День шестой…

На следующее утро я чувствовала себя намного лучше. Каждая частичка моего тела была хорошенько размята, на что я не могла жаловаться, ведь это больше походило на источник вдохновения. Душой и телом я была пресыщена удовольствием. Особенно если сравнивать с моим вчерашним состоянием.

Моя боль не ушла. Пенис не мог, как волшебная палочка, полностью избавить меня от горя, но Александр каким-то образом облегчил страдания. Всякий раз, когда я кожей осязала тепло его тела, когда его губы касались моих, становилось легче забыть о той ноющей боли, которую я носила в сердце, поскольку всецело была сосредоточена только на нем.

Его действия были требовательны, а прикосновения неизбежны.

Утро я провела, вновь и вновь перечитывая письма, высекая в памяти каждую строчку. Мне оставалось вчера дочитать несколько писем, перед тем как Александр ворвался в номер, поэтому я, усевшись на пол, провела много часов с отцом, созерцая красивую панораму Нью-Йорка. В этот раз мне удалось сдержаться и не утонуть в горе. На глазах все еще выступали слезы, но я улыбалась сквозь них, когда читала в отцовских строках о наших самых счастливых воспоминаниях.

Позже в тот день я отправилась на кладбище, что было отнюдь не легким делом. Я по-прежнему не верила в примирение, особенно с тем человеком, который недостаточно любил моего отца, чтобы даже ответить на его письма, но я пересилила себя и положила цветы на его могилу. Это не было тем воссоединением, на которое надеялся мой отец, однако это было лучшее, что я могла сделать в ответ на то, что было дано мне.

Обратная поездка в отель на такси прошла спокойно, в голове было пусто. Я сделала то, ради чего приехала сюда, и у меня больше не было причин оставаться. Я могла упаковать чемоданы и уехать, но не была готова вернуться в пустой дом, да и понятия не имела, как самостоятельно управиться с кафе. У меня было четыре дня, которые я могла провести, сбежав от реальности — моей реальности, и даже если это означало, что я просижу в номере, практически ничего не делая, я бы тем не менее воспользовалась этим.

Как только я вошла в холл отеля, молодой парень с дружелюбным лицом, одетый в темно-синие джинсы и толстый серый свитер, подошел ко мне, и я умерила шаг.

— Мисс Харт? — спросил он немного неуверенно.

— Да, я Майя, — подтвердила с улыбкой, надеясь, что это поможет ему немного расслабиться.

Сработало. Он улыбнулся мне в ответ, его зеленые глаза засияли. Взглянув на его лицо более внимательно, я засомневалась, был ли он младше меня на несколько лет или только закончил школу.

— Привет, я Адам. Я ждал тебя несколько часов. Мистер Росс хочет видеть тебя в своем офисе.

В замешательстве, я неодобрительно посмотрела на него. Как ни странно, это заставило его улыбнуться еще шире.

— Если ты проследуешь за мной, я с удовольствием провожу.

— Извини, но думаю, ты ошибся. Я не знаю никакого мистера Росса. Ты уверен, что ищешь именно меня?

— Я на сто процентов уверен, что он хочет видеть именно тебя. Он описал внешность в мельчайших деталях. Александр Росс? Ты его не знаешь?

Теперь, конечно, кое-что прояснилось. Вероятно, у него здесь офис, вот почему я так часто его встречала. Но кто хотел бы жить в том же здании, где работает? Я полагала, что приводить толпы женщин в номер удобнее, чем к себе домой.

— Я не хочу его видеть. Пожалуйста, передай ему от меня привет, но это все.

Сдерживаемый смешок сорвался с губ Адама.

— Ты не хочешь его видеть? — переспросил он, высоко подняв брови.

— Нет, не хочу.

Я продолжила идти, а он, засунув руки в карманы, засеменил рядом со мной, подбирая шаг.

— Если мистер Росс захочет узнать причину, что ему передать?

— Как насчет того, чтобы он поднял свой зад, и я лично отвечу ему?

В этот раз он даже не пытался сдержать смех. Наблюдая за тем, как засияло его лицо, я слегка улыбнулась ему и нажала кнопку лифта.

— Вот так поворот. Я действительно впечатлен.

— Что такого впечатляющего в нежелании видеться с ним?

— Такое нечасто происходит. Вернее, вообще никогда.

— Ну что ж, все случается впервые, и это так захватывающе. Уверена, он тоже будет на седьмом небе от счастья.

Я отступила назад, чтобы пропустить выходящих из лифта людей, отчего оказалась рядом с Адамом и наши руки соприкоснулись. Я взглянула на него, искренне улыбаясь.

— Рад познакомиться с тобой, Майя. Надеюсь, мы увидимся снова, — сказал он и ушел, в его глазах мерцали искорки веселья.

"Александр Росс", — пробормотала я себе под нос в переполненном лифте. Даже его имя заставляло помнить о нем, обращать на него внимание. Я покачала головой, но не смогла проигнорировать радостную улыбку, которая коснулась моих губ. Он все больше мне нравился.

Поскольку мне не хотелось оставаться надолго в одиночестве, я снова решила пойти в тренажерный зал. Как и у любого здравомыслящего человека, это не было моим любимым занятием, но изнурение организма шло мне на пользу.

Через два часа я вернулась из зала и, как только вышла из душа, испуганно вздрогнула от стука в дверь. Открыла ее, но в коридоре никого не было. Когда снова послышался стук, я поняла, откуда он исходил, и вздохнула.

Я боролась сама с собой из-за этого парня. Не могла точно определить, когда он так завладел моими мыслями. Возможно, после поездки в лифте? Или с самой первой встречи, как только увидела его… Несмотря на то, что больше всего на свете оставшиеся несколько дней мне бы хотелось провести в его объятиях, я знала, что он заставит меня пожалеть об этом при первой возможности.

Еще один стук, и мое сердце не могло оставаться безучастным.

— Я занята, — сказала я через дверь.

— Чем? В сотый раз перечитывая письма, которые не предназначались для того, чтобы ты этим убивала себя?

Его голос переполнил меня настолько сильными чувствами, что мне пришлось закрыть глаза и успокаивать себя, с силой вжавшись в дверь.

— Александр, я только из душа. Что ты хочешь?

— Боже, Майя. Я не собираюсь набрасываться на тебя, открой дверь.

— Я прекрасно тебя слышу.

— Я хотел узнать, как ты. Не упрямься. Открой дверь.

Я приоткрыла ее настолько, чтобы увидеть его прекрасное лицо. У меня перехватывало дыхание каждый раз, когда он буквально пронзал мои обычные карие глаза своим взглядом.

— Я хорошо себя чувствую, спасибо.

— Я рад это видеть, — сказал он спокойным голосом. — Так почему же ты не пришла сегодня ко мне в офис? Похоже на то, будто мной воспользовались. Понимаешь, я не могу быть абсолютно в этом уверен, потому что такое нечасто происходит.

— Почему? Потому что я ушла из твоего номера, прежде чем ты бы вышвырнул меня? В любом случае, как видишь, ты вполне способен прийти сам. У меня не было причины подниматься к тебе в офис.

Несколько секунд он молчал, а я не могла поднять на него глаза.

— Хочешь чем-нибудь заняться сегодня? — наконец спросил он, сжалившись надо мной.

Почти все дни я провела в номере и не могла просто солгать и сказать, что занята, но ни в коем случае не стоило проводить с ним больше времени, чтобы не увлечься им, когда он рядом.

— Я не могу, — промямлила я, глядя вниз на его начищенные до блеска туфли.

— Почему? — заинтересовался он, протянув руку к моему подбородку и подняв голову, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Просто не могу.

— Хорошо, завтра мы попытаемся снова.

— Это будет бесполезная попытка. Мы закончили? Сейчас я хотела бы одеться.

Голос у него стал хриплым:

— Нужна помощь? Это одна из вещей, в которых я очень хорош.

— Держу пари, что это так, — сказала я и закрыла дверь перед его носом.

Трудно было сдержать расплывшуюся на губах улыбку, когда через дверь послышался его довольный смех.

Подсушив волосы и одевшись, я спустилась в холл, чтобы успеть насладиться игрой пианиста. Для меня стало своего рода привычным делом приходить сюда и слушать его, и хотя первые секунды было трудно, я наслаждалась знакомой музыкой. Возможно, он не был тем человеком, которого я хотела бы слушать, но он играл то, к чему я привыкла с младенчества. Представить жизнь без этой пьесы было просто невозможно.

— О, моя милая, милая Майя, мой старший брат уже закончил с тобой?

Повернувшись вполоборота, я оказалась лицом к лицу с Джексоном, который, по-видимому, специально выбрал место на кожаном диване позади меня.

Я окинула его холодным взглядом:

— О чем ты говоришь? Какой брат?

— О, ты не знаешь? Я младший брат Александра. Полагаю, пребывание в его постели не дает тебе права узнать подробности о нашей семье. Хм… кто ж знал?

Я повернулась лицом к пианисту и попыталась сфокусироваться на музыке, игнорируя Джексона и его мелкие колкости.

— Ну же, красотка. Не будь такой. Почему бы тебе не подняться и не выпить в моем номере? Больше всего на свете мне хочется услышать твой милый акцент. Это все, о чем я мог думать все эти дни.

Как только я собралась встать и запереться в номере наверху, как услышала знакомый голос и обернулась.

— Мистер Росс, Александр желает видеть вас в своем кабинете.

— Я занят, Адам. Скажи ему, что я поднимусь позже.

— Он сказал, что это очень срочно. И ожидает вас прямо сейчас. Что-то не так с отчетом по Дубаю.

Джексон тяжело вздохнул. Было очевидно, что ему не нравилось, когда указывали, что делать.

— Ладно, — буркнул он Адаму, как шестилетний. Затем, повернувшись ко мне, подмигнул: — До новой встречи, моя милая Майя. Уж поверь мне, мы встретимся.

Меня начало подташнивать, когда его слова прокручивались в голове. Джексон Росс был одним из тех парней, с которым я бы не хотела оказаться наедине. И он был братом Александра? Это вовсе не добавило мне настроения.

— Майя, ты в порядке? — спросил Адам с обеспокоенным выражением на лице.

— Да, все хорошо. Ты удивительно вовремя подоспел, правда. Спасибо, что спас меня.

— Это все мистер Росс. Тот, который не мерзавец, — он едва заметно улыбнулся. — Он хотел удостовериться, что ты провела спокойный вечер.

От упоминания его имени по спине пробежали мурашки.

— Он направил тебя сюда шпионить за мной? — Я встала со своего места, вечер уже был испорчен. — Мне не нужна его помощь, пожалуйста, передай ему, что я не благодарю за опеку подобного рода, даже если он верит, что это ради моего блага.

— Я прослежу, чтобы он получил это сообщение, — сказал Адам, широко улыбаясь и поднося телефон к уху.

Я потянулась и вырвала сотовый из его руки.

— Александр? — спросила я, сверля Адама глазами.

— Майя, — ответил он невозмутимо.

— Что ты делаешь?

— Сижу в своем кабинете, просматриваю документы. Вообще-то, это довольно скучно. Спасибо, что спросила. Как насчет тебя? Не хочешь подняться? Могу предложить пару вариантов, чем можно заняться.

— Ты точно знаешь, о чем я спрашиваю, Александр. Ты послал Адама следить за мной?

— Адам? Когда это ты перешла с ним на "ты"?

— Ты можешь ответить хоть на один чертов вопрос, а не задавать новый?

— Я знаю, что тебе нравится слушать игру мистера Гаретта. Хотел удостовериться, что ты проведешь спокойный вечер, Майя. Что не так?

— Да все. И ты чертовски хорошо знаешь это.

— Дорогая, если ты скажешь "черт" еще раз, я буду вынужден спуститься к тебе, — тяжело вздохнул он.

— Хотела бы я посмотреть на вашу попытку, мистер Росс. Перестаньте меня преследовать. Я не шучу.

Прежде чем он смог сказать что-то, что безусловно бы меня разозлило, я завершила звонок и отдала телефон Адаму.

— Я собираюсь подняться к себе в номер, так что тебе не нужно присматривать за мной, Адам. Уверена, ты можешь провести этот вечер лучше.

Оставив ухмыляющегося Адама, я покинула лобби.

Когда я вошла в лифт, в последнюю минуту в него втиснулся Адам.

— Могу я кое-что спросить?

Он выглядел таким невинным. Я не смогла его проигнорировать.

— Что? — не приняв во внимание тот факт, что он следил за мной по приказу Александра, спросила я, глядя на цифры этажей, когда мы начали подниматься.

— Кто ты на самом деле? — спросил он после минутного колебания.

Я взглянула на него краешком глаза:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты так легко ему отказываешь. Я привык видеть, как женщины бросаются ему на шею, а ты не делаешь этого. Даже наоборот. С тех пор как он развелся, я впервые вижу, что он кем-то искренне заинтересовался.

— Тогда я не уверена, насколько хорошо ты его знаешь. Почти каждый вечер на прошлой неделе я видела его с разными женщинами. Кажется, что он заинтересован в любой, которая знает, как ходить и раздвигать перед ним ноги.

Сдавленное фырканье вырвалось из его губ, и пожилая дама, которая стояла перед нами, одарила его убийственным взглядом, заставив краснеть и извиняться. Я улыбнулась. Он действительно был молод и в некотором смысле довольно мил. Я понятия не имела, почему он работал на Александра.

— Ты совсем другая. Я это вижу, — прошептал он.

Мне нужно было сменить тему. Быстро.

— Как ты начал на него работать?

— Он вроде как помогает мне, — застенчиво произнес он, смотря под ноги.

— Помогает?

— Не время для этой истории, — с едва заметной грустью улыбнулся Адам. — Чувствую, мы будем видеться друг с другом чаще.

— Не думаю. Я уезжаю через четыре дня. С Нью-Йорком покончено.

— Что случилось?

Я улыбнулась, увидев на его молодом лице обеспокоенное выражение:

— Длинная история.

Мы молчали все оставшееся время до моего этажа.

— Была рада увидеться снова, Адам. Доброй ночи, — попрощалась я и вышла из лифта.

А когда обернулась, он все еще улыбался, будто был посвящен в тайну, недоступную мне.

Мне не хотелось больше покидать номер. А еще я, возможно, была немного обеспокоена коротким разговором с Джексоном, поэтому пропустила ужин и провела вечер, слушая записи соло моего отца на фортепиано и смотря на Нью-Йорк из окна. Мягко говоря, это было душераздирающе.

* * *

В поздний час, когда меня почти сморил сон, со стороны двери Александра раздался стук. Я перебрала в уме все причины, по которым мне не следовало открывать эту дверь, но каждая из них отметалась, когда я представляла, как смотрю в его глаза.

Ничего не говоря, я отперла дверь и вернулась к окну.

Через несколько секунд услышала, как он вошел. Я обхватила себя за локти и закрыла глаза, когда тот же отрывок зазвучал снова.

От его тела исходило тепло, когда он остановился в нескольких шагах слева от меня. Мою кожу начало покалывать, и я поёжилась.

— Ты в порядке? Ты так легко пустила меня к себе, — произнес он нежно.

— Я устала.

— Тяжелый день?

Я взглянула на него и едва улыбнулась, борясь с подступающими слезами.

— Кажется, каждый день будет таким.

Когда он ничего не сказал и просто повернул голову, чтобы посмотреть на город, я снова заговорила:

— Только потому, что ты видел меня в наихудшем состоянии, не означает, что за мной надо приглядывать, Александр. Пожалуйста, не заставляй Адама повсюду следовать за мной.

— Долго же ты терпела, чтобы это сказать.

— Я не в настроении играть с тобой, — вздохнула я.

— Кто сказал, что мы играли?

— Я почти уверена, что твоя жизнь нескончаемая игра, Александр. Каждое действие, каждое решение, которое ты принимаешь, тщательно спланировано. Сомневаюсь, что ты делаешь что-то, если результат не предопределен.

Я осторожно взглянула на него и увидела, что его тело напряглось и он застыл от моего замечания. Мне не хотелось портить ему вечер, когда он был так добр ко мне, поэтому сменила тему.

— Не смог никого затащить в постель сегодня? Раз ты в моем номере, полагаю, это не сработало. Или ты на этой неделе взял перерыв на несколько дней?

Его взгляд сосредоточился на мне, он едва заметно кивнул, будто благодарил за смену темы. Затем на его лице появилась слабая усмешка. Сексуальная. Очень сексуальная.

Он вздохнул и за два шага очутился у меня за спиной. Я почувствовала, как его сильные пальцы начали нежно массировать плечи. Попыталась было уклониться, но он притянул меня к своей накачанной груди, и я напряглась в его руках, а сердце предало тело.

— Начинаю думать, что тебе нравится оскорблять меня, Майя.

— С чего ты это взял, Александр?

— Почему ты не называешь меня Алексом, как все, ведь я же говорил тебе?

— Я не твой друг, буду придерживаться Александра.

— Да, ты не мой друг, — пробормотал он, его горячее дыхание щекотало мое ухо, — этого для тебя недостаточно.

Я проигнорировала его слова, но знала: он говорил правду.

Его руки скользнули с плеч вниз, и он нежно погладил мои поверх топа с длинными рукавами. Я почувствовала, как мое тело плавится под его ладонями.

— Мне нравится, что ты отличаешься от остальных. Ты споришь со мной обо всем, даже о моем собственном имени.

— Тебе нравится спорить? Я более похожа на других, чем ты думаешь, Александр. Я обычная.

— Да, любопытно, не так ли? Кажется, мне нравится, когда ты споришь со мной. И в тебе нет ничего обычного, — прошептал он, мягкими губами коснувшись моей шеи.

Все мое тело затрепетало от его прикосновения. Перестав поглаживать мои руки, он переплел наши пальцы, еще крепче притянув меня к своей груди. Несколько минут мы провели в умиротворяющей тишине.

— Морис Равель? — спросил он.

— Знаешь эту пьесу? — я повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Конечно. Павана на смерть инфанты.

— Конечно, — поддразнила я, закатив глаза.

Мы снова замолчали, и я душой и телом впитывала музыку, чувствуя себя в его руках в безопасности и довольной. Больше, чем мне следовало позволять себе чувствовать.

— Кто исполнитель? Это звучит не как студийная запись.

Я сделала глубокий вдох.

— Мой отец. Он записал ее для меня в нашем доме. Каждую ночь папа исполнял эту пьесу для моей мамы, в честь их любви, — объяснила я, а глаза наполнились слезами.

Он повернул наши руки ладонями вверх и сжал их в кулак, наполняя меня энергией. Я приняла его силу, ведь знала, что мне это было необходимо.

— Он хорош.

— Он лучший. Был, — прошептала я.

Он всегда будет самым лучшим для меня.

— Ты слушаешь ее каждую ночь снова и снова. Я слышу ее, лежа в постели.

— Имеешь в виду, когда ты один в постели? Потому что из-за криков, которые доносились на днях, было бы невозможно услышать свой собственный голос, не говоря уж о музыке из соседнего номера.

— Тебе не обязательно это делать.

— Делать что?

Он укоряюще на меня посмотрел:

— Поговори со мной.

— Нам не о чем говорить.

— Всегда есть что сказать, Майя. Чем-то поделиться. И ты… Думаю, у тебя всегда есть много того, о чем можно поведать.

— Почему? Думаешь, ты знаешь меня?

— Думаю, что мне хотелось бы узнать побольше о тебе. Откуда ты? Почему у тебя акцент, который я не могу распознать? А так как ты не живешь в Нью-Йорке, почему оставила на стойке регистрации дерьмовый адрес?

Все мое тело напряглось, и я попыталась повернуться к нему лицом, но он удержал меня на месте.

— Кто, черт возьми, ты такой, чтобы спрашивать у них мой адрес? Как они вообще могли предоставить тебе информацию обо мне? — стиснув зубы, я вывернула шею, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Я владелец этого отеля, Майя. — Его горячее дыхание коснулось моего уха.

— Что значит, ты владелец этого отеля?

— Именно то, что значит. Я удивлен, что ты до сих пор не поняла этого. — Он осторожно опустил подбородок на мое плечо, наблюдая за городом вместе со мной.

И тут, без малейшего труда, все встало на свои места. Я давно хотела спросить его о том, как он вломился в мой номер той ночью, но все время забывала. Полагаю, когда ты собственник отеля, у тебя есть специальные ключи, открывающие любую дверь, — и это привело меня в абсолютную ярость.

— Думаешь, только потому, что ты его владелец, ты можешь входить и выходить из любого номера, когда тебе заблагорассудится?

— Ты отворила дверь, Майя. Я никуда не вторгался. На самом деле я был очень терпелив с тобой.

Мне удалось выскользнуть из его объятий и повернуться к нему лицом.

— Ты был терпелив со мной?

Полностью шокированная, я уставилась на него, при этом он напряженно смотрел на меня, не сводя глаз, и на его губах не было и намека на улыбку. Он действительно считал, что был терпелив со мной.

— Ты невыносим. Пожалуйста, покинь мой номер.

Внезапно он схватил меня за талию обеими руками, и я оказалась в сантиметре от его губ, когда он наклонился ко мне; его глаза были полны страсти и тревоги. Мое дыхание стало прерывистым, я занервничала. Его руки на мне стали железной хваткой, не давая отодвинуться. Я бы солгала, если бы сказала, что ничего не чувствовала, когда его лицо было так близко ко мне, а от рук на моей талии по телу прокатились волны жара, но я не могла допустить, чтобы это отразилось на моем лице. Незачем ему узнать о той власти, которую он имел надо мной.

— Кажется, спорить с тобой — это единственный способ, чтобы ты выбросила все из головы. К счастью, мы узнали об этом довольно быстро, — проворчал он, уставившись на мои губы.

— Что, — пробормотала я взволнованно, — о чем ты говоришь?

— Милая, с тех пор как я заметил тебя вышагивающей по отелю, ты выглядела так, будто была готова упасть замертво.

Я нахмурилась:

— Возможно, мне трудно справиться со всем, что происходит в моей жизни, но я в порядке. Я держусь.

— Да, но на тонком волоске. И ты забываешь о панической атаке.

— Это было… Это другое. У меня прежде никогда не было панических атак.

— Что означает, что ты даже не близко к состоянию "в порядке", — он аккуратно заправил прядь волос мне за ухо, впившись в меня взглядом.

— Покинь мой номер, Александр. Я не могу обсуждать это с тобой.

Между его прекрасных глаз образовалась морщинка.

— Нет.

Мы долго смотрели друг на друга, казалось, время остановилось, никто из нас не проронил ни слова.

— Чего ты боишься? Жить? Двигаться дальше? Что-то чувствовать? — наконец спросил он, нарушая мертвую тишину.

Расстроившись из-за него, я покачала головой:

— Ничего.

— Тогда в чем проблема? Вчера не казалось, что ты не переносишь моего присутствия. Сейчас же… сейчас ты даже не можешь посмотреть мне в глаза. Что изменилось?

— Вчера было вчера. Сегодня другой день. Почему ты здесь, Александр?

— Когда ты сбежала из моего номера, я еще не закончил с тобой.

В ту секунду, как я открыла рот, чтобы ответить, он ворвался в мое личное пространство, завладев моими губами в истязающем поцелуе, прижав телом к окну. Меня ошеломила его сила, его пьянящий аромат. Я не могла не открыться перед ним, не могла не позволить ему завладеть мной. Поэтому, лишь только наши языки сплелись в сексуальной ласке, я почувствовала, как его большая ладонь накрыла мою щеку, отклонив голову так, чтобы углубить поцелуй. Трепет в животе стал сильнее, и то, как мое сердце рвалось из груди... Я не могла не поцеловать его в ответ и совсем не сдерживалась.

Руками нащупав лацканы пиджака и притянув его к себе, я захныкала, моля о большем.

Он закинул одну мою ногу себе на талию и вжался в меня бедрами, заставляя ощутить каждый его жесткий сантиметр, стремящийся сквозь тонкую ткань легинсов к центру моей женской страсти. Я прервала поцелуй и ахнула, когда он еще сильнее прижал ко мне свой твердый член. Мои трусики увлажнились от возбуждения, и я застонала. Я попыталась снять с него пиджак, но он не дал мне возможности сделать это.

— Сегодня действительно по-иному? — резко выдохнул он у моей щеки.

Другой рукой он скользнул вверх от талии, и я выгнулась под ним. Мое сердце неистово билось в груди.

Следующее, что я помню: он развернул меня кругом, и моя щека прижата к холодному окну; его рука на талии, и он ловко поддевает пояс на легинсах. Секунда — и Александр стянул их вместе с трусиками.

Я услышала, как он вскрыл пакетик с презервативом, затем звук молнии… Попыталась обернуться, когда он скользнул в меня, чтобы посмотреть ему в глаза, но он грудью прижал меня к окну.

— Ты тоже этого хочешь, не так ли? — прошептал он на ухо, дразня своим дыханием.

Закусив губу, я кивнула. То, что он собирался взять меня у окна, лишь усилило возбуждение, и я превратилась в комок нервов.

Он медленно снял с меня футболку и уткнулся носом в шею, пальцами перекатывая соски. Каждый раз, когда я бесстыдно всхлипывала, он засасывал поцелуем новое место на шее.

— Как хорошо, — прошептал он, — Я ждал этого целый день.

Я толкнулась бедрами назад и ощутила, как его горячий возбужденный член прижался к моей коже.

— Ты сводишь меня с ума, Майя, — произнес он голосом, почти доведенным до отчаяния, что отражало мои собственные чувства.

Я прикусила губу и закрыла глаза, пытаясь замедлить бег мыслей о том, что, как мне показалось, я чувствовала. Он нежно повернул мою голову, потянул, освобождая, прикушенную губу и подарил мне лучший в жизни поцелуй.

Он начал так неспешно, мягкими губами нежно касаясь моих. Его губы вернули меня к жизни. Именно этот деликатный, неожиданный поцелуй дал мне больше, чем жизнь. Я открыла глаза и посмотрела прямо в его, сверкающие в темной комнате. Когда одна рука Александра скользнула с живота вниз и оказалась между моих бедер, он ласково прервал поцелуй. Тем не менее у меня не было сил отвести от него взгляд.

Тот момент нас связал.

Он пытался заглянуть мне в душу. Познать меня. Сломить меня.

Я закрыла глаза.

Мое сердце ёкнуло.

— Ты думаешь, что сможешь спрятаться от меня? — спросил он, его голос был чистейшей мукой для меня.

Когда его пальцы коснулись клитора, у меня перехватило дыхание и мои бедра дернулись, невольно прижимая задницу к его паху.

Он простонал и сильнее потерся своей эрекцией о меня.

— Сегодня и правда не так, как вчера, да, Майя?

Он начал играть с клитором, пальцем едва касаясь плоти. Было такое ощущение, что все мое тело готово растечься в лужицу; будто я объята пламенем, увлекая его за собой. Всегда увлекая его за собой. Если бы он не держал меня одной рукой за талию, я бы не смогла устоять на ногах.

— Ты не собираешься говорить? — спросил он, нежно покусывая мою шею в точке, где бился пульс.

Я была слишком сосредоточена на том, что делали его пальцы, чтобы еще что-то говорить. Да я бы не смогла связать и двух слов, не то что произнести нечто внятное и вразумительное. Не тогда, когда его пальцы нежно кружили вокруг моего влажного набухшего комочка.

Он ввел в меня два пальца. Я застонала и откинула голову назад, на его плечо.

— Тебе хорошо со мной?

— Да, — выдохнула я, только так он дал бы мне больше удовлетворения.

— Мне тоже хорошо с тобой, Майя, — прошептал он и сильно прикусил мочку уха, заставляя меня всхлипнуть.

Вытащив из меня теперь уже влажные пальцы, он провел ими по моему телу, положив растопыренную ладонь на живот. Я чувствовала себя такой крошечной в его руках. Такой ошеломленной. Заклейменной. Будто я принадлежала ему.

Он убрал вторую руку с моей талии, и я почувствовала, как он направляет твердый член в мою сокровенную щелочку. Я качнулась бедрами назад, предлагая себя, давая понять, что ему даже не нужно спрашивать разрешение.

— Расставь ножки пошире.

Я повиновалась.

— Хорошая девочка. А теперь наклони бедра.

Давление, с которым он нажимал рукой на живот, и сила, с которой он вонзился в меня, заставили меня заскулить, и все мое тело напряглось от его первого толчка. К размеру его члена невозможно было привыкнуть за одну ночь. Черт, я сомневалась, что это вообще возможно. Все мышцы пульсировали от его захвата. Как только мои ноги перестали дрожать, он вышел из меня, оставляя головку члена, а затем проскользнул глубже. Я застонала, совсем не в силах сдерживаться.

— О-о, тебе это нравится, признайся! Ты тоже чувствуешь что-то между нами? Я так страстно хочу твою кожу, твоих прикосновений, Майя. Я жажду их.

Я чувствовала, что тону в своей страсти. Все мое тело дрожало и желало его.

Прислонившись лбом к холодному стеклу, попыталась дышать сквозь тонкую грань боли и удовольствия. Его ладонь вжалась в мой живот, и у меня перехватило дыхание. Мое тело было невероятно наполненным.

Он медленно вышел и снова протолкнулся глубже, насаживаясь до основания члена.

Он застонал мне в шею, когда я ахнула и встала на носочки, пытаясь хоть как-то привыкнуть к странному ощущению, которое создавала наша новая поза.

— Тебе нравится, когда я полностью вхожу в тебя? — хрипло прошептал мне на ухо Александр, снова сильно, до хлопка телами, врываясь в меня.

Я дышала прерывисто и смогла только едва заметно кивнуть.

Его рука переместилась с моей талии к груди и сжала ее. Я обессиленно откинула голову ему на плечо, и его жаркое дыхание коснулось моей беззащитно подставленной шеи.

Я едва удерживалась на ногах всякий раз, когда он вбивался в меня, и не могла ничего поделать, кроме как смотреть на его отражение в запотевающем от нашего горячего дыхания окне.

Пульс участился, кожу покалывало, и я постаралась подстроиться под его мучительно медленный ритм. Расставив ноги пошире, начала двигаться быстрее, но он сильнее вжал ладонь в мой живот, и мне пришлось выдерживать его глубокие удары в заданном им темпе.

— Александр, — задыхаясь, прошептала я, почти изнывая от ставшего болезненным возбуждения. — Мне нужно кончить. Ты убиваешь меня.

— Боже, Майя, — прохрипел в ответ так, как будто это именно он страдал.

И вот тогда его выдающееся самообладание рухнуло и он по-настоящему начал трахать меня.

Его пальцы так впились в мой живот, что наверняка появятся синяки, а сам он в бешеном темпе стал вколачиваться в меня.

— Александр, — снова выдохнула я, чувствуя приближающийся оргазм. Тело перестало слушаться, закручиваясь в спирали удовольствия в момент, когда мир вокруг меня рушился, разлетаясь на кусочки. У него была сила погубить меня лучшим из возможных способов.

Я качнулась назад, пытаясь поймать огромную волну экстаза, прежде чем она станет недосягаема, но его голос опередил меня.

— Просто отдайся мне. Выбрось все из головы. Я приведу тебя туда. Ну же, Майя.

Я расслабила тело, что позволило ему буквально вдалбливаться в меня, а сама стонала на весь номер. Я охотно отдалась ему.

— Ты задолжала мне это, детка, — проворчал он, — вчера было для тебя, а сегодня — для меня. Мы будем квиты. Просто доверься мне.

Его слова распалили меня, и мои стоны становились все громче и громче. Он ущипнул меня за живот и далее все время продолжал сжимать его ладонью (и это единственное, что в тот момент удерживало меня на земле, создавая самую сладкую боль), толстым членом врезаясь в меня, будто шлифуя изнутри.

Когда сознание полностью освободилось от всяких мыслей, все тело напряглось и другой вид тепла распространился по венам, накрывая меня с головой. Я почувствовала, как мои внутренние мышцы сжались вокруг члена.

— О, да, — громко простонал он, закрыв глаза и скользящими поцелуями осыпая спереди мою шею. — Вот так, дорогая, вот так.

Когда он прибавил темп, мои глаза закатились, а тело обмякло. Волны оргазма продолжали накрывать меня. Мышцы пульсировали вокруг его вонзающегося пениса. Я даже не могла понять, когда закончился один оргазм и начался другой.

Я выгнулась, не в силах остановить дрожь, которая, казалось, сотрясала мою душу, и прижалась грудью к окну, изогнувшись под другим углом, чтобы он мог увести меня за горизонты.

Я помню, как умоляла его, снова и снова упрашивая не останавливаться.

Помню, как его успокаивающие слова эхом отдавались в моей голове:

— Господи, Майя. Никогда.

Он застонал, и я заметила, что ему было трудно войти в меня из-за силы моего оргазма. После нескольких резких, напористых толчков он с придыханием прошептал мое имя и глубоко вонзился в меня, погружаясь в собственный экстаз. Мои бедра дрожали, пока член пульсировал внутри меня, а мышцы сокращались, выдаивая его до последней капли спермы.

Следующее острое ощущение — это его зубы на моей шее, покусывающие сверхчувствительную нежную кожу.

По отражению в окне я видела, что он трахает меня с другим чувством. Видела, как его прекрасное лицо расслабилось, как он начал оставлять маленькие влажные поцелуи на моем плече, пока его учащенное дыхание согревало изгиб моей шеи.

Я парила в воздухе. В его объятиях ожила самая лучшая мечта.

Когда наши взгляды встретились на запотевшем стекле, я перестала бороться со своими чувствами, увидев бесконечную глубину его голубых глаз. Я почувствовала, что давление его ладони ослабло. Он поглаживал мой живот, медленно продвигая руку вниз, чтобы приласкать клитор. Мне пришлось прижаться к нему, когда я попыталась увильнуть от его пальцев. После всего того, через что он меня провел, я была податлива и не могла сопротивляться. Я не выдержала бы и легчайшего прикосновения к клитору. Но его наполовину твердый член все еще был впечатляющего размера и очень глубоко во мне, так что мне некуда было деться, совсем.

— Стой спокойно, — прорычал он и осторожно прикусил шею.

Мои глаза закрылись, и легкий стон сорвался с губ.

Как только подушечкой пальца он легонько коснулся клитора, по телу пронесся электрический разряд, отчего с моих губ сорвался еще один стон.

Колени подкосились, и, прежде чем я могла упасть, он обхватил меня рукой, удерживая.

Пальцами повернув мой подбородок, он поглотил каждый мой стон в самом страстном поцелуе, доведя до нового оргазма всего за несколько секунд.

Следующее, что я помню, — это как он подхватывает меня на руки и укладывает в кровать, прикрывая одеялом, а каждый сантиметр моей кожи покалывает, возрождаясь к жизни.

Прикосновение чувствительной кожи к простыням было невыносимым, поэтому, как только он выпустил меня из объятий, мое дыхание сбилось. Я уже скучала по теплу его кожи, по его гулкому сердцебиению, успокаивающему меня.

Я хотела попросить его остаться, вечно держать меня, умолять, если это будет нужно. Мне хотелось сказать ему, что я едва не рассыпалась на кусочки. Сказать, что он мне нужен, чтобы собрать меня воедино.

Но не сказала. Не смогла.

Вместо этого я закрыла глаза и попыталась совладать с дыханием.

Нежно поцеловав меня в лоб, он вышел из моего номера, и тогда первая горячая слезинка упала на подушку.