— Ты уверена, что хочешь покраситься? — спросила сестру Бонни. — Ведь несколько лет пройдет, пока твои волосы снова приобретут натуральный цвет.

— Наши с тобой волосы такие темные, — объяснила Бейли, ставя батарею бутылочек на полу в ванной комнате, — что сначала их придется осветлить и только затем красить. Как вы со Стилом справедливо заметили, наш план довольно опасен. Я не могу рисковать, надев парик. — Она указала на одну из бутылочек:

— Начни с этой. — И наклонила голову над раковиной.

Прядь за прядью смазывая волосы сестры осветляющим составом, Бонни боролась с желанием снова попытаться отговорить Бейли ехать со Стилом. Она понимала, что это было бесполезно, и не хотела ссориться в такой вечер, который мог оказаться последним, проведенным вместе.

— Когда все будет позади, ты снова их выкрасишь в свой цвет? — спросила она, глядя на голову сестры.

— Как можно ближе к натуральному, если только мне удастся. — Голос Бейли звучал глухо из-под полотенца, закрывавшего лицо. — Ведь ты не думаешь, что я хочу, чтобы люди отныне нас различали? Особенно перед твоей свадьбой…

— Ты имеешь в виду, перед своей свадьбой, — поправила ее Бонни. — Помни, вы со Стилом будете жить в одной комнате. Могу себе представить, что он окажется весьма настойчивым. — Она завязала полотенцем голову сестры.

— Мягко выражаясь, — согласилась Бейли, выпрямившись и задумчиво сдвинув брови. — Я живу только одним днем, пойми. А ты? Не думаю, чтобы в отсутствие Дженни и Кевина Форрест ограничился дружескими рукопожатиями и совместным просмотром телефильмов.

— Мы собирались с ним поговорить, — твердо заявила Бонни. — Я хочу объяснить ему, как я понимаю любовь и каким вижу наше совместное будущее. Я не сама себе хозяйка, мне нужно думать о Дженни. Еще я должна выяснить, что вообще он думает о браке и детях. Если он говорит о любви, только чтобы уложить меня в постель, то может забыть обо мне.

— И ты вспомнишь эту великолепную речь, когда он обнимет тебя? — Светлые глаза Бейли сузились.

Бонни покраснела. Она чувствовала, как краска заливает ее щеки. Сестра нащупала самую слабую точку в ее плане.

— Я не позволю ему меня обнимать, пока мы не поговорим.

— Правильно, — улыбнулась Бейли.

— Выведи Макса во двор, — сказала Бейли Кевину, когда на следующее утро он приехал со Стилом и Форрестом в дом Бонни. — Прямо через кухню. — Она открыла дверь мужчинам, шедшим по выложенной камнем дорожке. Бонни растерянно стояла рядом, держа Дженни за руку, как будто маленькая дочь была оберегающим ее сердце щитом. Вся ее решимость куда-то испарилась.

— Что-то случилось с твоими волосами? — встревоженно спросил Стил, глядя на шарф, повязанный вокруг головы Бейли и скрывающий новый цвет ее волос.

— Просто из предосторожности, — объяснила Бейли. — Ведь меня могут узнать, раз мы поедем в моей машине. — Она подняла лицо для поцелуя.

И в этот момент они стукнулись головами, потому что Форрест, толкнув Стала, устремился к Бонни. Он подхватил Дженни на руки, передал ее Стилу и заключил Бонни в объятия.

Бонни не проронила ни слова.

Дженни схватила Стала за бороду и неожиданно сильно потянула. Бейли не успела прийти на помощь Стилу, как вернулся Кевин. Он громко окликнул отца: «Папа!», но целующиеся Бонни и Форрест не обратили на него внимания.

Стил повернулся к сыну, оставляя клок бороды в руке Дженни. Бейли забрала девочку, а Стил, морщась от боли, потирал подбородок.

— У дяди Форреста опять будет болезнь из-за женщины!

— Нет, не будет, — заверил его Стил, скрывая улыбку и глядя на Бейли. — Болезнь из-за женщины бывает у мужчины только тогда, когда она его не целует.

— Как это? Не пойму…

— Ничего. Поймешь, когда станешь старше.

— Я никогда не собираюсь целовать девчонок! — Положив руки на бедра, Кевин с вызовом смотрел на отца.

Посмеиваясь, Стил присел перед ним на корточки.

— А как насчет того, чтобы обнять и поцеловать папу на прощание?

Кевин нахмурился. Глядя на изменившуюся до неузнаваемости внешность отца, он обдумывал ответ.

— И никогда не стану проигрывать пари девчонкам. Ты такой смешной!

— Но ведь ты меня и таким любишь, верно? — серьезно спросил Стил.

— Пожалуй, — сказал Кевин уклончиво, обнял и поцеловал Стала, пообещав, что будет хорошо себя вести в Диснейленде. Возбужденный расставанием, Кевин, казалось, вот-вот заплачет. Стил крепко обнял его.

Уже в машине Стил пробормотал:

— Мне бы нужно было ехать с ним в Диснейленд, а не охотиться за Ланой.

— Ему будет хорошо с моими родителями. — Бейли нашла его руку и сжала ее. — Через несколько дней ты сможешь поехать с ним куда угодно.

— Если не случится ничего плохого.

— Не случится. У нас дружная команда. — Она прильнула к нему и поцеловала в щеку. — Ты зря волнуешься…

Зная, что это ничего не даст, Стил не стал снова пытаться уговаривать ее, чтобы с ним поехал Форрест. Не разделяя ее уверенности в том, что все у них получится как нельзя лучше, он замолчал.

Бейли тоже молчала, пока они брали напрокат роскошный «седан», потом они попрощались с Форрестом и поехали за контактными линзами.

Когда, зайдя в туалет уже в контактных линзах, Стил взглянул на себя в зеркало, он вынужден был признать, что Бейли все задумала прекрасно. Теперь у него были карие с зеленоватым отливом глаза. Цвет его вьющихся волос был чуть темнее, чем рыжеватая борода, и выглядел совершенно естественным. В бежевой широкополой шляпе, бледно-голубой рубашке, отглаженных джинсах и ковбойских ботинках, он едва узнал себя. Конечно же, Лана его не узнает. Бейли заверила его, что кожаный ремень с вытисненным на нем именем «Мэтт» у него именно такой, как носят на Западе.

Глядя на себя в зеркало. Стал коснулся полей своей широкополой ковбойской шляпы и направился к залу ожидания, где они договорились встретиться с Бейли.

Если бы он не помнил оранжевого, обтягивающего тело полосатого вязаного платья, которое Бейли надела этим утром, он бы просто прошел мимо нее, правда посмотрев ей вслед с восхищением.

Она сняла шарф, покрывавший голову. Теперь ее волосы были рыжевато-коричневыми с прядями обесцвеченных пепельных, и это чудесным образом сочеталось с контактными линзами цвета какао, смелой расцветкой платья, подобранными в тон маникюром и педикюром, золотыми босоножками на высоких каблуках. Она выглядела как женщина, которая все свое время посвящает внешности, женщина — соблазнительница мужчин с толстыми кошельками.

Она подошла к Стилу, плавно покачивая бедрами. Он осмотрел ее с головы до ног.

— Ты прекрасно выглядишь. Карла, — заметил он, выговаривая слова с техасским акцентом.

— Ты тоже, мой мальчик, — ответила она, взяв Стала под руку и направляясь с ним к стойке, чтобы заплатить за линзы.

По дороге в Лафлин она объяснила, что ей пришлось сначала осветлить волосы. Волосы Стала приобретут свой естественный цвет через шесть-восемь недель, ей же придется ждать несколько лет. Стал понял, что она слишком близко к сердцу принимала их план и все, что им предстояло в ближайшие дни.

Оставив без внимания его замечание, что она слишком многое приносит в жертву, Бейли еще и еще раз просила его повторить рассказ об их прошлой жизни, который они вместе придумали.

— Говори с техасским акцентом, даже когда мы будем оставаться одни, — советовала она, — и не думай обо мне как о Бейли. Что-нибудь может выдать тебя, а мы не можем допустить ни единой осечки. И не забывай немного сутулиться. Походка, осанка, жесты — все может выдать.

Затем она снова начала спрашивать его о правилах игры в блэкджек. Стал легко отвечал на ее вопросы. Вскоре они замолчали. Поднявшись на холм, с которого открывался вид на Булхед-Сити и казино, сгрудившиеся на берегу реки Колорадо, Стал свернул на обочину дороги.

— Я хочу, чтобы ты узнала кое-что перед тем, как мы приедем, — сказал он, отстегивая ремень безопасности и поворачиваясь лицом к Бейли. — Я не хотел, чтобы ты участвовала в этом деле, потому что думал — ты будешь помехой. Нет, пожалуйста, — он закрыл рукой ей рот, не давая перебить себя, когда она уже была готова возразить. — Дай мне закончить. После смерти мамы я практически рос в спортзале моего отца, а там все спортсмены были только мужчины. Мужчины накачивали мускулатуру, женщины казались слабыми, нежными существами, которые всегда нуждались в защите.

Бейли кашлянула, не скрывая своего несогласия.

— Мой опыт жизни с Ланой только подтверждал такое мнение. — Стал отвернулся и стал смотреть вперед, на Лафлин, не в силах скрыть выражение горечи. — У нее не только не хватило сил бороться с пагубным пристрастием, она даже не хотела слышать о том, что у нее есть такая проблема… А потом я встретил тебя.

Он снова повернулся к Бейли, взял ее руку и поцеловал.

— Я понял, что ты волевая женщина, с того момента, когда ты настояла, чтобы я перебрался с пляжа к тебе домой, но я все же… — он замолчал, пристально глядя в лицо Бейли, — все же хотел, чтобы ты не ехала со мной, до сегодняшнего утра.

— А теперь? — Бейли посмотрела с подозрением.

— Теперь я вижу, как хорошо ты все спланировала, как ты сумела все продумать, учесть! — Стал придвинулся к ней и расстегнул пристежной ремень.

Смеясь и плача одновременно, Бейли обняла его. Когда он оторвался от ее губ, она напомнила:

— Я же говорила тебе, что мы с тобой хорошая команда.

— Команда на всю жизнь, — торжественно произнес Стал. — Я люблю тебя, и, когда все это кончится, я хочу на тебе жениться.

Он попытался поймать ее взгляд, но она опустила глаза и смотрела в одну точку куда-то ниже его подбородка. Он видел только ее темные длинные ресницы.

— Не могли бы мы поговорить об этом позднее?

— Нет.

Он скорее почувствовал, чем услышал ее вздох, затем она осторожно высвободилась из его объятий.

— В тот день, когда я коснулась тебя, что-то во мне ожило, — заговорила она, подняв глаза. — Я была как Спящая красавица, которую разбудил поцелуй прекрасного принца. — Она улыбнулась, и Стал улыбнулся ей в ответ. В его улыбке она прочла надежду на желание вселить в ее душу уверенность, что все у них будет хорошо. — Я не думала, что когда-нибудь вновь почувствую это. По правде говоря, я и не хотела… — Она остановилась, подыскивая слова. Стал сжал губы, делая усилие, чтобы не прерывать ее, дать ей высказаться. — Я люблю тебя, — наконец произнесла она. Стал хотел обнять ее, но она рукой отстранила его. — Но я могу говорить только о сегодняшнем дне. Я не готова давать обещания на всю жизнь, думаю, и ты тоже.

— Что ты имеешь в виду, черт подери? — выпалил Стал. Он явно был разочарован. Бейли вздрогнула, но не отвела глаз.

— Я должна точно узнать, что произошло с Клиффом. Это мой долг перед памятью о нем. А тебе нужно снова увидеть Лану.

— Все это отговорки, — горячо возразил Стал. — Ты все еще борешься со своим чувством! Борешься со мной! Я понимаю, твое прошлое все еще с тобой, это мучит тебя, но не думай, что я в таком же положении. Если бы Кевину не угрожали, я бы и не вспомнил о Лане.

— Стал, разве ты не видишь, как сильны твои чувства к ней? Посмотри на себя в зеркало, посмотри, как меняется твое лицо, стоит только произнести ее имя! — Голос Бейли сел, она судорожно глотнула воздух.

— Но это же ненависть, Бейли! Я ненавижу то, что она сделала. Из-за нее Кевин теперь в опасности. Как ты думаешь, могу я ей это простить?

— Мне нужно время, чтобы во всем этом убедиться.

Стал тяжело дышал, усилием воли подавив нетерпение.

— Ладно, пусть все это, черт возьми, уже скорее кончится, — проворчал он, отодвигаясь от Бейли и садясь за руль. Глядя на дорогу позади себя, он с такой силой нажал на акселератор, что шины забуксовали по гравию, когда он тронулся с места.

Съезжая с холма по дороге в Лафлин, он мысленно твердил себе, что Бейли любит его. Брак должен стать следующим логическим шагом. Ему просто нужно оказаться с ней вдвоем в номере гостиницы, и тогда они говорили бы на языке чувств, а не слов. Он сможет заставить ее поверить в их будущее.

Припарковывая машину на подъездной аллее, ведущей к главному входу в отель и казино «Санберст», Стал выскочил из машины и передал ключи швейцару.

— Вещи в багажнике, — бросил он, обходя машину, чтобы открыть дверь Бейли.

Она медленно выставила длинную красивую ногу и только после этого приняла его протянутую руку.

Одетые в оранжевые пиджаки служители отеля уставились на нее и тут же ринулись, толкая друг друга, забирать их вещи и отводить машину на стоянку.

Вынув пачку денег из кармана, Стал раздавал пяти — и десятидолларовые купюры, как будто это были центы.

— Сегодня, парни, я чувствую, мне повезет, — рокотал он. — Скажите крупье, Мэтт Логан слышит, как карты называют его имя.

Он положил руку на талию Бейли и последовал за коридорным, несущим их чемоданы через холл, устланный желто-оранжевыми коврами. Здесь, за вращающимися дверями, прохладный воздух освежал кожу, приглушенный свет и богатое убранство радовали глаз, а какофония звона игральных автоматов наполняла уши фальшивыми обещаниями легких денег.

— Милый, купи мне серебряных долларов, — попросила Бейли, выговаривая слова с придыханием, когда они проходили мимо огромного игрального автомата.

— Чуть позже, малышка, — протянул Стал, снисходительно улыбаясь и подталкивая ее к столу регистрации, за которой должно последовать уединение в их номере. Он почувствовал, как она слегка подалась назад, когда они подошли, и понял, что она узнала служащего.

Однако ни один мускул на ее лице не дрогнул, никаких признаков нервозности. Она смотрела с рассеянной улыбкой на уставившегося на нее молодого человека, пока Стал заполнял регистрационные бланки.

— Пошлите в номер бутылку шампанского, — сказал Стал, принимая ключи от комнаты и карточку, обработанную на компьютере. — Вашего лучшего. А также фрукты, сыр — и что там у вас? Мы хотим немного перекусить и расслабиться с дороги, перед тем как сядем играть. — Он подмигнул клерку, как бы поясняя, чем конкретно они хотят заняться.

Их номер, один из самых дорогих в отеле, с видом на реку, был расположен в конце коридора, в номере был бар со спиртными напитками и двуспальная кровать. Бейли едва сдержала улыбку, когда Стал прервал коридорного, который принялся рассказывать им об удобствах и достоинствах номера, торопливо выдал ему чаевые и выпроводил из комнаты. Желание, горевшее в его глазах, зажигало и ее.

— Скажи, что ты любишь меня, и не говори мне о всяких «если» и «но».

Бейли смотрела на его полное решимости лицо с удивлением и тревогой, затем нервно сглотнула. В ожидании ее ответа Стал положил руки ей на бедра и стал медленно собирать пальцами ткань платья, одновременно подталкивая ее к кровати.

— Я тебе уже сказала, что я чувствую, — уклончиво ответила она, отступая под его давлением. Ее ноги коснулись кровати.

— Я хочу больше, чем это. — Он остановился.

— Но ты просишь больше, чем я могу дать! — прошептала она, разрываясь между любовью и страхом. Она только начала жить одним сегодняшним днем. Как может он спрашивать ее о завтрашнем?

— Нет, если ты доверяешь своим чувствам, — настаивал он. — Я люблю тебя, и ничто не может изменить этого. Поверь мне. — Его руки продолжали осторожно ласкать ее бедра, все выше поднимая платье и обнажая тело. Прохладный воздух комнаты приятно овевал ей ноги. С каждым мгновением она все отчаяннее желала жарких объятий Стала.

Сжав отвороты ковбойской рубашки, она притянула его к себе и скользнула рукой по груди и широким плечам, затем, обвив его за шею, наклонила голову, чтобы поцеловать.

— Скажи мне, — снова попросил он, сопротивляясь. — Три коротких слова, не больше. — Его пальцы достигли края юбки. Он прижал Бейли к себе, чувствуя ее мягкое податливое тело рядом со своим, жестким и упругим.

Бейли стонала, она желала его, нуждалась в нем, любила его. Она хотела еще теснее прижаться к нему, но его руки, по-прежнему лежащие на ее бедрах, удерживали ее на месте.

— Скажи это, Бейли.

— Я люблю тебя! — вскрикнула она, больше не в силах бороться с ним и со своим чувством. — Катись ты ко всем чертям!

Рассмеявшись, он повернулся и упал на кровать, увлекая ее за собой. Он прижал свои губы к ее губам и целовал ее долго и страстно, пока не почувствовал соленый вкус ее слез.

Она спрятала лицо на груди Стала.

— Что с тобой? Я сделал тебе больно? Она покачала головой, судорожно глотнула воздух и подняла к нему заплаканное лицо.

— Когда ломаешь плотину, жди наводнения, — сказала она, улыбаясь сквозь слезы.

Растроганный, Стал нежно поцеловал ее в мокрые щеки.

— Я люблю, люблю тебя, — прошептал он. Улыбка на лице Бейли уступила место легкой усмешке.

— Может быть, тебе лучше доказать мне это? — задумчиво протянула она.

Платье Бейли и рубашка Стала, брошенные на пол, лежали возле кровати, когда стук в дверь возвестил о том, что им принесли заказанный ланч. Бейли скользнула под простыни и натянула их до шеи. Но ей и не нужно было этого делать. Стал своим телом загородил ее и ответил на стук. Он принял заказ и расплатился с официантом.

— Ты голодна? — спросил он, ставя ведерко с шампанским и блюдо с закусками на ночной столик возле кровати.

— Может, лучше сразу после ланча спустимся вниз? — нерешительно предложила Бейли.

— Мы должны устроить себе перерыв для любви, — покачал головой Стал.

Бейли больше не нуждалась в уговорах, она откинула простыни. Страсть и желание полностью захлестнули ее тело; разум уступил место долго сдерживаемым чувствам. И теперь она уже больше не сдерживалась. Каждое движение Стала, каждое его прикосновение вызывали в ней радостный ответ, говорили о любви, утверждали будущее.

Когда они наконец собрались выпить шампанское, лед в ведерке уже растаял.

— За нас, — поднял бокал Стал.

— Я всегда пойду за тобой, как в игре в блэкджек, «еще и еще раз», — добавила Бейли, хотя и затрепетала от страха, произнося эти бравые слова.

— Мы не проиграем, — пообещал он, подкрепляя свое обещание поцелуем.

Он передал ей блюдо с фруктами, сыром и хрустящими французскими хлебцами, затем вложил ей в рот ягоду клубники. Она протянула ему виноград. Так они весело кормили друг друга, пока блюдо не опустело.

Тогда они напоследок поцеловались, снова ощутив вкус уже выпитого шампанского, встали и оделись, последними штрихами завершив свой маскарад.

Завеса ночи упала на окна казино, еще более сгущая таинственную атмосферу игральных залов. Пройдя мимо бесчисленных игральных автоматов. Стал повел Бейли к столу, где шла игра в блэкджек по самым высоким ставкам.

Свободным оказалось одно место. Стал сел на стул, а Бейли устроилась у его плеча в классической позе «Госпожи Удачи». Крупье была молодая белокурая девушка. Бейли с облегчением вздохнула: эту девушку она не знала. Несмотря на то что она верила — они со Стилом совершенно неузнаваемы, — встречи с людьми, знакомыми ей или ее сестре, ее пугали.

За столом сидели пять игроков. Стал ждал, пока они закончат партию и крупье призовет делать новые ставки. Девушка-крупье, на желтой атласной блузке которой было вышито имя Бетти, приветствовала Стала, пока игроки клали свои деньги в «лунки» — клетки для ставок, нарисованные на зеленом сукне, покрывавшем стол. Попросив официанта принести кофе, крупье стала сдавать карты.

Стал представился партнерам как Мэтт из Техаса, кивнул им и сосредоточил внимание на картах, всем своим видом показывая, что он игрок серьезный. Он заказал содовой воды с ломтиком лимона, предпочтя безалкогольный напиток и подкрепляя таким выбором впечатление о себе.

Его игра, и Бейли с гордостью это отметила, показывала, что он полагается на свое мастерство, а не на случай. Все ее волнения, что он будет торопиться, действовать необдуманно и поспешно, оказались напрасными. Когда его выигрыш вырос, она заметила, как пит-босс стал внимательнее следить за их столом. Ей не нужно было читать его имя на кармане рубашки. Она хорошо его знала: Хэл был тем самым человеком, который предложил Клиффу поработать крупье в частной игре во внеурочное время.

Бейли ощутила какое-то покалывание, будто шестое чувство предупреждало ее об опасности. Но когда она увидела, как он украдкой делает знаки крупье чаще перетасовывать карты, она поняла, что Хэл ее не узнал.

Перетасовывание карт было принятым в казино маневром, позволяющим обмануть желающих вести счет самостоятельно. Следя за оставшимися верхней и нижней картами, опытные игроки могут снизить выигрыш заведения процента на два — проклятие для счетчиков казино.

Зная, что за ней тоже наблюдают, Бейли старалась не дотрагиваться до Стала и не делать ему никаких знаков, когда он ходил. Как зритель, она могла делать ставку на его карты, но не имела права давать ему советы или показывать, как играть.

Когда перетасовыванием, или, как это называется на профессиональном языке, замесом, не удалось остановить победы Стила, Хэл сменил крупье. Бейли знала, что служащие казино еще более суеверны, чем игроки.

Клифф рассказывал ей о счастливых и несчастливых столах, и она смеялась, когда он описывал штрафную коробку, куда кладут «горячие» жетоны, которыми только что играли выигравшие в рулетку или в крэпс, пока пит-босс не решит, что они «остыли».

Игроки стали бросать игру, увидев, что «удача» перешла на сторону Стила; зрители, которые чутьем, свойственным картежникам, почувствовали, что у него полоса везения, собрались вокруг стола, делая на него ставки. Бейли попросила свободный стул, когда Стил жестом транжиры и азартного игрока заполнял «лунки» выбывших из игры.

— Играй сам, милый, — проворковала она, когда он предложил ей сыграть на одной из его карт. — Ты сегодня в ударе… Такой страстный… игрок. — Она ободряюще улыбнулась, и толпа наблюдателей засмеялась над ее двусмысленной шуткой.

Стил внимательно посмотрел на свои карты.

— Еще одну, — сказал он крупье, подмигнув Бейли. Она улыбнулась ему и тут возле стола заметила администратора с их этажа. Он долго наблюдал игру, затем что-то сказал Хэлу. Они вместе затерялись в толпе, собравшейся вокруг стола.

Вскоре после этого, прокладывая себе путь, к столу подошел стройный, с иголочки одетый человек в белом полотняном костюме. Он бросил несколько пятидесятидолларовых купюр в «лунку», которую Стил еще не занял.

— Рэй Холл, — отрекомендовался он и сел. — Не возражаете, если я присоединюсь?

Он приветливо улыбнулся, сверкнув золотым зубом, но Бейли заметила, что его голубые глаза оставались холодны. По неестественному блеску его темных волос она поняла, что он носит накладку. Впрочем, очень искусно сделанную и почти незаметную для нетренированного глаза.

— Чем нас больше, тем веселее, — добродушно согласился Стил, протягивая руку новому партнеру и называя свое имя. Рэй, как и Стил, играл молча и ничего не пил. Он играл сосредоточенно, чувствовалось, что он опытный игрок, но ему не удавалось переломить полосу везения Стила, которая была результатом как выбранной стратегии игры, так и благосклонности фортуны.

Под завораживающие звуки хлопанья карт о стол и шелест купюр незаметно летело время. У Стила затекла шея, и Бейли заботливо массировала ему шею и плечи. Подсчитав высокие стопки купюр, скопившиеся перед ним, она поняла, что его выигрыш достиг десятитысячедолларовой отметки и с него потребуют предъявить удостоверение об уплате налогов.

Во время перерыва в игре Бейли наклонилась к Стилу и прошептала ему на ухо:

— Остановись, а то нам придется заполнять бланки об уплате налогов.

Стил рассеянно потрепал ее по руке и проговорил с чуть заметной досадой:

— Подожди немного. Мы пойдем ужинать через несколько минут. — Потом спросил у крупье, который час.

— Час, когда играют в казино, — усмехнулся крупье, показывая, что у него нет часов. Он позвал Хэла, который ответил им, что сейчас около полуночи.

— Как насчет того, чтобы удвоить ставки в следующей партии? — спросил его Стал. — Даю заведению шанс отыграться.

Бейли едва удержалась, чтобы не ударить его. Они обзавелись фальшивыми удостоверениями, это правда, но стоит ли искушать судьбу: удастся ли им обмануть Государственную налоговую службу?

— Я согласен, — кивнул Рэй. Хэл явно колебался.

— Пойду посоветуюсь, — наконец бросил он и удалился.

— Пит-босс имеет право повышать ставки, — заметил Рэй, обращаясь к Стилу, — вы заставили его поволноваться.

Не только его одного, про себя добавила Бейли, надеясь, что Стал знает, что делает.

— Не ахти какое это заведение, раз они поднимают шум, если ставка будет не десять, а двадцать тысяч, — проворчал Стал.

— Обычно вы играете в Вегасе? — как бы невзначай поинтересовался Рэй, но при этом пристально посмотрел на Стала. Бейли поняла, что он пытается узнать, откуда Стал, где он играет, чтобы обеспечить себе возможность контролировать его.

— Я участвовал в частных играх в Техасе. Отец не очень-то жаловал азартные игры, так что мне приходилось скрывать это от него до самой его смерти. — Стал дотронулся до полей своей ковбойской шляпы, как бы отдавая дань памяти отцу, потом лукаво подмигнул Рэю. — Несколько месяцев назад нашел эту малышку, когда был в одном казино. — Он обнял Бейли за талию и положил ей руку на бедро. — Я тогда сорвал здоровенный куш.

Рэй медленно, оценивающе осмотрел ее. Сопротивляясь отчаянному желанию прикрыть декольте, открывавшее ложбинку между грудями, Бейли мысленно пообещала себе, что примет горячий душ, как только они возвратятся в свой номер, настолько отвратителен и мерзок показался ей его взгляд.

Вернулся Хэл, сообщив, что Стал и Рэй могут удвоить ставки.

— Карманная мелочь, — усмехнулся Стал. Делая вид, что волнуется, Бейли обняла его и зашептала на ухо:

— Эту партию проиграй!

— Надо заботиться о тех, кто сдает карты, — проговорил Стал, не обращая на нее внимания и показывая на стопку банкнот, которую он положил перед крупье; такие щедрые чаевые заставили крупье на мгновение забыть о своих профессиональных обязанностях, он стоял и рассеянно моргал от удивления.

Остальные купюры Стал разделил на две части.

— Это мне, — сказал он, подвигая к себе большую стопку, — а на это пусть сыграет моя малышка. — Он подмигнул Бейли. — Давай попробуй. Ты принесла мне удачу. Посмотрим, что получится у тебя.

По его самоуверенной улыбке Бейли поняла, что все это он задумал заранее, чтобы избежать уплаты налога. Улыбаясь, она в восторге захлопала в ладоши. Рэй затребовал себе две «лунки». Решив рискнуть, Бейли взяла остальные.

Крупье показал верхнюю карту. Это была восьмерка. Свет от свисающей лампы с зеленым абажуром стал как-то ярче, или ей это почудилось; зрители, плотной толпой окружавшие их стол, казались ей расплывчатыми тенями.

Сидящий слева от крупье Рэй начал игру. В свой первый ход он попросил еще две карты, затем сбросил их под кипу жетонов. Проверив свои следующие две карты, он попросил еще одну, затем сбросил их под другую кипу жетонов.

Бейли чувствовала, как от волнения кровь у нее пульсирует в венах. Она просмотрела свои карты и попросила крупье дать ей еще одну. Она не играла после смерти мужа, да и вообще никогда прежде не играла при таких высоких ставках. Едва приподняв за краешек свою новую карту, она снова взглянула на крупье и проговорила: «Еще раз», веря, что эта фраза принесет ей удачу.

Но получилось наоборот. Она проиграла. Подняв три карты, она виновато посмотрела на Стала, в то время как крупье сгребал ее жетоны. Не будь суеверной, сказала она себе. То, что, произнеся фразу «еще раз», она проиграла кон, еще не значит, что она потеряла Стала.

— Кому не везет в карты, повезет в любви, — утешил ее Стал.

И тем не менее какое-то предчувствие охватило ее. По коже пробежала дрожь, и она часто заморгала, чтобы скрыть слезы, готовые скатиться из-под ресниц. Играя вторую партию, она старалась не превысить двадцать одно очко и осталась с двумя картами; полученные затем две восьмерки вынудили ее прикупить еще жетонов на следующий кон, чтобы сделать ставку.

Крупье открыл свою нижнюю карту: шестерка присоединилась к открытой ранее восьмерке. Он открыл еще одну карту — четверка, получилось восемнадцать. С первого хода Рэй проиграл, со второго — обыграл заведение, набрав девятнадцать.

Не дождавшись, когда наблюдавшие за игрой кончат аплодировать, приветствуя победу Рэя, Бейли радостно вскрикнула — она набрала двадцать. Стал поцеловал ее, и толпа зрителей взвыла от восторга.

Несмотря на то что она проиграла кон, ее парные карты оставили ей право на три дополнительных хода. Выдержав, пока зрители успокоятся, она проговорила: «Блэкджек» — и показала свои две карты: валет и туз — настоящий блэкджек. Это давало ей преимущество три против двух. Толпа ликовала, затем сочувственно вздыхала, когда ход по первой из парных восьмерок дал в сумме меньше, чем восемнадцать очков, получившихся у крупье.

— Игра не кончится, пока поет эта толстая леди, — объявил Стал.

Крупье сгреб и эти жетоны. Бейли играла последнюю партию — восьмерка, десятка и тройка, снова двадцать одно, хотя и не «настоящее».

Не дожидаясь, когда крупье заплатит, она спрыгнула со стула и подскочила к Стилу, обняла его, радуясь, что не разочаровала, что выиграла. Зрители, окружавшие стол, поздравляли их, аплодировали. Бейли едва их замечала, упиваясь поцелуями Стала.

— Как насчет того, чтобы выпить? Надо передохнуть, — предложил Рэй, когда толпа стала таять. — В устричном баре наверху неплохой выбор закусок для леди.

— Плачу я, — заявил Стал. Подсчитывая выигрыш, они пошли в бар, где заказали шампанское и столько отварных клемов, жареных устриц и запеченных улиток, что можно было бы накормить целую армию.

— Откуда вы родом? — спросил Стал. Рэй отвечал довольно туманно и ловко переадресовывал вопросы Стилу. Бейли хранила молчание, справедливо считая, что ее роль скорее украшать компанию, чем вести беседу. Стал хохотал над шутками Рэя, изображая шумливого техасца, Бейли заставляла себя улыбаться.

Когда Рэй смотрел на Бейли, на его лице появлялось не просто похотливое выражение, его взгляд осквернял ее. Она подозревала, что для него секс скорее связан с властью и развратом, чем с удовольствием. Она надеялась, что он владеет каким-нибудь частным клубом и ей не придется без нужды бывать в его малоприятной компании.

Позевывая, она прижалась к Стилу в надежде, что это ускорит уход Рэя. Стол обнял ее за плечи, но продолжил разговор. Она дала Рэю еще десять минут, затем начала щекотать Стала, который сначала пытался этого не замечать, но потом наконец сказал Рэю:

— Думаю, леди хочет спать. Приятно было играть с вами. — Он сделал знак официанту принести счет, потом протянул руку Рэю. Бейли всю передернуло, и она решила, что обязательно заставит его помыть руки, прежде чем он дотронется до нее.

— Сколько вы здесь пробудете? — спросил Рэй. Он уже был уверен, что у них номер в «Санберсте».

Стал пожал плечами и вынул из кармана пачку денег.

— Пару дней, — ответил он, отсчитывая по счету и кладя деньги на стол. — Но мы, возможно, смотаемся еще в Вегас.

— А как вы посмотрите, если я устрою вам приглашение на частную игру?

Бейли уже хотела аплодировать Стилу за отлично проведенный спектакль, когда он сделал вид, что обдумывает предложение.

— Ставки? — коротко осведомился он.

— Беспредельны, — усмехнулся Рэй. — Это зависит от того, сколько зеленых у вас в кармане.

— Звучит заманчиво, — растягивая слова, проговорил Стал. — Позвоните мне утром, и мы поговорим. — Он с обольстительной улыбкой взглянул на Бейли, потом повернулся к Рэю и добавил:

— Только не очень рано…