Тэннер быстро отвернулся, не доверяя себе. Прекрасная, обнаженная Эшли искушала его. Ее слова поразили его. Он не знал, что ответить, и решил сменить тему разговора.

– Я договорился, что фургон будет запряжен и подготовлен к отъезду завтра утром. Как только ты будешь готова, пойдем покупать припасы в дорогу. Нам надо перейти через горный хребет до того, как перевалы закроются на зиму. И времени у нас в обрез.

– Дай мне несколько минут, чтобы собраться.

Тэннер услышал всплеск воды и понял, что Эшли вылезла из корыта. Во рту у него пересохло, и он сглотнул комок в горле.

– Мне не терпится увидеть Коула и узнать, как все прошло, – безмятежно заговорила Эшли, вытираясь полотенцем. – Как ты думаешь, удалось ему убедить капитана Кэллахена, что он не совершал убийства и не торговал оружием?

– Я делаю ставку на Коула, – сказал Тэннер, с трудом шевеля пересохшими губами. Черт возьми, нужно срочно убираться отсюда, пока он не послал осторожность ко всем чертям и не набросился на Эшли. Пять дней, пока они добирались до форта, он не дотрагивался до своей жены и очень гордился своей способностью противостоять искушению. Но когда он увидел ее в таком виде, то почувствовал, что его выдержке пришел конец. Неужели она не понимает, что он на пределе? Тэннер повернулся и направился к двери.

– Я подожду на улице. Спускайся, когда будешь готова.

– Почему ты уходишь?

Тэннер остановился на полдороге.

– Черт побери, Янки, ты же знаешь, что я это делаю ради тебя. Если я останусь, то наброшусь на тебя. Я-то думал, что тебе не терпится избавиться от меня, и ты сама не хочешь затягивать время нашего совместного пребывания. Я же объяснил тебе, что ни за что не покину женщину, которая ждет от меня ребенка. Не будем искушать судьбу, чтобы не случилось так, что нам придется провести вместе гораздо больше времени, чем мы рассчитывали. Единственный надежный способ уберечь тебя от беременности – это воздержание, а значит, я должен держаться от тебя подальше. А вы не хотите мне помочь, леди!

– Тэннер… – начала Эшли, но дверь захлопнулась, прежде чем она успела что-то сказать.

Через полчаса Эшли присоединилась к Тэннеру, который ждал на крыльце. Он хмурился и рассеянно смотрел вдаль.

– Я готова. Пошли.

Тэннер взял ее под руку и повел по пыльному плацу к местной лавке. Приказчик в лавке дал им множество советов о том, что купить в дорогу, и рассказал, что путь до Орегон-Сити займет не менее двух месяцев. Тэннер закатил глаза и застонал вслух. Провести два месяца в обществе Эшли и не дотрагиваться до нее – это настоящий ад. Ему вдруг так захотелось, чтобы она уже была беременна, но следом он сам испугался своего желания. Только глупец может мечтать о несбыточном.

Солнце склонилось к холмам, когда Тэннер и Эшли вошли в трактир, где они назначили встречу с Коулом. Коула еще не было, поэтому они сели за столик и стали изучать меню. Коул появился через пятнадцать минут.

Эшли так не терпелось узнать новости, что она не смогла дождаться, пока брат усядется, и засыпала его вопросами:

– Говори, Коул! Что произошло? Харджер уже в тюрьме? Капитан поверил тебе? Харджер признался?

– Задавай вопросы по одному, сестричка, – засмеялся Коул. – Да, Харджер в тюрьме. Да, Харджер признался в убийстве и в торговле оружием с индейцами, но для этого пришлось на него крепко нажать. Помогло то письмо, которое я нашел у него, и контрабандный товар, который он привез в деревню Бегущего Лося. Скоро Харджер предстанет перед судом по обвинению в убийстве, а до этого состоится специальное слушание, чтобы снять с Меня обвинения. Боюсь, что я вернусь к Утренней Росе не так скоро, как надеялся. А у вас какие планы?

– Мы уезжаем завтра утром, – сказал Тэннер – Надо успеть пройти перевалы до больших снегов.

– Так, значит, вы твердо решили поселиться в Орегон-Сити? А почему бы вам не подождать немного? Возможно, у вас появятся попутчики до Орегона?

– Наш обоз был последним, который отправился из Миссури в этом году, – ответила Эшли. – В этом сезоне больше переселенцев не будет.

– Всегда находятся люди, которые едут на запад не с обозом, а верхом, – сказал Коул.

– Думаю, нам будет лучше ехать самим по себе, – вставил Тэннер, который знал, что эти одинокие всадники в основном подозрительные авантюристы, которые выдают себя за приличных людей, или просто бандиты.

– Может быть, ты и прав, – согласился Коул. Он повернулся к Эшли. – Знаешь, сестричка, мне чертовски жаль, что ты уезжаешь. Хорошо, что у тебя есть Тэннер, который о тебе позаботится.

Эшли разозлилась:

– Я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились, Я прекрасно справлялась сама, когда умерла тетя.

Коул и Тэннер обменялись понимающим взглядами, из которых стало ясно, что они оба считают иначе.

– Мне только ужасно жалко, что вы с Утренней Росой не едете с нами, – грустно добавила Эшли. – Пообещай, что дашь о себе знать.

– Кто знает, может быть, со временем мы присоединимся к тебе и Тэннеру, – сказал Коул. – Я приложу все усилия, чтобы уговорить Утреннюю Росу хотя бы попробовать пожить среди белых. Буду писать вам до востребования в Орегон-Сити. Думаю, что могу о тебе не тревожиться Эш. – Он улыбнулся Тэннеру. – Для мятежника Тэннер поразительно разумен и сможет о тебе позаботиться.

– Спасибо, янки, – отозвался Тэннер. – Ты тоже для янки поразительно хорошо соображаешь.

Ужин закончился в обстановке наигранного веселья. Эшли с огромным трудом удерживалась от слез. Снова они с братом расстаются, и ей будет ужасно не хватать Коула. Она чувствовала себя так, словно от нее отрывают часть ее самой. Прощаясь, Коул крепко обнял ее и пожал руку Тэннеру.

– Завтра я приду вас проводить, – сказал Коул, у которого тоже запершило в горле. – Капитан Кэллахен предложил мне переночевать в казарме, я согласился.

Когда они расстались с Коулом, Тэннер упрекнул Эшли:

– По-моему, зря мы не сказали твоему брату, что наш брак лишь временное явление, Я ему объяснял, как мы поженились, но он, похож; пропустил это мимо ушей. Обращается с нами, как с влюбленными.

– Пусть думает что хочет, – ответила Эшли. – У Коула своих забот достаточно. Если бы он знал, что наш брак ненастоящий и скоро нам придется расстаться, он бы чувствовал за меня ответственность – Будущее Коула связано с Утренней Росой. Я уже не раз говорила, что в состоянии сама о себе позаботиться. Ты мне не нужен. Никто мне не нужен.

Тэннер окаменел. Сердитые слова Эшли слишком явно показали ему, как ей не терпится расторгнуть их брак.

– Я буду счастлив предоставить вам возможность самой о себе заботиться, если вы этого хотите, миссис Мактэвиш. Вот только удостоверюсь сначала, что ты не ждешь от меня ребенка. – Он резко отвернулся. – Спокойной ночи, Янки. Увидимся утром.

– А ты куда?

– Поищу, где можно переночевать. Уж такой я похотливый тип, что не доверяю себе, когда мы с тобой водной комнате. А спать с тобой я не буду, Боже упаси. Ты хочешь получить свободу, и я хочу предоставить тебе эту свободу.

Эшли проследила взглядом, как Тэннер исчез в темноте, а потом грустно направилась в пансион. Проклятый, упрямый мятежник! Как это говорится в пословице: «Кто быстро женится, тот долго кается». Надо было ей найти кого-нибудь менее привлекательного и обольстительного, тогда она не колебалась бы из-за развода.

Эшли попыталась рассудить трезво: ей не нужен муж, которого осаждают демоны прошлого. Мало того, что Тэннер отказывается довериться ей, он впадает в ярость каждый раз, когда она упоминает имя Эллен. Если Тэннер так любил эту Эллен, то почему покинул ее? Что за мрачную тайну он скрывает? Во что бы то ни стало надо разгадать эту загадку до того, как они приедут в Орегон-Сити. Мысли о ближайших неделях пути нагнали на нее тоску. Она понимала, как трудно будет притворяться, что Тэннер ей совсем не нужен.

* * *

Тэннер расстелил свою походную постель внутри фургона и попытался заснуть. Он вообразил себе как Эшли лежит одна в постели, и ему было ужасно трудно удержаться от того, чтобы не пойти к ней. Уж раз ему сегодня так тяжело, можно представить, какой пыткой станут ближайшие два месяца. Если бы он знал заранее, какой обольстительной окажется горячая малютка, он бы ни за что не согласился на этот временный брак. Точнее сказать, временную пытку. Даже если бы он остался в тюрьме, меньше было бы мучений его сердцу и уму. Подумать только, он даже начал испытывать дружеские чувства к некоторым янки!

* * *

Рассвет был ясным и предвещал жаркий день. Эшли проснулась рано, умылась, оделась и спустилась к завтраку. К своему удивлению, она увидела за столом Тэннера, который сидел вместе с другими постояльцами.

– Я предупредил миссис Тэлмадж, что ты придешь попозже, – сказал Тэннер, приглашая Эшли на свободное место рядом с собой.

– Поешь как следует, милая, теперь нам не скоро подадут такой превосходный завтрак.

Эшли уставилась на него. Он явно хотел дать понять окружающим, что они ночевали вместе. Поскольку Эшли нечего было ответить, она отдала должное отличному завтраку, поданному миссис Тэлмадж. Наконец трапеза подошла к концу. Тэннер встал первым.

– Ты доедай, Эшли, а я заберу вещи и расплачусь за комнату.

Когда Тэннер вернулся в столовую с седельной сумкой и маленьким саквояжем Эшли, она уже закончила завтракать. Они попрощались с хозяйкой, и пошли в конюшню. У фургона их поджидал Коул. Пока Эшли раскладывала в фургоне купленные накануне припасы, Коул отвел Тэннера в сторону.

– Я полагаюсь на тебя и надеюсь, что с сестрой все будет в порядке, – сказал он Тэннеру. Эшли упрямая девчонка, но я убежден, что она любит тебя, и знаю, что ты ее любишь. Меня не волнует, по каким причинам ты женился на Эшли; я доволен вашим браком.

Тэннер не решался заговорить. Он не хотел разубеждать Коула в том, что Эшли его любит, но боялся, что шурин заблуждается. Ведь даже сам Он не мог разобраться в своих чувствах. Он охотно признавался, что его неудержимо влечет к этой янки, но для любви нужно кое-что еще. До сих пор Тэннеру никогда не приходилось вникать слишком глубоко в эти дебри чувств.

– Я знал, что Чет Бейнтер ей не подходит, но в то время она вбила себе в голову, что выйдет за него замуж.

– А что потом?

– А я даже не знаю. Мне кажется, Эшли поняла, что он не тот мужчина, который ей нужен. Кстати, этот тип недолго горевал и скоро нашел себе богатую невесту. Женился на дочке местного банкира. Эшли переживала, хотя старалась это скрывать, а потом как-то сказала мне, что решила вообще не выходить замуж. Шли годы, и я уж начал ей верить. Я ужасно удивился, когда ты представился мне как ее муж, но теперь я вижу, что ты именно тот, кто ей нужен, хотя ты из мятежников. Сделай ее счастливой, Тэннер; Эшли того заслуживает.

Тэннер молчал, потому что знал, что не сможет выполнить обещание, даже если даст его.

Эшли подошла к ним, и разговор прекратил. После трогательного прощания Тэннер привязал свою лошадь сзади фургона, сел на сиденье возницы рядом с Эшли и взял вожжи в руки. Когда Эшли обернулась, Коул по-прежнему стоял на месте и махал им вслед.

* * *

Они направились на север в сторону Сода-Спрингс. С первого дня путешествия они установили особый распорядок. Несколько часов Тэннер правил волами, потом ехал верхом на разведку, а вожжи передавал Эшли. В полдень они не делали привала, а перекусывали на ходу. Так было и в этот день. Когда солнце село за холмы, Тэннер, наконец, объявил привал возле маленькой горной речушки.

Пока Эшли разжигала костер, Тэннер пошел поохотиться. Они почти не разговаривали. Через некоторое время он принес двух жирных кроликов, уже освежеванных. Эшли насадила их на деревянные вертела над костром, а сама взяла мыло и полотенце и направилась к ручью.

– Только недалеко, – сказал Тэннер. – Мы пока не видели индейцев, но они могут быть где угодно.

– Я буду осторожна, – сказала Эшли.

Когда она вернулась, Тэннер сидел у костра и мрачно смотрел на огонь. Она села напротив, смущенная его жадными взглядами. Он продолжал смотреть на нее, Эшли отвернулась и занялась ужином. Ей трудно было сосредоточиться на чем-то, когда он так смотрел на нее.

Они молча поели. Тэннер боялся предстоящей ночи и всех последующих ночей по дороге в Орегон-Сити. Они поужинали в тягостном молчании, и Тэннер пошел к ручью купаться. Когда он вернулся, Эшли была в фургоне и раскладывала постель. В неярком свете лампы ее силуэт ясно вырисовывался на фоне холщового борта фургона, и Тэннер жадно разглядывал ее. Она разделась до сорочки, тонкая ткань которой ласкала вершинки ее грудей, как рука возлюбленного.

Тэннер подавил стон, завороженный этим зрелищем. Он хорошо помнил, как они с Эшли последний раз были вместе в индейской деревне. При этом воспоминании мужская плоть Тэннера напряглась и затвердела. Ее кожа в ту ночь была нежной, как шелк, ее груди набухли от желания. Она была необузданной в своей страсти, желала его так же сильно, как он ее.

Тэннер застонал. Если он не прекратит мечтания, он ворвется в фургон и случится то, что они оба хотят. Он с ума сошел, раз так себя мучит. Тэннер помотал головой, чтобы отвязаться от опасных мыслей, а потом крикнул:

– Подай мое одеяло и постель. Я буду спать под фургоном.

Эшли выглянула из задней части фургона.

– Это необязательно, Тэннер. Тут полно места для нас двоих.

– Места полно, но не думаю, что это хорошая мысль. Делай, что тебе говорят и кинь сюда мои вещи. Ночь теплая, я не против поспать на воздухе.

– На! – Эшли швырнула скатанную постель с такой силой, что чуть не сбила его с ног.

– Надеюсь, Мятежник, что ночью в твою постель заползет змея – воскликнула она и с шумом опустила холщовую занавеску, закрывающую вход в фургон.

– И тебе тоже доброй ночи, Янки, – с улыбкой ответил Тэннер, которому вовсе не было смешно.

Эшли фыркнула. Интересно, что может заставить упрямого мятежника оказаться у нее в постели? Эшли готова была умолять его, если бы от этого толк. К сожалению, она знала причину, по которой Тэннер отказывается. Их обоих неудержимо влечет друг к другу, но он боится сделать ей ребенка. Единственная причина, по которой он до сих пор не покинул ее, – дурацкие моральные принципы южанина, не позволяющие ему оставить беременную женщину. Господи, неужели он не понимает, что она бы с радостью родила ему ребенка? И ей совсем не нужно, чтобы он оставался с ней лишь из чувства долга.

* * *

Через две недели они благополучно пересекли горную гряду Уасач-Рэйкдж и добрались до источников Сода-Спрингс. Здесь они провели две ночи, и Эшли смогла выстирать в горячем источнике их одежду. Потом они направились к Форт-Холлу, и по пути на высоком горном перевале их застал первый снегопад. Когда они спустились с перевала в плодородную долину, гремела гроза, и они были вынуждены укрыться под большой нависающей скалой. Гроза продолжалась, поэтому они наспех поужинали прямо в фургоне и стали укладываться спать.

– Тебе сегодня придется ночевать в фургоне, – небрежно заметила Эшли, убирая посуду.

– Вот уж нет, – мрачно ответил Тэннер, забрал свои одеяла и приготовился выйти наружу. Он высунул голову и увидел яркую вспышку молнии. Будто ад разверзся кругом, гром прокатился по небу, и неподалеку от удара молнии вспыхнуло дерево.

Тэннер вопросительно посмотрел на Эшли.

– Ты что, наслала на меня гнев Божий, Огненная? Значит, индейцы были правы, когда приписывали тебе волшебство?

Эшли насмешливо фыркнула.

– Ты прекрасно знаешь, что я не владею волшебством.

– У тебя гораздо больше сил, чем ты думаешь – пробормотал про себя Тэннер. – Уж мне ли не знать?

– Что ты сказал?

– Что я не такой дурак, чтобы спать снаружи в такую ночь.

Довольная таким объяснением, Эшли разложила его постель рядом со своей походной кроватью и потушила свет. Она раздевалась в темноте и чувствовала, как Тэннер на нее смотрит. У нее по коже побежали мурашки, хотя она знала, что в темноте он не может ее разглядеть. Ее кожа горела там, где она ощущала его взгляд. Эшли аккуратно сложила одежду и нырнула под одеяло. Если бы только он не был таким привлекательным, мрачно подумала она. Если бы она не желала его так сильно!

Тэннер лежал полностью одетый и не мог расслабиться, потому что его распирало от желания. При свете молнии он успел увидеть Эшли в сорочке перед тем, как она улеглась. Он старался не смотреть, но не смог заставить себя отвернуться. И вот он лежал, возбужденный и измученный, страстно желая протянуть руку через узкое пространство между ними и прижать ее к себе. Если только она не была такой обольстительной! Если бы он не желал ее так сильно!

В ту ночь Тэннеру приснился тот же кошмарный сон. На этот раз он был еще более ярким, чем обычно. Он метался, бормоча и выкрикивая какие-то слова. Эшли мгновенно проснулась и вспомнила прошлый раз, когда Тэннеру тоже снился кошмар, и она впервые услышала имя Эллен.

– Господи, Эллен, не делай этого! Для меня ты все та же! Прошу тебя, положи пистолет.

В голосе Тэннера слышалось неподдельное отчаяние. Встав с постели, Эшли склонилась над Тэннером и осторожно потрясла его.

– Тэннер, проснись! Это всего лишь сон.

Тэннер медленно приходил в себя.

– Эллен?

Услышав имя другой женщины на его устах, Эшли почувствовала себя так, как будто ее ударили наотмашь.

– Нет, это я, Эшли. Тебе снился плохой сон.

Он застонал и обхватил ее руками. Он весь дрожал, и она ощущала его сердцебиение.

– Боже мой, Янки, ты не представляешь, как здорово проснуться и держать тебя в своих объятиях! Этот кошмар становится с каждым разом все невыносимее.

– И часто он тебе снится?

– Да, часто. Как чудесно проснуться и увидеть тебя рядом. Спи со мной сегодня, Янки. Обещаю тебе, я буду осторожен и не сделаю того, что может помешать разводу. Дрожащими руками он поднял ее сорочку.

«Я не хочу, чтоб ты был осторожным», – чуть не закричала Эшли вслух. Ей хотелось, чтобы он любил ее самозабвенно, не опасаясь угрызений совести, не вспоминая об Эллен, и чтобы это длилось вечно.

Его прикосновение к ее чувствительной груди было невероятно нежным, и сладостная боль превратилась в неутолимое желание. Он сжал ее сосок пальцами, легонько покусывал и дразнил языком. Эшли хотелось, чтобы это продолжалось вечно.

Тэннер отпустил сосок и перешел к другому, взял его в рот, и Эшли застонала от острого наслаждения. Когда он оставил ее грудь, ее влажные от его губ соски распрямились в прохладном ночном воздухе.

Его руки ласкали ее тело, а губы впились в рот в долгом поцелуе. Языком он проник глубоко внутрь и упивался ее сладостью. Он и не подозревал, что может так сходить с ума от женщины. Никогда раньше он не испытывал такой страсти и восторга. Да он любил Эллен, но та любовь была нежной и ровной, не похожей на этот животный голод, который он испытывал к рыжеволосой янки, перевернувшей вверх дном всю его жизнь.

Тэннер оторвался от ее губ и простонал:

– Эшли… Боже мой, Эшли!..

Он снял с нее сорочку через голову и отбросил в сторону. Сгорая от нетерпения ощутить жар его тела, Эшли потянула его за рубашку. Тэннер быстро разделся.

– Скажи, что хочешь меня.

– Я хочу… – начала она.

– Чтобы я был внутри тебя, – закончил он.

– Чтобы ты был внутри меня.

Он протянул руку к огненно-рыжему треугольнику внизу ее живота. Ее ноги инстинктивно разжались, призывая его к дальнейшей близости. Как бы в ответ на ее безмолвную мольбу, он стал ласкать ее, радуясь тому, что она откликается на его страсть. Пусть судьба не дала им ничего другого, но этого у них никто не отнимет.

– Я твой, родная. Все, что у меня есть, принадлежит тебе.

Он оседлал ее, прижимаясь всем своим телом с мягкой плоти ее живота и бедер. Потом он наклонился и стал целовать ее тело, прочерчивая дорожку из поцелуев от ее груди дальше вниз. Эшли ахнула и прогнулась ему навстречу, наслаждаясь сладостным томлением, которое он вызвал в ней. Когда он взял за ягодицы и приподнял ее поближе к своему нетерпеливому рту, Эшли яростно дернулась ему навстречу. Он прикасался губами к горячей, влажной коже, чувствовал, как вся она пульсирует от сильных толчков его языка. Она застонала, потеряв самообладание.

– Тэннер! Боже мой, Тэннер.

Голова ее моталась из стороны в сторону, руки сжались в кулаки. Она хотела закричать во все горло, но не было сил. Ее гортанные стоны возбуждали его, он остро ощущал свою мужскую силу, которая доводила ее до экстаза. Когда он легко провел зубами по средоточию наслаждения, последние ее судороги затихли, и Тэннеру потребовалось колоссальное усилие, чтобы сдержаться и не крикнуть: «Люблю тебя!» Он боялся, что Эшли такое признание не обрадует. Тэннер считал, что такой мужчина, как он, вообще не заслуживает любви, потому что не смог спасти Эллен.

Он приподнялся и навис над Эшли, целуя ее в губы. Она приподняла бедра ему навстречу, больше всего желая ощутить его внутри себя. Она беззвучно вздохнула, когда он начал свои ритмичные движения, довода ее до состояния невероятного блаженства. Ее тихие стоны сводили его с ума, и он с трудом сдерживал себя.

Наконец Эшли вскрикнула и содрогнулась. Она зарылась лицом в плечо Тэннера, и невероятное наслаждение захлестнуло ее во второй раз. Она чувствовала, что Тэннер приближается к своему пику, и ее мышцы напряглись. Внезапно она разочарованно вздохнула, потому что он вышел из нее и пролил семя ей на живот.

Тяжело дыша, он прижался к ней лицом, стараясь восстановить дыхание и самообладание. Когда его силы вернулись, он перекатился и лег рядом с ней.

Эшли смотрела на него, огорченная тем, как он поступил.

– Зачем ты так сделал?

– Ради тебя. Ты ясно дала понять, что не хочешь сохранять брак, а ребенок только осложнил бы дело. Мы же договорились, что наш союз временный, разве не так?

– Так, – еле слышно повторила Эшли. – Я не собираюсь обременять тебя нежеланной ответственностью, Боже упаси.

– Что ты сказала?

– Да так, пустяки.

– Я же предупреждал, что случится, если мы оба ляжем спать в фургоне. Может быть, теперь ты мне поверишь. Как бы мы ни относились друг к другу, нет сомнения, что мы всегда сможем доставить друг другу удовольствие Мы с тобой как порох и спички.

Эшли не стала спорить. Действительно, как порох и спички. Но есть еще кое-что. К сожалению, Тэннер слишком погружен в свои мрачные мысли и слишком увлечен Эллен, чтобы это осознать. Пока он не разберется со своим прошлым, у них не может быть будущего. И не важно, будет у нее ребенок от Тэннера или нет. Ему придется избавиться от своей ненависти к янки и убедить ее в том, что он больше не любит Эллен, прежде чем она свободно отдаст ему свою любовь.

В глубине души Эшли понимала, что Тэннеру она не безразлична, что он подавляет свои истинные чувства из-за того, что произошло с ним когда-то. Инстинкт говорил ей, что речь идет о трагедии войны. Пратт Слейтер имеет к этому какое-то отношение. Просто пока она не знала ответа на эту загадку.

Тэннер лег рядом с ней. Дождь по-прежнему барабанил по холщовому верху фургона, но гроза уже затихала. А в душе Тэннера гроза продолжала бушевать. Эшли заставляла его забыть войну и невыносимый ужас того, что случилось с его семьей, но он не мог позволить себе забыть о мести, пока жив Слейтер. Раньше он и не надеялся разыскать человека, сломавшего его жизнь, но теперь не остановится, пока не накажет Пратта Слейтера за все то, что тот ему сделал.

И почему только этот подлец не умер от ран?! Если бы он умер, Тэннер смог бы оставить прошлое позади и признаться Эшли в том, что она нужна ему. До чего непредсказуема жизнь! Эта рыжая янки каким-то образом свила себе гнездо в его душе, хотя Тэннер этого совсем не ожидал. Но, чтобы не перекладывать на нее собственные проблемы, лучше отпустить ее на свободу.