(посвящается Надежде Андреевне Загуляевой)
Дело то было давно, не теперь,
Истинно было… Кто хочет, не верь…
Только ведь правды нигде не схоронишь -
В землю не спрячешь, конем не догонишь, -
В щелку пролезет, из рук улетит,
В море не тонет, в огне не горит…
Ладно и речь не о ней… А срубили,
В старое время, село мужички,
И довелось им - знать, пришлые были -
В самом лесу жить, у Камы-реки.
Ну и живут они там, поживают,
Церковь построили, - правят свой толк
Да на досуге зверишек стреляют…
Вечер, а парня в избе не видать…
"Что так? Далеко зайти бы не надо:
Тут до трущобы до самой с версту,
А молодежник - кусты на счету;
Тут и девчонкам дорога знакома…
Знать, загулял? Будет к завтрему дома".
Завтра в ворота, а Митьки все нет:
Кажется, парню прийти бы чем свет,
Ан не идет… А метелица стала,
Где по колено сугроб наметала,
Где и под з'астреху… "Да! - говорят: -
Пусть погулял бы, а если плутает?
Да ведь и волк-то не то - что свой брат!
Вон пономарь со двора выезжает:
Хоть обокликнул бы, что ли, в лесу…"
Ну, пономарь, видно, где покуликал:
"Кликал, мол, братцы, я Митьку-то, кликал -
Не отозвался… Вот то-то оно:
Уж не того ли он? Вишь - холодн'о!"
Бабы послушали: "Страхи какие!
Батюшки! Слышали? - в голос ревут! -
Митька замерз! Вон, никак и везут!
Точно: из стана везут… понятые…"
Подлинно: ехали два мужика.
С р'озвальней Митьку в избу притащили,
Шубой накрыли, на печь уложили…
Три дня ворочать не мог языка,
Три дня метался на печке, покуда
Знахаря миром ему не нашли.
И уж откуда добыли, - откуда -
Бог весть!.. Отрыли из самой земли…
Вот, - как поправился Митька, - на сходке
То рассказал, что во всем околотке
Просто никто не поверил ему…
Верит просвирня, и то потому,
Что с прихожанами разного толка…
Вот что рассказывал Митька про волка:
"Всуе побожишься - ох, тяжело!
Как побожился, в нутре заскребло…
Мне бы и в лес не впервой, да и зверя -
Стало бы дело за спором теперя,
Правду сказать, я не то что ружьем, -
Просто: давай - пришибу кулаком.
Значит, уж с волком играть мне не в прятки.
Как подвернулся - я щелк да и щелк, -
Взвел - а душа-то и спряталась в пятки…
Вижу я: ровно и волк - да не волк:
Как огрызнется, да так-то негоже,
Инда морозом подрало по коже!
Это бы что!.. Как взревет, супостат,
Да ведь во весь человеческий голос:
"Что ж ты? Ружье не заряжено, брат?"
Как уж я выстрелил, как угодил
Прямо ему под лопатку - бог знает!
Видел, что лытки ему подкосил.
Да самого меня так и шатает,
Так и шатает… Упадавай - пришибу кулаком.
В лес без оглядки нечесанным волком.
Вот тебе сказ мой и полно… Прощай!"
Я с ним простился - и прямо к зазнобе;
Пеночкой в садик ее прилетел…
Вижу - гуляют сестрицы, и обе
Садика краше… Я им и запел:
"Ох, вы, девицы - лукавицы!
Не гуляйте по цветам,
Не ревнуйте их, красавицы,
Ко сокольим ко глазам.
Сокол гонит за лебедкою,
Парень думает о том,
Как бы девицке молодкою
Под его вздремнуть крылом?"
Спел я, а красным-то слово приятно:
"Что это пеночка нонече внятно
Песню заводит?.. Да, правда, пора
Гнездышко вить ей с утра до утра…"
Так-то она… А сестра-то: "И елка
Словно в цвету?.. Посмотри:
Вот и пчелка
Так и жужжит…" А жужжит не пчела -
Я их морочу с досады и зла,
Я им жужжу, уж была - не была:
"Ох, вы, зорьки несподобные!
Клетка к клетке пригнан сот;
Обвощен; что слезы дробные,
Из-под каждой каплет мед;
А пройдет пора медовая:
Улей скутан, выбран сот,
Пчелки спят, - и чернобровая
Хоть и с милым, - а заснет…"
Все прожужжал я, а им-то приятно…
Что это пчелка-то нонече внятно,
Словно бы реки какие, жужжит?.." -
Так - то она… А сестра говорит:
"Видишь, настала какая погода?
Чай из цветов-то повысосет меда,
Чует, что скоро и липовый сот,
Вот ей на солнце и весело стало…
Надо-быть, скоро Иван-то Купало?" -
"Скоро… А на сердце кошка скребет…
Только подумать, что, много с неделю,
Стлать мне с тобою в светелке постелю,
Словно кто под бок мне хватит ножом…"
Как услыхал я, - повис пауком;
С вяза спустил паутину - другую,
Будто основу сновал бы какую,
Так вот и мычусь по ней челноком.
"Глянь-ка! Паук-то какой! Со крестом!
Вот в пузырек бы его, да потом
В землю зарыть бы под волчьим кустом:
Три года жди, а в Ивана-Купала
Вынешь жемчужину с мелкий орех". -
Так-то она, а сестра ей: "Ведь грех
Душу живьем зарывать… - "Угадала!
Нешто паук-то показан в душах?
Хоть раздави, да и то в барышах…
Сказано: гадина! Вот посмотри-ка:
Я его - разом!"
Творец мой владыка!
Свету невзвидел я! Знать, уж с тоски,
Веткою хлысть поперек-то щеки!..
Так и сомлела, что снег побелела,
Прыгнула - ветку-то, видно, достать,
Ан не лостала ее: улетела
Дымом ли? Пылью ли? Чем? - И не знать
Вечером села она у окошка,
И невдогад ей, что против сторожка:
Я кузнецом в лопухе стрекочу,
Глаз не свожу с ней, а к ней не скачу…
Вот и сидит она, будто горюет -
Н'а небо смотрит, колечко целует…
Я - как скачуся падучей звездой, -
Крикнула: "Звездочка! Стой же ты, стой!
Ворога в омут, и с камнем на шее,
А для него, для милого дружка,
Выдерни с телом серьгу из ушка!"
Ну, уж и зверь не бывал меня злее:
Кажется, вырвал бы деду язык…
"Так - то меня научил ты, старик?
Что тебе, лысому, н'авек достало,
Нашему брату и на день-то мало.
Вишь, запгал ни с того ни с сего! -
Не побоюсь же как есть ничего,
Только дождаться б Ивановой ночи…"
Ждал и дождался, хоть не было мочи:
Знал, что она-то купаться пойдет…