Ливи беспокойно пошевелилась во сне и перевернулась на другой бок. Сквозь дремоту в ее сознание пробивался какой-то звук, ощущение чьего-то присутствия. Просыпаться не хотелось, но этот чужеродный элемент был сильнее, чем ее сонная воля. Она нехотя открыла глаза — и тут же, испуганно вскрикнув, попыталась подняться на подушках.
В тусклой полосе лунного света, пробивавшегося сквозь проем гардин, она увидела в ногах кровати Адриану в белой, как у монахини, ночной рубашке, подпоясанной витым шнуром.
— Что такое? — часто моргая и спросонья дрожа, спросила Ливи. — Сколько сейчас времени? Что случилось?
— Именно это я и хотела выяснить. Я рада, что ты проснулась. — Адриана подошла к стене и включила бра.
В мягком розовом свете, залившем комнату, Адриана перестала походить на привидение. Она поставила стакан с молоком на тумбочку возле кровати.
— Ты кричала, и я пришла узнать, что случилось. Только открыв дверь, я поняла, что тебе просто снится плохой сон. А я подумала… — Ее глаза обратились на открытое окно. — Кто-то тебя напугал?
— Неужели меня мучили кошмары во сне? Странно, я не помню.
— Иногда так бывает: просыпаешься и сразу о них забываешь. Ну раз у тебя все в порядке, я пошла к себе. Но на всякий случай я принесла тебе молока.
— Спасибо, но…
— Выпей! Молоко поможет поскорее заснуть. Извини, что разбудила, но ты бы знала, как меня напугала. — Она легко поцеловала Ливи в голову. — Я хотела прихватить с собой какое-нибудь оружие, но под руку ничего не попалось. В доме нет даже кочерги!
Ливи улыбнулась.
— Раз я начала кричать по ночам, то мне лучше немедленно вернуться в Ларн.
— Поговорим об этом позже, не в три же часа утра. А сейчас выпей молока. Кстати, почему ты не хочешь открыть лишь верхнюю половину окна, так будет гораздо безопаснее? Не то чтобы я опасалась воров, но какая-нибудь приблудившаяся кошка может выбрать твою кровать в качестве места для ночлега и напугать тебя. — Она подошла к окну, с тихим щелчком закрыла нижнюю его часть и открыла верхнюю. — Вот так будет лучше. — Она с улыбкой обернулась. — Ну, я пойду.
— Я очень сожалею, что заставила тебя…
— Дорогая, не беспокойся. Я быстро засну снова.
Легкой походкой Адриана направилась к двери и, прикрыв ее за собой, вышла из комнаты.
Ливи села на постели и помотала головой, чтобы придан» своим мыслям некоторую ясность. Каков бы ни был ее ночной кошмар, — а она не удивлялась тому, что он был, — он не слишком подействовал на нее, потому что от него не осталось и следа. Она с сомнением посмотрела на молоко, откинулась на подушках и закрыла глаза.
Проснувшись утром, Ливи увидела, что молоко все еще стоит возле кровати. Она вылила его в раковину. Теперь Адриана не догадается, что ее мудрый совет пропал даром.
Ливи вошла на кухню в тот момент, когда Адриана, с бутылкой молока в руках, закрывала боковую дверь. Она подняла глаза и застыла от изумления.
— Привет! — весело сказала Ливи. — Чему ты так удивляешься? Что со мной такое?
Адриана поставила бутылку на стол.
— Я считала, что ты спишь как убитая. Странно, что ты уже встала.
— Почти восемь, обычно я так и встаю.
— Я знаю. Но дело в том, что прошлой ночью я добавила успокоительного в молоко. — Она одарила Ливи своей неспешной улыбкой. — Я была уверена, что ты еще спишь. Собиралась принести тебе завтрак в комнату. Ты не чувствуешь сонливости? — с любопытством спросила она.
— Не больше, чем обычно в такое время, — рассмеялась Ливи.
Адриана шумно вдохнула воздух.
— Потрясающе! Когда я принимаю снотворное, — а я делаю это лишь в исключительных случаях, — я весь день хожу как пьяная! Ливи, дорогая моя, ты просто уникум! — Она расслабилась. — Прекрасно, значит, мне не придется нести тебе завтрак на моем красивом зеленом подносе ручной работы. Ну, раз ты здесь, тебе будет не трудно посмотреть, принесли ли утренние газеты? Разносчики — странные люди, ты не замечала этого у себя в Ларне? Молочник предпочитает боковую дверь, а почтальон — парадную. — Она взяла банку с повидлом и принялась выкладывать ее содержимое в хрустальную вазу.
Машины, с шумом рассекая лужи, проносились мимо, когда Ливи остановилась посмотреть на витрину магазина, расположенного на узкой улочке, где жила Адриана.
На фоне разложенных товаров она увидела свое неподвижное, усталое лицо. Усталое — потому, что она слишком много работала в детском доме, пытаясь избавиться от собственных мыслей и откладывая их на потом, когда ей нечего будет делать и можно будет расслабиться и подумать.
— Доброе утро, мэм, — приветствовал ее голос, в котором просторечье смешивалось с сильным йоркширским акцентом.
Ливи обернулась и, узнав, улыбнулась в большое скуластое лицо, обрамленное тяжелыми пепельными волосами, спрятанными под капюшоном плаща.
— Миссис Грум!
— Точно так, мэм. — Миссис Грум подтянула повыше корзинку с продуктами. — Салат промок, но его от этого не убудет. Я вас поджидала, мэм. Спросить хотела, может, вам нужна служанка для дневной работы.
— Будет нужна, когда я решу вернуться в Ларн-Хаус.
— Я вынослива, мы все такие в Йоркшире, мэм. Нас научили не бояться работы, да, так-то вот. И мне хочется работать у вас, если, конечно, у вас нет еще никого на примете.
— Мне казалось, будет сложно найти кого-нибудь, — благодарно отозвалась Ливи. — Люди не хотят идти работать туда, где…
— Кого-то убили? Ну, я-то на своем веку столько смертей перевидала, что даже и бровью не поведу.
— В таком случае буду весьма благодарна вам, миссис Грум, если вы возьметесь помогать мне по хозяйству. Для меня будет гораздо удобнее, если этим займется человек, которого я знаю и уважаю. Правда, сейчас я живу у мисс Чарльз, вы, возможно, знаете…
— Да, я слышала. Но вы же когда-нибудь от нее съедете. Ларн — миленький домик, мэм. Помню, вы еще разрешали приводить моего Чарли к вам в сад, а я все думала: «Вот, должно быть, как бывает в раю!» И Чарли бы так думал, если бы вообще умел думать. Бедный маленький озорник!
— Мне казалось, ему нравилось приходить туда, мягко сказала Ливи.
— Это верно. Хотя он и не мог сказать вам об этом Бедняжка любил ваш сад, любил смотреть на всю эту живность, которая плавает у вас в озере.
Порыв ветра бросил им в лицо дождевые капли.
— Ничего, говорят, дождь пользителен для цвета лица, — весело проговорила миссис Грум. — Ну, меня-то, с моей дубленой кожей, это не касается, но для вас, мэм… Что ж, не буду больше задерживать вас.
Капли стекали по протянутой руке миссис Грум. Кусок почти промокшей газеты не полностью прикрывал содержимое ее корзины.
— Очень рада, что встретила вас, — дружелюбно сказала Ливи. — Как хорошо, что вы поможете мне по хозяйству.
— Только позовите, сразу примчусь. У вас ведь есть мой адрес? Мой дом рядом с домом мисс Грант, прачки.
Продолжая путь, Ливи чувствовала себя удивительно успокоенной. В миссис Грум было что-то надежное, здоровое и прямое. Она управлялась со всеми своими несчастьями, как с оснащенным парусником в открытом море. Ее муж, работавший шофером в фирме Беренжеров, погиб в автомобильной катастрофе. Младший сын, несчастный Чарли, страдал болезнью Дауна, и Ливи разрешила миссис Грум приводить его в свой сад, чтобы он мог посидеть у озера.
Когда Клайв узнал об этом, разгорелся скандал, но Ливи впервые удалось настоять на своем: до тех пор, пока Чарли с матерью не попадаются на глаза Клайву, его это не касается.
Теперь Чарли уже не было в живых, двое оставшихся детей работали на фабрике в Линчестере, и миссис Грум надо было чем-то заняться, чтобы отвлечь свои мысли от двойной потери. Ливи знала: благодарная за то немногое, что она смогла сделать для не умевшего говорить мальчика, миссис Грум со слепой и пылкой преданностью будет стоять за нее против деревенского злословия.
— Я свяжусь с вами сразу, как только решу переехать, — пообещала Ливи на прощание. Ну что ж, зачем откладывать? Она не может всю жизнь оставаться у Адрианы. В данной ситуации самое разумное — сделать решительный шаг, сразу же уложить чемодан и уехать, не давая себе времени на раздумья.
Так она и поступила. Этим же вечером сообщила Адриане о своем решении.
— Я все время этого боялась. Понимаешь, мне будет недоставать тебя, Ливи.
— Я тоже буду скучать по нашей жизни вдвоем. Но надо же мне когда-нибудь уезжать.
— Ты не будешь бояться одна ночевать в Ларне?
— Может быть. Не знаю. Если подумать, то, наверное, буду. Но когда я туда вернусь, мне все покажется таким знакомым, что жизнь быстро войдет в обычную колею, будто… будто все в порядке.
— Но сейчас и так все в порядке, — возразила Адриана.
— Разве? Не знаю. Во всяком случае, Саймон будет недалеко…
— Да, недалеко… — проговорила Адриана, разглядывая свои тонкие руки. — И, разумеется, Мэгги напротив тебя, через пустырь.
— Думаю, мы с Мэгги будем нечасто видеться.
— Да, ты права. — Адриана с сомнением посмотрела на Ливи, будто собиралась что-то сказать, но не знала, с чего начать разговор. — Помнишь, мы с тобой говорили о Мэгги, о ее странном отношении к тебе. Я думала об этом… может быть, она решила, что ты знаешь о ее ссоре с Клайвом. — Она наблюдала за Ливи из-под темно-золотых ресниц. — Может быть, она считает, что ты слишком много знаешь, и боится…
— Чего ей бояться? Что я могу знать? — не поняла ее Ливи.
— Я предполагаю, что ссора произошла из-за денег…
— Но у Мэгги нет никаких проблем с деньгами. У нее есть свой пай в деле. Кажется, когда с Кейтом произошел несчастный случай, Клайв выделил ему часть акций или назначил пенсию. Я точно не знаю, он не любил обсуждать со мной свои дела.
— Тогда, возможно, — вдруг проговорила Адриана, — причина таких отношений между тобой и Мэгги чисто эмоциональная.
— Ты имеешь в виду Кейта?
— Возможно, и другое. Любовь, например, — мягко добавила она.
— Любовь? — удивленно переспросила Ливи, и вдруг поняла, что имеет в виду Адриана. — Ты хочешь сказать, Мэгги любит Рока? Но мои отношения с Роком давно закончились, сейчас между нами ничего нет, и Мэгги должна знать об этом!
— Она знает, что кто-то послал телеграмму от твоего имени, и Рок сразу же приехал. Может быть, она думает так же, как… — Адриана умолкла.
— Так же, как и все в Ардене? Что Рок приехал из любви ко мне? Но я же говорила тебе, говорила Саймону — это неправда. Рок будет здесь, пока не найдут убийцу Клайва. Он хочет знать, кто его впутал в это дело и почему.
Адриана потянулась.
— Думаю, это так и останется тайной. Дни идут, следы зарастают. Скоро инспектора Марбина переведут на другое, более легкое дело. Вот увидишь! — Она вынула из ящика кофейного стола коробку с шоколадными мятными конфетами. — Вот, съешь конфетку и ни о чем не беспокойся. Продай свою долю в деле и уезжай. Это мой совет тебе, Ливи. Заживи на эти деньги по-королевски.
— Возможно, мне не разрешат уехать.
— Тогда оставайся и забудь о прошлом, — чуть раздраженно проговорила Адриана. — Все хорошо, Ливи. Ты слишком много думаешь о том, что уже прошло.
Слишком много? Ливи встала, вышла на веранду и оперлась руками о теплое дерево. Но кто-то уже пытался причинить ей зло, не исключена и новая попытка.
Ей надо быть всегда настороже, сказал Рок. Да, нужно быть осторожной, потому что от этого зависит ее жизнь…