Глава первая

Франция, 1798

Никогда еще Рид Харвуд так страстно не желал смерти. Впрочем, ему еще никогда не приходилось барахтаться в своих и чужих нечистотах в самой жуткой дыре, какую только можно себе представить. Избитый, изможденный, весь в лохмотьях, он проводил дни и недели в полной темноте – в мрачной, душной яме.

Рид совершенно перестал ориентироваться во времени. Он не мог определить, много ли воды утекло с тех пор, как агенты Наполеона схватили его, обвинили в шпионаже в пользу Англии и швырнули, без суда и следствия, в Замок дьявола, как неофициально называлась тюрьма, высившаяся на обдуваемом всеми ветрами утесе на французском побережье. Сколько он здесь? Полгода? Девять месяцев? Невозможно говорить о сроках, если один день ничем не отличается от другого.

Хотя избиения и прекратились неделю назад – по крайней мере, Рид считал, что руку ему сломали именно неделю назад, – его тело все еще представляло собой пульсирующий комок боли. Жестокие тюремщики ни в грош не ставили человеческое достоинство, не думали о страданиях, когда пускали в ход свои пыточные средства. Не единожды заявляли садисты-охранники, что он и его сокамерники так и сгниют в этой тюрьме. А потому – не все ли равно, раньше это случится или позже?

События происходили одно за другим, не давая опомниться. Рида схватили, обвинили в шпионаже в пользу Англии и заживо похоронили в этой дыре, где он сейчас и пребывал. Он не мог заявить о своей невиновности, поскольку и вправду был английским разведчиком, получившим задание от тайного отдела Министерства иностранных дел выведать секреты Наполеона. Выбор пал на него по той простой причине, что бабушка-француженка научила его прекрасно изъясняться на ее родном языке. Почти целый год он жил в Париже, успешно притворяясь местным, и собирал шпионские сведения для Англии.

А затем кто-то предал его.

Рид громко застонал. Стон в пространстве камеры смешался с другими звуками мучительной боли, издаваемыми его товарищами по несчастью. Их было шестеро, запертых в сырой камере, пол которой был покрыт грязной соломой. В одном углу стояло три ведра для нечистот, отравлявших воздух невыносимым зловонием. Рид не знал, сколько всего заключенных находится в застенках Замка дьявола, но подозревал, что таких камер, как и та, что служила ему теперь пристанищем, здесь много.

Рид поднял глаза к единственному окошку под потолком и глубоко вдохнул едва доходящий до него свежий, солоноватый воздух. Дивный запах моря – только он и поддерживал Рида и не давал ему сойти с ума. Он постарался не мечтать о возвращении домой, так как знал: ему суждено умереть в Замке дьявола.

Рид желал смерти, даже призывал ее. Почему же он до сих пор не умер? Он засмеялся было, но смех вызвал новый приступ боли. По какой-то причине жизненные силы не хотели покидать его тело. Он поднял здоровую руку и не узнал ее, некогда бугрившуюся мускулами. Плоть истощилась так, что остались только кожа да кости.

Его предали.

Возможно, он так отчаянно цеплялся за жизнь потому, что хотел выследить и уничтожить предателя.

Рид услышал какой-то шорох и взглянул на истощенного человека рядом с собой.

– С вами все в порядке, Леклер? – услышал он собственный голос и не узнал его, так сильно он отличался от привычного глубокого баритона.

– Настолько, насколько это возможно в такой дыре, – проворчал доктор Леклер. – Как ваша рука? Я зафиксировал ее, как мог, используя подручные средства.

– Вы прекрасно справились, mon ami, благодарю вас. Нам повезло, что была смена Люсьена, когда вы попросили стражу дать нам каких-нибудь деревяшек, чтобы наложить шину. Другие бы просто рассмеялись и смотрели бы, как я умираю от заражения.

Врач вздохнул.

– Я знаю, о чем вы думаете, – отрывисто произнес Рид. – Мы все равно умрем.

– Так и есть, mon ami. Я должен встретиться с Создателем лишь потому, что моими пациентами были аристократы, сумевшие спастись от мадам Гильотины, а вы умрете из-за того, что шпионили в пользу Англии. Если будет на то воля Господня, однажды Наполеон потерпит поражение. Однако, что бы ни произошло, Франция уже никогда не станет прежней после такого террора, раздирающего нашу страну.

Рид закрыл глаза, жалея, что не сможет попрощаться с братом, прежде чем испустить дух. Он любил своего брата, Джейсона Харнуда, графа Хантхерста. Джейсон пытался отговорить его от выполнения такого опасного задания, но Рид, безрассудный как всегда, и слушать ничего не стал. Наполеон явно намеревался развязать войну с Англией, и Рид хотел внести свою лепту в победу над самопровозглашенным диктатором. Свободное владение французским дало ему преимущество перед другими британскими агентами.

Рид подумал, что Джейсон уже мог произвести на свет наследника. Его брат всю жизнь был весьма болезненным, но, казалось, окреп после женитьбы на леди Хелен Дьюбери. Возможно, именно этот брак стал для него поворотной точкой. Мысли Рида резко оборвались. Все это не имело никакого значения. Ничто не имеет значения для человека, балансирующего на краю гибели.

Дверь с грохотом отворилась. У входа в камеру затрепетал язык пламени. Рид часто заморгал. Наверное, у него уже галлюцинации. Он мог поклясться, что видит женщину, сопровождаемую охранником Люсьеном. Женщина, с ног до головы закутанная в абсолютно черные одежды и прятавшая лицо за плотной вуалью, нерешительно шагнула в круг света.

Рид услышал, как врач со свистом втянул воздух и тут же резко выдохнул.

– Вы видите то же, что и я? – уточнил Рид.

– Oui, мне было интересно, придет ли она снова. Со времени ее последнего визита прошло несколько месяцев.

– Черная Вдова! – ахнул Рид.

Он слышал, как заключенные вполголоса говорили об этой женщине, но сам никогда ее не видел. Голос врача дрожал.

– Oui. Она – именно та, кого называют Черной Вдовой. Я здесь уже год, и за все это время видел ее лишь дважды. Интересно, за кем она явилась на сей раз?

Рид рассматривал Черную Вдову из-под полуприкрытых век; пока она тихо беседовала с охранником. Лоб его морщился от умственного напряжения.

– До меня доходили слухи о ней. Я так понимаю, она выбирает себе мужчину из числа заключенных, превращает его в раба для плотских утех, а когда он надоедает ей – убивает его, верно?

– Потому ее и зовут Черной Вдовой, – сухо подтвердил врач. – Впрочем, за последнее поручиться не могу. Наверняка мне известно лишь, что деньги переходят из рук в руки, и ее слуги уводят отсюда мужчину, на которого пал ее выбор. Насколько я знаю, после этого о несчастных никто больше не слышал.

Рид окинул взглядом своих сокамерников. Как и он, они представляли собой жалкие подобия мужчин. Большинство заключенных были измождены до крайности и находились на пороге смерти. Он не понимал, какое удовольствие может получить женщина от такого мужчины, который не то что члена – головы поднять не в силах. Неужели только он считает ситуацию нелепой?

– Похоже, наши товарищи боятся ее: они съеживаются от одного ее взгляда.

– Можно ли их за это винить? Их пугает неизвестность…

Неожиданно тихое бормотание стихло: Люсьен и незнакомка закончили разговор. Черная Вдова взяла светильник из рук охранника и медленно вошла в камеру. Рид сжался. Она приблизилась к первому заключенному, вгляделась в его лицо, а затем перешла к следующему бедолаге.

Когда женщина снова наклонилась, Рид невольно задержал взгляд на вызывающем изгибе ее бедра. Она была небольшого роста и хорошо сложена; даже вдовьи одежды не могли скрыть плавных очертаний ее тела. Будь Рид наполовину или даже на четверть тем мужчиной, каким он был когда-то, он непременно увлекся бы ею. Несмотря на то что он даже не помнил, когда в последний раз был с женщиной, Черная Вдова не вызвала в нем ничего, хоть отдаленно похожего на желание. Но ему стало любопытно. Даже витающий над ним призрак смерти не мог умалить его интереса к этой, так неприлично себя ведущей, женщине.

– Она идет сюда, – прошипел Леклер. – Неужели кто-то из нас привлек ее внимание?

Рид нашел в себе силы хмыкнуть, хотя ребра тут же отозвались болью.

– Надо быть не в своем уме, чтобы захотеть одного из нас. Мы грязные, покалеченные и стоим одной ногой в могиле. Что касается меня, то одна моя нога уже наверняка в могиле, а вторая собирается вот-вот к ней присоединиться.

Рид умолк: длинная тирада совсем вымотала его. Он закрыл глаза, балансируя на грани обморока. Неожиданно нежная рука легонько прикоснулась к его плечу и вернула Рида к действительности. Он медленно открыл глаза, часто моргая от яркого света лампы. Сначала он разглядел одну лишь черноту, окутывающую женщину с головы и до черных сапожек; руки ее были в черных же перчатках.

Она рассматривала его лицо. Хотя вуаль и скрывала черты, но была не в силах спрятать контуров молодого лица. Да зачем же молодой женщине могли понадобиться изможденные мужчины? Он почти физически ощущал, как ее взгляд вонзается в него. Когда она прошла дальше, он с облегчением выдохнул. Но, к его ужасу, осмотрев остальных шестерых заключенных, она вернулась к нему. Люсьен, нетерпеливо ожидавший ее у двери, кашлянул.

– Вы сделали свой выбор, мадам? Вы отвергли всех мужчин, осталась только эта камера. Не следует слишком тянуть время. Начальник может вернуться в любой момент.

Черная Вдова поставила светильник на пол у лица Рида и нагнулась, чтобы всмотреться в его глаза.

– Вы Рид Харвуд? – ее английский был безупречен, в нем не слышалось и намека на акцент.

Рид вздрогнул и отрывисто бросил:

– А кому какое дело?

– Отвечайте на вопрос, – приказала она.

Рид не счел нужным лгать: он ведь уже почти покойник. Ну что еще может с ним приключиться?

– Точно, я Рид Харвуд. А вам что до того?

– Для меня это чрезвычайно важно, милорд.

Женщина выпрямилась и подняла лампу.

– Вот этот подойдет, месье Люсьен.

Рид заметил, что и французский выговор у нее безупречен.

– Вы совершаете ошибку, – заявил он. – Я близок к смерти так, как это только возможно. Никакого удовольствия я вам доставить не сумею.

– Позвольте мне самой судить об этом.

Рид хрипло рассмеялся.

– Я совершенно не в состоянии доставить вам то удовольствие, какое вы непременно потребуете от меня.

Женщина презрительно фыркнула и повернулась к охраннику. Люсьен недоверчиво хмыкнул.

– Вам нужен вот этот! Умоляю вас, мадам, выберите кого-нибудь другого. Вы же видите – он уже не жилец.

– Это единственное возражение? – резко спросила Черная Вдова.

Как истинный галл, охранник флегматично пожал плечами.

– Да мне-то что. Эти люди, – он сделал широкий жест, охватывая им всех шестерых заключенных, – все равно умрут в Замке дьявола.

Черная Вдова извлекла из складок своего платья пухлый кошелек и покачала им перед жадно заблестевшими глазами Люсьена.

– На сей раз я положила немного больше. Неужели я услышу отказ?

Люсьен схватил кошелек и взвесил его в руке.

– Я приму его, и с радостью. Скромный тюремщик не может себе позволить отказываться от подношений. Забирайте этого мужчину и делайте с ним все что хотите. – Его передернуло от отвращения. – Хоть я и не понимаю, какое такое удовольствие можно получить от него. В любом случае он скоро умрет. Так что вы избавите меня от необходимости копать ему могилу.

Рид внимательно прислушивался к их разговору. Может, он чего-то не понимает? Ему в голову не приходила ни одна причина, по которой вдова могла бы выбрать именно его – даже любого из шестерых, если уж на то пошло.

– Позови моих слуг, – приказала женщина.

Привычно выполняя ее требования, Люсьен подошел к двери и сделал знак рукой. В камеру вошли двое мужчин – это были обыкновенные французские крестьяне в грубой одежде и деревянных башмаках-клогах.

– Вот этот, – произнесла Черная Вдова, указывая на Рида. – Действуйте поосторожнее: похоже, он серьезно ранен.

Мужчины склонились над Ридом, и он сжался.

– У меня есть выбор?

– Отнюдь нет, – прошептала она по-английски. – Вы – именно тот, ради кого я пришла сюда. Если хотите жить, не сопротивляйтесь.

Даже если бы Рид был намерен сопротивляться, у него бы ничего не вышло. Однако он охнул от боли, когда слуги вдовы осторожно поставили его на ноги.

– Поберегите его руку, – предупредил доктор Леклер. – Она сломана.

Мгновение вдова молча смотрела на врача, затем кивнула ему.

– Удачи, mon ami! – крикнул Леклер, когда слуги направились к выходу не то неся Рида, не то волоча за его собой.

Должно быть, он потерял сознание, потому что когда очнулся, обнаружил, что лежит в покачивающейся повозке на толстом слое соломы, укрытый теплым одеялом. Солнечный свет уже погас; Рид бездумно уставился на усыпанное звездами небо, гадая, во что же, ради всего святого, он вляпался на этот раз.

Флер Фонтен сняла шляпку и вуаль и тряхнула спутанными блестящими черными локонами. Каждый раз, когда она погружалась в этот водоворот человеческого страдания, что-то внутри нее умирало. Она поблагодарила Бога за то, что смерть пришла к ее мужу так скоро. Никто не заслуживает, чтобы с ним обращались как с животным, чтобы его били – били просто потому, что он аристократ. Более того, никто не заслуживает смерти в Замке дьявола. К сожалению, всех спасти она не могла.

Флер жила в постоянном страхе, что однажды ее разоблачат – узнают, что она работает на правительство Англии. Весь последний год она вела жизнь малозаметной вдовы в небольшом домике на почти необитаемом участке французского побережья, имея пару слуг. Деньги для подкупа, делавшие возможным освобождение заключенных, поступали из агентства лорда Портера, так же как и имена людей, которых она должна была спасти из застенков Замка дьявола.

Лорд Рид Харвуд был третьим человеком, похищенным ею из тюрьмы для политических заключенных, и его здоровье оказалось подорвано сильнее, чем у двух предыдущих. Она молилась, чтобы доктору Дефо удалось спасти его, поскольку, согласно последнему сообщению, Харвуд был особо важной персоной.

– Как он переносит поездку, Антуан? – спросила Флер мужчину, сидящего в задней части повозки возле Рида. Второй слуга правил лошадью, которая тащила повозку по извилистой дороге, огибающей утес.

– Он все еще жив, графиня, – ответил Антуан. – Пока это все, что я могу сказать.

– Мы скоро приедем домой. Доктор Дефо, наверное, уже будет на месте. Перед тем как отправиться в путь, я просила сообщить ему.

Флер вздохнула и умолкла; ее переполняла жалость. Рид Хариуд пострадал так сильно, что другой на его месте уже давно бы умер. Наверное, когда-то он был красавцем и пользовался большой популярностью у женщин. Но теперь от того блистательного мужчины осталась лишь оболочка – грязная, немыслимо худая и изможденная. Кожа свисала складками и обтягивала выпирающие кости, серые глаза помутнели, а черные волосы свалялись и потеряли блеск.

Возница резко свернул на узкую грунтовую дорогу. Ночь была такой темной, что Флер не видела маленького домика из дерева и камня, пока тот не вырос прямо перед ними.

– Врач уже здесь, – сообщил Антуан, указывая на лошадь, привязанную к дереву у парадного входа.

Дверь отворилась, наружу проник слабый луч света. Флер, не дожидаясь помощи, спрыгнула с повозки на землю. Низенький худощавый человек шагнул в темноту и подошел к ним.

– Все прошло хорошо? Вы нашли того, кого искали?

Хотя Флер и доверяла доктору Дефо, она получила приказ не открывать ему личности его пациентов. Она щедро оплачивала его услуги, и он предпочитал не задавать лишних вопросов.

– Я его нашла, но не уверена, выживет ли он.

– Все готово. Прикажите слугам внести его в дом. Я не смогу сказать, с чем мне придется иметь дело, пока не осмотрю пострадавшего.

Флер наблюдала за тем, как двое слуг подняли Рида и отнесли его в дом. У дверей их встретила полная пожилая женщина, на лице которой читалось огромное облегчение.

– Как видишь, я благополучно вернулась, Лизетт. Так что можешь уже не волноваться, – сказала Флер.

– Зачем вам это нужно, mа petite? – проворчала Лизетт. – Я живу в страхе, ожидая, что однажды вы не вернетесь.

– Ты же знаешь: я делаю это, чтобы отомстить за смерть мужа. Но поговорим позже. Сейчас я должна послушать, что скажет врач.

Флер поспешно отправилась за доктором Дефо и его пациентом и вошла в комнату в тот момент, когда Харвуда опускали на кровать. Лизетт следовала за ней по пятам.

– Горячей воды побольше и чистых тряпок, – отрывисто бросил доктор Дефо. – От этого человека смердит, его тело сплошь покрыто нечистотами.

Лизетт тут же вышла, торопясь выполнить указания врача.

– Антуан, принеси пару лубков для руки моего подопечного. Ты знаешь, что мне нужно, – продолжал распоряжаться Дефо.

– Я могу помочь? – спросила у него Флер.

– В данный момент – нет, – он покачал головой. – Только посмотрите на него! Бедняга изможден и избит. Он в ужасном состоянии.

– Вы сумеете спасти его? Ему понадобится питательная еда и покой, пока кости не срастутся.

Дефо ничего не ответил ей – он продолжал осматривать больного.

– Два сломанных ребра, – наконец заключил он. Его прикосновения заставили Рида застонать. – Их нужно будет зафиксировать. Синяки пройдут, но пока ничего гарантировать не могу. Если он выживет, то лишь благодаря молодости и силе воли.

Вернулась Лизетт, неся горячую воду и простыни. Она мягко отстранила Флер и начала освобождать Рида от остатков одежды.

– Идите переоденьтесь, mа chere. Я помогу нашему доброму доктору, пока вы избавитесь от тюремной вони.

Флер подумала и решила, что та права. Она действительно принесла с собой запах смерти и гниения.

– Я скоро вернусь, – пообещала Флер и тут же удалилась.

Она неспешно и тщательно вымылась и переоделась. Оставаясь верной своему трауру, она надела простое черное платье без украшений. Она не перестанет носить черное до тех пор, пока ее миссия не будет выполнена.

Мысли Флер вернулись к Риду Харвуду. В Замке дьявола с ним обращались чрезвычайно жестоко, но она не помнит, чтобы он был там во время ее предыдущего посещения тюрьмы – около восьми месяцев тому назад, когда она купила свободу еще для одного англичанина.

Знал ли лорд Харвуд, что произошло в Лондоне и сделало его спасение делом крайне необходимым? Вряд ли. В сообщении, которое она получила, говорилось, что он собирал сведения в Париже и однажды просто исчез с лица земли. Флер уведомили, что Замок дьявола – одно из немногих мест, где его еще не искали, и именно там она его и обнаружила.

Прежде чем вернуться в комнату, где доктор осматривал страдальца, Флер быстро написала записку своему связному и приказала Антуану доставить ее по назначению. В записке сообщалось как о спасении Харвуда, так и о его тяжелом состоянии. Она добавила также, что, если лорд и выживет, пройдут недели, прежде чем его можно будет перевезти.

Когда Флер вернулась в комнату больного, Лизетт уже обмыла несчастного и прикрыла его наготу одеялом. Теперь, когда с Харвуда смыли грязь, стало ясно, что некогда он был красив и замечательно сложен. Если он сумеет выздороветь и немного набрать вес, то станет удивительно притягательным мужчиной. Но это не имело к Флер никакого отношения.

– Как он? – спросила Флер.

– Слаб, – ответил доктор Дефо. – Если бы мы не вытащили его, он бы долго не протянул. Тот, кто зафиксировал ему руку, кем бы он ни был, потрясающе справился со своей задачей, учитывая все обстоятельства. Что касается сломанных ребер и множественных внешних повреждений, то их можно вылечить, – Дефо покачал головой. – Должно быть, он чрезвычайно упрям, раз сумел протянуть так долго.

– Залечите его раны, доктор, – это все, о чем я прошу. Я буду ухаживать за ним, пока к нему не вернется здоровье, а стряпня Лизетт поможет ему побыстрее поправиться.

– Помните; первое время ему нельзя есть ничего тяжелого и жирного. Бульон, негустая каша и как можно больше жидкости. Я уверен: когда он будет готов принимать твердую пищу, он непременно сообщит об этом.

– Благодарю вас, доктор, – она протянула ему тяжелый кошель. – Я ценю то, что вы приехали в такой час и соглашаетесь хранить все в тайне.

– Нынешнее правительство нравится мне ничуть не больше, чем вам, – фыркнул Дефо. – Я оставлю вам мазь от ушибов и настойку опия. Чтобы выздороветь, ему необходимо побольше спать; давайте настойку по необходимости, но небольшими дозами и нечасто, чтобы у него не возникла зависимость. Я вернусь через два дня и проверю, как идет процесс заживления.

Врач уехал. Флер смотрела, как Лизетт квохчет над больным.

– Сейчас мы ничего больше сделать не можем, – наконец сказала та и отошла от постели.

– Я посижу с ним, а ты пока приготовь ему наваристого говяжьего бульону. Думаю, когда он проснется, то потребует ответов на кое-какие вопросы.

Флер подвинула к кровати кресло и села. Ей не многое было известно о Риде Харвуде – лишь то, что содержалось в секретных сообщениях. Он был английским шпионом, говорил по-французски без акцента и собрал много важной информации для короны. Отец его был графом, и титул перешел к старшему сыну. Похоже, никто не знал, что пошло не так и каким образом Харвуд в результате оказался в Замке дьявола.

Флер пристально всматривалась в лицо Рида. У него были густые темные брови, копна черных волос, полные губы и впалые щеки, Она пыталась представить, как он выглядел, прежде чем попал в Замок дьявола. «А есть ли у него жена? – неожиданно мелькнула мысль. – Или, может, он обручен?» Ему, должно быть, где-то между двадцатью пятью и тридцатью, плюс-минус два года. Большинство мужчин в таком возрасте либо уже женаты, либо, по крайней мере, обручены.

Флер приподнялась и нагнулась над Ридом, и тут он внезапно открыл глаза. В неярком свете свечей они сияли, как чистое серебро.

Сознание медленно возвращалось к Риду. Ему понадобилось приложить значительное усилие, чтобы слегка приоткрыть глаза, и он тут же решил, что грезит: грубые каменные стены исчезли, а с ними и гнилая солома, на которой он пролежал столько дней, что уже перестал считать их. К тому же в помещении было неправдоподобно тихо. Никто не стонал, не всхлипывал, не молил о пощаде. Ни звука не достигало ушей Рида – его окружала благословенная тишина.

Удушающая вонь смерти и разложения пропала. А ведь он вдыхал этот запах неделями, месяцами. Он принюхался и уловил аромат цветов, чистого белья… да ведь он лежит голый на чистых простынях!

Рид попытался заговорить, но не сумел выдавить ни единого звука. Горло у него пересохло, а рот, казалось, был набит пряжей.

– Не хотите ли глоток воды?

Рид повернул голову туда, откуда звучал нежный женский голос, и решил, что уже умер и попал на небеса: по эту сторону от рая таких сладких голосов не бывает. Он кивнул, молясь, чтобы сон длился вечно.

Он смотрел, как женщина наклоняет кувшин на прикроватном столике и наливает воду в стакан. Затем она просунула руку ему под плечи, подняла его голову и поднесла стакан к губам. Рид понял, что это не сон, лишь когда ее мягкая грудь коснулась его щеки. Вода на вкус была свежей и сладкой и совсем не походила на темную мутную жидкость, считавшуюся водой в тюрьме. И эта женщина пахла… цветами.

– Еще воды? – спросила она, когда Рид осушил стакан. Он отрицательно покачал головой.

– Вы… говорите… по-английски.

– Я родилась в Англии. Как вы себя чувствуете?

– Мне… больно, но я уже и не помню, когда мне не было больно. Я сплю?

– Нет, это не сон. Врач уже осмотрел вас и передал в мои руки. Если вам очень больно, могу дать вам настойки опия.

– Потом. Кто вы? Где я?

– Что вы помните?

– Как сидел в темной яме и хотел умереть.

– Больше ничего?

Рид наморщил лоб, пытаясь вспомнить. Неожиданно его осенило: Черная Вдова! Он ощупал взглядом ее лицо. Сейчас на ней не было вуали, и то, что он увидел, поразило его. В неверном освещении он разглядел, как молода и миловидна Черная Вдова: молочная кожа, смоляные волосы – ниспадающие локоны обрамляли ее лицо, пушистые черные ресницы и полные губы. Она могла свести с ума своей красотой.

– Вы Черная Вдова? – Она кивнула. – Но я не понимаю… Зачем вам нужен умирающий? Какая вам от меня польза? Если наслаждение – та цена, которую вы требуете за мою свободу, то, боюсь, цена слишком высока. Я не в состоянии доставить наслаждение ни вам, ни себе.

– Приятно знать, что созданный мною образ так убедителен. Меня зовут Флер Фонтен. Я родом из Англии. Мой покойный супруг был французским графом; во время революции он оказался на гильотине. Он устроил мне побег, но не сумел спастись сам.

– Мои соболезнования, – сочувственно произнес Рид. – Но зачем вам это? Зачем вам я? Ничего не понимаю.

– А вы и не должны ничего понимать – пока что. Впрочем, довольно вопросов. Вам больно. Позвольте, я дам вам опия. Когда вы проснетесь, я накормлю вас бульоном, который сейчас готовит Лизетт. Вы слишком истощены. А если вы хотите вернуться в Англию, кости должны срастись как следует.

Рид смотрел, как она смешивает настойку с водой в стакане и снова подносит питье к его губам. Он сделал глоток, скривился, но, подчиняясь ее настойчивой просьбе, отпил еще. Через несколько минут веки у него отяжелели.

– Флер, – еле слышно прошептал он, – по-английски – цветок. Вам идет. Вы и пахнете, как цветок.

Улыбка Флер окутала его солнечным сиянием, на миг осветившим сгущающуюся вокруг него темноту.

– А вам, граф, нужно отдыхать.

Уже засыпая, Рид попытался объяснить ей, что он вовсе не граф, поскольку титул принадлежит его брату, но разум его уже затуманился, и он погрузился в забытье.

Флер наклонилась, чтобы убрать локон со лба Рида, а затем тихо, на цыпочках, вышла из комнаты. Он заговорил с ней, а это добрый знак. И к тому же он проявил любопытство – еще один добрый знак.

Флер прошла в кухню. Насыщенный говяжий бульон, кипевший в котелке над огнем, издавал изумительный запах. Флер надеялась, что питательная еда и хороший уход вырвут Рида Харвуда из лап смерти, и он вернется в Англию в добром здравии.

Предыдущий спасенный провел в тюрьме не так много времени, а потому его удалось переправить в Англию уже через две недели. Флер боялась, что с Харвудом так не получится. Но больше всего она страшилась, что ее разоблачат. Сколько еще раз она успеет подкупить Люсьена, прежде чем ее поймают на горячем? Сколько пройдет времени, прежде чем ее саму бросят в тюрьму как шпионку? Флер вздохнула. Сейчас она просто не могла думать об этом: она должна заботиться о человеке куда более значимом, нежели она сама.

Лизетт, увидев Флер, отвлеклась от котелка, в котором помешивала ложкой, и повернулась к вошедшей.

– Как себя чувствует наш больной?

– Он спит. Я дала ему настойку опия; думаю, он проспит до утра.

– До утра осталось не так уж много, mа petite. Вам надо поспать. Вы сделали все что могли. Бульон закипел и будет уже готов, когда бедняга проснется.

Флер зевнула.

– Но я должна быть рядом с ним, на случай, если ему станет хуже.

– Пусть с ним сегодня посидит Гастон. Он позаботится о нем даже лучше, чем вы. А вам непременно нужно отдохнуть. Как вам, наверное, было тяжело снова отправиться в эту тюрьму! – она легонько подтолкнула Флер. – Идите же, а я позову Гастона.

Флер сдалась: когда речь заходила о ее здоровье, спорить с Лизетт было делом зряшным.

– Ну что ж, хорошо. Скажи Гастону, чтобы позвал меня, если понадобится моя помощь.

Флер зашла в комнату больного, прежде чем отправиться к себе. Хотя новоиспеченный граф спал, он беспокойно метался и тихо стонал. Она услышала, как он пробормотал что-то, и наклонилась к нему, прислушиваясь. Когда ей удалось разобрать слова, она содрогнулась от ужаса.

– Меня предали… Должен сообщить Портеру. Умираю… умираю…

Флер тут же положила руку ему на лоб, думая, что у него жар, но его кожа оказалась прохладной. Она могла только гадать, через что ему довелось пройти. Было в этом мужчине что-то, что задевало струны ее души, и это не имело ничего общего с жалостью. Нечто в молодом лорде Хантхерсте отличало его от тех, кого она уже вытащила из тюрьмы и переправила в Англию.

В этот момент в комнату вошел Гастон и настоял, чтобы Флер шла к себе и прилегла отдохнуть. Флер не знала, что бы она делала, как бы справлялась со всеми делами без своих верных Лизетт, Антуана и Гастона. Они были с ней, когда она спасалась бегством сразу после ареста мужа, и остались с ней, когда она начала работать тайным агентом в организации лорда Портера.

– Позови меня, если его состояние изменится, – попросила она Гастона.

– Как прикажете, госпожа графиня.

Флер подумала, не стоит ли сказать ему, чтобы он не называл ее графиней – революция лишила ее титула, но поняла, что ее слова ничего не изменят. Для верных слуг она навсегда останется графиней Флер Фонтен.

 

Глава вторая

Рид мало что воспринимал из происходившего в последующие дни. Он определял по запаху, когда Флер подходила к его постели. Но когда он пытался взбодриться, у него не получалось даже открыть глаза. Где-то в глубине его одурманенного мозга жило понимание того, что его держат на опии. Иногда он настолько приходил в себя, что даже глотал бульон, жидкую кашу или густое варево, напоминающее пудинг.

Рид всегда знал, когда его посещал врач, потому что во время этих визитов к нему возвращалась боль. Но дни шли за днями, сломанные кости начали срастаться, разум просветлел, и бульон с кашей перестали удовлетворять его желудок. В периоды просветления он решал, что откажется от опия, если ему снова предложат принять его. Ему было мало информации, предоставленной Флер, но он понимал, что пока не стоит нагружать свой затуманенный мозг.

Однажды утром, проснувшись, он увидел, что рядом с ним сидит слуга. После того как Гастон помог ему помыться и почистить зубы, Рид попросил принести ему поесть что-нибудь более существенное, чем обычно. Он высказал просьбу по-французски, так как обнаружил, что Гастон по-английски не говорит.

– Пойду позову госпожу графиню, – сказал Гастон, торопливо выходя из комнаты.

Оставшись один, Рид кое-как сел на постели, помогая себе здоровой рукой, и спустил ноги на пол. Когда Флер влетела в комнату, он поспешно прикрыл бедра покрывалом.

Флер заговорила с ним по-английски.

– Что вы делаете? Вам больно? Нужно увеличить дозу опия.

– Хватит с меня опия, – проскрипел Рид. – Я голоден. Теперь, когда я знаю, что не умру, я хочу получить что-нибудь существеннее тех кашек, которые вы мне скармливаете.

– Это была временная мера, – пояснила Флер. – Доктор Дефо сказал, что вы поймете, когда настанет пора переходить на твердую пищу. Я ждала, когда же вы попросите ее. Но вам пока что нельзя перегружать желудок тяжелой пищей. Лизетт приготовит то, что лучше всего подойдет вам именно сейчас.

– Лизетт, – повторил Рид. – Это ваша кухарка?

– Моя кухарка, моя компаньонка – она для меня все. Наверное, она предложит вам начать с яиц и поджаренного хлеба. Если вас не стошнит, можно будет приготовить вам что-нибудь еще.

– Мне нужно немного подвигаться, – заявил Рид. – Если я буду все время валяться в постели, у меня атрофируются мышцы – или то, что от них осталось, – сухо заметил он. Он вытянул здоровую руку и сокрушенно покачал головой. – Я похож на ходячий скелет. Когда я вернусь домой, брат меня просто не узнает, – он пристально посмотрел на Флер. – Я ведь вернусь в Англию, правда?

– Разумеется, милорд, но только когда достаточно окрепнете. Ваш отъезд надо будет очень тщательно подготовить. Лорд Портер уже знает, что вы живы, и сообщит мне, когда следует ждать корабль, который переправит вас в Англию. Я предупредила его, что вам потребуется длительный период реабилитации, прежде чем вы сможете путешествовать.

– Вы работаете на Портера? Вы английский агент? – он попробовал улыбнуться, и на его правой щеке появилась ямочка. – Так значит, вы не для того похищаете мужчин из тюрьмы, чтобы принудить их ублажать вас?

Флер рассмеялась.

– Очень сомневаюсь, что вы или кто-либо из тех, кого я спасла, в состоянии кого-то ублажить.

– Как вы связываетесь с Портером?

– Через французского связного. Он передает мне приказы. Как вы правильно догадались, я английский агент.

– Кто ваш связной?

– Я его знаю как Андре. Мы встречались лишь однажды. Было темно, и я его не разглядела. Мы обмениваемся сообщениями через Антуана, моего слугу. Они встречаются в какой-то таверне в деревне. Именно Андре завербовал меня и снабжает деньгами для взяток.

Рид пристально смотрел на нее, в первый раз с момента своего чудесного спасения пытаясь оценить ее красоту. Ее черные волосы отливали каштановым, ярко сверкая в солнечных лучах, падавших из окна. Тонкие брови элегантно разлетелись над густой каймой ресниц, таких роскошных, что, казалось, их тень вот-вот скроет золотистые блики в ее нежных карих глазах. Ее светлая кожа была гладкой и тонкой, как лучшие сорта фарфора. Когда его взгляд переместился на ее полные розовые губы, он понял, что она рассматривает его не менее пристально.

Рид прочистил горло.

– Мне нужно как можно скорее поговорить с Андре.

– Не думаю, что он расскажет вам намного больше того, что уже сообщила я. Спасательная операция, в которой я задействована, проводится в условиях строжайшей секретности. Фамилии никогда не упоминаются. Я даже не знаю, Андре – это настоящее имя моего связного или нет. Но нам велели называть его именно так.

– Не нужно объяснять мне, что такое секретность, – фыркнул Рид. – Я сам был агентом, пока меня… не раскрыли.

Он подумал, что лучше не упоминать о предательстве до тех пор, пока он не узнает подробности провала миссии. Сейчас самое главное – вернуть здоровье.

– Пойду принесу вам завтрак, – предложила Флер. – Что касается вашего желания встать с постели, то давайте узнаем, что на это скажет доктор Дефо. Он придет сегодня, чтобы осмотреть вашу руку. По его словам, кости прекрасно срастаются.

– А как насчет одежды? Не могу же я бродить здесь в одной простыне.

– Вы получите все необходимое, как только выздоровеете настолько, что сможете «бродить», – заявила Флер и выплыла из комнаты.

Рид смотрел, как ее ладная фигурка исчезает за дверью. Хотя он мало что воспринимал в последние несколько дней, он всегда узнавал Флер по нежному прикосновению и приятному запаху. Только сейчас, когда его мозг освободился от опиумного дурмана, он осознал, что она – редкая красавица.

Если Флер англичанка, то что она делает во Франции? Почему стала работать на лорда Портера и Министерство иностранных дел? Рид нахмурился. Он смутно помнил, что она говорила, будто ее муж – француз. Точнее, ее покойный муж. Это он вспомнил, но сколько еще предстояло узнать!

Неожиданно Рид почувствовал, что ему необходимо облегчиться. Поскольку рядом не было ни Антуана, ни Гастона, он peшил попробовать встать на ноги. Он вспомнил, что ночной горшок стоит за ширмой в углу комнаты, и осторожно выпрямился, пытаясь удержаться на трясущихся ногах. Удивительно, но ему удалось не упасть. Он сделал первый нерешительный шаг, затем еще и еще, пока не начал задыхаться от чрезмерных усилий. Но ему все же удалось добраться до ширмы, и само по себе это уже было достижением.

Рид сумел сделать необходимое, не прибегая к посторонней помощи, но, выйдя из-за ширмы, увидел, как в комнату входит Флер, бережно неся поднос. Именно в эту секунду он осознал, что наг.

Они уставились друг на друга, и время будто остановилось. Рид понимал, что находится в наихудшей физической форме за всю свою жизнь, и не хотел, чтобы кто-то, а тем более красивая женщина, видел его в таком состоянии. Он ринулся к кровати и спасительной простыне. Увы, до постели он не добрался. Колени его подогнулись, и он рухнул на пол.

Флер аккуратно поставила поднос на прикроватный столик и укоризненно покачала головой, как если бы он был маленьким мальчиком, а не взрослым мужчиной.

– Как глупо! Почему вы не подождали, пока кто-нибудь придет и поможет вам?

Она ухватила его за здоровую руку и помогла подняться.

– Если я все время буду ждать помощи, ко мне никогда не вернутся силы.

От смущения у него пылали щеки. Рид всегда гордился своим телом. Он держал себя в превосходной форме, давая нагрузку мышцам: занимался фехтованием, боксом и спортивными играми на свежем воздухе. В Англии он слыл непредсказуемым человеком и любимцем женщин. Но сейчас он сомневался, что придет день, когда он вновь осмелится обнажить свое тело перед женщиной.

К счастью, Флер, казалось, не заметила его смущения: она помогла ему сесть на край кровати и накрыться простыней, и выражение ее лица при этом оставалось обеспокоенным, но не насмешливым.

– Вы в состоянии есть? – весело спросила она.

– Более чем, я просто умираю от голода, – признался Рид. Флер сдернула с подноса салфетку, открывая пышный омлет, толстые ломти свежего хлеба с маслом и чайник с чаем.

– Если этого вам окажется мало, Лизетт приготовит еще один омлет.

Рот Рида наполнился слюной, и он напрочь забыл о смущении.

– Это настоящее пиршество, графиня.

Флер украдкой бросила взгляд назад, хотя и знала, что никто их не подслушивает.

– Во Франции больше нет дворян. Я обычная гражданка, милорд. Прошу вас, называйте меня Флер. Любое другое обращение слишком опасно.

– Простите меня, Флер. Хотя последние несколько месяцев я и не имел связи с внешним миром, я должен был догадаться. Но можно ли доверять вашим слугам и доброму доктору?

– Это единственные люди, которым вообще можно доверять. О вашем присутствии никому не должно быть известно, кроме обитателей этого дома.

– А как же Люсьен, охранник в Замке дьявола? Он ведь все знает.

– Если бы стало известно, что Люсьен получил взятку и передал вас на мое попечение, он был бы уже мертв. Он никому ничего не скажет, а за воротами тюрьмы, на кладбище, появится свежая могила. Начальству Люсьен сообщит, что это место вашего последнего пристанища. Я уверена, никто не станет задавать лишних вопросов.

Рид взял вилку и вонзил ее в омлет. Тонкий аромат трав дразнил его, пробуждая аппетит, вынужденно дремавший в Замке дьявола. Он закрыл глаза и проглотил первый кусочек, наслаждаясь мгновением. Хлеб был легким, пышным, а только что сбитое масло – просто божественным. Через несколько минут его тарелка опустела, и он принялся слизывать масло с пальцев.

– По вкусу напоминает манну небесную, – счастливо вздохнул Рид. – Жду не дождусь, когда мне доведется снова попробовать стряпню Лизетт.

– Хотите добавки?

Рид колебался. Он бы с радостью съел в три раза больше, но не был уверен, выдержит ли его желудок такую нагрузку.

– Наверное, лучше подождать обеда. Не нужно перегружать желудок.

Флер кивнула.

– Тогда отдыхайте, я проведу к вам врача, как только он приедет.

Рид снова откинулся на подушки. Когда Флер повернулась, чтобы уйти, он протянул руку и схватил ее за локоть, удивившись, что ему хватило сил удержать ее.

– Подождите! Вы ведь чего-то недоговариваете, верно? Почему из десятков достойных людей в Замке дьявола выбрали именно меня? Почему меня выделили из толпы и похитили из тюрьмы, в то время как всех остальных бросили на произвол судьбы?

– Вы слишком возбуждены. Я все объясню, но после того как врач вас осмотрит. А пока пойду поищу вам подходящую одежду.

Рид выпустил ее руку, хотя ему смертельно не хотелось прерывать телесный контакт с очаровательной спасительницей. Через несколько мгновений глаза его закрылись, и он уснул.

Флер ушла не сразу: она немного помедлила, чтобы посмотреть, как Рид засыпает. Ей пришло в голову, что он уже лучше выглядит, на его лицо начинают возвращаться краски. Потрясающие серебряные глаза смотрели иначе – взгляд уже не был пустым и голодным, хотя лицо оставалось изможденным, а кожа по-прежнему сильно обтягивала скулы. Поскольку омлет, похоже, устроил его желудок, она позаботится о том, чтобы на обед он получил более сытную пищу: ему нужно нарастить побольше мяса на костях, чтобы не быть похожим на длинную жердь.

По какой-то причине Флер никак не могла заставить себя уйти от постели Рида. Он притягивал ее. Выражение его лица намекало на темные и опасные глубины его души. Она интуитивно почувствовала, что он может быть безжалостен в соответствующей ситуации, и неожиданно пожалела его врагов. Но когда он улыбнулся и на щеках заиграли ямочки, она поняла, что редкая женщина устоит перед ним.

После смерти мужа Флер еще ни разу не чувствовала такого интереса к мужчине, и она задумалась – что же привлекало ее в Риде Харвуде? Она понимала, что он явно был любимцем женщин. До того как он оказался в тюрьме, они, должно быть, штабелями падали к его ногам. Она была знакома с подобными мужчинами, и многие из них преследовали ее, пока она не вышла замуж за Пьера.

Вздохнув, Флер взяла поднос и вышла из комнаты больного. Когда она вошла в кухню, Лизетт окинула взглядом пустые тарелки и улыбнулась.

– Как понравился омлет его светлости? – поинтересовалась она.

Флер поставила поднос на стол.

– Омлет ему чрезвычайно понравился. Думаю, он готов перейти к чему-то более существенному. Он очень хочет, чтобы к нему вернулась былая сила. Он самостоятельно воспользовался ночным горшком, но потом до кровати все-таки не дошел. По-моему, я никогда еще не видела, чтобы мужчина краснел так, как покраснел он, когда я увидела его, лежащего обнаженным на полу. Думаю, его сильно смущает жалкое состояние собственного тела.

– Я и не сомневаюсь в этом, – заметила Лизетт. – Наш гость, похоже, очень гордый человек. Он бы не хотел, чтобы вы или другая женщина видели его в таком состоянии.

– Он попросил принести ему одежду. Пойду найду Антуана и посмотрю, что мы можем ему предложить.

Пока Флер разыскивала Антуана и объясняла, что ей нужно, приехал доктор Дефо. Флер последовала за ним в комнату больного и обнаружила, что Рид мирно спит.

– Мне разбудить его, madame7. – спросил Дефо. Рид открыл глаза.

– Я не сплю, доктор.

Врач кивнул.

– Давайте осмотрим вашу руку. Она по-прежнему болит?

– Не так сильно, как раньше.

– Заживает хорошо, – с довольным видом заявил Дефо. – Лубок можно будет снять на следующей неделе, если вы пообещаете держать руку на перевязи, пока она не заживет окончательно. К счастью, перелом был простым.

– Спасибо, доктор. Когда мне можно будет встать и немного походить?

– Как только вы почувствуете себя в силах это сделать, – ответил Дефо.

Рид улыбнулся, и кожа на его скулах натянулась еще сильнее.

– В таком случае, я готов.

Дефо задумчиво постучал пальцем по подбородку и обратился к Флер.

– Думаю, нашему пациенту уже можно принимать твердую пищу, madame. Ему необходимо хотя бы частично восстановить прежний вес.

– Вы просто озвучили мои мысли, доктор, – согласилась Флер. – Сегодня утром Лизетт приготовила ему омлет, и, похоже, он хорошо усвоился. К нему возвращается аппетит, а это всегда хороший знак.

– И правда. Мне остается сделать для него совсем немного, если только его состояние резко не ухудшится, – он осмотрел перевязанные ребра пациента. – Ребра срастаются прекрасно, а синяки сходят. Повязку можно будет снять, когда она начнет мешать ему.

Рид издал вздох облегчения.

– Чем раньше я смогу двигаться, тем быстрее окончательно выздоровею.

– Мне вернуться через пару дней и снять шину? – спросил Дефо у Флер.

– Я и сама справлюсь, доктор. Спасибо вам за все, что вы сделали. Как и раньше, все произошедшее следует держать в строжайшей тайне.

– Я понимаю, madame. И вы правы, мне не следует приходить. В деревне слишком много любопытных, которые с радостью продадут своих соседей за пару мелких монет. – Он сокрушенно покачал головой. – Не понимаю, куда катится наша великая страна?..

Флер проводила доктора. Когда Дефо уехал, она вернулась и комнату больного. Ей нужно было рассказать Риду все то, что до сих пор от него скрывалось. Но сначала она прошла в кухню, чтобы взять толстые ломти хлеба с маслом и кувшин молока для своего подопечного, так как знала: единственный способ вернуть ому здоровье – кормить как можно чаще.

Желудок Рида уже снова начал требовательно ворчать, когда в комнату вошла Флер, неся кувшин молока и два ломтя хлеба, щедро намазанных маслом.

– Как вы догадались? – удивился Рид, хватая хлеб и откусывая от него побольше.

– Вам нужно есть часто, но понемногу, – пояснила Флер. – С помощью Лизетт вы очень быстро наберете прежний вес, – она подвинула кресло к кровати. – Антуан подыщет вам одежду. Сидеть будет не очень, но это лучше, чем ничего.

Не переставая жевать, Рид кивнул.

– Милорд, я вынуждена сообщить вам неприятные известия, – заговорила Флер.

Такое начало Риду не понравилось. Он поспешно проглотил го, что было у него во рту, и весь обратился в слух. Черное вдовье платье подчеркивало все достоинства фигуры Флер, нисколько не скрывая ее красоту. Темные, траурные цвета должны были придать женщине серьезный и невыразительный вид – но вместо этого чернота одежд лишь сильнее оттеняла белизну ее кожи и каштановые блики в темных волосах. В первый раз за многие месяцы он почувствовал знакомое напряжение внизу живота. Ему пришлось приложить значительное усилие, чтобы перевести взгляд с мерно поднимающейся и опускающейся груди Флер на ее лицо.

– Вы сказали – неприятные известия? Я так и знал: вы что-то от меня скрываете.

– Я считала, что следует подождать, пока вы достаточно окрепнете, чтобы вынести это. Вы и представить себе не можете, на каком тонком волоске висела ваша жизнь, когда вас привезли сюда.

Рид угрюмо кивнул.

– Я прекрасно это знаю; я даже призывал смерть. Но, как видите, сейчас я уже способен воспринять любые известия, хорошие ли, дурные ли, которые вы намерены сообщить мне. Пожалуйста, продолжайте. Надеюсь, вы расскажете мне, почему решили спасти именно меня.

– Да, и мне очень жаль, но я должна сообщить вам о смерти родственника.

– Кроме брата и бабушки, родственников у меня нет. Во всяком случае, близких. Продолжайте, Флер. Я уже достаточно здоров.

Какое-то мгновение Флер колебалась, затем сказала:

– Милорд, ваш брат мертв. Теперь вы шестой граф Хантхерст. В сообщении лорда Портера говорилось, что вы должны как можно скорее вернуться домой и принять на себя обязанности, связанные с титулом.

Огромный камень навалился на грудь Рида. Джейсон был лишь на год старше него…

– Джейсон мертв? – еле слышно произнес он. – Вы, должно быть, ошиблись. Я… он был здоров, когда мы в последний раз виделись.

– Насколько мне известно, болезнь его была неожиданной и скоротечной.

– Джейсон никогда не отличался завидным здоровьем, но после женитьбы он, казалось, несколько оживился. Мы все надеялись, что он произведет на свет наследника. Бабушка, должно быть, просто раздавлена.

– Именно ваша бабушка забила тревогу и потребовала провести расследование, когда вы исчезли. Я так понимаю, она просто заставила лорда Портера найти вас, угрожая ужасными последствиями, если ему не удастся этого сделать.

Губы Рида искривились в усмешке.

– Это очень похоже на бабушку.

Рид никак не мог поверить, что его брата больше нет. Ему не нужен был титул, он никогда не рвался занять более высокое положение в обществе. После смерти отца он с радостью отдал бразды правления в руки Джейсона, чтобы продолжать жить в свое удовольствие.

– Когда Джейсон умер? – с трудом произнес Рид.

– Точно не знаю. Эту информацию мне не передали. Скорее исего это случилось уже после того как вас схватили. Британские агенты пытались выйти на ваш след несколько месяцев, а меня совсем недавно наняли, чтобы найти вас. Я уже вытащила из тюрьмы двоих, и лорд Портер подумал, что раз в других местах вас нет, то вы, должно быть, находитесь в Замке дьявола. Они уже начали опасаться, что вы погибли.

У Рида все еще кружилась голова от сообщения о смерти Джейсона, не оставившего наследника.

Хотя Хелен, жена Джейсона, никогда особо не нравилась Риду, брат, казалось, был с ней вполне счастлив. А вот от сестры Хелен, Вайолет, Рид старался держаться подальше. Вайолетт открыто домогалась его; это было одной из причин, по которым он с радостью принял предложение присоединиться к разведгруппе лорда Портера и согласился выполнять задание во Франции.

– Вы хорошо себя чувствуете, милорд? – обеспокоенно спросила Флер. – Я сожалею, что мне пришлось сообщить вам такую печальную новость.

– Никогда не бывает легко принимать известие о смерти любимого человека, – ответил ей Рид. – Я уверен, вы себя так же чувствовали, когда узнали о смерти супруга.

Флер опустила взгляд и сцепила руки в замок. Когда она снова посмотрела на него, в ее глазах стояли слезы.

– Пьер был слишком молод, чтобы умереть, тем более – такой ужасной смертью. Его казнь побудила меня начать работу у лорда Портера, хотя лично я с ним никогда не встречалась.

– Вернетесь ли вы когда-нибудь в Англию?

Флер пожала плечами.

– Возможно, когда-нибудь, когда моя миссия будет выполнена. У меня почти не осталось родственников, одна только тетушка, у которой я жила, пока не вышла замуж за Пьера и не переехала во Францию.

– Так значит, вы вышли замуж по любви? – дерзко спросил Рид. Флер отвернулась, плотно сжав губы.

– Простите меня; я не должен был задавать такой личный вопрос.

– Мне больно говорить о Пьере. Он был очень порядочным человеком и не заслужил такой смерти.

– У вас есть дети?

Флер покачала головой и встала, явно желая закончить беседу.

– Я оставлю вас наедине со своим горем.

Рид кивнул. Ему действительно нужно было побыть одному. Его брат был хорошим человеком. Хотя проблемы со здоровьем преследовали Джейсона всю жизнь, никто и подумать не мог, что он умрет так рано. «Бедная бабушка! – подумал Рид. – Она так хотела дожить до того дня, когда будущий наследник рода Хантхерстов придет в этот мир!» И если роль отца наследника теперь переходит к нему, бабушка будет жестоко разочарована: у Рида не было ни малейшего желания подыскивать себе жену по возвращении в Англию.

В тюрьме он понял, какая это драгоценность – жизнь, и теперь намеревался наверстать упущенное. Поэтому последнее, чего он хотел сейчас – это остепениться. В мире слишком много женщин, чтобы соединить себя узами с одной-единственной. Нет, ярмарка невест явно не для него. Когда пришло время выбирать жену, Джейсон подчинился требованиям обычая, но Рид не собирался попадать в освященную мышеловку в ближайшее время.

Следующие несколько часов он провел, оплакивая Джейсона и вспоминая время, которое они провели вместе. Детство их можно было назвать счастливым, несмотря на частые болезни брата. Если бы Флер не появилась так вовремя, Рид уже присоединился бы к Джейсону, почил бы вечным сном, не передав наследнику титул графа. Правда, имелся дальний родственник по французской линии рода. Вообще-то он даже не знал, жив ли тот родственник. Насколько ему было известно, Галлар Дюваль никогда и не бывал в Англии. Если бабушка и поддерживала связи с семейством Дювалей, Риду об это факте ничего известно не было.

Чувствуя себя обездоленным и осиротевшим, Рид уснул, но его сон был неспокойным. Когда же он проснулся, солнце уже опускалось за горизонт. Он услышал, как скрипнула дверь, и открыл глаза, когда Антуан на цыпочках подошел к его кровати.

– Не крадись так, Антуан, я уже проснулся.

– Я нашел для вас одежду, monsieur, – сообщил Антуан. – Если хотите, я помогу вам одеться. Госпожа графиня сказала, что вы можете присоединиться к нам в столовой, если достаточно хорошо себя чувствуете.

– С превеликим удовольствием, – согласился Рид. – И я с радостью приму твою помощь. Рука у меня еще плохо двигается, и я еще не вполне окреп. Но сначала я хотел бы задать тебе несколько вопросов об Андре, связном.

Антуан подозрительно посмотрел на него.

– Госпожа графиня говорила, что вы станете спрашивать об Андре. К сожалению, я знаю о нем совсем немного. Я просто истречаюсь с ним в местной таверне и ношу записки от него госпоже графине и от нее – ему. Мы почти не разговариваем.

– Как он выглядит?

Слуга пожал плечами.

– Ничего особенного. Он старается не выделяться.

Рид нахмурился.

– Это все, что ты можешь мне о нем рассказать?

– Извините, но обмен записками обычно происходит быстро и украдкой.

Рид вздохнул. Ему бы очень хотелось узнать имя агента, способствовавшего его спасению.

– Ну что ж, помоги мне одеться.

Антуан помог Риду надеть домотканые штаны. Затем Рид просунул здоровую руку в рукав коричневой рубахи, а Антуан застегнул ее поверх поврежденной руки. После этого слуга набросил ему на плечи куртку из того же грубого материала, что и штаны, и отошел в сторону, чтобы окинуть его критическим взглядом.

– Годится, monsieur. Одежда станет сидеть лучше, когда вы немного поправитесь.

Рид тяжело опирался на плечо Антуана, пока они шли по узкому коридору. В Англии этот дом сочли бы простоватым. Хотя он, несомненно, был удобным, здесь не ощущалось ни размаха, ни претенциозности – ничего, что могло бы привлечь нежелательное внимание к его обитателям.

Рид вздохнул с облегчением, когда они добрались до большой кухни в деревенском стиле. Он неуклюже поклонился Флер и рухнул в кресло, на которое ему указал Антуан.

– Вы хорошо себя чувствуете? – заботливо осведомилась Флер. – Пожалуй, вам стоило бы остаться в постели еще на некоторое время.

– Бывало и лучше, – ответил Рид, – Но я, по крайней мере, жив. Не так давно я молил Бога о смерти.

Улыбка осветила лицо Флер.

– Благодарение Богу, не принявшему ваши молитвы, милорд.

– Я жив благодаря вам, Флер. Пожалуйста, зовите меня Рид.

Разговор затих, когда Лизетт и Гастон подали обед и, по семейной традиции, поставили блюда в центре стола. Затем они присоединились к присутствующим.

Перейдя на французский, Флер заметила:

– Как видите, мы здесь не придерживаемся обычных правил. Мы едим все вместе, как друзья.

Рид окинул взглядом друзей Флер, чувствуя благодарность за то, что жив и разделяет с ними пищу.

– Я бы не хотел, чтобы было иначе, – ответил он на беглом французском.

– Позвольте поухаживать за вами, – вежливо предложила Флер, когда он потянулся к супнице, от которой распространялся божественный аромат. Она щедро наполнила его тарелку. – Надеюсь, вы любите рыбу в белом вине. Рыба стоит дешево, и ее нетрудно достать в этих краях. Возможно, вам она покажется немного островатой.

Набрав здоровой рукой полную ложку, Рид отхлебнул суп и закатил глаза от удовольствия.

– Восхитительно. Никогда не ел ничего вкуснее, – заявил он, погружая в жидкость хрустящий хлебец. – Лизетт, я восхищен.

Лизетт благодарно кивнула ему, и уголки ее губ тронула довольная улыбка.

– Вы устроили настоящий праздник для Лизетт, – со смехом сказала Флер. – Она твердо намерена откормить вас.

– Обещаю есть все, что Лизетт сочтет необходимым приготовить.

Десерт оказался таким же восхитительным, как и горячее. Рид до последней крошки уничтожил слоеное пирожное с фруктовой начинкой. После обеда ему вдруг ужасно захотелось спать. Прием пищи утомил его, хотя он наслаждался и каждым кусочком, и общением в приятной компании. Но теперь он чувствовал, что его охватила слабость.

– Антуан поможет вам добраться до постели, – сказала Флер, окинув взглядом его осевшую фигуру.

Рид кивнул, соглашаясь, хоть ему и не хотелось расставаться с Флер. Эта женщина заинтриговала его. Невзирая на опасность, грозившую ей и ее друзьям, она смело и решительно выполняла свою миссию, помогая Англии всем, чем могла. Но он переживал за нее. Он решил, что по возвращении в Лондон непременно поговорит с Портером об опасном задании, полученном Флер. От мысли, что она может очутиться в Замке дьявола, его охватил озноб.

– Вы придете потом в мою комнату? – Рид перешел на английский, чтобы вопрос был понятен одной только Флер. – Мы могли бы поговорить. Мне так одиноко!

– Конечно же я приду, если вы не слишком устали.

– Для вас я всегда бодр. Пожалуйста, приходите.

Рид кое-как шел по коридору, поддерживаемый Антуаном.

– Графиня занимается опасным делом, – заметил Рид. – Ей бы следовало вернуться в Англию.

Антуан, как истинный француз, флегматично пожал плечами.

– Мы все это понимаем, monsieur, но она не станет слушать благоразумных советов. Все, что мы в состоянии сделать, – это как можно лучше заботиться о ней.

Они вошли в комнату Рида. Антуан помог ему раздеться и улечься в постель.

– Я намерен поговорить с ее руководителем, как только вернусь в Англию, – заявил Рид. – Флер не должна и дальше подвергать свою жизнь опасности. Если мне удастся вернуть ее в Англию, вы поедете с ней – ты, Гастон и Лизетт?

– Не могу ручаться за Лизетт, но мы с Гастоном, наверное, вернемся в свою деревню. Хотя мы верно служим госпоже графине, пока она остается во Франции, мы все же французы. Если она уедет, мы вернемся к своим семьям.

– Спасибо тебе, Антуан. Если бы не ваша госпожа и вы с Гастоном, меня сегодня уже не было бы в живых.

Антуан ушел, оставив Рида наедине с его мыслями. А тот вовсе не жаждал взять на себя управление графством после полной приключений жизни разведчика. Лорд Портер считал, что Наполеон вот-вот нападет на Англию, и задачей Рида было подтвердить либо опровергнуть его догадки.

Но как только он вернется домой, ему, скорее всего, придется выбрать себе жену из череды претенденток и наплодить детишек. От этой мысли его передернуло.

Риду нравилась свободная жизнь, какую он вел, ему нравилось вступать в связь с кем хочется и когда хочется, не опасаясь того, что сплетники станут следить за каждым его шагом. Но разве он сможет так жить после свадьбы, не вызывая негодование общества?

Внимание Рида привлекло какое-то шуршание в противоположном конце комнаты. Он посмотрел туда и увидел Флер, стоящую в проеме двери.

– Я подумала, что вы заснули, – сказала она.

– Нет, я жду вас. Входите же, сядьте возле меня. Я хотел бы кое-что обсудить с вами.

Флер вошла в комнату и придвинула к кровати стул.

– И что же?

– Участь доктора Леклера. Мы сидели в одной камере. Это он зафиксировал мой перелом, и вообще делал все что мог. Единственное его преступление состоит в том, что он лечил аристократов, не открывая их имен. Вы сможете вытащить его из Замка дьявола, не подвергая опасности свою жизнь?

Флер долго не отвечала ему.

– Если я вскоре вернусь в эту тюрьму, охранник может что-то заподозрить. Я должна оставаться таинственной Черной Вдовой, если хочу продолжать свою работу. Но вот что я могу обещать: как только вы отправитесь в Англию, я попытаюсь что-нибудь для него сделать.

– О большем я и просить не смею. Благодарю вас.

– Мне пора идти. Вам нужно отдыхать.

Когда Флер поднялась со стула и наклонилась, чтобы поправить одеяло, случилось нечто, чего Рид никак не ожидал. Нежный аромат цветов, исходящий от нее, затронул струны желания, появившегося так давно, что он и вспомнить не мог, когда это произошло. Он почувствовал настоятельную необходимость поцеловать Флер, ощутить вкус ее губ. Его рука инстинктивно легла на ее затылок и приблизила ее лицо к своему.

В первый раз за многие месяцы он ощутил, что по-настоящему жив.

 

Глава третья

Неожиданный поцелуй Рида ошеломил Флер. Она сжалась, замерла на мгновение, прежде чем отшатнуться. Но она поняла, что в глубине души жаждала этого поцелуя. Ей отчаянно не хватало близости, интимности, какую дает брак, но она не позволяла себе отвлекаться на мужчин с тех пор, как умер Пьер. Однако этот поцелуй, потрясающая, магическая притягательность губ Рида разбудили все желания, которые она похоронила вместе с Пьером.

Ее тело невольно расслабилось, и она полностью отдалась наслаждению. Она знала, что поддаваться желаниям неправильно, но, похоже, ничего не могла с собой поделать. «Почему именно Рид?» – отвлеченно подумала Флер. Ни один из мужчин, побывавших в ее домике перед отправкой в Англию, не привлекал ее так сильно, как этот. Они были для нее просто несчастными страдальцами, отданными на ее попечение до того, как покинуть берега Франции, чтобы больше никогда не увидеть ее. И с Ридом будет точно так же.

Эта мысль отрезвила Флер и придала ей сил сделать то, что надо было сделать в самом начале: прервать поцелуй. Она попыталась освободиться, неожиданно обнаружив, что здоровая рука Рида уже перебралась на ее талию. Нет, ну это уже совсем никуда не годится! Борясь с желанием продолжать ощущать восхитительную ласку, она оторвалась от губ Рида и мягко убрала его руку со своей талии.

– Простите меня, – произнес Рид, прежде чем она успела высказать упрек. – Я не знаю, что на меня нашло. Много воды утекло с тех пор, как я испытывал интерес к женщине. Но вы… – он восхищенно покачал головой, – такая женщина, перед которой может устоять разве что покойник.

Флер укоризненно погрозила ему пальцем.

– Вы не в том состоянии, чтобы думать о подобных вещах.

На щеке Рида снова появилась очаровательная ямочка.

– Но я же еще не умер, Флер.

Флер рассматривала его исхудавшее лицо, пытаясь представить себе, как он выглядел до того, как его стали морить голодом и избивать. Она подозревала, что, несмотря на свою опасную работу, он любит пошалить. Она не могла не восхищаться его дерзостью, прекрасно понимая, что в его состоянии он бы все равно не сумел осуществить свои амурные намерения.

Флер улыбнулась в ответ.

– Как только вы вернетесь в Англию, у вас будет достаточно времени для подобных занятий. Подозреваю, там вас ждет легион девушек, чьи ретивые мамочки сделают все, чтобы вы начали посещать их дочек.

Рид скорчил недовольную гримасу.

– Вот этого-то я и боюсь.

Она натянула ему одеяло до самого подбородка.

– Спокойной ночи, Рид. Я пришлю Гастона, чтобы он позаботился о вас, прежде чем вы отойдете ко сну.

Флер взяла принесенный с собою подсвечник и вышла, тихо закрыв дверь. На мгновение она прислонилась к двери и прижала пальцы к губам, которые все еще хранили тепло губ Рида, вызывая давно позабытое покалывание во всем теле. Она покачала головой и направилась в свою спальню. Как глупо было позволить себе растаять от прикосновения мужских губ! Особенно если это губы мужчины, которого она никогда не увидит после того, как он покинет Францию.

Рид думал о том же, что и она. Да что же заставило его поцеловать Флер? Было в ее сочных, полных губах что-то, чему он не мог противиться, а этот поцелуй дал ему почувствовать себя по-настоящему живым за все эти недели – нет, месяцы. Он широко улыбнулся. Если подвернется такая возможность, он, не колеблясь, снова поцелует ее.

Рид быстро продвигался по пути к выздоровлению. Согласно предписаниям доктора Дефо с ребер пациента сняли повязки. Несколько глубоких вдохов показали Риду, что ребра и правда уже срослись. А еще несколько дней спустя Флер осторожно сняла с руки Рида шины и надела ему на шею повязку, поддерживающую его руку, пока та окончательно не придет в норму. Количество пищи, которое Рид поглотил в течение нескольких последующих дней, изумило даже его самого. Через месяц после бегства из Замка дьявола он уже почти набрал былой вес. Щеки уже не были впалыми, а из серебряных глаз исчезла пустота. И хотя полного выздоровления следовало ждать еще несколько недель, он чувствовал себя почти прежним.

Одним из первых признаков выздоровления было неугасающее увлечение Флер. Эта женщина удивляла Рида. Флер была неслыханно храброй, ведь каждый раз, посещая Замок дьявола в обличье Черной Вдовы, она рисковала жизнью.

Рид знал, что ею двигало стремление отомстить за смерть мужа, и он восхищался тем, какую стойкость проявляла она, выполняя свою работу, невзирая на огромный риск. Каждый час, проведенный им в домике, увеличивал опасность, грозившую ей. Вот почему Рид поклялся ускорить свое выздоровление и вернуться в Англию, как только это ему позволит все еще слабое тело.

Одним приятным вечером, после ужина, Флер спросила, не хочет ли Рид прогуляться. Он с готовностью согласился:

– С удовольствием; это пойдет на пользу моим мышцам. А вы со мной погуляете?

– Если вы этого хотите.

– Хочу. Вы уверены, что это безопасно?

– В это время никого уже не будет поблизости. Мы здесь живем в относительной изоляции. Гастон нашел для вас трость, с ней вам будет проще удерживать равновесие.

Рид медленно поднялся со стула. Флер вышла, чтобы прихватить с собой накидку. Гастон тоже вышел и вернулся через пару минут, неся трость и куртку Рида. Появилась Флер и взяла его за руку.

– Вы готовы?

– Если готовы вы.

Гастон открыл дверь, и они вместе вышли во двор.

– Куда пойдем? – поинтересовался Рид.

– Пройдемся по дорожке. Вам еще не стоит ходить по кочкам, но, думаю, по грунтовой дороге вы должны пройти без особого труда.

Они прогуливались, держась за руки, под темными небесами, освещаемые светом луны и мерцающих звезд. Рид глубоко вдыхал ароматный ночной воздух, благодаря Создателя за то, что тот не откликнулся на его мольбу о смерти. Ему казалось, что целую жизнь он ждал момента, когда сможет гулять бок о бок с Флер тихой летней ночью.

Несмотря на удовольствие от прогулки на свежем воздухе, Рид вскоре почувствовал, что начинает уставать. Должно быть, Флер заметила это, потому что предложила:

– Вон там, рядом с дорогой, лежит бревно. Не хотите ли посидеть на нем, передохнуть, прежде чем вернуться в дом?

– Мне не очень-то нравится чувствовать себя слабаком, но да, я бы присел отдохнуть. Кроме того, я бы хотел кое-что обсудить с вами, а в последнее время мы не часто остаемся одни?

Они неторопливо подошли к бревну. Рид осторожно опустился на него, Флер присела рядом.

– Так о чем вы хотели поговорить? – спросила она, как только они устроились.

– О вас. У меня было много времени на раздумья. Я хочу, чтобы вы тоже покинули Францию, когда я уеду отсюда. Здесь вам оставаться небезопасно. Не могу поверить, что Портер не настоял на вашем возвращении в Англию.

Флер бросила на него быстрый взгляд.

– Лорд Портер действительно предлагал мне вернуться, но моя миссия еще не окончена. Этот домик принадлежит Лизетт, простой гражданке, а я – всего лишь вдова. Я здесь ни у кого не вызываю подозрений. И пока моя страна нуждается в моей помощи, я останусь здесь.

– Но вы всего лишь одинокая женщина, Флер.

Она пожала плечами.

– Я делаю все, что в моих силах.

– Как долго вам еще удастся хранить инкогнито, являясь в обличье Черной Вдовы? Мне это не нравится, Флер. Самое меньшее, что я могу сделать для вас в благодарность за свое спасение, – это способствовать вашему благополучному возвращению в Англию.

Флер отрицательно покачала головой.

– Вы мне ничего не должны, Рид. Я делаю это не для собственной выгоды. Когда я спасаю чью-то жизнь, я убеждаюсь, что смерть Пьера была не напрасна. Езжайте домой, когда придет время, и забудьте меня. Со мной ничего не случится.

Рид пристально разглядывал ее лицо. Если бы только кто-нибудь любил его так же сильно, как она любила своего мужа!

– Должно быть, вы очень любили своего Пьера.

Она покраснела и отвела взгляд.

– Пьер не заслужил смерти. Он был хорошим человеком.

Она выглядела такой печальной, такой отчаянно одинокой, что Рид ничего не смог с собой поделать: он протянул к ней здоровую руку и нежно погладил ее по щеке, проведя по губам кончиком большого пальца.

– Пока вы остаетесь во Франции, вы заигрываете со смертью.

Она прижалась щекой к его ладони.

– Много времени прошло с тех пор, как мужчина так нежно касался меня, – в ее шепоте слышалась горечь.

– Возвращайтесь со мной в Англию, и там вы найдете мужчину, который был бы нежен с вами. Вы заслуживаете, чтобы вас любили.

– У меня был любимый человек.

Он переместил руку на затылок и приблизил ее лицо к своему, пока не почувствовал ее дыхание на своей коже.

– У вас будет другой любимый.

Противостоять чарам Флер было просто невозможно, даже для мужчины, еще слишком слабого, чтобы сделать то, чего ему так хотелось. Ей нужен сильный мужчина, а Рид еще недостаточно окреп. Интересно, а другие мужчины, которых она спасла, – оказались ли они в результате в ее постели?

Флер затаила дыхание. Взгляд Рида пленял ее. Она не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела. Она знала, что сейчас он ее поцелует, и хотела этого. Жаждала. С тех пор как умер Пьер, ей было так одиноко! Она и не осознавала, до какой степени одиноко, пока не появился Рид. Их взгляды встретились и уже не разъединялись.

Ни один из тех мужчин, кого она спасла, не притягивал ее так, как Рид. Что же в нем есть такого, что позволяет желанию отринуть одиночество, к которому она уже привыкла со времени смерти супруга?

Это была ее последняя мысль перед тем, как Рид наклонился к ней и поцеловал в губы. Его поцелуй вызвал из небытия воспоминания о том, как она дарила и получала наслаждение, как лежала в объятиях мужчины, который ее холил и лелеял.

Его восхитительные губы оторвались от ее губ, коснулись уха, затем шеи… Его поцелуи вызывали волнующую дрожь восторга, чего она не испытывала уже очень давно и, казалось, совершенно забыла об этих ощущениях. С приглушенным стоном она сдалась, обвила руками его шею, чтобы как можно сильнее прижаться к нему, и ответила на поцелуй, несмотря на то, что понимала: она вступает на опасный путь.

Неожиданно она услышала голос рассудка и отстранилась.

– Вы уже готовы вернуться в дом?

– Я бы предпочел остаться здесь и целовать вас.

– Мы не должны этого делать, Рид. Во-первых, вы еще не достаточно окрепли, чтобы заниматься подобными вещами.

– Но мы только целовались!

– Во-вторых, – продолжила она, – этого просто нельзя допустить. Вы уедете, и я вас больше никогда не увижу. Мы оба должны помнить об этом.

Она встала и помогла подняться Риду. Они молча отправились в обратный путь. Войдя в дом, Флер пожелала Риду спокойной ночи и ушла к себе в спальню, где села на кровать и обхватила себя руками. Поцелуи Рида заставляли ее поступать необдуманно. Она не понимала, что с ней происходит; она ведь не принадлежала к тому типу женщин, которым первый попавшийся мужчина может легко вскружить голову.

Кроме того, она поступила правильно, сказав Риду, что он еще слишком слаб, чтобы заниматься тем, на что намекали его поцелуи. Но что случится, когда он достаточно окрепнет? Нетрудно догадаться: Рид из тех мужчин, которые очень любят женщин. Однако Флер не имеет права поддаваться соблазну: ее миссия слишком важна. Если она позволит себе увлечься Ридом, то в конце концов он разобьет ей сердце. К тому же ни один мужчина не сумеет заменить ей Пьера.

Рид лежал в постели не в состоянии уснуть и проклинал слабость своего тела. Хотя силы постепенно возвращались к нему и с момента приезда в домик он уже набрал вес, все же он был еще недостаточно энергичным и выносливым. Однако близость Флер разбудила в нем желание. Внизу живота он ощутил напряжение, хотя это еще не была готовность к физической близости.

Рид ударил подушку, сердясь на себя и свою слабость. Сможет ли он когда-нибудь снова стать полноценным мужчиной, вернется ли к нему способность услаждать себя и женщину, на которую пал его выбор? Их с Флер поцелуй доказал, что он еще может хотеть женщину, и этот факт не мог не дарить надежду на большее.

Сон наконец пришел к Риду, но спокойным он не был: его мучило плотское влечение, которого он не испытывал уже несколько месяцев. Ему снилось, что он заключает Флер в объятия, медленно раздевает ее, занимается с ней любовью, проводит руками по ее гладкой коже, познает каждый изгиб ее манящего тела.

Посреди ночи Рид неожиданно проснулся и понял: что-то не так. Он чуть было не рассмеялся вслух, когда осознал, что произошло: теперь он был полностью готов, хотя сейчас ничего не мог поделать с этим. Он перевернулся на живот и погрузился в сон с улыбкой на лице.

Он и вправду жив!

На следующее утро, все еще пребывая в прекрасном расположении духа, Рид жадно поглощал завтрак, состоявший из яичницы с ветчиной и свежего хлеба с маслом. Все обитатели дома ели за одним столом и мило беседовали.

– Я знаю, что ем как слон, Флер, и меня беспокоит, не разорю ли я вас, – произнес Рид. – Где вы берете деньги на то, чтобы прокормить всех обитателей дома?

Раздумывая над ответом, Флер положила вилку на тарелку.

– Пьер понимал, что наступают тяжелые времена. Он собрал все золотые монеты и фамильные драгоценности, какие у него были, и потребовал, чтобы я зашила их в пояс одного из своих платьев и в подкладку плаща – на случай, если мне придется бежать из Парижа, – она нервно сглотнула: ей явно было тяжело продолжать. – Этот день настал, и раньше, чем можно было предположить. Пьер настоял на том, чтобы я уехала без него. Некоторое время я вместе с Лизетт и Гастоном жила у родителей Антуана в маленькой деревушке недалеко от Парижа, ожидая, когда Пьер присоединится к нам. Однако вскоре до меня дошли слухи, что Пьера схватили вместе с другими аристократами и отправили на гильотину.

– Мои соболезнования, – потрясенно пробормотал Рид. Флер, казалось, не слышала его.

– Я продолжала жить у родителей Антуана, но собиралась уехать, так как мое присутствие в их доме угрожало их жизням. Мы жили на те монеты, которые собрал Пьер, и нам не пришлось продавать драгоценности. Прошло какое-то время, и мы переехали в этот дом. Он принадлежит Лизетт; после смерти ее родителей он пустовал. Вскоре после переезда со мной связался Андре.

– Как он вас нашел? – удивился Рид.

– Я не знаю. Но однажды вечером я отправилась в деревенскую церковь, чтобы помолиться. Андре стал на колени за моей скамьей и тихо заговорил. В церкви кроме нас никого не было. Он сказал, что знает, кто я, и спросил, не хочу ли я помочь своей стране. Сначала я боялась, что его подослали, чтобы поймать меня, но чем дольше он говорил, тем сильнее я верила в то, что он действительно английский разведчик. Казалось, ему известно все, даже то, что этот дом принадлежит Лизетт. А я даже не знала о существовании Замка дьявола, пока он не рассказал мне о нем. В этом священном месте он и посвятил меня в свой план, – продолжала Флер. – Тогда мы и придумали образ Черной Вдовы. Андре дает мне деньги на подкуп охранников и на проживание. Вы третий англичанин, которого я вытащила из Замка дьявола.

– С каждым разом являться в Замок дьявола становится все опаснее, – встревожился Рид. – Очень скоро стражи узнают о вас и положат конец вашей деятельности. Вы можете погибнуть, Флер.

– Я признательна за то, что вы беспокоитесь обо мне, Рид, но моя миссия еще не завершена.

Рид не стал с ней спорить: у него было достаточно времени для того, чтобы убедить Флер вернуться в Англию.

– В Англии у вас есть родственники? – спросил он.

– Я уже давно не получала оттуда весточек, но, насколько мне известно, тетушка, у которой я жила до того, как вышла замуж за Пьера, все еще живет в Англии. Когда придет время уезжать, мне будет куда ехать. Других родственников у нее нет, так что я унаследую ее дом, но, надеюсь, это произойдет еще очень нескоро: она такая чудесная женщина.

Рид почувствовал искреннее облегчение: по крайней мере, Флер будет где жить, когда она вернется в Англию. Кроме того, она графиня, а это увеличивает ее шансы найти себе состоятельного супруга.

Но захочет ли Флер искать себе нового мужа? Или она так сильно любила Пьера, что не собирается снова выходить замуж?

– Вы слишком молоды, чтобы жить одна, Флер. Вам нужен человек, который бы заботился о вас.

Флер рассердилась.

– Я прекрасно справляюсь со всем сама, благодарю вас. Не стоит беспокоиться обо мне, Рид. Я делаю то, что считаю нужным. То, что происходит сейчас во Франции, просто ужасно. Приговаривать к смерти невинных людей только за то, что они принадлежат к титулованному роду, – это же неслыханно! Я стараюсь внести свою скромную лепту в борьбу с этим монстром – революцией.

Рид понял, что, если он станет спорить с Флер, ни к чему хорошему это не приведет. У этой женщины на все есть своя точка зрения, а потому никому не удастся убедить ее покинуть Францию, если она не будет к этому готова. Но тогда может оказаться слишком поздно. В одном Рид был совершенно уверен: как только он вернется в Англию, он спросит с лорда Портера за то, что тот подверг Флер опасности и оставил ее во Франции.

Самочувствие Рида улучшалось не по дням, а по часам. Он снял повязку и обнаружил, что кости срослись идеально – рука была как новенькая. И он продолжал набирать вес. Щеки у него уже не были впалыми, мышцы наливались силой.

Он стал делать упражнения, чтобы вернуть былую форму. Он бегал, с каждым разом все дальше бросал все большие и большие камни, подтягивался и приседал. Будь он у себя дома, он бы непременно занялся фехтованием и боксом, но здесь приходилось импровизировать. И похоже, это давало положительный эффект.

Флер понимала: пора уже связаться с Андре по поводу возвращения Рида в Англию. За те недели, что ее подопечный провел у нее дома после спасения из Замка дьявола, его состояние значительно улучшилось. С каждым днем Флер все больше убеждалась в мужском шарме Рида. Он уже не был тем отчаявшимся больным человеком, которого она вырвала из лап смерти. Бледность и худоба узника не позволяли разглядеть по-мужски красивое лицо, идеальное даже в своих недостатках.

Серебряные глаза Рида вновь обрели былой блеск, и он все чаще смеялся. Флер знала, что ему становится скучно от бездеятельности, что он считает, будто выздоравливает недостаточно быстро, но разница между тем, кем он стал сейчас, и заключенным, которым он не так давно был, потрясала.

Рид часто заговаривал о докторе Леклере, с которым он подружился в тюрьме, и ради него Флер готова была помочь врачу, пока не поздно. Поэтому она призвала на помощь Антуана и Гастона, и вместе они разрабатывали план спасения врача, хотя что-то подсказывало ей: еще слишком рано возвращаться в Замок дьявола.

Флер ничего не сказала Риду о своих планах и дождалась, пока он уснет, прежде чем покинуть дом ночью на повозке вместе с двумя слугами. Антуан заранее выяснил, что сегодня смена Люсьена, а у нее было достаточно денег, чтобы подкупить охранника.

Но когда Флер добралась до тюрьмы, она обнаружила там не Люсьена, а другого охранника.

– Кто вы такая и что вам нужно? – грубо спросил ее охранник.

– Мое имя вам ничего не скажет, – тихо произнесла Флер, придя в ужас от того, что жестоко ошиблась. – Я хотела бы навестить доктора Леклера.

– Сейчас? – Он пытался разглядеть ее лицо под вуалью. – Прямо посреди ночи? А вам известно, что заключенных в Замке дьявола посещать запрещено?

Флер потрясла кошелем с монетами прямо перед глазами охранника.

– А где Люсьен? Он меня знает. Я хорошо ему плачу за право… посещения.

Флер опасалась, что своей неосторожностью вызовет подозрение у охранника, и поняла, что не ошиблась, когда тот заявил:

– Ждите здесь, сейчас я позову тюремщика.

Судя по всему, этот охранник взяток не брал.

Как только мужчина отвернулся, Флер ринулась прочь.

– Вперед! – крикнула она, упав на повозку.

– Что случилось? – спросил Гастон.

– Чего-то мы не учли. Дежурит не Люсьен, а другой охранник, и он что-то заподозрил. Он пошел за тюремщиком. Не нужно мне было приезжать! Я должна была предвидеть это, но мне так хотелось сделать сюрприз Риду!

Все время по пути домой Флер оборачивалась, чтобы проверить, нет ли за ними погони. Погони не было. Но когда она вошла в дом, то обнаружила, что и Рид, и Лизетт меряют шагами холл.

– Вы что, с ума сошли? – набросился на нее Рид. – Я услышал, как по гравию заскрипели колеса, и, выглянув в окно, увидел, что вы уезжаете в повозке. Я поверить не мог, что вы решитесь на очередное похищение так скоро после предыдущего. Я нашел Лизетт, и она призналась, что вы поехали в Замок дьявола. О чем вы вообще думали?

Флер сняла перчатки и вуаль и протянула их Лизетт.

– Очевидно, я ни о чем не думала, – согласилась вдова. – Почему вы не спите?

– Я спал, но сон мой чуток, – ответил он, свирепо глядя на нее. – Это Андре послал вас в Замок дьявола? Как только я увижусь с Портером, мне непременно надо будет побеседовать с ним. – Должно быть, он уловил что-то в выражении ее лица, поскольку добавил: – Что-то произошло, верно?

– Идите спать. Я обо всем расскажу вам завтра.

– Нет, вы расскажете мне прямо сейчас, – заявил Рид, хватая ее за руку и затаскивая в общую комнату, где забыли потушить лампу. – Что случилось?

Флер вздохнула и упала в кресло.

– Сегодня должна быть смена Люсьена, но вместо него был другой охранник. Он что-то заподозрил. Я убежала, когда он пошел за тюремщиком.

Рид выругался.

– Я сверну этому Андре шею. За кем он вас послал на этот раз?

Флер молча смотрела на свои руки. Она знала: Рид непременно рассердится, когда узнает, кого она хотела спасти.

– Так за кем, Флер?

– Я ездила за доктором Леклером, но Андре тут ни при чем. Я хотела спасти доктора, чтобы порадовать вас. Я знаю, вы о нем очень беспокоитесь.

Рид взъерошил рукой волосы, приведя их в жуткий беспорядок.

– Я сожалею, что попросил вас спасти его. Я, наверное, просто был не в себе. Я совершенно не хотел, чтобы вы снова подвергали свою жизнь опасности. Как вы считаете, что теперь будет?

Флер не знала.

– Антуан связался с Андре, тот должен подготовить корабль – вас уже можно переправить в Англию.

– А как же вы?

– Co мной ничего не случится. Кроме доктора Дефо, в деревне никто и не подозревает о моем существовании.

Рид покачал головой.

– Это неправда. О вашем существовании знают Люсьен и все заключенные в Замке дьявола. Вы предмет всевозможных сплетен. Ваша жизнь в опасности.

Флер встала.

– Рид, я устала. Мы все обсудим завтра.

Когда она проходила мимо него, Рид протянул руку, обхватил ее за талию, привлек к себе и заключил в объятия.

– Я беспокоюсь о вас, Флер. Разве я могу бросить вас здесь, а сам уехать?

– Но вы меня не бросаете. Вы просто займете положенное вам по праву место в высшем обществе. В течение двух недель мы должны получить известие от Андре о готовности к отъезду.

Как бы ни хотел Рид вернуться домой, оставлять Флер здесь одну у него не было никакого желания. За последние несколько недель она стала ему ближе, чем все те женщины, которых он знал раньше.

– Вы мне небезразличны, Флер.

– Не надо ничего выдумывать, Рид. Я полагаю, вы благодарны мне и, скорее всего, путаете благодарность с приязнью.

Он обнял ее крепче, стал гладить ее волосы, щеки, упиваясь чувствами, которые она всколыхнула в нем. Он ощущал в себе силу и знал, что она наполняет его лишь благодаря необыкновенной женщине, которую он обнимает. Глубина желания удивила его. Его неожиданно охватило яростная потребность разделить с ней ложе. У него были десятки женщин, но ни одна не вызывала таких чувств, как Флер.

Неужели страстное желание возникло лишь из благодарности? Он так не считал, хотя действительно был благодарен ей. Нет, желание быть с Флер захватило все его мысли, все эмоции. Чтобы снова ощутить ее вкус, он наклонился и поцеловал ее. Его рука скользнула вниз по корсажу, ловко расстегнула несколько крючков, и пальцы прикоснулись к теплой обнаженной коже.

Рид услышал, как она неожиданно ахнула, когда он просунул руку поглубже и обхватил ее грудь. В это мгновение для него существовала только Флер. Он цеплялся за нее, будто новорожденный, когда был слаб, но теперь, когда он снова стал здоров и силен, Флер была ему нужна для того, что не имело никакого отношения к выздоровлению.

Флер отстранилась и сердито посмотрела на Рида.

– Вы все усложняете, Рид.

– Давайте ляжем в постель, Флер. Вы нужны мне.

Он снова прильнул к ее губам, прежде чем она успела возразить, и стал дразнить ее языком, даря ей наслаждение медленными осторожными прикосновениями. Шуршащий звук и последовавшее за ним «ах!» сообщило им, что они больше не одни в комнате. Флер резко отшатнулась и быстро застегнула корсаж, прежде чем повернуться лицом к Лизетт.

Горничная откашлялась.

– Простите, Флер. Вас не было в спальне, когда я пришла, чтобы помочь вам подготовиться ко сну, и я начала беспокоиться.

– Тебе не за что извиняться, Лизетт. Я просто перемолвилась словечком с Ридом, прежде чем идти спать. Идем же, поможешь мне раздеться.

Рид беспомощно смотрел, как Флер торопливо уходит, таща за собой Лизетт. Как бы разочарован он ни был, но у него не было иного выхода, кроме как тоже лечь спать.

Следующие два дня Флер успешно избегала Рида, обставляя все так, чтобы не оставаться с ним наедине. Риду казалось, он понимает, почему она это делает: ее так же сильно тянуло к нему, как его – к ней, и она не хотела, чтобы это привело к чему-то серьезному. Рид только что расправился с обедом в уютной кухне и праздно болтал с Флер и Лизетт, когда в дом влетел Антуан.

– Госпожа графиня! – закричал Антуан, резко останавливаясь в дверях. – Вы и monsiuer должны спрятаться. Быстрее! Солдаты – они уже рядом!

Рид вскочил со стула.

– Они идут сюда? Откуда ты знаешь?

– Сегодня утром я ходил в деревню, чтобы купить мясо у мясника, и тогда в деревню вошли с десяток солдат. Они всех расспрашивали обо всех. Они хотели знать, кто живет в деревне, а кто – в домах за околицей. Я приостановился и услышал, что крестьяне рассказывали солдатам, как добраться до нескольких домов, расположенных поблизости. Наш дом был в их числе.

Гастон вошел в комнату и услышал последнюю часть сообщения.

– Когда солдаты будут здесь, Антуан?

– Скоро. В этой местности домов немного, потому что земля не годится для земледелия и скотоводства. Вы и monsiuer должны спрятаться немедленно, госпожа графиня, – торопил Антуан.

У Рида возникла масса вопросов, но он решил отложить их до лучших времен: он прекрасно знал, когда следует торопиться.

– Нам придется спрятаться в лесу? – спросил он.

– Нет, – отозвалась Флер, – мы подготовили место получше. Следуйте за мной.

– Мы спрячем все доказательства того, что вы и monsiuer вообще существуете, – уверила ее Лизетт, вбегая в комнату.

– Сюда, – бросила Флер и быстро пересекла холл. – Мы прекрасно подготовились к такому дню, хотя и надеялись, что он никогда не наступит.

– Ваше решение поехать в Замок дьявола спустя столь недолгое время после моего освобождения было ошибочным, – проворчал Рид.

В конце коридора они подошли к какому-то малоприметному шкафу, на который Рид раньше не обращал внимания. Когда Флер открыла дверцу шкафа, Рид удержал ее.

– Это же нелепо. Мы не можем спрятаться там. Обыск будет тщательным, и нас непременно найдут. Лучше было бы спрятаться в лесу.

– Как я уже вам сказала, мы хорошо подготовились.

К полнейшему изумлению Рида, Флер раздвинула висевшую там одежду, и подняла крышку люка в полу шкафа, открыв взору Рида темную дыру, уходившую в никуда.

– Идемте же, – торопила его Флер, делая первый шаг в черную пустоту. – Будьте внимательны, вниз, под дом, ведут четыре ступеньки. Там мы и спрячемся. Нагнитесь, вы слишком высокий; и не забудьте закрыть за собой дверцы шкафа и люк.

У Рида не было иного выхода, кроме как подчиниться. Он закрыл дверцы шкафа и стал на ощупь спускаться по ступенькам. Затем он поднял руку и положил крышку люка на место, после чего наступила абсолютная темнота.

– Здесь, внизу, хватит места для нас обоих; мы можем сесть, – предложила Флер.

Рид почувствовал, как она взяла его за руку и потянула к себе. Неожиданно у него перехватило дыхание, и он задрожал. Это маленькое сырое укрытие слишком напоминало ему бесконечные дни, проведенные в одиночйой камере Замка дьявола, в такой же черной яме, как и эта. Таково было наказание за то, что он не выдал имен других разведчиков, работающих во Франции.

– Что-то не так? – спросила Флер.

Рид едва мог дышать. У него возникло такое чувство, будто на грудь ему давит ужасная тяжесть. Паника вонзила в него свои острые когти и не собиралась убирать их. Он сильно вспотел.

– Рид, что с вами? Вы больны?

– Я… мне нехорошо в тесном замкнутом пространстве. Воспоминания… Простите, но я здесь не выдержу, – он попытался встать.

Флер схватила его за руку. Она провела ладонью по его руке, шее и наконец добралась до щеки. Вторая ладонь присоединилась к первой и прикоснулась к другой щеке. Рид сидел как зачарованный, чувствуя, что страх уходит, и тут Флер подалась к нему и поцеловала его в губы.

 

Глава четвертая

В то же мгновение Рида захлестнуло радостное возбуждение, и он забыл, где находится. Тьма отступила; он уже не ощущал, что очутился в черной яме, вызывавшей в памяти боль и страдание. Поцелуй Флер стал путеводной нитью к реальности, к свету, и здоровые инстинкты наконец взяли верх над страхом.

Прижимая Флер к себе, он проник языком в ее рот, исследуя его глубины с таким отчаянием, будто это был единственный способ не сойти с ума. Он накрыл рукой ее грудь, отметив мельком, что сегодня на ней нет корсета, который помешал бы его изысканиям. Она заглушила его стон, прижавшись губами к его губам, и сжала его руку, как бы предупреждая, что даже малейший звук может навлечь беду на их головы.

Рид, хотя и с большим трудом, подчинился этому молчаливому призыву быть осторожным. Он хотел делать с Флер то, что было совершенно невозможно в тесной яме. Но ограниченность пространства не мешала ему целовать Флер, касаться ее, проводить рукой по манящим женственным изгибам ее тела. Пока ему удавалось не пускать внутрь себя темноту, он мог устоять перед ужасными воспоминаниями.

И однажды, очень скоро, поклялся себе Рид, Флер будет лежать под ним, обнаженная, и он доставит им обоим то наслаждение, от которого они оба так долго отказывались. Некогда безучастный член дрогнул и напрягся, и Рид с гордостью понял: он снова может заниматься любовью с женщиной.

Неожиданно Флер сжалась.

– Слушай, – одними губами прошептала она.

Рид замер и прислушался, подчиняясь ее призыву: до его слуха, сообщая о приближающейся опасности, донеслись приглушенные голоса, сопровождаемые стуком сапог и мягким шорохом кожаных башмаков.

Сапоги остановились перед шкафом. Голоса теперь звучали отчетливо.

– Что это? – спросил кто-то, явно привыкший командовать.

– Шкаф, месье, – отозвалась Лизетт.

– Что он здесь делает?

– Его сюда поставили мои братья. В спальне он не помещался.

Рид с силой вцепился в руку Флер, когда услышал звук открываемой дверцы и шорох раздвигаемой одежды прямо у них над головой. Он едва смел дышать; каждый вдох и выдох громоподобно отдавались у него в ушах. Их сердца бились так громко, что он боялся, как бы этот стук их не выдал.

Теперь, когда поцелуи Флер не отвлекали его, в сознание ворвалась реальность, снова напомнив ему, где они находятся. Стены жуткой ямы, служившей им убежищем, стали угрожающе смыкаться у него над головой. Сердце пустилось галопом, пот лил градом. Он испугался, что если не выберется отсюда: как можно скорее, то сойдет с ума. Надо было ему рискнуть и укрыться в лесу. Теперь Флер узнает, какой он трус, как быстро он впадает в панику, если его запереть в ограниченном темном пространстве.

– В этом доме есть подвал? – послышался голос военного.

– Нет, месье, – ответила Лизетт. – Мои родители своими руками построили этот дом. Отец не стал рыть подвал.

Солдат что-то проворчал.

Звук удаляющихся шагов не очень-то успокоил расшатанные нервы Рида. Ему нужно было выбраться наружу – немедленно.

– Я не выдержу, Флер, – прошептал он ей на ухо. – Солдаты ушли. Мне нужно убраться отсюда.

Флер схватила его за руку, не давая подняться и открыть дверь люка.

– Еще рано. Когда опасность минует, нам об этом сообщат. Пожалуйста, Рид, вы должны остаться здесь, рядом со мной.

Рид снова задрожал.

– Вы не понимаете. Вы даже представить себе не можете, каково мне сейчас. Я провел дни, недели в яме, где нельзя было даже развернуться, сражаясь с крысами, лишенный света и человеческого общества.

– Но теперь вы не одиноки, – успокаивающе произнесла Флер. – Поцелуйте меня, Рид.

Рид почти не слышал ее. Паника овладела им, удары сердца слились в непрерывный гул. Он явственно увидел, как его вытаскивают из ямы, бьют и снова возвращают в его личный ад, израненного, со сломанными костями, одинокого и забытого всеми. Хотя он и не мог вспомнить, сколько времени провел в яме, он точно знал, что молился о смерти. Целую вечность спустя за ним пришли, снова избили и поместили в еще одну разновидность ада, уже вместе с другими заключенными.

Флер поняла, что ей не удается пробиться к Риду: она буквально вдыхала запах его страха. Он тяжело дышал, и она ощущала, как пот пропитывает его одежду. Если ей не удастся спасти его от демонов, кто знает, что он тогда совершит! Она все еще слышала голоса солдат в доме и боялась разоблачения. И тогда она нащупала его руку, сжала ее и положила себе на грудь.

– Рид, вернитесь ко мне. Поцелуйте меня.

Флер облегченно вздохнула, когда рука Рида сжала ее грудь. Дыхание его, хоть и оставалось прерывистым, уже не было таким частым. Она улыбнулась, когда его пальцы наткнулись на ее сосок и стали легонько перекатывать чувствительный бутон. Когда он другой рукой коснулся ее лица и повернул к себе, чтобы поцеловать, она поняла, что дотянулась до него сквозь тьму и что демоны отступают.

Рид впился в ее губы с отчаянием утопающего. Она обмякла в его руках, принуждая не останавливаться, и позволила его языку проникнуть в свой рот, изумляясь степени собственного возбуждения. Страсть так захватила ее, что она едва не пропустила звук шагов, снова приблизившихся к шкафу.

Ее губы шевельнулись:

– Рид, перестаньте! Они возвращаются.

Рид замер. Флер напряженно прислушивалась, пытаясь разобрать, о чем говорят наверху.

– Вы удовлетворены, месье? – услышала она голос Лизетт. – Если вы мне скажете, что или кого ищете, возможно, я сумею помочь вам.

Ей ответил грубый мужской голос:

– Поскольку мы не нашли того, что искали, тебе незачем это знать. – Последовала минута молчания, и затем он добавил: – Сколько еще твои братья будут жить здесь?

Флер догадалась, что речь идет об Антуане и Гастоне. Они заранее решили представлять их всем, кто станет задавать вопросы, братьями Лизетт.

– Мы скоро вернемся к своим женам и семьям, – ответил Гастон. – Мы просто хотели проведать сестру: она недавно овдовела и переехала в дом родителей.

Солдат что-то невнятно пробормотал, но Флер не разобрала слов. Затем раздался звук удаляющихся шагов.

– Они ушли? – прошептал Рид.

– Мы можем только надеяться.

Через несколько минут крышку люка подняли. Флер заморгала от потока неожиданно яркого света, из которого показалось лицо Гастона.

– С вами ничего не случилось, госпожа графиня?

– Нет, ничего, – ответила Флер. – Опасность миновала?

– Они ушли. Не думаю, что они скоро вернутся.

– Слава Богу, – вздохнула Флер, чуть не упав в обморок от испытанного напряжения: она не была уверена, выдержит ли Рид дальнейшее заточение. Она и не подозревала, какая темнота сидит у него внутри и с какими демонами он сражается со времени заточения в Замке дьявола.

Гастон наклонился. Она схватила его за руку, выбралась из тайника и выскочила из шкафа, а слуга тем временем помогал Риду.

До сих пор Флер ничего не было известно о его боязни замкнутого пространства. Она знала, что его избивали и морили голодом, но сегодня он впервые упомянул о какой-то яме. Ни один из спасенных ею не говорил о мучениях, выпавших на долю Рида.

Возможно, они просто хотели забыть об этом. Если бы они с Ридом не были вынуждены прятаться, Флер никогда бы не узнала о бесчеловечных пытках, с помощью которых охранники выбивали из заключенных нужные сведения.

– Вы хорошо себя чувствуете, Рид? – спросила у него Флер, как только он выбрался наружу.

– Бывало и лучше, – ответил он сквозь зубы. – Вы и ваши друзья очень умны. Это идеальный тайник. Если опасность миновала, я, пожалуй, пойду погреюсь на солнышке.

Гастон с любопытством посмотрел на него.

– Опасности больше нет, месье.

Рид кивнул и направился к входной двери. Флер поспешила за ним. Впрочем, далеко он не ушел: выйдя на улицу, он буквально рухнул на землю под деревом и подставил лицо солнцу. Флер села возле него.

– Спасибо, что спасли мой рассудок, – произнес Рид, не глядя на нее. – Никогда не думал, что так отреагирую на темное глухое место. Я выжат, как лимон, у меня не осталось сил ни на что реагировать. Надеюсь, солдаты больше не вернутся, потому что вряд ли я смогу еще раз пережить это заключение.

– Простите, я не знала. Наверное, это было просто ужасно.

– Не хочу говорить об этом. – Помолчав, он невинно улыбнулся. – А мне понравилось, как вы отвлекали меня. Вы очень проницательная женщина, Флер. Я чуть было не отдал Богу душу в том темном, ужасном месте, которое я слишком часто навещаю в своих снах.

Они сидели рядом, наслаждаясь тишиной. Наконец Рид сказал:

– Приход солдат – это предупреждение. Вам пора уезжать из Франции, Флер. Вы больше не можете продолжать заниматься этим – слишком опасно. Я не могу и в мыслях допустить, что вас запрут в Замке дьявола или любой другой, такой же отвратительной, тюрьме. Я сам пойду в деревню на встречу с Андре. Он должен знать, что здесь происходит.

– Нет, – твердо возразила Флер. – Я пойму, когда пора будет уезжать, но сейчас еще рано. Не беспокойтесь, Рид, я в состоянии позаботиться о себе.

Гастон позвал их обедать. Рид встал, помог подняться Флер, и они вернулись в дом вместе.

– Кстати, – прошептал Рид на ухо Флер, – мне понравилось целоваться с вами. Я хочу вас, Флер; это не подлежит сомнению. Приходите ко мне сегодня ночью.

Предложение было соблазнительным. Более чем соблазнительным. От поцелуев Рида у нее закружилась голова, как у девчонки. Тело ее все еще пронзала дрожь. Она хотела большего, гораздо большего, чем просто поцелуи. Но осмелится ли она? Флер боялась, что, разрешив Риду заняться с ней любовью, она уже никогда не будет прежней. Зачем стремиться обладать мужчиной, который никогда не сможет быть с ней? К тому же это поставит под угрозу чужие жизни и будет мешать ей сосредоточиваться, когда это будет необходимо. А Рид почти наверняка не сможет быть с ней, поскольку она еще не готова покинуть Францию.

Она открыла было рот, чтобы отказать Риду в его просьбе, но тут же закрыла его, так как в дверях появилась Лизетт.

– А вот и вы! – воскликнула компаньонка. – Обед готов, и я знаю: monsieur наверняка проголодался.

Флер бросила на Рида извиняющийся взгляд и проследовала за Лизетт в кухню.

Тем же вечером, готовясь ко сну, Рид вспоминал тайник и то, как Флер отвлекла его. Если бы не она, он бы наверняка сломался и выдал их местонахождение. Он и представить себе не мог, что так отреагирует, пока не оказался запертым в полной темноте. А ведь он едва не потерял рассудок!

Рид беспокойно мерил шагами спальню. Мышцы его вибрировали, эмоции захлестывали. Почему же Флер не послушала его? Почему не захотела последовать его совету? Он долгое время работал тайным агентом, собирая информацию о предстоящих сражениях, расположении складов с оружием, приказах войскам, и опыт подсказывал ему, что графине пора уезжать.

Рид не мог заснуть. Он долго таращился на дверь, ожидая, когда же Флер придет к нему. Когда он понял, что она не появится, разнервничался и стал метаться по постели. Он знал, что скоро уедет, и не мог даже вообразить, что оставит Флер здесь. Он не представлял, что будет делать, как вдруг обнаружил, что давно находится не в своей спальне, а перед дверью комнаты Флер. Стучать он не стал. Ручка медленно повернулась, когда он нажал на нее, и он вошел. Помещение освещено не было, но лунный свет лился через единственное окно, оставленное открытым, чтобы впустить прохладный ночной воздух.

Рид бесшумно приблизился к кровати. Флер спала на боку; ее черные волосы разметались по белой подушке, руки покоились под щекой. Она выглядела очень молодо – слишком молодо для того, чтобы участвовать в таких рискованных операциях. Как бы отчаянно ни хотелось ему разбудить ее, он решил не делать этого и развернулся, собираясь уйти.

– Рид?

Он резко обернулся; Флер открыла глаза и смотрела прямо на него.

– Что вы здесь делаете? – сонно спросила она. Рид пожал плечами.

– Честно говоря, не знаю. Я ждал, что вы придете ко мне, а когда вы так и не появились, я обнаружил, что стою у вашей двери.

Флер села на кровати и протянула к нему руку.

– Вам плохо? Опять вспоминали о Замке дьявола?

Рид посмотрел на ее руку, лежавшую на его руке, и опустился на краешек постели.

– Я вовсе не думал о яме, я ждал вас. Я все время беспокоюсь о вас. Сегодня вы получили предупреждение. Скажите, как связаться с Андре? Если я не могу убедить вас уехать, возможно, это удастся ему?

– Андре сейчас не здесь. Он вернется, только когда сможет сообщить вам, что корабль готов.

Рид тихо выругался.

– Однако есть вероятность того, что я никуда не поеду.

Флер выпрямилась, и покрывало скользнуло вниз, до самых бедер.

– Но вы должны уехать. Вы нужны бабушке. У вас есть обязательства перед графством.

– У меня есть обязательства перед страной. До того как стать графом, я был разведчиком. Я могу остаться здесь и помочь вам.

Произнося эти слова, Рид понимал, что Флер права: теперь у него другие обязанности – и перед семьей, и перед обществом. Управление графством означает огромную ответственность. Он никогда не стремился к этому, но так уж случилось, и он не может подвести бабушку, проигнорировав свои новые обязанности.

– Флер, – хрипло начал он. Она прижала палец к его губам.

– Вопрос закрыт, Рид. Хотите принять настойку опия, чтобы лучше спать?

– Нет, я хочу… вас. Только вас, Флер, – он потянулся к ней. – Темнота под землей была настоящим адом, но вы помогли мне пережить это. Я хочу заняться с вами любовью больше, нежели чего бы то ни было. Если уж я должен жить без вас, позвольте мне забрать с собой это воспоминание.

Флер открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Какой вред от того, что она отдастся Риду? Они оба взрослые люди, а Рид – первый мужчина, к которому ее так тянет (и не только физически) с тех пор, как умер Пьер. У Флер был только один ответ на просьбу Рида, и она могла дать его, не произнеся ни слова.

Обхватив его руками за шею, она притянула его голову поближе к себе, показывая, чего она хочет. Застонав, Рид впился губами в ее губы и медленно опустил ее на простыни. Он продолжал целовать Флер, пока ее не пронзила дрожь возбуждения. Понимание того, что сейчас произойдет, потрясло ее до глубины души. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она ощущала на себе тяжесть мужского тела.

– Я так давно ждал этого, – прошептал Рид, озвучивая ее мысли.

– Я тоже.

Она увидела, как его лицо исказилось от страсти, как потемнели его серебряные глаза. В груди у нее разгорелся огонь желания. Он снова со стоном впился в ее губы поцелуем, одной рукой прижал к себе ее бедра, а другой стал гладить соблазнительные изгибы ее трепещущего тела. Он приподнялся на локтях и посмотрел на нее.

– Ты хочешь меня не меньше, чем я тебя.

– О да! – согласилась Флер, уже не в силах сопротивляться диктату своего тела.

Еле сдерживаясь, чтобы не зарычать от восторга, Рид еще крепче сжал ее в объятиях, передавая ей часть жара и запах своего возбужденного тела, и продолжал целовать ее чуть не до потери сознания.

Хотя Флер и нравилось заниматься любовью с Пьером, с Ридом все было иначе: напряженнее, мощнее, чувственнее. Пьер был спокоен, как море перед бурей, тогда как Рид был самой бурей, кипящей в глубинах, под накатывающими волнами желания. Закричав от восторга, она будто ринулась вниз головой прямо в бурлящие воды. Однако море неожиданно отступило: Рид прервал их поцелуй и встал на колени. С губ ее сорвался протестующий крик.

– Подними руки, милая. Я хочу избавить тебя от одежды.

Флер послушалась, Рид стянул мешающую ему сорочку, и вот она уже опустилась на пол возле кровати. Через мгновение к ней присоединилась и одежда Рида.

Флер рассматривала его тело, четко различимое в лунном свете, падающем на постель. Она с трудом верила, что перед ней тот же истощенный, избитый человек, которого она спасла из Замка дьявола. И хотя он все еще был несколько худ, благодаря физическим упражнениям и регулярному хорошему питанию он набрал вес, и мышцы его стали упругими. Конечно, шрамы никуда не исчезнут, но они не будут мешать ему жить так, как он захочет.

– На что это ты смотришь? – спросил у нее Рид. Взгляд Флер переместился на его лицо.

– За последние несколько недель твое состояние значительно улучшилось. Ты уже не тот человек, которого я привезла сюда.

– Это лишь благодаря тебе и твоим друзьям, Флер. Я столь многим тебе обязан, что вряд ли смогу когда-либо расплатиться. Но теперь помолчи и позволь мне любить тебя. Я ждал этого момента с тех самых пор, как мы впервые встретились.

Он снова наклонился к ней, соединяя их разгоряченные тела в одно. Она вздохнула, когда он скользнул губами по ее губам, щеке, нежной тонкой шее. Он языком прикоснулся к яростному пульсу над ключицей, провел влажную дорожку между грудями, оставляя шлейф жидкого пламени.

Флер застонала и надавила на его затылок, прижимая голову к себе, когда горячие губы сомкнулись вокруг ее соска и стали нежно его посасывать. Она наслаждалась горячностью и силой мужчины. Сосок затвердел, и она задрожала от удовольствия. Когда он провел рукой по ее бедру, ее тело затрепетало, а время замедлило свой ход. Он погладил ее между бедрами, и она чуть не закричала от восторга. Она была готова… более чем готова, и она раздвинула ноги и нетерпеливо зашевелилась под ним. Ее тело яростно требовало того, в чем ему отказывали после смерти Пьера и что Флер хотела получить теперь именно от этого мужчины. Другие не годились.

Он растопырил пальцы, обхватив ее венерин холм и одновременно погружая их во влажную расщелину. Флер ахнула, ее тело напряглось.

– Расслабься, милая, – прошептал он.

Его тихий хрипловатый голос успокаивал, заставлял ее беспокойное, снедаемое желанием тело обмякнуть, хотя все ее естество вопило от нетерпения. Кожа горела от его прикосновений, соски болели от нестерпимого жара. Когда он раздвинул пальцами дрожащие шелковые складки самой интимной части ее тела, она в молчаливой мольбе подалась к нему бедрами.

Флер тихонько постанывала, а движения Рида становились все смелее: пальцы уже не только нежно поглаживали ее, а и глубже проникали внутрь. Неожиданно он поднял руку и показал ей – всю мокрую от ее соков.

Ее губы задрожали от смущения: уж такого Пьер себе точно никогда бы не позволил. Поступок был одновременно возбуждающим и неприятным, неправильным.

– Рид, пожалуйста, быстрее.

Рид только взглянул на нее и коротко улыбнулся. Улыбка подействовала на нее подобно чудодейственному эликсиру, промчавшемуся по ее жилам, как жидкий мед. Ей стало ясно, что Рид – опытный любовник, донжуан, смысл жизни которого – любить женщин и дарить им наслаждение.

– Мы добрались только до середины, Флер. У меня уже давно не было женщины, и я хочу продлить удовольствие. Было время, когда я считал, что навсегда потерял способность испытывать желание, но ты показала мне, как я ошибался.

Не успели слова сорваться с его губ, как он уже обжигал ее тело поцелуями, спускаясь к низу живота. И вот язык разделил волосы на венерином холме в поисках спрятавшегося там крохотного бутона. Она почувствовала, как шероховатый язык принялся ласкать ее влажную расщелину и лизать потайной бутон. Она резко выгнула спину и выкрикнула его имя.

– Рид, прекрати! Это уже слишком. Я не выдержу.

Рид остановился и посмотрел на нее.

– Разве Пьер никогда не ласкал тебя так?

Она отрицательно покачала головой.

– Я бы ему не позволила.

Он удивленно прищурился.

– Отчего же?

– Это слишком… слишком… интимно.

– Не слишком, если ты любила его.

Слова Рида повисли в воздухе, а он снова вернулся к чувствительному комочку плоти во влажной расщелине. Ее стоны становились все громче по мере того, как Рид стал не только лизать, но и посасывать бутон, поднимая ее к не изведанным ранее вершинам блаженства. Она почувствовала, как нежная плоть сначала набухла, а потом стала гореть под непрекращающейся лаской.

Внезапно ее тело свело судорогой безумного желания, и она потянулась навстречу бешеному взрыву. Она всхлипнула и инстинктивно вцепилась в любовника; мир вокруг нее рушился. Испустив громкий крик, она резко подняла бедра, прижимая их к лицу Рида.

Он вытянул руки и обнял ее, удерживая, пока она билась в конвульсиях восторга.

Рид дрожал от страстного желания обладать красивой возбужденной женщиной, лежащей в его объятиях, войти в нее, взять ее грубо, не сдерживая инстинктов. Он смотрел, как меняется выражение ее лица, пока она медленно спускалась с вершин блаженства. Он отчаянно хотел ощутить ее руки на своем теле.

– Дотронься до меня, Флер. Почувствуй, как сильно ты меня возбуждаешь.

Он взял ее ладонь и, проведя ею по своему плоскому животу, прижал к трепещущей плоти. Ее пальцы сомкнулись вокруг нее. Он резко дернулся, вонзаясь в ее ладонь. Это доставило ему такое удовольствие, что он больше не мог терпеть, ему нужно было непременно войти в нее.

Немедленно!

Он раздвинул ее ноги, прижался к расщелине и рванулся вперед, войдя в нее легко и сразу погрузившись до упора. Он почувствовал, как мышцы ее влагалища сдавили его плоть, и будто обрел потерянный рай. Он почти сразу же вышел, собираясь войти снова, но Флер, похоже, неправильно его поняла.

Она вцепилась в его бедра и выкрикнула:

– Нет, не оставляй меня!

– Не оставлю, – хрипло пообещал он.

Он еще не успел договорить, а ее бедра уже слегка приподнялись, облегчая доступ внутрь. Он стонал и двигался вперед-назад все резче и быстрее, погружаясь все глубже.

Флер замерла и затаила дыхание. Рид поцеловал ее в губы, и она ощутила свой вкус на его губах; это и шокировало, и возбудило ее. Она все сильнее сжимала в объятиях раскачивающегося над ней мужчину, приподнимая бедра в такт его движениям. За мгновение до собственной вспышки она уловила, как он напрягся. Мир, закручиваясь, устремился вверх, и она последовала за ним.

Она почти не воспринимала то, что его хриплый голос шептал ей, и вряд ли осознавала, что ногтями глубоко впивается в его спину. Превратившись в дрожащий комок нервов, она не отпускала его и продолжала раскачиваться, наполняя комнату криками наслаждения.

Через несколько мгновений она забилась в конвульсиях, взлетела так высоко, как никогда раньше, и увидела места, в которых никогда не бывала. Взгляд сверху потряс ее до глубины души.

И почувствовав, как сжался и замер Рид, услышав его хриплый крик, она схватила его за руку, приветствуя его в раю.

Рид закрыл глаза от удовольствия, граничившего с болью, а Флер все еще трепетала под ним. Когда же она схватила его за руку и крепко сжала ее, он больше не смог сдерживаться. Он снова бросился вперед, наращивая ритм, и почувствовал, как взорвался наружу. Его рот открылся в безумном диком крике, тело билось и сотрясалось от долго сдерживаемых порывов – наконец-то был положен конец вынужденному целибату.

Флер никогда еще не доводилось испытывать ничего подобного только что происшедшему между ней и Ридом. Она закрыла глаза, чтобы полнее насладиться отголосками взрыва, смакуя приятную тяжесть мужского тела.

Это воспоминание она будет бережно хранить и иногда вызывать в памяти и после того, как Рид уедет. Эмоционально выжатая, потрясенная, Флер отстраненно почувствовала, что тяжесть, вдавливавшая ее в подушки, исчезла: Рид, все еще тяжело дыша, сполз с нее и упал на спину. Лежа в полудреме, Флер неожиданно вспомнила цель его ночного визита.

– Знаешь, тебе это не поможет.

Рид приподнялся на локте, чтобы посмотреть ей в лицо.

– Что не поможет?

– Плотские удовольствия со мной не помогут тебе убедить меня уехать.

– Ты несправедлива ко мне. Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы заниматься любовью.

– Не надо ничего объяснять, Рид. У тебя уже давно не было женщины, а тут так кстати подвернулась я. Я не виню тебя за то, что произошло между нами. Я понимаю твое желание, хотя и не понимаю своего.

– Разве тебе не нравилось заниматься любовью с мужем?

– Конечно, мне нравилась эта сторона нашего брака, – она посмотрела на него, а потом снова отвела взгляд. – Хотя, должна признаться, то, чем занимались мы с тобой, ни в какое сравнение не идет с тем, что я испытывала в браке.

– Ты хочешь обидеть меня?

Последовало долгое молчание.

– Нет, Рид, тебе совершенно нечего стыдиться. Я и не подозревала, что могу отвечать мужчине так, как тебе. Все было так… неистово!

– Ты была великолепна. Когда мы вернемся в Англию, то сможем видеться так часто, как только захотим. Мы ведь оба совершеннолетние и ни перед кем не должны отчитываться за свои действия. Теперь ты понимаешь, почему я не могу оставить тебя, Флер?

Флер многое было ясно…

– Я не ищу случайных связей, Рид. Мне вообще претят связи такого рода. И как я уже говорила тебе, я покину Францию, только когда другого выхода у меня не будет.

– Флер…

– Не надо больше слов, Рид. Твоя бабушка горы свернула, чтобы ты мог возвратиться домой. Графству нужен наследник, и ты обязан жениться на подходящей женщине и обеспечить появление на свет наследника. Даже если бы я вернулась с тобой в Англию, мы бы пошли разными дорогами. И я решительно отказываюсь становиться твоей любовницей.

– Я этого тебе не предлагал и никогда не предложу.

– Значит, ты хочешь жениться на мне?

Флер улыбнулась, увидев, что Рид ошарашен ее вопросом.

– Ну, я бы этого не исключал, – наконец ответил Рид после долгого многозначительного молчания. – Ты ничуть не ниже меня по статусу и, разумеется, подходишь на роль моей жены.

– Нет, не подхожу, – призналась Флер. – Мы совершенно не знаем друг друга, и к тому же я не могу иметь детей.

– Как? Ты ведь не знаешь этого наверняка.

– За время брака с Пьером я так и не забеременела.

Снова последовало долгое молчание, а когда Рид заговорил, по его голосу она поняла: он решил отступить.

– Что я должен сказать тебе, чтобы ты осознала, какой опасности подвергнешь себя, если останешься во Франции?

– Я прекрасно понимаю, что моя миссия опасна. Я ведь не дурочка. Но именно это я хочу делать, мне это необходимо. Езжай домой и забудь обо мне, Рид. Возможно, однажды, когда я завершу свою работу, мы снова встретимся и вместе посмеемся над этим маленьким… эпизодом нашей жизни.

– Посмеемся? Маловероятно.

По правде говоря, Рид вовсе не торопился связать себя узами брака. Месяцы, проведенные в тюрьме, и многие недели до того, пока он работал тайным агентом, лишали его возможности дать волю своей страстной натуре. Перед отъездом из Англии он успел создать себе репутацию одаренного любовника. Но ведь тогда не было никакой необходимости начинать вести размеренную жизнь: титулом он не обладал и надеялся, что у его брата появятся дети. Поэтому Рид посвятил себя малопочтенным занятиям, стремясь получать удовольствие от каждой минуты.

Следствием его безрассудной жажды приключений и стало его нынешнее положение британского разведчика на территории охваченной революцией Франции. И хотя Рид понимал, что бабушка станет настаивать на его скорой женитьбе и рождении детей, он считал, что имеет право развлечься немного, прежде чем предаться супружескому счастью.

– Тебе лучше уйти, – заявила Флер, прерывая размышления Рида. – Спасибо, что дал мне снова почувствовать себя живой. Мне эта ночь была нужна так же сильно, как и тебе.

– Но мы еще не закончили, милая. Ночь еще не заканчивается; у нас осталось много часов, чтобы вознаградить себя за месяцы воздержания.

Прежде чем Флер поняла, что он имел в виду, Рид перевернул ее, кладя на себя, и приблизил ее лицо к своим губам.

Часы мелькали слишком быстро, и Флер с Ридом без устали исследовали тела друг друга, прекрасно понимая, что время их близости скоро закончится. Они начали медленно, и Флер была сверху, контролируя все до последней секунды. Затем они поменялись местами с Ридом, чья дикая энергия захлестнула их обоих. Все казалось допустимым, всякие запреты исчезли. Потом они заснули в объятиях друг друга, но проснулись перед рассветом и снова занялись любовью.

 

Глава пятая

Флер и Рид поддерживали любовные отношения все то недолгое время, которое оставалось до его отъезда из Франции. Они оба понимали: это произойдет со дня на день, и Флер снова включится в свою опасную игру.

Поскольку Флер отстранялась от Рида, стоило тому заговорить о ее отъезде в Англию, он оставил попытки переубедить ее. Вместо этого он начал рассматривать возможность самому остаться во Франции и продолжить работать на свою страну. Принятие титула может подождать до тех пор, пока не удастся сдержать победный марш Наполеона, вознамерившегося покорить мир.

Единственное, что заставляло Рида колебаться в принятии решения, – это мысль о бабушке, с беспокойством ожидавшей его возвращения. С ее точки зрения, не было ничего важнее, чем сохранить титул для будущих поколений, а это означало, что ему придется жениться. Но свадьба находилась в самом конце списка первоочередных задач, составленного Ридом: он все еще очень многое мог сделать для своей страны.

Прошло две недели после того как Флер отправила сообщение Андре о том, что Рид достаточно окреп для путешествия, и вот наконец Антуан принес ответ связного. Рид и Флер сидели в гостиной, когда слуга передал им известие: через две ночи за Ридом прибудет шлюп и отвезет его домой; Андре будет ждать на берегу. Сообщение привело Рида в дурное расположение духа.

– Почему ты такой сердитый, Рид? – спросила его Флер, когда Антуан, передав информацию, удалился. – Скоро ты будешь дома и займешь подобающее тебе место в обществе.

– Мне всегда было плевать на общество. Наследником был Джейсон; именно он должен был оберегать честь рода, жениться и произвести на свет наследников. Мне титул никогда не был нужен. Мне очень нравилось получать удовольствие, развлекаясь с женщинами, подвергать свою жизнь опасности и искать на свою голову приключений. Роль тайного агента вполне удовлетворяла меня, – его голос дрогнул. – Никогда не прощу Джейсона за то, что он умер.

Флер понимала: Рид горюет о брате. Возможно, он никогда не сознается в этом, но он любил своего брата и теперь в душе оплакивал его. Рид должен вернуться домой и принять на себя функции главы семьи. А она должна остаться во Франции, чтобы спасать мужчин, подобных ему, во благо своей родины.

– Я хочу поговорить с Андре, – заявил Рид. – Немедленно. Антуан может это устроить?

– Сомневаюсь, – ответила Флер. – Андре всегда появляется только в заранее обусловленное время. Он не придет до тех пор, пока все не будет готово к отплытию.

– Пожалуйста, скажи мне, где это произойдет?

– Примерно в двух милях отсюда есть маленькая бухта. Корабль бросит в ней якорь и пришлет за тобой шлюпку. Если вдруг мы не сможем пройти условленным путем, то воспользуемся другим, сделаем круг по побережью. Если ночью будет шторм, корабль останется за пределами бухты и подождет, пока погода не улучшится и не появится возможность выслать шлюпку. Мы уже проделывали это и знаем, что к чему.

Не успел Рид возразить, как в маленькую гостиную вошла Лизетт.

– Антуан сообщил нам, что наш гость вскоре покинет нас.

– Это правда, Лизетт, – подтвердила Флер. – Как только наш гость вернется в Англию, о нем позаботится их семейный врач.

– Сомневаюсь, что кто-то сможет обеспечить мне лучший уход. И ты, Лизетт, и твоя госпожа отменно заботились обо мне, – учтиво сказал Рид. – Если бы я остался в Замке дьявола, то давно уже был бы мертв. Твои простые, но потрясающе вкусные блюда в большой мере способствовали моему выздоровлению.

Лицо Лизетт залил румянец смущения.

– Вы переоцениваете меня, месье. Вы не видели Гастона, Флер? Я подумала, что он мог бы принести овощей с огорода к ужину.

– Давайте, я чем-нибудь помогу, – галантно предложил Рид.

– Нам еще нужно обсудить кое-что, – напомнила ему Флер. – Гастон поможет Лизетт. Думаю, он за домом, складывает дрова в поленницу.

Лизетт ушла.

– Ты пойдешь со мной встречать корабль? – спросил Рид. Флер посмотрела на него и тут же отвела взгляд.

– Нет. Обычно Антуан правит повозкой, а Гастон едет с ним на случай непредвиденных обстоятельств. Вот как все происходит.

Рид кивнул.

– Думаю, это и к лучшему. Моя главная забота – не подвергать опасности тебя. Я могу прийти к тебе сегодня ночью? Возможно, это наш последний шанс побыть вдвоем.

Она посмотрела ему в глаза.

– Приходи в мою комнату, когда все уже улягутся спать.

На том они и расстались. Флер зашла в кухню, чтобы поболтать с Лизетт, а Рид пошел помогать Гастону в огороде. Лизетт встретила Флер сердито.

– Вы считаете, вступать в связь с нашим гостем разумно, cheri. Сердце – хрупкая вещь, его легко разбить. Я не хочу смотреть, как вы сохнете по мужчине, который так далеко от вас. Это может плохо сказаться на вашей работе, a bon Dieu знает, как для вас важно сохранять способность соображать.

– У меня все будет хорошо, Лизетт, правда, – заверила ее Флер. – Наши отношения не затронули моего сердца.

Произнеся эту ложь, Флер чуть не прикусила язык. Хотя она и не была уверена, что любит Рида, он нравился ей, но как-то необычно. Флер испытывала глубокое чувство по отношению к мужу, но страстной, жаркой любви между ними не было. Рид же пробудил в ней всепоглощающую страсть, но она прекрасно понимала: это не может длиться долго. Пьер принес в ее душу покой, дал ей душевный комфорт, и это длилось бы целую жизнь, но жизнь его была недолгой. То, что она испытывала с Ридом, слишком иссушало ее, чтобы дарить успокоение. А когда ее миссия во Франции закончится, тишина и покой ей очень понадобятся.

Кроме того, Риду нужен наследник, а именно наследника она и не могла подарить ему. Даже если она все еще будет интересна ему, когда вернется в Англию, в чем она сомневалась, то все равно их связь ни к чему хорошему не приведет. В Лондоне полно достойных девиц на выданье, ищущих титулованного мужа. И как долго Риду удастся отбиваться от них? Недолго, если слово бабушки хоть что-то для него значит.

– Вам меня не обмануть, моя милая, – заявила Лизетт, налив две чашки чая и протянув одну из них Флер. – Я знаю, что наш гость стал вашим любовником. Первым после смерти вашего мужа.

Флер медленно попивала чай.

– Мне было одиноко. Не ругай меня, Лизетт, я понимаю, что к чему. Рид уезжает завтра ночью… Я подумала, может, приготовишь что-нибудь особенное на завтрашний ужин? В последнее время он стал таким ненасытным…

– Кажется, месье ненасытен не только в том, что касается еды, – вполголоса проворчала Лизетт.

– Что ты сказала, Лизетт?

– Не обращайте внимания. Я только молюсь, чтобы вы действительно понимали, что делаете.

Рид обнаружил Гастона в огороде – тот собирал овощи. Он немного постоял и посмотрел, а затем предложил свою помощь. Гастон от помощи отказался, заявив, что уже набрал всего, что нужно для ужина, и Рид медленно побрел прочь: он многое должен был обдумать.

На первом месте были мысли о тех обязанностях, которые ложились на него как на графа Хантхерста. Готов ли он взять их на себя? Готов ли угомониться и обзавестись женой? На этот вопрос ответить ему было легко: нет, не готов. Как мог мужчина, привыкший встречать опасность лицом к лицу и ставить на карту свою жизнь, удовлетвориться женитьбой на воспитанной кроткой девице из высшего общества, самым бурным приключением которой была прогулка в парке с джентльменом и в сопровождении мамочки или компаньонки?

Бабушка будет разочарована, если надеется, что он вскорости остепенится и обзаведется выводком детей: ни одна из девиц и в подметки не годилась Флер. У Рида перехватило дыхание. Откуда взялась эта мысль? Ведь Флер не для него, они просто развлекаются. Несмотря на то, что они оба преданы короне, жизни их идут параллельными курсами.

Совершив длительную прогулку, Рид вернулся к себе в спальню, чтобы вздремнуть: если он хочет провести последнюю ночь во Франции в постели с Флер, ему нужно хорошенько отдохнуть.

Проснулся он полным сил и сразу же отправился в кухню, чтобы вкусить очередное восхитительное блюдо, приготовленное Лизетт. Она даже подала к рагу бордо с тонким вкусом и свежий хлеб, а также десерт, при виде которого у Рида потекли слюнки. Он смёл все со своей тарелки и попросил добавки десерта.

Разговор крутился вокруг подготовки к его отъезду. Рид внимательно слушал, а затем задал несколько вопросов.

– Я наконец встречусь с Андре?

Ответил ему Антуан.

– Oui, он будет ждать вас на берегу в условленном месте.

Поев, Рид извинился перед присутствующими и пошел к себе в спальню, где с нетерпением считал минуты до того момента, когда дом затихнет и он сможет отправиться к Флер. Наконец он покинул свою комнату и подошел к двери спальни Флер. Он открыл ее, не постучав, вошел и тихо прикрыл за собой. Флер ждала его, стоя у окна; услышав шаги, она повернулась к нему. В золотом мерцании одной-единственной свечи ее сверкающие глаза казались черными, как расплавленный шоколад.

Она была в одной сорочке – белом полупрозрачном одеянии, куда больше открывавшем взору, нежели прятавшем. Рид замер на полпути, восхищаясь ее впечатляющей красотой, и его серебряные глаза потемнели от страсти. Она распахнула ему объятия, и он подошел к ней.

– Флер, я…

– Не надо, не говори ничего, Рид. Что нового мы можем сказать друг другу? Лучше насладимся моментом, который нечасто бывает у людей вроде нас.

– Чтобы наша связь не оборвалась, тебе достаточно просто ступить на палубу моего корабля, – напомнил ей Рид.

– Ты, наверное, шутишь. Ну сам подумай: наши с тобой встречи – всего лишь мгновения в вечности.

И хотя Рид понимал, что она права, он не был готов прервать отношения.

– Тебе никто не говорил, что ты слишком много болтаешь? Если у нас осталось только это мгновение, давай насладимся им.

Она рассеянно смотрела на него, и ее глаза горели страстью. Его приятно удивило, что она может испытывать и демонстрировать столько чувств сразу. Однако не только эта способность восхищала его в Флер. Он никогда еще не встречал такой женщины.

– Поцелуй меня, Рид. Я и не понимала, как одинока, пока не появился ты, и когда ты уедешь, я снова останусь в одиночестве.

Рид больше не колебался ни секунды. Он хотел поцеловать Флер ничуть не меньше, чем того хотела она. Весь день он ни о чем другом и не думал – только об этом и еще о том, сколько раз они успеют заняться любовью, прежде чем рассветет.

– Ты такая красивая! – прошептал он, целуя ее хрупкую шею, затем плечо и, наконец, приникая к ее губам.

Он просунул язык в ее рот и стал двигать им там, обещая скорое наслаждение. Она обвила руками его шею и прижалась к нему, страстно отдаваясь ласке.

Он глухо застонал, оторвался от ее губ и отстранился на полшага. Продолжая любоваться ею, он продел палец под бретельку сорочки и сбросил ее с плеча. Так же он поступил и со второй бретелькой – и легкое одеяние грациозно соскользнуло на пол.

Улыбаясь и глядя ему в глаза, Флер схватилась за отвороты его куртки и потянула их в стороны. Он небрежно сбросил куртку, а она принялась возиться с пуговицами его рубашки. Когда рубашка упала, он спустил штаны и вышел из них. Затем он избавился от башмаков и чулок.

– Глядя на тебя сейчас, – заметила Флер, – невозможно поверить, что ты – тот самый мужчина, которого я привезла сюда из Замка дьявола.

Рид сухо улыбнулся.

– К сожалению, историю моей жизни можно прочитать по шрамам на моем теле. И если ты еще не заметила, внутри меня живут демоны, угрожающие рассудку в самый неподходящий момент. Но сейчас не такой момент, – уточнил он, подхватив ее на руки и неся в постель.

Он тоже лег, опираясь на локти, чтобы видеть ее глаза. Она прикоснулась к его лицу.

– Я твердо верю, что ты победишь этих демонов, Рид. Время лечит все раны. Я хочу, чтобы у тебя остались самые счастливые воспоминания, которые ты сможешь увезти с собой в Англию.

Она встала на колени и толкнула его, укладывая на спину. Затем, усевшись на него, принялась нежно целовать его грудь и плечи. Ее губы нашли сосок, и она начала покусывать его. Рид выгнул спину и попытался сбросить ее, но она не поддалась.

– Нет, позволь мне любить тебя, – прошептала она. – Мне так хочется.

Его член набух и прижался к ее животу, а она продолжала покрывать легкими поцелуями всю верхнюю часть его тела.

Из его горла вырвалось рычание, когда губы Флер опустились ниже – опасно низко. Она замерла и подняла взгляд – ее глаза горели страстью; вдруг она протянула руку назад и погладила его напряженный орган.

– Ты не обязана…

Но она это сделала. Все его тело охватила дрожь восторга, когда она наклонилась и лизнула головку члена. Затем она взяла его в рот и принялась лизать и посасывать, сводя Рида с ума.

Когда она прошлась языком по всей длине члена и облизала кончик, Рид дернулся. А когда ее рука скользнула у него между бедер и обхватила яички, он отклонил ее голову и прошептал ее имя сквозь стиснутые зубы. Теперь в его крови бурлила примитивная похоть. Он был близок к вершине, очень близок, но ему захотелось быть в ней, когда это произойдет.

Флер все больше распалялась и облизывала его и без того мокрый орган со всех сторон. Рид сжался. Она должна остановиться, иначе…

– Хватит, любимая. Я так больше не выдержу.

Схватив ее за тонкую талию, он поднял ее в воздух и положил на постель рядом с собой. Тяжело дыша, он поднялся и лег на нее; его лицо застыло, а серебряные глаза жадно поблескивали.

– Теперь мой черед любить тебя.

Ее тело омывал лунный свет, отчего кожа ее светилась, как золото. Она была само совершенство – эта женщина, спасшая ему жизнь. Он накрыл ее губы своими, медленно просунул язык внутрь, наслаждаясь ее вкусом. Поцеловав ее так, что у нее захватило дух, он переключился на ее соски, стал посасывать их, и она выгнула спину и закричала. Ее руки легли на его ягодицы, и ногти все глубже вонзались в кожу по мере того как дыхание становилось все более прерывистым.

Рид выскользнул из ее рук, постепенно спускаясь ниже, наслаждаясь нежной ароматной плотью. Разведя в стороны мягкие завитки, он жадно высунул язык, ища спрятанный в волосах трепещущий бутон. Найдя, он стал лизать его, вызывая у нее тихие стоны удовольствия.

– Там ты так же прекрасна, как и везде, – выдохнул он и обхватил бутон губами.

Затем он стал медленно водить языком по ее расщелине, то проникая внутрь, то снова выходя, одновременно поглаживая набухший бутон подушечкой пальца.

– Рид! Я… я не могу…

Сильно дрожа, Флер кричала и дергалась под ним, казалось, целую вечность. Она все еще билась в судорогах, когда Рид приподнялся и вонзил член в ее тугие ножны. Она выгнула спину, и их тела соприкоснулись. Напряженно стиснув зубы, он бешено скакал на ней, пока и сам не достиг вершины наслаждения, не в состоянии воспринимать ничего, кроме этих ощущений.

Потом они лежали рядом, обнявшись, удовлетворенные и обессиленные.

– Я никогда не забуду этой ночи, – пообещал Рид. – Никогда, что бы ни принесла мне жизнь. Даже если наши дороги больше никогда не пересекутся, я всегда буду помнить эту ночь.

До того как туманные серые пальцы начинающегося утра убрали прочь темноту ночи, Рид положил в копилку памяти еще два приятных воспоминания, которыми он сможет наслаждаться в часы досуга. Он покинул постель Флер прежде, чем дом стал пробуждаться, и проспал до полудня.

Флер была разбужена гораздо раньше громким приходом Лизетт; та осторожно втянула ноздрями воздух в спальне и распахнула окно.

– В комнате просто неприлично пахнет чувственностью. Надеюсь, вы получили удовольствие, моя милая?

Флер открыла глаза, заморгала, просыпаясь, села в постели и довольно замурлыкала.

– Я получила огромное удовольствие, Лизетт. Не ругай меня за несколько часов счастья. Скорее всего, Рид и я никогда больше не встретимся.

Выражение лица Лизетт смягчилось.

– Я не собираюсь ругать вас, дорогая, но, боюсь, он разобьет вам сердце.

– Моему сердцу ничто не угрожает, Лизетт, – возразила Флер, сама отчаянно желая поверить в это.

Флер всегда нравилось делить супружеское ложе с Пьером, но то, чем они занимались и что она при этом ощущала, ни в какое сравнение не шло с тем, что она испытывала с Ридом. Когда он уедет, у нее будет достаточно времени, чтобы разобраться в своих чувствах. Но к какому бы выводу она ни пришла, они с Ридом так и останутся лишь случайными любовниками, как корабли, мимолетно встретившиеся в ночи.

Флер была очень занята весь день, хотя настроение у нее было таким же мрачным, как погода за окном: весь день моросил мелкий дождь, с моря пришел туман, так что уже в паре метров ничего нельзя было разобрать. Это был последний день, который Рид проведет в ее доме, и погода идеально подходила для его тайного отъезда.

Сегодня ночью Рид взойдет на палубу корабля, идущего в Англию, а Флер продолжит свою деятельность во Франции, как будто они никогда не были близки. Ей предстояло сделать столько мелких дел, чтобы подготовить его отъезд, что у нее не нашлось и минуты на разговор с ним наедине. Вечером они собрались все вместе на ужин в столовой, чтобы насладиться ростбифом и другими блюдами, приготовленными Лизетт.

– Все готово к вашему отъезду, – сообщила Флер. – Время встречи – полночь. Антуан подготовит повозку к одиннадцати. Лучшей погоды и пожелать нельзя: лодку превосходно скроет туман.

– А если корабль не придет? – с надеждой в голосе спросил Рид.

– Тогда мы вернемся домой и будем ждать следующей ночи. Но такого еще не случалось. Корабль всегда приходил вовремя и ждал нас. Нам ни разу не приходилось менять время или место встречи.

Когда все было обговорено, а ужин съеден, Антуан и Гастон ушли готовить повозку, а Лизетт занялась другими делами. Флер и Рид наконец-то остались одни, сильно страшась последнего прощания. Рид помог Флер подняться и прошел с ней в гостиную.

– Мы прощаемся не навсегда, Флер. Однажды мы непременно встретимся.

Флер не особо надеялась когда-нибудь снова увидеть Рида. И она была достаточно умна, чтобы понимать: не стоило позволять вскружить себе голову мужчине, которого она никогда больше не увидит, и потому заставила себя переключиться с мыслей о Риде на причины, по которым она остается во Франции.

Она ни за что бы не призналась в этом, но что-то подсказывало ей: власти вот-вот выйдут на нее. Если времени осталось немного, его нужно использовать для того, чтобы спасти как можно больше англичан. Но ради Рида она храбрилась.

– Однажды я вернусь в Англию, и, когда это произойдет, мы сможем встретиться, но, скорее всего, не станем этого делать. Возможно, ты к тому времени женишься и уже будешь ждать рождения наследника. Единственное, о чем я прошу, – чтобы ты вспоминал обо мне с нежностью.

– С нежностью? Флер, ты спасла мне жизнь. Если бы не ты, я был бы уже мертв. Я буду всегда помнить твое мужество, твою доброту, но прежде всего – твою страстность. Ты вернула мне веру в то, что я полноценный мужчина. Спасибо тебе за это и за все остальное тоже.

Рид обнял ее, сожалея, что не может сказать ей нечто такое, что заставило бы ее уехать вместе с ним. Но он знал, что лишь зря потратит время: Флер так же серьезно относилась к своему долгу перед родиной, как и он сам. Поэтому он поступил так, как ему подсказывали сердце и тело: обнял ее как можно крепче и поцеловал в последний раз, впитывая ее вкус и саму сущность, чтобы запомнить на всю жизнь.

Когда он отстранился, Флер помахала ему рукой, слабо улыбнулась и ушла. Он не последовал за ней. И он больше не увидел ее. Когда пришло время, он взобрался на повозку и навсегда покинул домик.

Когда они ехали к месту встречи, было сыро и неуютно. Ночь была такой туманной, что Рид боялся, как бы они не пропустили поворот и не свалились с утеса. Но Антуан хорошо знал дорогу и умело правил лошадью на узкой колее. Они доехали до места встречи вовремя и благополучно. Рид слез с повозки.

– Ничего не видать. Если там и есть корабль, мы его не увидим из-за тумана, – он подошел к краю крутого обрыва и вгляделся в туманную и темную даль, гадая, где же Андре и надо ли спуститься по склону на узкую полоску песчаного берега.

– Добро пожаловать из мира мертвых, Хантхерст!

Услышав знакомый голос, Рид резко повернулся.

– Кто здесь?

– Ваши друзья знают меня под именем Андре, но вам я известен под другим именем.

Вспыхнул фонарь. Теперь можно было разглядеть лицо Андре, и Рид узнал в нем агента разведки, с которым уже несколько раз встречался. На нем была такая же простая одежда, как и на Риде, чтобы можно было с легкостью сойти за французского крестьянина.

– Питер Велдон! Когда мы в последний раз виделись, вы были в Париже. Почему вы все еще во Франции?

– Последние несколько месяцев я только и делал, что искал вас, – ответил Велдон. – Я уже начал опасаться, что вы умерли, когда узнал о Замке дьявола. Какое-то время у меня ушло на то, чтобы выяснить, не посадили ли вас именно туда. О Флер Фонтен мне рассказал Портер. Он знаком с ее тетушкой, от которой он и узнал, что графиня, предположительно, живет в домике недалеко от Замка дьявола. Я связался с ней, и мы вместе разработали план, как ей проникнуть внутрь. До того как найти вас, она сумела спасти Граймса и Лизенбая. Они недолго пробыли в заключении и потому были в лучшей форме, чем вы. Флер и ее небольшая команда сотворили с вами настоящее чудо, хотя вы по-прежнему несколько худы и бледны. Но теперь вам пора возвращаться в Англию и занять надлежащее место в обществе.

– К черту общество! – рявкнул Рид. – Как вы могли втянуть Флер в такое опасное дело? Вы послали ее в Замок дьявола, нимало не заботясь о ее безопасности.

– Решение принимала она, Хантхерст. Она ощущала настоятельную потребность служить своей стране и отомстить за смерть мужа. Я просто предоставил ей такую возможность.

– Я пытался убедить ее отправиться в Англию вместе со мной, но она отказалась.

– Флер Фонтен – мужественная женщина. Лорд Портер очень благодарен ей за преданность короне. Она вольна уехать из Франции, когда сочтет нужным. Все, что ей необходимо сделать, – это связаться со мной, и я пришлю за ней корабль.

– Значит, вы остаетесь во Франции?

– Я останусь здесь на столько, на сколько это будет необходимо. Кто-то же должен позаботиться о Флер. Не беспокойтесь, Хантхерст, я не допущу, чтобы с ней что-то случилось. Портер поручил мне обеспечивать ее безопасность.

Рид бросил короткий взгляд за волнорезы, где виднелся крохотный огонек.

– Наверное, мне тоже лучше остаться здесь. Портеру не хватает агентов.

Должно быть, Велдон тоже заметил огонек, поскольку поднял фонарь повыше и помахал им.

– Вы уедете, – твердо заявил он. – Вы нужны бабушке и графству, – он сжал Риду плечо. – Кстати, мои соболезнования: я знаю, как вы любили брата.

– Спасибо. Вам ведь известно, что мне никогда не нужен был титул.

– Да, известно, но судьба часто не принимает во внимание наши желания. Что ж, спустимся на берег? Шлюпка уже скоро прибудет.

Не видя возможности отказаться, Рид выразил благодарность Антуану и Гастону и отправил их домой. Глядя на скользкий спуск, он слышал, как уехала повозка. Велдон посветил на спуск фонарем. Когда они добрались до узкой полоски песка, шлюпка еще не прибыла.

– Как они найдут нас в этом тумане? – поинтересовался Рид.

– Смотрите, – ответил Велдон, кивая на воду.

Рид увидел, что сквозь туман по воде к ним движется мерцающий огонек. Велдон поднял фонарь, указывая путь лодке.

– Вообще-то туман – настоящая удача, – заявил он. – Французские корабли тщательно патрулируют побережье, а в такую ночь куда проще проскользнуть между ними.

С возрастающим ужасом Рид смотрел, как приближается шлюпка. Он беспокоился из-за того, что оставил Флер одну. Он печенкой чуял: Черную Вдову ожидают серьезные неприятности. Несмотря на то что Флер сама избрала этот путь, Риду захотелось вернуться в ее домик и забрать ее с собой, даже если ему придется тащить ее силком, а она будет брыкаться и визжать.

Скрежет заставил Рида вернуться к реальности. Шлюпка уже подошла к берегу и задевала килем песок в неглубокой воде.

– Залезайте, – велел ему Велдон.

– Подождите, – торопливо произнес Рид. – Вы должны кое-что знать. Меня предали. Я уверен: в организации завелся предатель. Я непременно сообщу об этом Портеру, чтобы он принял меры, – он протянул Велдону руку. – Будьте осторожны, Велдон. На данном этапе мы не знаем, кто нам друг, а кто враг.

Велдон пожал протянутую ему руку.

– Я удивлен, но не шокирован. Спасибо, что предупредили. Передавайте привет Портеру и скажите ему, что я свяжусь с ним по обычным каналам, как только у меня появятся важные новости.

Рид выпустил руку Велдона и пошел к лодке. Кто-то схватил его за предплечье и помог забраться в шлюпку. Он едва успел помахать Велдону на прощание, как два матроса сели на весла, и шлюпка отчалила.

– Не беспокойтесь о леди Фонтен, – донесся голос Велдона сквозь туман. – Ей не причинят…

Остальные слова заглушил плеск воды, рассекаемой веслами, – шлюпка понеслась по волнам. Над ними сомкнулась завеса густого тумана. Рид по-прежнему не видел корабля – вообще ничего, кроме серой пряжи, окружающей их со всех сторон. Он уже начал беспокоиться, удастся ли им отыскать корабль, когда один из матросов встал и начал размахивать фонарем.

В ожидании сигнала с корабля Рид даже забывал дышать. Но волновался он зря: вдалеке появился тусклый огонек и замигал в ответ. Матросы слегка скорректировали курс, и шлюпка поплыла на свет. Некоторое время спустя прямо по курсу показались очертания небольшого военного корабля. Когда они подошли вплотную, им спустили веревочную лестницу, и Рид полез наверх. Кто-то протянул ему руку и помог перебраться через фальшборт. Несколько мгновений спустя лебедка подняла на борт шлюпку.

– Рад снова видеть вас, Харвуд. О, простите, я хотел сказать – лорд Хантхерст. Добро пожаловать на борт «Мэри-Энн».

– Капитан Скиллинг, какая встреча! – поприветствовал мужчину Рид. – Я должен был догадаться, что именно вам поручено отвезти меня домой, в Англию. В конце концов, именно вы доставили меня сюда.

– Насколько я понимаю, вы еще не полностью восстановились после болезни, а туман превращается в настоящий дождь. Наверное, вам лучше спуститься в каюту и отдохнуть, пока мы будем маневрировать, стараясь проскользнуть между военными кораблями французов, патрулирующими побережье.

И без того бледное лицо Рида, проведшего много месяцев в тюрьме, казалось, побледнело еще больше. Он содрогнулся при одной мысли о том, что может оказаться в трюме, в маленьком душном помещении, служившем каютой.

– Я бы предпочел остаться наверху, если вы не против, Скиллинг, – возразил Рид. – Тюрьма изменила меня во многих отношениях, но я в этом и сам пока до конца не разобрался. Похоже, я теперь не выношу замкнутого пространства.

– Как вам будет угодно, Хантхерст, – ответил капитан. – Я уверен: пара недель, проведенных в деревне, – и вы снова станете самим собой.

Рид подумал: а сможет ли он когда-нибудь стать прежним? Больше всего он боялся, что, стоит ему позволить демонам взять над ним верх, и он тут же превратится в полного идиота.

– На этот раз мы до самого Лондона не пойдем. Высадим вас на берег у Портсмута и пойдем дальше – у нас есть еще одно задание, – предупредил его Скиллинг.

Поднятые паруса поймали ветер, и корабль лег на курс. Рид устроился на свернутых в бухту канатах и стал смотреть на уносящуюся из-под кормы воду. Он возвращался домой. Трудно было поверить, что совсем недавно он желал себе смерти и был чрезвычайно близок к ней, можно сказать, уже одной ногой стоял в могиле.

Но неожиданно появилась Флер, умыкнула его из тюрьмы и выхаживала, пока он не окреп. Однако, несмотря на все ее усилия, ей не удалось избавить его от глубоко укоренившейся в нем темноты.

Ночь сменилась рассветом. Когда наступил день, стало ясно, что «Мэри-Энн» успешно избежала встречи с французскими судами, охраняющими побережье, и идет по направлению к Портсмуту. Рид привалился спиной к мачте, повернулся лицом к восходящему солнцу и тут же уснул.

Два дня спустя они уже были в Портсмуте. Капитан Скиллинг отдал Риду кошелек, туго набитый золотыми монетами (привет от лорда Портера), пожелал ему счастливого пути и отправил его на берег в шлюпке.

Рид Харвуд, теперь уже граф Хантхерст, вернулся домой.

 

Глава шестая

Чем ближе к городу подходил Рид, тем сильнее он переживал из-за того, что у него нет подходящей одежды. Тряпье, которое он носил, годилось для крестьянина, но не для графа. Портсмут – большой город, в котором Рид, однако, прекрасно ориентировался. Он сразу же направился к мастерской портного, у которого уже когда-то заказывал себе платье. Он не хотел объявиться в Хантхерст-Парке в образе бедного родственника.

– Лорд Харвуд, добро пожаловать! – приветствовал его господин Сидли, портной. – Давненько вы не заглядывали ко мне. Чем могу помочь вам, сэр?

Рид вытянул руки и медленно повернулся вокруг своей оси.

– Посмотрите на меня хорошенько, Сидли. Вам не кажется, что мне нужен новый гардероб?

Сидли водрузил на нос очки.

– Вы выглядите… Господи, да что же с вами случилось? Вы сильно похудели с тех пор, как я видел вас в последний раз, да и бледным таким не были. И на вас крестьянский наряд. Вы были серьезно больны?

– Можно и так сказать, – уклончиво ответил Рид, не желая вдаваться в подробности. – Как скоро вы сможете сшить мне что-нибудь более подходящее? Я не задержусь здесь надолго. Мой брат покинул этот мир, и теперь я – новый граф Хантхерст. Я хотел бы вернуться домой в приличном виде.

Сидли внимательно осмотрел Рида и, очевидно, сделал собственные выводы касательно его позорного одеяния, бледного лица и худобы. Если добавить сюда его неожиданное появление в портовом городе, не надо быть гением, чтобы сложить два и два и вычислить, где был Рид все это время и почему.

– Милорд, прошу простить меня за неведение относительно вашего нового статуса. Примите мои глубокие соболезнования по поводу смерти вашего брата. Я смогу сшить для вас новый костюм к послезавтра. Сниму с вас мерку прямо сейчас и немедленно засажу за работу всех своих подмастерьев. У вас будут какие-то пожелания?

– Думаю, мне нужен хороший костюм для верховой езды. Я собираюсь купить лошадь и добраться до поместья в Кенте верхом. Я хотел бы заказать синий сюртук, белую рубашку и бриджи из оленьей кожи. Разумеется, мне также понадобятся сапоги и перчатки, но, надеюсь, в таком крупном городе их будет нетрудно приобрести.

Сидли кивнул.

– У меня сейчас хороший выбор материи, так что слово за вами. Перейдем к снятию мерок?

Рид потратил несколько минут на то, чтобы выбрать материал, а затем стоял, нетерпеливо переминаясь, пока Сидли снимал с него мерки. Как только он вернется в Лондон, сразу же закажет себе новый гардероб. В Хантхерст-Парке у него осталось достаточно одежды, и он сможет ее носить, пока ему сошьют новую. Рид велел портному записать стоимость пошива на свой счет, доставить одежду в гостиницу «Ред Фокс Инн» и вышел.

Затем он посетил магазин мужской одежды, где купил перчатки, шарф и нижнее белье. Шляпу он не стал покупать, поскольку не любил этот головной убор. У сапожника ему приглянулась пара сапог, да и сидели они неплохо. Они были сшиты на заказ, но заказчик не смог их выкупить, и сапожник очень хотел продать их. Рид заплатил хозяину мастерской и сразу же переобулся.

Дальше в его списке значились ужин и ночлег. Он отправился пешком до гостиницы «Ред Фокс Инн», где уже когда-то останавливался, и заплатил за пансион и ванну. Пока слуги убирали в номере, ему подали великолепный ужин: прекрасный бифштекс, жареный картофель и яблочный пирог, просто утопающий в свежих сливках.

Рид был чрезвычайно рад тому, что ванна уже готова, а вещи, которые он купил, доставлены в его комнату. Он быстро разделся, залез в ванну и потянулся за мылом, лежащим рядом с полотенцем на специальной скамеечке.

Рид пролежал в ванне, пока не остыла вода, затем насухо вытерся и, не одеваясь, вытянулся во весь рост на постели.

При первой же мысли о Флер черты его лица исказились от боли. Он твердо решил, как только вернется в Лондон, поговорить с Портером о том, что ее миссия чрезвычайно опасна. Портер был единственным человеком, который мог приказать ей покинуть Францию, и Рид собирался убедить его сделать это.

Сытная еда и горячая ванна подействовали расслабляюще; он вскоре заснул и проспал почти до полудня. После обильного завтрака он вышел из гостиницы и отправился покупать лошадь. Здесь ему тоже повезло: на конюшне он нашел своенравного черного мерина, мускулистого и прекрасно сложенного. Цена была подходящей, и Рид заплатил не торгуясь. Владелец так обрадовался, что добавил превосходное седло и сбрую. Рид назвал коня Эбонитом. В гостиницу он вернулся уже верхом.

Остаток дня он провел в блаженном безделье, в основном вспоминая Флер и размышляя, встретятся ли они когда-нибудь вновь. И часа не проходило, чтобы он не подумал о ней.

Новую одежду доставили рано утром, как и обещал портной. Он примерил ее, удостоверился, что все сидит хорошо, плотно позавтракал, сел на коня и выехал со двора гостиницы. Он улыбнулся своим мыслям: если он и дальше станет так есть, то очень скоро новый костюм окажется ему мал.

Через три дня Рид добрался до Хантхерст-Парка в Кенте. Он проехал к конюшне позади дома и поручил Эбонита заботам незнакомого конюха.

– А куда исчез Добсон? – удивился он.

– Его уволили после смерти графа, сэр, – ответил слуга. – Леди Хелен и новому графу он почему-то не понравился.

Леди Хелен – это жена Джейсона. Но кто, черт возьми, присвоил себе право называться графом? Что-то тут было не так, но Рид пока не стал задавать вопросов.

– А тебя как звать?

– Поттер, сэр, – ответил мужчина, прикасаясь ко лбу. – Вы приехали погостить?

– Я Рид Харвуд, новый граф Хантхерст, брат покойного графа.

Поттер побледнел.

– Господи, но вы же умерли!

– Как видишь, Поттер, я очень даже жив. Леди Хелен здесь?

– Да, милорд. Миледи и ее сестра, леди Дьюбери, живут здесь, когда покидают Лондон. Новый граф тоже здесь.

– Это я – новый граф, – процедил Рид сквозь зубы.

– Но… но они сказали нам, что вы умерли.

– Позволь мне не согласиться, Поттер. Я точно не дух.

Рид резко развернулся и пошел прочь. Кто же этот узурпатор, выдающий себя за нового графа? Единственным родственником по мужской линии, обладавшим правом на титул в случае смерти Рида, был его французский кузен, но, насколько ему было известно, Галлар Дюваль проживает во Франции.

Рид обогнул дом, подошел к парадному входу и воспользовался медным молоточком, чтобы объявить о своем прибытии. Хотя дом теперь принадлежал ему, он не решился просто войти внутрь. Дверь открыл незнакомый дворецкий, и Рид прошел мимо него в элегантную прихожую.

– Чем могу помочь вам, сэр? – вежливо обратился к нему дворецкий.

– Ты кто такой?

Явно ошарашенный грубостью Рида, слуга поджал губы и сказал:

– Меня зовут Лоусон, сэр. Позвольте поинтересоваться вашим именем?

На мраморной лестнице раздались шаги. Рид поднял голову и увидел Хелен. Она спустилась и подошла к двери.

– У нас посетители, Лоусон?

– Да, миледи, но этот господин еще не назвал себя.

– Будьте любезны объяснить Лоусону, кто я такой, Хелен.

Как только Хелен узнала Рида, она, потрясенная, прижала руки к горлу, побледнела и лишилась чувств. Рид успел подхватить ее, не дав упасть на мраморный пол; затем он отнес ее в салон, осторожно положил на софу и приказал изумленному Лоусону позвать горничную. Тот выскочил из комнаты с такой скоростью, будто за ним гнался сам дьявол.

Не прошло и минуты, как в гостиную влетела горничная, неся бутылочку с нюхательной солью. Рид схватил бутылочку и помахал ею под носом у Хелен. Она резко вдохнула, но, увидев Рида, чуть было снова не потеряла сознание. Он опять сунул ей под нос нюхательную соль. Хелен закашлялась и отстранила бутылочку.

– Так вы и вправду живы! – воскликнула она, пытаясь сесть. Она не сводила с Рида широко раскрытых от удивления глаз. – Но вы бледный и такой худой! Что с вами приключилось?

– Скажем, меня очень задержали в одном месте, где еда тошнотворна, а солнца просто не существует. Но скажите, кто, черт побери, выдает себя за графа Хантхерста?

– Ваш кузен, Галлар Дюваль. Он прибыл в Англию вскоре после того, как стало известно о вашем исчезновении. Джейсон еще был жив. Джейсон, бабушка и я знали, что вы выполняете какую-то секретную работу по поручению правительства, и когда вы исчезли, мы заподозрили самое худшее. Примерно тогда милый Галлар и приехал в Хантхерст-Парк, чтобы спастись от беспорядков во Франции.

– Дюваль – седьмая вода на киселе, – выдавил Рид. – Как Джейсон умер? Я знаю, здоровьем он похвастать не мог – он всегда был слаб физически, – но разве его смерть не показалась вам неожиданной?

Хелен вздохнула.

– Врач сказал, у моего мужа сдало сердце. Он просто слабел с каждым днем, и однажды утром, проснувшись, мы поняли: ему уже недолго осталось. Прежде чем испустить последний вздох, он пытался сообщить мне что-то, но это была какая-то чепуха.

Рид замер.

– Что именно он сказал?

– Прежде чем… умереть, он произнес только несколько бессвязных слов. Он сказал: «Скажи Риду, чтобы он искал…, – голос ее задрожал, – правду». А потом добавил, – она смахнула слезу: – «Все не таково, каким кажется».

– И это все?

Хелен кивнула.

– Как вы считаете, что бы это значило?

– Хотел бы я знать! Но если нужно узнать правду, не сомневайтесь: я ее узнаю. А как к появлению Дюваля отнеслась бабушка?

– Она решила, что это счастливая случайность. Откуда ему было знать, что Джейсон умирает или что вас сочтут пропавшим? Кстати, он нам очень помог. О вас так давно не было никаких известий, что мы решили: вы уже и не вернетесь. Галлар взял на себя управление графством, хотя его и не объявили полноправным наследником. Королевский прокурор все еще расследует ваше исчезновение… – она предпочла не закончить фразу. – Как бы там ни было, Галлар увидел, что прислуга совсем обленилась, и уволил большинство слуг. Сама бы я не смогла так поступить.

– Значит, вы все списали меня со счетов.

– А что мы должны были думать? Прошел целый год. Джейсон умер, а Галлар оказался здесь и помог, когда мне это понадобилось. Мы все полагали, что его признают законным наследником титула.

– Даже бабушка?

– Ну… нет, бабушка так не считала. Она никогда не теряла веры в то, что вы вернетесь. Она использовала все возможности, чтобы выяснить, что с вами произошло. Боюсь, в своем желании узнать правду она иногда не выбирала средств.

– И я благодарю за это Бога. Именно ее настойчивость привела к тому, что сегодня я стою перед вами.

– Мы все ему благодарны, – пробормотала Хелен. Следующая фраза Рида прозвучала как издевка:

– Так где я могу отыскать этот бриллиант чистой воды, который стал выполнять обязанности графа, когда возникла необходимость?

– Он сейчас объезжает поместье вместе с Вайолет. Она живет здесь, со мной, с тех пор как Джейсон умер. Они должны уже скоро вернуться.

– Я пойду наверх, к себе в спальню. Прикажите одному из лакеев сообщить мне, когда Дюваль вернется, и попросите его подождать меня в кабинете.

По лицу Хелен скользнула тень.

– Э… а ваша спальня…

Рид поднял руку, протестуя.

– Нет, только не говорите мне, что Дюваль уже занял мою спальню.

– Ну, ему было не очень удобно пользоваться апартаментами хозяина со смежной комнатой… А ваша спальня лишь ненамного хуже.

– В таком случае велите перенести его вещи в другую спальню, – приказал Рид. – Я не собираюсь пользоваться апартаментами хозяина, меня вполне устроит моя прежняя спальня. Кроме того, вскоре я уеду в Лондон. Необходимо уточнить детали передачи титула и навестить поверенного Джейсона и банкиров.

Произнеся все это, Рид откланялся. Он должен был многое обдумать, прежде чем ехать в Лондон: смерть Джейсона и его последние слова, неожиданный приезд дальнего родственника, заявившего права на титул. И наконец, следовало попытаться установить личность предателя, выдавшего его неприятелю. Необходимо было каким-то образом сложить все кусочки мозаики и разгадать головоломку.

Рид прошел по коридору в кухню, ожидая увидеть там миссис Уолтерс, доброжелательную крупную женщину, которую он помнил со времен юности, но, к своему изумлению, обнаружил вместо нее худого мужчину с суровым лицом, размахивавшего деревянной ложкой и выкрикивавшего приказы трем испуганным судомойкам.

– Кто вы такой и что делаете в моей кухне? – вопросил незнакомец, говоривший с французским акцентом.

– А кто ты такой? – ответил Рид вопросом на вопрос, желая осадить наглеца.

Он, похоже, понял, что произошло: Дюваль уволил всех его верных слуг.

Наградив Рида негодующим взглядом, повар заявил:

– Я – Жюль, хоть это и не ваше дело.

– Это очень даже мое дело. Я – граф Хантхерст. Поместье и все, что в нем находится, по праву принадлежит мне.

Жюль просто выплюнул следующую фразу:

– Вы-то уж точно не граф, месье. Граф Хантхерст – француз.

– Да неужели? – только и сказал Рид. – А куда подевалась миссис Уолтерс?

– Я не знаю, – пожал плечами Жюль.

Рид повернулся к съежившимся судомойкам:

– Кто-нибудь из вас знает, что случилось с миссис Уолтерс?

Тишина.

– Не бойтесь, говорите все как есть. Жюль больше не хозяин в этой кухне. Я увольняю его с сегодняшнего дня.

– Вы не можете этого сделать! – прошипел Жюль. – Уволить меня может только граф Хантхерст.

– Я Рид Харвуд, новый граф, и могу делать в своем доме все, что мне заблагорассудится. Собирай свои вещи и выметайся отсюда!

– Но… но вы же умерли! Лорд Хантхерст…

– Господин Дюваль.

– Господин Д-д-дюваль… – запинаясь, повторил Жюль, – уверил меня в том, что вы умерли.

– Как видишь, я очень даже жив.

Жюль попятился и вылетел за дверь. Рид снова обратился к судомойкам:

– А теперь кто мне скажет, где я могу найти миссис Уолтерс?

– Миссис Уолтерс живет у дочери, в деревне, – отозвалась одна из служанок, которой никак нельзя было дать больше четырнадцати-пятнадцати лет.

– Как тебя зовут?

– Полли, милорд. Вы и вправду граф?

– Это действительно так.

Полли улыбнулась.

– Я так рада…

Рид улыбнулся в ответ.

– Ты сможешь привести сюда миссис Уолтерс, Полли? Скажи ей: лорд Рид желает, чтобы она вернулась к своим обязанностям в усадьбе.

Девушка выбежала через черный ход. Рид повернулся к двум остальным служанкам.

– Вы можете продолжать заниматься своими делами, пока не вернется миссис Уолтерс.

Рид был так уверен в возвращении старой кухарки, что покинул кухню и сразу же прошел в кабинет. Подходя к холлу, он услышал голоса и направился туда. В холле находилось три человека – двое мужчин и женщина. Он сразу узнал Вайолет, сестру Хелен, вторым был Жюль, и Рид предположил, что третий присутствующий – Галлар Дюваль, выскочка, возомнивший себя графом.

Рид остановился в дверях и прислушался к разговору, который велся исключительно по-французски.

– Что это за человек, который пришел в мою кухню и уволил меня? – громко вопрошал Жюль. – Вы ведь граф, разве нет?

– Титул принадлежит мне, уверяю тебя, – ответил Дюваль, пытаясь успокоить взволнованного повара. – Кто сказал тебе, что это не так? Кто осмелился уволить тебя, не спросив моего разрешения?

Рид внимательно рассматривал Дюваля, отметив модный покрой одежды, щегольские усы и совершенно непримечательную фигуру. Этот высокий и худой человек ничем не напоминал мужчин из рода Хантхерстов, хотя и состоял с ними в дальнем родстве.

Рид вышел в холл.

– Я уволил Жюля. Он оскорбил меня. Я восстановил миссис Уолтерс в должности кухарки.

Вайолет мгновенно узнала Рида. В отличие от Хелен, моментально упавшей в обморок при виде его, она завизжала и бросилась к нему.

– Рид, вы живы! Слава Богу! Ваша бабушка так обрадуется!

У Дюваля отвисла челюсть, лицо побледнело, и он испуганно отшатнулся. Затем он несколько раз старательно прочистил горло, будто там застряла какая-то гадость. Рид направил сверкающий серебром взгляд на самопровозглашенного графа.

– Вы, должно быть, Галлар Дюваль.

Дюваль откашлялся и пробормотал что-то, прежде чем ответить.

– Я думал… то есть, я предполагал… я хочу сказать… вы чрезвычайно удачливый человек. – Он протянул Риду руку. – Добро пожаловать домой, милорд. Я просто делал то, что считал необходимым, чтобы в поместье все шло как полагается, пока вы отсутствовали.

Три долгих секунды Рид смотрел на протянутую ему руку и только потом пожал ее. Интересно, почему Дюваль считает его счастливчиком?

– Я немедленно распоряжусь, чтобы мои вещи убрали из ваших покоев.

– Не утруждайте себя. Этим уже занимаются.

– Вы расскажете нам, что с вами приключилось? – спросила Вайолет, глядя на него своими голубыми глазами и невинно хлопая ресницами.

– Разумеется нет, леди Вайолет. Рассказ о моих приключениях не для женских ушей. А теперь простите меня, я намерен удалиться в кабинет и отведать изумительного бренди моего брата, пока буду ждать прихода миссис Уолтерс.

Жюль быстро залопотал что-то по-французски, но Дюваль шикнул на него и утащил к черному ходу.

– Наконец-то мы одни, – промурлыкала Вайолет, крепко хватая Рида за руку. – Думаю, мне тоже не помешает бокал бренди, после такого-то потрясения. Вы не будете возражать, если я к вам присоединюсь?

Вайолет Дьюбери принадлежала к тому типу женщин, которых Рид называл про себя «пожирательницы мужчин», и потому он предпочел бы выпить бренди в одиночестве, чтобы поразмышлять о любопытном повороте событий.

– Я только что приехал, Вайолет, и мне нужно побыть одному. Увидимся сегодня вечером, за ужином – конечно, если миссис Уолтерс примет на себя обязанности кухарки.

– Ну что ж, – обиженно надула губки Вайолет. – Но вы ведь убедились, что я рада видеть вас живым и здоровым, не правда ли? – Она приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Добро пожаловать домой, милорд. Я, между прочим, действительно счастлива видеть вас, в отличие от Галлара.

Рида стало раздражать то, как настойчиво Вайолет прижимается к нему бюстом: она его совершенно не интересовала, и вряд ли его отношение к ней могло измениться – она определенно была не в его вкусе. Она совершенно не походила на Флер.

– А вы полагаете, Дюваль не рад меня видеть?

Длинные ресницы Вайолет очаровательно затрепетали.

– Даже дурак понял бы, что он никак не ожидал вашего благополучного возвращения, – она многозначительно сжала его руку. – Но вы здесь, во плоти, похудели и побледнели со времени нашей последней встречи, но все еще чрезвычайно привлекательны.

Рид не обратил внимания на ее последние слова.

– Я очень хочу побыть один, Вайолет. Вы не против?

– Пожалуй, против, – возразила она, – но я понимаю вас. Увидимся за ужином.

Когда Вайолет наконец удалилась, Рид подошел к столу и сел за него. Он вспомнил, как за этим самым столом, на этом самом месте, сидел отец, а после него – Джейсон. А вот теперь настал его черед. Почему-то это казалось неправильным. Впрочем, лучше уж он, чем Дюваль.

Какое отношение имеет Дюваль ко всему происходящему? Эту загадку он намеревался непременно разгадать. Он все еще обдумывал таинственные стороны событий и появление в его жизни Флер, когда лакей доложил о приезде миссис Уолтерс. Рид приказал проводить ее к нему.

– Лорд Рид! – воскликнула пухлая кухарка с мясистыми щеками и начинающими седеть волосами. Она работала в Хантхерсте с юности, а до нее здесь трудилась ее мать. – Добро пожаловать домой. Когда вы пропали, мы все опасались худшего. Затем лорд Джейсон умер, и мы все считали, что у этого французика нет никаких прав на титул, – она проворно надела передник. – Нас всех уволили и наняли новую прислугу.

– Именно это я и хочу обсудить с вами, миссис Уолтерс. Я отпустил французского повара и хотел бы, чтобы вы вернулись на прежнее место. Вы сейчас свободны?

– Свободна? О да, милорд! У моей дочурки пятеро малышей, и у них так мало места, что им и без меня тесно. Я бы с радостью вернулась в Хантхерст, ведь это и есть мой настоящий дом.

– А как насчет Роджерса? Вы не знаете, где сейчас может быть наш дворецкий?

– Он уехал в Лондон, нашел новое место.

– Ах вот как! Ну что ж, по крайней мере, вы здесь и готовы вернуться. Вы можете приступить немедленно? Кухонной прислугой нужно руководить. Они сейчас как раз готовят ужин.

Миссис Уолтерс тут же встала, явно желая сразу же взяться за дело.

– Не знаю, что там этот француз собирался подать на ужин, но что-нибудь сообразим.

Засим она удалилась. Рид подошел к буфету, налил в бокал бренди и выпил его одним глотком. На завтра он запланировал вместе с управляющим просмотреть бухгалтерские книги, а затем потратить несколько дней на визиты к арендаторам, после чего намеревался отправиться в Лондон.

Рид с нетерпением ждал возможности поговорить с лордом Портером о том, кто мог предать его, а также уточнить детали наследования титула. Размышляя обо всем этом, он поднялся по лестнице в спальню, чтобы поискать в шкафу какую-нибудь одежду, в которой можно было бы выйти к обеду.

У входа в спальню он натолкнулся на горничную, нагруженную использованным постельным бельем. Она сделала реверанс и поспешила уйти. Рид открыл шкаф и, к своей радости, обнаружил там нетронутой всю свою старую одежду. Большая часть вещей висела там с тех самых пор, как он окончил университет, и до поездки во Францию эти вещи были малы, так как Рид возмужал и окреп. Теперь же все было ему впору. Он удивился, почему Джейсон ничего не выбросил.

И хотя Рид надеялся, что дворецкий, он же камердинер, ждет его в старом холостяцком жилище в Лондоне, он подозревал, что слишком многого хочет. Он так долго отсутствовал, так что не стоит осуждать Апдайка, если тот нашел себе нового хозяина.

Рид решил, что выглядит вполне достойно, пусть и в старомодной одежде, и спустился к ужину. На нем были черный сюртук и кожаные бриджи – обычная одежда для ужина в деревне.

В глубине шкафа он также обнаружил свои любимые сапоги и тоже их надел: они казались ему старыми друзьями.

Когда он вошел, все уже расселись. Несмотря на превосходный ужин, организованный миссис Уолтерс, Дюваль, как показалось Риду, чувствовал себя не в своей тарелке: ноздри его нервно подрагивали, а уголки рта были опущены. Разговор не клеился, и когда подали десерт, Дюваль откашлялся и заявил:

– Я намереваюсь уехать завтра утром.

– Вы уезжаете? – изумленно вскричала Хелен. – И куда же вы отправитесь?

Он флегматично пожал плечами.

– Думаю, в Лондон. Пора мне встретиться с соотечественниками. Насколько мне известно, в Лондоне проживает достаточно много эмигрантов.

– Возможно, я тоже отправлюсь в Лондон через пару дней, как только удостоверюсь, что в Хантхерсте все идет как надо. Господин Данбар все еще наш управляющий? – обратился он к Дювалю. – Или его уволили, как и многих других преданных работников?

Дюваль нервно заерзал в кресле.

– Я не видел причины увольнять Данбара. Он превосходно справляется с работой.

– Приятно слышать, что хоть кого-то из работников поместья вы оценили, – нарочито медленно произнес Рид.

Неожиданно Хелен просияла.

– Почему бы нам всем не отправиться в Лондон? Господь свидетель, я с удовольствием сменю обстановку и уверена, Вайолет меня поддержит. В лондонском особняке места хватит всем.

Рид подавил мучительный стон. Она права, дом может вместить хоть десяток гостей, но сама мысль о том, что он будет делить его с Хелен и Вайолет, была для него непереносима.

– Я понимаю, что официально я в трауре, но ведь я могу делать визиты и вести светскую жизнь – в разумных пределах, конечно. А вы могли бы сопровождать нас с Вайолет на званые вечера.

– О да! – воскликнула Вайолет и захлопала в ладоши. – Лондон – это именно то, что нужно! Мы соберемся очень быстро, а скоро начнется малый сезон! И я бы хотела, чтобы меня сопровождал именно Рид.

Риду не хватило духу запретить им остановиться в городском особняке, впрочем, сам он там жить не собирался. Ему гораздо больше нравился его холостяцкий дом, где его личная жизнь могла быть действительно личной. Он купил этот небольшой дом, как только Джейсон объявил о своем желании жениться на Хелен. Заплатил он за дом из доходов от поместья матери, которые получал согласно ее завещанию.

– Вы можете воспользоваться лондонским особняком в любое время и оставаться там так долго, как вам захочется, – предложил Рид. – А я остановлюсь у себя. Что же касается сопровождения вас и Вайолет, то иногда я смогу это делать, но не так часто, как вам хотелось бы. Начинайте подготовку к отъезду немедленно, поскольку я намерен уехать, как только удостоверюсь, что в поместье все идет должным образом.

Рид извинился и удалился в кабинет. Он больше не мог выносить подхалимства Вайолет, глупости Хелен и хмурых взглядов Дюваля. Сев за стол, он набросал записку господину Данбару, прося о встрече в конторе в девять часов следующего утра, и приказал лакею отнести записку по назначению.

Сделав это, Рид откинулся на спинку кресла и стал думать о Флер. Все ли у нее хорошо? Держится ли она подальше от Замка дьявола после последнего фиаско? Стук в дверь оторвал его от этих мыслей.

– Входите.

Это оказалась Хелен.

– Могу я поговорить с вами, Рид?

– Разумеется. Пожалуйста, присаживайтесь. Чем могу помочь?

– Речь пойдет о Вайолет.

Рид нахмурился.

– А что с ней?

– Поскольку она живет со мной в деревне, она не может активно участвовать в светской жизни. Она привлекательная женщина, если вы до сих пор не заметили. К тому же у нее приличное приданое. Она не самая плохая партия.

Брови Рида поползи вверх.

– Хелен, я вовсе не ищу жену.

– Посмотрим, что скажет на это ваша бабушка. Нам с Джейсоном не повезло с наследниками, так что дело теперь за вами.

– Хелен, я только что вернулся домой, так что не давите на меня. Я допускаю, что когда-нибудь женюсь, но не думаю, что скоро. Я еще не сошел с ума. Что касается Вайолет, если она действительно такая хорошая партия, как вы утверждаете, то она найдет себе мужа еще до конца сезона. Еще что-нибудь? – спросил он, явно намекая на желание остаться одному.

Хелен встала и удалилась; лицо ее горело от негодования. Снова оставшись наедине с собой, Рид написал записку бабушке, собираясь отослать ее завтра. Пожилая дама, наверное, места себе не находит, горя желанием встретиться с ним. Портер должен был уже сообщить ей, что внук жив. Рид догадывался: бабушка перебирает невест нынешнего сезона, надеясь, что он выберет среди них жену.

На следующее утро Риду доложили, что Галлар Дюваль уехал вскоре после рассвета. Это только порадовало Рида. Он позавтракал и ровно в девять подъехал к конторе господина Данбара. Весь этот и следующий день они провели, проверяя бухгалтерские книги, и в результате Рид пришел к выводу, что дела в превосходном состоянии. Еще через день они объехали верхом всю его землю, останавливаясь время от времени, чтобы поговорить с арендаторами.

Аккуратные домики оказались в целости и сохранности, а сады были полны зрелых плодов. Рид был доволен. Джейсон показал себя хорошим землевладельцем, и он надеялся, что будет управлять не хуже брата.

Еще два дня ушло на то, чтобы привести все в нужный порядок и в самом Хантхерсте, и на дальних фермах. Когда Рид объявил о своем намерении уехать в Лондон на следующий день, дамы заявили, что готовы сопровождать его. Рид взял с собой только необходимый минимум одежды, так как собирался заказать себе новый гардероб у лондонских портных.

На следующее утро к порогу подали экипаж, доверху нагруженный сундуками и коробками с дамскими шляпками. Дамы, наряженные в лучшие дорожные костюмы и шляпы с перьями, вышли из дома и заняли свои места в карете. Когда Рид подъехал к ним верхом на своей новой лошади, Вайолет удивленно спросила его:

– Разве вы не поедете с нами, в экипаже? «Не приведи Господь!» – подумал Рид.

– Здесь недалеко, так что я поеду верхом на Эбоните. Я приеду раньше вас и прослежу, чтобы в городском особняке все было готово к вашему приезду, – он отсалютовал им стеком. – Приятной вам поездки, дамы.

Пока дамы находились в пути, Рид добрался до родового особняка и убедился, что все в полном порядке: слуги были прежние, что несказанно его обрадовало. Судя по всему, Галлар Дюваль не попытался распространить свои полномочия на собственность в Лондоне.

Рид не стал ждать, пока дамы доберутся до места, и почти сразу же, лишь поздоровавшись со слугами, поскакал к своему дому. Поскольку он находился за поворотом улицы, на которой стоял родовой особняк, долго ехать не пришлось. Привязав лошадь к коновязи, Рид подошел к парадному входу и замер: ключа-то у него не было. Все его личные вещи отобрали во время ареста. И хотя он понимал, что дом, скорее всего, пуст и смысла стучать нет, он все же постучал.

Дверь отворил высокий мужчина с длинными седыми бакенбардами и пучками жидких волос, едва прикрывавших череп. Увидев Рида, он растянул рот до ушей.

– Добро пожаловать домой, милорд.

 

Глава седьмая

Неожиданно увидев своего слугу и друга, Рид сердечно пожал ему руку и похлопал его по спине.

– Апдайк! Господи, старина, ты по-прежнему здесь!

Апдайк оскорбленно фыркнул.

– А где же мне еще быть, милорд?

Он широко распахнул дверь перед Ридом, приглашая войти. Все в доме было точно таким же, как и в день его отъезда. Господи, как же хорошо вернуться домой!

– Сказать по правде, Апдайк, я не ожидал тебя тут увидеть. Прошло уже больше года, и, похоже, все считают меня мертвым.

– Только не я, милорд. Я твердо верю в вашу способность ныживать даже при самых неблагоприятных обстоятельствах.

– А что прислуга? Они нашли себе другую работу?

– Миссис Пибоди здесь, и мне удалось удержать одну служанку, которая помогает ей.

– Но как же ваше жалованье?

– Если вы не забыли, вы оставляли деньги в сейфе. Нам их вполне хватило.

– Действительно, оставлял, – вспомнил Рид. – Но ведь год – это очень долго.

– Вы мне все годы платили очень хорошо. К оставленным нами средствам я добавил свои сбережения, чтобы должным образом вести хозяйство во время вашего отсутствия.

Рид потрясенно покачал головой. Как он сможет отблагодарить такую преданность?

– Я все тебе верну, Апдайк.

– Ваша комната готова и ждет вас. Несколько дней назад лорд Портер прислал мне сообщение, что вы благополучно достигли берегов Англии и вскоре вернетесь в Лондон. Мы с миссис Пибоди не знали, остановитесь вы здесь или в особняке Хантхерстов, но на всякий случай приготовили дом к вашему приезду.

– Идем в кабинет, Апдайк. Я хочу, чтобы ты выпил со мной в честь моего спасения. Ты даже представить себе не можешь, как близок я был к тому, чтобы отбросить копыта.

Рид направился в кабинет, где на секунду замер в дверях, вдыхая запах кожи, табака и воска для мебели. Это была самая удобная для него комната во всем доме: в ней стояли кожаные кресла и письменный стол из красного дерева, горел камин, а вдоль стен располагались шкафы, набитые книгами.

– Я немедленно подам бренди, – предложил Апдайк, подходя к буфету.

Рид отошел к окну и стал смотреть на туман, поднимающийся от Темзы; огонь в камине был как нельзя кстати.

– Как ты догадался зажечь камин? – спросил он лакея. – Я и сам не знал, когда точно приеду в Лондон.

– Я разжигаю огонь каждый день с тех пор, как лорд Портер сообщил мне о вашем возвращении.

Он протянул Риду бокал с бренди и, подняв свой, произнес тост:

– За ваше благополучное возвращение и дальнейшее доброе здравие, милорд. Многие лета новому графу Хантхерсту!

Рид удобно устроился в кресле, поднял свой бокал и глотнул янтарной жидкости.

– Садись, Апдайк.

– Вы теперь граф, милорд. Это было бы неправильно.

– Правильно все, что я таковым считаю.

Апдайк примостился на краешке кресла.

– Могу ли я спросить, что произошло с вами за время вашего долгого отсутствия?

Рид молча рассматривал оставшуюся в бокале жидкость.

– Я расскажу тебе кое-что, Апдайк, но больше возвращаться к этому вопросу не стану, – наконец произнес он. – Причина, по которой я тебе это говорю, заключается в следующем: возможно, иногда я буду сам на себя не похож, и до моего сознания нельзя будет достучаться. Поверишь ли ты, если я скажу, что считанные недели назад молил Господа о смерти?

– Вы, милорд? Ни за что!

– Но это так, Апдайк. Единственным, что не давало мне умереть, была боль. Поскольку ты и дворецкий, и камердинер, ты увидишь меня без одежды и поймешь, что я пережил такие унижения, каких и врагу не пожелаешь. Случались дни, когда я встретил бы смерть с распростертыми объятиями.

Кровь отхлынула от лица Апдайка.

– Милорд, это просто ужасно. Вы, наверное, были в тюрьме? Как вам удалось бежать?

– Тюрьма называлась Замок дьявола. То, что я остался жив, просто чудо. Не могу открыть детали, хотя и полностью доверяю тебе.

Перед глазами Рида возник тот вечер, когда он впервые увидел Флер в образе Черной Вдовы. Даже тогда он понимал: это необыкновенная женщина. Насколько она необыкновенна, он осознал, лишь когда она, выкрав его из Замка дьявола, ухаживала за ним, пока он не поправился.

– Не думайте больше о том ужасном времени, милорд, – вставая, попросил его Апдайк. – И примите мои соболезнования по поводу смерти вашего брата. Не могу не отметить, что из вас выйдет превосходный граф. Я сообщу миссис Пибоди о вашем приезде. Уверен, она будет в восторге. Если вы голодны, она быстро приготовит для вас холодную закуску.

Рид широко улыбнулся, довольный, что речь больше не идет о его злоключениях. Настроение у него было ровным, и он хотел, чтобы оно таким же и оставалось.

– С удовольствием перекусил бы. Я поем в спальне. Поскольку других слуг пока нет, мне придется обойтись кувшином горячей воды, вместо того чтобы принять ванну. А завтра можешь пойти в агентство по найму и подобрать столько слуг, сколько необходимо.

Рид покинул кабинет сразу же после того, как Апдайк вышел, и поднялся в спальню. Окинув взглядом темно-зеленые драпировки и балдахин, он понял, что и здесь все осталось по-прежнему. Темная, мужская мебель была отполирована до блеска, а в камине весело плясали языки пламени. Никогда еще ему не было так приятно вернуться домой. В дверь постучали.

– Войдите, – отозвался Рид.

В комнату вошла миссис Пибоди, а за ней следовала служанка с подносом.

– Добро пожаловать домой, милорд, – приветствовала его миссис Пибоди, неловко делая реверанс и вся светясь от радости.

Она покачнулась, и Рид подхватил ее, не дав упасть.

– Мы всегда верили в вас, лорд Рид, – заявила женщина. – Апдайк, Мэри, – она указала на залившуюся краской служанку, – и я никогда не теряли надежды. Вы теперь никуда не уедете?

– Обязанности, которые я как граф должен выполнять, вынуждают меня оставаться в Англии, так что вряд ли я куда-то уеду, хоть мне и будет не хватать волнений прежней работы.

– Я благодарю Бога за то, что вы дома, целый и невредимый, – она окинула его обеспокоенным взглядом. – Приятного аппетита, милорд; похоже, хорошее питание вам не помешает: слишком уж вы худой и бледный. Сегодня я мало что могу вам предложить, но обещаю, завтра вы будете довольны, – она сделала знак служанке. – Идем, Мэри, нам нужно еще много чего подготовить до появления новых слуг.

Рид съел все восхитительные холодные закуски, а именно: кусочки ветчины, ростбифа и сыра, поданные с хрустящим хлебом, а затем полакомился яблоками. Он как раз положил огрызок на тарелку, когда в комнату вошел Апдайк, неся кувшин с горячей водой.

Слуга бросил недовольный взгляд на одежду Рида.

– Мне помочь вам раздеться, милорд?

– Сегодня я и сам справлюсь, Апдайк. Та одежда, которую я не брал с собой, все еще висит в шкафу?

– Так и есть, милорд, и осмелюсь заметить, она куда лучше той, которая сейчас на вас.

– У меня не было особого выбора, Апдайк. Если бы на мне была та же одежда, в которой я вернулся в Англию, ты бы меня и на порог не пустил. Я подумал, что, поскольку я похудел, мне понадобится новый гардероб.

– Это очень мудро с вашей стороны, милорд. Доброй ночи.

Рид умылся, разделся и сразу лег в постель, так как очень устал и от езды верхом до самого Лондона, и от радостных волнений – он снова оказался дома! Он понимал, что однажды ему придется переехать в родовой лондонский особняк, но он еще не был готов к этому. Заснул он мгновенно, сознавая, что завтра у него очень много дел. На первом месте в списке стояли визиты к бабушке и лорду Портеру.

По другую сторону Ла-Манша, во Франции, Флер смотрела в окно на ночное небо. Она скучала по Риду, скучала так же сильно, как и по Пьеру, если не сильнее. За недолгое время знакомства Рид стал много значить для нее. Так много, что она позволила ему разделить с ней постель. Когда она только начинала работать на лорда Портера в роли Черной Вдовы, она поклялась не позволять себе романтических увлечений – что означало быть сдержанной со спасенными ею мужчинами.

Но Рид отличался от остальных. Он был настолько неотразим, что она почувствовала влечение к нему с первой секунды знакомства. Она восхищалась его решимостью выздороветь, несмотря на душевные и физические раны, на то, что он был сильно истощен. Он воодушевил ее, заставил серьезно заинтересоваться им, настолько серьезно, что она совершенно позабыла об обете держать чувства под контролем.

Увидит ли она когда-нибудь Рида вновь? Она сомневалась в этом. С самого дня обыска она чувствовала, что над ней навис молот судьбы. Флер была уверена, что не сможет долго играть роль Черной Вдовы, и собиралась вскоре сообщить об этом Андре. Возможно, она переедет в другое место, обоснуется возле другой тюрьмы и продолжит свою деятельность там.

– О чем вы думаете, моя дорогая? – прервал ее размышления голос Лизетт.

– О многом, Лизетт.

– Ага, позвольте угадаю. Месье Рид входит в это многое?

– Возможно. Он просил меня уехать с ним в Англию.

– Почему же вы отказались? Он намекал на брак?

– Я не могу выйти за него замуж. Ему нужен наследник, а я не могу подарить ему ребенка. Лучше я останусь здесь и буду продолжать служить Англии.

– Настало время покинуть Францию, Флер, и мы обе это знаем. Вы чувствуете это вот здесь, – она прикоснулась к ее груди, – так же, как и я. Оставаясь, вы очень рискуете.

Флер отвернулась от окна.

– Посиди со мной, Лизетт. – Женщины сели перед камином лицом друг к другу. – Прежде чем уехать, я должна кое-что сделать.

– Что именно, mа petite?

– Я должна спасти из Замка дьявола доктора Леклера. Он очень много сделал для Рида, и я хочу отблагодарить его. Только после этого я начну думать об отъезде.

– Но еще слишком рано! – огорченно воскликнула Лизетт. – Власти что-то заподозрили. Спасение еще одного человека из Замка дьявола может означать конец для вас.

– Но я должна попробовать, Лизетт. Я разрешаю тебе уехать, если хочешь. Я не желаю подвергать тебя опасности. Для организации похищения мне понадобятся Антуан и Гастон, но они тоже будут вольны уехать, как только мы освободим Леклера.

– Уехать и покинуть вас? – ужаснулась Лизетт. – Ни за что!

– Ну что ж. В таком случае я начну готовиться к очередному визиту в Замок дьявола. И обещаю тебе, Лизетт, после этого в Замке дьявола уже никогда не увидят Черную Вдову.

Рид проснулся рано и позвонил, призывая Апдайка. Верный камердинер помог ему одеться. Хотя одежда и болталась на его отощавшей фигуре, как на вешалке, она, по крайней мере, была модной. Миссис Пибоди подала ему сытный завтрак: яичницу с ветчиной, почками и помидорами, поджаренный хлеб, джем и крепкий чай – в точности, как он любил. До десяти часов Рид проработал в кабинете. Апдайк уже уехал в агентство по найму, когда Рид отправился с визитом к бабушке.

Величественный дворецкий леди Мартин провел его в дом. Рид отдал ему шляпу, вещь в городе совершенно необходимую, хотя он и не любил этот головной убор. Молодой граф, сдерживая нетерпение, ожидал в гостиной, пока дворецкий ходил сообщать леди Мартин о его прибытии.

– Миледи встретится с вами в общей зале, – провозгласил вернувшийся дворецкий. – Пожалуйста, следуйте за мной.

Когда Рид вошел в комнату, вдовствующая графиня Хантхерст полулежала на кушетке. Если не считать новых морщинок, за прошедший год она почти не изменилась. Он подошел к ней, наклонился и поцеловал в щеку.

– Мой дорогой мальчик! – произнесла она, смахивая непрошеную слезу. – Я боялась, что больше никогда тебя не увижу. В нашей семье все так смешалось после смерти Джейсона. Я сделала все что могла, чтобы ты вернулся ко мне.

– Вы спасли мне жизнь, бабушка, – признался Рид. – Если бы не вы, я бы умер в таком мрачном и недобром месте, что и думать о нем не хочется, не то что говорить. Однако в одном я не сомневаюсь: меня предали.

– Предали?! – внимательно посмотрела на него вдова. – Я вижу в твоих глазах воспоминания о перенесенных страданиях. Нет нужды рассказывать мне о них, милый мальчик. – Она подвинулась, освобождая ему место на кушетке. – Иди сюда, сядь рядом со мной. Расскажи, как тебе удалось бежать из адского места, о котором ты упомянул.

Рид отвернулся. В комнате воцарилась тишина. Затем он произнес:

– За мной явился ангел. Она забрала меня с собой, хоть я и молил о смерти.

Графиня вздернула тонкие светлые брови.

– У этого ангела есть имя? Я хотела бы вознаградить ее или, по меньшей мере, выразить свою благодарность.

– Поблагодарите лучше лорда Портера. Это его агенты нашли меня.

– Я вижу, что тебе больно говорить об этом, милый мальчик. Я безумно рада, что ты вернулся домой. Смерть Джейсона была ужасным потрясением, да еще это случилось вскоре после твоего исчезновения… Я просто не знала, что будет с нашей семьей. Ты наша последняя надежда на наследника, – она сурово взглянула на него. – Имей в виду, я не допущу, чтобы ты и дальше мотался по миру, выполняя опасные задания. Если бы ты не рассказал мне о лорде Портере и своей работе на правительство перед тем, как уехать, я бы и не знала, к кому обратиться за помощью. Я пригрозила лорду Портеру, что отрежу у него чувствительное место и скормлю собакам, если он не найдет тебя. В случае необходимости я была готова отправиться на прием к самому королю.

– Да, вы всех переполошили, – хихикнул Рид. – И спасибо, что не отметили мою бледность и потерю веса: я знаю, что выгляжу не ахти.

– Ничего, пара недель хорошего питания в английских традициях все поправит. Каковы твои планы на будущее?

– Я отправлюсь к лорду Портеру доложить о своем прибытии, как только выйду от вас. Он должен знать, что в его организации завелся шпион. И, если время позволит, я собираюсь заглянуть к портному.

– Именно это я и хотела предложить. Теперь, когда ты наконец вернулся, необходимо срочно заняться поиском подходящей жены и поспешить с произведением на свет детей. В этом году много чудесных девиц на выданье. Можешь выбрать одну из них.

Рид встал.

– Мы обсудим это как-нибудь в другой раз, бабушка. Сначала мне нужно полностью выздороветь, повидаться со старыми друзьями и вкусить некоторых удовольствий, которые может предложить Лондон, а уже потом я буду думать о женитьбе. Сейчас мне пора идти к Портеру. Кстати, Хелен и ее сестра Вайолет живут в нашем лондонском особняке. Если я вам понадоблюсь, меня можно найти в моем доме.

– Ты не остановился в особняке? Но ты же понимаешь, что он теперь принадлежит тебе.

– Понимаю, но я решил пожить в собственном холостяцком домике, пока в особняке проживают дамы.

– Хм-хм. Насколько я помню, Вайолет Дьюбери привлекательная женщина. У нее внушительное приданое, и она в высшей степени подходящая невеста. Бывает гораздо хуже, Рид.

– Пожалуйста, бабушка, не толкайте меня в объятия Вайолет. Когда придет время, я сам выберу невесту, и Вайолет ею не будет. – Он помолчал. – Позже я хотел бы поговорить с вами о Галларе Дювале.

Рид снова поцеловал ее в щеку и удалился. Следующим пунктом в списке значился визит в Уайтхолл. Он поднялся в контору лорда Портера, где его приветствовал господин Вейнрайт, секретарь лорда. Портер отвечал за работу группы тайных агентов и пребывал в тесном контакте с министерством иностранных дел.

– Лорд Портер уже ждет вас, – сообщил Вейнрайт. – Сейчас у него Генри Демпси, но думаю, он примет и вас, поскольку вы оба агенты короны.

Вейнрайт просунул голову в дверь, ведущую в кабинет Портера, и объявил о приезде Рида.

– Входите, Хантхерст, – разрешил Портер. Вейнрайт открыл перед Ридом дверь. Рид вошел в кабинет, кивнул Демпси и пожал протянутую лордом руку. Он знал, что Демпси тоже член организации, но не был с ним хорошо знаком. Портер как-то сказал ему, что Демпси бегло говорит по-французски, так же как и Рид, и работает во Франции. Очевидно, их дороги до сего дня не пересекались, поскольку за месяцы, проведенные на континенте, Рид его ни разу не видел.

– Вы только что вернулись из Франции? – поинтересовался он у Демпси. Тот выглядел потрясенным и сбитым с толку. Рид не догадывался, что стало причиной этому. – Я сам вернулся и Англию меньше двух недель назад.

– В-в-вы были больны? – заикаясь спросил Демпси. – Насколько я помню, вы были покрупнее.

– Это долгая история, – уклончиво ответил Рид, не желая идаваться в детали при посторонних. Пока он не выяснит, кто его предал, под подозрение попадают все.

Должно быть, Портер уловил нежелание Рида говорить, поскольку заявил:

– Думаю, на этом мы и закончим, Демпси. Я скоро свяжусь с вами по поводу следующего задания. Я еще не решил, где именно лучше всего применить ваши способности.

После такого невежливого намека на то, что пора убираться восвояси, Демпси попрощался с коллегами и удалился. Идя к двери, он посмотрел на Рида озадаченно.

– Я так понял, вы хотели поговорить со мной наедине, – сказал Портер, как только за Демпси закрылась дверь. – Присаживайтесь. Разговор обещает быть долгим и интересным. Почему бы вам не начать с ареста и заключения в тюрьму?

– Прежде всего, хочу поблагодарить вас за то, что перевернули всю страну, разыскивая меня. О Замке дьявола мало кому известно. Честно говоря, я думал, что так и помру в этой адской дыре.

– Мы искали вас повсюду и боялись, что вас уже нет в живых. Если бы не ваша бабушка, мы бы, наверное, опустили руки, – он усмехнулся. – Знаете, а она ведь угрожала мне.

– Знаю, она упомянула об этом.

Портер снова стал серьезным.

– Объясните, почему же вас арестовали? Вы чересчур умны, чтобы наделать непоправимых ошибок.

Рид непроизвольно сжал кулаки.

– Меня предали, предал кто-то из нашей организации. Я много раз прокручивал ситуацию в голове, и это единственное объяснение, какое я нашел. Если бы Питер Велдон искал меня не так тщательно, сегодня меня уже не было бы в живых.

– Предали? Вы в этом уверены? Абсолютно уверены?

– Другого объяснения нет. Я снимал скромное жилище в Париже и ничем не отличался от местных жителей. Я собирал информацию о передвижении войск и других важных событиях. Никто ничего не подозревал. Когда меня арестовали, то во время допроса солдаты называли меня настоящим именем. Откуда бы оно стало им известно, если его им не сообщили? Это очевидно: в вашей организации работает двойной агент.

– Двойной агент, говорите? Верится с трудом, но не сомневайтесь: ваше заявление будет проверено тщательнейшим образом.

– Как вышло, что вы привлекли к работе леди Фонтен?

– Я знаком с ее тетушкой и вспомнил, что у нее есть племянница, которая вышла замуж за француза. Когда же я узнал, что леди Фонтен, потеряв мужа, осталась во Франции, я попросил Велдона разыскать ее и завербовать для участия в нашем общем деле. Именно этой храброй женщине мы обязаны тем, что вы и еще двое англичан были спасены из Замка дьявола.

– Мы стольким ей обязаны, что вряд ли сумеем когда-нибудь воздать ей по заслугам, – отозвался Рид. – Только благодаря ей я сижу сейчас перед вами. Когда она вышла на меня, я был скорее мертв, чем жив.

– Велдон сообщил мне о вашем плачевном состоянии, но я и не подозревал, что вы так сильно пострадали. После ареста вам не удалось узнать ничего интересного для нас?

– Нет, в Замок дьявола такая информация не поступает. Его считают местом, откуда нет возврата. Если бы не жадный до денег охранник и леди Фонтен, побег был бы невозможен. За стенами тюрьмы появились три безымянные могилы, в которых якобы покоятся тела ваших агентов.

Взгляд Портера вонзился в Рида.

– Удалось ли им под пытками выведать у вас какую-то информацию?

– Вы хотите меня обидеть, Портер, – с укоризной произнес Рид. – Я ничего не сообщил, даже своего настоящего имени, хотя они его и так знали, – он замолчал, сражаясь с демонами, разбуженными разговором о тяжелых испытаниях. – Давайте сменим тему. Я бы не хотел вспоминать о Замке дьявола. Я дома – вот что самое главное – и готов к выполнению нового задания.

Взгляд Портера некоторое время блуждал по лицу Рида, а затем переключился на его похудевшую фигуру.

– Вы больше ничем не можете быть полезны нашей организации, Хантхерст. Я бы хотел, чтобы это было не так, ведь вы хороший человек и служили нам верой и правдой. Однако вас раскрыли. Потому я предлагаю вам сосредоточиться на заботах о графстве. Впрочем, не сомневайтесь: я не колеблясь вызову вас, если ваши услуги будут нам необходимы.

– Значит, для меня игра окончена, – немного печально произнес Рид.

– Боюсь, что так.

– А как же предатель? Его необходимо выявить, прежде чем еще одному хорошему человеку придется пройти через все то, что довелось вынести мне.

– Согласен. Я использую все доступные мне средства, чтобы выкурить предателя из норы.

– Я хочу обсудить еще кое-что, – добавил Рид. – Меня беспокоит положение Флер Фонтен. Каждый день, проведенный во Франции, увеличивает вероятность ее провала. Она трижды появлялась в Замке дьявола в обличье Черной Вдовы. Так дальше продолжаться не может. Вы должны немедленно переправить ее в Англию.

– Надеюсь, вы понимаете, что леди Фонтен без всякого давления приняла решение взять на себя выполнение этой миссии.

– Мне известно, по какой причине она согласилась работать с Велдоном, но это все равно не оправдывает ваше решение и дальше подвергать ее опасности. Обитатели домика уже находятся под подозрением. Нам с Флер пришлось спрятаться, когда французские солдаты обыскивали район. Вам следовало бы настоять на том, что ей пора покинуть Францию.

– Вообще-то я настаивал. Как только мне сообщили, что вы благополучно достигли берегов Англии, я послал сообщение Велдону о том, что ее тоже пора вывозить сюда. В последнем сообщении, которое я от него получил, говорилось, однако, что леди Фонтен должна вытащить из тюрьмы еще одного несчастного, прежде чем покинет Францию.

– И вы это допустили? Вы попустительствовали ее безрассудству?! – воскликнул Рид, вскочив с кресла. – Кто этот человек, которого она должна спасти? Я думал, что все агенты, работающие во Франции, уже отозваны.

– Так и есть. Исходя из того минимума информации, которая содержалась в сообщении Велдона, могу сказать: этот мужчина много значит для леди Фонтен.

– Вот оно как! – вскричал Рид. – Я немедленно возвращаюсь во Францию.

– Никуда вы не едете! И это приказ. Я не хочу, чтобы ваша бабушка снова вцепилась мне в загривок. Она настоящая тигрица. Кроме того, там остается Велдон, он непременно присмотрит за графиней. Если что-то пойдет не так, он защитит ее.

– Портер, я…

Портер протестующе поднял руку.

– Довольно слов. Вам нужен отдых. Вы еле-еле пришли в себя после ареста. Идите домой и позаботьтесь о своем здоровье, Хантхерст.

Рид в бешенстве вылетел из конторы Портера. Спасение еще одного человека может оказаться фатальным для Флер. То, что она пытается сделать, равносильно самоубийству.

Все еще кипя от злости, Рид нанес последний в этот день визит – своему портному на Бонд-стрит. Портной тепло его приветствовал, и вместе они выбрали материю для нового гардероба. К тому времени, когда с него сняли все мерки, чтобы одежда хорошо сидела на его теперь худощавой фигуре, уже пришла пора пить чай, а ведь Рид еще не ел после завтрака. Он хотел было пойти домой, но затем решил попить чаю у Байта. Он остро нуждался в компании старых приятелей, чтобы хоть ненадолго изгнать из себя дикое беспокойство о Флер. Если бы он мог хоть как-то защитить ее, он бы использовал все средства, но ни одна стоящая мысль не приходила ему в голову.

– Рид Харвуд, дружище, где ты пропадал? – раздался голос вскоре после того, как он вошел в это солидное заведение. – Прости, старина, надо было назвать тебя граф Хантхерст. Смерть твоего брата потрясла всех, кто его знал.

Риду не хотелось говорить о Джейсоне: его смерть по-прежнему оставалась открытой раной.

– Весь последний год я провел в деревенской глуши, – солгал он. – А ты чем занимался, Толланд?

– В основном пытался опережать на шаг помешанных на свадьбе мамаш, пытающихся завлечь меня в свои сети, – довольно хихикнул виконт Джордж Толланд. – Твой титул и положение холостяка делают тебя членом объединения, в которое входим все мы, пытающиеся избежать мышеловки, – освященного союза. Ты приехал в город в поисках подходящей невесты?

– Я еще не готов жениться, – признался Рид, – хотя бабушка подобрала целое стадо дебютанток и выстроила их в шеренгу, чтобы я всех рассмотрел. Я иду перекусить, Том. Присоединишься?

Толланд задумчиво провел рукой по гладко выбритому подбородку.

– Честно говоря, выглядишь ты так, будто задался целью уморить себя голодом, старина. Ты ведь ничем не болел?

– На здоровье не жалуюсь, спасибо. Так ты поешь со мной? – повторил свой вопрос Рид, надеясь, что наличие собеседника отвлечет его.

– Как-нибудь в другой раз. Я должен заглянуть к матери. Она хочет прочитать мне лекцию о долге воспроизведения на свет наследника. Я загляну к тебе в ближайшее время. Может, навестим с тобой парочку наших любимых мест.

Когда Рид огляделся и не увидел никого из знакомых, он сделал небольшой заказ, чтобы утолить чувство голода, и, поев, ушел из клуба. По пути домой он нанес визит вежливости обитателям особняка Хантхерстов, где с облегчением узнал, что обе дамы удалились на весь день. Чем меньше он будет видеть Вайолетт, тем лучше.

Когда Рид вернулся домой, его познакомили с новой прислугой: старшим лакеем Вильямсом, горничными Лил и Пег и миссис Викхем, кухаркой. Затем он понежился в горячей воде, налитой в медную ванну, после чего приступил к восхитительному ужину, состоявшему из жареного барашка, картофеля и разнообразных овощей, за которыми последовал фруктовый пирог с такой нежной корочкой, что она буквально таяла у него во рту.

– Вы будете выходить сегодня вечером, милорд? – спросил его Апдайк.

– Думаю, да. Я намерен посетить несколько любимых мест. Давненько я там не был!

Надев плохо сидящий вечерний наряд, Рид вышел из дома и поехал верхом на Эбоните в одно игорное заведение, в котором раньше частенько бывал. Он нашел себе место за игорным столом и поздоровался с присутствующими, с радостью заметив среди них нескольких своих прежних приятелей. Но, поиграв немного, он неожиданно понял, что в нем ничего не осталось от того сорвиголовы и бонвивана, который жил игрой и романами с женщинами. Прежнего азарта он не ощущал.

Когда Рид уже собрался идти домой, в зале появился Галлар Дюваль. Он заметил Рида за игорным столом и подошел поприветствовать его.

– Какая встреча, милорд! Как поживают леди Хелен и леди Вайолет? Они прибыли в Лондон вместе с вами, как и планировали?

– Здравствуйте, Дюваль. Дамы действительно прибыли со мной в Лондон.

– В таком случае я непременно навещу их. Вы все остановились в особняке Хантхерстов?

– Только дамы. Меня на сегодняшний день вполне устраивает холостяцкое жилище. Надеюсь, ваше пребывание в Лондоне приятно?

– Qui, очень. Я познакомился с группой таких же эмигрантов, как и сам, и вместе с соотечественниками посещаю салоны и другие места.

– Рад за вас.

Через некоторое время Дюваль ушел. Прищурившись, Рид смотрел ему вслед. Как бы он ни старался, он никак не мог заставить себя доверять этому человеку, чье внезапное появление в Хантхерст-Парке было очень уж подозрительным. Он решил, что за Дювалем непременно нужно будет понаблюдать.

Вскоре после полуночи Рид извинился и ушел. Он бы с большей радостью провел одну ночь с Флер, чем тысячу ночей, играя в карты и удовлетворяя инстинкты с безымянными, безликими женщинами, которые так нравились ему когда-то.

Рид гадал, кто тот человек, которого Флер пытается спасти на этот раз. Портер сказал, что это личное дело графини. Должно быть, он очень много значит для Флер. Рид почувствовал дикий приступ ревности. Это чувство было ему раньше неведомо, но сейчас оно бушевало в нем подобно буре.

На следующий день, хорошенько выспавшись, Рид занялся делами, связанными с наследованием титула. И когда он покинул банк и закончил работу с адвокатами Джейсона, он стал единственным законным графом Хантхерстом. Вернувшись домой, он обнаружил там записку от Хелен, в которой она просила его сопровождать их с Вайолет на бал у Вошборнов через два дня. Просматривая остальную почту, он увидел приглашение на этот бал, а также на несколько других soirees, которые должны были состояться в ближайшие недели.

Поскольку он теперь был графом Хантхерстом, то обязан был посетить хотя бы некоторые светские мероприятия. И он решил, что вполне может начать с бала у Вошборнов.

Первая партия новой одежды прибыла на следующий день. И когда еще через день, вечером, Рид заехал за Хелен и Вайолет в своем недавно приобретенном экипаже, на козлах которого сидел новый кучер, он был одет по последней лондонской моде – в плотно облегающие черные бриджи, синий сюртук и рубашку из серебристой парчи, манжеты и воротник которой были богато украшены кружевами. Он отказался от парика и просто связал свои темные волосы черной лентой.

Хелен, разумеется, была в черном платье, которое также было украшено кружевом. Вайолет выбрала платье бледно-желтого цвета, соблазнительно облегающее, затянутое под роскошным бюстом и увлажненное, так что ткань немного просвечивала. Остальные дамы были одеты в том же духе, их прелести казались неприлично выставленными напоказ даже с точки зрения Рида, который никогда не был ханжой.

Как только объявили их имена, Рид оказался в центре внимания. Его новый титул, повысивший социальный статус, превратил его в лакомую добычу для каждой девушки, находящейся в поисках достойного мужа. Первой на танец Рид пригласил Вайолет. Сделав еще два круга со смущенно хихикающими молодыми женщинами, казалось, неспособными связать и двух слов, он сбежал в комнату для игры в карты.

Когда пришла пора уезжать, Хелен отправилась домой в карете друзей, предоставив экипаж Вайолет и Риду.

– Мы вовсе не обязаны возвращаться в особняк, Рид, – промурлыкала Вайолет. – Я бы очень хотела посмотреть ваш дом. Хелен не станет возражать. Вы же знаете, она одобряет наш союз. Кому какое дело, если мы немного не дождемся свадьбы?

Не успел Рид догадаться, на что она намекает, как она обвила руками его шею, притянула к себе его голову и поцеловала его в губы. Рид проворно убрал ее руки и отодвинулся.

– Ведите себя прилично, Вайолет. Я не намерен жениться в ближайшее время. Вы зря тратите на меня свое время. Переключитесь лучше на кого-то, кто оценит ваши усилия.

Вайолет снова прижалась к нему.

– Рид, давай займемся любовью. Я знаю, как доставить удовольствие мужчине. Позволь мне показать, как хорошо нам будет вместе!

Рид не хотел заводить с Вайолет даже короткого романа. Он мысленно сокрушенно покачал головой. А ведь раньше ему нужны были только короткие романы! Неужели заключение в Замке дьявола так помутило его рассудок? Он вступил в организацию Портера забавы ради, устав от лондонской суматохи, карточных игр и дам, которых на самом деле дамами нельзя было назвать. Теперь же он с трудом сдерживал тошноту при мысли о том, что может лечь в постель с кем-либо из женщин, соперничающих за его внимание. Да что с ним случилось?

Пришедший ответ ослепил его, как яркий свет.

С ним случилась Флер.

Что, черт побери, она с ним сделала?!

 

Глава восьмая

Следующие несколько недель Рид провел, пытаясь освоиться в высшем обществе. Он даже согласился сопровождать Хелен и Вайолет на несколько званых вечеров, которые показались ему в высшей степени скучными. Трудно было свыкнуться со своим новым положение в обществе после волнующей жизни шпиона, которую он вел раньше.

Рид даже умолял Портера дать ему новое задание, но снова получил отказ. По мнению лорда, он больше не представлял ценности как агент. Рид подозревал, что истинная причина упрямства руководителя разведки заключалась в его боязни прямого столкновения с бабушкой Рида, если бы с ее любимым внуком что-то случилось.

Поступки Вайолет, направленные на то, чтобы заставить Рида сделать ей предложение, становились все более вульгарными. Дабы избежать встречи с ней, он зачастил в игорные дома. Пресытившись игрой, он обошел самые лучшие публичные дома, где неизменно рассматривал всех без исключения черноволосых красоток, но так ни на одной и не остановился. Некоторые напоминали ему Флер, но они не были ею, и потому он уходил, неудовлетворенный и снедаемый желанием.

Старые приятели из прошлой веселой жизни теперь казались ему незнакомцами. Ни одному из них не довелось испытать то, что выпало на его долю. Ни один из них не знал, каково это – жить в аду, и ни один из них никогда так страстно не желал смерти, как когда-то он. Чаще всего он ощущал отстраненность от всех и одиночество. Никто даже не догадывался, через что ему пришлось пройти. Никто не знал о мучающих его демонах и о воспоминаниях, не дающих покоя. Одна только Флер понимала его.

С момента возвращения в Лондон Рид много раз заходил к Портеру, снова и снова побуждая его вытащить Флер из Франции и найти того, кто его предал. Каждый раз ему отвечали, что с Флер уже связались, но она попросила дать ей время, чтобы выполнить задуманное. Что же касается предателя, пояснял Портер, то он и его коллеги работают над этим вопросом. Не удовлетворившись этими заверениями, Рид решил найти изменника сам.

Через несколько дней после очередного визита в Уайтхолл Рид получил от Портера приказ явиться к нему; и надежда снова воспарила в его сердце. Его первой мыслью было, что Портер передумал и решил использовать его опыт разведчика; второй – что они поймали предателя. Вскоре уже он, пружиня шаг, входил в кабинет лорда Портера.

– Спасибо, что сразу приехали, – сказал Портер вместо приветствия.

– Смею ли я надеяться, что у вас для меня есть задание? Мне до смерти надоело развлекаться.

Портер встал и подошел к окну. Повернувшись, он заявил:

– Я выбрал именно вас для этого задания из-за вашего явного интереса к Флер Фонтен.

Рид весь превратился в слух.

– С Флер что-то случилось?

– Еще нет, но я получил тревожные вести от Питера Велдона. Он считает, что пора вытаскивать Флер, и если мы не поспешим, может быть уже поздно.

– Когда я еду? – сразу же спросил Рид и стиснул зубы, чтобы скрыть разочарование. Он уже долгие недели мечтал о том, чтобы Флер вернулась в безопасную Англию.

– Я считаю, что откладывать нельзя. Вы успеете собраться, если корабль уйдет сегодня же, с ночным отливом? Судно капитана Скиллинга уже готово и ждет в речном порту, возле Сити.

– Мне нужно только добраться до дома и переодеться во что-нибудь более подходящее, чем те модные тряпки, которые сейчас на мне. Еще указания будут?

– Все необходимые подробности узнаете у капитана Скиллинга. Сообщение Велдона не было многословным, но тревога сквозила в каждой фразе. Если то, что Флер Фонтен работает на нас, больше ни для кого не тайна, ее нужно забрать оттуда как можно скорее.

Рид энергично кивнул.

– Я привезу ее, можете на меня положиться.

Разговор на этом закончился, и Рид поехал прямо к себе домой. Дверь ему открыл Апдайк.

– Мне нужно уехать на несколько дней, Апдайк. Я отправляюсь немедленно.

Апдайк понимающе кивнул и проследовал за Ридом в его спальню.

– Я соберу ваши вещи, милорд.

– Мне нужны только предметы первой необходимости.

Брови Апдайка взметнулись вверх.

– Как вам будет угодно. Я буду сопровождать вас?

– Нет, это… я не могу обсуждать поездку ни с тобой, ни с кем-то еще.

Апдайк нахмурился.

– Только не очередное задание, милорд! Я-то думал, для вас это все уже позади.

Рид начал вытаскивать одежду из шкафа.

– Это не то, что ты думаешь.

– Могу ли я спросить, что именно вы ищете в шкафу?

– Я ищу что-то неброское, в чем мне было бы удобно на корабле. И сапоги, Апдайк. Те, старые, в глубине шкафа, вполне сгодятся.

Пока Апдайк рылся в шкафу в поисках необходимой одежды, Рид открыл комод у кровати и достал из него целый арсенал оружия, включая пару дуэльных пистолетов, угрожающего вида кинжал и шпагу.

– Бог ты мой! – ахнул Апдайк. – Надеюсь, вы не собираетесь пользоваться всем этим?

– Только в случае необходимости, Апдайк, крайней необходимости. Ты нашел мне какую-то одежду?

Апдайк протянул Риду черные бриджи, белую льняную рубашку и черный сюртук. Когда же он вытащил белоснежный шарф, Рид отмахнулся, заявив:

– Я не на маскарад собираюсь.

Рид сунул ноги в сапоги, пристегнул портупею со шпагой и принялся засовывать оставшуюся амуницию за пояс. Прежде чем уйти, он накинул на плечи черный плащ.

Апдайк содрогнулся.

– Вы выглядите как настоящий пират, милорд. Смею ли я надеяться, что вы будете осторожны?

– Не думаю, что мне грозит опасность, но хочу быть готовым, если она вдруг возникнет. Позаботься обо всем, пока меня не будет, Апдайк.

– Можете на меня положиться, сэр. Будьте осторожны, – крикнул он, когда Рид уже вышел за дверь.

Когда Рид взошел на корабль, капитан Скиллинг уже с нетерпением ждал его. Он тепло поприветствовал прибывшего и прошел в свою каюту, чтобы в ожидании отлива обсудить план действий.

– Бренди? – предложил капитан, закрыв за собой дверь.

– Буду весьма признателен, – ответил Рид.

– Присаживайтесь, пока я налью нам выпить. Мне тоже не помешает принять чего-нибудь покрепче.

Рид плюхнулся в кресло, не переставая думать о Флер, гадая, какая неприятность с ней приключилась. Скиллинг протянул ему бокал, до половины наполненный бренди, и придвинул кресло к столу, на котором лежали морские и сухопутные карты. Рид задумчиво попивал бренди и ждал, когда капитан заговорит.

– Что вам рассказал Портер? – наконец спросил его Скиллинг.

– Только самое основное, – ответил Рид. – Он сказал, что вы сообщите мне детали.

Скиллинг кивнул.

– В общем-то, рассказывать особо нечего. Мы должны высадить вас на берег, на узкую песчаную полоску, недалеко от дома графини, и уйти в море до следующей ночи. Затем мы зайдем в бухту, где забирали вас в прошлый раз, станем на рейде и будем ждать вашего сигнала. Если вы не появитесь, я отведу корабль на другое место встречи. Если в течение двух ночей ни в одном из условленных мест вы не дадите нам сигнал, чтобы мы выслали шлюпку, то мы, согласно приказу, должны вернуться в Англию. Утес возле дома графини достаточно крутой. Как вы думаете, вы сумеете взобраться на него? Сомневаюсь, что там есть тропинка. Но если я высажу вас в бухте, где до дороги добраться легче, вам предстоит долгая прогулка пешком.

– Не беспокойтесь, я смогу взобраться на утес. И я доставлю Флер к месту встречи, даже если мне придется тащить ее на себе.

Скиллинг ухмыльнулся.

– Не сомневаюсь, вы именно так и поступите.

Рид сделал добрый глоток бренди.

– Что бы ни случилось, из Франции я без Флер не уеду.

Не успел Скиллинг ответить, как в дверь постучали.

– Войдите! – крикнул хозяин каюты.

Вошел первый помощник.

– Отлив начинается, капитан.

– Подготовьтесь к отплытию, – приказал Скиллинг. – Я сам стану за штурвал.

Первый помощник вышел.

– Поговорим позже, – сказал капитан. – Я нужен на палубе.

– Я присоединюсь к вам, – вставая, откликнулся Рид: хотя просторная капитанская каюта ничем не напоминала крохотные, без единого окошка, каморки под палубой, он предпочитал держаться открытого пространства.

Когда корабль покинул место стоянки и пошел вниз по Темзе, небо на горизонте потемнело. Войдя в пролив, шхуна поймала ветер и набрала скорость. Рид сидел на перевернутом бочонке и подремывал, а Скиллинг уверенно вел свое судно через Ла-Манш.

Когда ночь сменилась рассветом, Рид встал и потянулся. Капитан передал штурвал первому помощнику и пригласил Рида позавтракать с ним. Рид прошел за Скиллингом в его каюту. Вскоре юнга принес им яичницу с ветчиной, хлеб и эль. Похоже, шхуну хорошо оснастили всем необходимым для короткого путешествия.

После завтрака Рид вернулся на палубу и остался там, несмотря на мелкий дождь и туман. И хотя Рид завтракал с капитаном, он предпочел завернуться в плащ и поспать на палубе вместе с матросами. Ветер был попутным. Они пересекли пролив и пошли на юг вдоль французского побережья, а на третьи сутки глубокой ночью достигли места назначения, счастливо избежав столкновения с французскими судами. Погода наладилась, хотя луна и скрывалась за неплотными тучами.

Капитан Скиллинг отдал команду убрать паруса и бросить якорь. Рид приготовился покинуть корабль и нетерпеливо ждал, когда шлюпку спустят на воду.

– Мы будем ждать вашего сигнала завтра ночью, – сказал Скиллинг. – Просто помашите фонарем, и мы отправим за вами шлюпку. Да пребудет с вами Бог, Хантхерст.

Рид похлопал капитана по плечу и спустился по веревочной лестнице в раскачивающуюся на волнах шлюпку. Двое матросов, сопровождавших его, оттолкнули шлюпку от борта и стали грести в направлении к темному полукругу береговой линии.

Как только днище лодки задело песок, Рид прыгнул в волны и побрел к берегу. Шлюпка отчалила и вскоре исчезла в темноте.

Рид осматривал поднимающийся над головой крутой склон в поисках самого легкого пути наверх. Закончив тщательный осмотр, он понял, что легких путей здесь нет. Потому он схватился за корни ближайшего дерева и начал осторожно, дюйм за дюймом, взбираться по склону. Пару раз камни с шорохом уходили у него из-под ног, лишая опоры, но он упорно лез наверх; два раза он остановился передохнуть и восстановить дыхание, и вот наконец перевалился через гребень.

Прежде чем отправиться дальше, Рид дал себе пару минут на то, чтобы отдохнуть и сориентироваться. Теперь он точно знал, где находится: отсюда до дороги, ведущей к дому графини, было совсем недалеко. В чернильной темноте он чуть было не пропустил дорогу, но заметил изгородь, тянувшуюся по обеим ее сторонам, и ступил на изрезанный колесами тракт. Он уже почти дошел до дома, но внезапно услышал какой-то шорох и вытащил пистолет. Из дыры в изгороди на дорогу вышел мужчина.

– Стой, кто идет?

Рид узнал этот голос.

– Антуан, ты? Я пришел, чтобы доставить графиню в безопасное место.

Антуан приблизился к Риду и всмотрелся в его лицо.

– Андре не говорил нам, что именно вы приедете за графиней. Слава Богу, вы вернулись за ней, месье!

– Что ты здесь делаешь?

– Я только что сменил Гастона; он спит в конюшне. Мы начали дежурить по очереди после того, как графиня вернулась из Замка дьявола. Если за нами вышлют солдат, мы услышим стук подков задолго до того, как они будут здесь. Нескольких минут графине и Лизетт вполне хватит, чтобы спрятаться в тайнике под полом.

Хотя в груди у Рида все кипело, он проглотил гневные слова и спросил как можно спокойнее:

– Ради всего святого, зачем графине понадобилось возвращаться в Замок дьявола, прекрасно зная об опасности? Перед отъездом я уже предупреждал ее, что нельзя вести себя так безрассудно.

– В последний раз она вернулась туда из-за вас, месье.

– Из-за меня?! – ахнул Рид.

– Да, месье. Она помнила, как вам не хотелось бросать там доктора Леклера, и решила освободить его ради вас.

– Ей удалось вытащить Леклера?

– Да, месье. Он сейчас в доме, в бывшей вашей комнате.

– Он здоров?

– Он был в лучшем состоянии, чем вы, когда мы вас привезли.

Рид взглянул на темные контуры дома.

– Думаю, сейчас все спят, так что не буду никого беспокоить. Лучше всего, если они узнают о моем появлении утром. Парадная дверь не заперта? Я могу остаток ночи поспать на диване в гостиной. А ты пока приготовь все к отъезду. Мы должны просигналить кораблю завтра вечером, после захода солнца.

– Мы будем готовы, месье. Парадную дверь оставили открытой на тот случай, если мне или Гастону нужно будет быстро войти внутрь. Я останусь на страже, пока вы и остальные спите.

Рид направился к дому. Воздух был неподвижен, не чувствовалось ни малейшего ветерка. Тишина была жуткой, и волосы у него на затылке встали дыбом. Он повернулся и бросил взгляд назад. Не заметив ничего подозрительного, Рид поднялся по ступенькам к двери и повернул ручку. С легким скрипом дверь отворилась.

Пробираясь в гостиную, Рид ничего не видел и не слышал, но, поскольку хорошо помнил план дома, добрался без малейшего труда. По спине у него побежали мурашки: огонь в камине потух, а с ним исчезло и тепло. Достав из кармана мешочек с кремнем, он нащупал свечу, выбил искру и поджег фитилек.

Устало вздохнув, Рид рухнул на диван и уставился в остывший камин. Его согревала мысль о том, что Флер спит в двух шагах от него, в своей спальне чуть дальше по коридору. Он не переставал думать о ней с тех самых пор, как уехал отсюда несколько недель назад. Все в ней восхищало его: страсть и мужество, соблазн и желание, красота и настойчивость. Риду пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержаться и не прокрасться в ее комнату, забраться в ее постель и заняться с ней любовью.

В груди Рида поднялась волна страха. Несмотря на уверения Антуана, он не мог не беспокоиться о безопасности Флер. За грядущий день может произойти все что угодно. Рид достал оружие, положил его рядом с собой и задул свечу. Он лег на спину и закрыл глаза, надеясь хотя бы на пару часов такого нужного сна. Он только начал дремать, как вдруг перед его сомкнутыми веками неожиданно вспыхнул огонь. Он резко открыл глаза и понял, что смотрит в дуло направленного на него пистолета.

Флер.

Он медленно поднял глаза, и их взгляды встретились. Будто зачарованная, Флер неподвижно смотрела на него. Рид отвел пистолет в сторону. Улыбаясь, он заметил:

– Поосторожнее с этой штукой, она может выстрелить.

Флер изумленно ахнула и разжала пальцы.

– Рид! Что ты здесь делаешь?

Он встал, забрал у нее пистолет и свечу и поместил их на кофейный столик.

– А ты считаешь, я позволил бы кому-то другому приехать за тобой?

По ее телу прошла дрожь.

– Откуда ты знаешь?..

– Портер сказал мне, что ты в опасности и тебе пора уезжать.

Флер смотрела на Рида так, будто он был привидением.

– Я не думала, что когда-нибудь увижу тебя опять.

– Ты огорчена?

– Огорчена? Нет, конечно, с чего бы?

– С твоей стороны было глупо возвращаться в Замок дьявола, ведь это опасно, – с упреком произнес Рид. – Ты слишком искушала судьбу.

– Я намеревалась уехать после того, как спасу доктора Леклера. Я помнила, что он очень помог тебе, и хотела вытащить его из тюрьмы в память о тебе. И мне это удалось.

– Хоть я и благодарен тебе за спасение добросердечного доктора, все равно подвергать себя опасности было глупо.

И будто противореча сам себе, он обнял ее и прижал к своему сильному телу. Их губы сомкнулись. Флер показалось, что она летит в сияющую бездну, чего уже никогда не надеялась ощутить. Жар, исходящий от него, окутывал ее едва прикрытое тело; обоих охватила страсть. С Ридом всегда было так: желание прорывалось неожиданно и бурно.

Руки Рида скользнули по ее волосам, распуская косу и обрушивая сияющую тяжесть черных кудрей на ее плечи. Он погрузил пальцы в шелковые пряди ее волос, придерживая ей голову, пока его язык исследовал ее рот. Флер обхватила его руками за шею, отчаянно прижимаясь к нему, возвращая поцелуй со всем свойственным ей пылом.

Неожиданно она отстранилась – не здесь. Схватив Рида за руку, она повела его по темному коридору в свою спальню. Очутившись внутри, они принялись торопливо срывать друг с друга одежду, поворачиваясь и изгибаясь в танце необузданной страсти.

Из-под прикрытых век он смотрел, как она расстегивает его сюртук и, стянув, бросает на пол. Он снял с нее пеньюар и принялся дергать ленту, стягивающую ночную рубашку у шеи. Рубашка скользнула вниз, обнажая руки; она передернула плечами, и рубашка, на миг задержавшись на бедрах, упала к ее ногам.

Флер нетерпеливо ждала, когда Рид закончит возиться с одеждой. Наконец он разделся, и она стала рассматривать его обнаженное тело при свете свечи.

– Ты поправился, – отметила она, окидывая его оценивающим взглядом.

– Я теперь почти в той же форме, что и до заключения.

Протянув руку, она провела ею по его мускулистому торсу, и волоски на груди приятно щекотали ее пальцы.

– Я все пыталась себе представить, как ты будешь выглядеть, когда к тебе вернутся здоровье и сила, и теперь я знаю это. Ты великолепен.

Он посмотрел ей прямо в глаза, и Флер увидела в их серебряных глубинах блеск желания, который был жарче любого огня. Она задрожала, не в силах отвести взгляд.

– Каждую ночь после бегства из Франции я лежал без сна и все представлял, как мы занимаемся любовью. Мне не хватало тебя, Флер.

Флер замерла на мгновение и протяжно вздохнула.

– Мне тоже тебя не хватало.

Он медленно провел ладонями по ее плечам, нежно лаская взглядом грудь. Наконец пальцы его проследовали за взглядом, он стал легонько поглаживать роскошные выпуклости.

– Ты еще прекраснее, чем я помнил.

Ее соски затвердели, отвечая на ласку, на каждое его прикосновение, каждое продуманное движение его пальцев. Ей казалось, что с тех пор как она последний раз ощущала руки Рида на своей коже, прошла целая вечность. Когда он накрыл ее груди ладонями, поглаживая соски большими пальцами, ее тело запело от наслаждения.

Он нагнулся и стал целовать нежные возвышенности, а затем его рот нашел сосок и стал его посасывать, возбуждая ее так, что у нее задрожали колени. Он переходил с одного соска на другой, и ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но еще больше – чтобы он вошел в нее. Она хотела всего, всего и сразу, чтобы унять ту боль, которая поселилась в ней после его отъезда.

Будто поняв ее желание, он опустил одну руку и стал гладить и раздвигать ее ноги. Она застонала и прильнула к нему.

– Отнеси меня в постель, – выдохнула она ему в ухо. Вместо ответа он схватил ее на руки и понес к кровати. Он опустил ее на простыни и лег сверху, накрыв ее своим телом.

Ощутив прикосновение его кожи, она выгнула спину и прижалась к нему бедрами. В живот ей тут же уперся его твердый пульсирующий орган, и она раздвинула ноги, приглашая его войти.

– Еще рано, – возразил Рид, скользнул губами сверху вниз по ее телу и замер над влажным горячим местом ниже живота.

Затем он медленно опустил голову и лизнул ее.

Из груди Флер вырвался стон, и по венам понеслось жидкое пламя. Голод по этому мужчине сначала собрался в комок в глубине ее естества, а затем пронзил все тело, словно удар молнии.

Она зарылась пальцами в его волосы, прижимая к себе его голову, извиваясь от толчков его влажного языка. Она полностью отдалась его бешеной атаке, охотно поддаваясь мощи и силе его тела и собственному желанию.

– Рид! – вырвалось у нее из груди, когда он просунул язык в ее глубины; когда же его палец прикоснулся к набухшему бутону над расщелиной, в ней будто взорвалась бомба.

Он тут же лег на нее и накрыл ее рот своим, чтобы заглушить крики. Флер чувствовала на его языке свой вкус, смешанный с его собственным вкусом и запахом. Она снова и снова достигала вершины, пока не почувствовала опустошение. По крайней мере, ей так казалось. Наконец Рид поднял ее ноги, развел их в сторону и вонзил свой трепещущий орган в ее ответно пульсирующую плоть. Ее мышцы тут же сомкнулись вокруг него.

Рид так возбудился, что это причиняло ему физическую боль. Когда он наконец вошел в нее, его облегчение было так велико, что он чуть было сразу же не кончил. Однако он сдержался, стремясь снова довести Флер до вершины, прежде чем самому достичь столь желанного пика. После Флер женщин у него не было – да он и не хотел ни одной. Но сейчас она лежала под ним, и он желал, чтобы удовольствие длилось вечно.

Но, как и всему, наслаждению должен был прийти конец. Рид сдерживался достаточно долго, чтобы почувствовать, как ее ногти впиваются в его спину, услышать, как она снова выкрикивает его имя, достигая тех чудесных мест, где обитают лишь любовники. А затем он присоединился к ней, взлетая в облака и разряжаясь в нее.

Черт побери, неужели он мог прожить столько лет, не понимая по-настоящему, как сильно взаимное желание может влиять на него? Или его чувства к Флер одним желанием не ограничивались? Он не захотел отвечать себе и рухнул рядом с ней, отчаянно хватая ртом воздух.

– Боже, как же мне тебя не хватало! – воскликнул он, когда сердце стало биться ровнее.

Флер повернулась к нему и положила руку ему на щеку.

– Мне с трудом в это верится. В Лондоне, должно быть, полно женщин, страстно желающих выйти замуж за графа.

– Ну да, но оказалось, что с большинством из них мне скучно. Мне пришлось прибегать к хитростям, лишь бы улизнуть от помешанных на свадьбе мамаш. Хотя, должен признать, бабушка мной недовольна: она очень хочет, чтобы на свет появился наследник титула.

Флер отвернулась, слишком хорошо понимая, что никогда не сможет дать Риду столь нужного ему наследника. В ее будущем нет места детям: она бесплодна.

Рид выругался, догадавшись, почему Флер так неожиданно сникла.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть, – он мягко повернул к себе ее лицо.

– Не стоит извиняться; я просто не могу поверить, что ты все-таки вернулся.

Рид знал, что она лжет, но не стал уличать ее в этом.

– Уже начинает светать; скоро сюда придет Лизетт. Она не должна обнаружить меня в твоей постели.

– Ей известно о нас: ничто не пройдет мимо ее внимания. Не уходи, – она потянулась к нему, – у нас еще есть время.

Даже если бы он и хотел уйти, то не смог бы. Запах их физической близости щекотал ему ноздри, самым примитивным образом провоцируя его. Он снова хотел ее. Прямо сейчас, пока не проснулись слуги и они еще могут побыть вместе. Он притянул ее к себе, и она охотно нырнула в его объятия. Но когда он приподнялся, чтобы лечь на нее, она толкнула его на подушки и оседлала, а затем стала возбуждать его руками и ртом, доводя до невиданных высот чувственного наслаждения.

Рид почти ослеп от желания, когда она, наконец, опустилась на его налитый кровью орган. Она накрыла его рот своим, заглушив его крик, в точности так, как недавно поступил он, и начала двигаться. С неистовой силой Рид схватил ее за бедра и принялся вонзаться в нее до упора, то поднимая, то опуская ее. Они вместе увидели яркие огни счастья, утихшие, лишь когда она рухнула на него и прижалась щекой к его сердцу.

Так они и уснули, слившись телами и душами.

Когда Рид проснулся, сквозь узкое окно уже пробивался свет. Дьявол, он проспал! Как можно осторожнее он поднял с себя спящую Флер, переложил ее на постель и прикрыл ее обнаженное тело. Затем он встал и поспешно натянул одежду. Через несколько секунд он вышел в коридор, тихо закрыл за собой дверь и натолкнулся на Лизетт. И хотя она смотрела в пол, он догадался, о чем она думает.

– Я как раз подумала, что вам уже пора бы проснуться. Идемте на кухню. Ваш завтрак уже готов.

– Так вы знали, что я здесь?

– Да, Антуан мне сообщил, но разложенное на полу в гостиной оружие говорит само за себя, – она мельком взглянула на дверь. – Флер все еще спит?

Рид кивнул.

– Bien, пусть отдохнет. С тех пор как вы уехали, она плохо спит.

Удовлетворившись ответом, Лизетт развернулась и вышла. Рид понял: она хочет, чтобы он последовал за ней в кухню; так он и поступил. Когда они вошли, за столом уже сидел Антуан. Рид тоже сел, и Лизетт поставила перед ним воздушный омлет и положила ломоть свежего хлеба. Прежде чем приступить к еде, Рид посмотрел на Антуана и спросил:

– Гастон знает, что я здесь?

– Oui, – ответил тот. – Он стоит на страже, пока мы с вами тут разговариваем.

– Значит, ты думаешь, опасность настолько велика, что есть необходимость в круглосуточном наблюдении?

Антуан бросил в рот последний кусочек хлеба.

– Нам совершенно не нравится то, что происходит теперь, после того как графиня вернулась в Замок дьявола за доктором Леклером.

Рид был с ним согласен.

– Наверное, тебе нужно хоть немного отдохнуть. Ночь сегодня обещает быть долгой.

Антуан кивнул в знак согласия и вышел из кухни. Лизетт налила себе чашечку чая и села напротив Рида.

– Я вас огорчил, – предположил Рид.

– Не огорчили, месье, я просто переживаю за мою дорогую Флер. Каковы ваши намерения касательно нее?

Их взгляды встретились.

– Я вовсе не намерен причинять боль твоей госпоже. Флер взрослая женщина. Нам хорошо вместе; я ее не оставлю.

– Вы на ней женитесь? – неожиданно спросила Лизетт. Вопрос застал Рида врасплох, и он начал запинаться:

– Я… я… все так сложно. Мне нужен наследник.

– А Флер сказала, что не сможет вам его подарить.

– Она именно так и считает. Вам известно что-то, чего она не знает?

– Non, я же не провидица. Однако полагаю, что вина за отсутствие детей отнюдь не всегда лежит на женщине. Как хотите, так это и понимайте.

– О чем это вы тут разговариваете? – поинтересовалась появившаяся в дверях Флер.

Рид посмотрел на нее и улыбнулся. Невзирая на залегшие под глазами тени и тоскливую черную одежду, она была очаровательна.

– О разных пустяках. Садитесь за стол и поешьте чего-нибудь. Вам понадобятся силы, чтобы пережить остаток дня и ночь. Ваши вещи уже сложены?

Флер с благодарностью улыбнулась Лизетт, поставившей перед ней тарелку с едой.

– В последнем сообщении от Андре говорилось, что мы попали под подозрение, и нам нужно быть готовым уехать, как только он даст знать. Я мало что хочу забрать с собой. Я возьму небольшой ларец с драгоценностями, и, может быть, что-то еще. Андре говорил, что за нами приедут, но мы не знали, что это будете вы.

Он дотронулся до ее руки, вздрогнувшей от прикосновения его пальцев. Он улыбнулся. Не только он почувствовал, что между ними пробежала искра.

– Я хорошо ориентируюсь и в доме, и на территории вокруг него, поэтому сразу же решил ехать. Мы уйдем, как только стемнеет. Вы все, включая доктора Леклера, намерены ехать в Англию?

– На этот вопрос я могу ответить сам, – раздался голос доктора Леклера.

Рид встал из-за стола и тепло поприветствовал врача.

– Я уж думал, что никогда больше не увижу вас, mon ami.

– А вы хорошо выглядите, – заметил Леклер, окидывая Рида профессионально цепким взглядом.

В последний раз, когда они виделись, врач был бледен и истощен, хотя его не били и не пытали так, как Рида. Леклер поздоровался с дамами и сел рядом с Ридом.

– Что касается вашего вопроса, mon ami, то я намерен остаться во Франции. Поскольку я официально похоронен на кладбище по эту сторону тюремных стен, преследовать меня не станут. Я надеюсь, мне удастся присоединиться к дочери и ее семье на юге Франции, в Провансе. Антуан и Гастон согласились проводить меня до своей деревни, что к югу от Парижа, а оттуда я уже пойду сам. Времена сейчас тяжелые. Я могу открыть небольшую практику в деревне, где живет дочь, чтобы помогать им сводить концы с концами. Мой зять вынужден работать в поле, чтобы содержать семью, и мои руки не будут лишними.

– Вы хотите сказать, что ни Антуан, ни Гастон не поедут с нами в Англию?

– Они оба хотят остаться во Франции, – ответила ему Флер. – Они отвезут нас на повозке до бухты, а затем поедут в свою деревню.

– А как же ты, Лизетт? – спросил Рид, когда компаньонка поставила перед Леклером его порцию.

– Куда Флер, туда и я, – решительно заявила та.

– Раз вы уже обо всем договорились, так тому и быть.

Понизив голос, Рид сообщил им необходимую информацию, касающуюся отъезда. Как только он удостоверился, что все всё поняли, маленькая группа рассталась. Рид встал с кресла и пошел за Флер в ее комнату.

 

Глава девятая

– Что вы планируете делать, когда вернетесь в Англию? – спросил Рид, закрывая за собой дверь. – Вам есть куда пойти? Где вы будете жить?

– Моя тетушка по-прежнему живет в сельской местности, в Кенте. Я могу остановиться у нее, пока не решу, что мне делать со своей жизнью. На деньги, вырученные от продажи драгоценностей, мы с Лизетт сможем достойно существовать, – она поколебалась мгновение, прежде чем добавить: – Возможно, я опять смогу пригодиться лорду Портеру и его организации.

Такие планы Флер Риду совсем не понравились.

– Если бы вы позволили, я бы с радостью предоставил вам… скажем, небольшой дом в городе, где смог бы навещать вас время от времени.

Его слова возмутили Флер.

– Так вы хотите сделать меня своей постоянной любовницей?! – воскликнула она.

Рид притянул ее к себе и обнял, так что ее макушка оказалась на уровне его подбородка. Ему нравился ее запах, но еще сильнее – ее вкус. Отгоняя непрошеные мысли, он заявил:

– Я не хочу терять вас, Флер. Я скучал по вам… отчаянно скучал.

– Мне тоже вас не хватало, но становиться вашей любовницей я не желаю категорически.

Он слегка отстранился и заглянул ей в лицо:

– Но почему? Мы ведь оба этого хотим!

– Это не совсем то, чего хочу я, Рид. Я бы не могла сохранять душевное равновесие, если бы стала содержанкой, пусть и вашей содержанкой.

– Я бы женился на вас, если бы…

Она прижала палец к его губам, призывая к молчанию.

– Не произносите этого. Вы прекрасно знаете, почему это невозможно: я не могу подарить вам наследника, – она опустила глаза. – Кроме того, вы вовсе меня не любите. Я спасла вам жизнь. Вы просто благодарны мне, а я считаю, что нельзя строить отношения на одной только благодарности.

– Нам хорошо в постели, – лукаво напомнил ей Рид.

– Скольким женщинам вы это говорили?

Рид был достаточно совестлив, чтобы покраснеть. Всерьез или нет, но он действительно говорил эти самые слова, и не одной женщине. Однако когда он сказал их Флер, в них было куда больше смысла, чем прежде.

– Так не честно. С вами все иначе.

– Я отказываюсь становиться чьей бы то ни было любовницей. Но если бы согласилась, то стала бы вашей. Примите это как комплимент.

– Ну что ж, не стану давить на вас. Но предложение остается в силе. Вы мне небезразличны, и я не могу не беспокоиться о вашем будущем.

– Но я вовсе не нищая, Рид. У меня есть драгоценности.

– Я знаю, что вы не нищенка. К тому же, думаю, Портер приготовил для вас значительную сумму в знак признательности за выполненную работу на благо Англии. А если и нет, то мое состояние достаточно велико, чтобы щедро вознаградить вас за спасение моей жизни.

– Мне не нужны от вас деньги, Рид. Видеть вас живым и в добром здравии – уже достаточная награда. То, что я сделала, было вызвано желанием послужить своей стране.

Рид крепко поцеловал ее и отпустил.

– Вы удивительная женщина, Флер Фонтен. Но что-то мне подсказывает: мы видимся не в последний раз. Что бы ни готовило мне будущее, я искренне верю: в нем найдется место и для вас.

После того как Рид ушел, Флер еще долго смотрела на закрытую дверь. Больше всего на свете она хотела быть с ним. Но не как любовница, а как жена. Руки ее сжались в кулаки. Ну почему Господь сотворил ее бесплодной? Ведь если бы она могла выносить дитя, у нее был бы неплохой шанс стать женой Рида. Им действительно было хорошо в постели, но это еще не все: их влечение было обоюдным, и это не была обыкновенная похоть.

С самого начала в ее отношении к Риду присутствовало чувство. Она скучала по нему, когда он вернулся в Англию, и с ней сдучались приступы болезненной ревности, стоило ей представить его с другими женщинами, которые у него наверняка были. Ведь он зрелый мужчина со здоровыми инстинктами. Кроме того, он красив. Она не сомневалась, что женщины буквально увиваются вокруг него, соперничая друг с другом за его внимание. И при таких обстоятельствах разве мог он так же сильно скучать по ней, как она – по нему? Разве он может чувствовать то же, что чувствует она?

Вздохнув, Флер обратила мысли на насущные проблемы: закончила укладывать свои драгоценности и отправилась на поиски Лизетт.

Большую часть дня Рид провел с доктором Леклером. Они говорили о менее приятных временах, которые им пришлось пережить в Замке дьявола, и о планах врача на будущее.

– Я уверен, мои дочь и зять будут рады приютить меня, – сказал Леклер. – И мне будет приятно снова увидеть внуков. Возможно, в их маленькой деревне пригодятся мои навыки врача.

– Не могу представить, что кто-то может не оценить ваших навыков, – согласился Рид. – Вы же знаете, что спасли мне жизнь. Я бы хотел, чтобы вы поехали вместе с нами в Англию. Я против того, чтобы вы остались здесь, ведь в стране продолжаются беспорядки.

– На юге достаточно безопасно. Если вы еще не забыли, моя «могила» находится по эту сторону стен Замка дьявола, рядом с вашей. Никто не станет искать меня. Но все равно спасибо за предложение, mon ami. Если бы не ваша поддержка, я бы не выжил.

Рид похлопал врача по плечу.

– Если бы не ваши навыки, меня сегодня не было бы в живых.

Рид достал из кармана кошель, набитый золотыми монетами, и протянул его Леклеру:

– Возьмите.

Когда же врач стал отказываться, Рид заявил:

– Это для вашей дочери и внуков.

Слезы заволокли глаза Леклера, когда он взял кошель.

– Благодарю вас, и моя дочь тоже будет вам благодарна.

– Не стоит. Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, дайте мне знать, и я сделаю все, чтобы найти возможность помочь вам.

Тьма опустилась на поля вместе с густым туманом, и, отведав за ужином восхитительных блюд, приготовленных Лизетт, Антуан и Гастон вернулись к своим обязанностям стражей. Поскольку все уже было сделано, Флер прошла в маленькую гостиную. Компаньонка последовала за ней. Ставни были закрыты, и единственным источником света была зажженная свеча. Через несколько минут к ним присоединились Рид и Леклер.

– Нужно еще немного подождать, – заявил Рид. – Не следует приезжать на место встречи раньше времени.

Лизетт грустно вздохнула.

– Мне будет не хватать этого домика, но я точно не стану скучать по опасностям и беспорядкам, которые мы оставляем, уезжая отсюда.

Флер успокаивающе погладила ее по руке.

– В Англии у нас будет хорошая жизнь, обещаю.

Не успели эти слова сорваться с уст Флер, как в гостиную вбежал Гастон:

– Нужно уезжать. Немедленно! Сюда идут солдаты. Доктор Дефо прислал деревенского парнишку, чтобы предупредить нас.

Рид отреагировал мгновенно:

– Идем же! Все в повозку!

Прижимая к груди ларец, Флер схватила шаль, подождала, пока Лизетт найдет свою, и обе женщины побежали к выходу. За ними следовали Рид и Леклер. Гастон и Антуан сели на облучок, а Рид и Леклер устроились в повозке вместе с дамами. Повозка тут же покатила прочь от дома.

Когда Антуан свернул на тракт, Флер пристально всмотрелась в темноту за спиной.

– Вы что-нибудь видите?

– Нет, еще нет, – ответил Рид. – Если нам хоть немного повезет, они задержатся в доме. Это даст нам немного времени. Будем надеяться, что капитан Скиллинг уже ждет нас.

«Если бы солдаты задержались в доме, то, возможно, все бы обошлось», – подумала Флер. Но что, если корабль еще не прибыл в условленное место? Их спасение зависит от слишком многих случайностей.

Будто угадав ее мысли, Рид обнял ее одной рукой и легонько сжал плечо. Его уверенность передалась ей. Успокоившись, она прислонилась к нему, с благодарностью ощущая убаюкивающее тепло его тела.

– Мы на месте, – бросил Антуан через плечо и остановил лошадей.

– Нужно зажечь фонарь. Слишком темно, мы не найдем тропинку на берег в такой темноте, – заметил Рид.

Пока он выбивал искру, чтобы поджечь фитиль, Леклер помог дамам сойти с повозки. Как только огонь разгорелся, Рид спрыгнул на землю. Беглецы попрощались друг с другом. Рид обменялся рукопожатием с Леклером, а затем – с Антуаном и Гастоном.

Неожиданно ночную тишину разорвал громкий стук копыт.

– Езжайте! – тихо сказал Рид. – Удачи вам!

Леклер едва успел вернуться в повозку, как лошади рванули вперед, и повозку поглотили тьма и туман.

– Следуйте за мной, – прошептал Рид дамам.

Держа фонарь повыше, чтобы видеть, куда ступать, Рид повел женщин по извилистой тропинке вниз, на берег. Флер крепко прижимала к груди ларец с драгоценностями.

По хорошо протоптанной дорожке идти было относительно нетрудно, хоть она и была крутой и усыпанной камнями. Рид добрался до береговой песчаной полоски первым и помог женщинам спуститься. Понимая, что солдаты следуют за ними по пятам, Рид повернулся лицом к морю, высоко поднял фонарь и стал махать им.

– Будем молиться, чтобы корабль уже ждал нас, – вполголоса произнес он.

Больше всего он боялся, что они прибыли на место раньше времени, и корабль еще не успел подойти. Он даже вздрогнул от облегчения, когда в темноте вспыхнул ответный сигнал.

– Корабль уже здесь! – воскликнула Флер, указывая на огонек. – Сколько времени уйдет на то, чтобы прислать за нами шлюпку?

– Надеюсь, немного.

– Глядите! – осмелилась перебить их Лизетт и указала на верхушку обрыва, где металось на ветру с десяток огней.

Рид тут же потушил фонарь.

– Солдаты, – прошептал он, потянув обеих женщин в тень под склоном. – Будем надеяться, что они не сразу найдут тропинку.

Стараясь не дышать, они стояли в укрытии, а мерцающие огни наверху рассредоточились. Торжествующий крик возвестил о том, что солдаты уже обнаружили тропку.

– Что нам делать? – отчаянно зашептала Флер.

Рид поставил потушенный фонарь на землю, вытащил из-за пояса пистолет и проверил, заряжен ли он и взведен ли курок.

– Вы с Лизетт идите к берегу и ждите там лодку. Я постараюсь задержать их подольше.

Флер колебалась.

– Идите же, черт возьми! – прошипел Рид, легонько толкая ее. Солдаты уже почти спустились на берег, когда до ушей Рида донесся царапающий звук, а за ним – тихий оклик:

– Лорд Хантхерст, где вы?

Рид отреагировал мгновенно: засунул пистолет за пояс, схватил женщин за руки и потащил их на звук.

– Но я не вижу лодки! – приглушенно воскликнула Флер.

– Сюда, – торопил Рид, подводя их к самой кромке воды.

В песок возле их ног вонзилась пуля, затем еще и еще.

– Торопитесь!

Рид чуть ли не тащил обеих дам к лодке, подпрыгивающей в волнах прибоя. Шлюпку уже было хорошо видно, и он изменил курс, взяв немного левее, но солдаты все приближались, и пули взбивали не только песок, но и воду вокруг беглецов.

Они упорно шли по воде, и тут с лодки им на помощь спрыгнул матрос. Рид подтолкнул к нему Лизетт, а сам взял на руки Флер, донес ее до шлюпки и быстро опустил на дно. Матрос точно так же поступил с Лизетт.

– Не поднимайте голову, – предупредил женщин Рид. Затем они с матросом тоже запрыгнули в лодку.

У них за спиной раздался плеск – это в воду вошли солдаты. Но они опоздали: матросы дружно налегли на весла, и шлюпка помчалась по волнам, выходя из зоны обстрела.

Они спасены!

– Как вы смогли так быстро добраться до берега? – спросил Рид одного из матросов.

– Капитан Скиллинг печенкой почуял, что вы приедете раньше оговоренного времени, и велел спустить шлюпку на воду, как только стемнело.

«Благодарю тебя, Боже, за чувствительную печенку Скиллинга», – подумал Рид.

– Теперь мы в безопасности, – заявил Рид и помог дамам сесть.

Флер дрожала.

– Еле успели. Если бы доктор Дефо нас не предупредил, у нас не было бы ни единого шанса. Хотя я всегда знала, что он не выдаст нас, я не была уверена, захочет ли он помочь нам, если возникнет такая необходимость.

Рид обнял ее за талию.

– Эта часть жизни уже позади, любимая. Вы в безопасности.

Он содрогнулся, представив себе, что могло бы случиться с Флер, не поспеши Портер организовать ее спасение, и по спине у него пробежал холодок.

Шлюпка глухо стукнулась в темный корпус корабля; через фальшборт перебросили веревочную лестницу. Матросы ухватились за нее, чтобы придать лодке устойчивость.

– Сначала ты, Лизетт, – предложил Рид. – Справишься?

– Oui, monsieur. Я достаточно проворна для своего возраста, – она поставила ногу на первую ступеньку и стала медленно карабкаться вверх.

– Теперь вы, Флер, – поторопил ее Рид. – Я подержу ваш ларец, пока вы поднимаетесь.

Когда Лизетт добралась до верха, сильные мужские руки схватили ее и перенесли через фальшборт. Флер взбиралась вверх по лестнице с большей скоростью и ловчее, чем ее компаньонка. Ее тоже перенесли через фальшборт и поставили на палубу. Следующим был Рид: в одной руке он зажал ларец Флер, а другой помогал себе подниматься. Он чуть ли не перескочил через фальшборт и приземлился на палубу рядом с Флер.

– Добро пожаловать на борт, – приветствовал их капитан Скиллинг.

– Благодарение Богу, что вы прибыли раньше срока, – сказал в ответ Рид.

– Моя печенка подсказала мне, что у вас могут возникнуть проблемы.

– Ваша печенка не ошиблась. Нас предупредили, что солдаты уже на пути к дому графини, и мы уехали в большой спешке, – он повернулся к дамам. – Капитан Скиллинг, позвольте представить вас графине Флер Фонтен и ее компаньонке Лизетт.

Капитан поцеловал руку Флер и поклонился Лизетт.

– Приветствую вас, дамы. Вы мужественные женщины. Для вас подготовлена каюта на нижней палубе. Думаю, после всех этих ужасных переживаний вы хотите отдохнуть.

Флер мельком взглянула на Рида – тот кивнул и отдал ей ларец.

– Спасибо, капитан, с превеликим удовольствием.

Скиллинг сделал знак рукой стоящему рядом матросу:

– Вилфорд, проводи дам в их каюту. Немного позже вам принесут чай.

Женщины последовали за Вилфордом к ведущей вниз лестнице и начали спускаться. Как только они скрылись из виду, Рид заметил:

– Еле удрали. Если нам повезет, они не успеют послать за нами вдогонку французский корабль.

– Мы уже отплываем, – ответил капитан, ткнув пальцем в суетящихся на палубе матросов, тянущих тросы и распускающих паруса.

Первый помощник капитана уже стоял у штурвала. Через несколько мгновений паруса поймали ветер, и шхуна понеслась курсом фордевинд, направляясь на север вдоль французского побережья.

В первый раз после отъезда из Лондона Рид позволил себе расслабиться. Флер была в безопасности – он совершил то, что должен был, и как раз вовремя. Теперь он мог сосредоточиться на поиске человека, который его предал.

Все дни, проведенные в море, Рид много времени находился на палубе с Флер. У Лизетт началась морская болезнь, как только она ступила на борт корабля, и она не выходила из каюты. И хотя Риду очень не хватало укромного местечка, где он мог бы заняться с Флер любовью, ничего подходящего ему найти не удалось. Потому он удовлетворился тем, что она находится рядом, и тем, что иногда украдкой целовался с ней, когда никто не видел.

Ветер был попутным, и через трое суток, глубокой ночью, шхуна подошла к речному порту в районе лондонского Сити. Лизетт впервые за все время показалась на палубе. Она была бледна и едва стояла на ногах, так что Флер пришлось взять ее под руку.

– Сейчас у причала в порту нет ни одного свободного места, – сообщил Скиллинг. – Наверное, лучше вам остаться на борту до утра: в это время суток почти невозможно найти извозчика.

– Я бы предпочла испытать судьбу на суше, – возразила Флер. – Я хочу как можно быстрее найти Лизетт врача.

– Как скажете, графиня, – согласился капитан. – Тогда я брошу якорь прямо здесь и прикажу доставить вас на берег, – он повернулся к Лизетт. – Вы сможете спуститься по лестнице, madame.

– Если это означает снова ступить на твердую землю, то да, смогу, – слабым голосом ответила Лизетт.

– Я спущусь первым и помогу дамами – предложил Рид. Он мгновенно перемахнул через фальшборт и через секунду оказался на полпути к лодке, где и замер, ожидая Лизетт.

Два матроса поддерживали пожилую женщину до тех пор, пока она не ступила на лестницу. Затем она начала спускаться. Рид встретил ее на полпути и практически отнес в лодку. Когда он повернулся, чтобы помочь Флер, та уже была на последней ступеньке, крепко держа ларец под мышкой. Рид схватил ее за талию и бережно опустил на сиденье рядом с компаньонкой. Он присоединился к ним, и матросы взялись за весла.

Лодка коснулась носом свай причала, матросы пытались удерживать ее в равновесии, а Рид быстро выбрался на причал. Когда он помогал дамам покинуть лодку, Лизетт буквально упала ему на грудь.

– Передайте мою благодарностью капитану, – крикнул Рид матросам, и они отчалили.

– Нам нужно поскорее найти гостиницу, – обеспокоено заявила Флер. – Лизетт очень больна.

– Пойду поищу извозчика, – отозвался Рид.

Он поднял Лизетт на руки и понес ее по набережной, а потом по безлюдной улице. Он решил не уточнять, что шансы найти карету в такое время суток практически равны нулю.

Из таверн возле доков лился неверный свет, слабо освещая параллельную набережной улицу. Рид хотел было снять в одной из них комнату на ночь, но тут же отмахнулся от этой мысли. Доки – не место для дам, даже если они и находятся под его защитой.

Рид быстро прошел по тускло освещенной улице.

– Здесь нельзя оставаться, это небезопасно. Может быть, нам удастся найти извозчика на перекрестке. Вы в состоянии идти, Флер?

– Я-то да, но я очень тревожусь о Лизетт.

– Не волнуйтесь обо мне, моя дорогая, – заплетающимся языком произнесла Лизетт. – Для меня сейчас главное – вернуть чувство равновесия.

Рид пошел дальше, зорко высматривая, нет ли поблизости разбойников. У него на поясе висели пистолет и шпага, а в сапоге скрывался кинжал, и он был готов пустить их в ход. На первом перекрестке он повертел головой во все стороны, но увидел только пустынные улицы и пошел дальше. Флер шла за ним по пятам. И все-таки им повезло. На следующем перекрестке он увидел стоящий у бровки кеб, извозчик которого сладко спал.

– Эй, ты, там! – закричал Рид. – Кеб свободен?

Кучер вздрогнул и проснулся.

– Так точно, господин. Желаете прокатиться?

– Желаю. Я очень рад, что нашел тебя. Думал, придется идти пешком до самого Мейфэра.

– А я не думал, что найду клиента, в такое-то время, – откликнулся извозчик, неуклюже спускаясь с козел.

Он опустил лестницу и открыл дверцу. Рид помог забраться внутрь сначала Лизетт, а затем и Флер.

– Куда едем, господин? – спросил возница. Рид назвал ему адрес и тоже сел в кеб.

– В какую гостиницу вы нас отвезете? – поинтересовалась Флер, когда кеб с грохотом покатился вперед.

– Я отвезу вас в свое городское жилище, любимая. Вы с Лизетт будете там в безопасности, пока не решите, где хотите жить. У меня есть экономка и полный комплект слуг, которые смогут присмотреть за Лизетт, пока она не встанет на ноги. И я знаю, что Портер захочет повидаться с вами, как только вы найдете себе жилье.

– Но гостиница вполне…

– Нет, Флер, гостиница вам не подойдет. Я намерен поселить вас в своем доме.

Флер хотела отказаться, но не смогла устоять перед соблазном провести с Ридом еще одну ночь. На корабле у них почти не было возможности найти уединенный уголок, и эта ночь может стать последней, которую они проведут как любовники.

Она многозначительно посмотрела на него.

– Ну хорошо, но только это временно.

На улицах не было никакого движения, так что до Мейфэра они добрались быстро. Возница опустил ступени. Рид вышел первым и помог дамам спуститься на тротуар. Лизетт немного шатало, но когда Рид взял ее за локоть, она пошла довольно уверенно. Рид задержался на секунду, чтобы расплатиться с кебменом, а затем догнал женщин, успевших уйти вперед.

Он подвел их к двери своего дома и резко постучал. Прошло несколько минут, прежде чем двери распахнул мужчина в ночной сорочке и халате, держащий свечу в высоко поднятой руке. Как только он узнал Рида, лицо его расплылось в улыбке.

Он учтиво придержал дверь и поприветствовал хозяина:

– Добро пожаловать домой, милорд.

Рид пропустил женщин вперед.

– Спасибо, Апдайк. Как видишь, я приехал не один. Графиня Фонтен и мадам Лизетт проведут эту ночь у нас. Пожалуйста, разбуди слуг и прикажи подготовить комнаты для наших гостий. Да, и позови экономку, будь любезен: мадам Лизетт больна. Возможно, миссис Пибоди приготовит лечебный отвар, который поможет ей уснуть? А мы подождем в гостиной, пока комнаты для гостей приводят в надлежащий вид.

Апдайк ушел выполнять распоряжения Рида, а тот проводил дам в гостиную и усадил Лизетт в удобное кресло, а Флер – на диван. Он помешал угли в угасающем камине и уселся рядом с графиней. Флер почувствовала тепло огня и впервые за последние несколько дней расслабилась. Много лет прошло с тех пор, как она покинула родную Англию, и возвращение оказалось для нее нелегким испытанием.

– Тебе уже лучше, Лизетт? – заботливо поинтересовался Рид.

– Oui, monsieur, – слабо ответила та. – Я рада, что мы не остались на ночь на корабле, как предлагал капитан Скиллинг. Мне было отчаянно необходимо почувствовать под ногами твердую землю. Клянусь, я и близко не подойду к кораблю, пока жива.

Рид усмехнулся.

– Не ты одна страдаешь от mal de ter. Это случается и с самыми крепкими из нас. Теперь твой дом – Англия, так что тебе больше нет необходимости путешествовать.

Вскоре появилась миссис Пибоди, закутанная в халат из фланели. Она толкала перед собой чайный столик на колесиках.

– Я подумала, дамы с удовольствием выпьют по чашечке чаю перед сном, милорд.

– Вы правы, – улыбнулась Флер. – Чай – как раз то, что нужно.

– Я также приготовила сандвичи и положила еще лимонного пирога, который испекла утром, – добавила миссис Пибоди. – Кому нужен лечебный отвар?

– Мадам Лизетт страдает от mal de ter, – объяснил Рид. – Ей бы пошло на пользу такое питье: оно поможет успокоить желудок.

– Я приготовлю отвар и принесу к ней в комнату. А пока пейте чай.

– Вы нальете нам чаю? – спросил Рид у Флер, когда миссис Пибоди удалилась.

Флер налила три чашечки чаю, добавила туда сливки и сахар и подала чашки Риду и Лизетт. Рид и Флер взяли по сандвичу. Поскольку Лизетт отвернулась, чтобы даже не смотреть на еду, они съели все, что было на подносе.

Апдайк вошел в комнату и откашлялся:

– Комнаты для гостей готовы, милорд. И позволите ли рукоплескать обеим дамам за спасение вашей жизни? Я буду вечно благодарен им за то, что ваша светлость не скончались в той ужасной тюрьме.

– Благодарю вас, не стоит, – смутилась Флер. – Я была счастлива помочь своей стране.

Рид галантно предложил руку дамам и проводил их в приготовленные комнаты. Он открыл дверь первой спальни на втором этаже и пригласил Лизетт войти. Там ее уже ждала горничная, чтобы помочь раздеться. Когда Флер хотела последовать за своей компаньонкой, Рид придержал ее, заявив:

– Лизетт теперь в хороших руках. Все, что ей нужно, – это отдых.

Флер только взглянула на Рида и потеряла всякую способность соображать. И без того резкие черты его лица были напряжены от голода, суть которого Флер мгновенно распознала. Она понимала, чего он хочет, потому что хотела того же. Одна, последняя ночь в его объятиях; одно, последнее «прости», прежде чем обстоятельства разлучат их навсегда.

Она кивнула ему, соглашаясь. Похоже, большего ему и не требовалось. Подхватив ее на руки, он отнес ее в холл и открыл дверь в комнату, убранство которой Флер оценила как слишком мужское, так что она не могла быть гостевой: несколько канделябров, стоявших на высоком комоде, освещали массивную кровать, тяжелую мебель, бархатные драпировки, казавшиеся в неярком свете темно-зелеными, и толстый ковер.

Рид поставил ее на пол.

– Если вы слишком устали… – он не стал заканчивать фразу. Флер приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы.

– Я не настолько устала. Люби меня, Рид.

Рид с радостью принял ее предложение: обхватил ладонями ее лицо, крепко прижал губы к ее губам и поцеловал ее с огненной страстью. Вздохнув, она обвила руками его шею и вся отдалась поцелую. Именно этого она и хотела, именно этого она так ждала.

– Давай избавимся от лишней одежды, – прошептал Рид, и его дыхание обожгло ей губы.

Неприлично быстро он раздел ее, оставив только сорочку и чулки, но затем лишил ее и этого. Тем временем Флер старательно расстегнула все пуговицы на сюртуке и стащила его с Рида. Он помог ей снять с него рубашку и сапоги, затем вылез из брюк и коротких штанов. Обнажившись, они приникли друг к другу с неистовой страстью; их голод был слишком силен, чтобы сдержать его.

Они добрались до кровати и рухнули на покрывало, сплетя руки и ноги. Он сразу лег на нее. Она почувствовала, как его возбужденный горячий орган давит ей на бедра, и тут же раздвинула ноги, приглашая его проникнуть в ее влажное и жаркое отверстие. И хотя ее бархатные карие глаза умоляли его войти, Рид предпочел сначала насладиться ее чувствительными сосками. Взяв один сосок в рот, он стал поглаживать его языком и посасывать, пока Флер не показалось, что она вот-вот умрет от вожделения. Когда же он переключил внимание на второй сосок, она в нетерпении застонала.

До ее ушей донесся сдавленный смешок Рида, который уже начал целовать ее и опускался все ниже, пока не достиг напряженного живота. Когда его губы сомкнулись вокруг самого чувствительного места на ее теле, она вонзила ногти в его спину и выгнулась ему навстречу. Она с трудом подавила пронзительный крик, когда он стал водить языком вокруг крошечной жемчужины. Неожиданно он вонзил в нее раскаленное копье и стал двигать им – сначала медленно, затем все быстрее, одновременно лаская ее грудь.

Рид замедлил движения. Его член уже готов был взорваться, но сначала он хотел довести Флер до той же степени возбуждения, какую испытывал сам, а уже затем показать им обоим рай. Он почувствовал, как она задрожала, приближаясь к пику наслаждения, и его яички сжались, отвечая на ее призыв.

Он понял, что должен войти в нее немедленно, если не хочет опозориться.

Он приподнялся, уперся ладонями в матрас по обеим сторонам от ее головы и одним ударом вошел в нее. Его затрясло от отчаянных усилий сдержаться, но он с удивлением обнаружил, что в этом нет необходимости: Флер была мокрая и горячая – полностью готовая. Она откинула голову назад, закрыла глаза, выгнула спину, вонзила ногти ему в плечи и явно приближалась к экстазу.

– Давай, – прошептал Рид. – Кончай, любимая.

Он отчаянно забился в ней, и они слились в едином бешеном ритме. Наконец Флер закричала от наслаждения. Одно долгое мгновение он любовался ею, а затем его собственное тело выразило бурный протест и заставило отпустить себя на волю. Издав ликующий крик, он излился в нее, и запах любви окутал их, как теплый влажный туман.

Боясь, что его крупное тело слишком тяжело для ее хрупкой фигуры, Рид начал подниматься. Но Флер, издав слабый протестующий крик, обхватила его руками и ногами, явно не желая отпускать.

– Нет, останься еще немного, Рид.

– Но я слишком тяжелый.

Она отрицательно покачала головой.

– Вовсе нет. Возможно, это последний раз, когда мы можем вот так побыть вместе.

«Не последний, если от меня тут хоть что-то зависит», – мысленно поклялся Рид.

 

Глава десятая

Флер проснулась в одиночестве в незнакомой постели, в незнакомой комнате. Спальня была не такой большой, как у Рида, и мебель тоже не была массивной и подчеркнуто мужской. Ее размышления прервал стук в дверь.

– Входите, – крикнула она.

В комнату проскользнула горничная.

– Доброе утро, миледи. Меня зовут Пег. Если вы уже проснулись, я приготовлю вам ванну.

– Ванна – это было бы чудесно; спасибо, Пег. Мадам Лизетт уже встала?

– Она еще спит. Миссис Пибоди наказала не будить ее.

– Миссис Пибоди, наверное, лучше знать. Я уверена: ее лечебный отвар очень помог больной.

– Лорд Хантхерст велел, чтобы вы не торопились. Когда вы оденетесь, он будет ждать вас в комнате для завтраков.

– Тогда мне немедленно нужна ванна, – сказала Флер: ей предстояло принять несколько решений, и чем раньше это произойдет, тем лучше.

Вскоре слуги вкатили в спальню медную ванну и поставили ее у очага. Когда двое дюжих лакеев принесли бидоны с горячей водой и наполнили ванну, Флер быстро опустилась в воду и положила голову на край ванны. Но как бы ей ни хотелось полежать в теплой воде, закрыв глаза и расслабившись, она не позволила себе мешкать: прежде чем присоединиться к Риду, ей хотелось узнать, каково состояние Лизетт.

Она вышла из ванны, и Пег помогла ей надеть то самое черное платье, в котором она и приехала. Ей не терпелось сбросить вдовий наряд: траурный цвет слишком живо напоминал ей о несчастливых временах, смерти и опасности. Теперь все это было позади, и ей не хотелось вспоминать о прошлых печалях.

Когда Флер вошла в комнату для завтраков, Рид уже сидел во главе стола. Перед этим она заглянула к Лизетт и обнаружила, что та мирно спит, а у ее постели дежурит горничная. Улыбнувшись Флер, Рид встал и усадил ее по правую руку от себя. К ней тут же подошел лакей и налил ей чашку чаю.

– Позвольте поухаживать за вами? – предложил Рид, сделав жест в сторону различной снеди, расставленной на буфете. – Кухарка знает, что я люблю, и обычно просто присылает мне наполненную тарелку прямо из кухни. Но для моих гостей ей захотелось приготовить что-то особенное.

– Все выглядит великолепно, а я ужасно голодна. Я бы хотела яиц, ветчины, копченой селедки и горячую булочку, если вас не затруднит.

Рид наполнил тарелку и поставил ее перед Флер на стол. Затем он наполнил еще одну, для себя, и присоединился к гостье.

– Я бы предпочел обойтись без такого кошмарного количества слуг, – заявил он, отсылая лакея. – Мне больше нравится быть с вами наедине.

Какое-то время они молча ели. Наконец Флер сказала:

– Все было чудесно; поблагодарите кухарку от моего имени.

Рид просиял.

– Я чрезвычайно рад, что сумел угодить вам… – он сделал многозначительную паузу, – и не только в том, что касается кухни.

Двойной смысл этих слов не ускользнул от Флер, и она с трудом удержалась, чтобы не залиться румянцем.

– А вы опасный человек, лорд Хантхерст.

– Вы мне льстите, – ответил Рид и отодвинул тарелку. – Утром я послал лорду Портеру сообщение о вашем прибытии, но нет никакой необходимости немедленно ехать к нему. Вы чудом остались живы, да и Лизетт нужно время, чтобы прийти в себя.

Флер положила вилку и взяла чашку, глядя на Рида поверх нее.

– Нам с Лизетт нужно найти жилье и заказать новую одежду, чтобы восполнить вещи, оставшиеся во Франции. Поэтому я должна как можно скорее продать свои драгоценности.

– Вам некуда спешить: вы с Лизетт можете жить здесь столько, сколько хотите.

– Нет, это совершенно невозможно. Это ваше холостяцкое жилище, и нам здесь не место. Мне нужно только, чтобы вы порекомендовали мне хорошую модистку и ювелира с отличной репутацией, который дал бы за мои драгоценности справедливую цену.

– Я отвезу вас к той же модистке, чьими услугами пользуются Хелен и Вайолет. Все знают, что она может предложить и уже готовые наряды для таких срочных случаев, как ваш.

– Кто такие Хелен и Вайолет?

– Моя невестка и ее сестра; сейчас они проживают в особняке Хантхерстов по Парк-авеню. Я решил, что мне будет спокойнее пожить в холостяцком доме, пока они не уедут из Лондона. Я провожу вас к модистке, как только вы будете готовы.

– А как насчет моих драгоценностей?

– Не беспокойтесь и доверьтесь мне: я о них позабочусь.

Гордо вскинув подбородок, Флер оттолкнула стул и встала.

– Я не ваша любовница, Рид. Я сама в состоянии позаботиться о себе и Лизетт. Я достаточно долго прожила одна.

– Знаю, любимая, – попытался успокоить ее Рид. – Вы самая независимая из всех женщин, которых я встречал. Но пока ваша жизнь не наладилась, позвольте мне позаботиться о вас так же, как вы заботились обо мне. Как скоро вы будете готовы ехать?

Флер разочарованно вздохнула: спорить с Ридом было совершенно невозможно.

– Я только возьму шаль.

Через пару минут Флер уже сидела рядом с Ридом в его модном фаэтоне, катившемся в сторону фешенебельной Бонд-стрит. Рид свернул к краю дороги и остановил экипаж перед магазином, вывеска на котором сообщала, что это «Заведение мадам Генриетты для разборчивых дам».

Рид поставил фаэтон на тормоз, спрыгнул на мостовую и помог Флер спуститься. Затем он провел ее внутрь роскошно убранного магазина, где их встретила сама мадам Генриетта.

– Лорд Хантхерст, добро пожаловать! Кого вы привели ко мне на сей раз? – любезно поинтересовалась она.

Флер отметила ее сильный акцент и испуганно посмотрела на Рида:

– Так вы здесь уже бывали!

Рид пожал плечами.

– Да, пару раз был, с Хелен и Вайолет. Иногда исполняю для них роль сопровождающего. Мадам Генриетта, позвольте представить вам графиню Флер Фонтен.

Глаза модистки засияли:

– А, эмигрантка, как и я!

– Нет, не совсем, – решила внести ясность Флер. – Я англичанка, но была замужем за французом. Теперь я вдова и совсем недавно вернулась в Англию.

– Хм, теперь понятно, почему на вас черное платье. И теперь ваш траур завершился, и вы хотите приобрести что-нибудь не такое тоскливое. Скажем, сиреневого или серого цвета?

– Нет, – вмешался в разговор Рид. – Графине нужен целый гардероб – наряды самых разных расцветок, которые соответствовали бы ее положению в обществе.

Мадам Генриетта вскинула тонкую бровь, будто сомневаясь в способности Флер оплатить дорогостоящий новый гардероб.

– Я пришлю к вам компаньонку графини за новыми нарядами, как только та оправится от mal de ter. Я хочу, чтобы вы записали все покупки на мой счет и отослали его моему поверенному.

– Рид… лорд Хантхерст, я не могу принять от вас такой щедрый дар, – запротестовала Флер.

– Обсудим это позже, Флер, – тихо, чтобы слышала только она одна, сказал Рид.

Генриетта хлопнула в ладоши, и из-за занавески возникла помощница.

– Отведите графиню Фонтен в примерочную и снимите с нее мерки. Я присоединюсь к вам.

Прежде чем скрыться за занавеской вместе с помощницей модистки, Флер послала Риду красноречивый взгляд.

– Не экономьте ни на чем, – потребовал Рид у хозяйки заведения. – Я хочу, чтобы у Флер были наряды для прогулок, бальные платья, платья на каждый день, пеньюары, амазонки и соответствующее нижнее белье. Нет ли у вас двух-трех готовых платьев? Графине нужно приличное платье, которое она могла бы надеть прямо сейчас.

Глаза Генриетты восторженно засветились.

– Вообще-то есть. У меня есть два готовых платья, которые будут потрясающе смотреться на графине. Одно из сатина в синюю и золотую полоску, а второе – из жатого муслина.

– Хорошо. Если они будут хорошо сидеть на графине или если их можно быстро подогнать по фигуре, мы их возьмем. Что касается фасонов, то, думаю, у Флер безупречный вкус. Она поймет, какая ткань и какой фасон будут ей к лицу. Я уверен: она не захочет заказывать больше двух платьев, но вы ее не слушайте. Тщательно следите за ее реакцией и шейте то, что ей действительно нравится, что бы она ни заказала. Я щедро вознагражу вас за понимание ее нужд.

– Я прекрасно поняла вас, милорд.

Флер вернулась через пару минут. Генриетта тут же усадила ее за столик, заваленный рисунками фасонов платьев, и принялась отбирать образцы материи. Когда Флер надолго задерживала взгляд на модели или образце материи, Рид смотрел на Генриетту и незаметно кивал ей. Генриетта добросовестно заносила все в записную книжку. Так прошло утро. Когда Флер выбрала два платья на каждый день и одно, более изысканное, для вечерних визитов, она заявила, что с выбором нарядов покончено.

Рид переглянулся с мадам Генриеттой поверх головы Флер, и его взгляд говорил, что дело обстоит совершенно иначе.

– У мадам Генриетты есть два готовых платья; возможно, они подойдут вам. Примерьте их, Флер. Что бы вы ни надели, это будет все равно лучше, чем та одежда, которая на вас сейчас. И хотя черный цвет вам идет, я знаю, вы скучаете по ярким тонам.

– Платьев, которые я только что заказала, вполне достаточно для моих нужд, – возразила Флер.

– Порадуйте меня, – не сдавался Рид. – Вы ведь не хотите отправиться к лорду Портеру во вдовьем наряде, верно?

Флер неохотно согласилась и прошла за Генриеттой в примерочную. Оба платья оказались ей впору. Особенно ее восхитило платье для прогулок в синюю и золотую полоску.

– Это платье вам к лицу, – заявила Генриетта. Флер тоже так считала.

– Оно прелестно. Я не носила такого чудесного платья с тех пор, как… – она неожиданно замолчала: ей не хотелось вспоминать о Пьере и всех ужасах, последовавших за его смертью.

– Возьмете его? Я уверена, лорд Ханхерст не станет возражать.

– Но оно слишком дорогое, – заявила Флер, поглаживая тонкую материю юбки. – Впрочем, – добавила она, – мне действительно нужно что-то носить уже сейчас.

– Значит, договорились. А что мне делать с черным платьем, в котором вы пришли ко мне?

Флер брезгливо сморщила носик.

– Отдайте его кому-нибудь из бедняков.

Она больше не хотела видеть это платье. Флер надеялась, что ей удастся расплатиться с Ридом за свой новый гардероб – она рассчитывала получить по меньшей мере пять тысяч фунтов за свои драгоценности. Украшения с изумрудами и сапфирами были особенно прелестны. Тогда они с Лизетт смогут удалиться в деревню и жить там просто вместе с тетушкой Шарлоттой.

Рид чуть не потерял дар речи, когда Флер появилась из-за занавески. Хотя она неплохо выглядела в черном, модное синее с золотом платье мгновенно преобразило ее: молочно-белая кожа сияла, а теплые карие глаза озорно поблескивали, когда она медленно поворачивалась, чтобы Рид осмотрел и одобрил ее новый наряд.

– Это платье будто создано для вас, – восхищенно заявил Рид. – Ни одна другая женщина не выглядела бы в нем так великолепно, как вы.

– Льстец, – кокетливо усмехнулась Флер. – Впрочем, носить красивые платья действительно замечательно, – призналась она.

– А наряд из жатого муслина подошел? – спросил Рид. – Вам понравилось?

– О да, но это мне нравится больше.

– Значит, берем оба, – решил Рид. – Упакуйте второе платье, мадам Генриетта. Мы возьмем его с собой.

– Нет, Рид, мне ведь еще и Лизетт одеть надо. Я не могу позволить себе и эти два платья вдобавок ко всему, что я уже заказала.

– Я же сказал: обсудим все позже, – довольно сурово прервал ее Рид.

Прежде чем Флер нашла, что ответить, дверь открылась, и в магазин вошли две прелестные, оживленно беседующие дамы. Увидев Рида, они тут же замолчали и уставились на него.

– Рид, где вы пропадали? – воскликнула старшая. – Вы так и не появились, чтобы сопроводить нас на раут, хотя и согласились пойти с нами.

Рид отвесил дамам поклон.

– Прошу прощения, Хелен. Меня неожиданно вызвали по делам.

– Но вы могли бы, по крайней мере, прислать нам записку, – с укором произнесла дама помоложе, посылая Риду игривую улыбку.

Неожиданно дамы в упор уставились на Флер, даже не пытаясь скрыть свое любопытство.

– Прошу прощения, дамы. Позвольте представить вам графиню Флер Фонтен. Флер, это моя невестка, леди Хелен Харвуд, и ее сестра, леди Вайолет Дьюбери.

Дамы обменялись реверансами.

– Почему я раньше ничего не слышала о графине? – с непонятной для Флер резкостью поинтересовалась Вайолет.

«Она что, ревнует? Возможно, между Вайолет и Ридом что-то есть?»

Размышления Флер прервала мадам Генриетта, протянувшая Риду сверток с муслиновым платьем.

Вайолетт злобно переводила взгляд со свертка на Флер и обратно.

– А мне вы никогда не покупали одежду, Рид. Что значит для вас эта женщина?

Рид раздраженно хмыкнул. У него совершенно не было времени отвечать на глупость Вайолет.

– Я не обязан отчитываться перед вами, Вайолет. Нам пора идти.

– Рид, – вмешалась Хелен, кладя ладонь на его руку, – вы ведь зайдете ко мне? Мне необходимо поговорить с вами о моем содержании. Его катастрофически не хватает на мои нужды. Если вы можете покупать одежду этой… этой женщине, то должны бы проявлять большую щедрость по отношению к жене родного брата.

– Довольно, Хелен. Я зайду к вам, как только смогу. А вы пока попробуйте сократить расходы. Всего доброго, дамы.

Схватив Флер за руку, он вышел с ней из магазина.

– У вас с леди Вайолет что-то есть? – спросила Флер.

– Леди Вайолет ничего для меня не значит, – отрезал Рид. – Я совершенно свободен, хотя бабушка делает все, что в ее силах, чтобы изменить мое положение холостяка. – Он помог ей сесть в фаэтон, поднялся на козлы и взял в руки вожжи. – Скоро я представлю вас бабушке. Она вам понравится.

– А сейчас мы куда едем?

– Сейчас у нас по плану визит к сапожнику, а затем – к шляпнику. Вам нужны комнатные туфли, полусапожки для прогулок и шляпки, которые бы не были черными.

– Рид, я не могу себе позволить все это!

– Возможно, но я могу. Когда мы завтра отправимся к Портеру, я хочу, чтобы вы были одеты по последней моде.

Она поджала губы.

– Прежде чем совершать покупки, следует продать мои драгоценности.

Рид бросил на нее загадочный взгляд.

– Доверьтесь мне, я позабочусь о ваших драгоценностях, любимая. Я обо всем позабочусь. Если вы отправитесь к ювелиру одна, вас просто обманут. Апдайк в подобных вещах прекрасно разбирается, и я поручу ему продать ваши украшения. Сколько вы надеетесь за них получить? На какую примерно сумму вы рассчитываете?

– Изумруды и сапфиры – фамильные драгоценности Фонтенов, их я оценить не в состоянии. Пьер отдал их мне в день нашей свадьбы. Остальные мне подарили. Только благодаря тому, что Пьер так тщательно все спланировал, мне удалось спастись самой и сберечь все украшения. Я не думаю, что мне удастся получить за них полную цену, но надеюсь, что общая сумма составит не менее пяти тысяч фунтов.

– Хм-м, пять тысяч фунтов, по-моему, разумная цена. Я уверен: Апдайку удастся добыть для вас эти деньги. Не желаете ли поесть, прежде чем закончим с покупками?

Рид отвез ее в известную своей кухней гостиницу, где на обед им подали восхитительный паштет из голубя и ягодный пирог, утопающий в девонширских сливках. После обеда они поехали к сапожнику на Бонд-стрит, у которого Рид заказал для Флер несколько пар домашних туфель и модные полусапожки. Затем настал черед шляпника, где Рид настоял на покупке нескольких модных шляпок. К тому времени как они вернулись в дом Рида, у Флер уже кружилась голова: хождение по магазинам ее просто вымотало. Навестив Лизетт и убедившись, что компаньонка на пути к выздоровлению, Флер удалилась в спальню. Она сняла платье, чтобы не помять его, и рухнула на кровать. Прошлой ночью ей удалось поспать лишь два-три часа, поэтому она почти мгновенно уснула, даже не успев озаботиться тем, откуда ей взять денег, чтобы расплатиться за все купленные сегодня наряды.

Рид прошел в кабинет и вызвал туда Апдайка.

– У леди Флер есть несколько фамильных ценностей, которые она желала бы продать. Насколько мне известно, это изумруды и сапфиры, а также другие, менее дорогие безделушки. Я запер их в сейфе для пущей сохранности.

– Вы желаете, чтобы я их продал? – уточнил Апдайк. – Мне известно несколько заведений, где скупают ценности, которые эмигрантам удается вывезти из Франции.

– Нисколько не сомневаюсь в твоих способностях, но я не намерен продавать украшения Флер. Я просто хочу, чтобы она думала, будто они проданы. Предупреждаю тебя на тот случай, если она вдруг поинтересуется у тебя. Если это произойдет, скажи ей, что ты как раз ими занимаешься.

Апдайк нахмурился.

– Что вы задумали, милорд?

– Я намерен дать Флер свои деньги: я стольким ей обязан, что вряд ли когда-нибудь расплачусь. А поскольку денег она от меня не возьмет, я буду держать драгоценности у себя в сейфе до тех пор, пока она не согласится принять их обратно.

– Хорошо, милорд, сделаю так, как скажете. Дамы будут жить у нас?

– Сомневаюсь, что сумею задержать их дольше, чем на пару дней: Флер не терпится переехать.

Апдайк откашлялся.

– Гм, похоже, вы не на шутку увлечены графиней. Почему бы вам на ней не жениться? Ваша бабушка была бы в восторге.

Рид молча посмотрел на свои руки. Он бы женился на Флер через секунду, если бы она могла подарить ему наследника. Он вспомнил об этом препятствии и подумал – а так ли это важно? Он ведь может усыновить сколько угодно сирот и назвать наследником одного из них. Или он может разрешить кузену Галлару унаследовать титул после своей смерти.

– Милорд! – окликнул его Апдайк, напоминая, что ответа на свой вопрос он так и не получил.

– Все так сложно, Апдайк. Достаточно сказать, что есть ряд обстоятельств, мешающих нашему браку, – он встал. – Это все, Апдайк. Мне нужно успеть заехать в банк до закрытия.

Флер открыла глаза и поняла: в комнате кто-то есть.

– Вы не спите, моя милая?

– Лизетт, зачем ты встала?

– Странно как-то лежать в постели, когда ничего не болит. Я прекрасно себя чувствую, Флер. Более того, я намерена присоединиться к вам с его светлостью за ужином. Я зашла посмотреть, готовы ли вы.

Флер потерла глаза.

– Почти. Мне нужно только умыться и надеть новое платье.

Лизетт пощупала тонкую материю.

– Платье чудесное. Вы продали драгоценности?

– Еще нет, но Рид приказал заняться этим делом Апдайку. Похоже, тот разбирается в подобных вещах.

– Мы скоро переедем в гостиницу или на постоялый двор? – поинтересовалась Лизетт.

– Я завтра же отправлю письмо тетушке. Пока я не получу ответа от тети Шарлотты, мы будем жить в гостинице. Я уверена: она непременно пригласит нас пожить в деревне. Она замечательная женщина. Я писала ей после смерти Пьера, но ответа не получила. Через Андре я отправила ей еще несколько писем, но не имею ни малейшего представления, получила ли она их. Надеюсь, она здорова.

– Я тоже на это надеюсь. Вы же знаете: я поеду за вами куда угодно, – уверила ее Лизетт.

С умыванием было быстро покончено. Лизетт как раз поправляла на Флер новое полосатое шелковое платье, когда в комнату вошла Пег и пригласила их спуститься к ужину. Когда они вошли в столовую, Рид уже был там. При их появлении он встал.

– Лизетт, как я рад снова видеть вас в добром здравии! Миссис Пибоди сообщила мне, что вам уже лучше.

– Я вполне здорова, милорд. Вы к нам очень добры.

– Это я в долгу перед вами. – Он усадил их, а затем занял место во главе стола.

Подали первое блюдо – восхитительный грибной суп. Блюда сменяли друг друга, уже пришло время десерта, а разговор все никак не завязывался. Наконец Рид отпустил лакея и с деланной небрежностью объявил:

– Кстати, Апдайк получил хорошую цену за ваши украшения. Он не ошибся в выборе покупателя.

Флер была вся внимание.

– Уже? И он получил, сколько я и надеялась?

– Даже больше. Он продал все за семь тысяч фунтов.

– Семь тысяч! – ахнула Флер. – Я щедро отблагодарю его. Это гораздо больше, чем то, на что я рассчитывала. Мы с Лизетт завтра же отправимся на поиски нового жилья.

– Зачем же так спешить? – встрепенулся Рид.

– Я не хочу вмешиваться в вашу жизнь. Как только мне удастся связаться с тетушкой, мы переедем к ней в деревню. Мир и спокойствие – вот то, в чем мы с Лизетт нуждаемся. Если только, – с надеждой в голосе добавила она, – у лорда Портера не найдется для меня нового задания.

– Можете забыть о новом задании, – резко заявил Рид. – Я не позволю вам снова подвергать себя опасности.

Лизетт переводила взгляд с Флер на Рида и обратно.

– Прошу прощения, – наконец сказала она, – думаю, мне пора вернуться в свою комнату.

– Я пойду с тобой, – начала вставать Флер.

– Нет, я не заблужусь. Оставайтесь и продолжайте беседу с его светлостью, моя дорогая.

Рид встал, отодвинул кресло Лизетт и передал ее из рук в руки ожидавшему за дверью лакею.

– Пожалуйста, проводите мадам Лизетт в ее комнату, – приказал он. Как только они ушли, он протянул руку Флер. – Не пора ли нам отдохнуть, любовь моя?

Флер прекрасно поняла, что у Рида на уме: голод в его глазах был красноречивее тысячи слов. У нее пересохло во рту, а кожа стала такой чувствительной, что она испугалась, как бы та не расползлась, если Рид прикоснется к ней. Не в силах противиться чувственному призыву его голоса, она встала и взяла его под руку. Когда же она осмелилась поднять глаза и посмотреть на его лицо, у нее слегка подогнулись колени: глаза Рида превратились в щелки, а улыбка скорее напоминала волчий оскал.

Жар, озноб и удивительную легкость она испытывала поочередно. Ее тело, казалось, жило своей жизнью под его горячим ниглядом. К счастью, у нее все же осталась сила воли.

– Мы не можем… мы не должны…

Неожиданно его губы оказались так близко, что ей стало трудно дышать.

Она очень хотела.

Хотела его.

Хотела всего; всего, что только можно получить в оставшееся недолгое время, когда они могли побыть вдвоем. Он обнял ее, и она прислонилась к нему, вздохнув, так как желания ее тела победили все доводы рассудка. Затем он поцеловал ее, и все мысли о правильном и неправильном, о том, что можно и что нельзя, вылетели в окно.

Наконец Рид оторвался от нее. Когда он заговорил, по его голосу стало понятно, что он улыбается:

– Что вы там говорили? Чего мы там не должны делать?

– Я… не помню.

Его глаза светились озорным блеском, пока он сопровождал ее к выходу из столовой и наверх, в свою спальню. Он открыл дверь, поднял ее на руки и внес внутрь.

– Рид, я умею ходить.

– Мне нравится ощущать тебя в своих руках. – Он поставил ее на ноги возле кровати и стал раздевать. – Это платье тебе очень идет, но я предпочитаю видеть тебя голой.

– Благодаря тебе и Апдайку я смогу расплатиться за свой новый гардероб, да и за одежду Лизетт тоже.

Ответа она не получила: Рид сосредоточился на том, чтобы побыстрее раздеть ее и раздеться самому. При этом он торопился до неприличия. Быстро покончив с этим, он выпрямился и отошел назад, чтобы полюбоваться ее красотой. Ее фигура была изящной, но не тощей, груди у нее были упругими и круглыми, соски – насыщенного темно-розового оттенка, ноги – длинные и стройные, а поросль между ними – темная и буйная.

Флер, в свою очередь, тоже стала разглядывать его, неожиданно осознав, что он больше не тот мужчина, которого она спасла из Замка дьявола: его живот стал плоским и мускулистым, плечи, как ей показалось, – шире, руки – сильнее, а ноги – крепче. А из зарослей темных волос в паху поднималось настолько могучее проявление мужского начала, что она не представляла, что такое возможно.

Она протянула руку и погладила его, медленно исследуя шелковистую гладкую кожу и твердые вены под ней. Под прикосновениями ее руки его орган набух и закачался, становясь тверже и тяжелее.

– Ты великолепен, – прошептала она. Он наклонился и стал ласкать ее сосок.

– Ты и сама восхитительна.

Он упал на кровать на спину и грубо дернул ее на себя, усаживая сверху. Она ахнула, когда ее чувствительные соски коснулись волос на его торсе. Их бедра соприкоснулись; жар его члена, ищущего вход между ее бедер, и громкое биение его сердца, отдающееся в ее груди, заставили ее всхлипнуть от наслаждения. Разве она сможет расстаться с этим роковым красавцем, которого любит до беспамятства?

– Давай ты сверху, Флер, – прошептал Рид ей на ухо. Флер слегка приподнялась, зажала член в ладонях, подвела его к низу живота и резко толкнула – он вошел так глубоко, что, казалось, достал до самого сердца. Из горла Рида вырвался стон.

– Вот теперь можно и умереть! – воскликнул он.

Затем он обхватил ее бедра руками, побуждая ее войти в ритм с его неистовыми ударами. Они оба тяжело дышали, и Флер поняла, что еще немного – и они кончат одновременно. Она старалась оттянуть пик наслаждения, чтобы как можно дольше задержать его в своем теле, полнее вкусить обладание им, свою власть над ним. Она хотела, чтобы это удовольствие никогда не заканчивалось.

Но сдержаться ей не удалось: когда он приподнял голову и стал ласкать ее соски, ее тело свело судорогой, посылая в каждую клеточку спазмы восторга. Она больше не была Флер Фонтен – она душой и телом принадлежала Риду Харвуду, графу Хантхерсту, мужчине, который никогда не будет принадлежать ей.

Рид почувствовал, как ее внутренние мышцы ритмично сжимают его член, и понял, что она достигла вершины. Неописуемая дикость взорвалась в нем, и он помчался навстречу забвению. Когда она резко выгнула спину и прокричала его имя, он больше не смог сдерживаться. Сжав ее бедра еще сильнее, он снова и снова бросался в теплые глубины ее тела, пока буря в нем не достигла апогея и он не излился в нее.

– Выходи за меня замуж, Флер, – прошептал Рид и сам удивился своим словам и тут же захотел взять их назад: он еще очень долго не планировал жениться на ком бы то ни было. Он ведь еще не готов быть стреноженным, верно?

Глаза Флер наполнились слезами: ни один мужчина, у которого есть титул, или состояние, или надежды на будущее, не захочет связать судьбу с женщиной, не способной родить ему детей.

– Выйти за тебя? Я не могу, и ты знаешь, почему. У тебя долг перед семьей и графством: ты должен иметь наследника. И к тому же ты меня не любишь. Все, что ты чувствуешь, – это похоть, смешанная с благодарностью.

– Я ничего не понимаю в любви, потому что никогда ее не испытывал, но я чувствую к тебе нечто большее, нежели обычную благодарность. Что касается наследников, то у меня есть кузен, француз; он, кстати, недавно объявился в Англии.

– Ты, должно быть, шутишь. Ни один уважающий себя англичанин не передаст свой титул французу. Пожалуйста, Рид, не проси меня больше об этом, мы оба знаем: то, что ты предлагаешь, не может осуществиться.

Рид внезапно осознал, что Флер, пожалуй, права. Он точно не хочет, чтобы Дюваль унаследовал титул: слишком многое в кузене смущало его. И хотя он хотел, чтобы Флер была рядом, предложение он сделал, не подумав. Брак – серьезный шаг, а он пока не готов к нему.

Рид решил сменить тему.

– Спи, – прошептал он. – У нас обоих был тяжелый день.

Когда Рид проснулся, Флер лежала у него на груди. Лучи яркого солнечного света протягивали пальцы в окно. Черт, он проспал! Рид осторожно поднял с себя все еще спящую Флер и положил ее на постель. Затем встал, совершил утреннее омовение, не разбудив ее, оделся и спустился к завтраку. Апдайк встретил его внизу, у лестницы.

– Я как раз шел будить вас, милорд. Ваша бабушка здесь. Мне пришлось нелегко, но я смог убедить ее подождать вас в гостиной, – он многозначительно поднял брови. – Она собиралась самолично вытащить вас из кровати, и мы оба понимаем, почему ей не следовало так поступать.

Апдайк, похоже, был в курсе всех дел, происходящих в доме.

– Который час?

– Одиннадцатый.

– Господи Боже, я и не знал, что уже так поздно! Бабушка не сказала, что ей нужно?

– Она не сказала, а я и не спрашивал. Вы должны знать еще кое-что: с ней мадам Лизетт. Только что подали чай, и они, похоже, довольно мило беседуют.

Рид выругался сквозь зубы.

– Чем раньше я к ним присоединюсь, тем лучше. Страшно подумать, что Лизетт может рассказать бабушке. Мне не помешает чашка кофе, Апдайк. Горячего и черного – в точности, как у меня на душе.

Рид вдохнул поглубже, чтобы набраться смелости, и только затем приклеил на лицо улыбку и явился пред очи бабушки.

– А вот и ты, наконец! – сказала она.

Он подошел к пожилой даме и чмокнул ее в сухую щеку.

– А я и не знал, что вы ранняя пташка, бабушка. Вам не обязательно было приезжать ко мне: достаточно было прислать мне записку, и я тут же приехал бы сам.

Старушка покосилась на Лизетт.

– Я уже несколько дней не получала от тебя весточек и начала волноваться. Я решила приехать и лично проверить, не вернулась ли к тебе болезнь после ужасного происшествия во Франции.

– Как видите, я абсолютно здоров.

– Лизетт сообщила мне, что ты вывез ее и графиню Фонтен из Франции, когда они переживали не лучшие времена. А я-то думала, ты покончил с этими шпионскими делами. С твоей стороны было бы куда разумнее тратить время на поиски подходящей жены. Не то чтобы я возражала против спасения двух дам от опасности, как вы понимаете… – добавила она, одарив Лизетт снисходительной улыбкой.

– От этого задания я никак не мог отказаться, бабушка. Флер и Лизетт спасли мне жизнь. Настал мой черед спасать их.

Вдова снова посмотрела на Лизетт.

– У вас с графиней уже есть планы на будущее? В Лондоне целая колония эмигрантов. Со многими из них я подружилась и часто устраиваю у себя дома приемы для них. В следующий раз непременно пришлю вам с графиней приглашения.

Лизетт и бабушка принялись весело щебетать на сносном французском. Рид не стал их слушать, по привычке совершенно отключившись от женской болтовни.

Разговор закончился, и бабушка снова обратила внимание на Рида, спросив его:

– Ну, теперь, когда твоя жизнь вернулась в нормальную колею, ты собираешься начать поиски жены?

– Пока нет, – честно ответил Рид, тут же вспомнив свое внезапное предложение и отказ Флер.

– Это совершенно никуда не годится, – сердито фыркнула бабушка. – Я дам бал и приглашу на него всех своих друзей с дочерьми или внучками соответствующего возраста. Да, именно так я и сделаю.

Не успел Рид сформулировать ответ, как в комнату вошел лакей, неся кофейник. Рид налил себе кофе и выпил его залпом, причем сильно обжег язык. Он тут же налил себе еще кофе, подул на него и осторожно поднес к губам. Он как раз собирался сделать первый глоток, когда в гостиную влетела Флер.

– Апдайк сказал, что вы здесь, – закружилась она так, что юбки запорхали вокруг ее стройных ног. – Как вам нравится мое новое муслиновое платье? Ах! – воскликнула она и резко остановилась. – Я не знала, что вы не одни. Я не вовремя?

– Вовсе нет, – возразил Рид и поставил чашку на столик. – Позвольте представить вас моей бабушке, вдовствующей графине Хантхерст. Бабушка, это Флер Фонтен, та самая женщина, которая спасла мне жизнь.

 

Глава одиннадцатая

Флер присела перед пожилой леди в реверансе.

– Рада познакомиться с вами, миледи.

– Нет, – горячо возразила та, – это я рада встрече с вами. Только благодаря вам мой любимый внук остался в живых. Я так понимаю, вы вдова. Примите мои соболезнования. Вы долго были замужем?

– Пять лет, миледи.

– Пять лет! Должно быть, вы были очень молоды, когда выходили замуж.

– Мне было семнадцать. Все пять лет брака с Пьером я прожила во Франции.

– У вас есть дети, леди Флер?

– Господь не благословил нас с Пьером на рождение детей.

Блеск, появившийся в глазах вдовы при виде Флер, тут же исчез. Рид прекрасно знал, о чем подумала бабушка: как только Флер призналась, что за все годы брака ей не удалось зачать ребенка, она тут же перестала быть Риду подходящей парой.

– Каковы ваши планы? Разумеется, вы не можете оставаться в жилище Рида, если хотите сохранить репутацию.

– Мы с Лизетт намерены удалиться в деревню, как только я получу известие от тетушки Шарлотты. А до тех пор нас вполне устроит постоялый двор.

Рид вздохнул с облегчением, когда бабушка предпочла не обсуждать будущее место жительства Флер. Повернувшись к внуку, она заявила:

– Я решила устроить бал в твою честь через одну субботу. Приглашения будут разосланы всем моим друзьям, у которых есть дочери на выданье.

Не успел Рид ответить ей, как вдова взяла Флер за руки и сказала:

– Поскольку вы с Лизетт дороги моему сердцу, я буду рада видеть вас на балу. Я также приглашу несколько подходящих вдовцов с детьми, специально для вас. Вы еще так молоды; наверняка найдется мужчина, который с радостью возьмет вас в жены.

– Бабушка, пожалуйста! – взмолился Рид, униженный тайкой откровенной попыткой сватовства. – Во-первых, я еще не готов обзаводиться семьей. Я только что спасся из настоящего ада, и мне нужно время, чтобы забыть о нем. Поверьте мне, муж из меня сейчас никудышный. Перенесите бал на более позднюю дату.

Вдова нахмурилась, и беспокойство углубило морщины на ее лице.

– Может, ты недоговариваешь чего-то о своем заключении, что мне следовало бы знать?

– Нет, бабушка, – возразил Рид. – Вы же видите: я здоров как бык. Скажем так, моя голова пока что занята отнюдь не вопросами брака. Не сменить ли нам тему?

– Я поняла тебя и устрою бал позднее, если ты так настаиваешь, но не заставляй меня ждать слишком долго, – она встала, опираясь на трость. – Кстати, ко мне недавно заглянул дальний родственник, из французской ветви нашей семьи, некий Галлар Дюваль. Он сообщил мне, что теперь обитает в Лондоне. Не могу сказать, что этот юноша произвел на меня хорошее впечатление. – Она фыркнула и призналась: – Вообще-то я навела о нем справки и выяснила, что он действительно имеет право на титул. Если у тебя не будет наследников, то Дюваль – следующий в очереди. Спаси нас Господи, если в результате он все же станет графом Хантхерстом: эта ветвь нашей семьи никогда не пользовалась уважением общества. Твой отец в могиле бы перевернулся, если бы его титул и поместье получил дальний кузен, да к тому же еще и француз.

– Я встречался с Дювалем, – сообщил ей Рид. – Во время последней болезни Джейсона он жил в их с Хелен доме. Она говорит, он очень ей помог.

– Как бы там ни было, ты знаешь, что должен делать.

Рид предложил ей руку.

– Я провожу вас к экипажу, бабушка.

Вдова улыбнулась Флер.

– Еще раз благодарю вас за спасение жизни моего внука. Если вам понадобится моя помощь, только дайте мне знать.

С тяжелым сердцем Флер смотрела вслед удаляющейся вдове. Если раньше она хотя бы могла мечтать о том, чтобы выйти замуж за Рида, то сейчас его бабушка только что лишила ее такой перспективы. Флер отвергла внезапное предложение Рида не без причины: она не может дать то, что ему нужно, как бы хорошо им ни было вместе. Если она хочет выйти замуж – а ей это ни к чему, – ей придется подыскивать себе вдовца с детьми, как и предложила вдовствующая графиня. Ее намек был абсолютно ясен.

– Вы прелестно выглядите в новом платье, моя дорогая, – отметила Лизетт. – И судя по выражению лица его светлости, он разделяет мое мнение.

«Как будто мне это поможет», – мысленно всхлипнула Флер. Она должна забыть Рида, как и он забудет ее, занявшись поисками молодой и плодовитой претендентки на роль его супруги.

– Мне нужно немедленно написать тетушке Шарлотте, – решительно заявила Флер. – Мы не должны навязывать свое общество Риду дольше, чем это необходимо.

– А вы не навязываете, – возразил появившийся в дверях Рид. Он вошел в комнату. – Надеюсь, бабушкины слова вас не расстроили.

– Все, что сказала ваша бабушка, – совершенная правда, – парировала Флер. – Мы оба знаем: я и Лизетт остановились здесь временно.

Лоб Рида нахмурился было, но тут же разгладился.

– Я умираю от голода, и насколько я понимаю, вы тоже, – заявил он, предлагая ей руку. – Не позавтракать ли нам, прежде чем отправляться с визитом к лорду Портеру?

Из-за физической нагрузки прошлой ночью Флер испытывала волчий голод.

– Ты присоединишься к нам, Лизетт?

– Я уже позавтракала с Апдайком и остальными в столовой для слуг. К тому же я обещала кухарке продемонстрировать ей искусство французской кухни.

– Тогда увидимся позже, – кивнула Флер. – Нам нужно обсудить дальнейшие планы.

Рид повел Флер в столовую. Они наполнили тарелки едой и сели за стол.

– Ваша бабушка очень вас любит, – отметила Флер.

– И это чувство взаимно, – ответил Рид. – Я рад, что вы не обиделись на нее, хотя она и очень настаивала на моей женитьбе и рождении наследников. Но мы оба знаем: прежде чем я смогу жениться, мне нужно укротить своих демонов. У меня по-прежнему бывают кошмары. Иногда мне снится, что я нахожусь в черной яме, из которой невозможно сбежать.

Флер внимательно посмотрела на него:

– Кошмары со временем пройдут.

– Вы оказываете на меня успокаивающее воздействие, Флер. Когда вы в моих объятиях, кошмаров у меня не бывает. Вы мне полезны.

Флер отвела взгляд и уставилась в тарелку.

– Я уверена: вы найдете себе более подходящую женщину, которая сможет подарить вам детей, чем порадует вашу бабушку. – Она встала. – Я буду готова присоединиться к вам для визита к лорду Портеру, как только напишу письмо тете.

Тридцать минут спустя они сели в ожидавший их экипаж, и новый кучер Рида закрыл за ними дверцу. Дорога до Уайтхолла оказалась короткой, и вот они уже входят в кабинет Портера. Лорд поднялся из-за стола, приветствуя их; сначала он поцеловал руку Флер, затем обменялся рукопожатием с Ридом.

– Вы и представить себе не можете, какое облегчение я испытал, когда услышал, что вы благополучно добрались до Англии, леди Фонтен, – заявил Портер. – Все прошло по плану?

– Не совсем, – пояснил Рид. – Мы едва не попались, но, как видите, стоим перед вами целые и невредимые.

– Благодарю вас за то, что организовали мой побег, – сказала Флер. – Я счастлива вернуться домой, в Англию.

– Примите мои соболезнования по поводу смерти вашего супруга, миледи. Мы очень высоко ценим вашу службу короне. Если бы не вы, мы бы недосчитались трех человек, в том числе и Хант-херста. Примите нашу искреннюю благодарность, – он передал ей конверт. – Мы понимаем, что вы больше не можете рассчитывать на поддержку своего супруга, на его состояние, и поэтому как знак благодарности, пожалуйста, примите этот чек на сумму в пять тысяч фунтов, выписанный на Английский банк.

Флер попыталась вернуть Портеру конверт:

– Я работала не ради награды, а ради благополучия своей страны.

– И тем не менее, награду вы заслужили. Каковы ваши планы, моя дорогая?

– Я написала письмо тетушке Шарлотте и отошлю его, как только выйду на улицу. Мы с Лизетт надеемся вскоре отправиться к ней в деревню.

Портер, похоже, был весьма удивлен:

– Вы сейчас говорите о леди Шарлотте Гринвуд?

Флер просияла:

– О да. Вы ее знаете?

Выражение сожаления на лице Портера заставило сердце Флер забиться чаще. Неужели с тетушкой Шарлоттой что-то случилось?

– Я был знаком с вашей тетей много лет. И о вас я узнал от нее. Ваши письма к ней доставляли мне, а я их отправлял с нарочным. Пожалуйста, присядьте, милая. К сожалению, мне придется взять на себя роль печального вестника.

Страшное предчувствие сдавило грудь Флер. Она буквально рухнула в кресло.

– О чем вы? С тетей Шарлоттой что-то случилось?

– Последнее письмо, которое я переслал вашей тете, вернулось ко мне. Она умерла во сне несколько недель назад. Мой человек побеседовал с ее врачом, и тот подтвердил, что Шарлотта умерла от сердечного приступа. После ее смерти было зачитано завещание. Свой дом и поместье она оставила вам. К сожалению, доход оно приносит небольшой. Думаю, она жила за счет скромных средств, оставленных ей отцом.

Рид взял Флер за руку и легонько сжал ее. Всхлипывая, Флер сказала:

– Тетя Шарлотта была моей единственной родственницей. Она воспитала меня. Поверить не могу, что ее больше нет.

– Мне жаль, что пришлось сообщать вам такое печальное известие, – сочувственно вздохнул Портер. – Вы все еще хотите удалиться в деревню?

Флер взяла себя в руки. Теперь она и вправду осталась одна. Благодарение Богу, что у нее есть Лизетт.

– Я уже не знаю, что буду делать, если только… Я бы не хотела сидеть сложа руки. Не найдется ли у вас случайно какого-нибудь задания для меня?

– Ну, вообще-то…

– Нет! – возмутился Рид. – Флер и так достаточно сделала. О том, чтобы снова подвергать ее жизнь опасности, и речи быть не может.

Но Флер проигнорировала его вспышку.

– Так что вы говорили, лорд Портер? Чем я могу быть вам полезна?

– Флер! – угрожающе начал Рид.

– Дайте мне сказать, Хантхерст, – попросил его Портер. – Я безуспешно пытаюсь проникнуть в общину французских эмигрантов. Все мои люди активно ищут предавшего вас человека. Информация, которую нам удалось собрать на сегодняшний день, дает возможность предположить, что здесь могут быть замешаны эмигранты, – он перевел взгляд на Флер. – И они с радостью примут леди Фонтен, вдову французского графа, в свою среду.

– К чему вы ведете, Портер? – прорычал Рид.

– Мне нужен человек, который смог бы посещать салоны и собрания, устраиваемые для эмигрантов, и это должен быть кто-то, кому они будут доверять и перед кем раскроются. Все, о чем я прошу леди Фонтен, – это стать своей среди живущих в Лондоне французов и внимательно слушать, о чем они говорят. Один из них может оказаться французским шпионом.

– Нет, – заявил Рид, прежде чем Флер успела ответить лорду.

– Решение принимать не вам, Рид, – напомнила она ему.

– Значит, вы согласны? – возбужденно спросил Портер. – Мы ждали как раз такой возможности.

– Извините, Портер, но Флер больше не будет ввязываться в шпионские дела. Поскольку предали меня, то поиск предателя – моя забота.

Портер свирепо уставился на него.

– Это будет не так-то легко сделать.

– У меня есть подозрение, что предавший меня вовсе не эмигрант, – заявил Рид. – Я уверен: это человек из нашей среды.

– Я согласна, – вмешалась Флер. – В конце концов, что я теряю?

– Свою жизнь, например, – язвительно заметил Рид.

– У меня нет ни мужа, ни детей – вообще никого, и никто, кроме Лизетт, не пострадает из-за моих действий.

У Рида возникло такое ощущение, будто ему в грудь залезла чужая рука и сжала его сердце. Неужели Флер настолько безразлична ее собственная жизнь? Или он для нее никто? Она ошибается. Чертовски ошибается! Он испытывает к ней глубокие чувства. Если с ней что-то случится, он этого не переживет.

– Есть ли у меня шанс повлиять на ваше решение? – спросил он. – Вы ведь так молоды. Вы, можно сказать, еще не начали жить. Зачем же снова бросаться навстречу опасностям?

– Это задание – просто забава по сравнению с тем, чем я занималась во Франции, – возразила Флер. – Я ничем не рискую. – Она повернулась к Портеру: – Я согласна, милорд.

– Вы настоящая патриотка, миледи. Я позабочусь о том, чтобы вы получали приглашения на мероприятия, на которых наверняка будут французы. Где я смогу найти вас?

– Леди Фонтен будет проживать в особняке Хантхерстов на Парк-авеню, – неожиданно заявил Рид. – Там сейчас живут моя невестка с сестрой. Я все равно собирался скоро перевезти туда свои вещи и слуг. Нет никакого смысла содержать холостяцкий дом, когда в особняке больше места и комфорта. Там будет достаточно компаньонок, чтобы репутация Флер не пострадала.

– Рид, я не могу! – горячо возразила Флер.

– Еще как можете. Мы распространим слух, что вы с Хелен давние подруги и что она пригласила вас остановиться у нее, пока вы не решите, где будете жить. Я намерен защищать вас, Флер, и единственный способ делать это – держать вас поблизости.

– Но что подумает обо мне ваша невестка? Вряд ли ей понравится делить свой дом с незнакомками.

– Хелен и Вайолет живут в моем особняке лишь потому, что я им это разрешил. Уверяю вас, они не станут возражать.

Портер кивнул в знак одобрения.

– Значит, договорились. Я прикажу отсылать приглашения на Парк-авеню. Не пропадайте, леди Фонтен. Я очень надеюсь, что вам удастся узнать то, что поможет нашему расследованию.

На этом визит завершился. Рид помог Флер сесть в экипаж, перемолвился парой слов с кучером и присоединился к ней.

– Вы прекрасно понимаете, что я не могу жить в вашем доме, Рид. Да что заставило вас предложить такое?

– По-моему, это очень разумно. Легенда о том, что вы с Хелен давние школьные подруги, воспримется на ура. И мой переезд в особняк тоже вполне логичен. Все будут хвалить меня за то, что я приютил в своем доме двух эмигранток.

Флер рассержено вздохнула.

– Вы всегда получаете, что хотите?

– Всегда, если я действительно этого хочу.

– Куда мы едем?

– В мой особняк на Парк-авеню. Чем раньше мы поставим Хелен и Вайолет в известность о скором переезде моих гостей, тем лучше.

Карета остановилась перед внушительных размеров особняком, едва просматривающимся поверх высокой каменной ограды. Когда Рид помог Флер выйти из экипажа, она занервничала. До того как во Франции вспыхнули беспорядки, она жила в роскошных покоях в родовом замке семейства Фонтен, но это, казалось, происходило в прошлой жизни. А со скромным домиком Лизетт этот претенциозный дом нечего было и сравнивать. «Рид, должно быть, баснословно богат», – решила она.

Рид отворил ворота и провел ее во двор особняка. Перед ней возвышалось огромное трехэтажное здание. Они поднялись по ступеням, прошли между двумя колоннами невероятных размеров и остановились перед резными двухстворчатыми дверьми, обрамленными стеклянными панелями. Не успел Рид поднять медный молоточек, как двери распахнулись.

Когда Рид и Флер входили в дом, им поклонился седовласый дворецкий в торжественной черной ливрее. Флер со священным трепетом разглядывала элегантный, уходивший вверх на все три этажа парадный холл, в центре которого располагалась широкая винтовая лестница.

– Моя невестка дома, Хьюз? – спросил дворецкого Рид.

– Дамы сейчас в гостиной, милорд. Мне сообщить о вашем прибытии?

– Не беспокойся, Хьюз. Я сам о себе сообщу, – бросил Рид и, схватив Флер за локоть, поднялся на три ступеньки, но снова повернулся к дворецкому: – Кстати, Хьюз, я собираюсь переехать в особняк и привезти с собой большую часть прислуги. Пожалуйста, попроси экономку подготовить апартаменты хозяина и две спальни для двух гостей женского пола.

Хотя лицо Хьюза оставалось бесстрастным, в его синих глазах вспыхнуло живое любопытство.

– Позвольте мне первым приветствовать вас дома!

– Спасибо, Хьюз.

Переместив руку с локтя Флер на ее талию, Рид провел ее в гостиную, где за чаем сидели две женщины. Флер тут же узнала леди Хелен и ее сестру, с которыми повстречалась у мадам Генриетты.

– Добрый день, дамы, – поприветствовал их Рид.

– Рид! – поспешно вставая, воскликнула Вайолет. – Как замечательно, что вы пришли!

– Я тоже рада видеть вас, Рид, – сказала леди Хелен с куда меньшей горячностью, чем сестра. – Я с нетерпением жду возможности обсудить с вами мое финансовое положение.

– Думаю, вам не надо вновь представлять леди Фонтен, – произнес Рид, рассеянно посматривая на дам.

– Вы нас знакомили, – с прохладцей отреагировала Хелен. – Но зачем вы привели ее сюда? Наш разговор должен состояться с глазу на глаз.

– Действительно, Рид, – подхватила Вайолет, – почему вы об этом не подумали? Это исключительно семейное дело; леди Фонтен не имеет никакого права вмешиваться.

– Наверное, мне лучше уйти, – ужасно смутившись, пробормотала Флер.

– Вы останетесь, – отрывисто бросил Рид, кинув на Вайолет уничижительный взгляд. – Не могли бы вы налить нам чаю, Хелен? – он усадил Флер на диван и удобно устроился рядом с ней.

Хелен подумала секунду, затем подчинилась. Флер приняла чашку вместе с холодным взглядом и с благодарностью сделала глоток. В ней крепло подозрение, что встреча пройдет не так гладко, как хотелось бы.

– Хочу сообщить кое-что вам обеим, – начал Рид, ставя пустую чашку на передвижной столик. – Завтра Флер со своей компаньонкой переезжает в этот дом.

Чашка Хелен застучала по блюдцу.

– Что? Вы с ума сошли!

– Вовсе нет, – холодно ответил Рид. – Более того: я собираюсь оставить свое холостяцкое жилище и тоже перееду сюда и прихвачу с собой большую часть прислуги.

– Я не допущу, чтобы она жила здесь! – возмущенно заявила Хелен.

– Вы этого не допустите, вот как? – убийственно спокойно спросил Рид. – Позвольте напомнить вам, что особняк принадлежит мне, а вы и ваша сестра живете здесь исключительно по моей милости и на мои средства!

– Я еще могу понять, почему вы хотите переехать в особняк, – заявила Вайолет, – но о переезде сюда вашей любовницы и речи быть не может! Подумайте о нашей репутации.

Ломая руки, Флер взмолилась:

– Пожалуйста, Рид, я же говорила, что этого лучше не делать.

Но судя по выражению его лица, Рид не собирался спорить:

– Все будет так, как я прикажу. – Он окинул Хелен и ее сестру обжигающим взглядом. – Флер вовсе не – вы слышите?! – вовсе не моя любовница. Ей некуда идти, и ей может угрожать опасность. Есть причины, по которым она должна находиться рядом со мной.

– Еще бы, – презрительно скривилась Вайолет, – я прекрасно понимаю, что это за причины.

– Довольно, Вайолет! Я не потерплю грязных намеков в отношении Флер!

– Во что вы на этот раз вляпались, Рид? – спросила Хелен. – Я-то думала, вы покончили со всякими секретными делами. Не знаю, что произошло с вами, когда вы пропали, но вы сильно изменились.

– Что со мной случилось, вас совершенно не касается. Я так понимаю, вам нужны дополнительные средства к уже имеющимся. Я бы с радостью помог вам в этом, если бы вы безропотно приняли в этом доме Флер и ее компаньонку. И это значит, что вы должны быть добры к ним.

Хелен задумчиво прищурилась.

– Но как вы объясните ее присутствие в нашем доме? Я же не могу объявить друзьям, что она живет здесь просто потому, что вы этого хотите! Речь идет о нашей репутации. – Она наградила Флер испепеляющим взглядом. – Откуда нам знать, что она та, за кого себя выдает? Может, она обыкновенная парижская уличная девка.

Флер дернулась, как от удара.

– Да как вы смеете! Мой покойный супруг – граф Пьер Фонтен. Его семья – одна из самых старейших и уважаемых во всей Франции. Я сама родилась в приличной английской семье: мой отец был бароном.

– Ну, это вы так утверждаете, – подлила масла в огонь Вайолет.

– Еще одно слово, и я потребую, чтобы вы обе навсегда покинули мой дом. В данный момент вдовьи апартаменты как раз готовят к возвращению Хелен, а Вайолет может вернуться под покровительство своего отца.

– Вы не посмеете! – ахнула Хелен.

– Еще как посмею. А теперь, если мы обо всем договорились, я скажу вам, какую историю вы преподнесете друзьям и знакомым. Итак: Флер и Хелен – подруги детства. Они вместе посещали пансион благородных девиц, пока Флер не вышла замуж за французского графа. Недавно она вернулась в Англию, спасаясь от революции, и сейчас испытывает определенные трудности. Поскольку и ее муж, и все ее родные умерли, вы пригласили ее пожить в особняке, пока она не подыщет себе другое жилье. Как видите, все просто и совершенно не выглядит притянутым за уши.

На его слова Вайолет отреагировала ироничной усмешкой:

– У вас с леди Флер будет одна спальня на двоих?

– Разумеется нет! – возмутилась Флер. – И вообще, это не моя идея. Я с самого начала была против переезда сюда. Но Рид считает, что это необходимо, хоть я с ним и не согласна.

– Это действительно необходимо, – прогремел Рид. – Флер спасла мне жизнь. Только благодаря ей я сейчас стою перед вами. И я обязан обеспечить ей наилучшую защиту. Вы меня поняли? Я больше не намерен выслушивать ехидных замечаний о Флер и ее компаньонке. Что касается вас, Хелен, я добавлю к вашему содержанию еще две сотни фунтов в месяц, пока Флер живет с нами, хотя мой брат и был чрезвычайно щедр к вам в своем завещании. Я советую вам тратить меньше денег на платья и безделушки, а также сократить траты за игорным столом. Что же до вас, Вайолет, я проверил состояние вашего счета и выяснил, что в деньгах вы не нуждаетесь. Содержание, назначенное вам отцом, внушительно до неприличия.

– В самом деле, – пискнула Вайолет и захлопала ресницами. – Когда я выйду замуж, я принесу мужу хорошее приданое, точно так же, как в свое время Хелен.

«Тонкий» намек Вайолет был лишним, Флер и так понимала: эта девушка хочет заполучить Рида и готова пойти на все, чтобы соблазнить его, даже бросить все свое состояние к его ногам.

Рид встал.

– Ну что ж, раз мы договорились об условиях проживания здесь Флер, нам пора. Мы с Флер и Лизетт прибудем завтра утром, после завтрака. Прислуга будет здесь через пару дней.

– Но у нас достаточно слуг! – попробовала возразить Хелен.

– Ничего, места всем хватит, – успокоил ее Рид. – К тому же прислуги у меня не много. Да и в таком большом доме не помешает иметь двух кухарок. Что касается экономки, то, по моему мнению, услуги миссис Корт несколько переоценили. Я предложу ей щедрые отступные и устрою ее, куда она пожелает.

Хелен, не согласная с таким положением вещей, попробовала было возмутиться, но Рид предостерегающе поднял руку.

– Хватит! Все устроилось ко всеобщему удовольствию. Идемте, Флер, нам пора ехать.

Как только за ними закрылась входная дверь, Флер набросилась на Рида:

– Как вы посмели давить на этих женщин, вынуждать их принять меня? Нас с Лизетт вполне устроит переезд на постоялый двор.

– Позвольте мне самому судить, что будет лучше для вас, – сухо парировал Рид и направился к карете.

Неожиданно он замер на месте: его насторожил знакомый звук – звук, который он достаточно часто слышал в прошлом и надеялся никогда больше не услышать. Он повалил Флер на землю и только накрыл ее своим телом, как прозвучал выстрел. Возле его головы просвистела пуля и впилась в дверцу экипажа. Рид тут же почувствовал резкую боль в правой руке, которая затем быстро онемела.

Напуганные шумом запряженные в карету лошади сначала попятились, а потом понесли, а за ними что было духу помчался кучер.

Тяжело дыша, Рид лежал на Флер до тех пор, пока не уверился, что опасность миновала.

– Вы не ранены? – обеспокоено спросил он, сел прямо на мостовой и усадил Флер к себе на колени.

Флер подняла глаза и посмотрела на него. Ее окровавленная щека и ошеломленное выражение лица тут же сказали ему, что ее, похоже, задело. И то, как она прижимала к груди руки, тоже не было добрым знаком. Хотя кровотечения у нее не было, а значит, пуля не попала в нее и даже не оцарапала, не подлежало сомнению, что она ушиблась, когда он повалил ее на дорогу, да еще и прижал своим телом.

– Что случилось? – потрясенно спросила Флер.

– В нас только что стреляли.

– Но кому это нужно? Зачем кто-то покушался на нас?

Рид сжал губы.

– Я бы тоже хотел это знать. – Он помог ей подняться. – Ну, теперь-то вы понимаете, что действительно нуждаетесь в защите?

Флер отряхнула юбку.

– С чего вы взяли, что пуля предназначалась мне?

Вопрос заставил Рида остановиться. Кто-то хочет, чтобы он умер? Предатель последовал за ним в Англию? Бессмыслица какая-то. Ему в голову не приходило ни единой причины, по которой кто-то мог желать его смерти. Он ведь уже не занимался шпионажем, все это осталось в прошлом.

– Не знаю.

– Эй, с вами ничего не случилось?

Рид посмотрел в конец улицы и увидел, что к ним спешит Галлар Дюваль.

– Что здесь стряслось? – спросил Дюваль, обратив внимание на запыленную одежду и окровавленную щеку Флер.

– Флер споткнулась и упала, – солгал Рид, бросив Флер предупреждающий взгляд, когда она открыла рот, чтобы объяснить ситуацию. – Галлар, познакомьтесь с графиней Флер Фонтен. Она – подруга детства Хелен и некоторое время поживет в моем особняке. Флер, это Галлар Дюваль, эмигрант и мой дальний родственник.

Дюваль вежливо поклонился.

– Могу ли я чем-нибудь помочь, миледи?

– Благодарю вас, помощь не нужна.

– Что вы здесь делаете, Дюваль? – удивился Рид.

– Хочу нанести визит леди Хелен и ее сестре. Они весьма любезно согласились принять меня. Обычно я пару раз в неделю пью с ними чай.

– Тогда не смеем вас задерживать, – откланялся Рид, заметив наемный экипаж, неторопливо катящийся по улице.

Он подошел к бровке и окликнул возницу, назвал ему адрес, помог Флер сесть в кеб и легко запрыгнул за ней.

Оказавшись внутри, Рид вынул снежно-белый платок и промокнул кровь, сочащуюся из царапин на щеке Флер.

– Больно?

– Все нормально, Рид, не беспокойтесь.

– А как ваша рука? Я заметил, что вы ее поддерживаете. Как только мы приедем домой, ею займется миссис Пибоди.

– Зачем вы солгали господину Дювалю?

– На данном этапе я никому не доверяю.

– Но он ведь ваш родственник.

– Очень дальний. Я слишком мало знаю о нем самом и о его прошлом, чтобы доверять ему секреты.

– Вы когда-нибудь встречали членов семьи Дюваль?

Он пожал плечами.

– Нет, они никогда не приезжали в Англию. Надеюсь, кучер успел поймать лошадей, прежде чем они далеко ускакали.

Наемный экипаж остановился, возница открыл дверь и опустил лестницу. Рид расплатился с ним и повел Флер к входной двери, но не успели они подойти вплотную, как лакей уже распахнул ее.

– Пожалуйста, Гордон, немедленно приведите миссис Пибоди. Попросите ее захватить с собой теплую воду и чистые простыни, – приказал Рид испуганному лакею. – И пришлите ко мне Апдайка. Мы будем в кабинете.

– Рид, я действительно хорошо себя чувствую.

Войдя в кабинет, Рид сразу же усадил Флер в кресло.

– Не нужно так переживать из-за пустяковых царапин, – продолжала настаивать Флер. – Лизетт вполне…

– Ma petite, что стряслось? – воскликнула Лизетт, врываясь в кабинет. – Я была с миссис Пибоди, когда за ней пришел Гордон. Она уже идет. Как это вы умудрились пораниться?

– Она наступила на подол платья и упала, – пояснил Рид. – Ушибла руку и оцарапала лицо, но в остальном цела и невредима.

Лизетт окинула Рида скептическим взглядом.

– Вот уж не знала, что Флер такая неуклюжая. О Боже, только посмотрите на свое новое платье! Подол порвался, и рукав тоже!

– Не беспокойся о платье, Лизетт. Я уверена: ему можно вернуть былую красу.

– Гордон сказал мне, что леди Фонтен ранена, – раздался голос миссис Пибоди.

– Входите же, миссис Пибоди. Леди Фонтен оцарапалась, когда упала.

Миссис Пибоди сочувственно зацокала языком и принялась промывать порезы на щеке Флер.

– Вот так хорошо, – сказала наконец экономка и отступила на шаг. – Могу ли я еще… – Слова застряли у нее в горле, когда она заметила дыру на рукаве сюртука Рида и сочащуюся из нее кровь. – Милорд, вы ранены! Снимайте сюртук, я осмотрю вас.

Рид уставился на рукав и с удивлением увидел, что тот набух от крови. Он так беспокоился о Флер, что забыл о собственной боли. Теперь он вспомнил. И хотя он знал, что пуля не застряла в мягких тканях, что она, должно быть, только прорезала в них неглубокую канавку, боль была просто адская.

– Пустяки, миссис Пибоди.

– Какие уж тут пустяки, если кровь бежит! – возразила Флер. – Позвольте миссис Пибоди осмотреть рану.

– Флер, я не… – в этот момент в комнату торопливо вошел Апдайк.

– Гордон сказал, вы хотите меня видеть, милорд.

Рид облегченно вздохнул.

– Апдайк, ты как раз вовремя. Миссис Пибоди, почему бы вам с Лизетт не отвести леди Флер в ее комнату и не подлечить ей синяки, если такие обнаружатся? Я заметил, что она поддерживает правую руку.

– Рид, нет! – запротестовала Флер. – Я хочу убедиться, что с вами…

– Делайте что вам говорят, Флер, – не терпящим возражений тоном заявил Рид.

– Что случилось? – спросил Апдайк, как только за женщинами закрылась дверь.

– Помоги мне снять сюртук, – попросил его Рид. – Кто-то стрелял в нас с Флер. Должно быть, меня задел пуля. Флер поранила щеку, когда я толкнул ее на мостовую. Благодарение Богу, мои навыки не подвели.

Апдайк стянул с Рида сюртук.

– Вы видели, кто стрелял?

– Нет, хотя он должен был находиться поблизости. Я слишком торопился доставить Флер в безопасное место, чтобы беспокоиться еще о чем-нибудь. Выстрел напугал лошадей, и это внесло дополнительную сумятицу. Когда я в последний раз видел карету, она неслась прочь по улице, а за ней мчался кучер.

– Кто-то желает вам зла, милорд?

– Если я мишень, я как-нибудь справлюсь. Но если метили во Флер, пусть убийца остерегается!

 

Глава двенадцатая

У Флер на руке оказались синяки, но ранена она не была. Лизетт, миссис Пибоди и Пег хотели уложить ее в постель, но она стала возражать и в результате одержала верх. Щека у нее и вправду сильно ныла, но она вполне могла не обращать на боль внимания. Кроме того, она отчаянно хотела узнать, как там Рид. Хотя он и уверял, что пуля лишь слегка оцарапала его, она хотела убедиться в этом лично. С этой целью она попросила Пег помочь ей снять разорванное платье и надеть другое, чтобы она могла спуститься к Риду.

– Ты бы лучше делала, как она говорит, – посоветовала Лизетт горничной, медленно подбирая английские слова. – Если Флер что-то решила, ее ничто не остановит.

Флер стояла, в нетерпении переступая с ноги на ногу, пока Пег доставала ее белое с золотом платье для прогулок и помогала ей одеться. Как только последний крючок был застегнут, Флер поспешно вышла из комнаты и побежала вниз по лестнице. Лизетт неотступно следовала за ней. Флер вошла в кабинет без стука и обнаружила, что он пуст.

– Чем могу помочь, миледи? – спросил Апдайк, появляясь в дверях.

Флер резко развернулась на каблуках.

– Вы можете сказать мне, где его светлость?

– Его нет дома, миледи.

– Нет дома? Но ведь он ранен! Ему понадобилась помощь врача?

– Нет, что вы, – успокоил ее Апдайк. – Простая царапина. Он сменил рубашку и сюртук и тут же уехал.

– Но куда?

– Не могу сказать, миледи. Его светлость мне не сообщил.

Флер ни на секунду не поверила ему: Апдайк явно не был простым камердинером. Он выполнял функции дворецкого, доверенного лица и, очевидно, был необходим Риду.

– Он не говорил, когда вернется?

– Нет, миледи, хотя и просил не ждать его к ужину. Он также сказал, – продолжал Апдайк, – что вы не должны покидать дом. Пока не раскрыта тайна приключившегося с вами… э-э… несчастного случая, он хочет, чтобы вы никуда не ходили без должной охраны.

Флер неприлично громко фыркнула. Как это похоже на Рида – беспокоиться о ее безопасности и совершенно не заботиться о собственной! Но как он посмел уйти, не сказав, куда и зачем направляется? Ведь случившееся касалось и ее тоже.

– Не могли бы вы передать ему, как только он вернется, что я желаю поговорить с ним? Даже если это произойдет среди ночи.

Флер не заметила задумчивого выражения глаз Апдайка.

– Я передам ему вашу просьбу, миледи. Позвольте предложить вам и мадам Лизетт выпить по чашечке чаю в гостиной. Я прикажу кухарке приготовить вам вкусные сандвичи и пирожные, чтобы вы смогли дотерпеть до ужина.

Флер неохотно, но все же приняла его предложение: она еще не обедала и проголодалась.

– Как вы думаете, что происходит? – спросила Лизетт, как только они удобно устроились в гостиной, а перед ними поставили столик с тарелкой, полной разнообразных сандвичей и пирожных. – Я предполагала, что, когда мы вернемся в Англию, опасность останется позади. Кто хочет причинить вам вред?

Флер забросила в рот крошечное канапе и стала задумчиво жевать. Проглотив, она сказала:

– Поверить не могу, что опасность грозит именно мне.

– Тогда как вы объясните тот факт, что в вас стреляли?

– Единственное объяснение, которое приходит мне в голову, – это что на самом деле мишенью был Рид. Вообще-то я в этом убеждена. Теперь все, что мне нужно сделать, – это убедить Рида.

Остаток дня Флер провела в кресле с книгой. Когда пришло время ужина, они с Лизетт предпочли поесть с подносов в спальне Флер и не стали спускаться в столовую. Когда они закончили, Лизетт пожелала ей спокойной ночи и ушла к себе. Флер вызвала звонком Пег и попросила приготовить ванну. Вымыв волосы и искупавшись, она собиралась отойти ко сну.

Поскольку у Флер пока не было пеньюара, она накинула сорочку и укуталась в одеяло, а затем села в кресло у зажженного камина и стала ждать возвращения Рида. Долго ждать ей не пришлось: часы на полке только что отзвонили десять, когда она услышала звук открываемой двери. Рид вошел в спальню и закрыл за собой дверь.

– Апдайк сказал, что вы хотите меня видеть.

Флер набросилась на него с упреками.

– Где вы пропадали? Вы брали с собой лакея? А что, если бы кто-то снова использовал вас в качестве мишени? О чем вы вообще думали?

Рид подтащил к очагу кресло и сел.

– Пожалуйста, все вопросы по очереди. Не понимаю, чем вы расстроены. В кармане сюртука у меня был пистолет, а в сапоге – нож.

– Вы не понимаете. Сегодня в вас стрелял наемный убийца. Неужели вам до такой степени наплевать на собственную жизнь?

– С чего вы взяли, что мишенью был я? Стрелять могли и в вас. – Он наклонился к ней и легонько прикоснулся к ее поцарапанной щеке. – Я виню себя за то, что вы поранились. Я слишком грубо повел себя. Больно?

Флер пожала плечами.

– Ноет, но ничего серьезного. Не вините себя: вы действовали по наитию. Возможно, вы спасли мне жизнь, хоть я и сомневаюсь, что стреляли в меня: нет никакой причины, по которой бы кто-то здесь, в Англии, мог желать мне смерти.

– Но что заставляет вас считать, что враги есть у меня?

– Во-первых, во Франции вас предали.

Рид тяжело вздохнул и уставился на пляшущие языки пламени.

– Похоже, лорд Портер с вами согласен. Он тоже считает, что целились в меня. Но никто из нас не знает – зачем. Я убежден: в наших рядах скрывается предатель. – Он помолчал. – Портер дал задание нескольким агентам расследовать это дело, – продолжал Рид. – Мы провели с ним сегодня не один час, обсуждая ситуацию, в том числе и возможность того, что французские шпионы выдают себя за эмигрантов. Побеседовав с Портером, я заехал к бабушке: она многих эмигрантов считает своими друзьями. Я попросил ее устроить для них прием в следующую субботу и прислать приглашение вам. Возможно, вам удастся что-нибудь выяснить, раз уж вас считают одной из них. Возможно, с некоторыми вы уже знакомы. Разумеется, я буду сопровождать вас.

– Хотя мне нравится эта идея, ваше присутствие там нежелательно. Если честно, оно может даже свести на нет мои усилия.

– Но почему?

– Рид, в самом деле, вы-то не эмигрант, и ваше присутствие может помешать людям свободно общаться. В доме вашей бабушки мне никакая опасность не угрожает.

Рид наградил ее взглядом, красноречиво говорящим, что он придерживается иного мнения.

– Я не могу так рисковать.

– Рид, не забывайте, я замечательно обходилась без вашей помощи с момента смерти Пьера. И сейчас тоже прекрасно справлюсь сама, – она встала, намекая на то, что разговор закончен. – Уже поздно; я иду спать.

Она забыла, что на ней нет ничего, кроме тонкой сорочки, и позволила одеялу упасть на пол.

Во рту у Рида мгновенно пересохло, и у него напрягся член. Пляшущие языки пламени освещали Флер сзади, и ткань сорочки просвечивалась, давая возможность рассмотреть ее роскошную фигуру. Ее длинные изящные ноги, плавные линии которых подчеркивала сорочка, и особенно щель между ними сразу же приковали к себе его внимание. Удовлетворившись увиденным, он направил взгляд выше, к груди. У Рида захватило дух, когда он заметил, как нежно тонкая ткань сорочки прижимается к набухшим соскам Флер.

Только сейчас поняв, что Рид разглядывает ее, Флер потянулась за одеялом.

– Не надо, – попросил Рид, протягивая к ней руки. – Ты мне нравишься в таком виде.

Она испуганно охнула, когда он обнял ее и усадил к себе на колени.

– Ты очень устала? – прошептал он ей на ухо.

Флер глубоко вздохнула, дрожа всем телом.

– Ты должен уйти.

– Знаю, но ничего не могу с собой поделать.

Он приник губами к ее губам, но в этом поцелуе не было ни сдержанности, ни нежности: он хотел Флер и не стыдился признаться в этом. Он просунул язык у нее между губ и услышал, как она всхлипнула, когда он стал ласкать ее нежный язык и нёбо. Рид улыбнулся про себя, когда она вздернула подбородок, требуя поцелуев. И он не разочаровал ее, покрыв быстрыми поцелуями ее гибкую шею. Затем он рывком спустил ее сорочку, чтобы беспрепятственно добраться губами до сосков, и принялся яростно сосать и дразнить языком налившиеся кровью бутоны.

Флер провела руками по его спине и обхватила его голову, пропуская между пальцами шелковые пряди. Рид еще больше возбудился: стоило ей всего лишь прикоснуться к нему – и его охватывало жгучее желание. Его рука нащупала край сорочки и задрала его повыше, обнажая бедра женщины. Он просунул руку ей между ног и погладил промежность, обнаружив, что она уже увлажнилась и готова принять его.

Он пересадил ее так, что она была повернута к нему лицом, и смог хорошенько рассмотреть ее. Она протянула руку к завязкам у него на брюках.

– Пожалуйста, – простонала Флер.

– Я знаю, чего ты хочешь, любимая, – пробормотал Рид. Он помог ей справиться с завязками и освободить набухший орган. Ее рука обхватила его и стала гладить вверх-вниз. Риду показалось, что еще немного – и он умрет от удовольствия. Он никогда не насытится этой женщиной.

Он больше не мог выносить этой сладкой пытки. Обхватив руками ее ягодицы, он легонько приподнял ее и насадил на член. Мышцы ее влагалища тут же сжались, заставив его застонать. Откинув голову, она принялась яростно скакать на нем, не щадя его и не прося пощады себе. Он отдал ей все, что у него было, а затем – еще немного. Под конец он взял управление на себя: не давая ей пошевелиться, он забился в ней, отчаянно желая довести их обоих до пика наслаждения.

Флер кончила первой. Он почувствовал, как мышцы всего ее тела конвульсивно сокращаются. Сначала руки. Затем бедра. Потайные мышцы сжались, и она закричала. Тяжело дыша, Рид увеличил темп, проникая глубже, доводя себя до исступления. Вершины он достиг, выпуская в нее струю горячей жидкости.

Флер обессилено навалилась на него – обмякшая и безвольная, как тряпичная кукла. У него возникло ощущение, будто все его кости расплавились и превратились в одну гигантскую лужу сжиженного удовольствия. Когда Флер зашевелилась, он поднял ее на руки и отнес в постель. Затем он сбросил с себя оставшуюся одежду и присоединился к ней.

Немного отдохнув, он снова начал любить ее.

Когда на следующее утро Флер проснулась, в комнате никого не было. Она потянулась, улыбаясь и вспоминая каждый блаженный момент прошлой ночи. Хотя она и вспоминала Пьера с нежностью, и они были счастливы вместе, ничто в его манере заниматься любовью даже отдаленно не напоминало то, что они с Ридом вытворяли ночью в постели.

Когда он отнес ее на кровать, она взяла инициативу в свои руки. Заливаясь нежным румянцем, она вспомнила, как покрывала поцелуями каждый сантиметр его тела, ласкала языком член, брала его в рот, доставляя ему неземное наслаждение, и принимала такие же ласки от него. Все, что они делали, вызывало восхитительное возбуждение и ни в коем случае не казалось неприличным. Рид помог ей выпустить на волю то, что дремало в ней, о существовании чего ни она сама, ни Пьер даже не подозревали.

Но такие отношения с Ридом должны прекратиться, когда они переедут в его особняк. Леди Хелен она не нравилась, а леди Вайолет ревновала к ней Рида. И к тому же она получила новое задание и собиралась посвятить его выполнению все свое время и отдать все силы.

Когда Лизетт просунула голову в дверь, Флер все еще нежилась в постели.

– Вы готовы встать, моя дорогая? Вещи лорда Рида уже грузят в карету.

Флер подскочила.

– Который час? Почему ты позволила мне спать так долго?

– Сейчас десять, а поскольку у нас вещей немного, его светлость приказал дать вам отдохнуть. Мне прислать к вам Пег?

– Я успею принять ванну?

– Мы это устроим. Я сама за всем прослежу и прикажу Пег принести вам завтрак, чтобы вы поели, пока греется вода.

Голова Лизетт исчезла. Флер снова легла в постель, испытывая некоторую неловкость из-за того, что причиняет столько неудобств. Но после ночи любви с Ридом она чувствовала его запах на своем теле. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чем она занималась, если обойтись без ванны.

Принесли завтрак; она жадно поглощала еду с подноса, сидя на кровати, пока слуги наполняли ванну. Как только Пег унесла поднос с опустевшими тарелками и все, кроме Лизетт, вышли из комнаты, Флер встала с постели и погрузилась в ванну.

Лизетт окинула ее понимающим взглядом.

– Он ведь был в вашей постели вчера, правда?

Лизетт невозможно обмануть!

– Твое мнение обо мне ухудшилось из-за того, что я позволяю ему?

– Ничто не изменит мое мнение о вас, что бы вы ни делали. И я не могу винить вас за то, что вы ищете удовольствия. Кроме того, его светлость – человек порядочный. Он о вас позаботится.

Флер заявила возмущенно:

– Я прекрасно могу сама о себе позаботиться. Не желаю становиться содержанкой.

– Как скажете, моя дорогая, – с сомнением в голосе произнесла Лизетт. – Но боюсь, вы начинаете влюбляться в этого негодника, хотя и понимаете, что он на вас не женится.

– Не нужно за меня бояться, Лизетт. Я прекрасно осознаю, на что мне нельзя надеяться в отношении лорда Хантхерста.

Когда она спустилась в холл в новом бело-золотом платье для прогулок, Рид уже ждал ее.

– Я вчера отослал мадам Генриетте и сапожнику записки с приказом отправить ваш новый гардероб и обувь на Парк-авеню. Не удивлюсь, если выяснится, что первые наряды и большая часть обуви, которую мы заказывали, уже доставлены. Вы готовы ехать?

Флер молча кивнула.

Апдайк вручил ей новую шляпку, гармонирующую с платьем.

– Мы с вами увидимся через пару дней, миледи. Почти вся прислуга переезжает на Парк-авеню. Этот переезд его светлости следовало осуществить, как только он вернулся из Франции.

Флер завязала ленты шляпки под подбородком и улыбнулась Апдайку.

– Спасибо, Апдайк. С нетерпением буду ждать, когда снова смогу увидеть доброжелательные лица.

Рид взял ее за локоть и повел на улицу.

– Где Лизетт? – спохватилась она.

– Уже в карете, вместе с Пег. Я последую за вами верхом.

– Пожалуйста, поедемте с нами в карете, Рид. Зачем же подставлять себя под пули?

– Перестаньте, любимая, – прервал ее Рид. – Просто садитесь в экипаж и позвольте мне самому позаботиться о своем благополучии.

Флер забралась в карету, бормоча себе под нос что-то о тупоголовых мужланах и их неспособности прислушиваться к советам других людей.

– Вы что-то сказали? – не расслышав, спросила ее Лизетт, когда Флер, устроившись на сиденье, стала расправлять юбки.

– Нет, Лизетт, просто мысли вслух.

Карета тронулась, загрохотав по мостовой. Ехать было недалеко, если точнее – просто завернуть за угол. Флер могла спокойно преодолеть такое расстояние пешком, если бы Рид позволил ей это. Когда они прибыли, он уже был на месте и готовился открыть дверцу кареты.

– Моп Dieu! – воскликнула пораженная Лизетт. – Почему же вы не признались, что мы будем жить во дворце, дорогая моя?

– Согласна, дом очень импозантен, но если мне удастся настоять на своем, долго мы здесь жить не будем. Хозяйки дома будут терпеть наше присутствие лишь потому, что этого потребовал Рид. Выше голову, Лизетт, нельзя допустить, чтобы им удалось запугать нас.

Двери открылись. На улицу вышли несколько слуг, чтобы помочь разгрузить вещи Рида и внести их внутрь. Рид провел дам через ворота, а затем они поднялись по лестнице. Хьюз поклонился, приветствуя их, и распахнул перед ними двери.

– Добро пожаловать домой, милорд. Все уже готово к вашему прибытию и прибытию гостей.

– Спасибо, Хьюз. Дамы в гостиной?

– Совершенно верно. У них посетитель. Мне объявить о вашем приезде?

– Посетитель? И кто же он?

– Некий господин Дюваль. Думаю, вы с ним знакомы.

– Да уж, знаком. Не нужно объявлять о нас, Хьюз. Мы сами о себе объявим. Готовы ли комнаты для гостей, как я распоряжался?

– Полностью, милорд.

– И какие комнаты предназначены для моих гостей?

– Леди Хелен выбрала для леди Фонтен зеленую комнату в восточном крыле. Что касается ее компаньонки, миледи предложила поселить ее вместе с горничной леди Фонтен в крыле для прислуги, на третьем этаже.

Рид нахмурился, совершенно не удовлетворившись подобными приготовлениями.

– Она так предложила, да? Ну что ж, не поздно все изменить. Мадам Лизетт – не прислуга, и зеленую комнату в восточном крыле займет она. Что касается леди Фонтен, думаю, ей будет куда удобнее в розовой комнате в западном крыле. Пожалуйста, проследи, чтобы эти комнаты должным образом подготовили. И покажи Пег, где она будет спать.

– Все комнаты убрали и проветрили, милорд, на случай, если вы захотите внести изменения в планы леди Хелен. Недавно сюда доставили новый гардероб леди Фонтен. Все отнесли в зеленую комнату, но я прослежу, чтобы ее вещи перенесли в розовую спальню, и провожу горничную в ее комнату в крыле для прислуги.

– Спасибо, Хьюз, – сказал Рид и предложил дамам взять его под руку с двух сторон. – Ну что ж, пройдем в гостиную?

– Вы уже здесь, – бросила Хелен, когда они вошли.

– Так и есть. Здравствуйте, Дюваль. Мне странно видеть вас здесь сегодня утром. Разве вы вчера не заходили?

Дюваль откашлялся.

– Леди Хелен попросила меня сопровождать ее с сестрой – они намереваются пройтись по магазинам.

– Совершенно верно, – откликнулась Хелен. – Как только я увидела все эти коробки, доставленные сегодня утром для леди Фонтен, я поняла, что нам с Вайолет непременно нужно обновить гардероб. А поскольку у вас для нас никогда нет времени, я попросила Галлара сопровождать нас. Он мгновенно откликнулся на мою просьбу.

– Мне бы и в голову не пришло подвести дам, – подтвердил Дюваль.

– Рад снова видеть вас, Дюваль, – натянуто произнес Рид. – Дюваль, дамы, позвольте представить вам мадам Лизетт, компаньонку Флер.

Реверанс Лизетт был милостиво принят.

– Хьюз уже сообщил вам, как я решила устроить ваших гостей? – спросила Хелен. – Надеюсь, я вам угодила.

– Вы мне не угодили, Хелен. Поскольку Лизетт не служанка, она займет зеленую комнату.

– А как же леди Фонтен? – обеспокоенно поинтересовалась Вайолет и вонзила в соперницу колючий взгляд. Если бы взглядом можно было убить, Флер тут же упала бы замертво. – Зеленая комната предназначалась ей.

– Флер разместится в розовой спальне, – ответил Рид. – Из окон открывается потрясающий вид.

Это вызвало у Вайолет бурные возражения:

– Но ведь розовая спальня… – начала она.

– Совершенно верно, – согласился Рид, обрывая ее на полуслове.

Флер заинтересовалась, свидетелем чего она только что стала, но прикусила язык: вскоре все и так выяснится.

– Поскольку мы ваши гости, может, стоит отказаться от излишней официальности, – рискнула предложить Флер. – Мне было бы приятно, если бы вы стали называть меня Флер, и я знаю, что Лизетт тоже предпочитает подобное обращение.

– Разумеется, – согласилась с ней Хелен. – А нас вы можете звать Хелен и Вайолет.

– Дюваль, вы и дамы нас простите, но я покажу нашим гостям дом. К тому же я не хочу задерживать вас – вы ведь собирались пройтись по магазинам.

И с этими словами он вывел Флер и Лизетт из гостиной.

– Все прошло довольно неплохо, – заметил Рид, как только они вышли.

Флер кивнула.

– Но разве вам не кажется странным, что Дюваль словно приклеился к Хелен и Вайолет?

– Лучше уж он, чем я, – парировал Рид. Флер решила оставить свои догадки при себе.

Рид водил их по особняку, объясняя назначение всех помещений, мимо которых они проходили. На первом этаже располагались гостиная, столовая, огромный бальный зал, комната для завтраков, прекрасно оборудованная библиотека и кабинет. Современная, содержащаяся в образцовом порядке кухня и столовая для слуг находились в задней части дома и соединялись с другими этажами черной лестницей. Второй этаж разделялся на восточное и западное крыло. В каждом крыле было по пять спален. На последнем этаже находились исключительно спальни слуг.

– Как же мне тут не заблудиться? – вслух посетовала Флер.

– На каждом этаже есть лакеи, они покажут вам дорогу, – ответил Рид. – Этот дом построил мой дед, а отец и брат достраивали его. У нас даже есть туалеты со сливными бачками в каждом крыле и современная водопроводная система.

– Потрясающе! – воскликнула Флер, бросив беглый взгляд в один из туалетов. – В нашем замке таких удобств не было, хотя он и был довольно большим.

Рид остановился перед дверью в восточном крыле и распахнул ее настежь:

– Вот твоя спальня, Лизетт. Можешь остаться здесь и отдохнуть или пойти познакомиться со слугами – они сейчас все внизу. Я знаю, ты с ними быстро найдешь общий язык.

Лизетт просияла.

– Вы меня раскусили, милорд. Может, я и ваша гостья, но такое великосветское общество меня смущает.

– Сначала я покажу тебе спальню Флер, а затем можешь заняться, чем заблагорассудится. Ты потом найдешь дорогу в кухню и в столовую для прислуги?

Лизетт кивнула, и они пошли дальше, в западное крыло, к спальне Флер. Рид открыл и придержал перед дамами дверь, пропуская их вперед. В комнате уже находилась Пег, она как раз доставала очередную шляпку из большой коробки.

– Спальня просто прекрасна, – отметила Флер, восхищенно разглядывая нежно-розовые драпировки, набивные обои и элегантную мебель. Тут ее взгляд наткнулся на занятую распаковкой вещей Пег. – Это что – все мне?

– Похоже, мадам Генриетта выполнила обещание сшить несколько нарядов в течение недели. Остальные прибудут в ближайшие дни.

Флер нахмурилась.

– Не припоминаю, чтобы заказывала столько платьев.

– Вы и не заказывали, я это сделал за вас, – сказал Рид. Флер недовольно наморщила лоб.

– Я верну вам все, до последнего фартинга. Я хотела бы открыть банковский счет сегодня же, если это возможно. Пора мне уже купить платья и всякие мелочи для Лизетт.

– Думаю, это можно устроить. Поговорим об этом после легкого обеда? Мне нужно ненадолго выйти, но я вернусь как раз вовремя, чтобы отобедать с вами. Если вам что-нибудь понадобится, просто позвоните.

Лизетт решила остаться с Флер и Пег и помочь им распаковывать новые вещи. Компаньонка вскрикивала от восторга каждый раз, когда доставала очередные чулки из тончайшего шелка, полупрозрачную сорочку, шелковый пеньюар, теплый купальный халат и куда большее количество платьев, чем Флер, насколько она помнила, заказала. Ко всей этой роскоши добавились амазонка и сапожки, хотя у Флер и не было лошади, а также шляпки и туфли, подобранные для каждого наряда.

Разобрав вещи, Лизетт и Пег пошли обедать с прислугой, а Флер освежилась и отправилась в столовую.

Рид уже был на пути к дому: приближалось время обеда, а он обещал Флер, что они пообедают вместе. Он ехал по улице верхом на Эбоните, когда услышал позади себя стук колес дилижанса, приближающегося слишком быстро для такого интенсивного дорожного движения. Сначала Рид не обратил на это должного внимания, но, услышав крики и проклятия, оглянулся и увидел, что дилижанс преследует его, заставляя бросаться врассыпную пешеходов, всадников и транспорт. Молочнику, ведущему в поводу дойную корову, пришлось вообще перейти на тротуар: на переполненной дороге было слишком мало места для маневра.

– Прочь с дороги! – закричал Рид.

Пришпорив Эбонита, он пустил его в галоп. Оглянувшись через плечо, он увидел, что дилижанс ударил в бок телегу и перевернул ее, но упорно продолжает преследование. Ему стало очевидно, что это – очередное нападение на него.

Дилижанс уже почти настиг его. Рид осознал, что если и дальше будет лететь по прямой сломя голову, то могут пострадать или даже погибнуть люди. Его мозг начал лихорадочно искать путь к спасению. Впереди замаячил перекресток. Не задумываясь ни на секунду, Рид резко повернул лошадь вправо и вылетел на другую, менее оживленную улицу. Дилижанс последовал за ним. И тут он увидел то, что ему было нужно: узкий переулок, в который лошадь пройдет, а дилижанс – нет.

Не колеблясь, Рид направил Эбонита прямо в узкое жерло переулка. Понимая, что дилижанс за ним не последует, он пустил лошадь шагом и стал тщательно выбирать дорогу среди валяющегося под ногами мусора. Наконец он выбрался на другую улицу. Оглянувшись, Рид с облегчением отметил, что оторвался от преследования. У него ушла минута на то, чтобы понять, где он находится, после чего отправился домой, на Парк-авеню.

Когда Рид вошел в столовую, Флер радостно улыбнулась ему.

– Вы давно ждете меня? – спросил он, улыбнувшись в ответ.

– Не очень, – она нахмурилась. – Вы запыхались. Что случилось?

– Ничего, правда, ничего, – ответил он, садясь за стол и беря салфетку.

– Я вам не верю. Могли бы и рассказать мне. Вы же знаете: я от вас не отстану, пока не добьюсь своего.

– Но ведь действительно ничего не случилось, – настаивал Рид, не желая отвечать на ее вопрос. – Просто неприятное происшествие на дороге.

Вошел лакей и поставил перед ними холодные закуски.

– На вас снова было совершено покушение? – не отставала Флер.

– Можно и так сказать. Впрочем, я справился. Забудьте об этом, Флер. А где Лизетт?

– Как только мы будем готовы ехать, она присоединится к нам, – ответила Флер, взяла кусочек копченого лосося, задумчиво прожевала его и проглотила. Затем решила сменить тему. – Мне понадобятся деньги, которые вы выручили за мои драгоценности. Я хочу положить их в банк вместе с суммой, подаренной мне лордом Портером.

– Помимо других дел сегодня утром, я занялся и этим: я оставил деньги за ваши украшения в сейфе в моем холостяцком жилище, и мне пришлось за ними съездить.

Они закончили обед в тишине, хотя на языке у Флер вертелось множество вопросов: Рид казался рассеянным, и она не решилась требовать от него ответов. Когда они спустились в холл, Лизетт уже ждала их.

– Я принесла вашу шляпку, – сказала она. – Если вы готовы, мы можем ехать.

– Экипаж подан, – объявил Хьюз.

Флер вздохнула с облегчением, когда Рид сел в карету после того, как помог устроиться им с Лизетт. Похоже, он все еще не осознавал, что его жизни угрожает опасность, а если и осознавал, то ничего не желал предпринимать для своей защиты.

Поход по магазинам оказался очень удачным, а еще Флер открыла банковский счет, положила на него деньги и разместила у мадам Генриетты заказ на новый гардероб для Лизетт.

Следующий день Флер провела в блаженном безделье. Поскольку она чувствовала себя неловко в обществе Хелен и Вайолет, то старалась проводить с ними как можно меньше времени. Галлар Дюваль словно поселился в особняке: накануне вечером он остался ужинать с ними и не уходил до тех пор, пока Рид не стал делать прозрачные намеки на то, что для визитов время позднее. Флер показалось, что француз слишком уж интересуется тем, когда именно Рид приходит и уходит. И ей это не нравилось.

Лишь волей случая она узнала, что ее комната соединяется со спальней Рида. Неудивительно, что Хелен хотела поселить ее в зеленой комнате, а не в очаровательной розовой спальне, которую Флер сейчас занимала. Флер не замечала двери между спальнями, пока не стала готовиться ко сну вечером первого дня. Ее одолело любопытство, и она открыла дверь, чтобы посмотреть, куда та ведет. Она сразу же поняла, что очутилась в апартаментах хозяина дома: спальня была в два раза больше, чем у нее, и выполнена в темных тонах; у одной стены стояла огромная кровать, окруженная массивной мебелью.

– А я все гадал, когда же вы заметите эту дверь, – раздался голос Рида из противоположного конца спальни. Он неожиданно появился из небольшого алькова, по предположению Флер, служившего для переодеваний. На нем был халат, слегка прихваченный на талии поясом. Он был босиком, а волосы его были влажными после ванны и взъерошенными.

– Немудрено, что Вайолет так противилась подобному размещению гостей. Зачем вы поселили меня в спальне, смежной с вашей?

Рид сделал три огромных шага, оказался прямо перед ней и заключил ее в объятия.

– Вы же прекрасно знаете, зачем. Кроме того, Вайолет не смеет указывать, что мне следует делать, а что – нет.

– Даже глупец заметил бы, как сильно она вас ко мне ревнует.

– У нее нет причин для этого: мне она не интересна.

– Но она может подарить вам ребенка, в котором вы так нуждаетесь.

– Я не тороплюсь с женитьбой, – заявил он, крепче сжимая ее в объятиях.

Флер резко оттолкнула его.

– Я хотела бы обсудить с вами кое-что, так почему бы не сделать это прямо сейчас? – она глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. – Я допускаю, что Галлар Дюваль может быть замешан в покушениях на вашу жизнь.

Рид открыл было рот, желая возразить, но Флер приложила палец к его губам:

– Не отрицайте, вчера вы снова лишь чудом избежали гибели.

– Серьезной опасности не было. Забудьте о Дювале. Я уверен: предатель – один из агентов Портера, – он снова потянулся к Флер, но она ловко увернулась.

– Я не доверяю Дювалю. Он вовсе не случайно ищет расположения Хелен.

– Разумеется. В конце концов, он родственник. Хелен сказала мне, что он ей очень помог во время болезни Джейсона и после его смерти, когда она осталась одна-одинешенька.

– А вам не кажется странным, что он появился в вашем поместье сразу же после вашего исчезновения?

– Он ведь эмигрант, а они постоянно появляются в Англии. Да я и сам помог некоторым бежать из Франции.

– Но… я все равно думаю…

– Вы слишком много думаете, – заявил Рид, рывком притягивая ее к себе.

Его поцелуй заставил ее забыть обо всем, кроме его вкуса, его запаха и его прикосновений.

Флер не покидала спальни Рида, пока он незадолго до рассвета не отнес ее в розовую комнату и не уложил в постель.

Когда на следующее утро она спустилась к завтраку, ее мечтательное выражение лица, замутненные страстью глаза и опухшие губы были достаточным доказательством того, что произошло ночью в спальне Рида. К несчастью, Вайолет заметила это и возмутилась.

– Рид только мой, слышишь? – прошипела она на ухо Флер. – Ты его не получишь.

 

Глава тринадцатая

Флер решила было, что ослышалась, но, бросив на Вайолет быстрый взгляд, поняла, что не ошиблась: злоба слишком явно читалась на лице женщины, чтобы спутать ее с другим чувством.

Проигнорировав ядовитое замечание, Флер наполнила едой тарелку, отнесла ее к столу и села рядом с Лизетт. Подчеркнуто не обращая на них внимания, Хелен и Вайолет принялись оживленно обсуждать последние сплетни.

– Осторожнее вон с той, – прошептала Лизетт, мотнув головой в сторону Вайолет. – Я все слышала.

Через несколько минут в комнату вошел Рид, и Вайолет все свое внимание направила на него, жеманно хлопая ресницами и то и дело прикасаясь к его руке. Флер отвернулась, испытывая сильное отвращение к такому откровенному заигрыванию.

Они все еще сидели в комнате для завтраков, когда дворецкий объявил о прибытии Галлара Дюваля.

– Хотя время для визитов несколько раннее, все равно присоединяйтесь к нам, Дюваль, – натянуто произнес Рид.

– Простите, mon ami, – извинился Дюваль, – но я должен сообщить вам весьма любопытные новости.

– Пожалуйста, присоединяйтесь, – настаивала Хелен. – В конце концов, вы ведь тоже член семьи.

– Действительно, – поддержал ее Рид. – Берите тарелку. Еще один человек не лишний.

Дюваль не стал ждать повторного приглашения: он положил себе на тарелку еды с буфета и занял свободное место рядом с Флер.

– И каковы же новости, месье Дюваль? – вежливо спросила Флер. – Надеюсь, приятные?

– Я только что узнал, что вдовствующая графния Хантхерст устраивает суаре для моих соотечественников, покинувших бунтующую Францию и сейчас проживающих в Лондоне. Она очень сочувствует нашему трудному положению.

Рид положил приборы и отодвинул от себя пустую тарелку.

– Бабушка сочувствует эмигрантам из-за наших французских родственников по отцовской линии.

– Как бы то ни было, я хочу, чтобы вы знали – я обязательно приду; надеюсь и вас там увидеть.

– А знаете, – задумчиво произнесла Хелен, наклонив голову в сторону Дюваля, – не понимаю, почему бы вам не поселиться здесь, с нами, как тогда, в деревне. Вы приходитесь Риду кузеном, пусть и дальним, и при этом снимаете комнату в довольно неприятном районе Лондона.

– О, non, я не могу…

– Разумеется можете. Не так ли, Рид?

Лизетт и Флер обменялись красноречивыми взглядами, без слов передав друг другу свое отношению к переезду Дюваля в особняк. Флер не доверяла этому французу, очевидно, Лизетт так же к нему относилась. Объяснить, чем вызвано такое недоверие, Флер не могла, но избавиться от ощущения, что с этим родственничком что-то не так, у нее не получалось.

Рид послал Хелен взгляд, который можно было назвать скорее осуждающим, чем одобрительным.

Однако Дюваль сам развязал этот узел:

– Non, non, я совершенно не хочу мешать вам. Моя квартира меня вполне устраивает, да и живу я среди близких по духу людей. Но все равно благодарю за любезное приглашение. Я пришел, чтобы спросить, не нужны ли дамам услуги сопровождающего.

– Поскольку я иду на суаре, устраиваемое бабушкой, сопровождать их буду я, – заявил Рид.

– C'est si bon. Но если я вдруг понадоблюсь – только позовите, – Дюваль вытер рот салфеткой и встал. – А теперь я вынужден попрощаться с вами. – Услышав это, Рид тоже встал. – Non, non, кузен, не вставайте. Я найду выход, уверяю вас.

Рид выждал, пока Дюваль удалится, и только тогда обратился к Хелен:

– У вас нет никакого права приглашать кого-то жить в моем доме, не обсудив это прежде со мной.

Хелен пожала плечами.

– Раньше этот дом был моим. Кроме того, так уж случилось, что мне нравится общество Галлара.

– В таком случае наслаждайтесь его обществом вне этого дома. Если он нуждается в материальной помощи, я помогу ему, потому что мы родственники, но мое гостеприимство на этом заканчивается, – он оттолкнул кресло. – Прошу меня простить, у меня назначена встреча.

«Хорошо, – подумала Флер, – Рид не больше, чем я, доверяет Дювалю».

– Будьте осторожнее, – предупредила она Рида, когда он задержался у двери и посмотрел на нее.

Ничего не ответив, он вышел.

– Что это сейчас было? – ядовито поинтересовалась Вайолет. Флер пожала плечами.

– Я просто хочу, чтобы он не рисковал. На него уже дважды покушались, и возможно, опасность еще не миновала.

– Рид может сам о себе позаботиться, – заявила Хелен, небрежно отмахнувшись от слов Флер.

– Но я еще лучше позабочусь о нем, когда стану графиней Хантхерст, – промурлыкала Вайолет.

– Я знаю, что ты на это надеешься, дорогая, – заметила Хелен. – И я уверена: ты получишь то, чего так хочешь.

– Простите, Вайолет, – не выдержала Флер. – А Риду известно о вашем желании выйти за него замуж? Разве не ему решать?

Вайолет наградила ее враждебным взглядом, а на ее вопрос ответила Хелен:

– Мужчины редко знают, чего на самом деле хотят. Бабушка Рида очень хочет, чтобы он поскорее женился и произвел на свет наследника, и всем известно, что ей нравится Вайолет. У моей сестры есть все необходимое: и родословная, и огромное состояние – она идеально подходит Риду.

Флер предпочла не отвечать: ее мнение, похоже, ничего для них не значило. Поэтому она извинилась, встала и вышла из комнаты. Лизетт последовала ее примеру.

– Какое платье вы намерены надеть на суаре? – спросила компаньонка, когда они поднимались по лестнице в комнату Флер.

– Думаю, бледно-розовое. Его доставили вчера.

Время понеслось с необычайной скоростью. Пока Лизетт что-то говорила, мысли Флер обратились к Риду. Она надеялась, что, где бы он ни был, он соблюдает осторожность. Она знала: беспокоиться о нем глупо, но ничего не могла с собой поделать.

Когда Лизетт ушла, Флер вышла в сад. Погода была замечательная, и солнце приятно согревало ее лицо. В Англии нечасто бывает так солнечно и тихо.

Приехав домой, Рид отправился на поиски Флер и нашел ее в саду.

– Я искал вас, – сказал он.

– Вы давно вернулись?

– Нет, только что. Ни Хелен, ни Вайолет даже не представляли, где вы можете находиться.

– Да их это и не интересует, – заметила Флер. – Для них я нежеланный гость.

Его улыбка согрела ей сердце.

– Я так не считаю, а мое мнение здесь решающее. Уже почти готов обед. Сегодня у нас гость.

– Ничего необычного в том, что Дюваль присоединится к нам за обедом, а также за ужином. Хелен в нем просто души не чает.

– Я не о Дювале; нас навестит бабушка.

Сердце Флер ухнуло куда-то вниз: как правильно заметила Хелен, вдова была за союз Вайолет и Рида.

– Пойдемте в дом, – сказал Рид, предлагая ей руку.

Но не успела она положить руку на сгиб его локтя, как он притянул ее к себе и поцеловал.

Флер должна была заметить озорной блеск его глаз, но у нее не хватило времени понять, что это означает, – их губы соприкоснулись, и Рид просунул язык ей в рот, воспламеняя ее тело. Несколько секунд она позволила себе наслаждаться поцелуем, а затем отстранилась.

– Прекратите, Рид! Нас могут увидеть из окна.

На его щеках заиграли ямочки.

– Вы совершенно правы. Похоже, я не контролирую себя, когда оказываюсь рядом с вами, – он протянул ей руку. – Идем?

Они обнаружили вдову в гостиной – та походила на королеву, которая милостиво принимает подданных. Она тепло поздоровалась с Флер.

– Я приехала, чтобы лично передать приглашение на мое суаре для французских эмигрантов, которое состоится в следующую субботу. Рид может сопровождать вас.

– Я пока не член семьи, – осмелилась сказать Вайолет. – Но, несмотря на это, вы меня пригласите?

Вдова лучезарно улыбнулась ей.

– Вы, дорогая моя, как вам прекрасно известно, возглавляете список женщин, которых я хотела бы видеть замужем за Ридом. Вы идеально ему подходите, во всех отношениях.

Флер замерла; душа у нее ушла в пятки. Набравшись храбрости, она посмотрела на Рида, размышляя, почему он не возражает против того, что невесту ему выбирает бабушка. Он действительно собирается жениться на Вайолет? Он уже нашел с ней общий язык? Он уже сделал ей предложение? Ради всего святого! Как она, Флер, может жить в доме Рида и спать в его постели, если у него уже есть невеста?!

Флер вскочила с места:

– Простите, я неважно себя чувствую.

Она направилась к двери, желая укрыться в своей спальне, когда Вайолет окликнула ее:

– Наверное, вам у нас что-то не понравилось.

Флер не нуждалась в напоминании о том, что ее считают незваной гостьей, что она живет в семье, членам которой наплевать на ее чувства и на нее саму. Никогда раньше ей так откровенно не заявляли, что она здесь чужая. Она стала любовницей Рида, как бы она ни хотела отрицать этот факт. Значит, ей пора уезжать. Ей нужно сосредоточиться на новом задании, и Рид не должен мешать ей, постоянно отвлекать ее.

Погрузившись в размышления, Флер не замечала, что Рид уже находится в ее спальне, пока он шепотом не позвал ее по имени. Она резко развернулась и с удивлением обнаружила его у себя за спиной.

– Уходите.

– Я не делал предложения Вайолет, – заявил он.

– Возможно, пока еще не делали, но сделаете. Если не Вайолет, то другой женщине, похожей на нее. Мне пора покинуть вас, Рид. Мы с Лизетт завтра же переедем в гостиницу.

Он потянулся к ней, но она уклонилась.

– Будьте благоразумной, любимая. Я люблю вас. Я хочу, чтобы вы жили здесь. Я еще не готов жениться на ком бы то ни было, что бы ни говорила бабушка.

– Но вам нужна любовница, и я прекрасно подхожу на эту роль.

– Все совсем не так.

– Кто я, как не ваша любовница? Я больше не в силах выносить этого, Рид. Я уезжаю; и не пытайтесь отговорить меня. Желаю вам счастья с Вайолет.

Рид снова потянулся к ней, и опять она ускользнула.

– Нет, не прикасайтесь ко мне. Вам не удастся соблазнить меня и заставить передумать. Я уезжаю, и это окончательное решение.

Рид понял, что она не шутит. Что бы он ни сделал, что бы ни сказал, ее не переубедить. Тем не менее он может предложить ей безопасное место.

– Если я не могу убедить вас остаться здесь, где вы могли бы чувствовать себя в безопасности, то позвольте предложить вам другой вариант.

– Что еще за вариант? – подозрительно спросила Флер.

– В данный момент мое холостяцкое жилище свободно. Для вас с Лизетт этот дом просто находка. И я даже пришлю вам слуг, которые там жили, когда вы приехали: Апдайка, миссис Пибоди, кухарку, лакеев и горничных. Им здесь в любом случае нечем заняться.

– Если, подчеркиваю, если я приму ваше предложение, я хочу платить вам за аренду, причем настоящую, а не символическую сумму.

– Договорились, – согласился Рид. Он назвал достаточно разумную сумму, которая не пробьет дыру в ее бюджете. Пока она обдумывала предложение, он не осмеливался даже дышать. – В эту сумму входят и выплаты слугам, – добавил он. – Их всегда включают в арендную плату.

Флер скептически взглянула на него.

– Вы уверены? Мне не нужна благотворительность, моих денег достаточно, чтобы жить со всеми удобствами. Как только я выполню задание в Лондоне, мы с Лизетт удалимся в поместье моей тетушки.

– Это вовсе не благотворительность, мне и правда нужен арендатор или покупатель. Как видите, все просто.

– Ну что ж, договорились. Мы переедем завтра.

– Поживите здесь, пока не пройдет суаре у бабушки, – предложил ей Рид. – У слуг будет время подготовить все к вашему приезду.

– Хорошо, я согласна на ваши условия.

– А теперь, когда мы со всем разобрались, не пойти ли нам отобедать?

Флер отрицательно покачала головой.

– Я не в состоянии встречаться с ними сейчас.

Рид не стал давить на нее:

– Тогда я прикажу, чтобы вам принесли поесть в спальню.

– Спасибо.

Он нерешительно начал:

– Флер, я…

– Идите, Рид. Все уже сказано. Мы оба должны забыть о чувственной стороне наших отношений и сосредоточиться на поиске предателя.

«Черта с два», – мысленно поклялся Рид. Он еще не был готов отпустить Флер.

Настал день суаре. Пег помогла Флер облачиться в модное шелковое платье цвета бронзы с серебряным отливом; его завышенная талия, глубокое круглое декольте, маленькие рукава и узкая юбка подчеркивали изящество фигуры графини. Пег также тщательно, но с нарочитой небрежностью уложила ей волосы. Локоны поддерживала серебряная сетка. По просьбе Флер она не стала пудрить ей волосы, тогда как Хелен и Вайолет щеголяли с густо напудренными прическами, которые украшали огромные страусовые перья. Увидев их, Флер едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

Рид выглядел великолепно: он надел превосходный черный сюртук и бриджи, подчеркивающие мускулистость его фигуры, а белоснежная манишка и тщательно завязанный галстук были самим совершенством. Дамы стояли в холле вместе с Ридом, ожидая, когда подадут карету для выездов.

Когда экипаж наконец прибыл, дамы расселись по местам, Рид же предпочел поехать верхом на Эбоните, а не толкаться в и без того перегруженной карете. Они прибыли на место, и дворецкий объявил об их появлении. Гостиная кипела и бурлила от огромного количества гостей. Прислушавшись к гулу голосов, Флер поняла, что большинство гостей говорит по-французски.

Они направились к вдовствующей графине, восседающей на троноподобном кресле, которое возвышалось над собранием. Как по волшебству, словно из ниоткуда, возник Дюваль и увел с собой Хелен и Вайолет, чтобы познакомить их со своими приятелями-эмигрантами. Флер увидела знакомого Пьера на другом конце зала и пошла поздороваться с ним, а Лизетт присоединилась к группке соотечественниц.

– Месье Барбо, я рада снова вас видеть! – воскликнула Флер. – Как давно вы в Англии?

– Графиня Фонтен, – произнес Барбо, целуя ей руку. – Как чудесно, что вы спаслись. Вы так прекрасно выглядите! Я слышал, что ваш супруг… – Он флегматично пожал плечами. – Произошло столько всего печального. Прошу вас, примите мои соболезнования по поводу вашей утраты. Я в Англии недавно. – Он покачал головой. – То, что творится во Франции, ужасно, просто ужасно. Я приехал сюда вместе с графом Дюбуа. Мы бежали из Франции через Ла-Манш, прямо среди ночи. Думаю, вы не знакомы с Рене. Граф Дюбуа, позвольте мне представить вас графине Флер Фонтен.

Дюбуа, восторженный молодой человек аристократической внешности, пылко приветствовал Флер.

– Графиня, какое счастье, что вы не разделили судьбу своего несчастного супруга!

– Вы были знакомы с Пьером, милорд?

– Non, не имел такого удовольствия. Вы француженка? Впрочем, мне кажется, на француженку вы не похожи.

– Я англичанка, милорд. Я переехала во Францию вместе с Пьером после свадьбы.

К их группе присоединилась еще одна пара. Пока все они мило общались, Флер пыталась понять, что это за люди. Благодарны ли они Англии за то, что она предоставила им убежище? Переходя от одной группы к другой, беседуя и смеясь, она начала осознавать, насколько сложной будет ее миссия.

Многие эмигранты носили маски – не в буквальном смысле, а в переносном, – маски, которые скрывали от внешнего мира их истинные мысли. Мог ли один из них оказаться шпионом? Она поискала глазами Рида. Он пристально смотрел на нее, чуть прищурившись, и по выражению его лица ничего нельзя было понять. Она не могла догадаться, что именно привлекло его пристальное внимание, пока не заметила, что граф Дюбуа неизменно следует за ней от одной группы гостей к другой.

Когда с приветствиями к ней подошел Галлар Дюваль, ей показалось, что Дюбуа очень расстроился, пожалуй, даже ревнует.

– А я и не знал, что вы знакомы с графиней, Дюваль, – ядовито заметил Дюбуа.

– Она гостит в доме моего кузена, – пояснил Дюваль. – Мы видимся во время моих частых визитов к леди Хелен Харвуд и леди Вайолет Дьюбери.

– Ax, oui, теперь я припоминаю. Ваш кузен – граф Хантхерст. Вы с ним… дружны, графиня? Или, возможно, вы его chere atre?

– Вы меня оскорбляете, граф Дюбуа! – возмутилась Флер.

– Простите. Как глупо с моей стороны предполагать такое.

– К вашему сведению, меня пригласила пожить у них невестка графа, а не он сам.

Придвинувшись поближе, Дюбуа заговорщицки произнес:

– Я так понимаю, Хантхерст недавно вернулся из-за границы, а титул графа перешел к нему после внезапной кончины брата.

– Я считаю недопустимым для себя сплетничать о членах этой семьи, – процедила сквозь зубы Флер и гордо удалилась.

Дюбуа ей очень не понравился, и она даже не оглянулась посмотреть, понял ли он, что она только что дала ему отставку.

– Что случилось? – встревоженно спросил догнавший ее Рид. – Вы узнали что-то нехорошее об одном из эмигрантов?

– Граф Дюбуа проявил к вашей особе повышенный интерес. И я… мне не понравились его манеры.

– Он вас обидел?

От взгляда Флер не ускользнули сжатые кулаки Рида и недобрый блеск в его серебряных глазах, и она тут же прикусила язык. В ее планы совершенно не входило заставить Рида ревновать и тем более – поступать неразумно.

– Нет, он мне просто не понравился. Мне и месье Дюваль не очень-то по душе, но это вовсе не означает, что и того и другого можно в чем-то подозревать. Прежде чем обвинять кого бы то ни было, нужно найти доказательства.

– Я не хочу, чтобы вы рисковали собой, – прорычал Рид.

– Вы хотите найти предателя или нет?

– Вы же знаете, что хочу.

– Тогда не мешайте мне, – отчеканила Флер.

– Так вот вы где, графиня! А я вас повсюду ищу.

Флер мило улыбнулась месье Барбо.

– Вы уже знакомы с его светлостью?

– Non, не имел удовольствия.

Флер представила мужчин друг другу.

– Я был бы рад, если бы вы согласились присоединиться ко мне во время завтрашней прогулки по парку в экипаже, графиня, – предложил свои услуги месье Барбо.

Флер на мгновение задумалась.

– С удовольствием, – согласилась она и дала ему адрес особняка на Парк-авеню: переезд может один день и подождать. – В котором часу вы за мной заедете?

– В два часа будет удобно?

– Вполне, – ответила Флер. Барбо просиял:

– Тогда увидимся завтра, графиня. Рад был познакомиться с вами, Хантхерст.

– По-вашему, это разумно? – прошипел Рид.

– А как еще я могу стать своей среди них? Я согласилась на это задание и намерена идти до конца.

– Портер вовсе не ждет, что вы будете лезть на рожон.

– Успокойтесь, Рид. Я могу сама о себе позаботиться. Думайте лучше о собственной безопасности. Прошу простить меня: я вижу, Лизетт стоит совсем одна, я должна присоединиться к ней.

Риду пришлось наблюдать за Флер издали, а она порхала от одной группы к другой, болтая и флиртуя, – во всяком случае, так ему казалось.

Когда бабушка знаком подозвала его, он сразу же подошел к ней, неохотно отведя взгляд от Флер.

– Ты, кажется, в дурном настроении, мальчик мой. Что тебя тревожит?

– Вы же знаете, бабушка, я не люблю званых вечеров. Я здесь только потому, что должен был сопровождать дам.

– Ты куда больше внимания уделяешь леди Фонтен, нежели леди Вайолет. Только не говори мне, что влюбился во вдову. Ты же знаешь, Рид, я бы не советовала тебе останавливать свой выбор на ней. Женщина, оставшаяся бездетной после пяти лет брака, тебе не подходит.

Тень раздражения легла на лицо Рида.

– Я еще не готов жениться, бабушка. И даже если бы и собрался, то Вайолет я бы не выбрал.

Вдова похлопала его по руке.

– Не обижайся, дорогой мой. Я понимаю, ты еще не полностью пришел в себя после ужасного происшествия во Франции.

– Всего лишь происшествия, – буркнул Рид: бабушка не знала и половины того, что с ним приключилось.

До конца приема Рид наблюдал за Флер издали. Незадолго до того как гости начали расходиться, к нему незаметно подошла Вайолет и сразу же взяла его под руку.

– Вам не кажется, что пора уже устремить свой взор в другом направлении? – проворковала она.

Рид раздраженно уставился на нее. Неужели он вел себя так неосторожно? Неужели все заметили его неотступный интерес к Флер?

– А я и не знал, что уделяю внимание кому-то конкретному.

– Мне известно, что Флер – ваша любовница, и я на вас не сержусь за это, но вы должны будете бросить ее, если уж мы собираемся пожениться.

Рид вынул ее руку из своей.

– Что-то я не припоминаю, чтобы делал вам предложение. И хотя лично против вас я ничего не имею, – добавил он, смягчая удар, – все же советую вам присмотреться к кому-нибудь другому.

Вайолет жеманно посмотрела на него.

– Я не оставлю своих усилий, Рид. Я твердо намерена выйти замуж именно за вас. Возможно, Флер и спасла вам жизнь, но она вас не стоит. Можно только догадываться, с каким количеством мужчин она путалась, когда выполняла свою работу.

Рид замер. Его охватило бешенство. Как смеет Вайолет уничижительно говорить о такой храброй женщине, как Флер? Никому и в голову не приходит задуматься о том, как часто она стояла у последней черты, рискуя жизнью ради своей страны.

– Работой Флер было спасение жизней англичан. Интересно, на что готовы пойти вы, чтобы спасти хоть одну?

– Я знаю, что такое честь, Рид, – задиристо заявила Вайолет. Рид был слишком сердит, чтобы отвечать ей.

– Вы не могли бы найти Хелен и Лизетт, пока я попрощаюсь с бабушкой? Нам уже пора ехать.

– Рид, постойте. Простите, что я так откровенно высказалась в отношении Флер. Признаюсь, ваше внимание к ней выводит меня из себя, но я вовсе не хотела говорить о ней в подобном тоне или преуменьшать ее заслуги.

Рид коротко кивнул, принимая извинения, и ушел. Он попрощался с бабушкой и стал взглядом выискивать в толпе Флер. Он увидел ее в углу, беседующей с Галларом Дювалем и, к его удивлению, с Генри Демпси, еще одним агентом Портера. А он-то что здесь делает?

Он спросил у бабушки, каким образом Демпси попал в список приглашенных, но она заявила, что не понимает, о ком он вообще говорит. Рид не стал настаивать, хотя появление Демпси застало его врасплох. Он направился к милой воркующей троице, полный решимости расторгнуть этот союз.

– Извините, что вмешиваюсь, Демпси, Дюваль, но дамы уже готовы ехать, – заявил Рид. – Я пришел за Флер.

– Какая жалость! – заметил Дюваль, на прощание сжав руку Флер.

– Действительно, обидно, – поддержал его Демпси. – Мы с графиней только-только начали приятно общаться.

– В другой раз продолжим, – вежливо отозвалась Флер, силой освобождая руку от хватки Дюваля.

Она попрощалась с мужчинами и удалилась.

– Я присоединюсь к вам через минуту, Флер, – сказал Рид. – Мне нужно перемолвиться словечком с Демпси.

– В таком случае, позвольте, я провожу вас до дверей, – предложил Дюваль, догоняя Флер.

– Что вы здесь делаете? – спросил Рид, как только они с Демпси остались наедине.

– То же, что и вы, – заявил Демпси, не вдаваясь в детали. – Насколько мне известно, Портер считает, что среди эмигрантов скрывается шпион, угрожающий безопасности страны.

– Портер ошибается, – возразил Рид. – Лично я считаю… – но он не закончил фразу. – Не важно, что я считаю, главное, что мы оба работаем ради одной цели. Откуда вы знаете Галлара Дюваля? – спросил он, резко меняя тему.

– Я вмешался в разговор графини Фонтен и Дюваля и представился ему. Сегодня я старался познакомиться с как можно большим количеством эмигрантов. Графиня очаровательна, вы не находите? Я так понимаю, у вас с ней связь.

– Вы неправильно понимаете, Демпси. Поговорим позже: меня ждут дамы.

С этими словами Рид ушел, пребывая куда в худшем настроении, чем несколько минут назад: ему совершенно не понравилось внимание Демпси к Флер. И хотя Рид знал, что Портер руководит поисками предателя или двойного агента, его не информировали, что в них задействован Демпси. Он мало что знал об этом человеке и предпочитал подозревать всех и каждого, кому было известно о проводимой операции.

Рид догнал дам в вестибюле и проводил их к ожидающему у дверей экипажу. Убедившись, что они благополучно разместились на сиденьях, он оседлал Эбонита.

Вайолет высунулась в окно:

– Вы разве не едете с нами домой?

– У меня еще есть дела, – коротко ответил Рид и ускакал.

– Нет, вы только подумайте! – воскликнула Вайолет, откидываясь на подушки. – Как невежливо с его стороны! Иногда я просто не понимаю Рида.

Флер закатила глаза, а потом они с Лизетт обменялась насмешливыми взглядами.

– Вы хорошо повеселились, Флер? – любезно осведомилась Хелен. – Вы, должно быть, чувствовали себя как дома среди этих несчастных, потерявших родину эмигрантов.

– Эти несчастные, потерявшие родину эмигранты, как мужчины так и женщины, пережили революцию, но вам этого никогда не понять.

– А я и пытаться не стану, – презрительно фыркнула Хелен. – Разумеется, я им сочувствую, но их проблемы меня не касаются. Я понимаю ваше к ним отношение, Флер, но ведь они не ваши соотечественники. Галлар Дюваль, разумеется, совсем другое дело. Он ведь член семьи.

– Я тут думала, – певуче произнесла Вайолет, – как долго вы намерены жить с нами? Я считала, вам не терпится посмотреть свой дом в деревне.

– Мы с Лизетт планируем в скором времени покинуть Хантхерст, – сообщила Флер. – Пег уже собирает наши вещи.

– О, так вы нас покидаете? – обрадовалась Вайолет. – Не думаю, что будем скучать. А Рид знает?

– Знает. Я уже рассказала ему о своих планах. Через день-два мы переедем в один дом, неподалеку от особняка. Я еще не готова уехать из Лондона.

– Могу ли я поинтересоваться, где именно вы теперь будете обитать?

Флер назвала адрес холостяцкого жилища Рида, и обе женщины сразу же поняли, что это значит.

– Ты переезжаешь в дом Рида? – завизжала Вайолет. – Шлюха! Ведьма! Ты не получишь Рида! Я слишком долго его ждала!

Флер не успела среагировать, и Вайолет нанесла удар, расцарапав ей щеку своими длинными ногтями. Впрочем, Флер не собиралась сносить подобное оскорбление: она нанесла ответный удар, влепив Вайолет пощечину. Соперница отшатнулась, широко открыв рот и прижимая руку к ушибленному месту. Но потасовка не имела продолжения – экипаж остановился, и кучер открыл дверь. Флер первой вылетела из кареты; едва не наступая ей на пятки, наружу поспешила и Лизетт. Визжа, как раненая кошка, и опираясь на Хелен, из экипажа кое-как выбралась Вайолет.

– Риду непременно станет обо всем известно! – угрожающе выкрикнула Хелен в спину Флер, легко взбежавшей по ступеням и скрывшейся за входной дверью.

В то же самое время на другом конце города Рид входил в кабинет Портера: он направился в Уайтхолл прямо с суаре.

– Что случилось, Хантхерст? Вы чем-то расстроены, – заметил Портер.

– Вы подключали Демпси к операции «Предатель»? – спросил Рид вместо приветствия.

Портер нахмурился.

– Насколько мне известно, Демпси нового задания не получал. А почему вы интересуетесь?

– Он пришел на суаре моей бабушки. И намекнул, что это вы попросили его принять участие в нашем расследовании.

Портер забарабанил пальцами по столу.

– Возможно, я и упоминал при нем о расследовании. Возможно, он так же сильно хочет найти предателя, как и вы.

– Возможно, – не стал спорить Рид. – Но вы рассматривали вероятность того, что предателем может оказаться сам Демпси?

Портер рассмеялся.

– Вы не там предателей ищете, Хантхерст. Я готов поручиться за всех своих агентов и за каждого в отдельности. Прежде чем их задействовать, их биографии изучили тщательнейшим образом – точно так же было и в вашем случае.

Но ему не удалось переубедить Рида, тот лишь хмыкнул. Встреча на этом и закончилась. Домой Рид ехал, пребывая в задумчивости. Каким образом, черт возьми, он сумеет отыскать предателя, если так много подозреваемых?

Проезжая мимо конюшни позади особняка, он услышал звук выстрела. Через несколько секунд он свалился с лошади и потерял сознание.

 

Глава четырнадцатая

Очнулся Рид в темном холодном месте, где боль и призраки смерти наперебой жаждали его внимания. Он попытался пошевелиться и обнаружил, что скован по рукам и ногам. Стиснув зубы, он приготовился к удару бича.

– Теперь можете отпустить его, – произнес чей-то властный голос.

Неожиданно он почувствовал, что конечности его свободны. Боясь увидеть перед собой ад, Рид с трудом заставил себя открыть глаза. Он уловил ее неповторимый запах еще до того, как туман перед его глазами достаточно рассеялся, чтобы он мог разглядеть ее.

«Флер».

– Что произошло? – простонал Рид.

Прикосновение руки к его лицу было прохладным и успокаивающим.

– Кучер нашел вас возле конюшни, – объяснила Флер. – Он услышал выстрел и пошел посмотреть, что случилось. Вы лежали на земле, а из головы у вас текла кровь.

– Рана не серьезная, милорд, – нараспев произнес мужской голос. Рид повернулся на звук и узнал доктора Фримана, семейного врача. – Тот, кто стрелял в вас, промахнулся, – продолжал доктор. – Пуля лишь оцарапала висок; кровопотеря большая, и, наверное, боль сильная, но ничего смертельно опасного. Как только головная боль пройдет, вы будете как огурчик, если не считать неглубокой раны на правой стороне черепа.

– Спасибо, доктор, – сказал Рид, проверяя, может ли он пошевелить конечностями.

– Вы так сопротивлялись, когда врач накладывал вам швы, – пояснила Флер, – что двум слугам пришлось держать вас.

Она внимательно посмотрела на него.

– Где вы сейчас были? Вы так отчаянно сражались.

Рид бросил беглый взгляд на окружавших его людей. Все они были достаточно далеко, и никто не заметил, как он вздрогнул, и не услышал его шепота:

– Я был в аду. Неужели мне никогда не избавиться от этого кошмара?

– Рид, вы что-то сказали? – переспросила Вайолет, отталкивая Флер, чтобы поближе подойти к нему.

Рид отмахнулся от ее вопроса.

– Ничего важного, уверяю вас.

– Я так за вас переживала! – заявила она, прижав руки к сердцу. – Зачем кому-то причинять вам боль?

Рид тоже хотел бы знать это. Врач откашлялся.

– Нам следует предоставить лорду Хантхерсту возможность отдохнуть. – Он повернулся к лакеям. – Помогите его светлости добраться до постели. После этого я дам ему что-нибудь болеутоляющее.

Рид начал было возражать, но резкая головная боль, возникшая, как только он сел, заставила его прислушаться к советам врача.

– Пожалуйста, не спорьте, – попросила его Хелен. – Я дам знать Галлару. Он будет нас утешать, пока вы не выздоровеете.

– В этом нет никакой необходимости, – процедил Рид.

Он не собирался долго валяться в постели теперь, когда неудачливый убийца разгуливает на свободе. Поднимаясь к себе в спальню, он тяжело опирался на двух лакеев. И хотя он хотел видеть рядом с собой Флер, ему удалось заглушить желание попросить ее сопроводить его: это было бы неприлично. Однако он дал ей понять, что чувствует, одним красноречивым взглядом, который послал ей, прежде чем выйти.

Глядя, как Рида фактически уносят, Флер отчаянно кусала нижнюю губу. Опять его чуть не убили. Она поклялась себе возобновить попытки найти виновных в покушении: это было самое меньшее, что она могла сделать для Рида, прежде чем навсегда исчезнуть из его жизни.

Всю ночь Флер размышляла, стоит ли ей сейчас оставлять Рида и переезжать в его холостяцкий дом, как планировалось. Но когда на следующее утро она обнаружила, что Рид спокойно сидит в комнате для завтраков, с аппетитом поглощая еду, она осознала, что ранение его было несерьезным, и отъезд уже не казался ей такой трагедией.

– Вы достаточно хорошо себя чувствуете? Может, стоит соблюдать постельный режим? – участливо спросила Флер, наполнив тарелку и опустившись в кресло рядом с Ридом.

Поскольку в комнате больше никого не было, она сочла возможным говорить открыто.

– Не жалуюсь, – ответил Рид. – Доктор Фриман порекомендовал не снимать повязку несколько дней, и я так и поступлю.

– Как вы думаете, кто стрелял в вас?

– Хотел бы я знать! Я собираюсь сегодня же утром заехать к Портеру и сообщить о происшествии. Я начинаю убеждаться, что мишень убийцы – действительно я сам. Однако причина, побуждающая его покушаться на мою жизнь, остается для меня загадкой.

– Возможно, мне удастся что-нибудь выяснить во время прогулки с месье Барбо во второй половине дня. Он собирался заехать за мной в два. А завтра мы с Лизетт переедем в ваш дом.

– Я не хочу, чтобы вы уезжали, – возразил Рид. – Мне будет не хватать вас.

Флер сжалась. Конечно же, она нужна ему – чтобы утолять свою похоть. Очень удобно для него.

– Но я не могу оставаться здесь. Мое проживание в одном доме с вами вызывает подозрения и тормозит мое расследование.

Рид резко хлопнул ладонью о стол.

– Портер не имел ни малейшего права просить вас подвергать опасности свою жизнь! – Должно быть, взрыв ярости не прошел для него бесследно: он осторожно потер правый висок кончиками пальцев.

– У вас болит голова? Вам следовало бы пару дней провести в постели, как рекомендовал врач.

– С моей головой все в порядке, – процедил Рид сквозь зубы. Флер доела завтрак и встала.

– Вы не возражаете, если я возьму вашу карету? Мы с Лизетт хотим перевезти в наш новый дом некоторые вещи.

– Я как раз собирался вам это предложить. Кстати, я еду с вами. Мне нужно поговорить с Апдайком и остальными слугами. Когда вы хотели бы выехать?

– В десять, если это вас устроит.

– Значит, в десять. Встретимся в холле.

Флер прошла к себе в комнату, чтобы проверить, все ли упаковано и готово к переезду. Пег была занята, и Флер отправилась на поиски Лизетт. В холле она натолкнулась на Хелен и Вайолет.

– Рид сказал, что вы съезжаете, – сказала Хелен. – Знаете, оно и к лучшему.

– Полностью с вами согласна, – поддержала сестру Вайолет. – О вас уже начинают поговаривать. Большинство считает, что вы chere amie Рида, – она самодовольно ухмыльнулась. – Это не так далеко от истины, не правда ли? Ни для кого не секрет, что вы с ним спите.

– У меня нет времени для подобных разговоров, – ответила Флер и резко развернулась, чтобы уйти.

– Постойте! – крикнула ей вслед Вайолет. Флер остановилась, но не обернулась.

– Вы же не будете отрицать, что Рид перевозит вас в свой дом лишь потому, что так он сможет свободно приходить к вам в спальню?

Флер не удостоила этот наглый вопрос ответом. Но в основном Вайолет была права: Флер действительно спала с Ридом, хотя и не собиралась продолжать эти отношения. Уже близок тот день, когда она уедет в деревню и забудет Рида.

Нет, она его не забудет. Это просто невозможно! Но больше она его не увидит: Рид должен произвести на свет наследника, а она не в состоянии родить ему ребенка.

Флер наконец нашла Лизетт, и ровно в десять они встретились с Ридом в холле. Их сундуки уже грузили на карету, и Рид помог обеим дамам забраться внутрь и присоединился к ним.

– Вам совершенно ни к чему ехать с нами, Рид, – заметила Флер. – Прислуге известно о нашем прибытии, и они в состоянии позаботиться о нас. Разве у вас не назначена встреча с лордом Портером?

– Так и есть. После того как я доставлю вас по назначению и поговорю с Апдайком, я поеду в экипаже в Уайтхолл. Я сегодня в неважной форме для верховой езды. – В подтверждение своих слов Рид поморщился и прикоснулся к виску, когда карета резко тронулась с места и затарахтела по булыжной мостовой.

Флер сдавленно охнула.

– Вам нельзя было вставать с постели. Ваш визит к лорду Портеру может и подождать.

На щеке Рида снова появилась так хорошо знакомая ей ямочка.

– Не суетитесь так из-за меня, любимая. Я здоров.

Флер знала, что Рид вовсе не так здоров, как хочет казаться, но упрекать его перестала. Она хорошо знала: он всегда поступает, как хочет. С ним случались вещи и похуже, но он каждый раз выходил победителем.

– Приехали, – объявил Рид, когда экипаж замедлил ход и остановился.

Он вышел первым и помог спуститься дамам. Из дома выбежали два лакея и принялись снимать багаж; Апдайк распахнул перед ними дверь.

– Добро пожаловать, миледи, милорд, – поприветствовал их дворецкий.

– Спасибо, Апдайк, – улыбнулась Флер.

– Почему бы вам с Лизетт не проследить за тем, как будут распаковывать вещи? – предложил Рид.

Поняв, что Рид хочет поговорить с Апдайком с глазу на глаз, Флер кивнула и пошла наверх за Лизетт и Пег, приехавшей раньше.

Рид подождал, пока они не скрылись из виду, и лишь тогда произнес:

– Мне нужно поговорить с тобой без лишних ушей, Апдайк. Пройдем в кабинет.

Оказавшись в любимой комнате, Рид нашел бренди на своем месте, налил два бокала и протянул один из них дворецкому:

– Садись, Апдайк.

Тот уселся в кресло и сделал глоток.

– Что вы задумали, милорд? Все готово к приезду графини и ее компаньонки, в точности как вы распорядились.

Рид сел за письменный стол и стал согревать бокал в ладонях.

– Я назначаю тебя, Пег и всех слуг на должности сторожевых псов Флер. Она выполняет опасное задание и может столкнуться с людьми, не желающими принимать во внимание ее интересы. Таким образом, я хочу, чтобы ты донес до сведения прислуги мои инструкции.

– Понимаю, – кивнул Апдайк. – И что мы должны делать?

– Следите за тем, чтобы Флер никуда не ходила одна. Я хочу знать, с кем она выходила и как долго отсутствовала. Сегодня она едет кататься в экипаже по парку с одним эмигрантом. Пошли за ней верхом кого-то, кому ты доверяешь, кто сможет оказать ей помощь, если таковая понадобится.

Апдайк нахмурился.

– Вы считаете, леди Фонтен в опасности? И вы ничего не можете сделать такого, что не позволило бы ей рисковать собой?

– Эта женщина чересчур упряма, чтобы прислушиваться к моим советам.

– Могу ли я поинтересоваться происхождением повязки у вас на голове?

– Последствие очередного неудавшегося покушения на мою жизнь, – протянул Рид. – Ничего серьезного.

– Я бы сказал, все достаточно серьезно, – возразил дворецкий. – Возможно, я проведу время с большей пользой, если буду охранять вас.

– Нет! Я и сам могу о себе позаботиться, Апдайк. А Флер не может.

– Как прикажете, милорд, – согласился Апдайк, но в его тоне мелькнул оттенок сарказма.

– Ты что, насмехаешься надо мной?

– Ни в коем случае, милорд. Если кто-то и может остановить убийцу, то этот человек – вы.

Губы Рида дрогнули в легкой улыбке.

– Значит, мы поняли друг друга.

Апдайк встал, собираясь уйти.

– Еще кое-что: я оставлю себе ключ от входной двери.

– Если вы считаете это необходимым, милорд. Но я прикажу лакею дежурить у дверей на тот случай, если вы решите заглянуть к нам.

На лице Рида снова мелькнула улыбка.

– Позволь мне внести изменения в твои планы. Когда я решу заглянуть к вам, все, включая прислугу, должны крепко спать.

– Но зачем вам… – Брови Апдайка полезли вверх, как только до него дошел смысл сказанного Ридом. – О, я понял. Вот откуда ветер дует!

– Именно оттуда, Апдайк. А теперь мне пора ехать. Четко следуй моим инструкциям, и все будет хорошо.

Флер вернулась в особняк как раз к обеду, и у нее еще оставалось время, чтобы переодеться для прогулки в экипаже с месье Барбо. Пег помогла ей облачиться в платье из воздушного голубого шелка с короткими рукавами, квадратным декольте и завышенной талией, украшенное вышитыми розовыми бутонами и отделанное кружевами. Прежде чем она вышла из комнаты, Пег протянула ей подходящую к наряду шляпку и набросила ей на плечи шелковую шаль.

– Приятного вам времяпровождения, миледи, – пожелала ей горничная, когда Флер уже выходила. – Погода идеально подходит для прогулки.

Барбо прибыл ровно в два. Когда он смотрел, как она спускается по ступенькам, на его лице отражалось нескрываемое восхищение.

– Вы прекрасны, как волшебный сон, графиня, – заявил он, предлагая ей руку. – Позвольте?

Флер улыбнулась и взяла его под руку. Они прошли мимо лакея, открывшего перед ними дверь, и Барбо помог Флер сесть в экипаж, ждущий их у бровки.

Но улыбка исчезла с лица Флер, как только она увидела перед собой графа Дюбуа. А он-то что здесь делает?

– Граф Дюбуа высказал пожелание присоединиться к нам, – объяснил ей Барбо. – Я не думал, что вы будете против.

– Нет-нет, что вы, – успокоила его Флер, вымученно улыбнувшись Дюбуа.

Они немного поболтали, пока карета не въехала в Гайд-парк и не покатила к озеру Серпентайн. Только тогда Флер осторожно поинтересовалась:

– Вам обоим удалось спастись бегством из Франции вместе с семьями?

Барбо и Дюбуа обменялись многозначительным взглядом.

– Я не женат, и близких родственников у меня нет, – ответил ей Барбо. – А граф Дюбуа – единственный из всего семейства, кому удалось спастись.

– Я вам так сочувствую! – вздохнула Флер и погладила графа по руке. – Давайте поговорим о чем-нибудь более приятном!

– Разумеется, – бросил Дюбуа, перехватывая инициативу. – Насколько мне известно, вы скоро переезжаете в дом Хантхерста. Неужели ваше присутствие утомило леди Хелен? Или решение принимал сам граф?

– Вообще-то решение переехать было моим, – призналась Флер. – Я и так уже слишком долго пользовалась гостеприимством леди Хелен, и я почувствовала, что пора мне подыскать отдельное жилье. Граф Хантхерст был так любезен, что согласился сдать мне свой дом внаем.

– Как это удобно для вас! – отметил Дюбуа с издевкой.

– Лорд Хантхерст не жалуется на здоровье? – вежливо поинтересовался Барбо.

Этот вопрос насторожил Флер. Неужели ему известно о последнем покушении на Рида?

– Он превосходно себя чувствует, а почему вы спрашиваете?

Барбо пожал плечами.

– Просто так. Я слышал, Бонгемы устраивают завтра вечером суаре. Будет музыка. Вы придете? Если вас некому сопровождать, я был бы счастлив заехать за вами в карете.

– Я отвечу вам, но сначала попрошу вас ответить на мой вопрос.

– Все, что угодно, графиня.

– Почему вас так интересует лорд Хантхерст?

– Галлар Дюваль – наш друг, – ответил вместо него Дюбуа. – И он часто говорит о Хантхерсте. Он сообщил нам, что на жизнь графа в последнее время покушались, и нас это беспокоит. У него есть враги, графиня?

– Насколько мне известно – нет, но я не вникала в дела его светлости. Я ведь всего лишь приятельница его невестки.

– Ходят слухи, что Хантхерст недавно вернулся с континента, – бросил пробный шар Дюбуа.

– Если он и был во Франции, то наши дороги не пересекались.

Расспросы о Риде неожиданно прекратились, и разговор свернул в другое русло. Следующий час они провели в достаточно приятной беседе, хотя недоверие Флер к этой парочке росло с каждой минутой. И все же: какая может быть выгода для этих людей в смерти Рида? Как она ни напрягала мозг, все равно не могла определить это.

Очевидно, прогулка подошла к концу, так как Дюбуа дал знак кучеру, и экипаж направился к выезду из парка. До особняка ехать было недалеко.

– Вы так и не ответили на мой вопрос. Вы позволите сопровождать вас на суаре к Бонгемам завтра вечером? – напомнил Барбо, помогая ей спуститься на тротуар.

– Ну что ж, я согласна. Можете заехать за мной в снятый мною дом.

Барбо просиял.

– Великолепно. Тогда я заеду около девяти вечера, – он взял ее под локоток. – Я провожу вас до дверей, графиня.

Флер позволила ему проводить себя до парадной двери, которую тут же распахнул рассерженный Хьюз. Флер попрощалась с Барбо и вошла в холл. Дворецкий сразу закрыл за ней дверь.

– У тебя недовольный вид, Хьюз. Тебя что-то растроило?

– Вы отсутствовали почти два часа. Мадам Лизетт беспокоилась о вас.

– Никакой опасности не было, – уверила его Флер, стягивая перчатки. – Пойду найду Лизетт, чтобы она знала: я уже дома. Пожалуйста, распорядись подогнать к дому карету. Думаю, мы с Лизетт немедленно отправимся в дом графа, не дожидаясь завтрашнего дня.

Флер нашла Лизетт в спальне: та упаковывала последние вещи.

– Вам удалось что-нибудь выяснить, моя дорогая? Мне не нравится, что вы играете в опасные игры. Зачем вам было соглашаться на новое задание, когда мы могли чудесно жить в имении вашей тети?

– Мне ничто не угрожает, Лизетт. Сегодня я немного лучше узнала Барбо и Дюбуа, но ничего такого, что могло бы как-то связать их с покушениями на Рида, – вздохнула она. – Я уже готова согласиться с Ридом в том, что предатель – член организации.

– Вы считаете, в деле замешан английский шпион?

– В данный момент я уже ни в чем не уверена, кроме того, что кто-то желает Риду смерти. Если ты готова, я бы хотела переехать сегодня, а не завтра.

– Меня это устраивает, – согласилась Лизетт. – Не нравится мне здешняя обстановка.

После несколько сумбурного разговора с Портером Рид все время размышлял над тем, кто же все-таки мог быть предателем. Портер, беспокоясь о безопасности своего сотрудника, предложил ему вести себя крайне осторожно, пока изменник не будет схвачен. Рид, разумеется, и не думал следовать этому совету.

Он вышел из кабинета Портера с той же информацией, с какой заходил. Он заглянул в свой банк, потом к портному, зашел еще в пару мест, после чего отправился в клуб, чтобы поужинать в одиночестве. Когда его спрашивали о повязке на голове, он отвечал, что скатился с лестницы. Никто не осмелился сомневаться в объяснении, кроме его приятеля, виконта Толланда.

– Да ладно, Хантхерст, вы же не думаете, что я действительно поверил в сказочку про лестницу, – насмешливо произнес Толланд, когда Рид пригласил его выпить бренди после ужина. – Что на самом деле случилось? Я слышал, в последнее время на вас постоянно нападают из засады. Книги для записей пари пухнут от имен подозреваемых. Я и сам сделал ставку.

Рид изумленно вскинул бровь:

– И на кого же вы поставили, позвольте спросить?

Толланд рассмеялся.

– Разумеется, на леди Вайолет, на кого же еще? Вы же знаете, как сильно может рассердиться женщина, если ожидаемого ею предложения руки и сердца так и не последует.

Рид запрокинул голову и от души расхохотался.

– И что, все пари такие же нелепые, как ваше? Право же, Толланд, Вайолет вовсе не так жестока, как кажется.

Толланд пожал плечами.

– Можете предложить другую кандидатуру?

– Нет, не могу. И не понимаю, откуда растут ноги у всех этих сплетен. Все сильно преувеличено. Никакая опасность мне не грозит, – хоть Рид и лукавил, он действительно так и не подозревал никого из знакомых в беспричинных покушениях на свою жизнь.

Толланд многозначительно уставился на повязку на лбу Рида. Рид прикоснулся к ней пальцем:

– Как я уже говорил, я упал с лестницы. Знаю, надо быть осмотрительнее, но это правда.

– Это отговорки, – протянул Толланд. – Хантхерст, я ведь ваш друг. Если понадобится моя ломощь, всегда к вашим услугам.

– Ценю вашу готовность помочь, Толланд.

– Я собирался поиграть в заведении Крокета сегодня вечером, а затем, когда игра мне наскучит или фортуна отвернется, навестить девушек. Хотите присоединиться? Вы в последнее время слишком часто оказываетесь в одиночестве. Вам нужно больше двигаться, бывать на людях. С тех пор как вы вернулись оттуда, где пропадали так долго, вы сильно изменились.

Рид собрался было отказаться, но затем вспомнил, что Флер не согласится, чтобы он разделил с ней постель. Она очень четко высказалась на сей счет: она хочет вести привычный образ жизни, в который он не вписывался.

– Почему бы и нет? – согласился Рид. – Знаете что, Толланд, я съезжу домой переодеться, и мы встретимся с вами у Крокета около девяти. Подходит вам такой вариант?

– Вполне, – отозвался Толланд. – Тогда увидимся… – он не договорил: его взгляд неожиданно впился во что-то у Рида за спиной. – Слушайте, вы знакомы с этим господином? Похоже, он целенаправленно движется в нашу сторону.

Рид бросил взгляд через плечо.

– Этого господина зовут граф Дюбуа, он эмигрант.

– Значит, мне пора. До встречи, Хантхерст.

Рид смотрел, как Толланд выходит на улицу, уже жалея, что согласился на веселую ночку в его компании.

– Лорд Хантхерст, я несказанно рад видеть вас вновь. Позвольте присоединиться к вам?

Рид небрежно махнул рукой, указывая на освободившееся кресло.

– Располагайтесь, прошу вас.

Дюбуа с важным видом уселся, подозвал официанта и заказал себе бренди.

– Что у вас на уме, Дюбуа?

– Ничего особенного, милорд. Просто увидел знакомое лицо и подумал – а почему бы не присоединиться к вам? – Он пристально посмотрел на собеседника. – Я сегодня встречался с графиней Фонтен. Эта женщина – само очарование. Вы давно с ней знакомы?

Ревность тут же заставила Рида напрячься – он что было сил вцепился в край стола. Если этот ублюдок только прикоснется к Флер, он его убьет.

– Я бы не сказал. Она подруга моей невестки. Мы познакомились, когда я въехал в фамильный особняк.

Дюбуа отхлебнул бренди.

– Я так понимаю, она снимает у вас дом.

– Он пустовал, и я очень обрадовался, когда обрел такого надежного арендатора. А почему вы этим так интересуетесь? – медленно спросил он.

Дюбуа пожал плечами.

– Просто поддерживаю беседу, mon ami. Графиня согласилась, чтобы мой друг Барбо сопровождал ее на завтрашнее суаре у Бонгемов.

– Вот как? – с трудом процедил Рид сквозь плотно стиснутые зубы. – Вы уже все сказали?

– Я надеялся, что вы сможете просветить меня по поводу графини. В ней есть какая-то загадка, и я заинтригован. Барбо сообщил, что знал ее покойного супруга, но о самой леди ему мало что известно. Я хочу поухаживать за ней.

– Мне о графине известно еще меньше, чем вам, – недовольно произнес Рид. – И не мое дело, ухаживаете вы за ней или нет, – он оттолкнул кресло и встал. – Прошу прощения, меня ждут.

Дюбуа тоже встал.

– В таком случае до свидания, милорд.

Рид ушел, с трудом сдерживая гнев. Если Флер готова принимать знаки внимания от другого мужчины, его это беспокоить не должно. Вот только он не мог успокоиться. Возможно, Флер заигрывает с опасностью: Дюбуа вполне мог оказаться французским шпионом, выполняющим задание. Осознает ли она, что подвергает себя опасности? Он подозревал, что для нее это не было тайной, и злился еще больше.

Дюбуа вовсе не дурак, и его расспросы заставили Рида волноваться. Что она задумала? Не слишком ли она интересуется делами этих эмигрантов?

Когда Рид приехал домой, Хьюз протянул ему записку от бабушки – приглашение на семейный ужин сегодня вечером. Когда он проходил мимо гостиной, оттуда выглянула Хелен.

– А вот и вы, Рид. Вы уже получили бабушкино приглашение?

– Хьюз дал мне записку, как только я вошел в дом. Откуда вам известно, что она от бабушки?

– Мы с Вайолет тоже приглашены. Разумеется, вы будете нас сопровождать.

Терпение Рида подошло к концу.

– Боюсь, не буду, Хелен. Я уже договорился о встрече на это время. Я немедленно напишу бабушке записку с извинениями и отошлю ее с лакеем. Надеюсь, вы хорошо повеселитесь.

– Но вы должны поехать! – в негодовании вскричала Хелен. – Вайолет на вас очень рассчитывает.

– Простите, Хелен, но я не намерен исполнять роль мальчика на побегушках.

– Вам известно, что Флер сегодня переехала в ваш дом? – вмешалась в разговор Вайолет.

Рид замер. У него возникло такое чувство, будто кто-то изо всех сил ударил его в живот.

– Я думал, она переезжает завтра.

– Она решила иначе.

Он развернулся на каблуках.

– Желаю хорошо провести вечер, дамы.

– Если вы отказываетесь сопровождать нас, я попрошу об этом Галлара, – крикнула ему вслед Хелен. – В конце концов, он тоже член семьи.

– Передавайте ему привет, – насмешливо бросил Рид.

Риду совсем не хотелось разочаровывать бабушку, но ему не нравилось, что его заставляют ухаживать за Вайолет. Ему были прекрасно известны ее планы относительно его персоны, и у него не было никакого желания ходить за ней как на привязи.

Рид уже в начале десятого добрался до заведения Крокета. Толланд увидел его сразу же, как он вошел, и приветственно помахал рукой. Рид направился к приятелю. Помещение было набито людьми. Здесь стоял запах сигарного дыма, немытых тел и щедро используемых парфюмов. От этой дикой смеси запахов Рида чуть не стошнило. Но почему раньше это не вызывало у него отвращения? Хуже того, Риду почудилось, будто стены заведения вот-вот сомкнутся над ним. Неожиданно он почувствовал, что задыхается. Его охватила паника, заставляя погружаться в адскую темноту, где правят боль и смерть. Как только демоны подняли головы, на лбу у него выступил пот, и он начал хватать ртом воздух.

– Эй, Хантхерст, вы нормально себя чувствуете? – обеспокоено спросил Толланд. – Вид у вас неважнецкий.

Рид закрыл глаза и заставил себя вдохнуть поглубже. Но когда он снова открыл их, все оставалось по-прежнему. Он был в аду.

– Простите, Толланд, – выдавил из себя Рид, – но мне лучше уйти. Мне вдруг стало дурно.

– Мне проводить вас до дома?

– Нет, я вовсе не хочу испортить вам вечер. Погуляем как-нибудь в другой раз, – произнеся эти слова, он, спотыкаясь, вышел из игрового зала.

Рид прислонился к стене здания, часто и глубоко дыша. Почему сейчас? Почему здесь? Неожиданное ощущение мрачной пропасти внутри себя время от времени возникало после возвращения из Франции. Но что спровоцировало приступ паники на этот раз? Неожиданно его осенило: Флер оставила его. Она больше не была рядом и не могла заставить демонов отступить.

Когда Рид вернулся в особняк, все уже легли спать. Он cpaзу же прошел к себе, приказав Хьюзу не беспокоить его. Когда он добрался до постели, тьма внутри него никуда не делась.

А затем пришли сны. Ему снились избиения, продолжавшиеся еще долго после того, как он потерял сознание. Снилось, как он умирает от голода, как умоляет о глотке воды. Снилось, как сокамерники умирают у него на глазах, и их хоронят за стенами тюрьмы в безымянных могилах.

От ледяного холода его конечности стали подергиваться. Он отчаянно боролся с возвращающимся кошмаром. Покрывала сбивались вокруг него, сковывая, подобно невидимым кандалам, затрудняя движения. Он с трудом сдержался, чтобы не закричать, съеживаясь под воображаемым ударом бича.

Рид дернулся и проснулся. Он стал срывать с себя покрывала, словно освобождался от пут. Кошмар оказался таким реальным, что он будто наяву чувствовал боль после избиения. Тяжело дыша, он скатился с кровати. Давно уже подобные сны не мучили его.

Он должен был сбежать от этого ужаса.

Рид вскочил и, дрожа, стал одеваться в темноте. Когда часы в холле пробили два, он вышел из комнаты и остановился в нерешительности. Куда, черт возьми, его несет в такое время? Куда угодно! Куда угодно, лишь бы спастись от мучающих его демонов.

Рид осторожно спустился по лестнице и вышел на улицу, закрыв за собой дверь. Прохладный ночной воздух рассеял туман в его голове, но не смог унять бешеную скачку мыслей. И хотя Рид не знал, куда идет, он решительно двинулся по улице. С неба на него начал сыпаться мелкий дождь.

Промокший и продрогший, Рид бесцельно брел вперед. Когда он поднял голову, чтобы посмотреть, где очутился, то, к своему удивлению, обнаружил, что стоит перед собственным домом, где Флер спала, уютно устроившись в своей теплой постели.

Не задумываясь над тем, что делает, Рид сунул руку в карман и нащупал ключ от входной двери. Он замер в нерешительности, но настоятельная потребность заставила его действовать. Он взошел по ступеням, вставил ключ в замочную скважину, легко нажал на дверь, и та беззвучно отворилась.

Закрыв за собой дверь, он тяжело привалился к ней спиной. Должно быть, он сошел с ума, раз стремится к женщине, с которой ему никогда не быть вместе. Безумный или нет, но он оттолкнулся от двери и стал медленно подниматься по лестнице.

 

Глава пятнадцатая

Флер неожиданно очнулась от беспокойного сна; сердце ее колотилось. Она пристально всмотрелась в темноту, мгновенно ощутив чье-то присутствие. Чувственность разливалась по ее спальне, насыщая самый воздух, который она вдыхала.

Она узнала его запах, почувствовала, что его душа тянется к ней.

– Рид, это вы?

Вспыхнул огонек – это он зажег фитиль свечи на тумбочке. Взглянув в его лицо, она прочла на нем печать ужаса. Что-то с ним случилось. Он был бледен, его одежда промокла, волосы растрепались.

– Вы больны? – встревоженно спросила Флер и потянулась к нему.

Он схватил ее протянутую руку и сжал:

– Флер…

В голосе его прозвучала растерянность. Он бежал от чего-то? Кто-то снова попытался причинить ему вред? Его серебряные глаза были темны как штормовые тучи, зрачки расширены. Он излучал тревогу.

– Что случилось? – спросила Флер. – Кто открыл вам дверь? Вы знаете, который час?

Он прерывисто вздохнул.

– Сегодня я сопровождал приятеля в игорный дом. Как только я вошел в переполненный зал, стены вокруг меня начали смыкаться. Как я ни пытался сохранить самообладание, безумие вцепилось в меня и не желало отпускать. Мой разум, моя душа, мое тело – все начало опускаться в ад. Это было так мучительно. Меня переполнили воспоминания о боли и темноте. Все было как в тот раз, когда нам пришлось прятаться в тайнике под полом – там, во Франции, – он говорил хриплым шепотом, слова давались ему с трудом. – Сколько еще мне придется жить с этим страхом? Я убежал в ночь, но ужас преследовал меня. Наконец я вернулся домой, но и там не нашел спасения. И потому я вышел на улицу и побрел под дождем куда глаза глядят. Я не планировал приходить сюда, но именно здесь в результате и очутился, – он показал ей ключ, которым открыл входную дверь. – Я не все ключи отдал вам.

– А я думала, что вы уже начали избавляться от последствий мучительного пребывания в Замке дьявола.

– Я тоже так думал. Я даже согласился присоединиться к своему другу, виконту Толланду, в игорном доме Крокета, а потом… отправиться с ним куда-нибудь еще.

Флер поджала губы. Она прекрасно поняла, что именно скрывается за словами «куда-нибудь еще».

– Продолжайте.

– Не успел я войти в душное помещение заведения Крокета, как меня охватила паника. Мне казалось, я никогда оттуда не выберусь.

– И вы пришли сюда.

– Вы нужны мне, Флер. Не прогоняйте меня.

Флер посмотрела ему в глаза: серый туман, предвестник бури, уже исчез; Рид впился в нее взглядом с напряжением, от которого, казалось, трещал сам воздух.

– Вы хотите, чтобы я ушел?

Флер отметила, что он уже больше похож на самого себя: из его взгляда ушла опустошенность, а мышцы лица расслабились. Если она прикажет ему уйти, окажется ли он снова в темноте, скрытой в нем самом? И кто поможет ему, если она сейчас выгонит его? Кроме того, одежда его отсырела под дождем, волосы намокли и прилипли ко лбу. Судя по всему, он вышел из дома, не взяв ни шляпы, ни плаща.

Дождь неистово бил по оконным стеклам, и Флер поняла, что не имеет права выгонять Рида под такой ливень. Да и хочет ли она это сделать? С одной стороны, ее тронуло, что в трудную минуту он обратился именно к ней, но с другой – ее беспокоила мысль: как же он будет справляться со своими демонами, когда женится на женщине, не умеющей помочь ему?

– Вы промокли. На умывальнике лежит полотенце. Вытрите волосы и снимите мокрую одежду.

Рид чувствовал себя не в своей тарелке. Его смущало то, что он проявил слабость перед женщиной. От позорного бегства его спасло лишь осознание того, что эта женщина – Флер, перед которой он не раз обнажал свою душу. Интересно, та женщина, на которой он однажды женится, – сбежит ли она от него, вопя от ужаса, как только он погрузится в глубины своей личной преисподней?

Рид нашел полотенце и вытер волосы. Затем он стал снимать мокрую одежду и раскладывать ее на скамье просушиться. Белье тоже оказалось влажным, и он разделся догола. Он украдкой бросил взгляд на кровать: теперь, когда безумие отпустило его, он оказался во власти желания, но не был уверен, что Флер согласится его удовлетворить. Впрочем, он зря волновался: Флер откинула в сторону покрывало и поманила его:

– Ложитесь скорее, пока вы не околели от холода.

Неожиданно Рид осознал, что его колотит озноб. Огонь в камине уже почти погас, и в комнате становилось зябко. Ему хватило ума подбросить в огонь полено и лишь потом нырнуть в постель к Флер.

Она обняла его, и он прижал ее к себе. На ней ничего не было: ночная сорочка лежала на полу возле кровати, куда она бросила ее перед тем, как лечь спать. Озноб тут же прекратился – жар ее тела проник в него до самых костей. Он глубоко вдохнул ее аромат – привычный, но по-прежнему такой возбуждающий!

– Этому пора положить конец, Рид. Я уехала из Хантхерста, чтобы не повторять ошибок. Так нельзя.

– И чуть было не одурачили меня, – пробормотал в ответ Рид. – С моей точки зрения, так можно.

– Но ваша бабушка…

– Я живу так, как считаю нужным, – возразил он. – Поцелуй меня, любимая. Прогони мои страхи. Ты мне нужна.

– Я не нужна вам. Время прекрасно лечит измученные души, подобные вашей.

– Ты меня не слышишь. Мне нужна именно ты.

Приподняв ее лицо за подбородок, он поцеловал ее, и в этом поцелуе не было и следа нежности: он хотел показать ей ту страсть, что жила в его сердце. Неожиданно в его чреслах поднялась горячая требовательная волна желания и заполонила его. У него мгновенно встал член, и он резко прижался к ней бедрами, одновременно заполняя ее рот своим языком.

Она ответила так же пылко – посасывала его язык, втягивала его в жаркие и влажные глубины своего рта. Он застонал, его руки легли на ее талию, и ее тело ответило на его прикосновение, изгибаясь и призывая продолжить исследования. И хотя он считал, что хорошо изучил ее тело, каждый раз он открывал в нем нечто новое, волнующее: крошечную родинку на бедре, ранее не замеченную, идеальность изгиба бедер, которую он раньше воспринимал как нечто само собой разумеющееся…

Во Флер было что-то особенное, что влекло его, нечто неописуемое, но притягательное. Оказываясь наедине, они превращались в единое целое – и душой, и телом. Ее прикосновения излечивали его смятенный разум и пронзали окутавшую его тьму.

– Ты моя, Флер. Моя… моя… моя…

Флер захотелось возразить против этого заявления прав собственности, но в глубине души она сознавала: ни один мужчина не будет волновать ее так, как Рид. Когда он наклонил голову и начал посасывать ее правый сосок, все ее тело напряглось в предвкушении. Глубокий первобытный стон сорвался с ее губ, когда Рид стал сжимать и легонько оттягивать ее левый сосок, не переставая ласкать правый. Он ласкал ее до тех пор, пока она не закричала.

Не отрывая губ от ее груди, он запустил руку в заросли ее волос, раскрыл манящие лепестки ее плоти и начал медленно поглаживать потайной бутон, заставляя жидкое пламя струиться по ее жилам. Она почувствовала, как из нее хлынул поток влаги и омыл его ладонь. Она была мокрой и готовой и, затаив дыхание, ждала, когда же любимый мужчина возьмет ее. Ее руки крепче обвили его, а ноги раздвинулись сами.

Она провела рукой по его бедру, мгновенно ощутив, как в нее уперлось что-то горячее и твердое. Пристально глядя на него, она передвинула руку на внутреннюю часть его бедра, а затем – немного повыше, к восставшему члену. Они оба будто обезумели. Ее руки метались по его телу, прикасаясь, дразня, сжимая. Его губы и язык скользили по ней, поглаживая, посасывая, щекоча.

Одного за другим Рид изгонял демонов, погрузивших его в страшные глубины отчаяния. Его освободили прикосновения Флер, его спасение было в любви к ней. И хотя ее ласки причиняли ему муку, они одновременно дарили ему покой, удовлетворяя настойчивые требования изголодавшегося тела.

Он навис над ней, опираясь на локти и колени, давая выход растущей страсти в долгом поцелуе. Но этого ему было мало, он хотел полнее ощутить ее вкус. И потому его губы покинули ее лицо и стали скользить вниз по телу, останавливаясь время от времени, чтобы терзать ее короткими поцелуями, срывавшими жаркие вздохи и крики мольбы с ее уст. Когда они добрались, куда ему хотелось, он положил ее ноги себе на плечи и погрузился в сладкую, горячую, пахнущую мускусом расщелину. Он поводил языком вокруг и поверх нежного набухшего бутона, спрятавшегося в завитках волос, а потом переместился ниже, разделяя мягкие складки плоти.

Он безжалостно и любовно ласкал ее, пока она не достигла пика и не выпустила на свободу страсть, вызванную им.

– Войди в меня, – умоляюще прошептала она.

Оторвавшись от великолепного пиршества, он встал на колени и посмотрел на нее сверху вниз. Никогда еще она не была так прекрасна: лицо ее раскраснелось, губы набухли, глаза цвета горячего шоколада сверкали страстью, а тело порозовело от его ласк.

Он опустил руку и накрыл ладонью ее промежность, поглаживая большим пальцем средоточие ее наслаждения. Флер внезапно ожила, снова испытывая возбуждение. Кончик его жезла мужественности легонько ткнулся в нее, поднимая страсть на новый уровень, и тогда Рид наклонился и вошел в нее.

Он вонзался в нее, не останавливаясь; лоб его покрылся испариной. Его поцелуи падали на ее лицо и грудь подобно волшебному дождю, и она снова приблизилась к вершине. Наслаждение достигло пика, и она во второй раз за ночь очутилась на небесах.

– Рид, кончи вместе со мной!

Он закричал от удовольствия и выгнул спину, орошая ее своим семенем. Их крики слились в один. Наконец она томно опустилась на подушки, и он рухнул сверху. Ее руки на короткое благословенное мгновение обняли его и упали на простыни.

Он освободил ее от тяжести своего тела, перевалившись на постель. Затем он притянул ее к себе, обнял и быстро заснул.

Вздыхая, Флер наслаждалась моментами близости, понимая, что это не может длиться вечно. Она прекрасно знала, как должна поступить, и молила Бога дать ей силы на то, чтобы суметь направить их с Ридом отношения в нужное русло.

Она позволила Риду проспать почти до рассвета, а затем осторожно потрясла его за плечо. Он открыл глаза, улыбнулся и потянулся к ней.

Она оттолкнула его.

– Нет, Рид, тебе пора уходить. Скоро проснутся слуги.

Рид посмотрел в окно: серые пальцы рассвета уже начинали снимать темные покровы ночи.

– У нас еще есть время, – заявил он и снова потянулся к ней.

– С минуты на минуту сюда войдет Пег, чтобы открыть ставни и разжечь огонь в камине.

Не обращая внимания на ее возражения, Рид перевернулся на спину, обхватил ее за талию и легко забросил на себя. Через мгновение он уже оказался в ней, опять разжигая в любимой пламя страсти. Ее всю затрясло, и протестующие возгласы сменились восторженными.

Их соитие было быстрым и неистовым; пик наслаждения потряс не только ее тело, но и душу. Вскоре Рид тоже достиг вершины.

– Вот теперь мне действительно пора, – все еще тяжело дыша, сказал Рид, положил ее на постель, а сам встал.

Флер смотрела, как он наливает воду в таз и быстро моется, прежде чем собрать разложенную на скамье одежду. Когда он оделся и собрался уходить, ничто в нем не напоминало о вчерашних муках. Он окинул ее взглядом и улыбнулся, и ее сердце пропустило один удар. Затем он подошел к кровати, наклонился и поцеловал Флер в лоб. Когда же он начал выпрямляться, она схватила его одной рукой за рукав, а вторую протянула к нему ладонью вверх.

Не понимая ее жеста, Рид нахмурился. Собравшись с силами, Флер объяснила:

– Ключ, Рид. Отдайте мне ключ.

Брови его взметнулись:

– Зачем?

– Потому что это мой дом, я ведь плачу за аренду. Именно мне решать, кому можно навещать меня, а кому – нет.

– Я правильно понимаю ваши слова?

– Вы не можете и дальше проникать в мой дом среди ночи. Мне казалось, я достаточно ясно объяснила вам: как только я съеду из особняка Хантхерстов, наши близкие отношения закончатся.

– Решение было вашим, но не моим.

– Отдайте мне ключ, Рид. До тех пор, пока вы сможете быть со мной, жену вы не найдете. Ваша бабушка заслуживает лучшего отношения, чем то, которое проявляем к ней мы. Она хочет успеть перед смертью увидеть правнуков.

– Черт побери! – рявкнул Рид. – То, что произошло сегодня ночью, доставило тебе не меньше удовольствия, чем мне. Почему мы должны отказываться от самих себя только потому, что этого хочет кто-то другой? Выходи за меня, Флер. Ты – единственная, с кем я чувствую себя одним целым. Без тебя я ничто, духовный калека.

Флер почувствовала, что внутри у нее все дрожит. Ну почему жизнь так жестока? Почему судьба повернулась к ней спиной? Бесплодие – ее крест; она не станет делить его с Ридом, как бы сильно она его ни любила.

Она смотрела ему в глаза и молилась, чтобы он понял ее. По-прежнему держа руку ладонью вверх, она повторила:

– Отдате мне ключ, Рид. Вы просто думаете, что любите меня, потому что я спасла вам жизнь и заботилась о вас, пока вы не выздоровели. Вы узнаете, что такое настоящая любовь, когда встретите ее.

Он судорожно вздохнул, и этот вздох отозвался в ее сердце.

– Пожалуйста, не усложняйте все. Вы же понимаете: так надо. Рид, ночью я не стала отталкивать вас, потому что я была вам нужна. Вы растерялись и впали в отчаяние, но вы взрослый мужчина, и в ваших силах самому уничтожить этих демонов.

Ойа знала, что ее жестокие слова ранят его, но настоять на своем можно было, лишь рассердив его.

И ей это удалось. Рид сжал губы, в его глазах собрались грозовые тучи, а черты лица заострились – гнев и боль охватили его.

– Как вы можете быть такой бесчувственной? Неужели в вас нет ни капли сострадания? Я раскрыл перед вами свою душу, и когда я был так беззащитен, вы вонзили в нее нож. – Он нервно рассмеялся. – Я вижу, окончательная цена наслаждения – отставка.

Он рывком достал ключ из кармана и с такой силой впечатал его в ладонь Флер, что она поморщилась от боли.

– Между нами все кончено, графиня. Предложение, сделанное вам, было самой большой ошибкой в моей жизни. Глупо было считать, что я вам небезразличен. – Он бросил на нее испепеляющий взгляд. – Не думаю, что у вас уйдет много времени на поиск нового любовника.

С этими словами он развернулся на каблуках и вылетел из комнаты. Флер тут же разрыдалась: боль, которую она испытывала, намного превосходила страдания Рида. Произнесенные лживые фразы разъедали ее душу, как прожорливые личинки. Ей казалось, что Рид возненавидит ее до конца своих дней.

Рид спускался по лестнице, испытывая непереносимую боль. Он ошибался, думая, что Флер тоже любит его, хотя она никогда этого не говорила. Каким же глупцом он был! Бабушка хочет, чтобы он женился, и он послушается ее. Ему действительно все равно, на ком жениться, сгодится даже Вайолет. Да, Вайолет идеально подходит. Она его хочет, ему даже не придется ухаживать за ней, да и бабушка одобрит такой вариант.

Рид, шагнув с последней ступеньки, обнаружил в холле Апдайка и выругался.

– Почему ты так рано встал?

– Уже не так и рано, – возразил тот, взглянув на лестницу. В голосе его звучало явное неодобрение. – Когда вы явились, милорд? Графине известно о вашем присутствии?

Рид не счел нужным пускаться в объяснения. Пускай Апдайк сам делает чертовы выводы.

– Это не твое дело, Апдайк. Более того: я больше не считаю необходимым следить за передвижениями леди Фонтен. Она может делать, что пожелает, и с тем, с кем пожелает. – Сказав это, он вышел из дома, громко хлопнув дверью.

Сидя в своей комнате в ожидании месье Барбо, который должен был сопроводить ее на суаре к Бонгемам, Флер все еще испытывала сильную душевную боль. Она остановила свой выбор на фиолетовом платье с глубоким круглым декольте, рукавами-буфф и завышенной талией. Когда Пег постучала в дверь, сообщая о прибытии сопровождающего, Флер завязала ленты шляпки под подбородком, взяла шаль и вышла из комнаты.

Спустившись по лестнице и увидев графа Дюбуа, она удивленно подняла брови.

– Какой очаровательный наряд! – отвесил комплимент Дюбуа.

– А я думала, это приехал месье Барбо.

– У месье легкое недомогание, и он попросил меня заменить его. Надеюсь, вы не возражаете?

– Хочется верить, что ничего серьезного с ним не произошло, – отозвалась Флер, умело скрыв тревогу: она сомневалась, что разумно находиться в экипаже наедине с Дюбуа.

– Всего лишь надрывный кашель, досаждающий ему время от времени. Я уверен, через пару дней он снова будет свеж как огурчик. Не пора ли нам отправляться?

– Да, вы правы. Как мило с вашей стороны согласиться подменить месье Барбо.

– Я это сделал с превеликим удовольствием, – ответил он, помогая ей взойти в экипаж и присоединяясь к ней. Как только они разместились, он тут же поинтересовался: – А Хантхерст планирует прибыть на суаре?

– Вот уж не знаю, – ответила Флер. – А почему вы интересуетесь?

Дюбуа хитро посмотрел на нее.

– Я считал, что вы с графом… дружите.

– Мы знакомы, – поправила его Флер.

– Я спросил у него, не станет ли он возражать, если я буду ухаживать за вами. И он благословил меня.

– Когда это было?

– Несколько дней тому назад; я натолкнулся на него в клубе.

– Вы собираетесь ухаживать за мной? Но зачем?

– Вы находите мое желание странным? Вы просто прелестны, а я обладаю некоторыми средствами. Покинув Францию, я вовсе не стал нищим.

– Но я… не намерена еще раз выходить замуж, – потрясенно пробормотала Флер.

Дюбуа погладил ее по руке.

– Вы еще передумаете.

На суаре Флер мило болтала, танцевала и улыбалась, а мысли ее снова и снова возвращался к тому, что Рид безо всяких возражений позволил Дюбуа ухаживать за ней. И ведь это произошло еще до того, как она положила конец их отношениям! Да как он мог просить ее выйти за него замуж, одновременно давая добро планам этого француза?

Настроение Флер улучшилось, когда она увидела, что на суаре прибыл Генри Демпси. Она давно хотела расспросить его, и вот наконец ей представилась такая возможность. Она должна выяснить, что ему известно о покушениях на жизнь Рида: ведь Демпси был во Франции в то же время, что и Рид. Она направилась к разведчику, но ей пришлось изменить направление, так как к Демпси подошел Галлар Дюваль и завязал с ним разговор.

Флер очень хотелось послушать, о чем они говорят, но они скрылись в нише в дальнем конце бальной залы.

Ее внимание привлекла неожиданная суматоха у дверей, и она посмотрела в ту сторону. В залу входил Рид, по одну сторону от него шла бабушка, а под другую – Вайолет. За ними следовала Хелен. Когда Рид улыбнулся Вайолет, у Флер перехватило дыхание.

А чего, собственно, она ожидала? Она буквально вытолкнула его из своей жизни прямо в объятия Вайолет. Флер все еще смотрела на них, когда Рид поднял глаза и заметил ее. Их взгляды встретились. Его губы скривились в усмешке, он наклонился к своей спутнице и прошептал ей что-то на ушко. Та подняла к нему лицо и рассмеялась. Чувствуя, что ее только что ранили в сердце, Флер отвернулась и обнаружила у себя за спиной Дюбуа.

– Что-то случись, графиня?

– Я… да, у меня ужасно болит голова. Я хотела бы вернуться домой.

Он посмотрел на нее, подозрительно прищурившись, но затем улыбнулся и кивнул.

– Разумеется, дорогая.

Он проводил ее в холл.

– Подождите меня здесь, а я пока принесу вашу шаль и прикажу подать карету.

Флер не верилось, что она сбежала только из-за того, что увидела, как Рид ухаживает за другой женщиной. Ведь именно этого она и добивалась, разве нет? Все правильно. Но почему она тогда позволяет себе расстраиваться из-за того, что Рид уделяет внимание Вайолет? Однако ей еще нужно поговорить с Демпси, и она это сделает.

– Вот ваша шаль, графиня, – произнес Дюбуа, укутывая ей плечи.

Растянув губы в улыбке, Флер обернулась к нему:

– Головная боль неожиданно прошла. Я бы хотела остаться, если вы не против.

Дюбуа явно был заинтригован, но не стал расспрашивать о причинах такого чудесного выздоровления. Он предложил ей руку, и она позволила ему отвести себя в бальную залу.

– Не хотите прохладительных напитков? – осведомился Дюбуа.

– Благодарю вас, выпью чего-нибудь с удовольствием.

Как только он оставил ее одну, она стала осматривать залу в поисках Демпси. Но он сам нашел ее.

– Графиня Фонтен, вот мы и снова встретились.

– Здравствуйте, господин Демпси. Рада, что представился такой случай. Мне уже давно хочется поговорить с вами наедине, но я никак не могла улучить подходящий момент.

– Сейчас время как нельзя более подходящее. Не желаете ли выйти на балкон подышать свежим воздухом? Шаль уже на ваших плечах, так что ночная прохлада вас не должна пугать.

– Да, свежий воздух – именно то, что мне сейчас нужно. Но мы должны поторопиться: мой кавалер вот-вот вернется с прохладительными напитками.

Он предложил ей руку, и они прошли по периметру бальной залы и вышли через стеклянные двери на балкон. Там оказалась всего одна пара, и Демпси провел Флер в дальний конец балкона, где их не могли услышать.

– Что вы хотели сказать мне? – Он решил обойтись без вступительных фраз.

– Лорд Портер говорил вам, что в организации завелся предатель?

– Портер действительно думает, что в наших рядах есть предатель? – ответил он вопросом на вопрос.

– Нет, но так считает Рид. Портер с ним не согласен. Он подозревает, что один из эмигрантов на самом деле шпион.

– Как интересно! – бесцветным голосом произнес Демпси. – Может быть, это граф Дюбуа. Или его друг Барбо. – Он пристально посмотрел на нее. – Мне известно, что в организации есть женщины-агенты; какое отношение вы имеете ко всему этому?

– Это не важно, – бросила Флер. – Что вам известно о Дювале?

Демпси явно почувствовал себя не в своей тарелке.

– Кузен Хантхерста? Послушайте, я не думаю…

– Я бы не стала сбрасывать его со счетов, пока нет доказательств его невиновности. Вы уже обсуждали это с Хантхерстом?

– Почему бы вам не задать этот вопрос непосредственно мне?

Флер закрыла глаза и нервно сглотнула. Затем, очень медленно, она обернулась навстречу Риду:

– Вы уже обсуждали это с господином Демпси?

– Нет, не обсуждал. У меня для вас сообщение: Портер хочет, чтобы мы оба – вы и я – отчитались перед ним завтра, в четыре. Не опаздывайте. – Он перевел взгляд на Демпси. – А вашего присутствия, Демпси, не требуется.

Он коротко кивнул и удалился.

Флер смотрела ему вслед, и на ее лице читалась задумчивость.

– Как долго вы знаете Хантхерста? – спросила она Демпси, с трудом оторвав взгляд от удаляющейся спины Рида.

– Я слышал о том, что он работает на нашу организацию, но знакомы мы не были, – ответил тот. – И во Франции наши пути не пересекались.

– Вы знакомы с Андре?

– Простите, никогда о нем не слышал. Он тоже агент?

– Не обращайте внимания, это неважно.

– Почему столько вопросов? Вы меня в чем-то подозреваете, графиня? Прошу вас, говорите открыто. Мне нечего скрывать.

Флер подняла глаза и увидела, что к ним приближается граф Дюбуа.

– Мне пора, – заявила она и поспешила навстречу своему кавалеру.

Вскоре после разговора с Демпси Флер покинула суаре в сопровождении графа Дюбуа. Ничего важного выяснить не удалось, но ей нужно было многое обдумать, прежде чем встречаться завтра с Ридом в кабинете лорда Портера.

Флер забеспокоилась, когда граф Дюбуа настоял на том, чтобы проводить ее до самых дверей.

– Могу ли я нанести вам визит завтра, графиня?

И хотя Флер совершенно не хотелось поощрять его ухаживания, она почувствовала, что отказывать ему не следует: эта встреча может открыть ей что-то очень важное.

– Я завтра буду дома с двух до трех пополудни, – сказала она, с трудом изобразив улыбку.

– Тогда до завтра, графиня. – Он завладел ее рукой и поцеловал кончики пальцев.

Флер выдернула руку, как только недовольный чем-то Апдайк открыл дверь.

– Добрый вечер, миледи.

Флер легко вбежала в дом. Апдайк, все еще хмурясь, захлопнул дверь прямо у Дюбуа перед носом.

– Вы здоровы, миледи? – спросил дворецкий.

– Да, все хорошо, Апдайк. Спасибо, что дождались меня. Лизетт уже легла спать?

Легкий румянец окрасил щеки Апдайка.

– Думаю, да. Час назад я проводил ее в спальню.

– Гм-м, понятно. – Вообще-то, Флер уже не сомневалась: Апдайк по уши влюбился в Лизетт. Идя к себе в комнату, Флер не переставала улыбаться.

Однако улыбка исчезла с ее лица, как только она вспомнила о холодности Рида по отношению к ней и о его предупредительности по отношению к Вайолет и осознала, что ей некого винить, кроме себя. С тяжелым сердцем она стала готовиться ко сну.

Флер спала долго и проснулась только тогда, когда Пег вошла в комнату, чтобы раздвинуть шторы и впустить поток золотого света. Спала она плохо: ее мучили чувственные сны с участием Рида, и уснуть ей удалось только ближе к рассвету.

– Который час? – едва ворочая языком, спросила Флер.

– Почти полдень, миледи. Лорд Хантхерст ожидает вас внизу, в кабинете.

Флер резко села в постели:

– Рид? Здесь? Помоги мне совершить туалет.

За двадцать минут Флер успела умыться, одеться и уложить волосы. Теперь она была готова встретиться с Ридом.

– Вы еще не завтракали, миледи, – напомнила ей горничная.

– Ничего страшного. Попроси Апдайка подать нам чай в кабинет через двадцать минут.

С гулко колотящимся сердцем входила Флер в кабинет. Зачем Рид приехал? После страстной ночи вдвоем, не особо любезного прощания и его холодности на суаре она не ожидала так скоро увидеть его в своем жилище.

Когда она вошла, Рид поднялся с кресла, стоящего возле камина.

– Графиня, – холодно поклонился он.

– Лорд Хантхерст, – так же холодно кивнула она. – Чем обязана?

«Черт возьми, мы говорим как чужие, – подумал Рид, – а не как любовники, каковыми мы были последние несколько недель».

– Нам нужно поговорить. Пожалуйста, присядьте.

Флер осторожно села в кресло напротив него.

– Что все это значит, Рид… милорд?

Губы Рида скривились в мрачной усмешке. Если Флер предпочитает официальное обращение, он подыграет ей.

– Портер уверен в том, что человек, предавший меня во Франции, – эмигрант. А я считаю, что шпиона надо искать в рядах нашей организации. И чтобы доказать свою правоту, я намерен продемонстрировать, что Дюбуа и его сограждане именно те, кем кажутся, а вовсе не шпионы.

– И как вы намерены это осуществить?

– Для этого мне нужны вы. Дюбуа по уши влюблен в вас, это же очевидно. Гиббонс, семейная пара эмигрантов, на следующей неделе устраивают званый вечер в честь именин кого-то из них. Надеюсь, Дюбуа попросит вас пойти туда с ним. Я хочу, чтобы вы согласились. Пока вы будете занимать его, я проникну в его дом и поищу там улики, которые бы указывали на его связь с Наполеоном.

– Вы думаете, Дюбуа шпион?

– Не совсем. Чего я на самом деле хочу, так это одного за другим исключать людей из списка подозреваемых, пока не останется только виновный. Начну с Дюбуа, а затем пройдусь по всему списку.

– Кто еще значится в этом списке?

Он стал загибать пальцы.

– Барбо, Дюваль и некоторые другие эмигранты, с которыми они дружат. Возможно, даже Питер Велдон – тот, кто называет себя Андре.

– Об Андре вы можете забыть. Он сыграл ключевую роль в организации вашего спасения из Замка дьявола. Именно он нанял меня для работы на организацию лорда Портера.

– Подозревать нужно всех. Так вы сделаете, что я прошу?

Прежде чем Флер ответила, вошел Апдайк с подносом.

– Присоединитесь ко мне? Я сегодня долго спала и еще не успела поесть.

Разливая чай по чашкам, Флер не отрывала голодного взгляда от теплых булочек и намазанных маслом тостов.

– Я уже ел, но чаю выпью, благодарю вас, – ответил Рид. Он смотрел, как изящно она откусывает от булочки, и не мог оторвать взгляда от ее губ. Он попивал чай и ждал, пока она доела булочку и кончиком языка слизала с губ кристаллики сахара. Низ живота у него напрягся, но он безжалостно подавил поднявшееся волной желание.

– Так вы выполните мою просьбу? – напомнил он.

– А что, если граф не пригласит меня?

– Непременно пригласит, – мрачно уверил ее Рид. – Я видел его вчера вечером. Он просто очарован вами.

Флер не могла не согласиться с оценкой намерений Дюбуа.

– Он собирается ухаживать за мной. Сегодня он заедет сюда в два часа.

Рид пристально посмотрел на нее.

– И как вы относитесь к его ухаживаниям?

Она ответила ему яростным взглядом.

– Я объяснила ему, что замуж выходить не намерена, пусть даже вы и дали свое разрешение на то, чтобы он за мной ухаживал.

Рид и не осознавал, что задерживает дыхание, пока воздух со свистом не вырвался из груди.

– А что еще я мог ему сказать? Наша первоочередная задача – поиск предателя. Долгу следует отдавать предпочтение перед личными чувствами.

– Если он предложит мне пойти с ним на вечер, я постараюсь задержать его как можно дольше.

Рид встал.

– Превосходно. Мы не станем сообщать о моем плане лорду Портеру, пока я не найду необходимых улик.

– А как насчет господина Демпси? Он тоже один из подозреваемых?

– На данном этапе я никого не могу считать невиновным, – он склонился в вежливом поклоне. – Увидимся в Уайтхолле.

– Примите мои поздравления по поводу вашей предстоящей помолвки с леди Вайолет, – сказала Флер.

Рид пошел к двери, даже не удостоив ее ответом.

 

Глава шестнадцатая

Дюбуа пригласил Флер посетить званый вечер у Гиббонс, когда приехал к ней ровно в два часа того же дня. Она приглашение приняла, и они около часа вели светский разговор, после чего Дюбуа удалился.

Помня о скорой встрече у Портера, Флер тщательно оделась. В Уайтхолл она прибыла за несколько минут до назначенного времени. Когда ее провели в кабинет Портера, Рид уже был там.

Портер тепло поприветствовал ее, а Рид только небрежно кивнул.

– Зачем вы позвали нас, Портер? – спросил Рид. – Вы нашли предателя?

– Хотел бы я сообщить вам хорошие известия, но увы. Питер Велдон, больше известный под именем Андре, исчез из нашего поля зрения вскоре после того, как леди Фонтен бежала из Франции. Я надеялся на лучшее, но мои надежды рухнули сегодня утром, когда капитан Скиллинг привез сообщение: Велдон был схвачен и казнен.

– О нет! – в ужасе вскричала Флер. – Бедный Андре! Но что произошло?

– Я жду более подробного отчета о случившемся, но, боюсь, это тоже дело рук предателя. Я не знаю, как и когда его раскрыли. Это могло произойти несколько недель или даже месяцев тому назад. Меня этот факт настолько встревожил, что я немедленно отзываю всех своих агентов из Франции до тех пор, пока мы не решим эту проблему. Я не могу рисковать преданными людьми, пока изменник не предстанет перед справедливым судом.

Флер мельком взглянула на Рида. Лицо его было мрачным, а кожа вокруг рта побелела. Она поняла: он снова вспоминает то, что пережил в Замке дьявола.

– Мне не удалось узнать ничего, что могло бы помочь нам, – бросил Рид.

– Мне тоже, – призналась Флер, – хотя один или два подозреваемых у меня есть.

– Позвольте спросить, кто именно? – оживился Портер.

– Генри Демпси и граф Дюбуа, – ответила Флер, – хотя у меня и нет ни единого доказательства того, что они не те, за кого себя выдают.

– Совершенно не понимаю, почему вы подозреваете Демпси, графиня, – удивленно произнес Портер. – Боюсь, вы пошли по ложному следу. Что касается Дюбуа, то он вполне может оказаться тем, кого мы ищем. Мы следим за ним с тех самых пор, как он появился в Лондоне.

– Мне нужен список всех агентов, как работавших во Франции ранее, так и находящихся там сейчас, – сказал Рид. – Как и Флер, я считаю, Демпси прекрасно подходит на роль подозреваемого.

– Хоть я и учитываю ваше мнение, прежде чем выносить окончательное суждение, я подожду итогов расследования, – ответил Портер.

– Может ли Демпси быть известно о Черной Вдове? – спросила Флер.

– Несмотря на то что он находился во Франции в то время, когда вы работали на нас в качестве тайного агента, не думаю, что ему известно о вашей деятельности. Легенду вашу разрабатывал и вашу безопасность обеспечивал Велдон.

– А почему вы спрашиваете? – удивился Рид.

Флер еще не была готова поведать им о своем недавнем разговоре с Демпси, о том, что этот мужчина, похоже, знает о ней слишком много. И это показалось ей подозрительным.

– Велдон был хорошим человеком, – продолжил Портер. – Я не могу себе позволить потерять еще одного. Вы с графиней должны быть чрезвычайно осторожны.

– Совершенно не понимаю, что может мне угрожать, – возразила Флер. – Я ведь больше ни для кого не представляю угрозы.

– Как и я, – поддержал ее Рид. – Все это какая-то бессмыслица.

Флер хотела было напоминть ему о Дювале, но передумала. У Дюваля была как раз очень веская причина желать Риду смерти. Но поскольку она уже давно не общалась с кузеном графа, то предпочла промолчать о своих догадках.

Вскоре после этого встреча завершилась. Рид предложил Флер сопроводить ее домой, и она согласилась. Усевшись напротив нее в карете, он задал вопрос в лоб:

– Вы ведь подозреваете кого-то, о ком я забыл упомянуть, не так ли?

– Возможно, – уклончиво ответила графиня.

– Назовите его, чтобы сверить наши списки.

– Галлар Дюваль, – выпалила Флер.

– Я о нем тоже думал, но мне он показался достаточно безобидным.

– Какова степень вашего родства?

– Мы очень дальние родственники. Младший брат моего деда, Реймонд, женился на француженке и переехал во Францию, это было еще до моего рождения. Там они положили начало новой ветви нашего рода. Дюваль – внук Реймонда. Бабушка наняла людей, и выяснилось, что он, по крайней мере, действительно тот, за кого себя выдает. Для меня никогда не было секретом, что на титул может претендовать наследник из Франции, но это не имело значения – до смерти Джейсона.

– А вам не показалось странным, что Дюваль объявился в Англии как-то уж очень вовремя?

– Ничего странного. Англия – прибежище эмигрантов. Я не удивился, узнав, что Дюваль обрел здесь убежище и отыскал нас. Мы действительно родственники, пусть и дальние.

Карета остановилась.

– Нет необходимости провожать меня до дверей, – сказала Флер. Она оперлась на руку кучера, когда выходила из кареты.

– Я свяжусь с вами после званого вечера, чтобы обменяться сведениями.

– Будьте осторожнее, Рид. Вторжение со взломом противозаконно.

Рид улыбнулся, и на его щеке снова появилась соблазнительная ямочка.

– В этих делах я не новичок. Флер.

* * *

Рид наконец добрался до скромного доходного дома на Корт-стрит, в котором граф Дюбуа снимал несколько комнат. Ни в одном из окон не горел свет, и это подтверждало предположение Рида о том, что француз держит только приходящую прислугу.

Несколькими часами ранее Рид спрятался в кустах, подождал, пока Дюбуа не уйдет, и только затем начал искать способ проникнуть в его жилище. К разочарованию разведчика, ни одно окно не было оставлено открытым. Складывалось впечатление, что этот эмигрант – человек чрезвычайно осторожный. К счастью, Рид был человеком чрезвычайно талантливым.

Обнаружив, что черный ход также надежно заперт, Рид вытащил из кармана тонкую полоску металла и сунул ее в замочную скважину. На то, чтобы сработала пружина замка, у него ушли считанные минуты.

Дверь вела в кухню. В камине тлели толстые поленья, но никто за ними не приглядывал. Действуя тихо, как тень, Рид выудил из кармана огарок свечи и приложил фитиль к жаркому угольку. Фитиль вспыхнул, осветив дверь, ведущую из кухни в жилые помещения.

Рид позволил себе дышать свободнее и с колотящимся сердцем стал красться вперед. Хоть он и понимал, что находится вовсе не в Замке дьявола, глубокая темнота за пределами круга света вызвала у него короткий приступ паники. Ему удалось взять себя в руки, только представив рядом с собой Флер, – ее образ сразу же успокоил его.

Рид пошел по темному коридору. Первая дверь, которую он открыл, вела в кабинет. Он вошел в него и задернул портьеры.

Затем он зажег несколько свечей и принялся за работу. Ящики стола оказались незапертыми, однако в них не содержалось ничего, представляющего интерес. Впрочем, он обнаружил там записку от Галлара Дюваля. Рид прочитал короткое послание и положил его в точности на то же место, откуда взял.

Дюваль просил Дюбуа о личной встрече. Поскольку в записке дата указана не была, Рид не мог понять, состоялась уже эта встреча или она только планировалась. И так как в записке не обнаружилось ничего подозрительного, Рид не стал забивать себе этим голову.

Быстро обыскав ящики стола, он бегло осмотрел комнату, но не нашел ничего, что бы указывало: Дюбуа вовсе не тот, за кого себя выдает. Погасив все свечи, кроме принесенной с собой, Рид бесшумно поднялся по лестнице и стал открывать все двери подряд, пока не добрался до хозяйской спальни. Здесь он тоже быстро и тщательно осмотрел ящики стола, аккуратно возвращая все вещи на свои места.

До сих пор ему не удалось найти ничего интересного. Затем он начал приподнимать висящие на стенах картины в поисках сейфа. В спальне сейфа не было. Тогда он спустился по лестнице в центральный коридор и вошел в гостиную, где на стенах также висели картины. Сейф обнаружился за изображением лондонского Тауэра. Поднеся свечу поближе, Рид принялся подбирать комбинацию цифр на кодовом замке. Не успел он начать, как на лестнице раздались шаркающие шаги.

– Это вы, милорд? – произнес сонный голос.

Рид затушил свечу и притаился. Очевидно, по крайней мере один слуга Дюбуа не был приходящим. Но к счастью, он решил не обходить все помещения, и звуки шагов стали удаляться, пока не затихли окончательно.

Рид вернулся к сейфу, на сей раз предпочтя работать в темноте. У него ушло на это неожиданно много времени, но наконец механизм щелкнул. В сейфе, однако, не оказалось ничего, кроме разнообразных предметов ювелирного искусства и мешочка с золотыми монетами. Рид закрыл сейф и вернул картину на место. Затем он бесшумно покинул гостиную и прошел по темному коридору обратно в кухню, откуда и вышел на улицу через ту же дверь, в которую заходил. Ему даже удалось защелкнуть замок с помощью той же самой полоски металла.

Не найдя ничего, что указывало бы на Дюбуа как на предателя, Рид счел француза невиновным и укрепился в мысли, что предателя надо искать в самой организации.

Пока Рид обыскивал городскую квартиру Дюбуа, Флер на званом вечере у Гиббонс ходила по зале и задавала осторожные вопросы эмигрантам. Среди них были месье Барбо и Галлар Дюваль. Последний присоединился к Флер и Дюбуа за столиком с закусками.

– Вы по-прежнему часто навещаете Хантхерст-холл? – поинтересовалась Флер.

– Oui. Я нахожу дам восхитительными. Насколько мне известно, скоро мы услышим о счастливом событии.

– О каком событии? – удивилась Флер и затаила дыхание в ожидании ответа.

– Как, вы не знаете? – радостно-возбужденно воскликнул Дюбуа. – Леди Вайолет ожидает получить предложение от моего кузена. Вдова очень довольна таким раскладом.

У Флер возникло чувство, будто в ее сердце вонзилась стрела, хотя она с самого начала понимала, что сама толкнула Рида в объятия Вайолет.

– Как… чудесно, – заметила Флер, растягивая губы в фальшивой улыбке. Но она тут же заставила себя отвлечься от душевной боли и стала расспрашивать Дюваля. – Насколько мне известно, вы прибыли в Англию как раз вовремя, чтобы помочь Хелен в трудное для нее время после смерти супруга.

Дюваль сокрушенно поцокал языком.

– Тяжелое было время. Знаете, я ведь был здесь, когда предыдущий граф умирал.

Флер навострила уши.

– Нет, я не знала. Что привело вас в Англию? Большинство ваших соотечественников покинуло Францию в самом начале революции.

Дюваль пожал плечами.

– Во Франции у меня никого не осталось. Я потерял всех родственников и решил, что пора уже мне познакомиться с родней в Англии. Я последний в роду по французской линии, и мне было интересно повидаться с семейством дедушки.

– Довольно расспросов, я нахожу их ужасно скучными. История Дюваля ничем не отличается от моей собственной или любого другого француза, – саркастически произнес Дюбуа.

– Но я ничего не выпытываю, милорд, мне просто любопытно, – возразила Флер.

– Я нахожу графиню восхитительной, – поддержал ее Дюваль. – Возможно, она также ответит на несколько моих вопросов.

Флер немедленно насторожилась.

– И что же вы хотите знать?

– Что заставило вас оставаться во Франции после смерти супруга? Почему вы не бежали в Англию сразу после этого печального события?

Похоже, этот вопрос приходил в голову и Дюбуа, поскольку тот наклонил голову набок и сказал:

– Я и сам задумывался над этим, графиня.

Флер лихорадочно искала ответ, который бы их удовлетворил.

– Когда Пьера посадили в Бастилию, я бежала из замка и стала скрываться от властей. Вплоть до недавнего времени у меня просто не возникало возможности бежать из страны. Я была англичанкой в стране, чье правительство весьма недоброжелательно относится к Англии. Вокруг происходили такие беспорядки, что я продолжала скрываться, пока не решила, что побег уже не настолько опасен.

– Прежде чем уехать, я пару раз слышал о женщине, помогавшей английским шпионам бежать из тюрьмы, – по секрету сообщил Дюваль. – Ее знали под именем Черная Вдова. Почему вы не обратились за помощью к ней?

Вопрос совершенно сбил Флер с толку, и она замерла, раскрыв рот и изумленно глядя на Дюваля. Возможно, за этими словами что-то скрывается?

– A, oui, – согласно кивнул Дюбуа. – Я тоже слышал об этой женщине. Я часто думал, кто бы это мог быть.

Флер прикинулась удивленной.

– Надо же, а я никогда о ней не слышала. Разве женщина может быть такой храброй? – И она принялась яростно обмахиваться веером. – Я бы никогда не осмелилась на подобные поступки.

«Откуда эти двое могут знать о Черной Вдове?» – удивлялась Флер. Разве что… разве что они французские шпионы и собирают здесь информацию. Она пыталась придумать, как сменить тему разговора, когда к их группке присоединился Барбо. Флер тут же извинилась и направилась в дамскую комнату. С бешено бьющимся сердцем она рухнула в кресло.

Когда к ней наконец вернулось самообладание, она снова появилась в зале. Вскоре гости начали разъезжаться. Флер и Дюбуа тоже решили ехать.

– Мне очень понравился вечер, граф Дюбуа, – мило улыбаясь, произнесла Флер, когда они устроились в экипаже.

– Думаю, мы уже достаточно давно знакомы, чтобы обходиться без титулов, – заметил Дюбуа. – Пожалуйста, зовите меня Рене, а я стану звать вас Флер. Как так получилось, что у вас французское имя?

– Так звали мою прабабушку. Еще ребенком она покинула Францию и поселилась в Англии со своими родителями.

– Так значит, в ваших жилах течет и французская кровь.

– Да, но в очень небольшом количестве.

– Как получилсь, что вы вышли замуж за француза?

– Я познакомилась с Пьером в свой первый сезон и сразу же полюбила его. Дела привели его в Лондон.

– Как романтично! – заметил Дюбуа. Он наклонился к ней, схватил ее руку и поднес к губам. Флер вздрогнула и попыталась высвободить руку, но он держал ее крепко.

– Вы не изменили своего решения по поводу повторного замужества?

– Нет, граф, я…

– Пожалуйста – Рене.

– У меня нет намерения выходить замуж еще раз… Рене.

– Вы молоды, слишком молоды, чтобы вычеркивать страсть из своей жизни. И раз уж вы не намерены выходить замуж, то, может, я сгожусь в качестве любовника, Флер?

У нее перехватило дыхание. Неужели ее поведение позволило Дюбуа надеяться на то, что подобное предложение заинтересует ее? Если ей не суждено быть с Ридом, ее постель останется пустой.

– Я еще не готова обсуждать такие вопросы, Рене. Я все еще оплакиваю Пьера.

Дюбуа рассмеялся.

– Сомневаюсь, но давить на вас не стану.

Флер облегченно вздохнула, когда экипаж наконец остановился. Кучер открыл дверцу и опустил лесенку.

– Вы вовсе не обязаны провожать меня до дверей, Рене.

– Ну что вы, это доставит мне удовольствие, – ровным тоном произнес тот.

Он вышел первым и помог ей спуститься. Когда они оказались перед дверью, Флер стала шарить в ридикюле в поисках ключа. Но тут Дюбуа неожиданно схватил ее и притянул к себе. Она так испугалась, что уронила сумочку, и ее содержимое разлетелось по крыльцу.

– Что… что вы себе позволяете?!

– Не думаю, что невинный поцелуй будет нарушением приличий, дорогая. Вам ведь уже известно о моем намерении жениться на вас или же стать вашим любовником – на ваше усмотрение.

Флер стала было возражать, но он уже бесцеремонно завладел ее губами, и она чуть не задохнулась от этого нежеланного поцелуя и наглого языка.

Неожиданно он выпустил ее из объятий, и появившаяся на его лице самодовольная ухмылка оказалась такой же отталкивающей, как и поцелуй.

– Это всего лишь крошечная частичка того наслаждения, которое мы испытаем, если станем любовниками. Покойной ночи, mа petite.

Слишком потрясенная, чтобы произнести хоть слово, Флер смотрела, как Дюбуа садится в карету и та исчезает в конце улицы. Глубоко вздохнув, она опустилась на колени, чтобы попытаться нашарить в темноте ключ среди разбросанного содержимого сумочки.

– Не это ли вы ищете? – произнес глубокий голос у нее за спиной.

Флер вздрогнула и от неожиданности плюхнулась на мягкое место. Над ней стоял Рид, и в его пальцах покачивался ключ от входной двери.

– Рид, вы напугали меня. Как вы здесь очутились? Вы что же – шпионили за мной?

Рид резко и коротко рассмеялся.

– К чему мне шпионить за вами и вашим будущим любовником, если вы явно не хотите иметь со мной ничего общего?

Он протянул ей руку. Флер ухватилась за нее, и он рывком поднял ее на ноги.

Он пристально посмотрел на нее:

– Вы ушиблись?

Она стряхнула пыль с юбок.

– Нет, не ушиблась. Что вам угодно?

Рид вставил ключ в замочную скважину и отворил дверь.

– Может, войдем в дом? Здесь нас могут услышать.

Флер вошла. Рид, следуя за ней, закрыл за собой дверь.

– Я подумал, вам может захотеться услышать, что мне удалось обнаружить сегодня в квартире Дюбуа.

– Вам удалось проникнуть туда?

– Именно так. – Он поднял канделябр с зажженными свечами, оставленный Апдайком для Флер, и провел ее в кабинет.

– Вам никто не помешал во время обыска? – спросила Флер, как только за ними закрылась дверь. – Вы нашли что-нибудь, что указывало бы: наш шпион – именно Дюбуа?

– Я тщательнейшим образом обыскал весь дом и нашел в гостиной сейф, спрятанный за одной из картин.

Флер не смогла скрыть своего возбуждения.

– Вы обнаружили доказательство его вины?

Улыбаясь в ответ на ее волнение, Рид рассматривал ее профиль в мерцающем свете свечей, отмечая чуть вздернутый носик, изящный изгиб шеи и спелые, слегка разомкнутые губы, с нетерпением ожидающие ответа. Ее темные как ночь волосы были уложены в хитроумную высокую прическу, а по одному локону спускалось вдоль шеи к плечам. Кожа ее казалась такой нежной, светящейся, что ее так и хотелось попробовать губами на вкус. Пальцы его свело судорогой от нестерпимого желания прикоснуться к этой женщине.

Когда их взгляды встретились, он почувствовал, что теряет контроль над собой, и ему пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не выказать своих чувств. Ведь он пришел, чтобы обсудить новости, не более того.

– Рид, вы меня не расслышали? Что вы обнаружили в сейфе?

Рид заставил свои мысли вернуться в нужное русло.

– Ничего такого, что помогло бы нашему расследованию. В сейфе были драгоценности, золото и разные мелочи. Ваш потенциальный любовник – обеспеченный мужчина. Похоже, он сумеет достойно вас содержать. И я по собственному опыту знаю, что ваши постельные таланты порадуют его.

Рид знал, что перешел все границы, и потому не удивился, когда Флер размахнулась и влепила ему пощечину. Он хотел Флер и не мог смириться с мыслью, что она будет принадлежать другому.

– Простите, Флер. Я не должен был так говорить.

У него чуть не остановилось сердце, когда он увидел, что в ее глазах блеснули слезы. Он бы отдал все на свете, чтобы забрать свои слова обратно.

Очевидно, Флер решила проигнорировать извинения и сменить тему разговора.

– Должна ли я понять вас в том смысле, что отсутствие улик доказывает: Дюбуа – не тот, кого мы ищем?

– Во всяком случае, теперь его причастность к этому делу кажется менее вероятной.

– Я тоже кое-что узнала сегодня – если вам это интересно, конечно.

Рид навострил уши.

– Чертовски интересно. Надеюсь, это поможет нашему расследованию.

Флер пожала плечами.

– Понимайте информацию как хотите. Дюбуа, Барбо и Дюваль сегодня вечером говорили со мной о Черной Вдове. Похоже, им о ней известно все, кроме ее настоящего имени, и они расспрашивали меня о том, где я находилась после смерти Пьера.

На лбу Рида выступил холодный пот.

– Немедленно откажитесь от участия в расследовании! Вам грозит серьезная опасность. Я завтра же сообщу Портеру о том, что вы вышли из дела.

– Нет! Я буду идти до конца. Даже если моя тайна раскроется, не вижу, какое это имеет значение. Моя деятельность во Франции окончена. Я больше не представляю угрозы для кого бы то ни было.

Рид подошел к окну и уставился в темноту.

– Мы сейчас вернулись в исходную точку. Если этим людям известно о Черной Вдове, любой из них может оказаться французским шпионом.

Он резко развернулся.

– Зачем вы позволили Дюбуа поцеловать вас? Вы к нему неравнодушны?

Флер раздраженно фыркнула.

– Он застал меня врасплох, и я не успела помешать ему.

– Вам понравилось целоваться с ним?

Флер презрительно сморщила носик, и Рид чуть не расхохотался: выражение ее лица было достаточно красноречивым, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – поцелуй Дюбуа вызвал у нее только отвращение.

– Это совершенно не ваше дело, – заявила Флер.

Рид улыбнулся, демонстрируя соблазнительную ямочку.

– У вас все на лице написано, любимая. Мои поцелуи вам нравятся куда больше.

– Самовлюбленный негодяй! – тут же отреагировала Флер. В два прыжка он оказался возле нее, протянул руку и погладил ее по щеке тыльной стороной кисти. Шелковистость ее кожи чуть не свела его с ума.

– Вам недостает меня, Флер?

– Я…

– Бесполезно, милая: ваши глаза говорят, что недостает. И я по вам тоже скучаю.

– У вас же есть Вайолет.

– Разве?

– Это не имеет значения, Рид. Мы не можем быть вместе.

Черные брови Рида взметнулись.

– Вы действительно так считаете? – К нему неожиданно вернулась серьезность. – Я не шутил, когда говорил, что вы не будете больше участвовать в расследовании. И я уверен: Портер со мной согласится. Возьмите с собой Лизетт и укройтесь в деревне, пока все не закончится.

Флер упрямо вскинула подбородок.

– Я слишком далеко зашла, чтобы все бросить. Пожалуйста, уходите, Рид. Я очень устала.

Уходить ему не хотелось, но он знал: Флер ни за что не согласится на то, чего он так жаждал. Он понимал, что похоть можно удовлетворить и с Вайолет, но сама мысль лечь в постель с этой или любой другой женщиной вызывала у него тошноту. Что, черт возьми, Флер с ним сотворила?

Отослать Рида прочь оказалось чрезвычайно сложно для Флер. «Помоги мне Бог, я ведь так его хочу, – молила Флер. – Сегодня он так красив, а как ему к лицу черный плащ, черные бриджи, черные сапоги и белая рубашка с открытым воротом! Не удивительно, что я не заметила его, когда он прятался в кустах».

Флер не осмелилась взглянуть ему в глаза, слишком хорошо зная, что увидит в них, и не будучи уверенной, что сумеет устоять перед соблазном: их воздействие на нее было сродни колдовству.

– Ну что ж, я уйду, если вы именно этого хотите. – Смысл его слов с трудом проник в сознание сквозь пелену желания, охватившего ее.

Она отстранилась от него, но далеко уйти не смогла: Рид привлек ее к себе и обнял. Бесконечно долгое мгновение он смотрел ей прямо в глаза, а затем наклонился и поцеловал. В отличие от поцелуя Дюбуа, проникновение языка Рида глубоко в ее рот вызвало у нее волну возбуждения. Флер застонала. Внутри у нее все дрожало.

Неожиданно он прервал поцелуй и отстранился. Молча глядя на него, она прижала пальцы к губам.

– Сравни это с поцелуем Дюбуа, – нарочито медленно произнес он. – Не надо меня провожать, я сам найду выход.

Флер не шевелилась, пока не услышала легкий хлопок закрывшейся двери. Будто во сне, она медленно подошла к двери и заперла ее. Поцелуй Рида открыл ей, что между ними ничего не кончено. На самом деле все только начиналось.

До особняка Хантхерстов Рид добрался быстро. Он открыл дверь своим ключом, вошел в дом и запер дверь за собой. В доме царила тишина – все обитатели особняка спали. Он прошел в кабинет, сбросил плащ и налил себе виски в стакан на два пальца. Осушив стакан одним глотком, он налил себе еще одну порцию и тяжело опустился в кресло у камина. Мягкий свет догорающего пламени играл тенями на его резко очерченном лице, отражавшем снедающую его изнутри муку.

Видение Дюбуа, целующего Флер, снова и снова возникало в его мозгу. Он тогда с трудом сдержался, чтобы не схватить наглого француза за шиворот и не оттащить его от графини. Ему еще кое-что хотелось сделать, а именно – убить этого ублюдка. Да как могла Флер позволить Дюбуа прикоснуться к себе?!

– Рид, вы не будете против, если я посижу с вами?

«Флер?!» Мгновение ему казалось, что осуществилось его самое заветное желание. Однако сердце у него упало, как только он осознал, что в дверях кабинета стоит Вайолет, а обрывок материи, который она называет пеньюаром, открывает взору куда больше, нежели прячет.

– Что вы здесь делаете в такой час?

– Я никак не могла заснуть. Я услышала, как вы вошли, и решила присоединиться к вам. – Она подошла к буфету и указала на хрустальный графин с бренди: – Можно?

– Угощайтесь.

Она налила себе бренди, не спеша подошла к Риду и остановилась прямо перед ним. Свет догорающего за ее спиной камина пробивался сквозь ее пеньюар, делая его прозрачным. Каждый изгиб этого роскошного тела был теперь четко виден. Но хотя Рид и не отводил взгляда от этого зрелища, оно его не взволновало. Как, черт побери, он сможет жениться на женщине, не способной вызвать у него ни малейшего желания? Как он сможет произвести на свет наследника с женщиной, которую не хочет?

– Вам нравится то, что вы видите? – промурлыкала Вайолет.

– Возвращайтесь в постель, Вайолет.

Вайолет изящно подняла бокал, опустошила его и поставила на каминную полку.

– Я знаю, что ты хочешь меня, Рид. И я не стану возражать, если ты решишь не ждать нашей свадьбы. – Она наградила его лукавой улыбкой. – Я уже давно мечтаю о том, чтобы заняться с тобой любовью.

– Вы кое о чем забываете, Вайолет. Я еще не делал вам предложения.

– Если ты женишься на мне, то порадуешь свою бабушку. Неужели ты откажешь в таком удовольствии женщине, спасшей тебе жизнь?

Не успел Рид сообразить, что она собирается делать, как Вайолет плюхнулась к нему на колени и обвила руками его шею.

– А ты ведь еще ни разу даже не поцеловал меня! – игриво сказала она.

– Если честно, мне это никогда не приходило в голову.

– Значит, сейчас самое время об этом подумать. Кто знает, может, тебе понравится…

«Почему бы и нет?» – подумал Рид. Если Флер его не хочет, почему бы и не поцеловать Вайолет? Возможно, Вайолет поможет ему забыть соблазнительные губы Флер и ее великолепные формы.

И он взял лицо Вайолет в ладони и поцеловал ее в губы. Хотя ее вкус, совершенно чужой, не особенно ему понравился, он честно пытался заставить себя воспользоваться моментом. Но ничего не вышло. Однако когда он попытался отстраниться, Вайолет воспротивилась этому: схватив его за руку, она прижала его ладонь к своей роскошной груди. Он ощутил, как ее сосок напрягся от его прикосновения, и почувствовал легкое возбуждение.

– Ты все-таки хочешь меня, Рид, – промяукала Вайолет. – Отнеси меня в постель; клянусь, я сделаю тебя счастливым. Ты и представить себе не можешь, как долго я ждала этого мгновения.

– Вайолет, вы девственница? – неожиданно спросил Рид. Ответ ему, впрочем, уже был известен: она слишком хорошо понимала, что делала, чтобы оказаться невинной.

Вайолет замерла.

– Для тебя это важно?

– Лично мне абсолютно все равно. Но это может оказаться принципиальным для мужчины, за которого вы в конце концов выйдете замуж.

Резко встав, он небрежно сбросил Вайолет на пол.

– Покойной ночи, Вайолет. Я уверен, вы и сами сможете добраться до своей спальни.

Он переступил через нее и ушел, оставив взбешенную женщину лежать в некрасивой позе на полу.

 

Глава семнадцатая

Рид замер перед окном кабинета, вглядываясь в дождь на улице. Всю вторую половину дня он разбирал документы на свою собственность, был в плохом настроении и не мог себя контролировать. Прошло несколько дней с тех пор, как он настоял на отстранении Флер от расследования, и за это время он ее ни разу не видел. Он задумался: скучает ли она по нему так же сильно, как он по ней? Без Флер, с которой можно препираться, делиться информацией о предателе, которую можно дразнить, любить, он чувствовал себя неуютно. Впрочем, причина, по которой он не хотел, чтобы она занималась расследованием, была веской.

Слишком много подозреваемых и недостаточно доказательств, чтобы хоть кому-то можно было предъявить обвинение в государственной измене. Более того, некоторым подозреваемым было известно о деятельности Черной Вдовы во Франции. Это не сулило ничего хорошего для Флер, несмотря на то что она больше не представляла собой угрозы французскому правительству. Рид искренне надеялся, что Флер послушалась его совета и перестала заниматься расследованием.

Он был разочарован: расспросы ни к чему не приводили, и у Портера была та же картина. Ничего не прояснилось, кроме разве что одного: Рид сообщил Хелен и ее сестре, что они больше не желанные гости в Хантхерсте. Он был сыт по горло интригами Хелен и неприкрытым флиртом Вайолет. Они обе пытались по-своему устроить его жизнь, а ему это совершенно не нравилось.

Рид дал женщинам две недели на то, чтобы они собрали вещи и съехали. Они могли поселиться в доме в деревне, доставшемся Хелен согласно завещанию ее покойного супруга, или переехать к родителям, живущим в Лондоне, или снять себе отдельные апартаменты. Ему было все равно. Финансовое положение Хелен было превосходным благодаря завещанию Джейсона. Если она захочет, то сможет создать новую семью. Когда дамы уедут, у Галлара Дюваля уже не будет повода являться в Хантхерст, чувствовать себя здесь как дома. Дюваль заискивал перед Хелен, и Рид никак не мог понять его.

Возможно, все дело в деньгах, неожиданно подумалось Риду. Джейсон оставил Хелен богатой вдовой, а у Дюваля, похоже, своих доходов нет. Впрочем, какая разница, кому Хелен покровительствует, – главное, чтобы она его во все это не втягивала.

Рид отвернулся от унылой картины за окном и сел за стол. Барабаня по украшенному тонкой резьбой красному дереву столешницы, он размышлял о том, чем сейчас может заниматься Флер. Пожалуй, ему стоит заглянуть к ней и выяснить, что она задумала. Он беспокоился из-за того, что она может влезть куда не следует, или попасть в ситуацию, из которой ей самостоятельно не выбраться. Зная Флер, он считал, что она наверняка проигнорировала его требование отступить.

«Что же мне с ней делать?» – думал Рид, проводя рукой по волосам и тщетно пытаясь найти ответ на этот вопрос. Он знал, чего ему хотелось: чтобы она оставалась с ним всегда. Он хочет ложиться с ней в одну постель вечером и просыпаться рядом с ней утром.

Он хочет…

Флер.

В стекло громко барабанил дождь. Где-то вдалеке загрохотал гром. Рида охватило странное беспокойство, уже знакомое чувство, будто бы он попал в ловушку и не может выбраться. Если ничего не предпринимать, он снова провалится в ту невыносимо темную яму, где балом правит безумие. Он не хотел опять очутиться в ней. Робкий стук в дверь отбросил его от разверзшейся пропасти.

– Милорд, вам доставили сообщение.

– Заходи, – позволил Рид дворецкому, радуясь неожиданной передышке.

Хьюз вошел, неся серебряный поднос, на котором лежал свернутый листок плотной бумаги.

– Посыльный ждет ответа? – уточнил Рид.

– Нет, милорд. Я отправил его на кухню, чтобы он обсох, прежде чем снова выходить на улицу. Сообщение от вдовствующей графини.

Рид молча смотрел на листок, не решаясь развернуть его.

– Должно быть, это что-то очень важное, раз бабушка послала его с посыльным в такую-то погоду. Надеюсь, она не заболела.

Поскольку Рид не отпускал Хьюза, тот подождал, пока хозяин прочтет записку графини. Слава Богу, бабушка не заболела. Однако она хотела видеть внука. Немедленно. Рид бросил взгляд в окно и вздохнул: дождь стучал по стеклу с прежней силой.

– Прикажи подать карету, Хьюз.

Дворецкий поклонился и вышел.

Через пятнадцать минут, вооружившись зонтом, не особенно хорошо защищавшим от шквалов порывистого ветра и потоков дождя, Рид уже бежал к экипажу. Почему бабушка вызвала его именно сегодня? Он покачал головой. Как бы то ни было, он не мог осмелиться проигнорировать ее призыв. Если она сказала «немедленно», она имела в виду немедленно.

Дорога до дома бабушки заняла у него больше времени, чем обычно, из-за дождя и плотного потока экипажей на дороге. Когда карета с грохотом остановилась, Рид открыл зонт и ринулся к парадному входу. Дверь открыли сразу же; он вошел и протянул лакею мокрый зонт, с которого стекала вода.

– Ее светлость ожидает вас в своей личной гостиной, – сообщил дворецкий. – Она приказала просить вас побыстрее подняться к ней.

Рид поднялся по лестнице, по пути стряхивая капли с сюртука. Он постучал в дверь гостиной и вошел. Милая пожилая дама полулежала на шезлонге перед ярко горящим камином и попивала чай; ноги ее были укрыты шерстяным пледом.

– А вот и ты, мой дорогой мальчик! Проходи же, садись. Я себе шею вывихну, если буду смотреть на тебя снизу вверх.

Рид подвинул к ней стул и сел.

– Ты весь промок, – сказала бабушка.

– Если вы еще не заметили, на улице идет дождь. К тому же достаточно сильный. Вы хорошо себя чувствуете? Что я могу для вас сделать? Вы же знаете, я бы ни за что и носа на улицу не высунул в такую погоду, если бы меня позвал кто-то другой.

Бабушка зябко поежилась.

– Да, на улице промозгло. В такие дни я никак не могу согреться. Снимай сюртук и повесь его на стул для просушки. Я не хочу, чтобы ты простыл до смерти.

«Бабушке следовало бы подумать об этом до того, как вызывать меня к себе в такую отвратительную погоду», – мрачно подумал Рид.

– Но перейдем к делу, – вновь заговорила бабушка, налив чашку чаю и протягивая ее Риду, – расскажи мне, чем ты занят. Ты целую вечность не навещал меня.

Рид глотнул чая, сожалея, что в него не добавили хотя бы каплю чего-нибудь покрепче.

– Я уверен: вы не для того вытащили меня из дому в такую ужасную погоду, чтобы просто спросить, чем я занимаюсь. Что вы на самом деле хотите узнать, бабушка?

Вдова поставила чашку на столик и откашлялась.

– Ну что ж, я скажу, но тебе это не понравится. Ты разочаровал меня, дорогой мой мальчик.

Рид в недоумении вскинул бровь.

– И каким образом?

– Ты не выполняешь своего долга перед титулом.

До Рида наконец-то дошло, на что намекает бабушка.

– И давно Хелен и Вайолет навещали вас? Похоже, времени они зря не теряли.

– Ну же, ну же, милый мальчик, не раздражайся. Так случилось, что они действительно заглянули ко мне. Хелен была сама не своя. Она сказала мне, что ты выгнал ее из собственного дома.

– Теперь этот дом мой, бабушка, – напомнил ей Рид. – Я разрешил Хелен и ее сестре жить в Хантхерсте в память о Джейсоне, но они позволяли себе слишком многое. Вайолет становится неуправляемой в своих попытках заполучить меня, а Хелен только поощряет ее.

– Вайолет не самый плохой вариант, Рид. Она идеально тебе подходит. Почему ты этого не понимаешь?

– Но я не люблю Вайолет, бабушка.

– Не любишь? Ты хочешь сказать, что женишься только по любви?

– Бабушка, признайтесь, вы любили дедушку? Ваш союз был союзом сердец?

Взгляд вдовы стал мечтательным, а в уголке глаза показалась слезинка.

– Поверишь ли, хотя в те времена это было редкостью, но наш союз действительно был союзом любящих сердец. Я влюбилась в твоего деда, как только увидела его. Он был таким красивым, таким энергичным.

– Тогда вы должны понять, почему я не хочу, чтобы у меня было иначе. Я никогда не смогу полюбить Вайолет. Ей следует поискать другого, того, кто ее оценит. Но этот человек – не я.

Бабушка задумчиво постучала пальцем по плотно сомкнутым губам:

– Ты уже нашел женщину, которую смог бы полюбить?

Рид отвел глаза. Он любил Флер – по-настоящему, как бы он ни пытался игнорировать свои чувства к ней. И он не хотел думать о наследнике. Кроме того, возможно, Флер вовсе не бесплодна. Возможно, у ее мужа было некачественное семя.

Риду надоело лгать самому себе, но особенно – бабушке. Ему придется каким-то образом убедить двух самых важных для него женщин в том, что Флер – единственная, на ком он хочет жениться, единственная, кого он вообще хочет.

– Рид, о чем ты задумался? Ты как будто не здесь. Ты ведь не вспоминаешь эти ужасные времена во Франции, не так ли?

– На этот раз нет, бабушка. И, отвечая на твой вопрос, – я уже нашел любимую женщину.

Вдова вся превратилась в слух.

– Правда? Но почему же ты скрывал это прекрасное известие от меня? Назови мне имя этой счастливицы, чтобы я могла поприветствовать ее в нашей семье.

– Она еще не дала согласия на брак, – пояснил Рид.

– Не могу представить, какая женщина откажется выйти за тебя! – воскликнула бабушка в благородном негодовании. – Да кому хватит наглости отказать наследному графу? Я ее знаю?

– Вы ее знаете, бабушка. Это графиня Флер Фонтен.

– Но… но… – не могла найти слов бабушка. – Эта женщина бесплодна! Она не может подарить тебе наследника!

– Наверняка этого нельзя знать.

– Она сама призналась, что за пять лет замужества так и не смогла родить мужу ребенка.

Рид опустился на колени рядом с бабушкой и взял ее холодные руки в свои ладони.

– И вы, и сама Флер почему-то не рассматриваете вероятность того, что в бесплодии виноват ее муж. Возможно, у него было некачественное семя. Флер придерживается того же мнения, что и вы, и поэтому отказала мне. Мне придется придумать способ заставить ее изменить своё решение. Я люблю ее, бабушка. Она – единственная женщина, которая мне нужна, единственная, на ком я мог бы жениться.

– Но что, если вы поженитесь, а она все же окажется бесплодной?

На щеке Рида появилась ямочка.

– Тогда я усыновлю ребенка. В Лондоне полным-полно сирот, которые очень нуждаются в семье.

Вдова в ужасе всплеснула руками:

– Не представляю себе наследника, в жилах которого не течет кровь Хантхерстов.

– Не бойтесь, бабушка, я все же надеюсь, что Флер произведет на свет наследника титула.

Бабушка вздохнула.

– Так значит, ты уже все решил?

– Боюсь, что так. Никто не сможет занять место Флер в моем сердце.

Вдова тяжело вздохнула.

– Как я могу стать на пути велений твоего сердца, мой дорогой мальчик? – Она погладила его по щеке. – Ты – все, что у меня осталось. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив, и если Флер сделает тебя счастливым, что ж, благословляю тебя. Твоя вера в лучшее воодушевила меня. Я верю в тебя, верю, что твоя графиня родит нам не одного наследника, и мечты старухи сбудутся.

'Рид поцеловал бабушку в щеку и встал.

– Вы удивительная женщина, бабушка. Я уверен: вы проживете достаточно долго, чтобы увидеть, как наследники входят в наш такой сложный мир.

– Тебе непременно нужно идти? Уже темнеет. Может, поужинаешь со мной?

– Не сегодня, бабушка, но я скоро вернусь, и не один, а с Флер. Я сейчас поеду к ней. Она ведь еще должна согласиться стать моей женой, и теперь, когда я получил ваше благословение, мне не терпится переубедить ее.

– Тогда иди. Я еще помню, каково это – быть молодой и влюбленной. Скажи Флер, что я не стану вам мешать. Я даже помогу ей подготовиться к свадьбе.

Рид ушел, и его настроение после разговора с бабушкой было значительно лучше, чем перед приходом к ней. Когда он нырнул в карету, на улице все еще лил сильный дождь. Во время короткой поездки до дома, в котором теперь жила Флер, Рид раздумывал, что он скажет ей, чтобы убедить ее выйти за него замуж. Он надеялся, что бабушкино благословение поможет ему в этом деле.

Карета остановилась. Рид не стал ждать, пока кучер опустит лесенку, и просто выпрыгнул наружу. Он даже не стал возиться с зонтом.

– Иди в кухню, подсохни и поужинай, да скажи, пусть нальют тебе выпить, – приказал Рид кучеру. – Я не знаю, как долго я здесь пробуду. Когда я решу ехать, я пришлю за тобой.

Апдайк распахнул дверь еще до того, как Рид дошел до нее.

– Скорее прячьтесь от ливня, милорд. В такую погоду хороший хозяин и собаку из дома не выгонит.

Рид вошел в холл, стряхивая влагу с плеч подобно промокшему псу.

– Леди Флер дома?

– Миледи и мадам Лизетт сейчас в кабинете. В такие ненастные дни они предпочитают уют и тепло кабинета другим помещениям. Мне объявить о вашем приходе?

– Нет, я сам это сделаю, – бросил он и направился в кабинет, но на полпути остановился и обернулся к Апдайку: – Пожалуйста, попроси миссис Пибоди поставить еще один прибор и позаботиться о кучере – он пошел в кухню.

Уголок рта Апдайка невольно дернулся.

– Разве вам не следует подождать, пока леди Фонтен пригласит вас войти?

Рид ответил ему короткой самоуверенной улыбкой.

– Не будь таким нахалом, Апдайк, – произнеся это, он открыл дверь и вошел в кабинет.

Рид окинул домашнюю сцену одним быстрым взглядом: Флер с книгой в руках свернулась клубочком на софе возле очага; рядом с ней сидела Лизетт, склонившись над пяльцами и накладывая на материю аккуратные стежки. Флер подняла глаза, заметила в дверях Рида и уронила книгу.

– Рид! Я не слышала, как Апдайк объявил о вашем приходе.

– Он не объявлял, – ответил Рид. – Я решил сам о себе объявить.

– Вы хотите сообщить мне нечто важное? Не могу представить, чтобы кто-то рискнул высунуться на улицу в такой день, если только нанести визит его не заставило срочное дело.

Должно быть, Лизетт восприняла ее слова как сигнал уходить и встала. Собрав свои принадлежности для вышивания, она сказала:

– Прошу меня простить, но мне нужно поговорить с Мортимером о… кое о чем.

– С Мортимером? – переспросил Рид, как только за ней закрылась дверь.

– Она имела в виду Апдайка. Вы разве не знаете, что его зовут Мортимер?

– Хотя он служит мне столько лет, что и не сосчитать, он никогда не говорил мне, как его зовут, я всегда обращаюсь к нему по фамилии.

– Садитесь у камина, обсохните, – предложила Флер. Рид опустился на софу возле нее и протянул руки к огню. Флер понимала, что он пришел не просто так, но не спешила задавать ему вопросы: она не была уверена, что ей понравится то, что он скажет. Она все еще была сердита на него за коварную попытку отстранить ее от расследования.

Из-под полуприкрытых век она с интересом наблюдала за Ридом. Ее восхищало в нем все, кроме разве что неуместного желания защитить ее. Разумеется, она не последовала его совету: после разговора с Ридом она встречалась и с Дюбуа, и с Барбо, и приняла приглашение Генри Демпси покататься по парку, когда погода наладится.

Рид переменил позу – он протянул ноги к камину. Флер сразу отметила, что ноги у него удивительные: длинные и не толстые, а бугрящиеся мышцами. Ее пронзило удовольствие, когда Рид схватил ее руку и поднес к губам. Он ведь не попытается соблазнить ее после того, как она отклонила его предложение, нет? Ей казалось, она достаточно ясно выразилась: она не желает обрекать его на бездетный брак, поскольку он должен произвести на свет наследника.

Она попыталась освободиться, но он не отпускал ее.

– Что привело вас сюда, Рид?

– Мне нужно обсудить с вами нечто очень важное.

– Это касается расследования?

– Это не имеет ни малейшего отношения к расследованию. Речь пойдет о нас.

– Никаких «нас» нет, Рид. Мне казалось, я достаточно ясно высказалась на этот счет.

– Да, но ситуация изменилась.

– Что это значит?

– Бабушка благословила наш брак, – заявил он и замолчал, ожидая ее реакции. Долго ждать ему не пришлось.

– Но с какой стати вашей бабушке благословлять нас, если она знает, что я не смогу дать вам наследника?

– Ничего она не знает, да и вы тоже, – с жаром произнес Рид. – И поскольку расстаться с вами я не могу, то не вижу причины, которая помешала бы нам обвенчаться.

Флер прерывисто вздохнула и попыталась в сотый раз объяснить ему, почему она не может выйти за него замуж.

– Я была замужем за Пьером пять лет. И за все эти годы я не смогла родить ему ни одного ребенка. Я бесплодна, Рид. Почему вы все так усложняете? Почему вы не можете просто оставить все как есть и забыть обо мне?

– Скажи же, любимая, а ты можешь забыть обо мне?

Флер нервно сглотнула. Поверит ли Рид ее лжи? Она сомневалась. Значит, придется сказать ему правду.

– Я никогда тебя не забуду, Рид.

– И хорошо, потому что забывать меня нет никакой необходимости. Неужели ты не рассматривала вероятности, что у твоего мужа некачественное семя? Иногда в неспособности дать жизнь наследнику виноват мужчина. Именно на это я и рассчитываю, Флер. А если я ошибаюсь – что ж, мы усыновим ребенка. И, кстати, мы будем не первыми, кто это сделал.

Но ему все еще не удавалось убедить Флер.

– И твоя бабушка согласилась на такие условия?

– Моя бабушка меня любит. Она не будет настаивать на том, чтобы я женился на нелюбимой женщине.

Флер замерла, и глаза ее наполнились слезами. Рид любит ее! Разве она может отказаться выйти замуж за человека, которого она любит всей душой, всем сердцем? Человека, который любит ее? И все же она колебалась. Возможно ли, что в ее неспособности зачать ребенка виноват именно Пьер? Эта мысль была такой неожиданной, что у нее перехватило дух: если пара оказывалась бесплодной, всегда считалось, что виновата женщина. Ни один мужчина в мире не согласился бы признать виновным в этом себя.

Слова Рида давали ей надежду, но, увы, небольшую. Они ведь с Ридом были близки не один раз, но она все еще не забеременела. Что же заставляет его верить, что она не бесплодна?

– Рид, я думаю…

Он прижал палец к ее губам:

– Ш-ш-ш. В этом-то вся проблема: ты слишком много думаешь. Ты меня любишь, Флер?

Флер закрыла глаза и вспомнила о том, какой одинокой и покинутой она себя чувствовала несколько последних дней, проведенных без Рида. Он стал частью ее жизни, частью ее самой. Ее любовь к Пьеру меркла по сравнению с тем, что она ощущала к Риду.

Когда она открыла глаза, то увидела, что Рид пристально смотрит на нее.

– Я правда люблю тебя, Рид. Отречься от моих чувств значило бы отречься от собственного сердца.

Рид издал вопль радости.

– Мы поженимся, как только закончим расследование и найдем предателя. Ты успокаиваешь мою душу и даришь мне покой.

После столь трогательного признания Рида Флер так переполнили чувства, что она потеряла дар речи. Она просто смотрела на него, и ее взор туманился от слез. Даже Пьер не любил ее так глубоко, как Рид. И когда она заглянула в его глаза, то не увидела там теней – в них было только счастье и… да-да! – любовь. Она порывисто обняла его за шею и прижалась губами к его губам.

Рид мгновенно среагировал: приоткрыл рот и сделал поцелуй чрезвычайно волнующим. Она вцепилась в его плечи, погружаясь в это чувство, и щеки ее залил румянец страстного желания еще глубже опуститься в пропасть наслаждения.

– Сомневаюсь, что смогу контролировать себя, – прошептал Рид, на секунду оторвавшись от ее губ.

– Не контролируй, – выдохнула Флер.

– Не хочу брать тебя здесь. Ты заслуживаешь лучшего. Я хочу тебя раздеть, медленно, потом положить на мягкую постель и ласкать, пока ты не начнешь с ума сходить от желания.

Ее голос превратился в хриплый шепот.

– Я тоже этого хочу.

– Значит, договорились, – заключил довольный Рид, подхватил ее на руки и понес из кабинета.

– Рид! Постой! Ты не можешь вот так взять и отнести меня в спальню средь бела дня. Что обо мне подумают слуги?

– Ты знаешь, мне плевать.

Он распахнул дверь и налетел на Апдайка, который, вне всякого сомнения, все это время стоял у двери на страже. Дворецкий мрачно уставился на Флер и спросил:

– Вам нужна моя помощь, миледи?

Не зная, куда деваться от смущения, Флер спрятала лицо на груди Рида и пробормотала:

– Нет, спасибо.

– Твоя хозяйка хочет сказать, что обед на двоих следует подать в спальню леди Фонтен к восьми часам. А до тех пор мы не желаем, чтобы нас беспокоили. Ах да, и скажи кучеру, что домой я доберусь сам.

Но Апдайк по-прежнему преграждал ему дорогу и не собирался отступать.

– Могу ли я поздравить вас, милорд?

Рид рассмеялся.

– Конечно можешь. Мы с леди Фонтен теперь помолвлены.

Улыбаясь до ушей, Апдайк сказал:

– В таком случае примите мои поздравления, миледи. Могу ли я обрадовать Лизетт?

И снова ответил Рид:

– Разумеется; расскажи всем, кому хочешь. А теперь не отойдешь ли в сторону?

Не отойди он, Рид просто сбил бы его с ног.

– Через минуту уже вся прислуга узнает эту новость, – отругала его Флер. – Неужели нужно было вот так все вываливать?

– Неужели ты считаешь, что они ни о чем не догадываются? Я недавно выяснил, что слугам известно все, что известно их хозяевам, – он подошел к двери в ее спальню и распахнул ее. – Забудь о них. Сегодняшний вечер – только наш.

Он поставил ее на ноги и закрыл за собой дверь, затем отыскал вязанку хвороста и бросил несколько прутьев в камин. Огонь разгорелся, и он зажег от него свечу. Когда же Рид наконец обернулся к Флер, в его глазах плескалось расплавленное серебро. Он наклонился и легонько укусил ее за ушко, потом поводил носом по нежной коже у края волос, наслаждаясь легким ароматом роз, исходившим от ее тела. От этого запаха у него задрожали колени, а от желания закружилась голова. Она обняла его и привлекла к себе, соединяя их тела в одно целое. Рид испугался, что взорвется раньше времени, и стал быстро раздевать ее. Он аккуратно расстегнул крошечные пуговки на лифе платья. Когда с последней пуговкой было покончено, лиф раскрылся. Тогда Рид поднял ее руки и стянул рукава платья. Глаза его потемнели от желания, когда он понял, что на ней нет корсета.

– Без корсета? – прошептал он. – Похоже, мне повезло.

– Я считала, что в такой дождливый день никто не приедет, и оделась поудобнее.

– Благодарю Бога за умных женщин. – Он снял с нее платье, а затем и нижнюю сорочку, открывая ее тело своему жадному взору. – Твоя красота не перестает потрясать меня, – благоговейно произнес он.

– Я вовсе не такая уж красавица, Рид. В свете мою внешность назвали бы обычной. А вот леди Вайолет по меркам общества очаровательна.

Он окинул ее пристальным взглядом: высокие полные груди манили его руки и губы, под тонкой талией изысканно изгибались бедра. Его взгляд замер на полуночном клубке вьющихся волос в нижней части живота, а потом опустился на ее стройные ноги и дошел до тонких лодыжек.

– Ты не просто прекрасна, ты – само совершенство. Ты недооцениваешь свою притягательность.

– Ты слишком много болтаешь, – заявила Флер и принялась развязывать сложный узел его отсыревшего шарфа. Затем она сняла с него мокрые сюртук и рубашку и бросила их на кучу одежды на полу.

Рид стал долгими, медленными движениями гладить ее по спине, а она расстегнула ширинку и стянула с него бриджи. Он улыбнулся, показав ямочку на щеке, сбросил сапоги и вышел из упавших бриджей. Наконец-то его тело ощутило свободу. Когда она пробежала пальцами по члену, он резко вдохнул. Это придало ей смелости, и она взяла в руку его яички. Его наслаждение все росло и, наконец, стало граничить с болью. Когда он застонал, ее рука замерла, и Флер взглянула на него.

– Продолжай, прошу, продолжай.

Она снова погладила его. Его прошиб пот. Каждая его мышца напряглась и задрожала, когда он пошевелил бедрами и вонзился в ее ладонь. Она обхватила член пальцами и легонько сдавила – в паху у него что-то болезненно сжалось. Он опустил глаза и увидел, как на кончике головки выступила жемчужная капля.

– Хватит, – проскрипел Рид и не узнал собственный голос.

Просунув руку под колени Флер, он поднял ее, отнес на кровать и лег рядом. Его рука провела по ее округлым ягодицам, затем сзади погладила шелковые лепестки ее плоти и обнаружила, что они уже набухли и увлажнились. Нарочито медленно он продолжал возбуждать ее: перевернув на спину, он поочередно накрыл ее соски своим ртом и начал посасывать. Неожиданно она оттолкнула его, и он испугался: если она сейчас попросит его прекратить, он наверняка умрет на месте.

Он неохотно отодвинулся и посмотрел на нее сверху вниз. У него вырвался возглас изумления, когда Флер толкнула его на спину и уселась на него верхом.

– Флер, что?..

– Ты уже поиграл, теперь моя очередь.

Зажав член в ладонях, она наклонилась и ввела его в горячую пещеру своего рта. Затем провела по нему языком, слизнула жемчужную капельку на головке, немыслимо возбуждая его губами и языком.

– Озорница! – простонал Рид. – Если ты немедленно не прекратишь, все закончится, не успев начаться.

Обхватив ее за талию, он поднял ее в воздух и положил на спину, оказавшись сверху. Потом устроился у нее между ног, оперся на локти и посмотрел ей в глаза.

Флер заерзала под ним.

– Рид, пожалуйста, не заставляй меня ждать.

Округлая головка прорвалась сквозь завитки волос у нее между ног и прошлась по влажным складкам ее плоти, безжалостно дразня ее. Ее ногти царапали его спину, а в глазах застыла немая мольба. Пристально глядя на нее, он резко двинул бедрами и глубоко вонзился в нее.

И обрел рай.

Ее плоть обхватила его, как бархатная перчатка. Когда он начал двигаться взад-вперед, она приподнялась ему навстречу, дыхание у нее стало прерывистым. Он тоже тяжело дышал. Его сжигала страсть, и удары стали бешеными. Он посмотрел на Флер, и его захлестнула волна облегчения: она уже приближалась к пику. Он больше не мог сдерживаться.

– Кончи со мной, Флер. Кончи прямо сейчас!

Он резко и глубоко вошел в нее, погрузившись до упора, и замер, наблюдая за ней. Лицо ее раскраснелось, рот приоткрылся. Глаза были закрыты, пальцы вонзались в его спину, а внутренние мышцы сжались, сдавив член. Как только он почувствовал, что ее тело обмякло, он отпустил бьющуюся в нем страсть. Зарывшись лицом в ароматный изгиб ее шеи, он выкрикнул ее имя и освободил свое семя.

Когда напряжение спало, Рид с трудом нашел в себе силы поднять голову и посмотреть на Флер. Она открыла глаза и улыбнулась ему.

– Это было…

– Потрясающе, волшебно, – закончил за нее Рид. – Обещаю: у нас всегда будет именно так.

В дверь постучали.

– А вот и наш обед, – обрадовался Рид. Он встал и натянул бриджи.

Когда Рид открыл дверь и впустил Апдайка, Флер залилась густым румянцем. Стараясь смотреть куда угодно, только не на кровать, Апдайк вошел в комнату и поставил поднос на стол.

– Это все, милорд?

– Это все, Мортимер, – многозначительно ответил Рид. Апдайк вспыхнул от удовольствия, выпрямился, поклонился и поспешно вышел.

– Не надо было дразнить его, – пожурила его Флер.

– Я не мог удержаться, – Рид посмотрел на поднос, затем на Флер. – Ты очень голодна?

Секунду Флер не могла понять, что именно он имеет в виду, но тут он начал стягивать с себя бриджи.

– Умираю от голода, но обедать не хочу, – ответила она.

– Я надеялся, что ты так и скажешь.

Риду хватило благоразумия запереть дверь, прежде чем снова нырнуть в постель к Флер.

 

Глава восемнадцатая

Когда Флер проснулась, в комнату проникали лучи солнца, а спиной она ощущала тепло Рида. Это ощущение было таким блаженным, что она хотела наслаждаться им как можно дольше. Улыбка мелькнула на ее губах, когда она сильнее прижалась к его теплому телу. Прошлой ночью он занимался с ней любовью всеми способами, какие только можно придумать.

И что самое важное, он любил не просто ее тело – он любил ее всю, любил всем своим сердцем, а его бабушка благословила их брак. Ничто в целом свете не могло омрачить этот день – счастливейший день в ее жизни.

Рид так сладко спал, что Флер не решилась будить его. Осторожно, стараясь не потревожить его, она соскользнула с постели.

В животе у нее заурчало. Она бросила взгляд на поднос с нетронутой остывшей едой и поняла, что вчера они так и не собрались поужинать. Взглянув на часы на камине, она удивилась, увидев, что уже начало одиннадцатого. Она не могла припомнить, когда в последний раз просыпалась так поздно.

Изо всех сил стараясь не шуметь, она поспешно умылась, надела простое домашнее платье и вышла из спальни, тихо прикрыв за собой дверь.

Она вошла в комнату для завтраков и дернула за шнурок звонка; Апдайк появился почти сразу же. Похоже, он удивился, застав ее одну.

Он поставил на стол чайник, из носика которого шел пар.

– Доброе утро, миледи. Что желаете на завтрак?

– Я просто умираю от голода, Апдайк. Знаю, уже поздно, но не мог бы ты попросить кухарку приготовить яйца в мешочек, бекон, помидоры и поджаренный хлеб? О, и возможно, она добавит к этому одну сладкую булочку с изюмом, они мне так нравятся.

Апдайк поклонился и пошел в кухню передать кухарке пожелания Флер. Графиня, оставшись одна, попивала горячий чай, и на ее губах играла довольная улыбка. Она невеста Рида! Это походило на сон, неожиданно оказавшийся явью.

Как только принесли завтрак, Флер набросилась на него, смакуя каждый кусочек. Она как раз откусила от сладкой булочки, когда Апдайк объявил о приходе гостей. Не успела она спросить, кто это, как в комнату ворвались леди Хелен и леди Вайолет, а за ними спешил, нагло ухмыляясь, Галлар Дюваль.

– Хелен, Вайолет, что вы здесь делаете? По-моему, еще слишком раннее время для визитов!

– Это не может ждать, – заявила Вайолет.

– Вы уже завтракали? Может, присядете, попьете со мной чаю?

– Мы ненадолго! – гаркнула Вайолет. – Мы пришли сказать, что ты та еще сука. Тебе удалось, наконец, заставить Рида вышвырнуть нас на улицу.

– Не понимаю, о чем вы.

Разразившись бранью, Вайолет влепила Флер пощечину. Та отшатнулась, но больше от изумления, чем от боли.

– Вон отсюда! – крикнула Флер, пытаясь сдерживать гнев. – Как вы смеете являться ко мне домой и оскорблять меня? Апдайк, проводи дам к выходу.

– Стой где стоишь, Апдайк. Дамы уйдут только после того, как я с ними разберусь.

В дверях стоял Рид, одетый весьма небрежно: расстегнутая рубашка, бриджи и, неслыханное дело с точки зрения этикета, без обуви. Улыбнувшись Флер, он вошел в комнату.

Увидев Рида, Вайолет ахнула и побледнела. Затем, безо всякого предупреждения, она набросилась на Флер.

– Сука! Шлюха! Ничего удивительного, что Рид не ночевал дома. Он был с тобой, в твоей постели, и одному дьяволу известно, чем вы там занимались.

Она размахнулась и ударила бы Флер еще раз, если бы Рид силой не удержал ее, схватив за руку.

– Я не позволю ни вам, ни кому бы то ни было еще поносить мою невесту.

– Вашу невесту? – потрясенно переспросила Хелен.

– Вы собираетесь жениться на графине? – эхом отозвался Дюваль, явно удивленный не меньше дам.

Отпустив руку Вайолет, Рид повернулся к Флер и поцеловал её в щеку.

– Да, это моя невеста. Почему же вы не спешите поздравить нас?

– Погодите, вот ваша бабушка узнает! – пригрозила Вайолет. – Вы же знаете, она не одобрит ваш выбор.

– Вы ошибаетесь, Вайолет. Бабушка благословила наш союз.

Не обращая внимания на неловкое молчание, воцарившееся после его слов, Рид пододвинул стул и сел рядом с Флер.

– Я голоден, Апдайк, не мог бы ты попросить кухарку приготовить мне такой же завтрак, какой твоя хозяйка заказала себе?

– Разумеется, милорд. Мне проводить ваших гостей к выходу?

– Прекрасная мысль, Апдайк, хотя я уверен, они и сами его найдут. – Он повернулся к Хелен и Вайолет. – У вас осталось всего лишь несколько дней для того, чтобы подыскать себе другое жилище. Предлагаю вам поторопиться. Уверен, Дюваль окажет вам всяческое содействие.

– Конечно-конечно, – согласился тот, поглаживая Хелен по руке.

– Сюда, пожалуйста, – как можно надменнее произнес Апдайк и выпроводил всех троих непрошеных гостей.

Флер повернулась к Риду и улыбнулась.

– Мне было довольно-таки неприятно.

Рид улыбнулся ей в ответ, но через секунду нахмурился и нежно погладил ее покрасневшую щеку.

– Она ударила тебя! У этой гадины хватило наглости поднять на тебя руку. А мне казалось, я пришел как раз вовремя, чтобы не дать ей оскорбить тебя.

– Ты действительно очень вовремя появился. Не вмешайся ты, она бы ударила меня еще раз.

Риду подали завтрак.

– Я позабочусь о том, чтобы она впредь и близко к тебе не подходила.

– Мне не больно. Ешь завтрак, пока все не остыло. – Она разлила чай по чашкам. – Вайолет – наименьшая из наших проблем. Меня куда больше волнует расследование.

– Ты в нем уже не участвуешь, забыла? Я отстранил тебя от этой работы.

– Я предпочла проигнорировать твое распоряжение. Каким будет наш следующий шаг? Куда мы поедем?

– Твой следующий шаг – подготовка к свадьбе вместе с бабушкой. А мой – поиск предателя.

– Только с моей помощью, – возразила Флер. – Одному тебе не справиться.

Рид положил нож и вилку на тарелку.

– Я не хочу потерять тебя, Флер. Мы имеем дело с опасными людьми. Если им известно о Черной Вдове, то значит, об остальном они тоже догадались. Предатель может охотиться не только за мной, но и за тобой.

Флер покачала головой, не соглашаясь с ним:

– Это просто бессмыслица. Почему правительство Наполеона по-прежнему охотится за нами?

Рид пожал плечами.

– Не знаю, но намерен выяснить.

– Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем новость о нашей свадьбе станет известна всем?

Рассмеявшись, Рид вытер губы салфеткой и бросил ее на тарелку.

– Думаю, новость уже сейчас передается из уст в уста. Хелен и Вайолет – известные сплетницы. А ты знаешь, как слуги любят поболтать в своем кругу. – Он встал, посмотрел на свои босые ноги и широко улыбнулся. – Думаю, сапоги уже высохли: я разжег огонь и разместил их возле камина, так же, как и сюртук. Мне пора ехать. Я как раз начал изучать биографию Генри Демпси.

– Это хорошо, я его с самого начала подозревала. Меня пригласили на бал у леди Оглтон, они устраивают его сегодня вечером. Пойдем туда вместе? Может, нам удастся выяснить что-нибудь. Там должно быть очень много людей.

– Прекрасная мысль. Мы в первый раз появимся в обществе официально как пара и будем держать глаза и уши открытыми. Я заеду за тобой в девять.

Он поднял ее с кресла и обнял. Затем крепко поцеловал и ушел.

– Хорошо, что вы одна, – раздался голос Лизетт со стороны двери. – Мортимер сказал, что все ушли.

– Чай еще горячий. Присоединишься? – спросила Флер, улыбаясь своей компаньонке.

– Да, спасибо, – согласилась Лизетт, и Флер налила ей чаю. – Я встретилась с его светлостью в холле. Я так понимаю, вас можно поздравить.

Флер просияла.

– Я приняла предложение Рида стать его женой. Он любит меня, Лизетт, по-настоящему любит. И, что очень важно, его бабушка благословила наш брак.

– А лорд Хантхерст знает, что вы не можете подарить ему наследника?

– Рид не верит в то, что я бесплодна. Он считает, в этом был виноват Пьер.

Лизетт бросила красноречивый взгляд на плоский живот Флер.

– Будем надеяться на лучшее. Когда состоится свадьба?

– Только после того, как предатель предстанет перед справедливым судом. Мы оба должны сосредоточиться на расследовании. Бабушка Рида хочет помочь мне в подготовке к свадьбе.

Лизетт приобняла Флер.

– Я так рада за вас, дорогая. Я-то знаю, как сильно вы любите его светлость. Мне стало так грустно, когда вы сказали ему, что не выйдете за него. Он действительно очень вас любит.

– А как насчет вас с Апдайком? Кажется, вы больше чем просто друзья.

Лизетт хихикнула, как юная девушка. Флер и не помнила, когда ее компаньонка выглядела такой счастливой.

– Мы с Мортимером понимаем друг друга. Я отказалась принимать на себя какие бы то ни было обязательства по отношению к нему, пока ваше будушее не определится, и Мортимер согласился со мной.

Флер сжала руки Лизетт.

– Дай Бог, чтобы у всех были такие подруги как ты. Вскоре вы с Мортимером сможете планировать собственное будущее. Погуляем сегодня в парке? После вчерашнего ливня прогулка под солнцем как раз то что надо.

Вскоре Флер и Лизетт вышли из дома. До парка было рукой подать. Когда они прогуливались по обсаженной деревьями аллее, к ним неожиданно подошли граф Дюбуа и месье Барбо.

– Графиня, мадам Лизетт, – приветствовал их Дюбуа учтивым поклоном. – Вы не будете возражать, если мы погуляем с вами?

– Разумеется нет, – ответила Флер: если ей повезет, она уже сегодня вечером сможет сообщить Риду новую информацию.

Аллея была достаточно широкая, и они шли в один ряд. Но затем дорожка сузилась, и Лизетт пришлось отстать, давая возможность обоим господам оставаться рядом с Флер.

– Сегодня утром мы узнали весьма неожиданную новость, – признался Дюбуа. – Скажите, что это неправда.

– Не понимаю, о чем это вы? – притворилась удивленной Флер.

– Месье Дюваль сообщил нам, что вы обручились с Хантхерстом, – с потрясенным видом сказал Дюбуа. – Это так неожиданно! Я не поверил, поскольку Хантхерст сам мне сказал, что не интересуется вами.

– Месье Дюваль не ошибся, – призналась Флер. – Я действительно выхожу замуж за графа Хантхерста.

– Я просто в отчаянии! – воскликнул Дюбуа, прижимая руки к сердцу. – Почему же вы говорили мне, что не хотите больше выходить замуж? – Он выдержал эффектную паузу. – Дюваль сказал также, что видел Хантхерста сегодня утром в вашем доме, и его одежда была в ужасном беспорядке.

Это Флер объяснять не собиралась: что бы она ни делала, это никого, кроме нее и Рида, не касалось.

– Вы подвергаете сомнению мою репутацию, граф?

– Простите меня, графиня. Я был очень сердит и сказал не подумав.

– Вы прощены.

– Вы с Хантхерстом намерены быть на балу у Оглтонов сегодня? – спросил Барбо.

– Это входит в наши планы, – подтвердила Флер.

Барбо поклонился.

– Тогда увидимся там. Примите мои поздравления по случаю вашей помолвки. Графа Хантхерста я поздравлю сегодня вечером. Идемте, Рене. Оставим дам совершать моцион.

Перед тем как поклониться, Дюбуа пристально посмотрел на Флер. Графиня присела в небрежном реверансе. Она посмотрела им вслед, и ее пробил озноб. В голове будто зазвенел тревожный звонок, но которого из двух мужчин ей следовало опасаться?

Здравый смысл подсказывал ей, что Дюбуа, но внутренний голос кричал, что за ними обоими нужен глаз да глаз.

– Что произошло? – спросила Лизетт, догоняя ее.

– Дюваль рассказал им о нашей с Ридом помолвке. Дюбуа известие не понравилось. Понимаешь, он ведь ухаживал за мной.

– Вы думаете, он французский шпион?

– Время покажет, хотя Рид считает, что шпион – один из агентов лорда Портера. Если нам не удастся вскоре раскрыть эту тайну, я начну всерьез опасаться за жизнь Рида. На него уже было совершено несколько покушений, и спасся он только чудом. В следующий раз ему может не повезти.

– А вы считаете, следующий раз обязательно наступит?

– Искренне надеюсь, что нет.

В тот вечер Рид появился у Флер ровно в девять часов. Он стоял внизу, у лестницы, и поджидал Флер. Она не заставила себя долго ждать. Когда он увидел, как она спускается к нему, у него перехватило дыхание: Флер была сказочно красива в своем фиолетовом шелковом платье, отделанном пурпурной лентой. Высокую линию талии подчеривала лента густого пурпурного цвета, плотно обхватывая ее под грудью и акцентируя внимание на прекрасных бедрах. На руках у нее были фиолетовые перчатки до локтей.

– Вы великолепны, – отметил Рид, целуя ей ручки. – Все мужчины на балу будут завидовать мне.

– Думаю, там будет достаточно молоденьких девиц, чтобы отвлечь их внимание.

Появился Апдайк: он принес фиолетовую шаль и накинул ее на плечи Флер.

– Не жди нас, Апдайк, мы сами откроем дверь. И передай горничной Флер, что сегодня ее услуги не понадобятся, – бросил Рид через плечо, вывел Флер из дома и усадил в экипаж.

– Вам удалось сегодня что-нибудь узнать? – спросила она, как только они уселись.

– Люди, которым я поручил покопаться в прошлом Демпси, пока ничего не сообщили. Я снова разговаривал с Портером, но он отказывается верить, что один из его доверенных агентов стал предателем.

– В парке я сегодня случайно встретилась с Дюбуа и Барбо, – поведала ему Флер. – Дюваль успел рассказать им о нашей помолвке, и… ну, можете представить себе, что еще он им наговорил. Дюбуа, похоже, очень расстроился, а вот на Барбо известие не произвело видимого впечатления. Должна признаться, когда мы расстались, у меня возникло престранное ощущение.

– Держитесь от них подальше, Флер. Пока мы никому не можем доверять.

Когда они прибыли в особняк Оглтонов, им пришлось постоять в очереди, прежде чем кучеру удалось, наконец, подвезти их к парадному входу. Он опустил ступеньки и открыл дверцу кареты. Рид вышел первым и помог Флер спуститься.

– Похоже, будет тесновато, – отметила она.

– К несчастью, да. Интересно, придет ли бабушка? Она не любит покидать дом поздно вечером.

– Можно сказать наверняка, что Хелен и Вайолет непременно приедут, сопровождаемые, как всегда, Дювалем.

В голосе Рида послышалась веселые нотки.

– Кто бы мог подумать, что троюродный братец, которого дважды выгоняли из нашего дома, да к тому же еще и француз, будет цепляться за юбки Хелен, как неразумный щенок?

– Возможно, он испытывает к ней искренние чувства, – предположила Флер.

Когда они подошли к бальной зале и лакей объявил об их приходе, шумная толпа мгновенно затихла. Все лица повернулись к ним. Флер отчаянно захотелось провалиться сквозь пол, но все же ей удалось совладать с собой. Она гордо подняла голову и улыбнулась. Внимание толпы переключилось на другой объект, и гул голосов возобновился.

– Все уже позади, – прошептал Рид, когда они вошли в залу и направились к группе его знакомых.

Обменялись приветствиями, и разговор продолжился. Флер напряженно прислушивалась, но предпочитала молчать и наблюдать.

– Сейчас начнется следующий танец. Потанцуем? – предложил Рид.

Поскольку они не делали публичного объявления о своей помолвке, никто не спешил их поздравить, хотя по взглядам исподтишка и перешептыванию Флер поняла, что жернова сплетен перемалывают эту информацию по всему Лондону.

Во время танца Флер заметила в зале Дюбуа, Барбо и Демпси.

– Как здесь очутился Демпси? – шепотом спросила она у Рида, когда музыка снова свела их вместе.

– У него есть связи, хотя с титулом ему не повезло. Со мной было то же, но теперь я граф.

– Вы заметили, как много здесь эмигрантов?

– Приглашать эмигрантов на светские рауты – последнее веяние моды. Некоторым удалось во время бегства спасти не только свою жизнь, но и состояние, и девицы на выданье устроили за ними настоящую охоту.

– Приехали Хелен и Вайолет, – шепнула Флер. – С ними Дюваль.

Сестры, сопровождаемые Дювалем, влились в толпу. Прикрывая лица веерами, они, хихикая, сплетничали в каждой группе гостей, встречающейся у них на пути.

– Они говорят о нас, – тихо сказала Флер.

– Пускай. Выше голову – вам нечего стыдиться. – Танец закончился, и они ушли с площадки. – У меня пересохло в горле, хотите выпить чего-нибудь?

– От лимонада я бы не отказалась. Пока вы занимаетесь напитками, я зайду в дамскую комнату.

– Буду ждать вас у бюста Цезаря. Не хочу разминуться с вами в толпе.

Флер нашла взглядом место встречи и кивнула. Вскоре Рид исчез среди многочисленных гостей. Флер поняла, что не знает, где находится дамская комната, и спросила об этом у лакея. Тот объяснил, что нужно спуститься в холл и пройти по коридору. Когда Флер заметила, что к ней приближается Вайолет, она поблагодарила лакея и поспешила прочь. Оглянувшись, она увидела, что расстояние между ней и Вайолет сокращается. Не желая быть загнанной соперницей в угол в дамской комнате, Флер нырнула в первую попавшуюся дверь. Оказалось, что за ней находится библиотека. Одинокая свеча с трудом освещала выстроившиеся вдоль стен книжные шкафы.

В лицо ей подул легкий ветерок, и Флер подошла к открытому окну, чтобы остыть. Она собиралась достаточно времени провести в библиотеке, и только потом направиться в дамскую комнату: ей вовсе не улыбалось сталкиваться с Вайолет в ближайшее время. Из открытого окна донеслись мужские голоса. Говорили по-французски. Флер стало любопытно, и она прижалась к стене за портьерой и стала подслушивать.

Очевидно, мужчины стояли прямо под окном, потому что она четко все слышала, хотя они и разговаривали шепотом.

– Больше ждать нельзя; он должен умереть.

Флер едва сдержалась, чтобы не ахнуть. Неужели речь идет о Риде?

– У этого человека жизней больше, чем у кошки, – прорычал второй мужчина. – А что сделаем с графиней?

– Если она вздумает мешать, она тоже умрет.

– Согласен. Эта женщина заслуживает смерти за то, что постоянно путается под ногами. Он должен был умереть еще в Замке дьявола.

– Нужно обсудить планы в отношении его, но не здесь. Слишком много людей. Встретимся завтра на обычном месте. Через неделю Хантхерста уже не будет с нами.

Флер затрясло. Они и правда говорили о Риде. Но кто они? Осмелится ли она высунуться из окна? Когда голоса стали удаляться, Флер подождала несколько секунд, затаив дыхание, и осторожно выглянула. И увидела…

Темноту. Мужчины успели ускользнуть.

У нее пересохло во рту и бешено колотилось сердце. Флер стояла как вкопанная, не в силах ни пошевелиться, ни даже думать. Она только что слышала, как два француза планировали смерть Рида, но разум и тело отказывались ей повиноваться. Наконец слабость уступила место ужасу. Она должна найти Рида!

На негнущихся ногах она пошла к двери. Ладони были такими мокрыми от холодного пота, что с первого раза ей не удалось повернуть ручку. К довершению всех бед, в коридоре она налетела на Вайолет.

– А я-то думала, куда вы пропали? – рассерженно бросила Вайолет. – Рид вместе с вами?

– Нет, я была там одна; впрочем, вас это не касается. Мне нужно было побыть одной, – выкрутилась она. – Вы что-то хотели?

– Именно. Мне прекрасно известно, чем вы завлекли Рида. Вы украли его у меня. Все знают, что во Франции вы были шпионкой. Я всем своим друзьям о вас рассказала. Общество никогда вас не примет. Женщинам вроде вас здесь не место.

– Позвольте не согласиться, – раздался голос Рида из-за спины Флер.

Ее колени чуть задрожали от облегчения. Слава Богу, Рид жив и здоров! Они еще не добрались до него.

– Флер вскоре станет моей женой, – заявил Рид. – Слово бабушки кое-что значит, и она позаботится о том, чтобы общество приняло Флер.

– Общество меня не волнует, – раздраженно бросила Флер, она хотела как можно скорее отвезти Рида в безопасное место.

Она стала тянуть его за рукав.

– У меня голова болит. Я хотела бы уехать.

Рид удивленно посмотрел на нее.

– Но как же полночный ужин? Вы уверены, что хотите уйти?

– Ну конечно уверена, – ехидно заметила Вайолет. – Сплетники сегодня просто пируют. Только у одного типа женщин хватит дерзости стать шпионкой.

– У мужественных, – нарочито медленно произнес Рид. Флер дернула его за рукав.

– Рид, прошу вас, я хочу уйти.

Рид заметил, что Флер неважно выглядит. Она казалась расстроенной – нет, больше чем расстроенной. Пожалуй, ее охватил ужас. Если это Вайолет довела ее до такого состояния, он позаботится о том, чтобы эта чертовка поплатилась за все.

– Хорошо, мы уйдем, – он обнял Флер за талию и повел ее по коридору в холл. Там он отправил одного лакея за шалью графини, а другого – за экипажем.

В холле им очень некстати встретился Демпси:

– Уже уходите?

– У Флер болит голова, – ответил ему Рид.

– Я надеялся улучить момент и поговорить наедине, – заявил Демпси. – Я случайно наткнулся на человека, утверждающего, что ему известно имя предателя. Мы сможем встретиться где-нибудь завтра?

– В десять часов в кабинете Портера.

Демпси отрицательно покачал головой.

– Нет, так не пойдет. Я еще не готов раскрыть свой источник нашему выдающемуся руководителю. Он может все испортить.

– Хорошо, тогда сами назовите время и место встречи.

– Мой источник согласится встретиться с нами только в том случае, если место выберет он. Вам знакомо «Воронье гнездо» в районе доков?

– Знакомо. Вы уверены, что он хочет встретиться именно там? У этого места дурная репутация.

– Так вам нужна информация или нет?

– Не ходите туда! – взмолилась Флер. – У меня дурное предчувствие.

– Женщины! – презрительно рассмеялся Демпси. – Они собственной тени боятся.

Рид пристально посмотрел Флер в лицо, уловил на нем выражение беспокойства, но заставил себя проигнорировать его.

– В котором часу?

– Завтра вечером, в десять. Я все организую. Мой источник не собирается раскрывать свою информацию задаром, так что приходите не с пустыми руками.

Рид мрачно кивнул.

– Я приду.

Кивнув на прощание, Демпси вернулся в бальную залу. Рид забрал у лакея шаль и укутал в нее плечи Флер. Затем он вывел ее на улицу и усадил в карету.

– Ладно, Флер, так что стряслось? – спросил Рид, как только они уселись. – У вас ведь голова на самом деле не болит?

– Теперь заболела, – возразила Флер. – Вам нельзя завтра встречаться с Демпси, Рид. Это может быть ловушкой.

– Вам известно что-то, чего не знаю я?

– Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, скажите: Демпси бегло говорит по-французски?

– Да, конечно же. На континент отправляют только тех, кто прекрасно владеет французским. Но почему вы спрашиваете?

Флер нервно вцепилась в рукав Рида. Он внимательно посмотрел ей в глаза и нахмурился.

– Вы напуганы! Скажите же, что вас так встревожило? Кто-то пытался унизить вас? Вайолет?

– Вайолет прошла за мной в дамскую комнату.

– Черт побери! – выругался Рид.

– Нет-нет, речь не о Вайолет. Я хотела избежать ссоры и потому проскользнула в библиотеку. Там было открыто окно, и я подошла к нему, чтобы немного остыть. Мое внимание привлек разговор за окном, и я подошла поближе, чтобы послушать. Говорили по-французски.

Ее пальцы вцепились в его рукав еще сильнее. Рид разогнул ее пальцы и стал греть их в своих ладонях.

– Что же они такого сказали, что так вас напугало?

– Они планировали вашу смерть.

Рид замер.

– Вы уверены? Совершенно уверены?

– Мне ничего не послышалось, Рид. Я прекрасно понимаю и бегло говорю по-французски.

– Вам удалось рассмотреть их?

– Нет, я не рискнула показываться в окне. Я не выглядывала, пока они не замолчали. Но потом никого не увидела: они уже растворились в темноте.

– Вы узнали их голоса?

– Нет, именно это меня и пугает, – всхлипнула она. – Неужели вы не поняли? Эти люди хотят вашей смерти!

Несмотря на панику в ее голосе, Рид был спокоен.

– Они не сказали, почему хотят убить меня?

– Да какая разница? Сам факт, что они планируют вас убить, должен заставить вас отменить завтрашнюю встречу с Демпси.

– Перескажите мне их разговор – слово в слово.

Флер прерывисто вздохнула и пересказала услышанное, насколько она помнила.

– Я совершенно четко слышала, как они заявили, что хотят убить именно вас. Поэтому вам никак нельзя встречаться с Демпси.

– Придется, любимая. Возможно, это единственный шанс узнать, кто же засадил меня в Замок дьявола. Я должен выяснить, что именно известно источнику Демпси о нашем предателе. Судя по тому, что вы услышали, их может быть несколько.

Экипаж остановился, кучер открыл дверцу и опустил лестницу. Рид помог Флер спуститься и довел ее до дверей дома. Она стала рыться в сумочке в поисках ключа, но Рид взял сумочку из ее дрожащих пальцев, нашел ключ, вставил его в замочную скважину и открыл дверь.

– Я не оставлю вас сегодня одну, – решительно заявил он.

Волна облегчения накрыла Флер. Если Рид будет с ней, опасность ему не грозит, по крайней мере, в эту ночь.

Рид закрыл за ними дверь и запер ее. Затем он протянул Флер свечу, оставленную Апдайком, поднял ее на руки и отнес наверх, в ее комнату.

– Не тревожься, любимая, – прошептал он. – В ближайшее время я умирать не собираюсь.

В горле у нее стал ком.

– Обещаешь?

– Обещаю, – повторил он. Они уже добрались до ее спальни. – Открой дверь, у меня руки заняты.

Переложив свечу в левую руку, Флер опустила правую и открыла дверь. Рид внес ее в комнату, поставил на ноги, забрал у нее свечу и установил на столике.

– Ты не воспринял угрозу жизни всерьез, – укоризненно произнесла Флер.

– Любимая, разве я могу быть еще серьезнее? Я серьезно настроен на то, чтобы раздеть тебя. Я всерьез намерен отнести тебя в постель и собираюсь, не шутя, заняться с тобой любовью.

Он повернул ее спиной к себе, чтобы расстегнуть крошечные пуговицы.

– Завтра вечером я поеду с тобой, – решительно заявила Флер.

Пальцы Рида замерли на застежке.

– Черта с два ты поедешь! Ты останешься дома, в безопасности.

– Не запрещай мне участвовать в этом деле, Рид. Позволь помочь тебе. А что, если Демпси уготовил тебе ловушку?

– Если это ловушка, я не хочу, чтобы ты в нее попалась. Я в состоянии сам о себе позаботиться.

– Так значит, ты все время подозревал Демпси?

– М-м-м, – промычал он, не соглашаясь и не возражая.

Ее платье упало на пол, за ней последовала сорочка. Рид поднял Флер и усадил на край кровати, а сам поспешно стянул подвязки, плотные штаны и туфли. Сбрасывая одежду, он не отрывал взгляда от возлюбленной. Когда он наконец обнажился, она потянулась к нему. Он уклонился и толкнул ее на постель, так что ноги ее свесились на пол. Затем он опустился на колени и устроился между ее ног.

– Наш разговор еще не окончен, – возмутилась Флер.

– Что касается меня, то я все сказал. Раздвинь ноги, любимая, я хочу попробовать тебя на вкус.

Поскольку Флер недостаточно быстро повиновалась, он схватил ее за лодыжки и закинул ноги себе на плечи. От вида потайных складок, окаймленных волосами, его пронзило копье раскаленного желания. Он наклонился к ней. Последняя мысль, промчавшаяся в мозгу Флер, пока язык, губы и руки Рида колдовали над ней, была о том, что она должна спасти ему жизнь – как угодно, даже ценой собственной.

 

Глава девятнадцатая

Когда Флер проснулась, на ее лице играла улыбка – она вспоминала каждое чувственное мгновение прошедшей ночи. Однако улыбка пропала, как только она поняла, что в постели рядом с ней нет Рида. Он ушел так тихо, что не разбудил ее. Не нужно быть провидицей, чтобы понять: он ускользнул, не желая слышать ее укоров по поводу его встречи с Демпси. Он понимал, что она хочет поехать с ним и что доверяет Демпси ничуть не больше его самого. Но когда речь заходила о ее безопасности, он становился удивительно упрямым.

Она пообещала себе: если ей удастся повидаться с ним сегодня, она постарается убедить его не ехать одному. Он ведь уязвим, как и все люди, к тому же все в ком-то нуждаются. Ну почему Рид согласился на встречу с Демпси в небезопасном месте, прекрасно понимая, что по собственной воле направляется в ловушку?

Флер перекатилась на край кровати и хотела было встать. Однако не успели ее ноги коснуться пола, как ее неожиданно сильно затошнило. Это произошло так внезапно, что она едва успела достать ночной горшок. Когда Пег вошла в комнату, Флер все еще сотрясали рвотные позывы.

– О миледи, вы заболели! – Она быстро налила в стакан воды из кувшина и протянула его хозяйке. Флер с благодарностью приняла его и вытерла рот.

– Может, послать Гордона за врачом? – обеспокоенно предложила Пег.

Флер выпрямилась, чувствуя облегчение от того, что тошнота прошла.

– Нет, в этом нет необходимости. Мне уже гораздо лучше. Должно быть, это все из-за лосося, которым я поужинала. Больше никто не заболел?

– Нет, миледи. Кухарка приготовила лосося только для вас, она знает, как вы его любите. Мадам Лизетт не любит рыбу; она вместе с прислугой ела отварную говядину.

– Ах вот как; ну, что бы это ни было, все уже прошло.

Пег окинула Флер внимательным взглядом и нахмурилась.

– Как скажете, миледи, но на вашем месте я бы сегодня утром не переедала. Думаю, поджаренный хлебец и чай – именно то, что вам нужно. Моей сестре, во всяком случае, такая еда часто помогала справиться с тошнотой.

Флер не поняла ее намека.

– Я последую твоему совету, Пег. Спасибо.

Совершая утренний туалет, Флер начала обдумывать план дальнейших действий: нужна Риду ее помощь или нет, он ее непременно получит.

В то самое время, когда Флер обдумывала варианты встречи Рида с Демпси и его информатором, Рид заканчивал составлять свой планы. Покинув Флер и направляясь в свой особняк, он решил пока не подключать Портера, считая, что в состоянии справиться самостоятельно.

Когда Рид пришел к себе домой, только что рассвело, и слуги начинали просыпаться. Рид взошел по лестнице в свою спальню и дернул за шнур звонка. Вскоре появился Хьюз, не скрывающий удивления по поводу столь раннего вызова. Рид приказал приготовить ванну.

Он наслаждался горячей ванной и вспоминал, как они с Флер дарили друг другу любовь прошлой ночью – каждое волнующее мгновение. Он улыбался, радуясь, что Флер наконец-то согласилась выйти за него замуж.

Когда вода остыла, Рид вылез из ванны, насухо вытерся и облачился в принесенную Хьюзом одежду. В животе у него заурчало, и Рид рассмеялся: вчера ночью он потратил много энергии. Он надеялся, что завтрак уже готов и ждет его на стойке буфета.

Ему не нужно было беспокоиться на сей счет: его слуги знали свое дело. Очевидно Хьюз заглянул к кухарке сразу после того, как позаботился о ванне. Возле буфета уже стоял лакей, готовый налить ему чаю, и Рид нагрузил тарелку яичницей, ветчиной, копченой рыбой, помидорами и поджаренным хлебом.

– Дамы еще не съехали? – поинтересовался Рид: в последнее время он был так занят, что не обращал внимания на их передвижения.

– Леди Хелен и леди Вайолет просили спустить их багаж сегодня утром. Думаю, господин Дюваль должен заехать за ними немного позже и помочь им перебраться в новое жилище.

Рид поблагодарил его за информацию и развернул лежащую возле тарелки газету. Сегодня у него совершенно не было времени на то, чтобы предаваться безделью: он хотел засесть в кабинете еще до того, как дамы спустятся в холл. Он не был настроен на перепалку.

Ему повезло: закончив завтракать, он, не встретив дам, сразу же направился в кабинет, наказав Хьюзу не беспокоить его, и погрузился в размышления о предстоящей встрече с Демпси и его осведомителем. Он не собирался видеться с Флер перед встречей: он знал, что она постарается уговорить его взять ее с собой, а он твердо решил не делать этого. Так что лучше ему сегодня держаться от Флер подальше.

Было уже почти одиннадцать, когда Рид попросил Хьюза позвать главного конюха и кучера к себе в кабинет. Прошло каких-то десять минут, и оба мужчины явились на его зов.

Это были дюжие рослые мужчины, явно способные постоять за себя, а еще – преданные ему люди, которым он безоговорочно доверял.

– Кто-нибудь из вас знает, как обращаться с пистолетом? – спросил Рид, решив не ходить вокруг да около.

Кучер сделал шаг вперед.

– Я, милорд. Я умею стрелять из ружья.

Бейтс, главный конюх, покачал головой.

– Я мало практиковался и редко попадаю куда надо. Но умею орудовать дубинкой, если понадобится, – он продемонстрировал свои пудовые кулаки. – И кулаки мои не хуже любого оружия.

– Готовы ли вы оба помочь мне в одном деле, которое может оказаться довольно опасным? Прежде чем ответить, имейте в виду: я буду вооружен и прекрасно владею пистолетом, ножом и шпагой.

– Можете на меня положиться, – отозвался кучер.

– И на меня, – поддержал его Бейтс. – Только скажите, что надо делать, милорд.

– Сегодня в десять часов вечера я должен встретиться с двумя мужчинами. Встреча назначена в «Вороньем гнезде», довольно-таки неприятном кабаке в районе доков. Эта встреча для меня очень важна – возможно, мне удастся получить сведения, которые я уже давно ищу.

– Мы с вами, милорд. Чем мы можем помочь? – спросил Бейтс.

– Я хочу, чтобы вы оба пошли вместе со мной и в случае необходимости протянули руку помощи. Когда мы приедем, вы должны спрятаться в тени недалеко от входа в кабак и не показываться на глаза. Если, когда я выйду, вы поймете, что я в беде, я буду вам весьма признателен за помощь.

– Можете рассчитывать на нас, – заявил кучер.

– Оденемся во все черное. Когда я выйду на улицу, дождитесь моего сигнала, и до этого ничего не предпринимайте. Джон, экипаж подашь около половины десятого, – Рид открыл ящик стола, достал из него пистолет и несколько пуль и протянул их кучеру. – Заряди и вставь в него запал заранее, чтобы оружием можно было быстро воспользоваться. У тебя есть дубинка, Бейтс?

Тот довольно ухмыльнулся.

– А как же, милорд, есть одна, такая толстая, она у меня в комнате.

– Вопросы есть? – Вопросов не последовало. – Хорошо, тогда увидимся вечером.

Вскоре после их ухода Хьюз объявил о визите господина Дюваля. Вздохнув, Рид согласился принять его.

– Я заехал за дамами, Хантхерст, – заносчиво произнес Дюваль. – Надеюсь, вы не станете возражать против того, чтобы я помог им устроиться в новом жилище.

– Ни в коем случае.

Казалось, уходить Дюваль не намеревался.

– Я просто полюбил леди Хелен и ее сестру.

– Как же им повезло! – насмешливо протянул Рид. Но его сарказм не задел Дюваля.

– Я о них позабочусь. Должен же хоть кто-то в семье заботиться о вдове вашего брата. Я более чем счастлив взять на себя обязанности, по сути являющиеся вашими.

Рид напрягся. Неужели Дюваль осмелился оскорбить его?

– Поосторожнее, Дюваль; моей доброты надолго не хватит.

– Я вовсе не хотел вас обидеть, Хантхерст. Мы же кузены. И пока у вас не появился наследник, титул может перейти ко мне.

Зрачки Рида сузились.

– А я-то думал, когда же вы об этом наконец заговорите. Что б вы знали, Дюваль, в мои планы не входит сводить счеты с жизнью.

Дюваль тут же дал задний ход.

– Non, non, вы меня неправильно поняли. Я хочу, чтобы между нами оставались добрые отношения.

– Держите этих дам от меня подальше, и я буду вам признателен до конца жизни. Женитесь на Хелен, если так вам угодно; я готов благословить этот брак. Или, если вам больше нравится Вайолет, можете жениться на ней.

Дюваль просиял.

– Благодарю вас, mon ami. Я заберу дам, и мы уедем. Adieu.

После ухода Дюваля Рид задумался: что заставило этого француза считать, что ему не все равно, чем занимаются Хелен и Вайолет? Конечно, Хелен была женой Джейсона, но и она, и ее сестра постоянно вмешивались в его жизнь. Если бы Хелен зависела от него в финансовом плане, он бы вел себя иначе, но обе дамы в средствах не нуждались.

Рид поработал в кабинете еще час, после чего попросил Хьюза подать ему туда же обед. Он не хотел, чтобы его беспокоили, пока он снова и снова прокручивал в голове детали плана сегодняшней вечерней встречи. Он хотел быть готовым к ловушке, если Демпси ее устроил.

Эта ночь докажет, что Демпси предал короля, или снимет с него всякие подозрения. Если он виновен, становится ясна причина, по которой совершались покушения на жизнь Рида: Демпси знал, что граф ищет предателя, и что поиск может рано или поздно привести к нему. Но кто же его сообщник? Это по-прежнему оставалось загадкой. Хотя и Дюбуа, и Барбо вполне могли оказаться французскими шпионами, это вовсе не означало, что у них есть причина желать ему смерти: он больше не представляет никакой угрозы для Франции. Мозаика не соберется в картинку, пока он не получит все ее детали.

Флер мерила шагами гостиную, и сердилась на Рида за то, что он запретил ей сопровождать его. Она расправила плечи. Что ж, он не оставил ей выбора. Если он не хочет, чтобы она присутствовала при встрече, это вовсе не означает, что она должна повиноваться ему. Она вызвала Апдайка и Гордона и посвятила их в планы Рида, прекрасно понимая, что из всех слуг этим двоим он доверял больше всего.

– Мы с Гордоном позаботимся о безопасности его светлости, – твердо заявил Апдайк. – Можете довериться нам, миледи. Только скажите, куда его светлость отправятся.

– Скажу, как только мы будем готовы выехать. Рид настаивал на том, чтобы никто его не сопровождал; я задействую вас, ничего ему не сообщая. Я не испытываю доверия к тем людям, с которыми он собирается встретиться.

– Вы имеете в виду предателя, – фыркнул Апдайк. – Мне прекрасно известно, что во Франции его светлость предали. Гордон, кстати, тоже в курсе всех дел. Не беспокойтесь, мы вооружимся и будем неподалеку, если его светлости понадобится наша помощь.

– Спасибо, я знала, что вы будете рады помочь. Думаю, нам следует прибыть в условленное место раньше его светлости. Мы можем оставить карету поблизости и посмотреть, как будут развиваться события.

– Прошу прощения за дерзость, миледи, но вы с нами не едете, – заявил Апдайк. – Не верится мне, что его светлость полезет в ловушку, будет действовать напролом. У него наверняка есть какой-то план, можете быть уверены.

– Но этот план не предусматривает моего участия, – возразила Флер. – Либо я еду с вами, либо никто никуда не едет. Место встречи Рида с мистером Демпси известно мне одной.

Апдайк пристально посмотрел на нее.

– У его светлости есть причины не желать вмешивать вас в это дело.

Флер охватило отчаяние.

– Так вы хотите помочь или нет? Я готова и одна поехать туда. С пистолетом я умею обращаться не хуже любого мужчины.

Гордон и Апдайк обменялись красноречивыми взглядами.

– Ну хорошо, – согласился дворецкий. – В котором часу вы желаете отправиться?

– В девять. Это даст нам некоторые преимущества. И захватите с собой оружие, если оно у вас есть.

Мужчины разом кивнули и удалились. Вскоре к Флер зашла Лизетт, и на ее лице явственно читалось беспокойство.

– Мортимер рассказал мне о ваших планах. Вы никуда не поедете. Позвольте мужчинам самим во всем разобраться.

– Но, Лизетт, я должна это сделать. И не пытайся остановить меня. Возможно, жизнь Рида в опасности.

– Ладно, раз вы так настаиваете, но я еду с вами.

– Нет, Лизетт, ты останешься. Не слишком разумно вовлекать в это дело большое количество людей.

– Не делайте этого, дорогая моя! – умоляюще произнесла Лизетт. – Я уверена, лорд Рид в состоянии справиться с этим. Если вы вмешаетесь, он рассердится.

– Я должна рискнуть, Лизетт. Я слишком люблю Рида, чтобы позволить ему в одиночку встречаться с опасностью. – Она подняла руку, не желая продолжать пререкания. – Довольно, Лизетт. Как я решила, так и будет.

С точки зрения Флер, этот день тянулся невыносимо долго. Вот уже восемь вечера, половина девятого. Апдайк и Гордон вышли из дома, чтобы взять с собой оружие и приготовить экипаж. Флер сунула в карман свой пистолет, надела шляпку, набросила плащ и вышла в холл.

Буквально через несколько секунд кто-то стал громко колотить в дверь. Поскольку дворецкий вместе с лакеем готовили экипаж, Флер отворила сама. Невозможно описать словами ее изумление при виде стоящего в дверях Дюваля. Он показался ей полубезумным и явно обеспокоенным.

– Месье Дюваль, что привело вас к нам в столь поздний час?

– Леди Фонтен, прошу простить меня за несвоевременный визит, но случилось нечто ужасное.

У Флер кровь застыла в жилах. Что же стряслось, если Дюваль примчался сюда в такое время и в таком смятении чувств?

– Что произошло, месье Дюваль? Чем я могу помочь?

– Речь идет о моем кузене, Хантхерсте.

Флер ахнула и прижала руку ко рту.

– Господи Боже, что-то случилось с Ридом?

– Сегодня вечером я отправился в особняк Хантхерстов, чтобы забрать некоторые вещи, забытые леди Хелен во время переезда. Меня впустил Хьюз. Хантхерст показался на галерее и наклонился над перилами, чтобы посмотреть, кто пришел. Моп Dieu, не понимаю, как произошла эта трагедия?

Флер испугалась, понимая, что, если Дюваль немедленно не перейдет к сути вопроса, она его задушит.

– Скажите мне правду, monsieur, и ничего не упустите.

Дюваль заломил руки.

– Когда Хантхерст наклонился, я услышал треск, и неожиданно перила подались. Хантхерст рухнул на пол первого этажа.

– Нет! – в ужасе вскричала Флер.

– В их доме такая суматоха! – продолжал Дюваль. – Позвали врача, и Хантхерста отнесли в его спальню. Разумеется, я последовал за ним, стремясь хоть чем-то помочь. У него сильно текла кровь из раны на голове, и он слабел просто на глазах. Когда я услышал, что он пробормотал ваше имя, я подумал, что вы захотите быть с ним.

– О да! – воскликнула Флер. – Я поеду к нему, как только подадут экипаж.

– Нельзя терять ни минуты! – возразил Дюваль. – Мой экипаж ждет вас на улице, кучер готов отправиться.

– Спасибо, спасибо, – выкрикивала Флер, выбегая наружу. Дюваль поспешил за ней. Он помог ей забраться в карету, заскочил за ней и закрыл дверцу.

Флер так переживала о Риде, что не обратила внимания на то, в каком направлении следует экипаж. Пять минут спустя, ровно в девять часов, Апдайк и Гордон подогнали карету к дверям дома и стали ждать Флер. Когда она так и не появилась, Апдайк пошел искать ее. Тщательно осмотрев весь дом, он понял, что Флер нигде нет.

Апдайк принял решение отыскать Рида и рассказать ему о неожиданном исчезновении графини. Но когда он добрался до особняка, то узнал, что Рид уже уехал по каким-то таинственным делам, но куда – никто из прислуги не знал. Поскольку Апдайк не представлял, как ему найти Рида, он вернулся в жилище Флер, охваченный ужасом. Он знал: Лизетт ему за это голову оторвет, и старался даже не думать о том, что с ним сделает его светлость.

Ровно в десять часов Рид вышел из экипажа и осмотрелся, пытаясь распознать ловушку. Но не увидел ничего, что вызывало бы подозрения, кроме кареты без герба, стоящей на противоположной стороне улицы возле кабака, ничем не отличающегося от «Вороньего гнезда». Что же касается «Вороньего гнезда», то менее респектабельного заведения Риду видеть еще не приходилось.

– Вы знаете, что делать, – бросил Рид Джону и Бейтсу. Оба помощника тут же растворились в темноте.

Рид проверил, заряжен ли пистолет, удобно ли висит шпага, и вошел в кабак. Он сразу же заметил Демпси – тот сидел за столом в общем зале, где было много шумных подвыпивших посетителей. Отходить от дверей Рид не спешил, а принялся осматривать, так сказать, поле битвы. Ему показалось странным, что Демпси сидит один, несмотря на обещание привести с собой осведомителя.

Памятуя о грозящей ему опасности, Рид оставался настороже, его взгляд метался по помещению в поисках нарочито незаметных передвижений. Но, похоже, никто не обращал на него никакого внимания. И когда Демпси сделал ему знак рукой, он подошел к столу.

– Садитесь, Хантхерст, – учтиво предложил Демпси.

– Вы один, – проворчал Рид, подвинул себе стул и опустился на него.

– Наш осведомитель весьма осторожен. Он ждет нас в переулке, за кабаком. Он боится, что предатель может узнать о нашей встрече и захочет убить его.

– Если вы считаете, что я пойду вместе с вами в переулок, то вы просто безумец. Это же идеальное место для ловушки. Если вы немедленно не покажете мне этого человека, я ухожу.

Демпси напряженно смотрел на него, и на его лице явственно читалось беспокойство.

– Ну что ж, Хантхерст, вы заставляете меня действовать вопреки моей воле.

– Как именно, Демпси? По своей ли воле вы совершили государственную измену? Вы ведь предали меня, не отрицайте. Неужели вы и правда считали себя вне подозрений?

Слова Рида явно выбили Демпси из колеи.

– Вы меня подозревали? Но что я такого сделал, что вы перестали мне доверять?

– Много чего. Лорд Портер отказался поверить, что предатель находится среди его людей, но я не так наивен. Вы подлец, Демпси. Почему вы так поступили?

– Из-за денег, разумеется, разве бывают другие причины? Французы хорошо платили за информацию, а у меня единственного был доступ к некоторым тайнам. Я знал имена всех шпионов, работавших как в Париже, так и за его пределами.

– Ублюдок! – прошипел Рид. – Но справедливость восторжествует. Никакого осведомителя нет, верно? Вы приготовили ловушку и думали, что я вот так запросто попадусь в нее. Ваша затея провалилась, Демпси. Я всегда на шаг впереди вас.

Демпси растянул губы в самодовольной ухмылке.

– Неужели? Посмотрим, посмотрим… – Он встал. Рид тоже поднялся, оттолкнув свой стул.

– Снаружи есть нечто, что вам не мешало бы увидеть.

– Еще одна уловка, Демпси? С тем же успехом можете сдаться, я больше не верю вашим лживым словам.

Улыбка снова тронула губы Демпси.

– Неужели? Насколько сильно вы любите свою невесту?

Правая рука Рида метнулась к карману, где у него был спрятан пистолет.

– На вашем месте я бы не стал этого делать, – предостерег его Демпси. – У моего напарника наказ убить леди Фонтен, если со мной что-нибудь случится.

– Я вам не верю. Флер сейчас дома, в своей постели, как и должно быть.

– Позвольте не согласиться с вами. Мой напарник держит ее в карете, ее крылышки связаны, а ротик заткнут кляпом. Вы ведь заметили экипаж на другой стороне улицы, когда приехали сюда, не правда ли?

– Даже вы не падете так низко, чтобы втянуть в это женщину.

– Неужели? Во Франции за голову Черной Вдовы полагается неплохая награда. Я намерен получить приличную сумму, когда предъявлю ее – живой или мертвой.

Рид похолодел. А что, если Демпси не врет? Действительно ли он взял в плен Флер?

– Только посмейте тронуть Флер – и вы покойник! – Голос его звучал низко и угрожающе. – Почему вы предали меня? Зачем вам моя смерть, ведь я больше не представляю угрозы для Наполеона?

– Ваша смерть не так важна для меня, как для моего напарника.

Рид замер, и его рука непроизвольно дернулась к эфесу шпаги.

– Вашему напарнику? Назовите имя этого негодяя!

– Идемте со мной, и вы все узнаете.

Рида раздирали противоречивые чувства. Если Флер действительно в руках врагов, он не может позволить себе рисковать. Ему придется идти с Демпси. Слава Богу, он был достаточно прозорлив, чтобы привести с собой людей, у которых хватит ума четко следовать его приказу.

– Ну что ж, сыграем в вашу игру.

– Нет никакой игры, Хантхерст, это жестокая реальность.

Связанная, с заткнутым ртом, Флер напоминала себе рождественскую индейку и ругала себя последними словами. Как она могла позволить Дювалю провести ее? Как поверила ему, когда он сказал ей, будто Рид ранен? И что еще хуже – она не обратила внимания, куда он повез ее. Только когда она осознала, что поездка в особняк Хантхерстов занимает что-то уж очень долгое время, до нее дошло, что она попалась на старую как мир уловку.

Когда она набросилась на Дюваля с обвинениями, он среагировал мгновенно. Не успела она собраться с силами, как он выудил из-под сиденья веревку и связал ее по рукам и ногам. Когда же она открыла рот, чтобы закричать, он заткнул его куском материи.

Флер поняла, куда Дюваль привез ее, как только уловила зловоние Темзы. Она догадалась, что они находятся недалеко от доков, вполне вероятно, возле «Вороньего гнезда». Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы вычислить, зачем ее похитили. Демпси организовал Риду ловушку, а наживкой выступала Флер. Более того: Демпси и Дюваль действуют сообща. Демпси – предатель, а Дюваль – французский шпион. Почему она не поняла этого раньше? Потому что она все время пыталась примерить на Дюбуа роль шпиона и отмахивалась от Дюваля как от раздражающего, но безобидного дармоеда.

– Ждать осталось недолго, – сообщил ей Дюваль. – Скоро Хантхерст окажется именно там, где ему и место.

Флер попыталась заговорить, но кляп не давал ей произнести ни слова.

– Знаете, это я все спланировал, – похвастался Дюваль. – Наконец-то я буду иметь то, что принадлежит мне по праву. А вы, мадам Черная Вдова, получите по заслугам. То, что вы спасли Хантхерста из тюрьмы, свело на нет все мои старания покончить с ним. Я даже помог его брату встретиться с Создателем – вы это знали?

Замерев от ужаса, Флер смотрела на Дюваля и не верила своим ушам. Дюваль оказался чудовищем – нет, куда хуже чудовища. Да осознает ли Рид всю опасность ситуации? Она стала молиться, чтобы он все же не попал в ловушку, уготованную ему Дювалем и Демпси.

Рид был начеку, когда выходил вслед за Демпси из кабака в сырую беспросветную ночь. Краем глаза он заметил, что в тени маячат Джон и Бейтс. Он качнул головой, веля им оставаться в укрытии: в первую очередь он должен позаботиться о Флер. Прежде чем звать на помощь, он должен быть уверен, что ей не угрожает опасность.

Демпси подтолкнул Рида к экипажу, ранее стоявшему на другой стороне улицы, но сейчас оказавшемуся перед каретой Рида.

– Отдайте шпагу и другое оружие, – приказал Демпси и протянул руку. – Знаю я вас, у вас под одеждой наверняка спрятано еще что-нибудь.

– С какой стати? Докажите, что Флер действительно находится в карете, как вы утверждаете, и я подумаю над вашим предложением.

Неожиданно в экипаже подняли занавеску и зажгли лампу. Рид подошел поближе, чтобы заглянуть в открытое оконце. От увиденного ноги у него подкосились, и он едва не упал: Флер полулежала-полусидела в подушках, связанная, с заткнутым ртом, с безумным от ужаса взглядом.

Рида качнуло вперед, и он уже протянул руку, чтобы распахнуть дверцу кареты и спасти возлюбленную, но Демпси схватил его за руку и оттащил назад.

– На вашем месте я бы не стал этого делать. Еще одно неверное движение – и пеняйте на себя.

– Будьте вы прокляты! – рявкнул Рид. – Немедленно отпустите ее.

Демпси хихикнул.

– И не подумаю, Хантхерст. Видите ли, и вы, и ваша любовница в наших руках. И вы, и Черная Вдова – большие занозы в пальце Наполеона, каждый по своей причине. Я не богат и титула у меня нет. Награда за поимку Черной Вдовы обеспечит меня на всю оставшуюся жизнь. А мой напарник от вашей смерти выиграет еще больше, чем я.

– И кто же этот ваш таинственный напарник, Демпси? Когда я увижу его?

В окошке кареты показалось чье-то лицо. Рид потрясенно отшатнулся.

– Вы! Мы ведь кузены, Дюваль! Почему вы хотите моей смерти?

– Вы что, и правда настолько наивны и не понимаете, что я хочу получить титул графа и все, что к нему прилагается? Когда я покидал Францию, то был уверен, что вы сгниете в тюрьме. Известно ли вам, что я поспособствовал уходу вашего брата в мир иной? Пока вы не умудрились выжить несмотря ни на что в Замке дьявола, путь к титулу и богатству был для меня открыт.

Так значит, Дюваль убил его брата! Рид в бешенстве протянул руку к Дювалю, намереваясь сжать горло предателя и не отпускать, пока тот не испустит дух. Однако пистолет, уткнувшийся в ребра Рида, быстро остудил его пыл.

– На вашем месте я бы этого не делал, – прошипел Демпси. – Давайте сюда оружие и залезайте в карету. Если вы не станете оказывать сопротивления, то, может быть, мы и отпустим вашу любовницу.

Рид не стал обманываться: он понял, что они оба умрут. Но единственный шанс помочь Флер – это постараться не умереть слишком рано. И потому он достал шпагу из ножен и протянул ее Демпси.

– И пистолет, будьте любезны, – отрывисто бросил Демпси. – Я вас слишком хорошо знаю, Хантхерст. Вы бы не стали выходить из дому на подобную встречу, имея при себе лишь один вид оружия.

Рид сунул руку в карман, достал пистолет и отдал его Демпси.

– Еще что-нибудь? – уточнил тот.

– Вы у меня все забрали, – прорычал Рид.

Очевидно, подобный ответ не удовлетворил предателя, поскольку он принялся обыскивать Рида. Тот затаил дыхание, надеясь, что Демпси не обнаружит чрезвычайно острый клинок, спрятанный за голенищем сапога. Ему повезло.

– А теперь полезайте в карету, – приказал предатель, отворил дверцу и втолкнул Рида внутрь.

Граф не сопротивлялся: пока и он, и Флер живы и находятся вместе, для них еще не все потеряно.

– Вы считаете, что никто нам не поможет? – медленно протянул Рид, усаживаясь рядом с Флер.

– Улицы пустынны, и я не видел, чтобы возле вашего экипажа болтался кучер или слуга. Так что вы, очевидно, приехали в одиночку, – ответил Дюваль.

Рид ничего не сказал на это: он знал, что у кучера хватит ума проследить за ними.

Демпси неуклюже вскарабкался на место возницы и взял поводья. Экипаж с грохотом покатился по мостовой.

Рид послал Флер успокаивающий взгляд, хотя сам он спокоен не был.

– Развяжите леди Фонтен. Держать ее связанной и с кляпом во рту жестоко, да и нет такой необходимости.

– Пока пусть посидит так.

Рид подавил готовое вырваться ругательство.

– Куда вы нас везете?

– Туда, где вас никто не станет искать. Как только мы удостоверимся, что никто не подозревает нас в похищении, мы избавимся от вас и вашей любовницы.

– По крайней мере расскажите, каким образом вы двое оказались напарниками, – попросил Рид. – Трудно вообразить, что вы с Дювалем заодно. Как могли познакомиться специальный агент его величества и такое ничтожество, как Дюваль?

Дюваль оскорбленно выпрямился.

– Выбирайте выражения! Я всегда знал, что я третий в очереди за титулом, после вас с братом. Я был мелким парижским чиновником, и тут судьба свела меня с Демпси. Я узнал, что он продает нам информацию, и выследил его. Когда он проговорился, что Рид Харвуд находится в Париже в качестве тайного агента, я сразу же понял, как смогу этим воспользоваться. Вместе мы разработали план, как сдать вас властям и засадить в Замок дьявола. Вскоре после того, как это произошло, я отправился в Англию, чтобы покончить с вашим братом. Можете представить, как я был потрясен, когда вы объявились в Англии, живой и невредимый. Ведь я полагал, что вы умерли бесславной смертью в тюремных застенках! Когда же вы унаследовали титул, ваша смерть стала главной целью моей жизни. И как только Демпси вернулся в Лондон, мы объединили наши усилия.

– В Лондоне, – признался Демпси, – я узнал, что вы живы и здоровы и стали новым графом Хантхерстом, а Черная Вдова бежала в Англию. Нам не понадобилось много времени, чтобы сложить два и два и раскрыть тайну графини Фонтен. Ей-богу, это было нетрудно.

– Вы оба презренные негодяи, – прорычал Рид. – Вы, Демпси, предали свою отчизну за тридцать сребреников, а вы, Дюваль, так сильно жаждали получить титул, что пошли ради него на убийство. Каким же будет ваш следующий шаг?

– Как только я получу награду за то, что избавил Францию от двух ее непримиримых врагов, я планирую удалиться на отдых, – заявил Демпси.

– А я стану графом Хантхерстом. Совсем неплохо для такого ничтожества, – насмешливо произнес Дюваль. – Как только вы объявили о помолвке с леди Фонтен, я понял, что с вашим устранением необходимо поспешить, пока вы не успели обзавестись наследником.

Кляп приглушал отчаянные рыдания Флер. Рид погладил ее связанные руки, пытаясь хоть немного ее успокоить. Ему все еще трудно было представить, что Дюваль и Демпси союзники. Единственное, что ему было ясно, – что обоими двигала алчность.

– Вот мы и приехали, – сообщил Демпси, когда карета остановилась.

Он открыл дверцу и вышел наружу. Дюваль последовал за ним.

– Вылезайте, – приказал он и сделал знак Риду. Но тот не торопился.

– А что будет с Флер?

– Она тоже приехала. Не пытайтесь делать глупости: вы на мушке у Демпси.

Рид спустился на мостовую и повернулся к Флер.

– Доверьтесь мне, – прошептал он, беря ее на руки. – Я вытащу нас отсюда.

У него ушла лишь пара секунд на то, чтобы осмотреться. И хотя он точно не знал, где они очутились, обветшалые здания и узкие замусоренные улочки просто-таки кричали о том, что это лондонские трущобы. По-прежнему держа Флер на руках, Рид, спотыкаясь, побрел по узкому переулку, пытаясь не наступать на разлагающиеся остатки неизвестно чего, валяющиеся под ногами. Когда он дошел до середины переулка, ему приказали остановиться перед узким входом в одно из полуразвалившихся зданий.

Демпси отворил дверь.

– Внутрь! – гаркнул он.

Все еще прижимая к себе Флер, Рид шагнул в темную сырую дыру, судя по запаху, ведущую в давно заброшенное жилище. Он перестал ощущать реальность, а старые страхи тут же обступили его.

Булькающий звук вырвался из его горла, когда он стал падать – вниз, вниз… прямехонько в ад.

 

Глава двадцатая

Дверь за их спинами с грохотом закрылась, и снаружи задвинули засов. Флер тут же наклонилась к руке и вырвала изо рта кляп. Она почувствовала, как напрягся Рид, услышала, как с его губ сорвался звериный рык, и закричала:

– Рид, поставь меня!

Нет ответа.

– Рид, ты меня пугаешь!

Мышцы его задеревенели, дыхание было неровным. Она поняла: он отступил в то место внутри себя, до которого она не могла докричаться. Сколько еще ему удастся сдерживать рвущихся на свободу демонов?

– Проклятье, Рид, не делай с собой этого! Ты вовсе не в Замке дьявола. Та часть твоей жизни позади. Не возвращайся туда.

Хотя она и не видела его в темноте, но почувствовала, что он смотрит на нее. Постепенно его мыщцы расслабились, как будто он с трудом восстанавливал контроль над собственным телом.

– Флер? Слава Богу, ты здесь!

Она вздохнула с несказанным облегчением.

– На минуту ты оставил меня здесь одну. О чем ты думал?

Его передернуло.

– Лучше тебе не знать. Прости, любимая. – Он осторожно поставил ее на пол.

Флер закачалась, стоя на связанных ногах, и упала бы, если бы Рид не поддержал ее.

– Прошу, развяжи меня, Рид. Мы должны найти способ выбраться отсюда до того, как вернутся похитители.

Рид провел дрожащими пальцами по ее рукам – они были крепко связаны, узлы казались весьма надежными.

– Поспеши, неизвестно, когда они вернутся.

– Мне нет нужды развязывать веревки, я могу разрезать их клинком.

Флер испугалась, думая, что Рид окончательно потерял разум.

– Перед тем как ты сел в карету, Демпси обезоружил тебя.

– Но он не нашел нож у меня за голенищем. Должно быть, Демпси теряет сноровку: я бы никогда не пропустил такой очевидный тайник. Дай мне секунду, чтобы достать его, и я мгновенно освобожу тебя.

Рид наклонился, вытащил оружие и осторожно прикоснулся к рукам Флер. Прежде чем воспользоваться клинком, он повернул их под нужным углом.

– Благодарю, – сказала Флер, растирая кожу, чтобы восстановить кровообращение.

– А теперь ноги, – Рид провел руками по веревкам на ее юбках, пока не нашел то место на голени, где они глубоко врезались в ее тело. Очень осторожно он просунул клинок под несколько витков веревок и потянул нож на себя. Путы упали.

У Флер будто гора свалилась с плеч, но зато пробудилась боль. Массируя ноги, она с трудом удержалась, чтобы не заплакать. Рид опустился перед ней на колени.

– Держись за мои плечи и позволь это сделать мне, – предложил он, приподнял юбку и энергично потер ее ноги. – Так лучше?

– Гораздо лучше. А как ты себя чувствуешь? Я боялась…

– Как только я понял, что не один, что ты со мной, я сумел одолеть свои страхи, – он крепко обнял ее. – Твое присутствие действует на меня успокаивающе, любимая. Ты вселяешь в меня мужество, необходимое, чтобы поставить демонов на место.

– Рид, ты очень сильный. Ты и сам смог бы побороть свой страх перед темнотой.

Она почувствовала, как напряглись его плечи.

– Я, конечно, мог бы и сам справиться, но предпочитаю находиться рядом с тобой, когда меня охватывает ужас.

Неожиданно он выпустил ее из объятий и сделал шаг назад.

– Давай осмотрим нашу тюрьму. Тебе все равно нужно подвигаться, чтобы полностью восстановить кровообращение в ногах. Дай мне руку.

Их руки встретились и крепко сплелись.

– Веди меня, я последую за тобой, – прошептала Флер.

– Прежде всего нужно выяснить, какого размера это помещение. По звуку наших голосов могу сказать, что оно не очень большое. Тут так темно, что рискну предположить: окон здесь нет. Давай начнем от двери и обойдем комнату по периметру.

Вытянув одну руку, а другой сжимая пальцы Флер, Рид, осторожно ступая, пошел вперед, пока его пальцы не ощутили гладкую поверхность двери.

– Начнем с этого места. Я стану считать шаги, чтобы примерно понять, каковы размеры помещения. Будь осторожна, не налети на что-нибудь в темноте.

Флер вытянула вперед свободную руку, чтобы ни во что не врезаться, и пошла рядом с Ридом.

– Дошли до угла, – некоторое время спустя сообщил он. – Теперь пойдем вдоль поперечной стены.

Рука в руке они двинулись дальше, стараясь не отрывать ног от пола.

Неожиданно тишину нарушил грохот. Она услышала, как Рид выругался, и почувствовала, что он наклонился.

– Что случилось?

– Натолкнулся на скамью. У меня на голени будет синяк, но это пустяк по сравнению с остальными проблемами. – Он подтащил Флер к скамье и усадил на нее. – Подожди меня здесь; как только я закончу осмотр, сразу же вернусь к тебе.

Флер почувствовала, что он удаляется. Она прислушивалась к его шагам, каждый раз облегченно вздыхая, когда доносившийся до нее звук был громким и четким: его страх перед этим местом потихоньку передавался и ей.

Флер заговорила – точнее, что-то бессвязно забормотала. Позже она так и не смогла вспомнить, о чем говорила. И вот наконец он снова с ней, садится рядышком на скамью. Страх отступил, хотя сердце стучало по-прежнему гулко.

– Помещение примерно два на шесть метров, – объявил Рид. – Окон нет. Мебель, за исключением этой скамьи, отсутствует.

– У тебя есть план?

– Я его еще не составил.

– Не понимаю, почему они сразу не убили нас, а привезли сюда. Хотя я не жалуюсь, – поспешно добавила она.

– Им так удобнее. Они хотят, чтобы их видели как можно больше свидетелей, чтобы никто не заподозрил их в нашей смерти. Думаю, они наняли головорезов для выполнения грязной работы. Наверное, именно наемники и покушались на мою жизнь. К счастью, убийцы оказались непрофессионалами. В трущобах полно людей, готовых совершить любое преступление, если им за это хорошо заплатят. Думаю, Демпси и Дюваль позаботились о том, чтобы их видели в другом месте, когда их люди пытались убить меня.

– Как ты думаешь, сколько у нас времени?

– Они не рискнут убивать нас средь бела дня, значит, все произойдет перед рассветом. Несколько часов у нас есть. Ты сможешь немного поспать, если ляжешь на скамью?

В данный момент сон был последним в списке желаний Флер.

– Не думаю, что смогу.

– Обопрись на меня и постарайся расслабиться. Мне нужно подумать. У меня есть клинок – это уже что-то.

– Вряд ли клинок поможет вам, когда на нас нападут сразу несколько человек.

– Будем переживать, когда дойдет до дела. – Он обнял ее за плечи и легонько сжал. – Отдыхай, а я пока прикину, что мы можем сделать.

Рид казался таким спокойным и уверенным, что Флер позволила себе прижаться к нему и расслабиться. Однако, опершись на него, она неожиданно почувствовала, как ей в бок уперлось что-то твердое. Как только она поняла, что это, она чуть не подскочила от возбуждения.

– Рид, у меня в кармане пистолет! Он заряжен, и запал наготове. Слава Богу, Дювалю не пришло в голову обыскивать меня.

– Умница девочка, – потрясенно пробормотал Рид. – Я должен был догадаться, что Черная Вдова не выйдет на улицу без оружия. С пистолетом и ножом у нас гораздо больше шансов. Они не ожидают, что мы будем вооружены. – Чувствуя себя куда более уверенно, нежели за все время с момента заточения здесь, он добавил: – Наверное, нам обоим стоит немного вздремнуть. Когда похитители вернутся, нам нужно быть бодрыми.

Хотя Флер считала, что не заснет, но когда она уютно устроилась в объятиях Рида и закрыла глаза, то сразу же провалилась в сон.

Лизетт места себе не находила от беспокойства, когда Апдайк сообщил ей, что Хантхерст уже отбыл на тайную встречу. В глубине души она чувствовала: с ее драгоценной Флер случилось нечто ужасное.

– Ты должен ехать туда, где его светлости назначили встречу, Мортимер, – твердо заявила Лизетт.

Апдайк беспомощно пожал плечами.

– Но графиня так и не открыла мне, куда он направился. Она не хотела, чтобы я поехал туда один, без нее, как предлагал.

Лизетт заломила руки.

– Ты просто обязан отыскать mа petite.

Апдайк направился к двери.

– Оставайся здесь и присмотри за мадам Лизетт, – приказал он Гордону. – А я поеду за подмогой.

Он бегом направился к экипажу. Но не успел он взобраться на козлы, как из-за угла выскочила карета Рида. Апдайк едва дождался, когда она остановится.

– Его светлость с вами? – крикнул он кучеру.

Джон соскочил на землю. К нему присоединился Бейтс.

– Они его сцапали! – завопил Джон. – Эти ублюдки схватили его светлость.

– Графиня была с ним?

– Ага, – ответил кучер. – Я разглядел их лицо в окне кареты, прежде чем эти негодяи увезли их. Его светлость отдали все свое оружие и, даже не пикнув, сели в их карету. Одного из мужчин я узнал, а вот второго – нет.

– Расскажи, что случилось, и ничего не упусти.

Джон пустился в объяснения.

– Тот тип в карете, с госпожой графиней, это же Дюваль. Когда я увидел, что его светлость вышли из кабака, я вытащил пистолет и вылез из тени, где его светлость приказали ждать их. Но они покачали головой, и я понял, что они хотят, чтобы я остался стоять где стоял. Думаю, они не хотели рисковать жизнью госпожи графини.

– Тебе удалось проследить за их каретой?

Вопрос явно оскорбил Джона.

– Конечно же, я проследил. Вы меня что, за дурака держите?

Новость взволновала Апдайка.

– Молодчина! Сможешь отвезти меня туда?

Джон энергично кивнул.

– Ну да, смогу. Иногда приходилось держаться от них подальше, чтобы нас не заметили, но мы подобрались достаточно близко, чтобы увидеть, как они свернули в переулок.

– А что вы потом сделали?

Джон и Бейтс переглянулись.

– Подождали, пока Дюваль и второй тип не уехали. В карете его светлости не было, и госпожи графини тоже. И мы отправились прямо к вам, чтобы спросить, что нам теперь делать. Поскольку его светлость не сообщили нам подробности дела, мы не знали, как нам быть.

– Нельзя терять ни минуты. Оставайтесь здесь, я сам обо всем позабочусь. Я знаю его светлость получше любого из вас.

Апдайк залез на облучок, взял поводья, и карета понеслась по улице. Он знал, где живет лорд Портер: слишком часто это имя всплывало в разговорах Хантхерста. Он был уверен: лорд Портер – единственный, кто действительно сумеет помочь Хантхерсту и его невесте.

Уже через пятнадцать минут Апдайк стоял у дома лорда Портера и тарабанил в дверь. Ему пришлось потрудиться, чтобы разбудить хоть кого-нибудь, но его усилия увенчались успехом, и наконец разгневанный дворецкий отпер дверь.

– Что тебе нужно в такой поздний час? Приходи в более подходящее время.

– Передай своему хозяину, что мне нужно срочно с ним увидеться, дело не терпит отлагательств. Речь идет о жизни и смерти, – выпалил Апдайк, прежде чем тот захлопнул дверь у него перед носом.

Но Апдайк не собирался сдаваться: на карту были поставлены человеческие жизни. И он с силой ударил в дверь ногой.

– Что все это значит? – закричал Портер со второго этажа. – Неужели нельзя человеку спокойно поспать ночью?

Апдайк проскочил мимо изумленного дворецкого.

– Лорд Портер, это Апдайк, я от лорда Хантхерста. Его светлость в серьезной опасности. Я пришел умолять вас о помощи.

Портер спустился к нему в одной длинной ночной сорочке, доходившей ему до лодыжек.

– Ты назвал имя графа Хантхерста? Во что он на этот раз вляпался?

Апдайк поведал лорду Портеру все, что ему было известно; его рассказ много времени не занял.

– Как видите, милорд, – закончил он, – им обоим угрожает смертельная опасность.

Портер с чувством выругался.

– Я ведь предупреждал Хантхерста, чтобы он не влезал в это дело по самые уши. Он не должен был ничего предпринимать без моего ведома. Слуги, сопровождавшие его на встречу, опознали кого-нибудь?

– Они узнали господина Дюваля, кузена его светлости, но второй им был неизвестен. Это все, что я могу вам сказать кроме того, что лорд Хантхерст и леди Фонтен отчаянно нуждаются в вашей помощи.

Портер энергично кивнул.

– И они получат ее. Однако мне понадобится время, чтобы собрать подмогу. Возвращайся через час со слугами, которые отведут нас к Хантхерсту, и мы их оттуда вытащим.

Рид крепко прижимал к себе спящую Флер. Он не имел ни малейшего представления о том, как долго они уже находятся в этой темной дыре, но каждая минута казалась ему вечностью. Флер и не догадывалась, каких усилий стоило ему не дать вырваться наружу панике, охватившей его. Когда он услышал царапающий звук, идущий от двери, он внутренне собрался, перед тем как окунуться в ужас действительности. Их похитители вернулись.

– Проснись, любимая, – прошептал Рид на ухо Флер. – Похоже, у нас гости.

Флер проснулась мгновенно. В первую секунду она не могла понять, где находится, но как только ей удалось это сделать, она схватила Рида за рукав и шепнула:

– Что будем делать?

– Слушай меня внимательно. Я не знаю, сколько людей Дюваль и Демпси привели сюда, чтобы они выполнили грязную работу, но если они захотят разглядеть нас, им понадобится свет. Они наверняка принесли с собой фонарь или факел. Это значит, что мы тоже их увидим.

Раздался лязг отодвигаемого засова.

– Достань пистолет из кармана и спрячь его в складках платья. Я сунул нож в рукав, стоит мне дернуть запястьем, и он окажется у меня в руке. Если сюда войдут несколько человек, мне понадобится пара секунд, чтобы оценить обстановку. Прежде чем стрелять, дождись моего сигнала.

Дверь распахнулась. Все, что Риду удалось разглядеть, – это ореол света вокруг фонаря.

– Слева от двери есть крюк, – произнес чей-то голос с сильным акцентом. – Повесь на него фонарь, чтобы видеть, что делаешь. Поспеши, скоро рассветет.

Дюваль.

Рид часто поморгал, чтобы глаза привыкли к свету, и тут же увидел, что в дверях стоят двое головорезов, размахивающих устрашающе огромными ножами. За ними маячил Дюваль.

– Приготовься, любимая, – прошептал Рид.

– Вот они где! – хрипло произнес Дюваль, указывая на них. – Убейте их.

– А где же ваш напарник, Дюваль? – насмешливо спросил Рид. – Или он слишком труслив, чтобы показаться здесь, пока нанятые вами убийцы не сделают за вас грязную работу?

– Демпси сторожит снаружи.

– Да вы оба трусы, – продолжал издеваться Рид. Дюваль легонько подтолкнул наемников.

– Приказ вам известен. Возможно, они станут сопротивляться, особенно Хантхерст, но вы легко его одолеете. Я подожду за дверью. Как только покончите с ними, сразу же выходите.

Оба наемника, здоровые и неуклюжие громилы, стали угрожающе приближаться к своей добыче. Рид выждал момент и шепнул:

– Давай, Флер! Целься в того, что слева.

Все, что случилось после этого, казалось, произошло мгновенно. Оба убийцы рухнули на землю: пуля, выпущенная Флер, угодила одному из них прямо в грудь, а клинок Рида располосовал горло второго от уха до уха. В дверях показался Дюваль; на лице его застыло выражение полнейшего изумления. Рид бросился к нему, но резко остановился, как только тот достал пистолет и направил его на Флер.

Рид тут же заслонил ее собой.

– У тебя только одна пуля, Дюваль. И лучше тебе целиться прямо мне в сердце, потому что, если ты промажешь, я убью тебя.

– С такого расстояния я не промахнусь.

Рид толкнул Флер на землю и нагнулся, готовясь броситься на Дюваля. И тут началось светопреставление: со спины на Дюваля набросились двое, его пистолет выстрелил, но пуля просвистела мимо уха Рида и вонзилась в стену позади него. Рид бросился сверху на Флер, прикрывая ее собой от опасности.

Дюваль упал. Рид поднял глаза и увидел, что в дверях стоит лорд Портер.

– Заберите Дюваля и этого предателя Демпси, – процедил лорд Портер. Отвращение в его голосе было таким сильным, что, казалось, его можно пощупать. – Вы и ваша дама целы, Хантхерст? Мы приехали так быстро, как только смогли.

Рид осторожно поднялся и помог встать Флер.

– Вы не ранены, любимая?

– Я цела, – слабым голосом произнесла Флер. – Просто немного запыхалась.

Риду было наплевать, кто там на них смотрит: он заключил Флер в свои объятия и крепко поцеловал ее.

– Вы прекрасный стрелок и храбрее многих мужчин, – сказал он и снова поцеловал ее, прежде чем ответить на вопрос Портера. – Нас пуля не задела, Портер. Но приедь вы через пару минут, и было бы уже поздно. – Он переступил через тела двух наемников. – Эти мертвы. Они наемные убийцы. Что с Демпси?

– Мы схватили его. Он заплатит жизнью за то, что предал короля.

Рид вывел Флер на улицу, которую уже заливал неверный свет зарождающегося утра.

– Как вам удалось сохранить оружие, объясните позже. Подозреваю, вам не терпится отвезти свою даму домой. Ваш человек, Апдайк, и двое слуг, сопровождавших вас на встречу, ждут вас у кареты, в конце переулка. Если бы не они, мы бы не знали, где искать вас.

Когда они шли по переулку, люди Портера как раз заводили Демпси и Дюваля в ожидающий фургон.

– Благодарение Богу, вы живы! – с дрожью в голосе произнес Апдайк. – Куда вас отвезти, милорд?

– Домой, Апдайк, – ответил Рид, как только они забрались в экипаж. – За то, что вы сегодня сделали, вы все получите щедрое вознаграждение.

Апдайк закрыл дверцу и уселся на козлы рядом с Джоном. Бейтс вскочил на запятки, и карета загромыхала по мостовой.

Все произошло так быстро, что Флер все никак не могла прийти в себя. Она не могла поверить, что они с Ридом живы, а Дюваля и Демпси арестовали и везут в тюрьму.

Неожиданно темные стенки кареты поплыли, голова закружилась, ее затошнило. Содержимое желудка резко поднялось к горлу.

– Остановите экипаж!

Должно быть, Рид заметил бледность Флер, потому что он закричал, постучал в потолок, и карета остановилась.

– Мне нужно выйти!

Рид распахнул дверцу и вышел. Он протянул руки и подхватил Флер.

– Меня сейчас стошнит, – простонала Флер.

Она нагнулась и опорожнила желудок в сточную канаву. Ее рвало до тех пор, пока в желудке совсем ничего не осталось. Затем она, ослабев, упала на руки Рида.

Он протянул ей платок и поддерживал, пока она вытирала рот.

– Только не падай в обморок, любимая. Этот кошмар закончился. Предателя можно считать мертвым, да и кузена моего непременно повесят за его преступления. Он заслужил это уже за то, что сотворил с моим братом.

Флер тяжело опиралась на его руку и едва держалась на ногах; недалеко от них, заламывая руки, стоял Апдайк.

– Тебе лучше, любимая? Можем ехать домой? – спросил Рид. Флер слабо кивнула. Рид поднял ее на руки, посадил в карету и уселся рядом. – Мы готовы, Апдайк.

Апдайк закрыл дверцу и вернулся на свое место рядом с кучером.

– Меня уже не в первый раз стошнило, – призналась Флер. – В последнее время у меня постоянные проблемы с желудком, обычно по утрам. Не знаю, что со мной такое. Большую часть времени я прекрасно себя чувствую.

Рид обеспокоенно наморщил лоб.

– Как только приедем домой, пошлю Апдайка за врачом.

– Я уверена, что ничего страшного нет, – возразила Флер.

– Когда речь идет о моей будущей жене, я рисковать не намерен.

Как Рид и сказал, он послал Апдайка за врачом и попросил обеспокоенную Лизетт уложить Флер в постель, как только они вошли в дом.

Лизетт и Пег помогли Флер искупаться и подготовиться ко сну.

– Почему вы не сказали мне, что больны, моя дорогая? – суетясь вокруг Флер, спросила Лизетт.

– Моей госпоже уже не в первый раз плохо, – подала голос Пег. Лизетт встревоженно посмотрела на Флер.

– Вас и раньше тошнило? Но почему вы молчали?

– Вчера утром меня вырвало, но потом я себя хорошо чувствовала.

Лизетт и Пег обменялись понимающими взглядами.

– Ma petite, – начала Лизетт. – Возможно ли… Неужели вы…

Стук в дверь не дал ей закончить вопрос.

– Пришел врач, – крикнул из-за двери Рид. – Можно войти?

– Входите, Рид, но я правда хорошо себя чувствую.

Рид открыл дверь и пригласил войти солидного мужчину с черным чемоданчиком.

– Это доктор Филдинг. Он осмотрит Флер, чтобы проверить, не заболела ли она.

Лизетт подавила улыбку.

– Милорд, я уверена, волноваться не из-за чего.

– Пожалуйста, оставьте меня наедине с пациенткой, – попросил Филдинг, выдворил всех из спальни и закрыл за ними дверь.

Рид мерил шагами коридор возле двери, ведущей в спальню Флер; его беспокойство было почти физически ощутимым.

– Не переживайте, милорд, я уверена, Флер вовсе не больна, – успокаивала его Лизетт. – По правде говоря, мы с Пег подозреваем, что Флер…

Дверь отворилась. Доктор Филдинг вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. У Рида сердце ушло в пятки: что, если его невеста серьезно больна? Как ему пережить это?

– Как она, доктор?

– Никаких причин для беспокойства нет, милорд. Миледи в прекрасном здравии и справится с этим легко и без проблем. Я так понял, в последнее время ей многое пришлось пережить, – сокрушенно покачал головой он. – Это плохо. Очень плохо для дамы в таком деликатном положении.

Паника охватила Рида, он весь сжался.

– Насколько все серьезно?

Врач улыбнулся.

– Большинство людей сочли бы такое состояние Божьим благословением. Следите за тем, чтобы она не нервничала, хорошо отдыхала и умеренно двигалась. – Он серьезно посмотрел на Рида. – Вы ведь твердо намерены жениться на ней?

– Разумеется, как только все подготовим к свадьбе.

Врач наклонился к его уху.

– Думаю, лучше бы вам поспешить. По моим оценкам, ваша невеста на втором месяце беременности.

Рид невольно отшатнулся.

– Флер беременна? Она носит моего ребенка?

Он услышал, как захихикали Лизетт и Пег, и понял, что они уже давно обо всем догадались.

Рид схватил врача за руку и стал трясти ее.

– Спасибо вам, доктор. Апдайк проводит вас и заплатит вам за визит, включая небольшую надбавку за то, что вы так быстро приехали.

Сломя голову он бросился к Флер, захлопнув за собой дверь. Она сидела на кровати, и ее лицо освещала мечтательная улыбка.

– Доктор уже сообщил вам новость? – спросила она, не скрывая своего восторга.

Рид внимательно посмотрел на ее лицо. Оно светилось от счастья, и никто бы не подумал, что графиня совсем недавно прошла через ужасные испытания. Ни следа не осталось от слабости и тошноты, которые мучили ее буквально час тому назад. Он в три длинных прыжка добрался до кровати и прижал к себе любимую.

– Сообщил. Разве я не говорил, что все ваши страхи по поводу бесплодия преждевременны, что, возможно, детей не мог иметь Пьер?

– Я так счастлива, что смогу подарить вам наследника! – прошептала Флер.

– Я счастлив уже оттого, что женюсь на вас. Я люблю вас, Флер. И для меня не имело значения, можете ли вы родить. Вот что вы значите для меня.

И в подтверждение своих слов он наклонился и поцеловал ее в губы. Его так переполняли эмоции, что ему с трудом удалось удержать слезы, так и норовившие политься из глаз. А Флер и не пыталась сдерживать их. Щеки ее мгновенно стали мокрыми.

Рид нежно, подушечками пальцев смахнул слезинки с ее лица.

– Не плачьте, милая.

– Это слезы счастья. Я так вас люблю! Мне страшно подумать, что я чуть было не прогнала вас.

Рид усмехнулся.

– Я не собирался никуда уходить. Вы бы не смогли прогнать меня, что бы вы ни сделали или ни сказали. – Он снова уложил ее на подушки. – А теперь, любимая, вам необходимо отдохнуть. Пег принесет вам поднос с едой, а затем я хочу, чтобы вы поспали. Пока вы будете спать, я доложу обо всем, что произошло, Портеру. Затем я намерен получить разрешение на венчание без церковного оглашения и загляну к бабушке, чтобы пригласить ее на свадьбу. Вы не против, если мы обвенчаемся послезавтра?

Флер счастливо вздохнула.

– Звучит чудесно. Но разве вы успеете все организовать за такое короткое время?

Рид рассмеялся.

– Да – благодаря настойчивости и большому везению.

Пег постучалась в дверь и просунула голову в комнату.

– Кухарка приготовила для миледи то, что наверняка разбудит ее аппетит.

– Заходи, Пег. Я уже ухожу. Проследи, чтобы леди Флер съела все, что будет лежать на ее тарелке: мы же не хотим, чтобы у нее случился голодный обморок? А затем пусть отдыхает.

Рид запечатлел нежный поцелуй на лбу Флер и вышел.

Лорд Портер внимательно выслушал рассказ Рида о последних событиях и выразил ему свою благодарность за помощь в поимке предателя и шпиона. Он сообщил Риду, что и Дюваль, и Демпси, скорее всего, будут повешены за свои преступления. Рид пригласил Портера на свадьбу, которая должна была состояться через день, и попрощался.

Для человека, не стесненного в средствах, получить разрешение на венчание без церковного оглашения оказалось совсем не сложно. Вскоре разрешение уже лежало в кармане сюртука Рида, он договорился со священником о проведении церемонии венчания и отправился с визитом к бабушке.

Его без промедления провели в гостиную. Бабушка тепло поприветствовала его и протянула ему руку для поцелуя.

– Дорогой мой мальчик, ты меня совершенно забыл. Ты привез с собой невесту? Мы с ней должны спланировать, как все будет происходить на вашей свадьбе.

Рид чмокнул бабушку в сморщенную щеку, подвинул к себе кресло и сел рядом с ней.

– Я должен сообщить вам удивительные известия, бабушка. Некоторые из них печальные, но большинство приятные.

Пожилая дама устало посмотрела на него:

– Не интригуй меня. Что за известия?

– Галлар Дюваль нанял головорезов, чтобы расправиться со мной. Он хотел заполучить титул. Ему это не удалось, и теперь он в тюрьме. Человек, предавший меня во Франции, тоже под стражей. Все кончено, бабушка. Я могу жениться на любимой женщине и жить с ней долго и счастливо. Моя служба королю закончена. С этой минуты я посвящу себя поместью и своей семье.

Бабушка потрясенно покачала головой.

– Я никогда по-настоящему не доверяла этому французу. Пожалуйста, не рассказывай мне детали махинаций Дюваля – боюсь, мое бедное сердце этого не вынесет.

– Вы готовы услышать хорошие новости? – широко улыбаясь, спросил Рид. Бабушка кивнула. – Мы с Флер венчаемся в Хантхерсте послезавтра. Гостей будет немного – только вы, Лизетт, лорд Портер и слуги. Вы ведь придете, правда?

Бабушка непонимающе посмотрела на него.

– К чему такая спешка? Мне так хотелось спланировать роскошное торжество!

Рид прочистил горло, чтобы сообщить бабушке самое главное.

– Нам приходится спешить, бабушка.

В глазах пожилой дамы вспыхнули озорные огоньки.

– Ах вот оно что! Теперь я понимаю. Вы с невестой несколько упредили события, и последствия не заставили себя ждать. – Она кокетливо похлопала его по руке. – Ах ты, хитрюга. А я-то боялась, что твоя возлюбленная не может иметь детей! Оказывается, ей просто не попался подходящий партнер. Ничто, кроме смерти, не помешает мне присутствовать на твоей свадьбе, дорогой мальчик.

Рид откланялся: ему не терпелось вернуться к Флер. Когда он вошел, Флер сидела в своей спальне, возле камина. Выглядела она отдохнувшей и просто сияла, к огромному облегчению жениха.

– Я попросил Апдайка подать сегодня ужин в твою спальню. Ты не против? – заботливо поинтересовался Рид.

– Конечно, – вздохнула она. – Ты заехал к бабушке?

– Да, сразу после того как получил специальное разрешение и договорился со священником. Бабушка немного расстроилась, что мы не дали ей организовать великолепный праздник, но она быстро успокоилась. Она безумно рада за нас. Я также пригласил лорда Портера. Может, ты хотела бы еще кого-то пригласить?

В темных глазах Флер появился озорной огонек.

– Я бы хотела пригласить леди Хелен и леди Вайолет.

– Но почему? Они изо всех сил старались разрушить наши отношения.

– Но им это не удалось. Не вини меня за то, что мне хочется немного похвастаться.

– Я позабочусь о том, чтобы они получили приглашения. Я могу еще что-нибудь для тебя сделать?

– О да, – прерывисто дыша, сказала Флер. – Люби меня, Рид. Мне этого сейчас так не хватает!

Рида не пришлось просить дважды: он любил ее со всей страстностью своей натуры, всем сердцем и душой, каждой частичкой своего существа.

Флер отвечала ему тем же, и сердце ее таяло от счастья. Картины ее будущего с Ридом и лица их детей, которые непременно появятся, мелькали перед ее внутренним взором, вызывая ощущение бесконечной гармонии и любви.

 

Эпилог

В день свадьбы все происходило как по заказу: каким-то чудом утром Флер не тошнило, а солнце светило ярко-ярко, и на небе не было ни облачка. Церемония венчания, к счастью, прошла быстро, и они смогли сразу же приступить к восхитительному завтраку.

Пока их венчали и даже во время завтрака бабушка восторженно улыбалась. Перед церемонией она успела шепнуть Флер, что надеется прожить достаточно долго, чтобы увидеть рождение наследника. Эта фраза вызвала у нее на глазах слезы – она вспомнила о преждевременной кончине Джейсона, но ощущение счастья вскоре взяло верх над печалью.

Рид не собирался сообщать бабушке о том, что Дюваль ускорил кончину Джейсона, так как сомневался, что пожилая дама стойко перенесет такое известие. Но Портер обо всем знал, и это непременно откроется на суде над Дювалем. Что касается леди Хелен, то на свадьбе никто ни на секунду не усомнился в том, что они с Флер – лучшие подруги. Хелен оказалась в довольно-таки неловкой ситуации: ее дружба с Галларом Дювалем в свете последних событий вызвала бурное обсуждение у досужих сплетниц. Ей пришлось вести себя просто идеально. Леди Вайолет предпочла на свадьбе не появляться.

Флер и Рид планировали переехать в деревню на следующий же день и там ожидать рождения ребенка. Когда той ночью они рука об руку вошли в великолепно убранную спальню для новобрачных, Рид сделал своей жене свадебный подарок: он преподнес ей те самые драгоценности, которые якобы заложил. От такой заботливости и щедрости супруга у Флер на глаза навернулись слезы, но Рид быстро осушил их поцелуями.

Семь месяцев спустя на свет появился сын Рида и Флер – в торжественной обстановке и не причинив особых мучений матери. Три недели спустя при крещении новому виконту дали имя Джейсон Эдуард. В Хантхерст-Парке в его честь организовали великолепное празднество, а друзья и домочадцы пировали и веселились до поздней ночи.

Но больше всех радовалась бабушка: она наконец получила то, чего так желала, – она дожила до появления на свет своего правнука и наследника титула. В этот счастливейший из дней она даже не подозревала, что проживет достаточно долго, чтобы увидеть еще двух сыновей этой красивой супружеской пары.

Держась за руки, счастливые родители попрощались с гостями и поднялись по лестнице в спальню, где отпраздновали крещение первенца тем, что занялись любовью.