– А где тут Николай? – спросила молодая дама через открытое окно подержанного, но все же симпатичного купе какой-то японской марки. Она только что въехала на территорию автосервиса, находившегося неподалеку от ее дома.
– Да вон он, в мастерской, где ж ему еще быть, – ответил чумазый мужик, оказавшийся рядом с машиной молодой дамы.
Ольга Артуровна с трудом припарковала машину и вошла в грязную мастерскую. Она была хороша собой. Стильное облегающее платье подчеркивало достоинства ее фигуры. А высокие каблучки и темные очки делали ее просто неотразимой. Следует заметить, что Ольга Артуровна не нуждалась в очках вовсе. Но непонятно кем внушенная страсть к ним, уже который год бушевавшая в ее сердце, не позволяла снимать их даже в пасмурную погоду.
Войдя в мастерскую, она сразу же увидела широкую спину Николая, уже не первый год чинившего ей машину. Услышав свое имя, увалень не торопясь всем телом повернулся к ней, и его преисполненное собственным достоинством лицо, покрытое веснушками и машинным маслом, расплылось в приветливой улыбке.
– Что случилось, Ольга?
– По-моему, масло течет, посмотришь?
– Это можно, – и Николай неторопливо двинулся к машине. Он начал копаться в двигателе, а Ольга Артуровна присела рядом. Ей совершенно нечем было себя занять, и она поинтересовалась у Николая о том, как протекает его жизнь.
– Трудно мне, Ольга, – задумчиво промолвил мастер.
– А что так?
– Зинаида моя совсем взбесилась.
Николай был немногословен и самодостаточен. Дамочке приходилось вытягивать из него слова клещами.
– Как это взбесилась, Николай?
– Звонит без конца прямо домой. Ну, Анька, естественно, психует.
Николай многозначительно замолчал. Потом добавил:
– Грозится с собой покончить.
– Да что ты? – встревожено спросила ко всему чувствительная Ольга Артуровна.
– Да, уже и бритву приготовила, которой вены вскрывать собирается, если я Зинаиду не брошу.
– А ты откуда про бритву знаешь?
– Она мне сама показывала. Сказала при этом что-то жалостливое про любовь свою ко мне. Ну и про детей, конечно. Что без матери, мол, трудно им придется.
Николай опять взял многозначительную паузу и погрузил свою чумазую физиономию в недра автомобильного капота.
– А ты что? – не выдержала паузы любопытная дамочка.
– Известное дело, я Зинаиду не брошу.
– Любишь ее?
– И это тоже, – достаточно безразлично ответил механик.
– А Аньку?
– Думаю, и ее тоже люблю. Потом дети все-таки, семья. Мучаются они вот только. Зинаида ведь тоже одолевает просто. Переезжай ко мне, твердит, а то с собой покончу.
– Зачем же ты женщин мучаешь? Определился бы, и дело с концом.
– Оно мне надо, определение это? А что до женских мучений, так пускай себе еще помучаются.
И подумав, весомо добавил:
– Жестокий я. Вот оно как.