о будущем. Чтобы мы еще спорили из-за того, как появились? Абсурд!

– Чему сейчас посвящены ваши исследования?

В разговор вмешался верлианец. Мне казалось, он полностью поглощен мысленным прослушиванием, и его слова прозвучали для меня неожиданно.

– «Опасному периоду» на Земле. Роли моего народа в устранении угрозы для планеты.

Я удивилась, наверняка он мог получить эту информацию из анкетных данных. Собственно, в моих последних изысканиях я и видела причину нежелания академического сообщества повышать мой профессиональный уровень, признавая тем самым актуальность моей работы.

Водный народ существовал автономно, мы изначально скрывались от народа суши, полагая, что лучше развиваться самодостаточно и независимо. Но пришло время, когда народ суши привел планету на грань катастрофы, и мы осознали, что вряд ли позиция невмешательства поможет нам. Ведь водные ресурсы планеты испарятся в ядерном пожаре, охватившем мир. На тот момент мы и так испытывали на себе глобальные последствия от загрязнения вод мирового океана отходами промышленного производства народа суши. Это время потом назвали «опасным периодом». Оставаться в стороне дальше стало невозможно. Мы вмешались вовремя.

Информация о существовании на Земле водного народа стала сенсацией, перевернувшей историю планеты. Мы казались обитателям суши пришельцами из другого мира. Чем-то невероятным. Чудом. Спасением.

– Вы считаете роль водного народа недооцененной? Какова цель ваших исследований?

Верлианец (в волнении я забыла его имя) внимательно смотрел на меня. А я – совершенно не к месту – вдруг осознала, какие у него потрясающие глаза: красивые, завораживающие, манящие. Я словно утонула в их зеленоватой глубине, забыв о своих страхах, предубеждении к другому землянину, сомнениях. Если бы я не знала, что у водного народа врожденный иммунитет к их способностям гипнотизеров, заподозрила бы верлианца в манипуляциях с моим сознанием. Но это невозможно, кто бы нас ни создал, он дал нам возможность противостоять их возможностям.

– Регина? – Голубокожий мужчина с явным беспокойством слегка подался вперед, склонившись ближе. Глаза с ромбовидными зрачками смотрели с невероятным вниманием и… волнением?

Я же, опомнившись и осознав, что совершенно неприлично засмотрелась на незнакомца (инопланетянина и экзаменатора к тому же!), вздрогнула и засуетилась. Зачем-то коснулась рукой волос, разворошив прическу, потерла кончик носа (неприметные обычно воздушные фильтры сейчас стали раздражать), затеребила скулу и в итоге нервным движением прижала ладонь к губам. И только наткнувшись на неодобрительный взгляд Теодора Вайрза, собралась, произвожу впечатление школьницы!

– Надо знать свою историю, – уже спокойно, всеми силами пытаясь произвести впечатление своей уверенностью и рассудительностью, пояснила я. – И светлые, и темные ее стороны. История – это опыт. Это уроки, из которых необходимо делать выводы. Чтобы не повторять ошибок в будущем. Так вот, мое мнение как специалиста: о многих важных фактах «опасного периода» не известно большинству.

Я бы сказала, что народ суши намеренно замалчивает катастрофические последствия собственных деяний и приуменьшает созидательный вклад в их развитие моего народа. А ведь не одно столетие нам пришлось исправлять их ошибки, исподволь меняя потребительское мировоззрение собратьев по планете, прививая им новые ценности. Нас считали спасением, дарованным высшими силами, нам верили, за нами последовали. Что и позволило объединить народы Земли, сплотить их на основе новой философии жизни и развития. Мы стали не просто добрыми соседями по планете и братьями по разуму, мы стали единым целым, существуя пусть и по отдельности, но взаимосвязанно.

– Возможно, ваши взгляды и трактовки несколько предвзяты? – возразил мне Вайрз. Он держался напряженно, даже скованно. У меня возникло ощущение, что он не очень доволен вмешательством верлианца и направлением, которое приняла беседа. – Во времена «опасного периода» заслуги водного народа были переоценены. Но по прошествии времени мы с вами как историки можем однозначно утверждать: те технологии и ресурсы, что вы привнесли в наше развитие, переориентировав вектор угрозы, были подарены вам другой цивилизацией. Верлианской! Ваша заслуга лишь в том, что вы раньше нас получили возможность контактировать с ними, применять обретенные знания. Но кто знает – случись все наоборот, ваше вмешательство и не потребовалось бы. Именно подобную трактовку событий прошлого уместно сейчас продвигать нашим народам.

В одном он был прав – только приняв как данность факт существования на Земле других разумных, народ суши стал готов к знанию о существовании во Вселенной инопланетян. К контактам с ними. Тогда официально на суше и появились высшие.

Но в остальном…

– Конечно, взаимодействуя с верлианцами, мы что-то переняли от них. Но это был обоюдный процесс. Они тоже учились у землян многому. Я как представительница водного народа, по сей день более тесно контактирующего с верлианцами, уверяю вас в этом.

В своих словах я была уверена абсолютно. Инстинктивно чувствовала, что права. Но как объяснить этому закоснелому материалисту, что наша такая долгая история контактов с верлианцами основана скорее на обмене ментальными навыками.

– Чушь! – отмахнулся Вайрз, подтверждая мои наихудшие подозрения на его счет. – Водный народ издревле находился под влиянием, если не управлением, верлианской цивилизации. Не будем спорить о том, создали они вас, как наше подобие, или просто невоинственными методами колонизировали на каком-то этапе развития. Суть одна – водный народ являлся и является послушным проводником воли этой более развитой цивилизации. Не имея возможности без прямого захвата Земли и уничтожения народа суши управлять процессом нашего развития, они влияют на нас через вас. Поэтому, пытаясь превозносить роль своего народа в преодолении угрозы для Земли, вы искажаете истину.

– Профессор Вайрз!

В своем споре мы забыли о присутствии третьего собеседника. Верлианец сидел, откинувшись на спинку кресла, и с невозмутимым видом прислушивался к нашему диалогу. А вот сейчас, едва я открыла рот, чтобы возразить, вмешался.

– А в чем истина с вашей точки зрения? Что вообще важнее – результат или средства, используемые для его достижения? Исходите из фактов. А их два: народ суши без какого-либо постороннего влияния привел планету на грань апокалипсиса, и наше с вами прямое и раннее взаимодействие было бы невозможно, поверьте мне на слово. И еще, что с вашей точки зрения подразумевает то влияние, которое мы якобы оказывали на водный народ на всем протяжении его развития?

Теперь открыть рот не решилась я сама, понимая, что мои собеседники шагнули за рамки аттестационного собеседования, коснувшись очень болезненной темы. Как минимум для одного из них. Мои симпатии были всецело на стороне верлианца. И что бы на этот счет ни думал представитель народа суши, слепое подчинение тут ни при чем. Мне просто… очень понравился этот мужчина. Импонировала его уверенность, сдержанность, даже скромность, что проявлялась в манере скрывать улыбку и отводить взгляд от моего лица. А слушая его, я все чаще ловила себя на мысли, что теряю смысл слов, засмотревшись, к примеру, на густые ресницы голубокожего.

Столько верлианцев видела за жизнь, а вот этот чем-то необъяснимо заинтересовал.

Теодор Вайрз проигнорировал первые вопросы, сочтя их неуместными, ответив сразу на последний:

– Орино! Это же элементарно, под видом этой нелепой дружбы – а я никогда не поверю, что такой высокоразвитой цивилизации могут быть интересны едва ли не дикари! – вы ненавязчиво опекали водный народ, направляя их развитие в нужное вам русло, готовя к миссии появления на суше. И, как следствие, к распространению своего влияния на всей Земле.

– Вы полагаете, мы способны предсказывать будущее? – не скрывая скепсиса, возразил верлианец. – И с самого начала знали, что народ суши почти угробит планету, и разработали упреждающие меры? Да еще настолько глобальные, что заложили их с истоков зарождения цивилизации водного народа? Извините, вы наделяете нас какими-то запредельными возможностями. К тому же вы знаете, что у нас есть закон – мы не делимся технологиями. Да и к чему они вам? На Верлинее другие ресурсы, у нашей расы иные потребности. Поэтому мы и вы всегда будем идти разными путями, наши миры слишком разные. Осознайте, наши технологии не нужны водному народу. Перед их цивилизацией стоят не те задачи, что перед нашей. И они решают их по-своему. Регина абсолютно права, больше мы перенимали от них. И наш интерес никак не связан с земными технологиями. Уж извините, но мы как-то и без вас способны были и будем обеспечить себя научными разработками. Впрочем, мы также заинтересованы в существовании Земли, поэтому приветствовали вмешательство водного народа в сложившуюся на планете ситуацию. Нам внушает уважение их созидательный и ответственный подход. Прекрасно, что и жители суши переняли эту жизненную философию.

У меня же сердце дрогнуло от благодарного взгляда, что отправил мне верлианец.

– Но в чем-то же есть ваш интерес к водному народу? – не отступился Вайрз.

– Интерес, конечно, есть. – Орино чуть помедлил, подбирая слова. Я с огромным любопытством ожидала его ответа. Его не знали и мы. – Но он никак не связан с технологиями. Он вообще не материального свойства. Можете считать, что ваша коллега права – мы учимся у водных жителей. Но это трудно объяснить тому, кто незнаком с нашим укладом и иерархией жизненных ценностей на Верлинее.

Теодор Вайрз озадаченно смолк. Трудно спорить с «первоисточником», а сейчас приписывать свой смысл поступкам верлианцев стало затруднительно.

– Но несомненно то, – поспешил ему на помощь Орино, – что мы заинтересованы в благополучии земной цивилизации. Ваша планета – ближайшая к нам. И катаклизмы планетарного масштаба скажутся и на нас. А сейчас предостаточно и других серьезных вызовов.

«Он о гаснущем Солнце», – мгновенно сообразила я.

Именно эта проблема решалась сейчас сообща жителями Солнечной системы. Уже два десятилетия как активировали первые энергетические планетарные накопители, и ведется кропотливая работа по созданию искусственной звезды, что через тысячи лет заменит Солнце. Проекты, разумеется, верлианские. Мы на подобное замахнуться еще не способны, поэтому вносим лишь свой посильный вклад.

– Вы правы, – ухватился за повод Вайрз. – Тем важнее слышать и понимать друг друга. А сейчас, я полагаю, надо отпустить аттестуемого специалиста.

Орино кивнул, вновь на секунду коснувшись моего лица заинтересованным взглядом. И тут же уставился куда-то чуть выше моего плеча, доброжелательно улыбнувшись.

– Сожалею, что вы стали невольным участником нашей извечной дискуссии, – вежливо обратился ко мне верлианец, одновременно похлопав землянина по плечу. – Вы можете быть свободны, результаты экзамена станут известны после общего заключения аттестационной комиссии.

Осознав, что меня отпускают, я встала с кресла и, вряд ли понимая, что делаю, ретировалась из зала. Снаружи обнаружилась и подруга.

– Регина? – Сразу подскочила она ко мне и, потянув в сторону мягких сидений, возбужденно зашептала: – Ну как?!

– Не знаю, – все еще пребывая в растерянных чувствах, отчего-то жалобно призналась я. – А у тебя?

– Уверена, что все хорошо, – улыбнулась Наташа.

Подруга специализировалась на периоде ранней индустриализации – очень модное сейчас время. И конечно, ее исследования найдут отклик у современников. И в модных трендах одежды, и в новых веяниях в интерьере, и даже в искусстве.

– Я видела, кто тебя экзаменовал, – зашептала Наташа, едва мы отошли в сторону от толпы других специалистов, ожидающих результаты. – Я надеюсь, ты не спорила с ним?

– С кем?

Сконцентрироваться на чем-то одном никак не выходило. Мысли в голове порхали от образа поразительно красивых ресниц верлианца к смыслу сказанных им слов.

– Ау, Регин, очнись! – Меня ощутимо встряхнули за плечи. – Все прошло! Не с верлианцем же. Конечно, я о Теодоре Вайрзе говорю.

– Не то чтобы я… – Только сейчас меня начала отпускать странная оторопь. Мне подобный ступор в принципе несвойствен, но вот именно сегодня что-то нашло. – Нет, я не спорила, кажется. Знаешь, они поспорили между собой.

– Кто?

– Верлианец и Вайрз.

– О чем?!

– О… – Я запнулась, вдруг осознав, что не знаю, как точнее сформулировать тему возникшей дискуссии. Наташа из народа суши. Им в большинстве своем мало интересны события «опасного периода» (вина жителей суши несомненна, и тем неприятнее разговоры об этом!) и тем более объективные причины тесного взаимодействия водного народа и верлианцев. Все это за давностью лет стало чем-то привычным. – О чем-то своем.

– Вот не повезло тебе, – по-своему поняв мои слова, нахмурилась Наташа. – Недолюбливают, может быть, друг друга? Главное, чтобы на твоем результате это не отразилось.

– Угу.

Волнение привело к закономерному результату – к чувству жажды. Все помещения в местах, где могут быть мои собратья, всегда оборудованы особыми хранилищами с сосудами, наполненными жидкостью. Ведь на суше водным жителям требуется обильное питье. Но все это отлажено столетиями в ходе взаимодействия землян, населяющих сушу и подводный мир. Так и сейчас, я едва ли не присосалась к емкости из биоматериала. Мы не можем пить воду из сосудов, сделанных из искусственных материалов. В них она приобретает отвратительный мертвый вкус. Мой народ очень чувствителен к составу воды.

– Волнуюсь за тебя больше, чем за себя! – наблюдая за тем, как я жадно пью, призналась Наташа. – Ты сказала про запрос от образовательного ведомства? Что они хотят использовать твои работы по реконструкции событий прошлого в создании визофильма для студентов?

– Нет, – сокрушенно покачала я головой. И тут же встрепенулась: – Но об этом должна быть информация в анкетных данных!

– Размечталась!

Подруга разочарованно развела руками. Тут же спохватилась, что деморализует меня этим окончательно, и сменила тему:

– Все! Если аттестуемся, напьемся! – Но, вспомнив о том, что для водного народа алкоголь едва ли не ядовит, исправилась: – Адреналиновый коктейль? Рискнем? Ну надо же что-то особенное по этому поводу устроить! Вот и решимся!

– О! – изумленно уставившись на подругу, я переспросила: – Я верно поняла? Ты хочешь… сумасшествия?!

Адреналиновый коктейль – очень спорное новшество. Не все решаются испытать на себе воздействие этой инъекции. Разовый всплеск, шоковая доза бесстрашия, возможность стать богом – так говорили об этом ноу-хау. Мне подобные эксперименты и в голову не приходили.

– Именно! – Наташа была непреклонна. Но, всмотревшись в мои потрясенные глаза, тут же немного стушевалась. – Возможно, это покажется кардинальным решением. Но я хочу! Не говорила тебе, но сразу решила, вот он – повод. Не думаю, что мне грозит восьмой уровень, а значит, я намерена отметить величайшее карьерное достижение с размахом.

Тряхнув головой, отгоняя наваждение, я красноречиво покрутила пальцем у виска.

– Ты спятила! Там такие отзывы… Ты читала? Голову совсем сносит, тебе не страшно?

– Страшно! – покаянно кивнула Наташа и тут же состроила жалостливую мордочку. – Но, Регина, очень хочется. И вот решимся, отметим событие.

– Ты очень вовремя мне сообщила о своих планах, – неожиданно даже для себя рассмеялась я. Но изумление от ее слов заслонило все недавние переживания. – Вот серьезно! Меня даже трясти перестало. Одно радует – мне в твоих задумках участия принимать не придется, чувствую, опять не пройду!

– Прекрасно, – улыбнулась она. – Принципиальное согласие получено.

– Не глупи, – фыркнула я. – Этот коктейль для представителей народа суши, есть же пометка, что на нас его воздействие сильнее. Ты себе представляешь меня буйнопомешанной?

Должно быть, со стороны мы, смеющиеся в уголке, странно смотрелись посреди множества напряженных землян, молчаливо ожидающих результатов аттестации. Косых и раздраженных взглядов хватало, но нам было безразлично – такой была реакция от пережитого перенапряжения.

– Отлично! – Наташа зааплодировала, откинувшись на спинку кресла и едва не рыдая от смеха. – Ты просто обязана что-то отчебучить! Есть же во Вселенной высший баланс сил, пусть так сработает закон сохранения энергии. Столько сил и нервов ты потратила на свой проект. Все! Смейся сколько хочешь, но сейчас я точно уверена, мы обе аттестуемся.

– Не думала, что скажу это, – махнула я рукой, признаваясь, – но я не расстроюсь из-за отказа теперь, когда услышала о твоих сумасшедших планах.

Мы еще долго смеялись, режиссируя возможные сценарии того, что могли бы сделать, до самого оглашения результатов, которое произошло вечером этого же дня.

Вот после них мне стало не до смеха.

«Аттестована» – вот что значилось напротив моей фамилии в длинном перечне сегодняшних сотоварищей. И это перевернуло всю мою жизнь.

 

Глава 2

– Давай еще раз все повторим! У меня в голове не укладывается, что я только что подписала этот кошмарный контракт, – шипела я на безалаберную подругу. – Ты его вообще читала? Они всю ответственность перекладывают на нас. Даже если мы совершим убийство или сами погибнем в состоянии аффекта, можем винить только себя.

– Конечно! – возбужденно выпалила Наташа, едва ли не пританцовывая. – В этом и прелесть риска.

– Это глупость, а не риск, – не унималась я. – Добиться седьмого уровня в карьере историка и сотворить в бессознательном состоянии какую-то ошибку, которая может перечеркнуть всю жизнь? Наташа, давай остановимся, пока не поздно.

– Уже поздно! – Она грозно хмурилась, тыкая в сенсорную поверхность с бесчисленными пунктами договора. – Ты дала обещание. Помнишь? И надо его выполнять! Судьба сделала тебе сюрприз, ответь ей тем же.

– Это бред.

– Вы, водные, такие зануды!

– У нас инстинкт самосохранения развит сильнее, – на полном серьезе просветила я Наташу и залпом выпила целый бокал воды. Со страха!

Ха! Я думала, что боюсь, когда шла на аттестацию. Наивная!

– О! – проигнорировав мой укор, встрепенулась Наташа. – Не вздумай активировать свой браслет контроля.

Я в отчаянии застонала, вот как я на это подписалась? Была уверена, что до реализации уговора дело не дойдет.

Появившийся сотрудник корпорации – создателя адреналинового коктейля – известил нас, что, раз с документами покончено, через четверть часа они будут готовы забрать нас для инъекции. Мы добровольно согласились стать подопытными кроликами. Времени для побега не осталось!

– Быстрее! – выхватив бумагу из сумки, Наташа принялась рвать ее на кусочки. – Делаем, как решили. Пишем друг другу задания, меняемся и открываем их после процедуры.

– Да… – нехотя смирилась я с самой невероятной в моей жизни авантюрой.

Взяв свою половинку, карандашом вывела там свое пожелание подруге: искупаться в подземном марсианском море. Согласно общей информации, действие коктейля рассчитано на трое суток. Вот пусть Наташа и попробует управиться в срок. Она же утверждает, что тогда ей все будет по силам.

Затем, согнув лист, отдала его подруге, получив взамен свое задание. И, замирая от ужаса, отправилась за приветливой девушкой, чьей задачей было проводить меня в лабораторию.

Сама процедура накачки гормоном прошла на удивление буднично. Медицинский сканер быстро проверил мое физическое состояние, определив как нормальное. Специальный робот, предварительно вставив в патрон медицинского пистолета капсулу с сывороткой, стремительно впрыснул в вену ее содержимое.

И… Поначалу накрыло ознобом, потом пробило испариной. Я шагнула к широкому окну, из которого открывался вид на большой экогород. Такие проекты городов с замкнутым циклом жизнеобеспечения по типу космических звездолетов когда-то предложили народу суши мои предки. Было бы странно сказать, что мир для меня мгновенно преобразился, засверкав новыми красками. Нет, не мгновенно. Но чем больше я вглядывалась в картину за окном, тем ярче светило тускнеющее светило нашей звездной системы, тем сочнее казалась зелень деревьев, тем желаннее становился день. Или причина в нахлынувшем чувстве легкости? Жажды действия? Чувстве свободы?

Эйфория пришла. Она ощущалась в бешено разогнавшемся сердце, в жажде полета, необузданных порывах, что переполнили сознание. Хотелось всего и сразу, я не могла определиться, с чего начать, когда подумала о половинке белого листа бумаги.

Решительно развернув, прочла: «Очаруй пятого встреченного тобой мужчину». В нормальном состоянии я бы поморщилась, осознав никчемность этого задания в духе Наташи. Но сейчас мне дали цель! И я с какой-то сверхъестественной готовностью устремилась к ее реализации.

Не ноги несли меня, чудилось, что я лечу, не касаясь земли. Дышалось легко. Эмоции захлестывали – так хотелось добиться успеха. Устремившись на улицу, я начала считать встречных мужчин. Но, словно специально, попадались только женщины. Оказавшись снаружи, мгновенно приняла решение двинуться вдоль оживленной аэротрассы. Волны жара, прокатывающие по телу, и чувство вседозволенности накрыли с головой. Без всякого сожаления я скинула жакет, оставшись в топике и узких брюках.

Шаг, еще… и еще. Вскинув руку, обозначила намерение остановить ближайший транспорт.

– Третий, – с бесшабашной улыбкой и ощущением абсолютного счастья отмахнулась я от остановившегося водителя. И от следующего! Четвертый…

Но вот, спикировав из верхних транспортных потоков, рядом замер небольшой двухместный аэрокар. Увидев сквозь медленно отъезжающую прозрачную панель четкий мужской профиль, предвкушающе улыбнулась – пятый!

Никаких сомнений в своих силах не испытывала, уверенность в себе зашкаливала. Я чувствовала, что способна на все!

– Регина, – улыбнулась я вопросительно склонившемуся ко мне мужчине.

– Денис, – озарил он меня ответной улыбкой. – Спешите?

– Очень.

И удивительная вещь, я чувствовала, как в венах стучит кровь, как сознание распирает от жажды преуспеть в этом задании, но я все прекрасно понимала, контролируя как собственное тело, так и разум.

Ура! Заглянув за приглашающе отъехавшую дверцу аэрокара, я испытала колоссальное облегчение. Я не стала бездумной идиоткой.

Эйфория оказалась вполне управляемой! И значит, до абсурда я не дойду. Но спортивный интерес – справлюсь или нет – и авантюрная легкость, переполняющая сознание, вынудили попытаться. Я улыбнулась водителю. Пристально рассмотрев молодого представителя народа суши, испытала прилив радости. Симпатичный и приятный парень. Примерно мой ровесник. Судьба?

– И куда?

Не менее внимательно рассматривая меня (а топик, чьей изначальной задачей было «отсвечивать» в вырезе вполне себе строгого жакета, имел прямоугольник шелковистой ткани только на груди, открывая спину и живот), отреагировал мужчина.

– А вы спешите?

Кокетливый взгляд, и, тряхнув головой, я привела в вызывающий беспорядок рассыпавшиеся по плечам волосы.

– Нет!

Я почувствовала, как заинтересованный взгляд переместился в район моих губ. Чертова крошечная родинка у правого уголка над верхней губой! Именно на нее всегда смотрят мужчины.

– Тогда предлагаю, если не посчитаете, что я излишне напорист… Давайте… хотите поучаствовать в одном эксперименте?

Забавно! Я уже участвую. И если бы не это дурацкое задание Наташи, сочла бы этого типа странным! И держалась бы от него подальше. Симпатичный, да. Но какой-то он нетипичный, что ли. Вот так с ходу предложить незнакомке авантюру? Это очень рискованный шаг.

Но сейчас риск для меня был крайне заманчив. Мм…

– Почему вы предложили это мне?

Здравый смысл не исчез, пусть стучащая в ушах кровь и требовала завопить в ответ: «Да!»

Усмехнувшись, я отстранилась, скрестив на груди руки. Но тут же по переместившемуся взгляду мужчины поняла, что его внимание привлек мой оголенный живот.

– Хороший вопрос. – Он смутился (уже неплохо!). – Трудно объяснить так с ходу. Я летел, обдумывал свой план. – Он импульсивно развел руками, словно желая оправдаться. – На самом деле, признаюсь вам, это экспериментальная часть моей исследовательской работы, не считайте меня чокнутым. Звучит все это странно, вы искали попутчика, и тут я с этим предложением. Но просто хочу объяснить и не знаю, как не напугать. Я летел и тут увидел вас! Не могу сказать толком, что меня зацепило. Что-то есть в вас особенное. Что-то феерическое. Даже в походке, в том, как вы вскинули голову, во взгляде. Что-то шальное! Свободное и неудержимое. И это так созвучно моему настрою сейчас. Идея, импульс, если хотите, пришли мгновенным наитием: она то, что нужно! Поможете мне, прекрасная незнакомка?

Я улыбнулась. Наверное, дело в дозе адреналина, но он мне тоже понравился – искренний и открытый парень, напористый. Будь я в состоянии спокойной рассудительности, уже бежала бы от этого типа. А сейчас вот мне… любопытно?

– В чем?

– Ух! – Он демонстративно стукнулся лбом о табло управления аэрокаром, выражая раскаяние. – Вы, наверное, уже представили себе что-то сверхъестественное и невероятное. Но все куда банальнее, я – иноконтролер. И спешу на рабочий досмотр, хотя данные и буду использовать в дальнейшем. Разочарованы?

Иноконтролер! Вот уж «подарок» судьбы. У водных таких профессий нет, а вот народ суши на конституционном уровне полагает контроль и учет действий инопланетян на Земле необходимой мерой. И мой «пятый» оказался инспектором этой службы. Еще и летящим по долгу службы. Это что же, в одно из инопланетных представительств? Марсианское или верлианское?

У моего народа, давно и тесно связанного с верлианцами, не было необходимости в таких ведомствах. Марсиане под водой появлялись крайне редко, для них водная среда довольно неприятна. А вот земляне суши помешаны на территориальной безопасности. Им и по сей день в каждом инопланетянине видится чужак.

– Говорят, вы все сильные гипнотизеры, – откликнулась я, стараясь потянуть время.

Нынешняя я рвалась в бой, вернее, к приключениям. Но голос рассудка не совсем подавили гормоны, поэтому я осторожничала.

– Естественно. – Денис улыбнулся. Смотрелось это шикарно – обаяние из парня так и прет, он из тех, кто призван вести за собой массы. – Всегда есть риск столкнуться со злоумышленником. Вы же не верите, что инопланетяне есть только хорошие?

Прозвучало это очень упрощенно. Я передернула плечами, резануло слух такое прямое признание в подозрительности. Но Денис воспринял это по-своему.

– Садитесь же скорее, – поманил он меня жестом в аэрокар. – Вы одеты не по погоде.

А мне было жарко! Еще и Наташино задание надо выполнить. Впрочем, шальная эйфория толкала вперед. Такой красавчик. С кем, как не с ним, удариться во все тяжкие? Тем более с моим-то настроем.

– Я с вами, – в итоге решилась я и присела на соседнее сиденье. Денис тут же едва не засиял от радости, я ему действительно понравилась. – Но что, если нарветесь на злодея? Как поступите?

– Вызову дежурный патруль. – Денис перевел взгляд на транспортный поток, поджидая момент, когда можно будет в него влиться. – Увы, мы уязвимы для верлианского воздействия, даже те из нас, кто обучен гипнозу. Это вам повезло.

– Да, – кивнула я, осознав, что он распознал во мне жительницу океана. – У нас врожденный иммунитет к гипнозу. Верлианцы для нас не опасны. Наверное, дело в одинаковой среде обитания, в этом мы похожи.

– Регина, – Денис скосил на меня взгляд, – будьте честны и просто скажите, что вы похожи не только в этом. Вы даже можете с ними породниться!

– Хм… – Направление разговора озадачивало. – Браки с верлианцами очень редки. И на самом деле они не приветствуются у водных.

– У вас правительство не одобряет никаких межрасовых союзов. Странные законы на этот счет. Если после кучи согласований брак с инопланетянином все же возможен, то с нами – народом суши – вообще нет. Максимум какая-то неофициальная связь.

– У нас считается, что брак с представителем не своего народа – очень трудное испытание, – поспешила я пояснить. – Разная ментальность, жизненные ориентиры, условия проживания, в конце концов. Все это затруднит совместную жизнь, постепенно сделав ее нестерпимой. Законы призваны сохранить психическое здоровье водных жителей.

– Вы, как я понимаю, свободны?

Денис намекал на отсутствие у меня специфической вязи-тату на скуле у основания левого уха. Так у нас было принято обозначать официальные союзы. Я кивнула соглашаясь.

– Но браки с верлианцами все же есть, их разрешают.

– Только с высшими. Мы давно близки с этой цивилизацией, обитаем в одной среде. Почему вас это удивляет? Да и то получить разрешение на такой союз крайне сложно.

– Но возможно. – Он усмехнулся немного напряженно. – И, самое важное, у таких смешанных пар бывают дети. А от связи с представителем народа суши не бывает потомства.

– К чему вы клоните? – насторожилась я.

Ну уж это задание подруги! Что-то слишком много странностей у этого «пятого».

– Регина, к очевидному. К тому, что все понимают, но не признают. Мы с вами представители разных видов. Не бывает полукровок.

Если учесть, что многие столетия нас приучали к толерантному отношению друг к другу и осмыслению того факта, что все мы проживаем на одной планете, слова Дениса звучали революционно.

– Вы меня тоже инопланетянкой считаете?

– Так и есть, – кивнул он на полном серьезе. – Если отбросить всю эту миролюбивую шелуху, которой нас пичкают с детства, мы очень разные.

– Но мы делим одну планету.

– Точно, – вновь улыбнулся он. – И вы не поверите, сейчас я очень рад этому! Хотя искренне сожалею, что не могу признаться вам в любви с первого взгляда и предложить руку и сердце.

А мне уже стало страшновато от непривычно резких и эмоциональных суждений землянина. Одно радовало, в каждом верлианском представительстве на суше обязательно имелся минимум один специалист, представляющий интересы водного народа. Предполагалось, что так организовано для экономии средств. А потому Денис доставит меня прямо под защиту моих собратьев.

Участвовать в экспериментах иноконтролера совершенно не хотелось. Он, конечно, обаятельный, но очень уж категоричный.

– Я не верю в такую любовь, – сказала я и – вопреки здравому смыслу – кокетливо усмехнулась. Проклятый адреналин!

– Я тоже не верил до сегодняшнего дня. – В ответ мне послали ошеломительную улыбку. – Вы очень красивы, Регина! Наверное, ваши соплеменники замучили вас комплиментами.

Если бы я не была фанатично помешана на работе, может быть, у них и был бы шанс. Впрочем, я сочла слова мужчины за банальную лесть. Обычная я.

– Не преувеличивайте.

– Простите. – Мой спутник бросил на меня внимательный взгляд. – Я пытаюсь произвести впечатление, а в результате только еще сильнее пугаю вас своим напором. Скажите, куда же вы направлялись, когда встретили меня?

– Никуда конкретно, – нашлась я с ответом. – Хотела город посмотреть.

– Чудесно. – Денис явно обрадовался моим словам. – Вы дали мне возможность продлить знакомство. Быстро управлюсь с делами и приглашаю вас на экскурсию.

– Что ж… – я замялась.

Мне и хотелось продолжения, и что-то останавливало.

Но тут Денис предупредил:

– Мы подлетаем. Это верлианское посольство. При нем гостиница.

«И центр быстрого реагирования на запросы водного народа, находящегося в городе», – добавила про себя.

Достаточно лишь активировать специальный сигнал призыва на браслете контроля. Такие носят все, кто покидает родную среду обитания, на случай чрезвычайной опасности. Вроде обезвоживания.

– Прекрасно. – Я все продолжала улыбаться.

Денис зачарованно уставился на меня, поэтому мы приземлились немного жестко.

Помогая мне покинуть аэрокар, он моей руки так и не выпустил. Водопад на входе в посольство мы преодолели синхронно. Я тут же блаженно вдохнула, деактивируя фильтры в ноздрях. Воздух на суше, пусть в экогороде повсюду были увлажнители, казался мне раздражающе сухим. Для тех, кто привык при каждом вдохе ощущать, как поток воды устремляется в горло, этот воздух был нестерпимо колючим. А вот Денис, наоборот, засопел, настраивая фильтры.

На нас немедленно обратили внимание двое верлианцев, встречавших прибывших в перевитом потоками воды холле представительства. Причем скользнув по землянину быстрыми взглядами, внимательно уставились на меня. В их необычных глазах читался явный вопрос, ожидание и готовность немедленно помочь. Я успокаивающе улыбнулась, давая понять, что не за помощью пришла.

– Ну что, пойдешь со мной на встречу с вновь прибывшими или подождешь в местном ресторане?

– Да, – тут же кивнула я. – Подожду.

– Там сыро, – неприязненно передернул плечами Денис.

Чудесно!

Ресторан, а по-нашему общая сфера питания, располагался также на первом этаже, туда мы и двинулись. Все же я решила отправиться на экскурсию в обществе Дениса. Задание никто не отменял, а дух авантюризма переполнял, я находилась именно в том состоянии, когда нестерпимо тянет найти приключений на свою голову. Потом наверняка пожалею, но пока…

Мы были уже возле очередного верлианского гладкого водопада, обозначавшего границу помещения и переход в соседнее, когда я споткнулась. Сразу не поняла, что стало тому причиной. Словно толкнули в спину. Денис поддержал меня за локоть, а я непроизвольно оглянулась. И увидела его! Своего экзаменатора… Орино.

Он только что спустился в холл представительства из жилой части, очевидно, с намерением отправиться наружу и тоже остановился, увидев нас. Всего на миг наши взгляды пересеклись, но я поняла, что узнана. И тут же вернулся странный транс, будто чем-то тяжелым придавило. Пушистые ресницы верлианца, неземная глубина зеленых глаз, характерный для них разрез глаз и высокие скулы опять заворожили, я с трудом отвела взгляд, почувствовав пожатие руки моего спутника. Денис проявлял нетерпение, его ждала работа. Прежде чем обернуться к нему, заметила, что Орино резко сменил направление движения, шагнув за нами.

– Вы в порядке? – едва мы оказались в обстановке знакомой мне верлианской зоны питания, где вдоль стен стояли многочисленные сосуды с пищей и на полках лежали обернутые в листья бруски водорослевого хлеба, спросил Денис. Он ощутил мою дрожь.

– Д-да.

Я с трудом сконцентрировалась на ответе. Удивительно, но у меня появилось ощущение, что именно сейчас сверхдоза гормона себя проявила. Я думала, у меня эйфория? Ха! Только что вся кровь как будто прилила к голове, оглушая шумом в ушах. Перед глазами все плыло, размывая четкость силуэта Дениса, а ноги задрожали. Меня с ходу опрокинуло в какой-то вакуум, я едва ли доподлинно осознавала окружающее пространство, все же силясь собраться.

– Что вы сделали с девушкой? – услышала я гневный голос приблизившегося к нам верлианца. – Довели ее до обезвоживания? Отойдите от нее немедленно!

– Причина в этой сумасшедшей влажности! Ей стало плохо, когда мы сюда вошли, – заносчиво откликнулся Денис. – Но вам конечно же удобнее думать, что ей навредил я.

Мне навредила собственная глупость.

По-видимому, у инъекции имелись побочные эффекты. С огромным усилием я заставила себя сказать:

– Я в порядке. Не ссорьтесь! Просто… переутомилась.

– Регина, присядьте, – властно приказал верлианец, не спуская с меня глаз и игнорируя все попытки землянина оттереть его в сторону.

– Вы знакомы?

Мгновенно тон Дениса изменился, став настороженным. Я четко почувствовала, он провел разграничительную линию, и я оказалась в одной зоне с Орино – мы оба в этом помещении были на своем месте, а представитель народа суши чувствовал себя посторонним.

– Позвольте вашу руку, – не посчитав нужным ответить, потянулся к моему запястью с контролирующим браслетом верлианец. – Надо активировать сигнал призыва, вам нужна помощь.

– Н-нет, – дернувшись, я излишне громко вскрикнула.

Орино замер. Мне казалось, он впился в мое лицо внимательным взглядом, но четкости не было. В голове прочно засело условие Наташи – не активировать браслет призыва. Понятно, что меня немедленно отдадут медикам и выведут из организма излишки адреналина. А я, по какой-то нелепой блажи, цеплялась за авантюру с инъекцией.

– Девушка просит вас не вмешиваться, – услышала я голос Дениса. Он заставил верлианца отступить. – Вот и не лезьте не в свое дело!

– Кто она вам?

– Подруга! – категорично отрезал Денис, странным образом заявляя на меня права.

А я не возразила. Хотелось, чтобы верлианец ушел, мне было стыдно за свое состояние. Слова Дениса меня совершенно не волновали.

И это сработало. Немного стушевавшись, Орино отступил. Я не рискнула обернуться и посмотреть, совсем ли он вышел из зоны питания. Но тут ко мне, осевшей на мягкий стул, склонился Денис.

– Регина, держись! Подожди тут совсем немного. Обещаю, я вернусь быстро и заберу тебя из этого места. Снаружи ты быстро придешь в себя. Обещаю тебе шикарный вечер! Подождешь?

– Да-а…

Сил встать и убежать все равно не было, а так у меня появится передышка, возможность взять себя в руки.

– Вот и молодец. – Легонько скользнув ладонью по моей щеке, Денис быстро вышел.

Я уронила голову на стол, осознав, что только что истратила последние крохи сил.

– Регина? – Руки верлианца осторожно опустились мне на плечи, он никуда не ушел, лишь отступил выжидая. Я почувствовала, что он присел рядом. – Я слышу, у вас учащенное сердцебиение. И глаза…

Сейчас он сидел напротив моего лица и явно заметил там какие-то неестественные признаки.

– У вас расширены зрачки! Вы знаете, что с вами происходит? Может быть, вам стоит прилечь? Если не желаете вызывать помощь, но я бы советовал…

– Да, прилечь, – вяло промямлила я, продолжая тонуть в пучине навязчивых образов и уцепившись за это предложение.

– Тогда. – Верлианец немного замялся, но продолжил: – Я могу предложить вам устроиться в моем номере. Не волнуйтесь, мешать не буду. Но если вы уверены, что помощь не нужна. Уверены?

– Да.

Признаться в собственной тупости этому мужчине? Я лучше сгину в эпицентре цунами.

– Хорошо. – Он аккуратно подхватил меня на руки и шагнул вперед.

На миг я почувствовала влагу на лице – мы преодолели водный барьер. И этот охлаждающий глоток свежести оказался очень своевременным. Я уже едва ли осознавала, где реальность, а где переполнявшие сознание фантазии.

Точно ли дело в адреналиновом коктейле? Меня опять мучили видения голубокожих рук и пушистых ресниц Орино. Ничего общего с бесстрашием и жаждой деятельности, спровоцированными коктейлем. Рядом с ним я себя чувствую странно.

Но теперь и реальность превратилась в нечто волнующее. Я чувствовала его тело, тесно прижатое к моему, его ладонь лежала на моей обнаженной спине, моя рука обнимала его шею, а кончики черных волос щекотали лицо. Поддавшись необъяснимому порыву, я отвела их, заправив за ухо. Ровный шаг мужчины сбился, лицо повернулось – он внимательно смотрел на меня. А я видела только его губы. Все остальное, утратив четкость, расплывалось в мареве дурмана. Только рот – твердый и манящий, призывно слегка приоткрытый.

Все случилось само собой. Я подалась вперед, ведомая одним желанием – ощутить эти губы на вкус. Он резко остановился и, пусть не сразу, но отстранился.

– Регина, что с вами? Что вы делаете?

Голос прозвучал прерывисто. Но я и помыслить не могла об ответе – в сознании царил такой сумбур, что и слов не подобрала бы.

Молча обхватила его лицо ладонями и снова потянулась вперед. Он не отстранился, позволив нашим губам снова встретиться. Поцелуй получился равноправным – в этот раз он ответил. И таким страстным, одуряющим, нужным…

Мы оторвались друг от друга, когда нечем стало дышать. Но даже и тогда я с необъяснимой жаждой тянулась к его лицу. Мы стояли где-то в коридоре верлианской гостиницы, он держал меня на руках, а я цеплялась за его шею и продолжала целовать. В уголок губ, в четкий край подбородка, в мочку уха и в небольшое уплотнение за ним. Именно там губы почувствовали удивительно нежную кожу, даже шелковистую. Мне захотелось соприкоснуться с ней вновь, лизнуть…

Ощущения от этих прикосновений вызвали целую волну феерических чувств. Возбуждающих! Орино и вовсе замер, перестав дышать. Я почувствовала, как вздрогнуло крупное тело верлианца, как чаще застучало сердце, как он застыл, словно вслушиваясь во что-то глубоко в себе. А потом, придя в себя, с силой стиснул меня, прижав к себе. И побежал…

Мы не сказали друг другу и слова. Ближайшие часы стали каким-то сумасшествием, наполненным самыми противоречивыми поступками и чувственными ощущениями. Не осталось и намека на слабость. Наоборот, жажда действия накрыла с головой. Все они подчинились одной цели – воплощению мучивших меня с нашей первой встречи фантазий.

Помню, как срывали друг с друга одежду, путаясь в брюках и целуясь, целуясь, целуясь… Помню его взгляд, что не отрывался от моего лица в мгновения самого фантастического восторга. Помню, как ласкала широкие плечи склонившегося надо мной верлианца, упиваясь ощущением принадлежности друг другу. Помню щемящее чувство узнавания, нежности, от которой грозило не выдержать сердце, и эйфорию… Абсолютную, неописуемую, шальную эйфорию.

«Драйв, чувство полета, свобода – это стоило того, чтобы кинуться в бездну самой невероятной авантюры», – призналась я себе, обессиленно засыпая.

Сил держать глаза открытыми не осталось, даже с учетом впрыснутой мне дозы биологического энергетика. Последние часы промелькнули словно целая жизнь – яркая, наполненная до отказа и страстная.

Как здорово, что я решилась. И плевать, что забыла о «пятом».

– Регина?!

Резко сев на верлианской гидрокровати, я попыталась понять, что меня разбудило. Отрывочные воспоминания нахлынули мгновенно. Все случилось тут, именно в этой комнате, на этой кровати. Не без трепета обернувшись, с чувством облегчения обнаружила отсутствие кого-либо еще в ней. Верлианца не было. Прислушалась – шум воды не доносился.

«Ох, я и правда отчебучила», – раскаяния в моих мыслях не было, скорее изумление. Я способна на такое! И немножко, совсем чуть-чуть, стыда за такое «недостойное» поведение.

– Регина?!

Снова этот призыв. И тут до меня дошло, что я узнаю голос. Денис! Он меня ищет? Спрыгнув с кровати, укрылась покрывалом и устремилась на звук. Миновать верлианский аналог дверного проема с неизменным водопадом удалось легко, и я оказалась в коридоре гостиницы. Там и обнаружился землянин. Обернувшись, он потрясенно уставился на меня.

– Я… волновался, – запнувшись, начал он. – Думал, не случилось ли чего-то плохого. Куда ты пропала?

И тут же замолчал, поняв все. Видимо, мой облик был очень красноречив, поскольку Денис, яростно сжав кулаки, приблизился вплотную и зашипел:

– Это ему с рук не сойдет! Поверь, это очень грубое нарушение прав жительницы Земли. Он ответит! Я добьюсь…

Глаза парня излучали отчаяние. Меня скрутил стыд. Совсем не верлианец стал инициатором этого безумия, это я накинулась на него, как спятившая без мужчин самка. И нечестно, если это будет иметь последствия для его карьеры. Например, запретят посещения Земли. Почему-то сомнения в том, что Денис этого добьется, не возникло.

– Погоди. – Перехватив одной рукой узел из ткани на груди, я вторую протянула к Денису.

Но он перебил:

– Идем отсюда! Ты должна подать жалобу – официальную претензию. Он же как-то одурманил тебя? Что, если ваш иммунитет – фикция?

От его планов мне стало тревожно. Никаких жалоб на Орино я подавать не намерена. Он подарил мне самые невероятные в жизни эмоции. И я всегда буду помнить о них с благодарностью.

«Грустно, что он ушел, но ничего серьезного и не предполагалось, – растерянно думала я. – Он вообще мог подумать обо мне что угодно, что для меня такие «приключения» в порядке вещей».

– Нет, нет, постой, – поспешила я остановить рвущегося в бой Дениса. – Подожди, я только оденусь. И мы уйдем.

Нырнув назад в комнату, спешно отыскала свои разбросанные по полу вещи, удивившись и вещам Орино. Но потом сообразила, это же его комната, у него наверняка есть запасная одежда. И он был так тактичен, что решил не смущать меня своим присутствием после пробуждения.

Пусть он не «пятый», я ничуть не жалею, что обольстила его. И начхать на задание Наташи.

На подругу я больше не злилась. Ее странная идея обернулась для меня встречей с так поразившим меня мужчиной. А что уж говорить о продолжении…

Пригладив волосы руками, я спешно завязала шнурок топика на спине, прикрыв грудь.

Выгляжу точно как дама, не отягощенная моралью. Попробуй докажи, что отправляться с незнакомцами в гостиничные номера для меня не норма жизни.

Денис с сумрачным видом ожидал меня. Я определенно сбила все его планы, он ожидал чего угодно, только не обнаружить меня в чужой постели. Впрочем, его выводы меня не беспокоили, я только не желала проблем верлианцу.

– У тебя голова болела. Зачем ты согласилась пойти с ним наверх? – напряженно шагая рядом со мной к выходу из представительства, спросил Денис.

– Захотела, – честно призналась я. – Я сама с ним пошла. И никаких жалоб подавать не собираюсь, это наше личное дело.

Денис насупился. Я точно не обрадовала его своими словами.

– Вот так и рушатся воздушные замки, – буркнул он.

– Можно подумать, подцепив полуобнаженную девицу на обочине трассы, ты планировал что-то другое.

Я намеренно говорила резко. Хотелось, чтобы его отпустило, чтобы интерес вытеснило разочарование.

– Ты мне серьезно понравилась, – качнул головой он.

Я только пожала плечами. Сейчас я не понимала, что в нем нашла. Эффект «веселящих пузырьков» в крови? Да, обаятельный. Но в сравнении с Орино… Стоп! А чего это я с ним кого-то сравниваю?

– Извини, – ничего другого в голову не пришло. – Ты с работой закончил?

– Да. Думал, один прибывший, а оказалось – четыре. Вот и задержался.

Мы стояли на улице, оба ощущая неловкость. Странный эпизод связал нас.

– Что ж, тогда будем прощаться? – предложила я, желая одного – вернуться в квартиру, что на суше являлась моим домом.

– Я довезу тебя?

– Нет, не надо. – Мне не хотелось длить эту неловкость. – Я вызову аэротакси. В моем браслете есть эта функция.

– Ясно. – Он быстро зыркнул на мое запястье. – Тогда сохрани мой позывной. Вдруг передумаешь. Ну… насчет жалобы.

Я мысленно вздохнула. Не передумаю. Но его контакты сосканировала, чтобы не перечить.

И все время, пока шла к подлетевшему аэротакси, чувствовала его взгляд в спину. Он застрял где-то между моих обнаженных лопаток.

«Кретинка! – ругала я себя. – Пришло же в голову раздеться. Чертов адреналин!»

 

Глава 3

– Беременна? – изумленно уставилась на меня Наташа. – Ты шутишь. Кто отец? У тебя и личной жизни-то нет.

– Это в тот раз… после адреналинового коктейля, – растерянно призналась я.

Такого поворота событий сама не ожидала. Чтобы забеременеть с первого раза, да еще и от представителя другой цивилизации, угораздило же меня! И мало мне преследующих каждую ночь видений, теперь будет еще и живое напоминание.

– Пятый?! – испугалась Наташа, решив, что сломала мне жизнь своей авантюрой. – Но он же из народа суши?

Я не была полностью откровенна, рассказывая подруге о своем приключении. Упомянула только, что пятым был землянин Денис.

Денис! Тут меня осенило. Я все ломала голову, размышляя, как мне найти того верлианца, не извещая весь мир о случившемся.

– Не переживай. – Я подскочила на месте. – Это не он. Мне надо срочно идти, буду поздно.

– Как не он? – прозвучал мне вслед недоуменный вопрос.

Но я уже неслась к лифту из дома, по пути активируя вызов землянину.

– Денис, здравствуйте. Это Регина. Вы решили подвезти меня пару недель назад… – начала я тараторить.

– Я помню, – перебил он, явно тоже пораженный моим звонком. – Ты… Вы передумали?

– Не в этом дело. Я хочу попросить вас помочь мне найти того верлианца. Я подумала… Я знаю его имя и дату проживания. Вы же можете уточнить в отеле его контакты? Вам должны сказать.

– Я не буду помогать вам, – категорично отозвался тот.

– Денис, – взмолилась я, – пожалуйста, помогите. Для меня это очень важно.

– Почему?

– Я сегодня выяснила, что забеременела.

Денис молчал какое-то время, заставив меня изрядно поволноваться.

– Понял вас, Регина. Не переживайте, я все устрою.

Через три дня мне пришел вызов на слушание межрасовой комиссии. Совершенно не понимая, по какому поводу меня вызвали, испугалась, увидев у входа в здание Дениса.

– Что?! – опешила я, прозревая. – Вы устроили официальное разбирательство?

– Я нашел этого верлианца, – спокойно возразил землянин, со странной тоской рассматривая меня. – Он ответит за случившееся.

Меня накрыло страхом. Совсем не такой мне виделась вторая встреча с будущим отцом моего ребенка.

– Как вы могли! – в гневе топнув ногой, я развернулась. – Я совсем не об этом просила. И не пойду туда, разбирательства не будет.

Как же я сглупила, когда позвонила ему. Надо было попробовать самой уточнить в верлианском представительстве.

– Оно будет вне зависимости от вашего там присутствия. Все поймут, что вам неприятна эта встреча.

– Что?! – Я едва ли не подскочила, обернувшись. – Вы на что намекаете? В чем вы хотите обвинить верлианца?

– В нарушении прав жительницы Земли, – сухо пояснил мне Денис. – Все сложилось так, что ему сложно будет это опровергнуть и не понести наказания.

Я почувствовала себя омерзительно, в горле встал ком, дышать стало трудно. Повелась на глупость с адреналиновым коктейлем, и вот – последствия, причем не только для меня. Горло горело от раздражающе сухого воздуха, отчаянно хотелось в океан домой. Все и вся вдруг стали чужими. Дениса и вовсе сверлила злым взглядом.

Только бы выпутаться из этого безумия, и отправлюсь домой, мне после аттестации девять дней отпуска положено.

– Я хочу прежде поговорить с ним лично!

Денис нахмурился.

– Это не самая лучшая мысль, но… – он отвел взгляд, – попробую организовать.

– Не надо, – раздраженно отвернулась я.

Доверия к землянину с суши больше не было.

– Осталось немного до начала.

Молча двинувшись к входу в здание центрального офиса иноконтроля, настраивалась на сложный разговор. Трудно было надеяться на понимание со стороны верлианца. Я вообще не планировала радикально осложнять его жизнь, но по принятым у нас правилам обязана была о беременности уведомить. У верлианцев очень строгие законы, касающиеся потомства. А у высших дети как-то вообще редки. Я припомнила, что видела лишь однажды такого ребенка – его родители какое-то время работали на земной верлианской базе.

Знают ли об этом в народе суши?

Они и не подозревают, как потрясут инопланетянина сутью своего обвинения.

– Денис, – я коснулась руки сопровождающего и остановилась. – Я – представительница водных, он тоже для вас чужак. Вы не имеете права судить нас и тем более наказывать его. Предлагаю следующее, я сейчас активирую браслет контроля и вместе с верлианцем покину территорию суши с нашим патрулем.

С моей точки зрения, это был самый здравый выход, но Денис отреагировал очень эмоционально:

– Регина, – сжав кулаки, он свирепо рассек рукой воздух, – мы же с вами оба – жители Земли, мы должны держаться друг друга. Особенно против них – чужих! Вы хоть знаете, кто он? Он из какой-то их службы, очень важной. Настолько важной, что у него абсолютная неприкосновенность! Нам бы не достать его ни при каких обстоятельствах, единственное, что не подпадает под этот иммунитет, – ваш случай. У них же матриархат, вы же наверняка знаете.

Я недоуменно кивнула, пораженная таким всплеском эмоций.

– Вред, причиненный женщине, даже для него чреват последствиями. И вы хотите лишить меня этой возможности? Меня, своего собрата по планете?!

– Но зачем?!

Я совершенно растерялась, получив такой яростный отклик.

– Зачем вы так жаждете наказать его? За что? Верлианец ни в чем не виноват. Да и каким образом наказать, позвольте узнать? Это же абсурд, я планировала просто уведомить его. Он имеет право знать.

– Вы защищаете его?

У меня создалось впечатление, что Денис разозлился еще сильнее. Шагнув ближе, он взял меня за руку, чуть повыше браслета, лишив возможности его использовать.

– Того, кто смотрит на нас свысока? Не считает равными?

– Это глупость! – искренне возмутилась я в ответ. – Верлианцы с большим уважением относятся к землянам – ко всем. У них просто не принято открыто при посторонних выражать эмоции, понимаете? Поверьте мне, я больше в своей жизни встречала верлианцев, чем вы. Они никак не вмешиваются в наши дела. Если и привносят что-то, то только по обоснованному обращению. Неужели вы, люди суши, не цените того, что их цивилизация дала землянам? Развитие медицины, такая долгая жизнь, как сейчас, энергетические технологии. За что вы так на них злы?

– А вы, водные, полагаете, что это справедливо? – выдохнул в ответ Денис.

Со стороны мы наверняка напоминали двух скандалистов, выясняющих отношения.

– Почему вы так превозносите их? Они не боги! Уверен, ко всему, что они дали нам, наша цивилизация пришла бы и сама. Наша цивилизация, Регина! Это мы и вы! Только так, мы – земляне. Но вот… ты встречаешь девушку, при взгляде на которую замирает твое сердце. И что? Ты даже не можешь быть с ней, потому что на пути появляются они – чужаки. Больше того, эта девушка с моей – подчеркиваю – моей планеты, может подарить ребенка чужаку, но мне – никогда. И дело даже не в том, что лично я ей не нравлюсь. Это невозможно в принципе!

Голос Дениса прозвучал сдавленно. Поразив меня своим откровением, он резко развернулся и зашагал к лифту, увлекая меня за собой. А я, потрясенная его словами, безропотно шла, забыв обо всем и прокручивая в голове услышанное.

Как так получилось, что я умудрилась столкнуть лбами этих двоих, так обозлив Дениса? Проклятая глупость с адреналиновым коктейлем!

Если бы можно было вернуться в прошлое, скольких бы проблем я избежала. А уж верлианец…

Не заметила, как мы добрались до места, и очнулась, только когда за спиной задвинулась дверь, отрезав путь к отступлению. Помещение оказалось большим, в центре имелся овальный стол, окруженный стульями. Большинство мест были уже заняты, судя по форме, сотрудниками ведомства. Сейчас все оглянулись на нас, но я видела лишь одно лицо. Орино! Он тоже был тут. Так спустя две с небольшим недели после такой невероятной встречи судьба столкнула нас снова.

Глаза верлианца были такими же потрясающими, какими запомнились мне, какими виделись каждую ночь, когда я не могла уснуть, ощущая нестерпимую тягу и желание увидеть этого мужчину. Вот только смотрели они напряженно, очень пристально, с абсолютным вниманием. Мне показалось, что он буквально впился взглядом в мое лицо.

Тело накрыло жаркой волной стыда. Он даже не представляет себе причины моего появления здесь. Да уж, большой сюрприз его ожидает. И вряд ли приятный! Не справившись с собой, я отвела взгляд – стыд снедал заживо.

– Проходите, – нас поторопили, – пора начинать сегодняшнее слушание.

Денис, продолжая выступать локомотивом, двинулся вперед. Я в состоянии эмоциональной комы последовала за ним, бессильно рухнув на стул. Больше всего сейчас хотелось вскочить и сбежать! Но землянин так и держал меня за руку, словно предчувствуя этот порыв. Кроме меня и Орино, тут все были из землян суши. И лица их совсем не казались мне дружелюбными.

Вроде им лично я дорогу не переплывала…

Взгляд верлианца чувствовала. Он не отрывал его от меня, сидя немного в стороне, отделенный от всех парой свободных стульев. Так символично! Будто и вправду – преступник, которого вот-вот обличат.

– Простите!

Я не могла допустить этого, поэтому импульсивно вскочила на ноги, мгновенно почувствовав, что Денис за руку потянул меня обратно.

– Это слушание – большая ошибка. Никто ничего не нарушал.

– Регина Аркадьевна!

Родители поддались модному в последних поколениях веянию и дали мне женское имя народа суши. А сейчас, произнесенное суровым голосом какого-то иноконтролера, оно и вовсе показалось не моим.

– Прошу вас с бо́льшим уважением относиться как к процедуре проведения заседания, так и к законам, царящим на нашей территории. Вам дадут слово, мы обязательно выслушаем вас.

Ощущение нелепости происходящего, чувство стыда и разочарование в себе заставили сесть. Я сгорбилась, страшась дальнейшего. Мое мнение тут никто в расчет брать не намерен. Лишь на миг, украдкой, отважилась посмотреть на Орино. Верлианец рассматривал руку Дениса, обвившую мое запястье, и хмурился. Красноречивое напряжение вокруг совсем не трогало голубокожего, он выглядел очень спокойным. Больше того – умиротворенным.

Впрочем, он же еще не знает, в чем проблема.

Если бы от стыда можно было умереть, я бы давно уже рухнула замертво.

– Сегодня наша комиссия собралась по вопиющему факту нарушения прав этой землянки.

Началось! Я непроизвольно сжалась, с ужасом ожидая мгновения, когда прозвучит кошмарная правда. Мне так и не дали поговорить с верлианцем наедине.

– Обвиняемый присутствует здесь. Это Орино.

Он удивился. Пусть внешне ничего не изменилось, но я на каком-то инстинктивном уровне почувствовала, что Орино определенно удивлен.

– В чем моя вина? – немедленно переспросил он.

– Воспользовавшись плохим самочувствием этой женщины, вы использовали ее, нанеся невосполнимый вред физическому и психологическому здоровью землянки.

Его глаза непроизвольно расширились, как будто говоря: «Какой бред!» Все происходящее явно представлялось ему фарсом.

– Откуда такие выводы?

– Мы готовы заслушать показания основного свидетеля, – сухо прозвучало в ответ.

Для меня не стало сюрпризом, что основным свидетелем решил выступить Денис. Сейчас его голос звучал собранно и деловито, от недавнего срыва не осталось и следа.

– Регина сразу почувствовала себя плохо, едва мы вошли в здание городского представительства. И он был там, смотрел прямо на нее. Я не утверждаю, но могу подозревать какую-то глубинную форму воздействия. До этого момента ее состояние было вполне хорошим.

– Вы почувствовали что-то? – вмешался один из присутствующих.

Денис задумался.

– Да. Определенно, да. Было что-то над уровнем моего восприятия, но ментальная волна была точно. Ручаюсь, это мое экспертное мнение.

Я сглотнула – как он может?! Пусть я тогда толком ничего не осознавала, но знала, что верлианец не стал бы использовать гипноз. Это бессмысленно в случае со мной.

– Продолжайте.

– Я видел, что ее состояние резко ухудшилось. Не уверен, что она адекватно воспринимала происходящее вокруг. Регина была очень слаба, поэтому я проводил ее в ресторан в гостинице при верлианском представительстве. И он, – Денис свободной рукой указал на Орино, внимательно слушающего его, – последовал за нами. Он глаз от Регины не отрывал. И они то желтели, то зеленели, выдавая активность соответствующих зон головного мозга верлианца. И ей становилось хуже.

– Прошу вас, не давайте личных оценок происходящему. Мы разберемся во всем, – вновь кто-то прервал Дениса.

Орино молчал, ни словом, ни жестом не выдавая впечатлений. Но все так же бросал на меня внимательные взгляды. А я дрожала от страха, момент истины неумолимо приближался.

– Простите, – кивнул Денис и продолжил рассказ: – Я отправился туда с рабочей миссией. Мне пришлось уйти по делам – регистрировать вновь прибывших. Долг вынудил меня оставить девушку там, в общественной части представительства, как я полагал, в безопасности. Мы договорились, что она меня дождется. Но когда я вернулся, Регины не было. От дежурных я узнал, что обвиняемый унес ее наверх – в индивидуальную жилую часть. Несомненно, он одурманил Регину, воспользовавшись ее слабостью. Наверху я и нашел ее.

А я отчетливо вспомнила, как начала сама приставать к мужчине в коридоре, преисполненная желания близости с ним. Чувство вины разрослось до колоссальных размеров.

– Он нич… – вновь не сдержалась я, но была остановлена уже повелительным жестом Орино.

– Регина, позвольте мне разобраться, – мягко прервал он меня и более холодно обратился к Денису: – И в чем здесь моя вина? Я видел, что девушке плохо, пытался помочь – предложил свои апартаменты. Регина… Аркадьевна как минимум нуждалась в отдыхе.

– Если бы это было так, она не отказалась бы от предложения вызвать медицинский патруль водного народа! – с нотками триумфа возразил Денис. – Вы же и навязывали ей эту мысль, зная, что она откажется. Это естественно, если ты уверен, что здоров и минуту назад все было в полном порядке. Конечно, она полагала, что странная слабость сейчас исчезнет, как и нахлынула. Но вы бы этого не допустили.

Нервы не выдерживали медленного нагнетания обстановки. Горло горело от жажды. Стресс и беременность разогнали уровень метаболизма, усилив расход воды организмом. Но я боялась, что дрожащими руками не смогу налить воды из стоящих на столе емкостей.

– Повторно просим вас воздержаться от личных выводов, – четко распорядился кто-то из иноконтролеров.

– И все же, в чем моя вина? – спокойно повторил вопрос Орино. – В том, что пытался помочь представительнице водного народа?

Последнее он особенно выделил, явно намекая, что народ суши не уполномочен влиять на наши взаимоотношения.

– Грубейшее нарушение произошло на территории народа суши, – отрезал Денис. – Вопрос в нашей компетенции!

– Грубейшее нарушение? – едва ли не с усмешкой переспросил Орино.

Да, пока ему все казалось весьма притянутым. Но я-то знала, что последует сейчас. И очень желала в следующий миг оказаться на другой половине земного шара. Увы!

– Состояние, в котором я нашел Регину Аркадьевну, однозначно дало мне понять, что вы использовали свои возможности во вред землянке. А сейчас, когда выявился факт ее беременности, можно утверждать о намеренном причинении вреда!

Вот это и случилось…

Я думала, что сгорю от стыда, когда в присутствии стольких посторонних меня объявили едва ли не блудницей. Но фактически это оказалась не важно, я вся была сосредоточена на реакции только одного из присутствующих. И реакция эта оказалась поразительно сильной для такого сдержанного субъекта.

– Беременности?! – Отринув всякую безразличность, верлианец всем корпусом наклонился вперед.

Спрашивал он Дениса, но смотрел на меня. Я чувствовала этот взгляд, как жар от лазерного прицела. Но поднять глаза от стола было жутко – в такие неприятности мужчину втянула!

Цвет лица голубокожего оттенком вдруг напомнил мне собственный, а все водные жители бледны от рождения. Он замер, впав в ступор и уставившись на меня. В его зеленых глазах застыло космических размеров изумление. Новость повергла верлианца в шок! В абсолютной тишине проходили минуты, и я не выдержала.

– Подождите. – Я снова взмолилась, пытаясь открыть им глаза на неизвестную часть той истории. – Никакого прин…

– Стоп! – Орино резко встал, четким приказом прервав мой готовый сорваться с губ монолог о случившемся. А я уже собиралась признаваться полностью и чистосердечно. О скромности и смущении было поздно думать.

Решительно шагнув вперед, верлианец под недоуменными взглядами присутствующих положил свою руку поверх ладони Дениса на моем запястье. Внешне это было незаметно, но я почувствовала силу противостояния этого соприкосновения. Землянин не желал уступать. В итоге Орино все же избавил меня от плена, переложив его ладонь на стол. А меня потянул вверх, заставив подняться и двинуться за собой. Все молча наблюдали за странным маневром, я же и вовсе чувствовала себя коровой, которую ведут на привязи.

«Колокольчика не хватает», – вспомнилось мне забавное приспособление для сухопутных наземных парнокопытных.

Один Орино вел себя невозмутимо и настолько уверенно, что никому и в голову не пришло перечить. Даже Денис лишь дернулся вслед за мной, но тут же замер, осаженный очевидным предупреждением во взгляде верлианца – только дай мне повод!

Усадив меня на стул рядом с собой (теперь мы двое оказались в положении против всех), Орино налил мне большую пиалу воды. Я жадно, с чувством невыразимой благодарности, ухватила ее руками и выпила до капли. Он налил вторую. Ее я тоже выпила, мучимая тревогой и обезвоживанием. Налил третью. Ее постигла та же участь – потребность в воде была безграничной.

Представители земли наблюдали за этим водохлебством едва ли с одобрением. Но Орино это не волновало совершенно. Он смотрел только на меня, провожая каждый глоток взглядом. И как только чаша пустела, наливал вновь. А я очень хотела пить, это желание затмило все прочие. Так я иссушила весь сосуд, предназначенный мне, и большую часть стоящего рядом с Орино. И только когда я, напившись, отставила пиалу с остатками воды, он долил ее и выпил все залпом сам.

– Что ж… – прокашлявшись, заговорил кто-то из иноконтролеров, – раз вы готовы продолжать заседание…

– Какое наказание вы мне заготовили?

Прежде чем повернуться к ним, Орино ободряюще улыбнулся мне, словно обещая, что все будет хорошо.

– Э… – Обвинители замялись, явно не ожидая такой готовности признать «вину». – Вы обязуетесь взять на себя всякую ответственность за обеспечение этой женщины и ребенка. В сущности, вы привяжете себя к землянке на всю жизнь.

– Это будет сделано, – серьезно кивнул Орино. – И если в этом была цель данной встречи, я бы просил ее завершить. Мои обстоятельства изменились, надо спешить.

А я нахмурилась: не слишком ли категоричны обещания? У меня на этот счет имеются свои соображения. Но сейчас важнее было закончить это нелепое заседание и поговорить вдвоем, поэтому я смолчала.

– Конечно… – слегка растерянно отреагировал на прямой намек старший иноконтролер. – Вы можете быть свободны. Бланк официального решения комиссии вы получите дистанционно.

– Прекрасно! – Орино немедленно поднялся со стула.

Голос его звучал невероятно жизнерадостно, так, словно у него было великолепное настроение и вообще праздник на душе. Это несколько удивляло меня, а представителей народа суши и вовсе вывело из равновесия, большинство из них кидали на нас раздраженные взгляды.

– Регина, вы готовы идти?

Чего не ожидала, так это намерения Орино дождаться меня.

– Д-да. – Сообразив, что заседание завершено для всех, я спешно подскочила следом.

Определенно нам надо поговорить вдвоем!

Перед уходом посмотрела на Дениса. Нехорошо все между нами получилось. Он смотрел грустно, а на верлианца и вовсе зыркнул с гневом. Поэтому я решила воздержаться от общения, ограничившись вежливым прощальным кивком. И направилась к двери. Орино шел рядом, не спеша подстраиваясь под мой шаг.

– Я бы хотела изв…

Едва мы оказались в широком коридоре ведомственного здания, я обернулась к верлианцу. Смотреть ему в глаза было трудно, слишком свежи воспоминания о собственной глупости. И вообще рядом с ним моя голова странным образом пустела, а сердце убыстряло свой стук.

– Нет, подождите, – перебил он меня. – Поговорим не здесь.

Кивнув, согласилась. Хотя я планировала вернуться в жилье, которое мы с подругой снимали вместе, но сейчас поняла, что надо отправиться с Орино и поговорить с глазу на глаз.

Мы молчали все время перелета. Я вдруг подумала, не прилетим ли мы к той злополучной гостинице при верлианском представительстве? Оказаться в том номере снова было бы для меня сложно. К счастью, приземлились мы на парковке возле типичного земного жилья.

– Обстоятельства вынудили меня задержаться в этом городе, поэтому я решил арендовать что-то отдельное на этот период.

Представителям инопланетян не требовались средства на бытовые блага, как нам – землянам. Их было так немного, а вклад так значителен, что они обладали безлимитным кредитом на Земле.

– Ясно, – кивнула я, вслед за Орино входя внутрь. Мне повезло, что у него возникли эти обстоятельства.

– А почему у вас фамилия и имя, принятые у народа суши? – вдруг спросил Орино.

– После объединения народов Земли был популярен обычай обмениваться фамилиями между родами суши и водного мира. Это было знаком единства, общности, побратимства. Много столетий назад мой род назывался ва-йрлей.

– Вам нужно подкрепить силы или успокоиться. У меня есть и традиционная верлианская пища, и еда водного народа. Восстанавливающая ванна?

Орино выглядел очень расслабленным и спокойным.

Мгновенно подсознание отреагировало на его слова всплеском воспоминаний о предыдущей встрече. Тогда мы тоже купались, но вместе. Я почувствовала, что краснею. Он же не намекает на повторение? Опять же, почему он запасся едой моего народа? Верлианцы предпочитают свою пищу.

– Нет, спасибо. Я просто хочу вам сказать, что не искала никакого возмездия для вас. Это слушание – не моя идея! Мне и в голову не приходило, что из-за моей глупости может случиться подобное. Я просто хотела сообщить вам о беременности. И я полностью осознаю, что только на мне лежит ответственность за случившееся, я сама спровоцировала все эти проблемы.

Орино слушал меня очень внимательно, его чарующие глаза не отрывались от моего рта. Отвечал он осторожно, явно подбирая слова:

– Не спешите возлагать ответственность только на себя. Если бы я не желал этого, вы бы меня не спровоцировали. Что до остального, я бы хотел в первую очередь понять: эта беременность для вас проблема? Каковы ваши дальнейшие планы?

Он говорил приглушенно, очевидно стараясь всеми силами не взволновать меня. Еще и сел не рядом на диван, а в кресло в отдалении.

– Конечно, не проблема, – возмутилась я. – Водный народ малочисленный, вы наверняка знаете, что у нас редкость многоплодные беременности, да и вообще наши женщины способны к повторному зачатию через годы в отличие от землянок с суши. Это все очень неожиданно для меня, но по силам. Вы ведь знаете, у меня есть работа. Я совсем недавно узнала о беременности, не могу сказать, что уже все распланировала и свыклась с новостью. Пока в голове сплошной сумбур, но я твердо уверена в том, что рада.

Кажется, он даже не дышал во время моего ответа. С облегчением выдохнул только, когда я закончила свою речь.

– Поймите меня правильно, – начал Орино опять осторожно, – для меня все это вообще стало невероятным событием. Сначала я встретил вас. Не скрою, эта встреча буквально перевернула мою жизнь – все случилось так странно и стремительно. Я не был готов к такому повороту. Землянин представил вас как свою подругу. И вдруг ваша такая необъяснимая инициатива. А после вы вообще исчезли. Я пытался вас отыскать, но это не так просто. Водные не дали мне информации о вашем местонахождении, я не смог дать им внятное объяснение своего интереса. Информация в аттестационной анкете личных и контактных данных не содержит. Планировал отыскать вас, ориентируясь на профессию, – исторических институтов на Земле не так много. И тут этот вызов… заседание… обвинения. Я заподозрил намеренную провокацию, посчитал, что меня поймали в ловушку, скомпрометировали с какой-то целью.

Я резко дернулась, осознав, как все выглядело со стороны, и попыталась возразить, но он жестом попросил меня дослушать.

– Ваши причины уже не так важны, я не заставляю вас сознаваться в своих мотивах. Беременность меняет все, первоначальные причины теряют любую актуальность. Даже если вы по наущению своего друга исходили из каких-то корыстных целей, сейчас – и я рад, что мы сходимся в этом мнении, – надо благодарить судьбу за такой подарок, за ребенка.

А я слушала Орино и любовалась им. Какой потрясающий мужчина, но при этом так явно взволнован. Не скрывает это от меня! Я тоже решила не таиться.

– Думаю, произвести худшее впечатление, чем сейчас, уже сложно, поэтому расскажу вам все честно. Сочтете меня свихнувшейся… Что ж, это лучше, чем корыстной интриганкой. Помните аттестацию?

– О да!

Отчего-то отклик верлианца вышел неожиданно пылким, он заулыбался, едва я упомянула про нашу первую встречу.

– Так вот, это моя вторая попытка. Первую пять лет назад я провалила. И переживала в этот раз ужасно, думала, опять потерплю фиаско. Коллега меня уговорила на авантюру: если все сложится хорошо, то мы отметим это событие чем-то невероятным. Конкретно – инъекцией адреналинового коктейля.

В этом месте моего рассказа глаза верлианца широко распахнулись. Он точно впечатлился масштабом задумки. Но прокомментировал очень осторожно:

– Необычное решение. Насколько я понимаю, эффект от такой большой дозы гормона на организм водного землянина не в полной мере исследован. Вы пошли на риск.

Он не скрывал осуждения.

– Сглупила, – рассмеялась я. – Не стоит преуменьшать. И как раз когда я в верлианское представительство пришла, меня «выключило». Такое состояние было – не объяснить, я с трудом понимала, что делаю.

Орино нахмурился, думая о чем-то. При этом как-то напряженно смотрел на меня.

– До этого момента ничего не происходило?

– Нет. – Я смущенно отвела взгляд, не рассказывать же ему, что голова начала кружиться еще на аттестации. – Но это точно не ваша вина, я понимаю в отличие от иноконтролеров, что вы не стали бы пытаться на меня влиять.

В этот раз взгляд отвел он. И опять повисла задумчивая пауза.

– Регина, – Орино решил сменить тему, – мне понятны сейчас мотивы ваших действий. Но не могу сказать, что расстроен из-за их последствий. Думаю, вы понимаете, как значимы для высших собственные потомки.

Я кивнула и насторожилась. К чему он об этом заговорил? Тон Орино был вкрадчивым и доброжелательным, он явно стремился расположить меня к себе и подготовить к своему предложению.

Со стороны взглянуть – мы как будто сделку обсуждаем, договариваемся об условиях и планируем задачи. Деловито и отстраненно! И это после той сумасшедшей, крышесносной и всеобъемлющей страсти, что сблизила нас в прошлый раз.

– Я знаю. И не оспариваю ваше право отцовства. Раз уж все получилось так… невероятно.

Старательно скрывая волнение, я пыталась тоже говорить взвешенно и действовать разумно. На самом же деле было отчаянно страшно, я плохо пока представляла, как изменится моя жизнь после рождения ребенка. А она изменится. И как я смогу со всем этим справиться, все распланировать и успеть?

– Это отрадно, – на миг Орино прикрыл свои невероятные глаза, скрывая их выражение. – Но я хорошо знаком с законами водного народа. И, скажем так, у вас не поощряют неполные семьи.

– Да, – волнуясь, немедленно подтвердила я. – Но бывают исключения, редко, но бывают. Если один из родителей ребенка по каким-то причинам погибает. В этом случае помогает род, семья.

Верлианец молча смотрел на меня. Выжидательно.

– Но мы с вами оба живы, – медленно и с нажимом произнес он после паузы.

Я засмеялась, наконец сообразив, что его встревожило. Вот легко с ним!

– Вы тревожитесь из-за предписания, вынесенного службой иноконтроля народа суши? Зря. По сути они носят рекомендательный характер. Пока мы летели сюда, я все обдумала. Я, как представительница водного народа, не обязана им подчиняться, вы – тоже.

– Жаль.

– Жаль?! – опешила я.

– Да, – серьезно кивнул верлианец. – Я бы с удовольствием подчинился этому конкретному предписанию. Регина, вы не считаете, что у нас есть очень важная причина стать семьей? В этом плане я совершенно согласен с иноконтролерами. И не думайте, что я исхожу из соображений долга. Не только из них. Но еще…

– Да? – растерялась я. Моя жизнь стала выдавать невероятные повороты по нескольку раз в день!

– Регина… – Орино запнулся. И вдруг встал, шагнул ближе, чтобы опуститься на колени рядом со мной, коснуться ладонью моих ступней – такой известный в водном мире жест, означающий предложение стать избранницей. – Вы очень нравитесь мне. Все прошедшие после встречи в гостинице дни я искал вас, потому что… не мог забыть. И не смогу, знаю наверняка. Это трудно объяснить с ходу, но по верлианским меркам вы уже – моя единственная. Поэтому ничего более радостного, чем сообщение о ребенке, судьба преподнести и не смогла бы.

Онемев от шока, я молча смотрела в зеленые глаза с ромбовидными зрачками, что были так близко. Смотрела и не верила своим ушам! Смотрела и вспоминала те обрывки ощущений, которые сохранились в памяти после второй встречи – счастья, жизни, гармоничности!

Получить возможность продлить их на всю жизнь? Быть рядом с ним? Да-а…

Но вслух произнесла, боясь признаться в том, насколько сильно жажду согласиться:

– У нас не поощряются также и браки с представителями других народов, – голос звучал деревянно. Безжизненно и механически. – Считается, что это очень сложно – полный разрыв со своим миром, необходимость погрузиться в иную среду, суметь полностью понять и принять чуждую реальность, внутренний мир чужака. Это слишком часто приводит к непониманию, отчуждению, а в конечном итоге – к расставанию.

– Да, я знаю об этом. Но есть исключения. Я знаком с двумя такими парами – высший верлианец и представительница водного народа Земли. Они счастливы.

Вряд ли они пошли на это из-за незапланированной беременности. Вероятно, они уверены друг в друге, их связывает любовь.

– Поэтому я уверен, мы сможем пройти процедуру согласования. Нам дадут разрешение, связь одобрят и у вас.

– Но мы не знаем ничего друг о друге. Сможем ли мы ужиться? И… – я запнулась, пытаясь осмыслить подобные перспективы, – это же такие перемены. Как мы сможем соединить наши жизни? У меня тут все: семья, друзья, работа. Вы… Денис сказал, у вас какая-то важная миссия? Или работа?

Сказать ему «да» отчаянно хотелось. Я словно вновь наполнилась избытком адреналина: голову мутило от радости, а голос рассудка затмевали разнообразные эмоции вплоть до эйфории. Но когда все это схлынет, не покажутся ли мне принятые обязательства непосильными? Не придет ли ненависть взамен ожидаемой любви?

– Регина, – Орино обнял меня, прижимая к себе, – ничего не бойся. Ты для меня теперь – смысл жизни, ты – чудо, на которое я не мог и рассчитывать. Мы узнаем друг друга и справимся со всем. Обещаю. Я объясню тебе высший смысл случившегося – наша встреча не случайна. А пока просто поверь, мы предназначены друг другу. И будем счастливы. Ты моя единственная! А у тебя теперь есть я, чтобы поддержать во всем. Если понадобится, я закрою тебя своим телом, рискну ради тебя всей Вселенной. И это не пустые слова. Доверься мне!

Сердце стучало в груди, я слушала его и замирала в восторге. Как я могла сразу не согласиться? И как я смогу расстаться с мужчиной, от одного присутствия которого моя кровь превращалась в жаркую лаву?

– Хорошо, попробуем.

 

Глава 4

– Нет! – категорично заявили мои родители.

– Ты с ума сошла! – изумились мои ближайшие друзья – супруги Надя и Гриша.

Не то чтобы я спрашивала у них разрешения, но рассказать о планах, о кардинальных переменах в личной жизни первым делом хотела родным и близким. Орино эту мысль поддержал. Мы совершенно сходились в том, что необходимо сейчас покинуть сушу и отправиться ко мне на родину. Вместе! В том числе и ради того, чтобы получить одобрение мамы и папы на наш союз.

И вот… «получили».

Оба, встретив такой негодующий протест, отступили и на время решили отложить неизбежный и важный разговор. Слишком стремительно все происходит, слишком… неотвратимо.

Орино совершенно не желал терять времени. Он походил на неудержимое цунами, налетевшее на меня, закружившее мою жизнь в сильнейших вихрях перемен. И возможности выбраться из эпицентра уже не было! Об этом твердили внутренние чувства. Ведь чем больше я смотрела на него, тем решительнее убеждалась – этот мужчина меня завораживает. Верлианец – мой!

Как можно знать это? Можно. Этого не объяснить, я просто знала, чувствовала, ощущала – вот та частичка меня, с появлением которой жизнь станет настоящей, полноценной. К счастью, по тому, как он периодически замирал, остановив на мне взгляд, я поняла, что эти чувства взаимны. Иначе я бы уже остановилась, испугалась бы своих необъяснимых откровений, идущих из самой глубины подсознания, передумала и отступила!

Меня не отпустили даже собрать вещи и попрощаться с Наташей. Пришлось ограничиться звонком, пока мы летели к ближайшему аквадрому – воротам между подводным миром и сушей. Подруга только шокированно выдохнула, выслушав сумбурный рассказ из моей голограммы. Что она могла тут сказать? Таких последствий аттестации и самое бурное воображение не подсказало бы.

– Так вы сейчас в На-ииль? – Проявив здравомыслие, она уточнила, летим ли мы в мое родное поселение водного народа. – Будете устраивать дела?

– Наверное, – растерянно пожала я плечами, покосившись на сидящего рядом в аэрокаре и внимательно слушающего разговор Орино. – Сначала к родителям, а потом… там посмотрим.

Будущее сейчас было невозможно предугадать. Еще пару недель назад я могла бы описать его с точностью до минуты, а сейчас… все потонуло в тумане предчувствия больших перемен.

Вопреки моим тревогам, пограничная служба народа суши пропустила нас сразу. Не возникло сложностей и под водой. Я возвращалась домой, а верлианцев у нас никогда не ограничивали, они имели право перемещаться в мировом океане Земли свободно.

Едва створки шлюзовой камеры сомкнулись за спиной и вода, постепенно прибывая, начала окружать нас, я почувствовала невыразимое облегчение.

Сейчас смогу быть собой, задышу полной грудью.

Я и забыла, как ограниченно и скованно ощущаешь себя на поверхности суши. Свыклась жить там. Долой раздражающие фильтры и сухой, болезненный воздух! Вон неудобная одежда, что облегает тело и мешает дышать! Прочь прямой и резкий свет, вынуждающий постоянно использовать защитные и увлажняющие линзы! К чертовой бабушке сотни чуждых условностей и правил, которым приходится подчиняться!

Зачем я терпела все это? Истязала себя так долго? Кому хотела доказать, что занимаюсь настоящим делом?

Когда вода окончательно скрыла нас, а я почувствовала, как легкие наполняет живительный кислород, устремившийся освежающей волной по моим сосудам, как дрогнула поверхность жаберных щелей у основания шеи, только тогда я поняла, что оживаю! Просыпаюсь после изнурительной спячки. Возвращаюсь…

Вынужденно сникшие на суше прозрачные вырасты-плавники на спине, руках и ногах налились силой, упираясь в нелепую одежду народа суши, которая в морской воде и вовсе липла к телу, ощущалась оковами. Гонимая нетерпением, я устремилась к нише, наполненной накидками для прибывших. Нырнув в предназначенную для этого кабинку, не без труда стянула влажные тряпки и обернулась в живительный шелк водорослевой ткани, наслаждаясь ощущением знакомой с детства мягкости и легкости. Наша одежда не причиняет дискомфорта, она облегает, но не сковывает движений, словно идеальная мембрана, свободно пропускает сквозь себя воду, но не намокает.

Эти ворота в мой мир, как и поселение, где жили мои родители, располагаются в теплых широтах, поэтому достаточно будет легкой накидки, что скроет тело, оставив мне возможность маневрировать в водной среде. Избавившись от защитных линз, взглянула наверх – туда, где сквозь толщу воды, изрядно поблекнув, к нам проникали лучи солнца. На суше они обжигали, иссушая и ослепляя. Под водой же рассыпались миллионами бликов, отражаясь в каждой капельке и очаровывая мерцающим сиянием. Стоит приблизиться к поверхности, и эту красоту может наблюдать каждый житель моего мира, у нас тоже есть свои закаты и рассветы.

В воде солнечный свет становится мягким, щадящим! Когда мы отправимся глубже, он исчезнет вовсе. Но мой народ давно научился использовать альтернативные источники освещения. Да и зрение наше позволяет лучше видеть в сумеречном мире воды.

Как же хочется уже устремиться вперед, движимой течением… Ощутить невесомость «полета».

В душе все пело и ликовало. Я дома! И рядом – мой… Кто?

«Он больше, чем пара. Он – продолжение меня, как и я его», – именно так я чувствовала себя рядом с Орино. Он пленил меня, заворожил, очаровал с самой первой встречи. И я не искала объяснений этим невероятным ощущениям, просто доверилась интуиции – именно это чувство «узнавания» служило основанием для выбора партнера у моего народа. Я своего спутника жизни нашла, как бы невероятно это ни звучало, среди жителей далекой Верлинеи. Пусть я еще не знаю его, а он меня, но – и интуиция вопила об этом! – расставаться нам нельзя!

– Регина? – Я очнулась от своих мыслей, когда ладонь Орино легла на мое плечо. – Ты в порядке?

Стою тут в коконе водорослевой ткани и, закрыв глаза, мечтаю. А он смотрит взволнованно, как-то невыразимо пытливо, будто титаническим усилием сдерживает желание схватить меня на руки и спрятать от всех.

– Ругаю себя, – улыбнулась я Орино.

– Почему? – насторожился он.

Неземные глаза пристально рассматривали меня. Он впервые увидел настоящую, естественную, наполненную жаждой жизни Регину. Я знала, что он разглядел засветившие в тусклой мгле водной толщи флюоресцирующие глаза, волосы, словно самые игривые водоросли, окутавшие мою голову, набухшие от притока крови плавники и… одежду, обнажающую мои руки, ноги и часть живота.

– Не понимаю, почему так долго тянула с возвращением, отрицая, что и сама я, и моя работа лишь для водного народа. Зачем я мучила себя, оставаясь на суше?

– Неизвестность манит, – улыбнулся Орино. Как-то мудро, точно с высоты большого жизненного опыта. – Большинство водных, долго лишенные возможности побывать на суше, воспринимают тот мир как нечто особенное. Жаждут перебраться туда, добиться успеха на выбранном поприще в новых условиях.

– Как нелепо…

– Со временем все осознают: не там хорошо, где нас нет. Каждый нужен в том месте, где родился. Чужбине не заменить родную стихию.

Меня вдруг проняло.

– А как же мы? Ты и я? Кто-то один лишится мира, для которого предназначен? – Взмахнув руками, я выплыла из кабинки, на ходу подстраиваясь к новому влиянию среды.

– Нет, – Орино едва уловимым движением тела устремился ко мне. – Обещаю, этого не случится. Не с нами.

«Он останется на Земле», – решила я.

– Ты старше меня?

Я по привычке водных жителей обвила его шею руками, чтобы не позволить потоку воды разъединить нас, когда створки адаптационной камеры открылись, позволяя нам устремиться вперед – в безграничные просторы океана.

– Да, – он кивнул, также обнимая меня. – Но мы и живем дольше.

А я чувствую силу его тела – он сейчас фактически направляет наше движение, противостоя течению. И тут же спрашивает, прижавшись лицом к моей щеке:

– Доверишься мне?

– У меня есть выбор?

Он смеется.

– На какой верлианской базе ты живешь на Земле? – спросила я. – Как вышло, что мы не встретились раньше в моем мире?

– Нэхта.

Значит, самая северная. Ого!

– Я не плавала в тех краях.

– Да, тогда бы мы нашли друг друга раньше, – улыбается Орино. – Меня ни разу не заносило в На-ииль.

Он так лихо выговаривает название моего поселения!

– Это тут, неподалеку. Небольшая колония, три рода всего.

Орино кивает с пониманием. Разумеется, ведь верлианцы среди нас – свои, им наш уклад и обычаи известны до мелочей и, как считается, близки.

– Уже сориентировался. – Снова клыкастая улыбка освещает лицо верлианца. – Пока ты с подругой разговаривала, старательно представлял карту местности. Верный я выбрал тоннель?

Опомнившись и с трудом оторвав взгляд от своего мужчины, заметила, что мы уже стремительно скользим, подхваченные сильным течением, в путевом тоннеле. Если на суше проложены дороги, то в подводном мире – прозрачные и невероятно прочные тоннели, хитрой паутиной пронизывающие все пространство нашего мира. Стены их – омертвевшие наросты прочного подводного растения, давно окаменевшие. Много лет назад, направляя и стимулируя, вынуждая поддерживать заданную цилиндрическую форму, мои предки выращивали их. Они частично «пленят» потоки самых сильных и постоянных подводных течений. Плыть в них одно удовольствие: усилия минимальны, вода сама несет тебя, а скорость перемещения сравнима с наземным скоростным авто. К тому же это защита от любого хищника – все они остаются снаружи. А сейчас меня фактически несут на руках!

Скользнув взглядом по высоким скулам верлианца, засмеялась:

– Все верно. Это путь в нужном направлении.

Вынырнув отсюда, окажемся возле стоянки плавунцов – на них принято перемещаться у подводного народа на близкие расстояния. Этакий аналог сухопутной лошадки с повозкой. Семьи погонщиков, разводящие плавунцов, всегда обитают на стыке тоннелей, обеспечивая беспрерывное движение путешественникам. В их жилищах можно найти и еду, и кров, если кто-то планирует остановку.

– О чем задумалась?

Услышав вопрос Орино, понимаю, что улетела мыслями куда-то далеко, наблюдая за привычными с детства картинами подводного мира.

– У меня ощущение, что я сплю. И последние две недели мне приснились. А пробуждение скоро.

– У меня тоже, – серьезно кивает он в ответ. – С той лишь разницей, что просыпаться я не хочу.

Смеюсь, ощущая ликование. Слова Орино так значимы!

– Как, считаешь, нам удастся все-таки убедить мою семью? – Об этом я тоже думаю.

– Вряд ли они будут сговорчивы, – честно признается Орино. – Я знаю, что водные – противники смешанных пар. Ты знаешь почему?

Раньше я никогда не задумывалась об этом. Впрочем, до встречи на собеседовании с Орино я не думала и о семье. Своей семье.

– Вы привязаны к своему миру. Даже интерес к суше надолго не может вас разлучить. Представители водного народа всегда возвращаются домой, вам и в космосе работать из-за этого трудно, редко кто соглашается на длительные контракты. Вы очень уязвимы в этом смысле, трудно переносите привыкание к новой среде, к посторонним. Твои родители будут волноваться, что тебе, возможно, предстоит страдать.

Я задумалась. Что все будет непросто – было понятно сразу. С нашей первой встречи, не говоря уже о дальнейшем развитии событий. Но, удивительное дело, зная Орино так недолго, я испытывала к нему странное чувство тепла. Очень непривычно осознавать, как тебя распирает от желания быть рядом с кем-то, до этого совсем незнакомым. Словно внутри была пустота, которая сейчас стремительно заполнялась. И этому теплу уже не хватает даже места во мне, оно растет и ширится, стремясь наружу, желая окутать и отогреть недавнего незнакомца.

– Я бы смогла довериться тебе, – медленно призналась я верлианцу. – Я не знаю, как точно объяснить, но я что-то чувствую к тебе. Это так необъяснимо, мы так мало знакомы. Но это ощущение, оно такое теплое и сильное. Оно разрастается с каждым мгновением. – Я сглотнула, неотрывно всматриваясь в зеленые глаза Орино. – У меня нет сил справиться с этим напором. Почему все так быстро? Что мне с этим делать?

Он сильнее прижал меня к себе, с трудом сдерживая радость, которая светилась в глубине его взгляда.

– Потому что мы особенные. Созданные природой друг для друга. Так бывает между нашими народами. И делать ничего не надо – просто доверься и подожди. Пожалуйста. Я ведь тебе нужен?

– Очень, – шепнула я, чувствуя это всем сердцем.

Невероятно, но мысль о расставании казалась мне нестерпимой. Что-то изменилось во мне после встречи с ним? Или пробудилось?

– А ты нужна мне, – губы верлианца коснулись моего лба. – Все началось слишком сумбурно и стремительно, но так уж бывает с высшими. Ты смогла пробудить мои ньехи. Я еще раньше, чем ты, почувствовал тебя. Там, в верлианском представительстве, контролеру не показалось, я неосознанно воздействовал на тебя. Тебе стало плохо не из-за коктейля, прости.

– Но ведь только верлианки могут активировать ньехи! – Мне всегда казалось так. – И о каком влиянии речь, это же невозможно?

Орино удалось изумить меня еще больше. Но даже сейчас я не ощущала тревоги, так велико было желание находиться рядом.

– Мы особенно не распространяемся об этом, но и представительницам водного народа это доступно при особом стечении обстоятельств. – Он загадочно улыбался. – Я объясню тебе позже. Что же до влияния, это не гипноз. Скорее – волна восторга, всплеск энергии, распространяемой сознанием. Тебя немного «контузило» в результате, но я не сразу осознал причину этого. А потом ты лизнула ньехи, и я совершенно утратил контроль над происходящим.

На лице Орино явственно проступило смущение.

– И что мы будем делать с моей семьей? – перевела я разговор, чтоб помочь ему успокоиться.

Звуки в воде распространяются совсем не так стремительно, как в воздухе. Слышать народ суши мы тоже привыкаем, в воде же скорее чувствуем звук. Он обволакивает особенной вибрацией, тягуче, плавно давит, донося смысл. Спросив с тревогой, сама удивилась, как обеспокоенно прозвучал вопрос. Вода, окружающая нас в тоннеле, на миг зазвенела.

За время, что провела на суше, успела соскучиться по своеобразной зеленовато-пестрой красоте подводного мира. По окружающей меня воде – от солнечно-зеленой над головой до густо-серой где-то вдалеке, расцвеченной яркими пятнами рыбок и водных растений. Но сейчас беспокойство о будущем было так сильно, что я не обращала внимания на происходящее за прозрачными стенами, всматриваясь в выражение лица Орино. Ища там ответ.

– Поступим согласно вашим правилам, – успокаивающе улыбнулся он. – Несколько ближайших месяцев посвятим узнаванию друг друга, пройдем все необходимые процедуры адаптации к совместной жизни. Мы знаем, что хотим этого, а значит, сможем подождать какое-то время. Будем взаимодействовать с консультантами, психологами, стресс-контролерами.

– Правда, что последние погружают в состояние искусственного сна, внушая сознанию конкретные жизненные ситуации, и регистрируют показатели реакции организма?

Что-то такое я о них слышала.

Орино уверенно балансировал в вибрирующем от скорости потоке воды, который целенаправленно нес нас к моему дому. И я ловила себя на непривычном чувстве общности, удивительной душевности и легкости – так хорошо ни с кем другим рядом себя не ощущала.

Действительно как сон. Почему это случилось именно со мной?

– Да, это так. Они заставят наше подсознание пройти через самые худшие сценарии развития наших взаимоотношений, закалят нас и научат верному подходу друг к другу. Это в любом случае непросто – считаться во всем с кем-то еще. Нам предстоит стать сильнее, мудрее и совершеннее. В этом смысл предусмотренных у водного народа этапов сближения пары. А уж если эта пара из представителей разных народов… Серьезно у вас подходят к вопросу создания семьи.

И снова на губах верлианца улыбка – кажется, он не против подобных испытаний. Не задумываясь об этом, рукой касаюсь его лица, губ – мне постоянно хочется дотрагиваться до Орино.

– Поэтому у нас очень редки расставания! Все «неподходящие» отсеиваются на этапе проверок. Понимают, что влюблены не так сильно, чтобы сжиться вместе, полюбить навсегда. Тебя это не пугает?

– Нисколько, – склонив голову, он потерся о мою ладонь щекой. – Я так рад нашей встрече, обретению месты. Когда узнаешь больше о нашей жизни, поймешь, как это значимо. И несколько месяцев ожидания – это ерунда, я уверен, что мы справимся. Готов и считаю очень разумным подход водного народа к объединению пар. Поспешность в этом вопросе не всегда уместна.

– Но кое с чем мы уже поспешили. – В воде трудно смеяться от души, но Орино догадывается обо всем и по выражению моих глаз.

– Признаться, я рад и этому, – ловко покружив меня на ходу, продолжил он. – Это тоже аргумент! К тому же есть предписание народа суши, а в данном случае нам надо быть крайне законопослушными. Так что и к негодованию твоей семьи я готов. Знаю, это прозвучит сейчас вроде и не вовремя, и не в той обстановке, но я не могу молчать: я люблю тебя. Даже больше – не могу без тебя жить. Это как воздух. Ты нужна мне!

– Ты нужен мне сильнее!

Так легко было признаваться в охватившей все мое существо потребности!

И в голове не укладывается, откуда эта уверенность, ведь мы едва знакомы, ничего толком не знаем друг о друге. Пожалуй, наши брачные законы действительно очень разумны – они дают время прийти в себя и не поддаться порыву. Впрочем, это не про нас – я чувствую это сердцем.

– Чудесно, что мы все обсудили, – преклонив голову на мужское плечо, я просто наслаждаюсь моментом. – Теперь мне спокойнее – есть какая-то определенность.

– Я с этой целью и отправился тоннелем, решив не использовать верлианский катер для полетов в атмосфере планеты.

«Предусмотрительный, – про себя улыбаюсь я. – Мы похожи».

Даже спустя пару месяцев «изнурительной» адаптации к жизни в паре с чужаком и постоянное недовольство родителей (их пугала мысль отпустить меня на Верлинею) я не изменила первоначальному решению. В душе только крепла убежденность: все правильно, верлианец – мой мужчина.

– Как прошла беседа? – Он коснулся губами моей макушки, неслышно приблизившись сзади и сразу обняв. Эта потребность касаться друг друга была обоюдной. – Устала? Тебя не было весь день.

Мы жили вместе – это тоже часть адаптационной терапии, возможность раскрыться друг перед другом в полной мере. Учитывая мое положение, смысла разделять нас никто не видел. Отдельный жилой отсек в общем кольце На-ииля. Кольцами называются наши жилые поселения. Они, как огромная биостанция в толще воды в форме объемного бублика, могут плавать, а могут и (как в нашем случае) закрепиться специальными врастающими в дно отростками и висеть, едва ощутимо покачиваясь. Кольца – прототип экогородов замкнутого цикла народа суши, в них поддерживается комфортное атмосферное давление. Наше кольцо небольшое, тут обитают члены трех родов и несколько временных путешественников, оно статично висит рядом с плантациями водорослей. В теплых водах много таких небольших сельскохозяйственных поселений. Именно выращиванием пищи занимаются в моем роду.

– Немножко. – Всматриваясь в большой прозрачный экран, наблюдаю привычную с детства картину: колышущееся сиреневое море широких стеблей растений. Это гарт, самая популярная культура подводного мира, основа рациона водного народа. Такое зрелище умиротворяет. – Психолог просила рассказать о твоих отрицательных сторонах характера. Я с трудом смогла что-то назвать. Боюсь, она подумает, что я воспринимаю тебя слишком восторженно. А у тебя?

– Умудрился успеть слетать на нашу базу, там были рабочие вопросы, и успел на аналогичный допрос. У меня получилось не лучше.

Улыбаюсь, опираясь спиной на грудь Орино, и чувствую, как он зарывается лицом в мои волосы. Сейчас мы переоденемся в домашнюю одежду, вместе покушаем и обязательно обсудим этот «проблемный» момент. Смешные рассуждения о «проверках» уже стали нашим традиционным вечерним весельем.

– Завтра прилетит Кьело. Помнишь, я говорил тебе о ней и Ньере? Они мои друзья и работают на Нэхте. Пара высших верлианцев. Кьело – медик, я просил ее встретиться с тобой. Будешь под наблюдением сразу двух – водного и верлианского – врачей.

Плавно скользнув на кровать, представляющую собой мембранное ложе, заполненное густым гелеобразным составом, устроилась рядом с Орино. Внутри кругов всегда комфортная температура воды, тепло. Это удобно, многие пары предпочитают дома вообще не носить одежду или обходятся минимумом ткани.

– Высших верлианок же немного? – наблюдая за руками Орино, что ласково гладят мой пока плоский живот, пытаюсь выяснить интересные подробности.

Так с помощью разговоров мы уже почти избавились от пробелов в знании о жизни народов друг друга.

– Да, трансформация на высшую ступень болезненна. Женщинам это дается трудно. Но она последовала за Ньером.

– Они любят друг друга?

– Да. Хотя были времена, когда я волновался о нем, думал, он не решится предложить ей стать его местой, а Кьело не даст ему эксклюзивное право заботы. Тогда мы оба приплывали к ней на нераст. А Ньер такой скромняга и молчун – исправно заботился о потомстве, а чтобы признаться… Кьело больше говорила со мной, трудно было заставить этих двоих разобраться в себе.

– Но получилось, – констатирую я, прижимаясь к голубокожему верлианцу.

Мое тело смотрится куда бледнее рядом с ним. О том, что было до высшей ступени трансформации, я не думаю, не ревную. Орино объяснил, что это совсем другая жизнь.

– Я с большим желанием познакомлюсь с ней, – прежде чем поцеловать любимого, обещаю я.

А потом мы на некоторое время забываем обо всем, отдавшись чуду – возможности быть только вдвоем. Оба не сомневаемся, что и по истечении адаптационного периода останемся вместе. То, что связывает нас, слишком личное и необъятное, очень ценное и необходимое. Любовь. Она уже нужна нам как воздух…

– Время «контрольного сна» с тобой обсуждали? – сонно зеваю я позже.

Устроившись на груди Орино, собираюсь заснуть. Он гладит меня по спине, немного провокационно щекоча прозрачный плавничок на плече.

– Да, но тут я полностью соглашусь с твоим решением. Когда?

– Я хочу через полгода.

– Перед родами? – уточняет Орино. – Это не рискованно?

– Врач сказал, что нет. Внушение и все переживания будут проходить только в сознании, на физическом состоянии и ребенке это не отразится.

Верлианец задумчив, ладонь его замирает на месте.

– Попроси завтра Кьело, чтобы она разрешила мне присутствовать на этой проверке. Так мне будет спокойнее.

– Конечно, – немедленно соглашаюсь я. – Перед родами ребенок уже будет полностью созревшим. Думаю, это самое безопасное время.

Мы планируем получить официальное одобрение на объединение от моей семьи и всего водного народа до появления малыша.

 

Глава 5

Регина

– Регина?

Моргнув, возвращаюсь в реальность из глубин нахлынувших воспоминаний, понимаю, что меня зовет Кьело.

Только что я отчетливо «вспомнила» первое знакомство с верлианкой. Более того, все воспоминания этого «настоящего» крутятся в моей голове: детство в водном мире, взросление, учеба и работа на суше, встреча с Орино, несколько месяцев нашей адаптации к жизни вдвоем. Последнее, что помню – как нас с Орино в соседних капсулах погружают в искусственный сон для прохождения стресс-контроля.

И… Помню «другое» настоящее. Себя – обычной землянкой, город-купол, встречу в Казани и… все последующие перипетии вплоть до появления в палеозое и такую неожиданную беременность. Миг, когда мы в двадцать первом веке шагнули в неизвестность, не зная, существует ли будущее вообще.

Орино был прав – все изменилось. Настолько, что я – уже не совсем я! И мир совершенно другой, нет изоляции людей, но есть два разных народа, обитающих на Земле. Неужели это последствия моего опрометчивого побега в прошлое? В немом потрясении смотрю на что-то говорящую мне Кьело. Но шок так велик, что я не слышу верлианку, не способна осознать что-то еще, помимо собственных невероятных откровений.

Или это следствие искусственного сна и все произошедшее – лишь плод внушенной извне фантазии?

Но что-то внутри меня отчаянно сопротивляется этой мысли. Слишком живо я помню ужас меня «прошлой» перед водной стихией, чувствую боль от признания Орино, ощущение безнадежности, леденящую сердце мысль о том, насколько мы с верлианцем чужды друг другу. Прежнее настоящее воспринимается как что-то темное, наполненное отчаянием и невозможностью понять и принять миры друг друга.

Но… сейчас?!

Воспоминания странным образом укладываются в моей голове. Одно – привычная жизнь, другое – словно книга или фильм, где я стала главной героиней, поучаствовав в фантастическом сюжете. Сумасшествие! Понять происходящее не получается, это пугает.

Наверное, страх отражается в моих глазах. Из-за этого так обеспокоена Кьело?

В голове всплывает совершенно логичный вопрос:

– Где Орино? – Испугавшись, что он отсутствует, нервно прошу: – Я должна его увидеть, нам надо поговорить.

– Ну уж нет, – с облегчением убедившись, что я наконец-то отвечаю ей, отрицательно качает головой Кьело. – Он очнулся немного раньше тебя и тоже сидел некоторое время в странном ступоре. И уходить от тебя не хотел, еле вытолкала. Не нравится мне это испытание водного народа. Оно еще и стимулировало роды. Слышишь меня? Малыш на подходе!

И тут же я осознаю резкую волну боли, что прокатывает по телу.

– Орино, – хриплю с трудом, превозмогая схватку. – Позови его. Скорее! Мне надо поговорить с ним.

– Вы не наговорились еще! – Всплеснув перепончатыми ладонями, красноволосая Кьело стремительно выскакивает из помещения. На лице недовольство. Я слышу ее громкий голос, призывающий верлианца. – Лучше бы вам позвать твоих родителей и завершить адаптационную программу. Все условия вы выполнили. Самое время стать официальной парой.

– Да, Кьело, пригласи их.

Это Орино. Понимаю, что он немного взволнован, но в принципе его голос такой, как всегда, – уверенный и решительный. Так он звучал и в нынешней жизни, и в том странном прошлом, что я помню.

Мой верлианец появляется в дверном проеме, где только что исчезла Кьело. И тут же смотрит пытливо – помню ли я? Киваю – да.

– Как… как это понимать? – шепчу я ему.

В голове полный сумбур, от этого очень страшно. Кажется, что Орино сейчас – единственное, что несомненно в моей жизни, остальное – вымысел, иллюзия, заблуждения!

– Если бы я знал. – Он стремительно шагает ближе, сжимает мои руки, пытаясь успокоить.

И я понимаю, чувствую – это мой Орино, близкое и понятное для представительницы водного народа существо. Но одновременно, заглянув в его светящиеся неподдельным волнением глаза, понимаю, что это и мой безжалостный тиран из несуществующего настоящего.

Впору сойти с ума!

– Не думай обо всем этом. – Словно догадавшись, какая паника царит в моей голове, гладит меня по волосам Орино. – Постарайся казаться естественной, не выдай себя – будь Региной из водного народа. Сейчас важнее роды, надо сделать все по правилам, как принято… сейчас. С остальным разберемся позже. Главное – мы тут вместе. И ребенок вот-вот родится. Не паникуй, все хорошо – мы вместе!

Он собран. Даже больше – сконцентрирован. Явно что-то уже решив для себя, берется за первоочередные задачи. И тут я с ним согласна. Приходит осознание, мы же действительно вместе! Не сгинули где-то в недрах водной матрицы, не развоплотились из-за отсутствия в этой реальности. Мы выжили. И мы еще поймем произошедшее, найдем объяснения своему состоянию.

– Но где мы? Я думала, окажемся на космической базе, откуда и уходили.

– Нет, мы на Земле, я уже проверил. Надо вспомнить, есть ли в этом настоящем Служба времени. И используется ли водная матрица? Чем я тут вообще занимаюсь? В голове гигантский пласт новых знаний, осознать бы их до конца.

– Мне легче, – невольно улыбаюсь я в ответ, видя в выражении лица Орино неподдельное замешательство. – Я и сейчас историк. Видимо, это призвание!

Резкая затяжная вспышка боли обрывает наш разговор. Невольно сгибая ноги в коленях, корчусь на амебообразной кушетке и забываю на миг, как дышать. А затем тягуче, со свистом выдыхаю. Звук в окружающей воде как будто постепенно нарастает. На мое шипение реагирует Кьело, вновь вбегая в помещение.

– Вызвала! – лаконично отчитывается она перед нами, но смотрит только на меня. – Ньер отправился за твоими родными. Надеюсь, вы все успеете, ребенок у вас просто разогнался. Странно на тебе сказался стресс-контроль.

– Кьело… – Небольшая заминка, и Орино, увидев, что меня отпустило, решается задать вопрос: – А что за стрессовую ситуацию нам внушали? Тебе известно?

– Да, – со всем вниманием осматривая мое укрытое непрозрачной накидкой тело, отзывается она. – Путешествие, огненная ловушка, обезвоживание. Вы прошли испытание – все физиологические показатели организма фиксировались – вы нашли способ справиться.

Мы переглядываемся: не то! Значит, причина этого раздвоения личности точно не в искусственном сне. Это и легче, и сложнее одновременно.

Новая вспышка боли. Кьело рядом, командует, требуя дышать по ее сигналам. И Орино тут, сместившись за мою голову, продолжает гладить по волосам, стремясь успокоить и облегчить боль.

Едва я перевожу дыхание после схлынувшего приступа, как помещение наполняется новыми водными людьми. Первым делом взгляд цепляется за знакомые черты. Моя мама! Пусть бледнее привычного, худощавее и с жаберными щелями, но это она. Такое неописуемое облегчение видеть ее вновь.

– Мамочка… – У меня вырывается полустон. – Как я счастлива, что вижу тебя.

– Мы виделись вчера, – смеется она в ответ, под строгим взглядом Кьело не решаясь подойти вплотную.

– Не трусь, ты справишься!

Это отец. В этом будущем-настоящем он жив и рядом с мамой. Я помню всю нашу прежнюю жизнь, знаю, что родители любят меня. И понимаю, что первоначальное отношение к Орино они изменили. Приняли его!

– Сейчас придет представитель адаптационной службы, мы подтвердим свое согласие, можете считать себя семьей.

– Спасибо. – Мой верлианец выступает вперед, благодаря их поклоном.

Тут появляется еще один мужчина из водных, едва ли намного старше моего отца. Из глубин памяти всплывает знание – это глава адаптационного ведомства нашего сектора. Пришло время нам завершить программу. С успехом!

Сама понимаю не все, что бормочу вслед за подсказками. Сосредоточена сейчас на другом, желая расслабиться. Официальное признание нас парой происходит быстро – суровый вид Кьело красноречиво советует поспешить.

Вот уже мы снова втроем – я, Орино и Кьело. И боль, что нарастает и накатывает все чаще.

Скоро…

Ребенок у нас действительно оказался нетерпеливым – прогноз Кьело подтвердился. Через несколько часов наш с Орино сын родился. И только в момент, когда новорожденного положили мне на живот, чтобы он самостоятельно сделал первые глотки, заставляя дыхательную систему заработать в новом режиме, поняла, что тревога отступила. Все тайные страхи насчет ребенка, что долгие месяцы терзали меня, ушли. Островитянка из «прошлого» не ошиблась: у нас родился высший верлианец. Как минимум на вид ребенок выглядел вполне здоровым и схожим с представителями четвертой ступени расы своего отца. Только он таким уже появился на свет, без муторных ступеней трансформации.

– Мальчик сможет быстрее адаптироваться к существованию на суше вообще, и на Земле в частности, обладает иммунной системой водного народа, и ваши удивительные способности к эхолокации унаследовал наравне с возможностями расы своего отца, – как и все мы, восторженно наблюдая за пускающим пузыри малышом, пояснила Кьело. – Ваш ребенок не единственный, появившийся в смешанных парах между нашими народами.

Ее слова вернули меня к реальности. Мир изменился, что для нас, мыслящих категориями разобщенной Земли, – величайшее чудо, а для них – просто свершившийся факт.

– Поздравляю! – В помещение шагнул Ньер, улыбаясь мне, но обращаясь к Орино. Он похлопал друга по плечу. – С законным наследником вас!

Это прикосновение вывело моего верлианца из оцепенения, в которое он впал, увидев ребенка. Так и стоял неподвижно, словно не в силах отвести взгляд от малыша. Не ответив другу, Орино взглянул на меня. Только мы вдвоем могли сейчас в полной мере осознать случившееся – цепочка невероятных событий от нашей такой непостижимой встречи до не менее неожиданного зачатия завершилась таким счастьем.

Значит, все было не зря. И это была судьба.

Мы видели только глаза друг друга и думали об одном и том же. Разве наша встреча состоялась под куполом земного города уже невозможного прошлого? Разве тогда мы впервые узнали и, наверное, влюбились друг в друга? На самом деле встреча состоялась сейчас, здесь, в неизвестном для нас месте и совершенно новом мире. После того как я ради Орино отказалась от всего, что было дорого в моей жизни, приняв неизбежность перемен и попрощавшись с прошлым, а он отдал мне самое ценное и, казалось бы, невозможное для верлианца – будущее, где есть право выбирать и любить. Он смог признать и принять любовь, предпочтя меня своему долгу и убеждениям, а я смогла понять в итоге его выбор. И новое маленькое существо объединит и примирит нас навсегда. Любовь, однажды пробудившись, не может исчезнуть, она может лишь расти, питая и наши сердца, и новую жизнь, что мы только что подарили миру.

Было невероятным блаженством после всех испытаний и холода взаимного отчуждения, порой переходящего в ненависть, видеть в глазах Орино доверие. Безграничное желание жить ради меня. Ради нас!

Когда Кьело разрешила нам отправиться на время в ставший нашим семейным домом жилой сектор кольца, я уже успела отдохнуть и восстановиться, а наш крепыш (об имени мы еще даже не думали) насытиться и уснуть. Отгородившись от пока не совсем узнанного мира дверью, наконец-то смогли обняться, желая лишь одного – чувствовать присутствие друг друга. И стояли так молча, пока малыш не завозился на моих руках.

– Не знаю, найдем ли мы когда-нибудь объяснение случившемуся с нами, но я безумно рад, что ты не дала мне уйти в будущее одному, – прижавшись лбом к моему, шепнул Орино.

– Мы не должны были расставаться!

Это убеждение возникло в душе в тот самый миг, когда я узнала о решении Орино оставить меня и ребенка в двадцать первом веке.

– Как ты понял это? Почему остановился в шаге от перехода? Дал мне шанс тебя догнать?

– Признался себе, что для меня мука отказываться от тебя, потому что вместо презрения я испытываю к тебе нечто, чему у нас нет названия. У тех – «других» верлианцев.

Я понимала, что он говорит мне о том настоящем, которое мы покинули, переместившись в прошлое.

– Теперь вам знакомо это чувство. Не знаю, кого мы должны благодарить за это, но теперь и верлианцы способны любить. И я счастлива, что могу признаться тебе снова…

– Нет, – перебил Орино, коснувшись рукой моих губ. – Это мой час, время, когда ничто не мешает признаться мне: я люблю тебя! И как же невообразимо трудно мне было в это поверить! Но я понял это еще там, в прошлом.

– Я почувствовала, – кивнула ошеломленная я, глядя на Орино во все глаза.

Давно я перестала надеяться, что можно услышать от него эти слова.

– Мы оставили все в прошлом, чтобы снова быть вместе. Ведь теперь мы знаем и понимаем друг друга по-настоящему, – улыбался мой верлианец. – В этом смысл любви: принимать свою половинку такой, какая она есть.

– А что же дальше?

Я взглянула на спящего ребенка.

– Мы будем жить этой жизнью, потому что этот мир избавил нас от большинства различий. Освоимся в новых реалиях и доживем до старости вместе. Не думаю, что существует что-то еще, способное меня напугать. Скоро отправимся на Верлинею.

Мой возлюбленный смотрел мне в глаза, словно заклиная не спорить.

– Да, – прислушавшись к себе, согласилась я с Орино, – трудности уже не пугают. Это мелочи по сравнению с нашей проверкой, уготованной судьбой.