Я сжал левую руку и с помощью реактивных плавников подскочил под острым углом. Дротик пролетел мимо, но голова моя врезалась в коралловый потолок, и в ту же секунду я провалился в небытие, обрушив на себя кучу морской флоры и фауны.

Придя в чувство, я обнаружил, что, во-первых, череп раскалывается на куски, а во-вторых, Кофи привязывает меня к пластиковому трону магнитной лентой.

— В чем дело, черт подери? — промычал я.

— Совершаю в некотором роде похоронный ритуал. Прости, что так вышло — я лично против тебя ничего не имею. Приказ пришел, когда я был в Манукуре: похоже, некоторые важные шишки очень недовольны твоим существованием. Я думал, они позабыли про тебя, но, похоже, им просто нужно было время, чтобы провернуть другие грязные делишки. Короче, мне поручили доделать эту работенку до конца.

— Кофи… — прошептал я. — Кофи… Ради Бога!

— Мне очень неприятно, — сказал он, как будто и в самом деле его мучили угрызения совести. — Но ты должен понять, Адик: или я спасу твою задницу, или свою.

Он привязал мои колени к ножкам стула и отрезал ленту моим же ножом!

— Представляешь, вчера в баре Райти подходит ко мне такой мерзкий тип и говорит, что, значит, или я аккуратненько тебя убираю, или найдутся доброжелатели, которые сообщат гориллам из «Всеядного», что я прячусь на СА. Тогда «Обжора» тут же меня отыщет и в момент обвинит в краже и расхищении. А потом меня усадят в красивый черный ящик и отправят назад на Землю, и остаток дней своих я проведу в гостеприимной Синей Резервации.

Я встряхнул головой, надеясь, что это наваждение. Мой друг Кофи — мы же вместе работали, вместе напивались, не раз спасали друг другу жизнь. Он даже помог мне построить новый дом после нападения морской жабы.

— И историю с жабой тоже ты подстроил? — грустно спросил я.

— Нет, только посоветовал. Брон Элгар провернул то дельце сам. Всегда терпеть не мог этого гнусного садиста. К тому же он не торопился раскошеливаться.

Он прицепил моток ленты к поясу и протер острое как бритва лезвие ножа о ремешок. Кофи не стал убирать клинок в ножны.

— Ты что, хочешь просто оставить меня здесь подыхать? Господи, Кофи! У меня в акваланге воздуха хватит еще часов на девять! Не проще ли стащить шлем и хотя бы побыстрее со мной разделаться?

Он покачал головой.

— Мне бы тоже этого хотелось, но я должен выполнять инструкции: надо уничтожить тело, но так, чтобы по остаткам ДНК в костях можно было определить, что это ты. Произошел несчастный случай, понимаешь. Конечно, твоей матери скажут правду, чтобы она перестала бороться с неизбежным…

— Моей матери? — яростно прорычал я и задергался в путах магнитной пленки.

Конечно, это ни к чему не привело.

— Сиди спокойно, — заботливо посоветовал Кофи. — Тогда будет не так больно.

И он приступил ко мне с ножом: мой старый друг сделал глубокие продольные разрезы на моих руках, не защищенной снаряжением груди и ногах. Отточенное лезвие как в масло входило в резиновый костюм и человеческую плоть. Я не скупился на крики и проклятия, беспомощно корчась и извиваясь, практически ослепленный слезами боли.

— Почти готово, — утешил он меня. — Осталось совсем немного.

Я завыл, как только соленая вода хлынула в раны, боль усиливалась с каждой секундой. Кофи отпустил меня, кресло закачалось, как на аттракционе в детском парке, и наконец остановилось. Я покорился судьбе и перестал дергаться, обреченно наблюдая, как струйки крови растворяются в воде.

— Черт, — пробормотал я. — Этот костюм совсем новенький. Родной «Фок» из Франции, пришлось заплатить сполна.

— Да, — ухмыльнулся Кофи, убирая лезвие в поясные ножны. — Классно смотрится, последний писк моды. Ох, извини, не хотел тебя обидеть.

— Пошел в задницу, шутник.

— Эй, не злись. Ты мне нравишься, Адик, даже несмотря на то, что ты бывший коп. Рад был познакомиться. — Он взглянул на наручные часы с вмонтированным компьютером. — Что ж мне пора отваливать. Сниму «Отмороженную» с якоря — пусть погуляет по шторму, — а завтра отправлюсь на поиски своего старого друга. Найду твои останки, подберу снарягу. Надеюсь реактивные плавнички будут в целости и сохранности, мне всегда хотелось иметь такие.

— Ты гребаный ублюдок, — горько ответил я. — Мог бы сказать мне, что «Гала» тебя шантажирует. Я бы поговорил с Мэт Грегуар, и служба безопасности «Оплота» дала бы тебе новое удостоверение личности, ты бы переселился на другую планету…

— Я думал об этом. Правда! То есть я с чистой совестью заработал немного, когда рассказал Элгару, чем ты тут занимался последние два года. Но тот парень в баре заставил меня пораскинуть мозгами. Посуди сам: откажись я разделаться с тобой, пришлось бы улететь с СА, а это местечко нравится мне все больше и больше. А после твоей трагической кончины я рассчитываю получить в наследство «Отмороженную» и все остальное, что мне приглянется. Ребята с Бровки согласятся, что ты бы так и распорядился своими вещами.

Боковым зрением я видел грозные красные тени, движущиеся в мою сторону: разведотряд демонов-зубохлопов, привлеченных запахом крови, неумолимо приближался.

— Только не выбрасывай мою коллекцию Джимми Баффета, — прохрипел я. — Диски стоят целое состояние.

— Я поставлю его песню на твоих похоронах, — великодушно пообещал Кофи. — Как насчет «Плавники вправо, плавники влево»?

Весело засмеявшись, он подобрал свой дротиковый пистолет, помахал мне на прощание ручкой и поплыл к выходу из Кладовки.

Несколько десятков подводных хищников подбирались все ближе и теперь крутились около меня с выпученными от возбуждения глазами и раскрытыми зубастыми пастями. Их немного встревожил неизвестный ранее тип гемоглобина в крови, но вскоре сметливые рыбешки сообразили, что к чему. Теперь я понял, почему благоразумные ныряльщики пользуются только полными костюмами в местах обитания этих тварей: зубохлопы не отличаются большими размерами, но зато сильны и прожорливы. Одна царапина о коралл, и неосторожный исследователь глубин становится добычей рыб.

Боль от ран стихала: Кофи порезал ровно настолько, чтобы потекла кровь. Я напряг мышцы в слабой надежде порвать пленку, но мои узы не поддались и на миллиметр. Да, хорошую у нас делают клейкую ленту… Вот уже лет двести она верно служит слесарям, электрикам, механикам, инженерам, морякам, астронавтам, домохозяйкам и всем тем, кому надо что-нибудь плотно прикрепить. Для того чтобы отрезать хоть кусочек, необходимо хорошее острое лезвие. К сожалению, ничего подобного в подводной пещере не предлагалось.

А вокруг, готовясь к изысканной трапезе, колобродили штук тридцать зубохлопов. Если вы не знаете, то зубы у них острые, как у пираний.

Конечно, рано или поздно милые рыбешки сами освободят меня. Но к тому времени я уже буду покойником. Дальновидный Кофи не тронул ни запястья, ни голени: демоны начнут с тех участков тела, откуда течет кровь, то есть с предплечий, бедер и живота. А потом они уничтожат все остальное, в том числе водолазный костюм, пленку и вообще все, что окажется достаточно мягким для их зубов.

Самый смелый — или самый голодный — зубохлоп подплыл ближе и откусил кусок моего плеча. Я сжал кулаки и простонал: «О Боже!»

И, черт подери, он ведь ответил! В своей обычной манере…

Реактивные плавники заработали — поскольку я, сам того не зная, активизировал левую перчатку управления. Я с дикой скоростью рванулся назад, насколько хватало веревок, привязанных к креслу, и оказался практически на спине. Потом расслабил левую руку, и меня отбросило вперед.

Предприимчивого зубохлопа как ветром сдуло, а его товарищи предпочли удалиться на безопасное расстояние.

Ну-ну.

Я снова и снова включал плавники, не переставая крутиться в каком-то безумном танце, таким образом я намеревался отпугнуть хищников окончательно. Но, к сожалению, через несколько минут они решили, что этот странный прыгающий предмет гораздо более вкусен, чем опасен, и безбоязненно приблизились. Я матерно ругался, сжимал кулаки и, наконец, раскачался как воздушный шарик в бурю, а рыбы все подплывали.

Я осознал всю иронию ситуации: мой ужин собирался закусить мной.

Маленькие красные демоны набросились на меня всей оравой, и я чувствовал, как их острые зубы отрывают кусочки плоти. Я рычал и извивался, но прожорливые твари сновали вокруг меня с прежним энтузиазмом; вода вокруг покраснела от крови. Я закрыл глаза и в отчаянии зарыдал.

И поэтому пропустил появление спасителя.

Почувствовав сильный удар по ноге, я вытаращил глаза: большое черное тело обвивало меня, словно огромная лента. Ярко горели белые глаза, синяя голова с золотой гривой преследовала зубохлопов, как бультерьер крыс.

Кометочервь пришел на помощь — быть может, движимый чувством благодарности, как лев из басни, который спас римского раба после того, как тот вытащил у него из лапы занозу. А скорее всего ему просто захотелось перекусить.

Я затрясся в истерическом смехе.

Вода вокруг меня приобрела коричневато-зеленый оттенок — цвета крови демонов. Кометочервь снова врезался в меня и каким-то волшебным образом порвал державшие кресло веревки. Я стал свободен и всплывал над всеобщей схваткой.

Быстренько сжав левую руку и активизировав плавники, я поплыл в направлении одной из колонн, поддерживающих коралловый свод. При моем приближении маленькие существа бросились во все стороны. А я тем временем подобрался к острому краю коралла и с немалым трудом перерезал ленту: прошло довольно много времени, прежде чем я полностью освободился от кресла. На песке валялось всего несколько трупиков зубохлопов, да и те скоро исчезли в желудках падальщиков. Кометочервь исчез.

Облегчение нахлынуло на меня теплой волной: мой разум помутился от ужаса, боли, я чуть не падал в обморок из-за недостатка крови и общей изможденности. Я бесцельно болтался по Кладовке, просто наслаждаясь свободой. Какая-то отдаленная часть сознания напоминала, что надвигающийся шторм застанет меня в коралловой пещере и сильное течение засосет в водоворот, где я и найду свою смерть.

Впрочем, мне все равно.

Время шло, и, завороженный красотами Кладовки, я постепенно забывал о предательстве Кофи, о Евиной мольбе о помощи, и о том, что халуки собираются уничтожить человечество, и даже о том, что я истекаю кровью. Я дрейфовал в полубессознательном состоянии, и меня вынесло к одному из выходов из пещеры, где вода… дышала!

Любопытство заставило меня преодолеть лень и апатию: усики, щупальца и другие отростки, покрывавшие стенки туннеля, то поднимались, то опускались, повинуясь какому-то неизвестному мне ритму. Странное зрелище затягивало меня все сильнее; яркие краски окружающего мира постепенно бледнели, и даже линзы не помогали. Я призадумался, но догадаться, что на поверхности темнеет, не смог. Испытывая непреодолимое желание узнать, что же там «дышит», я снова включил плавники. Резкий толчок двигателя подбросил меня к нижней части колонны, прямиком к колонии маленьких огнезубых губок.

Их ядовитые иглы впились в и без того истерзанную плоть, потому что порванный костюм не мог защитить нежное тело, и меня как будто проткнули сотнями раскаленных игл. Зато шоковая терапия разом сняла всю вялость, и я забился в конвульсиях, то и дело стукаясь о стенки пещеры, повинуясь плавникам, активизированным непроизвольными сжатиями левой руки.

Наконец что-то, возможно Провидение, подсказало мне включить компенсатор плавучести, и в ту же секунду я, как пробка, вылетел на поверхность.

Я дрыгался и трепыхался, как эпилептик, но какая-то разумная часть моего мозга заставила меня расслабиться и отдаться во власть волн. Боль от игл огнезубок все усиливалась, яд растекался по венам, создавая очень правдоподобное ощущение, словно ты превращаешься в бифштекс. Но умереть от отравления мне не суждено: мне грозит только постепенная парализация всех мышц.

У меня оставалось минут пять, чтобы добраться до «Отмороженной» и вколоть антибиотик. Иначе я опять превращусь в наживку из человечьего мяса.

Как ни странно, но в моем теле проснулся инстинкт самосохранения, и все чувства сразу обострились, как бывает в критических ситуациях. Часы показывали уже сильно за полдень, чем немало меня удивили. Оглядевшись, я заметил, что море приобрело темно-оливковую окраску вместо нежно-бирюзовой, ветер ощутимо усилился, на южной стороне горизонта собирались облака. Похоже, шторм нагрянет куда раньше, чем предполагалось. Вулкан на Чертовом Чайнике извергал клубы дыма, что только подтверждало серьезное ухудшение погоды.

«Черного кофе» нигде не было видно, но «Отмороженная» поблескивала на некотором расстоянии. Будь здесь хоть немного глубже, я смог бы воспользоваться подводным компьютером, чтобы активизировать автопилот лодки. Но, к сожалению, это невозможно: даже несмотря на прилив, до дна здесь было не больше четырех метров.

Оценив обстановку всего за несколько секунд, я тут же решился действовать. Жжение во всем теле подстегивало, и я не добирался тратить время на раздумья, поэтому включил плавники на максимальную мощность и рванулся вперед, наполовину высунувшись из воды. Конечно, быстрее получилось бы при полном погружении, но мне хотелось все время вить перед глазами желтую субмарину.

Руки и ноги мои окоченели, странное оцепенение сковало все члены. Я принялся рассуждать о дальнейших действиях, после того как доберусь до лодки и вколю антибиотик. «Черный кофе» передвигается куда медленнее, чем «Отмороженная», но Кофи скорее всего окажется на Бровке раньше меня Что ж прекрасно: он позвонит этому парню на Манукуру, расскажет о моей печальной кончине, но вряд ли уплывет с острова, ему ведь завтра нужно забрать мои бренные останки. Решено, я проникну в дом под покровом ночи, разберусь с дружком, произведу небольшое расследование и…

И утону в полукилометре от подлодки.

О черт, левая рука, с помощью которой я управлял плавниками, потеряла всякую чувствительность. Тогда я правой сжал парализованные пальцы и проплыл еще метров двести. Большая часть игл пришлась на верхнюю половину тела, и постепенно бессилие охватывало здоровые органы: правая рука разжалась, и я снова погрузился в воду.

Дерьмо. До «Отмороженной» оставалось еще довольно прилично, и, нащупав ногами дно, я стал продираться через волны, на которых уже появились белые барашки. Правая рука еще шевелилась, но пальцы висели беспомощными колбасками, в ногах зудела страшная боль, как будто от уколов тысяч раскаленных булавок. Наверное, так начинает действовать яд…

И тут я догадался засунуть руки между ног и крепко сжать бедра. Плавники мгновенно оживились, но вскоре снова отключились: видимо, от слабости я не мог сложить кулак правильно. Тогда я разжал ноги, чтобы изменить положение пальцев, но обе руки повисли как плети.

Ну что ж, всегда остается древний народный способ… конечно, пока ноги еще работают.

Я сделал глубокий вдох, опустил голову в воду, включил компенсатор плавучести и застучал ногами по воде. Никогда не думал, что плавать может быть настолько тяжело! Создатели водолазного костюма никогда не предполагали, что им будут пользоваться без плавников, а посему посчитали вес в десять килограммов незначительным. Я же теперь расплачивался за чужую ошибку: мышцы на ногах спустя несколько минут сделались каменными и дико болели. Но я не мог обращать на такие мелочи внимания.

Я двигался очень медленно, гораздо медленнее, чем распространялась боль. Интересно, кровоточат раны или нет? Конечно, Кофи не задел артерию, да и демоны вряд ли добрались до каких-нибудь важных сосудов. Вода в морях Стоп-Анкера обладает бактерицидными свойствами, и поэтому мелкие порезы должны затянуться сами.

Голова моя смотрела ровно на дно, и я не мог видеть «Отмороженную». Тогда я сосредоточился на мониторе подводного компьютера: изображение маленькой подлодки светилось зеленым, значит, с ней все в порядке. А мое изможденное тело изображалось белой мигающей точкой, которая все-таки приближалась к заветной цели.

Если я отклонялся от курса, то навигатор предупреждал меня радостным писком: бип-бип, если нужно повернуть налево, и буп-буп, если направо. Сначала меня дико бесил этот постоянный бип-бип-буп-буп, поскольку я никогда раньше не пользовался этим приспособлением. Но в нынешних обстоятельствах я не хотел полагаться на помутившийся рассудок и доверил свою жизнь автоматике. Вскоре назойливый звук приглушился в моем сознании, и я послушно исполнял все указания компьютера.

Расстояние между зеленой лодочкой и белой точкой почти не сокращалось. Это значит, что я не плыву вовсе?

Или подводный компьютер сломался? Я ведь столько раз грохал его о камни, что немудрено, если тонкая электроника не выдержала грубого обращения. Как бы то ни было, не стану поднимать голову, чтобы проверить, правильно ли плыву. Ведь если я увижу, сколько мне осталось, то просто утону от отчаяния.

Впрочем, утонуть я могу и так. Черт подери, я вымотался до смерти. Но ноги по-прежнему колотили воду.

Глаза устали от постоянного напряжения и сами собой закрылись: теперь я полностью находился во власти компьютера и его бип-бип-буп-бупа. Сердце стучало, как паровой мотор, легкие разрывались от каждого вдоха. Вода на СА теплая, но холод пробирался изнутри тела, и я постепенно приходил в оцепенение. Я плыл все медленнее и медленнее.

Похоже, мне ничего не светит.

Ничего страшного, Адик. Вспомни, как ты прилетел на Стоп-Анкер в первый раз, после того как тебя выкинули из СМТ. Сколько раз на пьяную голову ты пытался свести счеты с жизнью самыми разными способами? Раз семь, не меньше! Но тебе всегда не хватало силы воли, ты никак не мог решиться на последний шаг. А сейчас даже не надо ни на что решаться…

Ты, слабак хренов.

Да, так меня всегда называл отец. Он считал, что мне слабо сделать хоть что-нибудь.

Неужели так оно и есть? Почему я все-таки повернулся задом к звездной корпорации «Оплот»? Потому что Симон идиот, и я не стал дожидаться, пока случится самое плохое? Или потому что я побоялся ответить на вызов — как сказал старикан.

Черт бы его побрал, если он рассчитывает на мою помощь! Поддерживал ли он своего сына, когда меня обвинили в предательстве? Хрена лысого. Он по-прежнему считает меня преступником. Но Симон всегда рад попользоваться мной, если дело может оказаться…

Бац!

О Господи.

Я открыл глаза, и передо мной оказалась непонятная желтая стена. Через несколько секунд я понял, что врезался прямо в бок «Отмороженной».

Так, и что теперь? Рук-то у меня нет…

Но, к счастью, подножку я так и не убрал. Этот механизм предназначен специально для того, чтобы экономить силы ныряльщиков и облегчать им спуск и подъем на лодку. Я взгромоздил на нее задницу, носом нажал кнопку и — упс! — через секунду уже кувыркался на корме, как выброшенная из воды камбала. К счастью, верхнюю палубу огораживал заборчик, а то иначе из-за качки я бы снова рухнул в пучину моря.

Приготовляясь к шторму, Кофи убрал капитанский мостик, но не стоило большого труда приказать компьютеру открыть главный люк. Мне оставалось только спуститься по лестнице в капитанскую рубку, не повредив каких-нибудь жизненно важных частей своего организма.

Сказать-то легко. Руки мои украшали тяжеленные и уродливые плавники, на голове болтался шлем. С утра он казался легче перышка, но теперь шея едва не подламывалась от непомерной тяжести. Придется избавиться от снаряжения.

С плавниками я расправился без проблем. Используя стойку как рычаг, я расковырял дорогущие побрякушки от Корби и со слезами на глазах смотрел, как они падают в мутную воду. Теперь пришла очередь шлема, а вместе с ним дыхательного аппарата и баллонов с газом. А потом я нажму кнопку, и остатки костюма упадут автоматически.

Я извивался и кувыркался, как только мог, но снять шлем не получалось. Конструкция предполагала защитный ошейник из твердого пластика, снять который можно только руками. К тому же приходилось торопиться: волны поднимались все выше и качка усиливалась. Еще немного, и меня смоет за борт.

Решив не тратить время понапрасну, я подкатился к люку, кое-как принял сидячее положение и спустил ноги вниз. Я начал самую тяжелую загрузку в подлодку: из-за шлема не видно было, куда наступать, рюкзак с баллонами и прочей ерундой то и дело норовил зацепиться, руки висели по бокам, да и ноги почти не слушались. Изможденные мышцы походили на желе, к тому же страшно болели, каждая ступенька давалась с дьявольским трудом.

Позади оставалась примерно половина лестницы, когда сверху обрушился поток холодной воды и едва не уронил меня. Видимо, большая волна захлестнула «Отмороженную». Стараясь не впадать в панику, я приказал компьютеру закрыть люк и продолжил спуск. Стоило мне поставить ватные ноги на пол, как накатила следующая волна, и лодка закачалась. Конечно, я тут же упал и покатился в угол, где сильно ударился о стенку.

Впрочем, удар пошел на пользу. Собравшись с мыслями и осознав, что лежу на животе, я почувствовал голой щекой прикосновение к мокрому полу. Приложив некоторые усилия, я расколотил шлем и наконец-то стащил это ведро с головы. Водолазный костюм и баллоны с газом свалились во время акробатических номеров, потому что я случайно нажал кнопку.

Сантиметр за сантиметром я, словно червяк, подполз к ящику с медикаментами, встал на колени и носом набрал простейший код замка. Зубами вытащил поднос с антибиотиками и уронил все это на мокрый пол, совершенно не заботясь о стерильности. Я как свинья рылся в куче порошков и таблеток, пока не нашел нужный пакетик. Распотрошив прозрачную упаковку, из последних сил поставил его так, чтобы игла смотрела прямо вверх, и упал на нее — уже от изнеможения. Успел почувствовать укол и понял, что спасен.

Ура!

Я бы, наверное, станцевал сейчас джигу от радости! Меня сегодня резали, кусали, парализовали, я падал в обморок и чуть не утонул — но все-таки справедливость восторжествовала, и я возвращался на Бровку. Когда доберусь до дома, моему другу Кофи Резерфорду придется несладко: посмотрим, каково ему будет в роли беззащитной жертвы.

Ожидая, пока подействует наркотик, я раздумывал о своей судьбе, прикидывал планы на будущее и лихорадочно вспоминал, куда же я запрятал такой хороший моток скотча.