Следующие несколько дней Нелл пребывала в состоянии нервного и напряженного ожидания неприятностей. В том, что они будут, не было никаких сомнений, потому что отвратительный Том Хэккет нахально перенес свою стоянку прямо к границам их лагеря.

Для начала Нелл учуяла запах костра и чего-то жареного, потом Джои незаметно испарился, потом Мел решила пойти предложить новому соседу соли, а Сэм простодушно добавил, что после ужина можно встретиться на нейтральной территории пляжа. Таким образом, к исходу вторых суток после встречи с Томом Хэккетом Нелл осталась в гордом одиночестве, а все ее сотрудники пали жертвами убийственного обаяния, которое излучал этот человек.

Впрочем, свое обещание он выполнял, на глаза Нелл не показывался, в лагере не бывал и разговаривал не с ней, а со всеми остальными. Теперь на пляже Нелл купалась в гордом одиночестве, потому что все остальные так и увивались за двухметровым красавцем. С ним, видите ли, веселее. Нелл сидела в стороне, дулась и сама себе напоминала обиженную школьницу.

Конец одиночеству пришел неожиданно. Сэм предложил сплавать на скорость до ближайшего рифа, все согласились, а когда заплыв начался, даже Нелл не смогла отвести глаз от удивительного зрелища.

Том плыл баттерфляем, наиболее трудоемким, но и наиболее красивым плавательным стилем. Пенный бурун вокруг него вполне подошел бы какому-нибудь катеру, над гладью океана ритмично вздымались широченные плечи и спина. С первых секунд было ясно, что конкурентов у него нет и быть не может.

Сэм неторопливо и размеренно выгребал брассом, Мел изо всех сил старалась плыть кролем, Джои скользил у самой поверхности воды, пользуясь совершенно невообразимой, хотя и эффективной техникой плавания, напоминавшей скольжение водяной змеи. Все это было мило и неплохо, но очень медленно, и Том успел вернуться и вылезти на берег, пока остальные еще находились на пути к рифу.

Он специально выбрался на берег подальше от пляжа, потому что еще позавчера приметил там шикарные цветочки. Надо будет спросить у Сэма их название. Нарвал целый букет и побежал к пляжу. Несмотря на почти двухметровый рост, он умел двигаться почти абсолютно бесшумно, бежал легко, упруго отталкиваясь от земли и не обращая внимания на камушки и коряги.

Нелл лежала на песке, закрыв глаза и раскинув руки, когда ей на грудь вдруг посыпались цветы. Она вздрогнула и открыла глаза. Прямо над нею высился Том Хэккет с широкой улыбкой на лице, а из его рук на Нелл сыпались лиловые и розовые цветы. Это было красиво, учитывая, что они находились посреди белого песчаного пляжа на берегу океана, и никого — не считая участников сегодняшнего заплыва — вокруг не было. Нелл немедленно занервничала и торопливо села, подтянув коленки к груди и испытывая странное смущение в присутствии Тома.

А ему хоть бы что! Осыпав Нелл цветами, он повалился рядом на песок и дружелюбно поинтересовался:

— Не хочешь восстановить отношения?

Она возмущенно взглянула на него, и Том рассмеялся, блеснув на солнце белоснежными зубами.

— Понятно. Пока не хочешь. Подожду, не страшно. А спросить ни о чем не хочешь? Все-таки десять лет прошло.

Она вложила в свои слова максимум иронии и сарказма, но не смогла избавиться от горечи.

— Вот именно. Целых десять лет. О чем же теперь спрашивать? Почему ты не купил хлеба в тот вечер?

Том погрозил ей пальцем.

— В тот вечер хлеб был ни при чем. Мы поругались из-за другого.

— Я не хочу вспоминать.

— А я не могу забыть.

— Так я и поверила.

— Можешь не верить. Но я все помню. И то, как бродил по городу и жалел тебя, тоже помню.

— Жалел? Вот новости! За что же ты меня жалел?

— За то, что ты такая злая маленькая дурочка.

— А-а… тогда понятно. Значит, даже к лучшему, что прошло десять лет.

— Нелл?

— Чего тебе?

— Ты так и не переменила свое мнение?

— Я обещала семьдесят лет. Прошло только десять.

— Ага, значит, ты тоже помнишь?

— К сожалению.

— Да что ж ты так обиделась? Ну, совершили мы глупость, поссорились, но зачем было убегать? Менять адрес?

— К твоему сведению, я не убегала. Я сидела на квартире и ждала тебя. Как последняя идиотка. Только когда кончились деньги, переехала в кампус. Там меня тоже, знаешь ли, найти было не сложно, но ты и не подумал это сделать.

— Я тоже был сердит на тебя. И уехал на риф Скотта.

— Риф Скотта размером с трамвай. Что там можно делать полгода?

— Нырять с аквалангом. В научных целях. И потом, я возвращался несколько раз. Твои подружки говорили, что ты не хочешь меня видеть.

— Какие подружки, несчастный? У меня сроду не было никаких подружек!

— Ну, могли же они появиться. Потом и Джейк сказал, что ты не хочешь меня видеть.

— Твой Джейк — зануда и дурак. Он вздумал меня учить.

— Действительно, как он посмел…

— Ирония неуместна. Джейк разговаривал со мной так, словно я ему долг забыла отдать. И, кстати, сообщил, что это ты не собираешься ко мне возвращаться.

Том задумчиво кивнул.

— Вообще-то да. Он порядочная скотина, этот Джейк. Сам не знаю, зачем я ему поручил тебя найти.

— Ага, и зачем ты ему рассказал о нашей ссоре, мне тоже не очень понятно. Тогда я просто взбесилась.

— Ты всегда была бешеная, Нелл. Золотая Бешеная Нелл.

— Не трогай меня!

— Это не я. Это ветер. Я только любуюсь тобой и грущу о том, что мы зря потеряли десять лет.

— Почему же потеряли? Я прекрасно жила все это время.

— Я тоже не голодал.

— Я не об этом. Я о личной жизни.

— Нелл, а ведь я тебя о ней не спрашивал.

— А я предупреждаю возможные расспросы.

— Зачем спрашивать о том, что и так ясно?

— Том Хэккет! Прошло десять лет, мы совершенно чужие люди, и ничего тебе не может быть ясно, потому что… потому что…

Том вдруг резко развернул ее к себе, слегка встряхнул и тихо произнес:

— Все эти десять лет ты живешь одна, убегаешь от самой себя в работу, очень любишь и бережешь свой дом и своих близких, избегаешь заводить друзей и подруг, не можешь простить меня и надеешься, что когда-нибудь все выскажешь мне в лицо. Еще ты мечтаешь, чтобы после этого я разрыдался и ползал у тебя в ногах, а ты презрительно рассмеешься и уйдешь, не удостоив меня взглядом. На самом деле ты меня не забыла и — рискну предположить — все еще любишь.

— Идиот.

— Хорошо, даю поправку. Хочешь. Ненавидишь, но не можешь справиться с чисто физическим притяжением.

— Хэккет, годы не прибавили тебе ума.

— Кричи, ругайся, разбей все стулья и горшки в доме, но ты моя и таковой останешься.

— Что-о?

— “Укрощение строптивой”, Шекспир. Уильям. Цитата.

— Дешевый пижон.

— Нелл, а почему ты так напряжена? Ведь мы взрослые люди, мы вполне можем просто поговорить — и разрешить все проблемы.

Она вскочила на ноги, не в силах больше сидеть рядом с Томом на горячем песке, чувствовать тепло его кожи, заново узнавать его запах — и ничего не делать, не сметь прикоснуться, поцеловать, ощутить тяжесть его руки на своем разгоряченном плече.

Страсть и ненависть боролись в ней, разжигая в груди пожар, глаза потемнели и красивые губы презрительно искривились, когда она выпалила ему в лицо:

— Я ненавижу таких, как ты, Том Хэккет. Такие, как ты, всегда все знают, разрешают все проблемы, да и вообще стараются их избегать. Ни дома, ни ответственности, ни желания взять на себя эту ответственность. Все запросто объясняешь, всему знаешь цену, а если станет невмоготу — уедешь на какой-нибудь риф. Нырять с аквалангом.

— Нелл, я что-то…

— На что ты рассчитывал? Что я кинусь тебе на шею? Или на то, что я “поумнела”? И мы, два взрослых, умных, опытных человека, решим все рационально и правильно. Тянет друг к другу — переспим. Надоест — разойдемся. Так вот: это — не ко мне. Я не простила тебя. Я никогда не забуду того, что ты меня бросил. Я больше не впущу тебя в свою жизнь, и уж тем более не впущу в свою постель! А теперь иди, очаровывай аудиторию, она уже приплыла.

С этими словами она резко повернулась и пошла к лагерю. Мысль в голове билась только одна: неужели придется перестать ходить на пляж?

Сэм на подгибающихся ногах добрался до Тома и рухнул в песок.

— О Боже! Как я жив — не знаю. Ну у тебя и легкие! Ты даже высохнуть успел, пока мы приплыли.

Том рассеянно улыбнулся, глядя в ту сторону, куда ушла Нелл. На загорелом симпатичном лице отражалось смятение.

Сэм не стал приставать с расспросами, но Мелани Саунд не собиралась пропадать в неведении. Она не выглядела усталой после заплыва и игриво предложила Тому понырять у берега. Том согласился, и с полчаса они пугали рыб на любимом маленьком рифе Нелл. Потом выползли на песок и остались лежать в волнах. Том улегся на живот, Мел кокетливо изогнулась рядом, на боку, демонстрируя выдающийся изгиб бедра.

— Том, что происходит между тобой и Нелл? Только не ври, что мне все показалось.

— Я не собираюсь тебе врать, Мел, я просто не знаю, о чем именно ты говоришь.

— Отлично, поиграем. Почему она так яростно восприняла твое появление?

— Оно было слишком неожиданным.

— Вы были хорошо знакомы?

— Я раньше думал — да. Теперь вижу — не слишком. Я не все знал о ней, она не все понимала про меня.

— Вы давно расстались?

— Смотря в каком смысле ты используешь это слово. В некотором роде мы не расставались вовсе. В общефизическом — больше десяти лет назад.

— И ни разу не виделись?

— Меня не было в Австралии, Мел. Очень долго. Да и она не сидела на месте.

— Ты наводил справки?

— Да.

— Том, я не из праздного любопытства…

Том неожиданно сел и спокойно, с легкой усмешкой, прервал Мелани.

— Из праздного, Мелани. Именно из него. На самом деле ты умна и прекрасно понимаешь, что вся эта история тебя не касается. Ты неплохо относишься к Нелл, но больше всего на свете тебя интересуют приключения, как собственные, так и чужие. Кроме того, ты любишь мужчин, и тебя волнует и удивляет долгое одиночество твоей подруги. Тут появляюсь я, между нами какая-то тайна, естественно, что ты заинтересовалась.

Мел закусила губу. Ее чары никак не действовали на светловолосого гиганта, а то, как он разложил Мел Саунд по полочкам, оказалось не слишком приятным.

— Иными словами, ты считаешь меня авантюристкой и сплетницей?

— Вовсе нет. Просто оставляю за собой право не удовлетворять твое любопытство. И тебя саму тоже.

Это вышло грубо, он это чувствовал, но ничего поделать не мог. Мел своей назойливостью мешала ему сосредоточиться, обдумать все свои слова и поступки, найти единственно верное решение для задачки, которую они с Нелл так и не решили десять лет назад.

Мелани поднялась и ушла. Том не стал ее окликать. Если она обиделась всерьез, то простит завтра. Если не очень всерьез — сегодня. В любом случае, это может подождать.

Томас Йен Хэккет провел последние десять лет в непрестанном движении. Даже странно, как порой может сработать небольшая и не очень серьезная ссора с любимой девушкой. Они с Нелл поругались тоскливым зимним вечером, а утром следующего дня он собирался идти мириться, но на лестнице стояла сумка с его вещами, а Нелл не отвечала на звонки. Он психанул, признаем это честно. Вспылил, взорвался, повел себя как мальчишка, да он и был мальчишкой, всего девятнадцать с небольшим.

От него всю сознательную жизнь ждали основательных мужских поступков. Том был самым высоким в классе, самым лучшим в спортивной секции, самым заметным на курсе — от него всегда ожидали больше, чем он мог дать.

А Том был молодым парнем, добрым, незлобивым и не жадным, компанейским, смешливым, крепким физически — но еще не умеющим и не знающим, что это значит: решать взрослые проблемы.

Уходя в то утро с вещами от дверей их с Нелл квартиры, он и не думал о полном разрыве. В голове вертелись мстительные мысли типа “пусть помучается и поймет, как ей плохо без меня!”

Через пару дней мысли изменились. “Пусть уже скорей соображает, как мне плохо без нее!”

Еще через неделю, впав в черную меланхолию, Том спасся тем, чем всегда спасался в трудные минуты: уехал в дальнюю экспедицию. Коралловые рифы, океан, небо и два десятка бородатых мужиков, болтающихся на небольшом суденышке вокруг всего континента.

Работа, как и всегда, принесла успокоение, Том радовался ей и заслужил не одну похвалу. Именно эти ребята и сманили его в следующую экспедицию, в Новую Зеландию. В промежутке он пытался позвонить Нелл, но к телефону никто не подходил.

Возможно, в это трудно поверить, но Том даже не заметил, как пролетело почти полгода с момента их ссоры. Потом под руку попался Джейк, Том передал с ним привет своей Нелл, а вместе с приветом — горячие и сумбурные слова о том, что он просит у нее прощения, любит ее по-прежнему и ждет встречи.

Ответ Джейка потряс молодого человека.

— Старик, мне кажется, ты горячишься. Нелл Куинс давно уже живет своей жизнью, и ты в этой жизни никак не присутствуешь. Более того, она послала и тебя и меня очень далеко. Уж не знаю, чем ты там ее обидел, но… Она не хочет тебя видеть, ты уж мне поверь.

Том поверил. Он всегда всем верил, просто не понимал, зачем людям нужно его обманывать. Джейк был чуть старше, с точки зрения Тома — намного умнее и опытнее, и потому Том поверил.

Отчаяние может быть бездной. Пропастью, куда падаешь и падаешь, не заботясь о конце пути.

Том Хэккет не увлекся наркотиками, не начал пить, не дрался в барах, не развратничал и не проклинал Нелл Куинс. Он просто отчаянно скучал. Так отчаянно, что вскоре не смог смотреть на этот проклятый Сидней — город, где жила отвергнувшая его женщина. Женщина, которую он любил больше жизни. Универсальное средство от тоски имелось: путешествия. Том Хэккет умел и любил жить налегке. Он ушел в плаванье с первым же судном, где требовался матрос. За пять лет он побывал во всех уголках земного шара, видел столько красот, что хватило бы на десять жизней, научился едва ли не всем мужским профессиям — и так и не перестал скучать.

Более того, выяснилось, что земной шарик не так уж и велик. В Венесуэле его настигли вести о том, что экспедицией астрофизиков руководит некая Нелли из Австралии. В Мексике, годом позже, ему рассказали о златовласой и жестокой белой женщине, которая шутя управляется с самыми отпетыми лентяями и не боится догонять торнадо на ходу. Нелл Куинс словно преследовала Тома, не давая забыть о себе.

Сама она не знала, что их пути то и дело пересекаются. Судя по рассказам, Нелл Куинс была чертовски деловой бабенкой. Том загрустил еще пуще и удрал в Китай, где осел почти на полтора года и даже попытался жениться. Мэй Линь была очень маленькой, очень красивой и очень спокойной. Ничто на свете не могло вывести ее из душевного равновесия. Даже сезонная лихорадка, которая унесла жизнь маленькой китаянки всего за пять дней. Мэй Линь улыбалась перед смертью, и личико ее было невозмутимо и спокойно. Том вновь бросился в путь. Он наматывал сотни километров, убегая от горьких воспоминаний и собственного одиночества, брался за самые немыслимые поручения и слыл самым отчаянным проводником по труднопроходимым местам планеты.

Полгода назад Тому нестерпимо захотелось домой. И еще — увидеть Нелл. Ему стукнуло тридцать, он был силен, как бык, и красив, как бог, походная жизнь закалила его, словно стальной клинок, и больше он не собирался упускать свой шанс. Он найдет Нелл, посмотрит на нее получше и спросит себя, хочет ли он быть с этой женщиной. А потом, если ответ будет положительным, заставит ее поговорить с ним обо всем, что случилось за эти годы.

Вполне возможно, что у нее уже есть семья. Возлюбленный. Друг. Это ничего, это не страшно. Том способен это понять и простить. Если Нелл скажет, что все кончено, он уйдет. Успокоится и начнет нормальную жизнь.

Самое интересное, что из этих планов вообще ничего не вышло. Нет, он приплыл в Сидней (по иронии судьбы — пассажиром на том самом корабле, с которым ушел в свое первое плаванье простым матросом) и отправился прямиком в университет, где ему после недолгих уговоров дали адрес Нелл Куинс. На этом везение закончилось. В отделе кадров сухо объяснили, что Нелл Куинс живет со своей семьей очень уединенно и что никто в университете не собирается давать Тому конфиденциальные сведения о ее личной жизни.

Поездка к дому Нелл тоже ничего не дала. Священное право частной собственности охранялось десятком дюжих парней, белых и маори, вооруженных винчестерами и неразговорчивых до изумления. Тома не пустили на территорию фермы и ничего не рассказали. Твердили, что Том должен сообщить свою фамилию, а уж Нелл сама решит, хочет она с ним видеться, или нет. Том заупрямился и фамилию не назвал. Что-то ему подсказывало, что при подобном раскладе Нелл велит притравить его собаками.

Он пожил в Канберре и Сиднее, привел в порядок свои банковские счета, на которых в общей сложности наросла очень неплохая сумма, а три месяца назад узнал, что Сиднейский университет отправляет к Большому Барьерному рифу маленькую экспедицию под началом Нелл Куинс, доктора астрофизики и знаменитой “повелительницы погоды”. Том ничего никому не сказал (собственно и некому было рассказывать), собрал походный рюкзак и отправился чуть вперед экспедиции.

Восточное побережье он знал отлично, как свои пять пальцев, и потому не сомневался, что в любой момент сможет обнаружить, где Нелл разбила лагерь. Так и случилось, два месяца назад. И в тот миг, когда Том Хэккет увидел золотоволосую и зеленоглазую красавицу, выгружающую из катера коробки с приборами, вся его рациональная и в высшей степени разумная схема поведения рассыпалась прахом. Том отчетливо понял сразу несколько вещей.

Он любит ее не просто так же, как десять лет назад — в десять тысяч раз сильнее.

Он с трудом сдерживается при ее появлении, потому что вся кровь закипает у него в жилах.

Он убьет любого мужика — муж он там, друг, любовник или премьер-министр, — если этот мужик посмеет предъявить свои права на Нелл.

Это его, Тома, женщина, и никто другой ему не нужен.

И он не будет с ней ни о чем разговаривать, выяснять отношения не будет и спрашивать, как она к нему относится сейчас, тоже не будет. Глупо это и никому не нужно. Ведь все ясно — его Золотая Нелл стала еще красивее, и он не может без нее жить, дышать, существовать. Он будет ею любоваться некоторое время, а потом украдет и никому не отдаст.

Это был прекрасный, очень позитивный план, и Том пребывал в спокойной уверенности, что так все и будет. Тонущие и заблудившиеся сотрудники станции показались ему даром свыше — с их помощью можно было легко и безболезненно попасть в лагерь и предстать перед Нелл во всем блеске собственного благородства. Однако теперь, по прошествии почти недели, проведенной рядом с Нелл, Том начал серьезно сомневаться в успехе своего плана. Нелл была уж очень зла. Обижена. Напряжена и насторожена. Кроме того, в ней чувствовалась настоящая, не показная, сила, и Том сильно сомневался, что она согласится быть украденной. Особенно Томом.

Ему ужасно хотелось узнать про нее побольше, расспросить про дом, про семью — наверное, помирилась с матерью и отцом. Он был бы этому искренне рад. Круглый сирота, Том Хэккет больше всего на свете ценил любовь близких людей. Таких было совсем немного, отчасти и поэтому он никак не мог смириться с потерей Нелл Куинс.

Том нахмурился и сердито шагнул в слегка разбушевавшиеся волны. Нужно отвлечься. Пара километров вплавь вдоль побережья, потом бегом по берегу обратно, легкий ужин и крепкий сон. Он уже знает, что сделает завтра! Завтра он наймется к Нелл Куинс на работу.