Я набираю Эона, он долго не берет трубку. Так, что я уже начинаю думать о Эланис, она тоже вариант, пусть и не самый лучший. Ей нельзя творить магию на Земле, сразу явятся ребята хранители договора[1] и при желании могут отконвоировать в Эландиль. В конце концов, есть же в этом договоре оговорка о привлечении к помощи тех, что ассимилировался на Земле? Плохо. Осталось только наврать с три короба своим же.

Но у Эланис есть друзья, те маги, что живут здесь в этом мире среди людей, Каллисто и Ниран она очень хорошо отзывается о них. Это слишком долго, хоть бы Эон взял трубку!

— Да.

Ну, наконец-то. Он что в ярлыках запутался?

— Привет. Эонейрнер, мне нужна твоя помощь.

Не стану ходить вокруг да около. Эон усмехается, где-то очень далеко.

— Вот так сразу?

Кажется, у него удивленный голос. Я смотрю на часы: большой циферблат показывает время в Лондоне, сейчас там только час дня, здесь же уже пять вечера.

Интересно, где все-таки пропадают драконы?

— А за тобой надо поухаживать?

Я раскладываю вещи по местам, вешая на плечики блузку и брюки, убираю в шкаф, к ним присоединяется еще несколько вешалок с одеждой, выуженных из моей походной сумки.

— Если только ты так можешь.

Вот теперь он дразнит меня.

— Эон, я ведь не часто тебя прошу…

— Ты хотела сказать никогда, — перебивает он меня, — мне нужно зайти к тебе?

Я киваю, но вовремя спохватываюсь:

— Да, только я не в Лондоне. Я почти на другом конце света.

Это на тот случай, если он решит прогуляться пешком. Я ведь не знаю, где он живет.

— Хорошо, я перемещусь к тебе, а ты сними амулеты, если они есть на тебе.

Он вешает трубку. Нет на мне никаких амулетов. Я не могу их носить в повседневной жизни среди людей, слишком дорого смотрятся эти вещи на обычной секретарше. Но вот рядом с Фэйтом, что мне мешает сделать это? Я ведь ни разу не задумалась об этом, ощущая себя до предела спокойной.

Разве, что после выходки Рэндалла, надела украшение, состоящее из двенадцати амулетов, с виду оно выглядело, как колье с редкими бусинами. Сама его сделала, еще во времена учебы в академии, вдохновилась моделью нашей звездной системы, если присмотреться вокруг каждой расположены крохотные песчинки символизирующие спутники каждой планеты. Каждая бусина — это планета в туманной дымке, а на деле это амулет от различных воздействий, ментального, физического, психологического, энергетического, от проклятий, наведенной порчи, дурного глаза, один из них сигнализирует о яде, другой помогает накапливать энергию, очень медленно, но все же, один делает меня “невидимой” для личного взаимодействия, каким сейчас собирается воспользоваться Эон.

Эон настроится на меня, представит так, как будто стоит рядом со мной и перенесется в комнату. Джамп с настройкой на определенное лицо.

— Так кем ты говоришь работаешь?

Я откладываю косметику и оборачиваюсь к Эону. На его светлых волосах и заплетенных у висков косах блестят капли влаги. В Лондоне идет дождь или снег? Неважно.

— Секретарем.

Он оглядывает спальню, с интересом и последующим во взгляде одобрением.

— Неплохо.

Эон переводит взгляд на меня, я обуваюсь в туфли, просовывая в них ноги.

— Так, что у тебя за просьба?

— Мне нужно в столицу, к Сулдемиру.

Я стала выше, стоило мне обуться в закрытые туфельки из замши, с открытыми пальчиками и красивым вырезом на подъеме.

Он приподнимает брови в недоумении. Ну да, я знаю, в переписке я говорила совершенно другое, что спешить некуда.

— Я решила, что пока у меня есть свободное время, словом мне не стоит откладывать общение с начальством в долгий ящик и испытывать его терпение. Мне нужно в столицу, а сил у меня на это не хватит, ты поможешь мне с порталом?

Я жду под прицелом его изучающего взгляда.

— Бэаквуа, ты порой удивляешь меня.

Нельзя огрызаться, иначе не поможет, да и вообще нехорошо это.

— Это значит “да”?

Я не обращаю внимание на его слова об удивлении, вот такая я противоречивая натура и хватит на этом.

— Ты в этом собираешься идти?

Он мерит меня оценивающим взглядом. Я “не вижу”, что он задержался на моей заднице. Обидно все-таки, словно это самая выдающаяся часть моего тела, что все так обращают на нее внимание.

— Да, тебя что-то смущает?

Вообще я знаю, что его смущает. Он ведь такой приверженец традиций и порядков, если во дворец, то при полном параде, если на ковер к начальству, то будь в лучшей своей форме, являй товар лицом. У меня на это нет времени.

— Нет, но может ты хотя бы пальто накинешь? Дома все-таки зима.

Точно. Я иду в гостиную, на диване, в которой я оставила свернутое пальто.

Я знала, что он мне поможет, если говорить уж совсем начистоту. Касайся просьба чего-то другого, не работы напрямую, то была бы вероятность, что он послал бы меня. Хотя, в последнем я не уверена, потому что слишком уж он правильный. Старательно правильный. Эон выходит следом за мной, с любопытством рассматривая номер. Судя по его лицу, ему нравится. Мне тоже, очень.

— Эти люди, они способны сделать что-то прекрасное, но в плане внешнего воплощения они почему вечно создают уродства.

Угу. Мне некогда обсуждать его видение этого мира, даже если в этом чем-то наши мнения сходятся.

— Я готова.

Он подходит ко мне, но прежде чем “прыгнуть” проводит ладонью вдоль моего лица, я чувствую, как по нему скользит легкое дуновение, от его ладони пахнет можжевельником.

— Так определенно лучше. Tȗmedad silmad Daradiell[2].

Что? Он совсем… я не заканчиваю мысль. Мы прыгаем, прямо к приемной Сулдемира. Я быстро забываю о своем удивлении и о том, как он меня назвал. Впечатляет, что у него есть право входа в столицу, минуя систему врат.

Удивительно — потому что Его Величество издал указ «О запрете появления в столице через систему порталов, материализацию и прыжки» без каких-либо исключений, так что и придворные вынуждены подчинятся ему, толпясь среди “простых” граждан у врат, платя пошлину и изнывая от нетерпения.

Придворные маги строго бдят за этим: они заблокировали порталы, создали отвращающую сферу, блокирующую вход в город магическим путем. Слабые маги, хитрецы с артефактами будут отброшены в лучшем случае к вратам, а в худшем на сотни лиг от столицы. Что до сильных, их магическая аура и опознавательный знак намертво впечатается в ауру, а к самому магу будет привязана магическая нить, по которой найти и поймать нарушителя не составит великого труда. Огромный штраф и несколько дней в королевских казематах вот что ожидает дерзнувших нарушить и не повиноваться королевской воле.

До казней и каких-то суровых расправ дело пока не доходило. Каждый маг на счету, военное положение со страны еще не снято. Впрочем, есть у этой затянувшейся ситуации и другая сторона — экономическая. Казна и в том и в другом случае получает дополнительный доход, а уж отлучаться или нет из города личное дело каждого.

Возле приемной, вопреки обычному тихо. Мимо, шелестя шеллами[3], проходят двое придворных магов, не обращая на нас совершенно никакого внимания. Я понимаю, что и Эон не переоделся.

— Впечатляет, — повторяю я свою мысль, — у тебя есть индивидуальный портал?

Но как у Эонейрнера, мог оказаться индивидуальный джамп-портал? У него какие-то особенные отношения с Сулдемиром? Я нервно сглатываю. Не может такого быть!

Эон не спешит отходить от меня, его глаза улыбаются. Я отступаю от него. Пусть это называется паранойей, но я вдруг почувствовала себя неуютно, словно пропустила нечто важное.

— Да, несколько, они рассчитаны на экстренные случаи.

Я хмурюсь. Классно, что мы сэкономили время, но, как бы я не торопилась — он то этого не знает! И это не повод использовать такую сильную вещь, выданную ему в обход закона и лишь на определенные, экстренные случаи.

— Эон, я бы потерпела и прошла проверку на вратах, оттуда перенес бы меня вполне обычным способом.

Он улыбается, разжимая руку, в его ладони поблескивает гранями уже бесполезный кристалл из горного хрусталя. Эон отдает его мне, касаясь длинными тонкими пальцами моей ладони. Я принимаю его автоматически, отмечая то, что “портал” так и остался холодным.

— Не волнуйся, я использую его впервые. На мой век, таких еще хватит.

Я отдаю его ему обратно. Он понял мой взгляд. Мужчины, все бы им рисоваться.

Я чувствую себя, все еще неловко и теперь к этому примешивается неудобство за его услугу.

— Пойдем?

Он галантно открывает передо мной резную, деревянную дверь, пропуская меня вперед. Определенно. С Эоном что-то не так. Или все куда проще: до этого мы были в компании большей, чем сейчас, и он не мог демонстрировать мне свои учтивые манеры?

Я слово в слово повторила Сулдемиру то, что рассказала Эону и то, что написала в рапорте. Глава гильдии все это время слушал, глядя в окно резьба рамы которого в точности повторяла рисунок на двери. Все это время пока я говорила, он постукивал пером, его мягкой частью по столешнице. Когда я закончила говорить, Сулдемир продолжил молчать и смотреть в окно, превратившись в каменное изваяние, с иногда колышущимися от ветра волосами.

Я же все это время изнывала от отчаяния, что мой поход к нему затянулся, следила за канцелярским предметом, гадая сорвется ли хоть одна капля чернил на его серебристое серое одеяние. Я удерживала себя от желания взглянуть на запястье, уточнить сколько времени уже прошло и как долго я торчу здесь.

Я еще раз оглядела кабинет, отметив неизменную, доверху набитую полку с книгами, что жались друг к другу с какой-то натугой, словно их втискивали туда насильно. Поверх нее ютились свитки, взгроможденные друг на друга, с свисающими хвостиками взломанных печатей. Конструкция выглядела очень хлипкой, грозясь свалиться на пол и усеять собой все пространство кабинета, — каждый раз посещая это место, я думала об этом, на мое счастье ничего не происходило. Переместила взгляд на стену с оружием, в очередной раз отметив, что нового на ней ничего не прибавилось, наоборот куда-то исчез один из клинков — полутораметровый, одноручный меч.

Я проследила за взглядом Сулдемира. Красиво, есть место созерцанию и раздумьям.

За окном шел легкий снег, сдуваемый ветром с крыши легким дуновением, снежинки кружились в воздухе подсвечиваемые предзакатными лучами Эндара, загадочно поблескивали, опадали или уносились в даль.

Глава боевых магов Эландиля, кажется, забыл о нас. Но я бы не стала на это надеяться.

Надо рассказать о Сулдемире. У эльфа почти прозрачные серые глаза иногда, глядя в которые я ощущала себя совсем прозрачной.

Правильные, тонкие черты лица можно было назвать привлекательными, если бы не скупая мимика, что изредка выдавала какие-то эмоции, скорее даже то, что он хотел дать увидеть.

В этом они очень похожи с моим отцом. По нему тоже не поймешь, о чем он думает, а уж тем более, что чувствует. Глыбы льда с вырезанными в них чертами лица.

С ним водит дружбу Трист, мне кажется, мэтру интересно с ним общаться именно по этой причине: трудночитаемая мимика и скупые движения. Сулдемир лишен нервозности или прекрасно контролирует себя.

В его волосах нет ни единой темной пряди, что совсем не говорит о его возрасте, Сулдемир Эаквуаэ всегда был таким. Белоснежные волосы забраны назад, опускаясь на спину серебристым покрывалом, лишь несколько тонких кос у висков уходят назад, скрепленные друг с другом хитрым плетением и такой же серебряной нитью. Удивительно другое — брови и ресницы у него темно-русые, не под стать волосам и лицо от этого не становится безликим.

— Этот дракон, он не назвал своего имени?

Наконец спрашивает Сулдемир, а у меня язык не поворачивается сократить его имя для удобоваримости, даже в мыслях. Знаю, что Трист зовет Дэмир, отец просто Сулом. Он так и не обратил внимание ни на меня, ни на Эона, что стоит позади у моего кресла, наверняка, скрестив на груди руки.

Глава Гильдии Королевских Боевых Магов продолжает смотреть в окно, следить за опадающими снежинками.

— Нет.

Почему его интересует дракон? Я думала он будет спрашивать меня о некроманте о том, что случилось на той крыше. Сколько их было? Потенциал силы? Мои предположения, чего он хотел добиться, почему на них были маски. Хотя ясно чего, он ведь сказал, в голове ясно слышится: «с тебя выйдет хороший лич». Гадость.

— Нет, он согрел меня, а я уснула.

О! Он удостоил меня взглядом, с вкупе со слегка приподнятой бровью. Я кажется сейчас покраснею. Да, как сказал бы Трист: «это легкомысленно, беспечно и не профессионально с твоей стороны!»

— И он не потребовал ничего взамен?

Не потребовал, но я оказалась так словоохотлива сама все преподнесла на блюдечке с золотой каёмочкой. Надо держать себя в руках и не злится на хвостатых законотворцев в заговоре с Вселенной. И себя заканчивать обвинять, тоже надо перестать — я не тень, и мне куда больше нравится воспринимать окружающих, как просто новые лица, а не искать и находить в них недостатки, а то и вовсе «прочесть» их образ жизни.

— Нет, я проснулась уже в номере гостиницы, там никого не было.

За спиной чувствуется движение Эона. Еще бы ему не заволноваться, этого я ему не говорила. О, Боги! Ну зачем я вру? Почему не расскажу все начистоту?

Да потому что это моя тайна, моя и дракона, а их — это ни в коем разе не касается.

— И как на это отреагировали люди?

— Никак, сомневаюсь, что они вообще об этом что-то знали. В номер можно попасть и без гостиничного ключа.

Он кивает, соглашаясь со мной. Когда последний раз он был на земле? Предположу, что никогда.

— Это весьма… — Сулдемир,“сканируя” меня взглядом, медлит с продолжением, — необычно. Драконы не вмешиваются в жизнь смертных, а если так, то требуют оплаты.

«Да, где ты раньше-то был?»

Он продолжает сканировать меня взглядом и, наверное, ждет что я что-то отвечу, но я молчу, отвечая прямым взглядом в ответ на его. Пусть необычно. Пусть я легкомысленна и беспечна. Ради Богов, пусть считает меня кем угодно.

— Ну хорошо, тебя видели в компании двух магов, что говорили с Эдвинсентом. Кто они?

Эмм, а вот этого вопроса я совсем не ожидала, хотя стоило бы. Нас видела половина столицы.

— Я познакомилась с ними на горке, у ворот Студиосов, — я улыбаюсь, подкрепляя свое вранье приятными воспоминаниями, словно так оно и было, — столкнулась с ними в куча мале. Одного зовут Фар, другого Гивет, как я поняла они из Дхамана[4]. Проследила за ними на проверке, ничего особенного, они чисты и оба маги воздуха.

На лице Сулдемира мелькает некое подобие улыбки, видимо вызванное моими упоминанием ворот Студиосов, но быстро пропадает. Как часто он там бывает?

— О чем они говорили с принцем?

Я продолжаю настаивать на том, что не помню у кого я обучалась и главное, чему. Я боевой маг, а не тень, чтобы слушать кто и что говорит.

— Я не знаю, этот диалект мне незнаком.

Я жму плечами. Мне не нравится его интерес, но эмоции в этом кабинете будут лишними.

И, ох, как же складно я вру!

Он переводит взгляд поверх моей головы, предположу, что на Эонейрнера. Что он хочет сказать этим? Или может общается с ним телепатически? Вот это плохо. Это вообще никак не отследить, даже будь я переполнена эфиром до краев.

— Вижу, что ты совсем слаба почему ты не носишь фламбис?

Я облизываю пересохшие губы.

— Я еще не успела приобрести его и сделать тоже, только освободилась.

«Ну давай же быстрее, я прошу тебя!»

Я поспешно опускаю взгляд, потому как неожиданно быстро и остро тот взглянул в мою сторону, словно услышал мои мысли. Эмм, я недостаточно хорошо знаю начальника боевых магов и вовсе не потому что не старалась узнать о нем, как можно больше. Кроме общих сведений, ничего большего узнать о нем не удалось, если и есть у него какие-то скрытые навыки, то об этом узнать не так-то просто.

Разве что закрутить с ним роман, а это уже слишком.

— Да, мне говорили о твоих успехах в делах среди людей.

Замечает эльф туманно, наконец, поворачиваясь ко мне всем корпусом и опираясь на стол локтями. Наверное, я должна почувствовать себя оскорбленной, но я не чувствую. Звучит так, словно это мои единственные успехи.

Он поднимает взгляд на Эона.

— Эонейрнер, оставь нас с иднэ Бэаквуа.

Тихий щелчок двери, мы остаемся с ним один на один. Мне бы напрячься, но я чувствую все будет хорошо.

— Вэлиан, мне не хочется терять хоть кого-то из вас, — он бросает на меня выразительный взгляд, поднимаясь, — особенно тебя, твой отец не простит мне этого. Он не был доволен твоей службой под моим началом, пока тебя не переманил к себе Исх’ид. Мы подумали, что это хорошая отсрочка, это твоя учеба у него, там глядишь ты бы смогла понять насколько опасна та работа и эта, но ты вернулась.

Я очень внимательно слушаю его. Удивительно слышать подобное, раньше я от него таких речей не слышала, чем он невольно заслужил мое уважение, но теперь…

— Не безопасней работы тенью. Вас не устраивает моя работа или то, что я работаю именно на эту гильдию? Может дело в том, что я служу короне недостаточно усердно?

Он ничего не отвечает на это, глядя все так же прямо, пронизывая меня насквозь своими прозрачными льдинками.

— Дело не в этом Вэлиан, ты прекрасно это понимаешь. Я надеюсь, что отныне ты не будешь так опрометчива и позаботишься о себе, королевству в этой беде не нужны потери, мне и твоей семье тоже — говорит он, разделяя и подбирая каждое слово, — и для твоего же блага, с тобой отныне будет Эонейрнер, удивлен, что он раньше этого не сделал.

Теперь, я оскорбилась. Читай между строк, он назвал меня вздорной или легкомысленной, за которой нужен присмотр и это так очевидно, что Эон должен был давно принять меры.

Он поднимается, проходя к изящной работы комоду, по виду из орешника, открывая один из многочисленных ящичков где-то посередине. В его руках оказывается спиралеобразный кулон, со светлым камнем, у истока спирали, ярко замерцавшим на свету. Он кладет его на лист, держа за тонкую цепочку и подвигает мне.

— Надень, как восполнишь силы, вернешь. Можешь идти.

Я киваю, удивляясь такому неожиданному повороту событий. Забрав фламбис и положив его в карман пальто, я поворачиваюсь и уже подхожу к двери, как в спину мне врезается оклик:

— Vennatütar[5].

Я медленно оборачиваюсь, пытаясь скрыть изумление. Он еще никогда не вспоминал о наших родственных узах так прямо. И надо сказать за это я всегда была благодарна ему. Сегодня по истине какой-то особенный день.

— Будь благоразумна и навести родителей, отец беспокоится за тебя. Позови Эона, будь добра.

Я киваю и, наконец, выхожу из этого светлого кабинета.

Отпуск превратился в черт знает, что!

— Зайди, он звал тебя.

Бросаю я Эонейрнеру, стремительно выходя в коридор, наполненный холодным светом, пробивающихся солнечных лучей, сквозь стекла в потолке и белоснежные, вырезанные в мраморе ветви деревьев. Здесь не холодно, а как в теплице — душно, теперь я понимаю, почему Сулдемир сидит с открытыми окнами, от такой духоты в голове яснее не станет.

— Иднэ! Вэлиан!

Я иду по полупустым коридорам, игнорируя любопытные взгляды молоденьких магичек в темных шеллах. Видимо проходят практику, я в своем наряде отличаюсь от них, как день и ночь. Еще бы, нахально открытые ноги, но наряд не вызывающий, а скорее спокойный.

Но все равно так магессы не ходят, предпочитая более компрометирующие наряды.

Эонейрнер нагоняет меня, равняясь со мной и теперь уже идет своим неспешным шагом.

Что еще прилетело на мою голову? Мне ведь уже определили соглядатая, какие указания добавили к уже упомянутой слежке?

Определенно с появлением дракона в моей жизни, все пошло кувырком, привычный уклад жизни нарушился. Но зато, как не скучно!

Мужчина поглядывает на меня искоса, но пока молчит. Мне непременно нужно заглянуть домой и сказать отцу… Но что я ему скажу? Чтобы прекратил беспокоиться? Не выйдет. Это меня угораздило увлечься чем-то нетривиальным, неспокойным. Займись я астрономией, продолжила бы работать, развивая увлечение детства, но нет, во мне энергия бьет ключом, чтобы бесконечно долго вглядываться в телескоп, проводить вычисления, ловить энергию звезд и заключать ее в кристаллы.

— В номере говоришь?

Я раздраженно дергаю плечом. Это его интересует?

— Да, а что?

— Почему ты мне об этом не сказала?

Я еще раз жму плечами, ощущая себя несколько утомленной. Эта тягучая встреча Сулдемиром словно выжала из меня остатки сил, вместе с Рэндаллом, Сфайратом, Сулдемиром и вот теперь еще и Эон!

— А, чтобы это изменило?

Я повторяю слова дракона, ощущая новый прилив некоего раздражения. На его лице выделяются желваки, что выглядит достаточно необычно при всей его обычной невозмутимости, а я сказала ему все, что посчитала нужным. И он бы так сделал, он сказал бы ровно столько же, пока бы сам не разобрался в ситуации.

Нет, если бы он был на моем месте, то он бы все рассказал о Сфайрате. Все, что удалось узнать. Сомневаюсь, что он бы чувствовал очарование ящером.

— Тебе знакомы такие слова, как “субординация”? Подчинение старшему по званию? Полная отчетность о своих действиях? Ты на службе у короны, если ты не забыла!

Я останавливаюсь, круто разворачиваясь к нему на своих шпильках, так что песок заскрипел под ногами. Эон проделывает тоже самое, он в бешенстве не меньше моего. Он перешел на повышенный тон, не дойдя до выхода всего пару шагов.

— Знакома. На моё счастье ты не даешь мне об этом забыть. Короне? Не она ли родимая поставила меня в такие условия, что я ощущаю себя выжатой, как лимон?

Эон выпрямляется, глядя поверх моей головы. Мы привлекаем внимание не только криками, но и своим внешним видом.

— Мы уже говорили об этом, ты должна была вызвать помощь

— Я помню, тогда и ты должен помнить, что и отчитываться перед тобой в этом случае было бы некому.

Он буравит меня взглядом, я не отстаю, не отвожу взгляд в сторону. Да, я погорячилась в тот момент, но то что касается вариантов моих действий — в обоих случаях конец был патовый, с некоторыми вариациями. Вэлиан — лич, Вэлиан — недомаг. Второй мне нравится больше.

— Я беспокоюсь за тебя, ты член моей команды. В курсе ли ты, что драконы способны принимать внешность абсолютно любого человека и не человека тоже?

Такого о драконах я не слышала.

Моя глупость проявила себя лишь однажды и теперь меня будут тыкать в нее, как нашкодившего котенка при каждом удобном случае! Каждый кому не лень! Вот что значит оступиться однажды! Словно только этого и ждали.

— Послушай, что значит любого? Тем утром в квартире точно был ты?

Я придаю своему лицу эмоцию тревоги. Эон внезапно краснеет.

— Да, это был я.

Я, немного погодя, киваю, разглядывая его лицо. Покраснел… Невозмутимый Эон и покраснел!

— Отлично. Теперь скажи мне: ты так о каждом члене команды беспокоишься? И о драконах обязательно сказал Корлафу или Нимхорсу? Совсем недавно ты говорил о каком-то доверии ко мне, о том, что ты полагаешься на мои решения. Или ты просто прикармливал меня?

Меня вдруг опаляет жаром догадки, я не хочу в это верить, но скорее всего это и есть правда. Мужчина напротив молчит, дергая в нервном тике щекой, выглядит забавно наравне с все еще отходящим от краски лицом. Я права, права, права!

Он действовал с подачи Сулдемира. Они поставили меня в, казалось бы, невыносимые условия: одну среди людей, против некроманта, нежити, с несколькими эллами[6] на руках, а я взяла и адаптировалась ко всему, нашла выход, даже не подумала возмутиться. Я просто восприняла это, как очередные “полевые” условия.

Не зря меня мучил Трист, его уроки не прошли даром. Научил выживать в абсолютно любых условиях. Обязательно поблагодарю его при встрече.

Все нужно было для того, чтобы я заплакала и попросилась домой? Кто это придумал? Дядя? Отец?

— Подумать только Эонейрнер, до этого момента я доверяла тебе, — выдыхаю я, ощущая, что внутри все начинает гореть и поднимается к горлу, — но в любом случае, ты теперь сможешь держать руку «на пульсе» и направить мою неуёмную энергию в нужное русло.

Я разворачиваюсь и иду к выходу, от меня отшатываются. Всё равно. Пусть делают, что хотят: орут, визжат, молнии мечут. На душе так гадко, неприятно и отвратительно.

Я спускаюсь по скользким ступенькам, удерживая себя в вертикальном положении. Нет, Дикеаваль подождет. Я сейчас совершенно не в том настроении, чтобы слушать и вникать в его историю с обрушившимся на меня знанием.

Меня опять осеняет, я торможу на последней ступеньке, медленно спускаясь и ныряя ногой по самую щиколотку в снег у кромки ступенек, не обращая внимания на сковавший ногу холод. Кто еще знал? Кто еще догадывался и нагло усмехался мне в спину, шепча за моей спиной, что я протеже и на особых условия?! Может поэтому Дик обратился ко мне? Знал, что мне все сойдет с рук и большее, что могут сделать: отправят домой? Да как бы не так! Или он хотел подставить? Я качаю головой. Нет-нет-нет!

Я не должна так думать о нем. Мне нужно спросить, узнать у него всё, видеть его лицо и там уже делать выводы.

В пекло все! Мне нечего стыдится и опускать голову. Пусть я на “особых” условиях, но “боевой” статус я получила не с легкой руки отца или дяди. Эти условия не предполагали уступки и тепличные условия. Свою репутацию я заработала, будучи по уши в грязи. Что до слухов… Они будут всегда. Чем им еще заниматься? Дракон прав, с этим я, пожалуй, смирюсь, будет нелегко бороться с этим моим бзиком, но я постараюсь!

— Они были всегда, — поправляю я себя, — слухи эти.

Я заставляю себя идти дальше. Отсюда недалеко есть лавка магических кристаллов, не таких хороших, как в Кивит, но все-таки. Куплю кристалл переноса и вернусь на землю, пройдусь по магазинам, куплю себе что-нибудь в конце концов. Успокою себя этим, как его?.. Шопингом! Я не дохожу и до конца улицы, как мою руку подхватывает Эон, больно сжимая пальцы.

— Куда ты собралась?

— Я иду по своим делам, спасибо, что помог. Сочтемся как-нибудь.

Я пытаюсь вытащить свою руку из его, но не тут-то было. Он сильнее меня, а начну дергаться просто упаду. Прохожие и те разглядывают нас, словно недостаточно того, что было только что во дворце. Кому-то любопытно, а кто-то уже бросает на нас осуждающие взгляды. Моралисты!

— Ты сейчас упадешь на своих прутиках.

Замечает он невозмутимо.

— Отпусти. Мою. Руку.

Выговариваю я четко каждое слово. Изо рта валит пар, я начинаю замерзать. Мне лучше двигаться.

— Прекрати истерить. Давай я провожу тебя.

Не надо мне таких провожающих.

— Если я упаду, то это только мое дело. И я не истерю. У меня отпуск. Приступишь к своим обязанностям после, а сейчас я хочу побыть одна. Отпусти мою руку, пожалуйста.

— Дарадиэль, дай мне тебе все объяснить!

— Не смей меня так называть, никогда больше, — я проглатываю горячий ком, подступивший к горлу, и пытаюсь унять нервную дрожь в пальцах, — Я не хочу слушать какие-то объяснения. Не сейчас.

Мне что, кричать начинать? Он шумно выдыхает, поджав губы, качает головой и отворачивается, чтобы вновь взглянуть на меня. Непреклонно. Он намерен сделать то что решил и дотащит меня, куда ему надо, даже если я буду орать и визжать. Не надо быть дурой, нужно согласиться и идти, всяко лучше, чем устраивать клоунаду. Надо было в номере оставаться!

— Она же попросила отпустить ее.

Раздается позади Эона знакомым до ёкнувшего сердца голосом, от которого леденеет все внутри.

Сфайрат.

Сейчас бы зажмуриться крепко-крепко и сказать: «я в домике!» и представить, что никто меня не видит. Не выйдет, детские игры прошли, они не помогут.

В его голосе слышится обманчивое спокойствие, я же слышу, как будто бы тихое клокотание. Он не стал переодеваться, как я, как Эонейрнер, просто накинул ландо с капюшоном, которое скрывает большую часть его лица. Но я вижу знакомые, до блеска начищенные туфли, приглушенный блеск бляшки ремня и белый ворот рубашки.

Быстро он. Не поверил значит, что буду ходить по магазинам. Ведь не могло пройти четыре часа, чтобы он бросился на поиски? Хорошо, что рядом нет Рэндалла. Это было бы гораздо хуже, одного его едкого замечание и меня точно понесло бы. Или его.

— Ты еще кто?

Эон оборачивается к Сфайрату, но руку мою отпускать не спешит, лишь сильнее сжимая запястье. Я закусываю губу, он или кисть мне оторвет или пальцы раздавит. Что с ним вообще происходит? Куда делась его хваленная невозмутимость? Что его так подняло: мои слова о доверии?

Сфайрат переводит взгляд на меня, его взгляд теплеет, он возвращается к Эону, теперь такой же холодный, такой же спокойный.

— Тот, кому не все равно, что ты ей делаешь больно. Отпусти ее.

Эонейрнер, не оборачиваясь, бросает:

— Beet peeled ånd chopped[Ты знаешь его?]?

Да, я знаю его и как оказалось, мне стоит доверять ему больше, чем кому бы то ни было.

— Han er den jeg stoler på. Og han forstår hva du snakker om, drittsekk! Bara låt mig gå.[Он тот кому я доверяю. И он понимает то, что ты сейчас говоришь, кретин. Просто отпусти меня. (форн.)]

— Вот значит, как.

Да, именно так. Его пальцы разжимаются, я расслабляю плечо, только сейчас обратив внимание на то, что так и не ослабила попыток выдернуть руку. Ко мне он так и не повернулся, противоборство взглядов между эльфом и драконом продолжается. Я не знаю, как там смотрит Эон, но я вижу взгляд дракона, он спокоен, нет потемневших глаз, просто спокойная уверенность и ожидание того, что предпримет Эонейрнер. Эдакая расслабленность того, кто знает, что предпримет и как будет действовать в том или ином случае.

Теперь мне страшно. Я знаю Эона. Он не трус. В бою этот эльф способен мыслить хладнокровно, действовать стремительно, но еще я знаю, кто не менее опасен, чем он. И я знаю, чем грозит открытое противостояние — нарушение приказа короля.

Сфайрат. Он раскроет свое инкогнито и все может полететь к чертям.

А с чего я решила, что он таится от кого-то? С Эдом ведь разговаривал и особо по этому поводу не заморачивался. На драконьем. Нет, все-таки ему есть, что скрывать.

Дракон переводит взгляд на меня, его взгляд… Он ничего не сказал, но этого и не требуется: я знаю, чего хочу сейчас больше, чем вытрясти душу из Дика, больше, чем вернуться на Землю и просто, чтобы меня оставили в покое.

Я перехожу к нему, становясь рядом и беря его за руку.

— Es Ceru, ka ir pietiekami, lai jūs Elf? Ikke rør det til hun ikke ønsker dette.[Надеюсь, тебе этого достаточно эльф? Не трогай ее, пока она сама не пожелает этого. (форн.)]

Пальцы Сфайрата переплетаются с моими. То, что грозилось осыпаться золой, успокаивается. Я чувствую лишь его тепло, а не съедающие пальцы жар.

* * *

— Вполне.

Эон кивает и, не глядя на Вэл, разворачивается и уходит. Девушка с облегчением выдыхает: у темного эльфа хватило мозгов ничего не предпринимать. Однако, всю его выдержку испортил вопрос, что он задал ей. Ему бы просто отпустить ее, когда она просила его.

Простит ли он ей то, что она увидела его слабость?

Интересно, ему было страшно? Дракон ощущал его страх?

— Пойдем?

“С удовольствием.”

Отзывается Вэл в своих мыслях, увлекаемая драконом, как раз в ту сторону, куда и намеревалась пойти. Толпа зевак, собравшаяся по началу вокруг них, куда-то подевалась. Стражу никто не позвал или они еще не успели появиться. Магические поединки в городе запрещены, так что будь добр выясняй отношения при свидетелях старым добрым способом, на мечах и шпагах. Навредишь самое большее самому себе, а не архитектуре города с разрушенными кварталами, домами и имуществом темных эльфов.

Некоторое время они идут по улице, сворачивая на развилке, не в сторону лавки, а в сторону парка и на одинокий мост, с впадающей в него рекой.

Она продолжает сжимать его руку.

— Значит доверяешь мне, женщина?

Произносит он, задумчиво. Вэл бросает на него непонимающий взгляд, он ведь слышал. Почему переспрашивает?

— Ты ведь слышал, — на ее щеках проступил румянец, — да, доверяю.

Они останавливаются у входа в королевский парк. Она поднимает глаза — точно, каменная арка входа, с вырезанными лилиями, каллами и орхидеями по всей его поверхности. Королевские цветы рода Эльсвандил: лилии с герба семьи почившей королевы Дэрриэны, каллы со стороны монарха и орхидеи, как общий символ монархии.

Сфайрат поворачивается к ней, откидывая одной рукой капюшон, но ее пальцы из своей руки не выпускает.

— Тогда почему не сказала, что собираешься в столицу? Рассказала чудесную историю о походе по магазинам.

Уединенное место ничего не скажешь, в этот час тут никого нет. Или все гуляющие еще внутри парка, на катке, по романтично оформленным дорожкам гуляют лишь влюбленные парочки. Если он решит ее убить, свидетелей не будет, идеальное преступление. Ушла с незнакомцем, лицо которого было скрыто в тени капюшона. Тело найдут в парке. Лекари, что проведут вскрытие и решат, что она просто не удержалась на ногах, поскользнулась и упала, проломив себе череп о заиндевевшие камни брусчатки. Как она еще шпильками в стыки не попала?

— Я собиралась пройтись по магазинам, но после, когда вернусь обратно. Нет в ней ничего чудесного.

Ей стоит придерживаться изначальной легенды, она чувствует, что его благодушный настрой, это лишь затишье перед бурей.

Но ведь по сути говоря так и было бы, не она ли собиралась пройтись по магазинчикам в поисках новой пары обуви? Она пытается убедить себя в этом, это плохо. Раньше надо было уговаривать. Хорошая ложь — это та, когда ты веришь в нее на сто пятьдесят процентов.

Вэл упрямо приподнимает подбородок, чтобы смотреть ему в глаза. Она не боится его и не будет бояться.

“Да, ты вообще никого не боишься, а стоило бы. Не маленькая уже. Дура.”

Шепчет злой голос, Вэл убирает руку в карман, нащупывая в нем фламбис от Сулдемира, неосознанно покручивая его между пальцами.

— Наверное, чтобы я ничего не заподозрил?

Проницательный, умный дракон.

“Да, чтоб тебя!”

— Нет, чтобы развеяться, — фыркает она под его проницательным взглядом, — кажется, в этом и есть смысл шопинга.

Сфайрат прикрывает глаза, делая глубокий вдох. Он стоит неподвижно и кажется пытается взять себя в руки. Вэл чувствует укоры совести: он ведь помог ей, а она его до белого каления доводит. Не в первый раз это происходит, с этого начинаются неприятности с повышенным голосом, непониманием, злыми мыслями и вот такими решениями, как сегодня. Она подходит ближе, почти вплотную, взяв его свободную руку в свою.

— Мне нужно было уйти, — она рассматривает его почти спокойное лицо, черты которого заострились, — я не буду просить прощение за это.

Мышцы на его скулах выделились. Только сейчас она понимает, что все это время Сфайрат был “не в настроении” и каким-то чудом удерживал в себе эту «кай». Наверное, не с того ей надо было начинать, но уже не переиграешь. Вэл опускает глаза вниз, на свои руки, повторяя его жест, слегка погладив их.

— Я не прошу, чтобы ты просила прощения. Этого не нужно.

Вэл покусывает губы, уперевшись взглядом ему в грудь. Наверное, надо объяснить, чтобы он понял или хотя бы попытался понять. Представить, что ему мог нашептать Рэндалл несложно: она плетет козни и интриги за их спиной, она воспользовалась доверием и поспешила творить темные дела. Признаться самой себе: она бы на его месте подумала едва ли не тоже самое. Другой вопрос какие?

Нет этого ответа. Выдумать себе на самом деле можно многое, особенно, с теперь уже раскрывшимися данными о ее биографии. Надо навестить Триста, в самом деле задать ему какие-то вопросы и посмотреть, что за этим последует.

— А, что тебе нужно Сфайрат, чтобы я была там, где ты мне скажешь быть?

Да, что такое? Думаю, об одном, произношу другое.

— Я хочу, чтобы ты не лгала мне.

Вэл старательно медленно вдыхает воздух, сглатывая.

— А я и не лгала. Я не успела сделать то чем я говорила, но это еще не значит, что я лгу. Мы же не квартире, да? Вернемся в Дубай, пройдусь по магазинам.

Черты его лица, до этого мрачные, расслабляются.

Сфайрат усмехается и не может сдержать улыбки, рассматривая поднятое к нему лицо женщины, не зная то ли сердиться, то ли смеяться. Знал ведь, что сказанное им в самолете, не пройдет для него даром и он только подначит девушку.

«А так красиво пела про то, что скучает. Змея.»

Да, тихо и нежно, что он дрогнул, поверил и расслабился.

«Фэйт.»

То был второй раз, когда она обратилась к нему подобным образом. Даже сейчас воспоминание ее голоса, произносящего его имя, вызывает приятное чувство, зовущее.

— Вэл, ты только в себя пришла, что тебе так неймется скакать по мирам? Ты не пробовала, просто отдохнуть?

Вэл встречается с его глазами, обыкновенными серыми, чуть-чуть темными в которых пляшут искры веселья и нежности.

— Пробовала и это отдых, не работа. Общаться с друзьями это входит в понятие отдыха.

Сфайрат выдыхает раздраженное: «агаррх»! С ней невозможно спорить!

— В другой раз мне было бы все равно, но мне нужно с ним поговорить, — говорит она быстро, отводя взгляд в сторону, некоторое время молчит, — это предчувствие, не тревожное и сжимающее все внутренности, холодящее изнутри, а скорее то, что как заноза — ноет и не дает о себе забыть

— Дай разобраться с этим кому-нибудь другому, что, в гильдии работаешь только ты и этот твой командир? Или разберись на неделю позже.

«Или забудь об этом навсегда.»

Зло шепчет дракон, шелестящим голосом и так медленно, словно поигрывает хвостом, неспешно приближая его к себе.

— Это и было то самое “позже”. Он не стал рассказывать мне, что случилось в участке. Я решила, что узнаю, когда заберу его оттуда. Кому мне рассказать? Тому, кому и дело до этого нет? Или Эону, что сразу побежит сдавать его к Сулдемиру? Они даже не в курсе, что кого-то не оказалось на месте, они о тебе больше спрашивали, чем о некроманте, чем о Дикеавале.

Дракон отпускает ее руки, Вэл прячет свои в карманы играя камешком фламбиса. На шею его надо надеть, а не играться.

— И, что ты ответила?

Их заносит снежинками от налетевшего ветра, смахнувшего снег с арки и деревьев. Вэл быстро закрывает глаза, на ресницах тушь, а она не уверена в ее водостойкости.

— Я сказала, что познакомилась с вами на горке, у врат и вы напомнили мне ребят из Дхамана.

— Ну и зачем тебе это? Зачем ты лжешь своему командиру?

— А ты хочешь, чтобы я взяла и рассказала?

— Я хочу знать, что движет тобой.

Вэл облизывает губы, несколько раз покусав ее.

— Мной движет то, что я знаю, что их это не касается и, если им нужно знать кто ты и Рэндалл, пусть обращаются к Эдвинсенту, Тристу и прочих, кто должен доставать им информацию. Эд обратился к вам на драконьем, не пожелал, чтобы о вашем разговоре знал кто-то еще. В кафе, ты и Рэндалл тоже не назвались полными именами, а я знаю, что у любого дракона оно такое, что свиток откатывай и готовь чернила!

— Значит, что-то все-таки знаешь…

— Сфайрат! Конечно, я знаю что-то, я тебе говорила о двух встреченных мною драконах.

— И ты решила, что это касается каждого?

Мимо пробегают разрумянившиеся подростки, с любопытством оглядывая их.

— А почему бы и нет? Ты что думаешь, я возьму и расскажу или напишу в отчете то, что я должна желание дракону и живу у него? Ты сам, как это представляешь?

— Тебя волнует, что о тебе подумают люди, тебя волнует, что о тебе подумают эльфы…

— А почему бы и нет? Мне так велит моя совесть. Может в мире мужчин все так просто: развернулся и наплевал на всех и вся. Я же в этом мире живу и еще планирую жить. И вообще!.. Неужели знакомство с драконом не может касаться только меня, а не доставаться всему свету? И как тебе эта мысль, что я докладываю о каждом дне, проведенном с тобой еще кому-то? Вот, что мной движет!

Выпалив все это, она отворачивается. Все возвращается на круги своя, она вновь лгунья и чувствует себя прескверно: не отошла от одного, нырнула в другое. Дракон выглядит задумчивым.

Нет, это его совершенно не прельщает. Девушка решила сохранить его тайну, даже сама не ведая об этом.

— Хорошо, почему ты выгораживаешь Дика? Он так дорог тебе?

— А ему обязательно быть мне кем-то донельзя близким, чтобы я хотела помочь ему?

— Вообще-то, так в нормальном мире и происходит!

— Тогда добро пожаловать в мой мир! Я хочу задать тебе тот же вопрос: зачем ты помог мне, если я тебе никто и ты не считал это правильным?

Он не может сказать, что тогда руководило им, в какой-то момент он просто сделал то, что сделал и ни разу не задумался об этом. Но, что он может сказать с однозначной уверенностью: он не жалеет о содеянном даже несмотря на то, что это обернулось некой постоянной потребностью видеть ее рядом. Она права, дракон посчитал это правильным.

Вэл мгновение вглядывается ему в лицо, отворачиваясь и продолжая:

— Дик мне должен историю, потому что все, что он сказал мне в участке, была лишь быстрая, наспех состряпанная отговорка. И я хочу знать, какого дьявола произошло? Не любовник он мне и не был им, и уж тем более не муж.

Он молчит некоторое время, затем дергает подбородком в сторону.

— А он? Что ты не поделила с ним?

Он имеет ввиду Эона, Вэл отрицательно качает головой.

— В том-то и дело, что никаким. Я попросила его переправить меня в столицу под предлогом, что мне нужно на ковер к Сулдемиру.

Дракон понимающе хмыкает. Ну конечно, все-то он понимает. Что тогда не взял ее с собой в участок?

— Тем более, что он уже давно ждал меня с визитом. Я откладывала, а Эон — он мой командир и у него болезненное отношение к работе.

— Да, такие личности в последнее время встречаются мне довольно часто. Что тебе помешало сделать это раньше?

Действительно! Что ей помешало? Или лучше спросить кто?

— Я была занята, гостила у одного дракона, — серьезно сообщает она, рассматривая его лицо, — ну знаешь властный, огнеопасный характер, гигантские размеры. Трудно с такими спорить.

Сфайрат приподнимает брови, явно делает усилие, чтобы не улыбнуться и сохранить деланное удивление.

— Ммм, я тебя понял. Что случилось на улице? Из-за чего вы поссорились?

— Это была не ссора.

Возражает Вэл, размышляя есть ли большая разница между стычкой и ссорой? Да, она уязвлена словами Сулдемира и обрушившейся на нее догадкой о поведении Эона. Они ведь столько вместе прошли, хотя, кто знает, когда всё это началось?

— Со стороны выглядело иначе.

Вэл фыркает, дракон улыбается.

— Со стороны пусть хоть свадьба и медведей на цепи водят. Его приставили ко мне, чтобы он приглядывал за мной после этой истории с некромантом на крыше. Я так думала, до сегодняшнего дня.

— Что изменилось сегодня?

Вэл проводит по его спине пальцами, вдыхая сводящий с ума, приятный запах мужчины.

— Выслушав мою версию о встрече с драконом, мне ясно дали понять, что родные желают меня видеть на менее опасной профессии. В очередной раз, этот куда навязчивее прежних. Эон прицепился со своим провожу и попытками что-либо объяснить, хотя, как по мне, по совести нужно было поступать раньше. К Дику я так и не попала.

Сфайрат кивает. Объяснение его устроило?

— Значит я не разлучил влюбленные сердца?

Вэлиан помимо воли вновь фыркает, силясь сдержать улыбку.

— Влюбленные сердца? Послушай, дракон, еще немного и я заподозрю, что ты ревнуешь меня. Нет никаких влюбленных сердец и нет никаких “разлучил”, успокой свою совесть.

Сфайрат хмыкает про себя, ее подозрения верны. Он ревнует, не ужасно, но собственнический червячок начал грызть его еще в самолете, и ее слова действительно успокоили его. Надолго ли? Кому еще она солжет, решив, что это только ее тайна?

— Почему дракон? Ты часто зовешь меня так, Рэнда только по имени.

На ее щеках вспыхивает очаровательный румянец, девушка в смущении потупилась, но быстро подняла их, всматриваясь в его лицо, в ее глазах светится восхищение и некая разновидность нежности.

— Не дракон, а Дракон с большой буквы. Ты для меня воплощение того, какими должны быть древние ящеры, а Рэндалл так, просто он твой друг и всё.

Это хорошо, что он не взял его с собой. Сфайрат склоняется к ее лицу, шепча ей на ухо.

— Вэл, ты очаровательна, честное слово: обозвать ящером и при этом так польстить, так умеешь только ты.

Вэл смешливо хмыкает, ощущая тепло, исходящее от его лица.

— Да, уж. Может, все-таки пока мы здесь, найдем Дика?

Сфайрат качает головой. Нет, сейчас они никого искать не пойдут. Он притягивает ее к себе обратно, игнорируя ее упирающиеся ему в грудь руки.

— Нет, послушай меня. У тебя нос уже посинел и веснушек практически не видно. Давай сейчас, обратно, домой. Но я обещаю тебе, что мы вернемся и найдем твоего приятеля, и ты задашь ему все вопросы, которые у тебя есть. Только пообещай…

— Пообещай?

Теперь она будет с сомнением относиться к каждой подобной фразе. Сфайрат согласно кивает.

— Да, я прошу тебя не сбегай вот так, скажи мне, и я отнесу тебя туда куда тебе нужно.

Вэл, поколебавшись мгновение, кивает, расслабляясь и обнимая его в ответ.

— Но только и ты пообещай мне для начала, так разнообразия ради, что не будешь решать что-то за меня. И не надо меня носить, портала будет вполне достаточно.

Откуда такое уточнение, не любит, чтобы ее носили на руках?

— Хорошо. Я обещаю тебе.

Вэл согласно кивает, заметно расслабившись и сомкнув руки у него за спиной.

— Договорились, я прошу тебя, если мне нужно что-то.

* * *

[1] Хранители — Вэлиан имеет в виду договор, подписанный расами Междумирья, на то, чтобы оградить людей от магического мира. В нем прописан свод правил, касающихся жизни среди людей и порядка использования магии.

[2] Tȗmedad silmad Daradielle (форн) — темноокая Дарадиэль (второе имя Вэлиан)

[3] Шелла- мантия

[4] Дхаман — один из крупных городов степняков, страны именуемой Асшин.

[5] vennatütar (темное наречие) — племянница.

[6] Элл — золотая монета Эландиля.