Коуди удивленно поднял брови: — О чем это ты бормочешь, женщина? Кэсси едва не задохнулась от гнева. В яростном вызове взмахнув гривой золотистых волос, она метнула на Коуди испепеляющий взгляд изумрудных глаз — просто чудо, что он не обуглился.

— Не притворяйся: ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Да, да, я слышала, о чем ты разговаривал с Рэбом. У тебя нет никакой жалости? Нет сердца? Бога ради, он же инвалид!

— Моральный инвалид! — отрезал Коуди. — Предлагая работу, я просто хочу вернуть ему самоуважение. Если никто не возьмет его в руки, он сопьется до смерти, как только уедет отсюда. Что тебе больше по душе: видеть его валяющимся под забором или честно работающим?

— Все это звучит прекрасно, Коуди, но на что он способен? У него нет руки, да и нога не в порядке.

— Ты просто удивишься, когда увидишь, сколько сможет сделать человек одной рукой, — раздраженно заявил Коуди. — А нога у него скоро заживет. Все, что ему нужно, — это возможность проявить собственные силы. Иначе он вернется на старую дорожку. Послушай, Кэсси, мне этот парень не очень-то нравится, но я не могу позволить ему снова нырнуть в ту грязь, из которой его вытащил.

— Реб не нравится тебе только потому, что он таков, каков есть? — Запальчиво спросила девушка.

— Черт побери, Кэсси, почему ты не веришь, что я хочу сделать этому человеку добро?

— Потому что ты не делаешь добра никому, даже собственным детям!

— Что-то я тебя не понимаю, — медленно проговорил Коуди, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не отшлепать эту не в меру расходившуюся очаровательную ведьму.

— Скажите, пожалуйста! Он не понимает! А тебе никогда не приходило в голову, что дети — тоже люди? И им, кроме еды, нужна еще и одежда. А обувь? Да ты взгляни, в чем они ходят! Они носят старые вещи, которые валялись на чердаке, но эти жалкие тряпки не подходят им даже по размерам.

— Да откуда мне, к дьяволу, знать, что нужно детям?! — взвился Коуди. — Отвези их в город и купи все, что необходимо. Избавь меня хотя бы от этой заботы. А заодно купи нормальные платья и для себя. Я, конечно, понимаю, что Сэл не могла тратить слишком много на наряды для своих девочек. Но уж такого безобразия, которое ты на себя натягиваешь, просто поискать надо! Слава Богу, что ты хоть сняла это нелепое траурное платье. Оно тебе ужасно не шло.

Кэсси залилась краской, до глубины души уязвленная обидными словами. Ее платья, тусклых цветов, мешковатые и отнюдь не модные, действительно были старыми, сшитыми от случая к случаю. Работая у Сэл, Кэсси набегала одежды, которая привлекала бы к ней внимание или заставляла девушек думать, что она пытается соперничать с ними. Каждый раз, когда она шила себе новое платье, — а это случалось крайне редко, — Кэсси делала его на пару размеров больше, снабжала длинными рукавами и высоким воротничком. Кэсси никому не делала визитов, не ходила в театр или на увеселительные прогулки, поэтому модных вещей в ее гардеробе не было. Замечание Коуди по поводу ее бесцветной, скучной одежды глубоко задело девушку.

— Это мое дело, что я ношу! — Стараясь скрыть обиду, Кэсси независимо вздернула подбородок.

— Ладно, ладно, — снисходительно буркнул Коуди. — Значит, так: расходы я беру на себя, мне это вполне по карману. Возьми фургон. Если не умеешь запрягать, попроси кого-нибудь на конюшне.

— Фургон? — пискнула Кэсси. — Я… я… Упершись руками в бока, Коуди с плохо скрываемым раздражением помотал головой.

— Ну, что не так на этот раз?

— Я… я никогда в жизни не управляла фургоном. И не ездила верхом.

— Ох, дерь…

— Папа, смотри, что умеет делать Черныш! Из-за угла выскочил улыбающийся до ушей Брэди.

Он бросил палку, которую держал в руках, и Черныш, все еще прихрамывающий на одну лапу, кинулся за ней и схватил зубами. Дворняга явно поправлялась.

— Он чудесный, правда? — спросила подошедшая Эми.

— Ага, просто великолепный! — иронически хмыкнул Коуди, про себя отметив, что эта несчастная собачонка выглядит теперь почти нормально, нарастив на скелет мяса и от постоянного расчесывания приобретя гладкую, шелковистую шерсть. — Ребятки, как вы смотрите на то, чтобы съездить в Додж и купить вам новую одежду?

У Эми заблестели глаза. Как любой девочке ее возраста, ей нравилось думать о покупках, не говоря уже о том, чтобы их делать. Она мгновенно представила себе разные хорошенькие платьица, ленты, туфельки…

— А ты с нами поедешь? — нетерпеливо спросила Эми.

Коуди зло покосился на Кэсси:

— Придется, поскольку Кэсси никогда не управляла фургоном. Ну да ладно: мне все равно нужно побывать в банке, а также встретиться с Уиллоуби. Почему бы не сделать этого сегодня, пока вы с Кэсси пройдетесь по магазинам?

Брэди от возбуждения начал подпрыгивать на месте.

— А мы скоро поедем, папа? А можно взять с собой Черныша? — взволнованно затараторил он.

— Эта чертова псина останется дома, — проворчал Коуди. — Будьте готовы через час.

По дороге в Додж-Сити дети находились в таком приподнятом настроении, что заразили даже Коуди. Он не мог удержаться от улыбки, слушая их забавные споры и препирательства по поводу того, кому из них лучше удается дрессировать Черныша. С некоторым беспокойством Коуди отметил, что улыбается гораздо чаще, чем за все прошедшие годы, и что ему даже нравится отвечать на бесконечные детские вопросы. И что, если бы не возбуждающее его присутствие Кэсси, он нашел бы это путешествие в Додж даже приятным. Но Кэсси действовала на Коуди так, что он даже стал испытывать тревогу за свое здоровье.

Пряный запах ее тела волновал кровь. Его кожа покрывалась мурашками просто от звука ее хрипловатого голоса. Коуди подумал, что если не переспит в ближайшее время с какой-нибудь «киской», то не сможет долго продержаться, не трогая Кэсси. Но проблема состояла в том, что он не хотел никакой другой женщины, кроме Кэсси Фенмор, своей сводной сестры, черт бы ее побрал! Он украдкой поглядывал на Кэсси, которая сидела рядом с видом настоящей леди, в платье мышиного цвета, размера на два больше, чем нужно.

Коуди внутренне застонал. Может быть, он успеет сбегать к одной из шлюх в «Длинной скамейке», пока Кэсси с ребятами будут делать покупки?..

Кэсси чувствовала на себе косые взгляды Коуди; и ее тело инстинктивно реагировало на них. Жарко… Господи, ей стало так жарко, что она принялась обмахиваться рукой. Интересно, о чем он думает? Похожи ли его мысли на ее? Какой же он все-таки красивый! Она незаметно посмотрела на сиденье, туда, где их ноги почти соприкасались. И убедилась в его зверином призыве, обращенном к ней: под ее взглядом мощные мышцы его бедер рефлекторно вздрогнули, а в паху наметилось явное движение.

Господи всемогущий! Она же не старается делать ничего, чтобы его возбудить! Сознание того, что одно только ее присутствие вызывает у него такую реакцию, оглушило Кэсси. Отведя взгляд от внушающего страх объекта, она мысленно выругала себя и попыталась сосредоточиться на дороге. Но, вступая в противоречие с разумом, ее тело увлажнилось от непристойной мысли о том, как эта твердая часть Коуди могла бы почувствовать себя в мягкой ложбинке между ее ног.

Коуди остановил фургон перед галантерейным магазином, где высадил Кэсси и детей, а сам направился в банк. Затем он посетил контору адвоката Уиллоуби, где провел какое-то время, обсуждая дела на ранчо, а также вопрос, почему в последние годы хозяйство приносит меньше доходов. Уиллоуби обещал провести расследование, не перекачивалась ли часть прибыли в чей-то карман. Хотя поначалу ни один из них не упоминал имени Уэйна, оба прекрасно понимали, что только он мог запустить руку в кассу Бака. И так же ясно оба понимали; доказать это будет очень трудно.

— Мне хотелось бы расставить все точки над «I» для самого себя — в конце концов сказал Коуди. — Как мне кажется, Уэйн чертовски уверен в своем финансовом благополучии, несмотря на то, что отец лишил его наследства. Но я не вижу возможности предпринять в этом плане какие-либо шаги.

— Бак подозревал, что Уэйн его обкрадывает, но ничего не мог поделать из-за плохого здоровья. Он жил одной только надеждой на твое возвращение домой, Коуди. И когда почувствовал, что дни его сочтены, изменил завещание в твою пользу. Таким образом он хотел расплатиться за прошлые ошибки.

— Я… не знал об этом, — ответил Коуди, испытывая чувство вины. — Мне следовало бы поддерживать с ним связь. Но сейчас поздно о чем-либо сожалеть, кого-то обвинять или оправдываться. Единственное, что я могу теперь сделать, — управлять ранчо так, как хотел этого отец.

Попрощавшись с адвокатом, Коуди направился в «Длинную скамейку». Войдя, он облокотился на отполированную бесчисленными посетителями стойку бара, заказал виски и пристрастным взглядом принялся изучать находящихся в салуне женщин. Некоторые из них показались ему молодыми и довольно привлекательными, но глаза у них были старше самого греха. Большинство же были истасканными и потертыми, как половая тряпка при входе. Одна из тех, что помоложе, заметила его интерес и направилась к Коуди, призывно вильнув бедрами, отчего ее короткая юбка взметнулась вокруг круглых коленей.

— Вам не помешает моя компания, мистер? Меня зовут Холли. Умираю от жажды!

Коуди кивнул бармену, и тот наполнил стакан. Она сделала огромный глоток, перевела дух и спросила:

— Новенький в городе? Что-то я тебя здесь раньше не встречала.

Коуди бросил взгляд на полную грудь Холли, едва не вываливающуюся из тесного и низкого корсажа, и с грустью подумал, что эта женщина хотя бы не ходит в глухом платье на два размера больше, чем нужно.

— Новенький? Да, пожалуй, можно сказать и так. Я Коуди Картер, новый владелец Каменного ранчо.

Холли вытаращила на него глаза:

— Так ты сводный брат Уэйна! Он рассказывал мне о тебе. А что, твоя мать и вправду была индианкой?

— Чистокровной, — со зловещей улыбкой отчеканил Коуди. — А ты хорошо знаешь Уэйна?

Она медлила с ответом слишком долго.

— Итак, мой почтенный братец снисходит до шлюх. Ладно, Холли, не имеет значения, что говорил тебе Уэйн. Каменное ранчо по закону принадлежит мне. Мне и мисс Фенмор.

— Уэйн сказал, что ты ублюдок. Ну… это… незаконнорожденный.

Ее беспардонная откровенность взбесила Коуди.

— Точно, ублюдок. И в гораздо большей степени, чем можно было бы подумать! — Его голос звучал все более угрожающе. — Что еще сообщил тебе мой братец?

Яростный взгляд Коуди испугал Холли, и она отступила на шаг назад. Хотя этот Картер выглядел настоящим красавчиком, Холли инстинктивно почувствовала исходящую от него опасную, мрачную и спокойную силу и поняла, что за его спиной — долгий путь крутого парня; она поспешила уклониться от дальнейшего разговора на явно неприятную для него тему.

— Да почти ничего он больше и не говорил, — проворковала Холли и, пытаясь его умилостивить, зазывно прошептала: — Тебе нужна женщина, Коуди? Могу поклясться, ты великолепен в постели!

— Хочешь сравнить меня с Уэйном? Нет, благодарю, солнышко, я себя пока еще уважаю.

Он допил виски, развернулся и направился к выходу. Мышцы спины бугрились под рубашкой, а походка своей гибкостью, уверенностью и откровенной чувственностью напоминала кошачью. Холли в глубоком разочаровании надула ярко накрашенные губы…

В отделе готовой одежды Кэсси купила детские вещи, в другом — ткани, чтобы потом сшить кое-что еще, особенно для Эми. Для Брэди она выбрала джинсы фирмы «Левис», пару кникерсов — широкие штаны до колен, рубашки, несколько теплых курток на случай холодной погоды и разные другие сезонные вещи. Брэди заартачился, когда Кэсси стала подбирать ему галстук, но она не обратила внимания на его протесты, и галстук занял свое место в растущей груде одежды. Эми, кроме платьев, получила пару мягких туфель и высокие, почти до колен, ботинки. А Брэди чуть не запрыгал от радости, когда ему достались ковбойские сапожки, почти такие же, как у Коуди.

Выбирая вещи для себя, Кэсси была менее экстравагантна. Поскольку бабушка научила ее шить, девушка решила проблему, приобретя несколько отрезов, нитки, иголки и отделку для платьев. Затем, в приступе покупательской лихорадки, она купила две модные юбки из мягкой замши с разрезами и несколько блузок. Уложив эти покупки, она не смогла отказать себе в удовольствии обзавестись еще и новым нижним бельем. Перед самым уходом Кэсси купила мягкую хлопковую рубашку для Коуди, голубого цвета, прекрасно сочетающегося с его глазами. Она решила вышить на кармане инициалы Коуди и только потом отдать ему рубашку.

Нагруженная покупками, Кэсси вместе с детьми вышла из магазина и нос к носу столкнулась с Уэйном.

— Какая встреча! — тошнотворным тоном произнес он. — Моя очаровательная сводная сестра и два маленьких детеныша Коуди. Что привело вас в Додж?

— Мы покупали новую одежду! — с наивной гордостью заявил Брэди, показывая свертки.

— Ага, тратите денежки ранчо! Скажи-ка, парнишка, а что все-таки случилось с вашей матерью? Лишилась всех иллюзий или даже жизни, когда узнала, что вышла замуж за полукровку?

— Оставь детей в покое, Уэйн! — предупредила Кэсси, выступая вперед и загораживая Эми и Брэди. — Они любят Коуди и не понимают таких злобных людей, как ты.

— Да брось ты, — пренебрежительно махнул рукой Уэйн, — я уверен, что они все это слышали и раньше. Не знаю, где они жили до приезда в Додж-Сити, но практически везде не любят индейцев и метисов. А ты что, собираешься взять на себя роль их покровительницы?

— Если в этом возникнет необходимость, Он придвинулся к ней ближе.

— Если ты будешь на моей стороне, то вместе мы сумеем возвратить ранчо. Для нас обоих. Из нас, Кэсси, получится отличная команда!

Странный блеск его глаз не понравился Кэсси. Она слишком хорошо знала такие взгляды…

Уэйн схватил ее за руку и притянул к себе.

— Брось ты этих двух выродков! Пойдем со мной. Нам будет хорошо вдвоем. Не думаю, что ты так невинна, как стараешься показать.

Закипая злостью, Кэсси старалась вырваться:

— Пусти меня!

— Будь проклят этот Коуди! Он что, уже наложил на тебя лапу? Если бы отец не отослал тебя, я бы научил тебя доставлять мужчине настоящее удовольствие! Ты быстро стала бы такой же горячей в постели, как твоя матушка. А Линда была неповторима, уж поверь мне, дорогая сестричка!

— Я подозревал, за что отец лишил тебя наследства, а теперь знаю это точно. Убери руки от Кэсси, Уэйн!

Уэйн и не заметил, как Коуди подошел к нему сзади. Рывком обернувшись, он посмотрел в лицо Коуди и на мгновение испытал неподдельный страх. Его руки беспомощно опустились.

— Ты подкрадываешься к людям, как настоящий индеец, — сказал он, пытаясь выглядеть уверенным.

— Если у тебя есть желание с кем-то разобраться, то выбери лучше меня, чем приставать к беззащитным женщинам и детям, — ледяным тоном посоветовал Коуди. Будучи от природы трусливым, Уэйн не испытывал ни малейшего желания ввязываться в поединок, победителем в котором будет наверняка не он: Уэйн отлично понимал, что они с Коуди находятся в разных весовых категориях. Если уж что-то предпринимать против проклятого метиса, подумал Уэйн, то делать это надо с умом, тайно, исподтишка, а лучше всего кого-нибудь нанять для выполнения этой грязной работы…

— Ты прекрасно знаешь, что физически я слабее тебя, и поэтому хочешь втянуть меня в драку. Не так ли, Коуди? Но у меня хватит ума, чтобы не попасться на твои уловки.

У Коуди просто руки чесались от желания хорошенько врезать братцу. Не будь Уэйн таким слабаком, Коуди, не раздумывая, вытряс бы из него душу.

— Убирайся к черту, Уэйн, пока я не забыл, что ты мой брат, и окончательно не вышел из себя.

— Сводный брат, — напомнил Уэйн, отступая назад. — До сих пор не понимаю, как старик мог спать со скво.

Перед тем как развернуться и уйти, он пристально посмотрел на Кэсси.

— Подумай о моем предложении, сестричка.

— Он ничего не сделал тебе и ребятишкам? — спросил Коуди, когда Уэйн отошел достаточно далеко.

— Да нет, никакого вреда он нам не причинил, — грустно покачала головой Кэсси. На лице ее застыло скорбное выражение. — Коуди, Уэйн уже не в первый раз намекает на то, что моя мать была… была… не слишком хорошего поведения. Да и от тебя я слышала нечто подобное. Так это правда? Понимаешь, я была совсем маленькой, когда мама умерла, и не знала ее близко…

Вместо ответа Коуди подхватил ее под руку и повел к фургону.

— Мы поговорим об этом позже.

Он никак не мог понять, почему известие о том, что ее мать была шлюхой, так беспокоит Кэсси. Разве она сама не выбрала ту же профессию?

— А кто такой метис, папа? — робко спросил Брэди, прерывая молчание. Дети были сильно напуганы ссорой Коуди и Уэйна.

Коуди вздрогнул.

— Метис — это человек, родители которого принадлежат к разным расам. Ну например, отец — белый, а мать — индианка.

Он решил отвечать честно, сочтя это лучшим выходом, поскольку Брэди и Эми были уже достаточно смышлеными, чтобы понять, что к чему, — раз уж им так приспичило.

— Если у тебя и Уэйна один и тот же отец, значит, твоя мать была индианкой, — немного помолчав, поделилась своим открытием Эми.

Коуди улыбнулся: девочка очень быстро во всем разобралась.

— Тебя это беспокоит? — шутливо спросил он.

В ответ Эми наградила его такой ласковой улыбкой, что Коуди сразу понял: ее этот факт нисколько не волнует. Кэсси не могла поверить в происходящее.

— Коуди, значит, твои собственные дети до сих пор не знали, что ты… что ты… э-э…

— Метис? — Его губы скривились в холодной усмешке.

— Кэсси, а тебе не все равно, метис папа или нет? — с наивностью семилетнего ребенка спросил Брэди.

Кэсси смутилась.

— Что же ты молчишь, Кэсси? Брэди ждет ответа, — жестко проговорил Коуди.

— Ну почему же… для меня это… не имеет никакого значения, — запинаясь, пробормотала Кэсси. — И я не стану думать о тебе или твоем отце хуже только потому, что в вас есть индейская кровь.

Эми, хорошо знавшая о том, что Коуди не имеет к ним никакого родственного отношения, начала хихикать. Брэди моментально понял, почему сестра так веселится и присоединился к ней. К счастью, они подошли к фургону прежде, чем Кэсси смогла поинтересоваться, над чем это дети так смеются. Эми и Брэди залезли внутрь, и разговор прервался.

— Ой, что это такое? — спросил Брэди, беря в руки незнакомый предмет, который Коуди положил в фургоне.

— Костыль. Я взял его у доктора Страйгла. Док сказал, что Реб уже может без всяких опасений наступать на ногу; он пообещал завтра заехать и сменить ему повязку.

Кэсси пристально посмотрела на Коуди. Неужели он все-таки намерен заставить беднягу Лоуренса работать на ранчо? Наверное, раз доктор сказал, что Реб уже в состоянии передвигаться…

— Он может начать отрабатывать затраченные на него деньги с того, что будет обучать тебя управлять фургоном и ездить на лошади, — словно прочитав ее мысли, сказал Коуди. — Кроме того, не повредит, если ты научишься стрелять. Поскольку Реб служил в армии, я уверен, что в этих вещах он хорошо разбирается.

Фургон уже выезжал из города, когда они услышали, как кто-то громко окликает Коуди по имени. Картер поднял глаза и чуть не застонал: на балконе салуна, мимо которого они как раз проезжали, стояла полураздетая Холли, размахивала руками и вопила во все горло, стараясь привлечь к себе внимание. Ей это удалось как нельзя лучше: Коуди пришел в полное смятение, дети глазели на нее с огромным интересом, что же касается Кэсси, то она негодующе фыркнула, пронзила Картера испепеляющим взглядом, лучше всяких слов говорившим, что она о нем думает. Коуди в ярости хлестанул лошадь вожжами, и фургон понесся из Доджа, оставляя за собой клубы пыли…

На следующий день, после того, как новая одежда была подогнана, Кэсси решила постричь ребят: длинные кудрявые локоны Эми постоянно путались, а Брэди все больше становился похож на девочку. В самый разгар этой процедуры в дом зашел Коуди — сообщить Кэсси, что Реб с большой неохотой, но согласился давать ей уроки верховой езды и обращения с оружием. Коуди нашел Кэсси на кухне: держа в руке ножницы, девушка склонилась над Брэди, собираясь подровнять ему волосы на затылке. Пол вокруг них был покрыт блестящими черными прядями. Уже постриженная Эми сидела рядом и с плохо скрываемой скукой наблюдала за мучениями брата.

— Сиди смирно, Брэди! Что ты все время вертишься? — увещевала Кэсси. — Я уже почти закончила. И как только Коуди допускает, чтобы вы ходили такими лохматыми? Вашего папу совершенно не волнует, как Вы выглядите!

— Возможно, об этом заботилась их мать.

Кэсси вздрогнула:

— Ох, Коуди, ты и правда подкрадываешься к людям незаметно, как… как пантера! — Уже все, Кэсси, — спросил Брэди, увидев в появлении Коуди возможность освобождения: для подвижного ребенка просидеть спокойно более пяти минут было настоящей пыткой.

— Да, все в порядке, Брэди. Эми, до ленча вы можете пойти поиграть.

Взявшись за руки, мигом повеселевшие дети выскочили из дома на задний двор, где, чувствуя себя заброшенным и одиноким, их поджидал Черныш.

— Похоже, действительно нужна была новая одежда: мне кажется, за последние недели они подросли на пару дюймов, — сказал Коуди, глядя вслед Эми и Брэди.

— И поправились, — добавила Кэсси. — Когда я впервые увидела их в поезде, то подумала, что вряд ли эти ребятишки регулярно питаются. Не знаю, какие там у вас были обстоятельства, но судя по внешнему виду твоих отпрысков, далеко не самые лучшие.

Коуди нахмурился. Если бы они на самом деле были его детьми, он никогда бы не довел их до такого запущенного состояния, что бы там Кэсси ни думала. Но на этот раз он решил оставить ее замечание без ответа.

— Я только что разговаривал с Ребом. Он согласен заниматься с тобой. Вы встречаетесь завтра в корале в десять утра.

— Ты отдал ему костыль? Как он с ним управляется?

— Нормально. Но Реб не очень-то хочет отрабатывать деньги. Он рвется обратно в город.

— Но ты не собираешься его отпускать, ведь так?

— Я не могу держать его здесь силой, если он твердо вознамерится уехать. Думаю, что Ирен обладает на него гораздо большим влиянием, чем мы оба, вместе взятые. Ты не замечаешь, что она выискивает самые разные предлоги, чтобы навестить его во флигеле?

— Но ты же не думаешь, что…

Коуди пожал плечами. Внезапно он сменил тему разговора.

— Мне нравится твой новый наряд! — восхищенно проговорил он, застав Кэсси врасплох: она смутилась и слегка покраснела.

На Кэсси была замшевая юбка с разрезом и простая белая блузка, открывающая стройную шею и верх груди.

— У тебя роскошное тело, малышка, — голос Коуди звучал низко и возбужденно.

— Наверное, то же самое ты говорил этой шлюхе в «Длинной скамейке»! У тебя хватило времени, чтобы заняться ею вплотную?

— Ревнуешь? — рассмеялся Коуди.

— Еще не хватало! Просто противно, вот и все.

— Я предлагал облегчить твою жизнь, крошка, причем в любое время, как только ты этого пожелаешь. Ты же давно уже страдаешь без мужского тела, Кэсси. Я вижу, как ты воспламеняешься от любого моего прикосновения. Или ты всегда так реагируешь на сильный пол? Скажи честно, солнышко, ты ведь жаждешь этого?

— Пап, чего Кэсси жаждет? — раздался тоненький голосок Брэди.

Ахнув, Кэсси стремительно обернулась.

— Ой, это вы… я не… — И, недоговорив, девушка с горящими от стыда щеками вихрем вылетела из кухни. Господи, ну надо же им было войти именно в такой неподходящий момент! Хорошо еще, что они вряд ли что-нибудь поняли. А если бы в разгар непристойного разговора вместо детей вошла Ирен? Кэсси подумала, что впредь нужно бы вести себя более осторожно. Но, призналась она себе, ей это будет нелегко: Коуди вызывал у нее чувства, которых она не понимала, боялась и от которых в то же время испытывала приятное возбуждение. Она вспыхивала при всяком его взгляде, и он был совершенно прав, утверждая, что она воспламеняется от любого его прикосновения. Неужели в этом отношении она похожа на свою мать?

Да, вот еще одна проблема, которая прочно засела в голове. Кэсси решила наконец все выяснить. И Уэйн, и Коуди утверждают, что Линда была шлюхой. Кэсси не забывала и странную надгробную «речь» Бака, слона, которые он бросил, как плевок, стоя у могилы ее матери в тот далекий день похорон. Мама… Неужели все это правда? Тем временем на кухне любознательный Брэди продолжал допрашивать Коуди:

— Ну папа же! Скажи, чего Кэсси жаждет? — Надеюсь, что меня, — машинально ответил занятый своими мыслями Коуди. Тут же спохватившись, он мгновенно сменил тему разговора: — Да, ребятки, совсем забыл спросить: как вам новые костюмы?

— Ой, прелесть! — воскликнула Эми и, приподняв юбочку, кокетливо повернулась перед Коуди, чтобы он мог по достоинству оценить ее наряд. — Правда, красивое платье? — расправляя складки, спросила девочка. Коуди с важностью кивнул и посмотрел на ее брата.

— А что скажешь ты, Брэди? Доволен покупками?

— Ох, дерьмо!

— Брэди! — возмущенно крикнула Эми. — Ты же знаешь, как недовольна бывает Кэсси, когда произносят подобные слова!

— Но папа же их говорит!

Секунду Коуди ошеломленно взирал на мальчика, а затем выдохнул:

— Ох, дерь… то есть лошадиный хвост! Брэди, ты должен быть умнее и не повторять все, что я говорю. Тебе что, не понравилась новая одежда?

— Кэсси купила мне галстук! И сказала, что я должен надевать его в церковь! Но я не хочу носить этот чертов галстук!

Коуди застонал.

— Ты станешь носить этот проклятый галстук, если Кэсси так сказала! — взорвался он. — И если ты будешь употреблять плохие слова, я спущу с тебя твою чертову шкуру!

— Ты опять это делаешь, — сварливо заметила Эми.

— Что я делаю?

— Сквернословишь. Как можно ожидать, что Брэди бросит ругаться, если ты сам продолжаешь?

— Ох, дерь… лошадиный хвост! Вовсе я не ругаюсь. Во всяком случае, я делаю это бессознательно.

— Все равно. Это очень плохая привычка, — назидательно проговорила Эми, с укоризной глядя на Коуди. Картер почувствовал, что терпение его лопнуло. Нести за кого-то ответственность было для него делом новым, к тому же он вовсе не был убежден, что оно ему по душе. А тут еще эта козявка вздумала учить его хорошим манерам!

— Да чтоб вас разорвало! В конце концов я не ваш отец, и хватит пытаться меня перевоспитывать! — вспылил Коуди. — Сначала Кэсси, а теперь еще и вы! К черту! Надоело! Этого ни один человек не в состоянии выдержать.

Подбородок Эми задрожал, большие карие глаза наполнились слезами. Она и сама знала, что Коуди не их отец, но ведь она заботилась лишь о своем младшем брате. Приютив их, Коуди дал Брэди возможность чувствовать себя в безопасности, которой у мальчика не было со времени смерти родителей. Поначалу, назвав отцом этого почти незнакомого человека, Эми руководствовалась отчаянием, охватившим ее в безвыходной ситуации, в которую попали она и Брэди. Потом ей показалось возможным увеличить свои требования. Но после этой вспышки гнева у Коуди Эми подумала, что, пожалуй, они с братом зашли слишком далеко и слишком многого хотят.

— Извини, па… Коуди. Я не хотела тебя сердить. — Слезы проложили на ее щеках две блестящие дорожки. — Можешь ругаться сколько тебе хочется, я не… — Окончание фразы потонуло в рыданиях, и Эми выбежала из кухни.

Брэди не сразу последовал за сестрой. Он посмотрел на Коуди таким свирепым взглядом, что у того мороз пробежал по коже.

— Как тебе не стыдно! Да, ты нам не родной отец. Но Эми ни в чем не виновата! Она девочка и не такая сильная, как я. Ты не должен был так на нее кричать.

Брэди с достоинством повернулся и пошел к двери. Коуди смущенно смотрел вслед мальчику. Господи, ну за что ему эти муки?! Что он такого сделал?

— Ох, дерь… — Коуди чуть не откусил язык, чтобы удержаться и не выругаться покрепче, благо остался на кухне один. — Ох, лошадиный хвост! — затравленно оглядевшись, договорил он и печально вздохнул.