Хавен. Сколько раз он был здесь за последние три недели? Столько, сколько не бывал за всю свою прошлую жизнь. Он окинул взглядом серые стены, припорошенные снегом. Сейчас город казался ему более блеклым, словно потерял что-то из своего былого лоска. Траурные флаги продолжали висеть на горизонтальных флагштоках, на их полотнах на них так и не появилась королевская символика. Все это очень странно. Вэлиан права.

Рэндалл стоял у сторожки, разговаривая со стражниками. В его руках блеснуло золото, монеты звонко ударились друг о друга, падая на жесткую поверхность перчаток. Стражники тотчас же повеселели, браво подтянувшись. Не знал Сфайрат, что можно быть прямее прямого. Однако, золото способно творить чудеса, позволит увидеть совсем уж невероятные вещи, удивит того, кого и поразить казалось бы уж нечем.

Сфайрат усмехнулся, наблюдая за этой троицей: Рэндалл оглянулся на него, приветствуя кивком, а на лицах эльфов заиграли довольные улыбки.

“Сейчас!”

“Да, я жду.”

Впрочем, этот народ не зря зовется “гордецами”. Рэндалл отвернулся, а они не смогли скрыть первую эмоцию в улыбках и на лицах — снисхождение. Простые стражи, но и те спешат походить на благородных эльфов, сильных магов. Расслабились, чувствуют себя господами на воротах, в своей сторожке.

“Ты посмотри на них! В пекло!”

Это снисхождение, поднявшее в душе Сфайрата волну негодования (ведь Вэл так непохожа на них!) и неприятия, пропало, теперь они просто улыбались, пряча в карманы свалившееся на них богатство. Маг не обманул их, одарил их за откровенность, за то, что они всего-навсего лишь напрягли память и вспомнили, где искать Омирэна и Дэнели. Как где? В казарме!

— Рады стараться, господин!

Рэндалл выяснил, где можно найти двух эльфов, что дежурили накануне. Впрочем, он спросил их не только об этом. Дракон описал им женщину, он описал ее магию, он ждал что они вспомнят ее, но те лишь качали светлыми головами в косматых от выступающего меха шлемах.

— Нет, господин. Я не вспомню такую.

— Больше похожа на студентку Академии, но они тут появляются не часто.

Первый эльф смотрел на своего товарища, потом на раздраженного мага, ощущая, что сердце при взгляде на него колотится, как сумасшедшее. Невесть откуда взявшийся страх сковывает все внутренности и, если бы не гордое имя темного эльфа, если бы не гордое звание королевского стража, что держало его на месте так крепко, как если бы он врос в землю, то он бы давно убрался отсюда подальше, наплевав на обещанное им золото.

— Вам нужно обратиться на факультет стихий! Где огонь, там студенты магессы Соргэ.

Второй стражник старательно незаметно сплюнул через плечо, скрестив пальцы. не стоит вспоминать старую ведьму, не ровен час явится и учудит что-нибудь, как с мертвецами в еще не отстроенном квартале.

— Да, на выпуске те чудят. но до него еще далеко!

— Точно! Крутят задницами перед всеми подряд и одеты не по погоде.

“Повезло! Целый курс!” — шипит Рэнд недовольно.

Им теперь и спросить не у кого сколько студентов обучаются там. У стражей тоже не спросить, они закончили пять курсов максимум, иначе не стояли бы здесь. Он поговорит с Вэл. Когда реь идет о серьезных вещах, она не обижается.

“Остолопы! Двоечники! Посредственность на посредственности!”

Сфайрат и Рэндалл заплатили новую пошлину и прошли за ворота, оказываясь на небольшой, полной шумящего народа улице.

Утро.

Последний выходной на неделе, оно и понятно в чем причина гуляний.

— Все началось отсюда?

Просто поинтересовался у него Сфайрат, но сам уже смотрел сквозь эльфов, не замечая их. Огненный след оставленный Тханной чуть потускнел, но тем не менее не переставал быть зримым.

На их счастье, не так много магов перемещалось по городу подобным образом.

— Что сказали старейшины?

— То же что и всегда, — откликнулся Сфайрат негромко, погасив секундную вспышку раздражения. — Им нужны доказательства.

— То есть найдите и приведите. Ну, правильно!

Сфайрат отвлекся на друга и то, только потому что несколько эльфов шарахнулись от них в сторону. Тот остался невозмутим, провожая перепуганную парочку глазами.

— Их-то это не касается. Мельчает дракон, согласись?

— Точно.

Джамп тоже требует немалое количество физических сил. Но Тханна оставила им след, она специально путала следы, вела их к воротам и вновь появлялась где-то.

Со временем, большая часть действительно сильных магов понимает в чем прелесть простой жизни: пройтись по любимой улице, набрать сладкой воды из холодного ручья, спускающегося с горных вершин, прогуляться на своих двух по полям и вдохнуть свежий воздух высокогорных лугов.

— Да, но только в эти горы и поля они все равно предпочитают перемещаться с помощью порталов, — заметил Рэндалл, даже не подумавший скрыть тот факт, что подслушал его мысли.

Вот и Сфайрат, ощущает что тот переизбыток, та энергия которой его наградил звездный всплеск вызванный Вэл подошел к концу. Ему бы еще раз нырнуть в свет звезды или же попросить Вэл, чтобы она повторила вспышку. Такая магия к его немалому сожалению — Сфайрату недоступна.

— Она могла просто убежать, это было бы проще всего.

— Но не стала делать этого, знала, что я бегаю быстрее, — Рэнд нехорошо улыбнулся.

Что будет с Тханной после всей этой истории?

“Лучше не думать об этом! Пусть разбирается с ней сам!”

Прошло не меньше двух часов, прежде чем они добрались до дворца, остановились на его пороге, на великолепных широких ступенях, теперь просто белых, лишенных света, блеска, темно-синих дорожек в честь празднования Зимнего равноденствия.

— Принц в работе?

— А может быть в печали.

Они оглядывал эту громаду, полную шпилей и резных элементов по всем стенам. Заметить с такого расстояния тот балкон с которого они сорвались ввысь было просто невозможно. Он был с другой стороны. Если приглядеться, напрячь глаза, с его самых высоких башен, в облака срывались молнии.

— О, да, тогда он просто безутешен! — откликнулся Рэндалл, издевательски. — В народе уже ходят слухи и тайной полиции придется поднапрячься, чтобы замять их, заткнуть говорунам их глотки.

— Им стоит начать с трактиров и таверн, — заметил Сфайрат равнодушно, судьба принца не волновала его вообще никак, — обычно там рождаются вздорные и революционные идеи.

Дворец выглядит каким-то заброшенным и только верхушки выдают в нем жизнь. Ан нет, вот и двери застучали, явив их взору стражников, полность экипированных и даже каких-то нарядных. Опомнились!

— Как же вовремя они появились!

Точно. Остается гадать, насколько случайно их неожиданное появление. Может им просто везет сегодня и они всего лишь увидели смену караула?

— Предлагаю разделиться. Я пойду к этой Араэнере, а ты попросишь аудиенции принца.

Рэнд отвлекся на Сфайрата, отступая. Его сейчас многое бесит и раздражает, “игрушечные”, словно срисованные со старинных гравюр стражи тем более.

“Что за дурацкие хвосты на шлемах?”- Он с трудом отвел от них взгляд.

Сфайрат же смотрел на него. Ему не нравится то, что он видит.

— Иначе, мы так до вечера не управимся, а тебя, кажется, ждут.

И да, Фэйт качал головой, не соглашаясь. У него другое мнение на сей счет.

— Наоборот. Я пойду в храм Бури, а ты попросишь аудиенции короля. Если перед кем ты и способен склонить голову, так это перед монархами. Если кто и способен остановить тебя, так это короли и их стража.

— Сфайрат, — начинает Рэнд недовольно и умолкает.

Он знает, что Фэйт прав. Последнее время он сам не свой и все началось с этой секретарши! Секретарши что очень быстро взлетела по карьерной лестнице, получила то о чем другие мечтают годами: повышение, внимание, руку и сердце босса.

— Рэнд, я прошу тебя: побудь самокритичным. вспомни кто ты есть на самом деле и не забывай об этом.

Сфайрат сделал вид, что не услышал его мыслей. Он бы вместо “годами” сказал бы “гадами”, но это так похоже на Вэлиан.

— Тебя, в последнее время, к женщинам подпускать нельзя.

— Это они сами тебе сказали? Вэл знает об этом?

Сфайрат только изогнул бровь на это. Не ему, не Рэндаллу, говорить Сфайрату такие вещи. Не он заводил неприлично большое количество романов с собственными подчиненными, после чего те так или иначе увольнялись. Сейчас Рэндалла, судя по всему затишье, но не ровен час все опять начнется стоит ему заметить симпатичную юбку, прикрывающую чьи-то стройные ноги.

Что до Сфайрата он предпочитает не мешать личную жизнь и работу. До недавнего времени это у него получалось.

— Достаточно того, что я вижу с каким облегчением они выдыхают стоит мне вскользь упомянуть твое имя. Те девушки, секретарши, даже носа не суют, хотя каким-то образом прознали про то, что ты ищешь помощницу.

Настроение стало портиться, вновь, еще сильнее, стоило только подумать об этом. Он хочет оставить Вэл в Хорругарисе, предполагая, что в дальнейшем не будет брать ее с собой на Землю. Он будет видеться с ней каждый день, но тем не менее вся эта ситуация, которую он сам же создает сильно тревожит его. Он уверен что все сделал правильно, но некий червячок сомнения, какой-то неизвестный, неучтенный фактор тревожит его.

— Твоя взяла. Отчасти ты прав и твоя невеста играет в этом не последнюю роль.

Рэндалл взлохматил короткие волосы, тут же чуть пригладив их. Сфайрат обратил внимание на проскользнувших мимо них них магичек, судя по шеллам — студенток.

— Они чем-то похожи с Тханной, я чувствую себя точно так же. Это касается только вспыльчивости и только! Я, надеюсь, что это пройдет со временем.

Быстро добавил он последнее и покачал головой, делая шаг вперед. Ему и в самом деле было неудобно, даже стыдно за собственную несдержанность. Он дракон, а ведет себя, как…

— Надеюсь, ты найдешь способ утихомирить ее, — сказал Рэндалл, закончив этим свою мысль.

Сфайрат ничего не ответил на это, он слышал и другие мысли друга, но никак не прокомментировал их. Во-первых, не ему быть чьей-то совестью, тем более, она уже у Рэндалла уже имеется. Во-вторых, он иногда слышит больше чем нужно и Рэнду об этом знать вовсе не обязательно. В третьих, винить других всегда проще, а с себя начинать сложнее.

— Ладно. Я потом в Хорругарис, найди меня там, если управишься позже моего.

Он проводил Рэндалла взглядом, как тот исчез за дверью, что вела в канцелярско-административную часть дворца и еще раз прислушался к себе. Минаре молчала. Это хорошо. По его расчетам действие заклинания “сна” должно закончиться через полтора-два часа.

“Но это же Вэлиан! С ней все и всегда не так.”

За это время он должен напроситься на аудиенцию и добиться хоть чего-то от этой загадочной женщины.

* * *

Рэндаллу повезло чуть больше. Он, преследуя Тханну перемещался по ночному городу, не попадал в толчеи, не пересекал людные площади, полные веселящегося народа. Сфайрат даже остановился на одной из них, глядя на это безобразие.

Музыка, песни и пляски.

Не хватает только балагана с комедиантами, канатоходцев и факиров. Тогда он забудет, вообще не вспомнит о том, что должно омрачать эльфов еще как минимум с месяц, а по хорошему год. Он вглядывался в лица прохожих, отмечая, что нет в их лицах и намека на печаль.

“Нууу, не все любят своих монархов! Всегда есть недовольные.”

Не все. Но о почившем короле отзываются хорошо и это тоже можно было понять. Но Сфайрат не видел на лицах тех кто был знаком ему и даже той же Вэлиан и следа горечи, недовольства или пренебрежения. Всегда найдутся те кто недоволен властью: старые враги, наследники престола, венценосные родственники из соседних государств, которым нужно контролировать политику государства и делить-делить королевское золото.

Однако среди простых эльфов, далеких от дворцовых переворотов ничего подобного не наблюдается. Это весьма показательно, когда простой народ доволен происходящим, жизнью, даже несмотря на то, что город до недавнего времени был в осадном, на военном положении.

“Как я, что поведала бы тебе о странном поведении своего командира и спросила, что ты думаешь по этому поводу.”

Что она увидела в том эльфе? В чем не смогла разобраться самостоятельно?

“Радует, что она не строит из себя шибко умную?”

Радует что она просто умная и отходчивая. Ему, если признаться уже надоело, что в мире людей женщины взяли и разделились на два типа: “я круче тебя или “я докажу что так же сильна” или “я красива, любуйся мной, одевай, раздевай.”

Сфайрат схватил за руку мальчишку, что попытался обшарить его карманы, пояс и ландо в поисках кошелька. На его несчастье Сфайрат не взял собой кошелька, но за то почувствовал как легко и быстро касаются его бедер и пояса. На лице полукровки отразился страх и он тут же забился в его руках, силясь вырвать руку из его захвата. Он, не обращая внимания на обтекающую его толпу зевак, сконцентрировался на Рэндалле, зашагав прочь от веселья и радости.

“Присмотрись к тому что происходит во дворце!”

“Тебя тоже бесит все это веселье на улицах?”

Рэндалл откликнулся незамедлительно. Своеобразная сотовая связь между драконами и в этот раз не подвела. Никогда не подводила. Сфайрат продолжал держать упирающегося мальчишку, направляясь к краю площади, прямо к стражнику, что уже поймал его в фокус и ждал, когда он подтащит к нему начинающего преступника.

“До этого состояния мне еще далеко, скорее меня это несколько удивляет.”

Орчонок не желал сдаваться и заголосил во весь голос, смешно поджимая уши, неистово забился в его руках.

“Поделом! Воровство должно быть наказано.”

На них стали оборачиваться, но остановить никто не пытался. Рэндалл едва слышно хмыкнул чему-то и скорее всего сделал это вслух, но продолжал слушать, не перебивая.

“Я все больше склоняюсь к мысли что придворных разыграли или намеренно ввели в заблуждение.”

“Да, монархи любят пошутить на тему собственной кончины. Посмотреть на весь этот фарс со стороны, а потом выйти из-за шторы, надев маску самодовольства заядлого кукловода.”

Сфайрат вытащил воришку на край площади, передав дежурящему стражнику. Эльф тут же перехватил его за ухо и, кивнув ему, не потребовав при этом каких-то объяснений, потащил воришку в обход толпы. Сфайрат тут же забыл об инциденте, продолжая свой путь дальше.

“Что случилось?”

“Так мелочь, — откликнулся Сфайрат, не посчитав эпизод с карманником достойным внимания. — Может быть и так, но ты присмотрись ко всему.”

“Не учи ученого.”

Ну, да. Не учить.

Сфайрат ничего не ответил на это и мысленно отстранился от него. Рэндаллу пора бы взять себя в руки и вспомнить чем он занимался до недавнего времени, кем мечтал стать еще будучи мальчишкой. Он с таким энтузиазмом принял его предложение, помочь Тристану найти эту девушку Тайринн.

“Теперь этой дружбе пришел конец!”

Это точно. Скользкий эльф перманентно вызывает раздражение и у Сфайрата, но определенно Рэндаллу сейча куда хуже, чем ему, чем может показаться на первый взгляд.

Что творится на душе у друга, увидевшего некогда любимую женщину в объятьях другого?

“Да, она едва не угробила его! Подставила, воспользовавшись его чувствами!”

Сфайрат даже представлять не хочет, что именно, не говоря уже о том, чтобы прислушаться к его эмоциям или подслушать мысли дракона. Он уверен, что это гремучая смесь.

Что ждет Тханну? Об этом тоже лучше не думать.

“Бесит то, что он подбивал клинья к Вэл!”

Точно. Сфайрат ускорил шаг. Не стоит думать об этом. Не стоит распаляться, накручивать себя и придумывать то чего уже никогда не будет. Это разрушает. Ему надо думать о будущем. Ему надо думать о том куда он приведет Вэл. Куда он принес ее сегодня: домой или все-таки в гости? К очагу или на голые камни еще не построенного жилища? В темную пропасть, где от неба лишь светлая полоска, до которой добираться целую вечность, не взмахнуть как следует крыльями, если только ты не хочешь ободрать их в кровь.

“Они хотят чтобы я пал ниц и ползал у их ног, подобно всяким гадам, этим пресмыкающимся у которых мозгов на четверть чешуи. Как быстро они забыли все заслуги моего рода! Всех тех чья кровь течет в моих жилах? Чего они добиваются эти древние рептилии?”

Сфайрат не знал чего. С одной стороны он злился на решение совета, но с другой стороны он уверен что все получится.

“Особенно, когда она рядом, да?”

Да, когда Вэл рядом, глядя на ее энтузиазм, ощущая ее неугасающее рвение, крошечный огонек вечно теплящейся надежды, Сфайрат понимает, чувствует что справится и с этим. В этом они очень похожи с ней: они оба не боятся трудностей.

“Она любит, когда ты и я единое целое, вспомни, как она смотрит!”

Надо воспользоваться этим, не упускать этот шанс, чтобы отвести огонь. Да и с Рэндаллом, пока они не разберутся что к чему, поменьше сталкивать друг с другом. Иначе, грошь цена все его…

Сфайрат остановился словно громом пораженный. Он налетел на кого-то, но тут же забыл об этом, не слыша ничего.

Быть может ответ всегда лежал на поверхности. Всегда, с самого начала, с самого первого дня их знакомства!

“Звездный огонь!”

И это тоже! Мысли забились в голове, вытаскивая воспоминания и выстраивая их в два ряда. Он сравнивал двух женщин. Они разные, но есть между ними кое-что общее.

Рэндалл Моркет.

Он и Вэлиан. Рэнд с самого первого дня, с первой встреи, считай минут воспринял ее в штыки.

“Они чем-то похожи с Тханной, я чувствую себя с ней точно так же.”

Как он воспринял Тханну? Какой была их первая встреча, как они общались после? Она бесила Рэнда, он никогда не верил ей и сомневался в ее набожности. Он знал правду и не мог сказать ее ей. Он бесился что она любит этого Бога и не видит никого кроме него.

Да, они считали Тханну человеком. Она была также похожа на них, на людей. Не было и следа, ни намека на то что она маг. Но так было со многими людьми, среди предков едва ли не каждого можно было найти того, кто когда-то владел силой.

“Если она и в самом деле элементаль, в ней есть огонь. Она сама по себе сила!”

Кто знает что она прятала, кто знает чем Тханна смогла укрыться от их взгляда?

Сфайрат вспомнил первую встречу с Вэлиан. Он ведь тоже чувствовал что она своя, видел лишь легкие нитки силы окружающие ее лицо. В точности, как и с Тханной!.

Вэл была увешана амулетами и не давала посмотреть на себя в истинном свете!

“Потом, я просто не обращал внимание! Она ведь всегда была на виду!”

Резкое торможение Сфайрата вело в заблуждение торговца сладостями, что катил свою тележку сверху донизу увешанную пряниками, леденцами и сластями на палочках, усыпанными разноцветной присыпкой бубликами и кренделями.

— Мэол, желает чего-нибудь?

Эльф отвесил легкий поклон, но Сфайрат покачал головой.

— Может быть гостинец для своей невесты?

Сфайрат передумал, останавливая его жестом. Идея с гостинцем очень даже хороша.

Фэйт высыпал несколько крошечных серебряных монет в пухлую ладонь эльфа, показав глазами на яблоки в разноцветной глазури, обильно посыпанные орешками и карамельной крошкой. Он помнит с каким равнодушием она отнеслась к сладостям в том кафе. Звезды, как же давно это было!

Рэнд, он ведь все искал доказательство того что Тханна лжет.

Он и Сфайрат — они ведь знали правду. Они были в курсе того, что на самом деле стоит за чудесами, церквями, божественными ликами. Тогда ковалась совсем другая история, новый мир и нельзя им было вмешиваться ни во что, даже в формирование новой веры, что обычно состоит сплошь и рядом из одних лишь заблуждений.

Правда в том что они оба и не подозревали об истинной природе этой женщины. Тханна — элементаль. Ее огонь притянул к себе Рэндалла, ее огонь не давал ей покоя. Что если и Вэл такая же? Он ведь видел, как она горит. Он видел, что пламя не причинило ей вреда.

“Черт возьми!”

Точно! Но как проверить свою догадку? Минаре! Сможет ли она увидеть скрытое в ней пламя?

“Если только оно есть в ней!”

Сфайрат, схватив сверток, припустил бегом, не слушая напутствия и пожеланий продавца.

Араэнере, если она знает кто такая Тханна, то она должна быть в курсе того, что за кровь течет в жилах Вэлиан.

Вэл так слаба сейчас. Только это омрачает, перечеркивает на нет, всю его стройную теорию, так складно выстроившуюся в сознании. Это единственный пробел.

Но, она ведь полукровка. Темный эльф, который и выглядит чуть иначе: темные глаза, тогда как у всех остальных они светлые; хрупкое телосложение, но невысокого, как все остальные роста.

Могла ли кровь древних проявиться в ней как-то иначе, дать знать о себе без постоянной демонстрации пламени?

Сфайрат бежал, огибая прохожих, налетая на них, а где-то и перескакивал через замешкавших существ, наклонившихся за чем-то к земле. Ему не терпелось узнать правду. Он злился на свою недогадливость. Ну, ведь правда! Все могло быть на виду!

Рэнд, он вспыльчивый, но не до такой степени. Раздражение — это ли не тот самый ориентир?

“Да, но только как проверить эту догадку? — ревел дракон, подгоняя его. — Чертовы законы, по воздуху было бы быстрее!”

Рэнду надо почаще напоминать себе что он представитель древней и уважаемой расы, но как же хорошо, что сейчас он был не в силах совладать с собой!

“Мудрейший из мудрых.”.

Девушка в его воспоминаниях улыбалась, Сфайрат и сам улыбнулся этому видению. Как его видели окружающие? Как безумца? Что несется через город, как угорелый при этом улыбаясь неизвестно чему?!

“Только бы добраться до этой магички”, - протянул дракон весьма довольно, торопя его. — ”Только бы выпытать из нее правду! Дальше! О, да!”

Рэндаллу повезло больше, чем ему, он до этого перемещался по почти пустому городу, тогда, когда горожане спали и не толклись в выходной день кучной, бродящей по всем углам массой. Фэйт спешил, он игнорировал радость дракона, предвкушающего выяснение отношений. Он чувствовал что разгадка близко! И да, они повздорят. Это так увлекательно порой смотреть, как девушка злится и находит нужные, правильные аргументы.

“Ну, а чего хочешь ты? Превратиться в развалину? Сидеть возле огня в глубоком кресле и ждать, когда она вытрет тебе слюни?”

Нет, он хочет узнать ее получше в спокойной обстановке, не переживать что завтра ее занесет неизвестно куда и она не вернется. Как давно они поменялись с ящером местами? Она огонь, черт ее подери!

“Нет, в кресле можно заниматься куда более интересными вещами!”

“Ну, а мне-то что с того? Это мне ты предлагаешь подождать целую вечность!”

“Не ной! Будет тебе Вэлиан!”

Сфайрат остановился возле ворот храма, замолотив в его двери со всей силы кулаком. Он переводил дыхание, проглатывая поднявшееся к горлу сердце. Он и сам не заметил, как преодолел плато ветров, не слышал шума в ушах, раз за разом прокручивая все то, что видел, слышал, наблюдал!

Как же хорошо она контролирует себя! Только раз ее равновесие было нарушено.

— Мне нужно увидеть настоятельницу! Сейчас же!

Служитель замолчал, вглядываясь из-под капюшона в лицо Сфайрата, что тут зже продемонстрировал во всей красе, так эффектно кто стоит перед ним и требует аудиенции милостивейшей и мудрейшей.

“О, боги! звезды! И эта туда же! Мудрейшая!”

И эта тоже никогда не скрывалась, взяла себе громкий титул, в современном мире практически незначащий ничего! Забытый, говорящий о том, что она владеет памятью веков. Кто она? Кто из древних прячется за хламидой настоятельницы храма?

Фэйт остался стоять в центре еще пустынной площади храма, вглядываясь в его верхние окна, пытаясь понять за каким темным окном сейчас находится женщина, что способна дать ответы на все то множество вопросов, что одолевают его, вызывая приступ некой эйфории. Он пока не признается себе, он боится спугнуть приблизившуюся удачу, провидение, что послало ему внезапную догадку, стремясь замкнуть этот долгий круг длиной в столетия. И точка в той истории — женщина, чья улыбка и смех согревает его сердце, заставляет его биться чаще.

"И вновь женщина! кажется что все серьеное в мире происходит исключительно благодаря им!"

"Да, Кайшер ты прав. Ты как всегда чертовски прав!"

Все самое серьезное и важное в этой истории началось с женщины, его — Вэлиан.

* * *

Сердце подпрыгнуло к горлу и тут же успокоилось. Ничего страшного. Это всего лишь дракон. Она ни в чем не виновата перед ним, хоть и несет знание, владеет тайной что повлияла на его судьбу.

Араэнере дала согласие, отпустила эльфа, принесшего весть о визите дракона.

Прошло несколько долгих минут. Время, что никогда полностью не повиновалось никому замедлилось, стало ронять песчинки своих мгновений чересчур медленно, мучая ее ожиданием.

Она не находила себе места, ходила и останавливалась, смотрела на дверь, ожидая что она сейчас распахнется, впустит в кабинет древнее, наполненное яростью существо.

Дракон не появлялся.

С Тханной все в порядке. Она смогла сбежать, она запутала след. Но вот Йасейша этого сделать не могла. Кто бы мог подумать, что гулянка по кабакам приведет к таким последствиям?!

Тристан. Он бы не нарушил клятву.

Женщина улыбнулась себе, подходя к небольшому импровизированному зеркалу, бывшего некогда подносом для склянок. Тело еще помнило его поцелуи и прикосновения. Она поправила волосы, пригладила выбившиеся из сложных кос волоски.

Она не чувствует боли, но она помнит моменты удовольствия. Йасейша вздохнула, еще и еще раз, повторяя глубокие вздохи.

Трист бы не сказал ничего, если только не решил вдруг расстаться с жизнью. Трист не таков, он еще стремится жить. Видит в этом мире есть еще что-то, что придает ему сил.

Ей было бы жаль потерять старого друга. Йасейша коснулась шеи, проводя по ней пальцами. Следы поцелуев давно исчезли, но Араэнере помнит какими страстными они были.

Он нашел способ сказать им правду, не говоря ее, иначе, дракон бы не появился здесь. Не так скоро.

Почему? Наверное дело в Вэлиан. Он всегда питал слабость к этой девчонке.

Тханна пусть и отрицает это, вредничает, говорит что Вэл — не родня ей, но тем не менее она взялась учить ее, направлять. Но потом вновь отреклась от всего, утверждая что не увидела в ней ничего.

Можно ли считать совпадением тот факт, что Трист проявил симпатию именно к этой женщине? Можно. Но она не склонна верить в совпадения. Только не тогда когда владеешь знанием.

Пора.

Араэнере поправила рукава нижней рубашки, выглядывающей из-под широких рукавов верхнего серого платья, перевязала такой же серый ремешок, перед этим распахнув края платья.

Может быть пришел час, когда этой тайне нужно перестать быть таковой?

Тханна бы не согласилась с ней. Она боится, теперь не так сильно крылатых, сколько дракона.

Теперь она сильна, куда сильнее, умнее, чем когда-то. Но Она боится дракона с которым не может совладать, увы, никогда.

Араэнере уверена, что в том есть чувство вины за неправильный выбор. Но они теперь не обсуждают это, избегают вспоминать что случилось так давно.

В дверь постучали.

Женщина резко обернулась, крутанувшись на пятках. Она смотрела на дверь, стук повторился. Она помедлила, а затем лишь прошла за стол, но не села. Араэнере готовилась. Если подруга права и он так жесток, ей, Йасейше нужно быть готовой ко всему.

— Войдите!

* * *

— Мне нужны ответы, Светлейшая.

Повторил Сфайрат свою просьбу. Разговор поначалу не складывался, первые секунды они вообще ничего не говорили друг другу. Сфайрат стоял в дверях, женщина у стола. Они как будто бы оценивали, глядя друг на друга в тусклом освещении кабинета.

Сфайрат решил было, что свет приглушили намеренно, чтобы на ее лицо падало как можно больше теней. Все, чтобы только он не смог понять о чем она думает. Затем он отбросил эти мысли в сторону. Она бы не стала принимать его, если бы не была настроена на разговор.

Он рассматривал ее, отмечая, что и она не обладает высоким ростом, такая же темноволосая, но светлоглазая. Сфайрат не стал приглядываться к ней, оценивать магический потенциал по двум причинам. Первая причина, она наверняка защищена. Вторая, это сразу настроит ее на враждебный лад.

— Почему я должна помогать тебе, дракон?

Обезличенное обращение немного отрезвило его, напомнило ему о хороших манерах о которых он напрочь забыл, увлеченный захвативший его эйфорией и нетерпением. Сфайрат исправился, представляясь, не напирая на имена и титулы. Это не нужно. Она уже знает кто он. Он же не хочет произвести на нее впечатление родовыми заслугами и никому не нужными здесь титулами, которые, к слову сказать, ему теперь не принадлежат.

“По-большому счету надо бы!” — протянул дракон, решив проявить вдруг откуда не возьмись взявшийся снобизм.

“Не надо, в свое время она принимала у себя королей. Она и сама не так проста, как кажется, может статься и так, что я мальчишка для нее.”

Дракон ощерился. Он отвык от того, чтобы его звали мальчиком, привык что он давным-давно взрослый и никто не обращается к нему подобным образом, даже он сам, про себя.

— Йасейша Араэнере, — проговорила она просто, наконец усаживаясь за стол, поправляя юбки платья.

Фэйт ощутил, как по нему скользнула тень разочарования.

“На что ты надеялся? Что она толкнет речь в которой ты узнаешь всех ее родственников до десятого колена?! Признаю, это было бы неплохо.”

Женщина тем не менее продолжала говорить, так же просто, но несколько устало. Она еще не ложилась спать и поэтому чувствовала себя немного вымотанной.

— Светлейшая и Мудрейшая, настоятельница Храма Бури, правящая плато Ветров, местные часто зовут меня Милостевейшая.

Слух Сфайрата зацепило слово “местные”. Было ли это случайной оговоркой? Скорее всего. Он заметил, как женщина на какую-то долю мгновения замедлилась, но потом подняла к нему свое лицо и улыбнулась.

— По-моему они просто не знают моего имени, — пошутила она, взглянув в сторону узкого окошка.

За ним света белого не было видно, так бушевало море.

— Почему я должна помогать тебе, ар Хелл?

Повторила она свой вопрос, наконец повернувшись к нему. Одним лишь взглядом, она показала ему на темное кресло рядом со своим столом, которое тут же “опомнившись”, словно устыдившись своего затрапезного вида, заиграло блеском черненого золота по краям ручек и спинки.

Сфайрат медлил. Он пока не видел ни одной причины из-за которой эта женщина была бы согласна помочь ему. Озарившее его знание не говорит ни о чем, кроме того что это его догадка.

— Я прошу о помощи не ради себя.

Фэйт остался стоять в двери. Он не сядет, он останется стоять здесь. Он пришел просить ее не о деликатном деле. Ему нужна правда, ему нужна помощь. Ему нужна Тханна, но она в последнюю очередь.

— Я пока вижу иначе.

Она подняла с заваленной бумагами поверхности стола светлое узкое перо, покрутив его в руках, и поставила его в пустой стаканчик для письменных принадлежностей, затем выудила откуда-то еще одно, на этот раз голубое, пышное, но и это не угодило ей, отправившись вслед за гусиным.

— Ты просишь ради себя, ради своего имени, ради его хвоста, что у тебя отсекли. Я знаю кто ты и чем пожертвовал ради друга.

Сфайрат вздохнул. Эта женщина тоже не боится его. Он чувствует, что рядом с ним равная.

Что чувствуют рядом с ней простые смертные? Этого ему никогда не узнать, но это не важно.

Боялась ли его Тханна? Нет, но тогда он списал эту особенность совсем на другое, можно сказать не обратил на это внимание. Тогда у него были совсем другие интересы. Сейчас же он чувствует, что это еще один знак и ему ни в коем случае нельзя уходить отсюда с пустыми руками.

Что он может предложить ей взамен? Золото?

Он оглядел богато установленный кабинет. Нет, не искрилось в нем ничего и не сверкало от золота и драгоценных камней.

В нем было все, что только может пожелать себе ученый: многочисленные приборы и хрупкие приспособления. Какие-то из них движутся, отмеряя время, роняя на свои чаши, в колбы и реторты песчинки и капли, выпуская тонкие струйки газа полученных веществ. За стеклом, покрытом тонкой радужной пленкой скрывается целая армия склянок, флаконов, коробочек и шкатулок с химическими ингредиентами.

От пола до потолка высятся полки с книгами разнообразной толщины, в кожаных переплетах, чьи корешки украшены тонкими полосками уже поблекшего металла, где-то инкрустированные поблескивающими камешками, а также тубусы, в которых принято хранить ветхие свитки.

Сфайрат уверен, что это еще не все, это лишь малая часть того чем богата эта женщина.

— Да, ар Хэлл, — улыбнулась Араэнере, играя перьями. — У меня есть всё.

Тогда, может быть предложить ей безопасность Тханны? Поручиться, что ничего не случится с ней? Нет, он не может и в этот раз говорить за Рэндалла.

“Можешь!”

“Нет, я не могу поручиться за Рэндалла, я не могу отвечать за всех драконов вместе взятых!”

Нет. Этого пообещать он ей не в силах. Он не может ручаться за весь мир.

— Я могу пообещать тебе безопасность Тханны…

Слова идут с трудом. Он на этот раз не может ручаться за Рэндалла. Фэйт не слышал его мысли, касающиеся Тханны. Друг старается не думать об этом, видимо он уже решил что-то для себя. Но Сфайрат, не давече, как сегодня чувствовал, что друга одолевает ярость и бессильная злоба. Еще неделю назад, он мог бы сказать, что Рэндалл вспоминает о тех временах, о погибшей для всех женщине с тоской и даже с нежностью, но только не сегодня.

— Она уже в безопасности, — обрывает его Араэнере, к его немалому облегчению. — Зачем мне это?

Говорит она беззаботно, изредка поглядывая на него. Сфайрат понимает, что она ждет чего-то определенного, только еще не может понять чего.

— Ну же! Дракон! Разве о многом я прошу тебя?

“Туманная фраза. Чего она хочет?”

Прозрение приходит внезапно. Сфайрат понимает о чем она просит и не верит этому.

“Так просто? Всего лишь?”

Он все же проходит к столу, возвышаясь над ним, над женщиной, что медленно, разглядывая его, поднимает к нему свой ясный взгляд. Ее глаза на мгновение полыхнули голубым светом, прежде чем она моргнула и все успокоилось.

Что еще ценится в этом мире наравне, а иногда больше чем золото и самоцветы? Что хочет получить тот у которого есть все? Знание. Это можно назвать женским любопытством. Это можно назвать интересом к чужим историям.

Она — женщина и по природе своей любопытна.

Красива ли их история с Вэл? Сфайрат не знает.

Фэйт очень не любит этого: он не сторонник того, чтобы посвящать кого-то в дела семьи и в подробности личной жизни. Всегда есть исключения и как правило они зовутся близкими друзьями.

Сейчас, он собирается поступить именно таким образом. Он собирается рассказать посторонней для него женщине о своей находке, о Вэлиан.

— Позволь мне рассказать тебе историю, — он взялся за спинку кресла и переставил его прямо напротив нее, — после, ты решишь сама для кого на самом деле я стараюсь.

Араэнере сложила руки на столе, скрестив пальцы в замок, но не надолго, вновь взялась за пушистое розовое перо. У нее не получалось быть абсолютно невозмутимой, безучастной ко всему.

Сфайрат тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.

“Главное начать, а там посмотрим!”

И он рассказал ей все: начиная с первого дня знакомства с Вэл, с момента их встречи, заканчивая событиями вчерашнего вечера и этой ночи.

Араэнере молчит, ничего не отвечая.

“Она улыбается!”

Точно. Она улыбается и смотрит куда-то вдаль, но тут же выдыхает, очень грустно.

— Чем я могу помочь тебе?

Она жмет плечами. История дракона и эльфийки чудесна и пусть мужчина многое упустил, но она, как любая женщина способна представить некоторые недосказанные моменты.

— На мой взгляд ваша проблема в том, что вы должны сесть и поговорить, четко определить границы вашей личной и профессиональной жизни, когда вы не в месте.

“Сеанс психотерапии? Как мило! Но мы не за этим пришли, не так ли?”

— Я хочу понять что происходит. Я хочу знать зачем им понадобилась Вэлиан и как она связана со всей этой историей с живыми трупами. Я не хочу, чтобы она исчезла.

Ему кажется, что дело в этом.

— Я не хочу, чтобы она закончила свою жизнь вот так, в Храме или в..

Араэнере качает головой, перебивая его. Она все еще вертит в своих руках пышное перо, поглаживает его и вновь распушает.

— Никак!

Фэйт приподнимает бровь, не такого ответа он ждет от нее. Но Араэнере смотрит на него так прямо и открыто, кивая, подтверждая свои слова.

— Моя история, за твою, Милостейвейшая.

— Дракон, я знаю о чем говорю. Вэлиан и тьма, что таится в эльфах из богатых семей — два совершенно разных и почти что не связанных друг с другом события.

— Я хочу знать историю Вэлиан и это “почти что”, - настаивает он.

Сфайрат не готов удовлетвориться услышанным, не готов успокоиться и пойти прочь, насвистывая веселый мотивчик, радостный от такого простого и успокаивающего объяснения.

— Ты уже знаешь ее, — она жмет плечами. — Я знаю чуть больше тебя.

Она пожимает губами, недовольно, но потом выражение ее лица меняется на скучное, она говорит об обыденности. Эльфы, подобные Рихаррду, не редкость.

— Рихаррдлейн воспитан так и по природе своей закрыт. Он не спешил посвящать меня в подробности дел своей семьи.

Сфайрат еще раз оглядывает помещение. Не может быть, что все это настоятельница насобирала благодаря пожертвованиям храму и, как плату за все те услуги что она оказывает своим клиентам. Тогда они должны быть принцами или королями. Сплошь и рядом.

“Хочет сказать, что Эльсвандил, что приютил ее и явно благоволил ей, поощряя ее деятельность, не поделился с ней этой историей?”

“Может быть. Королю не обязательно делиться государственными делами.”

“Не обязательно, но иногда хочется разделить бремя забот с кем-то кто не станет распространяться, выслушает и может быть даст мудрый совет. Почему этим кем-то не может быть она?”

Он не станет говорить ей этого. Ведь скажи он ей все это и можно тут же подниматься и уходить. Он не добьется ничего своей грубой прямотой.

— Но он приводил Вэл, когда она была маленькой, сразу после убийства ее матери?

Араэнере кивает.

Она помнит тот день очень хорошо, хотя он не отличался чем-то особенным. Ее юная пациентка была вполне здоровым ребенком, шумной и неугомонной, а в зале тихой и очень серьезной. О! Этих внимательных детских глаз Араэнере не забудет никогда, но в ней не было ничего экстраординарного. Уже тогда было ясно, что она станет магом: сила проходила через нее потоками, пронзала ее, задерживаясь яркими вспышками. Как у всех тех кто должен был стать магом.

— Да, спустя какое-то время. Он был тогда очень напряжен. Я знаю чего он ждал, он думал, что в Вэлиан окажется тьма, та которой отец Эльсвандила наградил многих эльфов в своей безудержной тяге к экспериментам и патологической тягой к могуществу.

Сфайрат задумался, вспоминая как звали властителя некогда единой империи темных эльфов.

— Сэтрхаим?

— Да, — Араэнере всегда избегала его, не любила произносить вслух имя этого жестокого правителя. — Он был безумен, как и все те, кто занимается наукой.

Йасейша растягивает губы в грустной улыбке. К безумцам можно легко причислить и ее. Она часто ловит себя на этой мысли, когда отвлекается от многочасовой работы, забыв обо всем, потеряв счет времени.

— Особенно те, что связаны изучением живых существ. У Сэтрхаима была власть, сила и безграничные ресурсы.

Йасейша, в отличие от уже почившего монарха, никогда и ни за что не стала бы экспериментировать на живых существах. Она рада, что нет в ее руках безграничной власти, ибо она развязывает руки, способна привести к большим бедам и к горю, трагедиям.

Но дело не только в этом, когда-то и она сама оказалась по ту сторону эксперимента, когда-то она сама лежала на холодном каменном столе, билась в агонии от пронзающих ее тело разрядов, что оставили следы на ее теле.

— Это как это связано с фаэдир?

Араэнере помимо воли содрогнулась. Она молчит какое-то время, решая стоит ли посвящать молодого дракона в историю многовековой давности. Его народ издавна противостоит этой могущественной крылатой расе и пока проигрывает в этой войне.

В свете сотворенного Тханной, у него есть все причины желать поквитаться с ними. Тогда, все с самого начала было подстроено фаэдир и цель у императора, его жен, магов и советников была лишь одна — получить контроль над миром людей. Впрочем, об этомм дракону говорить не обязательно. Он должен был понять это самостоятельно, теперь особенно, когда выяснилось что Тханна жива.

— Ты ведь знаешь, что об их происхождении практически ничего неизвестно.

— Да, ходят слухи, что Амаэль приказал уничтожить все записи, свитки и книги, что так или иначе упоминали бы о них.

Сфайрат пока не понимает, как связаны крылатые с тьмой, кроме того что противостоят ей веками. Но связь между ними есть, он чувствует это.

— Да, я тоже слышала об этом и знаешь, это не лишено правды. Несколько книг, где присутствовало более-менее полное описание фаэдир пропало из моей библиотеки. Я никак не могу найти их.

Сфайрат приподнимает брови. Не думал он, что в храме есть место воровству.

— Я знаю кто стоит за этим и пока закрываю глаза на это. Книги давно прочитаны мной и хранятся здесь.

Она касается своего виска кончиком указательного пальца, растягивая губы в некой улыбке.

— Ты не боишься, что найдутся те кто захочет отобрать у тебя это знание?

— Может быть, но пока они не пытались сделать этого.

Араэнере замолкает на мгновение. От ее народа не осталось ничего. Она последняя, забытая. Какое им дело до той, что сидит безвылазно в своем храме, лечит и потрошит трупы? Разве могут они знать что она та самая, одна из немногих что спаслась когда-то?

— Сегодня, таких кощунственных речей уже и не услышишь. Существует теория, что фаэдир были сотворены. Говорят, что они всего лишь чья-то злая шутка, результат эксперимента и предками их являются люди.

Люди? Да, они похожи на них, если бы не крылья. Люди?!

— Но с кем? С кем надо было скрестить их, чтобы получить такое?

Они ведь не монстры, не уроды, если говорить о внешности.

— Если вспомнить все то, что я читала, то скорее всего со всеми.

Она видит его сомнения.

Араэнере поднимается и проходит к книжной полке, но тянется не к книгам, а наоборот очищает стол под ними, смахивая находящиеся предметы в сторону. Вещи не падают, не разбиваются, ударяясь о пол, а повисают в воздухе. Она протирает шероховатый стол ладонью, отряхивая руки друг о друга, поворачиваясь к нему, приглашая его присоединиться к ней. Ей надо показать ему, чтобы он поверил ей, а не посчитал ее слова за выдумку. Лампы над темной поверхностью стола ярко вспыхивают, в их стеклянных темницах играют, томятся существа наподобие того, которое он видел в своей квартире.

— Не все книги помещаются на полках, на все свитки можно спрятать в складках шеллы.

Сфайрат смотрит на каменную столешницу, что испещрена знаками и числами, на ней изображены рисунки существ, круги и символы в них и за ними.

“Как жаль, что Вэлиан нет рядом. Наверняка, ей это было бы интересно.”

Думает он, разглядывая страницу каменной книги. Генетика никогда не интересовала его, здесь же все посвящено именно ей. Указано наилучшее время для проведения ритуала, фазы спутников и поведение окружающих планет, бесконечные ряды формул и ингредиентов, возраст того или иного существа.

Записи неполные, страница обрывается, обломанным краем. Кто-то выломал камень, а может быть это все то, что осталось от некогда огромной стены.

— Как это связано с тьмой?

— Эта страница, это то, что досталось Эльсвандилу “по наследству”, плита из лаборатории его отца. Наверняка, это не все знание, что-то осталось у других братьев, но это мелочи. Сэтрхаиму досталось не все и он в своих изысканиях действовал путем проб и ошибок.

Араэнере оперлась бедром о стол, возвращая предметы на место, что тут же заняли свое прежнее положение, приняв осознанный беспорядок. Ценой этих проб и ошибок стали исчезнувшие малые народы, но это случилось несколько позже.

— Сэтрхаим, пытался воссоздать что-то подобное, но ему это не удалось, — она поправляет рукава платья, заставляя их ткань виться затейливой “прядью”. — Единственное в чем он преуспел — это эксперименты с тьмой.

Сфайрат смотрел на стол. Знание запечатленное на нем пугало, заставляло содрогнуться, среди существ изображенных на древней плите не было драконов, тот кусок обрывался.

— Но фаэдир, они ведь как никто другой ощущают присутствие тьмы в этом мире.

Араэнере приподнимает бровь в ответ на это. Да. Они чувствуют это, но не потому ли что она часть их самих?

— Очень удобно, правда? Делать вид, что ничего не происходит там, где есть свой интерес?

Сфайрат молчит, пока ничего не отвечая на это. Этот разговор приватен. Араэнере откажется свидетельствовать против фаэдир. Почему? Потому что она все еще боится их, хоть и не говорит об этом. Будь все иначе, этот мир был бы другим.

— Все, что смог темный император, так это обуздать тьму, заключить ее в хрупкие тела эльфов. Магов не становится меньше, но в семьях, что следят за чистотой крови они рождаются все реже. Несколько безумцев согласились пойти на это, но теперь они мертвы, как и сам император.

Араэнере села на место. Сфайрат же подумал о Нарэйн, могла ли мать Вэлиан пойти на это?

— Тьма быстро разрушает взрослое существо, но легко заполняет еще не рожденный сосуд.

Здесь что-то не так. Что-то не сходится.

— Между годами правления Сэтрхаима и рождением погибших эльфов прошло очень много времени, ведь они были молоды. Разве не так?

Все так. Араэнере не удивилась его недоумению. Это для нее все просто, ведь она видела все это.

— Кто-то продолжил его дело, кто-то кто владел знанием с самого начала. Ты ведь знаешь, что мы — не люди, и не способны рожать детей, каждые девять-десять месяцев. Кто-то ждал своего часа, а кто-то обратился к ним относительно недавно.

Сфайрат сел в кресло. Они некоторое время молчали, каждый думая о своем. Сфайрат все еще не понимал, как со всем этим связана мать Влиан. Что сделала она, что за обряд провела, если в Вэлиан нет тьмы?

“Хорошо. Зайдем с другого конца.”

Эта история очень темна и страшна. Понятно для чего фаэдир вдруг понадобилась власть над людьми. К кому бы они пошли жаловаться за происходящее? У кого бы стали просить помощи? Ясно, что фаэдир продолжили, подхватили чужое дело благо материала у них было предостаточно. Но тогда им нужны были бы все, кто был отчеканен на этой плите. Где взять тех кого уже не существовало?

— Тьму легко распознать еще в детстве, дети открыты и не способны прятаться, еще не научились этому. Но в Вэлиан, как бы ты того не опасался нет ничего такого.

Ему будет чем порадовать своенравную эльфийку. Сфайрат с облегчением выдохнул. Он и сам видел что она чиста, но подтверждения от знающей никогда не бывают лишними.

— Но остальные, неужели ничего нельзя было сделать?

Араэнере ждала этого вопроса. Эльсвандил тоже задавал ей его, тогда когда сделать уже было ничего нельзя. Он сам не смог пойти на это, особенно тогда, когда смотрел на стремительно подрастающего сына. Эльсвандил просил найти выход, он просил найти рецепт от болезни, которую Араэнере была вылечить не в силах.

— Можно, но не каждая мать согласится убить свое дитя. Они шли к этому, понимали на что соглашаются. Они делали это добровольно.

Сфайрат качает головой. Все хорошо в этом рассказе, все очень складно, но тем не менее остается ряд вопросов. Араэнере замечает его желание продолжить и опережает его на долю мгновения. Она наконец пришла к решению. Он ведь найдет Тханну, он и этот второй дракон, который к слову сейчас не с ним. Может он уже с Тханной? Сфайрат ведь почти догадался, почти сказал где искать ее. Вспомнит ли он об этом? араэнере хочет этого и страшится одновременно.

— Прежде чем ты спросишь еще что-то.

— Да?

Ее история вышла куда длиннее его. Она оказалась страшной, наполненной громкими именами и обвинениями в чудовищных преступлениях. Сфайрат чувствовал, что это не просто так. Он ждал что она потребует от него чего-то. Фэйт мог пообещать ей практически все что угодно, кроме того что в отведенную минуту он станет молчать и покрывать кого-то. Он был свободен говорить правду, ему нужно было узнать еще кое-что.

Сфайрат уверен в том, что Араэнере сможет ответить на его вопросы и подтолкнет к тому знанию, что способно будет привести его к истине.

— Я принимаю твое слово, я принимаю твое обещание что касается безопасности Тханны.

Сфайрат кивает, соглашаясь и удивляясь тому, что она ничего не просит для себя.

“Она может оказаться в куда большей опасности чем трусливая Тханна, ведь она обладает не меньшим знанием, чем она.”

— Почему ты не просишь за себя?

Драконы могли бы защитить ее, если бы только услышали ее историю. Все драконы этого мира, со всех концов света. На великом совете, когда встречаются те кто и в самом деле может сделать что-то, поднять и повести одним лишь словом тех кто верен им.

— Повторюсь, им нечем шантажировать меня. Пока в безопасности она, в безопасности и я.

Сфайрат кивает. Он не откажется от своего слова, постарается сделать все, чтобы эти двое были в безопасности, чтобы фаэдир не добрались и до них. Задача казалось бы трудная, ведь за ним нет королевства, у него нет знания, которое позволило бы прижать фаэдир к ногтю и держать на расстоянии, а при случае дать отпор. Все что у него есть так это слова.

Он бы ни за что не стал недооценивать фаэдир, но решение вдруг вспыхнуло в его мозгу и оказалось очень просто. Только недавно они говорили с Вэлиан об этом.

Есть место, где они будут в безопасности и это не Хорругарис. Ему надо знать наверняка, убедиться в том, что им нет доступа на Землю, к людям.

— Расскажи мне о Вэлиан, все что ты знаешь о ней.

Араэнере вздыхает. Она может рассказать о жестоких правителях и об ангелах, ведь король мертв и слово данное ему, о неразглашении, тоже мертво.

— Дракон, я не смогу ответить на все твои вопросы. Ты ведь уже знаешь, что значит для таких как мы однажды данное нами слово.

Сфайрат понимает это. Ей, как и Тристу придется задавать правильные вопросы.

— Тогда спрашивай.

Араэнере улыбается, она дала ему подсказку и, если он и в самом деле умен, то он обязательно поймет кто она.