Несколько лет назад в Москве и в других городах появилось очень много игровых автоматов. И как-то довольно быстро пошли разговоры о том, что люди впадают от них в зависимость, просаживают там огромные деньги. Причём часто люди немолодые и даже пожилые. По телевизору рассказывали про одного известного писателя, который на старости лет так увлёкся игрой на автоматах, что влез в страшные долги. У меня уже тогда, когда я об этом услышала, закралось подозрение, что тут дело нечисто. Ведь автоматы были и раньше. В достаточно большом количестве они появились в перестройку как развлечение для детей. Но такого, чтобы взрослые мужчины и женщины вдруг массово ринулись в них играть, а другие взрослые часами стояли за их спиной, напряжённо вглядываясь в мелькающие изображения, – ничего подобного не было и в помине! И о наркотической зависимости взрослых людей от игровых автоматов тогда тоже не было слышно. Это появилось лишь пару лет назад. Я пыталась найти какие-то сведения о том, в чём же тут фокус, нигде ничего вразумительного не находила. Журналисты рассуждали о чём угодно, но вопрос, что именно заставляет людей так быстро впасть в рабскую зависимость от примитивной игрушки, аккуратно обходили стороной. И вот, наконец, удалось узнать об интересных исследованиях, которые проводятся в Москве, в душепопечительском центре святого праведного Иоанна Кронштадтского. Привожу свою беседу с заведующим миссионерским отделом, психологом Изяславом Александровичем Адливанкиным.

И. Адливанкин: С точки зрения исследователя, мы здесь сталкиваемся с целым рядом феноменов, которые практически невозможно объяснить без анализа самих принципов взаимоотношений личности современного человека с игральной системой. Вы правильно спрашиваете, почему раньше такого не было. Дело в том, что мы имеем перед собой продукт научно-технического прогресса. И анализируя воздействие игральных систем на человека, можно понять, на что сейчас этот прогресс нацелен. Особенно наглядно это видно по реакциям духовно ослабленного современного человека, так называемой «открытой личности», о которой сегодня много говорят психологи. Зависимость от различных видов игр получила название «лудомании» (от латинского слова «lud – «игра»). Её можно подразделить на разные виды: зависимость от игровых автоматов, зависимость от игральных компьютерных систем (что, пожалуй, больше всего сейчас волнует родителей, так как подростки растут в условиях, когда игра на компьютере занимает у многих почти сто процентов свободного времени) и зависимость от игры в казино.

Корр.: Давайте начнём с компьютерных игр.

И. А.: Конечно, компьютерные игры являются способом техногенного влияния на человеческую психику. Но всё-таки природа взаимоотношений человека с компьютером кардинальным образом отличается от его взаимоотношений с игровыми автоматами. Во-первых, у компьютерной зависимости есть определённый возрастной ценз. Как правило, это подростки и молодые люди лет до 18 – 20. Во-вторых, тут очень многое зависит от воспитания, от занятости ребёнка, от того, как организован его досуг. Во всём этом большую роль играют родители, которые сами покупают компьютерные системы и фактически толкают ребёнка на пагубный путь. Совершенно понятно, что молодая личность увлекается компьютерными играми и потом часто не может остановиться. Я хочу вспомнить одного мальчика, которого к нам в центр привезли из Новосибирска. Всё в доме уже было украдено, всё своё время он посвящал компьютерным играм. Его единственной задачей в жизни было украсть где-нибудь деньги и отнести их в компьютерный клуб. Вот что рассказал этот подросток. Сперва он играл в компьютер по пять часов в день, потом по шесть, по десять. А потом вообще перестал спать и играл постоянно. Заходил в салон и, пока деньги не кончались, не трогался с места. Мог провести так двадцать часов, целые сутки. Не спал, не ел. И в какой-то момент увидел поразительную вещь: автомат вдруг превратился в живую личность! Из него высунулись руки, схватили этого мальчика и втянули вовнутрь. Он описывал это так подлинно, что у нас не возникло сомнений: мальчик увидел разверзшееся перед ним страшное духовное пространство. Хотя его это ужаснуло, играть он не прекратил. Видение повторялось несколько раз, и в конце концов он приехал к нам, не имея сил самостоятельно отойти от компьютерных игр, но уже понимая, насколько это губительно.

Корр.: Может быть, мальчик был психически болен?

И. А.: Нет, врачи пришли к выводу, что никакой психиатрии там не было. И потом, это не единичный случай подобных рассказов. Да что тут такого невероятного, с христианской точки зрения? Мы же знаем, что в мире на духовном плане действуют разумные духовные силы. Вот они и открылись мальчику, те самые духовные силы, которые и привели его к зависимости от компьютера. Хочу подчеркнуть, что именно длительное общение с компьютерной системой, общение, которое перестраивает логику человека, его мышление, восприятие реальности, привело его к тому, что он смог это увидеть. То есть тесное общение с системой привело его к той стадии, когда у тех духовных сил, которые стоят за игровой компьютерной системой, появилась возможность открыться. Впрочем, это уже чисто духовная область… А если вернуться в область материального, то нужно понять очень важную вещь: чем игры совершеннее, чем ярче изображение, чем больше в игре возможностей, имитирующих реальность, тем сильнее такие игры втягивают в себя личность, которая ими увлечётся. Однажды я, как партизан, проник в компьютерный салон, чтобы понаблюдать за ребятами. Признаюсь честно, я выдержал там минут пятнадцать и вынес чёткое впечатление, что подростку с ещё незрелой, неустоявшейся личностью бывает достаточно часа такого тесного контакта с виртуальным миром, чтобы у него изменилось сознание, изменились принципы взаимодействия с реальным окружающим миром. И, конечно, большинство компьютерных игр построено на имитации насилия со стороны игрока. Самые современные игры полностью имитируют человеческое тело, кровь – в общем, всё, что сопутствует боевым сценариям. А ведь игрок не просто на это смотрит. Он управляет насилием. Я уж не говорю о порнографии в компьютерных играх. Страшно даже себе представить, какие катастрофы происходят с неустоявшейся личностью, которой предоставлены такие виртуальные возможности. Великим развратникам прошлого и не снилось то, что сегодня позволяет научно-технический прогресс. Это, так сказать, изнанка прогресса, в форпосте которого находятся компьютерные игры. Я нисколько не преувеличиваю! Это действительно форпост создающейся цивилизации, в основу которой положен принцип удовлетворения самых низменных страстей человечества.

Корр.: Давайте теперь немного поговорим о казино.

И. А.: Это не просто вид развлечения, а особый стиль жизни, привилегия современных «аристократов». Я, например, знаю человека, который проиграл в казино всё своё состояние. Миллионы долларов! Сегодня он живёт на ренту от казино.

Корр.: Каким образом?

И. А.: Он там бесплатно завтракает, обедает, ужинает, играет. Но часть выигрыша отдаёт казино. То есть он стал рабом казино. И таких людей немало. Они порой обращаются к нам за помощью, так что мы знаем эту проблему достаточно хорошо. Но поскольку казино – явление элитарное, оно не представляет такой угрозы для подавляющего большинства населения, как компьютерные игры или игровые автоматы.

Корр.: Ну, а чем так опасны игровые автоматы?

И. А.: Несколько лет назад мы с удивлением обнаружили, что самую страшную опасность представляют именно примитивные игровые автоматы, которые расплодились сейчас по всей России, как грибы после дождя. Москва вообще стала вторым Лас-Вегасом. Поначалу, столкнувшись с этой проблемой, мы даже не поверили, что такое возможно. Но когда с одними и теми же симптомами стали приходить сперва десятки, а потом и сотни людей, волей-неволей пришлось признать реальность опасности. Оказалось, что именно эта форма игры самая страшная. Именно здесь быстрее всего захватывается личность. Причём захват происходит, не побоюсь этого слова, фатальный. Скажу правду: мы не видим выхода с точки зрения психологии или психиатрии из такого рода зависимости – зависимости от обыкновенного игрального автомата, которых сейчас тысячи на наших улицах.

Корр.: В чём же дело?

И. А.: Исследуя эту проблему, мы столкнулись с рядом необычных явлений и сегодня стараемся их осмыслить. Например, многие люди, которые обратились к нам с просьбой избавить их от лудомании, изначально не были подвержены такого рода пагубным страстям. Это были вполне приличные люди, которые пошли помочь своим знакомым, которые уже попали в зависимость от игровых автоматов. И, как это ни парадоксально, пробыв вместе с ними в салонах и мельком сыграв несколько партий, стали такими же зависимыми. Причём они совершенно не понимают, как это могло случиться, ведь они были совершенно не предрасположены к игре и даже наоборот, питали неприязнь к игровому автомату.

Корр.: Тогда почему это произошло?

И. А.: Тут-то и начинается самое интересное. Поскольку о страстях, которые обычно сопровождают любую азартную игру, мы говорить в данном случае не можем, значит, существуют какие-то иные механизмы захвата человеческой психики. И действительно, анализируя принципы взаимоотношения людей с игровыми системами, мы обратили внимание на то, что это система, скрупулёзно продуманная с точки зрения психологии и психофизиологии. То есть современная игральная система при всей своей кажущейся примитивности является квинтэссенцией целой науки. Науки, которая искусственно формирует зависимость игрока от автоматов и базируется на самых передовых исследованиях психосоматики и психологии. Мы стали потихоньку собирать данные и пришли к выводу, что при игре на автомате у человека быстро формируется так называемая рефлекторная дуга.

Корр.: Поясните, пожалуйста.

И. А.: Помните, как академик Павлов вырабатывал у собак условные рефлексы?

Корр.: Собакам давали мясо и зажигали лампочку. При виде мяса у животных начинала течь слюна. А потом лампочку стали зажигать без кормёжки. Однако слюноотделение у собак всё равно появлялось, так как у них выработался условный рефлекс на свет лампочки.

И. А.: Верно. У игроков тоже вырабатываются рефлексы. Только принципы формирования этих рефлексов базируются на самых передовых технологиях. Сегодня существует такая область, которая называется «суггестокибернетика». Первоначально это была вотчина военных исследований, но теперь очень многое из военных исследований плавно перетекло в обыденную жизнь. Суггестокибернетика довольно открыто применяется при обучении скорочтению или иностранным языкам. По сути вся она направлена на формирование механизмов зависимости. Причём зависимости настолько глубокой, что научный мир ещё не сталкивался с подобными проблемами. Вернусь к началу нашего разговора. Действительно, игровые автоматы существовали давно. «Однорукие бандиты» появились лет тридцать назад. Но формы зависимости, существовавшие у игроков (по-английски «геймблеров») тогда и теперь, – совершенно разные. И это различие появилось, когда механические аппараты стали базироваться на компьютерных технологиях. Современные игровые автоматы по сути представляют собой суперсовременный компьютер, где учтены всевозможные факторы. Специалисты, изучающие эту проблему, пишут о возможности формирования при общении с компьютером целого ряда психических механизмов, искусственного вызывания тех или иных эмоций, активизации или, наоборот, замедления тех или иных психических процессов. Возьмём для примера новые системы биометрии, базирующиеся на новых компьютерных технологиях. Когда человек включает компьютер, система снимает параметры его общения с компьютером: его реакцию на мышь, его взгляд, его манеру открытия файлов. Она фиксирует самые тонкие аспекты поведения данного конкретного человека и, соотнося полученные параметры с эталоном, может точно определить, кто перед ней: хозяин компьютера или нет. Но раз можно зафиксировать такие тончайшие параметры и реакции, которые без компьютера не определишь, значит, существует и возможность влиять на человеческую личность.

Корр.: А как эти вещи учтены в игровых автоматах?

И. А: Любой человек, зайдя в салон, обратит внимание на то, что на каждом аппарате установлена обыкновенная мигалка. Зачем? Снова вспомним павловских собачек и формирование рефлексов. Представьте себе: заходит человек в салон, садится за автомат, разменивает денежки, похожие на настоящие. Кругом всё звенит, шумит, всё двигается в определённом ритме, мигалки работают. Такая обстановка очень сильно рассеивает внимание человека, и это опять-таки делается преднамеренно.

Корр.: Зачем?

И. А.: Когда внимание рассеяно, человек не способен одновременно проанализировать существующую ситуацию. А потому он уже открыт для воздействий. Ну, так вот. Представим себе область, которой занимался Павлов. Садится человек перед автоматом, бросает деньги – зажигается лампочка. Он внимательно смотрит на крутящиеся барабаны, нажимает соответствующие кнопки. Каждый момент выигрыша сопровождается характерным звуком и цветовыми всполохами. Потом высыпаются деньги. Это опять же сопровождается звуком. Понимаете, о чём я говорю? Попробуйте себе представить схему, самую примитивную: лампочка – мясо – слюна. Собака запоминала за 12 раз. Условный рефлекс вырабатывался всего за 12 опытов. А здесь не собака, а человек. Причём в состоянии аффекта, совершенно открытый, обуреваемый страстями. За одну ночь он повторяет одну и ту же операцию тысячи раз! И всё это в музыкальной атмосфере, при невероятном количестве миганий, морганий, звуковых эффектов. Денежки бросил – зажглась лампочка. Кнопочку нажал – закрутились барабаны. Получил выигрыш – зазвенели монетки. Денежку бросил – зажглась лампочка… При многократном повторении подобных действий возникает рефлекторная дуга. Область эта пока мало изучена, но мы уже знаем, что у людей, монотонно выполняющих одну и ту же операцию на конвейере, возникает профессиональное заболевание: они маниакально стремятся к повторению этой операции, в их сознании постоянно прокручиваются одни и те же действия…

Кроме того, не стоит забывать, что человек, обуреваемый страстями и не противящийся им, уподобляется животному. А первая сигнальная система, на которой базируется формирование условных рефлексов, как раз является общей для людей и для животного мира. Ну, а вторая сигнальная система, которая предполагает логические действия и могла бы воспрепятствовать формированию условных рефлексов, в данном случае подавляется пивом и другими спиртными напитками. Ведь в игровых салонах обязательно продаётся спиртное. То есть создана тщательно продуманная, комплексная система, целиком и полностью направленная на то, чтобы сформировать у человека, попавшего в салон, зависимость от игровых автоматов. Даже в рекламе, находящейся вне салонов, заложены некие «ключи», которые воспринимает подсознание во время игры. Мельком брошенный взгляд на рекламу вызывает у лудомана целый ряд рефлексов. Причём рефлексов настолько глубоких, что сознание неспособно их проконтролировать.

Корр.: Что Вас натолкнуло на мысль о формировании рефлекторной дуги у людей, ставших жертвами лудомании?

И. А.: Иначе трудно объяснить некоторые вещи. Скажем, многие наши пациенты рассказывают одно и то же: «Иду по дороге, ни о каких автоматах не думаю, никакой тяги к ним нет. Но внезапно разворачиваюсь и иду играть. Сам не понимаю, как это со мной происходит».

Корр.: А я, бывая в разных городах, тоже слышала похожие истории. Человек шёл в институт или на работу. Потом провал в памяти, и опомнился он уже в салоне игровых автоматов, который может находиться совсем в другом конце города. То есть добрался он туда в каком-то сомнамбулическом состоянии, «на автопилоте», повинуясь программе, заложенной в его подсознание.

И. А.: Совершенно верно. Такие случаи есть и в нашей практике. Помню, один человек, пристрастившийся к автоматам, твёрдо решил порвать с этой страстью. Целый год регулярно ходил в храм, исповедовался, причащался. Казалось, исцелился. А потом ему нужно было отдать большой долг. Родные собрали деньги, вручили ему, он пошёл отдавать и… очнулся в салоне, когда выкладывал последние рубли. Я потому и говорю, что автоматы даже страшнее наркотиков. При наркомании не формируется рефлекторная дуга, которую непонятно как разомкнуть. Кроме того, при общении человека с автоматами происходит ещё одна интересная вещь. Многие наши пациенты говорят, что, глядя на автоматы, они видят какие-то «мультики». Я поначалу недоумевал, ведь я там никаких «мультиков» не видел. И вы не увидите. Ни один здоровый человек не увидит. А они видят! Но со временем стало ясно, что они имеют в виду.

Корр.: Что же?

И. А.: По сути, автоматы представляют собой три крутящихся барабана, на которых нарисованы какие-то рисунки и знаки. Если они выпали на одну линию, полагается выигрыш. Соответственно, игрок пристально следит за барабанами, пытаясь предопределить, когда они остановятся. И часами наблюдает одно и то же движение. А сенсорная система человека способна перестраиваться в зависимости от условий окружающей среды. К примеру, есть такие растровые очки – из тёмного, непрозрачного пластика с мелкими дырочками – для исправления зрения. Когда человек надевает их впервые, он ничего не видит. Но присматриваясь, начинает видеть нормально. Так и здесь. Зрительные сенсоры адаптируются, и человек начинает видеть то, чего раньше не видел. Это своеобразный тренинг. То, что мы наблюдаем в виде каких-то непонятных мельканий, для него выстраивается в логический видеоряд. Таким образом, его взаимоотношения с игровой системой перестроились. Точнее, он подстроился под систему. Но перестраивается не только его зрительное восприятие, а вся личность в целом. Формируется тип зависимой личности.

Корр.: Погодите, я что-то не поняла. Каким образом перестройка зрительного восприятия связана с формированием зависимости?

И. А.: Человеческая психика такова, что вся информация, которая входит в сознание, требует своего разрешения. Даже та, что получена краем, периферией сознания. Неразрешённая же информация требует постоянного возврата к ней. Иначе у человека возникает чувство тревоги, дискомфорта, раздражения. Пока сенсоры игрока не перестроились, он не видит «мультиков». То есть эта информация остаётся неразрешённой. И игрок бессознательно тянется в салон. Когда же информация получает своё разрешение, и он начинает видеть «мультики», он уже законченный лудоман. А современная игральная машина представляет собой целый комплекс, этакий космический аппарат, где много всего происходит. Там крутятся разные анимации, появляются разные знаки. Есть целый ряд вещей, которые совершенно невозможно одновременно увидеть и распознать. Изучая этот механизм, мы поставили такой эксперимент. Я создал на компьютере небольшую анимационную модель, учитывая накопленные наукой сведения об особенностях зрительного восприятия: о том, как движется взгляд по экрану, и так далее и тому подобное. Затем мы с коллегами просмотрели эту модель, созданную, повторяю, по тем же канонам, по которым создаются изображения в игровых автоматах. А когда я наутро проснулся после наших экспериментов, у меня возникло странное ощущение, будто я должен что-то сделать. Я никак не мог понять, что именно, и это не давало мне покоя. Наконец догадался включить компьютер. Оказалось, я должен был вернуться к анимационной модели и разглядеть то, что я вчера мельком увидел, но не понял. Вот вам фактор неразрешённой информации. Игральная система, кроме всего прочего, оказывает на человека такой информационный прессинг, что сознание воспринимает множество разных информационных форм, но не успевает их переработать. А в погоне за выигрышем, пристально следя за мельтешением картинок в барабанах, человек всему придаёт значение. Часть информации перерабатывается, а часть остаётся в виде постоянного раздражителя, который требует возврата для разрешения этой проблемы.

Корр.: Какие ещё особенности восприятия эксплуатируются в игральных системах?

И. А.: Нейрофизиологами установлено, что направление взгляда соответствует определённым сенсорам. Иными словами, по тому, куда направлен взгляд (вверх – влево, вправо – вниз и т. п.), можно установить, какая система (зрение, слух, ощущения) в данный момент используется для оценки поступающей информации и наиболее открыта для воздействия. Соответственно, размещая на экране в нужном месте особые стимулы, можно непосредственно взаимодействовать с определёнными отделами мозга. Как бы включая и выключая те или иные каналы восприятия. Говоря обобщённо, внизу находятся эмоции и ощущения, по горизонтали – звуки, вверху – зрительные образы. То есть фактически ко всем отделам мозга есть прямой или косвенный доступ через организацию движения глаз.

Корр.: Цвета тоже подобраны не случайно?

И. А.: Нет, конечно. Всем психологам известен знаменитый тест Люшера, когда испытуемым предлагается выбрать какие-то цвета. По подбору цветовой гаммы делается вывод о психоэмоциональном состоянии испытуемого. Таким же образом открывается возможность обратного влияния на человека: специальным подбором цветовых оттенков изменять психоэмоциональное состояние играющего и, соответственно, менять его физиологию, вызывать необходимые физиологические реакции. А ведь есть ещё и звуковое влияние. Для компьютера не представляет никакой проблемы управление частотами, связанными с естественными частотами различных отделов мозга, организуя их работу по определённой схеме. И всё это вместе оказывает комплексное воздействие на человека. Есть даже исследования, показывающие, что каждому виду транса соответствует особое распределение и сочетание частот электрической активности по отделам мозга. Создавая на экране в строго определённых местах различные цветовые, звуковые, графические стимулы, добавляя к этому разные околопороговые вербальные команды, синхронно модулируемый стереозвук, можно сделать так, что человек незаметно для него погрузится в изменённое состояние сознания. А ведь игра и без того является изменённым состоянием психики! Специалистам, имеющим дело с азартным игроком, совсем несложно сформировать у него зависимость. Такой человек представляет собой совершенно открытую систему.

Корр.: Это и есть та самая «открытая личность», о которой Вы сказали в начале интервью?

И. А.: Да. Она открыта для воздействий, ничем не защищена. А то, что на человека можно воздействовать на уровне подсознания, влиять на его поведение, образ мыслей, мировоззрение и тому подобное, в настоящее время не вызывает никаких сомнений. Это реальность наших дней. Вот что пишут в Российском Медицинском журнале (№ 1, 1995 г., стр. 31) весьма авторитетные специалисты И. В. Смирнов и Е. В. Безносюк: «Чрезвычайно важной проблемой в настоящее время стала перенасыщенность информацией психологического пространства человека и общества в целом, достигшая критического уровня, за которым становятся реальным управление и манипулирование самочувствием, настроением, поведением и всей картиной мира человека. При распространении информации с использованием технических средств и приёмов, позволяющих осуществлять информационное воздействие на неосознаваемом уровне». То есть органы восприятия не позволяют человеку контролировать неосознаваемые техногенные информационные воздействия. Часть информации при этом может не контролироваться сознанием, но восприниматься мозгом и помимо воли человека влиять на его поведение. Эти же специалисты отмечают, что тенденция к использованию различных психотехнических приёмов в последнее время резко усилилась. В первую очередь, в области шоу-бизнеса. Я в своих выступлениях прямо говорю, что не может быть человека, который несколько раз пообщается с современным игровым автоматом и не станет от него фатально зависимым. Такого просто не может быть! В этом смысле люди устроены одинаково.

Корр.: А если человек сам не играет, но стоит рядом с автоматом и наблюдает за игрой, он может втянуться?

И. А.: Конечно, может. Раз он наблюдает, значит, всё равно вступает в общение с автоматом. Происходит точно такой же захват личности, как и непосредственно при игре. Хочу обратить Ваше внимание на ещё один важный нюанс, который подтверждает наши догадки по поводу формирования зависимости. Существуют инструкции по применению игровых аппаратов, на основе которых работают представители шоу-бизнеса. Знаете, сколько денег возвращается обратно игроку?

Корр.: Сколько?

И. А.: Сейчас ведутся разговоры о том, что игровые автоматы «обманывают». Дескать, нужно возвращать обратно 85%, а они возврадают 70%. А я, слушая эти дискуссии, думаю о том, что это типичная хитрость лукавого: обратить внимание на проблему, но заставить думать не о том, о чём нужно. В Лас-Вегасе возврат денег достигает 98%. А 2%, получаемые владельцами аппаратов, предполагают сверхприбыль. Парадокс? Но шоу-бизнес – самый доходный бизнес в мире. Значит, он заведомо рассчитан таким образом, что базируется не на каких-то суперприбылях, полученных из рук игрока, а на том, что игрок будет играть постоянно. Вот в чём истинная суть проблемы! Весь этот бизнес основан на формировании постоянного клана игроков. А раз так, то не очень-то и важно, сколько возвращается денег игрокам. Даже наоборот, чем больше возврат денег, тем больше игроков. Если бы возвращалось мало денег, игроков было бы меньше. Но возвращается много денег, и игроков становится больше. Вот ещё одно явное доказательство, что система рассчитана на формирование зависимости.

Корр.: То, что Вы рассказываете, просто ужасно. И возникает вполне естественный вопрос. Почему игровые салоны плодятся повсюду, а власти так спокойно на это смотрят?

И. А.: Проблема новая, ещё мало изученная. Так что, конечно, большинство людей пока не понимает, с чем мы столкнулись. А с другой, налоги с игрового бизнеса довольно приличные, и они неплохо пополняют казну.

Корр.: Получается, что государство заинтересовано в распространении игральных салонов?

И. А.: Несомненно.

Корр.: Люди какого возраста особенно подвержены риску стать лудоманами?

И. А.: Практически любого, кроме подростков, у которых свой наркотик – компьютерные игры. Для них автоматы примитивны. Так что сейчас можно говорить об опасности тотальной лудомании. Особенно страшно наблюдать за пожилыми людьми. Просто ужас, как быстро они деградируют, пристрастившись к игре на автоматах. А ведь сейчас эти автоматы есть даже в посёлках и маленьких городках. За последние полгода их поставили практически во всех маленьких магазинах. Владельцы платят продавщицам за обслуживание автоматов. В результате почти весь персонал магазинов пристрастился к игре! И самое страшное: они не понимают, что у них есть зависимость. Им кажется, что они перейдут работать в другое место, и увлечение автоматами уйдёт. Люди становятся неадекватными.

Корр.: А как меняется личность человека? Чем опасна лудомания? Ведь нам могут возразить: «Что тут ужасного? Люди так проводят свой досуг. Они же никого не убивают, не грабят. Пусть развлекаются в своё удовольствие».

И. А.: Так сказать не могут, потому что эта проблема даже более тяжёлая, чем проблема алкоголизма и наркомании.

Корр.: Почему?

И. А.: Потому что она тяжелее поддаётся лечению, а все социальные и личностные последствия практически те же самые. При лудомании, как и при алкоголизме с наркоманией, возникает полное социальное отчуждение. Это первое, что бросается в глаза. К нам приходят рыдающие родственники в отчаянии от того, что их близкому, подсевшему на иглу игральных автоматов, всё стало безразлично. Второе – это обязательно преступность! Я десятки, если не сотни раз, слышал от разных людей фактически одну и ту же историю. Дескать, была студенткой, в жизни никогда ничего не украла, а сейчас краду… И видеть такое саморазрушение бывает крайне тяжело, потому что когда человек совершает какие-то криминальные или неадекватные поступки в состоянии химической зависимости, это вполне объяснимо воздействием наркотика. А когда он всё прекрасно понимает, но ничего не может с собой поделать, это более страшное явление. Причём деградация личности происходит намного быстрее, нежели при алкоголизме и наркомании. Несмотря на высокий процент выигрышей, через некоторое время человек всё равно оказывается в проигрыше, в долгах. Иначе и быть не может! В противном случае игорный бизнес не процветал бы. Отрешиться от своей страсти он уже не в состоянии, поэтому ему нужны деньги для продолжения игры, и он уже не останавливается ни перед чем. Так что социальные последствия вполне очевидны.

Корр.: Какой же выход из этой проблемы?

И. А.: Я не сторонник ориентации на западный опыт. Смеху подобно, когда Голландия, абсолютно погрязшая в разврате и наркомании, пытается внедрить у нас свои программы псевдопрофилактики наркотической зависимости. Но с другой стороны, огульно отрицать всё западное тоже не стоит. Как раз в области борьбы с лудоманией у Европы есть кое-какой положительный опыт. В некоторых странах владельцы игорного бизнеса по закону обязаны оплачивать реабилитацию лудоманов. Это уже кое-что. Кроме того, некоторые группы граждан ставятся на учёт. Заядлые игроки, которые, тем не менее, хотят избавиться от зависимости, пишут заявление, чтобы их не пускали в салоны, и специальные службы следят за этим.

Корр.: На фоне той жуткой картины, которую Вы нарисовали, это, по-моему, комариные укусы. Ведь автоматы калечат психику тысяч людей. Это настоящий геноцид.

И. А.: Да, конечно, нехорошему нужно потребовать запретить это «развлечение». Но сперва мы должны как следует обосновать наши требования, собрать статистику, привлечь специалистов. Иначе к нам не прислушаются.

Корр.: А люди тем временем будут становиться психическими инвалидами…

И. А.: Да, в либеральном обществе, которое у нас создаётся в последние двадцать лет, именно так и происходит. Между тем картина поистине ужасающая. Считается, что Москве около 300 000 людей, в той или иной форме зависимых от игры. В Санкт-Петербурге лудоманов, может быть, несколько меньше, но тоже немало. А сколько в других городах и весях? Речь идёт о тысячах, если не миллионах наших сограждан. Я, как специалист, могу утверждать, что это люди, вырванные из общества и вступившие на путь нравственной деградации. Так что нужно не просто заявлять протест, а бить во все колокола. Мир ещё не представляет себе той страшной опасности, которая на него надвигается. Масштабы игровой эпидемии не предсказуемы. Для нас же это ещё одно оружие массового поражения, средство уничтожения России.

Корр.: А кто держит автоматы?

И. А.: Ещё один парадокс. Подписывает документы, которые предполагают разрешение игральных салонов, Фетисов, глава Госкомспорта. Это у нас, оказывается, спорт. Владельцами же являются несколько крупных корпораций, которые получили лицензию. В основном, корпорации эти – совместные с иностранцами. Мелкие же держатели салонов находятся под их крылом, пользуются одной генеральной лицензией.

Корр.: Я так поняла из Вашего рассказа, что избавить лудомана от зависимости – дело практически безнадёжное?

И. А.: Я отношусь к этому как к СПИДу. Веди здоровый моральный образ жизни – тебе СПИД не грозит. Не хочешь – вот наказание Божие. То же самое и автоматы. Это воздаяние, которое предполагает, что человек должен обернуться, оглядеться, задуматься о своём пути. И те люди, которые вошли у нас покров Церкви, пожалуй, единственные из всех, кто действительно изменил свою жизнь и ушёл от зависимости. Хотя и на этом пути мы порой сталкиваемся со страшными падениями, со страшными трагедиями. Но, по моему глубокому убеждению, иного выхода нет. Может быть, когда-нибудь будут найдены какие-то медицинские или психологические средства избавления от игровой зависимости. Мы и сами их ищем. Раз речь идёт о первой сигнальной системе, о рефлексах, естественно, возникают мысли о медицинском подходе к проблеме. Это не исключено. Но на сегодняшний момент принципиального решения, кроме обращения к Богу, нет.

Корр.: Кому, по Вашим наблюдениям, помочь легче: наркоманам или лудоманам?

И. А: Несомненно – наркоманам. Для них у нас разработана определённая схема лечения: с одной стороны, они участвуют в церковных таинствах, а с другой, отправляются к нашим наркологам, психологам, психиатрам, принимают препараты. Лудоманам же мы так комплексно помочь не можем. На сегодняшний момент наша задача сводится к тому, чтобы привлечь их к духовной жизни. Если это происходит, люди заметно меняются и многим (хотя далеко не всем!) удаётся избавиться от зависимости. Но многие обращаются к нам, как бы ища таблетку, которой у нас нет. И, не найдя её, уходят. Существует и вот какая сложность. Уже появились люди, эксплуатирующие чужое горе: психологи, которые предлагают кардинальное решение проблемы игровой зависимости, целители, шарлатаны. Бедняги, которые обращаются к нам, побывав у них, находятся в ещё более повреждённом состоянии, чем «нормальные» лудоманы.

Корр.: Значит, на сегодняшний день можно посоветовать только одно: близко не подходить к автоматам?

И. А.: Да. Это единственное надёжное средство безопасности.

Беседу вела Т. Л. Шитова