(интерьер тот же)
ФЕЛИКС. Мамуля?
СУЛИКО. Конечно, мамуля. Тебе же это нравиться: дочка с матерью. Все прилично, солидно…
ФЕЛИКС. Шутишь!
СУЛИКО. Скажи сама…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. А что говорить?
СУЛИКО. Скажи, скажи.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. А куда она без меня? Чего может? Да она сама не то что бакса – рубля не заработает. Шлялась бы с кем попало – по пьянке или по любви, что одно и то же.
ФЕЛИКС. Это ее валютная фирма?!
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Много ты понимаешь. Да ее в любой конторе заставят спать с директором, менеджером, гостем каким-нибудь и все за зарплату, за сувенирчики. А тут собственное дело. Больше работаешь – больше зарабатываешь. И все под контролем.
СУЛИКО. Я хочу трудиться. Я хочу гореть на работе… Освободите мне рабочее место для трудовых подвигов (подходит к Наталье Семеновне и задирает полотенце, оголяя ягодицы). Я хочу, как ваше поколение, выполнить свою пятилетку в срок! (делает книксен). С высоким качеством.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не дури. Пожила бы с мое. Давай одевайся…
СУЛИКО. (Феликсу) Пупсик, иди ко мне… у нас с мамой кооператив. Семейный подряд. Я к вам (матери) вернусь сразу же после заводской смены… Как прозвучит фабричный гудок. Чао-чао! Какао! Пупсик, готовься, мы работаем без рекламаций.
ФЕЛИКС. (опускается на колени, рассматривает что-то ниже спины на теле Сулико, повторяя) Что это? Что это?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Где, в ее заднице? Алмазов, бриллиантов там нет – ручаюсь.
СУЛИКО. Мама, не мешай. Ты, наверное, забыла. Наездник обязан осмотреть свою боевую лошадь…
ФЕЛИКС. Вот. Вот здесь. Красные пятнышки…
СУЛИКО. Ерунда, ни какой опасности… Я регулярно проверяюсь.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Это у нее от рождения. Как родимое пятно…
ФЕЛИКС. Но и у меня такое пятно… У Сэма… У Тони… Это наше семейное. Сколько ей лет?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Думаешь, твоя дочь? Разбежался. Ей 22!
ФЕЛИКС. А я уехал отсюда 25 лет назад. Фу-ух. Уморили вы меня. Но пятна– пятна! Голова кругом! Ну и мать! Ну и дочь! Ну и бардак.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Чего это ты так
раскудахтался? Чего тебя раздражает? Дочь! Мать! Хотелось козочку поиметь, а тут облом – с козой старой пришла…
ФЕЛИКС. Я то в чем виноват! Хотелось покоя, а вместо этого – ужас…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Привыкай У нас всегда, когда хочется любви, получается ужас. Зато от ужасов бывает любовь.
СУЛИКО. Значит, со мной все – в отставку! Теперь у нас маман… Прима!
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Почему нет? (Феликсу). Будь проще. Посмотри на меня иначе (крутится перед ним). И все проверено годами.
СУЛИКО. Маман у меня еще вполне дама… Такие дядьки ухлестывают, отбоя нет. Может мне ей передать твой аванс? С Гавайями вместе. Берешь?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. (хлопает себя по заду) Полгорода мужиков об это место глаза сломали.
ФЕЛИКС, (бурчит) Это лучше, чем сломать что-то другое… Ну и семейка…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не оскорбляй – а вдруг все-таки она твоя дочь?
ФЕЛИКС. Э… Не получается! Это тебе не пиццу по 50 долларов заталкивать, лапшу на уши вешать. 25 лет – не 22. Так что не сходится.
СУЛИКО. И в любимые женщины не пробилась, а теперь и в дочки… Мамуля – это перебор… Ты мне ломаешь жизнь… Пицца – пиццей… но…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не торопись, масик, если не понимаешь – то напрягись. Последний раз мы виделись не здесь – в Москве. Года через два как ты уехал. У меня уже были другие интересы, но тебя не забыла, все телефончики твои московские вызнавала…
ФЕЛИКС. В Москве? Когда?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Ты улетал куда-то, может, в свою Америку. И я улетала. К Таймуразику: Задержка рейса, аж на 8 часов. Вспомнил, как мы поехали к твоему товарищу… И вдвоем мылись в ванной… Долго мылись…
ФЕЛИКС. Что – то было. Вроде мылись. Под душем… Недолго. Я боялся опоздать на рейс.
СУЛИКО. Дурное дело не долгое…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Да. Боялся. Дергался… Но может быть, что-то и намыли. Да где тебе вспомнить… Ты точно больше про рейс беспокоился. А этим занимался между делом – по привычке.
ФЕЛИКС, (ходит) Маловероятно… Мало… но эти красные пятна… У меня… Сэма… Тони…
СУЛИКО. Мама!? Это, что – мой отец? Вот эта обезьяна!?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не слушай глупостей… Не болтай…
СУЛИКО. (вспыхивается, отбрасывает полотенце, начинает одеваться) Надоели ваши фокусы… Черт с вами… Пошли вы все. (матери) Все из-за тебя… Из-за твоих приколов, слежки…. Лезешь… во все дыры…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Ну, не повезло тебе, девушка – хотела пару сотен заработать, на-халяву съездить к морю – а нарвалась на отца. Непруха, экая непруха – отца родного впервые увидеть! Бывает, хоть и редко. Надеюсь, ты (Феликсу) возместишь ей материальный и моральный ущерб – девочка разнервничалась – пожалей…
ФЕЛИКС. Лучше ты ее пожалей… Она же еще ребенок… А ты ее…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Да кто ты такой… Да, что ты знаешь! От меня что ли, она в 17 забеременела? Я, что ли, заставляла аборт делать! А тут работы нет, за учебу – плати, перспектив – нуль… И никому не нужен, никто не поможет.
ФЕЛИКС. Если она моя дочь – помогу.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Ты мне спасибо скажи за нее. Ты ею гордиться должен. Учится – отличница, умненькая, вежливая – не матерится.
СУЛИКО. Ангел во плоти…
ФЕЛИКС. Еще мата не хватало…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. От нее грубого слова не услышишь, даже негров я ее научила называть «афроамериканцами». Пусть он даже из Замбези, на дереве сидит. Все равно: «Мистер афроамериканец». Ему приятно, а нам не дорого.
ФЕЛИКС. Боже, какое уродство! Слушай, мы там, эмигранты, за каждую копейку боремся, как за святое дело. Кроме себя, ни в кого не верим – и то мы лучше вас. Вы в каком-то беспределе, в преисподней.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Вы не можете быть лучше нас – вы можете быть только такими, как мы. А то, что пахнете лучше нас, то от импортного одеколона… и не верю, что вы ходите в свои церкви, синагоги от веры – вы просто ряженые… в их одежке… И не корите нас…
СУЛИКО. Непруха. Гавайи накрылись точно. (матери) Так отец он мне или пупсик? Если отец…
ФЕЛИКС. Генетики говорят, что пятна передаются по наследству…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. А я пока не уверена… я не уверена, надо ли мне быть уверенной.
СУЛИКО. Дурит он нас… Дурит… Дуркует. Нет у него ничего… Нет!
ФЕЛИКС. Как нет?… Мне зачем?
СУЛИКО. Нет… нет, нет… Дуремарчик ты наш… Ну, покажи, покажи… Где эти пятнышки?
ФЕЛИКС. Да, пожалуйста… Сколько хочешь… (пытается снять шорты).
СУЛИКО. Давай, давай… Гульчитай, открой личико…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Прекратите! прикрой это безобразие… постеснялся бы, что ли… Я верю… Но у нас отец Таймуразик тоже неплохой, правда, где-то в Англии… не слишком балует… Но есть перспектива. И вообще девушке лучше числиться грузинкой… Для мужчин в этом есть что-то горячее…
ФЕЛИКС. Чего она должна быть горячей – что она доменная печь или борщ? Что за бред. Моя дочь – грузинка. Может, ей еще сакля нужна? И конь?
СУЛИКО. Лучше «Вольво».
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Успокойся. Подумай. Надо ли оно тебе…? И если надо, сколько стоит? Ей такая сакля нужна… в двух уровнях… с двумя туалетами…
ФЕЛИКС. Когда же это было! Когда! Надо все рассчитать…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Что было? В Москве? Ну, ты вроде говорил, что все уехали, а тебе оставили квартиру продать… Вот и считай…
ФЕЛИКС. Было такое… Оставляли… Но я быстро продал…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Двадцать три года с копейками… А ей двадцать два с мелочью. Учитывай, что ты тогда был очень качественный… Бычок безмозглый… Как видел меня, так и лез, безразлично куда, где, хоть на трапе самолета, хоть в ванной… Считай…
ФЕЛИКС. Не верится… Как-то неожиданно…
Но, если что – я готов… Если уж…
СУЛИКО. Ой, кажется масть пошла… над Гавайями снова солнце…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Да не раскатывай ты губу. Нам ты не очень нужен… Может только как… ну так… дополнительного папаши… Смотря что ты нам предложишь…
ФЕЛИКС. Предложишь – не предложишь! Важно – отец я действительно или не отец! Черт бы Вас побрал… Ну и воскресенье. Уикэнд!
СУЛИКО. А что тебе плохо? Что тебя обули
– пиво не первый сорт подвезли..! Если не дочка – отдохнешь, оттянешься…. а если дочь – тоже удовольствие… Мы с тобой, папик, не пропадем.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не болтай… Что ты понимаешь…
ФЕЛИКС. Если бы не эти пятна…
СУЛИКО. Может, тебе просто их расположение понравилось? В Америке такую аппетитную… в крапинку только в каком-нибудь фильме увидишь…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не слушай ее! Эти современные дети – срам, какой-то. Ни стыда, ни совести… раньше искали сходство по лицу – теперь по голому заду…
СУЛИКО. Боже мой… Как вы мне надоели… маман, у меня голова от вас разрывается и волосы дыбом, все – вахта закончена. Идем домой… За пиццу ты получила…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Ты… Я… Я тебе жизнь отдала… А ты… Я могла сто раз устроить, если бы не ты… и пиццу эту… Только ради тебя… Чтоб рядом быть…
СУЛИКО. За долларов сто…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА, (бессильно) Ну, ты хоть ей скажи… Мы не такие были… Мы хоть чего-то боялись… родителей… Класс, КГБ, от страха перед руководящей КПСС себя заживо хоронили…
СУЛИКО. Это сложно, мама… Будь проще… Без погребальных атрибутов… (звонок).
ФЕЛИКС, (поднимает трубку, слушает) Домовой! Договорился! Так, так… Значит так… Делают бумагу на директора… Оформляю заказ на 15 вагонов… По факсу гоните…? Пишу письмо Ворону… Как его правильно? (вспомнил, нажимает клавишу)
ТЕЛЕФОН. Воронихин Геннадий Николаевич… Записал… Он визу… разобраться… помочь… С ней в Камень… И приложи заявку на наше участие в конкурсе. Мы уже подавали. Для верности.
ФЕЛИКС. А как визу взять… Нет… Не… Я его не знаю, видел раз… Ладно… подожду…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Воронихин – хороший дядька. Его жена Вероника Георгиевна шила у нас в ателье – я в «Люксе» работала, год как ушла… он мне цветы дарил…
СУЛИКО. Чтоб ты мне передала…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Могла бы и помолчать…. Что отец о тебе подумает…
СУЛИКО. А что думать… Мне его цветы по барабану… И пригласительные посылал… И своих помощников… А у него уши приплюснутые – как у бульдога… Жуть…
ФЕЛИКС. Мне говорили: он бывший борец, мастер спорта. У них у всех уши такие…
СУЛИКО. Пусть разогнет… страшно видеть – бульдог на двух ногах, так и гляди – залает. А жена его чистая хрюшка – хрю-хрю – рожа в трюмо не влазит (Феликс ходит вокруг нее). Ты чего? Чего круги делаешь?
ФЕЛИКС. Смотрю. На Тони вроде похожа… И чуть на Сэма.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Похожа – не похожа. Что ты нам можешь предложить? Душеспасительные разговоры?
СУЛИКО. Нет, я наверно, грузинка. Во мне все кипит – кавказская кровь – не иначе.
ФЕЛИКС. Для своей дочери я сделаю все. Но и она должна быть достойна меня, нашей семьи…. моей матери, отца…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Это чего еще?
ФЕЛИКС. Порядочность, честность. Раз и навсегда забыть 100-долларовые приключения…
СУЛИКО. Ты иначе считай. Два дня в неделю – 200. В месяц – 800,1000 баксов. В год 12000. Ты как, вперед будешь платить или помесячно?..
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Фу… Стыдоба какая… Где радость? Где чувства? Отца же нашла – не спонсора. Родной человек!
СУЛИКО. Поняла… Сейчас… (обнимает Феликса за плечи) Милый папик! Как я счастлива! Я искала тебя годами… слезы взор мой туманят… Злая судьба бросила меня на панель… Эти слезы невольно я роняю в тиши. Но ты спас свою дочурку., и ты будешь гордиться ею… Всего какие-то 12–15 тысяч долларов, и я стану полезным членом общества, запишусь в церковный хор, уеду в Америку бороться за права афроамериканцев…
ФЕЛИКС. В Америку? В Америку нельзя. Роза узнает. Что я скажу Розе!
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Что это твой ребенок… Как Тони… Как Сэм.
СУЛИКО. Роза! Чтоб наша Роза вам была здорова! Нет, Розане поймет… Мамочка… Обними меня… я так страдаю… бабки накрываются… Родной человек – это сложно. Спонсор – проще и надежней…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не дури.
ФЕЛИКС. Она всегда такая?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Бывает… Она вообще-то хорошая… Но иногда…
СУЛИКО, я так мечтала – ни поцелуя без любви… И такое разочарование… Все равно: не могу поверить – он мой отец!
Звонок.
ФЕЛИКС, (в трубку) Амир! Ну что! Кто у него помощник – Сергей. Телефон. Пишу, пишу… сейчас позвоню… От тебя… сейчас отпечатаю ему бумагу и бегу… Бай…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Тебе что-то от Воронихина надо?
ФЕЛИКС. Надо… Надо… Только как подобраться! (садится за компьютер. Звонок) Амир! А… Да… конечно, да… пятьдесят? Попробую набрать… Не много ли!… Ладно, как скажешь… Факс? (смотрит на факс) Факс идет… ладно. Бай! Чего? Не жалеть, все вернется? Так у меня же лаве не безмерное. Давай. Давай. Бай.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Чего тебе от Воронихина надо? Я же спрашиваю?
ФЕЛИКС. Ерунда (садится за компьютер). Визу на письмо. Видно, дорогой, гад. Берет и не подавится.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Кто не берет? Удивляешь! Его и назначают – чтоб брал и делился. Верхи берут, середняки жуют, низы плюют…
СУЛИКО. Горемыки мы с тобой. И не берем, и не жуем – когда не даем.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не болтай. Сядь за компьютер и отпечатай. Покажи, как ты умеешь… Отцу… Ты у него в офисе…
СУЛИКО. Это, понимаю, у нас будет-таки новый семейный подряд. Ты качаешь сюда баксы из Америки, а мы через себя (покачивает бедрами) прокачиваем тебе разных Воронихиных с вагонами.
ФЕЛИКС. Если бы… Но ты про все это забудь… Твоя задача простая – учись, стань человеком, думай о Боге, о родителях.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Куда денется. За такие деньги я тоже бы о боге думала.
ФЕЛИКС. А как же пицца?
СУЛИКО. Как в анекдоте: если бы я был царь, я бы был богаче царя – я бы еще немножко шил. Мама немножко бы пиццу носила.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Очень надо. Слушай отца…
СУЛИКО. Уже отца… Быстро… Помывка в ванной, не известно когда, парочка пятнышек на заду – и сразу: примите родителя… Так просто…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Ты забыла 12000 баксов…
СУЛИКО. Пятнадцать…
ФЕЛИКС. Их еще никто вам не дал…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. А я-то думала…
ФЕЛИКС. Суть не в баксах… Это же глобально… Все меняет… Взрослая дочь… Это же серьезно… Ответственно…
СУЛИКО. Надоело… Дашь баксы – а всю ответственность беру на себя, нет, я видно грузинка… Чего тянуть… Мой бывший отец грузин был не чикался…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Сразу бы тебе голову оторвал… Твое счастье, что ты его ни разу не видела…
СУЛИКО. Повезло однако, Дзинь (поднимает трубку) Дело? Нет – это дурдом! (садиться за компьютер) Чего печатать?
ФЕЛИКС, (сует ей факс) Покрасивее, пожалуйста… Может благодаря этой бумаге я, наконец, дом дострою. С бассейном хочу… Большим…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Ой, нам бы хоть ванну… нормальную. И горячую воду…
ФЕЛИКС, (набирает номер) Приемная Воронихина? С кем я разговариваю? Сергей Владимирович? Вы мне и нужны. Я от Амира Александровича с просьбой… Он вам звонил? Да. Да. Как невозможно! Я понимаю, заседание, завтра командировка – но мне только маленькую визу. На письмо… ну постарайтесь… Я Вас очень прошу. Общий интерес… Вы же на благо страны, народа… Спасибо (кладет трубку).
СУЛИКО. Готово. Бери свою бумагу…
ФЕЛИКС. Похоже, опоздал. Горим… Горим… Всегда так: все в последний момент. И вынь да положь.
СУЛИКО. Так вы со мной уже разобрались? Я могу быть свободна?
ФЕЛИКС. Не знаю. Но дети – это святое. И я, конечно, буду помогать… Я хочу, чтоб ты закончила институт, вышла замуж за хорошего человека…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Это она сможет без тебя…
ФЕЛИКС. В Америке высокие нормы морали, и мы очень этому подвержены… Мы хотим быть настоящими американцами… Моя дочь должна быть безупречной – тогда я помогу (звонок).
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не хочешь – как хочешь. Обойдемся.
СУЛИКО. Я обещаю: ни поцелуя без любви.
ФЕЛИКС, (по телефону) Плохо слышу. Боб! Чикаго! Вот лучше. Старик, у Ворона совещание, а завтра командировка. Причем тут я. Конечно, я хочу… Дом достроить, и бабки… но я стараюсь, стараюсь… Все, что смогу… Бай.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Дела!
ФЕЛИКС. Как сажа бела.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Зачем тебе Воронихин? Я серьезно. Очень нужен? Дядька деловой, но причем тут Америка?
ФЕЛИКС. Имеем совместный интерес.
СУЛИКО. Я пойду? Лады? Ну без шуток?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Сиди, не рыпайся.
СУЛИКО. Ты мне потом расскажешь: отца я нашла или чужого дядьку. Я тебе поручаю.
ФЕЛИКС. Америка учит верить в Бога, Божественные заповеди – мы детей своих не оставляем без помощи (звонок).
СУЛИКО. Ну так давай же… помоги…
ФЕЛИКС, (по телефону) Амир, я звонил ему… Ну, не обещает он. Сегодня заседание – они и по воскресеньям заседают, а завтра командировка… Да я готов дать… Я понимаю, Иван ждать трубы не будет… Да хоть все лаве отдам… Как сказали… Ну поеду… так кто ж пустит… если не хватит, возьму у китайца. Бай. А! Может подъедешь? Бай.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Чего мучаешься! Если ты не можешь попасть к Ворону – я могу.
СУЛИКО. Мама может. Мама у нас все может.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Конечно, могу. Вероника Георгиевна у нас с ателье не вылазила, у нас с ней женский контакт.
ФЕЛИКС. Я бы и сам к нему попал, но у него совещание…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. За мани он что хочешь отменит…
ФЕЛИКС. Да как… как ты сможешь… Сложно это…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Проверь! Проверь… Сам-то не можешь?
ФЕЛИКС. Ладно. Ты мне на этом письме визу. Простенькую: «Помочь», «Прошу изыскать возможность». Сделаешь – не обижу…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Сколько ему даешь?
ФЕЛИКС. Дам, сколько надо…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не мелочись – если хочешь стопроцентно.
ФЕЛИКС. Пятьдесят дам – больше нет здесь…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. И мне двушку…
СУЛИКО. А мне?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Это нам двоим…
ФЕЛИКС. Ладно: подпишешь – получишь.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Годится. Давай телефон (достает из сумочки записную книжечку, набирает номер). Вероника Георгиевна! Это Еркина из ателье… Здравствуйте, здравствуйте. Я почему звоню – вспомнила, что Вы бельгийскую шубу хотели у нас купить из образцов? Помните? Дорого! Почти даром. Я тут случайно в гостях в соседнем доме. Конечно, хорошо – такой шубы ни у кого в городе нет. Как? Я все объясню, как. Буду через десять минут.
ФЕЛИКС. Тебе машину? У меня есть.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Так сбегаю Ты лучше выкуп готовь. Я пошла (уходит).
ФЕЛИКС. Неужели договорится?
СУЛИКО. Не сомневайся (садятся рядом, но с дистанцией, на кровать. Молчат, смотрят друг на друга)
ФЕЛИКС. Вот так…
СУЛИКО. А че?
ФЕЛИКС. А ничего…
СУЛИКО. У тебя какая тачка?
ФЕЛИКС. У нас, их несколько. Сегодня Толян на «Джипе».
СУЛИКО. Что со мной решили?
ФЕЛИКС. Сложно (звонок по телефону, хватает трубку). Амир! Все делаю (нажимает клавишу)
ТЕЛЕФОН. Пойми. Так получилось. Вытолкним вагоны Выкупим акции – и у тебя дом, и у меня о'кей. Нет – упадем больно. Так сложилось. На тебя вся надежда.
ФЕЛИКС. Я делаю… Все делаю… Все. Вот сейчас лаве отсчитываю. Человека послал к жене Ворона… Кручусь… Ищу…
ТЕЛЕФОН. Бай. Я еще позвоню. Мы тоже не спим.
ФЕЛИКС. Действительно, надо баксы подготовить (берет коробку от пиццы). Сюда наверное, влезет. Кстати, ты почему свою пиццу не съела! (Бегает. Достает ключи от спрятанных денег)
СУЛИКО. Ненавижу. Меня от одного ее вида тошнит.
ФЕЛИКС, (роется в маленьком сейфе в шкафу) Да, да, понимаю – семейный подряд… (Несет деньги в коробку… Роняет… Садится на пол. Собирает. Сулико подносит коробку и садится рядом)
СУЛИКО. Тебе только кажется, что ты понимаешь. Как это не просто под дуру себя ломать… Ты своими Гавайями меня отвлек – а так я не забываю. Слушай, ты чего такой хмурый?
ФЕЛИКС, (завязывает коробку) Дела, дела.
СУЛИКО. Все-таки дочь встретил… Не каждый день дочь находят… да еще с родимыми пятнами на заду. Как и у тебя. (Звонок в дверь. Феликс бежит к двери… возвращается и уносит коробку с собой. Входит вместе с Натальей Семеновной).
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Давай свои бумажки. Гони мани-мани. Она позвонила – у Ворона скоро перерыв, и он меня ждет.
ФЕЛИКС. Все… Все готово… Вот бумага… Вот (подвигает коробку) Как договорились. Ну это не опасно?… Одной?…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не веришь. Думаешь, сбегу с твоими зелеными. Пошли охрану…
ФЕЛИКС, (звонит) Это не помешает. (В трубку) Толян. Поднимись. Сейчас от меня выйдет женщина, отвези в их «Белый дом». И присмотри, чтоб не обидели. Подожди ее.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА, (забирает бумажку, коробку) И не забудь мои комиссионные – иначе порву ксиву.
ФЕЛИКС. Не сомневайся. И лучший ресторан – гарантирую.
Наталья Семеновна уходит. Он закрывает дверь.
СУЛИКО. Слушай, ну че ты такой… Веселый был… А сейчас у-у…
ФЕЛИКС. Ничего… обычно…
СУЛИКО. А может, ты хмурый, что не получил сексуального удовлетворения? Да… да… Я же знаю вас… Конечно… Так мы это уладим.
ФЕЛИКС. С ума сошла! Ты почти… Почти… На 90 % моя дочь. Даже говорить об этом с отцом… аморально…
СУЛИКО. Да я не о себе. У меня подружка Светка, прямо умирает, хочет с каким-нибудь францем, и чтоб подарочек или немного долларов… Ой, скажешь про Гавайи – вообще будет жить в твоей постели, на улицу не выйдет…
ФЕЛИКС. Не болтай… Всякую грязь отцу предлагаешь…
СУЛИКО. Никакая она не грязь… Влюбишься… Рост – о! Ноги из горла! Глазки, носик – наив и трепет. При оргазме научилась по-английски вопить – «ес, ес» – мужики дохнут от счастья. В нашем-то Мухосранске такие изыски…
ФЕЛИКС. Я не люблю, когда по-английски…
СУЛИКО. Я подскажу. Хочешь – частушки вологодские закричит: «Ах как у нас, как у нас поломался унитаз» Чистенькая – у них воду в доме не отключают. Над ней какая-то шишка живет.
Она хорошая.
ФЕЛИКС. Да, замечательная. Но нам туда не надо.
СУЛИКО. Хотела помочь – подруга лучшая. Спасибо бы сказал. Не хочешь – как хочешь! Жди Розу старушку…
ФЕЛИКС. Ты все должна забыть. Ты должна стать нормальным человеком. Думать о карьере, семье, о детях… А…
СУЛИКО. Чего думать – куда от этого деться: семья, дети. И какая карьера, не смеши.
ФЕЛИКС. Выучишь языки, получишь специальность, будешь совершенствоваться…
СУЛИКО. В чем? И зачем? Женщина на должности выше главного бухгалтера – такая же проститутка, как и на должности машинистки. Ее обязанность – обслуживать мужчин так или этак. Меня по этой специальности могут взять в Совет Министров или в Госдуму.
ФЕЛИКС. При чем тут бухгалтер?
СУЛИКО. Ой, бухгалтер – это мне кажется очень сложно. У Ленки мать бухгалтер – от нее три мужа ушли. Ей трудно заниматься еще чем-нибудь другим – забудет какую-нибудь бумажку – деньги пропадут.
ФЕЛИКС. Но хоть какая-то мечта у тебя есть…
СУЛИКО. Есть, есть. Успокойся. Вот соберем с женихом 50 тысяч баксов и уедем в Германию к его родственникам. Будем жить в нормальной стране и сразу станем нормальными.
ФЕЛИКС. У тебя есть жених? Это новость.
СУЛИКО. Ну, конечно – Вадька! Только ма-ман ни слова – она его терпеть не может.
ФЕЛИКС. Это тот Вадька, который тебя привез?
СУЛИКО. А какой еще! Конечно! Не думай – у нас серьезно. Даже гостевые визы уже есть. В любой момент готовы.
ФЕЛИКС. Хорош женишок – невестой торгует.
СУЛИКО. А где еще зарабатывать? Он тоже пашет… У нас прилично собралось. Он у меня работящий немчура.
ФЕЛИКС. Не верю…
СУЛИКО. Верю – не верю. Сам знаешь, мужчины – женщины изменяют, спят с другими, обманывают, вообще мы могли бы встретиться и ничего не знать такого. Вот и решили: пока не в браке, пока готовимся – это можно. За деньги, конечно. Ну уж потом – никогда! Я такой стану высокоморальной бюргершей – никогда! Никому!
ФЕЛИКС. Тебе не противно… Сама говорила – он с твоими подругами…
СУЛИКО. Я ж тогда не знала, что не бесплатно. Он их тоже на дело поставил… Каждый день на вызовах, не то что я. Часок по воскресеньям… Жалеет…
ФЕЛИКС. Боже мой, так что, кроме этого, у вас заняться нечем…? Что-нибудь производить… пиво или хотя бы детей, черт возьми.
СУЛИКО. У нас пока только производство детей осталось… Зато торговля чем угодно.
ФЕЛИКС. Но ты хотя бы его любишь? Он тебя любит?
СУЛИКО. Любит – не любит. К сердцу прижмет к черту пошлет… Он мне не противен… Я его понимаю. Что ты все про любовь! Смотри, как все влюблены в своих кошечек-собачек. Души не чают. У нас одна дура на курсе чуть со своим спаниелем не легла на лечение в ветеринарную клинику – чтоб Сусик не скучал. А ведь киски университетов не кончали, по-английски не спикают, в смысле карьеры перспектив никаких. Поэтому для любви достаточно: прыг на подоконник и, округлив глаза, ждать хозяина. И не шляться по тусовкам. А я не шляюсь. С тусовок-то берут на ночь, на дачные выходные, а кошечку с подоконника, которая еще и мурлычет, хотят сохранить по гроб.
ФЕЛИКС. Это ты-то мяу с подоконника?
СУЛИКО. В определенных обстоятельствах… Мне даже сильно притворяться не надо.
ФЕЛИКС. Мурлыкать и сидеть на коленях?
СУЛИКО. Почему нет? Пусть бы меня любили, как кошечку, а относились как к человеку… А то ведь, наоборот: относятся, как к животному…
ФЕЛИКС. Я всегда мечтал, чтоб у меня была дочка нежная, домашняя. Мы тебе найдем серьезного мужа, с богатым домом, яхтой! Какого-нибудь нашего… бывшего еврея…
СУЛИКО. Ой, не знала, что евреи бывают бывшими. Я их делила на лысых, волосатых и с усами. С усами – кавказское лицо еврейской национальности. У меня с ними раздвоение личности получается.
ФЕЛИКС. Я тебе найду любого… Я всех наших знаю… Главное – начни новую жизнь… Забудь… это…
СУЛИКО. Я хочу лысого – они добрые. И если с яхты упадет, брызг меньше… А настоящего американца – не из бывших – нельзя?
ФЕЛИКС. Они нам пока по генам не подходят. Мы с ними со скуки умираем – нам папуасы ближе… (звонок по телефону, нажимает клавишу).
ТЕЛЕФОН. Феликс!
СУЛИКО, (с догадкой) Ринат?
ФЕЛИКС. Да, я, Ринат. (Сулико хлопает в ладоши)
ТЕЛЕФОН. Ну, что там у тебя?
ФЕЛИКС. Жду с минуты на минуту. Ворон обещал. Лаве, как договорились.
ТЕЛЕФОН. Мы тебе процент поднимем. Сможешь хоть месяц под пальмами лежать. Хочешь – в дело кинешь.
ФЕЛИКС. Да, лишь бы прошло. Лишь бы эти трубы вытолкнуть…
ТЕЛЕФОН. Домовой договорился – там ждут. Бумагу с Вороном по факсу и они толкают… Мы уже забашляли. Бай. (гудки…)
ФЕЛИКС. Ну и Домовой – аховый старикан, Бывший директор оборонки Ф-8. Мы ему поначалу такие бабки давали, что он сейчас в Нью-Йорк перебрался с семьей. Тут бы его точно грохнули.
Звонок в дверь. Феликс открывает и возвращается с Натальей Семеновной.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. (Достает коробку с документами из сумки, бросает на стол) Ну, все.
ФЕЛИКС. Что, не подписал?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Подписал. Бумага у секретаря. Это (показывает на коробку) не взял. Говорит, над дооформить, поставить номер, записать в книгу – короче, хочет, чтоб она (показывает на Сулико) пришла с этим (показывает на коробку) и забрала. Ну и съездила с ними на дачу – у них междусобойчик после совещания, шашлык, сауна – хотят расслабиться, посидеть в женском обществе…
ФЕЛИКС. Ну и мразь.
СУЛИКО. Я не поеду. Как же – посидеть…! Ха-ха!
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Тебя не спрашивают.
ФЕЛИКС, (взвешивает коробку на руке) Не взял!!?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Я ее не открывала. Так что все цело.
ФЕЛИКС, (распаковывает пакет) Доверяй и проверяй. Это не мои – общие.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Ты еще Ворону позвони – проверь.
ФЕЛИКС, (набирает номер) Позвоню (в трубку). Приемная. А Сергей Владимирович. Да, да, я вам звонил от Амира Александровича… Узнали по голосу – это хорошо… Это к долгой дружбе… Все готово, письмо зарегистрировано? Что сам шеф? Хорошо. Хорошо, (кладет трубку). Зарегистрировал. Отдал шефу. Тот ждет нашего посыльного. Совещание закончилось… Он ждет ее…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Надо ехать…
ФЕЛИКС. Надо.
СУЛИКО. Я сказала – не поеду…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Что тут такого – съездишь, привезешь…
СУЛИКО, я знаю, раньше трех ночи не отпустит…
ФЕЛИКС. Может, действительно – я отвезу. Я же даю…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. У него нормальная сексуальная ориентация – ты не пройдешь. Бумага очень нужная?
ФЕЛИКС. О… Очень.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Тогда она…
ФЕЛИКС. Как можно… Моя дочь..!
СУЛИКО. Не поеду – как вспомню уши… Я тоже нормальной ориентации – с бульдогом не могу.
ФЕЛИКС. Ну, он борец был. Я тебе говорил.
СУЛИКО. Пусть к нему женщины борцы ходят, борцухи что ли.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Хватит ля-ля. Или она едет – или ты без бумаги, а мы без денег… Без денег – поняла?
ФЕЛИКС. (Сулико) Ну, может просто: отдашь – возьмешь… Ну… Я еще тебе Лично… тысячу…
СУЛИКО. Не хочу…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Вся в меня! За сто долларов может, за тысячу нет…
СУЛИКО, я же говорила – я малоспособная… За сто еще развлечение… хоть какое-то, а тут тьфу… (звонок по телефону, Феликс нажимает клавишу).
ТЕЛЕФОН. Фел, это я, Боб. Ну, что…! Ты, говорят, молодцом. Мы тут в Чикаго радуемся за тебя…
ФЕЛИКС. Подписано… Но у него… лаве сразу не взял… Там люди были… Сейчас ждет…
ТЕЛЕФОН. Давай, давай… Теперь только твой факс…
ФЕЛИКС. Решу… решу… Бай (отключает телефон). Выхода нет – надо ехать… (Идет к сейфу, отсчитывает деньги).
СУЛИКО. А как же ни поцелуя без любви…? А как же все забудь…?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. А ты ему не дочь – никакой ванны у нас с ним не было. И вообще, если бы родителей находили по царапинам на заднице, весь мир был бы в родстве.
ФЕЛИКС. Но это не царапины!
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Почему нет! И вообще, ты бы мог только послезавтра узнать, что она вроде твоя…
ФЕЛИКС, (неуверенно) Так (выкладывает деньги на стол).
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. (Сулико) Бери баксы… Я свои тебе тоже отдаю – три тысячи – это деньги. Постарайся аккуратно… Может это уже последний раз… Черт с ним…
ФЕЛИКС, (сует коробку, достает еще баксы) Тут еще две обещанные. Верю – не подведешь.
СУЛИКО. Конечно, папочка… (забирает баксы, берет коробку).
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Я на тебя жизнь положила… Помни…
ФЕЛИКС. Но это же ничего не значит – передашь пакет, заберешь бумагу, я не понимаю, в чем вопрос? Я не отказываюсь от своих слов…
СУЛИКО. Но бумагу привезти обязательно?… Так же? Поздняк папаня метаться…
ФЕЛИКС. Конечно… Это ведь проще простого… (звонит по телефону). Толян, сейчас выйдет девушка, отвезешь в администрацию… Туда же… Ко второму подъезду и подожди… Она, выйдет, отдаст бумагу… Жди… Сколько надо – жди… (Сулико). Он будет тебя ждать… Отдашь бумагу – отвезет, куда скажешь… Будь умницей…
СУЛИКО. Буду… С такими-то родителями… (уходит)… Я буду достойной вас… Бай… Бай… Баюшки…
ФЕЛИКС. Боже правый (ходит по комнате). В каком все-таки вы дерьме живете. (Садится за стол. Выпивает, жадно ест.)
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Поэтому вы любите к нам ездить – на дерьме хорошо растут дивиденды.
ФЕЛИКС. Инвестиции – важная вещь…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Инвестиции в дерьмо – превращаются в говно. Чем ты вообще занимаешься? (подсаживается за стол)
ФЕЛИКС. Как все – вкладываем деньги – получаем деньги… Главное, чтоб быстро… Дал – взял… дал – взял…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Взял в два раза больше…
ФЕЛИКС. Если быстро – иначе нет смысла…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Я помню – ты и в молодости был такой же быстрый… Все пел: «Наше дело не рожать, сделал, вынул и бежать…»
ФЕЛИКС. Выхода нет, чуть замешкаешься, либо ваше государство долбанное заберет, либо партнеры местные обманут, либо мафия пристрелит.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. А не стыдно слабых грабить…
ФЕЛИКС. Как посмотреть… Без наших денег вам вообще кранты… А так, заводы живут, люди с зарплатой, правители на плаву… Грабители мы или спасители-как посмотреть… Без нас вам плохо, хотя и с нами мало радости…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Может, ты прав. Наши-то воруют в сто крат больше. Но обидно… (ходит) Такую страну… (садится на кровать) Всех, всех превратить в воров, наших и проституток… обидно…
ФЕЛИКС. Ты тоже хороша. Сводница. Родную дочь продаешь… Да с ее данными… Хоть куда. Любое телевидение было бы радо…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Телевиденье?
Из человека – в обезьяну! Проститутки… попугаи – читают по написанному… У нас вообще страна попугаев… Повторяют… повторяют… Чужое.
ФЕЛИКС. Раньше говорили родина слонов.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Все… Вымерли слоны… Попугаи… Шакалы и попугаи… лезут в кабинеты… на экраны… У молодых нет выбора… всех интересует, что ниже пояса, а не на плечах…
ФЕЛИКС. Но есть же… есть, кто думает сам…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Говорящие попугаи народу всегда интересней тех, кто их научил. (показывает на телевизор) Вот включи… Включи.
ФЕЛИКС. Пусть попугаи… Сулико (смотрит на телевизор) такой красивый попугай в рамке. И мы: красивые обезьянки на диванах… В Америке также… это же лучше, чем торговать соб…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. (перебивает) Ты ее спросил? Ты спросил, что для нее лучше?
ФЕЛИКС. Как думаешь – уже забрала!?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Забрала, забрала! Тут рядом… Но подожди… боже ты мой… ну и мразь ты… Чуть с собственной дочерью в постель не лег… тебе мало, что она с другими…
ФЕЛИКС. Ты же говоришь – не моя дочь.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Я всегда, всегда знала – она твоя. Женщины это всегда чувствуют… сам не успел – тут же продал… Отец…
ФЕЛИКС. Причем тут я. Сама решила – пусть идет. Я сказал – просто забери бумагу… Просто…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Зачем ты вообще ее вызвонил? Покувыркаться захотелось? На уик-энд…
ФЕЛИКС. Если бы я знал…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Все мужики одинаковые – бьете в грудь: служим семье, детям, своему делу – а служите своему члену. Он у вас самый важный господин… Выше головы…
ФЕЛИКС. Я звоню… Надоело (набирает номер). Толян. Не пришла? Да… (кладет трубку). Не пришла. (Набирает номер). Сергей Владимирович! Это я… Да, да. Ждете? Наша девушка еще от Геннадия Николаевича не вышла? Не было? Как! (Наталья Семеновна напрягается… вслушивается) Никакой девушки с картонкой? Хорошо. Сейчас разберемся… (бросает трубку). Не было ее.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Ой… Убили! Убили! Выследили с деньгами…
ФЕЛИКС. Дурак я! Дурак! Кому поверил! Ой дурак! Лох… Кому поверил… Дом свой сгубил… Подвел всех… Как теперь!..
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Убили… выследили… Вадька… за баксы проклятые… (Феликсу) Убийца… Ты… Мразь… все вы… грабите… родных детей убиваете… за свои бумажки. Все вам мало… трын-трава… Не-на-вижу… (бьет его туфлей, разбрасывает бумаги… садится на пол и воет)
ФЕЛИКС. Не убили… Вряд ли… Сбежала… Да сбежала… с тем же Вадькой (звонок по телефону, нажимает клавишу).
ТЕЛЕФОН. Феликс? Как наши дела?
ФЕЛИКС. Как сажа бела… Послал человека с бабками к Ворону…
ТЕЛЕФОН. Он точно подписал?
ФЕЛИКС. Точно-точно… Зарегистрировано… Можешь сам узнать у помощника… только…
ТЕЛЕФОН. Чего только… бери ксиву и гони в Камень…
ФЕЛИКС. Посыльный с деньгами пропал… Пока найду – Ворон уйдет… Завал… Вроде кинули меня… Толян внизу ее ждет – и следа нет…
ТЕЛЕФОН. Из под земли достанем… убьем…
ФЕЛИКС. Да нельзя убивать… Объясню… нельзя.
ТЕЛЕФОН, гудки, гудки… гудки…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Брось свой, брось гнусный телефон… Сделай что-то… сделай…
ФЕЛИКС. Мне хана… Все…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Только о себе… Дочь убили… Девочка моя… У-у… (.хватает телефон) Позвоню в милицию… Ой, горе-то… Горе какое… стерва я старая…
ФЕЛИКС, (забирает трубку) Только не в милицию. Мне оттуда не вырваться. Да уехала со своим женихом… С Вадькой… Я все понял… понял…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА, (останавливается, как конь на скаку). Вадька. Тьфу… (плюет). Какой жених… Ерунда. У нас другие намеренья.
ФЕЛИКС. Пересидят и в Германию рванут. У них свои планы – не твои. Нужна ты им.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Дай телефон… Тетке Вадькиной (набирает номер). Родители у него действительно умотали в Фатерлайнд, а эта сумасшедшая осталась. – «Я мать Сулико – вы ее не видели? Видели! Видели!? С чемоданчиком была? Уехали за город… Уехали! Пять минут назад? Не знаете… спасибо! Что-то передавали? Что она сказала: привет отцу? Отцу!? Спасибо» (кладет трубку). Ух!
ФЕЛИКС. Живее всех живых. Как Ильич. Вот и полтинник свой собрали…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА, (одевается) Да плевать мне на тебя – главное жива. Не обеднеешь… Кобель… Ой руки дрожат…
ФЕЛИКС. Откуда они такие, а? Чтобы на всех, на все? На всех – на отца, на мать, будущее! Прямо в лицо харкнуть, в душу… Откуда они, молодые сегодняшние?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Откуда, откуда? От нас… Что у нас внутри – у них снаружи… Яблоко от гнилого яблока…
ФЕЛИКС. Нет… Мы другие… Ты правильно говорила. Мы шуш-муш по кухням, туалетам, на виду в красных галстуках – пионер пришел, пионер – всем пример, а эти всех в белых тапочках… в гробу из тары… от ящиков с под пива…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Так же, как видят их… ни родины, что их как бродячих собак отлавливают в армию… в бордель, ни родного языка – в яслях по-английски заставляют мычать… ни родителей, которые могут подвинуть… мы что… только на шухере стоять. Один на один они с целым миром (уходит). Главное – живая. А красный галстук – купим… Алилуйничать в церкви – не велика наука…
ФЕЛИКС. Уходишь… Кинули, как лоха на базаре и уходишь (звонит телефон, нажимает клавишу). А мне, что, головой в омут?
ТЕЛЕФОН. Что слышно?
ФЕЛИКС. Ищу… Ищу… Прости… Перезвоню… (отключает линию. Наталье Семеновне.) Ну нет! Так со мной не получится! Я всех вас на уши поставлю… Слезами умоетесь… Сейчас звякну кое-кому… Мало не покажется…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА, (возвращается, с грохотом ставит посуду на стол) Никуда не звякнешь… Не позволю!
ФЕЛИКС. Пошла ты. Одна шайка (тянется к телефону).
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. (кладет руку на телефон) Где шайка – там и лейка. Лейка – это ты. Мы с тобой повязаны…
ФЕЛИКС. Думаешь, я один здесь? У нас нет никого? Можно нас так… запросто… кинуть. И все? Ею сейчас займутся!
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА, (выдергивает провода из розетки) Через мой труп. Самый… обычный… труп…
ФЕЛИКС, (бросается к ней) Что ты делаешь?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Вот сейчас пальцами в розетку… Нет (выдергивает шпильку из волос). Шпилькой. И будет труп… А ты объяснишься со следователем… Сам хуже покойника будешь…
ФЕЛИКС. Не сходи с ума… Чего ты хочешь?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Что ты знаешь? Я в меховом ателье в 10 раз больше зарабатывала – но ушла… Боялась ее потерять. Себя рвала на части – не досмотрела… Ты думаешь, мне нравится торговать пиццей, дочкой, собой… Ты идиот… У меня не было выбора.
ФЕЛИКС. Довольно удачный выбор – кусок теста за 50 долларов…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Слушай, когда я поняла, что она не просто сломлена, что она не такая уж алчная – а ей нравится! Нравится! Нравится! Ей нравится ложиться под мужиков. Она оттягивается… Кайфует за деньги… И я ничего, ничего не могу сделать… Легкие деньги за легкое приключение! Кто может помешать?
ФЕЛИКС. Ты ее с детства вела к этому…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Нас всех вели… Я ей не подавала пример… Я никого не водила в дом… Избегала… Даже разговоров… Придумала? Да, много придумывала. Придумывала ей грузинского отца – на Кавказе женщин в строгости держат… Чтоб боялась, уважала традиции. Ну, был, был такой человек в моей жизни – но к ней никакого отношения. Я всегда знала, да, да, знала – твоя дочь.
ФЕЛИКС. Могла бы сообщить… (бегает по комнате)
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Заткнись… Придумала эту пиццу… Чтоб быть рядом… Если надо спасти, помочь… Я же жить не могла – все думаешь: где она, с кем… вдруг в беде… Она бы это не поняла… У них свои понятия. Пицца за 50 долларов – это им понятно… Мать деловая., ого-го… Круто! А любить свою дочь, душу отдавать – это не круто… Это слова, звуки… буза… И таскалась за ней… Плакала… Надеялась… старше станет – влюбится, человек найдется – ее полюбит… поставит на ноги… все забудется.
ФЕЛИКС. Не загоняй меня в угол… Вы же меня к стенке ставите… Я же не один в бизнесе. Боб, Ринат, я… – мелочь! За нами такие люди… Такие деньги… И если я не смогу, не покажу характер… меня выбросят на помойку.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Так что… мне все-таки (рвется к розетке)… Я ради нее все могу.
ФЕЛИКС. А ради меня? Ты же меня любила? Вроде?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Я тебя не просто любила… Я тебя ждала… Я почему-то ждала… Ты вернешься… Увидишь дочь… Полюбишь… Кстати… Почему у тебя фамилия другая? Жену обокрал?
ФЕЛИКС. Когда в Америке дают гражданство, разрешают взять новое имя. Очень верно – помогает начать новую жизнь.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Да. Эмиграция… Возможность прожить другую жизнь. Конечно, кто не мечтает о другой жизни? Все другое, с чистого листа. Ну увидал ты ее, эту жизнь. Что хорошего? Разве не радость, не счастье вернуться…? Найти дочь… я всегда мечтала, что тебя потянет сюда… А я на месте…
ФЕЛИКС. Обставим квартирку, купим «жигуленок», дачку… В отпуск в Сочи или куда вы сейчас летаете – в Эмираты?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Почему нет! Мы ей нужны… Ради нее… (тихо) и себя…
ФЕЛИКС. Бред! Бред! Ты с ума сошла, коза… Розовые слюни или сопли любят в России, в Америке любят хэппи-энд, а в жизни, в жизни все как в жизни, если лажа, то лажа… не отвертеться… Иногда хочется, конечно хочется… Совершить такое… Гордое… Благородное… Подняться над всеми… Над собой… Но тебе сладкие слюни – другим… твоим близким – горькие слезы… У вас все вкривь-вкось, доброе дело могут и простить… У нас жестче… (звонок моб.) Вот… Уже…
ТЕЛЕФОН. Нашел?
ФЕЛИКС Нет., но
ТЕЛЕФОН. Влад найдет. За ноги приволокут. Бай.
ФЕЛИКС, (показывает на мобильный) Разлука была не долгой.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА, (бросается, хватает мобильный) Нет… Нет…
ФЕЛИКС, (борется с ней, пытается отнять) Не дури… Слышишь…
Наталья Семеновна бросает телефон на шкаф. Оба изумленно смотрят туда.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Отдашь ее? Да? Предашь?
ФЕЛИКС. А она?… Она что?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Молодо – зелено. Отмолится. Тебе поздно… Мне тоже… Ты сделай, сделай доброе дело… Спаси дочь… Направь ее… Сделай доброе дело… – розовые или другие слюни… А ты сделай – и тебе легче сделается… И жизнь вроде не зря… И за доброе дело будет тебе и облегчение… увидишь… Верь в это… Как без веры?
ФЕЛИКС. Слышишь, я столько в жизни добрых дел сделал… Какое облегчение? Кто это заметил… или помог…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. А ты верь Люди грешные – но божьи твари… Ты делай… Это все не впустую… делаешь, делаешь, вроде воск утрамбовываешь… мягкий, податливый – никакой, пустота, ерунда вроде… а потом что-то сделал, добавил малость, ниточку… бог весть, откуда она, а фитилек – уже не воск, уже свеча… А свеча она греет и освещает… Помнишь, мы пели: «пока горит свеча, пока горит свеча». Совсем иногда малости не хватает, чтоб ее зажечь… А тут дочь!
ФЕЛИКС. Что – то ты меня не сразу признала… (начинает звонить мобильный звонок за звонком).
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. У меня сердце в пятки ушло, когда увидела – подумала: «Увезет дочку, а я куда?» Растерялась!… (Феликс дергается к телефону) Не бери… Прошу…
ФЕЛИКС. Если увезу – чем плохо…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не готова была..
Потом, столько лет прошло… Что за человек стал… Нужен ли ей… такой жох…
ФЕЛИКС. Чем же я вам не подошел?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Сначала – всем. А потом подумала: дашь деньги, острова… отвлечешь… может выпрямишь… Она ведь не глупая: увидит перспективу – иначе запоет…
ФЕЛИКС. Теперь жалеешь… (опять звонит мобильный)
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. И не жалею… и не радуюсь…
ФЕЛИКС. Но и у меня радости мало… Дочь нашел и вроде б лучше не нашел… И с работой проблемы.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Эти деньги, может ее спасут… Может, это все Бог ей послал в спасенье… А бизнес твой… Не запылится…
ФЕЛИКС. Я знаю, у вас говорят, от работы кони дохнут – у нас дохнут без работы. Кстати, у вас теперь тоже. Так что для меня уйма проблем…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Будешь мстить…
ФЕЛИКС. Не отвечу на звонок – придут сюда… Иди… Иди… шпильку оставь – может мне пригодится… Когда придут…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Не дури! Я не уйду…
ФЕЛИКС. Да иди ты… Лягу я (ложится, кладет подушку на голову)
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Придут – скажу: я взяла… Будь, что будет. Люди мстят – они придурки, бог наказывает – он справедлив, а отец прощает – его вина. Ну, а мать… мать должна взять грех… Ты не волнуйся (Феликс лежит на кровати. Полная тишина. Раздается звонок.)
ФЕЛИКС, (не глядя) Принеси телефон.
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Нет… нет…
ФЕЛИКС, (встает, нерешительно подходит к телефону, останавливается… машет рукой, идет назад) Если встретишь ее – тоже передай привет… Папаша у нее лох… Пусть будет внимательна – это передается по наследству (молчание) Ты где?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Чемоданчик собрала… Дочь! (плачет) Записки не оставила… Одну бросила… Мать…
ФЕЛИКС. Вспомнит… Ну шла, шла бы ты… Я сам разберусь… Ну, богом прошу…
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. А ты?.. Ты… как?
ФЕЛИКС. Встретишь – скажи… Скажи… Я не злюсь… Эти блядские деньги… И скажи… да скажи, у меня сейчас нет… Я постараюсь… Если она выйдет замуж… Да причем тут… если и не выйдет… Я помогу… Да… Она может на меня рассчитывать… (молчание)… А?… Ты что…?
НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. Здесь я… здесь… Спасибо… прости нас… Да… Да… Я уйду… Теперь уйду… Я буду ее дожидать… дожидать… (уходит).
ФЕЛИКС, (нервно) Дожидай – дожидай, добивай, доедай, дорабатывай – короче, доживай… Доживай… А хотелось… Хотелось жить… (звонок) (на музыке песни «Пока горит свеча»)
ТЕЛЕФОН. Где пропал…? У нас порядок… Слышь – порядок! Вагоны вытолкнули… Менеджмент свои 20 % нам отдает Отдыхай… Воскресенье… Вызови себе телку… Там такие… Завидую… На Западе таких нет…
ГУДКИ. ГУДКИ. ГУДКИ.