Все мускулы в теле Роба напряглись, когда он увидел идущую к нему Элспет. Легко ступая по палубе, она обогнула каюту и мачту. Кроткое выражение ее лица не ввело его в заблуждение. Если бы он был собакой, шерсть у него на загривке встала бы дыбом. Тем не менее Фингал при появлении Элспет вскочил и радостно завилял хвостом, а точнее, всем телом.

Решив ее похитить, Роб не подумал о том, что невеста Драммонда — это живой человек со своими чувствами и переживаниями. Нет, он рассматривал ее лишь как способ достичь своей цели.

Что бы ни сказала приснившаяся ему женщина, он по-прежнему допускал, что действительно безумен. Его друг Хэмиш предупреждал его о том, что похитить Элспет Стюарт — это плохая идея.

— Это совсем не то же самое, что угнать стадо коров, — втолковывал ему Хэмиш. — Корова — самое кроткое создание на земле. Она пойдет туда, куда ты ее погонишь. Но связываться с женщиной опасно.

«Вот уж воистину».

— Ты поел? — спросила Элспет, доставая из котомки большую овсяную лепешку и с натянутой улыбкой протягивая ему.

«С таким же успехом паук мог бы улыбаться попавшей в его сети мухе».

Но с тех пор как Роб съел колбаску со сковороды Ангуса, прошла, казалось, целая вечность. От голода его желудок присох к позвоночнику, и его рука непроизвольно потянулась к лепешке.

— Благодарю, — произнес Роб, вгрызаясь в лепешку.

Даже если она отравила еду, ему было все равно. Роб проглотил пару колбасок, не забыв поделиться с Фингалом. Не станет же Элспет травить собаку, которая так откровенно ей симпатизирует. Затем Роб запрокинул голову, чтобы отпить вина из бурдюка.

— Фу! Это вино прокисло.

Он вытер губы рукавом, но избавиться от кислого привкуса во рту ему не удалось. Элспет подавила смешок.

— Я так и сказала Ангусу, но он, похоже, очень бережлив и не выбрасывает ничего из того, что еще может пригодиться.

— С таким же успехом ты могла бы промокнуть это вино губкой и протянуть ее мне на палке.

— Не насмехайся над тем, как нашему Господу предложили вино, когда он был на кресте, — нахмурилась Элспет. — Остерегайся богохульства, Роб Мак-Ларен.

Если бы она только знала!..

— Богохульство — это только один из длинного списка моих грехов.

— Да, но именно этот грех Господь может тебе не простить.

— Он не простит мне очень многое, — пробормотал Роб, сплевывая в озеро, чтобы избавиться от уксусного привкуса во рту. — Могла бы и предупредить.

— Ты тоже мог бы меня предупредить, — ответила Элспет, пристально глядя ему в глаза.

Речь шла уже не о вине. Совершенно неожиданно разговор полностью сменил направление. Элспет намекала на страсть, вспыхнувшую между ними накануне вечером.

Как это у женщин получается?

Роба охватило раздражение.

— Я знаю, что по твоему мнению я тебе что-то должен, — произнес он, — но, клянусь, я понятия не имею, что это такое. — От недовольства самим собой его голос прозвучал гораздо резче, чем он того хотел. — Я тебя ни к чему не принуждал, девушка.

Она крепко сжала губы в тонкую линию.

— Ты хочешь сказать, что то, что произошло между нами, случилось против твоей воли? — спросил Роб.

Элспет продолжала молча смотреть на него.

— Если ты ожидаешь, что я стану перед тобой извиняться, то тебя ожидает разочарование.

Элспет не произнесла ни слова, но если бы глаза могли метать настоящие молнии, то он был бы уже мертв.

— И если мне представится возможность это повторить, то можешь не сомневаться, девушка, я ее не упущу.

— Не волнуйся, Мак-Ларен. — Ее голос прозвучал чересчур нежно. — Вряд ли эта ситуация повторится.

Элспет уселась на скамью и уставилась на темную воду, полностью игнорируя его присутствие.

— Что ж, — неуверенно произнес Роб, — так тому и быть.

Он подозревал, что это попытка выдать желаемое за действительное. Он никогда не умел ориентироваться в загадочном женском мире. Женщины всегда стремились заглянуть в душу мужчины и узнать не только о чем он думает, но и что чувствует.

Если бы мужчины сами могли это понять!

Когда Фиона впервые спросила у него, какие чувства он к ней испытывает, Роб совершенно честно ответил, что никаких.

— Этого не может быть, дурачок, — рассмеявшись, ответила она. — Просто ты не знаешь, как эти чувства называются.

И Фиона кое-что ему объяснила.

Это ощущение в животе, возникающее всякий раз при ее появлении, называется волнением. Тепло в груди означало, что он счастлив. А когда Роб сказал, что его сердце как будто стискивает чья-то рука, Фиона улыбнулась.

— Это любовь, Роб, — прямо сказала она. — Ты меня любишь, и твое сердце это знает. Так что позволь всем остальным частям твоего тела раз и навсегда признать этот факт.

Он ее любил. Это стало для него открытием.

Но теперь, когда Фионы не было рядом, Робу приходилось в полном одиночестве бороздить глубины собственной души. Дирхаунд понял, что колбаски закончились, и отошел от него, чтобы устроиться рядом с Элспет. Пес положил голову ей на колени.

— Ты ему нравишься, — заметил Роб.

— Я рада, что хоть кому-то нравлюсь, — отозвалась Элспет, погладив Фингала по голове.

У Роба сжалось сердце. Нет, это не означает, что…

— Ты нравишься мне, — услышал он свой голос, раздавшийся раньше, чем он успел как следует подумать. — Ты мне очень нравишься.

Губы Элспет дрогнули, но она удержалась от улыбки. Вместо этого девушка закатила глаза.

— По тебе этого не скажешь.

— По тебе тоже. Я не забыл, что ты меня ненавидишь, — произнес Роб, нащупав способ исправить ситуацию. Но почему она поцеловала его после того, как сообщила о своей ненависти? — Ты всегда целуешь мужчин, которых ненавидишь?

Элспет сдвинула брови.

— Я совсем немного тебя ненавижу.

— Нет, насколько я помню, ты сказала «очень, очень сильно».

Когда она его поцеловала, признавшись в своей ненависти, Роб был не на шутку удивлен. Может, Элспет Стюарт точно так же затруднялась сформулировать свои чувства, как и он?

Она отвела глаза и неожиданно поинтересовалась:

— Почему Ангус назвал свою собаку Фингалом?

Роб понял, что она отчаянно пытается сменить тему. Ответ напрашивался сам собой. Все знали, что согласно легенде Фингал был гигантом. Как и лохматый серый Фингал рядом с ними. Но Роб решил пойти Элспет навстречу.

— Видишь ли, Ангус обожает легенды, — сказал он. — А поскольку Фингал имеет непосредственное отношение к озеру Ерн, Ангус счел за лучшее обеспечить своего героя блохастым и лохматым тезкой.

Элспет закрыла руками уши собаки.

— Тс-с! Он обидится.

— Ты не моргнув глазом сообщаешь мне о том, что ненавидишь меня, но тебя волнуют чувства собаки?

— Понимаешь, Мак-Ларен, мне нравится эта собака. — Элспет приподняла бровь. — Кроме того. Фингал не похищал меня со свадьбы.

Пес повернул голову и запечатлел на ее щеке слюнявый собачий поцелуй, прежде чем она успела ему помешать. Элспет, хохоча, обняла Фингала за шею.

Роб не думал, что когда-нибудь будет завидовать собаке. Но внезапно ему ужасно захотелось поцеловать эту гладкую щечку и вызвать смех у ее хозяйки. Ах да, еще почувствовать у себя на шее ее руки.

— Не поощряй его, — предостерег Роб. — А то он сейчас оближет тебе и вторую щеку.

Элспет вытерлась рукавом.

— А какая связь между тем, другим Фингалом, я имею в виду героя, и озером?

— Ты из тех, кто увлекается фантазиями?

— Ты видел, как я себя вела, столкнувшись с волчьей стаей. Так что ты знаешь, что я не принадлежу к числу тех, кто витает в облаках.

Роб кивнул.

— Ты умеешь сохранять хладнокровие, это уж точно. Просто я считаю, что такие сказки приятнее слушать, находясь на суше. Я имею в виду историю о водяной лошади.

— О водяной лошади? — Лунный свет посеребрил черты Элспет. Ее глаза вспыхнули. — Я обожаю древние легенды. Расскажи, пожалуйста.

Если бы она с такой же мольбой во взгляде попросила его пешком перейти через озеро, Роб постарался бы исполнить ее просьбу.

— Я не менестрель, как ты понимаешь, но попытаюсь. — Он налег на руль, чтобы баркас продолжал идти по прямой линии посередине узкого озера. — События, о которых я тебе расскажу, произошли давно, когда мир был юн и волшебные существа встречались на каждом шагу… совсем как… — Роб порылся в памяти в поисках поэтического сравнения, наподобие тех, которые использовали менестрели, но смог найти только собственный, далеко не поэтический оборот: —…как клопы.

— Часто, как клопы? Фу! — Элспет содрогнулась. — Ты не обманывал, когда говорил, что ты не поэт.

— Назови мне хоть что-то, встречающееся чаще клопов! — пожал плечами Роб. — Как бы то ни было, однажды утром юный Фингал шел по берегу озера, где он очень любил прогуливаться, неся в одной руке огромный валун, а в другой — ствол дуба. Он отправился скитаться по миру и искал приключений.

— Что он собирался сделать с валуном и дубовым стволом? — перебила его Элспет, опершись локтем на колено и подперев ладонью подбородок.

— Валун нужен был ему на тот случай, если он встретит недруга, которого необходимо будет чем-то раздавить, — пояснил Роб. — И хотя Фингал был достаточно велик, чтобы перешагивать через ручьи, иногда ему попадались чересчур широкие потоки, для преодоления которых был необходим мост.

— Понятно. Продолжай.

— В тот день Фингал не встретил ни одного врага. Вместо этого в одной из тенистых долин он увидел прекрасного коня, длинноногого и крепкого, с длинной гривой и хвостом, которые были черными, как… — на этот раз Робу удалось вспомнить слова последнего из менестрелей, которого он слушал, к тому же совсем недавно, — …черными, как нрав ведьмы.

— Черными, как нрав ведьмы… — повторила Элспет. — Это получше клопов. А ты не безнадежен, Мак-Ларен. Возможно, в тебе все-таки дремлет поэт.

— Миледи мне льстит. — Роб отвесил ей насмешливый поклон. — Но вернемся к коню, которого увидел Фингал. Ему показалось, что он достаточно велик, чтобы выдержать его вес. Будучи гигантом, Фингал знал, как редко встречаются жеребцы подходящих ему размеров, и решил заарканить прекрасное животное.

— Но у него не было веревки, которую он мог бы использовать для этой цели?

— Кто рассказывает легенду? — возмутился Роб. — Ты меня опережаешь.

Когда Элспет сжала губы, он продолжил:

— Итак, Фингал положил на землю валун и дуб и достал веревку. Видишь ли, у него в спорране все-таки лежала веревка, к тому же очень крепкая и длинная. Лошадь спокойно щипала сочную траву и, казалось, не обращала на него ни малейшего внимания. Фингал подобрался совсем близко…

— Разве гиганты умеют подкрадываться бесшумно?

— Я вижу, у Стюартов принято перебивать менестреля на каждом слове!

— Что ты! — воскликнула Элспет. — Мне бы и в голову не пришло перебивать настоящего менестреля.

Роб фыркнул и вернулся к повествованию.

— Итак, Фингал подкрался к лошади. Для такого гиганта, как он, он сделал это очень тихо. Он был совсем близко и уже готовился набросить петлю ей на шею, как вдруг лошадь обернулась и посмотрела на него глазами, которые, казалось, заглядывали ему в самую душу. «Фингал, тебе не нужна веревка, — поклонившись герою, произнесла лошадь. — Да, я знаю, кто ты. Кто же не знает такого героя? Я охотно буду носить тебя на спине, если тебе этого хочется».

— Звучит неправдоподобно, — пожала плечами Элспет. — Лошади не разговаривают.

— Да, не разговаривают. Во всяком случае, сейчас. Но не забывай, что все это происходило очень давно, когда такие чудеса встречались на каждом шагу и были такими же привычными, как… как нищие у церкви.

Элспет вздохнула.

— И все-таки ты не поэт.

— Да, не поэт, и я тебя об этом честно предупредил, — ответил Роб, радуясь тому, что Элспет вообще с ним разговаривает.

Несмотря на замечания, она явно получала удовольствие от его рассказа. Неожиданно Роба охватило желание радовать ее всем, чем можно, доставляя удовольствие как ее телу, так и разуму.

— Продолжай, — попросила Элспет. — Я постараюсь больше не перебивать.

— Спасибо. Так о чем я говорил? Ах да! Дело в том, что Фингалу это тоже показалось странным. Нет, не то, что лошадь умела разговаривать. В те времена в этом не было ничего необычного. Нет, лошадь заставила его призадуматься. Он был огромным парнем, и ни одна нормальная лошадь не согласилась бы по доброй воле носить его на спине.

— Гм-м-м.

— В этот момент солнце выглянуло из-за туч и Фингал увидел масть скакуна, — продолжал Роб, упиваясь лицезрением округлившихся от удивления глаз Элспет. — Темная шкура коня была зеленой, как трава.

— И благодаря этому он понял, что перед ним водяная лошадь?! — торжествующе воскликнула Элспет.

— Да, благодаря этому Фингал понял, что перед ним водяная лошадь, — сказал Роб, радуясь восторгу Элспет и не обращая внимания на то, что она снова его перебила. — «Ты водяная лошадь!» — закричал Фингал.

Всякий раз, когда Роб произносил имя героя, дирхаунд похлопывал хвостом по палубе.

— «Убирайся прочь! — приказал лошади Фингал. — Я не позволю тебе угрожать людям, живущим по берегам озера Тэй». Он схватил веревку и начал стегать лошадь, как хлыстом. Фингал гнал ее по холмам и долам, пока не пригнал к озеру Ерн. И великан, и чудовище совсем выбились из сил и по обоюдной договоренности решили передохнуть. Водяная лошадь начала умолять Фингала оставить ее в покое. Фингал позволил ей войти в озеро Ерн, взяв с нее обещание никогда не возвращаться в озеро Тэй.

— Вот откуда в озере Ерн появилась водяная лошадь! — захлопав в ладоши, вскрикнула Элспет.

— Похоже, ты неплохо осведомлена о водяных лошадях, заметил Роб.

— О да, я знаю достаточно, чтобы не садиться на незнакомых лошадей, пасущихся на берегах озер, — кивнула Элспет. — Сесть на чудовище очень легко, но как только всадник оказывается у него на спине, шкура водяной лошади! становится липкой, и как бы человек ни старался, он уже не может спрыгнуть на землю. Тут водяная лошадь забегает в озеро и топит свою жертву.

Роб засмеялся, чтобы показать, что он не верит ни единому слову. Все же порой озерные волны принимали такую причудливую форму, как будто под поверхностью воды двигалось что-то большое и злонамеренное.

— Ага, а когда жертва перестает сопротивляться, водяная лошадь ее проглатывает, — закончил за Элспет Роб.

— Да, с волосами и костями, — подтвердила девушка. — Она съедает все, кроме печени.

Элспет содрогнулась, но в ее глазах светилось волнение, вызванное рассказом.

— А ты слышала, что оборотень не всегда прикидывается лошадью? — поинтересовался Роб. — Иногда он принимает вид привлекательного мужчины. Его можно распознать по водорослям в волосах.

— Да, в легендах говорится и об этом. Но так бывает, только когда оборотень ухаживает за девушками, — сказала Элспет. — Говорят, что иногда чудовище берет в жены обычную земную женщину.

— Я тоже о таком слышал, — подтвердил Роб. — Но из оборотня не получится хорошего мужа.

— Конечно нет. Он жесток и мстителен. Он держит жену взаперти до самой смерти, которая не спешит прийти за несчастной, как бы та ее ни призывала. Во всяком случае, так говорится в легендах. — Элспет снова убежденно кивнула. — Водяная лошадь — очень плохой муж.

— Плохие мужья встречаются и среди людей, — внезапно став серьезным, произнес Роб.

Он долго молчал, и Элспет удивленно склонила голову набок.

— Что случилось?

Внезапно Робу показалось, что все его тело отяжелело, как будто его швырнули за борт и намокшая одежда начала увлекать его на дно озера.

— Не мне бросать камни в водяную лошадь, Элспет.

— О чем ты?

— Я тоже был мужем, — медленно произнес Роб. — И как оказалось, очень-очень плохим.