— Мне кажется, или твои волосы стали светлее?

Вопрос Катрин застал меня врасплох. Возможно, для кого-то это была простая бытовая ситуация. Но не для меня.

МОИ ВОЛОСЫ СТАЛИ СВЕТЛЕЕ?!

— И кожа бледнее, — словно издеваясь, продолжила подруга.

Я сосчитала до трёх и медленно выдохнула.

— Вчера я нашла в нашем геологическом древе альбиносов, — с видом человека, не находящим сей факт странным, сказала я.

— Альбиносы? — нахмурилась Катя, она же Катрин — когда сильно меня бесила, — Это такие жуткие типы с белой кожей и красными глазами? Как в фильме по книге Дена Брауна?

Я закатила глаза.

— Это такие типы, у которых отсутствует меланин в крови.

— И у тебя такой был в предках?! — Катрин вытаращилась на меня, как на посланницу дьявола.

Собственно, ею самой я, по ходу дела, и являлась…

Вот только никаких альбиносов в моей родословной не было. И волосы мои светлели совсем не из-за отсутствия меланина в крови.

Они просто седели.

Чем пугали меня до жути.

— Если верить моей прапрапра-и-так-далее-бабке, — процедила я и присосалась к своей соломинке.

Пить алкогольные напитки во время обеденного перерыва, естественно запрещалось. Но вы попробуйте не выпейте, когда ваши волосы седеют.

— И это теперь навсегда или это как-то лечится? — продолжила вбивать в меня гвозди Катрин.

— Калечится, — огрызнулась я, — Кать, тебе что, больше поговорить не о чем?

— Мне нравится цвет твоих волос! — искренне возмутилась подруга.

— А… — как-то сразу сдулась я, — Тогда ладно.

— Я даже думала спросить, что это за краска, — она пропустила между своих пальцев прядь моих волос и глубоко задумалась, — Твоя затянувшаяся осенняя депрессия, наконец, прошла?

О! Хо-хо! Она только вошла во вкус… Это неделю назад я думала, что совсем излечилась и теперь всё будет нормально, но сейчас я точно уверена — со мной уже никогда ничего не будет нормально. Не после того, что случилось…

Всё началось в тот день, когда я бездумно бродила по просторам магазинов женской одежды, по случаю распродажи ломящихся от наличествующего товара, и случайно наткнулась на неё…

Она шла прямо на меня, не останавливаясь и не сворачивая; её лицо было измождено — под глазами залегли тёмные круги, а взгляд самих глаз пугал до жути своей безжизненностью и апатией.

Я остановилась перед ней, надеясь пропустить вперёд, но с удивлением обнаружила, что девушка тоже остановилась.

Я смотрела на неё, не понимая, как можно было запустить себя до такого состояния? — и видела в её глазах, что она с таким же интересном разглядывает меня.

Страх липкой змеёй пополз по моей спине…

Вокруг девушки стояла рама.

И одежда на ней была моя.

Матерь божья, меня что, летучие мыши покусали?!..

Естественно, я нагло вру — всё началось намного раньше. Я перестала есть. Просто в какой-то момент поняла, что подобной потребности мой организм не испытывает. Пришлось заставлять себя, затем приучать к приёму пищи хотя бы два раза в день, а затем — ставить себе будильник-напоминалку, чтобы не забывать вовремя пополнить свой бак. Потом я поняла, что не пью жидкости. Вообще. С этой бедой я тоже справилась посредством стикеров — записочек с напоминанием, функции "задача’ на моём телефоне и! — бутылки воды, всегда стоящей на моём рабочем месте.

Не сказать, чтобы вся эта ситуация меня не озадачивала… я просто была напугана до смерти!

Но пока мои ноги держали меня, а тело не подавало признаков приближающейся кончины, я решила сохранять остатки оптимизма и рассчитывала списать всё на осеннюю депрессию. Вот только лучше мне не становилось — напротив, чем больше я тянула с профессиональным лечением, тем больше прогрессировала моя странная болезнь. Апатия и тоска стали постоянными спутниками моей жизни; за две недели я успела рассориться со всеми своими подругами и даже отпугнуть от себя двух потенциальных ухажёров. Мне было плохо. Физически и духовно. В тот день, когда я вернулась домой после "узнавания’ своего отражения в зеркале, я несколько часов провела в постели с кружкой горячего чая и даже не заметила, как полный стакан стал абсолютно холодным. Меня морозило. Я ощутила сильную потребность выйти туда, где так же сыро и слякотно, как на моей душе. Я выползла на улицу. Я даже не заметила, что сделала это босиком, оставив тёплые ботинки на пороге. Я шла туда, куда звала меня моя тоска, я ощущала странную сосредоточенность на цели. Я даже не удивилась, когда обнаружила себя на пожарной лестнице одного из домов. Я вполне осознавала себя, когда подлезала к окну одной из квартир, понятия не имея, как я вообще держусь на кирпичной стене. Я заглянула внутрь квартиры и увидела старика, сидящего в кресле-качалке. Он смотрел в стену немигающим взглядом и был полон той же печали, что и я. Я разделяла его грусть, я хотела ему помочь, я чувствовала, что смогу освободить его от этой муки. Я ощутила, как по моим щекам катятся слёзы; впервые за все эти дни я начинала чувствовать себя свободной от этого горя; я всхлипнула, глядя на то, как старик водит по стене невидящим взглядом и хочет уйти, освободиться от этих оков… и я закричала! Закричала так, как кричат матери, когда рожают своё дитя! Закричала так, как кричат самки, защищая своих детёнышей от хищников. Закричала так, что во всём районе затрещали стёкла. Когда воздух в лёгких закончился, я ощутила, что больше не хочу плакать. Я почувствовала внутри себя лёгкость. Я сделала своё дело.

Я спрыгнула на землю с невесть какого этажа, прошла до своего дома, открыла дверь, которую даже не заперла на ключ, когда уходила, забралась в кровать и уснула. Уснула глубоким и лечебным сном. Я сделала это. Я указала дорогу. Теперь всё будет хорошо…

На следующий день я проснулась раньше будильника, заварила себе крепкий кофе, добавила в него сливок, сахара, поняла, как соскучилась по его вкусу, выпила, оделась, накрасилась и пошла на работу… останавливая свою ногу на самом пороге.

Сахар? Сливки? Я чувствую вкус продуктов?..

Я сделала шаг назад и ещё раз посмотрела на свою квартиру. Всё здесь было как прежде — диван, кухонная стойка, телевизор, полки с книгами, шкаф в пол стены, дверь в ванную… Я опустила взгляд на пол и увидела грязные следы. Свои грязные следы — о как я была бы рада, обнаружив следы Йети! Но это была грязь от моих стоп.

Я медленно стащила с ног ботильоны и прошла внутрь квартиры. Следы от грязи шли прямёхонько к моей постели… Я откинула покрывало и чуть не застонала.

Бельё придётся менять.

Твою ж часовню! Я что, действительно вчера ходила босиком?! По улице?!?

Я встряхнула головой и вновь присосалась к соломинке.

— Как думаешь, Кать, дьявол существует? — негромко спросила у подруги.

Катя на некоторое время замерла, а затем посмотрела на меня очень странным взглядом.

— Конечно существует, Тая, и он ждёт тебя.

Я вздрогнула и отпрянула от неё.

— Ждёт — не дождётся, — покивала Катя, а потом фыркнула, — Ты что, упилась уже?

— Это был первый коктейль, — процедила я.

— Считай, что он был первым и последним — за твоей спиной наш любимый босс.

Я замерла и медленно отставила бокал с недопитым Космополитеном на стол.

— Да вы издеваетесь, Таиссия Александровна, — мягкий бархатный голос нашего шефа не мог меня обмануть… как не могло обмануть обращение по имени отчеству…

— Ни в коем случае, Андрей Владимирович, как я могу? — изобразив на лице абсолютнейшую наивность, пропела я.

— Ко мне в кабинет, бунтующая вы моя, — ещё мягче сказал наш шеф, директор и повелитель всея туристического агенства.

А вот это уже было страшно…

Если Андрей Владимирович не в духе, он становился таким милым, что сразу же хотелось удавиться подарочным шарфиком, выдаваемом нами каждому "лучшему клиенту 2015 года’. Шарфиков у нас было много. Как и клиентов, уверенных, что они были лучшими…

— Сейчас же, — голос Андрея Владимировича изменился до неузнаваемости, и теперь напоминал голос палача в средневековье.

Того самого палача, что получает удовольствие от казни.

Я едва не взлетела со своего стула, обругав себя последними словами, что осталась в здании нашего офиса — здесь была замечательная кафешка, где мы частенько сидели вместе с Катей после рабочего дня. Это было и удобно, и весьма хитроумно: на третьем и восьмом этажах располагались неплохие фирмы, где работали очень симпатичные ребята, частенько улыбавшиеся нам во время пересечений в лифте…

И как я додумалась хлебать алкоголь там, где тусуются все офисные работники?!

Я ещё раз тяжело вздохнула и поплелась к лифту.

Как только двери за нами закрылись, в воздухе повисло напряжение. Андрей Владимирович — а в быту и вне конфликтных ситуаций просто Андрей, — был мужчиной тридцати пяти лет, высоким, поджарым, с красивым, словно высеченным из камня, лицом, голубыми глазами, золотой кожей и греками в родословной. Его обожествляла одна половина нашей турфирмы и ненавидела — вторая. Он был подобен Зевсу Громовержцу, когда наши продажи были хуже, чем у конкурирующей фирмы, и подобен легкомысленному Дионису, когда напивался со всеми во время праздников и корпоративов. О, да, он попортил не одну нашу сотрудницу… Но на меня до этого как-то и не смотрел. Словно не замечал, отдавая должное лишь моим успехам на работе.

Вот только и в лифте мы с ним до этого как-то не ездили…

Фууух, это его туалетная вода на меня так действует или недопитый бокал алкогольного коктейля?

Андрей сощурил глаза, разглядывая меня с ног до головы придирчивым взглядом, а затем негромко выдал, упираясь спиной в стену и складывая руки на груди:

— Есть в тебе что-то от дьявола, Таиссия.

Я поморщилась от его произношения моего имени. Никогда не прощу маму за то, что она меня так назвала.

А потом поморщилась ещё больше, когда поняла, что он мне сказал.

— Даже сейчас, — голос шефа опустился сразу на пару тонов, — ты злишься, но это… завораживает.

Лифт неожиданно остановился и открыл перед нами двери, а с лица шефа тут же исчезло выражение “завороженности”, зато вернулось прежнее — недовольное выражение.

— Надеюсь, ты сможешь внятно объяснить, почему пила в рабочее время? — холодно поинтересовался он, заходя в свой кабинет.

— Я не настолько пьяна, чтобы не суметь объяснить это внятно, — тут же огрызнулась я, понимая, что сама копаю себе могилу.

Работу нынче найти сложно. А я итак напортачила больше некуда — если вспомнить две недели вообще без продаж.

— Тогда я слушаю, — Андрей уселся на стол и вновь сложил руки на груди.

Это что, защитный жест такой? Или тактика психологического давления?

Что вообще означают эти сложенные руки?!

Если я скажу ему, что медленно превращаюсь в банши, он же мне не поверит? Нет, вряд ли. Скорее отправит домой, опохмеляться. Да я и сама бы себе не поверила, если б не столкнулась через несколько дней после Того Случая с тем самым дедком… которого выносили из подъезда вперёд ногами.

Святые монахи, я ж не висела среди темного вечера на стене, как какое-то жуткое насекомое, уставившись через окно в квартиру пенсионера, скончавшегося после моего визита на следующий же день?!

Нет, Тая, это всё какое-то дурное совпадение. И волосы у тебя не становятся светлее, как у персонажей ирландской мифологии. Это просто игра света.

— Я слушаю тебя, Тая, — повысил голос Андрей, припечатывая меня совсем недружелюбным взглядом.

Стук в дверь спас меня от продолжения этой пытки, а звук открывшейся двери — от дальнейшего разговора с шефом: заходить без разрешения к нему могли только очень важные гости.

— Киан? — Андрей нахмурился и тут же встал на ноги, и протянул руку кому-то за моей спиной, — Чем обязан?

Женщина? Или мужчина? И почему шеф так всполошился?

— Тая, свободна. Но наш разговор не окончен, — Андрей выразительно посмотрел на меня, вынуждая кивнуть в ответ и подняться с места, вознося хвалу этой самой Киане, оказавшейся, мать же вашу, сексуальным ирландцем, стоящим в дверях кабинета шефа, и глядящим на меня с лёгким любопытством в глазах!

Ирландец.

Настоящий.

Высокий, темноволосый, со слегка грубоватой, но мужественной внешностью, с широкой спиной, красивыми руками и кубиками пресса под рубашкой. Как я всё это рассмотрела, глядя только на его лицо? Никак. Просто представила в воображении. В том самом, где представителем всех ирландцев был Колин Фаррелл.

Всегда мечтала увидеть ирландца воочию… Даже книжку с ирландскими именами купила, когда увлеклась одной из американских писательниц, описывающей ирландцев, как Богов на земле…

Вот откуда я поняла, что передо мной стоял представитель ирландской национальности. Его имя. Ни разу не женское. Киан…

— Кто эта нимфа? — со странным, неожиданным для уха акцентом, спросил мужчина.

— Моя работница, которая может стать бывшей, если не выпорхнет из моего кабинета в течение нескольких секунд, — вполне себе серьёзно предупредил Андрей Владимирович.

— Уже лечу, — так же серьёзно ответила я, и впрямь вылетая из кабинета, — Я оооочень люблю Ирландию, — искренне призналась напоследок этой воплотившейся мечте, галантно отошедшей с траектории моего полёта.

— Странно, начинаю узнавать нашу Таю, — отозвался Андрей Владимирович, глядя на меня с легким поощрением в глазах, — Тебе стоило прийти сюда, Киан — эта нимфа стала пугать меня потерей личности, а с твоим приходом вновь начала возрождаться.

— Никогда не понимал работников этой турфирмы — как они терпят такого шефа, как ты? — усмехнулся Киан и подмигнул мне.

Ирландец. Подмигивает мне…

— Это бремя столь же тяжело, сколь почётно, — склонив голову, пропела я и выскользнула из кабинета до того, как кто-то из нас ляпнет очередную дурость.

Это действительно странно, но стоило этому мужественному представителю прекрасного народа предстать перед моими очами, как я тут же почувствовала прилив жизненных сил, а вместе с ними — и прилив утраченного чуть ли не на месяц настроения.

Волшебный это всё-таки народ… Что бы ни говорили…

А может, мне просто тупо захотелось секса.

Подумав об этом, я даже усмехнулась, вспомнив, когда в последний раз баловала себя подобным развлечением, как вдруг испытала Это…

— Нет… нет-нет-нет, — медленно качая головой, простонала я, ощущая, как по телу неспешно растекается ТОСКА.

Не моя тоска.

Так, спокойно! Это можно преодолеть, это можно преодолеть, всего-то и нужно, что взять себя в руки и пойти работать. Да.

— Тая? Тебя уже отпустили? — Катя поймала меня в коридоре перед входом в офис, — С тобой что, подруга? Он что, тебя уволил? — всерьёз обеспокоилась она.

— Уволил? Меня? — усмехнулась я, делая вид, что всё в порядке, — Я же лучшая сотрудница!

— Ага. Была. До того, как погрузилась в свою осеннюю депрессию, — Катрин наградила меня красноречивым взглядом.

Я на секунду задумалась. А ведь и впрямь — гордиться больше нечем. Даже Косая Мэри за последние две недели продала больше туров, чем я.

Бедаааа…

— Я исправлюсь! — я подняла на подругу уверенный взгляд, — Я возьму быка за его чёртовы рога и снова займу своё законное место лучшего продавца фирмы!

— Вам для этого обязательно брать быка за рога? — раздался из-за спины приятный голос Киана, — Это что, какой-то ритуальный обряд?

Глаза Кати расширились, словно она увидела перед собой Иисуса Христа — не меньше. Но это был не он, я точно знала… потому — медленно развернулась и встретилась глазами с обаятельным ирландцем.

— Киан, мы не договорили, — вышел в коридор Андрей Владимирович.

— Я готова взять за рога хоть чёрта лысого, лишь бы этот индивид смотрел на меня также, как на тебя, — шепнула мне на ухо Катя, после чего на лице Киана растянулась весёлая улыбка.

Ёжки-матрёшки, он же не слышал этих слов, правда?

— Это фигура речи, — заторможено ответила я, переводя взгляд с шефа на ирландца и обратно.

— Киан, — вновь начал Андрей Владимирович…

— Я сказал своё слово, Андрей, — спокойно ответил ирландец, — У тебя есть две недели, чтобы всё подготовить. Дамы, — и он раскланялся перед нами, как самый настоящий джентльмен, выводя Катрин на новый уровень восторга.

Как только его прекрасное тело скрылось за дверьми лифта, Андрей Владимирович тихо выругался себе под нос и зыркнул на нас своим коронным "брысь с моих глаз’ взглядом. Или "я уничтожу всё на своём пути’ взглядом?.. В общем, на нас дважды смотреть не надо — потому мы скрылись за дверьми своего офиса, сделав вид, что в коридоре нас вообще не было.

— Таиссия Александровна! — раздался громоподобный рык из коридора.

— Я за неё, — предчувствуя беду, лишь на треть показалась из дверей я.

— Ко мне. В кабинет. Быстро! — отдал резкие команды шеф.

— Но если я весь день проведу у вас в кабинете, я не смогу догнать Косую Мэри по продажам! — начала, было я…

— Немедленно! — взревел Андрей Владимирович, поражая меня и весь этаж в придачу возможностями своей гортани, — И перестань называть Машу Косой Мэри! — припечатал он, сверкая на меня очами, горящими праведным гневом.

Каюсь, неправа, но ничего не могу с собой поделать! Правда, впервые назвала её так вслух… ладно, не впервые, впервые — при нём… чёрт, пора следить за языком.

— Я жду! — скомандовал шеф, раскрывая передо мной адовы ворота в его кабинет.

Пришлось идти. А что делать? Убежать было бы странно…

— Я в чём-то опять провинилась или тема всё та же? — решила осторожно поинтересоваться я.

— Тема… другая, — сквозь зубы процедил Андрей Владимирович, вмиг теряя весь свой запал, — Я отправляю тебя в рекламный тур.

— Правда? В рекламник?! За что?! — восторженно заверещала я, — А куда? Но ведь я ничего не продала за полмесяца! Это какой-то бонус за прошлые заслуги? Но ведь сейчас свободных денег не так много! А когда? Это ведь нескоро будет, да? Мне нужно привести себя в порядок! И квартиру на кого-то оставить! Да и бумаг столько заполнить… А почему меня? Начальство не хочет, чтобы ехала Косая Мэри?..

— Бога ради, Тая, перекрой свой фонтан! — возопил Андрей Владимирович, перебивая меня и роняя лицо в ладони, — И хватит, ради Христа, называть эту бедную девушку Косой Мэри! В конце концов! Я — твой директор, чёрт бы тебя побрал!

— Э… — я скептично посмотрела на раздавленного, словно фрукт на полу, своего директора-чёрт-бы-меня-побрал, и не нашла ничего лучше, чем промолчать.

Весь этот порыв предназначался явно не мне, так что обижаться не было смысла, как и пытаться понять, почему наш всегда держащий марку шеф вдруг растерял всё своё самообладание. Нет, он частенько терял спокойствие, частенько позволял себе повышать голос, да и чего там? Пару раз даже покрыл всех нас русским отборным… но чтобы он был так раздавлен, как сейчас?..

— Я очень не люблю, когда мне ставят условия, — проговорил Андрей Владимирович, поднимая на меня очень странный, не свойственный ему взгляд, — И я ещё больше не люблю, когда условия мне ставят старые друзья.

— Киан поставил вам какое-то условие? — осторожно уточнила я.

— Нет, забудь, это тебя не касается, — он тряхнул головой, поднялся со стула и прошёлся по кабинету, а затем заговорил так, словно последних двух минут и не было вовсе: — Рекламник тебе оплатило начальство, как ты и догадалась — за прошлые заслуги. В том месяце ты была нашим лучшим продавцом, как и в предыдущем месяце, как и в пред-предыдущем… Едешь ты в Италию, и едешь через две недели — так что у тебя будет время сделать все дела и решить вопрос с квартирой. Рекламник будет длиться ровно неделю, но я даю тебе возможность задержаться в Европе…

— За свой счёт, — мгновенно даже не переспросила, а констатировала я, в уме подсчитывая, сколько потребуется денег.

— За счёт фирмы, — убил меня Андрей Владимирович.

Причём убил наповал.

За счёт фирмы?

Эмм… Я что, в сказку попала?

Так вообще разве бывает?

— Вопросы? — Андрей Владимирович уставился на меня совсем не добрым взглядом.

Нет, Тая! Держи рот на замке! Ты справишься, ты справишься, после таких предложений вопросы не задают, а мило виляют хвостиком, кося под четвероногих друзей человечества!

— Нет, — через силу и боль вытолкнула сквозь зубы я.

— Тогда иди отсюда, — сверкнув на меня своими голубыми глазищами, по-доброму посоветовал шеф.

Дверь за мной закрылась быстрее, чем он успел моргнуть.

Вот это поворот… Это со мной ли сейчас происходит? Рекламник в Италию, когда евро улетел в запредельные дали! Да ещё и остаться там разрешили! И срок не обговорили! То есть я сама условия диктовать могу!

Не, до такой низости я, конечно, не опущусь… Так, попрошу пару деньков сверху… Но — Италия!!! Мм!!!!!!!!!!!! Я явно родилась под счастливой звездой!

И ведь даже про эту дурацкую тоску забыла! А где она? А нет её! Потому что — Италия!..

Эх… столкнуться бы ещё за эти две недели с обворожительным Кианом… Уж больно он хорош — когда ещё такого встретишь?

С такими позитивными и не очень глубокими мыслями я и направилась на своё рабочее место, где, к своему величайшему удовольствию, до конца вечера продала два тура и на радостях договорилась с Катей на поход в ночной клуб. Гулять — так гулять! А такую новость, как поездка в Европу, и отметить не грех!

Наше праздничное настроение решено было перенести в самый модный клуб города. А я решила не мелочиться и упиться в усмерть. Первый, второй, третий коктейль — и музыка уже казалась самой лучшей, как и люди вокруг! Жизнь удалась! И плевать на кризис, я еду в Европу!!!

— Почему ты не взяла у него номер телефона? — прокричала мне на ухо Катрин, умудрившись при этом параллельно осушить свой бокал.

— Каким образом? Нож к шее приставить? — фыркнула я, опрокидывая в себя свой, — Мы даже толком не были представлены.

— Толком не были представлены, — передразнила Катя и закатила глаза, — Ты говоришь, как Элизабет Беннет. А так, чёрт возьми, говорили три долбанных века назад!

Она ткнула в меня указующим перстом, должно быть, желая пристыдить или привести к раскаянию — так или иначе, план был изначально провальным, поскольку сегодня я была намерена не сожалеть ни о чём! Захочет — и появится в моей жизни. На то он и ирландец!

И всё же, несмотря на свой грандиозный план, я ощутила лёгкую грусть по отсутствию личной жизни, и ещё немного — по отсутствию времени на нормальную личную жизнь. А потому не сразу заметила, куда пропала подруга. Но когда заметила…

То, что творила Катрин на танцполе, вызвало у меня широченную улыбку и желание догнаться до её кондиции. Эта воспитанная и начитанная интеллигентка всегда поражала меня своей способностью превратиться в настоящую раздолбайку — причём это не зависело от алкоголя или от какого-то внешнего воздействия. Просто внутри неё жили два совершенно противоположных человека. Она оправдывала это своим знаком зодиака, а я старалась не замечать — насколько это странно.

— Странно, что я встречаю вас именно здесь, — раздался из-за спины знакомый голос.

Я резко развернулась и уткнулась в грудь стоявшего передо мной Киана.

— Вы?! — выдохнула я, глядя на него со священным трепетом, — Здесь?!

— Пару секунд назад я задал вам тот же вопрос, — усмехнулся Киан и кивком подозвал бармена, — Что отмечаете?

Я присмотрелась к нему. Дорогая белая рубашка с закатанными до локтя рукавами, дорогие брюки, дорогой ремень, дорогие туфли, дорогая стрижка… Этот мужчина был слишком "дорог’ для этого места. Что он здесь забыл?..

— А почему вы думаете, что я что-то отмечаю? — спросила я, сверкая в его сторону уже ни разу не трезвым взглядом.

— Судя по вашему наряду… и настроению, — добавил он, когда пауза после просмотра моей одежды затянулась до неприличной.

Я опустила взгляд на своё одеяние и вынуждена была отметить, что платье и впрямь не тянет на "повседневное’.

Бежевое мини, облегающее мою фигуру, было со мной согласно.

— Чем я могу вас угостить? — улыбнулся этот волшебный во всех смыслах мужчина.

Было видно, что ему доставляло большое удовольствие наблюдать за моими реакциями на его внимание.

— Угостите её Иргазмом, — неожиданно появившись за моим плечом, выдала Катрин.

Я округлила глаза, надеясь, что ослышалась, и прикладывая усилия, чтобы не убить подругу сразу.

— Чем, простите? — улыбаясь в тридцать два зуба, весело переспросил Киан.

— Иргазм. Очень вкусный авторский коктейль местных барменов, — в ответ оскалилась Катя, — Заказываю его всякий раз, когда бываю здесь.

Ирландец усмехнулся, едва заметно покачав головой, и обернулся к бармену, чтобы сделать заказ.

— Чегооо? — медленно прошипела я, разворачиваясь к подруге.

— А что? Он вкусный. На основе сока ирги, — хмыкнула Катя, делая вид, что не подставила меня по полной несколько секунд назад.

— Вот и пила бы его сама! — расчленяя её своим взглядом, процедила я.

— Так я и буду, — легко отмахнулась Катрин, — твой ирландец такой галантный, что не сможет оставить девушку без выпивки.

Что ж, через пару минут перед нами и впрямь стояли полные бокалы довольно вкусного сладкого коктейля с водкой. Вот только пила я уже без особого удовольствия. И не потому что не люблю сладкое, а потому что вдруг очень остро ощутила своё одиночество… и боль… Что за чёрт, боль-то откуда? Но мой мозг уже был под приличным градусом, так что понять, чья это была грусть, я уже не могла — и списывала всё на расстройство от "остроумия’ подруги…

Катя продолжала весело чирикать о всяких глупостях, а Киан продолжал делать вид, что ему всё это интересно. А я продолжала топить свою неожиданно вернувшуюся депрессию алкоголем. Да, я давно не была так пьяна, как в тот вечер, а то бы сразу заподозрила, что со мной что-то не так, когда меня вдруг потянуло на улицу… Первый квартал, второй квартал… как я иду-то? На моих ногах нереальные шпильки — ноги должны были уже раз сто отвалиться по дороге… Я запрыгнула на балкон второго этажа и проползла до четвёртого, упираясь босыми ногами в кирпичную кладку и держась руками за края оконных рам. Квартира была необычно светлой — даже тюль был прозрачно бежевым и совсем не скрывал того, что происходило внутри: пожилая женщина стояла и молча выслушивала, как молодая девушка что-то высказывала ей с таким выражением на лице, словно та бедная старушка была здесь домработницей или служанкой. Но я чувствовала: эта квартира — её. Она её хозяйка. И это её тоска меня позвала… Её боль и её грусть. Ей необходимо было освободиться. А мне — необходимо было освободить её… и я закричала! Из-за всех сил, надрывая легкие и грозясь остаться без собственных перепонок от этого дикого крика! Когда вся боль ушла, я спокойно спустилась по стене и поплелась домой. Мне необходим был отдых. Я сделала дело. Указала дорогу. Теперь можно было и отдохнуть…

— … Высокочастотные излучения неизвестного происхождения… Что-то вроде ультразвука… Да, но это были не летучие мыши… Внучка пострадавшей… "Нет, это было нечто иное, я сама слышала! Она умерла не своей смертью! Я понятия не имею, как я жива осталась!’… Мы вернёмся к этой новости… А сейчас о погоде…

Чеееегооооо?..

Я открыла один глаз, затем второй, обнаруживая себя на своём диване, в своей квартире… но… кто включил телевизор?

Я осторожно привстала, стараясь не растрясти свою вечно страдающую от похмелья голову… и застонала в голос — я лежала на пульте. Какого рожна я вчера его не убрала?! А так могла бы спать до обеда…

Пришлось свешивать свои ноги на пол и стонать ещё громче — я заснула в своём клубном платье! Да что ж за жизнь такая?

В голове начало звенеть, стоило предпринять попытку встать на ноги, так что я быстро отбросила эту идею, а через секунду отбросила идею жить в принципе — потому что в голове теперь звенело не переставая… О… это не в голове… это звонок моей квартиры.

Встаю, плетусь к входной двери, открываю.

Да чтоб вас всех черти драли! Передо мной стоял Киан собственной персоной и в руках он держал мои туфли…

— Э… — красноречиво выдала я.

— Ты забыла вчера в клубе, — Киан протянул мне мою обувь, выглядя при этом весьма спокойно, так, словно возвращать туфли малознакомым девушкам было для него привычным делом.

Да я, мать её, золушка…

А когда это мы успели перейти на "ты’?

— А теперь слушай меня внимательно, — голос Киана ничуть не изменился, как и выражение его лица, но я почему-то начала серьёзно внимать каждому его слову, — Все эти дни до отъезда в Италию ты ведёшь себя тихо и незаметно. Никуда не выходишь, не шляешься по клубам, ни в коем случае не употребляешь алкоголь. Ты это поняла? Если поняла, то кивни.

Я кивнула, уставившись на него во все глаза.

— Я заеду за тобой через две недели; постарайся… поменьше хандрить.

Я нахмурилась, но ещё раз кивнула; и вот так вот стоя перед открытой дверью в мятом испорченном трикотажном платье, со своими туфлями в руках, я и проводила фигуру волшебного ирландца вплоть до самого лифта — и продолжила стоять, даже когда дверцы перед ним сомкнулись, отрезая от меня его серьёзные глаза…

…

Что за?..

Следующие две недели прошли для меня, как в тумане: то ли это случайность, то ли кто-то нарочно решил завалить меня работой, но звонки на меня так и посыпались, отчего пришлось забить не только на личную жизнь, но и на все свои проблемы. У меня не было времени даже на то, чтобы систематизировать всё, что со мной произошло… Про телевизор пришлось забыть, как и про соц. сети — мне настолько хватало компьютерного облучения на рабочем месте, что гробить своё здоровье, развлекаясь, ходя по страничкам своих друзей, я просто не могла. Так что на пол месяца я и впрямь оказалась отрезана от внешнего мира, сконцентрировав все свои жизненные силы на крохотном мирке нашей турфирмы.

Поэтому, когда ровно через четырнадцать дней в мою квартиру позвонил Киан, единственное, что я смогла сделать — это дотащить свой чемодан до, собственно, двери. Я даже не задавалась вопросом, с какой это радости именно он повезёт меня в аэропорт. Наше знакомство и знакомством-то назвать нельзя; так, пересеклись пару раз… ну, туфли он мне мои принёс. Домой.

… а откуда он адрес-то узнал?

Я посмотрела на профиль ирландца, мастерски перестраивающегося из ряда в ряд.

… а когда мы отъехать-то успели?! Бог ты мой, у меня, кажется, провалы в памяти, или я реально настолько вымотана, что уже ничего не соображаю… Следующий кадр — здание аэропорта, регистрация на рейс, мои билеты почему-то у Киана, как и паспорт… а, паспорт у меня шеф забрал неделю назад… Ну, это ладно, это ещё можно понять, но почему ирландец проходит регистрацию вместе со мной?.. Как-то всё это странно… тоже решил в Италию сгонять? Ох, чувствую, поездка выдастся на редкость тяжелая — единственное, о чём я мечтаю — это о тёплой постельке…

В самолёте я просто вырубилась… Понятия не имею, как проходил наш полёт — разбудили меня уже на подлёте, и со сна я ничего не соображала. А когда Киан взял мои вещи и проводил до машины, припаркованной на стоянке возле аэропорта, я уже ничему не удивлялась и решила пустить всё на самотёк.

— На гостинице твоё начальство решило сэкономить, так что жить будешь в моём доме, — сообщил мне ирландец, пристёгивая ремень безопасности.

— Да плевать, довези меня до кровати, — уже ничего не стесняясь пробурчала я, укладывая своё бедное тело на задние сидения.

Киан усмехнулся и завёл машину… Хм… а разве в рекламнике не указано единое место проживания для всех работников нашей сети?

А, к чертям… Лишь бы клопов не было…

— Нет, нашёл без проблем… Да, они присутствуют… нет. Не проверял, знаешь ли… В общем-то нет, но с алкоголем нужно быть поосторожнее… Я уже написал ему, чтобы убрал все бутылки… Мам!.. Да там такая история… Да нет, напилась, ощутила зов, сделала своё дело, с пьяну не обратив внимания, что старуха там не одна была… Ладно — пожилая женщина… Да умерла, конечно… да нет, внучка её ощутила что-то, телевизионщиков позвала… так она ж пьяная была!.. А как я, по-твоему, мог догнать Бошенту?!. Нет, здесь она будет под присмотром… Да, моим и Его… Хватит, мам! Она — наша… Вот и выясним… Подожди. Она, кажется, проснулась… Тая?

От неожиданности я открыла глаза, совсем забывая про свою конспирацию. Вообще-то я проснулась минут пять назад, но разговор, который вёл Киан со своей матерью, был настолько богат на информацию, что я просто не могла себя выдать.

— Да, проснулась. Всё, отключаюсь, — ирландец выключил телефон и посмотрел на меня, — Мы уже почти приехали.

— Кто такая "бошента’? — спросила я, совершенно игнорируя великолепные итальянские пейзажи за окном.

— Бошента? — переспросил Киан, делая вид, что не понимает, о чём я.

Ага, старайся дальше. Я вообще-то не глухая.

— Ты произнёс это слово, когда говорил по телефону, — решив сыграть по его правилам, напомнила я.

— Я произнёс много непонятных тебе слов — всё-таки говорил на ирландском, — Киан весело усмехнулся, вынуждая меня удивлённо нахмуриться.

Он говорил на русском! Я же всё понимала!

— Это слово запомнилось мне больше всего… — на ходу начала импровизировать я, — Оно мне что-то напомнило… Что-то знакомое.

— Бошента, банши — в разных местах Ирландии её зовут по-разному… — Киан, вновь уделил всё своё внимание дороге, — По-русски это переводится, как Плакальщица — женщина из потустороннего мира.

— Я знаю, кто такая Банши; смотрела "Зачарованных’, — выразительно подняв бровь, сказала я.

— Исчерпывающий источник, — хмыкнул Киан.

— Суть не в этом, — примирительно подняла руки я, — А в том, что ты её упомянул… Почему?

— Потому что одна из них сидит на пассажирском сидении моего авто.

Я замолкла. А потом всё же издала звук. Чем-то он напоминал утиное "кря’… А может, мне показалось…

— Ты знаешь, кто я? — по слогам спросила я.

— Знаю, — улыбнулся Киан, вновь отвернувшись к дороге.

— Но… как это возможно? — пробормотала я, — Я думала, я не оставляла следов…

— Ох, ты наследила дай Боже, — хмыкнул Киан, а затем посмотрел на меня, — Но я за тобой подчистил.

— Стой… Так ты приехал… — начало медленно доходить до меня.

— Да, я приехал в Россию за тобой. Ты не должна была быть там. Здесь твоё место.

— Здесь? В Италии? — я вытаращилась на него.

— Здесь — рядом со мной, — объяснил Киан.

Да уж, объяснил…

— Стоп, стоп, стоп! — я закачала головой, — Так это похищение?!

— Если учесть, что ты здесь по доброй воле, то нет, — заметил этот… похититель!

— Я буду кричать! — всерьёз предупредила я.

— А вот этого не надо! — тут же отозвался Киан, — На коренных жителей Ирландии крик Банши действует по-особому.

— И как, позволь узнать? — тут же заинтересовалась я.

— Всему своё время.

— Да ладно! — я всплеснула руками, — А то, что меня выкрали из родной страны под видом рекламного тура, я должна принять, как подарок от Санты?

— Не впутывай в это Святого Николая, вы из разных канцелярий, — поморщился Киан.

— Я тебя сейчас ударю, — призналась я.

— Ладно! — он на секунду оторвал руки от руля, поднимая их вверх, — Ты — Банши. Потомственная. Ирландка.

— А-ха-ха! — совсем не искренне посмеялась я, — Я — русская. Спроси у моей бабушки.

— Значит, ирланды были где-то в предках, — ничуть не смутившись, уступил Киан.

— И? — я выжидательно посмотрела на него.

— И… тебе досталась наследственная сила, которая чёрт знает — как просыпается в носителях ирландских корней и не даёт им нормально жить всю жизнь.

— Это самое странное похищение из всех, — развернувшись лицом к дороге, подытожила я.

— Тебя часто похищали? — поднял бровь Киан.

— Нет, но я предполагала, что будет багажник и кляп, а не рассуждения о моих корнях в Италии.

Киан вновь усмехнулся, а потом вырулил машину к одному из поместий, дорога в которое шла через просторную садовую зону, где росли виноград, виноград, виноград… ещё что-то, чего я не разобрала… яблоневые деревья…

— А ты неплохо живешь, Киан, — заметила я.

— Это дом Шона. Он здесь отдыхает в летний сезон, — выезжая на гравийную дорогу и останавливаясь перед внушительного вида особняком, сказал ирландец.

— Шон? — переспросила я.

— Мой младший брат, — отстегнувшись, сказал он, — Не обращай на него внимания, а если сможешь — вообще игнорируй. Мы здесь только потому, что рекламный тур в Ирландию во время вашего кризиса выглядел бы странно.

Я открыла рот и поспешила отстегнуться, а когда вышла из машины, выкрикнула с праведным гневом:

— Так у меня не будет экскурсий по Италии?!

— Если хочешь, я устрою тебе экскурсию. Но, боюсь, ты сама откажешься от подобной потери времени, — спокойно ответил Киан и достал мой чемодан из багажника.

— Киан, зачем ты вывез меня из России? — опустив руки, сосредоточенно спросила я.

— Здесь я могу тебя защитить. А там — нет, — ответил ирландец.

— Защитить? От кого? — нахмурилась я.

— От самой себя, — отрезал он.

Затем прошёл по выложенной камнями дорожке до огромной двери, украшающей вход в поместье не хуже, чем картина какого-нибудь известного художника (Господь мой, всемогущий — зачем столько бабла тратить на простую входную дверь?!), открыл это произведение искусства и зашёл внутрь. Мне, по-видимому, предлагалось повторить его путь. Ну, а что я? Я в чужой стране, а мой чемодан в руках похитителя.

Так что идём и не пыхтим слишком громко…

Первое, что бросилось в глаза — это элегантность дизайна интерьера. При огромной площади дома, мебели здесь было не так много. Но при этом возникало чувство гармонии и уюта — что редко встречалось в домах, к благоустройству которых не приложила руку женщина.

— Вы женаты, Киан? — задала я логичный вопрос.

— Да, женат. Но моя жена осталась в Ирландии, — кивнул этот уже совсем не волшебный мужчина.

— Это она проектировала дом? — я обвела взглядом помещение.

— Нет, это наша мама, — улыбнулся ирландец и кивнул в сторону лестницы.

— Ваша мама?.. — я поднялась вслед за ним на второй этаж, с лёгким любопытством поглядывая на те ступеньки, что вели выше, — В смысле — вас и Шона?

— Да, я уже упоминал о нём, — Киан внёс мой чемодан в просторную светлую комнату, оформленную в постельных тонах, и сразу же вызвавшую у меня дикий восторг.

Гостиница? Какая гостиница?! У меня здесь чуть ли не свой Незерфилд!

Ну, по крайней мере — одна из его спален…

— Я могу принять душ? — спросила первое, что пришло в голову.

Да, похищение — похищением, но мне было просто жизненно-необходимо освежиться.

— Прямо по коридору, — понятливо кивнул Киан, — Я буду ждать вас внизу через тридцать минут.

— С целью? — тут же напряглась я, при этом ощущая себя сестрой мистера Бингли.

Той самой стервозной особой, которая общалась со всеми через губу. А что? Обстановка располагает…

— С целью хорошо провести время за чашечкой чая, обсуждая все насущные проблемы, — галантно улыбнулся женатый Киан и, откланявшись, вышел из уже моей комнаты.

Я, недолго думая, собрала все нужные мне принадлежности и сбежала в ванную, убранство которой поразило меня не меньше, чем всё остальное в этом доме.

Чистота! Какая же это прелесть! И как славно, что я имею такую возможность — обмыть своё тело после долгого перелёта… Хотя, чего греха таить? Настоящим похищением Всё Это назвать было трудно. Я поймала себя на том, что получаю удовольствие от подобной… ситуации.

А представлять себе маленькую душевую дешёвой гостиницы, — если не хостела с одной звездой, — так и вовсе не хотелось. Нет, это я удачно попала. Ещё бы разрешить вопрос с моей странной потребностью визжать в чужие окна — и вообще тур класса люкс получится!

Я вытерла себя полотенцем и натянула чистое легкое платье, купленное специально для выездов заграницу. Затем собрала все свои вещи, вышла из ванной и… замерла.

По коридору — как раз мимо моей комнаты, — проходил молодой человек.

У раскрытой двери он задержался — буквально на секунду… и сразу же направился к лестнице. Его лица я не видела, только спину в чёрной майке, красивые жилистые руки и… татуировки. На обоих предплечьях.

Волосы у него были тёмные, не коротко стриженные… синие джинсы сидели на бёдрах так, что я не могла оторвать взгляда от его…

Это Шон, да? Занятный экземпляр. Надеюсь, он не такой красивый, как Киан, и появляться здесь будет очень редко… А, да, это его дом. Что ж, надеюсь, наше дружеское чаепитие он пропустит. Как и все последующие.

У меня немного слабостей в этой жизни. Но одна из сильнейших — это татуированные мужчины.

Так, думаем о своей странной способности, Тая. Именно о ней. Висеть на стене, вторгаясь в частную жизнь незнакомых мне людей — это плохо. А ещё хуже, что об этом моём тайном увлечении знает малознакомый мне женатый ирландец. Вот о чём нужно думать, радость моя. И о том, что этот самый малознакомый женатый ирландец ждёт меня на чашечку чая.

Ну, что ж? Заносим всё своё добро в казённую спальню и идём.

Навстречу допросу.

Или вопросам.

Это как посмотреть.

Гостиная в этом доме оказалась невероятно просторной и стильной: бежевые кожаные диваны сочетались здесь с белым роялем какой-то известной немецкой марки, а картины импрессионистов — со старинным камином, явно перевезённым сюда из какого-то замка. Да, камин меня покорил. Люблю, когда в доме есть источник чистой стихии — и я сейчас не про воду из крана. Я ещё не знала, как относиться к роскоши вокруг, и стоит ли мне принимать всё, как данность, или же нужно устроить истерику и потребовать, чтобы мне всё объяснили и отпустили домой. Но! Наручников на моих руках не было, как и верёвки; без еды меня не держали… пока, — да к тому же обещали всё рассказать. Что "всё’ — отдельный вопрос, но я готова была рискнуть и довериться этому странному мужчине, решившему, что он может управлять моей жизнью и при этом не становиться моим мужем. Да, я была неприятно уязвлена тем фактом, что ирландец не поспешил рассказать мне о своей жене, когда в открытую флиртовал в ночном клубе, но, должно быть, у него были на то причины. А, может, это просто национальная особенность — быть приветливым и обаятельным со всеми женщинами вокруг…

Не хочу об этом думать!

Хочу выяснить, что он знает о моей небольшой проблемке…

Я подошла к дивану, рядом с которым стоял небольшой стеклянный столик с чайным сервизом. Миленькие чашечки, красивые розеточки с джемом, тарелочка с изящными печенюшками… Я подняла взгляд на Киана, вошедшего в гостиную, и, кажется он всё понял по моим глазам…

— Чувствую, здесь потребуется тяжёлая артиллерия, — сказал он и кивком головы предложил следовать за ним.

Тарелка со стейком лёгкой прожарки, микс из зелени с оливковым маслом, орегано и тёртым пармезаном, отваренные и поджаренные с розмарином картофельные дольки и большая кружка крепкого кофе.

— У тебя потрясающая способность чувствовать степень голода твоих гостей, — заметила я, заканчивая со стейком в первую же минуту.

— Я как-то не думал, что такая миниатюрная девушка может столько есть, — признался Киан с огромным любопытством наблюдая за исчезновением продуктов со стола.

Ха! Да разве ж это много? В кафе помимо всего перечисленного я обычно беру десерт.

— Ты мне льстишь, никакая я не миниатюрная, — фыркнула я, опустошая миску с салатом.

— А ты давно в зеркало смотрелась? — Киан поднял одну бровь.

Я перестала жевать. Затем подозрительно посмотрела на ирландца… и, резко поднявшись с места, рванула в гостиную, на стене которой я видела зеркало.

— Твою ж мать, — глядя на отражение ошалелым взглядом, выдавила я.

Из зеркала всё ещё смотрела я. Вот только моими скулами теперь можно было нарезать колбасу, а цвету кожи обзавидовались бы все знатные дамы восемнадцатого и девятнадцатого века. Я не говорю про цвет волос, который обрадовал меня больше всего. Блондинка. Абсолютная. Даже ни намёка на прежний русый цвет. Это ж я что, все эти две недели в зеркало не смотрела?!

Ответ был очевиден. Не до того было…

— И как меня в аэропорту по паспорту пропустили? — уставившись на себя, как на восьмое чудо света, спросила я, — Ведь с фоткой уже ничего общего…

— В тебе всё ещё можно узнать прежнюю Таиссию Александровну, — "успокоил’ меня Киан, — но эти изменения…

— Это теперь навсегда? — перебила его я, уже заранее зная ответ.

— Ты очень красивая, — глядя на меня через зеркало, мягко сказал ирландец.

— Я очень мёртвая, — огрызнулась я, прикладывая худую ладонь ко лбу.

— Ты — банши. Это особенность твоего организма, — примирительно сказал Киан.

— Становится бесцветной? — ещё больше разозлилась я.

— Становиться заметной в темноте, — ответил тот и аккуратно взял меня за плечи, отводя от зеркала обратно на кухню.

— Это кошмар… это просто какой-то кошмар! — бормотала я, едва волоча за собой ноги.

— Ты слишком бурно реагируешь, — усадив меня на стул, сказал Киан, — разве ты не видишь, насколько ты неповторима?

О, да! Я неповторима. Для всех любителей некромантии и вампирской тематики. А для всех остальных я буду просто странной! Это сколько же тонн автозагара придётся потратить, чтобы вернуть коже прежний нормальный цвет?!

А волосы? Разве их возьмёт какая-нибудь краска?

Хотя нет, цвет волос мне нравился. Он был таким натуральным — ничего общего с тем, что творилось на моей голове пару недель назад. Тогда я и впрямь думала, что седею. Теперь же я понимала, что тот цвет просто не сочетался с цветом моей кожи…

Вообще, если быть честной с самой собой, я стала выглядеть намного эффектнее — прям как супермодель какого-то элитного агентства. Но это не уменьшало моей гречи о потере прежнего вида.

Всё-таки я слишком привыкла к себе. За двадцать шесть-то лет!