«…Это было хуже наваждения, страшнее кошмара, опаснее любого приключения. Это было, словно прыгать с крыши в далекий и потому крошечный стог сена. Ощущение полета — и неминуемого падения…

Она со стоном откинулась назад, изогнулась гибкой веткой в объятиях мужчины, всем телом ощущая, как он напряжен и возбужден. Она боялась до смерти — и до смерти его желала. Все остальное не имело значения. Все остальное будет завтра, а здесь и сейчас имеют значение только эти сильные руки, сверкающие страстью глаза и бесстыдные, жадные поцелуи, горящие на ее искусанных губах…»

Остаток четверга Мэтт Саймон провел сообразно заветам предков — в изнурительном физическом труде. Сперва наколол громадную кучу дров, потом сложил гламурненькую поленницу в пасторальном стиле, потом возился с электронасосом, который подозрительно кашлял и чихал, еще потом полчаса задумчиво смотрел на бойлер — что-то в его, бойлера, поведении Мэтту тоже смутно не нравилось…

Потом выяснилось, что у них не работает телефон, так что пришлось ехать за телефонистом в Литтл-Крик. По дороге Мэтт возблагодарил Господа, что тот сподобил Сэнди увезти Триш Хатауэй в лес — при виде намертво умолкнувшего аппарата Миранда Секстон могла занять круговую оборону…

Перед ужином Мэтт удостоверился, что Триш принимает душ, малодушно спер на кухне два куска недожаренного мяса, переложил их ломтями хлеба и удрал на конюшню. Запив трапезу фирменным сидром Кларенса, он почувствовал себя намного лучше, хотя спина все равно плохо гнулась, но на ужин все же пошел.

К счастью, Триш тоже порядком вымоталась за сегодняшний день. Она вяло отвечала на вопросы, зевала и попросила принести ей чай в комнату. Сэнди воспользовалась этой оказией и снова подсыпала в чашку снотворного — в результате всех этих шпионских игр в районе полуночи Мэтт, дрожа, пробрался в свою комнату, торопливо снял с себя необходимый минимум одежды — ботинки и брюки — и осторожно примостился на самом краешке широкой постели, где уже спала сном праведницы утомленная Миранда Секстон.

Он заснул тяжелым сном без сновидений, но почти сразу в ухе запиликал будильник. Мэтт скатился с постели и торопливо удрал из комнаты, не заправив постель. Пусть это хоть немного успокоит любвеобильную секс-бомбу.

Отчаянно зевая и дрожа на утреннем холоде, он вышел во двор. Уже дойдя до хоздвора, тихо выругался и шлепнул себя по лбу. Плеер с очередным диском аудиокниги остался в комнате.

Никаким ниндзя и не снилось то бесшумное возвращение в собственную комнату. Мэтт тенью скользнул к тумбочке, схватил плеер, торопливо сунул его в карман и повесил на шею наушники. Уже у самой двери его настиг сонный хрипловатый голос:

— Брюс, дорогой, который час?

— Э-э-э… половина седьмого. Спи, милая, еще рано.

— Но ты уже встал…

— Я этому обучен, не забывай. Помнишь, как мне пришлось сидеть в засаде трое суток, не спуская глаз с приспешников Флери? Это было в Норвегии, стоял дикий холод…

Миранда села на постели и сладко потянулась.

— Ты глупости говоришь, милый. Операция в Норвегии проходила в августе. Это же лето.

— В Норвегии? Нет там никакого лета, там всегда холод. Там эти, как их… турусы. Нет, торосы… впрочем, летом, наверное… короче, фьорды!

Миранда недоуменно уставилась на него.

— А при чем здесь фьорды?

Мэтт могучим усилием воли призвал на помощь остатки школьных знаний по географии и надменно осклабился.

— Ну ты даешь, куколка! Из фьордов дико дует. Северный ветер! В общем, я пошел.

И вылетел за дверь, послав Триш-Миранде воздушный поцелуй.

В середине дня на дороге показался первый автомобиль, и Мэтт с Сэнди вздохнули с облегчением. Как ни странно, валять дурака в компании незнакомых людей им казалось теперь гораздо более простым занятием…

В этот день Мэтт Саймон превзошел свое собственное гостеприимство. Прибывших гостей он только что не на руках вносил в дом, каждому показывал его комнату, потом водил экскурсии по отелю и окрестностям и в результате только во время ужина оказался рядом с Сэнди за столом. Триш видно не было. Мэтт ослепительно улыбнулся домохозяйке из Бостона и сквозь зубы прошипел:

— Где она, Сэнди?

Сэнди передала горчицу энтомологу из Кливленда и мило улыбнулась, прошипев в ответ:

— Она подсматривает с галереи. Не смотри туда! Миранда Секстон появится только завтра утром, когда все участники будут в сборе. До завтрашнего дня она будет сидеть у себя в комнате.

— Это хорошо… Минуточку, а через что она подсматривает?

Дядя Кларенс, обносивший всех салатом, склонился над Мэттом и негромко сообщил:

— Она взяла у Джейка дрель и просверлила в стене отверстие.

— В моей стене?! Может, она и номера собирается обыскивать?

— Тихо. Гостей испугаешь. Не совсем же она спятила. Думаю, до этого не дойдет.

— О господи…

В остальном ужин прошел вполне прилично.

— Итак, перед вами инструкции, которые вы должны соблюдать неукоснительно. Тот, кто хоть на йоту отступает от сценария, немедленно исключается из игры и уезжает. Я слежу за соблюдением правил, можете считать меня кем-то вроде инквизитора. Вопросы есть? — Рыжая Сэнди несколько воинственно оглядела аудиторию.

Над аудиторией робко поднялись две руки.

— А что такое йота?

— А кто такой инквизитор?

Сэнди кротко улыбнулась домохозяйке из Бостона и супермодели из Плезентвилля.

— Подойдем к вопросу иначе. Выигравший получает приз — довольно крупную сумму денег и собрание сочинений Триш Хатауэй, подписанное автором. Победитель будет только один, поэтому абсолютно каждый из вас заинтересован в соблюдении всех правил — и в том, чтобы не допустить их нарушения другими. Вопросы?

Мэтт хмыкнул себе под нос. Старая тактика — следи за соседом в оба. Сэнди теперь вообще не придется ничего делать, эти ребята наизнанку вывернутся, чтобы избавиться от соперников…

— Вопросов нет? Отлично. С этой минуты вы все превращаетесь в персонажей нашей игры. Напоминаю основное: никто из вас понятия не имеет о Триш Хатауэй и не читал никаких ее книг. В нашей новой реальности ее просто не существует…

Домохозяйка из Бостона, энтомолог из Кливленда, супермодель из Плезентвилля, супружеская пара фермеров из Канзаса, студент из Аризоны, учительница из Филадельфии. Все оживлены, взволнованы, все предвкушают приключение. Знали бы они, что тут творится на самом деле!

— …Вы понятия не имеете, кто такие Миранда Секстон и Брюс Хоук — возможно, вы с ними встретитесь, а возможно, нет. Сценарии и ваши роли были разосланы заранее. Все получили? Отлично. Полагаю, вы всё внимательно прочитали, но, тем не менее, советую до полудня освежить сведения в памяти. Игра начнется неожиданно, и никто из вас — включая исполнителя роли вора — до самого конца не будет знать, чем все закончится…

Общий восторженный ропот, улыбки, перешептывания. Мэтт вдруг поймал себя на мысли, что крайне заинтригован. Интересно, а кто окажется вором? И что по сценарию с ним сделает Миранда Секстон? Вернее, еще интереснее, что с ним НА САМОМ ДЕЛЕ сделает Триш, воображающая себя Мирандой…

Сэнди утихомирила восторженную группу актеров взмахом руки.

— Еще раз напоминаю: сценарий должен соблюдаться неукоснительно! Что ж, пока все свободны, с двенадцати можете начинать поиск ключей и подсказок, в шесть встречаемся на торжественном обеде.

Мэтт дождался, пока все участники игры покинут гостиную, и вышел из кухни.

— Ты отлично справляешься с ними, Сэнди. Я и сам на секунду поверил, что у нас все идет по плану.

Сэнди устало улыбнулась — и Мэтт впервые заметил тени у нее под глазами. Девушка очень переживала — за Триш, за ее состояние, за судьбу игры — но держалась уверенно и бодро. Сам Мэтт чувствовал себя совершенно измотанным тремя практически бессонными ночами и суматошными днями, а, кроме того, в голове у него слегка гудело от переизбытка романов Триш Хатауэй, которые он — пожалуй, единственный из всех ее фанатов — осилил в общей сложности за сутки с небольшим. Сэнди повалилась в кресло и выдохнула:

— Если бы ты знал, как я волнуюсь! Если кто-то из них заподозрит, что происходит что-то неладное… Если правда о случившемся с Триш выйдет наружу… Все погибнет. Ее имя будут трепать таблоиды, ее книги перестанут покупать, она окажется во власти репортеров… Все то, что Триш ненавидит.

— Разве не ты говорила, что Триш — это Миранда?

— Честно говоря, я не имела в виду, что ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ… Знаешь, Мэтт, я уже давно читаю ее книги, с самого первого романа. Была просто поклонницей, полгода назад стала заниматься ее делами, но… мне никогда не приходило в голову…

— Договаривай, маленький смелый рыжик. Я никому не скажу. Мы же сообщники.

— Да. Правда. Понимаешь, за эти два дня я поняла, как, в сущности, глупы эти романы. Плоские персонажи, неестественные отношения, нереальные события. Знаешь, я думаю, Триш скоро поправится именно поэтому. Если бы ее романы были чуть реальнее — она еще смогла бы существовать в этом образе, но долго быть героем комикса невозможно.

В голосе Сэнди звучала искренняя боль, и Мэтт осторожно погладил ее по плечу.

— Не горюй, маленькая. С Триш все будет в порядке. Она поправится и будет писать свои романы, ты будешь устраивать ей презентации, а когда совсем озвереешь, будешь приезжать в «Тихую дубраву» и отъедаться под присмотром дяди Кларенса.

Девушка вскинула голову. В зеленых глазах стояли слезы.

— А с другой стороны — зачем ей выздоравливать? Ведь в новой жизни у нее есть ты!

Мэтт вынужден был присесть. Гудение в голове усилилось.

— Сэнди, малыш, но ведь мы оба знаем, что это не так. У нее есть не я, а Брюс. Я не имею с ним ничего общего. Тебе это хорошо известно.

— Но Триш тебе нравится…

Он заглянул в переливающиеся слезами изумрудные глаза девушки.

— Сэнди, послушай… Она и правда мне очень понравилась, твоя Триш. Я ведь вырос в здешних лесах, у нас таких девчонок не водится. Она показалась мне очень красивой и какой-то… нездешней, что ли? Вот так же я мог бы влюбиться в русалку, например, или в Кэтрин Зета-Джонс. Просто потому, что они красивы и необычны. Но потом Триш стала Мирандой — скажу тебе честно, в этом образе я ее просто боюсь. А ведь Миранда — это Триш. Просто Миранда не скрывает того, что Триш прячет на самом донышке. И это значит…

— Что, Мэтт? Что?

Мэтт ласково провел по щеке Сэнди пальцем.

— Сам не знаю, рыжая. Мне ее жаль, я желаю ей счастья и здоровья, но любить… мне, лесному человеку, больше по душе эльфы. Рыжие такие дьяволята, маленькие, с зелеными глазами. С ними веселее.

Сэнди вспыхнула как маков цвет. Несколько секунд оба молчали, а потом Мэтт наклонился и крепко поцеловал Сэнди в губы.

Миранда изнемогала во время этого дурацкого собрания. Ее деятельная натура не терпела длительных засад и томительных ожиданий, особенно когда непонятно чего ждать. Она уже битый час торчала у дыры в стене и смотрела на приехавших гостей. Да-а, Флери действительно мастер маскировки. Ни один из приехавших просто не мог вызывать хоть малейших подозрений. Бесформенные и безвкусно одетые тетки за сорок, длинноногая цыпочка-блондинка, прыщавый юнец, малахольный очкарик в тропическом шлеме… если и есть на свете люди, менее похожие на курьеров контрабандистов, так это именно эти семеро. Что ж, еще не вечер. Не факт, что именно они — виновны. Не факт. Качай на косвенных, Миранда. Думай. Сопоставляй.

Потом все из гостиной ушли, оставив Келли в одиночестве, и Миранда собралась пойти размяться, как вдруг из кухни крадучись вышел Брюс. Миранда превратилась в каменное изваяние, тщетно пытаясь расслышать хоть что-то… но проклятая дырка давала только обзор, звуки в нее не проникали.

Сначала говорила Келли, потом Брюс ей отвечал, потом Келли опять что-то выпалила, сердито, почти зло, и тогда Брюс… Боже, он погладил Келли по щеке! А потом — потом он ее поцеловал.

Миранда отскочила от дырки и закрыла глаза. Ярость и боль переполняли ее.

Проклятые обманщики! Они стали любовниками у нее за спиной. Все время, что они торчат в этом лесу, Брюс избегает Миранды, не ночует в комнате, уходит ни свет ни заря, днем пропадает где-то — и все это потому, что теперь он любит не ее, а эту рыжую змею!

Миранда до крови закусила губу. Ничего. Она так просто не сдастся. Келли ликвидируют по окончании операции — об этом можно не волноваться, а Брюс… Что ж, придется вспомнить о своем самом главном оружии — неотразимой сексуальности. Сегодня ночью Брюс должен оказаться в комнате, и тогда Миранда начнет свой обольстительный и убийственный штурм.

Сначала они недолго молчали, смущенные неожиданной вспышкой. Потом Мэтт пробурчал, глядя в сторону:

— Сегодня звонил док Картер, спрашивал, как она.

— Ты ему рассказал? Что он думает?

— Все то же самое. Мы все делаем правильно… она вернется, когда будет готова.

— Понятно. Ладно, пойду к ней. Она, наверное, мечется по комнате и не знает, куда себя деть.

Сэнди ушла, а Мэтт остался сидеть в гостиной, бездумно глядя в пустой камин и осторожно поглаживая пальцем свои губы.

Келли вошла в комнату и остановилась у стола с бумагами, ожидая распоряжений. Миранда некоторое время помучила ее, не произнося ни слова, а потом светским тоном заметила:

— Они выглядят потешно и безобидно, правда?

— Да. Обычные люди.

— И, тем не менее, один или двое из них — преступники. Возможно, те самые, которые убили охранника, взломали сейф и увезли алмазов на полмиллиона.

— Да, возможно.

— И они за это заплатят, кем бы они ни притворялись. Никто, вставший на пути у Миранды Секстон, не избежит возмездия. Никто!

Келли кашлянула и подошла ближе.

— У тебя уже есть подозреваемые?

Миранда прищурилась, рассматривая разношерстную — и совершенно безобидную на вид группу людей во дворе.

— Это было бы слишком просто, дорогая. Проще не бывает, разве что вор просто надел бы футболку с надписью «Я украл алмазы». Нет, эти бестии хитры и изворотливы. Я должна провести тщательные исследования. Из досье много не вытянешь, хотя… Тараканий профессор недавно прибыл из Южной Америки. Вроде бы в Колумбию не заезжал, но это только с его слов. А у блондинки есть сестра, которая уехала с мужем в Колумбию. Домохозяйка отправила сыновей в колледж и теперь путешествует по всему свету, благо средства позволяют. Фермеры могли бы быть вне подозрений… но мужчина недавно летал в Каракас на конгресс агропромышленников. Докладов не делал, в прениях не участвовал — ничто не мешало ему слетать в Колумбию и быстро вернуться. На местном, да еще и частном самолете это заняло бы пару часов, не больше.

— Ну ты уж скажешь… Я хочу сказать, все их передвижения отслеживались. Каждый шаг.

— Не думаю, что это в принципе возможно, Келли. Ведь наши люди не имели возможности спать с ним в одном номере? Значит, он мог незаметно выйти и незаметно вернуться. Теперь студент. С этими юнцами вообще ничего не поймешь. Оденутся под хиппи и отправятся автостопом по всему миру. Согласно досье, у него даже кредитки нет, а за наличные баки он мог добраться до любой точки Южной Америки и ни разу не попасться нашим людям.

— Выходит, у тебя на подозрении все, кроме учительницы?

— Наоборот, детка. Именно ее я буду иметь в виду в первую очередь.

— Почему?!

— Потому что она идеально себя ведет. Никуда не выезжает. Все время на виду, всегда обеспечена алиби. Вполне в духе Флери. Не удивлюсь, если это вообще — он сам.

Келли выдернула из папки листок и подала Миранде.

— Брюс составил список, кто в каком номере остановился.

— Отлично, начну немедленно.

— Начнешь… что?

— Обыскивать номера, что же еще? Миранда все еще не смотрела на Келли и потому не видела выражения паники, появившегося на ее лице.

— Но… Миранда, разумно ли это?

— Что-о? Хочешь поучить меня, как вести оперативную разработку?

— Да нет, я в том смысле, что это может быть опасно! Может, дождешься Брюса?

— Ха! Я гораздо быстрее управлюсь без него. Брюс будет отвлекать меня… на разные глупости.

Миранда с удовлетворением отметила, как Келли покраснела и отвела глаза. Вот так-то, милочка. Не тебе тягаться с Мирандой Секстон.

— Для начала я выйду к гостям.

— Но, Миранда, мы же решили, что ты появишься только во время ужина…

— Не всегда следует так уж строго соблюдать план. Иногда стоит импровизировать.

И Миранда решительно стянула через голову алую водолазку.

День выдался солнечный, но прохладный, и все гости выразили желание переодеться в теплое и немного посидеть в гостиной — заодно и познакомиться получше. Мэтт выступал в роли бармена, выдавая всем любимые напитки из небольшого бара в углу комнаты, но вдруг увидел, что встревоженная Сэнди торопливо входит в гостиную. Дверь она оставила распахнутой настежь, и было видно, как по лестнице спускается с галереи блистательная Миранда Секстон в чем-то алом и золотом, как всегда полуобнаженная, дерзко накрашенная и сексуальная. Мэтт в тревоге посмотрел на Сэнди, та чуть заметно пожала плечами…

Несмотря на то, что всем присутствующим было строго запрещено упоминать имя Триш Хатауэй, появление писательницы в образе ее героини встретили настоящей овацией. Соблюдая правила, все толпились вокруг «мисс Секстон», наперебой делая ей комплименты, а Триш благосклонно улыбалась направо и налево — ни дать ни взять особа королевской крови среди восторженных пейзан. Мэтт мрачно выпил джин, приготовленный для учительницы из Филадельфии. Знали бы они, что их божество сейчас на полном серьезе прикидывает, кто из них украл полкило алмазов…

Мэтт услышал настойчивый свист и оглянулся. Из холла выглядывал очень встревоженный дядя Кларенс,

— Иди сюда!

— Не могу. Я в образе.

— Ты сейчас будешь не в образе, а в заднице! Иди сюда!

Мэтт чертыхнулся и бочком выбрался из гостиной в холл.

— Дядя! Я же просил…

— У нас проблемы, мой генерал. Приехали Слингсби.

— Что-о?!

— Даю по буквам: свинка, ларингит, ишемия, нарыв гнойный, стоматит, беременность, икота. Они приехали. Я проверил в журнале — номер не забронирован, но они утверждают, что сделали это два месяца назад. Я сказал, что позову тебя.

Мэтт в отчаянии потер ладонями лицо. Вот только Слингсби и не хватало в их веселом санатории!

Эта пожилая семейная пара приезжала в «Тихую дубраву» уже несколько лет подряд, с тех пор, как погибли родители Мэтта. По профессии Слингсби были орнитологами, так что приезжали три-четыре раза в год, в разное время. Честно сказать, если бы не они, Мэтту Саймону было бы еще труднее сводить концы с концами.

Чисто по-человечески он их не очень любил. Вернее относился к ним никак. Миссис Слингсби слишком злоупотребляла косметикой — в ее почтенном возрасте это выглядело неряшливо и вульгарно, — а мистер Слингсби не вызывал вообще никаких эмоций, потому что был типичным подкаблучником и не интересовался ничем на свете, кроме разве что птиц. Все остальное он оставлял на волю супруги.

Дядя Кларенс терпеть их не мог. По его словам, «старуха Слингсби» слишком громко чавкала за столом. Но в любом случае супруги Слингсби были теми клиентами, которым нельзя просто так взять и сказать: извините, у нас без вас полно проблем, уезжайте обратно.

Вместе с тем их приезд создавал новые проблемы. Весь невеликий штат прислуги — Рози, Джейк и дядя Кларенс — должны были обслужить семерых гостей, Мэтта в образе Брюса, Триш Хатауэй в образе Миранды и Сэнди в образе Келли. Если ко всей этой безумной компании добавить еще и пару старичков-орнитологов… Впрочем, они ведь проведут все время в лесу, гоняясь за своими зябликами. Возможно, Сэнди даст добро.

Мэтт разозлился. В конце концов, хозяин отеля — он. В контракте не было оговорено, что в «Тихую дубраву» нельзя пускать никого со стороны. Чокнутые детективщики сами по себе, обычные люди сами по себе.

Как же так получилось, что он забыл про их звонок?.. Два месяца назад — что тогда было? Ну да, сильные грозы, вылетевшие пробки и сгоревший трансформатор. Вероятно, Мэтт просто забыл записать, тем более что Слингсби накануне всей этой катавасии только уехали.

Кларенс подергал племянника за рукав.

— Выйди из ступора и сделай что-нибудь. Они ждут.

— Хорошо. Скажи им, они могут остаться, но я должен срочно с ними побеседовать.

— Ладно. Погоню их сразу в номер, а ты подходи.

Когда Мэтт пришел к старикам в номер, они уже вовсю развешивали вещи в шкафу. Точнее развешивала миссис Слингсби, а ее супруг мирно развалился в кресле и изучал справочник певчих птиц Монтаны.

Мэтт пригласил миссис Слингсби присесть и коротко, но внятно изложил суть происходящего. Сара Слингсби немедленно закатила глаза и всплеснула пухлыми ручками.

— Неужели сама Триш Хатауэй?! В этом отеле! Боже, какое счастье!

Мэтт с опаской взглянул на экзальтированную любительницу певчих птиц.

— Да, но…

Слингсби вклинился в разговор, произнеся своим дребезжащим голосочком:

— Сара, дорогая, ты что, оглохла? Ты не слышишь, что говорит Мэтт? Ты не должна называть ее по имени — только мисс Секстон или Миранда. И не упоминай про чертовы книги. И не выноси их из номера. И вообще спрячь.

Сара жалобно посмотрела на мужа и извлекла из ридикюля потрепанный экземпляр «Африканского гамбита».

— Но мне осталось всего несколько глав…

— Женщина! Тебе же все объяснили! Дай сюда, я спрячу ее в машине. Мэтт, мальчик мой, тебе не о чем беспокоиться. Если ты пообещаешь моей курице, что по окончании вашего слета мисс Хатауэй подпишет ей книгу, Сара будет молчать.

— Боже, я просто не могу поверить… ОНА здесь! Моя любимая писательница… Как будто сон стал явью. Я ведь тоже участвовала в конкурсе «Бриллиантового переполоха», но не прошла отбор. Все равно — это прелестно! И для тебя, Мэтт, это тоже замечательно! Наверняка они отвалят тебе кучу денег… они ведь по-прежнему нужны тебе, верно?

Мэтт коротко кивнул. Случайные постояльцы отеля не догадывались о финансовом крахе, но Слингсби были постоянными клиентами и искренне сочувствовали Мэтту.

— Надеюсь, теперь дела пойдут в гору. Возможно, это мероприятие станет ежегодным, тогда проблем вообще не возникнет.

Пожилая пара обменялась понимающими взглядами, а потом Сара тепло улыбнулась Мэтту.

— Я уверена, все так и будет. Им понравится здесь, вот увидишь. Ты молодец, что так и не согласился продать «Дубраву».

— Я никогда об этом даже не думал. Мистер Слингсби, Сара, тут вот еще что… Если вы согласны остаться на этих условиях, то мисс Хатауэй, вернее Миранда Секстон, включит вас в свой список подозреваемых. Вы тоже будете участвовать в игре, понимаете?

— Как интересно!

Мэтт набрал воздуха в грудь.

— И она может обыскать ваш номер.

Лица супругов окаменели. Мэтт недоуменно смотрел на них. Чего они так испугались? Вероятно, их старомодные взгляды…

— Прости, Мэтт, я правильно поняла?..

— Это просто игра, миссис Слингсби. Но у них серьезный сценарий, и они хотят, чтобы все выглядело правдоподобно.

— Да, мы понимаем. Но…

— Я не знал заранее, иначе не позволил бы этого. Но теперь уже поздно менять сценарий. Многие подсказки рассчитаны на то, чтобы их найти в номерах, понимаете? Они заранее спрятаны, а где — знают только организаторы…

Мэтт врал вдохновенно и самозабвенно. Сара и ее супруг недовольно хмурились, но потом Сара все же вежливо улыбнулась.

— Глупая старомодность! Я же сама ее фанатка, в конце концов. Мы согласны, Мэтт. Я не думаю, что она найдет в нашем багаже алмазы.

Мэтт тоже улыбался в ответ, но в душе скребся червячок сомнения. Чего они так испугались? Алмазов-то, положим, Триш не найдет — а что найдет? Старички не похожи на тайных наркоманов, но вообще-то что он о них знает?

Он извинился и поручил их заботам Кларенса, а сам поспешил к гостям вниз. Не то чтобы он так об этом мечтал, просто ему не хотелось оставлять Триш без присмотра и бросать на произвол судьбы Сэнди. Рыжик очень устал…

Проходя по галерее, он не удержался и стал рассматривать стены. Вот паршивка! Так и есть, дыра просверлена на уровне роста Триш, прямо через гобелен. Мэтт согнулся в три погибели и прильнул к отверстию.

Учитывая наряд Миранды Секстон, он просто не мог ее не заметить. В своих ярких, вызывающих туалетах она должна была прямо-таки бросаться в глаза, как подсолнух на клумбе резеды, — но Триш в гостиной не было. Что она еще придумала?

В этот момент горячие руки обвились вокруг его шеи, Мэтт покачнулся, теряя равновесие, — и уже через мгновение оказался прижатым к стенке. Смеющиеся серые глаза, густо подведенные черным, оказались прямо перед ним, и Триш Хатауэй, вернее Миранда Секстон, обожгла его таким откровенным и горячим поцелуем, что у Мэтта не на шутку подкосились ноги.

Через секунду он уже отвечал на ее поцелуи, отчаянно и безнадежно, даже немного всхлипывая — и не в состоянии остановиться.

Триш прижималась к нему всем телом, и под тонкой тканью он чувствовал ее так же хорошо, как если бы она была совсем голой. Мэтт усилием воли оторвался от стены, стиснул ее в объятиях — не для того чтобы обнять, для того чтобы отстранить ее от себя, но Триш этого не поняла. Она изогнулась в его руках, поджав по-девчоночьи ноги, и рассмеялась счастливым и хриплым русалочьим смехом.

— Наконец-то, Брюс, любимый! Я уже стала забывать вкус твоих поцелуев.

— Миранда…

— Сейчас не время. Все — ночью. Идем.

И она сама вырвалась из его рук, потащила его за собой, не дав даже стереть алую помаду с лица. Сбежала по лестнице, таща его за собой, как собачонку, и остановилась в дверях гостиной — яркая, сияющая победительница.

— Леди и джентльмены, позвольте представить вам — Неотразимый Брюс Хоук!

И снова поцеловала его прямо в губы под общие аплодисменты.

Единственное, что видел в эту секунду Мэтт, — огромные, полные боли и обиды зеленые глаза Сэнди, стремительно наливающиеся слезами.