ЛОНДОН, 1759

Аманда укуталась в шерстяной коричневого цвета плащ и непроизвольно вздрогнула при виде густых облаков и серого тумана, который поднимался, как призрак над районом, совершенно незнакомым ей. Казалось, прошло лишь несколько часов с тех пор, как она вышла из уютной комнаты, чтобы купить кружева, так необходимые для бального платья леди Линлей. Покровительство этой знатной леди не давало им с матерью умереть от голода и попасть в долговую тюрьму.

Мать Аманды, Нора Прискотт, имела единственный источник существования: она занималась шитьем, к тому же с большим усердием, ловкостью и присущей ей выдумкой. Если платье окажется готовым, как и обещано, к завтрашнему дню и по достоинству будет оценено, леди Линлей несомненно расскажет о Норе своим богатым и влиятельным друзьям. Хорошие клиенты намного облегчили бы им жизнь.

Шестнадцатилетняя Аманда, дочь Джонатана Прискотта, профессора, умершего четыре года назад, и Нора, женщина бедного, но достойного происхождения, ставшая позже швеей, понимала важность кружева, которое ее дочь сжимала замерзшими пальцами. В это время в Лондоне было достаточно портних, стремившихся получить хотя бы мизерную плату. С тех пор, как умер отец Аманды, ей с матерью пришлось оставить уютный особняк на окраине Лондона и переехать в скромную двухкомнатную квартиру, где Нора зарабатывала на жизнь, обшивая дам из среднего класса.

Леди Линлей была по-настоящему первым солидным заказчиком, появившимся у Норы за все годы. Из-за небольшой ошибки в расчетах, ей чуть-чуть не хватало бежевого кружева, продававшегося только в магазине на Седнидл-стрит. Сначала Нора не хотела отпускать Аманду в столь поздний час. Все порядочные девушки в это время сидят дома, а по улице ходят одни лишь искатели приключений.

Но Аманда, не привыкшая отступать перед трудностями, желая угодить своей матери, и слушать не хотела о том, что та сама пойдет за кружевом. Ведь Аманда в состоянии была выполнить подобное поручение. Кроме того, Норе предстояло потрудиться над платьем до утра.

Аманде не составило труда отыскать магазин и купить кружево. Но когда она вышла из него, то оказалась на улице, окутанной густым прохладным туманом. Он поднимался от воды и заволакивал город молчаливой серой пеленой. Хотя девушка и знала этот район города достаточно неплохо, она неожиданно для себя сбилась с пути и заблудилась. То, что она находилась у берега, было очевидно, так как ее плащ быстро пропитался соленой водой. Она стала замерзать. Сейчас ей было страшно. Страшно не только за себя, но и за мать, которая без кружева не сможет закончить платье к назначенному сроку.

Вдруг в небольшом просвете тумана Аманда разглядела слабый огонек, мерцавший в темноте и исходивший то ли от трактира, то ли от магазина. Там Аманда уже могла бы спросить, куда ей идти. К счастью для нее, к ней не приставали ни пьяные матросы, вертевшиеся всюду, ни попрошайки. Собравшись с духом, девушка направилась к свету, отчаянно молясь о том, что там она найдет добрых людей, которые помогут ей в беде.

В это же самое время, три хорошо одетых молодых человека, стояли перед входом в «Чайку и Лебедь» – заведение, немногим лучше, чем просто обыкновенная гостиница. Свет от его окон был как спасительный маяк в этой кромешной тьме.

Френсис Лэндри, сын и наследник герцога Эттэбери, Джеймс Драйхоль, второй сын графа Уинчестера и Гарри Уиндом, наследник герцогства Херфордшир, спокойно разглядывали в окно посетителей переполненной гостиницы.

– Ты видишь его, Гарри? – спросил Джеймс. Он был немного близорук и не всегда мог разглядеть то, что нужно.

– Там, – ответил Гарри и мотнул взъерошенной светлой головой в сторону камина. Тут же три пары глаз остановились на неуклюже развалившемся высоком молодом человеке, чья растрепанная одежда и покрасневшее лицо свидетельствовали о том, что он немало выпил.

– Черт возьми! – сказал Френсис, снисходительно улыбаясь. – Из всех четверых неразлучных с детства друзей он был самым старшим. – Похоже, что Тони решил извлечь все, что можно из последней ночи пребывания в Лондоне. – Вы обратили внимание на то, каким влюбленным взглядом смотрит на него хозяйка трактира?

– Оставь ее Тони, – засмеялся Джеймс. – Он ловко притягивает к себе девушек, не прилагая к этому никаких особых усилий. Тут уж ничего не поделаешь с его распутным взглядом и черт знает с какими обходительными манерами.

– Держу пари, – что трактирщица – не девственница, – ухмыльнулся Френсис.

– Никаких пари, – шутливо отозвался Джеймс.

– Хорошо, ребята, не зайти ли нам и не напомнить ли ему о том, что неприлично опаздывать? – спросил Френсис. На улице ненастная погода, а огонь в камине выглядит таким заманчивым.

– Давайте сделаем эту ночь действительно незабываемой для старика Тони, – пропищал Гарри. Его лицо озарила дьявольская улыбка: он что-то задумал.

– Что у тебя на уме? – скептически спросил Джеймс.

– Глядя на нашего друга, я сомневаюсь, что он долго продержится на ногах. Запомните, его корабль отправляется на рассвете. Он никогда не простит нам, если корабль отплывет без него.

– Я предлагаю найти молоденькую, самую красивую проститутку во всем Лондоне и подарить ее Тони с наилучшими пожеланиями, – озорно предложил Гарри. – В конце концов, пройдет немало времени, прежде чем мы увидим его вновь. Таким образом мы отплатим ему за все годы верности.

– И где вы надеетесь найти этакий образец юности и красоты в такую ночь, как эта? – усмехнулся более практичный Френсис.

– Мы можем это сделать, – подхватил Гарри, которому тут же передалось возбуждение Джеймса. – Один из нас может войти и развлекать Тони, он постарается не дать ему напиться, пока двое других поищут по соседству подходящую женщину. Мы проведем ее наверх, по черной лестнице и уложим в кровать Тони. Представьте его удивление, когда он обнаружит, что его ложе согрето красивой опытной шлюхой.

– Это будет не первая женщина в его постели, – сказал Френсис. – Он сам провел бесчисленные ночи в разгулах и дебоширстве.

– Точно, – усмехнулся Джеймс, вспоминая о собственных любовных похождениях, – но мы должны найти Тони женщину, которая превзойдет всех.

– Ладно, друзья, – сухо заметил Френсис, – я попытаюсь продержать Тони трезвым как можно дольше, а потом посмотрю на плоды вашего труда. Не говоря больше ничего, он отошел от окна и скрылся за дверями гостиницы, предоставив друзьям самим искать добычу.

По воле судьбы это случилось в тот самый момент, когда Аманда наткнулась на двух веселых молодых людей. На самом деле, они бы не прошли мимо нее, даже если бы очень устали, так как она врезалась в них и едва успела ухватиться за пальто Гарри, чтобы не упасть. Но тут ее шапочка слетела, и из-под нее каскадом упали золотисто-каштановые волосы, красиво вырисовывая прекрасный овал лица. Ее огромные зеленые глаза с темными длинными ресницами уставились на обоих мужчин, находившихся в состоянии, близком к шоку.

– Бог мой! – выдохнул Гарри, взглянув на худенькие плечи и удержав девушку от падения. – Хочешь, – назови это судьбой, хочешь – даром божьим, но я думаю, что этот маленький ангел как раз для Тони. Что ты скажешь, Джеймс?

Джеймс только смотрел на чудо, представшее перед ним. Она появилась из тумана как нарочно и, казалось, предназначена именно для этой роли.

– Я еще никогда на улицах таких не встречал, – прошептал он. Джеймс рассматривал большие глаза, маленький, слегка вздёрнутый нос, полноватые губы и нежную, как атлас кожу девушки. – Это позор отдавать ее Тони, он все равно напьется и не оценит этот лакомый кусочек.

– Где твое чувство верности? – спросил Гарри. – Сегодня мы отплатим Тони за все, что он сделал для нас за эти долгие годы дружбы. Эта маленькая фея быстро отрезвит его в постели.

Аманда слушала их разговор с нарастающим ужасом. Инстинктивно она поняла, что ей никто не угрожает, но было очевидно то, что ее по ошибке приняли за кого-то другого.

Она была уверена в том, что расскажет о себе и объяснит ситуацию, в которую попала, а они извинятся перед ней и проводят до дома. Ведь сразу же видно, что они воспитанные люди.

Прежде чем она успела открыть рот, мужчина по имени Гарри, державший ее, спросил:

– Сколько, мадам? – При этом его светлые брови выгнулись дугой.

– Нет, сэр, вы ошиблись, я не... – горячо начала Аманда.

– Идемте, – прервал Джеймс, думая что этот протест для того, чтобы назначить цену побольше. – Вы имеете дело не с какими-нибудь мальчишками. Мы хорошо понимаем, чем вы зарабатываете, и хотим щедро заплатить за ваши услуги. Но это не для нас, как вы понимаете, а для нашего друга, который отплывает с рассветом в новый мир, полный опасности и приключений.

– Пожалуйста, господа, глаза Аманды расширились от страха. – Вы только послушайте.

Вдруг дверь гостиницы открылась, и оттуда вышел Френсис. Он с облегчением вздохнул, увидев друзей с самой красивой женщиной, какую ему доводилось видеть в жизни.

– Черт возьми! – восхищенно воскликнул он, глазея на девушку, пытавшуюся выскользнуть из рук Гарри.

– Не знаю, где вы так быстро нашли такое сокровище. Ведите ее побыстрее в спальню Тони, пока он не очень напился. Он сунул ключ в руку Джеймса, бросил завистливый взгляд на невинную красоту Аманды и скрылся в гостинице.

Прежде чем Аманда смогла оказать сопротивление, ее схватили и потащили по узкому проходу. Вопль протеста вырвался у нее изнутри, но предупредительно твердая рука тут же прикрыла ей рот.

– Спокойной, мадам, – предупредил Гарри, не обращая внимания на состояние девушки. Он посмеивался, представив удивление и благодарность Тони, когда он обнаружит их прощальный подарок в постели. – Если кто-нибудь узнает о том, что мы собираемся сделать, здесь выстроится целая толпа желающих разделить твои ласки, а Тони это совсем не понравится.

Аманда содрогнулась в душе, поняв как мало шансов на побег было у нее. Казалось, вся ее судьба зависела от человека по имени Тони, который должен воспользоваться ею как проституткой.

Очень скоро Аманда оказалась одна в большой комнате наедине с двумя мужчинами – Гарри и Джеймсом. Она горячо молила, чтобы они сами не воспользовались ею и отбивалась как могла от их рук, вцепившихся в ее одежду.

– Раздевайтесь, мадам, и ложитесь под одеяло, – приказал Джеймс и представил, как сейчас перед ним откроются обнаженные, пышные женские прелести.

– Нет! – отчаянно протестовала Аманда, все еще пытаясь объяснить, что они ошибаются. – Меня зовут Аманда Прискотт, и я ....

Ей опять зажали рот.

– Извините, Аманда, но мне показалось, что я слышу шаги Тони по лестнице, и я не хочу, чтобы он нас тут видел.

Его руки были уже на застежках платья Аманды.

– Позвольте помочь вам, – как бы объясняя свои действия, произнес он. И потом уже четыре руки раздели ее до нитки, и она предстала обнаженной перед двумя изумленными молодыми людьми, никогда не видевшими такой красоты.

Придя наконец в себя, оскорбленная Аманда заорала. Но случилось так, что ее голос не был слышен внизу в зале, где пирушка была в самом разгаре.

– Почему ты кричала? – спросил удивленный Гарри. – Я же сказал, что мы тебе хорошо заплатим. Не вижу причины, почему надо поднимать такой шум. Он достал из кармана ярко-желтого жилета золотую монету и небрежно бросил ее к ногам девушки.

Как будто загипнотизированная этой сверкающей монетой, Аманда смотрела, как она описала круг в воздухе, и, ударившись об пол, подкатилась к ее босым ногам. Она подняла глаза в тот момент, когда за двумя удаляющимися фигурами закрылась дверь в комнату. От звука, поворачивающегося в замке ключа, у нее возникли дурные предчувствия, и по позвоночнику пробежал холод. Обезумев, она перерыла всю комнату в поисках одежды и громко заплакала, когда обнаружила, что ее унесли с собой Гарри и Джеймс.

Аманда ни разу в жизни не попадала в такую необычную ситуацию. Быть найденной в комнате мужчины, который будет обращаться с ней, как с проституткой. Был ли какой-нибудь достойный выход из столь затруднительного положения? Она молчаливо размышляла. Первой ее мыслью было прикрыть наготу, поэтому она стянула с кровати стеганое покрывало и завернулась в него. Теперь Аманда собралась с духом и принялась бить и стучать в закрытую дверь, громко взывая о помощи, ... но бесполезно. Если кто-то и слышал, то предпочел игнорировать этот шум. Наконец, упавшая духом, охрипшая от криков, Аманда бросилась на кровать и дала волю истерике, накопившейся к этому моменту в ее маленьком теле. Последняя здравая мысль, пришедшая ей в голову перед тем, как она упала без сил, была о ее бедной матери, конечно же, безумно беспокоившейся о своей единственной дочери, не вернувшейся домой с кусочком кружева, очень важным в их жизни.

Тони Брандт, второй сын герцога Бриарвуда медленно и осторожно поднимался по тускло освещенной лестнице в свою комнату. Благодаря друзьям, его последняя ночь на родной земле оказалась не такой одинокой, как он себе это представлял. Прощальный вечер в кругу друзей прошел не только весело и беззаботно, но и принес немало грустных минут, напомнив о скором расставании. Но здесь, в Англии, ему ничего не оставалось делать, как развлекаться и тратить деньги. Его старший брат унаследует титул и почти все состояние, включая семейное поместье в пригороде Лондона. Конечно, Ричард никогда его не прогонит. Со временем он найдет подходящую невесту и будет прекрасно жить на щедрое наследство матери. Но Тони, слишком гордый, чтобы существовать таким образом, хотел от жизни большего, намного большего.

Поднимаясь в комнату, Тони подумывал о том, что он откажется от чести и славы, так как не может жить больше за счет щедрот своей семьи. Его холеное красивое лицо скорчилось от этой мысли. В свои 26 лет он отбывал в колонии, точнее сказать, в Чарлстон, где ему принадлежал большой участок земли, официально купленный у королевы. Ссуды отца хватит, чтобы построить дом и купить рабов для работы на земле. Это был вызов, но Тони ждал его.

Тони остановился у двери. Он удивился тому, что ключ торчал в скважине, а не лежал в его кармане. Он не мог понять, как это случилось. Но голова была не в состоянии соображать. Он знал, что выпил больше обычного, ведь вояж в колонии предстоит долгий, и ему будет совсем не до этого.

В комнате стояла кромешная тьма. Тони неуклюже, на ощупь, искал свечку. Он зажег ее на ночном столике. Слабое свечение отбрасывало тени на стену. Слегка шатаясь, он быстро разделся и, подняв покрывало, заполз в постель. Почти что сразу он почувствовал ароматное мягкое тело, сильно дрожавшее от испуга.

Осторожно протянув руку, он нащупал маленький бугорок, которым могла быть только женская грудь. Его рука ненадолго задержалась, ощупывая соски. После чего она неохотно покинула эту находку и спустилась к упругому животу и мягким бедрам, а затем уютно устроилась между ног. Несмотря на опьянение, Тони инстинктивно чувствовал, что его волшебная находка – это не хозяйка трактира, на чуть прикрытые прелести которой он поглядывал весь вечер. Он сразу же прижался к телу, свернувшемуся в комочек и сладко спавшему в его кровати.

Желая посмотреть на такое сладкое тело, которое он только что исследовал, Тони нежно перевернул спящую девушку. Пока он это делал, Аманда проснулась и обнаружила себя в объятиях странного мужчины, чье лицо она с трудом могла разглядеть при свете дрожащей свечи. Одно мгновение ей понадобилось на то, чтобы вспомнить, где она. Ее охватило непреодолимое желание закричать и выбежать голой из комнаты, пока что-нибудь ужасное не случилось с ней. Спрятав лицо от смущения, Аманда выкрикивала имена тех двоих, затащивших ее сюда. Их имена вертелись у нее на языке, и она ни о чем больше не могла думать.

Послышался низкий смех, и невнятный голос произнес. – А, мне нужно было догадаться о том, что задумали мои друзья. Хорошо, моя дорогая, нет смысла терять такой подарок. Потом он крепко обнял девушку, наслаждаясь невыразимой нежностью ее тела.

– Но где они нашли такую прелесть?

Прежде чем Аманда успела раскрыть правду и объяснить свое присутствие в его постели, Тони обрушился на девушку с неистовым поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание. Абсолютно неопытная с мужчинами, Аманда запаниковала, когда язык Тони разжал ее губы и страстно ворвался внутрь. Его мускулистое тело крепко прижимало ее к матрасу, и у Аманды не было никакой надежды на спасение. Не только его рот, но и его руки проникли в самые сокровенные места ее тела, касались так, что это приводило девушку в панический ужас. Никогда с ней еще так не обращались. Никогда она не думала, что бывают такие ощущения; она поняла, что этот человек и есть тот загадочный Тони, он силой брал ее измученное тело. Она погружалась в ощущения, которые были ей пока незнакомы.

Вдруг острая боль пронзила ее тело, но крик, вырвавшийся из ее уст, заглушили влажные губы Тони. Она почувствовала, как в нее вошел член. И когда она подумала, что больше уже не выдержит, боль отступила. На смену ей пришло ощущение легкого покалывания, и вскоре ей показалось, что в области поясницы разгорается огонь, пронзающий все тело по мере того, как нарастала страсть Тони. Тони тяжело дышал. Но прежде чем начало этой страсти превратилось в необыкновенный экстаз, Тони ускорял темп, его напряженное тело дрожало. Когда он, закончив, скатился с нее, Аманда почувствовала разочарование, как будто должно было случиться нечто большее, что компенсировало бы всю ее боль. Его ровное дыхание говорило о том, что ее истязатель, удовлетворив свою похоть, моментально уснул. Но его мускулистая рука крепко держала пленницу.

Почти рассвело, когда девушка опять проснулась. Все еще горящая свеча позволила Аманде разглядеть человека, лежавшего рядом с ней. Черты его смуглого хищного лица напомнили ей пиратов, о которых она читала в отцовских книгах. Волосы его были черны как смоль. Длинные, собранные на затылке, они подчеркивали линию рта, ресницы глаз были сомкнуты во сне, а черные густые брови встретились над переносицей. Он тихо посапывал и выглядел во сне, как невинный ребенок. Вдруг лицо его приобрело жестокое выражение, от которого девушка вздрогнула. Такое лицо не забудешь. Тут свеча с шипением догорела, положив конец исследованиям Аманды.

Тони открыл глаза, как только угасла свеча, но уже было достаточно светло, чтобы разглядеть красивые волосы и нежную кожу девушки. Быстрого взгляда было достаточно, чтобы воспламениться вновь. Тони никогда не думал, что будет так страстно желать проститутку, с ней он был близок всего лишь несколько часов назад. Она либо новенькая в этой профессии, либо имеет слишком мало опыта. То, как она застенчиво и робко отвечала на его любовь, доказывало, что эта красотка – новичок в любовных играх. Он был почти уверен, что лишил ее девственности, но каждый знает, что проститутки использовали все методы и средства, чтобы казаться невинными. И эта девушка явно была одна из лучших. Не пытаясь устоять перед нарастающим желанием, Тони коснулся тела девушки и приблизил ее к себе. Его губы искали и нащупали возбужденные соски, а руки вновь блуждали по всему ее телу. Аманда стонала по мере того, как сладкая истома наполняла ее.

– Не делай этого со мной, – просила она его, и ее голос странно звучал в его ушах. – Я не то, что ты думаешь.

– Я думаю, что ты особенная, – томно отвечал Тони, – ты превзошла все мои ожидания, любовь моя. А сейчас расслабься, и мы с тобой отправимся в путешествие сладостных грез, в котором можно побывать только вдвоем.

Прежде, чем Аманда успела что-либо ответить, она очутилась в путах рук и губ Тони. Ни одна часть ее тела не ускользнула от его внимания. Ее соски стали местом поклонения, живот – алтарем, ноги – сосудом, которому он тоже засвидетельствовал свое почтение. И сразу за этим Аманда громко вскрикнула в диком восторге, желая чтобы этот миг длился вечно. После всего случившегося, она спала в его объятиях, спокойная и умиротворенная. Очень скоро наступит утро. Она вспомнит о кружеве для матери, о том что будет делать, когда проснется в этой комнате с золотой монеткой. И память навсегда сохранит мужчину, так нежданно-негаданно вошедшего в ее жизнь.

Когда Тони проснулся, бледные лучи уже озарили светом небосвод. Его голова туго соображала. Он попытался улыбнуться, вспоминая проводы, устроенные накануне его друзьями. Он знал, что выпил слишком много крепкого ликера, но на этот раз простил себе этот неблагоразумный поступок. Отъезд из родного дома предполагал какое-то празднество.

Повернув голову, он стал рассматривать женщину, скорее похожую на неопытную проститутку. Девушка спала. Прошлая ночь была как прекрасный сон; там ему привиделась нежная соблазнительница, подарившая ему долгие часы восторженного экстаза. У Тони был богатый сексуальный опыт с представительницами противоположного пола, и многочисленные любовницы просто восторгались его техникой. Поэтому он никак не мог понять, почему эта женщина сопротивлялась ему, изображая из себя юную девственницу.

Но вскоре ее удалось соблазнить. Он улыбнулся вспоминая, как ее нежное тело отозвалось на прикосновение его рук и губ. Он бессознательно провел рукой по бедру Аманды, но был разочарован тем, что она только вздохнула и зарылась глубже в подушку.

Аманда лежала, отвернувшись лицом к стене, подложив одну руку под голову так, что были видны только красивые черты ее лица. Прекрасные волосы были взъерошены, и роскошные локоны закрывали от Тони вздернутый носик, полные губы и пухленькие щеки. Но в этот момент лицо Аманды интересовало его меньше всего.

Даже в полусонном состоянии Аманда чувствовала тепло мужской ладони, скользившей по ее телу и ласкавшей грудь.

– Пожалуйста, больше не надо, – молила она, пряча лицо в подушку. Не обращая внимания на ее мольбы, эта же самая рука нырнула к ее животу и начала ласкать его, спускаясь все ниже и ниже.

– Ну еще раз, – пробормотал он и, наклоняясь к ее уху, принялся покусывать его. Когда его язык медленно подобрался к самому чувствительному месту ее тела, Аманда напряглась и потеряла контроль над собой. Ее бросило в жар.

Специально отвернув лицо, Аманда была уверена, что этот странный мужчина, лишивший ее девственности не должен видеть, что он доставляет ей удовольствие. Тони попытался положить Аманду на спину, чтобы лечь на нее, но она оказала такое сопротивление, что ему пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить ее. Пристроившись к ней сзади, он усмехнулся, когда она вся напряглась.

– Если бы я знал, что тебе нравится такая поза, я бы уже ею воспользовался, – возбужденно проговорил он. Сопротивление Аманды было недолгим, член Тони глубоко вошел в ее тело, как бы дразня, играя и сводя с ума. Его сильные пальцы мяли розовую грудь. Против воли нарастало ощущение восторга, экстаза. Аманда чувствовала, как она отвечает на ласки Тони, как его разгоряченное тело смыкается с ее телом в эротическом танце. От этого у нее даже перехватило дыхание.

– Ты прекрасна, – тяжело дыша проговорил Тони ожидая, пока она достигнет пика страсти. – Где мои друзья нашли тебя? То, что они тебе заплатили, стоит того.

Аманда была не в силах что-либо ответить. Она стонала в сладком экстазе, ее тело ощущало и лед, и пламень. Когда Тони схватился за ее ягодицы и приблизил к себе, Аманду охватило такое великолепие чувств, которое она никогда в жизни не испытывала. Хриплое дыхание Тони звучало в ее ушах.

Почувствов отвращение ко всему этому, Аманда тихонько всхлипывала, она по-прежнему не смотрела на человека, доставившего ее предательскому телу столько блаженства. Заблудившись в вихре удовольствий, Тони, казалось, не заметил, как встал и начал одеваться.

– Я бы не желал ничего большего, чем валяться с тобой в постели целый день, но мой корабль уходит на рассвете, – сказал он на ощуп отыскивая одежду в полутемной комнате. Аманда ничего не ответила, а Тони, казалось, и не ждал никакого ответа.

Когда он уже собрался уходить, то не смог не оглянуться на прекрасное тело, лежавшее в его кровати.

– Можно поцеловать тебя на прощание? – спросил он. Так как ответа не последовало, он поднял тонкую руку, лежавшую поверх одеяла и поцеловал божественно чувствительную ладонь. Когда он ушел, Аманда, всхлипывая, погрузилась в беспокойный сон. Ее подушка была мокрой от слез.

ЧАРЛСТОН, ЮЖНАЯ КАРОЛИНА 1760

Аманда стояла на борту корабля и вместе с другими пассажирами в отчаянии смотрела на берег. На самом деле, ей было все равно, что с ней произошло. Жизнь для нее закончилась примерно год назад, когда она проснулась в страшной комнате гостиницы у причала. Она проснулась, лишенная девственности мужчиной, которого никогда не видела прежде, и который расплатился с ней как с проституткой.

По меньшей мере, ей не пришлось выходить из комнаты голой: когда она проснулась, то обнаружила, что ее одежда аккуратно лежит на стуле рядом с кроватью. К ее полному удивлению, ей не позволили ускользнуть незамеченной, потому что в дверях появился хозяин гостиницы с подносом в руке, на котором стоял завтрак. Глупая улыбка была на его самодовольном лице. Когда Аманда оправилась от стыда, то хотела бросить золотую монету на пол в знак протеста, но в последнюю минуту благоразумие взяло верх, и она положила ее в карман.

Случилось так, что эта монета надолго спасла девушку и ее мать от голода. Когда Аманда, наконец, пришла домой, она застала мать в трансе. Та думала, что ее бедную дочь покалечили или убили в каком-нибудь темном переулке. Она терзала себя тем, что послала Аманду в то время, когда лучше все-таки не показываться на улицу.

Еще хуже было то, что рано утром приезжала леди Линлей, думая, что платье уже готово. Она в ярости поклялась, что Нора Прискотт никогда не получит ни ее покровительства, ни покровительства влиятельных друзей. После этого все пошло наперекосяк. У Норы ухудшилось состояние здоровья, и она больше не могла шить. Большую часть времени она проводила в постели, ужасный кашель истощил ее. Аманда была вынуждена рассказать, что произошло с ней в ту злополучную ночь, и Нора решила что не переживет такого позора дочери. Она обвиняла во всем только себя. Если бы она правильно рассчитала длину кружева, Аманде не пришлось бы идти на улицу и ничего бы с ней не случилось.

Когда Нора совсем ослабела и не могла вставать с постели, Аманда потратила последние деньги, вызвав врача. Тот сказал, что ничем не поможет и посоветовал дать матери умереть спокойно. Затем, когда иссяк и мизерный запас продуктов, Аманда отправилась на поиски хоть какой-нибудь работы. Но кто наймет молодую хрупкую девушку на целый день, если полно пышущих здоровьем деревенских работниц, готовых трудиться с утра до ночи даже за жалкие гроши? В отчаянии Аманда стала воровать пищу у торговцев. Не много, но достаточно, чтобы не умереть от голода. В один такой день ее поймал за руку бдительный булочник. Аманда ничего не могла поделать, сколько ни просила. Мстительный булочник позвал констебля и обвинил потрясенную девушку в воровстве. В 18-ом столетии за это преступление часто карали смертью.

Когда Аманда предстала перед судом, она умоляла оставить ее в живых, слезно объясняла, что ее мать, не вставая, лежит в постели. Но закон был суров. Аманду приговорили к смерти через повешение. К счастью, судьи оказались не совсем бессердечными. Учитывая ее молодость и то, что она попалась впервые, приговор был заменен на пожизненное тюремное заключение. Аманда, вспоминая потом этот период своей жизни, скорее предпочла бы умереть, но не попадать в Ньюгейт, этот ад, где находились одни лишь подонки общества.

С одной стороны Аманда была счастлива, если можно назвать счастьем торговлю своим телом. Невинная красота девушки и ее молодость сразу же привлекли внимание констебля, арестовавшего ее. Когда она попросила его разрешения навестить свою больную мать перед заключением, он использовал эту ситуацию в своих целях, пообещав, что навестит мать сам. Он так же обещал защитить Аманду от сексуальных притязаний тюремных охранников, если только она будет спать с ним, когда ему захочется. Аманда согласилась без минутного колебания. Ее неопытный ум не мог вообразить ужаса изнасилования бесчестным количеством мужчин. Констебль обещал заботиться о ее матери, а она наивно думала, что поступая таким образом, смягчит вину перед матерью.

Так как девушка уступила требованиям констебля, он не стал терять времени и получил свое вознаграждение, грубо изнасиловав ее в карете, отвозившей Аманду в тюрьму. Не успели они отъехать, как констебль стал срывать с нее одежду, и скоро девушка предстала перед ним совершенно обнаженной. Несколько минут он жадно трогал ее розовую грудь, потом его рука полезла к ее бедрам. Затем он повалил ее на сиденье и принялся за свое дело. Помня о матери и желая спасти себя Аманда не протестовала, а лишь лежала как статуя, перенося эту пытку неимоверным усилием воли. Когда констебль кончил и закричал в экстазе, Аманда не думала ни о чем, кроме той ночи, проведенной год назад в гостинице с черноволосым незнакомцем, доставившем ей огромное наслаждение. Как мог один мужчина принести ей такую радость, а другой – только отвращение? Она никак не могла этого понять. Оба были ей незнакомы. Аманде пришлось согласиться, что констебль действовал не так уж грубо и не причинил ей боли. Он удовлетворил себя, а потом позволил ей одеться.

Жизнь Аманды в тюрьме оказалась хуже, чем она себе представляла. Она находилась в шоке от тюрьмы, переполненной уголовниками, проститутками, садистами-охранниками, которые едва не довели ее до сумасшествия. Констебль остался верен своему слову. Он следил, чтобы к Аманде не приставали ни охранники, ни другие заключенные. Он приходил раз в неделю, вел девушку в маленькую одноместную комнату, где не было ничего, кроме узкой койки, раздевал, играл с ее грудью и с удовольствием забавлялся девичьим телом. Потом он докладывал о состоянии матери, пока она одевалась, и вел ее назад в камеру, после чего Аманда с достоинством, молча выслушивала грязные замечания и ругань сокамерников. Хотя к ней относились с презрением и называли не иначе как «Принцесса», к ней не лезли другие женщины-заключенные, которые порой могли быть более извращенными, чем охрана.

Бесчисленное количество раз Аманда благодарила про себя констебля за защиту. Каждую ночь она с ужасом смотрела, как охранники насиловали то одну, то другую женщину прямо на виду у всех. После нескольких таких ночей, Аманде казалось, что она никогда и не была невинной. Юность быстро улетела за каких-то несколько коротких месяцев, и в свои 18 лет она чувствовала себя старухой. И все из-за того, что те трое подумали, что она шлюха, а четвертый поступил с ней так, как поступают с проститутками. Она возненавидела жизнь.

Пини была одной из маленьких арестанток, которую часто выбирали садисты-охранники. Она была моложе Аманды и имела богатый опыт в искусстве чувственного наслаждения, девушки немного подружились, хотя иногда Пини с трудом выносила общество своей новой подруги. Аманда думала, что это из-за того, что она находилась в привилегированном положении.

Однажды новый охранник, которого Аманда не видела раньше, пришел в их переполненную камеру и стал выбирать, с кем бы ему повеселиться. Его придирчивый взгляд прошелся по всем женщинам, и, наконец, остановился на Пини и Аманде. Казалось, прошло несколько часов, а на самом деле – минут, как охранник показал грязным пальцем на Аманду и грубо приказал:

– Ложись, сука.

– Нет, – заявила Аманда храбро. – Ты не посмеешь! Ты не полезешь ко мне!

Охранник хмуро улыбнулся, обнажив ряд гнилых зубов.

– И кто меня остановит? Все вы здесь либо шлюхи, либо воровки, а иначе вы бы здесь не сидели. И никого не волнует, как с вами здесь обращаются. Вы заслужили это. – Он стянул ее на сырой каменный пол, задрал платье. Ее сокамерницы, радостные от того, что видят, как Аманда страдает от такого обращения, которому они подвергались каждую ночь, смеялись и улюлюкали, подбадривая насильника.

Но в последнюю минуту Аманду спас пришедший констебль. Сходу оценив ситуацию, он отдал немногословный приказ, остановивший новичка. Тот молчаливо отошел и завалил Пини, от которой сначала отказался. Таким образом, положение Аманды, как неприкосновенной собственности старшего, больше никогда не менялось.

К концу первого месяца тюрьмы, констебль в один из своих визитов рассказал Аманде о смерти матери. Он заплатил за похороны, и Аманда отблагодарила его тем единственным способом, которым только могла. После этого дни и ночи переменялись с ужасом и однообразием, кроме тех дней, когда приходил кон-стебель, хотя это тоже было своего рода испытанием. Аманда жила как в могиле. Она еще жива и, тем не менее, была мертва; она была способна общаться, и в то же время хранила молчание; она была способна на чувства и ничего не чувствовала. Даже теперь, вне тюрьмы находясь на пути в колонию, она не надеялась на благополучный исход в будущем. Ей всего 18 лет, а она уже преступила закон, брошена в тюрьму, с выгодой использовала свое тело, а теперь была готова на 7 лет продать свое тело и душу кому-нибудь другому. Сколько я еще выдержу?» – с отчаянием думала Аманда.

– Что случилось, Принцесса? Чем ты озабочена?

Держась от всех подальше, Аманда оглянулась и увидела рядом с собой наглое лицо. Аманда тут же узнала Пини. Хотя той еще не стукнуло и шестнадцати, но она уже была не по годам опытна. Дочь проститутки и одного из ее клиентов, Пини слонялась по улицам с восьми лет и существовала, в основном, за счет воровства и милостынь. Когда ей исполнилось 11 лет, у нее открылись другие таланты. Обвиненная в воровстве денег у одного из клиентов, которого она обслуживала, Пини попала в ту же самую тюрьму, что и Аманда. Суд, памятуя о юности обвиняемой, отправил ее и еще несколько женщин на корабле в колонии для работы в качестве слуг.

– А чему радоваться? – безжизненно спросила Аманда. – Кто-то из людей в порту, куда мы скоро прибудем, завладеет нами. Мы идем от одного унижения к другому, одним словом к рабству!

– Да, но ты ведь жива? – спросила Пини, подняв брови. – Над тобой голубое небо, не так ли? Ты больше не в той темной дыре, где тобой пользуются садисты-охранники. Могло бы быть и хуже. Ну только подумай, через 7 лет тебе будет всего лишь 25, и ты станешь свободной и начнешь новую жизнь. Боже, я благодарна этому чертову суду за то, что они меня сюда отправили.

Вскоре она отправилась на поиски более подходящей компании, к женщинам, находившимся палубой ниже.

Покраснев от упрека Пини, Аманда обратила свой взор на берег; ее зеленые глаза блестели от слез. Обычно стройная, сейчас она выглядела очень изможденной. Она была измотана долгим плаванием и скудной пищей, которой кормили заключенных. По крайней мере, к ней не приставали матросы. Капитан, человек верующий, не позволял никому из команды приставать к женщинам без их согласия. И это несмотря на то, что было много таких как Пини, обслуживающих матросов за дополнительную пищу или деньги.

Аманда вспомнила день, когда услышала новый приговор суда о семилетнем рабстве. В тот момент она благодарила судьбу за то, что скоро избежит ужасов тюремного заключения. Она неудержимо плакала, убеждая себя в том, что это будет лучше, чем разыгрывать из себя проститутку перед констеблем, время от времени пользовавшимся ее телом.

Но долгое путешествие дало ей время серьезно подумать о будущем. Семь лет может и небольшой срок, но для Аманды он представлялся невыносимо долгим. По кораблю ходили слухи о жестокости их будущих хозяев, приукрашенные тем, что их, женщин, будут наказывать кнутами и другими подобными способами. Аманда даже слышала, что наиболее молодых, привлекательных каторжниц покупали в публичные дома, и им приходилось оставаться более чем на семь лет.

«Нет справедливости», – печально думала Аманда. Ее было не в чем обвинить, кроме того, что она украла кусочек хлеба, чтобы накормить умирающую мать. Аманда думала, что она виновата только в том, что ее поймали. Но настоящее преступление по отношению к ней, было совершено человеком по имени Тони и его благородными друзьями, принявшими ее за проститутку и лишившими девственности в ту туманную холодную ночь.

Глядя на скучный и непривлекательный пейзаж, Аманда думала о том, как отличался Чарлстон от многолюдного Лондона. Она видела узкие улицы, расходившиеся по всем направлениям от порта, улицы, застроенные деревянными домами в которых, как она решила, находились конторы и квартиры. Все дышало спокойствием и однообразием. Все это, по сравнению с огромными домами в Лондоне, казалось маленьким и незначительным. За городом тянулся густой березовый и сосновый лес, поднимающийся до самого неба. Искристая дорожка бежала, извиваясь вдоль лесов и полей.

Хотя солнышко и ласкало впавшие щеки Аманды, грело ее дрожавшее тело, чувства девушки были притуплены. Она казалась безжизненной. Когда спустили трап, люди на берегу пришли в движение. Всем хотелось купить кого-нибудь из несчастных каторжников, которых можно заставить подолгу работать, выжимая из них последние соки. Среди общей массы покупателей выделялся высокий черноволосый мужчина. Он выдвинулся чуть вперед.

Тони Брандту нужна была экономка. Какая-нибудь женщина со строгим лицом, сильной волей, выносливая, способная держать слуг в узде, и, если потребуется, работать целый день в поле. Его сосед, Стенли Картер, предложил купить женщину-каторжницу. Многие из них не совершили ничего, кроме воровства. Да и пошли на это только ради куска хлеба для своих семей. «Такую женщину будет не трудно распознать», – думал Тони, внимательно рассматривая заключенных, выстроенных для просмотра на палубе.

Несмотря на бледность и изможденность от тюремного заключения и недели, проведенное в море, среди женщин, он заметил нескольких, довольно приличных. Тони внимательно слушал, как капитан судна называл их имена, останавливался рядом и читал обвинение.

Наконец, Тони заметил такую, о которой думал. Высокая, плотная, широкой кости, она напоминала ему деревенскую женщину, призванную растить детей и трудиться наравне с мужчиной. Она была средних лет, и Тони казалось, что это прекрасный выбор. Он подошел к капитану объявить о своем намерении, но едва уловимое движение привлекло его взгляд.

Испуганную девушку с золотистыми волосами насильно выталкивала вперед полная женщина, одетая в темное пальто. Ей помогал худощавый мужчина. Что-то в этой девушке задело Тони. Может, ее зеленые глаза, широко раскрытые от ужаса, может, копна каштановых локонов, подчеркивавших красоту лица, пока не тронутую лишениями. Несмотря на ободранное, грязное платье, болтавшееся на девушке, Тони инстинктивно почувствовал, что хорошая пища очень скоро приведет ее в надлежащую форму. Но совсем не одежда девушки привлекла внимание Тони. Это было странное чувство дежа вю. Как будто когда-то он уже встречался с этой преступницей, хотя знал, что это невозможно. За все годы, прожитые в Лондоне, он мало общался с женщинами из такой среды. Подойдя поближе, Тони прислушался к разговору между полной женщиной и капитаном.

– Вы говорите, воровство, капитан? Один порок влечет за собой другой, я всегда говорю это, – фыркнула она, вытирая пот с лица. – Только Богу известно, какие непристойности она совершила. А те, кто невинно выглядят, бывают самыми ужасными преступниками.

– Воровство – единственное преступление, в котором обвиняется мисс Прискотт, – презрительно ответил капитан. – Нам, христианам, надлежит быть милостивыми к тем, кто несчастен.

– Вы правы, капитан, – сказал муж толстухи, очень напоминавший воробья и искоса поглядывавший на Аманду. – Отданная нам на милость, эта девушка вскоре раскается во всех содеянных грехах.

Он явно дурачил свою жену, и Тони с капитаном хорошо понимали, что девушку в самом деле ожидает «милость божья».

Капитан громко произнес:

– Закон в таких вопросах вполне ясен. Женщины, которых вы видите здесь, могут работать слугами в течение 7 лет, и их нельзя использовать для ... в ... других целях.

– Какие цели, думаете вы, мы имеем, капитан? – задиристо и возмущенно спросила женщина. – Нам нужна посудомойка. Последняя, которую мы купили, умерла. Мой муж – священник, – объяснила она и бросила на мужа нежный взгляд. – Он божественный человек и не одобряет рабства, поэтому нам приходится иметь дело с этими преступниками, которых королева присылает нам.

– Дорогая, – проворковал священник, – где твое сочувствие к этим бедным, сбившимся с пути созданиям? Под моим опекунством это дитя скоро раскается во всех своих грехах. Ее сладкое тело будет принадлежать лишь Господу.

Пока он говорил это, его глаза-бусинки сверкали дьявольским огнем. Аманда содрогнулась внутри, думая о том, что лучше выбрать смерть, чем жить с таким ханжой-священником и его придирчивой женой. Ей казалось, что она из огня попадет в полымя. И хуже всего было то, что у нее не было никакого выбора.

Тони слушал это стиснув зубы и чувствовал, как его кровь закипает. Он не имел понятия, почему судьба этой полуголодной узницы вызывает в нем такую душевную боль. Но он понял, что не может просто так позволить этому распутному священнику завладеть юной хрупкой бедняжкой. И совсем неважно то, какая жизнь у нее была в прошлом.

Забыв, зачем он приехал, забыв про женщину, которая подошла бы ему в домохозяйки, Тони подошел к капитану, немного знавшего его через своего друга Стенли Картера.

– Капитан Блейквел, – с холодной решимостью начал он, – как вы помните, я первый просил об этой девушке. И вы уже дали согласие на то, что я покупаю заключенную мисс Прискотт. – Он наклонил голову с сторону Аманды. – Мне очень нужна домохозяйка.

– Домохозяйка! Вот это да! – насмешливо вставила жена священника. – Ей скорее подойдет теплая постель. Выберите другую, сэр, их еще там много.

– Я уже сделал свой выбор, мадам! – настойчиво произнес он.

– А я повторяю: выберите другую, – злобно взревела дама.

– А вы что скажете, капитан Блейквел? – спросил Тони, глядя на удивленное лицо капитана. – Кто первым просил вас о девушке?

Капитан, изучая Тони по его умным глазам, взвешивал каждое слово, касающееся заключенной. Он был немного знаком с этим молодым человеком. Они встречались несколько раз в доме Картера. Капитан знал, что Картер высоко ценил этого благородного человека и надеялся на брак Тони с его дочерью Летти. Но пока никакой помолвки еще не было объявлено, и молодые люди были просто хорошими друзьями, часто проводя время вместе. Капитан Блейквел понимал, почему Тони решил разрушить планы священника относительно этой девушки. Даже ему было очевидно, что пройдет немного времени и, немного отдохнув, приведя себя в порядок, Аманда превратится в настоящую красавицу. Может ли он позволить молодому неженатому мужчине забрать такую девушку? Но будет еще хуже позволить ей попасть в бессовестные руки стареющего развратника, такого, как этот священник, который будет отвратительно обходиться с ней. Каковы бы ни были намерения молодого человека, капитану не потребовалось много времени на то, чтобы обдумать оба требования и решить в пользу Тони. «Ничего из того, что сделает Тони, – рассудил он, – не сравняется с тем, что может быть в голове у этого священника».

– Сэр Тони, в самом деле, первым просил за эту девушку, – сказал он, подчеркнув титул Тони, тем самым прикрыв ложь и унизив эту парочку. – Мы уже заключили договор.

– Почему же вы нам об этом не сказали? – прошипела жена священника, неохотно отпуская руку Аманды.

– Тут моя вина, – пробормотал капитан. – Но это не так важно, есть много других девушек. Выбирайте. – Он жестом отпустил эту неприятную пару.

В первые минуты, когда толстуха отпустила ее руку, Аманда почувствовала, что может снова дышать и судорожно стала глотать воздух.

– С вами все в порядке, мисс Прискотт? – волнуясь спросил капитан, встревоженный бледностью девушки.

– Спасибо, капитан. Мне... хорошо, – соврала Аманда.

До этого момента она не смотрела на человека, который будет ее хозяином семь последующих лет. От воспоминания прошлого у нее закружилась голова. Перед ней стоял тот самый мужчина, которого она поклялась ненавидеть до гроба. Он и его друзья были причиной всех ее бед. Все плохое, что случилось с ней, началось в тот день, когда она из-за дурацкой шутки оказалась в постели этого человека.

Тони был удивлен ненавистным взглядом, которым одарили его огромные зеленые глаза Аманды. Он ожидал увидеть благодарность, может быть, страх, но только не ненависть. «Но что можно ожидать от узницы, общавшейся с отбросами общества, – спрашивал он себя. Он почувствовал отвращение к собственному желанию из-за того, что захотел помочь этой хрупкой беспризорнице, без всяких сомнений продававшей свое тело бесчетное количество раз. «На улицах Лондона было полным полно таких бездомных девушек как Аманда», – думал он. Но ему понравилось ее невинное лицо и огромные испуганные зеленые глаза. Хотя теперь он уже ничего не мог сделать. Он сыграл свою роль и купил документы на девушку, выглядевшую слишком болезненной, чтобы стать помехой в его доме. Думая об этом, он сказал резче, чем хотел:

– Соберите свои вещи. Вы идете со мной, как только я закончу переговоры с капитаном.

Аманда враждебно посмотрела на Тони. Мысль о том, что она, наконец, отплатит этому человеку за все ее страдания, о том, что его ждет наказание, согревала ее. Все же, казалось, что Бог на самом деле существует. Все следующие 7 лет Аманда сможет отплатить за то, как Тони бесчеловечно с ней обошелся. Было очевидно то, что он не узнал девушку, лишенную девственности в прибрежной гостинице год назад. Но трудно было не узнать его.

Даже тогда, в пьяном виде, он полностью контролировал ситуацию. Аманда решила повиноваться его приказу думая о дне, когда отплатит ему сполна. Она еще не знала, когда и как сделает это, но такой день обязательно придет.

Когда Аманда пошла собирать свои жалкие пожитки, Тони удалился с капитаном в его каюту, чтобы заключить сделку. Он не имел представления о том, что же подтолкнуло его купить девушку, явно не подходившую на пост, который Тони намеревался ей представить.

– Вы уверены, что эта девушка – то, что вам нужно? – спросил капитан, пытаясь понять внезапность такого решения Тони.

Несмотря на то, что Тони сделал поспешный шаг, несколько застигший его врасплох, он знал, что не сдастся. По странной необъяснимой причине он не мог позволить, чтобы Аманда попала к этому священнику.

– Я думаю, что если ее хорошенько подучить, она будет неплохой домохозяйкой, – в голосе Тони прозвучало больше уверенности, чем было на самом деле.

Капитан выразительно посмотрел на него и принялся заполнять необходимые бумаги. – Мне не хотелось бы быть на вашем месте, когда Летти увидит эту молодую даму в вашем доме.

Хотя Тони и не нуждался в таком совете, он хорошо знал характер Летти Картер. Он понимал, что она рассчитывает когда-нибудь стать его женой. «Может, так оно и будет», – подумал Тони. Но у него не было намерения жениться в ближайшее время.