Этот вечер Фридрих решил провести в клубе. Поужинав, он перекинулся парой слов с завсегдатаями, сыграл несколько партий в покер, выпил с друзьями отличного бордо, а затем внезапно распрощался и отправился домой. Уже второй день подряд он испытывал беспокойство и странное возбуждение. И виной тому была Элиза.

Девчонка необычайно легко овладела его мыслями и желаниями, и теперь Ауленберг не мог, да и не хотел, искать успокоения в объятиях какой-нибудь легкомысленной красотки. У него никак не получалось выбросить из головы Элизу, но он все еще отказывался поверить в то, что ни одна другая женщина, какой бы искушенной и изобретательной она ни была, ему сейчас не нужна.

Однако история с этой малышкой может затянуться. Аманда не собирается легко уступать ему права на свою дочь. Что ж, в ожидании есть своя прелесть. Она проявляется в томном, восхитительном напряжении, обостряющем ощущения до необычайной чувственности. Ожидание заставляет мужчину замечать множество нюансов: учит любоваться красотой волос женщины, ощущать только ей присущий аромат, улавливать малейший оттенок ее голоса, понимать язык жестов, учит сдерживать эмоции и заставляет разум торжествовать над телом тогда, когда кровь бурлит в жилах и жгучее желание сводит судорогой мышцы…

В свой особняк на Кертнерштрассе Фридрих вернулся раньше, чем обычно, но оказалось, что его уже давно поджидает гость. Об этом барона предупредил дворецкий:

– Князь Вайер-Мюрау сейчас находится в библиотеке. Я сказал, что вас не будет допоздна, так что… – преданный слуга понизил голос: —…вы можете вернуться в клуб.

Фридрих благодарно подмигнул дворецкому и поспешил к выходу. Но не успел он сделать и несколько шагов, как повелительный голос пригвоздил его к месту.

– Барон Фридрих фон Ауленберг! Наконец-то вы соизволили появиться.

По лестнице спускался дядюшка Фридриха – князь Адольф Вайер-Мюрау. Это был еще довольно крепкий мужчина с серебристыми прядями в густых волосах. Движения его были быстрыми и энергичными, а темные глаза метали молнии. Он смотрел на племянника таким уничтожающим взглядом, что тому захотелось превратиться в привидение.

– Чему обязан вашим посещением, дядюшка? – с трудом скрывая раздражение, спросил Фридрих.

– Я приехал, чтобы узнать, когда ты, наконец, образумишься, – сердито заявил князь. – Мне надоело краснеть из-за того, что ты позоришь все наше семейство.

Отдав дворецкому шляпу и перчатки, Фридрих предложил князю пройти в кабинет. По его знаку слуга принес шотландский виски и сигары, а затем быстро удалился, плотно закрыв двери. Все в доме знали, что лучше не попадаться на глаза суровому князю.

– Я знаю, мой милый, что ты никогда не питал родственных чувств к своей семье, – неожиданно мирным тоном заговорил дядюшка. – И понимаю, как трудно менять свои привычки, но будь любезен выполнить те обязательства, которые накладывает на тебя титул, – он сделал паузу. – Именно потому я требую, чтобы ты женился и позаботился о наследнике. Если, конечно, найдется хоть одна порядочная женщина, которая выйдет за тебя…

– Черт возьми!

– Не смей чертыхаться в моем присутствии! – рявкнул князь. – Я требую, чтобы ты женился еще до Рождества. В противном случае, клянусь: все, что я собирался передать тебе по наследству, получит ребенок твоего брата. Полагаю, что супруга Вильгельма позаботится о том, чтобы подарить ему сына. Подумай об этом хорошенько.

– Проклятье! – снова вырвалось у Фридриха.

Решив, что высказался довольно ясно, князь коротко кивнул непутевому племяннику и быстрыми шагами покинул гостиную.

«Он обращается со мной, как с мальчишкой!» – с негодованием метался по комнатам Фридрих. Неожиданно он понял, что его положение мало чем отличается от той ситуации, в которой находится Элиза. Он так же зависит от своего дядюшки, как она от воли своей матери; Князь Вайер-Мюрау желал полновластно распоряжаться жизнью племянника.

Фридрих чувствовал, что закипает от гнева, но ничего не мог с собой поделать. Никогда в жизни он не был так зол! Милый дядюшка всерьез решил его женить! Но ему вовсе не хотелось стать одним из тех бедолаг, которые подпирают стены на балах, в то время как их жены вальсируют в чужих объятиях мужчин. Он достаточно насмотрелся на женатых мужчин, которые только и делают, что позволяют себе пару-другую бокалов бренди в клубе и разгоняют скуку партией в бридж.

Деньги? Пусть князь подавится своими проклятыми деньгами, Фридрих в них не нуждается. Он не собирается подчиняться чужой воле! Долг, династия, титул – все это только слова, которые легко слетают с языка и тут же теряют смысл. Если уж он когда-нибудь и решит жениться, то не раньше чем в шестьдесят лет. Самый подходящий возраст, чтобы успокоиться и мирно греться возле камина в своем родовом поместье. Но милому братцу Вильгельму он обязательно отомстит – во всем этом чувствуются его происки.

Немного успокоившись, Ауленберг отправился в свой кабинет, где его ожидала бутылочка бренди и отличный табак из Латинской Америки. Ничто не помешает ему вспоминать маленькую девчушку, распевающую пикантные деревенские куплеты.