С той ночи, когда Гленне довелось стоять посреди игорного зала перед толпой пьяных друзей Джадда, выкрикивавших непристойные пожелания новобрачным, прошло две долгие, томительные недели. Джадд не позволял ей отойти от него ни на шаг, и Гленне пришлось тогда испить свою чашу до дна, приняв поздравления и от похотливых посетителей «Красной Подвязки», ощупывавших ее своими маслеными глазками, и от проституток, немало повидавших в своей жизни — особенно в постели. Гленна выстояла до конца, выдавливая из себя фальшивую улыбку и мечтая о том, чтобы все это когда-нибудь кончилось.

Преподобный ушел сразу же после венчания, наскоро пожелав новобрачным счастья в семейной жизни. А сумасшедший праздник продолжался до самой зари, и только когда восточный край неба окрасился розовым светом, Джадд наконец позволил Гленне уйти в одну из свободных спален. Заперев за собой дверь, Гленна упала поверх покрывала и неожиданно для себя сразу же крепко уснула. Очевидно, и ее тело, и ее мозг настолько утомились за последние часы, что им просто необходима была передышка.

Позже Гленна узнала о том, что Джадд свою брачную ночь провел в постели Перл, и мысленно поблагодарила ее за это.

Очень трудным для Гленны оказался разговор с Кэти Джонс. Гленна не знала, с чего ей начать, как ей объяснить свое замужество и то, что она вынуждена отказаться от своей комнаты и переехать в «Красную Подвязку». Джадд послал вместе с Гленной своего верного пса — Дюка, который помог ей с пожитками, но зато сделал совершенно невозможным нормальное объяснение с Кэти. Собственно говоря, Джадд и не скрывал того, что отныне в обязанности Дюка входит постоянно шпионить за Гленной.

Так что даже самые осторожные вопросы Кэти оставались без ответа и повисали в воздухе под напряженным взглядом Дюка.

— Вряд ли я смогу когда-нибудь понять тебя, Гленна, — сказала наконец Кэти, покачивая седой головой. — Мне казалось, что я хорошо знаю тебя, но, как видно, ошиблась. Я рада, что Пэдди не дожил до сегодняшнего дня и не видит всего этого.

— Я тоже рада этому, — мрачно кивнула Гленна, заставив Кэти встрепенуться.

Но тут в комнату заглянул отлучавшийся на минутку Дюк, и разговор вновь прервался — на этот раз уже окончательно, потому что Гленна должна была возвращаться к Джадду, в дом, который казался ей тюрьмой.

Спустя всего несколько дней после свадьбы Джадд уехал из города. Ему не терпелось взглянуть на участок, который Гленна назвала коротко и просто — «Надежда Два». Он отправился на прииск наводить свои порядки и прихватил с собой Карла и двоих наемных рабочих. По приезде он первым делом объявил Заху и Билли о том, что отныне Гленна — его законная жена. Те не могли в это поверить, и Джадду пришлось показать им официальный документ, прочитав который старатели призадумались. После этого Джадд приказал им немедленно собирать свои вещи и уходить с прииска. Им не оставалось ничего иного, как только подчиниться.

Формально Джадд был прав. Дело в том, что в отсутствие Кейна право нанимать и увольнять рабочих принадлежало Гленне, а после того, как она стала женой Джадда, это право перешло и к нему. Он, не задумываясь, заменил людей Кейна на своих, преданных лично ему.

На прииске Джадд провел почти две недели, жадно всматриваясь в прибрежные холмы, таящие в своих глубинах несметные сокровища. Он не мог дождаться того дня, когда заветная жила будет наконец найдена. Правда, Джадд отлично понимал при этом, что на поиски уйдет немало времени. Дело в том, что «Надежда Два» протянулась по западному берегу реки, заросшему диким колючим кустарником, густо усыпанному обломками скальных пород. Для того чтобы расчистить такой участок и сделать его пригодным для работы, нужно много времени и сил, а ведь уже август, и дни становятся все короче, а ночи — все холодней. Но Джадд Мартин, привыкший добиваться своего всегда и во всем, решил, что не постоит за ценой и, если надо, наймет хоть сотню рабочих. Главное — чтобы до наступления холодов и до первого снега можно было начать прокладку центральной шахты.

Несколько дней, прошедших после свадьбы, вплоть до отъезда Джадда на прииск, оказались для Гленны непрекращающимся кошмаром. За все это время она лишь дважды смогла ненадолго отлучиться из дома — один раз, как уже было сказано, к Кэти Джонс, чтобы забрать свои вещи, и второй раз — вместе с Джаддом к портному. Поначалу она заартачилась, не желая играть роль счастливой жены Джадда, но потом уступила, зная, что так будет проще и легче прежде всего для нее самой. Лишилась она и своей работы — разве мог Джадд Мартин допустить, чтобы его жена обслуживала каких-то пьяниц! Нет, каким бы ни был их брак по сути, внешне он должен был выглядеть респектабельным и счастливым.

Одним словом, в тот день, когда Джадд вместе с Карлом и рабочими уехал на прииск, Гленна вздохнула с облегчением.

Перед самым отъездом Джадд зашел в ее спальню — без стука, как полноправный хозяин. Дверь открылась сразу же — Глен-на не успела запереть ее, вернувшись к себе с завтраком на подносе.

— Что тебе нужно? — резко спросила она, наблюдая за Джаддом, который без видимой цели слонялся по ее спальне.

— А разве мужу нужны какие-то особые причины для того, чтобы поговорить со своей женой? — с издевкой ответил он. — Просто решил, что тебе будет любопытно узнать о том, что я уезжаю и вернусь через пару недель.

— Скатертью дорога! — язвительно откликнулась Гленна и повернулась к Джадду спиной.

Тот в два шага преодолел разделявшее их пространство, грубо схватил Гленну за плечи, развернул лицом к себе и сильно встряхнул.

— Скажи спасибо, дорогая женушка, что я не переломал тебе ребра за такие словечки, — четко и холодно сказал Джадд. — А теперь заруби себе на носу: у женщины есть только одна обязанность перед мужчиной, и ты прекрасно знаешь, какая. Так вот, когда я вернусь с прииска, в нашей жизни кое-что изменится. Я не позволю тебе больше отсиживаться в своей спальне. Ты будешь спать со мной и раздвигать для меня свои ножки. Я так решил.

— Только через мой труп! — злобно выкрикнула Гленна. Джадд склонил голову набок, окинул Гленну оценивающим взглядом и спокойно ответил:

— Это нетрудно устроить. В конце концов, что бы с тобой ни случилось, прииск-то теперь мой. И если честно, ты мне больше не нужна.

Гленна застыла от ужаса. Она ни на секунду не сомневалась в том, что ее Джадд убьет с той же легкостью, что и отца, Эрика Картера и других, сколько их там у него на совести.

— А что, тебе, я думаю, приятно было бы увидеть меня в гробу, — с вызовом сказала Гленна.

— Нет, моя дорогая, — ответил Джадд и еще раз внимательно осмотрел Гленну с головы до пят. — Из тебя может получиться прекрасная жена для такого человека, как я. В наших отношениях не хватает лишь одной мелкой детали, и я обещаю тебе восполнить этот пробел, как только вернусь в город.

— Я не лягу с тобой в одну постель. И потом, ты же обещал!..

— Обещание можно дать, но можно и забрать обратно, — холодно улыбнулся Джадд. — Так что наслаждайся моим отсутствием, это будут твои последние каникулы. Пока меня не будет, за тобой присмотрит Дюк. Помни, что, если ты попытаешься сделать что-то не так, Карл немедленно выполнит мои распоряжения относительно Сэл.

— Ублюдок! Гадина холодная! Значит, ты оставляешь меня здесь под домашним арестом?

— Боже мой, зачем же? — фыркнул Джадд. — В твоем распоряжении коляска, можешь кататься по всему городу, сколько твоей душе угодно. Но при одном условии: рядом с тобой всегда будет находиться Дюк. А так пусть весь Денвер завидует твоему счастью. Так что катайся, улыбайся и рассказывай всем и каждому, какой у тебя замечательный муж.

С этими словами он ушел, но Гленна еще долго слышала в коридоре его омерзительный резкий хохот.

После отъезда Джадда Гленна несколько дней безвылазно просидела в спальне, оплакивая свою судьбу.

Наконец в один из дней она захотела надеть старинную камею, оставшуюся ей по наследству от матери. Не найдя ее, Гленна поняла, что оставила свою шкатулку с украшениями в доме Кэти Джонс. Она собралась было немедленно отправиться к Кэти — благо идти-то было всего ничего, — но возле нее немедленно вырос Дюк.

— Далеко ли вы собрались, миссис Мартин? — хмуро спросил он.

Меньше всего Гленне хотелось явиться к Кэти в сопровождении этого цепного пса.

— В ресторан, — легко солгала Гленна, начиная раскручивать в голове план побега. — Не знаю, как вы там договорились с хозяином, — ты должен заказывать мне еду или я могу сама выбирать, что мне съесть?

Стрела попала в цель, и Дюк, недовольно ворча, свернул в гостиную, решив не сопровождать Гленну в ресторан. Первый шаг был сделан, и теперь оставалось лишь развить успех. Она уже доедала второе, когда в дверях появилась Сэл и, увидев Гленну, тут же присела к ее столику.

— Рада видеть тебя, солнышко, — сказала она и добавила с улыбкой: — Надеюсь, ты не слишком скучаешь без Джадда?

— Хоть бы он навеки сгинул где-нибудь! — с неожиданной яростью ответила Гленна, и Сэл лишний раз убедилась в том, что замуж ее подруга вышла не по своей воле, ох, не по своей!

— Послушай, Гленна, — шепотом сказала Сэл, наклоняясь через стол. — Почему ты не хочешь со мной поделиться? Ты что, не доверяешь мне? Быть может, я смогу тебе чем-то помочь.

— Никто мне не сможет помочь, — грустно вздохнула Гленна, — а уж ты-то и подавно. — Она посмотрела на поскучневшее лицо Сэл и добавила: — Я хотела сказать, что помочь мне может только чудо.

— Чудес не обещаю, — ответила Сэл, — но, если могу чем-то помочь, помогу обязательно.

«Чудо! — вздохнула про себя Гленна. — Чудо может быть только одно — возвращение Кейна. Но прошло столько времени. Наверное, он уже успел обо всем забыть, женился на своей белобрысой Элен. А чем еще можно объяснить его отсутствие и его молчание? Одна телеграмма за столько дней, это же несерьезно!»

Гленна очнулась от своих мыслей и обнаружила, что Сэл продолжает терпеливо сидеть за столом.

— Ты не слышишь меня, Гленна? — спросила Сэл. — Я спрашиваю, чем тебе помочь, солнышко?

— Боюсь, что ничем, Сэл, — начала было Гленна, но, уцепившись за промелькнувшую в голове мысль, замялась. — Разве что… — Она бросила быстрый взгляд на Дюка, который вернулся из гостиной и теперь подпирал дверной косяк.

— Говори как есть, солнышко, — подбодрила ее Сэл.

— Хорошо. Скажи, ты не могла бы занять Дюка на какое-то время? Джадд приставил его шпионить за мной, а мне нужно провернуть кое-какие свои дела. А проще говоря, мне нужно повидаться с Питом, Кэти, может быть, даже с шерифом, но только одной, без этого пса. Если можешь чем-то помочь, буду тебе очень благодарна.

Сэл расхохоталась в ответ — весело, громко, на весь ресторан.

— Ни слова больше, солнышко! Этот ублюдок давно слюни на меня пускал, да только побаивался хозяина. Так что можешь не сомневаться, я могу продержать его в своей комнате хоть весь день, до самого вечера. Ему и вспомнить-то о тебе будет некогда!

— Сэл, — нерешительно сказала Гленна. — Но, может быть, тебе это неприятно.

— Отчего же? — весело фыркнула Сэл. — Это моя работа, солнышко, и она мне нравится. А уж если можно при этом еще и насолить этому сукиному сыну Джадду, так это просто великолепно! Так что не волнуйся, солнышко, Дюка я беру на себя.

Гленна слегка покраснела, благодарно улыбнулась и неожиданно для самой себя переспросила:

— А ты уверена, Сэл?

— Абсолютно, — рассмеялась Сэл. — А теперь слушай, что тебе нужно сделать.

И она стала чуть слышно шептать о чем-то, наклонившись над столом и едва не касаясь губами уха Гленны.

Спустя несколько минут Гленна поднялась и вышла из ресторана, едва не задев стоявшего возле дверей Дюка. Затем обернулась и громко крикнула оставшейся за столиком Сэл:

— Я, пожалуй, вздремну, Сэл. Разбуди меня часиков в шесть, если я сама к этому времени не встану, договорились?

Сэл махнула в ответ рукой, и Гленна стала подниматься по лестнице, ведущей на верхний этаж.

Дюк собрался было последовать следом за Гленной, но тут Сэл окликнула его, и он, проводив Гленну долгим взглядом, медленно пошел в ресторан, словно кобра, повинующаяся звукам дудочки, на которой играет индийский факир.

Сэл. На эту курочку Дюк положил глаз с самого первого дня, но тогда он и думать не смел, чтобы сунуться к ней, ведь она была женщиной самого хозяина. Но теперь-то у Джадда есть законная жена, а значит, можно и попробовать.

Сказать по правде, с большим удовольствием он отведал бы как раз законную жену хозяина, эту рыжеволосую ведьму с зелеными глазами, но теперь она была собственностью хозяина, а Дюк не дурак и знает, что ему можно, а что нельзя. Рыжую пока что нельзя. Сэл — уже можно. А почему нельзя рыжую? Это тоже понятно. Пускай хозяин женился на ней только ради ее прииска, пускай он не спит с ней в одной постели, но Гленна О'Нейл — его женщина, а ничего своего хозяин никогда из рук не выпускает, всегда ревниво охраняя свою собственность. Так что руки прочь от жены Джадда Мартина, и неважно, с кем он спит на самом деле — с ней или с красоткой Перл.

«Да какое мне, собственно говоря, дело до того, кто из них с кем спит? — подумал Дюк. — Для меня важнее знать, что босс больше не спит с нашей пухленькой, светленькой Сэл».

Разумеется, на то, чтобы затащить Дюка в свою постель, Сэл хватило каких-то пяти минут. Ну а заполучив его, она могла продержать Дюка у себя ровно столько, сколько ей понадобится. Все-таки, что ни говори, профессионалкой Сэл была классной.

Гленна из своей спальни прекрасно слышала, как шли по коридору Сэл и Дюк, и, выждав немного после того, как за ними захлопнулась дверь, она осторожно выглянула наружу. Все в порядке. Гленна выскользнула за дверь, неслышно спустилась вниз, радуясь, что никого не встретила по дороге. Ей было невдомек, что одна пара острых глаз все же заметила ее, и принадлежали эти карие глаза красотке Перл.

Пит, казалось, был рад увидеться с Гленной, хотя и был с нею холоднее, чем обычно.

— В таких случаях положено приносить свои поздравления, мисс Гленна, — натянуто сказал он после того, как они обменялись приветствиями.

— Прошу тебя, Пит, не думай обо мне плохо, — ответила Гленна, умоляюще глядя на него.

— Я не судья вам, мисс Гленна. Как говорится, богу видней. Так что я вас не осуждаю. Не понимаю вас — это да, но это другое дело. Никогда бы не поверил, что такая девушка, как вы, может выйти за Джадда Мартина.

— Может быть, ты когда-нибудь сумеешь понять меня, Пит, — задумчиво сказала Гленна. Она решила не вдаваться в подробности для того, чтобы не подвергать опасности жизнь Пита.

— Для меня, мисс Гленна, вы всегда останетесь дочкой старого Пэдди, — заверил ее Пит. — И если вам будет нужна помощь, всегда можете смело обращаться ко мне.

На глазах Гленны блеснули благодарные слезы.

— Спасибо, Пит, — прошептала она. — Я этого никогда не забуду.

Вскоре она попрощалась с Питом и направилась к дому Кэти Джонс.

Та встретила Гленну со слезами на глазах.

— Как я беспокоилась о тебе все это время, девочка. Хотела сходить повидаться с тобой, но просто не могу заставить себя перешагнуть порог такого заведения, как «Красная Подвязка». Надеюсь, ты понимаешь меня, дорогая?

— Я все понимаю, Кэти, — заверила ее Гленна.

Вскоре они уже сидели в чистенькой гостиной Кэти, пили чай с печеньем и говорили обо всем на свете, искусно обходя лишь одну тему — замужество Гленны. Наконец Кэти надоело ходить вокруг да около, и она спросила:

— Ты счастлива, дорогая? Я имею в виду твой брак с мистером Мартином.

— Конечно, Кэти, — с тяжелым сердцем солгала Гленна. Разумеется, Кэти не поверила ни единому слову Гленны и потому решила продолжить:

— Но, Гленна, почему…

— Кэти, не надо. Не спрашивайте меня ни о чем, и очень вас прошу — постарайтесь остаться моим другом.

Кэти подняла бровь, задумчиво покачала головой и перестала задавать вопросы. Несколько минут протекли в тяжелом молчании, покуда Гленна не спросила:

— Вы еще не сдали мою комнату, Кэти?

— Пока что нет, моя дорогая. Ты же знаешь, что я не впущу к себе кого попало.

— Я, честно говоря, пришла сегодня не просто так, — призналась Гленна. — Уезжая, я оставила под кроватью свою шкатулку с украшениями и вспомнила о ней только сегодня, когда хватилась маминой камеи. Как вы думаете, она все еще стоит там?

— Разумеется, моя дорогая! — воскликнула Кэти. — После твоего отъезда я поднималась наверх всего один раз. Увидела, что ты оставила комнату в полном порядке, и решила даже не прибираться там.

— Вы не будете возражать, если я поднимусь и поищу свою шкатулку?

— Конечно, нет, дитя мое, — ласково улыбнулась Кэти, — но только мне нужно уходить, у меня назначена встреча с портнихой. Так что я дам тебе ключ, а ты его потом подсунешь мне под входную дверь.

— Идите, куда вам нужно, Кэти. Я задержусь ненадолго, — пообещала Гленна.

— Да оставайся сколько угодно, милая. Посмотри, не оставила ли ты здесь еще что-нибудь. Ведь ты уезжала отсюда в такой спешке, — с легкой укоризной напомнила Кэти.

Спустя несколько минут Гленна вновь оказалась в комнате, которую так любила, в которой ей так хотелось остаться навсегда. Увы, теперь все это было лишь несбыточной мечтой.

Шкатулка оказалась на месте. Гленна еще раз прошлась по комнате. Ей не хотелось уходить отсюда, и поэтому Гленна принялась бесцельно открывать шкафы и выдвигать ящики стола, хотя знала наверняка, что они пусты. Но, как ни тяни время, все равно нужно возвращаться в ненавистную «Красную Подвязку».

Гленна глубоко вздохнула и решительно направилась к двери, но та вдруг распахнулась сама собой, и на пороге появился Кейн. Увидев его, Гленна застыла, не в силах поверить в это чудо, и птицей влетела в его объятия.

Она тут же забыла обо всем — о Джадде Мартине, о Дюке, о том, что против воли ей пришлось выйти замуж за ненавистного человека. Даже о «Золотой Надежде» и «Надежде Два» забыла Гленна в эту минуту. Сейчас для нее существовал только Кейн, единственный мужчина на свете, которого она любила всем своим сердцем.

— Кейн, о боже мой, Кейн! — страстно шептала она, уткнувшись лицом в его широкую грудь. — А я уж решила, что ты совсем забыл про меня.

— Забыл про тебя! — жарко воскликнул Кейн. — Любовь моя, я не забывал о тебе никогда, ни на минуту. Перессорился со всеми своими родными и знакомыми, но настоял на том, чтобы вернуться в Денвер, ведь я знал, какое сокровище ожидает меня здесь!

А затем его губы коснулись рта Гленны, и сердце ее сразу же пустилось вскачь. Гленна почувствовала, что тело ее становится легким, невесомым, и, чтобы не улететь, сильнее прижалась к Кейну.

Каждое прикосновение к чудесному, упругому телу Гленны сводило Кейна с ума. Он нежно провел по крутому изгибу бедра, скользнул вверх, к восхитительным холмикам груди, а затем осторожно потянул с плеча Гленны тонкую бретельку ее платья.

Спустя минуту одежда уже была сброшена на пол.

— Я безумно хочу тебя, Гленна, — простонал Кейн. — Неужели все это наяву, и я не проснусь в самый неподходящий момент? О боже, как же я давно…

Гленна стояла перед Кейном обнаженная, прикрыв глаза, вздрагивая всем телом от каждого прикосновения его рук. Она обвила его шею руками и с наслаждением запустила пальцы в густые волосы, притягивая Кейна к себе.

Кейн легко подхватил Гленну и отнес на кровать, и в следующий миг он уже вытянулся, обнаженный, рядом с нею.

И снова их губы слились воедино, а два дыхания стали одним. Рука Кейна поползла вниз, к груди Гленны. Затем горячий язык Кейна ласкал ее напрягшиеся соски. Гленна застонала, сгорая от небывалого, немыслимого, невыносимого желания.

Руки Кейна опускались все ниже, и вместе с ними опускалось пламя страсти, сжигавшее Гленну, — с груди на живот, с живота к бедрам и еще ниже. Когда умелые, нежные пальцы Кейна проникли в ее влажное, горячее лоно, Гленна закричала во весь голос, желая только одного: чтобы Кейн как можно скорее вошел в нее, — но тот не спешил, доводя ее до полного безумия.

Гленна застыла в напряженном ожидании. Провела пальцами по темным завиткам волос на шее Кейна, по его сильным плечам, груди. Ей нравилось касаться этого сильного, любимого тела. Губы Гленны приоткрылись, и она умоляюще взглянула в глаза Кейна. В его глазах светилась любовь, которая была сильнее любой страсти.

Напряжение становилось непереносимым. Кейн откинулся на спину, поднял Гленну над собой и осторожно усадил ее на себя верхом, нежно погружая свою раскаленную стальную плоть во влажную глубину ее лона.

Гленна опустилась до конца, тесно прижимаясь своим телом к телу Кейна, затем медленно приподнялась и опустилась вновь.

А потом Кейн вдруг неожиданно перевернул Гленну на спину, сам оказался сверху и прошептал только одно слово: «Гленна».

Глаза Кейна — серебристо-серые, глубокие — светились сейчас каким-то необыкновенным светом. Близость с Гленной наполняла его силой, подобно волшебному источнику с живой водой. Близость с Гленной придавала смысл всей его жизни.

Их движения с каждой секундой становились все глубже, все сильней, все быстрей, стремительно приближая Кейна и Гленну к сладостной развязке.

А потом их накрыл ослепительный белый свет, от взрыва страсти весь мир распался на тысячи сверкающих обломков, и наступила тишина.

Сознание возвращалось к ним постепенно, вместе с утихающим грохотом сердца, сквозь хриплое, судорожное дыхание. Привычный окружающий мир вновь вступал в свои права, и жизнь, сделав короткую остановку, вновь готова была рвануться вперед.

Кейн глубоко вздохнул, скатился на бок и сказал, лениво улыбнувшись:

— Между нами все осталось по-прежнему, любовь моя. Нет, мы с тобой точно созданы друг для друга, в этом я больше не сомневаюсь. И знаешь, что бы ни случилось, я больше не расстанусь с тобой ни на одну ночь.

Гленна счастливо вздохнула, мысленно соглашаясь с Кейном. Да, они в самом деле предназначены друг для друга самой судьбой, и Кейн дороже ей всего на свете, даже самой жизни.

— Я люблю тебя, Кейн, — со слезами на глазах сказала Гленна.

— И я тебя люблю, моя родная. Мы поженимся, как только я все для этого подготовлю.

Эти слова окатили Гленну ушатом холодной воды, и она едва не умерла от горя, когда вспомнила о своем нынешнем положении. Ведь теперь она не имела права ни на любовь Кейна, ни на близость с ним. Ах, если бы у Кейна хватило терпения выслушать все, о чем она должна рассказать ему.

Кейн взял руку Гленны, поднес к своим губам и спросил, целуя ее пальцы:

— О чем ты задумалась, любимая?

— Кейн, мне надо поговорить с тобой, — сказала Гленна, дрожа всем телом от нервного напряжения. Она знала, каким трудным будет предстоящий разговор.

— Давай попозже, — предложил Кейн и продолжил, любуясь Гленной: — Никак не могу на тебя насмотреться. Я думаю, что ты ведьма — прекрасная, желанная ведьма, и я люблю тебя.

Сейчас Кейн был похож на мальчишку — слегка растрепанного, беззаботного и влюбленного по уши.

И снова страсть прорвалась наружу, словно весенняя река, сносящая плотины, и руки Кейна снова начали свой волшебный танец на теле Гленны, а губы его вновь зашептали жаркие, вечные слова.

Когда они отдышались, Кейн сказал:

— Знаешь, с той минуты, как увидел тебя сегодня, забыл обо всем. Не спросил даже, почему ты оставила свою работу в «Паласе». Спросил там, но мне сказали только, что ты нашла себе другое место. Тогда я бросил в номер свои чемоданы и сразу поспешил сюда — а вдруг ты окажешься дома? И вот, угадал, слава богу. Так что случилось, милая?

«Ну, вот и все, — подумала Гленна. — Пришло время платить за свои ошибки и свою глупость».

И вдруг Гленна ощутила полное спокойствие. Сейчас она расскажет Кейну обо всем, и, что он ни скажет в ответ, в любом случае с души ее спадет камень. Ведь самая ужасная правда всегда лучше, чем ложь. Конечно, характер у Кейна взрывной, непредсказуемый, но если ей удастся заставить его выслушать все до конца, то они вдвоем наверняка найдут способ избавиться от Джадда Мартина.

— Я покинула «Палас» несколько недель тому назад, Кейн, — неуверенно начала Гленна. — Я… Мне предложили более интересную работу, и я согласилась.

— Мне казалось, что «Палас» — самое лучшее место в этом городе, — заметил Кейн. — Так где же ты работаешь сейчас?

— Я теперь в «Красной Подвязке», — сказала Гленна и быстро добавила, увидев потемневшее лицо Кейна: — В ресторане.

— Что ты сказала? Ты работаешь на Джадда Мартина? На человека, который, возможно, причастен к убийству твоего отца? Бог мой, Гленна! Я думал, что ты разумнее. Увольняйся оттуда сегодня же, немедленно, сейчас же. Давай одевайся, и я пойду вместе с тобой, иначе этот ублюдок возьмет тебя на испуг.

— Я уже не работаю, Кейн, — призналась Гленна, чувствуя, как начинают звенеть ее натянутые нервы, поскольку разговор подошел к самой главной точке.

— Ну и слава богу, — вздохнул Кейн, откидываясь на подушку. — Как ты смотришь на то, чтобы сыграть нашу свадьбу, скажем… скажем, послезавтра?

— О господи! Я должна сказать тебе это Кейн, но не могу.

— Что?

— Я уже вышла замуж. Несколько дней тому назад, за Джадда Мартина.

Наступила тишина — казалось, можно расслышать не только каждый вдох, но и каждый удар сердца. Так и не проронив ни звука, Кейн медленно встал с кровати, совершенно не смущаясь своей наготы, а может быть, просто забыв о ней. Затем он заговорил — тоном, полным презрения.

— Грязная шлюха! — сказал он, словно выплюнул эти слова в лицо Гленне. — Не смогла дождаться, пока я вернусь? Так захотела мужика, что легла в постель с первым, кто позвал? Знаешь, измену я бы тебе, пожалуй, простил, но брак? Каким местом ты думала, когда выходила замуж за своего Джадда? А я-то, дурак, думал, что ты в самом деле любила меня!

— Я в самом деле любила! И люблю! — крикнула Гленна. — Ты просто не понимаешь!

— Не волнуйся, все я прекрасно понимаю. Тебе нужны деньги, и ты решила, что Джадд будет побогаче, чем я. Все ясно. Ну, и как скоро после моего отъезда ты оказалась в его постели?

— Нет, Кейн, ничего подобного! — неистово возразила Гленна. — Прошу тебя, Кейн, позволь мне все объяснить. Выслушай меня, если все еще любишь.

— Любовь? Ха! Ты просто не понимаешь значения этого слова. Ты соблазнила меня, затянула в свои сети, использовала, но это — не любовь. А я, дурак, попался на эту удочку. Любовь! Да не моя любовь была тебе нужна, нет, тебе нужно было получить назад отцовский прииск. Ну, ты же получила его, по крайней мере половину. Что, счастлива? Вы с Джаддом стоите друг друга, как я посмотрю. Оба жестокие, бессердечные, жадные. А зачем ты сразу же легла сегодня со мной? У тебя что, совсем совести не осталось?

— Совести у меня не меньше твоего! — выпалила в ответ Гленна.

Кейн принялся натягивать на себя разбросанную по всей комнате одежду, не обращая внимания на слезы, градом покатившиеся из глаз Гленны. Никогда в жизни он еще не был так зол, и в первую очередь — на себя самого. Любовь к Гленне открыла для него целый мир — новый, яркий и прекрасный. Теперь эта женщина предала его, разбила ему сердце, изранила душу.

«Все, — мысленно поклялся Кейн. — С любовью для меня покончено навсегда. В эту мышеловку меня больше не заманишь».

— Кейн, позволь мне объяснить тебе все, — всхлипнула Гленна. — Я не хотела выходить за Джадда, но он…

— …заставил тебя? — жестко рассмеялся Кейн. — Не надо лгать, Гленна. Я достаточно хорошо знаю тебя, чтобы не поверить этому. Ты же очень упряма, и никто не может заставить тебя сделать то, что тебе не по нраву. А если бы в твоих словах была хоть доля истины, можно было бы спросить, почему ты в таком случае не обратилась к шерифу. Прости, Гленна, я хотел быть твоим единственным, но стал только первым и далеко не последним, как я вижу. Скажи, а как Джадд в постели, на высоте? Не хуже, чем я?

Он рванулся к двери.

— Кейн, подожди!.. Не уходи!

Но он уже не слышал ее.

Стремглав скатившись по лестнице, выбежав на улицу, Кейн зашел в первый же попавшийся салун, быстро выпил два двойных виски и попросил дать ему бутылку с собой. Затем вернулся в «Палас» и залег в своем номере, прихлебывая прямо из горлышка обжигающую жидкость и думая о женщине, которую он так любил и в которой он так жестоко ошибся.

Гленне было наплевать на то, что она попалась на глаза Дюку прямо при входе в «Подвязку». Теперь, после разрыва с Кейном, все для нее потеряло смысл. Ах, если бы только Кейн согласился выслушать ее! Если бы только позволил объясниться до конца! Но она слишком сильно, до глубины души, обидела его, и потому ему не нужны были ее слова. Что ж, быть может, когда-нибудь, когда он остынет, немного успокоится… Но в любом случае он должен узнать и о новом прииске, и о серебряной жиле.

Кейн беспробудно пил несколько дней подряд, но наконец нашел силы справиться с собой и выбрался на свет божий. Путь его лежал в «Красную Подвязку»: Кейн решил, что лучшее лекарство от любви — это увидеть своими глазами счастливую пару — Гленну и Джадда. Может быть, тогда все чары рассеются, разум вернется к нему, и ему удастся забыть рыжеволосую ведьму раз и навсегда.

Войдя в знакомые вертящиеся двери, Кейн прошел в гостиную, но не увидел ни Гленны, ни Джадда.

«Быть может, еще слишком рано?» — подумал он и направился в бар. Здесь его сразу же заприметила Сэл и задумалась, известно ли Кейну о замужестве Гленны, а если нет, то имеет ли право она, Сэл, рассказать ему об этом первой. Нет, вот этого ей никак не хотелось.

Теперь и Кейн заметил Сэл, приветственно махнул рукой, а когда Сэл подошла, жестом предложил ей присесть рядом.

— Рада снова видеть тебя, Кейн, — улыбнулась она.

— Я получил твою телеграмму, Сэл, но, похоже, слишком поздно, — задумчиво сказал Кейн. — Ты должна была сразу написать мне о том, что задумала Гленна.

— Клянусь, Кейн, я сама ничего не знала, — ответила Сэл, желая сразу отгородиться от причастности к истории с замужеством Гленны. — Просто недели две тому назад вдруг притащили сюда священника, прямо среди ночи, пригласили в игорный зал всех желающих, и там Джадд и Гленна обвенчались друг с другом.

— И ты не пыталась помешать этому? — жестко заметил Кейн. — Тоже мне, лучшая подруга.

— Пытаться-то я пыталась, но ты же сам знаешь, Кейн, какая упрямая наша Гленна. Уж если что задумала, ничем ее не свернешь. Прости, Кейн, я представляю, каково тебе сейчас.

Кейн повел по сторонам своими серыми грустными глазами и спросил с горечью:

— А где же новобрачные? Наверное, никак не могут выбраться из кровати.

— Кейн, с этим браком не все чисто, — доверительно поделилась с ним Сэл.

Но тот, казалось, не слышал ее, уйдя с головой в свои нелегкие мысли и рвущие сердце воспоминания.

— Кейн, — снова окликнула его Сэл. — Ты слышишь меня, Кейн?

— Кейн! — раздался вдруг еще один женский голос, и рядом с ними, сверкая своей ослепительной улыбкой, появилась Перл. — Что тебя привело назад в Денвер?

— Дела, дела, Перл, — ответил Кейн.

— Ты уже слышал о том, что Гленна вышла замуж? — выпалила Перл. Теперь она считала себя первой кандидаткой на роль спутницы Кейна. Уж она-то сможет утешить его как надо!

— Он слышал, — холодно ответила за Кейна Сэл, давая понять Перл, чтобы та прикусила свой язычок. Перл ее поняла, но не послушалась и вместо того, чтобы замолчать, продолжала оживленно щебетать:

— Джадд привел на венчание священника прямо среди ночи. Сказал, что они с Гленной не могут ждать до утра. Правда, очень романтично?

— Перл! — жестко одернула ее Сэл. — Тебе, наверное, еще лучше, чем мне, известно о том, что Гленна не…

— Хватит! — сердито оборвал их Кейн. — Я не желаю ничего слушать ни про Гленну, ни про ее мужа. Их дела меня не касаются. И если хотите, чтобы мы по-прежнему остались друзьями, больше никогда при мне не произносите ее имя.

— С удовольствием, — охотно согласилась Перл. — Она мне, сказать по правде, никогда не нравилась. Терпеть не могу этаких невинных скромниц, они все — обманщицы.

Сэл сочла за лучшее сменить тему, а вскоре и совсем отошла от них, чтобы занять пришедших посетителей. Оставшись наедине с Кейном, Перл без долгих раздумий предложила ему подняться в свою комнату. Кейн криво усмехнулся, зная заранее, что никогда и никто не сможет заменить ему Гленну. Он хотел было отказаться, сославшись на то, что слишком много выпил сегодня, но в этот момент в бар неожиданно вошел Джадд Мартин, раскланиваясь на ходу со знакомыми. Он был в широкой клетчатой рубашке, пыльных сапогах, с конским седлом, перекинутым через плечо, — одним словом, выглядел как человек, вернувшийся из дальнего путешествия. Дюк, завидев хозяина, поспешно подбежал к нему и принялся шептать ему на ухо.

— Где это его черти носили? — спросил Кейн, указывая на Джадда кивком головы.

— Кто знает? — ответила Перл. — Он разве докладывает? Он уехал спустя несколько дней после свадьбы.

— Странно, — заметил Кейн, подумав о том, что не устал бы от Гленны так скоро, если бы сам женился на ней. При мысли о Гленне ему опять стало тошно.

Теперь и Джадд заметил Кейна и застыл, решая, как ему держать себя в создавшейся ситуации, а затем широко улыбнулся и подошел к столику, за которым сидел Кейн.

— Каким ветром вас снова принесло в наши края, Морган? — спросил Джадд. Конечно, он рассчитывал, что Кейн теперь навсегда останется в своей Филадельфии и их пути никогда больше не пересекутся.

— Я же владелец половины прииска, разве вы забыли?

— Ах, да, в самом деле, — хрипло рассмеялся Джадд. — А второй половиной владеет моя жена. Забавно, верно? Вы уже слышали, конечно, о том, что мы с Гленной поженились? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Так что все дела относительно «Золотой Надежды» будете вести со мной. Хотя, по правде сказать, там и вести-то нечего, пустой участок.

Он всячески пытался поддеть, разозлить Кейна, но тот устоял, предпочтя до поры до времени отклонить этот явный вызов.

— Примите мои поздравления, Мартин, — сухо сказал он и спросил, указав кивком головы на седло, переброшенное через плечо Джадда: — Ездили куда-то? Должно быть, нелегко вам было покидать молодую жену, да еще так скоро после свадьбы!

— Да, — похотливо осклабился Джадд. — Лакомый кусочек, что и говорить! Впрочем, вы это и сами знаете, я полагаю.

«Чего он добивается, черт побери? — подумал Кейн. — Или уже узнал о том, что мы с Гленной наставили ему рога? Нет, это вряд ли. Скорее всего Джадд в первую же ночь убедился в том, что Гленна не девственница, и, естественно, решил, что именно я был у нее первым мужчиной».

— Мы с Гленной старые друзья, — уведомил он Джадда, — и мне хорошо известны особенности ее характера.

— Держитесь впредь подальше от моей жены, Морган, — предупредил Джадд. — Она принадлежит только мне, и я не потерплю, чтобы кто-то увивался около нее.

— Ваша жена не представляет для меня ни малейшего интереса, — заверил Кейн. — Просто не забывайте о том, что половина «Золотой Надежды» моя. Я проверю у своих людей, что там происходит, на нашем прииске.

— Если вы говорите о Заке Кимбалле и Билли Дэвисе, то они больше на вас не работают. Гленна распорядилась рассчитать их. Теперь вместо них там сидят трое моих людей.

Кейн разочарованно присвистнул. «Вот еще одно доказательство того, что Гленна водила меня за нос, — подумал он. — Черт бы побрал всех этих женщин!»

— Кто дал ей право увольнять людей, которых нанял я? — спросил он вслух.

— Вас здесь не было, и Гленна была вправе поступить так, как сочла нужным.

— Точнее, как вы сочли нужным, — поправил его Кейн.

— Прошу простить меня, Морган, — повел плечами Джадд, — но думаю, что моя жена уже заждалась меня в спальне. Меня не было дома довольно долго, и у нас с ней есть… э-э… о чем поговорить.

Он кивнул Кейну, одарил широкой улыбкой Перл и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

Кейн мрачно посмотрел ему вслед, представил себе, что через минуту Джадд будет лежать в постели рядом с Гленной, и новыми глазами взглянул на сидящую рядом с ним Перл.

«А почему бы и нет?» — подумал он.

— Пойдем со мной, красавчик, — радостно улыбнулась Перл, заметив его взгляд. — Со мной ты мигом забудешь про свою Гленну. Эта маленькая двуличная сучка мизинца твоего не стоит.

— Не болтай лишнего, Перл, — рявкнул на нее Кейн, а затем неожиданно подхватил на руки и понес по ступенькам на второй этаж.