— Скажи мне, почему я не удивлен?

В спину ударяет холодный ветер с холодными брызгами и запахом океана. Даже за те недели, что он живет здесь, в Лондоне, Сфайрат не успел соскучиться по это нему: въедливому, соленному, пахнущему рыбой и водорослями.

— Не знаю, ты мне скажи.

Сфайрат поворачивается к говорящему, чье отражение он увидел в темной поверхности стекла. Дракон внутри встает на дыбы, расправляя крылья и ощетиниваясь. Сфайрат не обращает на это внимание, такое бывает в присутствии других сородичей. Этакое приветствие и демонстрация силы, бесполезный жест надо сказать, когда они с Рэндаллом в обличии людей.

Несколько мгновений мужчины ничего не говорят, как будто оценивая друг друга. Наконец, без лишних слов они жмут друг другу руки. Рэндалл оглядывается, скидывая с головы капюшон и запуская руку в мокрые волосы. От него летят капли воды.

— Не удивлен, что и в выходной день ты на работе.

Сфайрат не может, да и в принципе не хочет, скрыть недовольного тона.

— Ты, когда перемещался, думал о том, что нужно бы позвонить? Или был заранее уверен, что все будет окей и ты не переместишься ко мне в душ или того хуже?

Рэн легкомысленно жмет плечами и также весело произносит.

— За все время нашей с тобой дружбы, я навидался всякого, как-нибудь пережил бы и это. Но, все оказалось ожидаемым, ты до скуки смертной погружен в работу, — Рэнд с кислым выражением лица оглядывает его кабинет, — Решил наведаться к тебе и хоть сколько-нибудь разбавить твоё унылое существование.

Сфайрат никак не реагирует на эти претензии, лишь скептически приподнимает бровь.

— Если твое развеять, такое же, как та книга, что ты дал мне, твоя жизнь куда большее, унылое…

Он не договаривает, дверь в кабинет открывается и на пороге появляется Вэлиан, уже с накинутым на плечи пальто и переобувшаяся в сапоги на шпильке, последние не только прибавили ей роста, но и подчеркнули невероятно красивые, стройные ноги. Взгляды мужчин прикованы к вошедшей женщине.

“Чёрт, возьми! Сфайрат, дружище, я был неправ. Кто она?”

— Сфайрат, я готова, — она замирает, в нерешительности, — извините, я наверное, помешала?..

Рэндалл оборачивается к нему, выжидающе приподнимая бровь.

“Ну и кто она?”

— Ты не помешала, проходи.

“Ты не хочешь познакомить нас?"

Раздается в голове Сфайрата несколько раздраженное и нетерпеливое.

"Да, потерпи ты! Пока она не подумала чего и не сбежала!"

Вэлиан переводит взгляд с него, делая шаг и в нерешительности останавливаясь.

“…гетеросексуалов — нет…"

Рэнд появился очень некстати.

— Я вам точно, не помешаю? Если мы не позавтракаем, то не страшно.

* * *

Что они так уставились на меня? Нет, ничего такого за что мне стоило бы волноваться, я только что смотрелась в зеркало. Однако, один смотрит с нескрываемым любопытством, а другой все также с раздражением, догадаться кому какой принадлежит, думаю, не составит труда.

— Познакомься Вэлиан, мой друг и деловой партнер — Рэндалл, — Сфайрат бросает на него некий предупреждающий взгляд, — Рэндалл, Вэлиан Беквудс — мой секретарь.

Черт! Чёрт! Чёрт!

Я была права, что у него тут встреча! И теперь понятно почему он был так раздражен, это ведь свидание и не с кем-нибудь, а с мужчиной! О! Боги!

Мне бы не кофе выпить, а чаю с мятой и лепестками лаванды, успокоиться и оценить все здраво, но чувствую я себя неважно. Из-за усталости и отсутствия магии, я напоминаю себе высохшую морскую губку, что и мыслит также.

Конечно, он не сказал этого, да и вряд ли скажет. Мне вспоминается, что я сказала этой ночью дракону: я часто встречаю красавцев и реже гетеросексуалов. Тут впору загрустить, признаться себе, что на какой-то момент, сегодня, я ощутила некое очарование этим мужчиной. То с какой задумчивой нежностью он смотрел на меня, прижимая к себе, и то, как бережно дотрагивался.

И тут, судьба благосклонно подставила мне подножку, доходчиво объяснив почему. Разве могут быть натуралы такими идеальными? Красивыми, умными, обаятельными и внимательными? В другой раз, я бы с непоколебимой уверенностью ответила, что да, но не в этом мире.

В памяти всплыли “кадры” первого дня работы, его не заботило, что о нем подумают другие, когда он отвешивал комплимент в мою сторону. Ну, еще бы, если он интересуется мужчинами.

“Боги, не дайте мне показать насколько сильно мое разочарование и хоть сколько-нибудь расстройство!..”

Рэндалл подбирает мою руку, а я от неожиданности и от потрясения, забываюсь и не пытаюсь сделать непонимающий или хоть сколько-нибудь обескураженный вид, это вполне нормальная реакция современной женщины. Скорее по привычке держу руку, силясь не выдернуть ее, пока он галантно касается ее губами. Ладно, спишем на то, что я англичанка и это у меня в крови.

— Рад знакомству, Вэлиан. Я покорен.

Говорит он низким голосом с тревожащей хрипотцой, обаятельно улыбаясь при этом ровной белозубой улыбкой и весело сверкая насыщенно голубыми глазами. Подозреваю, что далеко не одну женщину ввела в заблуждение эта улыбка, вкупе с эффектной внешностью и надо признать есть в его манере вести себя, что-то нахальное и очаровательное.

— Взаимно, моя рука, она мне еще понадобится.

Я осторожно вытягиваю руку из его пальцев, поймав мрачный взгляд босса, как меня осеняет догадка, я вспомнила, где слышала голос Рэндалла!

— Это ведь с вами я разговаривала пару дней назад? Вы представились секретарем и …

В очень вольной манере общения согласился выслать мне факс со всеми контактными данными Сфайрата, попутно вспоминая о матери некой Меган. Теперь, я догадываюсь, что именно она была настоящей секретаршей и видимо, он понятия не имел, где искать контакт-лист.

— Был весьма любезен, обаятелен и великолепно справился с задачей?

Весьма дерзко осведомляется он. Вот нахал! Я улыбнулась, увлеченная на мгновение его веселым настроением.

— Ну, почти, если только оставить “справился с задачей”.

— Любопытно Рэндалл, ты так и не нашел себе секретаря. Не тяжело тебе?

Я украдкой бросаю взгляд на Сфайрата и вижу его взгляд, как он наблюдает за нами. Он недоволен. Ревнует?

Я тяжко вздыхаю про себя, прогоняя из мыслей воспоминание о его руках. Проклятые слезы! Что на меня нашло?

— Это трудно, но ты знаешь у меня довольно жесткие требования к кандидаткам.

— Ах, ну, да.

Короткий и не совсем понятный обмен репликами, в которых слышатся противоречивые интонации и той, и другой стороны.

Надо придумать достойную причину для того, чтобы ретироваться. Сфайрат, его взгляд темнеет еще больше, становясь невероятно мрачным и непонятно почему.

— Отвечая на твой незаданный вопрос: предложение о завтраке в силе и нет, ты не помешаешь.

Я, что так очевидно предсказуема? Да, даже, если и так. Я не желаю быть третьей лишней, чувствовать себя неловко и не в своей тарелке. Боги, если я увижу хоть что-то из проявлений нежности, тот же поцелуй, я ослепну!

— Ну, же Вэалин? Составьте нам компанию.

Добавляет Рэндалл и в отличие от друга, его голос куда более мягок и весел.

— Хорошо.

Я сдаюсь, под двумя ожидающими моего ответа взглядами.

Странно, я себя чувствовала пока мы шли до лифтов, да, что говорить и в самом лифте, постоянно ощущая себя словно под прицелом камер. К тому же дверцы лифта зеркальные и в них прекрасно видно куда устремлены взгляды мужчин позади меня: этот Рэндалл, совершенно не стесняясь, разглядывает меня сзади, а вот Сфайрат с темнеющими взглядом не отрывается от моего лица, время от времени переводя взгляд на отражение друга. Кто-то пытается, заставить кого-то ревновать? Не надо было соглашаться.

Немного я знаю о такого рода отношениях, поэтому, чувствую себя неловко.

На будущее, надо всегда садиться на заднее сидение автомобиля. Здесь очень удобно, просторно и можно беспрепятственно наблюдать за водителем, а в данном случае за водителем и за пассажиром. Конечно, я не могу их рассмотреть в достаточной мере, так изредка мелькающие профили, но тем не менее с интересом слежу за их общением. Не часто приходится видеть такое. Одно дело работать на человека, видеть и слышать краем уха, глаза. Приносить кофе или ждать, когда вернут бумаги, другое дело тут, улавливая лишь настроение происходящего. Это, как заглянуть в другой мир, погрузив в него лицо.

Рэндалл только на первый взгляд производит впечатление этакого балагура, источающего во все стороны обаяние и сногсшибательные улыбки. Хотя, вполне возможно это его нормальное поведение, когда голова не обременена заботами. Выезжая с подземной стоянки, они заговорили о положении дел компании в Нью-Йорке, напрочь забыв обо мне, в речи замелькали цифры, сравнение показателей и индексов, реакция бирж и от прежней веселости Рэндалла не осталось и следа. На их место пришел профессионализм и увлеченность делом, холодный расчет и логика.

Я особо не прислушиваюсь к деталям разговора, просто слежу за интонациями. Не стоит забивать голову лишним, достаточно в ней того, чему быть не следует.

Сфайрат больше спрашивал и слушал, изредка задавал вопросы и вставлял ироничные замечания. Они били точно в цель и горячность Рэндалла сходила на нет, слышалось задумчивое хмыканье и не менее ироничный (или саркастичный) ответ. На мгновение у меня возникла ассоциация, что один из них вулкан, с яркой внешностью и горячим характером, выплескивающий лаву, а другой океан, чьи волны, уверенно и непоколебимо бьют о берег, то и дело остужая его.

Я словно наяву вижу его смеющийся взгляд, когда он поймал меня на разглядывании, ощущая наполняющий меня стыд. Вот, дура! Сколько таких взглядов он ловит ежедневно?

— Как, кстати, добралась сегодня?

Я отвлекаюсь от самопоедания и пробегающего вида за тонированным окном, привлеченная голосом Сфайрата.

— На выходных, расписание автобусов вроде как другое.

Продолжает он, на этот раз Сфайрат не смотрит на меня, а следит за дорогой, да и я не сижу рядом. Интересно, они проявляют к друг другу хоть какие-то знаки внимания при посторонних? Нет-нет-нет! Не хватало только увидеть нечто подобное. И, вообще, нормальные пары стараются не выносить на публику проявления нежности. Да, с чего я решила, что они пара? Это ведь могла быть просто встреча? Ну и пусть, что в столь ранний час и в таком месте, в конце концов, для свиданий есть более удобные и уютные места, дом, например. Все-таки рассудок пытается добраться до сознания или я пытаюсь обмануть себя. Что-то одно, наверняка.

Сказать ему, что думала о нем на остановке? О, нет.

— Для человека передвигающегося на личном авто, — он бросает на меня предупреждающий взгляд, в зеркало в салоне, и я сдерживаю улыбку, даже сейчас следит за уговором, несмотря на то, что представил секретарем и это обращение на "вы" будет вполне нормальным, — ты, Сфайрат, слишком много знаешь об общественном транспорте. На автобусе. В субботу пассажиры более жизнерадостны и в ранний час полно свободных мест.

— Хорошее замечание.

Рэндалл поворачивается к водителю, демонстрируя свой профиль и гладко выбритое лицо, его левая бровь приподнимается. Я ловлю взгляд Сфайрат в зеркале заднего вида, его глаза, они все еще темные. По телу проходится легкий озноб, легко оделась.

— Представь, я читаю газеты, смотрю новости, а еще обращаю внимание на то, что творится за окном.

Рэндалл оборачивается ко мне и я переключаюсь на его лицо, разглядывающего меня с неким любопытством, на короткое мгновение его взгляд неожиданно стал цепким, даже хищным, а затем, все вернулось на круги своя, он улыбается, кажется, испытывая на мне всю силу своего обаяния.

— Мы не утомили тебя своими разговорами? Даже уху зацепиться не за что, все цифры, индексы, стратегии.

Я жму плечами, меньше всего я ожидала разговоров о бейсболе или о футболе.

Меня позабавила его последняя фраза. Хорошая попытка выяснить, что я действительно услышала и поняла.

Манипуляторы, только и делают оба, что играют на честолюбии: как же, она возьмет и признается в собственной глупости, обязательно чем-нибудь, да, блеснет. Обожаю, когда ненавязчиво предлагают эти варианты “тупая, как пробка” или “пытающаяся быть умной”, с конечной подоплекой, а не дура ли и чего от нее ждать?

Не могу сдержать себя и “мило дую губы”, делая взгляд трогательным с милейшим похлопыванием ресниц. Я наверняка ошиблась, неверно охарактеризовав их отношения. В чем-то я действительно слепа.

— Мистер Рэндалл…

О! Он тут же смотрит на мои губы. Действенно однако, я чуть было “не теряю лицо”, надеюсь, у меня получилось сделать взгляд еще более трогательным.

— Можно просто Рэнд.

Его голос на мгновение дрогнул, а я решила сбавить обороты, в моем сегодняшнем состоянии и дар выпустить из рук, не долго.

— Мистер Рэндалл, — повторяюсь я воркующим голосом, игнорируя его слова, — мой начальник довольно разносторонняя личность, а моя работа сделать все, чтобы ничто не мешало ему воплощать задуманное и по максимуму облегчить рабочий процесс. Всего несколько слов с его стороны и я решу, что с этой минуты услышанное интересно и достойно того, чтобы поддержать разговор с моей стороны.

Я расслабляю губы. О, Боги! Кто-то ведь с этим живет постоянно. Рэндалл смотрит на меня очень серьезно, уже без этой улыбки во взгляде. Сейчас, он изучает меня в открытую, впиваясь взглядом в мое лицо.

— Достойно?

Резко все-таки получилось и даже воркующий тон этой резкости не смягчил, определенно надо отдохнуть.

— Да, — я вежливо растягиваю губы, — это не мое дело, мистер Рэндалл.

Я выдерживаю его взгляд еще с секунду, а затем смотрю в зеркало заднего вида, встречаясь взглядом с Хеллом. Если судить по морщинкам у глаз и по искрам в них, он одобрительно улыбается, усмехаясь при этом, но никак не комментирует происходящее.

Когда не знаешь ничего, то и выпытать это сложно. По словам некоторой категории работников отдела дознания, даже вскользь оброненную фразу, услышанную краем уха, можно вытянуть из “пациента”, даже если он о ней и думать забыл. Поэтому, благоразумнее не слушать о чем говорят другие и не слушать то, что не предназначено для твоих ушей.

Машина остановилась. Сфайрат вынимает ключи из машины и выходит из салона, открывая передо мной дверь. На меня тут же пахнуло свежестью, ненадолго приятно освежая лицо. Затем стало просто холодно и мокрый снег так и старается попасть в глаза.

Я выхожу из машины, поежившись от холода и сырости, принимаю протянутую мне руку. Вывеска знакомая, яркая и бросается в глаза, на днях была в этом районе, но не в этом заведении. Но если это сеть, то вполне вероятно, что ошиблась.

Сфайрат открывает передо мной дверь и вполголоса замечает:

— Определенно, Вэлиан, со мной, ты так себя не ведешь и не разговариваешь.

Неожиданно. Я ничего не отвечаю на это, во-первых, нет, возможности, а во-вторых, есть время подумать над причиной: он сожалеет или смеется надо мной?

Внутри, тепло, уютно, пахнет чем-то очень съедобным, напоминая о том, что я так и не позавтракала, кофе и то осталось на стенках кухни. Ощущение тепла усиливается от обилия деревянных поверхностей в виде обшивки из мореной древесины, таких же столешниц, темной, кожаной мебели и приглушенного света. Современно и в тоже время не вычурно.

Я, как выяснилось, не особая любительница концептуальных заведений. Смотреть интересно, а вот находится в них не хочется, разве только из-за красивых снимков для социальных сетей. Есть ли у меня аккаунт в социальных сетях? Нет.

Что касается того, что тут все в мертвых деревьях, это для тех кто сейчас озаботился, что я вроде, как эльф берегущий всё живое. Акцент стоит сделать на “всё живое”, в конце концов мой народ заботится о природе собственных земель, не переходя границы алчности. К тому же я темный эльф, а это поворот в другую сторону: в свое время мои предки отличились жертвоприношениями, магией крови и прочими “веселыми” ритуалами, так, что я особо не переживаю по этому поводу.

— Мне казалось, ты наблюдаешь за нами с неким интересом.

Настойчивое внимание Рэндалла не вызывает во мне раздражения, скорее, мне понятно, что он делает и почему. И на ум, тут же приходит аналогия.

Есть среди советников Его Величества Эльсвандила, такой любопытный персонаж, как мэтр Трист Исх’ид, глава тайной службы и начальник безопасности королевского дворца, официально, что не каждому известно. Среди дворцовых вельмож его встретишь не часто, а после знакомства с ним, начнешь таких встреч избегать или тщательно продумывать каждое свое слово, если уж несчастье столкнуло вас с ним. Однако, именно первая встреча, случайная или стихийная запомнится всерьез и надолго. Он, словно дым, что проникает в твой разум сквозь щели легкомыслия, внезапно становясь удушливым и заполняющим все вокруг. Его обволакивающий голос наполнен медовым сиропом, да-да, именно сиропом — этакой четко-выверенной смеси из хорошего настроения, веселья, любезности и добродушной шутливости, что усыпляет бдительность и заставляет проникаться к собеседнику. И пока ты пьешь этот медовый сироп, искренне наслаждаясь компанией, своим умом, благодарным слушателем и собеседником, ты не замечаешь цепкого взгляда, что считывает каждый твой ответ, жест, улыбку и интонацию. Мэтр так искусно играет на слабостях, честолюбии, выясняя, что ты за птица и чего от тебя ожидать. Осознав, в какие силки ты попался, ты ужасаешься едва ли не каждому неосторожно оброненному слову и в будущем стремишься избежать его компании.

Магия, от нее можно защититься, а себя скрыть дано далеко не каждому.

Рэндалл очень напоминает мне Триста Исх’ида в своем желании понять, что я за птица. В свою первую встречу с мэтром я большую часть времени молчала. Дело вовсе не в моем выдающемся уме и благоразумии, нашептыющем не доверять незнакомцам, а в банальной немногословности и замкнутости. Я молчала, Трист говорил пока не выдохся, выругавшись себе под нос на гномьем, извинился и, сославшись на дела, откланялся.

— Да, не часто мне удается понаблюдать — я вешаю пальто на спинку стула и поправляю свитер, — за столь увлеченными своим делом людьми.

Мужчины. Я сажусь за стол и обращаю внимание на то, как они расселись. Дело не в необычности процесса, а в том, какие места они заняли: напротив и в тоже время под углом, на четко выверенном расстоянии друг от друга и от меня. Никто не занимает мое внимание полностью и это надо сказать хорошо, наверное, в другом случае я бы чувствовала себя несколько неловко.

На мгновение меня озаряет другая мысль, словно тихое замечание оброненное Исх’идом:

“… они ждут к кому ты придвинешься поближе…”

Так-то по идее я должна подвинуться к Сфайрату его я знаю дольше (ох, как долго! целых два дня!) и все-таки более-менее знаю чего ожидать, тогда, как с Рэндаллом (как его там?!) находиться должно быть не комфортно, он явно прессует меня.

Хм, я ставлю стул ровно по середине от воображаемого расстояния между ними. Они не могли сговориться, когда?

Официант приносит меню и уже собирается начать песню про то, что же нам стоит взять. Мне, например, неинтересно. Я знаю чего хочу, чего-то очень сытного. Сфайрат и Рэндалл видимо тоже. Пока, я бьюсь над разгадкой отчего так бледен официант: замерз, с похмелья или просто тип внешности такой? Чувствую, как по лицу будто “ползают букашки”, это внимание Рэндалла всё еще поглощено мной. И Сфайрат, он, как будто бы наблюдает за мной со стороны, считывая мою реакцию. Раздражает.

— Мы определимся с заказом и позовем вас.

Сфайрат просто кивает официанту, на лице которого неожиданно мелькает облегчение и он поспешно ретируется. Может новенький, один на смене и боится напортачить?

— Мне казалось, что в твоей работе это сплошь и рядом.

Я отвлекаюсь от пролистывания меню, на мгновение задумавшись над тем, что увидела и что уловила. Букашки все еще неприятно ползают по лицу, когда я вновь принимаюсь за содержимое мягкой папки. Сквозь опущенные ресницы смотрю на них двоих, на их лицах играют желваки. У двоих!

— Наверное, вам действительно показалось.

Не уверена, что у меня получается смягчить резкость слов. Мэтру было бы определенно стыдно за меня.

— Считаешь?

— Если вы желаете, мы можем поменяться, — вежливо предлагаю я, поднимая глаза от меню — проверите, будет ли вам дело до абсолютно всего, что творится вокруг.

Мне на плечи словно груз взвалили, я отодвигаю меню и откидываюсь на спинку стула, с веселой злостью внутри отмахиваясь от тягостного ощущения давящего на плечи. Эти двое, сомневаюсь, что выбирали что-то из блюд. Пора бы начать наслаждаться таким всеобъемлющим вниманием двух мужчин к моей скромной персоне. Оба явно не в духе.

— Чем занималась вчера? У тебя сонный вид.

Я перевожу взгляд на Сфайрата, я устыдилась, он не улыбается, тут что-то другое. Нет, я отказываюсь поверить в дважды в одно и тоже ощущение, это обман, нет никакого восхищения в его глазах. Глаз — это вообще анатомический орган.

Расслабленно расположившись в кресле, он словно не замечает пристальных расспросов друга. Глаза у него так и не прояснились, оставшись пугающе темными, выделившиеся мышцы челюсти выдают напряженное раздражение.

Это обманчивая беспечность, так бы сказал мэтр Трист Исх’ид.

И тут, мне становится нехорошо, прям, как в кабинете.

— Думаю, что да, мне будет весьма интересно, — произносит, наконец Рэндалл.

Я ведь не обязана все это выслушивать и проходить какие-либо проверки! Неплохо позавтракала, да мне кусок в горло не полезет, представить это еще сложнее.

— Этим мы с вами и отличаемся, — я смотрю на Рэндалла, улыбнувшись, как можно более беспечно, а потом вновь смотрю на Сфайрата, — была за городом, затащили на файер-шоу. Незабываемо, особенно впечатлил номер “пламя дракона”.

Мне приносит удовольствие говорить правду, с поправкой на этот мир. Откровенно говоря не очень люблю придерживаться традиционных занятий женщин этого мира, при всей их безобидности, я чувствую, что лгу не убедительно, ну, нет в моих словах огонька. Потому что я не смотрю сериалы, не общаюсь без конца с подругами, не хожу по салонам и по распродажам, не поддерживаю форму в спортзале, а в клуб наведываюсь исключительно для танцев или потому что по пути. И есть еще много чего подходящего под категорию “не …”.

Так, пока не подошел официант, надо дойти до уборной, помыть руки, просто пройтись, успокоиться. Я поднимаюсь, не обратив внимание на то, что они тоже поднялись из-за стола.

— Пойду, вымою руки. Господа.

Я огибаю столик, прихватив с собой сумку, удобная вещь, кстати. По началу, приобретая свою первую сумку в одном из магазинчиков, я недоумевала, что я в нее положу в этом мире? В боевой сумке мага, которую я обычно перебрасываю через плечо, хранятся зелья, эликсиры, порошки, мел, амулеты, которые я цепляю в дополнение к тем, что уже висят на мне.

Однако, в женской сумочке землянок хранятся важные “причины”, чтобы отлучиться в уборную, поправить макияж, неожиданно замешкаться в поисках чего-либо или скрыть телефон. Последнее, меня несомненно радует. Этой причиной для бегства я собираюсь воспользоваться.

Официант показывает мне, где уборная.

Оказавшись в прохладном помещении отделанном темной плиткой я упираюсь на мойку, несколько секунд глядя на темный мрамор мойки, а затем смотрю в свое отражение. Бледная, с проступающими темными кругами под глазами и со стеклянным взглядом, я несколько раз смаргиваю проступающие слезы. Что-то я совсем расклеилась.

Я подбираю сумку, вываливая все ее нехитрое содержимое наружу. Инкрустированное эмалью зеркальце, расческа, бокс с гигиеническими принадлежностями, бальзам для губ, флакон с любимыми духами, деревянная расческа, салфетки, несколько артефактных колец с изумрудами, ключи от дома, ручка, блокнот и телефон.

Я подбираю последний, активируя экран и, помедлив, нажимаю на значок контактов. Я ничего и никому не должна в этом мире, в конце-то концов.

* * *

Вэлиан. Как у нее получается находиться рядом с ними? Рэндалл откровенно бесится, Сфайрат раздражен его несдержанностью. Это должно пугать ее до чертиков. Нет, никакого амулета против воздействия драконов, здесь всё зависит только от личности.

Сфайрат провожает взглядом девушку, которая женственной походкой с плавным покачиванием бедер, направляется к испуганному официанту. Не надо говорить, что юноша напуган, это ощутилось сразу, как только он подошел к их столику. Вэлиан проводит возле мальчишки пару секунд, затем сворачивает направо, исчезая за поворотом. На лице официанта читается благодарность приправленная облегчением. Это правильная реакция — страх.

— Считаешь, что я перегнул палку?

Наконец, хмуро осведомился Рэндалл, он тоже смотрит ей вслед, а затем уж на него. Озадаченность и несколько виноватый вид, так и читаются на его лице.

— Считаю. Думал, ты благоразумно остановишься ещё в машине. Что не полез выяснять в чём между вами разница?

Рэндалл, скрипнув зубами, медленно кивает, молчаливо признав всю иронию вопроса. У него конвульсивно дергается щека. Сфайрат, не удержавшись, приподнимает бровь.

— Я думал, о благоразумии, да, только ее реакция, она подкупает и бесит одновременно. Когда-то же она должна сдаться, — издевательски тянет Рэндалл, — Кому рассказать, не поверят и засмеют.

Ну, да. Засмеют, что хваленая выдержка Рэндалла подвела его, заставив опуститься до банального выяснения отношений и главное в чем?

— Что не остановил?

Фэйт, глядя на поворот за которым исчезла женщина, переводит на него выразительный взгляд, с читающимся в нем раздраженным изумлением.

“Не остановил? Ты сейчас, вообще, как это представляешь? Ну, хочешь я поору на тебя при ней? Не вариант на мой взгляд.”

Рэнд согласно кивает. Фэйт не раз и не два рыкнул на Рэнда, однако, разошедшийся дракон в нем, едва ли обратил на это внимание. Осталось только выволочь его отсюда, как зарвавшегося мальчишку и переброситься в дракона, чтобы как следует вытряхнуть всю дурь.

— Ладно, я увлекся. Ты видел, как она отшила меня?

Сфайрат медленно улыбается, его позабавила пришедшая на ум мысль.

— Видел, как насмешливая девчонка заставила тебя потерять всё твоё хладнокровие, — глядя, на то как все больше мрачнеет друг, Фэйт, смеясь, добавляет, — больше скажу, только вчера, я и сам поддался искушению, преследуя эту женщину в своем кабинете. Гонялся, как котенок за бантиком.

— Что?

Фэйт кивает, подтверждая изумление Рэнда. Полупустое заведение сотрясает взрыва хохота двух внезапно развеселевшихся мужчин. Как следует посмеявшись, Рэндалл заинтересовано смотрит на друга, который явно в прекрасном расположении духа.

— Где ты нашел ее?

Сфайрат жмет плечами, улыбаясь чему-то своему.

— Нигде, она уже работала у Кристин, просто оставил. Не видел смысла искать кого-то другого.

Они оба смотрят на остановившуюся у столика женщину, тут же поднимаясь. Да, в этом мире так не делается, но некоторых вбитых в подсознание привычек не искоренить. Она лишь выразительно приподнимает бровь на это, складывая руки на изголовье кресла, и смотрит сначала на Сфайрата, затем на Рэндалла и окончательно останавливается на Сфайрате.

— Мне придется оставить вас, некоторые друзья умеют испортить чудесное времяпрепровождение.

Она досадливо поджимает губы, но вряд ли считает последние проведенные минуты “чудесными”. Что-то подсказывало ему, что ее тщательно контролируемое, спокойствие стремительно сходит на нет.

— Что-то серьезное?

Вэлиан качает головой, опуская сумку на кресло и подбирая со спинки пальто.

— Пока, даже не знаю, впервые сталкиваюсь с тем, что кого-то надо вытащить из полицейского участка.

Ее озабоченность слишком явная, чтобы заподозрить ее в простом бегстве.

* * *

— Поехали.

Я смотрю на Сфайрата, а затем и на вставшего рядом Рэндалла. С начала я открываю рот, чтобы возразить, но потом машу рукой. Нет желания ни возражать, ни спорить. Ищу глазами официанта.

— Вы не могли бы отменить такси? Спасибо.

Всего несколько минутами ранее, я стояла в уборной, слепо пролистывая телефонный справочник и отчаянно злясь на себя. Ничего и никому не должна, а на самом деле просто хочу сбежать.

“Ты, конечно, можешь убежать, забиться в углу и поплакать, упиваясь чувством жалости к себе.”

Я так и слышу жалящие слова Триста Исх’ида, как он сладенько улыбается, говоря мне все это. Ужин в его компании не забудется мной никогда.

"На завтра ты встанешь разбитая словно старая проститутка после ночной оргии с конечным избиением, поплетешься делать себе маски, мятный чай и примочки успокаивающие и выравнивающие опухшее лицо и скорее всего тебе это удастся, — он невозмутимо разрезает кусок куропатки на десятки маленьких кусочков, — ты даже убедишь себя, что это был лишь кошмарный сон. Выйдешь на улицу, решишь прогуляться, навестить друзей, наведаться на работу и каждый раз, заслышав лишь отдаленно похожий голос, лишь тень усмешки, ты будешь сжиматься, как затравленный зверь. Тебе неприятна моя компания? Останься и найди способ, насладиться происходящим, на завтра, ты будешь, если не благодарна мне, то себе точно."

Я откидываю голову назад и несколько очень долгих, как по мне, секунд, смотрю в потолок, глядя на свое еле заметное отражение в нем.

— Исх’ид, когда ты вылезешь из моей головы?

Я улыбаюсь себе мокрым лицом, старательно растягиваю губы и пытаюсь вспомнить, что-то веселое и по-настоящему радостное. Уборная, запах хлорки, журчание протекающего бачка, моя натянутая улыбка. Экран телефона неожиданно вспыхивает, играет приятная мелодия и незнакомый номер. Эон купил телефон? Неожиданно послушался совета?

— Алло?

— Привет Вэл, узнала?

— Дик.

Я удивляюсь, но не сомневаюсь. Характерный низкий голос не спутать ни с кем.

— Слушай, у меня времени — минута. Я в Лондоне, в полицейском участке, сможешь вытащить меня отсюда?

Действительно, нет, времени удивляться, расскажет все на месте или потом.

— Диктуй адрес.

Дикеаваль или просто Дик. Жутко не любит, когда его зовут Альк, предпочитая более короткое и хлесткое Дик или на край, полное имя. Все кто не внял его пожеланиям, еще в начале учебы, испытывали на себе всю силу его звенящего хука справа. Никаких заклинаний или танцевальных “па”, всё чётко и по существу. Женской половине тоже досталось, он уже к моменту своего поступления владел некоторыми заклинаниями магией воздуха, как никак родители магистры стихии.

— Альк.

И девчонка висит в воздухе с задравшимися юбками. Какой бы сильной магичкой она не была, какими бы хитрыми и мощными заклинаниями не владела, а висит в воздухе и орет, что есть силы, перемежая крик с руганью и требованием отпустить, отчаянно отмахиваясь от юбок под многочисленными взглядами студиосов. Девчачий визг разносится едва ли не на всю территорию академии, на все кампусы, а где-то и с любопытствующими, сдерживающими смешки преподавателями. Вверхтормашками думается плохо, все, что остается это сыпать проклятиями, а Дику хоть бы хны, то ли амулеты у него мощные, то ли в чем другом дело. Он не рассказывал, а я не спрашивала. Выпустился на два года раньше меня, послужил в столице, а к моменту моего выпуска попросил распределение на пограничье, время от времени наезжая в столицу, навестить родных и погулять с друзьями. Среди последних я не числилась, шутка ли два курса разницы, но на места пиршеств, в кабаках и тавернах, иногда попадала.

Спустя какое-то время, наши пути с ним пересекались, но, как правило, у каждого была своя работа, зачастую не зависящая друг от друга.

Вот, в общем-то и всё. Нет, не всё, ещё поёт он хорошо. Серенады, что он пел под окнами студенческого кампуса, а потом и под окнами соседних со мной домов, слушали все женщины от мала до велика. Я в том числе. Теперь всё.

Что он делает в Лондоне? Он должен быть где-то на границах королевства или в резервациях Доа, Баксе и Логге. Перевелся или приписали? Откуда у него мой номер?

Так всё потом, если просит о помощи меня значит на это есть причины, о которых можно узнать и потом.