В мокрой, соблазнительно облегающей фигуру рубашке Мэгги вошла в дом и тихо поднялась к себе в комнату. Первым делом она пошла к кроватке Бет и облегченно вздохнула, убедившись, что малышка крепко спит. «Какая чудесная у меня дочь, – любовно подумала Мэгги. – Ей всего три месяца, а она уже почти не просыпается по ночам, требуя пищи». Как бы ей хотелось, чтобы у Бет были и папа, и мама… Возможно, так и будет, но только в том случае, если Чейз сам об этом попросит.

Поправив Бет одеяльце, Мэгги устало опустилась на кровать. На этот раз она заснула сразу же, как только голова ее коснулась подушки, но сон Мэгги не был бы так безмятежен, знай она, что другая женщина видела ее с Чейзом и то, как она мокрая и растрепанная возвращалась домой.

Вирджи тоже не спалось в эту ночь. Мучимая тревогой и подозрениями, она с боку на бок ворочалась в своей постели, пока не услышала шаги Мэгги на лестнице. Девушка быстро вскочила и пошла следом, надеясь поговорить с Мэгги наедине и посоветовать ей убраться с ранчо подобру-поздорову. Увидев рядом с Мэгги Чейза, Вирджи резво спряталась за дверь и стояла там, внимательно прислушиваясь к их разговору. Голоса звучали очень тихо, но и того, что можно было разобрать, с лихвой хватило на то, чтобы заставить девушку кипеть от ревности и ярости.

А когда Чейз взял Мэгги за руку и куда-то повел, Вирджи чуть не потеряла сознание от возмущения.

Девушка никак не могла понять, что Чейз находит в этой задаваке Мэгги Эфтон, когда она, Вирджи, может так много ему предложить? Неужели дамочка из Сиэтла имеет какую-то власть над красавцем-ковбоем? Скорее всего, так, ведь она далеко не первой молодости, к тому же с незаконнорожденным ребенком на руках. Странно и то, что Кейт и Расти так спокойны. Похоже, их внезапное появление Мэгги на ранчо ничуть не удивляет. Так или иначе, но Вирджи решила узнать, что связывает Чейза и Мэгги. Девушка уже считала Чейза своим женихом, а тут приезжает эта потрепанная журналистка и предъявляет свои права на него. Так нет же, дорогая мисс Эфтон, этому не бывать!

Увидев Мэгги возвращающейся домой в одной измятой, грязной ночной рубашке, Вирджи догадалась, что у реки произошло нечто большее, чем просто беседа. То, что Чейз, так упорно отвергавший все ее предложения, ухватился за первую же возможность овладеть другой женщиной, просто взбесило девушку. «Эдак она, чего доброго, женит на себе моего ковбоя», – подумала Вирджи и решила срочно что-нибудь предпринять, чтобы противостоять этому.

* * *

Очень скоро Мэгги, к своему удивлению, осознала, что Монтана и жизнь на ранчо ей нравятся. Как ни прекрасен город, но в открытых просторах прерий есть все-таки какая-то притягательность, перед которой трудно устоять. Покрытые лесами горы величественно возвышались над равниной, и Мэгги, оставив Бет на попечение Чатагвы, частенько отправлялась прогуляться верхом, забираясь порой довольно далеко от ранчо. Иногда ее сопровождали Расти и Кейт, а один раз даже Вирджи предложила ей свою компанию.

После безумной ночи любви Мэгги старательно избегала Чейза. Она никогда не оставалась с ним наедине, что изрядно забавляло ковбоя. Поведение Мэгги по-прежнему являлось для него загадкой, и он занял выжидательную позицию, надеясь со временем узнать истинную цель ее приезда.

Несмотря на все прелести деревенской жизни, Мэгги сильно скучала по своей работе. Когда Бет, поев, засыпала, она усаживалась за стол и набрасывала главы новой книги или сочиняла статьи для журналов. И все же ей не хватало той особой атмосферы, царящей в коридорах редакции «Сиэтл Пост-Интеллидженсер». Мэгги часто с тоской размышляла о том, как несправедлива жизнь. Неужели для того, чтобы иметь нормальную семью, женщина обязательно должна отказываться от карьеры? А как же тогда пресловутое высказывание о «золотой середине»? Существует ли она вообще и если да, то как и где ее отыскать?

Шли дни, и Чейзу все труднее и труднее становилось не замечать Мэгги и держаться от нее в стороне. Они виделись каждый день, но молодая женщина упорно игнорировала его, а все попытки наладить хоть какой-то контакт терпели неудачу. Мэгги, казалось, занята только собой и своим ребенком, и Чейза сильно удручало то, что она не обращает на него ни малейшего внимания. К тому же его сжигало страстное желание вновь обладать Мэгги, но в сложившейся ситуации об этом можно было только мечтать. Да еще Вирджи, вечно крутящаяся вокруг него, только осложняла и без того нелегкое положение Чейза. Юная соблазнительница так и манила его фиалковыми глубинами своих глаз, предлагая то, что не нуждается в словах.

«Ну что ж, по крайней мере, Мэгги все еще здесь и, кажется, не собирается уезжать, – самодовольно думал Чейз, – а значит, не все потеряно и у него есть шанс добиться ее любви».

Появление на ранчо ребенка сильно изменило жизнь его обитателей. Теперь все было подчинено прихотям белокурой девчушки. Когда малышка спала, рабочие не имели права стучать молотками, и им оставалось лишь бесцельно слоняться по двору или дремать в тени. Невероятно, но факт: Чейза это нисколько не раздражало. Он очень привязался к Бет и если не видел ее улыбки хотя бы несколько часов, то уже начинал волноваться, а сердце его сдавливала беспричинная тоска.

Однажды Мэгги из окна наблюдала следующую картину. Чейз вразвалочку подошел к Бет, которая лежала на одеяльце под развесистым деревом во дворе, и опустился перед малышкой на колени. Индианка, присматривавшая за ребенком, снисходительно улыбнулась: в их племени мужчины не баловали детей своим вниманием, а Мэгги, затаив дыхание, ждала, что же последует дальше. Чейз взял девочку на руки и несколько раз подбросил над головой, отчего Бет залилась радостным визгом.

Чейз и сам не смог бы объяснить, что побудило его взять ребенка на руки. Ему просто хотелось лишний раз убедиться, что свежий воздух Монтаны пошел малышке на пользу. Она росла и поправлялась прямо на глазах и стала еще милее, чем прежде. Чейз с восхищением разглядывал крошечное личико, так похожее на лицо Мэгги. За исключением небесно-голубых глаз Бет была точной копией матери.

Чмокнув девочку в гладкий лобик, Чейз положил угукающую малышку на одеяльце и, обернувшись, едва не столкнулся с Вирджи, которая неслышно подошла сзади.

– Никогда не подкрадывайся к человеку, – нахмурился Чейз, раздосадованный тем, что девушка продолжает бегать за ним.

– Извини, я не думала, что ты такой нервный, – проговорила она и, пренебрежительно посмотрев на Бет, бросила: – Худышка, да? Когда они, наконец, уберутся отсюда?

– Они могут оставаться на ранчо столько, сколько захотят, – отчеканил Чейз. Замечание Вирджи почему-то задело и как-то даже обидело его. – Тебя ведь никто не спрашивает, когда ты уедешь? – ставя девушку на место, добавил он.

Вирджи покраснела и виновато пожала плечами. Ей не нравилось, как Чейз относится к ребенку Мэгги, но с этим она ничего не могла поделать, а потому смиренно сказала:

– Ленч на столе. Кейт и Расти уже ждут нас.

– Сейчас иду.

Чейз быстро пошел к домику для рабочих, оставив Вирджи рядом с индианкой и Бет. Девушка неприязненно посмотрела на девочку, сделала ей «козу» и тоже ушла.

Мэгги, стоя у окна, беззвучно смеялась, глядя на раздосадованную Вирджи. «Вот так-то, девочка, – довольно подумала она. – Ничего-то у тебя не вышло!»

Мэгги к ленчу не спустилась, и Вирджи решила взять реванш. Девушка из кожи вон лезла, чтобы привлечь внимание Чейза, но он лишь вяло улыбался ее шуткам, а мыслями был где-то далеко-далеко, и Вирджи догадывалась, где именно. Когда же ковбой, наскоро проглотив несколько кусочков, извинился и вышел из-за стола, девушка поняла, что пришло время для серьезного разговора. Но поговорить она решила не с Чейзом, а со своей противницей, именующей себя мисс Мэгги Эфтон.

Чейз намеревался сделать то же самое.

* * *

Мэгги только что уложила Бет в кроватку и собиралась прилечь сама, как раздался стук в дверь. Она быстро пригладила волосы перед зеркалом и крикнула:

– Войдите!

На пороге стояла Кейт с подносом в руках.

– Ты пропустила ленч, дорогая. Я тут собрала тебе кое-чего: молодой маме надо хорошо есть.

– Спасибо, Кейт, это очень мило с твоей стороны, но я и сама могла бы спуститься на кухню и перехватить что-нибудь до обеда.

– Мне не трудно поухаживать за тобой, девочка. Я все равно хотела посекретничать.

Кейт поставила поднос на стол и задумчиво посмотрела на Мэгги.

– Сдается мне, вы с Чейзом ничуть не продвинулись в своих отношениях. Он пока не догадался, что Бет его дочь? – Кейт присела на кровать рядом с Мэгги и обняла ее. – Мне кажется, он неравнодушен к малышке. Ну еще бы, она ведь такая красавица, что способна смягчить даже самое суровое сердце.

– Я Чейзу ничего не говорила и сама удивляюсь тому, что он не видит или не хочет видеть правды, – обреченно сказала Мэгги. – Ведь стоит только заглянуть Бет в глаза, и сразу станет ясно, кто ее отец.

– Что собираешься делать дальше? – спросила Кейт.

– Ждать. Ждать и надеяться, что Чейз поймет, наконец, что у него есть очаровательная маленькая дочь. Но прежде чем он это поймет, я хочу убедиться в его любви.

– Лучше скажи ему все сама, – посоветовала Кейт. – Ты же знаешь Чейза, он здорово разозлится, когда узнает, что ты так долго скрывала от него правду. Парень рассердится, обвинит тебя во всех смертных грехах, и вы опять поругаетесь.

– Ну что же, тогда я заберу Бет и уеду с ранчо. А Чейз пусть кусает локти и злится на собственную вспыльчивость.

– Ох, Мэгги, ты не можешь так поступить, – всполошилась Кейт.

– Могу, но надеюсь – до этого не дойдет, – призналась Мэгги и принялась за ленч.

* * *

Поздно вечером Чейз с нетерпением ждал момента, когда огни в доме погаснут. Удостоверившись, что все легли спать, он вошел внутрь и, крадучись, поднялся по лестнице. Дойдя до дверей своей комнаты, которую он отдал Мэгги и ребенку, Чейз остановился и прислушался. Стояла мертвая тишина. Он бесшумно повернул ручку замка и оказался в спальне. Ему не нужен был свет, чтобы дойти до кровати: эту комнату он знал наизусть. Опустившись на краешек широкой постели, Чейз с вожделением посмотрел на спящую Мэгги, припоминая все изгибы ее роскошного тела, скрытого сейчас одеялом. Как она может отказывать ему в том, чего они оба страстно желают?

Мэгги крепко спала, но вот ее маленькой дочери было совершенно все равно, ночь сейчас или день. Бет хотела есть и требовательно закряхтела, привлекая внимание единственным доступным ей способом. Боясь, что девочка своим плачем поднимет на ноги весь дом, Чейз быстро подскочил к кроватке и взял малышку на руки. Это вышло у него так легко и естественно, словно он всю жизнь только тем и занимался, что баюкал младенцев.

Мэгги, которую трудно было разбудить даже пушечным выстрелом, немедленно просыпалась от тихого хныканья Бет. Очнувшись от сладкой дремы, она взглянула на постельку малышки и чуть не закричала от ужаса: над ребенком склонилась огромная тень. Мэгги оцепенела, но тут луна вышла из-за тучи, и ее серебристый свет развеял все страхи молодой матери.

– Чейз?! Что ты здесь делаешь? – шепотом воскликнула Мэгги. – Ты до смерти напугал меня. Что-то случилось с Бет?

– Извини, Мэгги, – смущенно пробормотал Чейз. – Я пришел, чтобы поговорить с тобой, ведь днем ты бегаешь от меня, как черт от ладана. А что касается Бет, то, думаю, она просто проголодалась.

– Давай ее сюда, – примирительно сказала Мэгги, садясь на кровати и подкладывая подушку себе под спину.

– Зажечь свет?

– Не нужно. Бет и в темноте найдет то, в чем нуждается.

– А вот я никогда не отличался умением видеть в темноте, – протянул Чейз, поднося спичку к маленькому светильнику у кровати.

Когда мягкое сияние залило комнату, Чейзу открылась идиллическая картина. Мэгги расслабленно откинулась на подушку, а белокурая головка Бет мирно покоилась у нее на груди. Что может быть прелестнее, чем дитя, сосущее материнскую грудь?

Заметив, что Чейз не отрывает от нее взгляда, Мэгги попыталась прикрыться.

– Не надо, прошу тебя, – остановил Чейз ее руку. – Тебе нечего стыдиться, к тому же я видел тебя и раньше. Ты так прекрасна, солнышко, что глазам больно.

Убирая руку, Чейз слегка коснулся груди женщины. Мэгги вздрогнула и холодно спросила:

– Чего ты хочешь, Чейз?

Несколько секунд он медлил, а потом выпалил:

– Ты беременна?

Мэгги вспыхнула. На днях она узнала, что второго ребенка от Чейза у нее не будет.

– Нет. Я не беременна, так что о своих обязательствах можешь забыть.

Чейз нахмурился. Мэгги произнесла эти слова так, словно он только того и ждал, чтобы поскорее избавиться от нее. На самом же деле известие скорее огорчило его, нежели порадовало.

Чейз осторожно присел на постель и, залюбовавшись причмокивающей Бет, спросил:

– Она всегда такая жадная?

– Нет, обычно она плохо ест, но сегодня я уложила ее, не покормив, вот малышка и наверстывает упущенное.

Чейз несмело дотронулся до мягких волосиков девочки и заметил:

– Бет здорово подросла за последнее время.

– Странно, что ты обратил на это внимание. Я думала, до моей дочери тебе и дела нет.

– Мне есть дело до всего, что происходит на ранчо. Уснула? – шепнул он, кивая на Бет, которая перестала причмокивать, но не выпускала сосок изо рта.

– Кажется, да, – так же шепотом ответила Мэгги. – Надо положить ее обратно в кроватку.

– Позволь мне это сделать, – предложил Чейз, несказанно удивив Мэгги своей просьбой.

– Ну хорошо, возьми, – нерешительно проговорила она, протягивая ему ребенка.

Чейз взял девочку на руки и нежно прижал ее к своей могучей груди. Глядя на отца, качающего свою дочь, Мэгги чуть не расплакалась от умиления. Сильный грубоватый ковбой и хрупкая беззащитная девчушка казались единым целым.

Уложив Бет, Чейз повернулся к Мэгги и принялся расстегивать пуговицы своей рубашки.

– Что ты делаешь? – возмутилась Мэгги.

– Я собираюсь любить тебя, – нахально заявил он. – Я знаю, что ты этого хочешь. Мы оба хотим, так зачем же лишний раз мучить себя? И не говори мне, что я тебе безразличен, я все равно не поверю.

– Но, Чейз, мы не можем себе этого позволить, – слабо запротестовала Мэгги. – В прошлый раз я чудом не забеременела, но где гарантия, что этого удастся избежать и сегодня?

– А разве иметь детей так уж плохо? – задумчиво произнес Чейз. – Если ты забеременеешь, я немедленно женюсь на тебе.

– Женишься только ради ребенка?

– По-моему, этого вполне достаточно.

– А по-моему, нет! – яростно зашипела Мэгги. – Я хочу, чтобы отец моих детей любил меня.

Признание в любви так и вертелось у Чейза на языке, но он стиснул зубы и ничего не сказал. Прежде ему хотелось услышать то же от Мэгги. А он? Видит бог, он любит ее. Любил даже тогда, когда она носила чужого ребенка.

– Но ведь тебе нравятся мои ласки, – убежденно сказал Чейз. – Нравится то, что я заставляю гореть и дрожать твое тело. Должны же мы с чего-то начать, так почему бы не с этого?

– Этого недостаточно.

Но Чейз уже не слышал ее возражений. Он мягко прикоснулся губами к шее женщины, затем покрыл поцелуями плечи, опускаясь все ниже и ниже.

– Чейз, пожалуйста, не надо, – сдавленно прошептала Мэгги.

– Скажи, что не хочешь меня, и я оставлю тебя в покое, – промурлыкал он, и рука его скользнула вверх по бедру.

– Я… не хочу тебя.

– Обманщица, – вздохнул Чейз, и ночная рубашка Мэгги исчезла словно по волшебству.

Мэгги не смогла противиться дольше, и они насладились таинством любви, восхитительным, как всегда.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Мэгги, очнувшись от сладкой истомы, заговорила:

– Черт возьми, Чейз, я не хотела, чтобы это снова произошло, пока…, – она запнулась.

– Пока что? – спросил Чейз, моментально насторожившись.

– Пока я не решу… не пойму, чего хочу, – неуверенно закончила она.

– Ты хочешь меня, а я тебя, так зачем же все усложнять?

– Затем, что мы ведем себя, как пара животных, – бросила Мэгги. Она злилась на Чейза и презирала себя за слабость.

– Нет, ты не права, – снисходительно заметил он. – Мы ведем себя как люди, которые нуждаются и всегда будут нуждаться друг в друге.

– А как же Бет? Ты уверен, что сможешь полюбить чужого ребенка?

– Уверен, – твердо заявил Чейз. – Мне все равно, кто ее отец, главное, что она есть, существует, и, клянусь тебе, я буду относиться к малышке как к собственной дочери. Мэгги, прошу тебя, стань моей же…

Тревожные крики снаружи оборвали Чейза на полуслове.

– Пожар! Конюшня горит!

Вскочив с кровати, он метнулся к окну и, увидев языки пламени над постройками, лихорадочно стал одеваться.

– Проклятье! Там же призовые лошади! – в сердцах восклицал Чейз, натягивая сапоги. – Оставайся здесь, думаю, дому опасность не грозит, только если ветер переменится, – крикнул он на ходу.

– Будь осторожен! – пожелала Мэгги, но Чейз уже исчез за дверью.

Суматоха и шум за окном разбудили Бет. Мэгги, забыв о том, что Чейз раздел ее донага, поднялась успокоить девочку.

– Ах ты, старая ведьма! Прижила ребенка неизвестно с кем, а теперь ковбоя затягиваешь в свои сети, – взвизгнула Вирджи, неожиданно появляясь на пороге спальни.

Подхватив рубашку, Мэгги надела ее и повернулась к девушке.

– Я не слышала, чтобы ты стучала, Вирджи, – спокойно проговорила она.

– Дверь была приоткрыта, – язвительно сказала юная леди. – Твой любовник так спешил убежать от тебя, что не успел даже захлопнуть ее как следует.

– Мы с Чейзом взрослые люди, и для того, чтобы любить друг друга, нам не требуется ничье разрешение.

– Да знаешь, как называют таких, как ты? – задохнулась от ярости Вирджи. – Лучше оставь Чейза в покое, он не для тебя.

– Я оставлю его только тогда, когда он сам попросит меня об этом. А сейчас возвращайся к себе, я должна успокоить ребенка.

Мэгги демонстративно отвернулась от Вирджи и занялась Бет. Девушка, кипя от злости, выскочила за дверь.

Ветер, к счастью, не переменился, и дом от пожара не пострадал, но шесть чистокровных жеребцов погибли вместе с конюшней. Чейз пытался выяснить, что вызвало так дорого обошедшийся пожар, но ничего не узнал: рабочие лишь разводили руками, говоря, что они не видели и не слышали ничего подозрительного.

С постройкой новой конюшни проблем не было, а вот замена лошадей оказалось делом непростым. Породистых и обученных скакунов не так-то легко найти, даже имея большие деньги.

С той памятной ночи Чейз и Мэгги больше не разговаривали, на ковбоя навалилось столько дел, что у него не было ни одной свободной минуты. Они лишь обменивались многозначительными взглядами, говорящими: начатое тогда в спальне еще далеко не закончено.

Неделю спустя Мэгги решила съездить в город. Бет подросла, и ей требовалась новая одежда. К тому же Мэгги хотела отправить главы своей новой книги. Ехать ей пришлось одной, потому что Чейз был занят делами по хозяйству, а Кейт и Расти уже перебрались в новый дом, который, наконец-то, был закончен. Оставалась еще Вирджи, но с ней Мэгги почти не разговаривала и, уж конечно, не собиралась приглашать в попутчицы.

Покормив напоследок Бет, Мэгги дала строгие указания Чатагве, переоделась для верховой езды и пошла к сараю, где теперь стояли спасенные от огня лошади. Она оседлала тихую гнедую кобылу и отправилась в путь.

В городе Мэгги задержалась несколько дольше, чем предполагала. Выбирая одежду для себя и ребенка, она совсем забыла о времени. Выяснив на почте, что писем для нее нет, Мэгги с удовольствием перекусила в кафе на углу и, лишь выйдя оттуда, заметила, что небо совсем почернело. Далекие громовые раскаты подтвердили ее подозрения – надвигалась буря. Мэгги поспешила к своей лошадке и, уложив покупки в седельные сумки, быстро выехала из города, надеясь добраться до ранчо, прежде чем гроза разразится вовсю.

Подгоняя гнедую, Мэгги старалась не думать о выбоинах под копытами лошади. Одна мысль билась у нее в мозгу: «Только бы успеть, только бы успеть!»

Дождь полил неожиданно и очень сильно. Гремело теперь уже совсем рядом, и вспышки молнии то и дело пронизывали свинцовое небо. Кобыла дрожала всем телом и медленно, но все же продвигалась вперед.

– Ну, ну, девочка, будь умницей, – успокаивала ее Мэгги, но ветер уносил ее слова прочь.

Когда до ранчо оставалось не больше мили, молния ударила в дерево у самой дороги. Яркая вспышка напугала лошадь, она взбрыкнула и понесла. Бешенная гонка выбила Мэгги из седла, она упала на твердую землю, стукнувшись головой о камень. Сила инерции отбросила ее с дороги в небольшой овражек, и женщина потеряла сознание.