Бросив мне это он выходит из ванны, а через несколько секунд хлопает дверь спальни. Я остаюсь одна, просто стою и в течение минуты, пытаюсь привести дыхание в порядок, затем уже оглянувшись на прекрасное великолепие ванны, включаю воду, снимаю мокрые носки, ступни закоченели от холода. Мне надо согреться, иначе, я заболею. От горячей воды, по ступням распространяется неприятное, даже болезненное покалывание.

Только сейчас я обратила внимание на то, что продолжаю держать в левой руке телефон.

Испортила вещь. Только сейчас я обратила внимание на то, что все это время держала телефон, сжав его, что есть силы.

Я смотрю на свою “темницу” ещё раз, стараясь успокоиться и поразмыслить над сложившейся ситуацией. В горячую голову дельные мысли вряд ли придут. Ну, это не может быть реальностью! Это все настолько нелепо, настолько смехотворно, настолько не стоит внимания, что в это поверить трудно! Подумать только мы же просто с ним разговаривали, а я оказывается дала обещание. Почему я так мало знаю о драконах? Я никогда не пропускала занятий по этнографии, бестиалогии, демонологии. Драконы разумные существа, это целый народ, вид, где-то о них должно было упоминаться чуть больше, чем их участие в военных действиях.

Может плюнуть на всё, взять и уйти? Нет. Я вздрагиваю от внезапно накатившего на меня жара. Еще раз, я оглядываю спальню, кажется, что и стены полыхнули чуть ярче, в тот момент, когда я подумала о побеге. Я оглядываю спальню, кажется, предупреждение идет от самих стен.

О! Раздражение вновь охватывает меня. Я ведь еще не поблагодарила птеродактиля! И, сбежала! Я грустно усмехаюсь — не бывает ничего бескорыстного.

Я прохожусь несколько раз, вперед и назад, наконец, усаживаюсь на кровать, стараясь держать себя именно сидя. Нет, надо лечь, иначе вскочу и буду двигаться, как взбесившаяся искра.

Стало теплее, свитер можно и снять.

Я оказываюсь на ногах, пугающе быстро даже для меня, подхожу к огромному окну и растошториваю темные окна. За окном совсем стемнело, город завораживает своей панорамой, переливающейся светом электрических огней.

Так, это ведь моя темница? Сколько еще я здесь проторчу?

Я стягиваю свитер, бросая его на прикроватную скамейку, оставаясь в футболке, а затем вновь лезу в кровать, переворачивая подушку грязной стороной вниз. Надо просто полежать, успокоиться, выровнять дыхание.

Я всё еще не верю происходящему. Происходящее не может быть правдой.

“Смирись уже! Как бы это все не выглядело смехотворно и нелепо, ты уже час здесь торчишь. Больше! И ты не попыталась уйти, хотя, это нужно делать в нормальной ситуации, уходить от опасности. Ты ее не чувствуешь, ты не чувствуешь желания уйти, а подумав однажды, тебе стало не по себе. Какой напрашивается вывод? Всё не так просто и вполне реально.”

Я закрываю глаза, я что-то упускаю, что-то, что лежит прямо перед глазами.

Я дала обещание и, если оно так серьезно, то почему я так спокойно ушла этим утром и что останавливает меня сейчас?

Меня неумолимо клонит в сон. Надо поспать совсем чуть-чуть. Это ведь непонятная ситуация. Что там говорил любимый персонаж единственного просмотренного мной сериала?

— Мозг решает проблемы в фазе быстрого сна.

Я подтягиваю к себе вторую подушку, обнимая ее. От нее приятно пахнет каким-то очень успокаивающим запахом кондиционера для белья.

Мышцы расслабляются, меня затягивает в приятную сонную негу. Как же это приятно, просто спать. Только бы не проспать.

Что не проспать?

Спрашивают у меня. Рукам становится холодно. Я опять стою на берегу реки и смотрю на свои голые руки, рядом валяются остатки куртки. Дракон, шершавые пластины и горячее дыхание, его темные глаза. Я согреваюсь, погружаясь в сон еще глубже.

— Так, теперь моя очередь взывать к Богам и требовать справедливости?

Говорю я кому-то.

— Взывай.

Отвечают мне спокойно и невозмутимо. Я вижу Эона, он смотрит на меня, с какой-то непонятной для меня грустью. Что он тут делает?

— Что не проспать?

Трист с любопытством смотрит на меня, заправив руки в карманы брюк.

— Трист!!!

Я иду к нему, но как-то очень медленно, бегу, и все-равно, он недостижим.

— Эли, всё на виду.

Говорит он ласково, я хмурюсь даже во сне, ласково — это плохой признак. Ненавижу, когда меня зовут Эли.

— Ты попрала законы гостеприимства!

Сфайрат. Он достает кружки, одну за другой. Перед глазами скачет искра, бросаясь в глаза и ослепляя.

— Я тебя не отпускаю!

Я открываю глаза, уставившись в темноту комнаты. Сколько я спала? Где телефон? Чёрт с ним, есть часы. Я нащупываю переключатель лампы, свет мягко заливает спальню. Я смотрю в потолок, приходя в себя и поднимая к лицу руку. Девять вечера. Не знаю сколько я спала, не посмотрела на часы, когда ложилась. В десять часов ко мне зайдет Эон, будет долбиться в дверь, потом решит переместиться, попробует точно. Интересно, ему это удастся? Сейчас на мне нет артефактов, что скрывают меня от ментальной магии.

Это гнездо дракона. Наверняка, на него наложена не одна степень защиты.

Я закрываю глаза, раздумывая над своим положением. Мне надо уйти, мне нельзя пропадать, это вызовет панику, хотя бы у того же Эонейрнера.

Задуматься и положить руку на сердце. Я судорожно вздыхаю.

Я не хочу отсюда уходить. Мысль четко определяется в мозгу. Я злюсь и раздражаюсь, но мне все-таки любопытно. Мой начальник — дракон. Потрясающий, огромный дракон. Я дала ему слово, не знала, но это меня не оправдывает. Я хочу быть здесь, узнать, что будет дальше. Почему он так раздражен произошедшим? Это ведь не так, как будто я что-то украла.

— Я не хочу отсюда выходить, ты слышишь дом?

Шепчу я в потолок.

— Это не я попрала законы гостеприимства, а он. Он не дал мне всего, чем владеет сам, привел в дом, не накормил, не напоил, не занял, не дал мне всего, что требуется дать гостю и путнику, кроме трех совсем личных вещей.

Я прикрываю глаза, прогоняя в памяти события этих, нескольких дней. Последнее воспоминание, что стоит перед глазами, как дракон выпускает огонь в воздухе, по кругу. Я никогда этого не забуду.

— Я не хочу уходить отсюда и от него, — говорю я задумчиво, — но я ведь могу выйти погулять, с условием, что вернусь?

Стены переливаются золотистым светом, на мгновение замерев, а затем продолжив мерцать.

Ладно. Может быть, я схожу с ума, общаясь со стенами, но почему бы не попробовать?

— Я обязательно вернусь, самое меньшее на заре.

Я собираюсь, обуваясь, натягивая свитер, подхватывая пальто и набрасывая его на ходу, выправляю волосы из-под воротника. Затем подхожу к тому месту, откуда я сотворила портал этим утром. Отдает суеверием, так-то без разницы, где создавать портал.

— Приступим.

Meaä visiïone fenestrae tu sis ostiuūm unum ad finĕm reffectionis educavit mệ.

Слова в моей голове звучат, как стихи в старом стиле, но я не слышу их, а скорее представляю.

Прозрачное окно, прозрачный проход, в человеческий рост, появляется напротив меня и я довольно улыбаюсь, еще раз оглядев свою темницу, я говорю в пустоту:

— Скоро вернусь, может быть раньше, чем договорились.

Я шагаю в портал, только сейчас заметив на своем мизинце золотой ободок краски. Потом разберусь, что за напасть. В одном уверена, наверняка, это от дракона.

Без двадцати десять, кухонные часы продолжают мерное тиканье. Я сбрасываю ботильоны, едва ли, не зашвырнув в обувную полку, на кровать отправляется пальто, свитер, джинсы. Я хватаю с полки другие, походные джинсы, натягиваю удлиненный пуловер, а затем иду в ванну, хватая с полки зубную щетку и запихивая ее в карман джинс, мало ли как все сложится. Да, носки, эти совсем изгваздала, справится ли порошок?

Смотрю в зеркало, у меня лихорадочный вид, глаза блестят, как у ненормальной. Надо умыться.

И, что именно сегодня, Эону приспичило наведаться на эту стройку? Не завтра или послезавтра, когда мои силы придут хоть в какое-то подобие нормы? Когда я, как следует отосплюсь? Ведь организм без постоянной подпитки магией окончательно сдался, напомнил об усталости, недосыпе и ноющих мышцах. Ничего особо сильно не болит, отчаянно хочется спать и ощущается легкая слабость.

Я заставляю себя, натягивать сапоги, застегивать молнию на тонкой куртке, накидывая сверху темное пальто, и да, еще натянуть шапку. Холодно. После крепкого сна, под теплым одеялом, окружающий мир, как обычно кажется очень враждебным, хмурым и холодным.

На заре, я должна вернуться на заре и нельзя никого обманывать. Я смотрю на свой левый мизинец с тонким золотистым ободком, прям, как стены моей темницы. Это такое напоминание об обещании? Не забуду.

Я вздрагиваю от звука дверного звонка. Эон.

— Думал придется будить тебя. Ты готова?

Спросонья я немногословна, а если учесть, что я сегодня пережила, говорить и вовсе не хочется, поэтому просто киваю, подбирая перчатки с полки, у зеркала.

— Да. Пойдем пешком или ты перенесешь нас?

Прыжок! Ну, пожалуйста выбери прыжок! Ну или портал? Я не буду зря расходовать те силы, что есть у меня, мне еще обратно возвращаться.

— А как ты предпочитаешь?

— Я хочу спать и, чем быстрее все это закончится, тем лучше.

Эон смотрит на меня с насмешкой, я не раздражаюсь, мне все равно. Эти его взгляды ничто по сравнению с драконьими. Не хочу называть дракона по имени. Сразу, он представиться мне не мог, надо было держать меня за идиотку!

Я закрываю дверь и убираю ключ в карман, затем лишь смотрю на него, ожидая ответа.

— Тогда, давай пройдемся?

Прогулки на свежем воздухе, действительно эффективный способ проснуться. Снег сменил холодный промозглый ветер, сапоги месят противную ледяную жижу, все что осталось от утреннего снегопада.

Благо сапоги сделаны из хорошей кожи и не пропускают влагу, за это стоит благодарить сапожников моего мира. Жаль, что более теплая пара осталась у дракона, в квартире, те что на мне, предназначены больше для осени, чем для холодной зимы.

— Почему не завтра?

Эон сразу понял о чем я. Это хорошо, что он так понятливый.

— Не стоит оттягивать.

Сказала бы я, что на самом деле оттягивают, но это будет хамством. Не надо злиться, так и до истерики недалеко

— Сомневаюсь, что что-то изменилось бы за день или тем более за ночь. Возьму отпуск на неделю.

Эон едва заметно кивает, чего в принципе достаточно. Никаких заявлений в трех экземплярах, предупредил командира и гуляй, а у меня еще и уважительная причина — истощение, а другая большая, огромная причина с крыльями и воспламеняющимся характером ждет меня в гнезде.

Меня толкают в плечо, бурча что-то вслед, не в прохожих дело, а в том, что я зазевалась, на мгновение замешкавшись. Я оглядываюсь, нехотя высовывая нос из-под теплого воротника пальто, столько народу и все куда-то спешат. Десять часов вечера, чай с мятой пора пить и в постель, какого рожна людям не спится? Сегодня суббота. В мире людей, это повод и оправдание сходить в бар, клуб, устроить загул, напиться до синей грусти, несколькими словами — повод повеселиться. В моем мире, такой повод: праздники и каждый день.

— Чем планируешь заниматься? Будешь спать или сделаешь тур по кабакам?

Я не могу удержаться от того, чтобы не взглянуть на него, надеюсь, выразительным, сердитым взглядом. Конечно, тур по кабакам! Я ведь люблю напиваться в одиночестве.

— Буду спать, все больше напоминаю себе старую эфу*.

Эон в ответ улыбается, глядя поверх прохожих на светофор, в ожидании зеленого цвета. Высокий, с впечатляющей внешностью и стильным прикидом он привлекает к себе внимание не только женской половины населения, но и некоторой части мужской, и те и другие смотрят на него с плотоядным интересом.

Интересно, он гей? Хорошие вопросы возникают в моей голове. Еще один гей, одни геи вокруг. Идиотка.

Правда в том, что я никогда не видела его в окружении женщин, но слухов порочащих его имя я тоже вроде как не слыхала.

— Строго ты к себе, думал ты скажешь что-то про расхныкавшуюся эльфийку.

— Иногда, я бываю к себе беспощадна, — я киваю в сторону церкви, — надо начать с церкви, они полезли оттуда, из-под полы.

Эон даже не поворачивает головы в ту сторону, куда я ему показала.

— Да, читал отчет. Утром там было полно полиции, прессы и зевак. Ты бы поставила охрану?

На этот раз эльф смотрит на меня, в ожидание ответа. Да неужели?! До этого говорил так, словно сам с собой, глядя куда-то вперед. Теперь же, его голубые глаза смотрят на меня выжидательно.

— Да.

— Тогда, сначала идем на крышу, а потом в церковь.

Логично. Взял послушал женщину и сделал все наоборот.

— Я читал твой отчет про подземный фонтан в древнем городе, — он словно услышал мои мысли, так, что я заподозрила его в телепатии, — если прикинуть, отсюда недалеко, может это даже как-то связано.

Я вспоминаю тихий всплеск воды в абсолютной тишине мертвого города. Жутко. Конечно, не так, как шагающие мертвецы следом. Я мрачно улыбаюсь своим мыслям, странная я. Конечно, страшнее, чем хамить огненным ящерицам.

— Хорошо, что не пошла туда одна, на это мозгов к счастью хватило.

Эон согласно кивает, но никак не комментирует мои слова, неужели устыдился того, что наговорил с утра?

— Заметила, что маги никогда не общаются друг с другом вне работы?

К чему он это спросил? Внутри меня на мгновение всё холодеет, надеюсь, это он говорит не о Дикеавале.

* * *

Эон останавливается, поворачиваясь к Вэлиан, которая в ответ жмёт плечами. В ее темных глазах не наблюдается ни вселенского спокойствия эльфов, ни холодного пренебрежения, коим “славятся” маги, в них “пляшут искры” смеха. Эдакая, полная задора и внутреннего света эльфийка.

— Наверное, нам хватает общения на работе. Подсадишь? Или мне тебя?

Иногда не поймешь, когда она говорит серьезно, а когда шутит, временами это раздражает, складывается впечатление, что она ни к чему не относится серьезно.

— Погоди, накину полог.

Эонейрнер кладет руки на ее плечи, представляя, как невидимая пелена обхватывает и его и девушку, опускаясь сверху тонким покрывалом. Конечно, он может обойтись и без тактильного контакта, но так, куда проще и приятнее. Не часто приходится, применять это заклинание магии воздуха к кому-то, кроме себя. Это официальная причина, не официальная — то, что ему хочется притронуться к ней, чтобы она посмотрела ему в лицо. Эон хотел увидеть ее растерянность.

Для всего остального мира, для тех, кто видел, как молодая пара остановилась у забора, происходит следующее: они медленно меркнут, растворяясь в воздухе в объятьях друг друга. Прохожие теряют интерес, не придавая должного внимания к произошедшему. На то и расчет.

Эон молча опускается перед девушкой на одно колено, глядя на нее и не пытаясь скрыть, что ему весело. В этом мире, опуститься на одно колено, означает сделать предложение. В их мире это означает испачкать колени и кажется признаться в пылких чувствах, но это оооочень старый жест.

— Сделаю вид, что не вижу твоего веселья и не спрошу, что за повод ты для него нашел.

Говорит Вэл, носком сапога опираясь ему на ногу, отталкиваясь и перемахивая через изгородь. Она тут же становится на ноги, по другую сторону от сетчатой изгороди. Эону достаточно нескольких движений, чтобы преодолеть этот нехитрый барьер, без чьей-либо помощи, на его стороне рост и длинные ноги.

— Как думаешь почему? И, к чему ты вообще завел этот разговор?

Вэлиан убирает руки в карманы пальто, глядя на него с неким интересом, что-то он очень веселый. Можно ли, это считать хорошим знаком?

— Думаю, что не хотят демонстрировать слабости, все мы в первую очередь плоть и кровь, а потом уже маги. Здесь тоже выставили охрану, днем, ее не было.

Вэлиан смотрит на вагончик, на который указывает Эон, в окнах которого горит свет. Значит, нужно быть осторожнее и лишний раз не шуметь. Кто его знает, когда делали обход в последний раз и в какой момент, какой-нибудь охранник появится вновь.

— Именно поэтому, ты отказываешься присоединиться к нам, когда мы собираемся в пабе после окончания заданий?

Милое лицо с симпатичными и приятными взору чертами лица, особенно сильно ему нравятся ее глаза в обрамлении темных ресниц и красиво изогнутых, темных бровей. Необычного для эльфов темно-карего цвета, иногда, когда она не в настроении или сердится, они становятся совсем темными, так что складывается впечатление, что глаза черные.

— Когда ты поднимаешь очередную пинту эля, я отчитываюсь перед королем, советом магов или перед казначеем за каждую потраченную копейку. Пойдем?

Вэл отрицательно мотает головой, отказываясь идти по песку. Она перескакивает с одной балки на другую, в то время как Эон увязает в песке по щиколотку, при этом внимательно оглядываясь по сторонам.

Ее па не производят шума, выходят максимально легкими, грациозными и бесшумными.

— Скажешь тоже, перед казначеем! Он только и надеется на то, что каждый раз мы сами выкрутимся и найдем, каким образом заработать в этом мире. Он, наверняка, в курсе, какой тут курс бумажек по отношению к золоту.

Ей достается строгий взгляд и палец прижатый к губам. Всего мгновение у нее виноватое выражение лица, девушка медленно растягивает губы. Наряду с выразительным взглядом из-под бровей, получается впечатляюще. Эон усмехается, показывая, идти вперед. Полог невидимости, совсем не гарантирует звуковую изоляцию.

— Ну, рассказывай.

Оказавшись на крыше, Эон позволяет себе нарушить молчание. Вэлиан еще раз повторяет то, что произошло здесь накануне, переходя из одного места в другое, заканчивая тем, что прыгнула и оказалась на спине у дракона.

— Считаешь, что он здесь не причем?

Она жмет плечами, отвечая, что не задумывалась над этим.

— Считаю. Драконам, мне думается, вообще, все-равно на всех и вся.

Эонейрнер обходит место “преступления”, попеременно глядя на небо и на нее.

— Да-да, подожди, у меня тут темный амулет, сделаю из тебя послушное умертвие.

Говорит она на очередной его подозрительный взгляд. Вэл вытягивает вперед руку, сжимая и разжимая пальцы, подражая киношным зомби, с предсмертным горловым хрипом.

— Считаешь, что это смешно Бэаквуа?

Вэл, которая стоит на том же месте, что и вчера, облокотившись на каменный бортик, смеется. Она, несколько невозможно долгих минут, наблюдает за Эоном и только этот номер с подражанием зомби, хоть как-то способен развеять унылость последних нескольких минут. Забавно получилось и он бы рассмеялся, но стоит быть с ней построже.

— Почему нет, ты ведь ждешь, что я марионетка некроманта?

Не получается у нее, спрятать веселую улыбку и преподнести все это, как холодную и насмешливую иронию.

— Знаешь, что я вижу?

Вэл просто приподнимает брови, это и означает вопрос “что?” Как долго, он будет, терпеть ее выходки и полное отсутствие субординации?

Он ведь не просто выше ее по рангу, он просто гораздо сильнее, не только потому что мужчина, а потому что гораздо более сильный маг. Этой женщине все равно.

И надо сказать, это всегда ему импонировало: Вэлиан не старается понравиться ради какой-то выгоды или шкурного интереса, ради связей, силы или продвижения по службе, но временами это его и раздражает, как и многих других, ему не всегда хочется слышать колкую правду, но благодаря Вэлианэ выбирать не приходится.

— Я вижу след, что уходит четко вверх, вижу, что сила шла по восходящей, но контрольной вспышки так и не случилось, — Эон выпрямляется, отряхиваясь, — что-то или кто-то остановил ее. Можешь сказать: почему?

Девушка не шелохнулась в ответ на его приближение, просто подняла лицо и смотрит на него. Они одни сейчас, не в окружении людей, магов или существ их мира, не стоит думать о том, кто и что подумает, какую сплетню пустит или какую шутку-остроту отпустит.

— Извини, этого ответа я тебя дать не в состоянии. Будет возможность спросишь его сам.

Она, что волнуется? Это немного забавно и вместе с тем интересно, эту дерзкую женщину способно что-то смутить?

— Кто бы сомневался, что ты ответишь именно так. Никакого почтения эльф.

Эон приближается к ней едва ли не вплотную, всего несколько сантиметров отделяют его тело от тела женщины, которая продолжает стоять неподвижно, глядя на него всё с большим интересом, пришедшем на место паники.

— Сегодня, разговаривал с Сулдемиром, он считает, что тебе не стоит, впредь, передвигаться в одиночестве.

Вэлиан медленно растягивает губы, все в той же мрачной улыбке, но в этот раз точеная левая бровь эффектно приподнимается.

— Полагаю, информация действительно очень важная, раз ты решил сообщить ее мне, в такой непосредственной близости? Кто этот счастливчик?

— Ну, а ты как думаешь?

Вэлиан легко отталкивается от стенки, оказываясь в вертикальном положении и также легко отталкивает его от себя, отчего Эон делает шаг назад.

— Предположу, что решил Сулдемир, а ты, в честь чего, согласился на свою кандидатуру?

— Хочу, узнать тебя получше Бэаквуа.

* * *

Мы спускаемся по канализации, уже около часа. Вонь становится просто невыносимой. Что я делала в прошлый раз, чтобы меня так не мутило?

Если под церковью, запах был куда более терпимым, вероятно из-за того, что дыру в полу еще не заделали, то дальше уже не было смысла утыкаться носом в воротник пальто. Парфюм перестал ощущаться через несколько сотен метров.

Я не уставала благодарить того мастера, что сделал мне сапоги, которые не пропускают воду и, пока воды не по колено, я могу быть спокойна.

Эон идет впереди невозмутимо, рассекая сточные воды, ноги его, судя по виду сухи, а сам он не шибко жалуется. С момента как ушли со стоянки он не произнес ни слова, все больше знаки подает. Я принципиально ничего не спрашиваю, захочет, скажет сам, тем более что интересующий вопрос я ему уже задала и получила ответ.

Меня, сейчас, гораздо больше заботит другое, мое обещание, слово, что я дала стенам своей темницы.

Слышно, как где-то наверху грохочут поезда лондонского метро, перегоняемые машинистами в ремонтные доки и депо. Звук слабый, в основном, здесь безмолвствует тишина, нарушаемая нашим движением, плутать не приходиться, городская управа не поскупилась на освещение. Унылый свет от пожелтевших от времени колпаков окрашивает окружающее пространство в оранжевый цвет. Шаги и звуки воды отдаются эхом, гулко отражаясь от бетонных, покрытых мхом и плесенью стен.

— Пришли.

Коротко бросает Эон, сворачивая налево и упираясь в кирпичную стену тупика. Я смотрю за тем, как он наклоняется, опуская руку в воду, отчего внутри все переворачивается и остатки вчерашнего ужина подступают к горлу. Это длится короткое мгновение, его пальцы выныривают из воды, ведут по краю, повторяя бессмысленный узор, среди старых, заросших плесенью канавок между желтыми кирпичами.

— Deschǐde poartẫ**.

Произносит он негромко, отступая назад, обоняния касается слабый, едва различимый запах его туалетной воды, что-то с древесными мотивами.

Стена проседает во внутрь, в образовавшуюся пустоту тут же устремляется поток воды. Эон не пропускает меня вперед, наоборот, сам идет первым. Сотворенный luxapưdmė***, тут же освещает пространство внутри: на первый взгляд ничего кроме нагромождения каменных блоков, ранее бывших стенами, полом и потолком. Мне вспоминается, мой флам, веселая искра звездного света. Я не собираюсь его призывать, достаточно света, сотворенного Эоном.

Сейчас не до политеса, сильный маг всегда прикрывает более слабого. В этой ситуации, я просто бесполезный балласт. Поэтому еще раз задамся этим вопросом: почему сегодня?

— Я думал ты более болтлива.

Он протягивает мне руку, подтягивая меня на вершину обломков разрушенного здания. В какой-то момент на нашем пути образовался завал из серого, потемневшего от старости камня, по которому проще было взобраться, чем обходить по дуге. Камни скользкие из-за затянувшего их влажного мха, зеленовато-желтого цвета, такой обычно видишь в старых зданиях и арках, по щелям и углам. Вечный спутник старости, влаги и разрухи, а иногда и спутник отрицательной энергии, выбрасываемый людьми.

— Ты думал обо мне, неужели?

Он продолжает держать меня за руку, что весьма необычно и даже более того. Странно. С начала, заговорил о том, как редко общаемся, затем сокращает дистанцию, а теперь, держит за руку.

— Для тебя это так удивительно, что кто-то о тебе думает?

Я смотрю ему в лицо, ища ответ на свой вопрос, что на него нашло сегодня? Он прямо отвечает на мой взгляд, не отводя глаз.

— Удивительно, что обо мне, думаешь ты. Отпусти руку, пожалуйста.

Он отпускает меня, и я иду вперед, злясь на себя, далось мне показывать ему грудь этим утром?! Далось мне, вообще, возвращаться домой этим утром? Вряд ли, у него проснулись чувства из-за созерцания моей груди, тогда причина, куда более примитивна и стоит обрубить это безобразие на корню.

— Это происходит куда чаще, чем ты думаешь.

Он соскальзывает с каменистой кучи, становясь рядом со мной. Я делаю вид, что не слышала его слов. Сотворенный им свет плывет над головами, вытягивая наши тени и создавая новые, причудливые и мрачные, которые “бегут” впереди нас. Со всех сторон слышится шелест и царапанье когтистых лапок живущих тут крыс, они то и дело перебегают нам дорогу, оглядывая нас крошечными бусинами глазок. Хорошо, что броситься, не пытаются. Не хватало еще запаха жженой шерсти, к уже имеющемуся запаху крысиных фекалий и холодной сырости.

Впереди огромные арки, соединяющие скальные массивы, с выдолбленными в них огромными, слепыми нишами. Чем это было раньше? Мало похоже на дворец или библиотеку, даже на универсарий. Может, древние строители не стали трогать скальный массив, а решили превратить его в одну из улиц? Может быть, раньше, на вершине этих скал были сады и парки, а в нишах причудливые деревья, с подстриженными кронами, а может, катастрофа нагрянула внезапно, прежде, чем планам архитектора суждено было сбыться? В любом случае, сейчас, здесь всё мертво, шаги раздаются глухо, эхо тоже умерло.

— Куда чаще? — я хмыкаю, досадливо морщась, что все-таки поддержала щекотливую тему. — Может, ты это о сегодняшнем дне говоришь и это как-то связано с увиденным этим утром?

Он смотрит на меня искоса, всего на мгновение, прежде чем устремить взгляд вперед.

— Вэлиан, признаюсь тебе: твоя манера общаться, вложила в мое представление о тебе, стойкое убеждение, что ты, то и делаешь, что говоришь и всё это вместе с непрекращающимися шуточками. Ни минуты тишины и покоя, вот, как я думал о тебе прежде. Сегодня, я убедился в обратном, в тебя нет, этой раздражающей особенности многих женщин заполнять болтовней, пустоту вокруг.

Ну, да, женщины, мы такие. То и делаем, что трещим без умолку.

— Думаю, многие женщины болтают без умолку, потому что ощущают, что от них другого и не ждут. Или они пытаются заполнить пустоту вокруг, внутреннюю или окружающую. Ты не ответил на мой вопрос.

Я вижу, с какой насмешкой он смотрит на меня, продолжая движение вперед. У него широкий шаг, поэтому я то и дело подгоняю себя, чтобы поспевать за ним. Кажется, что осталось совсем немного, с этого места уже виден конец этих непрекращающихся стен.

— Женщина, ты ждешь оценки? Если так, то да, у тебя есть на что посмотреть и остановить свой взор.

Не могу удержаться от того, чтобы не закатить глаза. Чего я ожидала? Надо было как-то по-другому сформулировать вопрос.

— Это лестно слышать, — я пожимаю губами, чтобы нервно не улыбнуться, — но я о другом вопросе, почему ты согласился встать со мной в паре, а не поставил кого-нибудь другого, кто также работает один?

— Ты против?

— Если ты будешь вести себя также странно, то — да.

— Странно?

Он поворачивается ко мне, остановившись, а я вот не буду останавливаться. Я прохожу мимо, просто отвечая на его вопрос.

— Да и ты понял, о чем я.

— Просвятишь меня?

— А давай, ты еще громче спросишь? Так эффектнее будет и, наверняка, я не отвечу тебе. Откуда взялась эта манера орать на меня?

Я останавливаюсь, поворачиваясь к нему и мне становится неловко. Что я себе напридумывала? Создается впечатление, что я вижу то, что хочу видеть. С каких пор, меня, вообще, стало интересовать, как на меня смотрит и как ведет себя Эон? Есть заботы поважнее той, что он будет со мной в паре.

— Потому что есть те, кому не все равно на тебя.

Я обращаю внимание на то, что происходит вокруг. Мы, наконец, выходим на площадь. Странно, не помню в прошлый раз этих скал, может с той стороны они выглядели как-то иначе. Я оглядываюсь, если отойти подальше, то будет похоже на два огромных шпиля. Ладно, предки с ними. Мой свет летал над моей головой, а не взлетал на два метра вверх, поэтому я не увидела всего вокруг.

— Об этом месте я говорила.

Я смотрю за тем, как Эонейрнер оглядывается по сторонам, медленно обводя взглядом окружающие развалины. Здесь жутко пустынно.

— Что ты сделала?

— Ты же читал отчет.

— Вэлиан!..

Эон повышает голос, даже не поворачиваясь ко мне, глядя на фонтан в центре площади.

— Я пустила заклинание поиска, оно дошло до фонтана. Только, пожалуйста, не предпринимай ничего.

Эон кивает, в этот раз не глядя на меня.

— Просто осмотрим все, как следует, наверняка, есть что-то, что вызвало ответную реакцию, может какая-то руна, может дело в материале или все-таки в воде. Хотя, насчет последнего, я сомневаюсь.

Я оглядываюсь в поисках чего-нибудь, на что можно было присесть, но все настолько грязное, загаженное крысами, что лучше постоять.

— Не хочешь, помочь мне?

Не хочу, но надо бы, так скорее уберемся отсюда. Нехорошо мне в этом месте, тревожно и в тоже время как-то гадко. Замечаю, как Эон усмехается.

— По лицу вижу, что нет.

— А у тебя восторгов, полные карманы.

Огрызаюсь я ему и решаю, что надо присоединиться, так будет быстрее. Остановившись на бортике, в то время, как он стоит внутри сравнительно неглубокой чаши, ее глубина доходит ему до колена. Я не выше его даже сейчас, можно сказать вровень. Я расстегиваю пальто, жалея то, что придется бросить его на землю, придется нести в химчистку, чтобы вычистить и вытравить запах. Теплое пальто с тонкой курткой смотрится очень стильно, а главное тепло, на завтра о нем можно забыть.

— Ты так и не поспала днем?

Так, достану ли я в прыжке до средней чаши? Смогу ли ухватиться за верхнюю? Здесь понадобится точный расчет и выверенное количество ловкости и благоразумия. Я взглянула на остановившегося рядом Эона, если он не отойдет, мне не прыгнуть, хотя что мешает взять и самой отступить вправо?

— Чуть-чуть и еще хочу, я же говорила, что собираюсь по делам. Ты отчитываешь перед казначеем, королем и советом магов, а я занимаюсь еще чем-то, в этом мире.

В ответ на это, на мои слова Эон придвинулся еще ближе, не сводя с меня глаз, так, что я отвела на мгновение свои, но даже, когда вернула их “на место” вновь посмотрела в них. Он смотрел испытывающе, ищуще, словно искал что-то и не находил ответа.

— Ну, и почему это для тебя, так важно? Быть такой идеальной там?

Не сразу я поняла, что зацепило мой слух и внимание в его словах.

— Я не идеальна, а просто хорошо делаю свою работу, как и здесь, с тобой, так и дома.

Он едва заметно дергает подбородком, в отрицании, что я не поняла его, не о том шла речь.

— Нет, почему тебе так важно делать хорошо свою работу там? То, что ты отлично выполняешь вверенные тебе поручения, я знаю и без твоих насмешливых напоминаний-замечаний.

— Тогда, откуда ты знаешь насколько я идеальна там?

Теперь, я слежу за ним, за его лицом, выражением глаз, в какой-то момент они “потеплели”, отразив внутреннюю улыбку, отчего мне и самой захотелось улыбнуться в ответ.

— Ты ходишь на курсы, знаю, что владеешь несколькими земными профессиями. Все те, у кого тебе довелось учиться, хорошо отзываются о тебе, рекомендации твоих работодателей положительные, они все отзываются о тебе, как о профессионале и приятном человеке. Ты, ведь, можешь многое заменить магией, отвести им глаза при необходимости или дать забыть, но я проверял, ты предпочитаешь направлять энергию людей, а не злоупотреблять их природой.

Я смотрела ему в лицо, не удивляясь тому, что он что-то проверял, удивляло другое — он интересовался, почему я делаю так или иначе, значит ли это, что другие пренебрегают своими обязанностями?

— Эон, я учусь, потому что мое время дорого стоит. Я не желаю, убиваться в закусочных или пропитываться чадом от кипящего масла, сбивать ноги, разносить корреспонденцию или мерзнуть под софитами и вспышками камер в неотапливаемых помещениях, чтобы на меня пялились и деловито осматривали, словно при покупке лошади. Десятилетия обучения…

Я отхожу от него, все-таки примеряясь к прыжку.

-..хватило с лихвой, чтобы понять чего я стою. Я предпочитаю подталкивать и стимулировать людей, когда они это ощущают, то чувствуют, что день будет легким, менее нудным и унылым. Они делают свою работу, живут с большим удовольствием и большей энергией, не портя настроение и жизнь, мне. И последнее, я не вмешиваю лишний раз магию, потому что не все в этом мире люди.

О, да! Далеко не все!

— Причина только в осторожности?

В основном да.

— Нет, на их месте можешь оказаться ты, архимаг Манэх или магичка Соррга, которые явились в этот мир и не хотят быть узнанными, у всех есть причины. Вдобавок ко всему, плохо, когда кто-то на "другой" стороне видит, что ты стараешься обмануть и по факту ничего не умеешь, кроме пары дешевых фокусов.

— Не ты ли говорила, только что, что твое время дорого стоит? А теперь называешь свои умения дешевыми фокусами!

Я не смотрю на него, мне неважно поймет он меня или нет, я слышу в его голосе насмешку, но знаю, что он скорее серьезно шутит, чем всерьез насмехается.

— Поэтому, в понедельник, я буду занята другими делами.

Я прыгаю, цепляясь за верхнюю чашу, судя по первому взгляду, здесь нет, ничего особенного.

— Отпусти, пожалуйста, свет пониже и у меня в пальто варежки, не подашь?

Свет и в самом деле опускается пониже, я слышу шорох пальто, а потом ойкаю, его руки держат меня за бедра, в то время, как рукавички приземляются в серый мусор чаши. Купила их недавно, в магазинчике авторских вещей, куда приносят изделия местные мастерицы. От этих варежек шла удивительно положительная бытовая магия, словно та, что вязала их, думала о чем-то очень приятном и светлом, вплетая свои эмоции и мысли в изделие, вместе с нитью, с каждым новым узором. Теперь же, ими предстояло вычистить мусор, грязь и крысиный помет.

— Ты варежки свои будешь надевать? Или думаешь, я просто так тебя держу?

Я натягиваю варежку на правую руку, не переставая покусывать губы. Не самая лучшая привычка, но я ничего не могу поделать со смущением и смехом одновременно.

Конечно, он не просто так меня держит, а для того, чтобы я варежки надела!

— Слушай, я так уже минут пятнадцать не думаю, просто не ожидала.

Я вновь хватаюсь за чашу, приподнимаясь и принимаясь вычищать содержимое древней розетки. Ничего в ней нет, даже намека на букву, что говорить о рунах.

— А до этого думала?

Он смеется, а я ощущаю, что мои щеки горят и вместе с тем мне удивительно слышать его смех. Эон, он редко проявляет какие-либо эмоции предпочитая быть в глазах других холодным и сдержанным. Почему я так решила? Потому что не верю, что бывают такие существа, которые постоянно холодны и безэмоциональны. Что-то обязательно приносит радость и вызывает эмоции, а что-то веселит, что-то заставляет холодеть и стискивать зубы, а что-то проявлять злость, как например, сегодня утром. Время от времени, я, глядя на Эонейрнера, задаюсь вопросом, что вообще способно вывести его из себя? Чем руководствуется, какими чувствами живет? Но признаться, такое происходит весьма редко, в те часы и мгновения, когда он задавал цель, обрисовывал суть задания или выслушивал наши доклады, вникал в дельные предложения, которые так или иначе отметались, а на их месте возникали новые, но все-таки с основой предложенного, я воспринимала его отрешенность, как несомненный плюс. Он мыслил с холодным расчетом. За это я, пожалуй, его и уважала, он не хорохорился и не старался унизить, да, был, как засушенный лайм, кислый и не прожевывающийся, но это терпимо.

Я преувеличенно долго очищала последнюю верхнюю чашу, сердясь на себя за свое смущение и за свой длинный язык. Ну, в конце концов, дважды за несколько часов намекнула ему о его подкатах. Бестолочь.

— Здесь тоже ничего, ни внутри, ни по краям, ни снаружи.

Я спрыгнула, с наслаждением выпрямляясь и оглядываясь. Эон сидел на расчищенном участке фонтана и наблюдал за мной? Как долго? Воображаю, отдернула я себя, просто задумался, а я так ловко оказалась на траектории его взгляда.

— Ну и в чем же тогда причина?

— Не знаю, может что-то остаточное? Ну, знаешь охранная руна, среагировала и перегорела.

— Тогда бы остался след.

Огонек над головой вспыхивает ярким белым светом, правда небольшим, освещая не дальше, чем на два шага.

— Тогда не знаю, давай, ты отправишь рапорт, а они пришлют сюда делегацию из академии? Архимаги, преподы, студиосы. Пусть разбираются.

Он улыбается, согласно кивая.

— Ладно. Вижу, что хочешь спать. Самому лень разбираться, да и не наше это дело.

Я смотрю на часы, четыре утра. Скоро начнет светать, должны успеть.

— Еще раз задам тебе этот вопрос: зачем мы пришли сюда, сегодня, раз это не наше дело?

Он легко поднимается, отряхиваясь, бросая на меня все тот же смеющийся взгляд.

— Говорил же, хотел узнать тебя получше. Куда-то спешишь? — он кивает на мой пояс, — или у тебя строгая гигиена?

Это он про зубную щетку, что торчит из кармана.

— Эти пара часов помогли тебе? — киваю я, даже не подумав смутиться, — Да, не люблю пропускать, хотя бы одну гигиеническую процедуру.

Он равняется со мной, никак не комментируя мой ответ, видимо приняв его всерьез. Как бы мне это боком не вышло. Он тянет ко мне руку и убирает с волос паутину.

— Я привык считать, что ты сделана из шуток и насмешек, или из замечаний, от которых потом тошно становится. Но на деле ты другая, ответственная и забавная. Пошли домой.

_____________________

*Эфа — почтительное обращение к старцам.

**Deschǐde poartẫ — врата открыты.

*** Магический свет