Готовы ли мы к мировой войне?
Сегодня утром на перекличке я рассказала Саре о том, как я неуважительно отнеслась к Мисс Хайацинт Анастасии Вэллис во время нашего разговора по телефону. Она как раз тот человек, с которым можно разделить триумф такой победы, если бы только не ее привычка задавать тысячу вопросов, уточняя детали, и от этого пересказ события отнимает больше времени, чем само событие.
О мой бог! Что она сказала? Как ты ответила? О мой бог! Что ты потом сделала? О мой бог! Тебе не хотелось задушить ее? О мой бог! Ты, правда, собираешься написать о ней статью? О мой бог!
И так далее и тому подобное.
Когда оставалось пять минут до звонка, я надела рюкзачок и потянулась за костылями, чтобы успеть прийти к другому кабинету до того, как начнется перемена. Вот тогда я заметила, что он поднял руку.
– Мистер Флюти? – спросил мистер Риккардо снисходительным, вежливо подтрунивающим тоном, который используют учителя, чтобы выразить свою нелюбовь к трудным ученикам.
– Мне нужно кое-что сказать Джессике Дарлинг, прежде чем она уйдет, – сказал Маркус.
– Хорошо. Но только побыстрее, – разрешил мистер Риккардо.
Маркус встал с места и подошел прямо ко мне. Затем он намеренно посмотрел на Сару. Ее глаза вылезли из орбит и напоминали очки-маску для подводного плавания. Он снова посмотрел на меня и сказал: «Задай себе вопрос: кто настоящий позер?»
Затем он быстро прошел на свое место.
Он понятия не имел, как долго я ждала от него этих семи слов. Конечно, не эти в точности, а любые другие.
Не надо говорить, что я постаралась побыстрее убраться из класса, чтобы Саре не удалось догнать меня. Но я не могла прыгать достаточно быстро.
– Что это он такое сказал? – спросила Сара, догоняя меня.
– Черт! – закричала я, дернувшись от неожиданности. – Ты что тут делаешь? Так можно и заикой оставить!
– Я сказала мистеру Риккардо, что ты забыла учебник химии, – сказала она. – Что это между вами происходит: тобой и Мистером Съемпончик?
– Понятия не имею, Сара.
– Правда? – В ее голосе послышались ядовитые нотки. – Если бы я не знала наверняка, то подумала бы, что поняла, что он имел в виду.
– Но я не поняла.
– Если ты не спросишь Мистера Съемпончик, в чем проблема, я сама его спрошу, – сказала она с твердым намерением осуществить задуманное. И я была уверена, что она так и сделает.
Ей не потребовалось много времени. Шесть минут спустя, до урока истории, Сара уже собиралась докопаться до сути.
– Почему ты вечно привязываешься к моей подруге Джесс? – спросила она требовательным тоном, перегораживая ему руками дорогу в класс. Но Маркус даже не остановился. Он прошел на свое место и сел.
– Не игнорируй меня! – сказала Сара, встав рядом с ним. – Почему ты привязываешься к моей подруге?
Маркус смеялся. Это был беззвучный смех. Его плечи тряслись, вокруг глаз образовались морщинки, а изо рта выходили потоки воздуха. Но звука, напоминавшего смех, не было. Сара тем не менее все поняла.
– Что смешного? – спросила она, сжав в кулаки руки, опушенные вдоль туловища.
Маркус продолжал беззвучно смеяться.
– КАКОГО ЧЕРТА ТЫ СМЕЕШЬСЯ?
Весь класс затаил дыхание. С самого начала учебного года все ожидали, что случится нечто подобное. Но, к их разочарованию, Маркус, вопреки своей репутации спорщика и задиры, держал себя в руках.
– Ты не подруга Джессики, – сказал Маркус. – Она едва вас выносит.
В первый раз за все время моего знакомства с Сарой она не знала, что ответить. Она дулась и пыхтела несколько секунд, стоя в проходе между рядами. Затем Сара разразилась гневной тирадой.
– О МОЙ БОГ! ОТКУДА ТЫ ТАКОЙ ПОЯВИЛСЯ И С КАКОЙ ЭТО СТАТИ ТЫ СМЕШИВАЕШЬ С ДЕРЬМОМ МЕНЯ И МОИХ ДРУЗЕЙ? МНЕ ПЛЕВАТЬ НА РЕЗУЛЬТАТЫ ТВОИХ IQ-TECTOB, КОТОРЫЕ УТВЕРЖДАЮТ цитирую – ЧТО ТЫ – ГЕНИЙ – конец цитаты ТЫ ГРЯЗНОЕ ОТРЕБЬЕ, БУДЕШЬ ВКАЛЫВАТЬ НА БЕНЗОКОЛОНКЕ В ПАЙНВИЛЛЕ ДО КОНЦА ТВОЕЙ ГРЕБАНОЙ ЖИЗНИ!
Как раз в этот момент в класс вошел Би Джи, находясь в полном неведении относительно той драмы, которая разворачивалась в классе.
– Итак, молодые люди. Готовы ли мы к мировой войне?
Сара была готова, на все сто.
– Я НЕ МОГУ ЖДАТЬ, ПОКА ТЫ ОБЛАЖАЕШЬСЯ И УБЕРЕШЬ ОТСЮДА СВОЮ ЧЕРТОВУ ЗАДНИЦУ РАЗ И НАВСЕГДА. НЕ ЛУЧШЕ БЫ ТЕБЕ ОКАЗАТЬ НАМ ВСЕМ УСЛУГУ И ВКОЛОТЬ СЕБЕ БОЛЬШУЮ ДОЗУ НАРКОТИКА И ОТРУБИТЬСЯ НАВЕКИ, ТЫ – ГРЕБАНЫЙ НЕУДАЧНИК!
И Би Джи, что редко случается в «юридической» практике Пайнвилльской школы, отправил Сару в кабинет директора, конечно, это все было для видимости, поскольку все знали, что директор и его зам были в дружеских отношениях с отцом Сары.
Сара с шумом вышла из класса, Маркус наклонился через парту, потянул меня за волосы и прошептал на ухо:
– Я пытался отплатить тебе услугой за услугу, подруга.
«ЧТО? Это благодарность мне за то, что я оказалась вовлеченной в это происшествие с коробочкой из-под «Данона»? С каких это пор за услугу платят нежеланием говорить с тобой два месяца, а затем пытаются сделать так, чтобы все в школе объявили мне бойкот».
Конечно, я не сказала этого.
Сара вернулась из офиса к ленчу, во время которого она засыпала меня вопросами обо мне и Маркусе.
– Что, черт побери, связывает тебя с Мистером Съемпончик?
– Понятия не имею, – сказала я, стараясь держаться как можно невозмутимее.
– Ты единственная, о ком он отпускает эти свои чертовы замечания.
– Должно быть, ты задела его за живое, – вмешалась Мэнда. – Может быть, он чувствует в тебе скрытую угрозу, поскольку ты – самая умная девушка в классе, а он считается гением.
– Понятия не имею, – повторила я свои слова, не меняя тактики.
– Нет, здесь что-то не так, – сухо заметила Сара. – Это началось в прошлом году, до того, как это отребье объявили цитирую – гением – конец цитаты. Нет, это случилось в первый раз перед кабинетом директора, а в другой раз на утренней перекличке перед весенними каникулами, помнишь?
Сара никогда ничего не забывает.
– Но что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Я понятия не имею, почему Маркус начал это делать. Зачем он выбрал меня для своих упражнений в остроумии.
Все это правда. Пока что.
– Почему он тогда сказал цитирую – что она терпеть не может никого из нас – конец цитаты?
– Понятия не имею.
Хорошо. Вот эта была ложь. Первая из череды лжи, последовавшей за ней.
Я не испытываю к вам ненависти. Я ничего не сделала, чтобы спровоцировать Маркуса. Я ни в чем ни виновата.
И вдруг на меня снизошло прозрение – БАМ! Маркус был прав. Моя ложь превратила меня еще в бо2льшую лгунью и притворщицу, чем Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис.
Сара грубо вернула меня на землю:
– Джесс? Что с тобой? Ты опять выглядишь странно.
Прикоснувшись пальцами к губам, я поняла, что улыбаюсь. Глупой, но настоящей улыбкой во весь рот. Но Сара не могла этого знать. Поэтому я казалась ей такой странной.