В интерьере
Жилая двухкомнатная квартира, обставленная несколько претенциозной арабской мебелью. Огромная кровать, диванчик, шкаф, трюмо, круглый стол и столики. Комната насыщена предметами делового мира: ксерокс, факс, компьютер, телефоны. В углу телевизор новейшей системы, видеомагнитофон. На столе ваза с фруктами, бутылка «Колы».
Полуголый мужчина в длинных трусах, лежа на кровати, щелкает дистанционным пультом-переключателем программ ТВ. Берет мобильный телефон, набирает номер.
ФЕЛИКС. Брюссель? Мишка? Это я, Феликс. Старик, набери меня по обычному – батарейки в мобильном садятся. Давай. (Откладывает мобильный. Звонок по телефону, что на тумбочке, возле кровати. Хватает трубку, нажимает клавишу.) Мишка…?!
ТЕЛЕФОН. Да положи ты трубку…
ФЕЛИКС. Тьфу, забыл. (Кладет трубку. Наклоняется к телефону. Кричит.) Майкл! Привет! Как у вас там погода…
ТЕЛЕФОН. Да не ори так… Не наклоняйся…
ФЕЛИКС, (смущенно) Черт его знает. Вчера только новый поставили, то ли клавиши перепутаны: слышно – не слышно..! Вы все разъехались – а я сдыхаю. Ненавижу здешние воскресенья… Скука… Без работы тут каюк… Уик-энд по-советски… Все на дачах… Водку жрут… Город пустой… Родина социализма.
ТЕЛЕФОН. Бассейн… Шашлыки… Олег устроит уик-энд по-нашему.
ФЕЛИКС. Да пошел он… не хочу… Вроде цветы посадили, а пахнет… (Поет) Хорошо в краю родном: пахнет сеном и…
ТЕЛЕФОН. Как наши дела?
ФЕЛИКС. Хромбут вытолкал – десять вагонов. У них сложности – бывшая оборонка. Акционируют… Все рвутся. Надо выкупать весь завод, пока дешёвка. Да Надоело… Дай телефончик какой-нибудь телки… Чего-то хочется нерядового… какую-нибудь студенточку… комсомолку с круглыми глазами… с верой в лампочку Ильича…
ТЕЛЕФОН. Да нет у меня здесь комсомолочек… У Олега спроси… У него целый кондуит тех, кто верит… Рыжие, черные – с такими круглыми, как колеса у паровоза… немытого.
ФЕЛИКС. Да нет… Я рабочих не хочу… Какую-нибудь домашнюю, комнатную… чтоб не за бабки… ну не совсем… за подарочек. И чтоб не бояться… люблю здоровый секс, но без спецодежды.
ТЕЛЕФОН. На любовь потянуло… Лав стори…
ФЕЛИКС. Обрыдло… Когда нет капусты – всех бы купил, весь «Плейбой» поставил, а когда есть – хочется чего-то… где бабки не главное.
ТЕЛЕФОН. Размечтался! Чистую девичью любовь – и бесплатно! Кстати у китайца были кадры…
ФЕЛИКС. Чернозем… Даже если б они платили.
ТЕЛЕФОН. У Рината может. Он местный. Позвони ему в Лондон. Бай.
ФЕЛИКС. (набирает по мобильному) Лондон? Ринат? Ай, сори (достает бумажку с записанными номерами телефонов, раскладывает их, вновь набирает). Лондон? Ринат? Я, я Феликс. Да где могу быть – в Педриловке твоей. В офисе. Мой срок сидеть. Перезвони, а то на мобильном батарейка садится. (Откладывает мобильный, наливает фужер «Колы» из бутылки. Звонок по телефону – откидывается к трубке, нажимает клавишу.) Да?
ТЕЛЕФОН. Ты чего на мой город тянешь – не самое плохое место. А как резиденция?
ФЕЛИКС. Ринат, я же не против. Хотя мебель могли бы поудобней поставить… Слушай, вы чего тут в воскресенье делаете? Скучища… На улице грязь… В кабаках а ля Париж, но тараканы и цены ломовые, да еще отравят…
ТЕЛЕФОН. Вытолкал?
ФЕЛИКС. Еще обещали… Скоро все растащат тут… Лаве надо подбросить… У тебя, говорят, какие-то козочки есть… Чистенькие… Хочу отдыхать… Мы ж не в Америке: работать, работать, работать.
ТЕЛЕФОН. Хочешь красиво жить – вертись. Будь стопроцентным янки.
ФЕЛИКС. Они крейзи! Мы работаем, чтобы отдыхать. По полной программе. А они отдыхают, чтоб работать – придумали себе жизнь!
ТЕЛЕФОН. Я записную где-то бросил… Да у нас их море – хочешь чистенькую – в сауне пропарь…
ФЕЛИКС. А где Боб?
ТЕЛЕФОН. Боб уже дома, в Чикаго. Вчера улетел… не грусти… Возьми на шкафу газеты… В каждой – девушки ищут работу, дамочки ищут и прочее. Только не найди приключения на жопу. Бай…
ФЕЛИКС, (набирает по мобильному) Люся, ты? Феликс… На вахте остался… Боб дома..? Спит… Пусть мне перезвонит, у меня на мобильном батарейка села… (зарядное барахлит… смотрит на бумаги возле факса. Звонок. Нажимает клавишу).
ТЕЛЕФОН. Феликс? Отдыхаешь? Как бизнес?
ФЕЛИКС. Боб, привет! Бизнес в порядке. Что в Чикаго – моих видел?
ТЕЛЕФОН. Звонил. Роза к матери уехала.
ФЕЛИКС. Знаю. Там у нее лажа с почками… Старуха плоха… Люська твоя рядом?
ТЕЛЕФОН. К бассейну ушла…
ФЕЛИКС. Когда я свой закончу… И дом надо достроить… Ой хочу… И бассейн… И сауну – все хочу… сразу… Прям сейчас… Надоело сидеть в офисе, или китайца напрягать на дешевку… Слышь, может у тебя какой кадр тут завалялся? Если нет своей хаты, я бы снял… Только чтоб приличная…
ТЕЛЕФОН. Чего дуришь… В Педриловке телок, как туберкулезных палочек… в тюрьме. Валом. Бери любую. Как бизнес?
ФЕЛИКС. Чаусу кинул – вроде наелся. Обещал еще. Есть кое-что завтра лечу в Камень зарплату им не платят, все готовы продать…
ТЕЛЕФОН. На меня вышел Иван из Берлина, предлагает вагоны разгрузить прямо в Камне на кожзаводе…
ФЕЛИКС. Это же рядом… Десять километров…
ТЕЛЕФОН. Тебе что… Грузи… Им выгодно так– у них долги… Через банк пойдут – деньги отнимут… И нам тоже… Тебе Иван позвонит…
ФЕЛИКС, (грызет яблоко. Скидывает со шкафа газеты. Листает. Что-то отмечает рукой. Набирает номер).
ТЕЛЕФОН, (жен.) Вас слушают.
ФЕЛИКС. Я по объявлению. Вы ищите работу в солидной фирме?
ТЕЛЕФОН. Желательно…
ФЕЛИКС. Какие иностранные языки вы знаете?
ТЕЛЕФОН, (со смешком) Многие. Моим языком вы останетесь довольны. Гарантирую.
ФЕЛИКС, (карявит речь под иностранца) Наша фирма серьезный всемирный экспортер… Мы ищем серьезный деловой леди для длительного контакта. Оплата по европейский стандарт…
ТЕЛЕФОН. Годится. Будут мани – будут Тани. Очень серьезные деловые, с языком длиной в конский хвост. Останетесь довольны. Куда ехать? Сколько вас и сколько нас?
ФЕЛИКС. Мы пришлем вам анкету… И вызовем вас на интервью. Сенкью. Бай (отключает линию)
Грызет яблоко, шуршит газетами, опять набирает номер
ФЕЛИКС. Я по объявлению.
ТЕЛЕФОН. Обращаю ваше внимание – никаких секс услуг…
ФЕЛИКС. А какие..?
ТЕЛЕФОН. Я машинистка, печатаю грамотно и быстро.
ФЕЛИКС. Но…
ТЕЛЕФОН. Не отказывайтесь… Но если будут ужасные, в разных формах сексуальные притязания, то зарплата в два раза выше…
ФЕЛИКС. Извините, у нас не машинки, у нас компьютер… (отключает линию, читает газету) – «Девушка из приличной семьи, инкогнито ищет работу по воскресным дням». Хм… (набирает номер).
ТЕЛЕФОН, (муж. голос) Вас слушают…
ФЕЛИКС, (удивленно) Но я по объявлению девушки…
ТЕЛЕФОН. Я ее представитель, что вас интересует?
ФЕЛИКС. Ну… ну… Серьезное… милое… создание… Лет двадцать…
ТЕЛЕФОН. Не стесняйтесь.
ФЕЛИКС. Лучше девственница, чем развратница. У нас действительно серьезная фирма, серьезная работа…
ТЕЛЕФОН. И поэтому в воскресенье, в обед вы хотели бы милую девушку двадцати лет… До понедельника дотерпеть не можете?
ФЕЛИКС. М-да… желательно… Сегодня… Сверхсрочная работа.
ТЕЛЕФОН. Хорошо. Адрес. Гарантирую – вам понравится, но все по моим правилам. Я привожу, но в комнату не вхожу. Вы отдаете 50 баксов. Сразу. Остальной расчет с девушкой. Ее не обижать – вы под нашим контролем. Все должно быть тихо и интеллигентно.
ФЕЛИКС. Безусловно! Безусловно! Интеллигентно!
ТЕЛЕФОН. Это наше кредо. Адрес?
ФЕЛИКС. Сейчас. Сейчас гляну, чтоб точно (смотрит бумажки) переулок Семашко 7а кв. 43, код не работает.
ТЕЛЕФОН. Подготовьте полтинник и ждите. Скоро будем.
(Феликс подходит к трюмо, разглядывает себя)
ФЕЛИКС. Так. Сгодится. Побриться… Переодеться (достает костюм из шкафа)…
Спрятать бабки и все ценное – тут народ шустрый (уходит в ванную).
(Легкий занавес в виде телевизионного экрана, экран закрывает часть квартиры. На нем идет реклама памперсов, прокладок, вискаса, возможен живой эстрадный номер.
Занавес поднимается. Феликс в костюме, галстуке, побрит, причесан. Звонок в дверь. Феликс выходит (слышны возгласы) и возвращается с очаровательной девушкой в мини-юбке, со скромной прической, уверенной в себе, чего нельзя сказать о Феликсе: он явно ожидал худший вариант.)
ФЕЛИКС. Как вы сказали, простите, Ваше имя? Сулико: Сулико. У меня папа грузинских кровей… Чистопородных…
ФЕЛИКС. Да, я помню. Мы пели в молодости… «Где же ты моя Сулико». Больше не помню… Извините.
СУЛИКО. Это все помнят. А вас зовут Филипп?
ФЕЛИКС. Нет, Феликс… Я же говорил…
СУЛИКО. Ой, извините, мне послышалось неправильно… Филипп, что-то от королевских кровей.
ФЕЛИКС. Феликс Муркот из Чикаго… Здесь отделение нашей фирмы… Я часто в вашем городе… У нас солидный Бизнес…
СУЛИКО. Значит, вы американец? Обожаю!
ФЕЛИКС. Американец, американец!
СУЛИКО. А чего вы вырядились, как директор Урюпинской птицефабрики?
ФЕЛИКС. Не понял…
СУЛИКО. Американцы обычно не плебеи, а плейбои. В воскресенье – шорты, кроссовки. Это наши «новые» на пляже в костюмах по 1000 долларов. У американцев чем толще кошелек – тем проще одежда. Так же?
ФЕЛИКС. Я на свидание оделся. Для вас. Раньше, а я раньше когда-то лет 25 назад, жил в вашем городе, недолго, правда, жил, было модно ходить к девушке при параде…
СУЛИКО. Не берите в голову… все поменялось… Сами видите, ходят не к девушкам, а они сами… костюм не надевают – мешает… А галстук вообще у нас Гаврилой обзывают… Он для людей сферы услуг…
ФЕЛИКС. Это я с Гаврилой на шее..?
СУЛИКО. Точно.
ФЕЛИКС. То – то же мне что-то тяжеловато. Гаврила давит. Что это мы стоим? Давайте сядем. Выпьем за знакомство… (Идет к холодильнику, приносит шампанское, коньяк, вино, с размаха ставит на стол) Вот. И водка есть… Закуска, правда, фруктовая. Но есть и сыр…
СУЛИКО. Ну что вы… Зачем столько… Я вообще не употребляю… Чуть-чуть… Шампанского. За компанию… Чтоб вам не скучно было… Я понимаю: мужчине в такой ситуации надо выпить…
ФЕЛИКС. Раньше считалось, что девушке в такой ситуации не мешало (щелкает по шее). Для смелости…
СУЛИКО. Несмелые девушки на базаре сухофруктами торгуют. Я вам нравлюсь?
ФЕЛИКС. Очень… Очень нравитесь…
СУЛИКО, я не из игривости – а корысти ради. Если я вам нравлюсь, если вы хотите, чтоб я осталась, значит, мы договорились…
ФЕЛИКС. Договорились, договорились.
СУЛИКО. Это не дорого. 200 баксов. Но и недолго. У меня сегодня куча дел…
ФЕЛИКС. Мы обо всем договорились… Давайте… Давайте выпьем… Вы мне расскажите о себе…
СУЛИКО. Почему все мужчины так стараются заставить выпить? Я на работе– Вы же знаете – на работе не пьют… Я Вадику пожалуюсь.
ФЕЛИКС. Это кому?
СУЛИКО. Ну, который привел меня. Он учиться со мной на курсе и подрабатывает… А у него борцы, боксеры… Ну, что, испугались?
ФЕЛИКС, (разливает шампанское) Страшно, аж жуть… Но, по моему, все интеллигентно… Ну, давайте, Сулико… Какое нежное имя… Даже не вериться, что такая девушка, просто чудная, может ходить в гости к таким мужчинам, как я!
СУЛИКО. Вы-то что! Вы первый класс! Бывают такие обормоты! С зеркальной болезнью…
ФЕЛИКС. С чем, с чем?
СУЛИКО. Ну, без зеркала из-за живота ничего ниже его не видят.
ФЕЛИКС. И все-таки идете?
СУЛИКО, я же только в воскресенье. На один час. Ну, еще иногда. А так я даже на дискотеку не хожу. И вообще, Вадьку спросите, я только с иностранцами!
ФЕЛИКС. Иностранцы больше платят?
СУЛИКО. Белье чище и меньше болтают… Давайте, я сначала помоюсь… Я всегда моюсь. Ванна там? (Идет в ванную).
ФЕЛИКС, (вслед) Ну, зачем, зачем! Давайте поговорим… Зачем так сразу…
СУЛИКО, (из-за дверей) Я быстро. Ой, сумочку забыла (протягивает руку). Дайте мне. Там все необходимое…
ФЕЛИКС, (по инерции отдает сумку) Не надо торопиться. Мы все успеем. (Режет сыр, яблоки, ставит кассету в магнитофон. Комнату заполняет тихий джаз 60-х годов. Она выходит из ванной, обмотанная внизу полотенцем, с оголенной грудью, на цыпочках подходит сзади к Феликсу внезапно обнимает его.
ФЕЛИКС, (оборачивается) А… Ах (в растерянности мечется по комнате, находит свою рубашку и отдает Сулико).
СУЛИКО, (надевает рубашку) Такое полотенце – либо закрывает верх, либо низ. Я выбрала последнее. Вы не обижайтесь – давайте начнем. Я матери сегодня обещала помочь…
ФЕЛИКС. Я бы не хотел просто так… Механически… Я хочу… Я хочу иначе…
СУЛИКО. Иначе еще не придумали… (достает из сумочки, протягивает ему коробочку с презервативами) Если у вас нет – я взяла. Ничего не поделаешь – техника безопасности… По телевизору предупреждают…
ФЕЛИКС, (разглядывает коробочку) За себя боитесь?
СУЛИКО. Работа! Простые, надежные – не сомневайтесь. Всякие новомодные, особенно с усиками – ненавижу.
ФЕЛИКС. Почему же?
СУЛИКО. Я вообще ненавижу мужчин с усиками – где бы они их не прятали. Может от того, что мать мне однажды показала групповой портрет – друзья отца – он от нас сбежал, я его и не видела ни разу живьем. А на портрете все были с черными щетинами под носом, такие надутые презервативчики с усами. Ой, я, наверное, не права… Простите…
ФЕЛИКС, (поднимает вверх руки) Все! Все! Сдаюсь. Но так не могу… Если боитесь за оплату – я сразу отдам (вынимает 200 баксов и кладет на стол). Но я не хочу встретить девушку своей мечты – и сразу потерять. Вам же, наверное, говорили, что вы – очарованье…
СУЛИКО. (засовывает деньги в сумочку) Говорили – не говорили. Вы не думайте 100 я должна отдать Вадьке. Мне обычно остается чуть-чуть…
ФЕЛИКС. Не торопись… Расскажи, где учишься, что любишь…
СУЛИКО. Ладно, давайте поговорим, (ложиться на кровать). В прошлый раз один итальянец не смог – и деньги отказался платить… Меня чуть не побили ребята… А вы другой… Видишь ли, не смог – я тут при чем! Рабочее время идет!
ФЕЛИКС, (достает несколько «зеленых») Вот вам еще 200 – только не торопитесь…
СУЛИКО, (рассматривает баксы на свет) Рожа симпатичная. Ладно, ладно, (прячет доллары). Только про эти никому ни слова: Смотрите – не проговоритесь! Обещаете? Баксы напрасно дома держите. Не дай бог прознают – никакая охрана не поможет…
ФЕЛИКС. Ты где учишься?
СУЛИКО. Я три курса иняза закончила, слушай (читает анг. стишок), и мать меня перевела в институт менеджмента. Платный, зараза, но престижный. Менеджером буду. Если, конечно, хватит денег, чтоб платить за учебу.
ФЕЛИКС. Но это тебе нравится? Ты любишь это дело? Бизнес, менеджмент?
СУЛИКО. Сразу видно, что Вы бывший совок. У нас всегда так: «Мой сыночек так любит писать – он будет писателем! Или так любит театр, что будет актером. Любит-то любит. Но любит ли это дело его? В большом театре поют лишь те, кто способен петь, а не, те, кто обожает это делать. Так вот, я многое люблю, но ни к чему не способна… Тупая…
ФЕЛИКС. Любить свое дело – это важно.
СУЛИКО. Многие любят чужое дело, а свое ненавидят… Но делают отлично…
ФЕЛИКС. Бывает… Да, бывает… я об этом и не думал…
СУЛИКО. А чего вам об этом думать – у вас в Америке одно любимое дело – делать баксы… чем больше баксов, тем дело любимее. Все просто, понятно. И мы у вас учимся… Но у наших с этим проблемы. Амбиций много. Готовы сдохнуть, но только чтоб каким-нибудь вице президентом называли…
ФЕЛИКС. Некоторые очень неплохо учатся…
СУЛИКО, я плохо… Мало… Мало зарабатываю… Я малоспособная… Хотя, Вроде, эти воскресные занятия мне не в тягость.
ФЕЛИКС. А что такое любовь ты не задумывалась?
СУЛИКО. Любовь? А чего тут думать… Я, например в бомжа не влюблюсь… Хоть тресни… Девчонки выбирают тех, кто на машинах, щедрых, – чуть старше, младше, Волосатый, лысый – нюансы. Могу и полюбить. Что-то себе вбить в голову о каком-нибудь Ленчике на «Мерседесе», который ух-ах и к тому же вежливый. А? Это будет слепая любовь? А? Неосознанная страсть? Да?
ФЕЛИКС. А если строен, высок, мужественный, накачанный, перекачанный, но не богат…
СУЛИКО. Это для другой возрастной группы… 13–15 лет… Мужик без денег, положения – обычный самец, а я же гордая, не самка – газеты читаю.
ФЕЛИКС. Значит, «любовь зла – полюбишь и козла» – уже неактуально?
СУЛИКО. Почему ж не полюбить козла, если этот козел в хорошем прикиде, на новом «Вольво». Чистая любовь чаще всего к мужикам с грязными деньгами. Это возбуждает…
ФЕЛИКС. Сулико, прошу – не ходи больше по козлам… Это унижает…
СУЛИКО. Ходить только к вам? Так каждый второй говорит. Потом уезжает и ни привета, ни ответа.
ФЕЛИКС. Я тебя обеспечу… Надо будет, сниму квартиру… Куплю одежду…
СУЛИКО. Но ведь уедешь?
ФЕЛИКС. И приеду. И буду звонить – из Парижа, из Лондона (ходит по комнате). И ты будешь звонить… Ждать… Тебе же будет приятно, что я скучаю без тебя где-нибудь в Женеве…
СУЛИКО. А нельзя нам скучать там вместе?
ФЕЛИКС. Да, мы поедем на Гавайи… Отдыхать… Или на Багамы. Я в этом году был на Сейшалах – там тоже хорошо, 10 дней в плавках под пальмами. Ты хочешь отдыхать на Гавайях? Или на Арубе – туда без визы можно?
СУЛИКО, (суровеет) Мы, где будем? В кровати? (подходит, скидывает одеяло). Или ты любишь на полу? В кресле… В ванной… Если на кокосах – извини, не завезли, не Аруба. У меня, честно, сегодня мало времени. Сегодня я точно на Гавайи не полечу – у меня стирка дома, но аванс отработаю.
ФЕЛИКС. Ну что это за слова – «отработаю» Мы не собираемся с тобой работать… Мы собираемся любить друг друга.
СУЛИКО. Согласна. Давай же любить друг друга любым способом и в любой точке этой квартиры… даже на люстре… Я не динамистка какая-то (разворачивает полотенце, ложится на кровать).
ФЕЛИКС. Я… Я помню… Крутить динамо. Такое было в молодости. Но я еще хочу узнать о тебе. Хочу, чтоб ты узнала и о моей жизни., поняла меня… Я не хочу девочку на один раз…
СУЛИКО. Я тоже не против. Тем паче Гавайи – меня на Гавайи еще никто не приглашал, но я хочу, чтоб ты наконец, снял этот ужасный костюм – мы сразу станем ближе. И перейдем к планам на будущее… (вскакивает на кровать. Поднимает руки.) «Я планов наших люблю громадье…»
ФЕЛИКС. Может, ты и права – сниму (идет в ванную, кричит оттуда). Расскажи, кто твоя мать, кто отец.
СУЛИКО, (задирает ноги вверх, делает упражнение «березка») Мать простой советский инженер, потом в кооперативе, сейчас полубезработная. Отец был грузин, как утверждает мать. Поэтому меня назвали не Соней-Сонечкой, а Сулико – так грузинистей.
ФЕЛИКС, (выходит из ванной, в шортах и тенниске) Можно я тебя Сулей буду называть – так нежнее..?
СУЛИКО. Да хоть сосулей – если тебе приятно… Как ты думаешь – у нас по субботам в институте только спортмероприятия. Может, и по субботам подрабатывать? Все ж денег побольше… И тоже физкультура… Нагрузка на пресс…
ФЕЛИКС, (вскидывается) Все забудь. Об этом никаких разговоров. Я всегда мечтал встретить девушку только для себя, не для каких-то дел… Я женился рано так нужно было. Эмиграция, жена, дяди, дети, родители, бизнес круговерть… Думаешь, там рай? Эмиграция – это бегство от одних проблем к другим. Не меньшим… Там не страна любви – все по расчету, по регламенту, за деньги… Даже браки, что вроде заключаются на небесах, у них по договорам, в юридической конторе. А всегда хотелось… обвал… Как здесь… Здесь всегда было: если нельзя, но очень хочется, то можно… Я уже стою на ногах, всех ублажил – почему себе не сделать приятное?
СУЛИКО. Ты богатый?
ФЕЛИКС. У меня есть деньги.
СУЛИКО. Много?
ФЕЛИКС. Даже любви захотелось – значит кое-что есть…
СУЛИКО. Я подумаю… Может и полюблю… Раз уж ты богатый…
ФЕЛИКС. Видишь ли в Америке иметь много денег и быть богатым, это ни одно и тоже. Богатые, как правило, и без денег остаются богатыми.
СУЛИКО. Но… но на Гавайи хватит?
ФЕЛИКС. На Гавайи хватить с избытком.
СУЛИКО. (берет коробку с презервативами и передает Феликсу) Я созрела для любви… но все равно с этими штуками. С ними я тебя буду любить сильней.
ФЕЛИКС. (отталкивает) Нет. Я не хочу.
СУЛИКО, (откладывает коробку) Ты любишь оральный секс? Я готова. В кресле! Отнеси меня (падает к нему на руки… он немножко держит, затем кладет на кровать…)
ФЕЛИКС. Я еще не могу… Не готов…
СУЛИКО. У тебя проблемы? Импотенто… (щупает коленкой его шорты) Неправда… Я чувствую колебания твоего интеллекта… (звонок по телефону. Феликс нажимает клавишу)
ТЕЛЕФОН. Это Вадим. Сулико еще у вас?
ФЕЛИКС. Да, мы разговариваем…
ТЕЛЕФОН. Меня не интересует, чем вы занимаетесь. Вы держите девушку почти час – должны рассчитаться. Дайте ей трубку…
СУЛИКО, (наклоняется к телефону) Вадик, все в порядке. Он очень милый, интеллигентный.
ТЕЛЕФОН. Рассчитался?
СУЛИКО. Рассчитался, рассчитался – все в порядке. За мной заезжать не надо – сама дойду, мне еще в магазин.
ТЕЛЕФОН. Если лох, заряди больше. Если мало, с бригадой подъедем…
СУЛИКО. Все нормально, Вадик. Он добрый мен, пока, (нажимает клавишу)
ФЕЛИКС. Ну и жук… (снова звонок, нажимает клавишу)
СУЛИКО, (смеется) Жучок… жучок…
ТЕЛЕФОН. Сулико, пожалуйста.
СУЛИКО. Слушаю, Вадик.
ТЕЛЕФОН. Смотри, Сулико, без фокусов, ты поняла?
СУЛИКО. Какие фокусы? Ты свое получишь. Ну, куда я денусь? Завтра на лекциях все отдам. Чао (нажимает клавишу, Феликсу). Вот чутье, а! Что-то чувствует… Так всегда, когда его кидаю… Я ведь долго не соглашалась. А тут все к одному: узнаю, что Вадька – я с ним с 15 лет вожкаюсь, кроме меня, еще двух моих подружек имеет, я вроде в очередь у него. Накирялась с обиды, поехала с ними в компанию к францам…
ФЕЛИКС. С ним? К французам?
СУЛИКО. К немцам. К французам – значит, иностранцам. Там этот же Вадька меня к одному жирному дядьке и подложил. Проснулась – слезы, истерика, мне в зубы 100 долларов – полегчало. Мать-то без зарплаты была полгода, а тут за ночь ее двухмесячный оклад. Теперь уже система. У матери подружка есть Лидия Ивановна, так ее дочь Зойка на Олимпиаде бронзу – бронзовую медаль завоевала. Весь город на ушах стоял. Им машину дали, квартиру, 40 тысяч долларов. Как моя мать ахала – вот это ребенок! Вот это утешение! Вот это радость в доме! Теперь и у нас радость в доме. Мебель новую купили, дачку в лесу, за учебу сама плачу – Зойка за свою медаль горбиться с утра до ночи, кроме спортзала света божьего не видит… А я все вижу. Ты, правда, возьмешь меня на Гавайи? Ты обещал!
ФЕЛИКС. Не сомневайся. Я понимаю – ты жертва обстоятельств, трудной жизни. Но я помогу тебе., вырваться… Все мы жертвы обстоятельств… Взять меня… (ходит по комнате). В этом же городишке нищий студент… Брат отца – профессор помог поступить в университет, отец на ниве просвещения – зарплата и ни шиша, старший брат с мозгами, умел купить, продать – тогда это спекуляцией называли, в тюрьму садили – и он сидел, сестра медик, в больнице, 100 рублей, мать домохозяйка. Ну, никаких перспектив. А у других машины, квартиры, другие на Запад либо завтра уедут, либо послезавтра, а у нас ни вызовов, ни знакомств нужных. Нашли мне Розу, вся ее семья, стопроцентные евреи, не то, что мы, седьмая вода на киселе, дядька у нее в Бостоне, деловой, чемоданы собраны у них. Знаешь, как говорят: «Ты башмак, а я сапог, ты еврей – а я не смог!» Решили дома: я женюсь на Розе, выезжаю и их выдергиваю. На меня одна надежда… На студента, на шалопая – вся семья… Нет. Ты не понимаешь… Вся жизнь наперекосяк… У меня же в мозгах гуляй-ветер…
СУЛИКО. (делает березку на кровати, поднимая ноги) Ой, как я тебя понимаю. Очень хорошее упражнение. Попробуй… Нет, тебе живот мешает… Раз-два. Раз-два. У меня тоже в мозгах гуляй-ветер и все наперекосяк…
ФЕЛИКС, (ходит) Я это сделал. Я всех вытащил! Даже дядьку-профессора с закрытого в НИИ – кэгэбэшнику, их куратору, отдали его четырех комнатную квартиру с мебелью, липовый обмен оформили, – а он выезд подписал. Мать полумертвую вывез, здесь умирала, в Бресте ее таможенники вниз головой переворачивали, бриллианты искали, в Вене на носилках несли, в Бостоне еще 15 лет прожила – а тут бы уже и могилы не осталось (садиться на кровать).
СУЛИКО. (поднимается на коленях, обнимает его за голову) Бедненький мой, Филечка.
ФЕЛИКС, (подскакивает) Я не Филечка – я Феликс!
СУЛИКО. Прости, милый. Я вспомнила – Филипп – это король Испании. Ну, кто тебя, если не я пожалеет…
ФЕЛИКС. Пожалеть!! Хм. Это хорошо. Понять и пожалеть – значит полюбить… Так, во всяком случае, было на Руси.
СУЛИКО. Милый, ты опять… пальцем в небо… Теперь у нас кого жалеют, тому просто подают… рупь, два. Любят тех, кто сами могут пожалеть… Ну… давай же…
ФЕЛИКС. Пойми Роза, она хорошая, она красивая, она мать моих детей… захотелось… захотелось любви… Понимаю – глупо. Но раб… не могу отказаться…
СУЛИКО. Мы тебе поможем… с этим… Это не смертельно… Ты у нас романтик – мы сделаем романтично. Мы даже вот это (берет презервативы, надувает) превратим просто в шар… дирижабль…
Коллаж рецензий
Мы будем на нем летать над Землей… мечтать… ну. Можно сексом в воздухе… ты не против?
ФЕЛИКС. Каждый человек – рабовладелец. Один раб у него вечный от рождения это он сам. Раб своих желаний, привычек… Я не исключение. Ну, вот захотелось, давно уже… чтоб пожалела и чтоб не Оксанка, Наташка, намазанная от бровей до пупа… такой уж я…
СУЛИКО. Это тоже не беда… Мы поможем… Да своего раба вы любите… Себя все любят… Но почему-то желаете, чтоб рабами были и жены, и дети, и друзья, все… все… Их-то почему же любите не всегда?
ФЕЛИКС. Я не хочу рабства без любви… Но… Иногда… Конечно… К тебе это не имеет отношения…
СУЛИКО. Ладно я тебя понимаю… Я тебя жалею… То есть почти уже люблю. Ты согласен? Меня иногда тоже никто не пожалеет, никто не поймет – кроме моей кошки. А у тебя, кстати кот или кошка? Нет вы американцы, держите собак – это престижнее…
ФЕЛИКС. Когда тебя понимает только кошка – небольшой комплимент… даже для кошки…
СУЛИКО, (обнимает его за плечи, гладит по голове) Бедненький мой Филечка. Его кошки-коты не жалеют…
ФЕЛИКС, (подскакивает) Я не Филечка. Я Феликс…
СУЛИКО. Ой, прости, миленький. Я все думаю, что это одно и то же. Но, скажи, если мы полюбим друг друга, если уже пожалели, то может займемся (опрокидывается). Я так прониклась. И дел по горло. И Вадька на контроле времени – я ж не хочу неприятностей. К тому же деньги взяла, клиент культурный… я умираю от любви… Веришь?
ФЕЛИКС. Я тоже… Почти созрел. Ты достойна лучшего, чем случайный мужчина.
СУЛИКО, (всплескивает в отчаянье руками) Поэтому Бог послал тебя… И ты меня возьмешь на острова… Бог знает: кто заслужил, кто достойный! Кого брать на Гавайские… Правильно излагаю?
ФЕЛИКС. Ты не глупая.
СУЛИКО. Но и не умная.
ФЕЛИКС. Кто тебе это сказал!
СУЛИКО. А никто. Кожей чувствую. Умные за сто долларов с францами не спят.
ФЕЛИКС. Не спят – бдят? Грызут науку?
СУЛИКО. Нет. Спят за тысячу. «Неглупый» и «умный» – разные вещи. У нас много «неглупых, «умных» куда меньше.
ФЕЛИКС. Какая разница?
СУЛИКО. Раз ты разницы не знаешь – тоже такой как все. «Не глупый».
(Звонок. Феликс берет радиотелефон, ходит по комнате.)
ТЕЛЕФОН. Фел, это я, Боб. Только что Ринат звонил… облом, за долги тормознули. Пожар начинается. Нужно еще
ФЕЛИКС. 800 тонн – там больше нет. Остатки…
ТЕЛЕФОН. Найди две-три тысячи. Сразу, как найдешь, они гонят предоплату.
ФЕЛИКС. Да там все расписано. Их на торги выставили… Приватизация идет… а мы спим
ТЕЛЕФОН. Не спим, а еще как крутимся. Нам нужно хотя бы 20 % акций чтобы влезть. Выйди на Ворона. Он обещал.
ФЕЛИКС. Да как я до него доберусь… Я его и не знаю-то толком.
ТЕЛЕФОН. Зато он знает… От кого и сколько получит. Бай. Я еще позвоню…
СУЛИКО. Выброси ты эти телефоны. У нас же большое чувство… Ну, давай, миленький (тянет его на себя). Мне сейчас опять Вадька звонить будет… Захочешь – я тебе свой номер оставлю – я его никому не даю.
Феликс неловко опрокидываясь, нечаянно давит надутый кондом – тот громко лопается. Феликс подскакивает, как на пружинах.
ФЕЛИКС. Черт!
СУЛИКО, (смеется) Не волнуйся. Еще не стреляют. Киллер – пих-пах.
ФЕЛИКС. Я киллерам не интересен. Наш бос – другое дело. Только его сюда не заманишь.
СУЛИКО. А ты познакомь – посмотрим…
ФЕЛИКС. Чего смотреть – если и понравишься, просто выпишет тебя в Штаты, как какую-нибудь машинку для сугрева. Оплатит накладные расходы. Подходит?
СУЛИКО. Не знаю… Думаю, что да. Но сегодня ты мне подходишь больше… (тянет его). Мы уже с тобой так сблизились.
ФЕЛИКС. Я, кажется, созрел… (наклоняется над ней… звонит телефон. Он рывком поднимается)
СУЛИКО, (прикладывает палец к губам) Если меня, то я ушла. Меня нет…
ФЕЛИКС. Я слушаю, слушаю… (откладывает трубку) Брюссель, Мишка не пробился. Ладно, я готов (обнимает ее).
СУЛИКО. Ой, мне тоже надо позвонить. (хватает телефон, набирает) Это я. Все. Буду. Ой, забыла… Сейчас… (кладет трубку) Слушай, я так есть хочу… Пиццу… Я всегда ем перед этим пиццу. Я сейчас закажу.
ФЕЛИКС. Пиццу, так пиццу… не ко времени…
СУЛИКО. Ты пока пойди, прими душ, успокойся а то вспотел от своих телефонов.
ФЕЛИКС. М-да… Может быть… (идет в душ)
СУЛИКО, (в трубку) Неси пиццу быстро (опять набирает номер телефона) Вадька, это я. Все о'кей. Ты этого дядьку не пугай. Знаешь, какие они пугливые. За него можно зацепиться, какой кайф, типичный импотенто: болтает, болтает, но добрый, денюжку дает, так что заткнись… Скоро буду. Пиццу жду – позвоню. Куку (набирает другой номер)… Светка, я в норме. Хотела для тебя что-нибудь снять, но он один… Бывший наш… Хуже и лучше… Хоть язык не карябаю… На завтра для тебя? Его? Так у него лав стори… Хочет только меня… Не дрейфь. Я тебе какого-нибудь «пузатого мурзика» добуду. (Снова быстро набирает номер) Не ушла… Разогреваешь… Я ж тебе адрес не сказала… Вадька сказал? Давай быстрее. Чуть не забыла я про эту пиццу – не держится в голове… (С любопытством оглядывает комнату… заглядывает в шкаф… приоткрывает ящики) Из ванны появляется Феликс в одних шортах, с мокрой головой.
ФЕЛИКС. Я готов…
СУЛИКО. Ну, теперь ты смотришься на рупь дороже. Пицца будет через пару минут… Я звонила… Обожаю… Как я могла забыть…
ФЕЛИКС, (вытирает голову, открывает холодильник) Сдалась тебе пицца… Сыр есть трех видов… Селедка… Колбаса.
СУЛИКО. Нет, нет. Пицца, пицца. Ты ж романтик, а это так романтично… Мы вроде итальянцы… Страстные… Ты Ромео, а я, нет, нет… Джульетта… не могу… У нас собака Джулька…
ФЕЛИКС. Тогда хоть оденься, (сам надевает майку) Джульетта по дому голая не ходила.
СУЛИКО. Я сейчас буду как монашка. Тебя смущает мой верх? (натягивает полотенце повыше, обнажая нижнюю часть).
ФЕЛИКС. Монашки выглядит именно так (звонок телефона, хватает его. Отбой… Сам набирает номер по мобильному…) Ринат, ты звонил? Да… Перезвони, мобильный сел, офисный барахлит, (откладывает офисный) Сулико! Если принесу пиццу – не открывай пока, пока не спросишь, (звонок, хватает трубку) Ринат, что там пожар?
ТЕЛЕФОН. Никакого пожара… временно тормознули… проверяют долги. Ивану позарез нужен тхромбут с Камня. Дает две цены.
ФЕЛИКС. 800 тонн отправлю завтра.
ТЕЛЕФОН. Пять раз по 800. У него где-то сорвалось… А завод выкупим. И ты дом достроишь, и я, и Боб – все будем в порядке.
ФЕЛИКС. Да знаю… а как? Все акции у государства.
ТЕЛЕФОН. Мы знаем. Ворона уболтаешь – твой процент. Мы и на прямую на менеджмент выйдем. Эти заводы в Америке везде закрывают. Экология. А у нас будет. Ты землю носом рой (звонок в дверь, Феликс жестом показывает – открой. Сулико идет в переднюю). Ищем, не слазим с телефонов… Давай Ворона тормоши. Бай (Феликс кладет трубку. Входит Сулико с высокой крашеной моложавой блондинкой, в руках которой закрытая плетеная корзинка).
БЛОНДИНКА. Я – Наталья Семеновна (мельком взглянув на Феликса она запнулась, затем открыла корзинку и достала алюминиевое судно и коробку с пиццей). Я принесла заказ. Вам одну или две? С грибами? С сыром?
СУЛИКО. И с грибами, и с сыром. (Феликсу) Ты одну будешь?
ФЕЛИКС. Ни одной. В Италии пицца – еда для безработных, а я все-таки при деле.
СУЛИКО. Как хочешь – я обожаю…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВА. Напрасно вы так. Нашу пиццу знают все. И коммерсанты… И Администрация по ночам… когда работает.
СУЛИКО, в основном, с бабами.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Меня это не касается, но пиццу хвалят…
СУЛИКО. Он захочет. Захочет… Оставь еще одну…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Одна пицца – 50 долларов… За три…
ФЕЛИКС. Сколько, сколько?!
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. 50 баксов и оплата сразу…
ФЕЛИКС. Таких цен и Чикаго нет…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. В Чикаго я брала бы в десять раз меньше, но туда нужно еще добраться. Это наценка за билет.
СУЛИКО. Козлик, ну, не жалей… Один раз живем. Тем паче, если это удовольствие для твоей почти итальянской Джульки.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. И еще 20 баксов транспортные расходы.
ФЕЛИКС. (отсчитывая деньги в кармане, не вытаскивая) Надеюсь, что мы не отравимся.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Это был бы перебор (берет деньги). Представляете, какие сдерут взятки за иноземного покойника?
СУЛИКО. Наталья Семеновна меня кормит много лет – гарантирую.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Кушайте на здоровье.
ФЕЛИКС. Как же много лет, если ты этим делом занимаешься недавно?
СУЛИКО. Прости, но так уж случилось; занимаюсь недавно, а кушаю давно…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. И вкуснее, чем в Вашем Чикаго.
ФЕЛИКС. Рад был познакомиться. До свидания… Или правильней аравидерчи. К пицце это подходит лучше: итальянистей.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА, (собирается)
Вы мне напоминаете анекдот – слышала по телевизору: У нас раньше анекдоты на кухне или в туалете рассказывали, а теперь по телеку и все до точки. Так вот, если от дамы утром вышел полковник, это не значит, что началась война. Если я ношу пиццу, то это не значит, что со мной надо говорить по-итальянски (поворачивается спиной, смотрит в окно). Говорите Феликс зовут?
ФЕЛИКС. Какая разница. Гудбай, бай-бай… Я за все заплатил…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Ты жил когда-то здесь? В политехе учился?
СУЛИКО. Жил, жил. Он говорил… Ты откуда знаешь?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Феликс Мартьян…
СУЛИКО. А вот нет… Муркот… Муркот… Из Чикаги…
ФЕЛИКС. Вы пиццу в КГБ готовите? Там Вам справки на нас дают!
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. (подходит к нему) Напрягись… Я Наташка Еркина… Помнишь? С экономического… Первый курс… За мной бегал… один… похожий! Хоть ты жиром залился. Но мозги остались?
ФЕЛИКС. Ты?! Ты – Наташка?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Моя мать тебя веником била, когда на даче нас накрыла…
ФЕЛИКС. Матерь Божия! Еркина… На даче… И не на даче… Я ж тебя весь год… Везде…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Даже в шкафу Ты очень это любил…
ФЕЛИКС. А ты еще больше… Ты могла этим заниматься 24 часа в сутки.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не отказываюсь. В лаборатории, помнишь? Старушка – лаборантка чуть с ума не сошла… когда мы в серную кислоту упали…
СУЛИКО. Может, мне уйти? Вам уже никто не нужен?
ФЕЛИКС. Прости. Дела давно минувших дней…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Успокойся. Он обо мне и думать забыл… Я и тогда для него была просто коза-дереза… Мужикам, даже в протухшем состоянии всегда хочется молодого мясца – ты вне конкуренции.
Телефон (большой) звонит. Феликс снимает трубку.
ФЕЛИКС. Я, я. Куда денусь. Домового нашли!? В Чехии! Уже связались – даете! Пусть звонит, я на месте, плотно. Нет, на Ворона не вышел – никаких мыслей нету. Служебный вроде есть, но давай запишу (пишет). И домашний. Бай. (Наталье Семеновне)
Уходишь?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Я пиццу принесла, деньги получила – значит свободна. Не знала, что ты в Америке, думала, что в Москве.
ФЕЛИКС. В Москве год учился, год в отказе, женился.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Дети есть?
ФЕЛИКС. Тони и Сэм, Тони во Флориде, дом семья, Сэм в университете.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. У меня дочь, тоже в порядке… Скоро купит квартиру. Автомобиль. У нее фирма богатая… валютная отрасль, а пока со мной…
ФЕЛИКС. Сэм тоже с нами, обожает черную икру с булкой, вот набрал 20 стеклянных банок – как провести не знаю.
СУЛИКО. Ой, прям у Вас вечер воспоминаний. Я ж не против. Но Феликс обещал меня на Гавайи взять – я ж могу уйти. Так что сама понимаешь…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Да иду я, иду И тебе тоже пора…
ФЕЛИКС. Чем ближе старость, тем ярче юность. Вроде все было вчера… Давай вмажем (наливает в фужеры). За все хорошее. Чтоб мы везде могли заработать себе на нормальную жизнь.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. У нас зарабатывают только на пропитание. На все остальное у нас воруют… В том числе и на нормальную жизнь…
ФЕЛИКС. Выпьем и за твои Гавайи, если конечно, завяжешь с этими вызовами…
СУЛИКО. …будешь кушать манную кашу, хорошо учиться, слушать родителей – пойдешь в кино… Звонок в дверь.
ФЕЛИКС. Шофер наверное… Феликс выходит.
СУЛИКО. Чего ты мне кайф ломаешь? Заползла со своей пиццей…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Потому что вижу, что ты этот кайф ловишь. Ты просто работай, трудись – кайф лови в другом… Не надо совмещать…
СУЛИКО. А что, это запрещено?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Запрещено. За кайф ты платишь, а за работу – тебе. Так что трудись… А здесь тебе вообще делать нечего… Одевайся и домой… Быстро… Без слов…
СУЛИКО. Никудая не пойду… разве плохо совмещать приятное с полезным? Забудь совковую привычку ненавидеть свою работу… Расслабься… Мамуля…
ФЕЛИКС, (от дверей) Мамуля?! (немая сцена)
КОНЕЦ 1-ой ЧАСТИ