В этот раз на вратах стояли другие, «настоящие» стражники, поэтому процедура идентификации личности затянулась. Хотя, казалось бы, при их-то опыте, помноженном на годы службы, все должно было быть иначе. Все объяснялось последними событиями в Гавани и ужесточившимися мерами безопасности. Пока стражи заставляли поворачиваться ее из стороны в сторону, проводя амулетами, как металлоискателями вдоль тела, так что Вэл почувствовала себя на досмотре в аэропорту.

Эльфийка раздумывала, а стоит ли идти на руины бывшего дома и что вообще следует делать в таких случаях? Дом не был застрахован и числился в ее индивидуальной собственности: она когда-то купила маленький и скромный домишко в не самом популярном у граждан ремесленном квартале и обустроила его по своему вкусу, мало задумываясь над тем, что может произойти в будущем. Это было недальновидно ведь в жизни случается всякое, но все-таки все ее соседи так или иначе владели бытовой магией и в случае возникновения пожара могли ликвидировать очаг возгорания еще до того, как дом бы рухнул под властью температуры. Но отчего могло бы вдруг что-то загореться? Электричество она не использовала, все опасные и легковоспламеняющиеся ингредиенты и реактивы хранились в соответствии с требованиями алхимиков, привитыми ей еще во времена учебы.

Но предусмотреть все оказалось невозможно, и на дом обрушилась напасть в виде некроманта. Кто мог предвидеть такое в условиях уже «почти» мирного времени, в городе с повышенными мерами безопасности и укрытого отвращающим куполом?

Ей пришлось вынуть все из карманов, дать перетрясти вещи, просканировать себя со всех сторон, выпить зелий, дать капнуть себе на руку маслянистой жидкостью, которой обычно смазывают мечи, идя против нежити, продемонстрировать знак гильдии, индивидуальный знак мага, оставить посторонние, не принадлежащие этому миру предметы. К Асу Вэл притрагиваться не разрешила.

— Не стоит, и это не моя прихоть, а в целях вашей же безопасности.

Стражник хмуро посмотрел на рукоять рапиры и только кивнул в ответ. Вэл облегченно выдохнула, с предвкушением ожидая, когда она все-таки вырвется, а в ее случае уже ворвется в город, и наконец-таки попадет в гости к Тристу. Рань несусветная для визитов в приличном обществе, но в воздухе ощущается слабый запах сдобы — это пекари уже на ногах и готовят к продаже вкусную, пышущую ароматным жаром, сдобу.

— Насчет вас и этой вещи нас предупредили, — все также невесело и без большого энтузиазма буркнул стражник.

Вэл подумала, в чем причина его отвратительного настроения? Дело ведь не в ее раннем визите, она не требовала пропустить ее в город раньше окончания комендантского часа, а терпеливо ждала еще двадцать минут, околачиваясь возле ворот. Затем поняла, что это из-за ее дома и из-за разрушенного квартала с убитыми эльфами. Можно было высказать все, что она думает по этому поводу и то, что это не ее вина, что одному обезумевшему и неадекватному магу вздумалось воевать и травить одну небольшую страну, но Вэл одумалась и не стала ему ничего говорить, молча терпя все его дотошные придирки, все могло быть иначе и на уровне ее догадок. Мало ли, среди погибших были его друзья и знакомые, а горе, как говорится, слепо и видит виноватых в каждом.

Самой еще трудно представить уровень разрушений, а уж про погибших и говорить нечего.

Спустя еще полчаса, она наконец постучалась в дверь Триста, порядком задубевшая, даже несмотря на легкую поступь, с которой она передвигалась с удвоенной скоростью, Вэлиан умудрилась замерзнуть. Она посмотрела на верхние окна двухэтажного особняка, что «ютился» под тенью вязов, как раз за тем самым королевским парком, где она обнималась с драконом.

Что за срочные дела у него могли появиться? Объявится ли он сегодня? Может, он уже дома и прочел ее записку, заботливо оставленную ею на зеркале в коридоре?

«Да, и терпеливо ждет тебя, замешивая тесто для блинчиков или вафель, как заботливая хозяйка, подпоясавшись в фартук с оборками по краю, в ожидании, когда ты уже появишься дома. Сама-то веришь в это? Ты в прошлый раз по магазинам отправилась, а он метнулся искать тебя, а сейчас ушла на прогулку в ночь. И никто не в курсе куда, но зато с Эоном. Нет его дома! Угомонись!»

Вэл хмуро кивнула самой себе, отпустив руку. Она соскучилась по дракону и это так томительно: ждать кого-то и думать, чем обернется его возвращение? Изменится ли что-то? И вообще, кто она ему, и не нафантазировала ли она его симпатию к себе?

«Действительно! Давай придумай себе, что он с каждой так зажимается!»

Внутренний голос по-хамски возмутился своим же мыслям, и Вэл тяжело вздохнула: это раздвоение сознания временами утомляет ее, но не в этот раз, сейчас оно будет как раз кстати.

Ладно. Не будет она думать ни о чем грустном и тревожащем, послушается свое безумие.

«Мне вылезать? — с опасной вкрадчивостью поинтересовался голос и требовательно добавил, — Чую — ушастый дома, стучись сильнее!»

Ушастый! Она ведь тоже ушастая, но это так, никому не нужные детали. Вэл усмехнулась и прислушалась к происходящему за дверью, прежде чем продолжить с удвоенным рвением ломиться в дом. Городскую стражу бы не привлечь своим шумом, они должны теперь патрулировать город с двойным усердием.

Триста может и не быть, а где слуги? Хотя бы один эльф всегда имеется в доме, присматривая за жильем и готовя завтраки, обеды и ужины.

— Боится он что ли, что его украдут? Тоже мне принцесса! — бурчала Вэлиан до этого, перебрасывая ногу сквозь острые зубцы прутьев. — Еще бы колючую проволоку натянул и заряды молний пустил. Каждый раз у него все не как у нормальных эльфов! Если не чары — так замок, не собаки — так высота забора. Как будто старается усложнить мне жизнь.

Вэл затарабанила в дверь еще сильнее, не жалея кулаков, более чем уверенная, что предчувствие ее не обмануло, и она правильно выбрала день и час. Так всегда — она говорит, что зайдет как-нибудь, и так и делает стоит только этой мысли прийти в голову: вот мол, сейчас, иди!

Дверь неожиданно распахнулась, и получилась так, что пару раз по инерции она огрела Триста. Последние дни она только и делает что дерется!

— Какого дьявола?! — рявкнул он на нее.

Трист поймал ее сжатые пальцы и отвел в сторону, он выглядел очень недовольным и заспанным в наспех накинутом халате. Хорошо, что не голый, с него может статься, и еще, скорее всего, он не один. В доказательство этому на заднем фоне, за его спиной, мелькнул некто облаченный в его сорочку.

— Доброе утро. Извини, что разбудила, — проговорила она с невинным выражением лица, но с голосом совладать не сумела, получилось, что проговорила с некой томной хрипотцой, — но мы ведь договаривались…

Трист притормаживал спросонья, на этот раз его острый язык и пошлый ум почему-то не включились, чем Вэл откровенно и нагло воспользовалась.

— Ты в курсе, который час? Зачем так ломиться?

Вэлиан смотрела в хмурое и сонное лицо Триста, а тот, в свою очередь, сверлил ее злым взглядом. Все это длилось недолго, прежде чем Вэл высвободила свою руку из его и, не дожидаясь его приглашения, прошла в дом. Сколько раз он так делал, не пересчитать, просто шел в мимо нее, и до этого дня ему все сходило с рук.

— Ты не откликался.

— Если не откликаются, — позади Вэлиан громыхнула дверь, — то, наверное, стоит развернуться и отправиться восвояси?

Вэл окинула беглым взглядом сумрак коридора, замечая разбросанные по светлым доскам туфли, а где-то и нежное кружево, но понять, что именно за деталь туалета там валялась не смогла, обернувшись к хозяину дома с приподнятой бровью.

— Я вижу, ты не рад мне, извини, что побеспокоила. Мне и в самом деле лучше уйти.

Вэлиан направляется к двери, но путь ей загораживает Трист, оперевшись на дверь спиной и склонив набок голову, глядя на нее своим фирменным изучающим взглядом. В домашних свободных брюках и накинутом халате, слегка неприбранными волосами он выглядит не совсем обычно, не таким, каким она привыкла его видеть.

— Ну уж нет, проходи раз пришла.

Вэл остановилась рядом, предельно серьезно покачав головой.

— Нет, я чувствую и вижу, что ты не один, и мне неудобно, все-таки девушка тебя ждет наверху, заскучает.

— Чувствуешь, — начал он уже привычно насмешливым тоном, подключив к нему бархатистые интонации, — или все-таки видишь?

Но, вторя ее словам, позади послышались шаги, если верить слуху и положению в пространстве, со стороны хозяйственной части дома, и некто с мелодичным голосом капризно произнес:

— Трист, ты идешь?

Вэл не стала оборачиваться, не желая видеть обладательницу капризно-плаксивых ноток, чтобы в дальнейшем не попасть в неловкую ситуацию с узнаванием и чьим-нибудь смущением. Может быть, девушке будет все равно, а вот ей нет.

— Иди спать.

Скорее всего, незнакомке не был приятен тот тон, с которым эльф отправил ее в комнату, это скорее выглядело, что он послал ее. На ее месте, Вэл бы тут же собрала вещи и отправилась домой. Но что она понимала в таких вещах? Вряд ли она оказалась бы ее на месте и маловероятно, что позволила ему обращаться с собой подобным образом. Тут главное задать характер и тон, чтобы в дальнейшем не было обид и недоумевающих взглядов.

Определенно, это должен быть какой-то совсем невероятный случай, чтобы она осталась у него ночевать, даже в самые плохие дни, когда она выматывалась и еле волочила ноги, Вэл предпочитала идти домой, ни в какую, не соглашаясь на такие дружеские ночевки, даже если его дом манил близостью или ароматными запахами ужина, а то и вовсе любимыми кушаньями.

Заскрипели ступеньки под быстрым шагом разгневанной женщины (может быть с ее самооценкой все-таки все в порядке?). Вэл видела, как Трист провожает ее взглядом, а потом вновь обращает внимание на нее.

— Проходи, — он делает приглашающий жест рукой в сторону тахты, что стоит в коридоре, предлагая ей снять верхнюю одежду, — раздевайся. Пришла узнать о своем драконе?

Вэл медленно кивнула, не переставая удивляться поведению Исх’ида, не ее это дело, но выглядит, прямо скажем, по-свински. Ему б выпроводить ее и подняться к девушке, пробуя вымолить прощение.

* * *

— Да. Наш договор еще в силе? — Вэл отпустила край джемпера, вдруг засомневавшись в нем, — или мне оставить тебя и зря не выматывать?

Трист наконец-то отлепился от двери, подходя к девушке. Вовремя она пришла! Да что так не везет!

— Выматывать? Ты самоуверенна, не забывай, кто учил тебя.

Вэл стягивает джемпер, который отправляется следом за курткой и шарфом на тахту. Она взлохмачена, но не собирается устранять это недоразумение, дальше будет куда хуже, так что плевать на идеальный вид.

— Вот почему у тебя так мало осталось, — ласково улыбается она, с последующей хищной улыбкой, — за всем своим обучением ты изжил себя.

Трист усмехнулся этой дерзости, с удовольствием рассматривая ладную фигурку девушки с волнующими изгибами. Боги, может, и поскупились с ростом, но зато все остальное при ней. Он еще раз пробежался по ней взглядом, останавливаясь на подтянутой заднице в брюках, льнущих к ней, словно вторая кожа, затем, когда девушка повернулась в этой своей короткой черной сорочке на плоский живот, с дразняще блеснувшим изумрудным камешком нательной сережки, а потом на грудь в ее треугольном вырезе.

— А ты?

— Предлагаешь мне раздеться?

— Если ты предпочитаешь быть голым, — она нахально пробежалась по нему оценивающим взглядом, Трист улыбнулся, — пожалуйста, только потом не обижайся, если подниматься туда будет не с чем. Я в зал.

Эльфийка показала глазами наверх и усмехнулась, приподняв уголок губ в соблазнительной улыбке, и направилась в фехтовальный зал. Трист продолжил стоять, провожая ее взглядом, словно почувствовав это, Вэлиан на ходу заправила руки в задние кармашки брюк. Получилось соблазнительно и очень заманчиво.

Трист еще посмотрел ей вслед, решая, что надо не стоять и медлить, а идти приводить себя в порядок, она права: следует поберечься, эти редкие визиты не ограничиваются синяками и легкими царапинами. Еще когда Трист обучал ее, ему как-то удалось нарушить ее тщательно выверенное равновесие, и Вэлиан предстала перед ним такой. Он ждал ярости, выхода эмоций, злобы и получил все это, в дальнейшем уже не мог остановиться, продолжая выводить ее из себя с маниакальной настойчивостью, чтобы девушка перестала «прятаться», свыклась и нашла себя в этом. Ничего не вышло. Но время от времени, когда Вэл просит его о какой-нибудь услуге или ничем не примечательном пустяке, взамен он требует спарринг.

Пока переодевался, Кирин, которую он отправил наверх, молча наблюдала за ним с кровати, капризно надув пухлые губы. Образ соблазнительной и оскорбленной невинности с трогательно распахнутыми аквамариновыми глазами, «предательски» блестевшими на предусмотрительно повернутым к окну лицом, губы, тронутые влажным блеском. Все в этом образе рушилось под натиском деталей, все в этой сценке идеально и нарочито продумано, даже в запахе духов с феромонами, которыми воспользовалась красавица: запах шалфея с ноткой цедры витал по комнатам спальни и ванной комнаты, щекоча ноздри и… раздражал.

Его сейчас интересует другая женщина, дожидающаяся его внизу.

«Хоть бы волосы оставила в покое, что за идиотизм: так злилась, что не забыла привести себя в порядок от и до?!» — подумал Трист, приблизившись к девушке и потянувшись к ней, чтобы коснуться ее лба губами, но она отвернулась.

Он повернул ее лицо к себе, грубо сжав подбородок пальцами, несколько секунд глядя ей в глаза, лишь затем поцеловал губы.

— Отдыхай. Я скоро подойду, — привычно солгал он, отпуская лицо, и вышел прочь из комнаты.

* * *

Трист подхватил одну из рапир на стене, затем, поразмыслив мгновение, взял еще и кинжал. Стоило ему оказаться в фехтовальной, точнее появиться на пороге, как в косяк у виска врезался кинжал, погрузившись в «железное» дерево по самую рукоять.

Началось.

Девушка стоит в центре залы, опустив лицо вниз, разглядывая что-то в начищенном до зеркального блеска паркете, вьющиеся волосы закрывают ее лицо. Она притоптывает ногой, словно в такт какой-то слышимой ей одной музыке. Трист игнорирует ее кинжал, проходя мимо. Решила обойтись только рапирой? Ей же хуже!

— Это было неосмотрительно.

Произносит он, направляясь к центру и не отрывая взгляда от женщины. Вэл поднимает лицо, ему даже с такого расстояния видно, что ее глаза, их радужка затопила всю поверхность, полностью вытеснив белок. Она улыбается лучшей из своих улыбок — жестокой.

— Может быть. Ты подумал, как это будет сегодня? До первой крови или до чего посерьезнее?

Она перебросила рапиру в другую руку, раскрыв ладонь и кратко бросив: «Ас!»

Кинжал вогнанный в доску косяка, материализовался в ее руке, и она убрала его назад в рапиру.

— Ты, вроде, на бал собираешься, жалко портить такую красоту.

Они начали движение одновременно, Вэлиан пошла против часовой стрелки, сделав шаг с привычным ему наскоком, с каждым новым движением они будут ускоряться, пока взмахи клинков не превратятся в серые пятна.

— У меня есть мазь против синяков, кое-какие царапины я переживу. Так, что? Выберем технику или бой без правил?

Выразительный изгиб бровей и губы, дрогнувшие в хищной улыбке, они скрестили клинки, обходя друг друга, примериваясь. Они давно знакомы и все эти «привычно» ничего не значат, Трист, как и Вэл, одинаково хорошо владеет левой и правой рукой, легко перестраиваясь в течение поединка.

— Давай без правил, намешаем всего подряд.

Пока еще редкие позвякивания металла о металл. Женщина весело улыбается, встречаясь с ним глазами. Недостаток силы Вэлиан компенсирует подвижностью и ловкостью, демонстрируя потрясающую гибкость тела, уклоняясь от жалящих бросков кинжала.

— А что твой дракон, он не против того, что ты здесь?

— Ты повторяешься эльф. Хочешь знать, что у меня с ним?

Движения ее рук убыстряются, сталь мелькает с обеих сторон, они отбивают атаку друг друга, не останавливаясь ни на мгновение. Эльфийка прыгает на него сверху, замахнувшись рапирой, словно мечом. Красивое движение, но для него ей не хватит ни роста, ни веса, чтобы повалить его на пол. Трист держит четырехгранное лезвие в опасной близости от лица, зажав его рапирой и кинжалом, и, отбрасывая ее от себя, тут же делает выпад вперед. Вэлиан стоит на ногах, неловко покачнувшись на пятках в попытке восстановить равновесие. Он делает точечный выпад ей в лицо прямо в переносицу и, продолжая наступать, резко чиркает лезвием в сторону, девушка отпрянула назад, не предугадала следующего наступления и рухнула на пол, ломаным движением завалившись на бок и быстро схватившись за лицо.

— В пекло! — вырывается из нее с болью.

Рапира звонко зазвенела, упав на пол неподалеку. Вэлиан отползает от него, прижав руку к лицу, из-под ее пальцев проступает пузырящаяся кровь.

— Ты теряешь форму, — начинает он и склоняется над ней, — мы даже не успели начать.

И получает удар в скулу, так, что его ведет в сторону, Трист едва успел отскочить в сторону от подсекающего удара по ногам. Вэлиан кидается в сторону, подхватывая упавшее оружие, поднимается, перетекая из одного положения в другое в смазанном движении.

— Теперь ты разогрелся?

Ее рот и подбородок окровавлены, по шее и груди течет ярко-алая кровь, эльфийка идет к нему, «вытаскивая» из легендариума кинжал, выглядит жутко и похожа на вампира, но это то, что притягивает его, она и не думает вытираться, чтобы привести себя в нормальный вид. Жутко привлекательно. Провела его с прокушенной губой. Трист отражает ее выпады с двух сторон, ее кинжал, больше предназначенный для обороны, мелькает в стороне также быстро, метя в плечо, ребра, бедро, а то и лицо. Он гонит ее к стене, отводя ее клинок в сторону и, не обращая внимание на кинжал, со всей силы толкает к стене, напирая своим весом. Вэл слишком поздно это поняла, только когда стукнулась о стенку, с моментально зажатым запястьем его гардой, прутья которой вонзились в руку, грозясь сломать тонкие кости. На лице женщины мелькает тень боли.

Вэл шипит, распятая на стене. Ее кинжал валяется на полу, Трист держит и эту руку. Самонадеянная. Он не отпустит ее пока она не запросит пощады, так было всегда, иначе бой нельзя считать законченным.

— Иногда забываю, что научил тебя не только драться, наплевав на правила, но и обманывать, — он и сам старается успокоить дыхание, ощущая гулкий стук ее сердца, отдающийся у него в груди. — Этот фокус был очень хорош.

Вэл тяжело дышит, не оставляя попытки высвободиться. Сколько раз Трист твердил ей не забывать о том, что он гораздо сильнее ее? Он продолжает вжимать разгоряченное тело женщины в стену. Темные глаза горят ненавистью и яростью, Вэлиан делает глубокий вздох, обмякнув и прекратив попытки высвободиться, ее язык облизывает окровавленные губы. Плотоядно, влажно. Он склоняется к ее губам, ощущая яркий аромат крови и совсем слабый мяты. Сейчас можно, это ли не повод украсть поцелуй?

— Я чаще вспоминаю другой урок, — говорит она ему в лицо, в неуклонно приближающиеся губы, — но он не от тебя, а от отца.

— Что это за урок?

Вэл, не дожидаясь, когда он ее поцелует, делает последнее что сейчас может сделать: такое простое движение, которое совсем уж редко, если не сказать никогда, не используют мужчины. Со всей силы заряжает ему коленкой в пах. Хорошо, что напомнил, что она девочка! Ас тоже хорош, никогда не дает забыть о запрещенных приемах.

«Тебе можно. Ты девчонка! Кому нужна гребанная классика, когда он хочет боя без правил?!»

— Чертова!…

Она наваливается на него с удвоенной силой, в то время, как Исх’ид стойко пытается справиться с судорогой боли и удержать лицо при этом, освободившаяся левая рука, тут же цепляется ему в косы, оттягивая назад. Вэлиан получает удар в скулу, от которого в глазах появляются звездочки, искры и даже парад планет, Триста уводит вправо, вслед за своим же ударом. Вовремя призванный кинжал, утяжелил ее удар на несколько килограмм.

Вэл отскакивает от стены, уходя в пространство зала. Она склоняется, упираясь ладонями в коленки, но Триста, облокотившегося на стену, из поля зрения не выпускает. У него ненавидящий взгляд. Ну, еще бы! Никаких увеселительных процедур после, только лед, очень много льда.

— Так что там был за урок? — старается говорить, как ни в чем не бывало, но голос осел. — Или это он и был?

— Нет, отец советует во время боя не болтать, отвлекает жутко.

Трист не без труда выпрямляется, прав Рихард, она отвлекла его и использовала подлый прием. Вэлиан вместо того, чтобы отступить, как она делает это обычно, возвращается к нему, делая короткий выпад вперед, кончик рапиры упирается ему в подбородок. Трист кивнул.

— Сдаюсь.

На сегодня достаточно, иначе они убьют друг друга.

* * *

Я уже привела себя в порядок, отмылась от крови, губа быстро затянулась под мазью, предложенной Тристом. Мэтр продолжает держаться, хлопоча на кухне и заваривая кофе. Он отказывается присесть и приложить лёд, а я ведь понимаю, что ему не до смеха, хотя он периодически острит и пытается выдать что-то шутливое. Но может, я ошибаюсь и нет его голосе напряжения?

Да, я погорячилась. Поцеловал бы и ничего страшного, но у нас есть уговор: никто и никогда не делает того, что не хочет другой, так что тут тоже поболит да отойдет, ничего страшного. Я все-таки встала, материализуя в руку кусок льда и, подхватив с широкого стола полотенце, заворачиваю его и отодвигаю Триста, протянув ему его.

— Сядь пожалуйста, прекрати мельтешить. Вот держи.

Самый вкусный кофе получается у него и ни у кого больше, но в этот раз обойдусь, сварю, как люблю сама. Трист, тяжело вздохнув и посверлив меня недовольным взглядом, соглашается и усаживается по другую сторону стола, наверняка, чтобы я не видела его позора.

— Ты злая, а мне ведь еще к девушке возвращаться.

— Я думаю у тебя все получится, — пообещала я, отворачиваясь и сдерживая улыбку.

Так вовремя вспомнился наш диалог в холле, не знаю кого мне больше жаль: его или девушку?

— Смейся-смейся, — раздается позади.

Заметил-таки!

Мне очень хочется рассмеяться, но я держусь, хватит на сегодня уязвленного самолюбия. Щелкает входная дверь, ответив моему веселью и стерев просящуюся улыбку с лица, кажется, предмет нашего разговора только что покинул дом.

— Я сейчас подойду.

Я остаюсь на огромной кухне дома в одиночестве, ощущая укол вины, и тут же отмахиваясь от него. Я тут причем? Пусть сам разбирается со своими женщинами. У него каждый день или через день девушки меняются, мне что теперь за каждую думать и перед каждой извиняться? Черт! Надо было все-таки уйти! Не хватало только обиженных женщин на моей совести.

Трист отсутствует недолго, вскоре возвращается за стол, явно в хорошем расположении духа. Все разрешилось? Или он рад, что она ушла?

— Так что там у тебя с этим драконом?

Я засыпаю в воду кофе, стараясь воспроизвести его рецепт, и жму плечами.

— Ты же слышал, что он сказал: гощу.

— Я спросил другое.

Я подхожу к столу, опираясь на столешницу руками. Трист с непонятным для меня весельем смотрит на меня и едва сдерживает улыбку.

— Трист, это я пришла к тебе за ответами и никак не настроена на то, чтобы отвечать на вопросы. Ты чего вообще улыбаешься?

Он жмет плечами.

— Ничего, если просто гостишь. Но я спросил, насколько у тебя с ним серьезно? Не у него спрашиваю, а у тебя.

— А если не просто?

Эльф облокачивается на стол, подперев подбородок рукой, глядя на меня с видом блаженного. Его подружка успела по голове ему стукнуть, когда он пытался ее догнать? Радуется, что избавился от нее так быстро и просто? Пусть так, но веселится он так отчего?

— Если не просто, то он сейчас беседует с моей любовницей на улице.

— Не шути так!

— А ты сходи, проверь!

Я иду в коридор под ударившееся в спину хмыканье, вылетаю на ступеньки, подходя к кованым перильцам, и судорожно хватаюсь за них. Я не верю своим глазам: действительно беседует, но не так как это представил Трист, с ним Рэндалл. Хотя, что это меняет? Это даже хуже! Как они меня нашли?

«На тебе кольцо. У тебя эта чешуя. Тебе и в самом деле хочется знать, как?»

Нет, не хочу! Это я уже поняла, у меня другой вопрос: зачем? Даже если я выкину эту чешуйку, золотая краска с кожи не смоется. До этого момента все как-то успокоилось, но сейчас вновь вспыхнуло раздражение: ёкнувшее сердце, радость встречи все померкло от сознания, что опять происходит.

О чем они с ней говорят? Что такого она рассказывает, что это удостоилось такого пристального внимания с их стороны?

«Может, тебя выставляет в таком свете, что за-ка-ча-ешь-ся! Приперлась ни свет, ни заря, любовника чуть ли не за одно место вытащила…»

Я цыкаю на себя. Не за какие места я его не вытаскивала! Он не женат, и дорожи он чувствами женщины отложил бы встречу на попозже!

А внутренний голос не умолкает, продолжая посыпать соль на только что образовавшуюся рану:

«Где твоя женская солидарность?»

Я застонала, опустив глаза на вычищенный до зеленой травы газон. Каюсь! Каюсь! Только хватит бичевания!

«У Триста штаны мокрые. Не вздумай удостовериться!»

О, Боги! Точно! Но она то этого не видела! Хотя, когда он ее догонял…

Я прикрыла глаза, считая до пяти, очень и очень медленно. Ситуация такая, что впору делать зарисовки и продавать театрам для пантомимы.

Ко мне присоединяется Трист, вручая кружку и приобнимает за плечи, я не пытаюсь вырваться. Главное не паниковать. Ничего особенного в жесте нет, но вот о чем они разговаривают с этой?..

— Как ее зовут? Руку убери.

— Кирин. Ты же просто гостишь!

Я не смотрю на него и так слышу по интонациям, что он забавляется за мой счет.

— Да я-то гощу, а ты для кого спектакль разыгрываешь?

Трист прижимает меня к себе покрепче, я высвобождаюсь от его руки.

— Прекрати.

Как в воду глядела. Вафли он точно не печет. Я пью кофе, мрачно уставившись на идущих по дорожке к дому драконов, Трист делает взмах рукой, и ворота бесшумно распахиваются.

— Ты мне скажи: ты о них что-нибудь узнал?

Спрашиваю я политического интригана, что стоит рядом потягивая кофе. Мне очень хочется психануть и уйти, но куда сильнее другое желание — узнать, чем же это все закончится.

— Да, папка лежит у меня в кабинете, сейчас будешь читать или попозже отдать?

— Позже.

* * *

Вэл выпрямляется, глядя на Сфайрата, который уже почти подошел к ступенькам, осталось совсем чуть-чуть шагов пять. Трист встречает их, как и положено радушному хозяину, прижав руку к сердцу, что говорит о том, что его намерения чисты. Но Вэл не стала бы верить этому жесту в его исполнении — соврет, недорого возьмет.

Что? Вэл косится на него. Он, что ждал их?

— Вы все-таки решили принять мое приглашение, весьма польщен.

Пока Сфайрат и Трист пожимают друг другу руки, она смотрит на дракона, ощущая катающийся внутри шар радости и восторга. Разница между двумя состояниями минимальна, как в истерике, когда в одну минуту зол, в другую минуту хохочешь, а в третью плачешь. Ей плакать не хочется, она рада видеть его.

Ей достается укоризненный взгляд Рэндалла. Укоризненный? Что им все-таки наговорила эта женщина?

Сфайрат смотрит на нее. У него темные глаза. Он злится? Да, он злится.

— Привет, — просто говорит она, улыбаясь хмурому мужчине, — я …

Сфайрат лишь холодно кивает в ответ, обрывая ее на полуслове.

— Здравствуй, Вэлиан, — он скользит по ней взглядом. — Ты теперь гостишь в этом доме?

Тот тон, с которым он произнес первое, охладил искрящийся клубок эмоций, словно вылил на нее ушат холодной воды, вторая фраза заставила задержать дыхание, с на мгновение остановившимся сердцем, и тут же бросить ее в жар.

— Что значит теперь? Я зашла к своему другу выпить чашечку кофе…

Ей хотелось сказать другое, что она рада его видеть, но он оборвал ее и теперь.

— На всю ночь?

Но теперь уже поздно, она не заставит себя произнести эти слова после услышанного, потому что тон Сфайрата ее все-таки осадил, и второе, потому что он не был дома. Почувствовал ее, он знал, что ее не было дома всю ночь, и сделал соответствующие выводы, особенно после сказанного девушкой.

Вэл посмотрела на свою руку, желая избавиться от этого маячка, датчика или что это?

— Нет, в меня не уместится столько кофе.

— Ну еще бы, такое не каждому под силу, — холодно бросает дракон, отворачиваясь от нее.

Они явно не о кофе сейчас говорили, Вэл, офигевая от происходящего, приподнимает брови. Она бы заменила слово «офигевая» на что-то другое в котором градус крутости побольше — она охреневает! Это ей сейчас намекнули, что она тут всю ночь кувыркалась с Тристом?

Как там сказал Трист зовут его подружку, Кирин? Надо запомнить это имя, кое-что не должно оставаться безнаказанным.

Короткий обмен репликами, а как много он ей дал в плане эмоций и выводов. Вэл, постояв еще с мгновение, разворачивается и идет в дом, одеваясь. Это надо прекращать.

Что он тогда пришел, раз ему все понятно?

Ей надо выселиться из квартиры Сфайрата, все равно куда, хоть в корчму! Точно! Снимет комнату! Давненько она не засыпала под пьяные песни и запах скисшего эля. На первое время сойдет, а у людей, обязательно что-нибудь придумает.

А дракон, ну, что поделать? Одним нервным ящером в этом мире станет больше.

«В бездну их всех!»

Мэтр, Сфайрат и Рэндалл прошли почти что следом за ней, попав на тот момент, когда она повязывала шарф.

— Ты далеко?

Осведомляется Трист, Вэл дергает подбородком, что означает “да”.

— Да. Еще куча дел.

Трист только кивает в ответ, зная, что если не сказала сразу, то докапываться не стоит, она избежит ответа. Разумеется, он видел их короткую недомолвку и понял в чем дело, но тут без разговора проблему не решить, особенно, когда один изначально не в духе, а другую только что задели за живое.

Да, пошел один и второй в пекло! Такого еще не было, но, видимо, должно было когда-то произойти, может и раньше ходили слухи о ее распущенности, но все за глаза. Да она и не слушала их. Важнее то, что ее совесть чиста, и упрекнуть себя не в чем. В лицо ей такое бросить еще никто не осмеливался. Настал тот день!

— Надела бы пальто, я забрал его из корчмы, и сумка тоже у меня. Принести?

Вэл не смотрит на драконов, только на Триста.

— Пальто позже заберу, на обратном пути. Пусть пока побудет у тебя, если не мешает. Сумку только верни, пожалуйста.

— Сейчас принесу. — Трист внимательно вглядывается ей в лицо, а затем оглядывается на драконов, — Господа, у моих слуг сегодня выходной, так что прошу простить меня. Оставлю вас одних, всего на мгновение.

Трист уходит в сторону кабинета, никак не в сторону гардероба, если только он не сделал перепланировку и стал хранить вещи в непредназначенных для этого местах. Задуматься над этим ей не дали, Сфайрат взглянул на нее. Вэлиан растянула губы в некоем подобии улыбки.

— Куда ты собралась?

— А мне нужно отчитываться перед тобой?

— Для начала было бы неплохо ответить, — старательно спокойно отвечает Сфайрат, если она думает, что так просто уйдет, то ошибается.

Рэндалл не без интереса наблюдает за разворачивающимся скандалом. До этого он пытался утихомирить не на шутку взбесившегося друга, что первым делом, как только попал в тот мир вызвал его и устроил ему выволочку, выговаривая за то, что эльфийки нет дома.

«Сфайрат угомонись! Все с ней в порядке, я дал ей свою чешую, она свяжется, если что случится!»

«И давно вы так с ней сдружились, что ты решил оказать ей такое доверие?»

«Как только ты улетел, дал ей, чтобы ненароком не выйти из себя, чтобы тебя было кому встречать!»

«Поздравляю, некому! Она могла тебя и не позвать, знаешь же как к тебе относится».

«Знаю, и тем не менее, твоя зазноба за эти два дня оторвалась за все свои обиды разом, раз пятьдесят вызвала, развлекалась, как могла.»

Всего ничего прошло, а так переживать и выходить из себя из-за девчонки? Тут уже не только в драконе дело, а в нем, целиком и полностью. Хватило же его стоять и слушать тот бред, что несла та эльфийка. Спросили дорогу, поинтересовались в чем дело, стоило только Сфайрату услышать об Исх’иде и разлучнице Бэаквуа, его уже было не оторвать, словно красную тряпку показали, а девушка взяла и выдала ему все, сразу просекла, кому прилетит в этой ситуации.

— К родителям, у них тоже есть кофе. Стоп, — она сделала вид, что задумалась, приложив палец к губам, — кофе, это же не просто кофе, я же к родителям не за этим иду!

Рэндалл усмехается, отходя от греха подальше в сторону, когда ссорятся двое лучше не подходить, ненароком и зацепить может.

— Скажешь, что это не ты пробыла здесь всю ночь? Тебя не было дома!

— Тебя тоже! Но я-то ни на что не намекаю!

Вэл оглядывается на подошедшего Триста, забирая у него сумку.

— Да, кстати, — не дожидаясь ответа, она тянется в кармашек, выуживая оттуда синюю чешуйку, и протягивает ее Рэнду, — спасибо, когда захочешь, ты можешь быть таким милым. Мы, кстати, с ним тоже кофе пили, он тебе не рассказал?

Сфайрат бросает на Рэндалла острый взгляд. Тот поднимает руки, словно сдаваясь.

— Воу! Меня в это не втягивайте, разбирайтесь сами.

Сфайрат переводит взгляд на Триста, задавая молчаливый вопрос. Тот лишь кивает в ответ.

Вэл, только взглянув на все это со стороны, осознала, что только что между ними прошла некая немая договоренность, понятная одним только мужчинам. Она Тристу этого не забудет и, пожалуй, удар между ног был вполне себе оправдан. Последняя ее надежда на то, что хоть он ее не оставит, испаряется. Трист понимающе кивает, обращаясь к Рэндаллу.

— Кофе? Чего-нибудь покрепче? — Рэндалл, кивнув, соглашается.

Они остаются один на один. Вэл молчит, покусывая губы, Сфайрат протягивает ей руку, она качает головой: никуда она с ним не пойдет. То есть, сначала намеки грязные бросает, а потом сам же и договаривается с тем, с кем она тут целую ночь, якобы, кувыркалась, что за дичь?!

— Я перенесу тебя туда, куда тебе нужно, но с одним условием, — Сфайрат и не думает успокаиваться, у него есть еще небольшой разговор к Тристу. Не в его правилах вмешиваться в чьи-то отношения, но рассказ Вэл о том задании прочно засел у него в голове.

— Какое условие? — интересуется Вэл, потрясенная тем, что ей еще и условия ставят.

— Ты дождешься меня там, и обратно мы пойдем вместе.

— Или?

Сфайрат недобро усмехается.

— Или мы отправимся домой, продолжив ругаться, и ты познаешь всю силу моего отвратительного настроения. Я не обещаю наверняка, но, скорее всего, я тебя выпорю.

— С какой это стати? Я ничего не …

— Я просил тебя оставаться дома и не рисковать понапрасну.

— Никто не рисковал. Я тебе записку оставила, что я ушла прогуляться с Эоном, с нами еще куча народу было — дюжина эльфов! И что значит оставаться, мне что там, безвылазно сидеть?

— Ночью ты можешь безвылазно спать!

Ему не удается успокоиться, что на само деле на него нашло? Это отупляющее чувство ревности нет-нет, да и возникает вновь, начиная распускаться, как отравленный цветок.

— Знаешь, что? Несмотря на мои нежные чувства к твоему дракону, ты вообще не имеешь никакого права распоряжаться мной. Также, как и вызверяться на мне, после разговора непонятно с кем!

— Вэлиан, ты в его доме!

— Да. Он мой друг, и ты тоже в его доме.

Несколько долгих секунд эльф и дракон буравят друг друга взглядами. Дельное замечание? На грани абсурда.

— Это не меня с ним связывает черт знает что! И я не девица, наивно предполагающая, что вокруг нее только друзья.

Она еще и наивная! Дальше веселее, Вэл и сама не поняла, когда на место обиды и недоумения пришла веселая злость.

— Если это утро смехотворных и нелепых обвинений: ты тоже был две ночи подряд неизвестно где и непонятно с кем. Ты совсем не похож на невинную девицу и вряд ли таковой являешься.

Сфайрат неожиданно улыбается, при всем его мрачном виде выходит зловеще.

— Ты ревнуешь?

— Ревнуешь ты, — Вэлиан чуть было не задохнулась от этого вопроса, — я лишь повторяю за тобой.

Он делает к ней шаг, но Вэл выставляет ладонь вперед.

— Что, аргументы закончились? Оставайся, пожалуйста, там, где стоишь, незачем пытаться задавить меня своим ростом. Я тебя не боюсь.

— А зря…

Вэл жмет плечами. Может быть. Пусть злится. Ей тоже не принесли удовольствия его слова, но об этом никто не подумал.

— Я согласна на твое условие, перемести меня туда, куда мне нужно.

Хорошо. Только ему будет не так-то просто уйти оттуда, куда она направляется. И вряд ли она отправится к нему «домой», скорее она останется во Влар-Даре, чем согласится пойти с ним после его слов, после условий и без извинений.

Сфайрат изучает ее со все еще мрачным взглядом, она быстро поменяла тему, сообразила, чем сулят дальнейшие препирательства. Вэл подходит к нему, становясь рядом, но его руку не принимает. Сфайрат тяжело вздыхает, заключая ее в объятья и перенеся в заснеженное поместье.

— Вэл, я рассчитываю на твое благоразумие, — произносит он, глядя в ее опущенное лицо.

Вот что значит встретились после разлуки, он ждал сияющих глаз, а получил то, что получил. И ведь видел, как осветилось ее лицо от радости встречи, но в тот момент был настолько взбешен, что не смог удержать себя, поддавшись злым эмоциям, сомнениям, услышав сказанное и не отфильтровав его, не поделив сплетню на трое. Видение того, что Вэл, очаровательно-пленительная в своей домашнем образе стоит и как ни в чем не бывало пьет кофе с этим эльфом, напрочь выдуло все остатки благоразумия.

— И я на твоё.

Вэлиан кивает в ответ на это, отходя от дракона, и устремляется к дому по расчищенной тропинке.