— Мне стыдно за тебя, я так тебя ничему и научил, — произнес Иcх’ид, придвигаясь к ней на максимально близкое расстояние, сжимая тонкие запястья, так что и самому стало больно.

Трист зажал ее на стуле, прижав к спинке, тем самым заблокировав возможный удар в пах и лбом в переносицу, предусмотрев и такой вариант развития событий. Он умел извлекать уроки из своих прошлых неудач, какими бы позорными и нелепыми они ни были.

— Но не того, что касается тебя, правда?

Он поместил свое колено между ее ног, поза вышла донельзя личной, он ощущал ее дыхание на своем лице, тепло исходящее от тела, смешанное с ароматом духов. Эта ситуация была похожа на один из спаррингов, но только они не в зале и нет у них оружия, в его руках так точно. В другой раз он бы непременно оценил свое преимущество и воспользовался ситуацией. В данную минуту, Трист ощутил привкус горечи: ведь он зря доверился ей. Это знание саднило, ведь он считал ее другом.

— Значит на этот раз ты ошиблась.

Вэлиан ничего не ответила на это, тогда как Трист продолжил вглядываться в ее лицо, которое с каждым мгновением теряло выражение решимости, заполняясь едва заметной, но все же угадывающейся насмешкой, с то и дело вспыхивающими веселыми искрами в глазах. Одно время они злили его, вызывали недоумение, но потом он привык, кажется, что разгадал ее нрав.

Вэл дернула плечиком, что означало «как знать» или «все может быть», но тут же поморщилась; не стоило ей дергаться в этом весьма неудобном для нее положении, кожу рук обожгло «крапивой». Мужчина приблизился к ней еще ближе, так что она могла «полюбоваться» своим отражением в темной поверхности расширившихся зрачков; она видела пульсирующую жилку на его шее и ощущала запах розмарина и имбиря от еще не выветрившегося парфюма.

— Зачем ты пришел ко мне, Иcх’ид?

Вэл несмотря на неудобное положение, на ноющую, обжигающую боль в запястьях и чуть притупившуюся боль в спине улыбнулась. Она смотрела в сердитое, даже наполненное злобой лицо Тристана, стараясь держаться, что было сил.

— Пришел, потому что ошибался на твой счет.

— Неужели? А я вот в тебе — нет.

— Никогда?

Ее губы скривились не то в усмешке, не то в раздумье.

— Никогда.

Сумасшедшая она и есть, никак иначе, но не чувствует она опасности от мужчины, каким бы сильным и опасным противником он ни был.

— Этого следовало ожидать, рано или поздно.

Вэл мотнула головой в сторону, чтобы смахнуть упавшую на лицо прядь, щекочущую лоб и бровь, отчего последняя нестерпимо зачесалась.

— Неужели ты пытаешься очаровать меня?

Темные глаза потемнели еще больше, из них исчез белок. Она превращалась в ту, которая всегда очаровывала его. Трист чертыхнулся.

— Бэаквуа, ты явно переоцениваешь свое обаяние.

— Ну раз ты так считаешь, Тристан.

Вэл пожала плечами, попыталась сделать это в таком неудобном положении, веселая усмешка обозначилась еще сильнее, ее губы задрожали, как если бы она сдерживала смех. Ему вспомнилась их предпоследняя встреча, тогда она воспользовалась своим преимуществом. Он чуть отодвинулся, не ослабляя захвата рук, чтобы взглянуть на ее лицо издалека, оценить образ в целом.

— Чтобы это значило, пекло тебя возьми?! Бэаквуа! Вэлиан!

— Руку отпусти, — попросила она его с все той же мрачной улыбкой, — если конечно не боишься, что я выцарапаю тебе глаза.

Трист смотрел на нее еще с мгновение, затем взглянул на свои руки.

— Правую руку, пожалуйста.

Она не сопротивлялась, не напрягала плечи, не пыталась вырваться. Медленно, но верно в нем стало нарастать раздражение, смешанное с досадой.

Несмотря на все это, томимый интересом, что же она предпримет на этот раз, он ослабил захват пальцев, заранее готовый ко всему. Девушка вытащила из кармана темный прямоугольник стекла, чем-то похожий на карманное зеркальце, замерев с ним на уровне его лица, раздался щелчок.

— Оно стоило того!

Он тут же повернул штуковину обратной стороной, на ней отпечаталось его изображение. Трист мельком взглянул на него, его занимала женщина рядом. Она не собиралась сдавать его, но воспользовалась тем, что давно знала его, предугадала реакцию и разыграла.

«Но не того, что касается тебя», — всплыли в памяти, недавно оброненные ею слова.

Тем временем, девушка продолжила.

— Если вдруг решу завести новый фотоальбом, то начну его именно с этой фотографии, — проговорила она, улыбаясь, пока разглядывала содержимое экрана, не обращая внимание на неудобное положение.

— Вэлиан!

— Да, Иcх’ид.

До этого момента ей все никак не удавалось поймать его и запечатлеть на фотографии, раньше он уворачивался, умудрялся спрятать лицо и отчасти его поведение было понятным: Трист не хотел, чтобы у кого-то были его изображения. Весьма нелогичное поведение, ведь многие и так знают его внешность и при желании могут описать, хороший художник, лишь раз увидев его, сможет изобразить на холсте, не говоря уже о магах, что сильны в визуализации или в магии воздуха.

Другое дело — не у каждого в Эландиле есть смартфоны и ни у кого нет компьютеров, чтобы он мог переживать за вирусную рассылку его фотографии с весьма озадаченным выражением лица. Так что его поведение всегда воспринималось Вэл, как некая разновидность мужского кокетства.

— Полагаешь это смешно? Ты знаешь, как бесишь меня сейчас?! Я мог убить тебя!

— Но ведь не убил? Ты тоже меня бесишь время от времени, но теперь уже реже, наверное, потому что мы стали реже видеться друг с другом.

— А сейчас?

Она сделала вид, что задумалась, покачав головой из стороны в сторону, как будто бы размышляла над ответом.

— Сейчас тоже есть немного.

Она знала, что Трист не придет в восторг от ее выходки, но не сожалела о содеянном, несколько капель его испорченной крови взамен того сколько в свое время он выпил у нее, вполне себе оправдывает этот поступок.

— За все то время, что ты проделывал тоже самое со мной, я считаю, что очень даже смешно. Нравится тебе это или нет, но и я знаю кое-что о твоих слабостях.

Она убрала телефон обратно в карман, посмотрев на все еще зажатую левую руку, а потом только на него.

— Полагаешь, ты находишься в списке моих слабостей?

— Нет, — Вэл покачала головой, — я не столь большего мнения о себе, но тебя подвела твоя паранойя и любопытство. Не буду вспоминать твоих прежних выходок.

Трист прикрыл глаза, сделав глубокий вдох.

— Ты права. Только ты почему-то не заходишься в приступе смеха.

Вэл медленно кивнула, ее веселье мигом исчезло, сменившись на внимательное выражение лица. Она рассматривала его, теперь уже игнорируя глаза, делая осторожный, очень медленный вдох, вдыхая едва ощутимые нотки его парфюма. Трист, несмотря на раздражение, с интересом следил за ней — она его худшая ученица, но только лишь потому, что не пожелала быть лучшей, хотя могла, стоило только постараться, переступить себя. Ему же стоило поднажать, но тогда бы они уже никогда не были друзьями, их отношения и сейчас-то дружбой не назовешь.

— Что случилось? От тебя пахнет кровью и смертью.

Трист отпустил ее, но отстраняться не спешил. Он ждал, когда она сделает еще что-нибудь и он не ошибся в своем ожидании. На этот раз девушка погладила его по щеке, прикосновение было недолгим, совсем уж коротким, она оправила волосы у него на виске, убрав их ему за ухо. Вэлиан убрала руку. Для дружеского прикосновения этого более чем достаточно, даже слишком, но время розыгрышей прошло, вместе с напомнившей о себе спиной.

— А у тебя? Только не говори мне про то, что все дело в усталости.

Вэлиан пожала плечами. Ее дела куда лучше, чем его, а больная спина — это скорее всего результат продолжительной прогулки в холодный день до храма Асоннэ. Она поплатилась за то, что легко оделась и просидела на холоде почти что с час.

— Не буду, раз ты просишь. Выпустишь меня?

Веселье весельем, но скоро Сфайрат придет, не хватало только, чтобы он застал их в таком виде, будет очень неудобно.

— Нет.

Проговорил он, касаясь ее соленых губ, пахнущих миндалем, таких мягких и теплых. Девушка осталась безучастной к этому жесту, не напряглась, но и не расслабилась, вообще никак не отреагировала на это.

— И только? Ты почувствовала, что от меня пахнет кровью и смертью?

Теперь Трист отпрянул, быстро накинув на себя свой привычный крайне невозмутимый вид, так словно ничего не произошло между ними. Вэлиан только повела плечами, поднимаясь с места.

— Не только, еще и то, что в поцелуях ты не нуждаешься.

Проговорила она, едва-едва улыбнувшись ему напоследок, прежде чем пройти к вешалке, устроив на одной из них свое пальто. Трист развернул стул, усаживаясь на нем поудобнее. Он наблюдал за Вэлиан, стараясь смотреть во все глаза, чтобы от его внимания не ускользнуло ничего. Женщина вела себя как обычно, даже не подумав смутиться.

— Эти слова можно воспринимать, как ревность?

— Воспринимай, как хочешь. Ты расскажешь, что случилось и почему ты пришел ко мне?

Девушка сняла сапоги, встав на носочки. Хм, он еще не видел такого: ни разу не видел, чтобы она стояла на кончиках пальцев, точь-в-точь балерина. Стоять на кончиках пальцев не ахти какое умение, но все же, Трист не помнит, чтобы она обучалась балету.

— Решил повидаться, такой ответ тебя устроит?

Вэлиан, вновь опустившись на полную стопу, прошла к кухонной стойке, оглядываясь на Триста, что уселся на стул, перед этим развернув его в ее сторону. Она ничего не ответила на этот вопрос, просто занявшись хозяйственными делами: налила воды в чайник, включив его, достала небольшую кастрюлю и такую же небольшую сковороду, задумавшись на мгновение.

— Нет, Трист. Ты практически обнулен, так же, как и я, спрашивается: кому ты позволил сделать это?

Да, он, как и она на данную минуту просто эльф, без важной приставки «маг», но отсутствие эфира не сильно тревожит его. Главное, что он жив, баланс вычерпан не до самого минимума, а значит рано или поздно сила вернется к нему, и он восстановится. Пару дней он может позволить себе побыть в тени, поразмышлять и понаблюдать за происходящим со стороны.

— Я не слышал твоей истории. Начнем с тебя, расскажи мне, что приключилось с тобой?

— Хорошо, но не жди, что информации будет очень много, — она замолчала на мгновение. — Я на тот момент не отличалась большой наблюдательностью.

Трист отметил, что она напряглась, замерла на мгновение. Если он хоть что-то понимает в природе живого существа, то что-то приносит ей дискомфорт, а если по-простому — болит.

— Словом, дело было так.

Вэлиан наконец замолчала, ее рассказ занял что-то около получаса, это с учетом того, что после она отвечала на задаваемые Тристом вопросы. Он раздумывал над всем сказанным ею, продолжая наблюдать за тем, как она хозяйничает на кухне.

— Не буду спрашивать, о чем ты думаешь, но хочу спросить другое: зачем ты тогда дал мой номер Дику? Ты ведь сделал это не просто так.

Трист молчал некоторое время, раскладывая полученную информацию по полочкам.

— Формально то был не я, а мой секретарь, что повелся на халявное угощение будучи в изрядном подпитье, весьма расстроенный устроенным мной разносом. Ты понимаешь меня.

Вэл кивнула. Это был один из его образов, ведь было бы, как минимумом подозрительно, если бы Дик лично повстречал главу разведки и тот так просто поделился бы с ним информацией. Даже если бы тот выдал ему ее взамен на что-то, то все равно это выглядело бы странно.

— Очередной раз довел беднягу бесконечными придирками и угрозами уволить к чертовой матери? Кофе или чай?

— Что-то типа того, распек его за утерянный отчет, — Трист не улыбнулся, его зеленые глаза стали совсем светлыми, он был где-то далеко, продолжая отвечать ей. — Давай чай, кофе уже поперек горла стоит, особенно такой дрянной как этот.

Вэл потрясла баночку с кофе, заглянув вовнутрь: там осталось совсем чуть-чуть. Сколько чашек или даже кружек он выпил?

— Насчет Дикеаваля, мы подозревали его в шпионаже.

— Ну и как? Догадки подтвердились?

Тристан только приподнял бровь в ответ на это. Продолжает шутить? Ему совсем не до шуток, все куда серьезнее чем он думал. Серьезнее зарвавшейся девчонки, что решила отомстить ему весьма оригинальным способом за свою «искалеченную» личную жизнь.

— Я просто спрашиваю. Мне интересно, что ты думал на тот момент. Не надо смотреть на меня вот так, мне дракона за глаза хватает, — последнее она добавила совсем тихо, бросив взгляд на запястье.

Сфайрат что-то долго не появляется, как минимум полтора часа прошло. Ей бы порадоваться той форе, что он дал ей для приготовления ужина, однако, Вэл вдруг ощутила тревогу.

Он ведь взрослый мужчина, сильный маг и дракон. Чего спрашивается волноваться? Тут впору подумать о безопасности его раздражителей, а не о нем, но тем не менее она волнуется.

— Подозрения подтвердились. Дик шпионил, но по мелочи, ни о чем серьезном он рассказать не мог. С его помощью я заполнил утерянный отчет, но говоря по правде ничего нового я от него так и не узнал. Решил оставить все так как есть и посмотреть, что будет дальше. Но признаюсь, потом меня смутил твой интерес к нему. Зря ты не рассказала о нем. Как он попал обратно в Эландиль? Ты помогла ему вернуться?

— Нет, не я, дракон.

— Куда он перенес его и когда?

Вэл задумалась, протянув ему кружку с чаем и бутерброд с сыром.

— Куда именно, я не знаю, но это случилось как раз перед тем, как разгромили мой дом и квартиру.

Под его испытывающим, даже полным укора взглядом, она согласно кивнула, повинившись.

— Я знаю, что была неправа и то, что мне нужно было рассказать все тебе или Сулдемиру. Но тогда события не приняли такого мрачного оборота и честно говоря я подразумевала, что ты владеешь ситуацией. Трист, я и сейчас не уверена, что в другой раз поступила бы иначе.

— Почему?

Вэл пожала плечами, принявшись чистить лук.

— Тогда, мне пришлось бы выдать и тебя. Кому еще верить, как не друзьям?

— Но уж не бывшему шпиону, который может водить тебя за нос, тогда как ты наливаешь ему чай и привечаешь у себя в доме.

— Привечаю? — возмутилась Вэл. — Ты часом ничего не перепутал? Ты вломился ко мне в квартиру!

— Тебе не мешало бы обновить защиту против грабителей, замок легко подался отмычкам, а такое ощущение, что дверь достаточно было просто толкнуть.

— Давай! Заставь меня сомневаться в тебе и огреть, чем потяжелее, стоит тебе только отвернуться. Я сдам тебя королевской страже и наверняка получу повышение, все причитающиеся почести и награды.

Трист усмехнулся, он знал, что ее никогда не волновала перспектива продвижения по карьерной лестнице. Пока не волновала, но в скором времени она непременно задумается над этим. Нельзя быть замужем и скакать с одного поля битвы на другое.

— Ладно, хватит о фантазиях. Я дождусь твоего рассказа? Что случилось у тебя?

— Здесь безопаснее, — проговорил Трист, — в этот мир не просто попасть, но зато можно быть уверенным в том, что и следить здесь за мной никто не станет.

— Неужели?

Протянула Вэл, но Исх’ид, на ее счастье, сделал вид что не обратил на это внимания, продолжая.

— Пока добирался до твоего жилища пытался засечь слежку, обыскал твой дом на скрытые символы и амулеты, но ничего такого не нашел.

Вэл проигнорировала фразу, касающуюся обыска квартиры, оставив негодование на потом, ее на данный момент заинтересовало другое.

— А как же хранители?

— За них я бы стал беспокоиться меньше всего, во всяком случае это касается тех, что находятся с нашей стороны. Если говорить о серафимах, мне достаточно вести себя тихо, не применять магию и тогда все будет хорошо.

Вэл задумалась, сверяя слова Триста со своими прошлыми наблюдениями. Она ведь много раз задумывалась над тем, почему никто не появился и не пришел ей на помощь. Ладно, бездна с ней с этой помощью, но тогда, когда нужно было прикрыть тылы, отвести глаза и обеспечить инкогнито, тоже никто не появился. Хотя, первое время так и было, первые месяцы так точно, серафимы успели надоесть до стойкого неприятия, до тошноты. Можно было предположить, что они были уверены в том, что эльфы подчищают за собой следы, но Вэл не стала бы надеяться на это теперь, только не после слов Исх’ида. Если думать о том, что они «капали» о каждом промахе гостящих на земле эльфов — фаэдир, то тогда бы и отдача не заставила себя ждать. Сулдемир бы не смолчал.

— Но они пропустили тебя?

Трист покачал головой, перед этим жестко усмехнувшись. Он не стал бы просить о таком одолжении никого из этого народа, уж слишком они высокого мнения о себе и наверняка, после того как им утерли нос на балу, постарались воспользоваться таким неожиданным подарком судьбы, как предполагаемый убийца короля владеющий едва ли не всеми секретами королевства, вдобавок ко всему не только своего.

— Нет, я попал в этот мир случайно, — он поморщился от воспоминаний, сделав глоток сладкого напитка, — совсем недавно нам стало известно, что фаэдир перестали контролировать этот мир. Вчера я смог убедиться в этом.

— Как давно?

— После того случая на крыше, когда ты повстречала дракона. Согласись, произошло слишком много всего на что стоило бы обратить свое внимание, но они промолчали и это показалось нам подозрительным. Они не явились к той выгребной яме, куда не преминула заявиться Сорге. Там были все, кроме фаэдир, а это очень странно. Такое происходит на обожаемой ими Земле, в подконтрольных им владениях, а они ни сном, ни духом. Серафимы и те облазили все вокруг, но правда и комментировать ничего не стали, отказались сотрудничать.

— Тогда почему ангелы, то есть фаэдир так легко согласились с просьбой короля?

Трист лишь пренебрежительно хмыкнул в ответ на ее оговорку, он был наслышан о том, какого мнения об этих существах люди, о культе что они организовали вокруг этих крылатых существ.

— Предположим не так легко, как тебе кажется, королю пришлось вспомнить их прошлые прегрешения, в частности ситуацию с твоей матерью. Предвижу твой последующий вопрос: я не знаю, что произошло тогда. Также, как меня не было в зале, когда Его Величество попросил оставить их одних. Знаю, что для начала король ограничился официальным запросом, но потом они заявились во дворец, все остальное происходило при закрытых дверях.

— Что, вообще никак?

Вэлиан сделала вид, что засомневалась.

— Мне еще дорога моя жизнь и неужели ты думаешь…

Нет, Вэлиан не думала, она знала, что Трист предан Эльсвандилу и не стал бы идти против него.

— Вэлиан! — воскликнул он преувеличенно строго, заметив ее веселье.

— Что? Трист, прекрати пудрить мне мозги! Для того, кто не был там, ты слишком многое знаешь. Иначе, ты бы сейчас хлопал глазами, краснел, бледнел и негодовал. Ты сам оговорился, это не я придумала.

— Хорошо, — Трист даже не подумал, чтобы обижаться в ответ на ее обвинения, приняв свой прежний вид. — Я присутствовал при том визите, но уверяю тебя я не в курсе того, что же именно произошло тогда. Эльсвандил упомянул об этом вскользь, я всего лишь сложил эту информацию с теми разрозненными данными, что имелись у меня. Это случилось не при мне, и как бы я не старался узнать в чем дело, у меня ничего не получилось.

Вэл только приподняла бровь в ответ на это, так и застыв с едко пахнущим овощем в руках, продолжая мерить его изучающим взглядом, но с таким же успехом она могла изучать луковицу, ожидая что она выдаст ей что-нибудь. Трист все же продолжил, желая успокоить ее.

— Нет, никаких документов. Рихаррд и Сулдемир ничего не говорят и продолжают хранить молчание по сей день, предположу, что здесь дело не только в том, что король приказал им не распространяться об этом. Эльсвандила, ты сама понимаешь я не могу заставить говорить об этом. Я владею обрывками слухов, но полагаю, что ты знаешь куда больше моего.

Вэл вздохнула. Дела семьи касаются только семьи. Ей только непонятно почему Трист продолжает скрытничать, можно подумать, что это тайна из разряда тех, что может повлиять на судьбу страны в целом. Она ведь просит рассказать ей, а не дать интервью всему миру.

— Уже знаю. Если бы отец не перегнул палку в свое время, то верно и не узнала бы, а даже если и так, то в силу другого характера, я лишь ужаснулась бы.

— Ты в самом деле думаешь, что воспитывай тебя Рихаррд иначе, ты бы стала другой?

Вэл покачала головой из стороны в сторону, словно раздумывая, но это означало, что она не исключала такого варианта развития событий.

— Может быть, но я допускаю, что стала бы честолюбивой и стремилась бы к власти.

Только и заметила Вэл, теперь оглядываясь на него. Она зашуршала пакетом, вытаскивая из него оставшиеся продукты, пока обжаривался лук.

— Ну, хорошо. Ни Сулдемир, ни Рихаррд, ни король тебе помочь не смогли, а твой предшественник? Неужели он не сунул свой длинный нос в это дело?

Трист отставил пустую кружку в сторону, сложив руки на спинки стула и подперев ими подбородок. Давненько он не был у нее в гостях, не наблюдал за ней в спокойной атмосфере.

— Ты уверена, что всем существам, занимающим посты подобные моему, есть дело до всего, что творится вокруг?

Вэл отправила бекон на сковороду, отложила доску в сторону, перемешав содержимое посуды деревянной лопаткой, а затем только повернулась к нему.

— Да. Я уверена в том, что это бы заинтересовало не только тебя, но едва ли не каждого кто привык иметь дело с секретами. Не ты ли говорил мне о том, что тайна-не тайна, когда все знают о ней, хотя бы даже поверхностно? Это не привлекает внимания, но не тщательно оберегаемое нечто. Проще было раструбить об этом всем и каждому, показательно четвертовать Рихаррда и всю мою семью в назидание остальным…

— Ты кровожадная.

Только заметил Трист в ответ на это, перебивая ее. Он улыбался, внезапно вернувшись в своих воспоминаниях в те дни, когда он декламировал ей эту прописную истину.

— Ты кровожадный, а я повторяю за тобой, — поправила его Вэл, не обратив внимания на его улыбку, — можно было придумать такую же нелепую ситуацию что и с Эланис. Всё! Вот и сказочки конец, никаких вопросов.

Трист только выразительно изогнул бровь, продолжая оставаться в том же положении.

— Не забывай о королевском слове. К тому же король не может так просто разбрасываться первородными эльфами.

— Много стоило то слово, когда король нашелся, как переиграть самого себя и в одном и в другом случае. Но возвращаясь к крейви, в Эланис тоже течет чистая кровь.

— Именно поэтому никто не стал преследовать ее и сестру после побега с эшафота.

Вэл замолчала, но не только потому что не нашлась что ответить. На сей счет можно препираться бесконечно долго, точнее спорить, а на самом деле бегать за «хвостом» Триста, в его бесконечных отговорках.

— Ладно, я отошла от темы. Я спрашивала о Флоринэле.

Трист взглянул на свои пальцы, вытянув перед собой руку, внезапно заинтересовавшись состоянием своего маникюра, а на деле выходило так, что этим простым жестом он поставил блок, словно отгораживался от этой темы.

— Трист? Король мертв, ты пока свободен от своего слова.

— Я присягал не только ему, девочка, а королевству, — протянул он менторским тоном, — клялся следовать интересам страны.

— Трист. Прекрати, это касается меня, и ты знаешь, что, — она не договорила, ощутив подкатившее к горлу раздражение, в непреодолимом желании рявкнуть на него. — Кому я вообще объясняю подобные вещи?

— Может он и знал что-то, но пытки подкосили его, — проговорил Трист нехотя, он старался избегать этой темы в общении с Вэлиан.

— Пытки?

Трист кивнул, взглянув на нее все с тем же выражением лица, но вот взгляд перестал быть просто заинтересованным или любопытствующим, он стал колючим. Вэл отдернула себя, чтобы не поежиться. Не часто они касались этой стороны его работы, не он, не она не находили эту тему жутко интересной. Жуткой — да, но никак не захватывающей.

— Он тронулся умом и все остальное, что мне удалось вытянуть из него все больше напоминало кашу, впрочем, и из этого можно было собрать во едино хоть что-то, но дальше было только хуже.

— Хорошо, — проговорила Вэл, чтобы закрыть тему пыток. — Он свихнулся, но почему король вдруг вздумал сменить одного мастера на другого?

Трист пожал плечами.

— Официальная причина в том, что Эльсвандил стал сомневаться в его преданности, но истина в том, что король пожелал, чтобы некоторые истории были живы только в его памяти.

Когда-то Вэл бы покоробил его равнодушный тон. В конце-то концов его могла ожидать подобная участь! Но позже, она все чаще думала о том, что так и надо, нельзя придавать большого значения подобным вещам, ведь так и с ума сойти не долго.

— И король согласился на его пытки? Нелогично, ты не находишь?

— Вэл, к тому моменту, когда я получил свое назначение, Флоринэль уже походил на овощ, так что мне достались немногие крупицы информации. Мне пришлось начинать все заново, перевернув кучу бумаг и допросив каждого, кто находился в моем подчинении. Тайны твоей семьи на тот момент вообще не заботили меня. Не обольщайся. Это потом, познакомившись с тобой, я напряг свою память и попытался выяснить хоть что-то. Только попробуй улыбнуться!

Девушка покачала головой, оставшись очень серьезной.

— Даже не думала, честно.

Он еще посверлил ее строгим взглядом какое-то время, наконец, улыбаясь:

— Кстати, кого назначил Эдвинсент на мое место?

— Патмур.

Трист задумался на мгновение, медленно кивнув. Он что-то слышал об этом эльфе, но сказать ничего конкретного о нем не смог бы. Эдвинсент, как и его родитель когда-то выставил на поле новую, никому неизвестную фигуру.

— Как ты оказался здесь? Что произошло во дворце за время моего отсутствия? Ты все никак не начнешь свою часть рассказа.

Вэл «сдалась», решив оставить эти расспросы, касающиеся ее матери на потом. Ей надо о многом спросить его, попытаться получить ответы, хотя бы того что касается Дэзгаса и того что он рассказал ей. Она уверена, что Тристу будет что рассказать на сей счет, однако, сейчас он уперся и заставляет ее бегать за своим «хвостом».

Как следует поступить в этом случае? Что нужно сделать, чтобы собеседник решил расслабиться и рассказать, если не все, то хоть что-то?

«Накорми и напои его, ответь на поцелуй, мужики ведь словоохотливы в постели, — издевательски протянуло проснувшееся сознание, — Заметь, он сам учил тебя этому!»

* * *

Я только поморщилась в ответ на это, но отвечать своему безумному сознанию ничего не стала. Спрашивается: чего сейчас вылез со своими непрошенными советами? Когда дракон рядом так он «сидит» себе тихонько в уголке, да помалкивает в тряпочку, а стоит ушастому появиться или кому другому так вот он, пожалуйста! Любите его и жалуйте!

— Где твой дракон? Я думал, он не отпустит тебя дальше чем на три метра, быстро определит в …

Я не обратила внимание на «твой дракон», но признаться честно — мне это словосочетание принесло удовольствие, но больше, как не крути взволновала вторая часть фразы. На секунду возникло ощущение, что он знал, да что там говорить все знали больше моего и ожидали такого варианта развития событий, точнее, даже не сомневались в этом.

— Тогда я не пойму, что ты здесь делаешь, раз ожидал, что я буду постоянно находиться в компании дракона?

Проговорила я, резко обернувшись к нему и задержав на нем взгляд. Трист покачал головой, всем своим видом показывая, как его забавляет моя реакция на его слова. Я сердилась на него, за его относительно безобидный вопрос, пеняя себе на то, что сама допустила подобное отношение, как со стороны Исх’ида, так и со стороны дракона. Одному я простила неумелые подкаты и подлый прием, а вот с другим позволила себе расчувствоваться, наслушавшись признаний о слабости дракона и позволить завести чуть ли не в патовую ситуацию.

— Вэл, я думал, что ты в курсе того, что выходишь замуж.

Я задержала на нем взгляд еще на секунду и отвернулась, принявшись с усердием резать зелень угрожающего вида ножом, больше похожим на тесак. Для тесака он больно легок, а для обычного ножа слишком велик, но я не жалуюсь — все-таки подарок. Одно порывистое и неловкое движение и мои пальцы останутся на разделочной доске Я легко представила это, кажется нечто подобное я видела в каком-то старом фильме ужасов.

— Черт!

— Что случилось?

— Ничего. Ни-че-го! — повторилась я, произнеся слово по слогам.

Позади раздался шум отодвигаемого стула, Трист в мгновение ока оказался возле меня, заглядывая мне через плечо. Я посмотрела на него сбоку, он, убедившись в том, что все в порядке, взглянул на меня. Он стоял так близко, что я вновь почувствовала аромат его духов.

— Я все еще жду рассказа, — заметила я, желая таким образом отогнать его от себя.

Приятный аромат оливкового мыла и мужского парфюма вперемешку с запахами пищи стал раздражать меня, а еще Трист смотрит таким знакомым, насмешливым всё знающим взглядом. Все бы ничего, но похожее выражение было всего лишь несколько минут назад, когда он поцеловал меня. Мне только повторений не хватало.

— Я тебя волную, Бэаквуа?

Что тут скажешь? Почему за все то время, что мы общаемся с ним и за все то бесконечное количество раз, что я дала ему понять, что он не интересует меня, он так не смирился и не прекращает попытки добиться желаемого?

Он ведь не ждет, что я начну смущаться и признаваться каким по истине волшебным был его поцелуй? Если ждет, то у меня для него плохие новости.

«Тебе всегда было просто добиться желаемого, но ты предпочла пойти трудным путем. Воспользуйся ты своим даром раньше, жить тебе определенно было бы легче.»

— Да, Исх’ид ты меня волнуешь, — я положила руку ему на грудь, отодвинув его от себя, — Сегодня даже больше чем обычно.

— Сегодня какой-то особенный день?

Я успела убрать руку, до того, как он накрыл мою кисть своей ладонью. Проходили, знаем, какая у него мертвая хватка. Я не двигалась с места: ему главное не показывать, что опасаешься его или нервничаешь, иначе, он тут же почувствует слабину и все станет только хуже. Формулу общения и поведения с Тристом я вывела для себя очень давно и продолжаю использовать ее многие и многие годы, на мой взгляд очень успешно, если не считать спаррингов, но это исключения, которыми я стараюсь не злоупотреблять, только лишь в крайних случаях.

— Твоя нетрудоустроенность, сказывается на тебе не лучшим образом.

Трист только приподнял бровь, ожидая пояснений.

— Я выхожу замуж, но не за тебя. Не забывай об этом.

К моему немалому облегчению, эльф тут же посерьезнел и отступил назад.

— Вспомнила, что пропустила один забавный праздник у людей.

Я имела ввиду Halloween, мысль о нем пришла следом за кровавой фантазией с отрубленными пальцами, у англичан даже печенье такое есть. Очень реалистично выглядит, полито красным сиропом или съедобной краской, называется оно «пальцы ведьмы» или «рука ведьмы». Какое-то из этих двух названий определенно верное.

— Полагаю, ты была занята, — заметил он, никуда не девшимся насмешливым голосом, — работой, не так ли?

— Да.

Я хотела не просто посмотреть на переодетых людей, стучащихся в двери с требованием угощений, но и поснимать этот процесс, атмосферу на телефон, а потом показать фотографии родным, Веспере и Маару, даже тому же Тристу. Растяпа! Я забываю все, что касается меня лично, с этим надо что-то делать. Но что?

— Возвращаясь к твоему вопросу, я жду Сфайрата с минуты на минуту, — напомнила я о начатом разговоре. — Так что, расскажешь в ком именно ты ошибся и кому тебе не стоило доверять?

Трист помрачнел, бросив взгляд на дверь, словно там мог притаиться кто-то и подслушать его признание собственной ошибки. Выглядело очень забавно, словно это не он в опале и вообще никто не в курсе того, что произошло.

— Откуда такие мысли? Я мог просто сбежать, опасаясь справедливого наказания.

— Тогда бы ты не пришел ко мне, зная, что я сразу пойму чья на тебе кровь.

— Это ты по запаху определила?

Я ничего не ответила на это, продолжая сверлить его взглядом, ожидая, когда же он наконец начнет свой рассказ, закончит цепляться к словам и перестанет тянуть кота за яйца. Какая разница почему я верю ему, если в конечном счете я права, а он невиновен?

— Я поверил в слезливую историю рассказанной мне человеком. Догадаешься, кого именно я имею ввиду?

Я подошла к столу, протянув Тристу несколько зубчиков чеснока, небольшой нож и доску с вытесненным на ней логотипом Ikea. Вид у бывшего сыскаря был озадаченный. Видимо раньше, его не часто просили помогать по кухне, особенно таким бескомпромиссным образом.

«Надо было ему и лук доверить, немного страданий и пролитых слез ему не повредило бы», — подумала я, не без сожаления.

— Почисти и нарежь, как можно мельче.

Трист только перевел взгляд с моих рук и обратно мне на лицо, но вопросов задавать не стал, молча забрав овощ из рук.

— Так о ком ты говорил? Случаем, не о моей ли новой знакомой Тайринн? Фамилию, извини, не запомнила.

— Случаем о ней! Фикция это, а не фамилия! Подозреваю, что нет во всем мире ни одного существа с таким именем.

Я улыбнулась, возвращаясь к готовке, помешивая содержимое сковороды лопаткой.

— И она человек? Как ей удалось попасть в наш мир, она тебе не рассказывала?

Я повернулась к нему, наблюдая за тем, как «мучается» эльф, очищая дольки чеснока от липнущей к пальцам тонкой кожицы и пленки. Я знаю куда более быстрый способ чистки, но ему о нем говорить не стану. Во-первых, это маленькая месть на его неспособность разговаривать нормально, без вечных насмешек и подколов, а во-вторых, это ведь не кулинарные курсы, где можно и нужно делиться бытовыми премудростями.

— Мэтр, этой девушке стоит сказать отдельное «спасибо» за твое раздражение, но в защиту ее легенды тебе стоит напомнить, что ложь не возникает на пустом месте, а факты из вымышленной биографии не появляются из ниоткуда. Наверняка, это фамилия принадлежит кому-то реальному и стоит поискать ее владельца.

Трист недобро сощурился, подняв ко мне лицо.

— Вэлиан, тебе стоит напомнить…

— Ты продолжай рассказывать и не отвлекайся, — перебила я его, оборвав начинающуюся тираду, — я имею ввиду обычных лжецов, а не тех, кто занимается этим профессионально.

С этим он согласился, вернувшись к своему занятию.

— Если верить ее рассказу, то это был какой-то портал, зачарованный под окружающий мир. Место в лесу, где они устраивают ролевые игры.

Трист досадливо поморщился, я, продолжая слушать его, поджала губы, в безуспешной попытке скрыть улыбку. Словосочетание «ролевые игры» судя по сему ввело его в заблуждение. Он истолковал его по-своему, в меру своей испорченности, так сказать. Я сдерживала улыбку, уже предвкушая веселье.

Зря Трист пренебрегает визитами в этот мир, ссылается на свою извечную занятость, он мог бы узнать много чего интересного.

— Этот мир и правда так испорчен, извращен в своих желаниях? Что людям не сидится в собственных домах? Мне казалось, что для такого рода развлечений прекрасно подходят спальни, публичные дома, но уж никак не лес полный насекомых и другой опасной живности!

Я захохотала, не в силах сдерживаться, глядя в лицо Тристана, покоробившееся от этих рассуждений и предположений.

— Тебе смешно? Они представляют нас, наряжаются нами, собираясь на эти с позволения сказать сборища! Там ведь иголки, шишки, муравья, репейник, чертополох, кусты акации! Я уже не говорю про что-то более ядовитое. Нет, по молодости и я вытворял всякое…

Я выставила вперед руку, призывая его замолчать. Мне совсем не хотелось услышать что-нибудь еще, что потом и вспомнить будет не то что неловко, а очень стыдно.

— Я не могу… Трист! Я прошу тебя! Остановись!

— Даже в борделях не знают таких извращений. Прекрати ржать! Ты между прочим сама попросила рассказать меня что случилось!

— Ну куда уж мне! Особенно… особенно до твоих академических познаний о борделях!

Я продолжала хохотать, с каждым его словом все больше заходясь в приступе смеха. В дверь позвонили, я продолжала смеяться, утирая слезы, когда пошла открывать дверь, кажется, что, безуспешно пытаясь принять более-менее спокойный вид.

— Я тебе все объясню, прекрати злиться! Хотя нет! Подожди. Дракон, он тоже должен услышать это. Погоди!

Я открыла дверь, глядя на Сфайрата с огромным бумажным пакетом, украшенным красивым рисунком в тему приближающегося Рождества: наряженная ель, подарки, ветка омелы.

— Привет, — он прошелся по мне взглядом, протягивая внушительного размера пакет, — это тебе.

— Привет! Очень красиво, а что внутри?

Впрочем, это быстро перестало волновать меня стоило взглянуть на мужчину, что прошел ко мне в дом, тут же запустив руку в волосы, стряхивая их от осевших на них капелек влаги. Сейчас, он уже был не в костюме, а в простой одежде, никак не выдающей в нем офисного работника. Джинсы, короткое черное пальто на распашку, под ним такая же темная футболка, судя по виду одежды, он только что из магазина, все выглядит абсолютно новым или редко ношенным. Безумно хорош собой, так что очень хочется дотронуться, чтобы убедиться в том, что он не иллюзия.

— Посмотри и узнаешь, — Сфайрат только улыбнулся в ответ, заметив мое внимание к себе, — но для начала, иди-ка сюда.

Он притянул меня к себе, обнимая и прижимая к своей горячей груди.

— Сфайрат!

— Приятно, что ты встречаешь меня с улыбкой, я начинаю жалеть о своей затее с долгосрочным контрактом.

Я не успела ничего возразить ему, главным образом потому, что просто физически не смогла бы сделать этого — дракон поцеловал меня. Сначала нежно и легко, но совсем скоро требовательно, настойчиво касаясь моих губ своими, призывая ответить на его поцелуй. Я отпустила пакет, не услышав звука от его приземления, встав к нему еще ближе, возвращая ему эту неожиданную, но такую приятную ласку.

На эти мгновения (или сколько прошло на самом деле?) все перестало существовать, мигом куда-то делись все прошлые мысли, пропали окружающие звуки, исчезли запахи, остались только приятные ощущения от прикосновений его губ и рук, что гладили меня по спине, время от времени дразняще опускаясь на ягодицы. Хотелось прижаться к нему еще теснее, чтобы почувствовать тепло, полностью оказаться в горячих объятьях.

Из его груди вырвался не то смешок, не то судорожный вздох, когда я притянула его к себе еще ближе, запустив пальцы в мокрые волосы.

— Вэлиан, у тебя здесь ничего не сгорит?

Голос Триста донесшийся с кухни отрезвил, в первую очередь не меня, а Сфайрата. Мне на время этих приятных мгновений стало глубоко все равно на то, что мы не одни, по правде говоря этот факт просто-напросто вылетел у меня из головы. Сфайрат лишь отклонился от меня, ожидающе глядя мне в лицо. Он что-то спросил у меня? Сердце стучало, как бешенное, заглушая мысли.

— В пекло! — я судорожно вздохнула, пытаясь справиться с дыханием.

— Ты не одна?

Не увлекись я поцелуем, я бы услышала напряжение в его голосе, задумалась над услышанными интонациями, но сейчас я ощущала лишь досаду, вперемешку со смущением. Это был всего лишь поцелуй, а я потеряла голову. К слову сказать, уже не в первый раз.

— Нет, помешай, пожалуйста.

Бросила я, оглянувшись назад и повернувшись назад к своему дракону. Его глаза вновь стали маняще темными, превратившись в черные зеркала, но в тот раз кожа на его лица была чистой, лишенной темных пятен от проступивших чешуек. Я провела ладонью по его щеке, ощутив шероховатость отросшей щетины.

— Это Трист.

— Я понял, что Исх’ид. Что он делает у тебя?

Последний вопрос был задан куда более резким тоном, что мгновенно привлекло мое внимание и окончательно отрезвило меня, выветрив «хмель» из головы.

— Режет чеснок, в данную минуту скорее всего помешивает бефстроганов, в масштабном смысле…

— Последнее меня волнует больше, чем все остальное.

Он прижал меня к себе еще ближе в ответ на мою попытку высвободиться из его рук, то ли я не замечала ничего до этого момента, то ли спина дала знать о себе только сейчас, но мне стало больно. Признаваться в этом ему не хотелось; уверена он не поймет. Я бы сама этого не поняла, ведь только что я целовала его как ни в чем не бывало, а стоило «запахнуть жареным» так тут же что-то заболело. Смешно.

— Скрывается от королевского правосудия.

— Давно?

— С сегодняшнего дня, — я поняла, как это все видится со стороны, — Сфайрат, я пришла домой, а он уже был здесь. Это не то, о чем ты подумал!

— А о чем я подумал?

Поинтересовался он, я же ощутила, как грудная клетка под моими руками медленно приподнялась и также медленно опустилась.

— Поделись со мной, пожалуйста.

— О том, что он здесь не первый день и я сбежала к нему. Это не так.

Сфайрат ничего не отвечал мне несколько секунд, его руки до этого согревающие и хоть как-то успокаивающие неприятные ощущения, теперь превратились в раскаленные тиски.

— Считаешь, я подумал об этом?

Его глаза не светлели, он не успокаивался. Возможно он сдерживал себя, но приходить в обычное состояние не спешил и дело тут совершенно не в поцелуях.

— Я предположила самое худшее. Спроси у него, если не веришь мне.

— Попросить лгуна, не врать и говорить только правду, очень неразумно ты не находишь?

Я кивнула, не подумала о таком варианте. Это я знаю Триста, вижу, когда он изворачивается и ловчит. Я знаю, что он заново не войдет в ту же лужу и не воспользуется подлым приемом, потому что он горд и будет знать, что я увижу это.

— А ты припугни его, уверена, что он под впечатлением выдаст все как на духу, — выдала я резко, ослепленная вспышкой боли.

— Он хорошо выучил тебя, — мужчина поднял лицо к потолку, прикрыв глаза и покачав головой, — невероятно.

Действительно невероятно. Услышь я историю подобную той, что происходит со мной сейчас я наверняка посмеялась бы. В его голосе не осталось никаких эмоций. Я понимала, что он делает, пытается держать себя в руках, однако это отрезвило, в голове как будто бы что-то щелкнуло и даже боль ушла на самый дальний, задний план.

— Сфайрат? Дракон, — я положила руку ему на щеку, заставляя смотреть на меня, отмечая что его глаза в мгновение ока окрасились золотой каймой, совсем как у огромного ящера, — Ты ведь умнее меня, то что мудрее — это определенно.

Сфайрат молчал, я же ощущала, что переступаю себя, перехожу на какой-то другой уровень. Было тяжело заткнуть свою язвительность, но я знала, что должна сделать это, иначе никак.

— Я бы не стала приглашать тебя в гости, оставив здесь своего любовника, тем более не стала бы делать этого, зная о твоем совершенно не кротком нраве. Мне надо было позвонить? Но я не знаю, как бы это помогло. Со мной такая ситуация случается впервые.

Сфайрат ничего не говорил в течение нескольких секунд, я не ожидала, что он успокоится в мгновение ока, но увиденное и услышанное повергло меня в некое состояние шока. Дракон улыбнулся, точнее его глаза приняли насмешливое выражение, преображаясь на ходу из черного в серые. Он, слегка ослабив захват, заметил.

— Ты быстро учишься быть кроткой и послушной. Очень надеюсь на то, что подобного больше не повторится.

Мне достался еще один поцелуй, на этот раз более короткий и легкий чем прошлый, нисколько не успокоивший меня, а кажется, наоборот рассердивший.

— Иди ты в пекло, диплодок.

* * *

— Стоило вам уйти, — Трист перевел взгляд на Сфайрата, имея ввиду его и Рэндалла, — а мне полюбоваться видом ночного сада, как девчонка завладела моей шпагой. Обернуться не успел, а она уже тычет ею мне в лицо.

— Я вижу, времени она зря не теряла, — заметил Сфайрат, предельно серьезно, — и что же ты?

— Позволил ей связать тебя?

Трист раздосадованный воспоминаниями кивнул, а на веселое предположение Вэлиан метнул на нее раздраженный взгляд.

— Обезоружить ее мне не составило труда, после ее рассказа, что она из мира людей стало понятным почему. Ничего тяжелее бутафорского меча она в жизни не держала, а если и так: убить кого-то — это ведь не шутка. Не знаю на что она рассчитывала, подобрав мою шпагу, но стоило ей оказаться обезоруженной, как опасности она уже не представляла. Я поначалу так и думал, потребовал у нее объяснений. Сначала решил, что она одна из тех девиц, которая сначала делает, а потом думает над своей поруганной честью или честью сестры, или что-нибудь еще в этом духе.

Вэл только закатила глаза в ответ на это, молчал бы он о своих похождениях, сам-то тоже хорош. О его похождениях уже и менестрели не поют, потому что уже в конец задолбал своими бесчисленными победами. Зависть среди эльфов, среди мужчин вполне обычное дело.

— Но нет, оказалось, что я виноват в смерти ее возлюбленного. Она видите ли умудрилась влюбиться в какого-то эльфа, что проявил к ней сострадание и взял под крыло. Скорее всего ее подобрали лазутчики, что возвращались домой с очередного задания. Любовь всей ее жизни подобрал, отогрел, дал кров, а потом исчез, отправившись на очередное задание. Обещал, что через месяц, самое большее два вернется и как в воду канул.

Трист фыркнул, делая глоток вина. По его виду и Вэлиан и Сфайрату сразу стало понятно, что он думает о такого рода светлых чувствах.

— Ладно, глядя на тебя совершенно ясно, что ты думаешь о ее умственном развитии. Он ведь мог просто сбежать?

Трист отодвинул от себя уже пустую тарелку. Здесь не дворец и не обязательно оставлять на тарелке хоть что-то, а он ужас как проголодался, пока ждал ее возвращения.

— Да, я понятия не имею о ком она говорит. Я в дуэлях уже лет семь, как не участвую, какое в пекло убийство? Значит, я имею лишь косвенное отношение к чьей-то смерти. Но это идиотизм чистой воды, все бы женщины так убивались по погибшим мужьям в этом мире наверняка поубавилось бы народу.

Он прав, но сумасшедших везде хватает.

— Как она оказалась в Эландиле? Она и дорог-то местных не знает, чтобы воспользоваться порталом у нее должна быть внушительная сумма денег. Откуда они у нее? Не пешком же она сюда пришла?

— Утверждала, что все было именно так, видел, что не врет. Может статься, что люди врут как-то иначе или в этом мире она кроме того, что бродила эльфкой, занималась чем-то еще, отчего ей приходилось постоянно врать.

Вэл задумалась над его предположением, список выходил небольшим, но круг подозреваемых просто космический.

— И ее целью был ты? Не слишком ли это самонадеянно для той, что в этом мире всего ничего? Не слишком ли грандиозные помыслы?

Трист пожал плечами, откинув в сторону раздражение и приняв свой обычный «колючий» вид.

— Либо она косила под дурочку и рассчитывала, что я поверю ей. Либо, что совсем уж невероятно она сообщила о себе что-то, но это лишено логики, потому как девица хотела убить меня.

— А ты поверил ей?

Поинтересовалась Вэл, но не потому что подумала посмеяться над ним. История не казалась ей правдивой, но как известно, самая лучшая ложь — это та, что основана на правде и что-то в этом рассказе, кроме того, что она человек непременно было таковой. Иначе, из содеянного пропадал мотив, отсутствовала всякая логика.

— Нет, — проговорил он холодно, — Не бывает такого везения и это не мои убеждения, это опыт. Только дуракам так везет, но у них, как водится, и плана-то никого нету.

— Что было дальше? — потребовал дракон, рассказ Триста заинтересовал и его.

Все пока выходило чистой воды несуразицей и подозревать уже бывшего тайных дел мастера в такой нелепой истории, ему не представлялось возможным. Даже, если бы он сочинил все это наспех, то где-то непременно сошлись концы с концами, пока же выходило так, что все ерунда, причем несусветная.

— Я решил, что отправлю ее в темницу, на ту минуту меня беспокоило другое исчезновение, — Трист показал глазами на Вэл, — надо было пройтись по всем постам и предупредить о возможных посторонних во дворце. Утром или ближе к полудню я бы обязательно разобрался с ней, днем позже или днем раньше я сделал бы это обязательно.

— Посидела бы в камере глядишь бы и одумалась, но новые детали в ее рассказе точно бы появились, — закончила за него Вэл, которой не терпелось узнать, чем же закончилась эта невероятная история.

— Точно. Я пошел звать стражу, но только до двери не дошел. Она бросила мне в лицо лунной пылью, проговорив то ли заклинание, то ли ругательство, то ли упомянув чье-то имя. Сейлор Мун — это последнее что я услышал прежде чем отключиться.

Вэл еще раз посмотрела на его сорочку, девственно чистую, уже лишенную пятен крови. Вот почему от него пахло кровью и оливковым мылом. Он отстирывал вещи. Лунная пыль очень едкая вещь, легкая, ничем не пахнущая, очень эффективная даже при небольшом количестве, спрятать ее очень легко. Но надо обладать большой ловкостью и учитывать многие факторы, применяя ее, например, использовать только в перчатках, бросать только с подветренной стороны или в полный штиль, чтобы и тебя ненароком не окатило.

На что смотрел Трист, что не заметил, как она доставала ее?

Вэлиан силилась вспомнить что за платье было на той девушке и какой глубины было ее декольте. Тайринн была хрупкого телосложения, каких-то выдающихся данных у нее не было, но это же Трист, кажется, что он всеяден, лишь бы симпатичная была. Хуже него только Корлаф, но только это другая история, менее интересная на данный момент.

Даже малейшая крупинка этого вещества, мелкого, словно мука тонкого помола, попавшая в организм, мгновенно вырубает противника. Если очнешься, то обнаружишь себя в луже крови или то, что она хлещет со всех щелей: глаза, рот, уши, нос, куда попадает. Но стоит использовать большее количество, то в себя ты уже не придешь никогда. При работе профессионала следов не найдешь, если действовал дилетант и так все понятно.

От лунной пыли давным-давно отказались все убийцы и шпионы мира, слишком опасно для простого нейтрализатора, его используют в сверхмалых количествах в изготовлении фламбисов, но эти крупинки заключены в кристаллы и вырваться наружу у них нет никакой возможности.

Умелые руки могут ошибаться, что тогда говорить про любителей? Откуда оно у Тайринн? Понятное дело, что на черном рынке можно найти все, но в ее случае, ей бы не заплутать в поисках этого самого черного рынка.

«Хитрит девица, ой, как хитрит!»

— Как же ты выбрался?

Трист отвел глаза, посмотрев куда-то вдаль, его глаза засверкали словно начищенные до кристального блеска изумруды.

— Я пришел в себя уже связанным, судя по запаху сточных вод, это было под городским мостом. Мне кажется, это был Совий мост, туда выходит канализация из королевского дворца.

— О!

Только и сказала Вэл на это, улыбаясь «в усы» и отворачиваясь. Он даже в запахах канализаций разбирается, знает, как именно пахнет королевское…

— Вэлиан! Ты невыносима!

— Вэл, — только попросил ее Фэйт, он бы и сам посмеялся над этим моментом, но, если бы не видел, как серьезно относится к этому Трист.

Эта история сильно ударила по его самолюбию.

— Так приятно иногда побыть тобой, — проговорила Вэл, поднимаясь изо стола. — Не обижайся, что было дальше?

— Сначала я слышал бессвязный бубнеж, из-за того, что кровь запеклась в ушах, даже сейчас я не могу понять кому же принадлежали те голоса. Может быть позже, если встречу этих выродков, то пойму, но сейчас — нет. Потом стало понятно, что они решают убить меня или все же отправить к себе. Только идиоты не продумывают план до самого конца.

Проговорил Трист, растянув губы в мстительной улыбке. В том, что он найдет их можно было не сомневаться, ни Вэл, ни Сфайрат не стали возражать и говорить, что план у них был идеальный, если бы не припрятанный им туз в рукаве. Он обязательно должен был быть, иначе, Трист бы уже гнил в стоках, под Совиным мостом и как знать, как скоро стражники обнаружили бы его тело.

— Один утверждал, что после смерти короля — это будет наилучшим вариантом, все будет указывать на меня и на моего сообщника, другой говорил о том, что моя информация еще может пригодиться им, уж больной ценная добыча попала к ним в руки.

— Как же ты выбрался?

Трист перевел взгляд на Фэйта, пожав плечами так, словно сообщал что-то само-собой разумеющееся.

— С помощью одноразового портала. Каким-то образом он оказался в моей руке, предположу, что при падении я мог схватить его со стола.

Сфайрат покачал головой. Редкостная удача, но как сказал все тот же Трист, жизненный опыт подсказывает, что такой просто не существует. И выводы напрашиваются сами собой: Трист лжет, но непонятно зачем ему это нужно, либо здесь что-то другое и очень интересно понять, что же именно.

— Что значит предположу? — поинтересовался Сфайрат, он не верил в невнимательность королевского шпиона, — Ты не помнишь, что лежало у тебя на столе? Или может быть было на тебе?

Трист поднялся со стула, направившись к вешалке, на которой висел его камзол и, порывшись в карманах, вынул невзрачный кусочек глины, который при ближайшем рассмотрении оказался плохо вылепленным крестом большим похожим на детскую игрушку или детскую поделку, которые так часто мастерят дети.

— В том-то и дело что нет. Вещь не принадлежала мне, но уже была у меня в руке.

Сфайрат и Вэлиан переглянулись, она уже убрала со стола тарелки из-под горячего, выставляя на нем принесенное драконом угощение.

— Знаю, о чем вы думаете. Я и сам бы себе не поверил, не в такое везение. Но скажу вам то, что запомнил, что продолжало пульсировать у меня в мозгу, продолжая маячить, раздражать словно жужжание мухи.

Трист выдержал театральную паузу, на самом деле он раздумывал, в очередной раз попытавшись понять, вспомнить кому же мог принадлежать этот голос, но у него это все никак не получалось

— Держи, крепче. Все в твоих руках. Что могло быть в моих руках, как не моя жизнь, судьба и свобода? Я рискнул, представил максимально безопасное для меня место на этот момент — твою квартиру.