– Ну, и где же Владимир? – спросила с порога хозяйка квартиры, где уже не первый год происходили ремонтно-отделочные работы.

– Не будет его сегодня, Ольга Сергеевна, – сказал один из рабочих, виновато понурив голову.

«Опять не будет! Уволить бы их всех к чертовой матери, – подумала хозяйка квартиры. – Да что толку? Придут такие же. А может быть, еще и хуже. На предыдущих жаловаться будут. Только время потеряешь. А мои хотя бы не воруют открыто. Нет, надо терпеть. Еще пару месяцев, и все. Жизнь в новой квартире… Интересно, который раз я говорю себе, что через пару месяцев закончится этот чертов ремонт? – думала Ольга Сергеевна. – Третий, четвертый? А воз и ныне там».

– Когда вы закончите? – спросила она вслух.

– Тут делов-то на неделю, – тихо сказал один из рабочих, что постарше. Звали его Андрей. Фамилия у него была Смачный. Он был небольшого роста. Спутанные волосы прилипали ко лбу. Лицо его хранило отпечаток частых и сильных возлияний. Смачный любил классическую музыку и считал своим долгом прививать это чувство молодым. Вот и сейчас по квартире величаво распространялись звуки пятой симфонии Бетховена.

– Знаю я, какая неделя, – ответила хозяйка. – На месяц работы, как минимум.

Начали считать. Вышло, действительно, на месяц, а то и на два.

«Зачем, спрашивается, врать», – думала Ольга Сергеевна, переводя взгляд со Смачного на второго рабочего, совсем еще молодого юркого парня, лет двадцати. Несмотря на большую разницу в возрасте. – Смачному было за сорок, – они были друзьями.

«Да и врали ли они?»– продолжала свои размышления хозяйка. «Их спросили, они ответили. Что ответили – не особенно для них и важно. Так, сказали что-то, может и сойдет. Может, и отстанут с вопросами, и можно дальше заниматься своим делом. Никаких тебе сроков. Квартальных отчетов, как у меня на работе. А может, оно и лучше так? Бросить все. Денег, правда, совсем не будет. Зато свобода. По крайней мере от каких-либо обязательств».

«Сама, что ли, не понимает», – как раз в это время думал Смачный.

– Ладно, что все-таки с Владимиром? Почему он не работает? – спросила хозяйка.

– А, Батон? – так рабочие звали между собой Владимира, который младшему из них, между прочим, приходился отцом. – Понимаете, – понизив голос почти до шепота, проговорил Смачный, – запой у Батона, в общем.

Ольга Сергеевна развела руками. Ну что тут еще скажешь?

– Ладно, Антон (так звали сына Батона), поехали в магазин, поможете мне с покупками.

– Как жись, Ольга Сергеевна? – осведомился Антон, усаживаясь грязными брюками на чистое сиденье автомобиля, – несмотря на разницу в возрасте, ему явно нравилась хозяйка, он всегда старался произвести на нее положительное впечатление.

– Хорошо, Антон. Как у тебя?

– Клево.

– Что же клевого?

– Да уж есть что, – и Антон многозначительно замолчал, но, не дождавшись наводящих вопросов, сам развил начатую ранее тему.

– Я тут к сестре троюродной зашел. Муж у нее в армии. Так мы уж так с ней кувыркались часа три. Да нет, пять часов кувыркались.

– Думаешь, хорошо это, Антон, муж у нее в армии, ты его знаешь, наверное, а такое вытворяешь?

– Конечно, знаю. Не одну бутылку с ним задавили. Да только я так скажу, Ольга Сергеевна, – и Антон строго посмотрел на хозяйку, – не я эту жизнь придумал.

«Здесь он, безусловно, прав», – подумала Ольга Сергеевна. Потом она надолго задумалась о том, что и не она эту жизнь придумала, и что эта не ею придуманная жизнь несправедливо переполнена именно ее, а не чьими-то еще проблемами.

«Пусть бы эти проблемы были того, кто эту жизнь придумал, – размышляла Ольга Сергеевна. – А то несправедливо получается – кто-то придумал, а отвечать другим».

Надо отметить, что Ольге Сергеевне были свойственны частые размышления на тему несправедливости мироустройства. Ими она постоянно обменивалась со своими подругами и временами делилась со своим мужем, к явному неудовольствию последнего.

Ее сын месяц назад провалился на экзаменах в институт. Не то чтобы она не побеспокоилась об этом заранее. Деньги, конечно, были заплачены. Но то ли не тому, кому надо, то ли действительно пробелы в познаниях ее сына были столь чудовищны, хотя последнее, принимая во внимание текущее положение вещей, вряд ли могло быть истинной причиной, тем не менее факт был на лицо, сын не поступил в институт, и теперь его могли забрать в армию. Это тревожило Ольгу Сергеевну, и после долгой паузы она неожиданно спросила:

– Антон, а ты ведь был в армии?

– Ну да. А что?

– И как там?

В этот момент они как раз входили в квартиру, где Смачный сидел на полу и, глядя в окно, наслаждался музыкой Петра Ильича Чайковского.

«Опять ничего не делает», – подумала Ольга Сергеевна.

– Армия – это у-у-у, – прогудел Антон.

– Что значит «у-у-у»? – поинтересовалась хозяйка квартиры.

– Я думаю так, – пояснил Антон, – я думаю, в армии мужиками становятся.

– А дедовщина?

– Ну, дедовщина.

– Но ведь бьют же ребят!

– Бьют, – веско подтвердил Антон и сплюнул за балкон.

– И тебя били?

– Били.

– А ты бил?

– И я бил. Салаг разных. Когда дедом стал. А как иначе? Если салага такая себе позволяет разное? Не-е-е, – протянул Антон, – мужик должен в армию сходить и настоящим мужиком стать.

– Армия из тебя чмо делает, а не мужика, – неожиданно вмешался в беседу Смачный. – Там так, Ольга Сергеевна, на кого нарвешься, в общем, завсегда можно ласты склеить. Вот у нас прапор кусок был – врагу не пожелаешь…

– Ты рисуй свои картинки, а про другое не базарь напрасно, – перебил его Антон.

Ольга Сергеевна, хоть и не все понимавшая из сказанного, уловила все же, что Смачный что-то рисует.

– Ты рисуешь, Андрей? – спросила она Смачного.

– Да вот, пишем помаленьку, – отвечал ей Смачный.

– Что же ты пишешь?

– Картины разные.

– А чем ты пишешь?

– Когда чем. Когда карандашом, когда пастелью.

– Принес бы что-нибудь посмотреть.

– Это можно.

Антон, желая привлечь к себе внимание, вдруг встрял в беседу:

– А я вот давеча пять тысяч тетке отдал.

– Какой тетке? – удивленно спросила Ольга Сергеевна.

– В метро.

– Незнакомой тетке? – поинтересовалась Ольга Сергеевна, отличавшаяся некоторой наивностью восприятия.

– Да.

– Свои деньги?

– Не-е, не свои. Тетка деньги уронила. Семь тысяч. Так я себе только две взял, остальное ей отдал, – Антон опять хотел было произвести впечатление на Ольгу Сергеевну своим благородством, но нахмурился, заметив замешательство в глазах хозяйки.

– Почему же ты все не отдал?

– Так я же мог вообще ничего не отдавать! – недовольно пояснил Антон. Было ясно, что произвести впечатление не удалось. Тогда Антон, подумав, так же веско, как и прошлый раз, добавил:

– Не я эту жизнь придумал, Ольга Сергеевна, не я.

– Ольга Сергеевна, тут, в общем, такое дело, – поднял новую тему Смачный…

– Какое дело? – поинтересовалась на всякий случай хозяйка, хотя тема беседы ей определенно была не нова.

– У нас деньги кончились, на метро не на чем ехать. Я вон мобилу не могу оплатить.

– Но мы же договорились, оплата по факту.

– Да, но… – двое рабочих, насупившись, обступили хозяйку с двух сторон и продолжали какое-то время бубнить о своей трудной жизни.

– Ну, хорошо, – сдалась Ольга Сергеевна, – только потом я заплачу вам меньше на эту сумму.

– Само собой, Ольга Сергеевна, – двое рабочих смотрели на нее честными глазами.

– …И ты, знаешь, дорогой, я им заплатила десять тысяч в счет будущих платежей, – выйдя на улицу, говорила Ольга Сергеевна мужу по телефону.

– Молодец, в который раз ты повысила стоимость ремонта и увеличила его продолжительность, – недовольно гудел муж в трубку.

– Мы просто им меньше заплатим потом.

– О чем ты говоришь? Как будто в первый раз! Сейчас они уже отправились за спиртным, а на работе появятся через два дня. А насчет денег, так все, что ты им заплатила, просто увеличивает общую сумму, и никак иначе, – раздавались неумолимые слова из трубки.

Ольга Сергеевна вздохнула. Она знала: муж прав. Но ей было все же легко оттого, что на сегодня все уже закончилось и можно было пойти и заняться интересующими ее делами. В отличие от многих своих приятельниц она не испытывала интереса к ремонтным работам своего будущего жилища, что, безусловно, сказывалась на качестве, стоимости и сроках производимых работ.

Когда рабочие остались одни, Антон спросил у Смачного:

– Ты зачем наврал, что у Батона запой? У него же камень в почках. Не знаешь, что ли? Лежит, пошевелиться не может. На стену лезет.

– Камни – это причина? Кто те поверит? Скажет, чтоб на работу приезжал. Запой – другое дело. Видел, хозяйка сразу отстала.

– А-а-а-а, это да, – с пониманием подтвердил младший.

– Знаешь, откуда у него камни в почках взялись? – поинтересовался Смачный.

– А я знаю?

– А помнишь, он два года назад грибы собирать поехал?

– Брешешь. У него машины отродясь не было.

– Машину он у тестя взял. Они еще в Перевалово жили. Тесть его пораньше за грибами ушел.

– Ну?

– Ну. А Батон проспал до двенадцати, пива долбанул, сел на машину тестя для скорости и поехал в лес их догонять.

– По лесу на машине?

– Да, чтоб скорее было.

– Ну дает Батон!

– Грибов набрал кучу.

– Из машины?

– Да.

– Разводишь.

– Я тебе говорю. Гриб увидит, дверь откроет, нагнется и сорвет гриб.

– А почки при чем?

– Потом дождь начался. Батон в лесу заблудился. Машина в грязи завязла. Но у него с собой было. Пошел пешком. Стемнело. Присел, да и заснул на земле холодной. Октябрь уж был. С тех пор у него почки.

– А-а-а, понятно, – сказал младший.

– Еле нашли его. Всю ночь искали. Под утро сам пришел.

– А машина?

– Машину на следующий день все вместе из грязи вытянули.

– Ладно, пойдем за вином, – сказал младший.