В своей «Жизни Наполеона» мсье Бенвиль писал: «Каждое поколение уверено, что мир начался с него, и все же каждый, кто размышляет над прошлым, видит, что очень многие вещи были такими же, как сегодня».

Это особенно верно по отношению к елизаветинской эпохе. Различия между ней и нашим временем, в основном, поверхностны – они касаются одежды, развлечений, транспорта, системы управления, механики. Но в человеческих характерах и мнениях, а также в являющимся их следствием поведении людей оба беспокойных периода имеют немало общего. Молодежь стремится к открытиям в воздухе с той же энергией и жаждой приключений, с какой она тогда искала их в морских просторах. Страх перед проникновением папизма побуждает протестантскую Англию к такому же упорному сопротивлению, как и в те времена. То же самое желание мира сопровождается такой же спокойной и твердой уверенностью в том, что если войне суждено разразиться, нация никогда не будет побеждена. По-прежнему стойкое сопротивление встречают намерения впутываться в сложности на континенте. Даже свобода Нидерландов все еще остается важнейшим принципом внешней политики.

Сходство существует и в менее значительных вопросах. Широкое распространение и эффективная деятельность секретной службы Уолсингема находит параллели в истории последней войны. Что касается любви к спорту, возрождению музыки, добрососедской сельской жизни и многого другого, то здесь обе эпохи соприкасаются настолько близко, что когда я писал эту книгу, мне казалось, что я пишу ее о нынешних временах. Это и побудило меня начать свой труд с предисловия, которое также предоставляет мне возможность выразить признательность мистеру Кониерсу Риду за его книгу «Государственный секретарь Уолсингем» и профессору Дж. Э. Нилу за его очаровательную «Королеву Елизавету».

А. Э. В. Мейсон