I

Сидя у окна «Ле Балто» на первом этаже своего дома, Маклеод рассеянно макал круассан в большую чашку кофе с молоком, разглядывая завсегдатаев бара, смаковавших крепкий напиток из крошечных чашек, запивая его холодной водой. На другой стороне улицы люди завтракали под зелеными парусиновыми тентами «Бистро Мазаран». Уборщики промывали водостоки на улице Жака Кайо, откуда грязная вода стекала в коллектор.

— Salut! — вывел его из задумчивости женский голос. Обернувшись, Энцо увидел Шарлотту, стоявшую у стола в джинсах и длинной черной хлопковой безрукавке поверх белой футболки. — Можно присесть?

Энцо встал:

— Конечно.

Они церемонно пожали друг другу руки.

— Маленький кофе, — попросила Шарлотта миниатюрную рыжую барменшу, тут же спохватившись: — Вам заказать что-то еще?

Энцо покачал головой.

— Что вы здесь делаете? — И, не дав ей времени ответить, пошутил: — Меня ищете?

Улыбка осветила ее лицо, собрав веселые морщинки у глаз.

— Ну разумеется.

Принесли кофе. Энцо подождал, пока Шарлотта размешает сахар. Отпив глоток, она подняла глаза.

— Роже сказал, у вас есть гипотеза насчет Жака Гейяра.

— Голая теория, — поправил Энцо, шутливо постучав себя по лбу. — А почему вы заинтересовались?

Шарлотта пожала плечами:

— Меня всегда интересовала психология убийства. — Шарлотта помолчала. — Я была рядом, когда Роже проводил свое расследование. — Она отпила глоток кофе. — И… это хороший предлог для встречи с вами. — Секунду она пристально рассматривала стол, но тут же подняла глаза и смело поглядела ему в лицо: — Итак?

— Вы о чем? — Энцо было приятно думать, что он и есть настоящая причина, по которой Шарлотта сейчас сидит напротив.

— Какова же ваша теория?

— Роже не объяснил?

— Вообще-то нет.

Маклеод испытующе посмотрел на нее:

— Я заказал анализ вещественных доказательств, которые удалось собрать. Лаборатория должна выдать результаты примерно… — он взглянул на часы, — через тридцать минут. Не хотите пойти со мной? Тогда я точно скажу, теория это или нет.

Взгляд темных глаз-озер буквально завораживал. С давно забытым трепетом в груди Маклеод вдруг вспомнил слово «неотразимая»: обаяние этой женщины не оставляло сил противиться.

— О’кей.

Спустившись к Сене по улице Юниверсите, Маклеод увидел, как Шарлотта привстала от нетерпения. Баржи бороздили воду, скользя против течения. Частный катер летел вниз по реке. Длинные, с застекленной верхней палубой речные трамвайчики у моста Альма мягко покачивались на волнах. Дальше за мостом можно было разглядеть очередь — туристы стояли за билетами на экскурсию по les égouts — канализации (она еще не открылась). Держа большой коричневый конверт, который ему вручили в лаборатории, Энцо, казалось, пребывал за миллион миль отсюда.

— Что случилось? — спросила Шарлотта.

Он заставил себя ответить:

— В ночь исчезновения Гейяра неизвестный или группа неизвестных вломились в церковь Сент-Этьен-дю-Монт, куда Гейяр ходил почти тридцать лет, и закололи свинью перед алтарем.

— Господи, зачем?

— Чтобы скрыть факт, что на том же месте сначала был убит Жак Гейяр.

Глаза Шарлотты расширились, лицо побелело.

— Как вы об этом узнали?

— Взял образец крови, впитавшейся в плиты пола. Лабораторный анализ подтвердил, что в образце присутствуют два типа ДНК — свиньи и человека.

— Это не доказывает, что убит был Гейяр.

— Зато доказывает ДНК. Молекула ДНК из образца совпадает с ДНК волос, которые я принес в лабораторию. Снял с расчески в квартире Гейяра. — Энцо помолчал. — Гейяр был зарезан и, возможно, расчленен прямо перед алтарем, где обычно молился.

Шарлотта на грани обморока покачнулась и схватила его за руку.

— Вам дурно? — Маклеод обнял ее за плечи и почувствовал, что она дрожит.

Шарлотта резко высвободилась.

— Нормально. — Ей явно было неловко. — Просто… это так ужасно… — Она глубоко вдохнула, справляясь с собой. — Психологи обычно работают с абстрактными материями, с теорией, поэтому столкновение с реальностью повергает их в настоящий шок.

Лучи солнца пробились сквозь туман, повисший над городом, и ослепительные блики заиграли на рябой поверхности воды. На реке заревела сирена буксира. От очереди за билетами в канализацию донесся смех.

— Могу предложить новый шок, — неловко пошутил Маклеод. Шарлотта посмотрела на него без тени веселья. Ему больше нравились ее глаза, когда она улыбалась.

— Какой?

— Поход в морг.

 

II

Когда они приехали в Институт судебной медицины, Беллин был занят на вскрытии, поэтому пришлось подождать в сквере перед зданием. Названный в честь архитектора Альбера Турнера, сквер состоял из центральной клумбы, окаймленной дорожкой, крошечных лужаек с четырех сторон и горстки деревьев. Энцо и Шарлотта присели на скамейку с видом на реку, спиной к мертвым, и смотрели на мост Сюлли и высокие башенки собора Нотр-Дам. Утренняя дымка бесследно растаяла под лучами горячего июльского солнца, и небо стало чистейшего голубого цвета, который можно увидеть только летом. На город понемногу опускалось белое пыльное марево зноя.

В метро Шарлотта была неразговорчива и теперь сидела молча, напряженно о чем-то думая. Наконец она повернулась к Энцо:

— Я видела Гейяра по телевизору, никогда не пропускала его шоу. В институте я очень увлекалась кино. — Слабая улыбка мелькнула на ее губах, отразив какую-то мимолетную мысль, и растаяла. — Он вдвое старше меня, но в то время я была в него влюблена.

— В мужчину с такой внешностью? — не поверил Маклеод.

— Он обладал шармом, индивидуальностью, блестящим остроумием. Среди сегодняшних звезд такого поискать. — Она почти выплюнула «звезд», демонстрируя презрение к современным французским знаменитостям, и резко повернулась к Энцо: — Для чего кому-то столь зверски его убивать?

— Кто из нас психолог? Это вы мне должны сказать.

Ей это не понравилось — взгляд темных глаз затуманился. Энцо пожалел о своей грубоватой прямоте, но Шарлотта ушла от разговора, прежде чем он успел извиниться.

— Вы говорили, у ваших дочерей разные матери. Как такое получилось?

«Вряд ли ее это интересует, — подумал Маклеод, — скорее решила сменить тему».

— Я женился в двадцать лет…

— Ого! Очень рано.

— Да. Мы учились в университете нашего городка и поженились, чтобы убраться из родительского дома и жить отдельно. — Он покачал головой при этих воспоминаниях. — Денег хватило только на сырую и грязную однокомнатную дыру в Партик с общим туалетом на этаже. К пятому курсу наши отношения уже исчерпали себя, но тут жена забеременела.

— Женщины не беременеют сами по себе. Детей обычно делают вдвоем.

— Ладно, мы забеременели, в чем раскаивались целых семь лет. Конечно, мы не досадовали, что у нас появилась Кирсти, но сожалели о себе. О том, что связали себя отношениями, которые уже не были желанными ни для одного из нас. Продолжали жить вместе ради ребенка. Теперь я со всей уверенностью могу сказать, что это не всегда правильно.

— Вы словно ищете себе оправдание за то, что ушли из семьи.

Энцо покосился на Шарлотту:

— Ох, я и забыл, что говорю с психологом. Вы мне хоть счет за консультацию не пришлете?

— Стало быть, вы встретили другую?

Маклеод отвел глаза. Собственная история казалась ему уникальной, но, судя по всему, Шарлотта слышала подобные признания десятки раз.

— На конференции Международной ассоциации научных судмедэкспертов в Ницце.

Шарлотта улыбнулась:

— Полагаю, организаторы выбрали Ниццу из-за ее важной роли в развитии судебно-медицинской экспертизы.

Энцо засмеялся:

— Верно. Солнце и морепродукты очень полезны судмедэкспертам.

— Она работала судебным медиком?

— Окончила институт. Ей было двадцать три, мне тридцать. Она опрокинула свой бокал мне на колени, и я понял — это судьба.

У другого берега Сены полицейский катер сорвался с места и помчался вверх по течению, мигая синими огнями и завывая сиреной.

— Значит, вы оставили жену и ребенка и переехали во Францию?

— Я бросил не только семью, но и карьеру. Я плохо знал французский и не мог получить работу в научно-техническом подразделении полиции. Разумеется, к тому времени Паскаль уже была беременна… — Предупреждая возражения, Маклеод поправился: — То есть я сделал ее беременной.

— Господи! — всплеснула руками Шарлотта. — Вы что, никогда не слышали о презервативах?

Энцо не сдержал улыбки.

— И что произошло?

Маклеод сжал челюсти — на щеках проступили желваки — и пристально уставился куда-то вдаль, на остров Сен-Луи.

— Она умерла во время родов. Оставила мне красавицу дочку, чтобы напоминать о себе каждый день до конца моей жизни. — Он резко встал и сунул руки в карманы, стараясь скрыть обуревавшие его эмоции. — К счастью, Софи оказалась настоящим сокровищем. Она лучшее, что есть у меня в жизни.

Помолчав, Шарлотта спросила:

— А как поживает ваша первая дочь?

У губ Энцо появилась горькая складка.

— Кирсти не хочет даже разговаривать со мной. — Обернувшись, он встретился глазами с Шарлоттой. — Самое смешное, что она здесь, в Париже. Живет на острове Сен-Луи, в полумиле отсюда, — показал он глазами на реку. — А я для нее словно не существую.

От Беллина ощутимо несло покойником. Разумеется, он принял душ и переоделся, но едва вошел, как по кабинету сразу распространился специфический запах прозекторской. Беллин был в приподнятом настроении — темные глаза блестели от сдерживаемого возбуждения. Патологоанатом провел гостей в свою крошечную лабораторию. Голова, которую он накануне снял с полки, по-прежнему лежала на столе. Шарлотта с интересом взирала на нее.

— Эта? — спросила она. Энцо кивнул, пристально глядя на восторженную поклонницу Гейяра, многократно смотревшую его телешоу, но Шарлотта пожала плечами и нахмурилась: — Совсем не похоже на то, что я помню.

— Подождите, — сказал Беллин, усаживаясь перед двадцатидюймовым монитором своего «Макинтош G-5» и нетерпеливо потеребив «мышку». Заставка исчезла, и в центре экрана появилась фотография Гейяра. Беллин повернулся и с торжеством уставился на Энцо.

Тот стоял в замешательстве, не зная, на что должен обратить внимание.

— Ну, и где муляж?

Беллин улыбнулся:

— Вы на него смотрите. Цифровые фотоснимки обработаны программой, волосы и усы наложены и скорректированы по размеру. — Он тронул клавишу, и трехмерное изображение, удивительно похожее на настоящее, медленно повернулось на экране.

Послышался странный звук, похожий на всхлип. Шарлотта, задохнувшись, впилась глазами в экран.

— Это он, — прошептала она.

— Выглядит очень похоже, но это не доказательство, — покачал головой Маклеод.

— Как же в таком случае доказывать? — возмутилась Шарлотта.

— С помощью анализа ДНК, — ответил Беллин.

— Череп по-прежнему у вас? — спросил Энцо.

— Разумеется. — Беллин встал и открыл дверцу шкафа, где на нижней полке в ряд были выложены семь или восемь черепов, снабженных ярлыками, взял один из них и водрузил на стол. На размозженной нижней челюсти отчетливо виднелось множество склеек.

Энцо почувствовал, как шевельнулись волосы на шее сзади. Он не сомневался, что видит череп Жака Гейяра.

— Когда в девяностых американцы посылали судебных медиков в Боснию, — сказал он Шарлотте, — идентифицировать останки, найденные в массовых захоронениях, они применяли новую методику, позволяющую получать профиль ДНК из смолотых в порошок костей. Позднее эта техника использовалась в Ираке. — Он взглянул на Беллина: — В вашей лаборатории могут сделать то же самое, мелко растерев маленький фрагмент черепа?

Беллин наклонил голову в знак согласия:

— Мы получим результат через двадцать четыре часа.