Я устало дотащился до дома Джоанны, надвинув бейсболку на лоб и молясь, чтобы не встретить какого-нибудь ночного гуляку, который обратит внимание на мой грязный спортивный костюм и выдающуюся внешность. Я решил, что вероятность халукской слежки за домом Джоанны очень мала. По крайней мере физической слежки. Глаза-сателлиты и прочие деликатные варианты более вероятны. Но я не поддерживал отношений с Джоанной несколько лет и был уверен, что инопланетяне исключили ее из списка тех, к кому я мог бы обратиться за помощью. Скорее они сосредоточатся на домах Карла Наза-ряна и других моих союзниках, а также на членах семьи и Ефреме Сонтаге.

Сегодня ночью уютные улицы Кэббидж-тауна были совершенно пустынны. Мощеные тротуары, фонари в форме газовых, высокие старые деревья. Каждый дом окружала двухметровая кованая ограда. У закрытых ворот имелись кабинки охраны с видеоэкранами. Нигде поблизости не виднелось посадочной площадки для хоппера. В богатых анклавах вроде Кэббидж-тауна летать не принято. Жители здесь ездят на велосипедах или ходят пешком, и на ночь парковать машины перед домом тоже невозможно.

В одном ряду с Джоанниным стояло еще пять домов, построенных в изящном стиле прошлого века – фасады, обшитые деревом, тяжелые белые оконные рамы, выступающие карнизы, мансарды с окнами на третьем этаже, многочисленные каминные трубы, маленькие портики перед каждой входной дверью, украшенные горящим фонариком. С тыла у домов имелись двухэтажные пристройки – в первом этаже гаражи минимум под дюжину автомобилей, выше – спортивные залы и комнаты игр.

Я подошел к дому сзади, по аллее. В пристройке горел свет. За воротами позади располагался общественный садик. Сигнальное устройство на его запоре мигало зеленой лампочкой, и когда я толкнул створку ворот, они бесшумно распахнулись.

Свет на задней площадке горел, остальная часть дома была темна. Только на втором этаже светились два окна.

Я поднялся по ступенькам. Едва я поднес руку к звонку, дверь раскрылась, и передо мной предстала высокая стройная женщина, вырисовывающаяся силуэтом против мягкого света из дальнего зала. На ней был алый бархатный халат поверх ночной рубашки с высоким горлышком. Светлые волосы остались такими же длинными, как я их помнил. Сейчас они были не убраны в прическу, а заплетены в блестящую косу, свободно перекинутую через правое плечо.

Она взглянула на меня – и лицо ее чуть дрогнуло, глаза расширились. Губы приоткрылись в беззвучном вскрике тревоги Мое гротескное лицо на маленьком видеоэкране, должно быть, в сравнение не шло с реальностью в полный рост.

– Это я, Джоанна, – сказал я успокаивающе. – Это правда я.

– Да. Заходи.

Голос ее звучал спокойно. Она пропустила меня внутрь и заперла за мной дверь. Несколько секунд мы стояли молча, изучая друг Друга в полутьме, как персонажи пошлого второсортного фильма в жанре низкопробной научной фантастики: красотка в пеньюаре и чудовищный инопланетянин, вторгшийся к ней посреди ночи.

Она первая нарушила молчание:

– Фу! Почему ты не предупредил меня, что прятался в канализации? – Прежде чем я смог ответить, она зашагала в глубь квартиры. – Иди сюда. Прежде всех остальных дел ты должен принять душ. Хороший горячий душ.

Я кротко протопал за ней через кухню и вверх по задней лестнице – в роскошную ванную комнату на втором этаже.

– Брось свои грязные тряпки в автомойку и нажми кнопку «дезинфекция». Я бы на твоем месте использовала дезинфицирующий скраб для тела. В душе есть отличный подбор препаратов – можешь запрограммировать любой, хотя мне ни разу не приходилось ими пользоваться. Гостевые туалетные принадлежности в предбаннике – зубные щетки и всякое такое. – Она насмешливо взглянула на меня. – Если у тебя, конечно, еще есть зубы.

Я расхохотался и обнажил зубы в совершенно не халукской усмешке. Они были вроде моих прежних, только расстояние между ними увеличилось. Я шутливо показал Джоанне язык – и тут же пожалел об этом. До сего момента он по ощущению казался мне вроде бы нормальным… Но зеркало в освещенной ванной показало, что язык стал необычайно длинным и подвижным. Я мог легко достать им до низа подбородка. При этом он еще был ярко-лиловым.

– Дерьмо святое! – высказалась Джоанна де Вет, профессор политических наук. Она даже отступила на несколько шагов. Я пробурчал что-то жалобное, и она заставила себя улыбнуться. – А в общем-то он не так уж плох, твой язык. Даже, можно сказать, довольно красив. Ты не умеешь выстреливать им, как хамелеон, и ловить мух?

– В ближайшее время непременно попытаюсь, – несчастным голосом отозвался я.

Она немедленно раскаялась.

– Извини, Адик. Я не должна была шутить на твой счет. Просто это выглядит так…

– По-инопланетянски, – тихо сказал я.

– Ну да, – согласилась она. – Ты, кстати, не голоден? Ты можешь есть человеческую еду?

– Последний раз я ел крысиное рагу, которое приготовило дикое индейское племя, живущее в береговых катакомбах. Я ужасно изголодался.

– У меня есть половинка тушеной курицы в остром йогуртном соусе, домашний хлеб и кофейный пирог с маком от Грановской.

Джоанна ненавидела готовить, но отлично умела выбирать еду в лучших городских точках доставки на дом.

– Курица звучит просто великолепно, – сказал я.

– Еще что-нибудь нужно, милый?

Она произнесла это так нежно, с таким искренним, сердечным сочувствием, что перед глазами у меня все поплыло и горло перехватило.

Ох, Джоанна! Почему же я был таким эгоистичным идиотом?

Но сентиментальничать было некогда. Хотя моя бывшая жена и держалась твердо, несомненно, она чувствовала себя очень неуютно. Я должен был ее успокоить – иначе от нее не добьешься никакой пользы.

Пользы…

Вот она, единственная причина, по которой я к ней явился – разве нет? Не ради убежища и утешения, не ради дружеской поддержки… Только чтобы получить с нее некую пользу в своем донкихотском походе против халуков. Так что нельзя отступать от цели.

– На твоем телефоне есть двенадцатая фаза шифровки?

– Ну да… Правда, я ее никогда не использовала. – Она вздохнула. – А что, нам предстоят шпионские приключения?

– Позвони в судебный отдел Секретариата по межпланетной торговле. Оставь срочное голосовое сообщение для главного суперинтенданта Беатрис Манган. Она возглавляет отдел молекулярной биологии СМТ и знает все про полуклонирование.

– Да, я помню, кто она такая. Она была одним из основных свидетелей в открытых сессиях делегата Сонтага, освидетельствовала труп полуклона.

Я продолжал:

– Покажись на видеоэкране и оставь свои координаты, после чего передай для Беа просьбу как можно скорее перезвонить тебе домой, как следует запаролив линию.

– Упомянуть о тебе?

– Нет, ни словом. Пока я не добьюсь доверия окружающих, моими устами будешь ты. Как угодно, не говоря о нашей ситуации ничего определенного, заставь Беа приехать к тебе завтра утром, как можно раньше. Пусть опасается слежки. Я не хочу, чтобы она рисковала и приезжала ночью. Халуки, несомненно, наблюдают за ней. Потребуй, чтобы она захватила с собой оборудование для генетического анализа и телефон с прямой линией СМТ.

– Я понимаю, куда ты клонишь. ДНК могут подтвердить твою личность.

– И более того – Беа может доказать, что халукские изменения моей геномы – результат противозаконной процедуры клонирования.

– Как ты собираешься это доказывать – через прессу?

– В том числе. Сейчас на очереди более срочные дела. Я провалялся в дистасисе семь месяцев, нужно срочно войти в курс происходящего, прежде чем что-то предпринимать. И в этом мне понадобится твоя помощь, Джоанна… если ты согласишься.

– Конечно. У меня хорошая библиотека справочных данных, могу обеспечить тебя любой информацией.

– Как только Беа Манган освидетельствует мою личность, я собираюсь встретиться с депутатом Сонтагом и со своим помощником Карлом Назаряном – может быть, еще с Евой и с отцом. Вместе мы должны разработать стратегию борьбы против синекожих. Не волнуйся, мы не станем использовать твой дом в качестве штаба – я не стану подвергать тебя опасности. Я и так уже это сделал своим приходом сюда.

– Я вполне готова рискнуть, Адик, – просто возразила она. – Ради того, чтобы тебе помочь.

Ее неожиданная верность ошеломила меня до потери речи.

– Джоанна… Спасибо. Но лучше я уберусь из Торонто подальше. Столица просто кишит халуками. Всякий знает, что их здесь тысячи – торговцев и работников посольства. И я готов поклясться, что солидный процент из этих тысяч сейчас ползает по кустам в поисках меня.

– А как насчет халукского шпиона, использующего твою внешность? Знаешь, он ведь вполне убедителен. По крайней мере я до сих пор в нем не сомневалась.

– Действующий лже-Адик – не инопланетянин. Он – человек с измененной внешностью. Халуки сделали с меня две копии.

– Ты не собираешься его разоблачить?

– Мне нужна для этого помощь. Он в самом деле очень опасен. Это не просто сторонник халуков – он настоящий маньяк.

– Ты в этом уверен?

– О да. И я – не единственный, кто придерживается такого мнения.

– Господи, кто же этот негодяй?

– Алистер Драммонд, бывший глава «Галы». Он не погиб тогда в Аризоне.

– Боже мой! – Она на миг замолчала, обдумывая услышанное. – Как же это все… в совершенстве продумано.

– Я уверен, что халуки тоже так решили, когда Драммонд предложил им свой милый талантливый план. Также они поняли, что этот человек – мина замедленного действия, и собирались заменить его более достойным доверия лже-Адиком как можно скорее. Своим парнем из халуков. Но этого никогда не произойдет – потому что мой второй клон теперь мертв, мертвее не бывает.

При этих словах я не скрыл мрачного удовлетворения.

Джоанна странно взглянула на меня. Политологи довольно сообразительны в том, что касается неприятных поворотов тактики.

– Значит, халукам приходится полагаться на Драммонда, у которого свои собственные планы на будущее?

– Вот уж наверняка. Заставив Еву и других директоров избрать его президентом концерна, он занял положение, в котором может причинить максимум вреда. После слияния с «Галафармой» под контролем «Оплота» находится почти шесть тысяч планет! И у Драммонда есть доступ к их базам данных. Он может контролировать их внешнюю и внутреннюю оборону, воздушные силы, даже пути торговли. По всем нашим данным, он наверняка насажал полуклонов на важные посты в башне «Оплота» – и еще более на оплотских планетах, как в Шпоре Персея, так и в Рукаве Ориона. У него было достаточно времени. Перетасовка персонала в процессе слияния помогла ему логически обосновывать свои действия. Я уверен, что он использовал также свою должность синдика, чтобы прохалукски настраивать делегатов Совета.

Джоанна кивнула.

– Он весьма пылко защищал инопланетян – и персональными апелляциями, и прочими уверениями. Конечно же, он совершенно не производил впечатления…

Она покрутила пальцем у виска.

– Пламенного придурка? Еще бы. Когда он строил козни против «Оплота», то исходил из своих непомерных амбиций и дьявольской спеси. А теперь, я полагаю, им движет жажда мести – мести мне, «Оплоту», может быть, всему человечеству. Не

получится просто обвинить Драммонда и ожидать, что тот тихо сдастся и приползет просить пощады или убежит. Он найдет способ нанести ответный удар, как только поймет, что находится под серьезной угрозой вместе со своими ха-лукскими союзниками. Возможно, есть только один способ с ним сладить.

– Понятно. – Ей в самом деле было понятно. – Вам с друзьями придется противостоять кое-каким хитросплетениям большой политики. Голосование о передаче новых планет халукам ожидается очень скоро. Недели через две.

– Мы должны провалить это постановление, Джоанна, – отчаянно выговорил я. – Халукам нельзя позволить заселять Шпору! В итоге они с помощью Драммонда найдут способ завоевать всю Зону 23! И это даже не самое худшее. Халуки держат секретную базу на астероиде в Стрельце. Еще весной, в апреле, их пираты вовсю грабили шелтокские носители трансактинидов. Теперь это местечко они могут использовать для нападений на наши топливные базы. В качестве первоначальной базы, с перспективой расширения.

– Адик, но это чудовищно! Ты должен рассказать об этом прессе. Тактика воздействия напрямую на делегатов недостаточно эффективна. «Ста концернам» выгодно, чтобы постановление о халукских планетах прошло, и масса делегатов поддастся их давлению – если только абсолютное большинство избирателей не вынудит их поступить иначе.

– С помощью разоблачений в прессе?

– Ну да. Конституция Содружества предусматривает всенародный референдум – при экстренных обстоятельствах. Но Совет как таковой должен…

Я перебил ее – внезапно меня подкосило огромное переутомление, как физическое, так и моральное.

– Потом, Джоанна… Пожалуйста. Я уверен, Сонтаг и другие непременно воспользуются твоими советами знатока. Мы все обсудим завтра. А сейчас просто убеди Беа Манган приехать сюда поутру. До того, как хоть что-нибудь предпринять, я должен доказать, что существую.

– Я немедленно ей позвоню.

Джоанна импульсивно протянула мне руку. Я осторожно взял ее узкие пальцы в свою синюю нечеловеческую горсть и поцеловал их в старинном поклоне – по странному инстинктивному побуждению.

Джоанна сморгнула, потом опустила глаза.

– Я… Я накрою стол в маленькой гостиной, прямо по коридору.

Она развернулась и заспешила вниз по лестнице. Я закрыл дверь ванной, содрал с себя вонючую одежду и затолкал ее в автомойку, как мне велела Джоанна. Потом встал под душ и попытался отскрести себя от всей возможной дряни.

Но это, конечно же, не удалось.

Она ожидала в гостиной, когда я прошлепал туда босиком. Разбитые кроссовки не пережили автомойки, и дубленку спасти не удалось; но остальная одежда, позаимствованная у Дана, снова стала чистой и свежей.

Пока я одевался, в голове промелькнула мысль о моем несчастном брате. Не подвергли ли его халуки новым мучениям? Он не знает ничего, что помогло бы врагам найти меня – но они все равно могут его допросить… Бедняга Дан.

– Ну вот, ты стал пахнуть намного лучше, – заметила Джоанна. – Только не говори, что использовал лавандовую пену для ванн.

– Мне понадобилась успокаивающая ароматерапия, – оправдался я, стараясь говорить небрежно. – Ты же знаешь, мне всегда нравилась лаванда. Она отлично расслабляет.

А иногда – и возбуждает…

Перед большим голозкраном стояли три кушетки уголком. Джоанна включила подводную картинку – черно-синяя тропическая вода, в которой снуют стайки светящихся рыбок, покачиваются медузы и мерцают опаловые пузырьки, поднимаясь между призрачных сплетений кораллов. Музыка у этого дела была странная – мягкие струнные аккорды, похоже на Оливье Мессиана.

– Отличная голография, – одобрил я. – Очень напоминает мой дом… То есть Стоп-Анкер, где я раньше жил. Это свободная планетка в Персее. Только в тамошнем море не водятся медузы.

– Там красиво? – спросила Джоанна.

– Да, очень.

– И ты был там счастлив…

– Сначала – нет. А потом, когда удалось поставить на место свою крышу, я был весьма счастлив.

Ужин поджидал на низком столике перед кушетками. Я сел напротив Джоанны и увидел между кофейником и бутылкой виски «Джеймсон» подключенный видеофон.

– Беа Манган уже звонила?

– Да. Она приедет завтра, в семь утра, и привезет оборудование для генотеста. Она сказала, что возьмет такси из башни СМТ.

– При свете дня это может быть достаточно безопасно, если, конечно, быть осторожным.

– Адик… Боюсь, она догадалась, в чем дело. Прости, если это нарушает твои планы. Я старалась, чтобы…

– Все в порядке. Я должен был знать, что Беа все поймет. В конце концов она отличный коп.

– Она хочет срочно с тобой поговорить. Сказала, это дело первостепенной важности.

– Черт.

Похоже, меня ждали дурные новости. Я врезал кулаком по своему гребешкастому лбу, стараясь встряхнуть расслабленные мозги. Отключил видеофункцию телефона и набрал номер. Беа взяла трубку после первого же гудка.

– Беатриса Манган слушает.

– Это Адик. Измененный голос прилагается к прочей халукоидной внешности.

– Так, значит, халуки похитили тебя, чтобы подвергнуть генной процедуре…

– Да. Я сбежал. Прости, что не демонстрирую тебе свою красоту на экране, но меня несколько достало быть синим и выслушивать мнения окружающих на этот счет.

Ее доброе материнское лицо выражало искреннее сочувствие.

– Как, должно быть, тяжело тебе пришлось! Я сделаю все, чтобы помочь. Ты это знаешь.

– Спасибо, Беа. Ты просто приезжай завтра и подтверди мои ДНК. После этого мне надо связаться с Эфом Сонтагом и остальными, чтобы выработать план действий. Я еще не решил, обратиться ли сразу в прессу или подождать пару недель, чтобы выложить все козыри разом перед самым голосованием насчет халукских колоний. В любом случае я хочу, чтобы ты повторно протестировала мои ДНК на публике – в ходе большого шоу.

– Адик, именно об этом я хотела срочно тебе сообщить. Джоанна тоже упомянула о голосовании. Но у тебя не будет двух недель на подготовку! Эф Сонтаг позвонил мне сегодня вечером и сказал, что консерваторы неожиданно ускорили прекращение прений относительно халукских колоний. Они вынесли резолюцию о созыве Совета в среду, то есть послезавтра.

– Нет! – в ужасе прошептал я. – Нет, только не это…

Отличная пошла игра. Счет 300:0 в пользу халуков.

– Завтра, во вторник, Эфу и его группе разрешено предоставить резюме своей оппозиции. Он просил меня поприсутствовать в качестве эксперта и публично произвести тестирование трупа Шерстяного полуклона. А прохалукский комитет подведет свои итоги. Спикер созовет голосование в среду утром, в тысячу часов.

– Я знаю, почему перенесли голосование, – мрачно сказал я. – Халукские лидеры забили панику после моего побега. Боятся, что не смогут изловить меня раньше, чем я дам по ним залп.

– Я уверена, что ты прав. Слуга Слуг и весь халукский Совет Девяти сейчас здесь, в Торонто. Я сама их видела в Палате Совета, на VIP-галерее обзора.

– Слуга наверняка ведет мощную закулисную работу через представителей «Ста концернов». Синдики включили в работу своих «карманных делегатов», чтобы спровоцировать преждевременное голосование. Черт возьми! Это же означает, что большинство в Совете проголосует за колонии!

– Эф тоже так думает. Но я думаю, вам все равно стоит поговорить, Адик. Он остался на ночь в Доме Правительства, вместе со своим штатом. Они проводят последний пересмотр тактик. Может быть…

– Извини, но я не могу. Я совершенно выжат. Мозги отказываются работать.

Передо мной разверзлась, метафорически выражаясь, черная яма. Никогда еще забвение не казалось мне таким привлекательным. Уснуть, исчезнуть, отложить непосильную битву на другой раз…

Но Беа продолжала говорить в трубку:

– Послушай, почему бы не сделать так: я с утра поеду к Эфу, расскажу ему новость о твоем возвращении и привезу его с собой к профессору де Вет.

– Но если среди его служащих – шпион-полуклон… – возразил я.

– Весь штат Эфа каждую неделю сдает образцы ДНК. Он тщательно отслеживает даже охранников. Там нет полуклонов. Если халуки и наблюдают за его офисами, то разве что посредством тишайшей слежки по коридорам. Верь мне, Адик, я осторожно проверну это дело и привезу Эфа с собой.

– Я тебе верю… Но пошло бы все оно куда подальше, Беа! Чего мы рассчитываем достигнуть за один день? Конечно, Эф может продемонстрировать меня Совету в качестве экземпляра «А», я даже могу сказать краткую прочувствованную речь. Но изменит ли это хоть что-нибудь в голосовании?

– Карманные делегаты, Адик, – неожиданно вмешалась Джоанна. – Делегаты «Оплота».

Кретин, кретин! Я продолжал не понимать!

– Что? – переспросил я.

– Что? – эхом отозвалась Беа по телефону.

Я подключил функцию громкоговорителя, чтобы она слышала слова Джоанны.

– Сейчас в Совете достаточное количество делегатов, обязанных «Оплоту». После слияния с «Галафармой» их стало куда больше. Их голоса можно перетянуть на свою сторону, если немедленно пресечь влияние Драммонда, разоблачить его, уволить с поста синдика и заменить своим союзником. Вы не монете измыслить какой-нибудь законный способ сделать это так, чтобы не сталкиваться лично с самим шпионом?

Наконец до меня дошел смысл ее слов. Узкое место в моем мозгу взорвалось вспышкой новой надежды.

– Иисусе! Если бы только это сработало!

Я-то привык воспринимать «Оплот» по-прежнему – как небольшой осажденный замок, лишенный всяческого политического влияния. До слияния все планеты «Оплота» в Зоне 23 обладали правом четырех голосов. Но если добавить карманных делегатов «Галафармы», их число увеличится до восьмидесяти или девяноста. Этого может даже быть достаточно…

Недоверчивый голос Беа Манган затормозил мои резво поскакавшие мысли.

– Я не ослышалась, что профессор де Вет упомянула имя

Алистера Драммонда?

– Он сейчас является мной, – коротко пояснил я. – Лже-Адик Первый. Еще была халукская копия с меня, но она сдохла. Если хочешь узнать полную версию приключений Адика в стране полуклонов, я расскажу завтра.

Джоанна вернула нас к прежней теме.

– Каким образом концерн может уволить своего синдика?

– По законам «Оплота», – ответил я, – он назначается и увольняется президентом. Или простым большинством голосов совета директоров. Драммонд одновременно президент и синдик, себя увольнять он не станет, так что остается большинство. Гюнтер Экерт, председатель, может созвать срочное заседание. Но я сразу скажу вам, леди, что твердолобый старый бизнесмен вроде Экерта в жизни не признает меня настоящим Адиком, пока у него перед носом не проведут тестирование ДНК, после чего не подвергнут меня психотронному допросу.

– Тогда пройди тестирование и допрос, – сказала Джоанна.

Я невесело засмеялся над ее наивностью.

– Да я даже не знаю чертова личного номера Гюнтера! Несомненно, в базе данных его нет. Но это не главная проблема. Мы никогда не заставим его созывать внеочередное заседание или присутствовать при тестировании, потому что он ни за что не поверит, что Асаил Айсберг, президент «Оплота» – не настоящий. Он просто не захочет в это поверить. Так же, как и Ева, и мой отец, и кто угодно еще из директоров. Потому что, если это правда, и халуки в самом деле гадят у нас за спиной, «Оплот» потеряет куда больше, чем любой другой концерн из «Сотни». В правлении не найдется ни одного члена, готового…

И тут я заткнулся, неожиданно поняв, что здесь я ошибаюсь. Таковой член правления существовал.

– Адик? – тревожно окликнула Беа Манган.

– Я здесь, просто мне пришла мысль. Ее нужно сейчас же проверить. Долго объяснять, но, возможно, положение «Оплота» не так уж безнадежно. Слушай, Беа. Приезжай завтра утром с Эфом Сонтагом и захвати оборудование для генотестов. И еще, пожалуйста, привези миниатюрный слаборазрядный психотронный аппарат Хогана, модель Н-1.

– Непременно. Возьму аппарат у нас в следственном отделе. Еще что-нибудь?

– И молись, – закончил я и попрощался с ней.

Джоанна заинтересованно смотрела на меня.

– Еще минутку, – попросил я.

После чего выпрямился, закрыл глаза и изо всех сил постарался вспомнить телефонный номер, не внесенный ни в один список. Код, который я до этого использовал только однажды, много месяцев назад. Код, который сейчас мог означать разницу между миром и галактической войной.

Давай шевели извилинами, синий ублюдок!

Вспомнил!

Я набрал номер. На этот раз оставил видеоэффект включенным. Незачем стараться спрятаться – человек, которому я звонил, обладал лучшей охранной системой во вселенной.

Он ответил на звонок и сказал при виде меня:

– Господи всемогущий!

– Нет, сэр, – поправил я его. – Всего только Адик Айсберг, вернувшийся из очень скверной переделки. Меня взяли в плен в Кольце Стрельца. Халукские сволочи сделали с меня полуклона и страшно меня изуродовали. Но охота на Барки увенчалась успехом. Теперь я знаю ответы на интересовавшие нас вопросы. Вы хотите их знать?

– Да, – ровно ответил Адам Станиславский. – В том случае, если ты сможешь доказать, что являешься тем, кем себя назвал.

Без малейшего промедления, без эмоциональных всплесков. Он просто взвесил в уме кандидатуру лже-Адика в исполнении Драммонда и мое безумное заявление и теперь был намерен оставаться объективным! Нет, что за мужик!

– Вам знакомо имя Джоанны де Вет, профессора-политолога из Университета Содружества?

– Да. Бывшая жена Асаила Айсберга. Я читал некоторые ее книги. И счел их превосходными.

– Я сейчас в ее доме. В Кэббидж-тауне. Если вы подъедете сюда завтра к семи часам, я докажу свою личность с помощью теста ДНК и психотронной машины. После чего я хотел бы, чтобы вы связались со своим представителем Джоном Эллингтоном, вице-председателем «Оплота». Пусть он заставит Гюнтера Экерта созвать экстренное заседание совета директоров – без уведомления персоны, в настоящее время маскирующейся под Асаила Айсберга.

Станиславский чуть нахмурился, размышляя; потом его строгие черты чуть изменились от широкой улыбки.

– Понятно. Хотите задействовать карманных делегатов, а?

– От вас ничего не скроешь, сэр. Вы угадали. Идея принадлежит Джоанне.

– Профессор де Вет находится неподалеку? Дайте ее на минутку.

Я подтолкнул телефон в ее сторону.

– Добрый вечер, гражданин Станиславский, – сказала Джоанна. – Спасибо за лестный отзыв о моих книгах. Я, признаться, удивлена – они же посвящены разлагающему влиянию бизнеса на галактическую политику… И еще более меня удивило, что мой бывший муж в сложившихся экстремальных обстоятельствах обратился именно к вам.

– Это в самом деле Адик?

– Совершенно точно. Сбежал из халукского ужасного плена. Они его клонировали.

– Да чтоб мне провалиться! Объясните, как добраться до вашего дома.

Она объяснила.

– Значит, до завтрашнего утра, гражданин.

– Ожидаю встречи с нетерпением, профессор.

Она положила трубку, отключила телефон и подняла крышку с блюда.

– Давай-ка ужинать, пока курица горячая. Сделать тебе ирландский кофе? Я хочу выпить чашечку. Или даже несколько. Кофе без кофеина, оно не помешает тебе заснуть.

Она взяла кофейник и начала наливать ароматную струю в чашку.

Заснуть! На это было мало надежды – мозг мой так и кипел от событий последнего часа. Но я все-таки сказал:

– Вот и прекрасно, детка.

Она наполовину наполнила чашки кофе, добавила сахар, щедрой рукой плеснула виски и принялась ложечкой накладывать аккуратный слой сливок. Мы подняли чашки и столкнули их в воздухе с мягким стуком, одновременно пробормотав: «Твое здоровье!» Отпили, избегая глядеть друг другу в глаза.

Я навалился на еду – скорее по долгу, чем по желанию. Тушеная курочка так и таяла во рту, но аппетит у меня куда-то девался. Наверное, нужно было поддерживать беседу, расспросить Джоанну о работе в университете, о личной жизни – мы ведь не виделись почти десять лет.

Но я не мог. Ее близость в сочетании с реальной возможностью, что завтра меня прикончат агенты халуков или Алистера Драммонда – даже стойкий запах проклятой лавандовой пены – все это обращало мою кровь в жидкий огонь, так что я даже не смел заговорить с женщиной, сидящей напротив меня за столом.

Я так хотел ее!

Тупая человеческая природа устроила так, что один из парадоксальнейших инстинктов просыпается в мужчине перед лицом смертельной опасности. Перед тем, как неандерталец отправлялся охотиться на мамонта, перед тем, как рыцарь отправлялся на бой с превосходящими вражескими силами, перед тем, как воин племени сиу выходил на тропу войны с кавалерией – перед тем, как Синий Суперкоп бросался с головой в логово корпоративных злодеев…

Но на этот раз мое тело, страстно желающее жизнеутвердиться, было обречено на страдание. С нуждой, которую нельзя удовлетворить, нужно бороться. Но если бы это была просто нужда, а не признак чего-то более глубокого…

Я видел собственные синие четырехпалые руки, возившиеся с вилкой и ножом; я помнил ужасные черты своего лица, пялившегося на меня из зеркала в ванной. Я был сам себе отвратителен, меня душило отчаяние, лишь частично связанное с физическим уродством. Некогда я отверг свою жену – из одной идиотской гордости, задавил собственные чувства к ней из глупого страха, и вернулся, только чтобы использовать ее в качестве последнего прибежища.

Люди, которых я уважал, говорили мне, что я никогда не переставал любить Джоанну. Среди таковых были Мимо Бермудес, Матильда Грегуар, моя сестра Ева. Я изо всех сил отрицал эту простую истину, хотя продолжал бережно хранить два обручальных кольца на платиновой цепочке. Я до сих пор пытался это отрицать – теперь, когда мы были вместе, но никакой надежды не оставалось.

Я даже человеком и мужчиной больше не был… И в то же время был.

Джоанна сидела в свободной позе, скрестив босые ноги; красный бархатный халат небрежно накинут поверх белого пеньюара. Она смотрела на светящихся медуз на экране, видно, поняв, что я не гожусь для поддержания разговора. Наконец я уже и есть больше не мог. Она убрала со стола и положила грязную посуду в моечную машину.

– Может быть, хочешь еще кофе по-ирландски, Адик?

Такая вежливая, ласковая с бедным озабоченным психом.

– Да, с удовольствием. Только на этот раз без крема.

Она протянула мне чашку, но не вернулась на свое место, вместо этого подойдя к окну и на миг разведя занавески.

– Это очень спокойный район, он регулярно патрулируется. И охранные системы хорошо снабжаются. Я уверена, что оставаться у меня для тебя совершенно безопасно.

– Покажи мне гостевую комнату, – сказал я. – Или я могу лечь прямо здесь, на кушетке.

– Ты можешь жить у меня, сколько захочешь, – настаивала она. – Если соблюдать осторожность, никто из твоих врагов и не заподозрит, что ты здесь. Я также буду рада помочь тебе с… переговорами завтра в башне «Оплота» и в Совете.

– Я не хочу подвергать тебя опасности и рисковать тобой… Больше, чем я уже это сделал.

– Но куда ты пойдешь? – Джоанна говорила очень убедительно. – Адик, ведь в прессе поднимется буча! Тебе будет постоянно угрожать опасность со стороны халуков и от Драммонда, вне зависимости от результатов голосования.

– Я уже придумал отличное местечко, чтобы там залечь, – бестактно оборвал я ее. – Обо мне не беспокойся.

После того, как я исполню свой долг в Торонто, в самом деле нужно будет где-то затаиться. Первая моя идея была вернуться в укрепленный домик Карла Назаряна, но я ее немедленно отверг. Это одно из первых мест, где враги будут искать меня.

Кроме того, неизвестно, не отправился ли Карл дорогой Джейка Силвера…

Я допил остатки кофе, пробормотав, что ужасно благодарен Джоанне за ее доброту. Единственное, чего я еще попросил бы у нее, – так это обеспечить меня на ночь файлами новостей. Я бы до утра занялся их просмотром, раз уж понял, что заснуть не удастся.

– Бедный Адик, – улыбнулась она. – Конечно, если ты хочешь, я сделаю это для тебя. Но есть и лучшие способы расслабиться.

Она развязала поясок халата, скинула одежду с плеч и бросила на спинку кресла. После чего начала расплетать свою длинную светло-золотую косу.

Чашка едва не выпала из моей руки.

– Джоанна, – только и смог выговорить я.

– Мой милый, – отозвалась она. – Я так по тебе скучала.

– Нет, – простонал я.

Инопланетная плоть, человеческие гормоны. Боже мой. Я снова начинал чувствовать себя живым. Гормоны остались прежними.

– Дай я посмотрю на тебя.

Она движением руки погасила лампу и теперь по одной расстегивала верхние пуговицы своего скромного пеньюара. Тот был из шелковистой непрозрачной ткани, с мягкими кружевами по рукавам и по вороту. Единственное освещение теперь исходило от фосфоресцирующих морских существ, плававших за ее спиной в виртуальной воде. Я различал напрягшиеся соски Джоанны под тонкой тканью, ее сияющие глаза.

– Я ужасен, – хрипло выговорил я. – Я… весь изменился. Ты не понимаешь.

Она покачала головой, улыбаясь все шире.

– Ты меня интригуешь. Ожившая фантазия. Только не говори, что сам никогда не мечтал о подобных вещах. Все люди мечтали, я уверена.

Пеньюар упал к ее ногам. Ее прекрасное тело осталось точно таким, как я помнил – светлое, мерцающее, с пепельно-светлым треугольником внизу живота, гармонировавшим по цвету с ее длинными волосами. Она расстегнула молнию моего спортивного костюма, сняла куртку. Прохладные ладони Джоанны скользнули под футболку и подняли ее.

– О! – воскликнула она – без отвращения, скорее с любопытством. Лаская неровные синие гребни у меня на груди, она нащупала длинные ряды рудиментарных сосочков, похожих на золотые пуговицы гусарского костюма. – Что это такое?

– Чертовы рудименты, – прошептал я. – У проклятых халуков их много…

Она тем временем сняла с меня футболку.

– И это еще не самое ужасное! Джоанна, пожалуйста…

Она гладила ладонями мою идиотскую осиную талию.

– Потрясающе! Как же там умещается твоя диафрагма и пищеварительный тракт?

– Я не знаю! Джоанна, Бога ради…

Она взяла мое лицо в чашу ладоней, притянула к себе и поцеловала – долгим, медленным поцелуем, впитывая мою инопланетную слюну, принимая ответные движения моего ужасного языка, охотно прижимаясь ко мне всем телом и ощущая мою эрекцию – но все еще не зная моего главного унижения.

– Ну же. – Она потянула меня на кушетку. Глаза ее были как звезды. – Любовь моя. Милый мой инопланетянин. Моя единственная любовь.

Задыхаясь от желания и отчаяния, у последней черты я выдохнул:

– Смотри!

И стащил с себя остатки одежды. Она увидела мою наготу. И пораженно прошептала:

– Два?! Но как…

* Я не знаю! – проревел я, чувствуя, как глаза наполняются слезами безвыходной нужды. – Я не знаю!

– Тогда мы должны экспериментировать, – решила она. Лицо ее сияло, прикосновения источали нежность. – В целом строение более тонкое, изящное… Элегантное. Конечно, многим отличающееся, но в общем-то довольно красивое.

* Красивое?..

– Тс-с, – сказала она.

И начала экспериментировать.

Я вылез из ее постели вскоре после пяти. Джоанна еще спала. Я принял быстрый душ и отправился в гостиную, где собрал свои разбросанные тряпки и оделся. После чего пошел с телефоном на кухню, откуда позвонил Карлу Назаряну.

Я снова отключил видеоопцию. Прежде чем набрать личный номер Карла, послал голосовую почту необходимости и поставил самый громкий звук. И затаил дыхание в ожидании.

Ну, возьми трубку, дружище. Не окажись мертвым из-за меня.

На экране появилось лицо Карла – помятое и сердитое со сна.

– Кого еще принесло? Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?

– Пять часов двадцать две минуты, темное ноябрьское утро, – ответил я.

– Покажись-ка, умник, чтоб тебе лопнуть! – рявкнул Карл. – Гектор, если это твои шуточки, я сверну твою чертову черную шею!

– Это не Гектор. – Я старался говорить своим обычным голосом. – Карл, поставь, пожалуйста, двенадцатую фазу шифровки. Прямо сейчас. Может быть, телефон прослушивается.

Я услышал ругань – частично на незнакомом языке, должно быть, на армянском. Потом сигнал, подтверждающий, что линия не прослушивается.

– Ну? – прорычал Карл. – Если ты меня в самом деле знаешь, то должен знать, что никто никогда не прослушивал мой телефон! Кто ты, черт тебя дери?

– Это Адик Айсберг. Настоящий Адик, а не полуклон, который маскируется под меня последние полгода.

– Настоящий…

– Асаил Ефан Айсберг, он же Адам Сосулька, он же Капитан Адик, придурок-рыболов с Мыса Бровка, свободная планета Стоп-Анкер, Зона 23, Шпора Персея.

– Боже мой!

– Халуки сцапали меня в Стрельце и сделали с меня полуклона. Несколько дней назад я наконец сбежал от них, и теперь сижу весь в чертовых гребешках и лопаюсь от злости, как пустынная ящерица, которой оторвали хвост!

– Это в самом деле ты, – заключил Карл, после краткого недоверчивого молчания. – Теперь, когда я знаю, как обстоят дела, могу точно сказать, что твой двойник никогда не вел себя как настоящий ковбой.

– Еще бы. Это же не кто иной, как наш старый приятель Алистер Драммонд.

– Господи помилуй! Они сделали из Драммонда твоего двойника?

– Именно. Я собираюсь свернуть горы, чтобы только надрать ему задницу. И я это сделаю, если не сдохну в процессе.

– Вот же лживый ублюдок! Он проделал громадную работу, ты не поверишь. Использовал твое место на полную катушку. Не могу не поделиться, что у меня чуть сердце не разорвалось, когда я увидел, как ты опровергаешь все наши свидетельства против халуков, которые мы добывали кровью и потом. Я-то было подумал, что ты продал нас ради выгоды «Оплота»… Ты расскажешь мне все по порядку?

– Позже. Мне нужна твоя помощь, Карл. Прямо сейчас, если возможно.

– Откуда ты звонишь?

– Из дома своей бывшей жены в Торонто.

Я назвал ему адрес, сообщив, что здесь нет посадочных площадок для хопперов, и попросил приехать как можно быстрее и как можно более тайно на наземном транспорте.

– Нет проблем. Моя девушка работает в службе доставки. Я возьму один из ее фургонов.

– Твоя девушка?

Сколько я помнил Карла, он всегда был одиноким вдовцом.

– Времена меняются. Много всего произошло, пока ты плавал в контейнере. И хорошего, и плохого. Что тебе привезти? Оружие?

– Обычного «Иванова» будет достаточно. Также мне нужен телефон, запрограммированный на новый личный номер – используй имя Адама Сосульки. Войди в базу данных «Оплота», скопируй мои прежние списки и прочие файлы и перенеси на новый аппарат.

– У-гу. Что еще?

– Комплект нательных защитных доспехов, размер XLT. Действующий анонимный анорак размера ХL. Пара легких перчаток. Пара крепких ботинок, размер двенадцать – средний,

дх да. Еще один костюм джору. На этот раз без макияжа.

Я вкратце рассказал ему о своих сегодняшних планах – в башне «Оплота» и в Совете Содружества. Он тихо выругался, когда услышал, как мало времени у нас осталось, и спросил, как я намерен провоцировать референдум избирателей.

– Я в этой области не слишком сведущ. Лучше попроси Джоанну объяснить, когда приедешь. По дороге следи, не сидит ли кто у тебя «на хвосте». Наверняка последние несколько дней ты у халуков под наблюдением – с часа моего побега из башни Макферсона.

– В день, когда я не смогу оторваться от «хвоста», я обзаведусь нимбом и начну брать уроки игры на арфе. Что-нибудь еще тебе привезти?

– Нет, привозить больше ничего не надо, но ты можешь помочь еще в паре дел. Помнишь доклад о нападении халукских пиратов на грузовое судно «Шелтока», который я тебе посылал?

– Пираты в Стрельце? Конечно. Я подтвердил получение.

– Ты можешь быстро достать этот доклад и выслать копию Эфу Сонтагу?

Он ответил не сразу. Наконец сказал:

– Хорошо, я это сделаю. Что еще?

– После сегодняшней сессии мне понадобится на время спрятаться и залечь где-нибудь в глуши, пока все не устаканится. Мне нужен быстрый, хорошо вооруженный хоппер. Не мог бы ты реквизировать один из оплотских гарнизонных…

– Извини, – ответил Карл, – но не мог бы. Твое «Альтер эго» вытолкало меня с работы. Через пару недель после того, как ты вернулся из Стрельца и превратился в злобного капиталиста, я неожиданно слег с таинственной болезнью, которую не могли вылечить медики «Оплота». Так что я лишился поста вице-президента и получил недурную пенсию, которую мне никак не удается потратить. И вдруг – сюрприз: стоило мне обратиться к независимому медику, смертельный вирус нежданно откинул копыта. Как тебе нравится подобное дерьмо? Лже-Адик со своим дружками занялся чисткой штатов.

Вот чем объяснялось его замешательство насчет шелтокского доклада! Его лишили доступа к оплотской базе данных, где, кстати, содержатся мои телефонные файлы. Должно быть, он собирался теперь взломать компьютерную сеть – я был уверен, что он справится.

– Полагаю, Лотта, Кассиус и Гектор вылетели с работы вместе с тобой, – сказал я.

– Разумеется. Теперь они все живут в пригороде, уволенные, но упрямые. А что, у тебя есть какой-нибудь план?

– Мне немедленно понадобится весь твой прежний штат по особым делам. Если, конечно, мой сегодняшний визит в «Оплот» пройдет нормально. Настрой своих людей на работу, но предупреди, что на этот раз игра пойдет зубодробительная. Подозреваю, что в правлении «Оплота» найдутся полуклоны и помимо лже-Адика. Твоей команде нужно будет их вычислить – и начать работу не позже, чем сегодня днем.

– Бог ты мой. Ладно, я это устрою. Что еще?

– Ты можешь добыть хоть какой-нибудь хоппер?

– У Кассиуса есть старенький «Тупо», он держит его в Островном аэропорту Торонто. Медленная и невооруженная развалина. Но я уверен, что Кассиус…

Джоанна как раз вошла на кухню и бессовестно подслушивала.

– Добудь его, если сможешь, – попросил я, – а главное – поскорей приезжай с вещами. Чем быстрее, тем лучше. Когда приедешь, все толком обсудим.

– О'кей. Черт, приятно будет вновь увидеть тебя, Адик.

– Вот это вряд ли, – вздохнул я и прервал разговор.

Джоанна была в джинсах, металлизированной золотистой водолазке и белом свитере свободной вязки с широким вырезом.

– Ты не показался своему другу на экране?

– Не все считают халукоидную форму красивой.

– Мне тоже не всё нравится, – стеснительно улыбаясь, сообщила Джоанна. – Только некоторые части.

– Ну, Карл Назарян, конечно, крепкий парень – но все равно я хочу как-нибудь тактично ему представиться. Как, впрочем, и остальным гостям. Мне, вероятно, понадобится твоя помощь.

– Раз так, ты должен подкрепить мою решимость и подкупить меня чашкой крепкого горячего кофе. Ты еще помнишь, как его заваривают? Если нет, я рассмотрю все другие варианты стимулирования нервной системы.

– В самом деле? – промурлыкал я. – Хорошо… Пойдем же стимулировать.

Вскоре после семи на такси приехали Беатрис Манган и Ефрем Сонтаг. Как мы и спланировали, я поднялся в верхнюю гостиную и сидел там, пока Джоанна принимала гостей и подавала Беа и Эфу кофе, мятный чай и блинчики «Бон Маман» с черешней. Минут через десять Джоанна привела наверх Беа – для теста ДНК. Моя бывшая коллега по СМТ не особенно поразилась моему экзотическому виду, ее интерес был скорее научным.

Джоанна стояла рядом, пока Беа брала у меня пробу крови проводила отвратительный общий осмотр. Я наотрез отказался целиком раздеваться.

– Вот черт, – сказала Беа Манган.

И улыбнулась Джоанне.

Готов поклясться, что Беа догадалась. Как только женщины это делают?

Возясь со своей впечатляющей машиной, Беа быстро произвела генетическое исследование моего биообразца и сравнила с одним из своих файлов СМТ, просматривая столбцы каких-то эзотерических на вид данных.

– Замечательно! Это в самом деле ты, Адик, но на твой геном наложены гены твоего последнего халукского полуклона. Ты у нас – просто генетический палимпсест, дружок. Человеческая рукопись, на которой не до конца стерт прежний текст, а поверх него записано что-то ужасно новое.

– Какая убедительная метафора, – засмеялась Джоанна.

– Терпеть не могу наукообразные шутки, – огрызнулся я. – Особенно когда предмет шуток – я сам. Скажет ли этот анализ что-нибудь дилетанту? Мы можем использовать его как доказательство моей личности людям вроде Эфа Сонтага или Адама Станиславского, которые не столь продвинуты в молекулярной биологии?

– Станиславский? – удивилась Беа. – Я вижу, ты времени даром не терял.

– Он с минуты на минуту будет здесь, так же, как и Карл Назарян.

– Ох, Боже мой, – воскликнула Джоанна. – Надеюсь, они позавтракают дома? Беа и Эф доели последние блинчики, и в доме хоть шаром покати.

– Гостеприимство, – пробормотал я, – это последняя из наших забот.

Беа что-то делала со своим аппаратом.

– Посмотрите-ка сюда. Повторяю все специально для вас. Вот ДНК настоящего Адика, сотте за. Теперь открываю ДНК Адика-халукоида, сотте за. Теперь сопоставляем данные, выводим итог – etviola! Это очень просто, попробуйте повторить.

Она помогла мне проделать все сначала. Под конец машина выдала заключение:

ПОЗИТИВНОЕ СООТВЕТСТВИЕ ПЛЮС 1623 АНОМАЛЬНЫХ КОДИРУЮЩИХ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЕЙ ЧАСТИЧНО ЗАМЕЩЕННЫХ ОБЫЧНО НЕ КОДИРУЮЩИМ ГЕНЕТИЧЕСКИМ МАТЕРИАЛОМ. ПРОВЕСТИ ПОКОДОВЫЙ АНАЛИЗ АНОМАЛИЙ?

И две опции – «да» и «нет».

Я нажал на «нет».

– Выглядит убедительно, спасибо, Беа. Можно мне придержать машину у себя на сегодня, чтобы использовать ее во время конференции?

– От меня так просто не отделаешься, – ответила она. – Если надеешься использовать эти данные, чтобы убедить других в своей натуральности, тебе нужен заодно и живой свидетель-специалист, чтобы проделать работу с самого начала еще раз. Иначе это можно принять как демонстрацию видеоигры. Предлагаю свою добропорядочную кандидатуру в твое распоряжение – насколько понадобится. Я также могу управлять психотронным аппаратом, если хочешь.

– Беа… Я просто слов не нахожу, чтобы выразить свою благодарность.

– Я тоже, – присоединилась Джоанна.

– Тогда и не благодарите, – улыбнулась Беа. – Ну что, мы готовы показаться Сонтагу?

– Я бы лучше подождал приезда Станиславского. Это сэкономит время, может, даже добавит убедительности. Вот Карла Назаряна ждать не обязательно. Ему нужно по дороге раздобыть кое-какие вещи, так что он может опоздать. Лучше бы вам с Джоанной пойти вниз и составить компанию Сонтагу. Покажите ему результаты анализа. А я пока посижу здесь и обдумаю свои планы.

– Хорошо, – согласилась Беа.

И они ушли, оставив меня одного. Джоанна после «стимуляции» уже просветила меня относительно событий последнего полугода. Было довольно неприятно созерцать голограммы себя самого. Но еще больше меня поразило то, с какой скоростью халуки просочились во всю экономику Содружества. Я был просто потрясен, насколько быстро человечество приняло их заверения в дружбе и лояльности, вопреки всем попыткам Эфа Сонтага поднять тревогу. Даже труп Шерстяного полуклона не изменил общественного мнения о халуках. Концерны предоставили собственных экспертов, которые убедительно опровергли заявление Беа.

Эф со своим комитетом делал все, что мог. Но факт оставался фактом – синие инопланетяне были выгодны в плане бизнеса, а «Сто концернов» никогда не упускали ей выгоды. Их карманные делегаты непременно проголосуют за халукские колонии – если только я не подниму такую народную бучу, что у Совета не останется выбора.

Я надиктовал небольшую электронную заметку в записную книжку. Постарался вспомнить, что говорили двое халукских лидеров в беседе возле моего контейнера с дистасисом. Постарался восстановить детали разговора с Барки Трегартом, и хвастливые речи Долорес да Гама, и проклятия шелтокского шкипера в адрес халукских пиратов, действия которых старательно замалчивались трусливым правлением концерна.

Прозвенел дверной звонок.

Я выглянул в окно и увидел маленькую красную «хонду», припаркованную перед домом. Я решил было, что это Карл передумал и избрал другое средство передвижения. Но через десять минут ко мне в комнату вошла Джоанна.

– Прибыл Адам Станиславский, самый богатый человек в галактике. Они с Эфом Сонтагом оба приняли доказательства твоей личности. Им не требуется подтверждать твои слова с помощью психотронной техники. Ваш выход, мой синий друг. Генеральная репетиция. Публика ждет.

Я потащился следом за ней на кухню. Эф, Адам и Беа сидели за столом, уставленным чашками кофе вперемешку со странными судебными аппаратами:

Когда я вошел, все задохнулись от изумления. Двое мужчин сидели неподвижно, как статуи.

– Всем доброе утро, – спокойно сказал я. – Спасибо, что пришли, и спасибо, что поверили. Вы наверняка интересуетесь обстоятельствами, при которых я так страшно изменился физически. Через несколько минут я удовлетворю ваше законное любопытство и все расскажу. Скажите только, никому из вас, надеюсь, не нужен дефибриллятор?

Все напряженно заулыбались.

– Нет? Прекрасно. Сегодня я хотел бы обсудить с вами две важнейшие проблемы. Первая – это устранение полуклона, агента халуков, который сейчас занимает мое место президента и синдика концерна «Оплот». Адам Станиславский любезно предложил мне в этом свою помощь. Когда шпион будет изобличен перед советом директоров, я надеюсь, вице-председатель Джон Эллингтон, организационный представитель «Макродура», будет избран на место синдика. Он обладает положением и мотивацией, необходимыми для задействования так называемых карманных делегатов «Оплота» в голосовании на нашей стороне.

– А вы уверены, что этот новый синдик будет подчиняться приказам? – спросил Эф Сонтаг.

Адам Станиславский засмеялся:

– Джон сделает, как я скажу.

– А вы уверены, – подхватила Джоанна, – что Джон – именно тот, кем он себя называет?

– Весь мой штат каждую неделю проходит ДНК-тестирование, – ответил Станиславский. – Открытые сессии делегата Сонтага, описывающие полуклонный шпионаж, имели на меня сильное действие. Я начал регулярные проверки с сентября. – Голубые глаза председателя «Макродура» по-особенному, дружелюбно и ободряюще сверкнули. – И предваряя ваш вопрос: себя я тоже не исключаю из всеобщего тестирования. Хотя я еще не слышал истории последних подвигов Адика, но уже уверился, что шпионаж полуклонов существует и представляет серьезную угрозу человечеству. Всё… э… политическое влияние «Макродура» будет направлено на провал постановления о халукских колониях. И я сделаю все, что смогу, чтобы добиться того же самого от «Оплота». Даю вам слово.

Четырехсоткилограммовая горилла высказалась. Эф Сонтаг кивнул, являя восхитительное делегатское хладнокровие.

– Перейдем к следующему пункту, – сказал я. – О нем только что упомянул председатель Станиславский. Я готов стать добровольным свидетелем на сегодняшнем представлении резюме Эфа в Совете. Я пройду показательное тестирование ДНК и краткий психотронный допрос во время пресс-конференции. После чего приглашу человека, называющего себя Асаилом Айсбергом, проделать то же самое. Конечно же, он на это не пойдет. Кстати сказать, шпион – именно человек, не халук. Это предатель своей расы, его поведение можно объяснить только тем, что он маниакальный психопат. Его имя – Алистер Драммонд.

– Сукин сын, – процедил Адам Станиславский.

– Я вижу особый резон в том, чтобы открыться Совету на пресс-конференции, – продолжал я. – Это хороший психологический ход, последнее предупреждение делегатам, что ожидается большой взрыв.

– Полностью одобряю подобную тактику, – согласился Эф Сонтаг. – Мы совершенно не хотим, чтобы они, пораженные самим событием, не обратили внимания на суть твоих слов.

– И еще одно «за», – сказал я. – Это послужит предостережением избирателям, что во время грядущей сессии будут решаться проблемы мировой важности. Нам нужно привлечь к сессии максимум народного внимания. Профессор Джоанна де Вет предположила возможность референдума избирателей по поводу колоний. Я думаю, таким мерам есть конституционное обоснование.

Сонтаг не приободрился от таких вестей.

– Сомневаюсь, что в этой ситуации большинство делегатов Совета уступят свои избирательные права массам. Это уложение было выработано для критических положений, когда делегаты попросту заходят в тупик и не способны принять решение. Голосование о передаче халукам планет для колонизации не тянет на такую ситуацию – в особенности по мнению моих консервативных коллег. – Он поразмыслил несколько секунд. – Однако если голосование, вопреки нашим стараниям, все-таки будет иметь место завтра – а скорее всего так и будет, – существует статья конституции касательно интерактивного вето, если достаточно граждан Содружества выразят немедленный протест. Я не ошибаюсь, профессор?

Джоанна кивнула.

– Делегат Сонтаг может призвать граждан к участию, когда будут подсчитаны результаты голосования. В отличие от референдума, избирательское вето не нуждается в подтверждении Советом. Его может утвердить сам спикер.

– Если большинство граждан выразит несогласие с мерами Совета сразу после резюме, спикер не может не согласиться, – кивнул Эф. – Нужно обязательно упомянуть об этом во время пресс-конференции.

– И еще раз – в конце своего резюме, – настаивал я.

– Помните также, что окончательный подсчет результатов голосования займет несколько дней, и в течение этого времени ПлаНет может приносить отзывы с далеких планет, – сказала Джоанна. Она выглядела глубоко пораженной. – Знаете, избирательского вето не происходило уже лет шестьдесят. Со времени отклонения постановления смертной казни как обязательной меры для всех изгоев.

А ведь если бы у избирателей не взыграло ретивое, и им не хватило бы духу разгромить этот драконов закон, ваш покорный слуга не жил бы сейчас на свете и не мог бы заварить всю эту кашу…

– Есть ли еще какие-нибудь вопросы или дополнения касательно грядущих событий в Совете? – спросил я.

– Ты в самом деле думаешь, что разоблачение Алистера Драммонда во время пресс-конференции – это разумно? – усомнилась Беа Манган. – Я не только генетик, я еще и доктор медицинских наук, и достаточно изучала душевнобольных – хотя сейчас и многое позабыла. Но мне все же кажется, что

существует опасность спровоцировать этого человека на очень решительные поступки. Он может попытаться сорвать конференцию. По крайней мере служба охраны Совета должна быть осведомлена на его счет и смотреть в оба.

– Дельное замечание, – согласился я. – Но мне кажется, подорвать авторитет Драммонда все же нужно незамедлительно. Я уверен, что он насажал полуклонов не только в «Оплот», но и в другие концерны тоже.

– Согласен, – кивнул Станиславский. – Только одно дополнение. Обличи лже-Адика, но не называй имя Драммонда. – Он нахмурился. – Кроме того, может возникнуть непонимание, почему Адик выглядит как халук, в то время как его полуклон – человек. Я знаю, что оно возникнет, потому что сам этого не понимаю.

– Это недоразумение я могу легко прояснить, – сказал я. – С меня сделали два двойника. Первым был Драммонд, вторым – халук. Халукского полуклона я убил с превеликим удовольствием, пока он лежал без сознания. Это была необходимая мера, но я не собираюсь приводить обоснования своим поступкам на краткой пресс-конференции.

Некоторое время все смотрели на меня в гробовом молчании.

Потом Эф Сонтаг деликатно кашлянул.

– Пожалуй, обычный конференц-зал в Доме Совета Содружества слишком мал для такого события. Когда мы объявим тему конференции, захочет присутствовать все население города, хоть слегка относящееся к прессе. Нам нужно хорошенько продумать методы воздействия на большой коллектив и обеспечить порядок – даже если забыть о возможном вмешательстве Драммонда. Я не уверен, что мой личный штат справится.

– Полагаю, мне следует добавить к ним своих собственных служащих по контактам с прессой, – предложил председатель «Макродура». – Мы можем обсудить это вдвоем, делегат, после того, как Адик расскажет нам свою историю. – Он повернулся ко мне. – Мне очень интересно было бы узнать, каким образом ты стал синим. Я понимаю, что для тебя это весьма плачевное состояние, но зато оно крайне выгодно для нашего дела. Гуманоидный труп халука не произвел на публику достаточного впечатления. Живой халукоидный человек – совсем другое дело.

Я растянул синегубый рот в улыбке.

– Моя история – следующий пункт плана. Но сначала, сэр, вам следовало бы протрубить в рог – то есть приказать Джону Эллингтону собрать экстренное заседание совета директоров «Оплота». Назначим его, например, на одиннадцать, в башне «Оплота». И пожалуйста, сделайте упор на необходимости ни в коем случае не допустить лже-Адика на собрание. Он не должен ничего знать. Иначе мы можем прибыть в башню «Оплота» и внезапно обнаружить, что все директора, кроме полуклонов, бесследно исчезли.

– Положитесь на меня, – сказала четырехсоткилограммовая горилла.

Он вынул телефон из внутреннего кармана пиджака и набрал номер.

В это время прозвенел дверной звонок, и Джоанна пошла открывать. Вскоре она вернулась в компании пожилого морщинистого мужчины в белом форменном комбинезоне с надписью «Служба доставки домашних сыров». На спине его красовался логотип в виде забавного мышонка в поварском колпаке.

Карл Назарян увидел меня, на миг остолбенел и высказался:

– Ах ты, черт! Ах ты, черт! Это ты, Адик?

– Я.

– Черт! – в третий раз изрек он.

И стоял неподвижно несколько секунд, пока на лице его вырисовывалась гримаса бешеной ярости. Затем поставил на пол внушительный контейнер и багажную сумку, подошел к столу, поднял меня за руки и стиснул в медвежьих объятиях.

– Халукские сволочи нам за это заплатят!

– Да, – тихо сказала Беа Манган. – Они заплатят.

Я представил Карла остальным.

– Я как раз собирался ознакомить благородное собрание с приключениями Адика-халука. Так что ты успел вовремя. Что это в ящике? Оружие?

– Нет, оружие снаружи, в фургоне. Здесь кое-что получше. – Карл открыл большой контейнер и принялся выгружать его содержимое прямо на стол. – Моя девушка из службы доставки решила, что я должен поделиться с друзьями ее отличной стряпней. Пирог с заварным кремом, например – не желаете? Шесть штук, все с разной начинкой. Еще имеется свинина «под одеялом», круассаны, бриоши, ореховый хлеб…

– Мне – всего по одному, – попросил я. – У меня такое чувство, что перед сегодняшней битвой надо подкрепиться.

Когда я закончил наконец рассказывать свою историю и отвечать на вопросы, было уже около десяти. Мы съели всю привезенную Карлом снедь. То и дело мой рассказ прерывали звонки разных телефонов – то звонили членам моей аудитории, то сами они делали звонки.

Сонтаг поговорил со своим персоналом по связям с прессой. Суперэффективные ребята из «Макродура» уже вовсю готовились к большому шоу. Эф то отдавал приказы, то получал различную информацию.

..Перезвонил Джон Эллингтон и сообщил своему боссу, что экстренное собрание правления «Оплота» организовано. В Торонто присутствовали восемь из двенадцати директоров, составляя необходимый кворум. Я узнал, что моя презентация пройдет в присутствии Гюнтера Экерта, моей сестры Евы, нашего отца Симона, Джона Эллингтона, главного финансового директора Калеба Миллстоуна, главного технического директора Кристы Вензель, представителя малых держателей акций Торы Скрантон и главного юридического директора Сатоши Ямамото по прозвищу Сэм.

По словам Эллингтона, никто в башне «Оплота» не знал нынешнего местонахождения так называемого Асаила Айсберга. Он не появлялся в офисе около трех дней.

Исходя из переданных мною слов халукских лидеров о Великом Проекте – тех, что я слышал сквозь стекло контейнера, – Беа Манган заключила (и совершенно верно), что Алистер Драм-монд являл собой несовершенную мою копию, куда хуже той, что должна была получиться из лже-Адика № 2. Так как Драммонд провел в дистасисе всего четыре недели, он сохранил большинство своих прежних ДНК. Беа скачала изначальные характеристики Драммонда из своей лаборатории в СМТ. По ее предложению Адам приказал макродурским сыщикам приступать к поискам достоверного биообразца шпиона – любого биообразца, включая самого Драммонда.

Когда я повествовал о пиратском нападении на судно капитана Шмидта и упомянул, что полуклон Долорес да Гама, хвастаясь, проговорилась о названии халукской базы в Стрельце, к действиям перешли одновременно Станиславский и Сонтаг.

Делегат приказал своим людям вызвать в суд главного оперативного директора «Шелтока» в качестве свидетеля на сегодняшней презентации в Совете. Эф планировал использовать рапорт, посланный мной Карлу, но этот доклад имел значение только частного свидетельства. А если подключить в дело шелтокского директора, у нас будет более убедительное доказательство враждебных намерений халуков.

Председатель «Макродура» повелел немедленно выслать быстроходный и тяжеловооруженный крейсер из своего флота, из базы на Катандине в Зоне 3. Миссия крейсера состояла в том, чтобы тайно просканировать предположительно заброшенную станцию на астероиде Аменти. Было мало надежды, что данные о секретной базе халукских пиратов придут до голосования, но Станиславский все равно желал получить это свидетельство как можно раньше – и не мог доверить его добычу Зональному патрулю.

Я закончил свою повесть описанием приключений на Темной Тропе Торонто, плюс укороченная цензурой версия нашей встречи с Джоанной, которая загадочно улыбалась в продолжение рассказа. В конце концов слушатели устроили шутливые аплодисменты.

– Никогда в жизни не слышал такой сумасшедшей истории, – сказал Адам Станиславский. – И я верю каждому ее слову.

– Спасибо, сэр, – отозвался я.

– Называй меня просто Адам. Что, если нам теперь устроить перерыв и дать Адику немного времени отдохнуть перед решающим сражением?

– Я поеду с тобой, – заявила мне Джоанна. – И в башню, и в Совет. И не стоит так старомодно смотреть на меня, гражданин Станиславский.

– Адам, – поправил тот, усмехаясь.

– Но, Джоанна… – запротестовал было я.

– Любой уважающий себя политолог душу продаст за возможность лично поприсутствовать при таких событиях, – объяснила она. – Вы что, не понимаете – это может быть моя очередная книга! Кроме того, я послужу отличным свидетелем, чтобы подтвердить личность Адика. – Она подумала еще чуть-чуть. – Пожалуй, мне стоит переодеться, во что-нибудь более приемлемое для прессы.

– Что же, давайте щеголять друг перед другом! – улыбнулась Беа, вставая из-за стола в своем изящном черном костюме. – Я ведь тоже поеду в башню «Оплота».

Джоанна вышла, а Беа принялась собирать свое аналитическое оборудование.

– Кстати, об одежде, – вставил Карл Назарян, поднимая багажную сумку и протягивая ее мне. – Вот, я привез нательные доспехи и анонимный анорак. И ботинки, конечно. Здесь также новый телефон. Только объясни, ради всего святого, накой тебе сдался костюм джору?

– Чтобы явиться в нем на пресс-конференцию в Дом Совета. Они не пустят меня внутрь в анонимате, так что я войду под свет софитов, переодевшись в дружелюбного стеснительного инопланетянина. Подстегну любопытство толпы. Кто это такой? Что он делает на конференции, посвященной халукам? А потом по сигналу Эфа я сброшу плащ джору и капюшон…

– У-ух, – сказала Беа.

– И займешь свое место в истории шоу-бизнеса, – фыркнул Сонтаг. – Ладно, мне нужно вернуться в свой офис. Там осталась недоделанная работа, в особенности если мы все-таки собираемся воспользоваться свидетельством «Шелтока» на презентации. Пресс-конференция назначена на 13.15 в главном зале, во время обеденного перерыва. В Палате Совета нас ожидают через сорок пять минут, по окончании резюме. Адик, вы с Беа не подведите – иначе меня закидают тухлыми яйцами… Может быть, даже динозавровыми.

– Я вовремя доставлю его на мессу, – обещал Карл. – У меня здесь фургон доставки – в нем я отлично доставлю и его, и Джоанну с Беа в башню «Оплота». А после заседания правления один из моих помощников будет поджидать нас на хоппере в порту «Оплота», чтобы отвезти всех в Совет.

– Это Кассиус на «Тупо»? – спросил я Карла.

– Да. Я думаю, пока мы тут разговариваем, он уже в пути. Они всегда готовы помочь, только позови.

– Похоже, вы не страдаете отсутствием организации, гражданин Назарян, – улыбнулся Адам.

Карл пожал плечами.

– Я был вице-президентом «Оплота» по опасным делам, пока Алистер Драммонд не дал мне под зад. Вот Адик считает, что меня рановато уволили.

– Надеюсь, в вашем фургоне найдется место для еще одного пассажира. Я собираюсь тоже направиться в башню «Оплота», чтобы лично быть в курсе дела. – Гениальный блеск в глазах Адама обратился в сплошной лед. – И, возможно, посодействовать своим присутствием благоприятному исходу. – Он протянул пачку визиток. – Вот мой личный код, если кому-нибудь из вас будет нужно со мной связаться. Звоните в любое время.

– Запишите и вы себе мой новый номер, – предложил я. – Если позвоните по старому, трубку возьмет Алистер Драммонд.

Мой мрачный юмор никого не порадовал. В самом деле, смешного маловато.

Эф Сонтаг взглянул на наручный хронометр.

– Пожалуй, я вызову такси.

Адам предложил ему ключ от автомобиля.

– Возьмите мою красную «хонду». Она припаркована снаружи. Когда доберетесь до места, просто прикажите ей отправляться домой. Пусть вас не обманет ее невинная внешность – у автомобиля очень хорошая защита. Техники в ней достанет, чтобы натянуть нос призраку Джеймса Бонда.

– А она может сама всадить пару зарядов в преследователя?

– За долю секунды.

Эф взял ключи, поцеловал их и бросился к двери.

Карл Назарян вскинул голову – ему пришла новая идея.

– Председатель, я хочу попросить вас об одолжении. После окончания сегодняшней сессии Адику понадобится быстро убраться из города, чтобы сбежать от прессы и… мало ли еще от кого. Наш друг Кассиус Поттер предложил в его распоряжение свой личный хоппер, но он достаточно медленный. И не вооруженный.

Я понял, к чему клонит Карл.

– Мое укрытие находится довольно далеко. А воспользоваться хоппером «Оплота» невозможно – его полет можно проследить из Внутбеза. Если бы я мог временно воспользоваться вашим…

Станиславский нацарапал дешевой пластиковой ручкой на одной из карточек какой-то номер и протянул ее мне.

– Когда соберешься уезжать, пойди в порт Дома Совета и отдай это диспетчеру.

– Большое вам спасибо.

– Ты не хочешь сообщить мне место своего укрытия?

– Давайте я сначала туда доберусь. Мои планы могут измениться.

– Тогда иди одевайся, Адик, – посоветовал Карл. – Пора выезжать.

Адам улыбнулся Беатрис Манган.

– Не помочь ли вам донести оборудование до фургона, Главный суперинтендант?

– Нет – пока я не произведу тестирование ДНК над вами и Карлом.

Оба мужчины не слишком восторженно посмотрели на нее.

– Но ведь мы не собираемся делать исключений ни для кого, не так ли? – резонно аргументировала Беа.

Я на время оставил их и пошел наверх, искать Джоанну. Я надеялся, что перед битвой найдется время для еще одного – последнего – стимулирования нервной системы.