— Вот это да! — выдыхаю я. — Даже не верится, что мы напали на след.

— Не радуйся раньше времени, Холли. Может быть, это простое совпадение. Речь идет о крупной компании, и вполне возможно, что они специализируются на больших домах или на антиквариате или на том и другом. Нужно будет съездить туда. Я позвоню нашему мистеру Мэйкину.

Спустя десять минут он кладет трубку и говорит:

— Мистер Мэйкин сегодня утром уехал на конференцию на несколько дней, поэтому я назначил встречу на утро в четверг.

— Но ты даже не сказал, что это полиция.

Джеймс закатывает глаза:

— Если он организатор преступлений, то не очень хорошая идея — предупредить его о том, что мы сели ему на хвост.

— А, да. Возможно, ты прав.

Джеймс уезжает разбираться со старыми делами и не возвращается до полудня, так что, напечатав новый фрагмент «Дневника», я оставляю на его столе записку со словами «Увидимся завтра» и еду в газету сдавать материал. Глядя через море голов и компьютеров, замечаю Джо и радостно машу ему рукой, стараясь добиться его расположения после моей катастрофы на телевидении. Кажется, он и так уже забыл об этом, потому что идет ко мне с довольной улыбкой. Просто ужас, как быстро у мужчин меняется настроение.

— Холли! Пришла сдавать материал?

Я киваю, и он говорит:

— Великолепно! Продолжай работать в том же духе!

Я хмурюсь: а как же «жуткий позор» и «абсолютная неразбериха»? Впрочем, у меня нет времени на все это, потому что сегодня вечером я иду кое-куда. На выходных позвонила Флер и предложила встретиться с ней и выпить что-нибудь вместе. Естественно, я с готовностью согласилась. Мне действительно очень хотелось бы узнать ее получше, но я понятия не имею, зачем ей нужно со мной общаться. Может быть, все дело в том, что в Доме милосердия, где она работает, ей недостает женской компании? Мы встречаемся в шесть на Уайтледис-роуд, так что я уже должна ехать. А затем ко мне приезжает Лиззи, как это обычно бывает по понедельникам.

Я поспешно загружаю файл со своими материалами в главный компьютер, предупреждаю об этом нужных парней и бегу к выходу. Несколько минут спустя я выхожу на свет Божий. Тристан прекрасно себя вел, пока мы не доехали до Парк-стрит, а потом стал фыркать и сбрасывать скорость. «О, пожалуйста, Тристан. Только не здесь и не сейчас. Я же опоздаю», — кричу я. Раздраженно стучу руками по рулю и в отчаянии обещаю свозить его в автосервис. Издав громкий хлопок, Тристан возвращается к жизни. Целыми и невредимыми мы доезжаем до Уайтледис-Роуд, опоздав на несколько минут, и я отчаянно ищу, где можно припарковаться. В этой части города в любое время дня трудно найти место для парковки. Наконец я останавливаюсь рядом с «порше», извинившись перед Тристаном за то, что оставляю его рядом с такой изящной машиной, и, надеясь, что они все же поладят, иду к бару. Опаздываю всего на две минуты.

Флер уже сидит за стойкой и болтает с барменом. Привожу себя в порядок, приглаживая волосы рукой, и расправляю плечи. Одного взгляда на нее достаточно, чтобы понять, что выглядит она сногсшибательно — так, словно только что вышла из салона красоты. Флер сидит, сложив нога на ногу. На ней короткое платьице и пиджак. Мотает головой и смеется в ответ на слова бармена. Ее гладкие черные волосы блестят в искусственном свете. Я залезаю на барный стул рядом с ней.

— Флер! Привет! Прости, что опоздала.

Она поворачивается ко мне:

— Холли! Ты не опоздала. К тому же меня тут развлекали! — Она улыбается бармену.

— Что будете заказывать? — спрашивает тот меня.

— Водку и имбирный эль, пожалуйста, — говорю я, погружаясь в неизведанное пространство любителей водки.

— Как прошел день? — спрашивает она.

— Хорошо.

Интересно, что ей можно рассказывать, а что нельзя? То есть я знаю, что они с Джеймсом собираются пожениться, но он, скорее всего, не посвящает ее в подробности уголовных дел.

— Как продвигается дело Лиса?

— Кажется, мы вышли на след.

Точно ли можно ей рассказать?

— Правда?

— Да. А как у тебя дела?

— О, прекрасно.

Обычная словесная мишура. Мой первоначальный энтузиазм пропадает, и я задаюсь вопросом, насколько удачным будет это знакомство. Должно быть, у нас не так много общего. Кроме Джеймса Сэбина, конечно. Хватаясь за эту тему, я говорю:

— Джеймс уехал сегодня днем, я не видела его со времени ленча.

Великолепно, Холли. Просто великолепно. Возникает небольшая пауза, когда бармен приносит мне выпивку, а Флер настаивает, чтобы мой заказ включили в ее счет.

— Ну, как обстоят дела со свадьбой?

Несмотря на небольшой опыт в свадебных делах, я тем не менее знаю, что это излюбленная тема всех невест.

Она рассказывает мне о подружках невесты и о церкви, а затем говорит:

— Прости, тебе, наверное, скучно это слушать.

— Нет, вовсе нет.

— Я с нетерпением жду медового месяца, ведь это возможность побыть с ним вдвоем какое-то время. Джеймс много работает, поэтому свадебными вопросами занимаюсь я.

Я понимающе киваю и мысленно задаюсь вопросом, сколько времени Джеймс потратил на Робин.

— Да, я хотела тебя спросить. В списке гостей есть мистер и миссис Колшеннон. Это случайно не твои родственники? Они друзья моего отца.

Я подозрительно хмурюсь. Как я уже говорила, Колшеннон — не слишком распространенная фамилия.

— А ты знаешь их имена?

— Э, не могу вспомнить. Кажется, имя одного из них похоже на название растения…

— Соррел.

— Да! Точно!

— Это моя мама, — уныло говорю я.

Конечно, мои родители не смогут отказать себе в удовольствии пойти на эту свадьбу. Им обязательно нужно туда заявиться. Флер смотрит на меня широко раскрытыми глазами:

— Твои родители будут на моей свадьбе! Поразительно, правда? А как зовут твоего отца?

— Патрик.

— Мой отец какое-то время оказывал финансовую поддержку театру, там он и познакомился с твоей мамой. Вообще, по-моему, я даже видела их однажды на вечере. Я помню ее… — взволнованно говорит она и начинает услаждать мой слух историями о том, насколько замечательные и обаятельные люди мои родители. Я, конечно, не против того, чтобы погреться в лучах их славы, но это уже слишком. Пока Флер говорит, я не перестаю удивляться, как это им удалось добиться приглашения на свадьбу Джеймса. Невероятно, правда? Подумать только, Джеймс Сэбин встретится с моими родителями. Интересно, что он подумает о них? Из задумчивого состояния меня выводит странная, как будто звенящая тишина. Похоже, я должна рассмеяться. Я доброжелательно смеюсь. Флер улыбается в ответ:

— Правда, это было очень забавно! Слушай, ты обязательно должна прийти!

— Куда? — озадаченно спрашиваю я.

— Что значит «куда»? На свадьбу, конечно!

Потрясенная, я смотрю на нее. В этом есть что-то странное — смотреть на то, как Джеймс женится. Я понимаю, что нужно что-то ответить на это великодушное, хоть и слегка неуместное предложение.

— О, прекрасно! Но не слишком ли поздно приглашать еще кого-то?

— Чепуха, чем больше народу, тем лучше! Я уверена, что Джеймс тоже захочет видеть тебя на свадьбе!

Уверена, что нет.

— Черт возьми, ну что ж, спасибо! — Больше мне нечего сказать.

— И на девичник тоже приходи, хорошо?

Честно говоря, хуже не придумаешь. Девичник — это самое жуткое изобретение человечества. Еще ничего, если на него приглашены твои подружки, и вы вместе напиваетесь и веселитесь. Но шумная комната, заполненная пьяными незнакомками… Я невольно поеживаюсь. Проблема в том, что я не могу придумать хорошей отговорки, а глаза Флер с надеждой смотрят на меня.

— Великолепно!

— Девичник будет в следующий понедельник.

— Так скоро?

— Да, а свадьба состоится в субботу, через две недели.

Господи, неужели? Кажется, я только вчера пришла в полицейский участок и начала работать с Джеймсом! Две недели… Это означает, что мне осталось меньше трех недель вести «Дневник»!

Смотрю на свой стакан. Я в самом деле искренне удивлена: недели летят так незаметно.

— На девичнике будет Тереза.

— Тереза? Тереза Фотерсби?

— Да! Она говорила, что знает тебя!

— Да, можно так сказать, — мрачно говорю я.

— Мы с ней вместе работаем. Рассылка приглашений оказалась очень трудным делом. Кого-нибудь забудешь пригласить, и человек обидится, так что папа посоветовал мне приглашать как можно больше людей. «Так будет проще!», — сказал он.

Умный папочка.

Мы заказываем еще выпивку. Что-то у меня сегодня сильная жажда. Заберу Тристана утром. Уверена, он поймет, что у меня экстренный случай.

За последние полчаса на мою голову свалилось столько информации, что, кажется, я вот-вот утону в ней. Быстро моргаю, стараясь сконцентрироваться. Вот что мне нужно — сменить тему разговора.

— А у вас с Джеймсом будет большая семья?

Я знаю, этот вопрос не принес бы мне золотой медали на соревновании по спортивной болтовне, но, поверьте, я делаю все, что могу.

— Господи, нет!

Она выпрямляется. Я удивленно смотрю на Флер. В детских мечтах о замужней жизни я всегда представляла себе детей. Детей, Плиту и Кастрюли. Что-то в этом роде. Звучит банально, и такая мечта не согласуется с моим образом жизни, но она очень обнадеживает меня.

— Я не могу так издеваться над своей фигурой! — продолжает она.

Я вспоминаю про свою фигуру и втягиваю живот.

— Подумай о растяжках, Холли! Геморрое! Отвисшем животе!

Ее передергивает. Я тоже поеживаюсь, с ней за компанию.

— Нет, я никогда на это не пойду!

С интересом подаюсь вперед, желая услышать, что же она предложит взамен. Если есть какой-то другой способ завести маленьких шалопаев, кроме как родить их, то я только за! Сегодня наука способна на удивительные вещи.

— А каким образом тогда вы заведете детей?

— А мы не хотим детей! Прекрасно себя чувствуем и без них!

— Вот как?

Я в тупом недоумении хмурю брови, и мы начинаем говорить о чем-то другом.

От большого количества выпитого наши языки развязываются, так что мы на удивление хорошо проводим время. Флер спрашивает меня о Бене, и хотя я не знаю ее достаточно хорошо, чтобы делиться информацией о темных пятнах своей биографии, я все ей рассказываю. Мы ведем разговор в чисто женской манере, разговариваем о всякой всячине, но о чем конкретно, я не смогла бы вам объяснить. В половине девятого, к большой досаде бармена (он сделал на нас неплохие деньги), я смотрю на часы и понимаю, что опаздываю на встречу с Лиззи. С усилием слезаю с удобного барного стула.

— Флер, я должна идти. Ко мне должен кое-кто приехать.

— Да, я тоже пойду. Джеймс будет нервничать, куда я пропала.

У входа в бар мы прощаемся и договариваемся встретиться в понедельник на девичнике. Я отказываюсь от ее предложения поехать вместе на такси, поскольку до моего дома десять минут ходьбы, и решаю прогуляться по свежему воздуху. Она мужественно пытается поймать такси, а я ухожу в сторону Клифтона — домой, к Лиззи.

Бреду по засыпанной листвой аллее, не предпринимая особых усилий, чтобы ради Лиззи идти побыстрее. Я уже сильно опаздываю, но утешаю себя мыслью, что несколько минут ничего не решат. Бессмысленно вороша ногами опавшие листья, я думаю о том, что мои родители поедут на свадьбу Джеймса. Просто поразительно, что их пригласили. Я вспоминаю, как мама рассказывала, что они скоро пойдут на свадьбу и на несколько дней остановятся у меня.

Повернув за угол, я вижу Лиззи, угрюмо сидящую на лестнице у моего дома. Слегка ускоряю шаг. Интересно, как обстоят у нее дела с Алистером после моего звонка?

— Привет! — кричу я.

Лиззи сидит, положив голову на руку, другой рукой растирая палец на ноге. Услышав мой голос, она поднимает глаза:

— Где ты была?

— В баре! Привет!

Я усмехаюсь, и она мило улыбается мне в ответ.

— По работе? — интересуется она.

— Нет, я была с Флер, невестой Джеймса.

— Хорошо провели время? — спрашивает Лиззи.

Я вытаскиваю из сумки ключи, и мы заходим в дом.

— Да, но, к несчастью, меня пригласили на девичник.

— Какой ужас.

— Это точно.

Мы подходим к квартире.

— Как дела? — спрашиваю я.

Лиззи сегодня не такая жизнерадостная, как обычно. Не смотрит мне в глаза и, кажется, упоминание Флер не производит на нее никакого впечатления. Она пожимает плечами:

— Алистер?

Я вставляю ключ в дверь своего святилища. Она кивает.

Когда мы усаживаемся, я спрашиваю:

— В субботу было что-то не так?

— Все пошло не по плану.

— Что случилось?

— Ну, собственно говоря, ничего особенного. В этом вся проблема. В полдень, после твоего звонка, я получила цветы и ждала, что он либо придет в ярость от ревности, либо потребует объяснений, либо упадет на колени и признается мне в вечной любви. Это было бы хорошим финалом. Но ничего подобного не произошло; Алистер просто спрятался в свою раковину. Не спросив, кто звонил, кто прислал цветы, он просто отдалился от меня. И чем дальше, тем становилось хуже. Я заготовила для него целую речь, но мы с ним толком не виделись, потому что он все время работает.

Лиззи чуть не плачет. Я иду на кухню и приношу ей полотенце, потом сажусь рядом с ней на диван и говорю:

— Продолжай.

— Я пыталась поговорить с ним, Холли, действительно пыталась. Спросила его, что не так, все ли с ним в порядке, не хочет ли он о чем-то со мной поговорить, но он тут же ретировался. Это было ужасно.

У нее на глазах появляются слезы, и вот они уже текут по щекам. Это окончательно меня отрезвляет.

— Я даже начала лепетать, что цветы мне прислала мама, но он явно не поверил мне. Когда Алистер пошел спать, я подумала, что, возможно, к утру все изменится, но я ошиблась. Хоть мы и находились в нескольких футах друг от друга, было ощущение, что нас разделяют целые мили. Утром он ушел, так ничего и не сказав. Все это было так глупо.

— Почему ты не позвонила мне? — беря ее за руку, спрашиваю я.

— Ну, я знала, что у тебя Бен, и, честно говоря, мне было немного стыдно. Я была уверена, что все изменится к лучшему; я уже не рассчитывала на то, что он напрямую спросит меня, но думала, что он, по крайней мере, выразит как-то свои чувства.

Я обнимаю Лиззи и даю ей возможность выплакаться. Потом приношу ей вина. Дрожащей рукой Лиззи берет бокал и делает несколько глотков. В такие моменты нам обеим хочется курить.

— Знаешь, что самое ужасное, Холли?

— Что?

— Боль, которая была в его глазах. Не злость и не любовь, а боль. По-моему, он все же дал мне понять, что чувствует, разве нет?

Я киваю.

— И теперь я потеряла его.

— Это неправда! С чего ты взяла? Что было сегодня на работе?

— Он не разговаривал со мной весь день. Поэтому-то я и думаю, что потеряла его. При этом сегодняшний день не отличался особой загруженностью и большим количеством деловых встреч. Я несколько раз проходила мимо его кабинета, надеясь, что он заговорит со мной, но все напрасно.

Я жду, когда Лиззи выговорится. Потом начинаю рассказывать ей о том, как прошел день у нас с Джеймсом. В комнате царит особая атмосфера, и я говорю больше, чем обычно. Рассказываю ей все подряд: происшествия, наши разговоры. Временами она посмеивается, и мне кажется, что ей становится легче. Лиззи остается у меня ночевать, потому что не хочет возвращаться в свой пустой дом. Осушив две бутылки вина, мы идем спать. На часах половина третьего ночи.

Перед тем как погрузиться в объятия Морфея, я вспоминаю, что в четверг мы встречаемся с мистером Мэйкином. В мой нетрезвый сон то и дело врываются полицейские машины, антикварные часы и Джеймс Сэбин.