Тони Беккер, вице-президент «Оплота» по биотехнологии, был необычайно талантливым специалистом и сверхответственным чиновником, только вот не переносил дураков – или ковбоев. Он отличался прямотой, неподкупностью, трудолюбием и исполнительностью и не мог вынести даже вида харизматичного бездельника, бывшего юриста, который использует имя своей семьи и ее состояние для устроения политических беспорядков.

Тони также был единственным человеком, способным обеспечить меня багажом для охоты на Барки.

Когда в субботу вечером я вынудил его согласиться помочь, то достаточно ясно дал понять, что материалы должны быть доставлены в космопорт Ошава не позже, чем в 4. 00 утра в среду. Тони неохотно пообещал уложиться в срок, но сообщил, что возможно, явится в зал для пилотов в последнюю минуту.

Космопорт столицы Содружества Планет Человечества был столь перегружен рейсами, что приземления и вылеты приходилось бронировать на два дня вперед. Чтобы сбить с толку халукских агентов, я решил занять место другого корабля «Оплота», чей взлет был назначен на 4. 40. Весьма распространенный способ отправиться пораньше, известный многим богатым и нетерпеливым VIP-клиентам. Стало быть, нагло вытесненное судно становилось на мое место, в самый хвост очереди, и ждало еще двое суток. Занимая его место, «Сумасброд» вносился в компьютерный список рейсов только в последнюю минуту.

Ровно в четыре я сидел в одиночестве в пилотском зале, в центральном здании на платформе на острове посреди озера, и ожидал Тони. Сквозь стекло огромного окна я видел, как облачное небо начинает светлеть на востоке. Каждые несколько минут с одной из тридцати шести взлетных площадок, окружавших башню, бесшумно поднимался в воздух огромный космический корабль и вскоре исчезал во мраке облаков.

«Сумасброд» уже был на конвейере и продвигался по подводному туннелю от нашего материкового порта к своей взлетной кабине. В половине пятого я должен находиться на борту, проходить последние процедуры подготовки к отправлению, иначе мой рейс отменят.

Стенной хронометр показывал 4. 10, а Тони Беккер до сих пор не появился. Я не мог поверить, что чертов ублюдок кинет меня – но не удивился бы, узнай, что он бреется, выскребая подбородок до кости, только чтобы меня позлить.

Позвонить ему? Ни за что. Я матерился и ждал.

Четверть пятого. Ветчина и яичница с помидорами, которые мне скормил Карл на завтрак, начинали проситься наружу. По некоторым причинам отложить полет на Флегетон на два Дня было немыслимо. Если вице-президент по биотехнике так и не явится, я улечу без всяких товаров и выдумаю по дороге новую легенду. А что до Тони Беккера… Могу ли я в самом деле уволить его, если он меня предаст, как я в шутку угрожал ему? Могу ли вышвырнуть с работы уважаемого специалиста, опору «Оплота», благотворителя, прилежного прихожанина церкви и Редкостного семьянина только по той причине, что он отказался участвовать в моих темных делишках?

Черт возьми, да запросто.

Но он все-таки пришел. Явился в пилотский зал в 4. 19. Я встал с кресла и сказал:

– Хей, Тони. Я уж начал было скучать.

Беккер представлял собой круглолицего блондина под сорок лет, в белом деловом костюме – не только идеально чистом, но еще и выглаженном. Он взглянул на меня как на нечто, прилипшее к подошве его блестящего ботинка, и сунул мне в руки матерчатый рюкзачок. В таких детишки носят в школу завтраки – знаете, цветные мешочки с картинками, портретами героев мультфильмов, вроде утенка Даффи.

– Вот, – сквозь зубы процедил он. – Один из моих сыновей обеспечил маскировочную упаковку. Вы хоть представляете себе, насколько трудно было подготовить такой материал? Вам лучше бы, черт возьми, позаботиться, чтобы я этой вашей дряни никогда больше не видел.

В рюкзачке с утенком обнаружилось два предмета. Один – не первой молодости макродурский диск-носитель с потертым корпусом и мутным экраном. И второй – важного вида технический контейнер размером с коробку для сандвичей, со встроенной системой охлаждения и самоликвидации, весь обклеенный знаками – «Осторожно, опасный биопрепарат». Я весьма осторожно поставил контейнер на кофейный столик.

– Вот ключ. – Тони протянул мне магнитный кружок.

Внутри коробки находилось шесть самоохлаждающихся биоконтейнеров поменьше, уложенных в специальную контурную форму из мягкого материала. Я открыл один – и нашел внутри запечатанную пробирку без всяких знаков, полную тягучей багрянистой жидкости.

– Вирусный препарат – настоящий, – сообщил Тони Беккер, – в него только добавлен безвредный краситель для придания экзотического вида. Пройдет любые тесты. На диске – полное техническое описание добычи продукта, которое я сфальсифицировал, взяв данные из наших лабораторий в Шпоре и переведя их на язык джору. Надеюсь, для ваших целей сгодится. Но должен предупредить, что по-настоящему компетентный биотехник непременно заподозрит, что инопланетные процедуры производства – фальшивка.

– Думаю, сойдет, – сказал я, – главное, чтобы сам препарат был настоящий.

– Я же сказал вам, что настоящий, – окрысился Тони.

Я протянул ему пластиковую карточку, обеспеченную суммой в пять сотен привилегированных акций «Оплота», взятых мной из собственной доли.

– Физическое выражение признательности, как я и обещал, хотя, возможно, ваша тонкая душевная организация не позволяет брать взятки?

Клянусь, что он зашипел на меня и оскалился! Потом вырвал карточку у меня из рук, сунул в нагрудный карман и зашагал прочь, а я ухмылялся ему вслед. Еще разок взглянул на маленькую пробирку, прежде чем положить ее к остальным. Это непонятное красное желе – ценнейший препарат генной инженерии PD32:C2. Барки Трегарта следовало ввести в заблуждение, что эти образцы – новый вид бесценного вируса, только что открытый на одной из планет джору.

Я закрыл контейнер, перекинул рюкзачок с утенком через плечо и бросился к транспортеру. Прибыл на «Сумасброд» я за целых две минуты до крайнего срока.

Начало путешествия на Флегетон прошло в переодеваниях и прочей подготовке к сложной роли джору. Я старательно вышагивал по крохотному салону своего корабля и тренировал инопланетянские жесты, разодетый в просторные черно-белые мантии, похожие на одежду средневековых монахов-доминиканцев. Я изо всех сил старался произвести впечатление, что роста у меня прибавилось на треть метра, а веса – на 45 килограммов. Впрочем, попадались среди джору и коротышки моего роста – 193 см. Для полноты образа и приобретения надменного взгляда я напоминал себе, что всякий уверенный в себе здоровый джору мужского пола считает, что Солнце, Луна и звезды – небесные экскременты.

Костюм я раздобыл на складе театрального реквизита в Миссиссоге. То, что подобрал мне Галимеда Оппер, стоило весьма дорого и предназначалось для актеров-людей, играющих джору на гала-представлениях, где возможно максимальное приближение к зрителю. Одежда и аксессуары при ближайшем рассмотрении казались настоящими. Тело мое под многослойными мантиями было затянуто в специальный костюм, создававший выпуклости в надобных местах. Также предлагалась защита паха (особенные армированные кальсоны) и головы, скрытой под капюшоном. Руки я затягивал в шестипалые перчатки – искусственными добавочными пальцами даже можно было манипулировать, – имитирующие волосатую оранжевую кожу. Поверх перчаток надевались тяжелые золотые кольца. В перчатки я тоже поместил армированные пластинки, чтобы защитить руки.

Замаскировать голову и лицо было куда сложнее – приходилось использовать целую гору грима, надевать на глаза контактные линзы с вертикальными зрачками, использовать текстуратор кожи и кожаную облегающую шапку, имитирующую лысую голову с шишковатым гребнем и пучками оранжевого меха.

К счастью, инопланетянский концентратор кислорода скрывал нижнюю часть моего лица, делая допустимым весь маскарад – потому что искусственным методом подогнать широкую человеческую челюсть под особенный стандарт джору невозможно, человеческий череп к этому не располагает. Концентратор, конечно же, был фальшивый. Вместо исполнения прямых функций он содержал внутри специальный механический переводчик, который переводил мои чуть слышные реплики на язык джору и выдавал их наружу на нормальной громкости.

Также я носил в ухе устройство для расшифровки языка джору на случай, если со мной захочет поговорить какой-нибудь соплеменник. А обычный переводчик последней модели крепился, как это обычно бывает, к моему воротнику. Он переводил мои реплики с языка джору на стандартный английский; мне все-таки не хватало актерского мастерства, чтобы собственноручно копировать акцент.

Оттачивая движения и жесты, я в свободное время сидел в компьютерной библиотеке корабля и пополнял знания о культуре джору. Также породил я личную легенду, основанную на истории одного мошенника-джору, которого я некогда знал.

Мою новую личность звали Гуловьядипаллу Гулоу, уроженец планеты Дивида в секторе 7 внутреннего Рукава Ориона. У меня дома было три жены, четырнадцать детей обоего пола и домашний любимый вулип. Я обладал средним достатком, работал маклером на информационной базе, так же, как и остальные обитатели моего района. Я почти ушел на пенсию, как вдруг узнал об уникальной возможности заработать. Так как я достаточно богат и ценю свое время, то путешествую на корабле человеческого производства, одной из последних моделей. Никто на всем Флегетоне не сможет рассмотреть корабль поближе, потому что я собирался оставить его на орбите, окружив непроницаемым маскировочным полем, и добраться до астероида на совершенно стандартной шлюпке.

При удаче шпики Рэма Махтани или других недоброжелателей ни за что не разгадают мою маскировку. А Барки Трегарт, хоть и осторожен, как черт, догадается о том, кто я такой, только когда уже будет поздно.

Через четыре дня после отправления с Земли я находился в районе Красной Пропасти между Руковом Ориона и Стрельцом. Тут-то я и поймал сигнал SOS на канале субпространственной коммуникации. В это время «Сумасброд» двигался вне обычных векторов, рассекая мерцающие облака межзвездных газов по самому краю галактики. Это место не видело пролетающего корабля лет триста пятьдесят, и вообще никакого крупного твердого тела крупнее кусочка мышиного дерьма – около века.

Автоматизированный субпространственный сигнал маячка был едва заметным, так что я его едва не проглядел. Но приемник «Сумасброда» умудрился взять один из огоньков в пространственный фокус, и я его наконец заметил и подключился. Я помедлил не более секунды, прежде чем выйти на связь.

– Судно в бедственном положении, – сказал я, – подключены ли вы к каналу 6113?

– Мы подключены к каналу 6113. Спасибо за контакт. Голос был отчетливо человеческий, с сильным этническим акцентом, показывающим, что его обладатель – землянин, и дома предпочитает использовать свой родной язык вместо стандартного английского. Так делает множество народу, назло языковой полиции.

Мои приборы показывали, что канал связи очень слабенький. Звездолет, попавший в беду, путешествовал анонимно, как часто бывает в этом районе, полном пиратов. Я и сам, конечно же, летел анонимно. Мой дальномер показал, что тот корабль находится в 154 световых годах от меня по направлению к Стрельцу, за пределами сканирования.

– Судно в бедственном положении, в чем заключается причина подачи сигнала тревоги? – спросил я.

– Корабль на связи, пожалуйста, назовитесь.

Ага, сейчас… Хорошенько сфокусировав свой коммуникатор, этот звездолет теперь может проследить мой гиперстатический псевдовектор полета довольно точно. Если он ни в чем не виноват, я постараюсь помочь. А если это поганцы пираты подманивают жертву, я преподам им хорошенький урок.

Я повторил:

– Сформулируйте причину подачи сигнала тревоги. Меня зовут Хьюго. Я – человек, предприниматель, но по определенными причинам предпочитаю соблюдать инкогнито. – Пускай думают, что я контрабандист. Некоторые из таковых, например, мой друг Мимо Бермудес, не совсем лишены человеческих чувств. – Я могу попытаться связаться с Зональным патрулем и вызвать помощь, если желаете.

В тот же миг судно в бедственном положении активировало свой идентификатор. Дисплей данных на панели передо мной показал его регистрационный номер и пропуск СМТ. SBC-11942, грузовое судно «Шелтока», везущее груз трансактинидов с планеты Шамийа в Стрельце на магистральный заправочный комплекс планеты Лета, Зона 8, Рукава Ориона.

– Гражданин Хьюго, на связи Ульрих Шмидт, капитан «Шелток Эблис». На нас совершено нападение шестнадцати пиратских кораблей. Основные двигатели выведены из строя, в нашем распоряжении только вспомогательные – мы практически стоим. Запасы торпед иссякли. Практически вся оставшаяся энергия уходит на то, чтобы держать защитные поля. Ух… Я полагаю, мы сможем продержаться еще часа два, потом придется сдаваться.

– Понятно. Чем я могу помочь?

– Первая атака серьезно повредила нашу систему коммуникации. Наш субпространственный входной коммуникатор слишком слаб, чтобы достучаться до Управления Полетами концерна «Шелток» на Лете или до наших планет в Стрельце. Нам также не удалось связаться с Зональным патрулем. Пожалуйста, уведомите Патруль о нашей ситуации, если можете.

– Я скопирую ваше сообщение и перешлю, капитан Шмидт, – пообещал я. И добавил обнадеживающе: – Мой дальномерный сканер засек тяжелый крейсер Патруля в этом участке пространства менее чем полчаса назад. Возможно, он успеет добраться до вас вовремя и отогнать бандитов. Вы можете сказать, кто они?

– Это опять verfluchte халуки! Совершенно точно. Я думал ускользнуть от них, пройдя по самому краю галактики, – но они все равно нас вычислили. Двадцать штук проклятых ублюдков! Четырех я угостил торпедами, но потом они прошили нам двигатель.

– Халуки? Вы уверены в правильности идентификации, кэп? Я постарался не выдать голосом своего восторга. Если так, охота на Барки, считай, удалась.

– Конечно, уверен, du Sheisskopf. Ты что, думаешь, я в первый раз встречаю этих doppelgurken сволочей? Они уже всю кровь из «Шелтока» выпили в Зонах 3 и 4!

– Да, это, конечно, досадно, но обратите внимание – я ни в чем не виноват.

Шмидт немедленно взял себя в руки.

– Простите, что потерял самоконтроль, Хьюго. Прошу вас, если вы не сможете связаться с Зональным патрулем в… разумные сроки, передайте на нашу базу на Лете, что произошло. И как можно скорее.

– Да ладно, не вешайте нос, кэп. Я сделаю все возможное, чтобы патруль разогнал чертовых синемордых воришек. Удачи! Конец связи.

– Спасибо, Хьюго. Конец связи.

Я соврал Шмидту на случай, если SOS – просто ловушка. Никакого крейсера Зонального патруля в получасе полета я не встречал. Последний попадался мне в Зоне 8 в Рукаве Ориона, около 2200 световых лет отсюда. У Патруля не так много хороших боевых крейсеров, и их используют в основном для охраны часто используемых путей, а не забытой Богом изнанки Красной Пропасти.

Но не волнуйтесь, кэп! Мой «Сумасброд» стоит тяжелого патрульного крейсера. Тем более что я уже скучал и обрадовался возможности совершить пару «подвигов одиночки».

Рванув вперед сквозь облака космической пыли по максимальному псевдовектору, я прибыл на место сражения как раз вовремя, уложившись в заданные Шмидтом два часа. Но – впритык. Щиты защитного поля восьмикилометрового диаметра уже начали просверкивать красным по краям, и это означало, что они вот-вот упадут.

Бандиты были так заняты «Эблисом», что заметили меня слишком поздно. А я мчался к ним на всех парах из пыльных облаков. Когда один из пиратских корабликов наконец засек «Сумасброда», вся эскадра из шестнадцати немедленно бросила обстрел бедняги «Эблиса» и бросилась наутек – в шестнадцати разных направлениях! Это были маленькие скоростные катера, похожие на Y600 производства «Бодаскона», но украшенные дурацкими кобальтово-синими бегущими огнями, до которых так охочи халуки. У них хватало лошадиных сил, чтобы описывать петли вокруг малоподвижного левиафана вроде «Эблиса», но недостаточно, чтобы соперничать в скорости или в военной силе с моим отличным суденышком.

Я постарался играть относительно честно – за исключением того, что притворился Зональным патрулем, – даже послал халукским кораблям предупредительный залп из актинических орудий и гарантировал им жизнь при условии немедленной капитуляции. И раскаяния, конечно. Но они предпочли удрать, слишком перепуганные моим грозным видом и превосходящей скоростью, чтобы хоть раз в меня стрельнуть. Я записал внешний вид каждого из пиратских суденышек и взял пробу следов топлива, пока те не рассеялись. Погоня за последним из шестнадцати и его уничтожение заняли у меня часа два, и к тому времени я растерял всякий аппетит к подобной односторонней битве. Но альтернативы не было – только перебить всех до единого. Если их упустить, они вскоре найдут новую жертву.

Выяснить, успел ли кто-нибудь из обреченных халуков послать сигнал тревоги на свою базу, теперь не представлялось возможным. Я уже начинал подумывать, а целесообразно ли было впадать в рыцарскую ярость – но отбросил досужие мысли, решив, что ничем не мог навредить своей будущей миссии на Флегетоне. Даже если халукское начальство распознает «Сумасброда» по пиратскому описанию – что с того? Они и так знают, что я отправился в космос; милашка Долорес да Гама им уже доложила. А о моем пункте назначения, равно как и о миссии, им ни за что не догадаться, и уж тем более предположить, что я переоденусь в джору.

Полно, Адик, нужно видеть во всем хорошую сторону! Например, сегодня ты сделал доброе дело.

И теперь у меня есть доказательства разбоя халуков во внутреннем кольце галактики вдобавок к прочим свидетельствам против них. И еще прибавилась парочка интересных вопросов:

Есть ли у халукских пиратов, промышляющих трансактинидами, собственная база в Стрельце, или они пользуются йтатскими?

Возможно ли, что халуки тайно сотрудничают с нашими пердунами-альбиносами?

Целью похищения сверхтяжелых элементов является создание искусственного дефицита – или у халуков есть еще какие-то свои цели?

Будем надеяться, Барки Трегарт знает ответы.

А если нет, я могу на обратном пути поймать йтатского пирата где-нибудь в области Флегетона и подключить его к своему детектору лжи. Хотя эта процедура покажется нам обоим малоприятной. Иногда инопланетяне не переживают психотронного допроса – скажем честно, порой это случается и с людьми. А если жертва все-таки выживет, страх во время процедуры спровоцирует у бедняги такую вонищу… Может, стоит поджаривать йтата в респираторе?

Я вернулся от размышлений к насущным нуждам и вышел на связь с грузовым кораблем. В области сражения еще не осела пыль, поднятая стрельбой, и она замутняла экран сканера «Эблиса», но я все-таки перестраховался и поднял маскировочное защитное поле «Сумасброда», прежде чем вызвать капитана Шмидта. Что-то не хотелось, чтобы кэп или его команда меня подробно разглядели.

– «Шелток Эблис», это ваш старый друг Хьюго. Вы следите за происходящим? Бандиты разбежались и не вернутся. Так что можете успокоиться.

Из микрофона коммутатора послышались нечленораздельные немецкие возгласы. Экран монитора включился, показывая взволнованного немца средних лет, в уродливой шелтокской форме. У него были стриженные ежиком волосы и толстая шея.

– Вы прикончили халукских пиратов? Все шестнадцать кораблей! Кто вы такой? Что вы такое?

Я проигнорировал просьбу шкипера подключить свое бортовое видео.

– Поздравляю вас с выживанием, капитан Шмидт. У вас есть какие-нибудь критичные неполадки?

– Нет, Gott sei Dank. Только двигатели почти отказали, потому что вся энергия ушла на защитное поле. Мы… Мы очень благодарны вам за помощь, Хьюго.

– Знаете ли вы, – официально спросил я, – что правление «Шелтока» замалчивает информацию о пиратских нападениях халуков на суда с грузом сверхтяжелых элементов? Ни пресса, ни общественность об этом ничего не знают.

Мутно-голубые глаза капитана смотрели куда-то вдаль.

– Ach, это все политика, понимаете? Всякий, кто об этом заговорит…

Он скривился и потряс головой.

– Как давно халукские пираты нападают на корабли «Шелтока»?

Но капитан был слишком сообразительным, чтобы попасться в мою немудреную ловушку.

– Я знаю, чего вы добиваетесь, – рявкнул он. – Хотите продать мое признание желтой прессе? Еще бы, они за такую сенсацию хорошо заплатят! Ну, больше вы из меня ничего не вытянете, кто бы вы, черт побери, ни были! Что толку спасти шкуру от пиратов, чтобы потом кончить свои дни изгоем за измену корпорации, а? Ответьте-ка на это!

– Если преступления халуков вывести на чистую воду, с ними можно будет вести организованную борьбу. Вы можете спасти других невинных жертв и предупредить…

Он перебил меня, саркастически рассмеявшись:

– Я уже говорил, что вы дурак, Хьюго. Теперь я знаю это наверняка. «Шелток» сможет раздавить халукских паразитов и их вонючих сообщников йтата без помощи желтой прессы! Наоборот, ситуацию нужно замять, чтобы не подрывать народного доверия к нашему концерну. Это вам понятно?

– Я только хочу помочь.

Неожиданно голос Шмидта стал очень усталым.

– Тогда свяжитесь с Летой и попросите их прислать нам буксир. Как можно скорее, Хьюго. Конец связи.

Экран монитора потемнел. Вот так-то.

Я выполнил просьбу Шмидта, правда, окольным путем. Продолжив прерванное движение по курсу, связался с Карлом Назаряном и угостил его свежими новостями о сражении с пиратами.

– Двадцать халукских бандитов на одно грузовое судно? – поразился тот. – Ничего себе. Похоже, предсказанная тобой война уже началась.

– Сообщи новости Эфу Сонтагу. А потом найди способ анонимно отправить запрос «Эблиса» в башню «Шелтока». Их внешняя служба безопасности должна серьезно озаботиться, увидев координаты потерпевших.

– Может, сообщить в Зональный патруль?

– Да брось. Они просто замнут рапорт. Капитан тяжеловоза обмолвился, что халукские нападения в этом регионе – обычное дело. «Шелток» их замалчивает, чтобы не навредить синдикату. А у тебя есть хорошие новости?

– Пожалуй. В окружении Сонтага и его семьи не обнаружено полуклонов. Гектор и Кассиус ошиваются по столовым Совета, собирая грязные стаканы из-под напитков и надкусанные круассаны. До сих пор никто из делегатов не попался. Лотта проанализировала и систематизировала все секретные файлы «Галы». Она с командой Сонтага работает над связями новых данных со старыми. А Беа Манган нашла шестерых ученых, желающих проводить исследования над таинственным геном.

– Отлично.

– Прочие новости: Симон назначил Гюнтера Экерта новым председателем «Оплота», а Джона Эллингтона – его заместителем. Совет директоров проведет голосование на следующей неделе, когда Ева вернется из Шпоры. О твоем брате Дане – ни слуху ни духу. Однако один из раненых охранников достаточно видел, чтобы помочь Внутбезу составить фоторобот троих из числа похитителей Дана. Сейчас покажу. Думаю, ты заинтересуешься.

На дисплее коммуникатора появились в ряд три мужских лица. Двое из них ничем особенным не отличались, но вот третий… Что-то было в нем очень знакомое, и горло у меня внезапно пересохло.

– Карл, это все мое воображение – или парень в середке слегка похож на Алистера Драммонда? Если убрать усы, сделать щеки покруглее и убрать мешки под глазами, и стрижку изменить на модельную…

– Сходство не абсолютное, но я его тоже подметил.

– Драммонд – и халуки? Сколько раз они вытирали об него ноги! А он все равно…

– Да, – отозвался Карл. – Возможно, это сходство – простое совпадение. Но я все равно хотел показать тебе фоторобот. Дать тебе немного пищи для размышлений.

– Вот уж спасибо, – пробурчал я. – Еще что скажешь?

– Погода в Торонто потрясающая – двадцать три градуса тепла, солнышко светит, дует весенний ветерок. Городской Совет убрал защитный купол – впервые в этом году.

– Жалко, что меня там нет.

– Ничего тебе не жалко, – сказал Карл Назарян. Он попрощался, и я продолжил прерванный полет на Флеетон. Через день или около того я добрался до астероида без дальнейших происшествий.

Из космоса планетка выглядела не слишком впечатляюще – похоже на гнилую и щербатую тыкву, тускло-оранжевую, с вращающимся на орбите мушиным роем техстанций и прочих штуковин. То там, то сям из кратеров проблескивали желтые огни. Что казалось множеством серебряных рыбок, снующих вокруг кожуры тыквы (одни побольше, другие поменьше), на самом деле было огромными носителями трансактинидов и просто звездолетами, прилетевшими на дозаправку или просто стоящими на якоре, пока их команды отдыхали внутри планеты.

Я слышал, что название «Флегетон» происходит из греческой мифологии, это такая огненная река в царстве Аида. Концерн «Шелток» владеет дюжиной или около того подобных промежуточных станций с не менее радужными именами: Геенна, Стикс, Шеол, Тофет, Авернус, Нифльхейм и так далее, предназначенных для того, чтобы обслуживать рейсы к ужасным планетам R-класса, где добываются сверхтяжелые элементы, и обратно. По сравнению с истинной преисподней Рукава Стрельца в Млечном Пути – почти безжизненной, кипящей от смертельного облучения из ядра галактики, утопающей в колоссальных клубах межзвездной пыли и свалках космического мусора, кишащей зловредными черными дырами и таинственными блуждающими новыми звездами, родиной устойчивых трансактинидных элементов – по сравнению с этим местечком жуткий Флегетон покажется Эдемским садом.

Мой компьютер сообщил, что диаметр астероида всего 163 км. Он вращается по далекой орбите вокруг меланхолического кроваво-красного солнца у нижнего края Кольца. Остальные планеты в этой системе – старые газовые гиганты и безводные пустынные миры. Что привлекло межпланетников во Флегетоне – так это что он не состоит из сплошного камня или стерильного метеоритного железа, как большинство астероидов. Флег являет собой углеродистый хондрит.

Углерод-хондриты в нашей галактике часто встречаются в качестве комет. По большей части они не крупнее буханки хлеба, сплошная смесь железа и магниевых силикатов и других минералов, щедро сдобренных ди-водородной окисью, плюс множество простых органических компонентов – включая аминокислоты, кирпичики, из которых строится жизнь. Мелкие углеродхондриты, падающие в качестве метеоритов, засеивают океаны новорожденных миров и служат им первой закваской. Углерод-хондриты побольше, благоразумно изрытые и выпотрошенные – лучший из возможных материалов для межзвездных перевалочных станций.

Подогрейте такой шарик встроенной гидроэлектростанцией, чтобы растопить насквозь проморозивший его лед; обеспечьте освещение и достаточную искусственную гравитацию внутри астероида – так, чтобы посетители и обитатели могли передвигаться с относительным комфортом; пробуравьте слой органических компонентов, чтобы высвободить наружу азот, кислород и углекислый газ для создания пригодной для дыхания атмосферы в туннелях, – и получится космостанция мгновенного приготовления. Добавьте удобряющих микроэлементов к пылевидной астероидной субстанции – и вы можете устроить в космосе небольшой садик, потому что астероидные углеродистые хондриты суть не что иное, как большой комок окаменевшей грязи. Питательные растения, нуждающиеся в углероде, начнут расти как сумасшедшие. А заодно и марихуана, волшебные грибы, кустарники коки, псевдопун, ракка, гебенон и прочая наркота. На Флегетоне все это росло, а заодно и фрукты-овощи, сладкие дыни и ячмень.

Да, именно ячмень. Для пивоварения. На астероиде насчитывалось пять пивоварен.

Хотя формально Флегетон принадлежал «Шелтоку», он функционировал как вольная колония. Здесь отсутствовали обычные формальности регистрации, чему я был весьма рад, когда моя шлюпка приземлилась в одном из маленьких частных портов. Я прошел по переходному шлюзу, неся с собой только закрытый титановый чемоданчик, свисавший на ремне у моего бедра. В нем лежало содержимое матерчатого детского рюкзачка и миниатюрный слаборазрядный психотронный аппарат Хогана, модель Н-1 – надобный, чтобы определить, знает ли Барки хоть что-нибудь в самом деле полезное. Если да, я заберу его на «Сумасброд» и допрошу с помощью настоящего, полномасштабного прибора.

Я собирался регулярно возвращаться на свой корабль, чтобы спать и по-настоящему отъедаться. Маска моего костюма имела отверстия для питья через соломинку и поглощения жидкой или мелкой пищи, а джору с готовностью потребляют большинство человеческих алкогольных напитков и закусок. Но я не собирался отказываться от полноценных ковбойских ужинов на долгое время. Остальные личные нужды я вполне мог удовлетворять в общественных уборных – омнирасовых кабинках, которые подвергались лазерной стерилизации после каждого посещения.

Под своей мантией я нес целую коллекцию специального обоудования, включая ружье-парализатор и ультралучевой бластер «каги», наручники разных размеров, антигравитационные держатели вроде тех, которые использовали для моего похищения Кожаный и Шерстяной полуклоны, и проектор для создания мобильной силовой сферы. Мои нательные гибкие доспехи должны защищать меня от парализующих пуль и большинства фотонного оружия, но я искренне надеялся, что до перестрелок дело не дойдет. Проклятые шестипалые лапы не обладали нужной для этого гибкостью.

Приемный вестибюль Флегетона оказался грубо вырубленной в камне пещерой, очень хорошо освещенной и битком набитой представителями четырех рас. Больше всего, конечно, людей, но также достаточно йтата и джору. Наблюдалось также несколько групп неповоротливых каллейни, которые болтали и смеялись между собой над дурацким видом гуманоидов.

Притяжение в этой части астероида не сильно отличалось от земного, но все-таки было трудно не подпрыгивать слегка на каждом шагу. Воздух был холодный, влажный, и слегка пахло формальдегидом – одним из простейших органических компонентов астероида. Вокруг источников света стояли туманные ореолы. Слышался однообразный рев мощной вентиляции.

Пол оказался мокрым дегтебетоном, слегка выгнутым для дренажа и испещренным отверстиями, прикрытыми серамаллоевыми решетками. Стены и потолок, так изрытые кратерами и дырами, что напоминали швейцарский сыр, покрывал слой прозрачного уплотнителя, пробитого во многих местах, чтобы выходили газы и излишняя влага. Повсюду виднелись вкрапления грязного льда. Крысиные норы кабелей, труб и сточных каналов украшали потолок.

Разделенные одинаковыми интервалами, по периметру зала располагались большие тоннели, отмеченные разными знаками. Они служили пешеходными дорогами или же вели к лифтам и отделениям маленькой сети транспортных капсул. Остальные отверстия в стенах зала, прикрытые стеклянными дверями с толстыми прокладками, вели в офисы «Шелтока», лучшие отели в человеческом стиле и в кварталы законных торговых учреждений.

Последнее меня не интересовало.

Пока я стоял в маленьком алькове, изучая голографическую карту местности, ко мне подобрался молодой йтата. Его помятая кожа альбиноса имела нездоровый сероватый оттенок, маленькие красные глазки гноились. Узкие зеленые лосины, зеленая же рубашка с длинным рукавом, жилетка и коричневый килт – типичная одежда для члена команды йтатского корабля – выглядели неряшливыми и грязными.

– Хей, мистер джору, добро пожаловать на Флег! Может, вам нужен провожатый? Я весь внимание. Чего желаете?

Он говорил на стандартном английском, что требуется от инопланетян на всех планетах человечества – на худой конец, в присутствии людей. Йтатские переводчики обычно были настроены на устаревший английский сленг.

– Уйди, – коротко ответил я.

Я сразу узнал в нем изгоя общества, одного из тех бедолаг, какие встречаются в любом уголке галактики, на самых дальних станциях. Это матросы, изгнанные с корабля за какое-то грубое дисциплинарное нарушение. Их единственная цель – наскрести денег любыми методами, чтобы хватило на дорогу домой. Чаще всего встречались йтатские и человеческие изгнанники, хотя в последнее время в Шпоре появилось немало подобных квасттов – после того, как их раса подписала торговый договор с СПЧ.

– Меня зовут Шмуз. Правда, хорошее имя для гида? Или вы не знаете перевода? Ха-ха! Я помогу вам найти все, блин, что хотите! Как насчет клевого высококислородного отеля с отличными жесткими кроватями? Или ресторанчика, где джувулимопш не хуже, чем у вашей милой старой матушки? А может, хотите немножко секса? Или ширнуться чем-нибудь зажигательным? Или казино, где самый честный хозяин?

Я презрительно смотрел на это создание в снисходительной манере моего племени. Джору и йтата были соседями по региону внутренней галактики, и не сказать, чтобы уживались мирно. Двадцать тысяч земных лет они были единственными инопланетянами с развитой космической техникой. Их отношение друг к другу можно описать как снисходительную терпимость – до вторжения в их жизнь Содружества Планет Человечества, с нашей превосходящей технологией и политикой повышения расового престижа. Политика взаимного унижения исчезла, и джору с йтата несколько сблизились.

Но не особенно.

Потому что пищеварительные процессы йтата производят необычайно вонючие газы, которые некогда на их родной планете служили им средством защиты от хищников. Подобная вонь оскорбляет чувствительность брезгливых джору, чье дыхательное оборудование концентрирует кислород из атмосферы чужих планет и склонно вообще преувеличивать запахи. На Земле и крупных планетах человечества существуют законы, предписывающие посетителям-йтата предотвращать опасность выделения газов с помощью медицинских средств. Но маленькие колонии вроде Флегетона, в интересах которых привлекать как можно больше инопланетных посетителей, отличаются куда большей простотой нравов. При некоторых усилиях взрослый йтата способен контролировать себя при межрасовых контактах.

Шмуз очень старался не опростоволоситься, но не удержался. Должно быть, я выглядел очень уж грозно, взирая на него с высоты своего роста, и бедняга разнервничался.

Может, это обонятельная атака подкосила мой здравый смысл. В любом случае я совершил свой главный промах, последствия которого потом испытал во всей полноте. Я отступил на несколько шагов от невыносимой вони и пробормотал:

– Есть только одно, в чем ты мог бы мне помочь, отвратительный вонючка. Не знаешь ли ты, где можно найти торговца, человека по имени Барни Корнуолл?

Шмуз быстро заморгал красными глазками – у йтата это означает разочарование и расстройство.

– Никогда не слышал об этом парне. – Он вскинул голову. – Но зато я знаю Берни Когена! Если вам нужна контрабанда любого вида, за любые цены – то вам надо к Берни! Я могу отвести вас к его логову на Базаре.

– Спасибо, не нужно. – Я собрался уйти.

– Подождите! Я опрошу всех вокруг, кто-нибудь наверняка слышал о вашем Барни Корнуолле! Я вам сообщу. У вас есть номер фона? Или скажите, где вы остановитесь…

– Нет! Убирайся, поганая тварь!

Но Шмуз не имел обыкновения отставать, пока вы еще живы.

– Я найду этого парня для вас, не сомневайтесь. У меня есть связи! Давайте встретимся часов через десять и посмотрим, что к чему? Тут есть один бар, «Ля Кукарача Лока», местечко человеческое – но туда всех пускают. На четвертом уровне, около грузовой заправки. Ровно в полночь. Что скажете?

Ответ на это мог быть только один: «Черт бы тебя подрал!». Я тщательно вырабатывал стратагемы, как добраться до Барки Трегарта посредством бесед с местными, в надежде, что они выведут меня к его логову… И ни один из моих тактических сценариев не включал в себя шутов вроде Шмуза, которые раструбят имя Барки Трегарта по всему астероиду. Никаких бестолковых пердящих крикунов.

– Не стоит трудиться, – железным голосом сказал я. – В конце концов торговец Корнуолл мне не так уж нужен. Ясно тебе? Забудь это имя и оставь меня в покое!

– А-а-у… – вздох глубокого разочарования. Услужливый бродяга-йтата явственно рассчитывал перехватить деньжат.

Я достал кошелек из сумки на поясе, вытащил человеческую бумажку в сто долларов и протянул Шмузу.

– Возьми и отстань от меня, пожалуйста. Вот тебе кое-что в утешение, пока не отыщешь более подходящего клиента.

Глаза йтата загорелись от восторга, как задние фары БМВ.

– О, спасибо, спасибо вам огромное, мистер джору! Вы наверное, принц, или премьер-министр, или что вы захотите! Я найду вашего Корнуолла, даже если придется на карачках проползти по всем дырам этого шарика! Не забывайте! «Кукарача Лока», двадцать четыре часа. Непременно приходите!

Он растворился в толпе, оставив меня в одиночестве, проклинающим собственную глупость.

Я встал на элеватор и спустился вниз.

Верхние уровни Флегетона были отведены под базы топлива, автозаправки и салоны починки звездолетов, а также офисы «Шелтока» и другие места для нужд путешественников. Ниже располагались огромные, сверхнадежные пещеры складов и магазинов, многие – с тоннелями доступа, выводящими на поверхность, отмеченными только анонимными буквенно-цифровыми кодами. Некоторые товары, хранившиеся там, были вполне законными предметами торговли; но куда больший процент составляла незадокументированная контрабанда. Портовые чиновники «Шелтока» совершенно не интересовались, что хранится в их складских помещениях; они просто взимали крупную плату за аренду и драли с каждого корабля пошлину за прибытие и отбытие.

Под складскими уровнями лифт миновал фермерские галереи, освещенные слепящими лампами, чередующиеся с очистительными блоками. В изрытой туннелями толстой коре астероида, где блестели вкрапления льда и органических элементов, располагались жилища постоянных жителей и катакомбы, где вовсю цвела теневая экономика.

Наиболее преуспевающие из спекулянтов вели свои дела в регионе, называемом Базар, на тридцать втором уровне. Здесь сотни помещений были вырублены из внутренней породы астероида. Незамысловатые трущобные помещения открыты посетителям круглые сутки – грубые пещеры, в которых виднелась незамысловатая мебель: столы, компьютеры, коммуникаторы и несколько табуреток. У некоторых имелось подобие витрин, вроде как в маленьких магазинчиках на подземной Тропе в Торонто. Оба вида заведений кишели посетителями.

Схема базара, расчерченного по специализациям, находилась рядом с лифтом. Изучив ее, я составил список торговцев оружием. Их здесь было больше дюжины, продавали они все – от ритуальных сабель каллейни до торпед с антивеществом. Так как некогда в Шпоре Персея Барки Трегарт специализировался именно на оружии, я надеялся, что он не сменил рода занятий здесь, в Стрельце. Тем более что в этом их интересы с халуками совпадали.

Я посетил по очереди всех «продавцов смерти», начав с людей Большинство сразу отмахивалось от меня, стоило мне раскрыть эзотерический характер своего товара. С теми же, кто проявлял интерес, я доводил игру до конца – и выглядело это примерно так:

ПРОДАВЕЦ СМЕРТИ: Чего тебе, джору? Я человек занятой, так что говори быстро. Не трать время на ваши дурацкие расшаркивания.

АДИК-ДЖОРУ: У меня есть некий чрезвычайно дорогостоящий товар на продажу, очень необычное предложение. Он не относится ни к одной из категорий в списке Базара; но так как мой товар имеет своего рода стратегическое значение, я подумал, что это скорее ваш профиль.

ПС: Чрезвычайно дорогостоящий?..

А-ДЖ (вынимая из поясной сумки маленький биоконтейнер, при этом позволяет рукаву одежды так задраться, чтобы был виден браслет, за который заткнут Каги-бластер с мерцающей красной лампочкой): Позвольте мне открыть этот охлаждаемый цилиндр. Ах – вот оно! Содержимое пробирки – вирусный препарат для генной инженерии, известный как PD32: C2.

ПС: Никогда о нем не слышал. И вообще, я не интересуюсь биопрепаратами. Ты промахнулся.

А-ДЖ: Этот вирусный препарат представляет огромный интерес для халукского народа. Они платят за него человеческой корпорации «Оплот» огромные деньги.

ПС (отчасти забывая о враждебности): А, вот это что!

А-ДЖ: Да, именно. В Шпоре Персея маленькая пробирка этой драгоценной субстанции продается за двести пятьдесят тысяч, и это на черном рынке – продавая ее напрямую синекожему народу, можно выручить вдвое больше.

ПС (недоверчиво): Полмиллиона баксов за одну из этих вот ампулок? Ты что, издеваешься, долговязый?

А-ДЖ: И это все равно на двадцать процентов дешевле, чем продает «Оплот». Но вот что интересно: этот конкретный PD32:C2 не является продуктом «Оплота»! Он взят из совершенно нового, недавно открытого вирусного источника на одной из планет джору. Наши простаки до сих пор не знали, что препарат, который они производили для лечебных Целей, абсолютно идентичен субстанции, в которой так отчаянно нуждаются халуки. Эту пробирку я показываю вам в качестве образца. У меня есть доступ к неиссякаемым ресурсам – а моя цена составляет всего только сто двадцать тысяч за ампулу.

ПС {тряся головой): А почему бы тебе не продать свои сокровища в Шпоре Персея, парень? Здесь, у нас, их никто не купит. Особенно у такого, как ты. Разве что за десятую часть цены.

А-ДЖ (притворяясь, что не понял приглашения поторговаться): Но до меня доходили слухи. Очень определенные слухи о присутствии халуков в этой зоне Стрельца, в сотрудничестве с отдельными представителями вонючей расы йтата. Поэтому вместо того, чтобы от своей родной планеты Дивида проделывать огромный путь в далекую Шпору Персея, где все торговые операции халуков отслеживаются нетерпимыми шпионами концерна «Оплот» и Содружеством Человечества, вследствие чего мне или моим агентам может грозить опасность, я просто пересек Красную Пропасть и быстро добрался до этого места, обладающего… определенной репутацией. К тому же однажды я уже занимался здесь бизнесом. Хотя Флегетон и является собственностью концерна «Шелток» – пусть больной маслау испражнится на их корпоративную политику! – я понимаю, что здесь возможно проводить конфиденциальные операции, не подвергая себя риску. Скажу откровенно, я надеялся найти на этом астероиде знающих и опытных бизнесменов, которые имеют связи с халуками.

ПС (неуверенно): Я слышал разговоры о халукских пиратах в Стрельце, нападающих на грузовые корабли «Шелтока». Но насколько я знаю, это только слухи. Ни один из синих разбойников отродясь не залетал сюда на дозаправку.

А-ДЖ: Что же, буду с вами откровенен. Имя определенного человека, известного деловыми отношениями с халуками, сообщил мне мой коллега на Дивиде. Скажу честно, что я прибыл на Флегетон с определенной целью: завязать контакт с этим предпринимателем. Но у кого я ни спрашивал, никто не может сказать, где его найти. Если они и знают, очевидно, не желают открывать его местонахождение перед джору. Я готов щедро заплатить тому, кто поможет мне отыскать нужного человека.

ПС: И как его зовут?

Ф-ДЖ: Его имя Барни Корнуолл.

ПС (озадаченно): Гм, гм… Вроде что-то знакомое. Кажется, я вспоминаю, что этот парень из тех, кого трудно отыскать. Приходит и уходит, понимаете ли…

А-ДЖ: Вы с ним знакомы, как я вижу?

ПС: Да нет, я бы не сказал.

А-ДЖ (вынимая потрепанный диск-носитель из поясной сумки): Здесь содержатся все подробности производства препарата на планете джору. Конечно, термины употребляются на нашем языке, но это не должно сильно затруднить понимание. Как доказательство истинности моего предложения я готов позволить посреднику копировать эти данные и переслать их Корнуоллу.

ПС: А как насчет того, чтобы приложить к информации один из твоих пузыречков? Может, ты туда клубничного желе наложил.

А-ДЖ (оскорбленно): Это настоящий PD32:C2, только что из нового месторождения! Клянусь своей честью джору! Вирус пройдет любое тестирование. Если хотите, можно подвергнуть его биоисследованию сейчас же. Я заметил на территории Базара одну лабораторию.

ПС: Ну… Ладно, пока в этом нет нужды.

В подобный момент откровенности я сообщал толкачу оружия, что готов продать ему образец за полцены для перепродажи Корнуоллу за сколько угодно. Он мог презрительно хмыкнуть и сообщить, что я играю в грязные игры. Тогда я непременно приходил в ярость из-за подобного оскорбления, сгребал свои вещички и вихрем вылетал наружу.

Четверо из двадцати торгашей возвращали меня уже от дверей, извинялись и путем немалых усилий убеждали меня дать им скопировать информацию с диск-носителя, расхваливая свою отличную репутацию среди местных, которая непременно поможет им напасть на след Барни Корнуолла. Я обещал заглянуть завтра.

Посетив всех до единого торговцев оружием, я вернулся на «Сумасброд» и принял горячий душ. Потом поглотил множество бараньих ребрышек-барбекю, гору жареной картошки и зеленой фасоли и напоследок – несколько трубочек с заварным кремом. Ужинал я в пилотском кресле под тихий джаз Билла Эванса и Мериэн Макпартленд.

По большому счету я был вполне удовлетворен сегодняшним маскарадом. По крайней мере один из четырех торгашей, взявших у меня образец, наверняка передаст его Барки Трегарту – или хотя бы свяжется с ним, сообщив феноменальные новости. Тогда единственной моей задачей останется придумать, как похитить Барки и доставить к себе на корабль. Я надеялся, что старик окажется достаточно крепким, чтобы выдержать психотронный допрос. А может, он готов хоть собственные кишки продать за деньги, как предположил Адам Станиславский; тогда мне нужно будет только подтвердить с помощью обычного детектора правдивость его показаний.

Я поставил новую кассету – запись шороха прибоя о Рифы, шелеста мятных пальм и щебета птиц, – откинул спинку кресла, превращая его в койку, и заснул. И увидел во сне свой тропический остров на Стоп-Анкере, в 23 600 световых годах отсюда, и новую желтую субмарину, которую мне так и не выдалось времени хорошенько обкатать.

С наступлением «утра» я слопал хороший завтрак, потому что в костюме джору мне вряд ли светило что-нибудь съесть. Восстановление макияжа и полное облачение заняло не меньше полутора часов. Потом я влез в шлюпку и вернулся на астероид. По дороге позвонил четырем спекулянтам оружием и спросил, какие новости.

Двое из четверых сказали, что найти Барни Корнуолла не получилось. Они даже предложили вернуть мне образцы вируса. Двое других, более увертливых, сообщили, что поиски продолжаются. Я должен был перезвонить через день. Или, может быть, через два.

Черт возьми!

Должно быть, следовало провернуть тот же самый трюк с другими спекулянтами. Их на Базаре было не меньше сотни, торгующих чем угодно – от скандиевого топливного катализатора до порножурналов каллейни, и огромное количество торгашей помельче обреталось в барах и общественных коридорах. Даже если ограничиться людьми и йтата – эти две расы были здесь самыми многочисленными, в том числе и среди торговцев, – я подрядился на долгую и занудную работу.

Не говоря уж о неприятностях общения с йтата. А людские торговцы, как показал вчерашний опыт, могут быть очень грубыми. Межрасовая любовь и взаимное уважение здесь, на отшибе галактики, дышали на ладан – в особенности меж низшими чинами человечества и надменными джору, славящимися своей прижимистостью. Что-то быть инопланетянином оказывалось не так уж весело…

Я оставил космошлюпку в порту и по второму разу вошел в приемный вестибюль астероида, исполненный невеселых мыслей. В первый раз мне начинало казаться, что мой премудрый план – сущее дерьмо. Может быть, Рэм Махтани просто подсадил меня на крупный куш. А возможно, Барки Трегарта давно нет в живых. А если он жив, не исключено, что Рэм успел предупредить старого пройдоху, чтобы тот уносил отсюда ноги. Может, мне не стоило корчить из себя самоуверенного идиота, а вместо того послушаться Карла и оставаться дома, на Земле, работая вместе с друзьями над уже имеющимися свидетельствами…

– Эй, мистер джору! Я так долго вас ждал ночью в «Кукарача Лока»!

Я резко обернулся и увидел Шмуза. Его одежка стала слегка почище и попристойней, и вообще он выглядел повеселей. Немного денег и надежда заработать обладают благотворным влиянием.

– Я же сказал, что не нуждаюсь в твоих услугах, – прорычал я.

– Конечно, нуждаетесь, – весело отозвался он. – Я нашел кое-кого, с кем бы вы не прочь повстречаться.

– Что?! Ты имеешь в виду Барни Корнуолла?

– Нет, но одну персону, которая с ним знакома.

Он сделал паузу, потом потер пальцами правой руки друг о друга в жесте, интернациональном среди разумных созданий.

– Конечно, я заплачу за информацию. – Я назвал сумму, которой хватило бы на билет до любой планеты йтата в пределах Зоны 3. – Ты сказал, «одна персона». Это значит, что информатор – не человек?

– Он – капитан звездолета йтата. Независимый оператор. – В устах Шмуза это означало пирата. – Но ему тоже придется заплатить. Даже больше, чем мне.

– Данная часть сделки тебя не касается. Когда и где я могу встретиться… с этой персоной?

Он покрутил глазами в йтатском жесте, аналогичном человеческому пожиманию плечами.

– Вы могли с ним встретиться вчера ночью, если бы явились в «Ла Кука». Приходите сегодня. Время то же самое – полночь. Я вас представлю, вы мне заплатите, и я устранюсь.

– Ты абсолютно уверен, что этот твой капитан поможет мне связаться с Барни Корнуоллом?

– Ха! Католик ли Папа?

Я презрительно фыркнул сквозь маску.

– Это сленговое выражение не переводится на язык джору, но я полагаю, твой ответ – утвердительный. Хорошо. Встретимся в баре в двадцать четыре часа.

Шмуз радостно подпрыгнул на прощание – к счастью, не потеряв контроля над метаболизмом, – и шмыгнул в толпу. Я какое-то время стоял на месте, погрузившись в размышления. Забрать обратно две пробирки с PD32:C2 показалось мне недурной идеей (в конце концов это собственность «Оплота») – и я так и сделал, оставив спекулянтам скромное вознаграждение за честность. А потом исследовал местечко «Ла Кукарача Лока» и его ближайшие окрестности на предмет как спланировать похищение.

Бар располагался поблизости от заправочных станций Флегетона и представлял собой уютный маленький оазис для транзитных звездолетчиков и контрабандистов, имеющих с оными Дело. Сквозь шум голосов слышались звуки приятного латиноамериканского джаза. Здесь подавались только человеческие блюда и напитки, и все время толпились любители выпить – люди, джору и йтата. Даже несколько гротескных каллейни забрели на огонек и сидели в особом углу с низкой гравитацией, потягивая крепкий джин и хихикая над своими инопланетянскими шутками.

Я заказал мартини. Терпеть не могу мартини, но это обычный напиток джору в людских забегаловках. Мартини с оливками для них – самая вкуснотища. Они засовывают пропитанные алкоголем оливки в отверстия своих масок и с наслаждением жуют. Но подвергать себя таким жертвам ради искусства я был не готов.

– Что-то не так с оливками? – спросил бармен, коренастый человек с тоненькими усами и жирной кожей.

– Оливки первоклассные, – заверил я его, – просто мне что-то нехорошо. Пожалуйста, укажите мне, где здесь уборная.

Он взглянул на меня изумленно, как будто не верил, что я не знаю ответа на столь простой вопрос.

– Позади бара, в переулке. Прежде чем уходить, заплати за мартини.

По обеим сторонам слабо освещенного коридора, названного барменом «переулком», теснились друг к другу другие магазинчики, дешевые кабаре и забегаловки. Так же в переулке находилась и пара технических кабинетов – тройная уборная с отдельной рвотницей по соседству со складом какой-то пустой тары и грузовым лифтом. Последний был в рабочем состоянии.

Зайдя в туалетную кабинку, я склонился над рвотницей, затеребил маску и застонал, изображая, что мне дурно. В то же время краем глаза наблюдал, как рабочий-человек выгружает из лифта бочки с пивом и катит их к одному из пабов. Когда он ушел, я сам вызвал лифт и обследовал его изнутри. Кнопочная панель управления была испещрена ярлыками с названиями разных складов и офисов. Только самая верхняя кнопка носила значок с надписью «Док G-6».

Неплохо, неплохо.

Я нажал на нее и поехал вверх. Когда дверь лифта открылась, я увидел несколько грузовых кораблей и лихтеров, обслуживающих звездолеты побольше. Шла разгрузка и загрузка сразу нескольких носителей. Роботы-носильщики, груженные башнями контейнеров, сновали туда-сюда. Портовый грузчик-человек управлял конвейером, по которому ехали ящики знакомого земного спиртного и сгружались на подъемник рядом с моим лифтом. К сожалению, рабочий меня заметил через открытые двери лифта.

– Эй, джору! Чего тебе надо?

Когда попадетесь в подозрительных обстоятельствах, притворитесь пьяным.

– А-а-а, это наконец порт, да? Я – я, кажется, слегка заблудился, выпил, понимаете… Я ищу свой корабль, «Джулогвул», но, кажется, ошибся доком…

– Вот именно, ошибся! Вали обратно вниз, это не тот лифт. Здесь человеческий док, номер шесть. Корабли джору – на третьем и четвертом.

Я извинился и вернулся на прежнее место. Вновь оказавшись в «Ла Кукарача Лока», я наградил себя порцией «Джека Дэниелса». Бармен взглянул на меня не без удивления – общеизвестно, что джору не пьют виски – но мне было плевать. Удачу стоило отметить.

Я ведь нашел способ незаметно умыкнуть Барки Трегарта с Флегетона! Все, что нужно сделать, – это встретиться с ним в «Ла Кука», подсыпать ему кое-чего в питье, вывести в переулок, а там сбросить костюм джору и отправиться прямиком вверх, на шестой док. Шлюпка «Сумасброда» может подрулить туда на автопилоте, если я отдам приказ по сети. Док настолько переполнен, что вряд ли кто-нибудь заметит еще одно суденышко, пробирающееся между лихтерами, чтобы подхватить двоих подвыпивших людей, должно быть, членов одной команды.

Да. Должно сработать… при условии, что Шмуз и его пиратский приятель меня не кинут.

Я вернулся на корабль и там занялся подготовкой.

На встречу я прибыл за полчаса – просто потому, что это показалось мне благим делом. Скромно уселся за столик у дверей и стал приглядываться. Латинская музыка на этот раз была совсем ненавязчивой. Шмуз уже сидел за одним из столиков в компании пренеприятного вида йтата, который, очевидно, и был моим информантом. Оба пили пиво. Йтата любят пиво. Мой знакомый бродяга потягивал «Бадвайзер» из бутылки, а крепкому, крайне противному на вид йтата в яркой капитанской форме только что принесли заказ, и он, ухватив кружку обеими руками, сделал несколько глотков.

Но пиво явно не удовлетворило вкуса инопланетянина. Он весь скривился, ударил кружкой о стол, обдав беднягу Шмуза пенной волной, и проревел:

– Эй, официантка! Что за дрянь ты мне подсунула за мои Денежки?

– Это лучший продукт нашей пивоварни, – огрызнулась через плечо заработавшаяся девица. – Если хочешь побольше пены, подуй в кружку. Только желательно из верхнего отверстия! А то наш вышибала тебе так крепко заткнет; задницу, что уже не посвистишь даже в сортире!

Меткий ответ вызвал восторженный рев веселья со стороны посетителей-людей.

– Так ему, Джиджи! – крикнул широкоплечий человеческий капитан. – Заткнуть йтатского пердуна!

Похоже, представители кишечно-обособленной расы допускались в «Ла Кукарача Лока» только при условии хорошего поведения. По крайней мере никакая инопланетная вонь не отравляла воздуха, пахнущего табачным дымом, травкой, попкорном, хмелем, жареным беконом – к чему добавлялся странный, но довольно приятный запах слизи каллейни. Но, так сказать, тучи уже собирались.

– Ах ты, дерьмовый человечишка! – заорал йтатский капитан, вскакивая на ноги и задирая подол своего кителя с медными бляшками – у их народа это знак вызова. – Пошли-ка, выйдем, я тебя одним ударом вышвырну с этого долбаного комка грязи!

Кабацкая драка отнюдь не входила в мои планы. Я быстро протолкался к месту происшествия и встал между обидчиком и обиженным. Хотя для джору я был коротышкой, однако же значительно возвышался над обоими скандалистами – йтата и большеротым человеком.

– Если позволите, господин бармен! – обратился я в сторону стойки, помахивая крупной купюрой. – Пожалуйста, по бутылке «Пилзнера» обоим достойным капитанам. Сдача – в качестве чаевых вам и любезной официантке, и пусть будет восстановлен мир и взаимное уважение.

Девица Джиджи принесла на подносе две открытые бутылки и хрустальные бокалы, у которых пена стояла через край. Первая порция была поставлена перед впечатленным людским скандалистом, который воскликнул:

– Ух, ты! Всегда хотел попробовать, только жадничал!

Я взял с подноса второй «Пилзнер» и подсел за стол к двоим йтата.

– Позвольте угостить вас, капитан, – сказал я любезно, подливая золотистую жидкость в стакан так, что пена едва не побежала через край. – Надеюсь, вы оцените этот лучший сорт земного пива и выпьете за наше знакомство. «Пилзнер» варят в одном-единственном городе на Земле.

Шкипер опустился обратно на сиденье, подозрительно поглядывая на меня. Он взял бокал у меня из рук, понюхал пену – и выхлебал все до дна одним длинным глотком.

– Отличные пузыри. Еще бутылочку, джору.

Я сделал знак Джиджи, которая кивнула и удалилась.

– Это капитан Блит, – представил товарища Шмуз. При начале ссоры он очень побледнел и теперь все не мог прийти в себя, голос его слегка дрожал.

– Мое имя Гулоу, – ответил я. – У меня к вам важное дело, капитан.

– Сколько дадите? – угрюмо вопросил шкипер.

Я понизил голос до предела слышимости. Но остальные посетители бара уже перестали обращать на нас внимание, едва убедились, что драка отменяется.

– Если вы в самом деле знакомы с человеческим торговцем по имени Барни Корнуолл и можете меня ему представить, дабы я обсудил с ним одну нетипичную сделку, я готов заплатить вам достаточно щедро.

И я назвал сумму, от которой у бедняги Шмуза глаза на лоб полезли.

– Вдвое больше, – процедил Блит, – и дело сделано.

– Я назвал свою цену и не собираюсь ее менять, – ледяным тоном отозвался я. – Торговаться – ниже достоинства джору.

– Скряга чертов! – пробормотал Блит себе под нос.

В это время прибыл его второй «Пилзнер», и он на время отвлекся на пиво. Потом, наконец, буркнул:

– Как собираетесь платить?

– Посредством кредитной карты, выпущенной человеческим финансовым учреждением. Единожды активированные, такие карты пригодны для использования на любой планете человечества и их торговых партнеров.

– Гм… А товар для нетипичной сделки с Корнуоллом? – Йтата шустро менял темы. – Он у вас с собой?

Капитан не сводил глаз с моей кожаной перевязи на бедре, к которой крепился металлический чемоданчик.

– Конечно же, нет, – ответил я. – Самый ценный товар, который я собираюсь предложить, – это информация, и она надежно защищена. Как, впрочем, и я сам. – Я держал руки так, чтобы Блит заметил держатели для оружия на моих запястьях. – Напрасно вы принимаете меня за дурака. Кстати, прежде чем я вам заплачу, мне нужно удостовериться в том, что представленный вами человек – действительно Барни Корнуолл.

– Спроси его самого, джорский хрен, – буркнул шкипер. – Вон он, в углу сидит. Он владелец этой чертовой забегаловки! Пошли, я вас познакомлю.

В компании двоих йтата я пошел по тесному проходу меж столиками. Человека за угловым столиком окружал странный в такой тесноте ореол пустого пространства. Он сидел спиной к стене, с глиняной кружкой пива в руке, и наблюдал за нашим приближением с иронической улыбкой.

Ясно, что все было подстроено. Но с какой целью? Я решил держаться независимо и следовать прежнему плану.

Человек, который якобы являлся Гамилькаром Баркой Трегартом, выглядел совсем не тем немощным стариком, каковым я его представлял. На вид ему было лет пятьдесят, не больше. Широкоплечий мужчина с темными волосами до плеч и тонкими, довольно красивыми чертами лица. Если это в самом деле тот, кого я искал, он, должно быть, прошел значительный – и не дешевый – курс омоложения. Он был невысок, но крепок и мускулист, что подчеркивал дорогой облегающий комбинезон из темно-синей кожи. Молния комбинезона расстегнута от ворота до самого пояса, открывая стильную сетчатую майку. На груди его висела толстая платиновая цепь с большим кулоном. Подойдя ближе, я узнал камень в кулоне – экзотический кабошон размером со сливу. Я уже видел подобные штуки раньше, в Шпоре Персея…

– Привет, Барни, – сказал йтатский шкипер.

– Привет, Блит. Давно не видались.

Йтата подмигнул красным поросячьим глазом.

– Я привел того парня.

Я изобразил джорскую любезность.

– В самом ли деле я имею удовольствие говорить с Барни Корнуоллом?

– Удовольствие? – Мужчина в синем комбинезоне коротко хохотнул. – Насчет этого мы еще посмотрим.

– Перед тем, как перейти к делу, – сурово сказал я, – я должен сообщить, что один коллега на моей планете отрекомендовал мне предпринимателя Корнуолла как персону, знающую истинную ценность некоего… весьма дорогого и нетипичного товара, который я предлагаю на продажу. Простите, но я должен убедиться в истинности вашей личности.

– Что?! – возмущенно воскликнул Блит. – Тебе что, генный анализ от него нужен? Это как есть Барни Корнуолл, живой и настоящий, дылда ты джорская! Любой порядочный пират в Стрельце его знает! Ты плати давай!

– И мне тоже заплатите, – прошептал Шмуз. – Пожалуйста…

Я вытащил пару кредиток из поясной сумки и запрограммировал их на оговоренные суммы, сделал йтата знак подождать и повернулся к человеку за столом.

– Есть простой способ проверить, в самом ли деле вы – Барни Корнуолл. Пожалуйста, назовите другие свои имена и прозвища.

Он сощурил темные глаза, и мне стало слегка тревожно. Но после долгой паузы он снова улыбнулся и негромко сказал:

– Некоторые называют меня Барки.

– Именно этого ответа я и ждал! Благодарю за то, что весьма культурно отреагировали на мою проверку. – Я протянул каждому из йтата по кредитной карточке. – А теперь я настаиваю на том, чтобы вы двое оставили нас наедине.

Шмуз немедленно ретировался, но Блит продолжал стоять, нагло усмехаясь.

– Пошел вон! – рявкнул я, сгреб его за медные нашивки на кителе, развернул и хорошенько наддал наглецу под зад коленом.

Ох, напрасно я это сделал! Тот захохотал и отплатил мне так как может только йтата – а именно таким залпом, что остальные посетители бросились к дверям, с отвращением зажимая носы и ругаясь. Но тут немедленно заработала мощная вытяжка, устраняя зловоние. Должно быть, здесь где-то имелся специальный сенсор на случай социальных ошибок вроде этой.

– Выпивка за счет заведения! – крикнул бармен, и потенциальный массовый побег был предотвращен.

Барки Трегарт оставался невозмутимым. Он указал на сиденье напротив себя и предложил:

– Присаживайтесь.

Когда я уселся, он несколько минут молча разглядывал меня, допивая свое пиво. Потом легонько кивнул, как будто удовлетворившись осмотром, и положил на стол между нами стеклянную пробирку.

Это был один из биоконтейнеров с PD32:C2, которые я раздал торговцам оружием не далее чем вчера.

– Первоклассная приманка! – сказал Барки. – Настоящий вирус. Я его проверил, конечно. И маскарад тоже роскошный, я весь восхищение.

Внутри у меня все заледенело. Я замер как истукан. Барки вычислил, что я – человек и обманщик, может, даже знает, что я – клиент Рэма Махтани. Но знает ли он, кто я на самом деле? И остался ли у меня шанс удачно провести операцию похищения?

Барки продолжил свою речь:

– Я знал, что вы меня ищете, со вчерашнего дня, когда малявка-йтата связался с капитаном Блитом. Мне нужно было проверить вас – особенно после предупреждения, полученного от друга с Земли, – так что я поручил одному из моих людей просканировать вашу руку диагностиконом. Это было в седьмой оружейной лавке, которую вы вчера посещали. Вы ведь знаете, что такое медицинский сканер тела? Вы ведь даже не заметили, что он стоит в уголке. Однако сканер сказал, что кожа на вашей руке – неживая. Представляете себе?

Получается, что вы не джору, и нет никакого нового источника PD32:C2, а я-то, старый дурак, начал было надеяться, что в самом деле появился новый ключик к Эльдорадо, к хорошим денежкам.

– У вас остается возможность заработать изрядную сумму, – сообщил я и полез в свою поясную сумку.

– Не рыпайся, – яростно прошипел Барки. – Ведь ты не такой идиот, чтобы сейчас вытащить пушку? Мой человек за столиком как раз позади держит тебя на прицеле. И я отлично знаю, что в рукавах у тебя «каги» и «Иванов».

Ладно, но спорим, ты не знаешь о моих нательных доспехах? И о силовом генераторе?

– Я всего только хотел достать еще одну кредитку, – объяснил я. – Очень мирный вид оружия. Можно?

Он кивнул, и я вытащил тонкую пластиковую карточку и толкнул ее по столу. Это был последний взнос Адама Станиславского – «пожертвование на праведную войну». Барки Трегарт увидел сумму и приподнял одну бровь.

– Сумма неплохая. Не Эльдорадо, конечно, но… тоже кое-что. Чего вы хотите?

– Получить информацию. Психотронически подтвержденную.

Он рассмеялся.

– Я – торговец оружием и неплохой кабатчик. Умеренно преуспевающий, несмотря на почтенный возраст. Что я могу знать, что стоило бы такой суммы?

Я наклонился вперед и указал на кулон на его груди.

– Откуда вы взяли это украшение?

Барки посидел неподвижно, потом произнес:

– А, вот оно что.

– Я уже видел подобные кабошоны – на планете Артюк, халукской колонии в Шпоре. Некоторые местные чиновники и другие важные персоны, которых я встречал за время визита, носили кулоны в качестве почетных знаков. Но ваш кулон родом не из халукской колонии в Шпоре, верно, Барки?

– Верно, – спокойно ответил тот.

– Вы получили его в халукской Грозди, так? Именно поэтому выкупили его у Клифтона Касла, перекупщика, который одолжил вам денег для побега с Тиринфа, тридцать пять лет назад.

– Похоже, вам многое известно о моей жизни.

– Я не испытываю к вам ни малейшей вражды. Меня не интересует ваша подпольная карьера. Мне просто очень нужно знать, что вы видели во время путешествия в халукскую Гроздь. Мне важна любая информация о численности их населения, количестве населенных планет, демографическом кризисе, который вынуждает их переселяться в Шпору Персея. Я хочу знать, как велики месторождения трансактинидов в их Грозди и каким образом они добывают сверхтяжелые при столь слаборазвитой технологии. И еще мне интересно, что халуки делают здесь, в Стрельце.

– Кто вы такой? – спросил Барки Трегарт.

– Мое имя не имеет значения. Скажу только, что у меня есть очень влиятельные друзья. От имени одного из них оформлена эта кредитная карточка. Я считаю, что халуки до сих пор враждебны по отношению к человечеству, что они планируют захватить нашу галактику. Частью их стратегии являются нападения на наши корабли. Это происходит здесь и сейчас, в Кольце Стрельца. Халукские бандиты нападают на носители трансактинидов, а концерн «Шелток» их покрывает под давлением остальных членов халукского синдиката, которые не хотят рисковать своей выгодой. Также халукский план завоевания включает наличие шпионов, подрывающих человечество изнутри. Мы с друзьями обладаем рядом доказательств, что халуки, замаскированные под людей, обретаются в правлении «Ста концернов». Возможно, у них есть шпионы даже в нашем правительстве. Нам нужно больше доказательств, что халуки представляют для человечества серьезную угрозу. Получив свидетельства, мы предоставим их в Совет Содружества. Общественное мнение вынудит делегатов пересмотреть пакт о взаимном ненападении с халуками, а также торговое соглашение.

Барки слушал, все еще держа в руке кредитку и проделывая с ней старый шулерский трюк – так что она порхала от одного пальца к другому.

– Политика! – лениво хмыкнул он. – Да пошла она. Я – изгой, у меня нет гражданских прав. Содружество считает, что меня не существует. Почему меня должно беспокоить, что синемордые грабят грузовики с трансаками? Здесь, в Стрельце, «Шелток» дерет за топливо с инопланетян и с независимых предпринимателей-людей вдвое больше, чем с кораблей концернов. Так что халуки просто хотят сравнять счет, а йтата им помогают. Весьма понятное занятие.

– Я думаю, что они планируют большую войну, Барки. И подрывать рынок важнейших топливных элементов – только часть их стратегии.

– Что за дерьмовая чушь. Халуки хотят торговать, а не драться.

– Они покупают у вас оружие?

– Конечно. А что в этом особенного? То же самое делают настоящие джору, и каллейни, и йтата. Я – самый крупный торговец оружием на Флеге. А знаете, откуда родом мой товар? Из «Сердолика» да из дюжины-другой концернов поменьше, которые смотрят на контрабандную торговлю сквозь пальцы. Думаешь, жополизам из Торонто важно, куда утекает их продукция – лишь бы денежки приносила! А что до вашей идеи с войной – по-моему, это бред собачий. У халуков недостаточно кораблей в Стрельце, даже чтобы воевать с каллейни – о людском Содружестве я уж не говорю.

– Вы знаете точное число халукских кораблей в Стрельце? Он приподнял кредитку двумя пальцами.

– А синемордые узнают, что это я их продал, если я соглашусь отвечать?

– Нет, – солгал я. – Все, что я узнаю от вас, будет использовано только на Земле. В политических целях, как я уже говорил. Мне и моим друзьям нет никакой выгоды в том, чтобы мешать вашей карьере на Флегетоне или торговым отношениям с халуками. Даже если бы мы хотели – не вижу, как это можно было бы сделать. Астероид является собственностью «Шелтока». МКРС и Секретариат не имеют на нем никаких полномочий без разрешения «Шелтока». А концерн разрешения не даст.

– Я не собираюсь подрывать отношения с халуками.

– Вам и не придется. Если я задам вопрос, на который вы не захотите отвечать, – просто не отвечайте. Все равно наше сотрудничество будет взаимовыгодно.

– Может быть.

Барки снова принялся вертеть карточку между пальцами, как будто взвешивая «за» и «против». Как он уже заметил, сумма была неплохая.

– Если вы согласитесь на дачу показаний, то будете всего-навсего очередным конфиденциальным источником. СПЧ вас не тронет, – продолжал я. – Как вы сами сказали, здесь, на Флегетоне, вы отнюдь не пустое место.

– Верно, черт возьми, – усмехнулся Барки Трегарт. – Вы кажетесь сообразительным, фальшивый джору.

Я польщенно кивнул.

– У меня с собой есть миниатюрная психотронная машинка Хогана. С ее помощью невозможно вытянуть информацию из человека против его воли, но зато детектор указывает, полностью ли правдив испытуемый субъект. Вы можете оставаться здесь и спокойно рассказать мне о своем путешествии в халукскую Гроздь – оно меня интересует больше всего, – а потом добавить по желанию подробности о деятельности халуков в Стрельце. А потом я проверю вашу правдивость одним-единственным вопросом: «Является ли все рассказанное чистой правдой?». Если аппарат подтвердит ваш ответ, я активизирую кредитку. И вы станете богаче на четыре миллиона Что скажете?

– Вашу мать! А почему бы нет? В конце концов приятно встретить хоть кого-нибудь, кто верит, что я в самом деле был в…

Сзади подошла официантка и спросила, не желают ли джентльмены еще напитков.

Барки солнечно улыбнулся ей.

– Мне – еще кружку «Забойного», Лола. А моему другу…

– «Джек Дэниелс», – заказал я. – Без содовой.

– А я думала, джору не любят виски, – удивилась официантка.

– Это благоприобретенный вкус, – ответил я, не оборачиваясь. – И приобрел я его только что.

Кораблям Содружества не давала добраться до халукской Грозди не столько дальность расстояния, сколько полная бесцельность подобного путешествия. Непримиримые инопланетяне не хотели иметь ничего общего с человечеством, а на раннем этапе людских галактических исследований халуки платили за старые обиды стрельбой, чего вполне хватало кораблям СПЧ, чтобы держаться от них подальше.

Позже, когда объединенный концерн «Галафарма» начал завоевание Шпоры Персея и столкнулся с сопротивлением халукских колонистов, огромный концерн и Зональный патруль всерьез взялись за дело. Произошло короткое космическое сражение возле человеческой колонии Ногава-Крупп, и инопланетяне были наголову разбиты. Столкнувшись с опасностью потерять уже существующие одиннадцать колоний, халуки подписали перемирие. Одним из условий мира было – приостановить экспансию Млечного Пути. Второе запрещало исследование людьми халукской Грозди.

Барки Трегарт решил, что имеет шанс совершить путешествие туда и остаться в живых, потому что он был всего-навсего контрабандистом, а не представителем концерна или СПЧ. Халуки отчаянно нуждались в людском техническом оборудовании, и единственный способ получить таковое – воспользоваться услугами контрабандистов вроде Барки. Большинство человеческих изгоев торговали с халуками в открытом космосе; но некоторых, самых привилегированных, допускали в халукские колонии в Шпоре.

Барки принадлежал к таковым счастливчикам.

Без ведома товарищей Барки заручился на Артюке рекомендательным письмом от своих знакомых по бизнесу. Потом вернулся на свою базу на свободной планете Йакима-Два, бывшей известным гнездом контрабандистов, и там заключил свое пари. Пари на очень крупную сумму.

Потом Барки усовершенствовал свой корабль, вдвое больше «Сумасброда» размером, снабдив его увеличенными топливными баками, как в свое время сделал и я. При этом у него осталось достаточно места на борту, чтобы загрузить багаж, который, по плану Барки, должен был обеспечить ему теплый прием. Он набил звездолет новейшими компьютерами, генераторами силового поля, портативными электростанциями, работающими на антивеществе, программируемыми в виртуальной реальности контейнерами-массажерами, добавил к этому бодасконовский ультралюминальный двигатель последней модели и 1500 японских шелковых кимоно самого большого размера и нежнейших расцветок, которые высоко ценились халукскими мужчинами в качестве свадебного наряда.

После чего отправился туда, где не бывал еще никто из людей.

Даже тридцать пять лет назад сканерная технология корабля Барки превосходила все халукские стандарты. Он умудрился обойти все их заставы и патрули, нашел систему, где проживал кузен его артиукского знакомого, и после коротких переговоров был допущен к посадке.

Кузен, которого звали Ратумиак, состоял в личном штате правителя планеты и был очень влиятельной персоной. Он посоветовал Барки забыть об идее продажи своего ценного груза и вместо этого преподнести его правителю в качестве дара. Барки так и сделал, по совету Ратумиака сообщив халукским чиновникам чистую правду о своем визите – а именно, что он совершил путешествие на спор.

Правитель счел, что это чрезвычайно забавно.

Он сравнил безумное деяние Барки с подобным же подвигом легендарного халукского героя и провозгласил, что отважного человеческого странника надлежит принять как почетного гостя. Барки устроили роскошный тур по халукской планете, во время которого он много узнал о далекой цивилизации. Его грубоватое чувство юмора, нелестные отзывы о политике Содружества и потрясающие истории о махинациях концернов произвели на хозяев планеты немалое впечатление. Контрабандиста буквально осыпали дарами, некоторые из которых стоили огромных денег – такие, как серьга с алмазом от Ратумиака и кулон в платиновой оправе – лично от правителя.

Барки отлично провел свой восемнадцатидневный визит и не возражал, что большинство халуков смотрело на него как на забавного сумасшедшего. Как ни странно, некоторые халукские женщины нашли его сексуально привлекательным, и от них контрабандист научился кое-каким штучкам, которые потом весьма разнообразили его личную жизнь. Когда пришло время отбытия, с Барки сердечно попрощались и предупредили, чтобы он не вздумал возвращаться в Гроздь – под угрозой смертной казни.

Он отправился в Млечный Путь и был уже недалеко от своей базы на Йакима-Два, когда на него неожиданно напал пиратский корабль.

Сканеры у пиратов были даже лучше, чем у Барки, а корабль – быстроходнее и лучше вооружен. Барки пришлось сдаться его взяли на абордаж, захватили корабль и отняли все халукские сокровища, кроме кулона – Барки успел снять его с цепи и спрятать в задний проход. Но звездолета он лишился.

Его посадили на шлюпку и пустили в открытый космос, где беднягу подобрал грузовой корабль «Оплота», который довез его до Хадраха. Оттуда Барки без труда добрался до дома на Йакима-Два, где его ждало ошеломляющее открытие – что ему нечем подтвердить свое выигранное пари.

– Да, обстоятельства сложились очень неудачно, – посочувствовал я, едва Барки закончил свой рассказ. – И в довершение всего потеря корабля…

– А-а, через год или около того я вернул его обратно с помощью некоторых друзей, – махнул тот рукой. – Я ведь знал, кто именно его украл. Но вот халукские подарки мне возвратить не удалось. А потом я налетел на патруль и некоторое время гнил в тюрьме на Тиринфе. Полагаю, дальше вы сами знаете. – Снова ироническая ухмылка. – Я удрал, колесил по галактике и, наконец, осел здесь. Начал заново сколачивать состояние. Представьте мое удивление, когда халуки появились здесь, в Стрельце. Они меня не забыли, и мы снова начали сотрудничать. Я надеюсь, что наше сотрудничество еще долго продлится.

Улыбка Барки стала холодной, и по моей спине вновь пробежали мурашки. Сзади подошла официантка и спросила, не желаем ли мы еще напитков.

– Еще кружку «Забойного», Лола, – заказал Барки. Он расслабился и снова казался дружелюбным. – А для моего Друга – порцию эксклюзивного виски, моего личного. «Дикой индейки».

Девушка ушла, и он продолжал:

– Я уверен, вам оно понравится. Более хорошего виски я не знаю.

– Я о нем тоже слышал, но ни разу не пробовал.

Он протянул мне кредитку.

– Ну что, вы готовы ее активизировать?

– Сейчас, еще несколько вопросов. Насколько густо была населена халукская планета, которую вы посетили?

– Вы просто не поверите. Небоскребы, доверху забитые жителями – по десятку или больше в маленьких квартирах, и это в городах. В пригородах – маленькие коттеджи, где на каждого жителя приходится по паре футов места, не больше. Ратумиак говорил, что его планета насчитывает почти двенадцать тысяч миллионов. Остальные планеты – еще хуже.

– А как много населенных планет в Грозди?

– Около тридцати тысяч, по словам Ратти. В идеале халукам требуются планеты Т-2. Все таковые они уже колонизировали, плюс все класса Т-1, конечно же, и несколько не особенно безнадежных Т-3 миров. Но с подходящей землей у них в самом деле напряженка. Потому они и полезли в нашу галактику – хотя это стоило им солидной дыры в бюджете.

Я почти закончил ужасные подсчеты у себя в голове. Двенадцать биллионов умножить на тридцать тысяч… Триста шестьдесят триллионов халуков? Это же в сорок раз превышает численность человечества!

– М-м, а не знаете ли вы, как они умудряются добывать трансактиниды без помощи сложных роботов?

Он почему-то помрачнел.

– Этим занимаются чешуйники. Сами знаете – толстокожая промежуточная стадия алломорфизма их расы. Даже в специальных костюмах бедняги долго не протягивают на планетах R-класса. Они – заключенные, осужденные на смерть. Грацильные зэки работают на орбитальных станциях, пока не приходит чешуйчатая фаза. Тогда их отправляют в копи. Когда чешуйник-шахтер дает дуба, начальство вытряхивает его из скафандра и отправляет на его место следующего.

– Ужас!

Барки пожал плечами.

– Разные народы – разные обычаи. Зато из-за такой политики мало кто у них идет в уголовники.

– А велики ли у халуков запасы сверхтяжелых?

– Представления не имею.

– Вы бы сказали, что индустрия у них на высоком уровне?

– Пожалуй, да. Конечно, когда я был в Грозди, до людей они не дотягивали, но, понимаете ли – все меняется. Халуки быстро учатся. Они отлично копируют наши технологии, даже усовершенствуют оригиналы.

Что же, доказательства тому у нас уже были. Один мой друг сравнивал халуков по сообразительности с преиндустриальными японцами.

– Джентльмены, ваши напитки.

Официантка Лола поставила перед нами поднос.

Я поблагодарил ее, не оборачиваясь.

– И последний вопрос, Барки.

А потом я подключу к нему маленькую машинку, и – хлоп! По ходу дела я слегка изменил свой изначальный план. Вместо подсыпания в питье наркотика я перезарядил детектор на одномоментный парализующий удар. Если действовать достаточно быстро, я за несколько секунд успею активизировать вокруг нас двоих непроницаемую защитную полусферу. А потом – через заднюю дверь, и в лифт…

– Попробуйте «Дикую индейку», – напомнил тот. – Хочу узнать ваше мнение.

Я отпил изысканного бурбона через соломинку, вставленную в отверстие маски – не самый удобный способ наслаждаться одним из лучших напитков Вселенной, но букет и впрямь оказался бесподобный.

– Великолепно, – искренне сказал я. – Одно из лучших, какие я пробовал.

– Я с вами полностью согласен. Так что за последний вопрос?

– Что делают халуки здесь, в Кольце Стрельца?

– Крадут трансактиниды. Они вычислили, что если создавать дефицит на рынке, можно будет повысить цены.

– Звучит логично, – согласился я. – Ну что, вы готовы пройти тест на правдивость?

Я вытащил наружу аппарат и поставил на стол, рядом с кредитной карточкой. Барки отложил ее, когда прибыла очередная порция пива.

– Я думаю, что можно обойтись и без этого, – ответил Барки, подталкивая кредитку обратно ко мне. – Наш разговор закончен, гражданин Айсберг. Поболтать с вами было весьма приятно. – Он повысил голос: – Лола!

Ах ты, черт! Генератор защитного поля был у меня в кармане, за передним скапулиром одежды. Я потянулся за ним, но выяснилось, что руки меня не слушаются. Так же вели себя и ноги, когда я попытался вскочить из-за стола. Ранее, когда я старался разглядеть недостатки своего великого плана, роль негодяя доставалась Рэму Махтани. Однако вовсе не Рэм поработал сообща с Барки Трегартом, чтобы взять меня тепленьким.

Официантка по имени Лола обошла вокруг стола, и я впервые ее разглядел. Она была потрясающе хорошенькой, в черных блестящих волосах у левого виска блестела крашенная под седину прядь.

– Долорес да Гама? – выдавил я с трудом. – Вы подсыпали мне что-то в виски?

– Это был самый простой способ, – ласково сказал полуклон. – Ведь у тебя так много доспехов под одеждой. А наркотик – совершенно безвредный и эффективный способ тебя вырубить.

Барки поднялся из-за стола.

– Мои ребята-вышибалы доставят его на твою шлюпку. Было очень приятно работать с тобой, Лола. Из тебя чертовски хорошая официантка. Ты точно не хочешь постоянного места?

Долорес да Гама очень эротично засмеялась и игриво хлопнула Барки по обтянутым кожей ягодицам. Я почувствовал, как меня приподнимают сильные руки и тащат по направлению к задней двери. Долорес воплотила мой собственный план похищения.

– Зачем… – выдохнул я, с трудом ворочая языком, – зачем… я вам… живьем?

– Мы придумали для тебя кое-что интересное, сладенький. – Ее улыбка ярко сверкнула перед моим тускнеющим взором.

– Как… вы меня нашли?

– Благодаря твоей стычке с нашими корсарами. Один из пилотов успел передать описание твоего корабля и пробу топлива на нашу базу на Аменти за миг до того, как ты разнес бедняжку в клочья. Твой корабль уникален. Мы тотчас же послали других пиратов проследить за тобой до Флегетона.

Мы уже находились в лифте и ехали наверх. Мир перед моими глазами сузился до размеров небольшого окна, по бокам утопающего в тумане. И окошко с каждым мигом все уменьшалось.

– Но как… ты так быстро добралась сюда?

– Я вылетела с Земли на следующий день после того, как ты от нас убежал. Я и другие халукские агенты. Огромные топливные баки на твоем звездолете ясно указывали, что ты намерен совершить долгое тайное путешествие. Было всего два варианта, куда ты собрался – либо в Шпору, чтобы проникнуть в наше скопление, либо в Кольцо. Мы решили, что ты прознал о нашей кампании против «Шелтока». Другие халуки поджидали тебя в районе Серифа и Тиринфа, на случай, если ты решишь последний раз залить баки перед тем, как покинуть галактику. Мне выпало назначение в Кольцо Стрельца, и наша команда прибыла на Аменти. А тут внезапно появился ты сам! И начал топить в крови наш народ. Безжалостный ты человек, Асаил Айсберг.

– Что с… настоящей Долорес? К ней вы… проявили жалость?

Лифт остановился, мы вышли наружу и поджидали шлюпку. Я ни на миг не сомневался, что быстроходный халукский корабль уже ждет на орбите, скрытый маскировочным полем ненамного хуже, чем «Сумасброд».

Моя голова в макияже под джору беспомощно болталась. В следующую минуту я отключусь – и халукша это, похоже, знала.

– Ты скоро узнаешь, что было с Долорес. Тебя ждет то же самое. Это совсем не больно. Вот тебе немного информации на сон грядущий: у нас есть и другая причина воровать трансактиниды. Нашим кораблям нужно больше топлива для предстоящей войны.

– Я знал, – прохрипел я и провалился в темноту.