Карл Назарян даже не потрудился выйти из лифта, вознесшего его на 229-й этаж. Он стоял там, поджидая нас, с дружелюбной улыбкой на щекастом изношенном лице. Лет ему было восемьдесят с хвостиком, однако волосы почти еще не поседели, взгляд был острым, а туловище, походившее на бочонок, выглядело вполне крепким.

— Поехали ко мне, — сказал он без церемоний.

Мы с Грегуар вошли в лифт и помахали Моргане Горгоне. Когда дверца закрылась и мы поехали вниз, Назарян сказал:

— Надо же, Аса! Когда мы виделись в последний раз, ты был прыщавым юнцом тринадцати лет и Ефан — упокой, Господи, его душу, — демонстрировал тебе мою охранную систему.

— Я помню. Меня удивляет, что ты это помнишь.

Он расхохотался.

— У твоего отца и дяди были тогда грандиозные планы на твой счет. Странно, что ты в конце концов все-таки вернулся в «Оплот», да еще при таких печальных обстоятельствах. — Он кивнул Грегуар. — Неужели Симон избрал тебя для этого грязного дела, Мэт?

— Похоже на то, — ответила она без энтузиазма.

— Мэт начала работать в «Оплоте» моим замом по хозяйственной части, когда я был вице-президентом, начальником секретной службы, шестнадцать лет назад, — сказал мне Назарян. — Она у нас одна из лучших.

— Я так и понял. Поэтому попросил ее помочь.

Шестнадцать лет! Очевидно, она моя ровесница. Я пытался поймать ее взгляд, но Грегуар смотрела прямо перед собой на дверцу лифта. В принципе я мог привести массу оснований, чтобы объяснить, почему я взял ее в помощники, однако на самом деле это решение было чисто инстинктивным, принятым без раздумий.

Дверцы лифта открылись на 140-м этаже зиккурата, и Назарян зашагал к транспортеру, который должен был отвезти нас в архив. Пока мы шли туда, меня вдруг кольнуло в сердце и немного закружилась голова. «Черт возьми! — подумал я. — Только не сейчас!»

Мы сели в машину транспортера, Я осторожно опустился на сиденье и облегченно вздохнул, когда мое тело вроде снова пришло в норму.

— Симон прислал мне сегодня утром записку, — сказал Назарян. — Убей меня, но я не понимаю, зачем тебе понадобился такой старый хрыч. Если ты думаешь, что я буду сидеть в засаде по ночам или мотаться по Шпоре взад-вперед, гоняясь за подозреваемыми в похищении… Даже не надейся!

— Я взял тебя в команду, поскольку Симон сказал, что тебе можно безоговорочно доверять — и что тебе небезразлично будущее корпорации. Наше дело связано не только с похищением Евы.

— И чем же я могу тебе пригодиться?

— Ты будешь моим помощником номер два. Мэт — номер один. Я хочу, чтобы ты взял на себя координацию всех операций и сбор данных. Чем меньше народу будет в нашей команде, тем лучше. Подбери пять-шесть человек, которые преданны «Оплоту», не боятся давления сверху и не поддаются соблазнам.

Я сказал ему, какое жалованье он может им предложить.

Сам он и Мэт будут получать втрое больше, чем сейчас, а кроме того, им выдадут дополнительные акции корпорации.

— Это опасно для жизни? — спросил Карл Назарян.

— Возможно. Хочешь выйти из игры?

— Нет, — усмехнулся он.

Я повернулся к Грегуар, демонстративно вздохнув.

— А ты, Мэт? Мой отец умеет выламывать руки, но если ты не хочешь работать в нашей команде, можешь уйти. Тебя никто не осудит.

— Я подумаю — после того как мы найдем Еву, — сказала она.

Машина остановилась у двери с именем Назаряна, и он приложил к замку большой палец. Мы вошли в просторное помещение, походившее скорее на частную студию, чем на кабинет. Стена слева была сплошь увешана ярко мигавшими дисплеями и разноцветными указателями с архивной информацией. Справа возле незажженного камина стояли низенький журнальный столик и уютные кожаные кресла. По бокам от камина возле железных подставок для дров росли папоротники в горшках. Стена напротив двери представляла собой искусственное окно от потолка до пола с голограммой земной долины, на которой пощипывал травку черный жеребец, старое дерево шелестело на ветру свежими весенними листочками, а вдоль каменной изгороди цвели цикламены и нарциссы. Перед окном стоял громадный стол светлого дерева, соединенный с компьютерным пультом, по сравнению с которым пульт Меванри Морган выглядел карманным калькулятором.

— Давайте присядем, — сказал Назарян и провел нас к камину.

Это было очень кстати. Сердце у меня билось рывками, а по телу разлился легкий жар. Короче, я снова превращался в доходягу, но мне не хотелось делать укол, чтобы не ронять авторитет.

Карл предложил нам выбрать прохладительные напитки из сверкавшего разноцветным стеклом питейного алтаря. Грегуар попросила кампари с содовой, а я с благодарностью взял в руки стакан холодного пива «Дортмундер Кронен», налитого из бочонка с золотым слоном на наклейке. Уж не Мимо ли привез его сюда контрабандой? Господи, благослови настоящее пиво! Оно питательно, оно придает силы уставшему телу и охлаждает лихорадку в мозгу. Земные сорта настолько превосходят по качеству местные, что бутлегеры живут припеваючи — и неудивительно.

— Ты знаешь даму по имени Беатрис? — спросил Назарян. — Может, ты в курсе, зачем она послала мне по персональному коду засекреченное досье, сворованное из файлов персонала некоего серьезного соперника «Оплота» по бизнесу?

— Значит, оно пришло! — торжествующе воскликнул я. — Молодец, Беа! На кого досье?

— На некого Киллана Макграфа, заместителя начальника отдела внутренних расследований «Галафармы», из штаб-квартиры концерна в Глазго.

— Ну конечно! Я знал, что видел этого гада раньше! На выставке из Шотландии и в Конференц-центре в 2227 году.

Там проходило очередное совещание управленческого персонала, финансируемое СМТ. Он задал вопрос на симпозиуме, который я вел.

Назарян подошел к столу, взял распечатку и сунул ее мне, а потом сел рядом с нами у камина.

— Почему тебя так интересует этот тип?

— Ну, во-первых, я не хочу, чтобы он попытался убить меня в третий раз.

Я просмотрел досье. В нем была фотография, снятая, очевидно, до пластической операции. Лицо совершенно другое, однако близко поставленные тусклые синие глаза остались прежними. Только эксперт мог определить, что ему тогда уже сделали операцию на радужной оболочке, и с помощью наноимплантата он мог обмануть любой опознающий сканер, послав ему ложную информацию.

— Как ты думаешь, он сейчас на Серифе? — спросила Мэт Грегуар.

— Вряд ли. Но это очень важная для нас фигура. Не исключено, что через него мы сумеем выйти на лиц, ответственных за многие неудачи, преследующие в последнее время «Оплот»… и еще более сокрушительные кризисы, грозящие корпорации в будущем.

— Ну-ну, — недоверчиво протянула она.

— Карл! Что именно Симон рассказал тебе сегодня утром?

— Он был очень взволнован. Сообщил о том, что Ева исчезла, хотя до меня уже дошли такие слухи. Потом вернул мне все прежние полномочия и отдал несколько крайне необычных приказов, объясняя их тем, что подозревает кое-кого из верхушки «Оплота» в двойной игре. В принципе я должен был обмочиться от изумления, но я и сам уже чуял неладное.

И тут он действительно ошарашил меня, заявив, что спасение «Оплота» зависит от тебя. Я подумал-подумал и решил, что мой бедный друг впал в старческий маразм. Тем не менее задания его я выполнил, хотя по-прежнему ломал голову, пытаясь понять, в чем же дело.

— И что ты думаешь теперь? Что Симон сошел с ума?

Или что я сумасшедший?

— Я думаю, вы оба здорово влипли, ребята, — и «Оплот» вместе с вами. Больше мне пока нечего сказать.

— Кого подозревает Симон? — спросил я.

— Боюсь, Мэт будет очень неприятно поражена…

— А вы просто ответьте на вопрос Ада, — сказала она.

— Ада? — Карл удивленно вздернул правую бровь. — Это сокращение от Адама Сосульки, как я понимаю? Или теперь ты снова стал Асаилом Айсбергом?

— Имен у меня много. — Фраза получилась почти поэтическая, с аллитерациями. — Пока я буду работать под псевдонимом — по разным причинам. И, если не трудно, зови меня Адом. Легче будет абстрагироваться от образа прыщавого тринадцатилетнего юнца.

Я повторил свой вопрос о том, кого подозревает Симон.

По лицу старика пробежала тень.

— Доказательств нет ни малейших. Ад, но Симон боится, что твой кузен Заред активно поддерживает оскорбительное для корпорации предложение «Галафармы». Ты, наверное, в курсе, что Заред надеялся стать президентом после смерти Ефана. Когда его мечты рухнули, он проглотил обиду, поскольку рассчитывал, что со временем Симон уступит ему место. Но твой отец недоволен тем, как Заред ведет дела компании, и особенно его замедленной реакцией на кризисы, которые мы пережили за последние два года. Сегодня утром Симон сказал мне, что на следующем собрании совета директоров он намеревается сместить Зареда с поста и провозгласить Еву президентом.

— Я так и думал. Мне показалось, что нечто подобное носится в воздухе.

У Мэт был глубоко потрясенный вид.

— Вы думаете, это Заред организовал похищение Евы?

— Симон не решился обвинить вице-президента открыто, — сказал Карл. — Но если это совпадение, то оно очень выгодно для Зареда. — Он повернулся ко мне:

— А те три подозрительных сотрудника среднего звена, которых Симон велел мне проверить… Они представляют собой первое конкретное доказательство того, что нити заговора «Галафармы» тянутся внутрь «Оплота». Через день-другой я получу более подробную информацию о них и о Клайве Лейтоне. Легенда о смерти Лейтона уже готова.

— Хорошо. Надо полагать, мадам Суон-Эплуайт сказала остальным, что их песенка спета. Все наши подозреваемые, очевидно, мчатся сейчас на Землю в экспресс-звездолетах, если только из них не растут маргаритки в каньонах над Ветиварием. Все прочие двурушники — как служащие, так и акционеры — теперь будут особенно тщательно заметать следы. Кстати, я не хочу, чтобы Оливер Шнайдер и его секретная служба принимали участие в нашем расследовании. Мы не будем прибегать к их услугам — и не будем устраивать им проверки. Симон, похоже, считает Олли человеком надежным, однако я не хочу рисковать. Будь я на месте «Галафармы» и планируй внедрение в «Оплот», служба безопасности была бы моей первой целью. Так что повнимательней — чтобы люди, которых вы примете в нашу маленькую теплую компанию, никоим образом не были связаны со Шнайдером.

Карл кивнул.

— Я найду следователей и оперативников, на которых можно положиться. Хотя некоторые из них — такие же старперы, как и я. — Он показал на досье Макграфа, лежавшее на кресле рядом со мной. — Это он забросил тебя на комету?

Грегуар чуть не подавилась кампари.

— Извини, Мэт, — поспешно сказал я. — Ты не в курсе.

Давайте-ка я расскажу вам обоим, как меня вовлекли в кризис «Оплота».

Я снова изложил эту дикую историю, только гораздо подробнее, чем совету директоров «Оплота». Я рассказал им о своей первой встрече с Бронсоном Элгаром (у меня язык не поворачивался называть его Макграфом), о чудовище, сожравшем мой дом, о космической погоне, халукском корабле и о зловещем послании, которое получил Симон, намекавшем на то, что Ева — пленница Элгара или его галафармовских дружков.

Когда я закончил, Мэт с Карлом посидели с минуту в молчании, переваривая информацию, а затем выпалили в унисон всего одно слово:

— Халукский?

— Я знаю, это кажется невероятным, — согласился я. — Но факт остается фактом. Элгар — то есть Киллан Макграф — хвастался, что инопланетяне сотрудничают с «Галой» на взаимовыгодной основе. Мой друг капитан Бермудес может подтвердить, что громадный халукский корабль невиданной конструкции примчался к Элгару на выручку, стоило тому только свистнуть. Двое этих уродов забросили меня к соплу кометы, а он при этом шутил, что я не первый в истории человек — пушечное ядро.

— Ив какой алломорфной фазе были халуки на сей раз? — с любопытством спросил Карл.

— Грацильно-гуманоидной, судя по их скафандрам и ловким движениям. Какого цвета у них глаза, сказать не могу.

Они не поднимали забрала шлемов.

Мэт Грегуар задумчиво нахмурилась.

— Знаете, у нас недель пять назад был странный инцидент с халуками. Расследование дела вели мои люди, несмотря на приказ Евы передать его секретной службе.

Я со всевозрастающим интересом слушал ее рассказ о том, как участились за последние три года нападения квасттов на грузовые корабли «Оплота», направлявшиеся с планеты Кашне в космопорт на Ногаве-Крупп. Я почти ничего не знал о Кашне, кроме того, что это самая дальняя из планет корпорации. Она находится на самом острие Шпоры Персея, в восьми тысячах световых лет от Серифа и почти в трехстах — от Ногавы. В этом регионы квастты, как правило, рыщут нечасто, поскольку чувствуют себя неуютно из-за близости к ничейной полосе, пролегающей между границей зоны 23 и халукскими планетами. Отношения квасттов с халуками всегда были натянутыми. Их объединяла лишь общая антипатия к человечеству.

Ева посылала на Кашне самые быстроходные и тяжеловооруженные суда, способные отбить атаки квасттов, которым ни разу еще не удалось захватить ни один корабль «Оплота».

Но пять или шесть недель назад произошла серьезная стычка.

«Пискуны» проиграли сражение, их поврежденный корабль не мог дальше лететь, и они сдались.

— Самое странное, — продолжала Мэт, — что, когда мои люди взяли бандитов на абордаж, они нашли на борту мертвого халука. В грацильной фазе. Он покончите собой. Наша команда подоспела вовремя. Еще чуть-чуть — и квастты уничтожили бы тело.

— Боже мой! — пробормотал я.

— Мы сразу известили Еву, поскольку транспорт находится в ее ведении. По каким-то причинам, которые она не захотела объяснить, Ева приказала капитану «Оплота» пренебречь стандартной в таких случаях процедурой. Вместо того чтобы доложить об инциденте и передать пиратов зональному патрулю Содружества, корпорация отправила на судно специальную команду. Наши люди как смогли подлатали корабль и доставили его вместе с уцелевшими «пискунами» на Ногаву-Крупп. Я послала своих специалистов, которые обучены «раскалывать» инопланетян, поручив им узнать, почему квасттов так интересуют суда, идущие с Кашне, и что делал на борту халук.

— И что? — спросил я.

— Допрос был суровым, но выяснить удалось лишь один интересный факт. Квастты нападали на суда, забиравшие с Кашне груз, потому что халуки пообещали им за этот груз колоссальное вознаграждение.

— А что за груз?

— На планете добывают скандий, немного прометия и пятнадцать различных биологических веществ, из которых только семь были на всех подвергшихся нападению звездолетах. Взятые в плен космолетчики «Риска» понятия не имели, какой именно продукт интересует халуков. Квастты признались, что халукские агенты летали с ними в надежде на удачу. Если бы квасттам удалось захватить идущий с Кашне корабль, халук тут же вызвал бы свое судно, забрал груз и заплатил бандитам 168-м элементом — ангексоктоном.

— Ух ты! — удивился я.

— Но что же именно им так хотелось получить? — спросил Карл.

Мэт пожала плечами.

— Не скандий и не прометий точно, хотя это самые ценные предметы импорта на Кашне. В халукских колониях этих элементов пруд пруди. Биологические вещества планеты уникальны, но, если не считать препарата для выпаривания и наркотика с эйфорическим эффектом, они не пользуются особым спросом на рынке Содружества. Очевидно, халуки привлекли квасттов как посредников, чтобы мы не узнали, что именно их так интересует.

— Я об этом ничего не слышал, — сказал Карл. — А ты доложила об инциденте администрации «Оплота»?

— Конечно, — сказала Мэт. — Мы представили Шнайдеру подробнейший отчет после завершения следствия. Но он спустил дело на тормозах.

Я недоверчиво фыркнул.

— Ева говорила со мной об этом случае за день до своего исчезновения, — продолжила Мэт. — Ее беспокоило безразличие администрации. Она сказала, что наверху недооценивают важность этого события, считая его очередным чудачеством халуков.

— Почему она встревожилась? — спросил я.

— Теперь, после твоего рассказа о связи халуков с агентом «Галафармы», я начинаю думать, что Ева знала что-то еще, только говорить не хотела.

— А где сейчас захваченный корабль квасттов? На Ногаве-Крупп?

— Списан на металлолом, — ответила Мэт. — Насколько мне известно, сами пираты все еще сидят в каталажке и ждут, что их, как обычно, выкупят и отправят на родину, как только Торонто примет фальшивые извинения Большого Конгресса квасттов. Халукский Совет Девятерых послал резкую ноту в Секретариат по инопланетным делам Содружества с требованием вернуть тело самоубийцы для похорон, но его уже отправили с курьерским экспрессом в Токийский университет. Ученым редко выпадает возможность исследовать неповрежденный труп халука, и они заплатили за него «Оплоту» кругленькую сумму. А поскольку самоубийца летел на пиратском корабле, законники СИДа не проявили особого сочувствия к требованию инопланетян. Токио обещал вернуть останки халукам, когда ученые закончат исследования.

— Надо будет проверить результаты вскрытия. Я мало что знаю о психологии халуков. И мне кажется, не стоит разбирать судно квасттов на металлолом, а экипаж пускай сидит под стражей, пока мы не выясним, в чем тут дело. — Я повернулся к Карлу. — У тебя есть возможность работать с компьютером так, чтобы никто из «Оплота» не сумел тебя засечь и помешать нашему расследованию?

— Само собой! Больше того: я могу незаметно проникнуть в любые файлы корпоративной сети, включая файлы службы безопасности. Я же сам разработал программы для внутренней и внешней секретной службы, черт побери!

Когда меня списали по старости в архив, я маялся от безделья — вот и начал рыскать по разным программам, пытаясь понять, что же напридумывало новое поколение. Что именно тебе нужно?

— Пока две вещи. Во-первых, все доклады о нападениях квасттов на суда, шедшие с Кашне, за последние два года. А во-вторых, зайди в личный дневник Евы и вытащи оттуда все, что можно, с ключевым словом «халук».

Карл встал с кресла.

— Первое мне раз плюнуть. А вот второй орешек расколоть будет потруднее. Дневник Евы закодирован. Нужен персональный код твоей сестры — если ты, конечно, не хочешь, чтобы я пару недель копался с расшифровкой.

— У меня есть код. — Мэт открыла сумочку, вытащила переносной компьютер и произнесла пару слов. Через минуту она протянула Карлу монетку-дискету. — Когда Ева пропала, я просмотрела последние части ее дневника, пытаясь найти хоть какие-то зацепки… Ничего. Она описала там случай с пиратским нападением квасттов, но тогда я не придала этому особого значения.

— Погодите-ка, я сейчас, — сказал Карл.

Он пошел к своему компьютеру, сел за пульт и начал работать.

Мэт Грегуар пригубила кампари и тихо спросила:

— Ты думаешь то же, что и я?

— Скорее всего. Если Ева располагала какой-то информацией, вызвавшей у нее подозрение насчет халуков, не исключено, что она решила провести неофициальное расследование на Кашне. И, возможно, ее там поймали. — Я налил еще стакан чудесного дортмундского пива. К счастью, ощущение смертельной усталости начало понемногу проходить. Внезапно пришло решение. — Я немедленно лечу на Кашне.

— Хорошая идея, — кивнула Мэт. — Контингент флотской службы безопасности на планете небольшой, но в нашем распоряжении будет отличная команда…

— Мне не нужна никакая команда! Я сам разнюхаю, что да как. Тихо и незаметно. А ты останешься здесь, Мэт. Я хочу, чтобы ты возглавила расследование на Серифе и попыталась выявить шпионов и саботажников, внедрившихся в «Оплот».

— Карл справится с этой работой гораздо лучше меня, — возразила она. — Да и ты сам, если на то пошло. Бога ради!

Ты же специалист по корпоративному праву. Ты сидел в СМТ за столом, опыта оперативной работы у тебя никакого. Не говоря уже о том, что ты три года вообще ничем не занимался.

— Я буду проводить расследование так, как захочу. Если не согласна — скатертью дорога! Здесь командую я, понятно?

Ее черные глаза гневно сверкнули.

— Ты был когда-нибудь на Кашне?

— Нет, но…

— А я была. Это пограничная планета категории С2, почти непригодная для людей. Чтобы выжить на ней, нужны девятнадцать прививок и экологические приборы класса В, если, конечно, ты не хочешь жить в наглухо закупоренном «прыгунке». Мелкие хищники доводят до умопомрачения укусами, а более крупные не сдаются, пока не поджаришь их бластером или гигатайзером. У меня есть связи на этой планете. Я смогу докопаться до истины, не насторожив кого не надо. — Она помолчала и добавила еле слышным злобным шепотом:

— Я полечу туда, черт побери! Ева — моя подруга.

Самая близкая подруга! Если существует хоть один шанс из миллиона, что ее держат пленницей в этом Зеленом Аду, я найду ее сама! Я не могу доверить дело неудачнику, который облажался по всем статьям!

Ай да ну!

Я решил не реагировать на привычные обвинения, однако меня больно задел намек на интимные отношения между двумя женщинами. Мое мужское разочарование было, наверное, прозрачным, как стакан, когда я выпалил:

— Значит, вы с Евой…

— Нет, — холодно прервала меня Мэт. — Я люблю ее так же, как и ты. Как сестру. Но это не значит, что у тебя есть какие-то шансы…

— Мне и в голову не приходило!.. — соврал я. И тут же, естественно, выдал себя с головой:

— У тебя есть кто-нибудь на Тиринфе?

— Можешь считать, что я обручена со своей работой.

По правилам игры, она должна была спросить: «А у тебя?»

Она этого не сделала, но я тем не менее ответил:

— Я развелся после того, как следственная комиссия выпотрошила меня и выкинула на помойку.

Мои потуги на остроумие пропали даром. Мэт молча окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног, пытаясь проникнуть за фатовской наряд Белого Охотника, которым я прикрывал свою истинную сущность, затем с деланным безразличием отвела глаза.

Она знала, что меня влечет к ней и что я предложил ей сотрудничество, повинуясь самому что ни на есть древнему и неистребимому инстинкту. Ее, должно быть, удивило, что мой отец и Ясир Абул Хади, которых она глубоко уважала, одобрили мой выбор и чуть ли не на коленях умоляли ее согласиться. При обычных обстоятельствах Мэт ни за что не стала бы работать со мной. Она была твердо уверена, что я продажный полицейский, получивший по заслугам, изгой и неудачник. И тем не менее она полностью предоставила все свои профессиональные знания в мое распоряжение.

Не переставая при этом презирать меня.

Я понимал, что самое мудрое решение — дать ей такое задание, чтобы мы встречались как можно реже. Но будь я и вправду мудрым человеком, я никогда не покинул бы свое убежище на Стоп-Анкере.

А кроме того, она была неотразима.

— Можешь лететь со мной на Кашне. Если хочешь, — сказал я.

Мэт торжествующе улыбнулась, обнажив изумительные белые зубы. На ее смуглых щеках появились ямочки.

— А ты сомневаешься?