Даже сегодня, в день ее выпуска из «Семикнижья» ни он, ни мама не пришли на торжественную церемонию вручения свитков. В день, когда можно было сказать: я горжусь тобой! ты все сделала сама и это твоя победа! Отец решил не прийти, показав, как не важны для него все ее успехи. Сам король присутствовал на площади Свитков и Мантий[1], ведь среди выпускающихся был его сын. Этот поступок почему-то не показался отцу каким-то постыдным и бросающим тень на его доброе имя. Действительно, мало ли магов с такой фамилией? Делов-то!

Если бы не Веспе и Маар, что «случайно» оказались среди зевак, толпящихся за воротами, она бы точно разревелась.

— Ты выучилась на боевом факультете, покуролесила девять лет, — отец только окинул ее взглядом, кивнув чему-то своему. — Теперь ты довольна, приключений на твою долю хватило?

— Не смей делать вид, что это твоя заслуга! — Вэлиан подбросило от этих слов.

— Я дал тебе возможность воплотить в жизнь свою мечту. За твои удовольствия я платить не обязан. Теперь давай свой свиток, я положу его в сейф к твоему браслету.

Рихаррд Бэаквуа подался вперед, вытянув перед собой руку. Он с невозмутимым видом смотрел на стоящую перед ним дочь, словно не замечал ее напряжения и то, как яростно она, до побелевших костяшек пальцев, сжимала врученный ей пару часов назад свиток об окончании академии.

— Я жду, Вэлиан.

Он реально надеется, что она возьмет и послушается его? Вэл криво улыбнулась, проглотив подступивший к горлу комок, и сморгнула непрошенные слезы. Не время жалеть себя. Только не сейчас, когда все только начинается.

— Но ты и сам боевой маг! — Вэлиан сжала свиток еще сильнее, ничего, он зачарованный, не помнет.

Она все еще пыталась понять логику отца, найти мотивы и объяснение его поведению и поступкам.

— И именно поэтому я не хочу, чтобы ты была им. Ты девушка, и тебе не место на поле брани. Я не хочу хоронить тебя. Свиток!

Вэлиан проигнорировала его руку, понимая, что сейчас ее накроет, и она перейдет на банальный крик.

— Скорее меня похоронят на казенные деньги, эльфы, которые и отношения ко мне никакого не имеют.

— Не дерзи мне. Я жду, — он в нетерпении качнул рукой.

— Что-то ты не особо думал о том, кого ты будешь хоронить, когда оставил меня без средств к существованию.

Вэлиан отступила назад к двери. Она не собирается поступать так, как он хочет, не теперь, когда ей удалось пройти половину пути на встречу к своей жизни.

— Но ты ведь справилась. До голодной смерти бы не дошло, Демир всегда приглядывал за тобой и в случае чего принял бы меры.

— Отец, объясни мне, почему ты так противишься тому, чтобы я пошла в боевые маги? Я прошу хоть раз поговорить со мной, а не бросать мне команды, словно я одна из твоих подчиненных.

Он помолчал немного, Вэлиан продолжала стоять, отказываясь сесть. Она хотела услышать это стоя. Ей отчего-то казалось, что так будет проще перенести всё, чтобы он не сказал ей, чтобы не произошло в дальнейшем.

— Ты выходишь замуж.

Чего-чего, но не это она ожидала услышать. На миг показалось, что Вэлиан ослышалась, настолько нелепым ей показался его ответ.

— Это будет достойный претендент, поверь мне, — не верно истолковал ее эмоцию Рихаррд, приняв недоумение за заинтересованность.

Уж что-что, но это волновало ее меньше всего.

— И почему я только сейчас узнаю об этом?

Рихаррд пожал плечами: сейчас-тогда, какая разница? Все предрешено, а сейчас самое время для того, чтобы Вэлиан вышла замуж, до того, как она пустится во все тяжкие и повторит судьбу своей матери. Это будет хороший брак и Эонейрнер Эфисэт станет ей отличным мужем. Он давно присматривался к этому молодому эльфу, о нем хорошо отзывается Сулдемир, отмечая его заслуги перед короной, но также подмечая, что в молодом эльфе мало честолюбивых стремлений и мечтаний.

Рихаррдлейн навел справки о его семье: не богатые, но вполне себе работящие эльфы, эдакий крепкий середнячок. Держали кузню и делали неплохое оружие.

Однажды в их семье случилось чудо: «выстрелила» магическая кровь, и родился маг со средним магическим потенциалом.

Эфисеты будут счастливы породниться с благородным семейством, влить сильную кровь в свой практически лишенный магии род, приблизиться к высшим эльфам, приобретя некоторые привилегии, и разумеется, получив хорошее приданое. Мезальянсы в их обществе далеко не редкость, хотя в другое время он бы постарался этого не допустить, но на данный момент Рихаррдлейн, так уж и быть, смирится с этим, лишь бы уберечь Вэлиан от беды. Лучше сейчас, пока не подошел срок, и Король не взял ситуацию в свои руки. Когда-то давно Эльсвандил нашел выход, помог его семье, но даже Король не может помогать вечно без ущерба для страны и своего народа.

* * *

«Обещание было дано мной, а не тобой Рихаррд. Ничто не мешает тебе выдать ее замуж до наступления срока выполнения королевских обязательств, я, разумеется, выскажу тебе свое «недовольство», но священный союз буду расторгнуть не в силах, — Король взглянул на спящего ребенка, — Они уйдут ни с чем. Но если мы отдадим ее, и они найдут в ней хоть что-то, в этом случае мы не сможем прикрыться тем же самым, что и с Нарэйн. Здесь же налицо будут все доказательства, и думается мне, что они хотят забрать ее не ради них, а ради того, что в ней. Если девочка выживет и не сойдет с ума, значит твоей сестре удалось сделать то, что еще не удавалось никому».

Укротить тьму.

Глядя на Вэлиан сейчас, и наблюдая за ней долгие годы, он понял, что Нарэйн удалось не просто вылечить смерть, у нее получилось дать силу без побочных и губительных последствий. Это большой прогресс, но только тайну, как она смогла сделать это, в какой момент остановилась и какие источники использовала — она унесла в могилу.

Долгие годы Рихаррдлейн не верил и сомневался в том, что Нарэйн действительно решилась пойти на это — провела запрещенный и даже губительный ритуал на собственном ребенке. Не было поводов для беспокойства, магический дар не проявляется сразу, и три года вообще не были показателем, но видимо, сестра поддалась панике. Однако, в это верилось с трудом. До тех пор пока девочка не заговорила, не рассказала о голосе, что беседует с ней и дает, порой, вредные советы.

Тогда Рихаррд решился на повторный ритуал, на этот раз предприняв все, чтобы отголоски магии не разлетелись во все стороны, и в тот храм не нагрянули крылатые стражи. Он проводил его несколько раз, изгоняя тьму, но ничего не происходило, после накладывал на ребенка чары забвения, и так до тех пор, пока она не перестала говорить о своих "собеседниках".

Не одну сотню лет в столице и, чаще всего, на ее окраинах ведутся разговоры, что былое величие темных эльфов ушло, и даже магия покидает их детей. Рихаррд не знал сколько было в тех слухах правды, но то, что дети высших эльфов рождались все более слабыми магами, отрицать не мог. Он не понимал, что сподвигло Нарэйн пойти на это, но спросить ее уже не мог. Также, как не понимал, как ей удалось добыть свежие человеческие останки. Это вообще было за гранью его понимания: как ей удалось пробраться в мир людей, а затем вернуться обратно с расчлененным телом — непонятно. Нет! Немыслимо и невозможно.

Рихаррд как сейчас помнил тот день, когда его в срочном порядке вызвали домой. Не во Влар-Дарру, он тогда еще служил в Молендиуме, и казенное жилье располагалось на одном из мелких парящих вокруг Даэля островов. В огромном доме жил он и Винита, а еще Нарэйн с трех годовалой дочерью. Она вернулась домой внезапно после долгого отсутствия и родила ребенка, так и не признавшись ему, кто отец девочки. Не один пуд соли пришлось съесть ему, чтобы не обращать внимание на косые взгляды служащих с ними эльфов, делая вид, что все нормально, что он не видит в этом положении вещей ничего особенного.

Дом был оцеплен стражами, кажется, они перерыли все и вся, забыв или намеренно упустив из виду все международные и дипломатические положения: консульства, дома и квартиры не являются официальной территорией их государства. Он шел сквозь комнаты дома, в одной из них Рихаррд встретил заплаканную жену, также находящуюся под охраной, она ничего не могла объяснить ему, то и дело заходясь слезами, он только коротко приобнял ее, шепнув, что все будет хорошо. Он и представить не мог, что увидит через несколько секунд. Никто не потрудился объяснить в чем дело до, а после это практически и не требовалось.

Рихаррд продолжал идти за сопровождающим его стражем, они миновали кухню, небольшую кладовую, спустились в погреб, и его взору предстала жуткая картина: ярко освещенное шарами магического света помещение с характерным запахом сырости, в котором теперь уже смешались ароматы гари от свечей из черного воска, реактивов и сожженных трав, ритуальные круги, уже разбитые камни с мелкой крошкой, что скрипела под ногами, и разлитые ингредиенты, человеческие останки, кровь. Обезглавленное тело сестры, и сидящий рядом с ней ребенок.

Племянница молчала, глядя на безжизненное тело матери, она явно не понимала, почему она теперь молчит и куда делась недостающая часть ее тела. Рихаррд только подошел, взял на руки Вэлиан и, не взирая ни на кого, унес ее наверх. Бездушные твари! Так стремились предъявить правдивость доказательств, что не посчитали нужным увести оттуда ребенка.

— Мэол Бэаквуа, мы оставили все в изначальном виде до вашего прихода, чтобы вы могли убедиться, что все произошедшее здесь — правда.

— Я бы поверил в это куда охотнее, если бы вы увели ребенка.

— Что вы хотите сказать?.. Что мы пытались создать видимость?

Великий страж темных сил дир Абаддон приподнял бровь, преграждая ему путь к выходу.

— Я хочу сказать, что с казнью моей сестры вы могли и повременить, и не делать этого на глазах ее дочери. Или, может, вы сначала увели ее, а потом вернули обратно?!

— Мы почувствовали темную магию, это не допустимо на земле Молендиума…

— Это земля и этот дом официально находится в юрисдикции Эландиля.

— Но ритуал, проведенный вашей сестрой, из разряда запрещенных по всему миру, и мы среагировали на всплеск Тьмы, да, мои стражи действовали стремительно, но каждое действие было оправдано.

— Даже с точки зрения гуманизма? — Рихаррд передал ребенка заплаканной Вините, оборачиваясь к преследующему его бесстрастному стражу, — видимо, для вас будет в порядке вещей, если ваш ребенок увидит вашу же смерть, а потом будет сидеть в луже крови. Может быть, стремительность заставила ваших стражей разнести мой дом подчистую? Я требую присутствия представителей Эландиля и незамедлительно. Все останется так как есть, но девочку я тут не оставлю.

— Над ребенком был проведен ритуал, и ему придется оставаться здесь до окончания следствия.

— Следствия?

Фаэдир лишь холодно улыбнулся в ответ на это.

— Вас подозревают в причастности, мэол Рихаррдлейн, все произошло под крышей вашего дома, и вам еще предстоит доказать то, что к произошедшему ни вы, ни ваша жена не имеете никакого отношения.

* * *

С каждым новым годом по мере взросления Вэлиан, Рихаррд испытывал усиливающуюся тревогу, стоило лишь только подумать о том, чтобы отдать ее им.

Маги и император Молендиума еще тогда напирали в своих аргументах на то, что им необходимо наблюдать за девочкой, и стоит оставить ее на парящих островах, но они получили твердое и непоколебимое «нет», аргументированное тем, что ребенок подданный Эландиля, должен жить и воспитываться в своей стране, а местные маги справятся с наблюдением ничем не хуже, чем в Молендиуме.

Близкие Вэлиан не желали оставаться на этой земле ни минуты более, и только присутствие владыки не дало им покинуть тотчас же ставший ненавистный и враждебный им край.

Молендиум согласился не предавать дело огласке, не применять к Эландилю никаких санкций, что означало бы свержение монархии, деление государства между соседними странами или последующую войну. Маги Молендиума и Император Рафуриил обвиняли темных эльфов в том, что те продолжили заниматься запрещенными и опасными ритуалами, магией и генетическими экспериментами, если вспомнить прошлое его народа, в это поверить было очень легко, и весь остальной мир согласился бы с этими обвинениями, особенно охотно в силу того, что с политической арены ушел бы сильный противник, и они бы поимели с этого большие участки территорий.

Эландиль, в лице Короля, согласился с выдвинутым требованием о династическом браке, заплатил за молчание золотом и пошел на ряд соглашений, о которых Рихаррд был даже не в курсе, посвящать его в подробности, увы, уже никто не собирался. Он потерял то положение, что имел раньше, запятнав свою репутацию поступком женщины из-за которой начался весь этот скандал.

Но все очевидцы тех событий, маги и политики отмечали, что дело было нечисто, но ссориться с блюстителями договора и мирового закона Его Величество Эльсвандил не захотел. Страна была не готова воевать со всеми сразу, и он не желал лишиться своего престола, в лучшем случае, оставшись лишь наместником одной из провинций.

Тогда как за крылатым народом была сила, магический межрасовый договор и доказательство использование темной магии — труп Нарэйн, что еще хранил в своей застывшей и мертвой ауре следы использования темной магии.

И по сей день Рихаррдлейн считал и был свято уверен в том, что фаэдирцы чего-то не договорили, ловко скрыв это, и то требование брака было лишь попыткой вернуть Вэлиан обратно. Но что он мог сделать? Никто не стал бы начинать расследование заново.

Он не даст случиться этому, сделает все со своей стороны, чтобы помешать ребенку Нарэйн вернуться обратно.

Поверенные проинструктированы должным образом, получили на руки все бумаги, отправившись в путь. Сегодня они прибудут в Зорр-Ала, небольшой северный городишко в горах, а завтра-послезавтра дадут ответ.

У этого Эонейрнера все должно получиться, ведь выбиться в командиры из простых рядовых эльфов, стоять на хорошем счету у начальства, держать под командованием небольшой отряд магов, выполняя задания при минимальных потерях — это дорогого стоит и кое-что говорит о его личных качествах.

Вэлиан родит детей и посвятит свою жизнь семье. И всё, дай-то Боги, утрясется.

Отучись она на целителя, как того хотел Рихаррд, как знать, может быть, она бы нашла средство или способ, как окончательно заблокировать то, что таилось в ней.

Нужен был кто-то, кому бы Вэлиан безоговорочно подчинялась, признавая его авторитет и силу. Конечно, были варианты куда лучше этого, но он не желал скандалов, связанных с его именем еще раз. Достаточно. Кое-кто все же оказался в курсе того, что случилось. Тот же Блисэнейл, сыновья которого занимают дипломатические должности по всему миру, он тоже присутствовал при разбирательстве этого дела и, несмотря на запрет короля не распространяться об этом, однажды ясно дал понять Рихаррду, что не хочет видеть его поверенных ни с какими деньгами и ни при каких условиях. Письма с похожим содержанием пришли и от других семей.

Рихаррду ничего не оставалось, как искать претендентов на руку дочери среди семей попроще. Со временем, поразмыслив над этим, он пришел к выводу, что так, возможно, и лучше — убрать девушку подальше от столицы и от себя самого.

— Какая разница, Дарадиэль? Ты ведь понимала это и раньше: ты моя дочь, ты крейви и твой брак был лишь делом времени. Я твой отец, и ты обязана подчиняться моей воле.

Слух резануло «ты крейви». Хватит! Она уже по горло сыта этими разговорами о чистоте крови, чести, достоинстве и обязанности соответствовать имени. Упоминание Сулдемира окончательно выбило ее из равновесия.

Вэлиан знала, что дядя никогда бы не согласился на это — злоупотребить полномочиями. Он дорожил тем, что имеет, в отличие от отца, который в свое время натворил черт знает что и теперь сидит безвылазно в своей деревне!

— Ты реально думаешь, что все эти годы Сулдемир ходил за мной заботливым дядюшкой, вытирал мне нос и кормил куриным бульоном каждый раз, когда мне было тяжело? Расскажи мне эту сказку, давай! Рассмеши меня! Богов! Расскажи мне, как дядя, что числится на службе, стал разбрасываться эльфами, чтобы приглядеть за мной? И эльфы при этом не задавали вопросов: почему, собственно говоря, они не занимаются своей работой, а приглядывают за какой-то соплячкой? Ты и сам бы не пошел на это, не выставил бы себя дураком.

Вэлианэ права, это было слишком неумелое вранье. Рихаррд мог бы сказать нечто подобное еще десять лет тому назад, и она бы поверила, но не сейчас.

— Я ухожу отец, сегодня я ждала, что ты и мама будете рядом со мной, порадуетесь за меня, приобщитесь к тому, к чему не имеете совершенно никакого отношения, — проговорила она, ее голос дрогнул, выдавая слезы и горечь.

Надо отдать ей должное — она соответствует имени их семьи, не сдается, не пасует перед трудностями и, что еще хуже, похожа на сестру. Рихаррд не может позволить ей опозорить семью, как однажды это сделала Нарэйн. Вэл упрямо шла по стопам своей матери, проявляя свойственное той своеволие и упрямство. За девять лет племянница ни разу не пришла домой и не попросила о помощи, Нарэйн пропадала еще дольше, ее не было около сотни лет, прежде чем она вернулась домой и родила дочь. Одна, так и не сказав, кто отец ребенка. Только лишь потому что этот период пришелся на время жизни в другой стране, никому и не стало известным, кто на самом деле ее мать. Остальные были связаны королевской клятвой. Сестра и по сей день официально считается без вести пропавшей.

— Вэлиан, одно мое слово, и тебя не возьмут ни в одну гильдию этой страны. Про гильдии других стран ты и сама знаешь — туда не берут чужаков. Куда ты пойдешь со своим нулевым опытом? В наемники? Знаешь же, что даже попади ты туда, с тобой просто никто не рискнет связаться, не наймет на работу. Хорошо понимаешь, что туда идут те, у кого за плечами большой опыт — искатели удачи, отринутые гильдией, преступники и прочий сомнительный сброд. Что ты, по сравнению с ними? Что ты противопоставишь им, прожженным жизнью и опытом? Хорошо, ты искусна, упорна и полна знаний, но жизнь вносит свои коррективы. Ты готова будешь пожертвовать чьей-то жизнью, если вдруг не справишься? А если так, устроит ли тебя получать за это сущие гроши? Чем ты будешь заниматься? Это жизнь, здесь не будет общежития и бесплатной кормежки, какой бы отвратительной она не была.

— Это моя жизнь и я обязательно разберусь! Представь себе, до этого я получала не элы и даже не экели, а всего-то экю[2], и отлично справлялась при этом.

— Хорошая работенка для боевого мага и молодой иднэс?

— Я тебя уверяю, тебя удар хватит, если ты узнаешь какой работой я занималась, там о магии даже речь не шла. Нормальная работа, раз мне удалось содержать себя и оплачивать при этом учебу!

— Я видел твой браслет и не раз: сомневаюсь, что мне действительно есть и будет чего стыдиться.

Вэлиан усмехнулась, приподняв уголок губ и взглянув на него с высока.

— Именно поэтому ты не пришел сегодня на вручение свитков, потому что это «ничего» заставило бы тебя впасть в краску? Все бы увидели, что при таком-то отце его дочь мыла посуду и разносила кушанья в тех самых ресторанчиках, куда так любят заходить твои драгоценные крейви, получая при этом грошовые чаевые. Меня половина столицы знает как просто Вэлиан, а тут бы узнали, чья я Вэлианэ.

Не только из-за этого. Рихаррд Бэквуаэ качнул головой. Он не может ее отпустить, но и рассказать всего тоже. Разве может он ей сказать, что все в ее жизни предрешено, и лучше бы ей согласиться на этот брак? Разве может он ей сказать, что он и не отец ей вовсе? Будет она ему благодарной или нет, но он сделал ее такой, на тот случай, как этот, если она вдруг решит уйти или однажды решит сопротивляться.

Может и стоило бы просто отпустить ее. Она достаточно самостоятельная и независимая, чтобы справиться со всем в одиночку даже в самых неблагоприятных условиях. Фаэдир пусть ищут ее по всему свету. Мало ли похожих на нее эльфов? Сгинула она! Повторила судьбу своей матери, пропала, ушла в неизвестном направлении. Только кто бы поверил в случайность этого "побега" или "исчезновения"?

«Данное слово мне не нарушить, несмотря на то, что мы нашли лазейку в этой ситуации, — вновь зазвучали в его голове слова Короля, — Поэтому устрой ее судьбу сам, я не пойду против данного мною слова, иначе, это будет началом конфликта.»

Может, ему надо было отпустить ее, дать сгинуть во мраке и, возможно, так было бы правильно, но он не смог. Пусть останется и будет рядом, наберется опыта, а потом может и встретит кого-нибудь раньше назначенного срока. Если же погибнет, она сама выбрала этот трудный путь и это ее судьба.

— Прощай, отец.

Она дошла до двери, взялась за ручку и открыла ее, ступая наружу.

— Вэлиан! Постой. Подойди сюда.

Дочь остановилась, медленно повернувшись. Ее глаза сверкали, было видно, что она едва держит себя в руках, глаза заволокла черная пелена, и Рихаррд в который раз поразился этой метаморфозе, ощутив, как по спине пробежался неприятный холодок. Он засомневался в правильности принимаемого решения, но это длилось всего лишь мгновение, эльф знал, что тьма, что сидит в ней, не причинит ему вреда. Не вырвется, не после проведенного им ритуала.

— Я отменю помолвку, сегодня же отправлю весть поверенным, но…

— Но?

Вэлиан приподняла на мгновение лицо, как будто смаргивая слезы, но Рихаррд видел, как «отходили» ее глаза, вновь возвращая взору белки без этой пугающей темноты.

— Ты должна будешь пообещать мне кое-что, именно дать обещание, поклясться всеми богами, что ты чтишь, и теми, кого вдруг забыла, что ты не опозоришь нашу семью.

— Что? О чем ты?

Вэлиан нахмурилась, украдкой смахивая слезы, совсем не этого она ожидала. Но вот только чего? Вэлиан не знала. Она уже мысленно попрощалась с Винитой и с друзьями.

— Отец…

— Твое слово. Я не хочу краснеть за тебя, слушать сплетни и шепотки за спиной, читать о тебе в светских хрониках и, наконец, я не желаю, чтобы ты однажды пришла ко мне с ребенком на руках, только потому, что тебе вдруг взбрело в голову оставить его, даже не зная имя папаши.

Вэлиан молчит, мягко говоря, удивленная услышанным — не этого она ожидала. Что за мысли? Вот так просто? Так просто закончится эта история?

— И это все?

— Вэлиан, всего лишь слово, и я не буду мешать тебе, — Рихаррд отринул все сомнения, продолжив, — живи той жизнью, которой считаешь нужным. Но также пообещай мне, что когда-нибудь ты свяжешь свою жизнь с кем-то, выйдешь замуж за достойного.

Вэлиан колебалась, не веря его словам. Здесь есть подвох, но в чем?

— Или?

— Ты и сама знаешь, что ждет тебя. Возмездие настигнет тебя. Боги не прощают нарушенных клятв! Я откажусь от тебя, и ты никогда не сможешь вернуться домой. Это ведь все еще важно для тебя?

— Да. И ты не будешь мешать мне? И вмешиваться? Не станешь искать союзов за моей спиной?

Рихаррд покачал головой.

— Нет. Не стану.

Он прав, чтобы не случилось, как бы не складывались их отношения, ей все еще важен дом: он, мама, Веспера и Маар. С последними она сможет увидеться, а вот родители, они ее не примут никогда. Вэлиан знает отца, мама поддержит его, не найдет силы противиться.

— Хорошо, я обещаю, что не опозорю твое имя и свое, обещаю, что когда-нибудь я выйду замуж. Пусть Боги и весь мир услышат мою клятву, возмездие настигнет меня.

Рихаррд сделал выразительный взгляд вкупе с приподнятыми бровями.

— Если я вдруг вступлю в порочащую связь с кем-либо до того, как получу благословение моего отца и богов.

Вэлиан выдохнула, а затем повторила его выразительный взгляд.

— Я тоже жду ответных слов, папа. Жизнь научила меня не слишком доверять тем, кто требует клятв.

* * *

Сфайрат выпустил ее без вопросов. Вэлиан только шагнула в открывшийся портал и пошла домой, взламывать кабинет отца, а заодно и его шкафчик с выпивкой. Она знала, что он спустится на шум, а ей этого и надо было. Будить кого-то, ласково потрепывая по плечу, она не собиралась.

Вэлиан сидела на его месте, отмечая, что с этого ракурса все выглядит совершенно иначе. На столе перед ней стоит стакан с гномьей огненной, глоток этого поила вначале заставил натянутым нервам хоть сколько-то расслабиться и придушил рвущуюся из нее истерику. Осталось только одно, чистое и незамутненное чувство боли.

Теперь отец сидел перед ней, он как-то разом сник и даже постарел, но виноватым себя ни в коем случае не считал. Ожидаемо. У Вэлиан еще язык не поворачивался назвать его дядей. Он рассказал ей все, после фразы: «Я все знаю, дракон рассказал мне. Я жду подробностей».

— Мне непонятно, почему ты не сказал мне? Я бы узнала рано или поздно, ты ведь понимаешь.

Услышанное переворачивало весь ее мир с ног на голову. Все ее догадки относительно него оказались ошибочными, все гораздо хуже, запутаннее. Ей хотелось добавить к этому вопросу: почему поделился с ним, а не со мной?

— Ты бы не узнала ничего, выйди ты замуж после окончания академии. И сейчас тоже, дракону только и надо было, что потерпеть пару дней.

Вэл пожала плечами, покрутив в руках стакан и отставив его в сторону.

— Пожалуй, мне стоит вернуться и извиниться перед ним. У него ко мне больше уважения, чем у тебя, — она на мгновение замолчала, но не решилась сказать ни «дядя», ни «отец», — кто знает меня не одну сотню лет. Так почему?

— Ты бы сбежала, а они бы не поверили, что это случайность. Король однажды спас тебе жизнь…

— Не надо, — резко вставила она. — Я пока вижу, что он прикрыл свой королевский зад и отсрочил мою судьбу. Не говори мне о твоем и о моем долге перед ним, я хочу понять, почему ты так не доверяешь мне и такого невысокого мнения о моих умственных способностях?

— Потому что ты очень похожа на нее. Она когда-то сбежала, стоило только заговорить о браке, потом множество раз возвращалась и вновь исчезала. Однажды пропала почти на сотню лет, а вернулась уже беременная тобой.

— А в этот раз ты решил подстраховаться и вытянул из меня обещание? Расстрою тебя, но детей делают двое, может я и похожа на нее чем-то, но я не она.

— Вэлиан, не хами мне. Нужно закончить эту историю и никогда к ней не возвращаться. Сейчас, когда дракон попросил твоей руки…

Вэлиан усмехнулась.

— Почему ты рассказал все ему?

— Потому что он не отдаст тебя никому, он куда сильнее этого Эонейрнера, что за все годы так и не смог подступиться к тебе.

Вэлиан рассмеялась, она не могла остановиться. Смех вышел совсем уж невеселым отдающим горечью. Это было похоже на какое-то издевательство.

— Эонейрнера? Дай угадаю, так это он был тем самым женихом? — Вэлиан качала головой, поражаясь величине творимого бреда, — Он хоть сам знает об этом, какие великие надежды ты на него возлагал? Нет ведь?

Дракон ее не отдаст, Эонейрнер нет-нет, да и влюбится, очарует и сделает предложение. Боги! Что за бред?!

— Нет, я отозвал сватов, до того, как они прибыли к его дому.

— Славно. Ты не бросал попыток и слово так удачно дал, оставил себе лазейку. Отец, я поражаюсь тому, что ты и сейчас продолжаешь юлить. Или не видишь дальше всей этой ситуации. Конечно, он не отдаст меня никому. Скажи мне, что ты совершенно забыл о том, что одни совершенно не переваривают других? И ты не знал, что из-за него началась вся это свистопляска с потерей контроля над целым миром? Нет? Королю плевать на меня и на тебя, он отводит удар от страны, а тут так удачно подвернулся дракон, что не сможет пройти мимо. Это стечение обстоятельств так невероятно и выгодно, что я не удивлюсь, если он в ладоши захлопает от радости. Молендиум никогда и ничего не сможет предъявить Эльсвандилу, потому что это значит прийти и признаться во всем драконам.

Вэл поднялась. Ей надо поспать, ей нужно срочно отдохнуть, просто полежать, плакать не хотелось. Ей нужно привести мысли в порядок, обдумать все и решить, что делать. У нее голова начинала гудеть от множества комбинаций, что выстраивались и рушились под натиском новых.

— Расскажи ты мне тогда, я бы не сбежала. Уж что-что, но тебе удалось привить мне чувство ответственности, а трусостью я никогда не страдала. Вы просто лгали мне и делали из меня дуру, а я верила тебе. Всегда.

Рихаррд молчал, учеба у Триста не прошла для нее даром.

— Я только не понимаю, почему ты так относился ко мне?

— Я делал тебя сильной, — просто ответил он.

Вэл замерла, потом медленно кивнула.

— Спасибо, у тебя получилось.

— Что ты планируешь дальше?

— Я планирую, — она взглянула на часы, — уже сегодня пойти на клятый бал и посмотреть на того, кого мне прислали в женихи. Ты ведь так много рассказывал о Молендиуме, страсть как хочется посмотреть на крылатых людей.

Рихаррд молчал, глядя на нее.

— Вэлиан, ты все еще слышишь те голоса?

— Да. Тот ритуал ничего не дал, папа.

Вэлиан вышла из кабинета, оставив эльфа одного.

* * *

[1] Площадь свитков и мантий — главная площадь перед академией, названа в честь двух самых важных событий: вступлением в академию и выдачей мантии, и выпуском из академии с вручением свитка.

[2] Самая мелкая монета Эландиля, размером с экель, как правило из серебра самой низкой пробы.