Процесс строительства дома для человека любого уровня и общественного положения даёт мощный толчок к оптимизму. А для меня в тот период это был один из немногих стимулов для избавления от депрессии. Если я что-либо не придумывала, если бы я не стремилась хотя бы к маленькой цели, справиться с унынием и ощущением пустоты мне было очень и очень сложно. Редкие всплески новых идей вырывали меня из этой бездны лишь на миг. Однако дела собачьи продолжали составлять существенную часть моей жизни.

В помёте моей очаровательной белой пекинески – одноглазки одна девочка родилась с окрасом, близким к окрасу панды. Она настолько выделялась среди других полностью белых щенков, что Антон ей одной дал красивое человеческое имя – Анастасия.

И вот наступило время раздачи щенков, и я разместила рекламу на сайте. На неё откликнулись достаточно быстро. .

– Здравствуйте, Я прочитала в объявлении, что вы продаёте пекинесов. Я готова взять их всех, кроме чёрно-белого щенка.

– Вы перекупщица?

– Да, не скрою, мы с дочерью оставим себе одного щенка, а остальных выходим, вырастим, сделаем прививки и продадим по более высокой цене.

Мне показалось, что голос женщины, её интонации выдают в ней человека образованного. В конце концов, каждый зарабатывает, как может. Возможно, ей действительно в радость повозиться с малышами, а потом получить за это небольшое вознаграждение. По моим подсчётам, максимум, на что реально могла рассчитывать перекупщица, была сумма в размере 16-и тысяч. Я согласилась. Пусть приезжает. По внешнему виду я смогу определить, можно ли ей доверять.

Она позвонила, как и договаривались, вечером в пятницу, чтобы выяснить мой адрес. И на другой день в полдень подъехала вместе с дочерью к моему дому. Я выглянула в окно и обомлела – из серебристого седана вышла моя подруга студенческих лет Ольга, с которой мы вместе прожили четыре года в общежитии педагогического института, расположенного в удивительно красивом месте напротив Новодевичьего монастыря. За рулём сидела стильная молодая женщина. Я с трудом узнала в ней дочь Ольги Соню.

Соня была младшим ребёнком в семье моей подруги. Но сначала об Ольге. Наше знакомство не было случайным. Отец переселил меня в общежитие из благоустроенной квартиры своего брата – академика после того, как узнал, что вместе со мной в ней проживает мой бойфренд Виктор. Если не считать того, что в жизни семнадцатилетней девушки присутствовала страстная влюблённость, в остальном она, то есть я, была примерной студенткой и примерной дочерью. Профессор Раевский, имевший дело, в основном, с одарёнными ученицами, по-видимому, плохо представлял, в какой вертеп он спихнул свою дочь. Моими соседками по комнате оказались две смазливые проститутки – Ира из Вологды и Света из Перми. Внешние данные позволяли им надеяться на то, что среди десятков любовников найдётся хотя бы один, готовый предложить им руку и сердце. А я, бедная овечка, состоявшая в близких отношениях всего с одним парнем, была вынуждена терпеть, когда по ночам под моё одеяло как скользкие змеи лезли потные мужские руки и гладили мои бёдра. Ирка и Светка пригрозили мне расправой, если пожалуюсь, но я не выдержала и позвонила отцу. На следующий же день меня переселили в комнату к двум некрасивым, но зато скромным и порядочным девушкам. И у Ольги из Ногинска, и у Веры из Павловского Посада были большие выразительные карие глаза, длинные довольно густые волосы и стройные фигуры. Подвёл моих соседок нос – утиный у Ольги и длинный как у бабы Яги у Веры. В наше время обе девушки легко исправили бы этот недостаток с помощью пластической хирургии и превратились бы в красавиц. Но в то время отсутствие личной жизни компенсировалось духовными интересами и успехами в учёбе. Ольга планировала стать аспиранткой на кафедре теоретической физики, а Вера – просто получить диплом с хорошими оценками.

В обществе Ольги и Веры моя жизнь круто переменилась. Я кропотливо сидела над учебниками, а по воскресным дням посещала с ними премьеры в московских театрах, выставки в художественном музее, мастерские авангардистов, религиозные праздники в Новодевичьем монастыре. В летние каникулы мы отдыхали на туристической базе под Одессой, где я поражала своих подруг проявлениями лунатизма – в грозовые ночи бродила по лагерю, а утром, проснувшись в своей постели, не помнила ничего. И только мокрая рубашка и комья грязи на простыне свидетельствовали о моих ночных прогулках под дождём.

По окончании института Оля вышла замуж за аспиранта – радиофизика. Позже профессор Раевский помог молодым супругам найти преподавательскую работу в Нижнем Новгороде, что позволяло нам довольно часто видеться. Особенно запомнился совместный отдых на Битюге, живописнейшем притоке Дона. И в тот день мы с Ольгой ударились в воспоминания об этой реке. Лодка, венок из лилий на голове, размеренный удар весла, рыбак, азартно ждущий клёва и песня собственного сочинения:

Там, на берегу Битюга я сочиняла не только песни, но и длинную поэму, адресованную мужчине, от которого зависело получение мной учёной степени. Он занимал должность главного инженера мясоперерабатывающего комбината, где я пыталась внедрить своё изобретение – экономически выгодную систему вентиляции, в которой осуществлялся подогрев приточного воздуха за счёт тепла помещения. В странах Скандинавии подобные системы были в дальнейшем запущены в серийное производство. Но свою опытную установку я сделала на собственные деньги с помощью рабочих домоуправления. Оставалось только найти руководителя завода или фабрики, который просто из симпатии ко мне согласится отдать приказ разобрать кирпичную кладку наружной стены, вмонтировать мою установку и в течение достаточно продолжительного времени снимать показания термометра. После чего я смогу доказать эффективность предложенного мной режима экономии тепла.

Это был яркий пример порочности всей нашей системы управления. Кто-то придумал, что без внедрения в производство изложенных в диссертации научно-технических новшеств, учёную степень соискателю не присуждать. Выполнение этого распоряжения в наших условиях могло привести только к цепочке очковтирательства. А лично для меня задача очаровать главного инженера представлялась непосильной – незадолго до моего появления на комбинате у него был бурный роман с красивой женщиной – главным технологом, закончившийся грандиозным скандалом при активном участии обманутой супруги. И всё же без особой надежды на успех я посылала ему свои стихи. В них были такие строки:

А заканчивалось стихотворное письмо словами:

Имелась в виду справка о внедрении моего изобретения в производство. И главный инженер сдался. Я не могу назвать свои рифмы искусством, но их волшебная сила проявилась в полной мере. Этот красивый мужчина с мужественным, словно высеченным из скалы лицом явился 8 марта ко мне домой с букетом тюльпанов и бутылкой шампанского. А я продолжала разговаривать с ним стихами:

На следующий день главный инженер отдал нужный мне приказ. Получив справку, я, каюсь, перестала испытывать потребность в новых встречах. Не вдохновлял он меня более и на поэтическое творчество – в общении на бытовом уровне главный был довольно неинтересным человеком. А он приходил и приходил к моему дому на площади Пушкина, иногда в стельку пьяный ломился в дверь и кричал:

– Женщина, ты объяснишь мне, наконец, почему ты исчезла из моей жизни? Ты посвящала мне стихи. Неужели только ради справки?!

– Эта порочная система выдавать желаемое за действительное прогрессирует и ведёт нас к краху, – прервала мои воспоминания Ольга. – Журналист N, позиционирующий себя как человек выдающегося ума и, возможно, таковым и являющийся, утверждает, что если незамедлительно к управлению страной не придут специалисты, способные провести либеральные преобразования в экономике, последствия будут ужасающие.

– Я слушала его монологи. Иногда он противоречит сам себе. То говорит, что управленцы нового образца должны быть идейно ориентированы, то, напротив, уверяет, что их моральные качества в данном случае не имеют никакого значения. Но разве не ориентированный идейно специалист пойдёт во власть, если не просчитает, какова будет его личная выгода? И где гарантия того, что выбранная им тактика преобразований будет соответствовать оптимальной для страны стратегии развития? Кстати, журналист смог упомянуть имена всего трёх человек, способных принимать умные решения. Среди них я знаю только Германа Грефа.

Мне было неловко расспрашивать Олю и Соню, как они дошли до жизни такой, что готовы зарабатывать на продаже чужих щенков. Ещё совсем недавно Соня жила в шикарной квартире у Никитских ворот, была владелицей модной галереи и проводила время в обществе московского бомонда. История её успеха довольно поучительна как история девушки, которая добилась всего сама, несмотря на серьёзный физический недостаток.

И Соня, и её старший брат Максим родились со слабым зрением, но это не помешало им с подросткового возраста заниматься любимым делом – конным спортом. На каникулы их отправляли к дедушке в деревню, приютившуюся высоко в горах Алтая. Алтайские горные лошади с давних времён были в тех краях основным транспортным средством. Они карабкались по скалам в труднодоступных местах как горные козы, спокойно существовали на одном подножном корме и отличались необычным окрасом. У дедушки был конь чубарой масти с россыпью эффектных чёрных пятен на белоснежном фоне. Там в деревне Максим быстро освоил все премудрости верховой езды и терпеливо обучал им сестру.

– Левой, левой рукой бери вместе с поводьями за гриву. Теперь вынимай из стремени ступню правой ноги. Упор на обе руки! Так… На левое стремя привстань! Ну, давай же!

А когда Максиму исполнилось 13, он заявил, что не представляет своей дальнейшей жизни без лошадей. Тренер Хреновской конно-спортивной школы – единственной школы, в которую принимали молодёжь после окончания восьмилетки, нашёл, что по комплекции и складу характера Максим вполне подходит. Но предупредил, что на протяжении всей спортивной карьеры жокея ему предстоит сохранять вес, не превышающий 56 килограммов.

После того, как для начала Максим поработал конюхом, ему дали коня с белой звёздочкой на лбу по кличке Лазер. Некоторые жокеи называли белую звёздочку меткой Сатаны. Поговаривали, что от таких коней можно ожидать всего, что угодно – он способен возвести хозяина на пьедестал, но может помочь и шею сломать. Однако, вопреки предостережениям, Лазер проникся симпатией к Максиму с первого взгляда. В конюшне давно не было генеральной уборки, и Максиму пришлось основательно потрудиться ради того, чтобы и денник сиял чистотой, и конь был надраен до блеска. На следующий день Максим вывел Лазера на круг. Похлопал коня по горделиво выгнутой шее, поцеловал в тёплые ноздри, и Лазер сразу размяк, наклонил голову и прижался лбом к лицу Максима. А потом позволил себя оседлать и стремительным аллюром понёсся по стадиону.

На первый спортивный праздник, в котором участвовал Лазер, приехали посмотреть родители Максима, сестра, и я с Антоном. Зрители собрались на большом травяном поле за стадионом, где должна была состояться грузинская конная игра тарчия. Девушка – красавица, мастер спорта по выездке, повязала на руку Максима оранжевый платок. Отъехав на сто метров, четверо всадников развернули коней. Девушка взмахнула таким же, как у Максима оранжевым платком, и трое джигитов начали преследовать Лазера, пытаясь отнять у всадника подарок красавицы. Конь ловко увёртывался от преследователей, повинуясь умелому седоку. Платок остался у Максима, ставшего победителем в игре.

На следующее лето Лазер начал показывать рекордное время в гладких скачках на дистанции 1600 метров, и тренер отправил Максима с конём в Пятигорск для участия в традиционных призах. На пятигорском ипподроме скачки проводились по субботам и воскресеньям. Большой трёхлетний приз не известный зрителям Лазер выиграл без малейшего напряга, сделавшись сенсацией дня и обогатив нескольких случайных участников тотализатора. Максим решил принять участие и в воскресных скачках на 2400 метров.

На старте собралось восемь лошадей. По жребию Максиму выпал самый неудачный номер: восьмой с поля. К тому же Лазер не резво принял старт, и бровку вскоре занял первый. Однако Максим верил в выносливость своего коня и в его потенциал на финишной прямой. Всё же на всякий случай он решил дать посыл уже на половине дистанции и вклиниться в просвет между двумя лошадьми. Ему казалось, что просвет достаточно широкий, но Лазер почему-то сопротивлялся.

– Пошёл! – крикнул Максим, хватаясь за хлыст, но Лазер, вместо того, чтобы сделать бросок, резко остановился. Максим больно ударил его ногой под ребро. В ответ конь закинулся и сбросил жокея.

На переполненном стадионе кипели кавказские страсти. Прослышав о появлении нового фаворита, в воскресенье на ипподроме собрались как местные, так и приезжие любители скачек. В разноязычном многоголосье Максим вдруг ясно услышал произнесённые с грузинским акцентом слова: «Ты, что, дорогой, ослеп? Куда Лазера направил?! В зад коням!

Окулист поставил диагноз: «спазм аккомодации». В дальнейшем у Максима начала прогрессировать близорукость, и, закончив спортивную карьеру в ранге чемпиона Поволжья по конкуру, он устроился на пивоваренный завод. Будучи парнем, способным во всех отношениях, Максим быстро дорос до должности директора и стал обладателем весомого пакета акций. Его стокилограммовый вес не помешал ему стать мужем хрупкой красавицы и отцом трёх чудесных мальчиков.

Соня тоже проводила всё свободное время на ипподроме, но ухудшающееся с каждым годом зрение помешало ей стать мастером верховой езды. Однако мужественная девушка не сдавалась – за свою короткую жизнь Соня перенесла пять глазных операций, но зато к моменту окончания института управляла своим седаном как профессиональный водитель. Её судьба круто переменилась после того, как она встретила парня по прозвищу Антиквар. Этот талантливый креативный парень был сыном известного реставратора картин и икон. Его жизнь протекала в окружении произведений искусства, но Антиквар не пошёл по стопам отца – он стал успешным предпринимателем, владельцем модного антикварного магазина. Тонкий вкус Сони, ставшей его гражданской женой, позволил им заняться продажей работ современных художников, а в дальнейшем, по мере накопления капитала, Соня всё чаще бывала за границей, где выбирала предметы искусства для надёжного инвестирования. А отдыхала всегда вдвоём с матерью в странах Юго-Восточной Азии.

Эта яркая жизнь с любимым человеком в окружении талантливых художников, их картин от классических сюжетов до авангардных, жизнь среди красивых вещей и антикварных ценностей закончилась в тот день, когда Антиквар погиб в автомобильной катастрофе. Порядочная и мягкая по характеру женщина не выдержала столкновений с претендентами на наследство. Она ушла в свою крошечную квартирку гостиничного типа с небольшой суммой, которая, однако, позволила ей несколько улучшить жилищные условия. Продав «гостинку», Соня купила двухкомнатную квартиру в Домодедово и занялась поиском работы или хотя бы источника заработка.

Я отдала ей трёх белых щенков без всяких сомнений в том, что эта добрая женщина выкормит их и пристроит в хорошие руки. При прощании Соня поинтересовалась, почему я оставляю себе одного щенка – девочку чёрно-белого окраса.

– В моей жизни всегда присутствовала мечта, пусть маленькая, но всё-таки мечта, подогревающая интерес к жизни. Хочу получить щенка, наиболее близкого по окрасу и экстерьеру к панде. Для этого мне нужен мальчик – тайский шпиц пати-колор.

– Жаль, что Вы не сказали об этом раньше. Недавно я привезла из Белоруссии помёт чёрно-белых шпицев. Роскошные мишки от роскошных родителей, но с глистами. У них были напряжённые животики, и я рискнула дать им эффективный антигельминтный препарат. Я никогда не видела столько глистов! Я буду их выхаживать и продам по пятнадцать тысяч. Среди щенков есть один, очень похожий на медвежонка панду…

На следующий день у меня появился ещё один питомец – чудесный комочек, которого назвали Вася. Так зовут моего коллегу, на редкость доброго, бескорыстного человека, всегда выручавшего меня в те периоды, когда моя реальная деятельность не укладывалась в спущенную сверху инструкцию по очковтирательству.