Глава 1

— Алек? Это что за аниме — герои? Откуда ты эту команду персонажей «of Warcraft» нашел? — зашипела я на ухо наемнику, предварительно дернув того за рукав, чтобы наклонился.

— Вон те, справа — твои Законники, а те, что слева — мои ребята. И чего ты обзываешься, наверняка, это что-то обидное — не стараясь понизить голоса и тем самым ставя меня в неловкое положение, удивился наемник.

— Ты зачем не эту экзотику притащил? Не мог нормальных найти, что ли? — не сдаваясь, я продолжила шипеть.

— Я на дурака похож, нормальных на смерть отправлять? Эти же, совсем другое дело. Сильные, хитрые… — задумался Алек будто что-то припоминая — ах, да и все бывшие смертники.

— Я тебя убью.

— С ними сначала разберись — махнул рукой наемник в сторону предполагаемых Законников.

Господи! Кто их пустил в мою гильдию! Даже издалека видно, что эти ребята с прибабахом. Точно, Динка постаралась, зараза! Наемники Алека и то, на их фоне, меркнут. Может он ошибся и мои — слева?

— Даже не думай. Твои — справа — прочитав надежду в моих глазах, направленных на наемников, обломал все удовольствие Алек.

— Хм, я вас не знаю.

Ну а что мне еще надо было им сказать? Я, правда, их не знаю. В глаза первый раз вижу. Кто они такие? Выглядят престранно, смотрят еще странней, а сама я себя ощущаю Алисой в стране Чудес. Где Лорид? Может, эта доморощенная магичка объяснит мне, какого черта здесь происходит?

— Диана Лорид! Тащи свою необъятную задницу сюда! — во всю мощь своих легких рявкнула я, Алек даже уши заткнул пальцами.

Диана появилась через минуту, наверняка, подслушивала, вот как ухмыляется. Зараза! Последнее время магичка была в тяжелой депрессии и творила невесть что. Всего полгода назад умер ее мужчина и в какой-то степени я этой ведьме сочувствовала, но она перешла все границы, когда наняла этот сброд.

— И чего ты орешь? Кстати, с задницей у меня полный порядок, не чета твоей костлявой пародии — в подтверждение своих слов Диана беззастенчиво погладила свои нижние девяносто, Алек проследил взглядом все ее манипуляции и плотоядно облизнулся. Как Римма его терпит? Я бы уже убила.

— Кто это такие? — невежливо ткнула я пальцем в красующихся мужиков, хотя, мне кажется, они не красуются, а всегда так себя ведут. Черт! Меня даже их позы бесят.

— Законники — лениво пожала плечами Динка — они пару месяцев у нас, а ты только заметила? Между прочим Гай живет прямо под твоим кабинетом.

Я проследила за ее взглядом, Гай — это платиновый блондин, вылитая анимашка и одет ничем не лучше. Белые глаза смотрят на меня настолько равнодушно, что становится не по себе. К тому же полукровка. Опять эльфы.

— Я думала та комната пустует — удивилась, когда поняла, что все два месяца никаких признаков жизни внизу не замечала.

— Гай, довольно тихий, что о тебе не скажешь — подлила масла в огонь магичка. Скорей всего этот Гай много успел узнать пока жил на новом месте. Я за эти два месяца чего только не устраивала в своем кабинете. Про шум вообще молчу.

— А чего ты кого попало селишь под моим кабинетом, а?! Тебе, что места мало?! И не уходи от темы, как ты могла принять эту шайку в мою гильдию. Да мне об этом не соизволила сообщить…

— Саломея, не перегибай палку. Она тебе о них говорила и не раз. Я тоже присутствовал, но ты была очень занята тем, что покупала новые гобелены.

— Ах, ты, черт! — неловкий момент, я стала припоминать, как Динка приводила кого-то ко мне, но те алые гобелены были настолько прекрасны, что смотреть на неизвестных мне особей, показалась лишней тратой времени.

— Я не черт. И не раз тебе говорил, что ты даже не знаешь своих подчиненных в лицо. А твои Законники полагают, что главой гильдии является Диана, поскольку только она Реально занимается всеми делами — приехали, меня упрекает глава другой гильдии, при моих же подчиненных.

— Так, замолкли. Я сама выберу тех, с кем отправлюсь в к темным…

— Никого ты выбирать не будешь! У нас все заняты или скоро отправятся на задания, половина гильдии сейчас в северной части материка решает конфликт людей и оборотней там проживающих. Ты сама их туда отправила. Все, кто более — менее подходят, стоят перед тобой — Динка заткнула меня за пояс. Она действительно лучше осведомлена о делах гильдии. Дожилась.

— Ладно, но мне никто не мешает с каждым из них побеседовать и начну я пожалуй со своего невольного соседа по жилплощади — произнесла я, заметив, что Лорид снова открыла рот — И не вздумай сейчас что-то вякнуть, не посмотрю, что ты абсолютный маг! Иди, занимайся своими делами.

— Гадина — пробурчала Диана, но стала спускаться по лестнице вниз.

— Что касается тебя — повернулась я к Алеку — к темным отправимся через два дня, а до того времени на глаза мне не попадайся со своей шайкой. Мне этих — бросила я взгляд в сторону Законников — хватит по горло.

— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа Штайн — склонился в шутовском поклоне Алек и пренебрегая лестнице, позер несчастный, перемахнул через перила, его наемники последовали за главой.

— Теперь вы. По одному ко мне в кабинет — по-прежнему стоящим в одной позе Законникам отдала я приказ — бедная я, бедная, кого попало понабрала…

— Вот скажи мне, друг мой, почему твоя хозяйка такая дура? — задрав голову спросила я у единственного друга.

— Это Вы мне? — черт! Напугал, оказывается, Гай следовал тенью за мной.

— Нет, потолку! Мы с тобой — не друзья. И не думаю, что станем ими когда-нибудь — усаживаясь в кресло, резюмировала я, окинув полукровку пристальным взглядом.

— Взаимно, госпожа Штайн — оставшись стоять у стола, кивнул Гай.

— Да ты присаживайся, в ногах правды нет… Можно подумать, что она вся в заду скопила — самой себе заперечила я, но Гай все же сел, на самый край стула, будто боялся, что испачкается.

— Ну, что? Давай мне полное свое досье, буду слушать, может даже понимать — усмехнулась я.

— Что такое «досье» и где его взять? — вот же ж, непонятливый.

— Рассказывай, кто такой и зачем в Законники подался?

— У Вас есть мое полное описание, госпожа Штайн…

— Да не стану я его читать, ты мне в двух словах, жалко что ли?

— Не жалко — была я удостоена презрительной улыбке на секунду — Гай, убийца, каторжник, маг пятой степени, сбежал из империи и подался на Остров Свободы, мне сказали, что в Вашей гильдии неплохой заработок, поэтому я подал заявление сюда и…

— Все ясно. Свободен — махнула я рукой.

— Хотите меня выгнать? — не удержался от вопроса, а строил из себя ледяную глыбу.

— С чего бы? Ты мне подходишь. Иди, завтра скажу, когда отбываем к темным и кстати, не стоит волосами скрывать свою метку должника. Это не позор.

— Вам-то откуда знать? — жестко посмотрел на меня Гай.

— Оттуда, что сама такой когда-то чуть не обзавелась и сейчас сильно жалею, что отказалась от такого знака отличия. Все, иди, позови, там следующего.

— Благодарю — на грани слышимости произнес Гай и направился к двери.

— А я сильно шумела, ну все эти месяцы? — все же мне очень неловко, что он слышал.

— Не особо, не беспокойтесь, никто от меня ничего не узнает.

Я всмотрелась в потолок, какой интересный персонаж, напоминает мне одного паренька из школы. Тот тоже был тихий и крайне скрытный. В одиннадцатом классе подушкой задушил своего отца — алкоголика. Да, определенно, похож.

Следующим в кабинет, предварительно постучавшись, вошел полная противоположность Гаю, мужчина. Он, судя, по удлиненным ушам, тоже полукровка. Пшеничные волосы забраны в аккуратную косу, вполне рабочий костюм, высок и худощав, но тело натренированное и явно в боях, темно — зеленые глаза смотрят с легким интересом и вежливостью. С этим точно сработаюсь.

— Ну-с, присаживайся, рассказывай, кто? Что? И почему?

— Клод Трезор. Незаконнорожденный сын Ликфера Нитрэса. Бежал из империи за измену и убийство отца. В гильдию пришел, чтобы понять для чего нужен Закон — обворожительно улыбнулся мне… кто? Сводный брат моего мужа.

— Господи, кого она мне подсунула? — прошипела я, думая о «сто и одном убийстве разными способами» Динки.

— Можете не переживать, госпожа Штайн, я как никто другой понимаю и разделяю чувства по отношению к этой семейке высокородных выродков — сжал кулаки Клод. Жаль, что я сама своих чувств не понимаю.

— Ладно, свободен, сработаемся — кое-как выдавила я из себя вежливую улыбку.

— Я тоже так думаю — кивнул Клод и наконец покинул помещение.

Без стука вошел пожалуй самый таинственный персонаж из всей этой банды. От него за версту несло сексом потому, что он был инкубом. Голая грудь, тонна самоуверенности — небезосновательной и прищуренные фиалковые глаза. Второй Дюрэль на мою голову. Определенно, те гобелены не стоили такого внимания.

— Госпожа, очарован — соблазнительно улыбнулся инкуб.

— Напрасно. И не вздумай мне тут свое очарование включать инкуб — разозлилась я, не столько на него, сколько на свою предвзятость.

— Как пожелаете, впрочем, я и без чар Вас возбуждаю, судя по запаху — присел на край стола этот сиреневоволосый гад.

— Ты меня раздражаешь, а не возбуждаешь. Имя и причина, по которой решил в Законники податься? — на долго меня не хватит лучше с ним поскорей разделаться.

— Мое имя Сириус — идеально подходит — я пришел в гильдию искупить свои грехи.

— Это к Богам, а не ко мне. Ладно, давай, иди отсюда — замахала я на него, понимая, что еще минута наедине и не сдержусь потянусь за подарком Алека, что валяется в столе.

— Моя госпожа, жаль, что Вы так скоры на расправу — уже не соблазнительно, а озорно улыбнулся инкуб, но ушел.

Мне на них никакого терпения не хватит. Ненавижу Лорид!

— Можно? — в двери показалась светловолосая голова.

— Можно — обреченно кивнула я, этого я узнала.

— Я Ри…

— Рикки, помню, ты тот светлый эльф, что промышлял кражами?

— Да, госпожа Штайн, мне бы не хотелось, чтобы об этом знали.

— Естественно, младшая ветвь бывшей королевской семьи — и кражи? Какой позор! Ладно, не красней так. Понимаю я все, можешь быть свободен. Только статуэтку на место поставь.

— Простите — окончательно засмущался эльфеныш. Он — клептоман. Без шуток. Не может удержаться от воровства и злиться на него из-за этого последнее дело.

— Кто там остался?

— Драко, я его сейчас позову — засуетился Рикки.

Через минуту мои светлые очи лицезрели одного из древнейших представителей этого мира — чистокровного оборотня, и да, в дракона он тоже может обернуться. Его пламенные волосы ярко говорили о том, что родная стихия парня — огонь. А вот, повязка на правом глазу о том, что оборотни изгнали его.

— Имя? Причина, почему здесь? — жестом указала я ему на стул.

— Мое имя Драко, простите, госпожа Штайн свое истинное имя я сказать не в праве. А причина? Эта гильдия единственная, куда меня согласились принять. Вы согласились.

— Да, знаю, что дурака сваляла. Но не стоит так упрекать — невольно развеселил меня своим тоном оборотень.

— Госпожа, если позволите, я буду верно Вам служить — серьезно произнес Драко.

— Позволяю. Ты мне побольше остальных нравишься. Так и быть, беру тебя в личную охрану.

— Благодарю за оказанное доверие — встав, низко поклонился Драко.

— Надеюсь, что не пожалею…

Когда за ним закрылась дверь, я ощутила себя глубоко несчастным человеком. Мало того, что меня ждет неприятное путешествие в темные земли, так и компания моя далека от идеала. Решено. Диана так просто от меня не отделается. Решила пошутить? Я тоже люблю шутки…

 

Глава 2

— Я с тобой никуда не поеду! Слышишь, ты, адвокатша! Нет и еще раз нет! — Динка надрывалась уже около часа, ну а я сидела за столом и подробно изучала карту темного государства.

— Диана, хоть заорись, это тебе не поможет. Если ты готова позволить мне отправится в столь опасное путешествие, почему я должна оставлять тебя здесь?

— Потому! Я конечно, все понимаю, да, была неправа, когда собрала такую команду. Да, эти ребята не самые милые. Но, Саломея, и ты пойми, они — лучшие, в том, что они делают им нет равных. Прирожденные бойцы и бывалые воины. Ты сама знаешь, твои Законники не имеют равных, когда дело касается дипломатии и болтологии. Но в битве, они или разбегутся или спрячутся за твою спину. Эти же, смогут постоять за себя и за тебя, если понадобиться. Ты не на светский раут собираешься и не в родные края. К тому, же они сами вызвались. Они захотели помочь. И они могут помочь.

— А теперь ты меня послушай. Я их не знаю, а они меня не знают! Как я могу доверить им свою жизнь? Ты, хоть в курсе, что Клод — брат Лэадониса? И не просто брат, он тот, кто убил их отца. У меня итак проблемы с муженьком, а тут еще и такой подарочек…

— Какие проблемы? Разве за ним Роза не присматривает? — удивилась Динка.

— За ним, может и присматривает. А кто присмотрит за мной? Динка, я тоскую по нему, так сильно тоскую, что сердце ноет. Да и он, Роза пишет, что он каждую ночь зовет меня. Это проклятие какое-то!

— Это не проклятие. Это магия императорского брака. Она действует и с каждым днем становится все сильней. Впрочем ты же в это не веришь? Даже любовницу ему сама нашла — усмехнулась магичка.

— Розу, что ли? Она скорее психолог его личный. Он с ней даже спит только когда подушки становится мало. Черт! Еще чуть-чуть и я сорвусь.

— А может, не так уж это и плохо? Да не смотри ты так на меня. Я его, конечно, ненавижу и рассказывать бы тебе все это не стала, если бы ты так не убивалась. Обычно ты хуже куска льда или хочешь такой казаться? Одно я могу тебе сказать точно. Вся та чушь, что эльф тебя отпускает, так и остается чушью.

— А поточней? — чувствуя неладное, полюбопытствовала я.

— Ладно, только прошу, отнесись к сказаному серьезно. Лэадонис говорил, что любил Агнию, не так ли? — дождавшись моего кивка, Диана продолжила — ерунда все это. Безусловно, первые несколько месяцев, пока заклятье было в своем апогее, он не замечал ничего. Но потом, все понял. Сначала Агния угрожала, что навредит себе и не рожденному ребенку, следом пошли угрозы в адрес острова. Она даже мини — землетрясение устроила, чтобы подтвердить серьезность своих намерений. Нитрэса это не остановило, он начал в тайне от Агнии искать тебя. Но не нашел, ни тебя, ни Лойса. Пока Рановер, между делом, не обмолвился, что у эльфа, как и у главы гильдии убийц ужасный вкус в отношении выбора спутниц жизни. Вот тогда-то и начались длительные переговоры. Лэадонис требовал отдать ему жену, Рановер не собирался помогать в одностороннем порядке. Нитрэс сдал всю императорскую семью, отправил их на смерть, чтобы получить тебя. Он убил тех, на кого должен был молиться, но тебя вытащил. Вот только над ним навис новый долг — государство. Его посадили на трон. Нитрэс не стал тебе говорить, не хотел, чтобы ты была ему обязана…

Теперь все встало на свои места. Лэадонис, определенно, гениален. Так оправдать себя — это надо уметь. Я бы назвала эту партию, как в шахматах — гамбит. Он позволил врагу сделать за себя всю работу, а потом поставил опоненту шах и мат. Как же я его недооценила.

— Диана, ты такая сентиментально — романтичная, что даже не хочется тебя разубеждать. Но, давай, посмотрим на ситуацию под другим углом. Представь, ты — эльф. Не просто эльф. А один из знатных представителей. Десятилетиями тебя уважают и почитают. Но, внезапно, перед всеми друзьями, знакомыми, единомышленниками и врагами, тебя унижают и изгоняют из родного дома. От тебя отворачиваются все в один момент. Какая была бы у тебя реакция?

— Наверное, я бы разозлилась и попыталась отомстить?

— Именно. Да вот беда, твои обидчики слишком сильны. И ты уже почти отчаялась поквитаться с врагами. Когда внезапно выпадает шанс отомстить, при этом не своими руками. К тому же, ты можешь получить все отобранное назад и с процентами. Разве ты бы отказалась от такой возможности?

— Определенно, нет — усмехнулась Лорид.

— Вот и он не отказался. Динка, тебе не понять этого, но такие, как Нитрэс не руководствуются чувствами там, где присутствуют власть и богатство. Он весьма умно поступил, совместил приятное с полезным. Многоходовая партия. Он избавился от Агнии, которая была неуправляема, посадил меня на прежнее место, отомстил и занял трон. Гениально, не так ли? А главное оправдание, если кто и узнает о его предательстве — «я спасал любимую» — беспроигрышный вариант — я улыбалась, вот только внутри меня все сводило от брезгливости и даже тоска отступила на время.

— Он так и думал. Понимал, что ты примерно это скажешь, узнав подробности. Хотя, мое дело маленькое. А теперь вернемся к нашим баранам. Что насчет меня? Я не собираюсь никуда ехать! — опять рявкнула на меня Динка.

— Да куда ты денешься?! Ди, я боюсь, как ты не поймешь?! Я стала бояться смерти! Черт! Никогда так не боялась, мне страшно даже подумать о боли и бессилии, которую она приносит.

— Скажи проще, тебя стала пугать магия, после все случившегося. И ты моими руками хочешь себя обезопасить? — Динка подошла к моему креслу и присела на корточки.

— Я всегда боялась магии! Но сейчас это другое — она все пыталась встретиться со мной взглядом, но я пока уворачивалась.

— И что же? Чего ты так боишься?

— Всего. Последний месяц я даже за стены гильдии выходить боюсь, сплю со светом и постоянно оглядываюсь. Меня страшит всё и все. А сейчас мне предстоит отправиться в темные земли, как ты себе это представляешь?! — обхватив руками голову, я сгорбилась в кресле.

— Если ты так боишься, то отмени поездку. Зачем тебе туда ехать? — руки Дианы опустились на мои плечи и сжали их.

— Я еду туда не из-за Рановера или долга. Я еду туда, чтобы избавиться от страха — кое-как выдавила я из себя.

— И каким образом?

— Все просто. Мне надо убить Кастла. Он, тот, кто вселил в меня страх. Мне нужно остановить его, пока я окончательно не свихнулась.

— Ты сама-то понимаешь, что говоришь? Как ты собираешься его убить? Если при одной мысли о нем, тебя скрючивает? Откажись от это идеи… Нет, я сама отдам приказ о прекращении сбора и с Алеком поговорю…

— Нет! Не смей! Я должна поехать. Ди, это дело времени. Если я не приду к нему, он придет ко мне. Ты говоришь о чувствах Лэадониса? Так вот, даже допуская, что эти чувства есть, Нитрэс держит их в узде. А вот, Кастл давно отпустил их на волю. Он думает, что любит меня. И смотри, что из этого выходит. Задумывалась ли ты, что было бы, не влюбись в меня Лойс? Он не стал бы главой гильдии убийц, не сверг бы Рановера. Кастл остался бы обычным убийцей. Но вот, он влюблен и готов ломать все на своем пути, если считает, что это преграда. Вот какова любовь таких, как Нитрэс и Лойс. Таких, как я. Если мы любим, то наша любовь смертельна. Я не хочу умереть из-за его любви. Скорей, сама убью.

— Саломея…

Диана впервые смотрела на меня, как на что-то ядовитое и опасное. Она не кривилась, но в ее взгляде легко было прочитать отвращение. Длилось это меньше минуты, но мне хватило. Вот как оно бывает, когда ты кому-то открываешь свое истинное «Я». Тебя не понимают и не принимают.

— Ладно. Хорошо — сглотнув, Динка села в кресло напротив меня — допустим, я поеду с тобой, но кого ты оставишь на замену себе? Кому ты доверишь гильдию? И не думай про Рэм. Бедняжке и так придется управляться с наемниками в отсутствие Алека, еще и за сыном надо приглядывать. Тогда, кто? — магичка сменила тему, как это предсказуемо.

— Подумываю, оставить Крона — приняла я правила ее игры.

— Крона?! Да он же неуправляемый мальчишка! За собой присмотреть не в силах, не то что за гильдией. Он тут камня на камне не оставит. Спятила, совсем?!

— Не забыла, что именно он придумал способ, как мне покинуть остров без последствий? И он последнее время строит Законников, не хуже прапорщик — рядовых солдат.

— Подумаешь способ! — отмахнулась Динка — просто создал амулет из земли острова, ничего необычного.

— Чего же ты сама тогда до этого не додумалась? — усмехнулась я.

— Того! В этих рунах ни одного знака знакомого нет, как я могла по-твоему понять? Это только для особо одаренных.

— Ну вот, видишь, Крон — особо одаренный, на него и гильдию не страшно оставить.

— Саломея, не смеши меня. Он не сдержан, даже когда я рядом. Представь, что будет, если его оставить одного? — продолжила увещевать меня Диана.

На самом деле, я уже и сама не хочу, чтобы она отправилась со мной. После этого разговора о Нитрэсе и Кастле, после ее взгляда, я не хочу брать ее с собой. Но из чистого упрямства продолжаю спорить. Возможно, пора остановится? Зачем она мне? Да, Диана маг, превосходный маг. Но, судя по тому же Гаю, без сильного мага я не останусь. Ответ прост, как день и ночь. Я не хочу, чтобы Диана управляла гильдией. Потому, что ей это удается лучше, чем мне. А я не люблю держать соперников рядом.

— Ладно, можешь не ехать — улыбнулась я.

— Правда? — подозрительно глянула на меня магичка.

— Правда. Но своим замом я назначу Крона. И точка. Это не обсуждается.

Диана побагровела и пулей вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью. Я понимаю, что поступаю некрасиво. Но, иначе нельзя. Лорид стала слишком много брать на себя. И ее сегодняшний спор со мной тому доказательство. Приказы начальства не обсуждаются, приказы начальства — выполняются. Это первое и пожалуй, самое главное правило, которым Дина пренебрегла. И единственное наказание, которое она будет расценивать, как наказание — это смена статуса.

Оставшийся день я была занята подписание различных документов и распределением дел. Когда солнце почти спряталось за горизонтом, в кабинет, предварительно постучавшись вошла Рэм.

— Привет — вымучено улыбнулась я подруге.

— Как оно? — привычно спросила Римма.

— Плохо. Сегодня я видела его в зеркале.

— И чем он был занят?

— Он улыбался. Смешливо так, а глаза как два солнышка светились. Римма, я схожу с ума! — откинувшись на спинку кресла, простонала я.

— Саломея, мы обе знаем, что это неправда. Девочка моя, не стоит тебе так нервничать! Брось ты это занятие. Не береди себе душу. Сколько можно? Он уже пятый месяц тебя мучает! — Римма подошла ко мне и ласково потрепала по волосам.

Она с каждым годом все больше напоминает мне мою маму, до того, как наша семья начала рушиться. У Риммы такие же короткие и темные волосы, добрые орехового цвета глаза и теплые, ласковые руки. Для меня она, как глоток воздуха. Я понимаю, почему Алек до безумия любит ее. Римма не обладает красивой внешностью, она красива сердцем, душой. И даже морщинки, что с каждым годом все больше покрывают ее лицо делают Римму только обворожительней.

— Я боюсь!

— Чего? — прижав меня к своей необъятной, но так похожей на материнскую, груди спросила она.

— Боюсь понять, кто это?

— Да чего тут понимать? Скорее всего муж твой.

— Нет! Чувствую, что не он. Это не Лэадонис. А что, если это Кастл?

— Еще более невероятная версия. С чего бы этому ублюдку являться тебе?

— А с чего бы Лэадонису это делать? Мне вообще кажется, что это призрак — шепотом поделилась я своей мыслью.

— Ты мне это прекращай! Глупости-то не говори. Стал бы призрак к тебе являться из зеркала и улыбаться.

— Рим, я его не вижу, только глаза и губы, бывает еще фигуру расплывчато. Я не знаю, кто это и чего он хочет. Знаю только, что появляется от лишь когда мне совсем паршиво.

— Отсюда поподробней. Почему сегодня хандришь? — отстранившись, Римма села на столь полюбившуюся ей софу и приготовилась слушать.

— Я по глупости решила поговорить с Дианой. И огребла, как всегда — пожала я плечами.

— Сколько мне тебе это повторять? Диана замечательная девушка, превосходный работник, но она не тот человек, перед которым можно открывать душу. Она не станет от этого ближе, а наоборот отдалиться. У этой женщины полно собственных скелетов в шкафу. Она может не заметить бревна в собственном глазу, но соринку в чужом увидит. Это неплохо, когда касается работы, но неприемлемо в дружбе. Будь по другому и у Дианы не было бы отбоя в друзьях. Но она одинока из-за своего так и не преодоленного юношеского максимализма. Она делит все на черное и белое. А ты, девочка моя, живешь в сером мире и сама серая. Не плохая, но и не хорошая. Для тебя не человек определяется поступками, а человека определяют поступки. И поэтому ты до сих пор терпишь моего Алека. Да и он тебя тоже.

— А ты нас почему терпишь? — улыбнулась я, своей настоящей улыбкой.

— Потому, что вы для меня, как якорь, что удерживает на месте и не дает потеряться в пучине вод, под названием жизнь. Вы такие, какие есть и это не исправить. Можно принят и понять. А можно все испортить и отдалится. Ведь именно это произошло сегодня с Дианой?

Я уже устала поражаться проницательности и мудрости этой женщины. Она видит насквозь меня, но почему-то ее взгляд не раздражает, а успокаивает.

— Ага, но она все же рассказала мне кое-что интересное.

— И что же?

— Да так, как-нибудь поделюсь. Лучше скажи, Алек всерьез взялся за это дело с Рановером?

— А то! Он такой радостный бегает по гильдии. Я только уворачиваться от него успеваю. Вчера даже спать лег сразу, как вернулся. А ты же знаешь, для него это — невозможно! — смущенно засмеялась Римма.

— Еще бы мне не знать! — хохотнула я в ответ.

— Ладно, хватит разговоров на сегодня. Я тебе покушать принесла. Все домашнее, с пылу с жару…

Ну вот началось, сейчас она на ночь глядя будет меня откармливать и пока я все не съем не уйдет. Повезло же Алеку!

 

Глава 3

День с утра не задался. Такое бывает. Вот встала, умылась, почистила зубы и поняла, что сегодня все пойдет наперекосяк. Это как седьмое чувство. Вроде не с чего паниковать, но почему-то хочется. И мотива, тоже нет, но вот знаю наверняка, что меня ждет кошмар…

Это я так себя уговариваю, на деле же. все прекрасно знают возможности моего вестибулярного аппарата. Если в карете я начинаю «умирать», то что со мной будет на корабле? Я же не доберусь до темных, умру по дороге. Но, когда это кого интересовало? Разве что Годрика, одного из наемников Алека? И то, только потому, что у него «морская» болезнь. Кстати, это обнадеживало, не одной мне мучиться придется и не над одной мной потешаться будут.

А началось все с того, что Алек высмеял мою идею отправиться к темным телепортом. Видите ли, магия такого порядка для нас под запретом. Если, конечно, я не хочу ускорить свою встречу с Кастлом. Ведь как только он почувствует, а он почувствует, телепорт с острова, да еще и с моим отпечатком ауры, наша скорая встреча будет неизбежна. Вот как этот садист — наемник объяснил отказ от безболезненного перемещения в пространстве.

— Саломея, ты не умрешь, если пару деньков постонаешь на палубе, а вот если мы попадемся к твоему бывшему возлюбленному то о смерти будем молиться. Поэтому прекрати мне перечить и приготовься к морской прогулке.

— Ты знаешь, я тебя ненавижу — честно призналась я.

— Знаю, но свое решение менять не стану. И вообще, бери пример с Годрика, парень за идею готов мучиться, а ты как себя ведешь? Прими все испытания со стойкостью…

— Кто-нибудь заткните его или пните хотя бы! — попросила я поддержки. И она тут же была оказана, Алек завопил, а Сириус сделал вид, что его нога просто дернулась.

— Что ты себе позволяешь! Подстилка демонская! — вступился за главу Минас, еще один наемник.

— Я выполняю приказ своей прекрасной госпожи — тут же перевел стрелки на меня инкуб.

— Не устраивайте цирк — попросила я и первая пошла за своим багажом, до берега еще надо добраться, а то чувствую, корабль никому не понадобиться, похоже, эти наемники на дух не выносят этих законников.

Как такое вообще могла со мной случиться? Все-таки, думаю, в прошлой жизни, я была очень счастливым и безумно грешным существом, в этой же наступила расплата. Поморщившись я взяла свою сумку и тут же выронила ее из рук. в проеме моего кабинета стоял Он. Его глаза выражали озорство и радость, а губы беззвучно шептали «Удачи»… Я точно схожу с ума. Стоило только моргнуть и видение пропало. кто он? Почему кажется таким знакомым? И отчего стоит ему появиться, как мое паршивое настроение становится таким мирным? Чертовы загадки!

— Саломея, ты там уснула, что ли?! Спускайся, все равно корабль без тебя не поплывет, бесполезно прятаться в кабинете! — орал с первого этажа Алек.

Я дернулась повторно подхватила сумку и перекинув ее через плечо пошла вниз. У меня пока нет времени думать о всяких бестелесных мужиках, впереди проблема похуже — корабль!

— Алек, может ты с ней помягче будешь? Все-таки женщина — услышала я приглушенной голос Годрика, спускаясь.

— Брат, я тебе, как друг советую, завязывай жалеть эту стерву, все, кто до этого ее жалел в конце концов начинали мечтать грохнуть тварь. А ты мне друг, не хочу тебя землей засыпать…

— У берсерков не принято хоронить своих в земле, их сжигают — подкравшись сзади сладко пропела я.

Алек, молодец, даже не вздрогнул, а вот Годрик еле удержался, чтобы не подскочить на месте. Обернувшись они смерили меня одинаково осуждающими взглядами. Я пожала плечами и протиснувшись между этими двумя заговорщиками вышла во двор, попрощаться с пришедшими пожелать мне легкого пути законниками.

— Ну, чего лица такие кислые? я не так уж много ввела запретов и ограничений на время пока меня не будет. К тому же, вернуться я планирую очень скоро и вы не успеете соскучиться! Так что, утираем скупые слезы и сморкаемся в платки.

Мои слова на подчиненных не произвели особо впечатления. Впрочем, я и не ждала этого. За то время, что мы были вместе, ничего хорошего я им сделать не успела, разве что, работой грузила по самое не балуй.

— Госпожа Штайн, обещаю, они выполнят все, что вы приказали, я прослежу — вышел вперед из толпы Крон и строгим взглядом обвел всех присутствующих.

— Я и не сомневаюсь, зная тебя, боюсь только, что без жертв не обойдется — улыбнулась я.

— У нас прекрасный лазарет — хвалю, отпираться не стал.

— А Диана где? — заметив, что магичка не пришла, спросила я.

— Она все еще огорчена. Правда, кое-что передала Вам — заговорщески подмигнул мне Крон и вложил в руку три амулета перемещения — сказала, если совсем худо будет не раздумывая возвращаться.

— Передай ей «спасибо».

— Обязательно — кивнул парень и слегка приобняв меня зашел в гильдию.

— Смотрю Лорид не поскупилась, аж три амулета тебе отвесила — прокомментировал Алек и схватив меня под руку потащил к берегу, где белыми парусами красовался морское «чудовище».

На берегу, бегала команда корабля, делая последние приготовления перед отплытием. Я все еще на суше, а такое чувство, что желудок уже готов выпрыгнуть из меня. Мои законники посматривали на меня со скептицизмом, а наемники с сочувствием, особенно Годрик. Этот рыжеволосый не слушал мудрых слов Алека, с которыми я в тайне была абсолютно согласна, но кроме сочувствия в его болотного цвета глазах, больше ничего нельзя было прочитать. Думаю, нас просто сближало общее несчастье.

Больше всех меня раздражал Кхал, тоже наемник. В нем меня бесило все. Улыбка Чеширского кота, раскосые, полностью черные глаза, неровно остриженные волосы, шрамы на щеке и особенно крадущаяся походка, словно каждую минуту он собирался напасть со спины. Он нервировал меня. Хотя, Алек относился к нему, как и ко всем своим наемникам со снисходительной добротой.

Арес мне нравился, прирожденный воин и человек, он был лучшим мечником в гильдии. Он не уступал своим нечеловеческим товарищам и оттого еще больше заслуживал симпатии, а еще он выглядел старше всех присутствующих. Особенно старше меня. Как же я ненавижу эти магические примочки. И без того неуверенно чувствую себя в чисто мужской компании, так еще и смотрюсь последней соплячкой.

Перед отъездом, когда Алек заявил, что мы поплывем, я решила не наносить свою боевую раскраску. Страшно представить, что было бы, когда меня начнет рвать. Потекут слезы, лицо опухнет и тогда выглядеть я буду хуже лесной ведьмы. Но, сейчас я думала, что лучше бы выглядела лесной ведьмой, чем так. Во-первых законники, они смотрели на меня с сомнением, те, кто служат мне смотрели с сомнением. А чужие гильдийцы? Те, наверное, даже в расчет не берут. Я бы и сама не взяла.

У меня появилось ощущение де-жавю, такое у же было. Когда мы напали на Варкут. Из всех я была самой бесполезной. Сейчас ситуация повторялась. Что я умею? Чуять ложь? Ну и все. К тому же, они все считают меня калекой. Думают, что без специальной магии я не буду способна даже самостоятельно двигаться. Это унижает. Их недоверие. И понимание, что оно обоснованное. Я слабая, хотя никогда и не стремилась быть сильной.

— Это очень забавно наблюдать, как ты занимаешься самобичеванием, но нам пора подниматься на корабль. И, Саломея, если хочешь, чтобы тебя уважали, заслужи это уважение — прочитав все мои мысли вклинился с советами Алек.

— Ты от Рэм понабрался, что ли? — разозлилась я.

— Нет. Я сам такой умный — как всегда резко превратился из мудреца в шута Алек.

— Заметно. Я просто не знаю, на кой черт мне с вами переться?

— Ты просто не знаешь, как тебе с нами не переться — фыркнул наемник и подтолкнул меня к трапу.

— Засранец — прошипела я, но на корабль поднялась.

— Приветствую Вас госпожа Законник. Я глава судоходной гильдии — Локас Форс — представился капитан.

— Рада знакомству.

— А я как рад, Ваши ребята мне не раз помогали с делами — и Локас пожал руку Драко.

— Да? Приятно удивлена — постаралась я не кривить губы, интересно, почему мне об этом ничего неизвестно?

— Поверить не могу, что Вы доверили мне такое задание — закивал Локас, я вопросительно уставилась на Алека, какой чуши он ему наплел, чтобы за проезд не платить?

— Я рассказал капитану о том, что мы едим спасать светлые земли от вторжения темных эльфов — громко объявил Алек, видимо, чтобы никто не проболтался о его лжи… Лжи ли?

Неужели я наступаю на те же грабли? Возможно ли, что меня опять используют? Со всем отвратительным прискорбием, должна заметить, что вполне возможно. Корабль качнуло, я вздохнула поглубже, мы начала отплывать. Дороги назад нет. Если меня предадут и в этот раз, я не больше не стану пытаться выжить и начать заново.

Я подошла поближе к краю борта и навалившись на перила стала смотреть на медленно удаляющийся остров. Синее, неправдоподобно синее море, было спокойно, а голубое небо с чайками в нем непривычно резало глаза.

— Вам тоже это кажется подозрительным? — рядом пристроился Рикки.

— Что именно?

— Все это — неопределенно взмахнул руками в воздухе эльф — у меня такое чувство, что мы не конфликт улаживать едем, а… ну не знаю, разжигать его, например?

— Рикки, слишком мало информации и слишком скрытные игроки. Я пока не могу строить версии — честно ответила я, посмотрев на парня.

— А что если я добуду больше информации? Я могу, Вы же знаете.

Я — то знаю, сама хотела его попросить. Помимо того, что Рикки клептоман, он еще и шпион превосходный, когда-то даже был императорским осведомителем. Но, целесообразно ли ему такое поручать? Он достаточно хорошо знаком с законниками и его мнение может быть субъективным.

— Вы не думайте, что я не могу наблюдать за своими. Они мне — не свои. Я всего лишь вор и шпион, а они все убийцы и наемники и законники. Покрывать я никого не стану если выясниться, что идет нечестная игра. Все, чего я хочу — это помочь гильдии и Вам. И я могу это сделать. Позволите? — серьезно посмотрел он на меня.

— Позволю, только ты лишний раз не рискуй. мы оба знаем, твоя родня меня по головке не погладит, если с тобой что-то случиться. И не смотри так на меня, твоя сестра неплохая женщина.

— Но она же…

— Да, знаю я, кто она, но в отличии от остальных Тиата вполне нормальная и она мне помогла… пару раз. Я не хочу вредить ее семье — покачала я головой.

— Как она? — глаза парня сузились, видимо, тема для него болезненная.

— Сносно, писала мне месяц назад, что сейчас у людей, бросила гильдию и Кастла заодно. Давно пора.

— Да уж, веселая у нас семья. Старшая сестра — убийца и интриганка, а младший брат — вор и шпион — невесело усмехнулся Рикки.

— Уж лучше такая, чем вообще без семьи — зеркально отразила я его усмешку.

— Простите, не хотел напоминать…

— Да ладно, главное ты меня понял, можешь осторожно к ним присматриваться, но без геройства.

— Как скажете.

Стоило Рикки уйти, как начался мой личный кошмар. Желудок взбунтовался и я перевалилась через перила…

В какой-то момент, уже ближе к закату, когда палуба стала мне родным домом, а дощатый пол лучшим местом отдыха, я не удержала равновесия и почувствовала, как ноги отрываются от опоры, а сама я через мгновение ласточкой полечу прямиком в соленую воду. Но, полет замер в своем начале. Кто-то крепко держал меня за пояс штанов. Я обернулась, Гай, что все это время простоял на корме корабля, сейчас одной рукой удерживал меня от падения.

— Госпожа Штайн, Вы решили освежиться? — совершенно безэмоционально поинтересовался он, ставя меня перед собой.

— А что, было похоже? — голова у меня кружилась и поэтому я плюнула на гордость, плавно осев на пол.

— Было похоже, что Вы неуклюже чуть не свалились за борт — ответили мне.

— Такое чувство, что тебе это было бы только в радость.

— Отнюдь, поскольку все в каютах, мне пришлось бы прыгать следом и вытаскивать Вас, проще было поймать Вас сейчас — почему он такой безразличный?

— Благодарю.

— Не стоит.

Содержательная беседа с подчиненным лишила меня остатков сил. Я тяжело вздохнула и прикрыла глаза, стараясь выравнять пульс, который подскочил, когда я чуть не упала в воду.

— Спит?

— Не уверен. Хотя, ее весь день выворачивало наизнанку, кто угодно с ног свалится при таком раскладе. Зачем мы ее вообще с собой взяли?

— Алек говорит, что без нее эта затея вообще смысла не имела. Рановер не согласен на встречу без нее. Вот и взяли. Другое не понимаю, зачем нам эти уроды поблизости? Ты их видел? Они отъявленные отбросы, с какой стороны не глянь. Особенно этот белобрысый. Он же от нее ни на шаг не отходит.

— А мне кажется, что вполне неплохое решение. Их не жалко, если что, используем, как пушечное мясо. Тем более, что Штайн похоже сама не против от них избавиться…

Голоса стали удаляться. Но и сказанного было достаточно, чтобы кое-что понять. Говорили ребята из команды наемников, кто именно не берусь утверждать, да и без надобности. Основное я поняла — их дело никак не связанно с тем, ради которого я отправилась в это сомнительное путешествие. Уж не знаю, что точно они собрались делать, но это может плохо отразиться на мне и на… моих законниках. А раз так, то придется себя обезопасить. Отбросы, говорят? Напрасно они это. В законники отбросов не берут. Я объедки не люблю.

 

Глава 4

Второй день на корабле запомнился мне тем, что я научилась определять присутствующего рядом — по сапогам. Иначе просто не выходило, стоило только приподнять голову с перины и мне требовалось ведро. Алек послал ко мне Лао из своей команды. Лао ушел из гильдии Воров после смерти Сэдрика. Я плохо знала этого парня, но Сэдрик относился к нему с уважением. Поэтому против компании Лао я ничего не имела, тем более, что он единственный, кто не морщился и подавал мне ведро, к тому же еще и волосы, заметно отросшие, поддерживал, что я их не испачкала. Такие вещи знаете ли — сближают. Вот и я уже часа два благодарно смотрю на невозмутимо сидящего на табурете парня.

— Госпожа Штайн, поскольку Ваш страж — Гай, отлучился на пару минут, я бы хотел кое о чем поговорить — открыл рот молчавший все это время Лао, его браслеты звякнули, когда Лао сложил руки на груди, словно собираясь защищаться.

— Мой страж вроде Драко? — слабо запротестовала я.

— Нет. Гай еще вчера на рассвете правом крови доказал, что способен лучше защитить Вас. Но, я бы хотел поговорить о другом.

— Ладно, говори — я попыталась сделать вид, что меня совершенно не интересует тот факт, что Гай ринулся в мои охранники.

— Вы неверно истолковали намерения моего главы. Алек ни к коем случае не пытается подставить Вас…

— Тебе-то откуда знать, что он пытается и как я толкую чужие намерения? — чувствуя, что Лао говорит правду, не удержалась я от подколки, всегда так, когда мне становится не по себе.

— Сэдрик Вам не рассказывал почему я был столь ценен для него? Все потому, что я могу предсказать чужие действия — склонил голову Лао и его глаза блеснули янтарем.

— Мысли читаешь, что ли? — да уж, только телепата мне на голову не хватало.

— Нет, что Вы. Я всего лишь могу предвидеть чужие намерения. И Ваши в том числе. Алек хочет получить большее вознаграждение, чем ему обещал Лиоссо. Для этого ему нужно, чтобы Лиоссо поверил в то, что Алек способен уничтожить темную империю…

— И для этого он заставил думать всю команду, что идет на войну? — прошипела я, чувствуя, как начинаю закипать — и кто из нас еврей? Жадная скотина! Ну, а я-то ему зачем?

— Вам сказать правду или солгать? — улыбнулся лишь губами Лао.

— Правду, конечно.

— Хочет с Вашей помощью запугать темного принца — солгал Лао.

— Нет, лучше соври — в игру кто дальновидней можно играть вдвоем.

— Ему просто не хотелось одному ехать в темные земли и Ваша компания для него самая занимательная — а вот это правда. Убью наемника.

— Вижу, Сэдрик не преувеличивал, когда говорил, что Вы способны определить ложь. Это очень полезный дар.

— Чего-то я его полезности не заметила — буркнула я в ответ и постаралась унять взбунтовавшийся желудок.

— Вы просто не желаете им пользоваться. Госпожа, Вы должны понять, мы не враги друг другу. Конечно, Ваши Законники успели оставить после себя не самое лучшее впечатление. Но, я бы не сказал, что оно настолько гнетущее и его невозможно исправить — совершенно по-мальчишески растрепал пятерней свои светло-рыжие волосы Лао.

— Я бы еще поспорила, кто после себя оставил какое впечатление. И запомни Лао, можешь и Алеку это передать. все, кто вступает в гильдию Законников автоматически становятся выше любого гильдийца, они попадают под мой личный протекторат и единственное, что остается неприкосновенно для них, как и для всех жителей этого мира — Закон. Это не пафос, я просто предупредила…

Хорошо сказала, сама собой довольна, вот только картину испортило то, что я после этих слов тут же сплелась в объятиях с ведром.

Лао, кажется, кивнул и вышел из каюты, ему на смену пришел Гай, сел у окна на стул и отвернулся от меня. Как мило. Я прямо-таки ощущаю, флюиды брезгливости, что направлены в мою сторону. Ну что за нелюдь такой? не хочешь ошиваться поблизости, не стоило тогда Драко смешать с новой должности…

Мысли о перестановки кадров были прерваны сильным толчком… Я свалилась с кровати и чудом не угодила фэйсом в ведро. корабль зашатало с новой силой. Меня повело и я пребольно треснулась ногой о железный столбил стола. Гай пытался удержаться на ногах и пока ему это удавалось. Он одним движением поднял меня и перекинув через плечо бросился вон из каюты. Я особо не возражала, что вишу на нем, как мешок с картошкой, лучше уж так, чем кататься по полу каюты и набивать шишки. Тем более, что мне было любопытно, что же такое случилось?

Ответ стал ясен, когда мы, точнее Гай поднялся на палубу. здесь было горячо. В прямом и переносном смысле. Паруса горели, а у нас на борту развернулась целая битва. Матросы, гильдийцы и даже капитан сражались с странными синеватыми людьми, хотя, какие люди? Они были похожи на кого угодно, только не на людей. И что примечательно, эти ребята не насчитывали даже десятка. А реальный отпор им давали мои Законники, я была горда своими мальчиками, пока Гай не скинул меня с плеча у капитанского мостика, совершенно не заботясь тем, что наставил мне лишних синяков. Сам он уже спешил на подмогу «своим».

«А ведь хорошо деруться» — между делом пронеслась у меня мысль. Алек вел обстрел из лука и заодно успевал махать мечом, но враги быстро поняли, что он главный и кидались сразу по двое на наемника. Один из них все-таки достал парня. Скользящим ударом в бок он вывел Алека из драки.

Мне же было некогда смотреть, что там случилось дальше. Наши враги обратили внимание на появления новых лиц. В меня пустили какую-то магическую дрянь, дрянь была темного цвета и воняла. Она затормозила в метре от меня и лужицей растеклась по доскам палубы. Вот это я понимаю магия острова. Даже простой амулет с землей моего материка не давал чужеродной силе на меня наброситься. В голове в мгновение пронесся образ желтоглазого призрака. Неужели?… Быть такого не может!

Драко остановился на середине корабля, на секунду обернулся ко мне и жестом дал понять, что следует закрыть уши. Кажется, он собрался применить голосовую атаку. Я про такое слышала, но ни разу в деле не видела. Оборотни такого порядка, кроме того, что могли извергать огонь, прямо как драконы, еще и могли оглушить, не хуже динамита, которым глушат рыбу. Я заткнула уши пальцами, насколько могла и приготовилась увидеть шоу.

Драко не разочаровал, он глубоко вздохнул, прикрыв глаза, будто настраивался, дернул ушами, совсем как эльф и улыбнувшись открыл рот. Его глаза широко распахнулись, когда крик, что шел из самых глубин его оборотнической натуры достиг ультразвука. Какие там пальцы? От такого вопля даже магия, наверное, не спасет. Народ стал падать, пытаясь прикрыть уши. О оружии и битве мгновенно забыли, сейчас у всех мозги плавились… Кроме моих Законников, по-моему эти ребята даже не обратили внимание на вопли Драко, они продолжали стоять в боевой готовности и не только они приглядевшись, я поняла, что попадали далеко не все гуманоиды.

Четверо этих милах, как стояли так и стояли, а через секунду они опять напали. лязг мечей и шум контратак, я в ужасе наблюдала, как Рикки, самый безобидный и маленький на вид, сверкая глазками, не хуже берсерка Годрика наскакивает на одного из противников. Клод сражался с их предводителем, ну, как я подумала. Этот просто выглядел самым свирепым и у него в одной руке был самый настоящий трезубец, которым он отражал удары Клода, а другая рука больше походила на когтистую лапу, правда, присмотревшись я поняла, что это что-то вроде перчатки до плеча, видимо, она давала точность и усиливала магические удары. Черт! Кто же на нас напал?

В какой-то момент, я осознала, что мои ребята, пусть они даже в большинстве не смогут победить этих монстров. Слишком быстро и непринужденно те двигались, будто не дрались уже битый час. Ко всему прочему, Сириуса успели ранить, а Драко после своей атаки голосом выдохся и сейчас только и успевал, что уклоняться от ударов противника. Пока успешно дрались только Гай и Клод. Рикки же впал в какое-то кровавое безумство. Тиата мне что-то такое рассказывала о их семейки, но единственное, что я запомнила и то, только потому, что мне показалось это смешным — что ее младший брат — клептоман. Зря я ее нормально не слушала. Сейчас бы не пришлось гадать, почему эльф отбросив кинжалы пытается зубами впиться в шею противнику.

Гай старался не подпустить гуманоидов к мостику, где я тихо сидела под капитанским штурвалом. Но, этим голубеньким, словно медом было намазано именно в этом месте. Подозреваю причиной такого интереса, являлась не я, а колесо, которым управлял капитан — штурвал. Они хотели изменить курс. Гай же пытался не подпустить их ко мне. В общем, совмещал сразу два дела.

Как ожидалось, в меня опять полетела какая-то магическая дрянь, вот только Гай, не видевший прежнего эффекта от магии, когда в меня пустили первый снаряд, героически встал между мной и заклятием. Я рванулась вперед, плевать, что все увидят мою способность двигаться и без волшебных башмачков, главное из сейчас спасти… Ага, как же! с моей-то удачей! Я не успела на какое-то мгновение.

Гай дернулся, пошатнулся и рухнул со ступеней, кулем полетев вниз. Бедняга. Конечно, он редкостный заносчивый поганец, но попытка спасти мне жизнь учитывается и списывает все его прежние грехи.

Что сказать? Они меня разозлили, настолько, что страх даже куда-то улетучился. Думаю, сказался общий дух героической битвы. Я выпрямилась в полный рост и загородила своей не хрупкой фигурой штурвал. Коротко-стриженный гуманоид, что минуту назад отправил в нокаут Гая, ухмыльнулся и кинул в меня заклятием. Что и требовалось доказать. Заклятие не долетело до меня. Человекоподобный, удивленно моргнул и опять кинул, та же история.

Он приблизился, замахнулся, я успела проклясть себя за самодеятельность и дурной нрав, даже зажмурилась. Когда прошло секунд тридцать и я не почувствовала никакой боли, глаза открыла. Видимо, их оружие тоже было пропитано магией и сабля, просто завязла в магическом щите, окружавшем меня, гуманоид обеими руками дергал свою «подружку» пытаясь вытащить ее из, казалось, воздуха, где она застыла. Но, безрезультатно.

Когда мой противник понял всю бесполезность своих действий, он что-то прошипел и его «группа поддержки», как по команде обернулась в нашу сторону. В меня бесцеремонно ткнули пальцем и что-то зашипели.

— Эй, человекоподобные, говорите нормально и прекратите этот беспредел. Все равно ваше оружие против меня бессильно. Да и команда корабля начала приходить в себя в отличии от ваших соотечественников, как думаете, четверо против сорока? Кто победит? — оперевшись на штурвал я в псевдорасслабленной позе стала наблюдать на перешептывающимися голубыми.

— Женщина, ты не на своей земле и не в своей стихии, как ты смеешь нам приказывать? — словно змея, шипя и растягивая слова в диалог вступил тот, что с трезубцем, значит, угадала, он здесь за главного.

— Я — глава Гильдии Законников, Саломея Штайн. Приказов не отдаю, а действую от имени Закона. Эти воды — свободные. У них не хозяина и нападение на мирное судно в этой точке мира карается смертью… Тех, кто проиграет. Не так ли? Вы уже проиграли — заметив, как команда корабля и наемники, пока я говорила окружили гуманоидов — так что же мне делать? Дать возможность вас убить? Или попытаться понять, чего вам от нас надо?

Их главарь слушал внимательно и похоже, сам понимал, что напал не на торговое судно и даже не на пассажирское. Его слегка желтоватые, почти белые зрачки настороженно обводили взглядом всех присутствующих.

— Нам нужен корабль — наконец произнес он.

— И?

— И вы должны отдать его нам — кажется, он не шутит. Говорит вполне себе серьезно.

— Нет — махнула я рукой.

Черт чертовский! Совершенно забыла, что в этом мире махание рукой может привести к летальному исходу. Команда восприняла мой жест, как призыв к действиям и кинулась на гуманоидов.

— Стоять! — рявкнула я, первыми, как не странно оружие опустили наемники — я пока еще в процессе переговоров.

— Да чего с ними говорить?! Призрачные ублюдки не умеют договариваться! — выкрикнул Годрик и поднял меч.

— Призрачные?

— Мы призрачные воины, так нас называют — зашипел тот, что до сих пор пытался вытащить свою саблю.

— А… Ладно, как бы там ни было, зачем вам корабль? И вообще, откуда вы взялись — я наконец поняла, что меня так смущает. Эти парни не появились посреди моря, но при этом до самого горизонта наш корабль болтался одинокой консервной банкой. Даже мало мальского плота не было видно. Как они сюда попали? Телепортом, что ли?

— Женщина, вода, для нас такая же родина, как для тебя — земля. Это наша территория — долго еще этот с трезубцем собирается называть меня пренебрежительным «женщина»?

— Госпожа Штайн, Алек, Кроу и Гай совсем плохи — послышался голос Драко откуда-то из толпы.

— Пусть с этим целитель разбирается — а что я еще могу сделать? И почему они все смотрят на меня с такими ошарашенными глазами.

— Видите ли, это корабль судоходной гильдии — развел руками капитан.

— Хотите сказать у вас нет штатного целителя? — теперь уже у меня глаза из орбит полезли.

— Нет.

— Черт! Так, этих голубых призраков заприте в трюме, надеюсь чулан у вас там есть — капитан кивнул — с ними позже разберемся, раненных тащите ко мне в каюту и еще кое-что — уже спеша следом за своими «пациентами» обернулась я к капитану.

— Слушаю, госпожа.

— Не вздумайте начинать движение корабля иначе больными прибавиться.

— Какое тут движение? Почти все паруса сгорели. Пока сменим…

Дальше я слушать не стала и направилась в свою каюту. Сейчас мне предстоит лечить то, что я лечить не умею. Буду уповать на чудодейственные мази, бальзамы и зелья, что захватила с собой, как чувствовала — они мне пригодяться.

Больных уложили в ряд прямо на полу каюты, по мере тяжести ранения. Больше всех пострадал наемник Кроу. Ему живот вспороли. Меня замутило, но я стойко приблизилась к наемнику. Выглядело устрашающе, но похоже, кроме мягких тканей ничего не пострадало. Надо только зашить и обезболить. То есть, обезболить и зашить. Именно в таком порядке.

Открыв рот Кроу, я влила в него полфлакона с болеутоляющим и обеззараживающим средством. Достала иглу и вдела нитку.

— Госпожа, у нас еще одна проблема — я уже собиравшаяся сделать первый стежок, дернулась от крика Драко и игла аккурат вполовину вошла в живот Кроу.

— Ты совсем сдурел, орать мне под руку?! — успокаивая себя тем, что маленький порез — ничто, по сравнению с той дырой, что Кроу получил в драке, я обернулась к Драко.

— Простите, но ситуация оставляет желать лучшего. Там, Рикки совсем впал в безумие, он сначала стоял, как статуя, а потом… В общем, мы его вырубили, но не надолго. Кажется, у него «берсерское безумие».

— Это что за ужас? — я решила зашивать и вести беседу одновременно, поскольку Кроу уже начал терять кровь.

— Что-то вроде болезни, она бывает у тех эльфов, что в детстве убивали своих сородичей, раньше считалось, что их прокляли.

— И как это лечится? — стежки получались красивыми и я подивилась, почему когда зашиваю пуговицы или пытаюсь поставить заплатку получается какое-то уродство, а как зашить раненного, так — красота?

— Я не знаю — огорошил меня Драко.

— Ладно… С проблемами надо разбираться по мере их прибывания. Сейчас я должна помочь этим болезненным, а потом займусь Рикки. Еще эти голубые призраки…

За спиной послышался смешок, а затем и вовсе раскатистый хохот.

— Ты чего ржешь? — завязав узелок и для верности плеснув на зашитую рану обеззараживающего, я посмотрела на Драко.

— Гос-спожа, они не голубые призраки, а призрачные воины… Прошу Вас, хотя бы в их присутствии не называйте их так.

— Не обещаю, но постараюсь. Так, что тут у нас… Ага, тут серьезней… Кажется задел почку. Черт! Я же не медик, как я могу это заштопать? Вот дураки! Не додумались целителя взять! Меня, значит, поехать заставили, а о целителе не подумали!

Возмущаясь я не заметила, как в нашем обществе прибавилось. Кхал, мягко оттеснил меня от Алека и зашептал какое-то заклинание. Я следила за его действиями и не понимала, что же такое он творит?

— Я закончил. Внутренние органы восстановлены, осталось зашить. Алеку повезло, что он полукровка, иначе бы заклинание не сработало, оно действует только на людей — пояснил Кхал и как пришел, так же незаметно удалился, прихватив с собой Драко.

Значит, Кроу чистокровный… кто-то. Гаю помогать тоже почему-то не стал. Ну, хоть за Алека — спасибо.

Я повторила с наемником ту же процедуру, что и с Кроу. Горестно вздохнув, присела рядом с Гаем. Как ему помочь я не в курсе и скорей всего уже поздно. Он белый, как смерть и дышит через раз. Пульс почти не прощупывается. Может воспользоваться одним из амулетов телепортации, что мне передал Крон? Возможно, на материке ему помогут? А выдержит ли он магический переход? Черт!

 

Глава 5

Потолок на корабле не казался мне достаточно близким, чтобы я ему душу изливала. Поэтому я изливала ему великий могучий… мат. Уже и не помню, когда последний раз так ругалась? Ах, да, точно! Когда Лэадонис собрался на мне жениться. Ну, там хоть причина была уважительной. А сейчас-то что? Подумаешь, какой-то полукровка умирает. Я его знаю без году — неделя! К тому же, он вел себя, как последняя скотина по отношению ко мне… Сволочь! Грудью своей прикрыл! Если бы не это, давно бы плюнула на него, а так?! Так, приходиться пытаться его спасти.

Сначала я, по старой памяти отправилась к Сириусу… Ой, не буду пересказывать, что конкретно и как он мне посоветовал сделать, все равно ничего путного не сказал. Только орал, что инкубы не спят с мужиками и силой с ними же не делятся. Драко по секрету просветил — просто не могут (не в смысле «спать», а силой делиться). Поэтому вариант с инкубом отпал в самом начале. Пошла на поклон к Кхалу. Тот только улыбнулся — широко так и сказал, что от магических атак лечить не умеет. Гад. Остальные вообще непригодны. Драко, правда, магией старается протянуть агонию полукровки, но надолго ли?

Телепортом воспользоваться не рискнула, посидела, погрустила и направилась в чулан… Не думайте, что как в детстве, маленькой девочкой, захотелось посидеть в темноте и одиночестве, и поплакать. Я даже в детстве так не делала. Просто именно в чулане, связанными томились наши голубые призраки и они моя последняя надежда.

В чулане было пыльно и повсюду валялись бутылки с ромом. Моряки, они и в другом мире — моряки. Как же корабль и без рома? Точней, как же команда и без рома? А еще на полу валялись призраки.

— Скажу сразу. Пришла с мирным соглашением — улыбнулась я голубым.

— Женщина, я не стану вести с тобой переговоры. Позови кого-нибудь из мужчин — такое чувство, что это я связанная валяюсь в чулане без оружия.

— Предводитель голубых призраков, Вы бы оставили свой снобизм — посоветовала я, мужик от моих слов еще больше посинел.

— Я убью тебя.

— Еще один — я не понимаю, что со мной, ведь намерено их злю, зачем?

— Так, что там насчет соглашения? — спросил мой неудавшийся убийца, среди оружия, что валялось у противоположной стены его сабли не было видно, значит до сих пор висит в воздухе на палубе.

— Ты ударил одного из моей команды весьма любопытным заклятием. Если поможешь его вылечить, обещаю доставить вас всех туда, куда вам надо.

— Честная сделка — кивнул человекоподобный, я бы так не сказала, корми их, пои, всег лишь за то, чтобы какой-то полукровка выжил. Но я ведь обещала защиту своим Законникам, пусть и таким вот головорезам, как Гай.

— Тайрис! — взвыл женоненавистник.

— Я знаю, что делаю — коротко взглянул Тайрис на товарища — я ударил по нему «проклятием льда», пока твой защитник просто без сознания, но ему кажется, что он замурован в леднике, но его тело из-за мыслей разума вскоре начнет покрываться настоящим льдом, поскольку он маг иллюзия разума превратиться в реальность на его теле и он умрет. Обычный человек умирает моментально, но твой защитник — маг и убить его простенькой иллюзией сложно, поэтому заклятие усовершенствованно и работает на магах даже лучше.

— Хвастаешься? — с некоторым удивлением поняла я.

— Конечно, это же я его создал — даже подбородок задрал — лечение одно — его надо отогреть.

— Это как? — чувствуя, в словах голубого подвох, уточнила я.

— Для всех по-разному. Но чтобы еще день день продержался, кто-то должен все время быть с ним рядом. Тепло — вот, что не даст умереть од таким заклятием.

— Ясно, что ничего не ясно.

— Глупая женщина! Кто-то должен делиться с ним магией или жизненной силой в какой-то момент, когда его резерв будет полон заклятие спадет и полукровка избавится от «проклятия льда». - вызверился на меня женоненавистник, зато правду сказал, хотя никто из них не врал, но что он меня глупой считает я еще припомню.

— Вот теперь понятно. Если поможет и скажем, до завтра он продержится, наше соглашение вступает в силу. Кстати, а куда вы путь держите? — любопытство у меня в крови.

— В темно-эльфийские земли — какое совпадение, однако!

— Что ж, туда я вас доставлю с ветерком, если вы не все паруса спалили — на тон тише проворчала я, только заметив, что корабль по-прежнему дрейфует.

— Не все — кивнул один из них, слух видать хороший.

— Ну, не скучайте — махнула я ручкой и вышла из чулана.

— Эй, а что с моим оружием? — послушалось мне вдогонку.

Отвечать я не стала, только плечами пожала. Может само размагичется, а может и нет, откуда я-то знаю?

Когда я вошла в свою каюту, Драко валялся рядом с Гаем, его магическая сила была на нуле, судя по состоянию близкому к трупному. Гай — вампир, выкачал из него все, что мог. Кого просить следом? Рикки все еще в отлючке, Клод помогает капитану с парусами, Сириус бессилен в отношении мужчин. В команде наемников: Кхал — помогать точно откажется, Годрик единственный, кто настолько силен, что способен справится с призраками, если попытаются бежать. Лао сейчас занят не меньше Клода, да и способности к магии у него специфические. Кроу валяется рядышком с Алеком и еще долго ни один из них не будет в состоянии помочь. Арес? Нет. Этот вообще магией не обладает, да и сил немало потратил в битве. Остаюсь я. Придется жертвовать своей жизненной силой для спасения этой бледной поганки. Все-таки жизнь — несправедливая штука.

— Драко, можешь идти — потрясла я парня за плечо.

— А? Что? — протирая глаза спросонья заозирался оборотень — Вы узнали, как помочь Гаю?

— Узнала — кивнула я — ты можешь пойти отдохнуть, здесь я сама справлюсь.

— Точно?

— Точно — слегка улыбнулась я. Драко мне нравился, напоминал младшего брата, которого у меня никогда не было.

Когда я осталась одна в каюте, первым делом осмотрела Алека и Кроу — оба выглядели неплохо, кровотечения нет, раны не воспалились, температура тридцать семь, но это нормально при таких ранениях. Оглянулась на Гая. Он уже успел приобрести легкий синюшный оттенок и тихо постанывал от холода, хотя в каюте было под тридцать градусов жары.

Вздохнув, я охая затащила полукровку на кровать. Мучиться, так с комфортом. А то, что придется помучиться я знала. Отдавать собственные жизненные силы — это похуже, чем делиться магией. Представьте себе, отдавать магию — это, как иголкой колоть пальцы, а вот жизнь, словно вены резать и смотреть, как кровь из них вытекает. Такая вот разница.

Но, раз я уже решилась откладывать не имеет смысла. откатив обездвиженное тело к стене, я легла рядом, повозилась устраиваясь поудобней и со стоном обняла эту «ледышку». Закрыла глаза, зато открыла свой энергетический поток, направив его на Гая. Этому я научилась еще во время общения с Дюрэлем, пришло на каком-то подсознательном уровне. И сейчас пригодилось.

Мое собственное тело холодело и ощущалась вялость в каждой клеточке, вместе с тем напала сонливость и я не сопротивляясь погрузилась в сон, на периферии сознания чувствуя назревающую боль…

«— Саломея, за что ты ненавидишь меня?

— Ненавижу? Глупость, я всегда тебя боялась, но ненависти почти не испытывалась, скорее отвращение от того бессилия, которое не могла перебороть рядом с тобой. Это ты ненавидел меня, так сильно, что убил бы, если бы мог.

— Неправда, я любил тебя и продолжаю любить… Скоро, уже очень скоро мы снова будем вместе…»

Просыпалась я нехотя, сильные, но вместе с тем нежные объятия, руки которые держали меня с такой мягкостью, не хотелось терять этого ощущения. Но, дураку понятно, что меня некому так держать. Значит, надо срочно просыпаться. Открыв глаза, поняла, что сплю уткнувшись в теплую мужскую грудь и меня обнимают вовсе не во сне. Значит, Гай пришел в себя. Радость какая! Сама от осознания кривлюсь, если он очухался, тогда получается, я сама в состоянии полутрупа. Судя по тому, как я жмусь к нему и насколько мне холодно и тошно — так и есть.

— Ты посмотри, Кроу, какая трогательная сцена. Поди обжимались всю ночь и пользовались тем, что мы с тобой в отключке валялись, творили тут разврат — почти бодрый голос Алека, заставил меня окончательно сморщиться, живучий гад.

— Господин Алек, прошу Вас, говорите тише — голос Кроу был приглушенным, но в целом тоже нормальным.

— Ой, да брось ты! Эту стерву ничем не проймешь, могу поспорить, что она давно уже не спит и слушает мои умные речи…

— Когда это они успели стать умными? — оттолкнув от себя продолжающего дрыхнуть Гая, повернулась я лицом к Алеку.

— Всегда такими были — привалившись к стене Алек не поднимая головы изучал свой перебинтованный бок.

— Госпожа, это Вы нас спасли? — обратился впервые ко мне Кроу.

— Тебя — я, а этого гада ушастого, Кхал, в основном — шипя я села и свесила ноги с кровати, жутко хотелось в туалет и… блевать. Значит, корабль снова плывет.

— То-то я чувствую, как его мерзкая магия течет у меня в крови — пробурчал Алек.

— А что ты хотел? Кто еще мог бы тебя спасти при смертельном ранении?! Алек, козел ты безрогий! Ну, кто?! Кто, скажи мне, отправляется в такое путешествие без целителя, а?! — рявкнула я, наконец давая волю злости, что у меня накопилась за эти сутки страха.

— Не ори так, башка и без того раскалывается. Я думал, что ты озаботишься вопросом о целителе. Обычно ты такая паникерша, что без зелья даже из собственной спальни не выходишь. А тут… И вообще, это мне орать положено! Калека ты поддельная! Нет, ну я все понимаю… Ну чтобы так врать и не краснеть! — после прочувствованной тирады, Алек закашлялся от избытка чувств, не иначе.

— Что такого? Я просто пользуюсь ситуацией… пользовалась. Теперь вот уже не смогу как прежде рассчитывать, что мои враги не узнают о преимуществе в виде вполне ходячей меня — вздохнула я.

— Ой, я тебя умоляю — всплеснул руками Алек — как будто кто-то кроме нашей команды понял что-то. Никто ведь даже не в курсе, что все дело в твоих туфельках, а не в какой-то страшной магии — округлил глаза Алек, будто говорил о сатанинском обряде.

— Да наша доблестная десятка первая, кто сдаст меня с потрохами, да и ты доверия особо не вызываешь.

— Брось кукситься, что я тебя в долю не взял — перешел на мирный тон Алек.

— Так и знала, что все из-за денег! — окончательно обозлилась я, понимая, что Алек и скрывать не собирается, что за деньги маму родную продать готов.

— Вовсе не из-за денег… Мне обещали земли.

— Одно другого лучше — фыркнула я — пополам!

— Нет уже, девяносто на десять!

— Семьдесят на тридцать и это последнее слово иначе открываю телепорт и сматываюсь.

— Ладно, договорились, шантажистка — настроение у Алека окончательно испортилось — как узнала?

— Рикки и Лао тебя сдали, да и твоя банда не самые надежные — при моих словах Кроу покраснел.

— Госпожа, мы не замышляли против Вас и Ваших людей ничего такого…

— Ага, как же! А кто их отбросами называл?

Кровать подо мной прогнулась, Гай давно уж не спал разбуженный нашей с Алеком истерикой, а когда я сейчас просветила о том, что думает команда наемников о законниках, похоже, разозлился. Сдвинув меня, деликатно, но вместе с тем бесцеремонно, поднялся и молча вышел из каюты.

— Каюк моим наемничкам — прокомментировал уход Гая Алек.

— Да, ладно, только зубов недосчитаются — улыбнулась я и привычно потянулась к ведру.

— Саломея, дай нам уйти!

Крик потонул в шуме от приливающей к вискам крови, стоило мне начать очередной «разгрузочный» день.

Самое любопытное, что к полудню, когда я таки смогла выползти на палубу, в прямом смысле этого слова, призраки уже разгуливали там, как у себя дома. Моя зеленая физиономия их явно радовала. Особенно женоненавистника. Наемники щеголяли с фингалами, да и законники тоже, особенно красочный светился у Лао, ему похоже досталось и от своих и от чужих. И поделом — нечего своего командира сдавать.

Я привалилась к столбу и почувствовала, что еще минута и сползать, совершенно не эротично начну по нему. Драко было кинулся ко мне на помощь, но его опередил… Тайрис. Призрак подхватил меня подмышки и оттащил к борту, я стеная пыталась удержаться от нового приступа.

— Хочешь помогу? — шепнул он мне на ухо.

— Как? — простонала я.

— Если нажать сюда и вот сюда… Ну как? — два сильных толчка кулаком в грудь и поясницу.

Ухнув я поняла, что… эйфория… Кайф… Не передать словами. Желудок перестало выворачивать. Зато Тайриса скрутили. Видимо, наша парочка смотрелась слишком подозрительно, раз Гай и Драко напали на голубого.

— Отбой! Вы чего творите?! Он мне помог, ну-ка отпустили и извинились! — замечая, как призраки по выхватывали оружие, прикрикнула я на своих Законников.

— Простите, Госпожа, в следующий раз мы никого останавливать не будем — сказал, как выплюнул Гай и отбросив от себя Тайриса, развернувшись, скрылся в трюме.

— Чего это с ним? — спросила я у Драко помогающего подняться призраку.

— Госпожа Штайн, он всегда такой, не обращайте внимание — отмахнулся Драко и занялся прежним делом — играть в карты с юнгой.

Тайрис же пошел к своим, даже поблагодарить не успела его. Жаль, он мне очень помог. Вот только, надолго ли?

— Я чего пришла-то? — почесав затылок попыталась вспомнить — Ах, да! На перевязку Алек, Кроу — шагом марш!

— А не убьешь? — поднялся на ноги Алек, точивший до этого свой меч.

— Нет… наверное.

 

Глава 6

Самое смешное в этой ситуации, что я не умею плавать. Ну, то есть держаться на воде и по-собачья я могу, опять же если уверена, что поблизости суша и куча спасателей, иначе — плавать я не умею. Чертов корабль пошел ко дну в дне до темно-эльфийских земель. Еще более комичным оказалось то, что меня никто не попытался спасти. Совсем никто. А знаете почему? Потому, что вся команда исчезла. Думаю, стоит рассказать предысторию произошедшего…

Плыли мы почти неделю, за это время я успела так погрузиться в план Алека по восстановлению Рановера на должность императора своего государства, что почти не выходила из своей каюты. Надо было продумать все до мелочей, а не как Алек, у которого основной план состоял в том, что плана не было. Так дела не делаются. И раз, уж мне пообещали долю в сделки, я позабочусь, чтобы работу выполнили на совесть.

Ребята за это время оправились и даже перестали хвататься за оружие каждый раз, стоило только призракам повернуть головы в их сторону. Признаться, я тоже стала спокойней чувствовать себя в компании Тайриса, Айриса, Райиса и Дайриса. Имена их особой оригинальностью не отличались. Возможно, потому, что все они принадлежали к морскому народу, так называемые — призрачные воины или Тьйеры. В начала, я думала, что главный у них Айрис — тот самый с трезубцем женоненавистник, как оказалось он всего лишь правая рука Тайриса. Милый молодой не совсем человек, который каждый день проделывал со мной процедуру избавления от морской болезни.

Вообще-то призраки вели себя мирно и лишний раз на глаз не попадались. Да и сложно попасться мне на глаза, когда я целый день строю планы мест Кастлу и пытаюсь придумать план помощи Рановеру. Короче, я работала.

Да так удачно заработалась, что на шестой день, появившись на палубе в поисках Алека и чего-нибудь съестного. Которое обычно приносил мне Гай в каюту, а сегодня не сподобился — никого не обнаружила. Совсем никого. Ни команды, ни наемников, ни своих законников, ни даже призраков. А потом почувствовала, как земля — доски пола уходят у меня из под ног. Через минуту я уже бултыхалась в соленой воде, а флаг корабля в спешном порядке шел ко дну. Вот так я оказалась одна посреди моря, в тяжелом парчовом платье, которые словно паруса вздымалось над водой.

Дернулась к шеи и вспомнила, что оставила Динкины амулеты — телепорты в каюте. На шеи висел только шнурок с землей родного острова. Что делать дальше? Болтаться в воде, пока не пойду ко дну, как корабль? Черт!

— Эй, женщина, ты там как? Плыть можешь? — о Господи, никогда не думала, что крик Айриса будет звучать слаще всякой музыки у меня в ушах.

— Плавать не умею — глотая воду пробулькала я.

— Так и думал, что ты ни на что не годная женщина — подплыв ко мне прошипел этот гад морской, ухватил меня за шею и сдернул платье, оставив в легкомысленных панталонах и нижней рубашке, хоть корсаж оставил.

— Где все? — ухватившись за бычью шею своего импровизированного «буйка» поинтересовалась я.

— А мне по чем знать? Ты, нелепое создание, единственная, кто тут остался.

— А ты почему не исчез, как все?

— Магия на меня не действует из — за печати — умудряясь держаться на воде, указал мне на свою перчатку Айрис.

— Значит, на меня тоже не действует?

— Еще бы, иначе бы мне не пришлось тащить тебя.

— И что же делать? — паника начала охватывать меня.

— Ждать. Как только светило скроется, я смогу пользоваться силой морской стихии, она вынесет нас на землю темных — очень конструктивно.

— Почему раньше так не могли, зачем на наш корабль напали?

— Направления не знали и стихия может помочь только мне, ну и еще одному, тому, кто поблизости будет. К тому же, суша должна быть в относительной близости.

— Куча всяких условий… Скука. А сейчас, что делать?

— Молчать, ты успела наглотаться воды и мешаешь своим барахтаньем удерживать тебя — и чего он так меня ненавидит?

— Но как же? Мы без команды и без оружия…

— Я же сказал, остается только ждать.

И мы ждали. Тело периодически сводило судорогой, а Айрис совершенно неласково растирал мне то ноги, то руки. При этом молчал и делал вид, что я тумбочка, которая отродясь ему на фиг не нужна.

— А ч-че-г-го т-ты м-мне по-м-могаешь? — кое-как выговорила я, через несколько часов прилежного молчания.

— Запомни, женщина, воин никогда не бросит в беде ребенка, женщину и старика. Ты относишься сразу к двум категориям.

— Ч-чего?!

— А разве — нет? Ты — ребенок и женщина. Я не могу бросить тебя — сказал, как отрезал и спрашивать что-то еще желание пропало.

На самом деле я ему благодарна. Прекрасно понимаю, если бы не Айрис, я бы уже рыб кормила на дне морском. Да и вообще… Страшно как-то одной посреди бескрайнего моря. А рядом с Айрисом, помимо раздражения накатывает некая защищенность. Как там было? «Моряк девчонку не обидит»? Это про него.

Когда последний луч солнца скрылся за горизонтом, а я успела продрогнуть, вода все-таки прохладная. Айрис начал светиться. В прямом смысле этого слова.

— Женщина, держись за меня крепче! — прикрикнул он, я от страха, что и этот голубой может внезапно исчезнуть по мановению палочки, хватилась за него всеми конечностями. Аж зажмурилась от усердия. А когда рискнула открыть глаза, то поняла, что вода больше не облепляет меня со всех сторон, а сама я в весьма эротичной позе сижу верхом на Айрисе. И он сидит на берегу… На берегу! Значит, мы на суше! Ура!

— Уже все, можешь меня отпустить — голос воина впервые за все время общения был каким-то успокаивающим, что ли? Неужели думает я от радости рассудка лишилась?

— У тебя глаза светятся — подтвердил мои догадки Айрис.

— Правда? — шепотом спросила я, уверенная, что уж мои-то зенки светиться точно не могут.

— Правда, такое бывает при тесном контакте с Тьйерами. Просто отпусти меня, Штайн — ух ты, я больше не «женщина».

— Сейчас… У меня пальцы свело и тело тоже — неловко, но пришлось признаться.

Айрис с некоторым усилием оторвал меня от себя и переложил на песок.

— Странно… Я не чувствую своих — полежав какое-то время рядом, раздраженно произнес он.

— А должен?

— Да. Мы тесно связаны, но я никого не чувствую. Такое даже после потери силы жизни не бывает.

— После смерти то есть?

— Вы это так называете. Но, да, даже после смерти мы чувствуем остаточную энергию. А сейчас я ничего не чувствую.

— Айрис, а зачем вы хотели попасть на земли темных? — задала я давно волновавший меня вопрос.

— Не твое дело, женщина — ну опять за старое.

— Что ж. Твое право. Спасибо, что помог — с кряхтением я поднялась на ноги. Слава всем святым, обувь не посеяла, в корсаже под рубахой спрятана заначка и я знаю маршрут, по которому смогу найти лагерь Рановера. Надеюсь, Алек там. А если и нет, то скорее всего у Кастла и вызволять его придется только после встречи с его Темнейшеством. Значит, первостепенная задача не меняется — надо добраться до Рановера. Отложить панику, усталость и мысли о своей никчемности! Черт! А ведь накатывает.

— Куда это ты? — спросил Айрис, стоило мне сделать пару шагов в сторону.

— По своим делам — ехидно ответила я.

— Постой, я пойду с тобой.

— Нет уж, спасибо. Мне и одной неплохо — отказалась я от столь «заманчивой» компании.

— Я не могу тебя бросить — замялся Айрис.

— Не стоит беспокоиться, ты же сам говорил, что земля мое стихия. А сейчас я, как раз на ней — уже понимая отчего призрак не хочет оставить меня в покое, решила поиздеваться.

Кажется, Айрис тоже понял все по моим ехидно блестящим в темноте глазам. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он решился выдать гос. тайну.

— Нам был нужен Рановер Лиоссо. Наш король — Тайрис обещал ему помощь в уплату долга. Я не знаю земель, прежде я был только в морских пучинах. Я помог тебе, можешь ли ты помочь мне? Найди мне хотя бы проводника по этим землям — похоже, он совсем не в курсе, что мне здесь обрадуются в сотни раз меньше, чем ему.

— Проводника? Это довольно тяжело… — главное цену себе набить.

— Я заплачу тебе, у меня есть… средства — кое-как подобрал правильное слово Айрис и зло глянул на меня.

— Я даже сама могу провести тебя к Лиоссо. Вот только…

— Что? — в глазах Айриса в прямом смысле слова зажегся огонек надежды.

— А что мне за это будет? Предупреждаю сразу деньгами не беру! — понимая, что ничего не теряю даже приобретаю, но с истинной привычкой своего народа, решила поторговаться, может земель подкинет каких? Жадность — второе счастье.

Было видно, что Айрис растерялся. Ему не хотелось дават ьмне что-то посущественней. Но в то же время, он понимал, что однажды я уже пообещала и не солгала… Фигурально выражаясь. Не я же испарила его команду и корабль потопила, да и на темные земли он попал. В общем, я некая иллюзия безопасности, которой с другими ему не видать.

— Я вознагражу тебя самым ценным, что имею. Но, если обманешь — убью! — неохотно пробурчал Айрис.

Этот день, точнее вечер, я запомню на всю оставшуюся жизнь. Как самый неудачный и самый глупый из всех своих торгов и сделок. Но сейчас я только улыбнулась и сказала:

— Договорились.

Мои расчеты не обманули, мы оказались недалеко от портового городка Крид. Ворота тут всегда открыты и охраны особой нет, да и людей и нелюдей, которые могли бы меня вот так сразу узнать. Везет так везет!

— Стой — скомандовал у самого входа Айрис. Я недоуменно глянула на него.

— Вот, одень — от стянул с себя чудом уцелевшую рубаху.

— Зачем еще? — фыркнула я.

— Я не могу ходить повсюду с женщиной, что выглядит продажно. Одевай! — будто я в его рубахе стану резко пуританкой…

Стала. Плотная белая ткань смотрелась на мне мешком но был ниже колена. Айрис нагло сташил ремешок с моих панталон и подпоясал им меня.

— Бедно, но зато скромно — кивнул он своим мыслям и сам щеголяя в одних бриджах и с тризубцем на перевес вошел в город, крепко ухватив меня за запястье.

— Ты хоть знаешь куда идти, скромник? — еле поспевая за ним, спросила.

— Нет — он остановился и я вписалась прямо в его спину.

— Осторожней!

— Я не подумал и…

— Уже заметила, что это не самая сильная твоя сторона — зубами скрипнул, но промолчал — нам туда.

Я махнула рукой к двухэтажному зданию вдоль городской стены. В «Обжорке», как называлась таверна мне приходилось бывать. Очень давно. Словно в другой жизни. Я не знала остался ли там прежний хозяин или его уже давно прикопали, зато была абсолютно уверена, что в этом злачном месте меня точно не узнают. Даже Избранная не рискнула бы туда сунуться. А вот воин вроде Айриса с «постельной грелкой» — всегда пожалуйста. Да, на свой счет я не обольщалась и совершенно не претендовала на иной статус.

Таверна за эти годы покосилась, но по-прежнему светилась всеми огнями и из ее дверей вылетали слишком ретивые посетители. Один из таких, как раз вылетел нам навстречу и Айрис об него запнулся, прошипел что-то и от души пнул. От души. Иначе этот жирный боров в кольчуге не отлетел бы на приличные сто метров.

— Как ты его! — восхитилась я шепотом.

— Молчи.

И я замолкла, мы зашли. Народ дружно повернул головы в нашу сторону. Айрис «мило» улыбнулся. Все как по команде продолжили заниматься своими делами. Крояш — хозяин этого притона улыбнулся нам во весь свой щербатый рот. Значит, жив гад.

— Горячего и комнату на ночь — похоже, Айрис не такой уж профан в подобных делах.

— Будет сделано — почувствовав, как в грязную ладонь ссыпали три серебрушки, еще приветливей постарался улыбнуться Крояш и протянул нам ключи от комнаты.

Айрис продолжая удерживать меня, словно овцу на потащил в самый темный угол.

В «Обжорке», до сих пор грязные лавки, толстые подавальщицы и такие же вкусные блюда. Хоть что-то остается неизменным в этом мерзком мирке. Но, больше всего мне здесь нравились подавальщицы. Женщины высоких моральных принципов. Их мужья были, как правило или пиратами или простыми моряками, но эти вкалывающие от зари и до заката женщины никому спуску не давали. Они честно работали и телом не торговали. Отчасти, поэтому я выбрала «Обжорку» сюда принято ходить со своими шлюхами, если хочется ласки. А здешним дамам никакого интима не предлагать. Во ти сейчас, когда нам принесли ужин, подавальщица презрительно скривилась при виде меня и повезет, если не плюнула в мою тарелку.

— Отчего они так смотрят на тебя? Ты недостаточно скромно одета? — пристал с вопросами Айрис.

— Дело не в этом, давай есть и отдохнем, денек выдался…

— Не пытайся отвлечь меня, женщина, я спросил, отчего они так на тебя смотрят?

— Все просто — пожала я плечам вгрызаясь в мясную косточку — они считают, что я твоя, как бы сказать, женщина на ночь, которой ты платишь за ласку. В этой таверне, таких за грязь считают, ух, как вкусно! Попробуй!

Вместо этого, Айрис сделал то, что меня просто убило. Я все, конечно, понимаю, но так светиться! Он идиот, что ли? Айрис стащил один из мощных браслетов у себя с перчатки и схватив мою перепачканную руку в масле, одел браслет на запястье. РАздался сухой щелчок. В таверне все опять посмотрели на нас. Та самая подавальщица сбледнула с лица. Я попыталась стащить браслет, но он крепко сидел.

— Ты чего натворил и почему все на нас так пялятся? — зашипела я на Айриса, который принялся поедать свою порцию.

— Ничего плохого. Теперь ты под моей защитой и эти люди больше не посмеют думать, что призрачному воину надо платить за любовь.

— Да тебе никакая любовь не понадобиться, если они что-то поймут! Черт, так подставляться! — Айрис бесцеремонно залез в мою тарелку выудил оттуда очередную порцию мяса и запихал в мой открытый от возмущения рот.

— Ешь молча.

И, конечно, мне пришлось есть, тем более, чем больше он совершал телодвижений и чем чаще что-то говорил, тем сильнее привлекал к нам внимание. Призрачные воины, видимо, редкие гости в тих землях.

Доели мы в полном молчании, в таком же молчании поднялись в комнату. Кровать большая и чистая, тоже плюс этой забегаловки, а кроме нее только стул. Что ж, я — барышня не кисейная и постель уже давно привыкла делить с мужчинами.

Не зажигая свечи, все равно смотреть не на что, я подошла к постели. Стащив рубаху Айриса, расшнуровала корсаж и сняла панталоны, Айрис наблюдал за мной в некотором удивлении, пока я спокойно не улеглась на одну сторону кровати и не закуталась в одеяло.

— Ложись с другой стороны и спи — посоветовала я и протяжно зевнув стала погружаться в дрему.

— Женщина! Что ты творишь?!..

Его крик потонул на кромке сознания, завтра со всеми вопросами — завтра.

 

Глава 7

С добрым утром, планета, я возвращаюсь с того света… Это про меня.

Кости нещадно ломило, в носу свербело. Неужели я заболела? Апчхи! Ну точно, заболела. А жарко-то как! Открыла глаза обнаружив себя в непосредственной близости от Айриса. И ни как в сопливых романах, он меня ласково обнимал. Нет! Это я, не хуже мартовской кошки, вцепилась в него руками и ногами. От Арйриса шла приятная прохлада, а я горела. Видимо, температура поднялась. Красота! Ну и как я — больная, сегодня потащусь в дорогу? Сумка с лекарствами осталась на дне морском и вылечить себя в кратчайшие сроки не получиться.

— Женщина, ты еще долго собираешься цепляться за меня? — неласково спросил у меня над ухом проснувшийся Айрис.

— Отстань — зашипела я.

— Я и не приставал. Это ты, женщина. Сначала разделась, потом легла со мной в постель. У тебя совсем стыда нет?

В ответ я начала кашлять. Какой стыд? Он предлагал мне в мокрых шмотках спать, да еще и постель ему уступить? Я итак ОРЗ подхватила, а если бы страда излишней стыдливостью, обеспечила себе к общему счастью — пневмонию. Нет уж, лучше буду бесстыжей, чем с воспалением легких.

— Так, что с тобой? — так и не дождавшись от меня какой-либо реакции, затормошил меня призрак.

— Я заболела — прохрипела я севшим голосом.

— Заболела? — он и это не знает?

— Простыла.

— Простыла?

— Черт! Сама разберусь — откинув одеяло пошатываясь встала, ну здорово, еще и голова кружится.

— У тебя хворь? — дошло, как до жирафа на третьи сутки!

— Она, самая. Сейчас надо в лавку к целителю, зелья купить. Иначе сегодня выехать из города не получиться. Итак, судя по солнцу уже позднее утро, а нам, топать и топать.

— Нет. Только кони.

— Только хардкор — хмыкнула я, подпоясываясь и уже серьезней констатировала — приплыли.

— Я тебя не понимаю, женщина — ну еще бы он что-то понял, когда масленым взглядом уперся в мои неприкрытые коленки.

— Говорю, как ты себе представляешь, мою поездку на лошадях, если я от корабельной качки чуть не умерла?

— Не один Тайрис может излечивать от недугов — усмехнулся Айрис и рывком одернул свою рубаху на мне, так, что она прикрыла не только коленки, но и икры ног.

— Ладно, перво — наперво, надо купить зелья, потом одежду, следом лошадей и провизию. Деньги у меня есть, да и ты, как я вчера успела заметить в средствах не стеснен.

— Естественно, в отличии от глупых женщин, я предпочитаю важные вещи носить при себе — не упустил возможность нахамить мне в очередной раз, Айрис.

Ну и ладно, если ему нравится так думать обо мне, разубеждать не стану. Да и как? По сути он прав. Мало того, что я собственную команду из под носа упустила, еще и умудрилась остаться без основных вещей. Где ж тут ум? В пору идиоткой себя признать.

— А как ты собираешься привести меня к Рановеру Лиоссо? — уже на улице озаботился насущным вопросом Айрис.

— У меня есть точная карта и место его расположения — огибая лужу помоев, поделилась я.

— И где же эта карта? Уцелел ведь только кошель с деньгами — наблюдательный какой.

— Здесь — дотронулась я кончиком пальцев до своего лба.

— Уверена? — скептически приподнял бровь Айрис.

— Уверена. А если не веришь мне, ничто не мешает поискать тебе более сведущего в делах мужчину — все-таки не выдержала я и зло прошипела.

— Ну что ты, я тебе верю, женщина — в примирительном жесте приподнял руки Айрис.

— Тогда не задавай мне нелепые вопросы — на последних словах я закашлялась и голова закружилась сильнее.

— Идти-то сможешь? — с сомнением глянул на меня Айрис через плечо.

— Смогу! — он специально что ли, выводит меня из себя?

Как я доползла до лавки целителя и рассказывать не хочется. Это было унизительно, но терпимо, особенно оттого, что на меня окружающие смотрели с сочувствием, а вот на Айриса с неприязнью. Подумали, наверное, что я его рабыня, которой по полной досталось от мерзкого хозяина.

Целителем оказалась темная эльфийка. На меня и не глянула, предпочла общаться с Айрисом. Тот же, явно ничего не понимая в зельях, особенно от простуды, смотрел на меня с надеждой и пытался заставить эльфийку перестать раздевать итак себя полуголого и обратить на меня внимание. Бесполезно. Девушка была покорена «храбрым воином» — цитирую, и я ее совершенно не интересовала. Наконец отыскав среди снадобий нужное мне. Я воровато огляделась. Темная заливалась соловьем и на меня внимания не обращала. Откупорив зелье, я задержав дыхание, влила в себя флакон целиком. Проглотила, поморщилась и поставила пустую бутылку на место. Для верности опустошила еще пару бутылочек. И вдохнув воздух уже свободно, полной грудью повернулась к двери. А что? Надо было лучше за товаром следить. И вовсе я не воровка, просто решила воспользоваться ситуацией.

Айрис обратив внимание, что я намылилась к выходу первым выскочил за дверь. Я усмехнулась и поспешила за ним, пока горе — продавщица не заметила моего акта вандализма.

— Все женщины суши такие бесстыжие?! — возмутился Айрис стоило мне только пройти пару шагов.

— Но я ведь не украла ее бутылки только выпила содержимое, чего ты так кипятишься? — ушла я в глухую оборону.

— Что? Ты о чем, женщина? Хочешь сказать ты выпила зелья и не заплатила?! — разорался пуще прежнего голубой.

— А ты разве не про это говорил? — удивилась я.

— Нет! Я говорил о том, что эта бесстыжая, впрочем ты не лучше, женщина сделала мне предложение посетить ее дом сегодня ночью! — возмутился Айрис.

— Будь объективен, если бы к тебе, скажем, на работу заявилась полуголая девица твоей мечты, ты б ей никаких предложений делать не стал? — заметив лавку портного, поинтересовалась я.

— Ты хочешь сказать, что я сам виноват? — и чего он такой вспыльчивый?

— Я ничего не хочу сказать, кроме того, что нам не мешало бы переодеться — ткнула я пальцем на вывеску с тканями.

Айрис с опаской вошел первым. Я следом. Это и вправду кажется ненормальным. Портным оказался темный эльф — голубой. В отличии от моего голубого, этот был действительно голубым. И Айрис произвел на эльфа неизгладимое впечатление. По крайней мере одежду нам продали почти а бесценок. А Айрис, который даже не понял отчего портной был столь благосклонен еще и при эльфе переодевался, подозреваю за бесплатный стриптиз нам и сделали скидку. Призрака я расстраивать не решилась и ничего не сказала. Да и на споры с Айрисом время потратила изрядно и говорить не стала из вредности. Видите ли, женщине не пристало носить мужские костюмы. А как он себе представляет меня верхом на лошади в платье? Я лично — с трудом. О чем и поведала.

— Немыслимо! Такие бесчестные женщины мне впервые попадаются! — и т. д. и т. п. всю дорогу до конюшен, где продавали ездовых.

С конями тоже особой загвоздки не вышло. Айрис сам выбрал лошадей. Тихие, смирные и совершенно флегматичные серые коняшки. Я со своей всю дорогу до базара миловалась, но сесть на нее не решилась. Айрис, скрепя зубами, тоже вел свою под уздцы. Подозреваю ему не терпелось сесть на лошадь и закупив припасов двинуться в путь, чему моя пешая прогулка сильно препятствовала.

Но, сколько бы я не тянула, а после покупки еды, не без помощи призрака пришлось забираться на лошадь и выезжать из города. Сейчас я уже могла не так сильно переживать, что буду узнана. В лавке портного я купила добротный плащ и укутавшись в него, высунула только нос. Жарко, зато безопасно. Вот выйдем из города, можно расслабиться. А пока буду терпеть.

Стражи порядка в портовом городе не слишком-то бдительны, особенно, если им подкинуть пару золотых. Деньги жалко, конечно, но свою шкуру жальче. Поэтому, я не стала припереться и расплатилась, мастерски надо заметить, Айрис момента дачи взятки даже не увидел.

— Куда теперь? — когда мы оказались на развилке тракта, приостановил коняшку рядом со моей призрак.

— Памятная роща налево, значит, нам надо направо к территории орков. Рановер вроде там окопался, если верить Алеку — вспомнила я.

Не скажу, что так явно страдаю топографическим кретинизмом, но мне повезло, что раньше я уже ездила по этим дорогам и на картографические познания не особо надеялась. Мы пустили лошадей рысцой, предварительно Айрис хорошенько приложился к моему животу и спине, укачивать перестало, зато окости заныли, подозреваю он так треснул меня не столько в целях помощи, сколько, чтобы душу отвести. Но, я промолчала и поехала впереди.

Не учла одного, может тошнота к горлу и не поступала, но через пару часов у меня заныли мышцы, затем поясница и в довершении я почувствовала жгучую боль с внутренней стороны бедер — намозолила. Красота. Держала до сумерек на чистом упрямстве. Лошадь, думаю — тоже. Мы, как по команде встали в позу, когда солнце село. То есть это я встала в позу, а лошадка просто встала и принялась с ленцой щипать траву на обочине. Тем более, что границу орков мы пересекли и последний час скакали по степи. Конь Айриса заметив, что подруга остановилась, тоже встал. Айрис всю дорогу молчавший, да и как поговоришь, когда ветер в лицо бьет и мошкара так и норовит забраться в глаза и нос, спрыгнул с коня и направился к ближайшему пригорку.

— Привал! Надо дать лошадям отдохнуть — прокомментировал он свое решение.

— Как бы мне не хотелось с тобой согласиться, но вот как раз здесь нам останавливаться нельзя — морщась и обзывая себя круглой дурой, добровольно отказывающейся от передышке, покачала я головой.

— С чего бы это? — удивился Айрис и сделал вид, что его совершенно не заботит почему собственный конь щиплет траву на обочине и встает дыбом, когда Айрис тащит его в степь к более сочной и не запыленной траве.

— Все просто, малообразованный мой товарищ, это земля орков. На окраине своих территорий, они хоронят соплеменников. И в отличии от эльфов, чьи тела прекрасно удабривают почву, тела орков пропитывают землю неким ядом, благодаря которому не земле ничего, кроме сорняков не растет, да и те — ядовитые. Если мы здесь задержимся, сдохнут лошади, а следом и мы с тобой отправимся к праотцам. Надо ехать дальше в глубь степи — хорошенько боднув пятками бока своей лошади я заставила ее оторваться от увлекательного занятия поедания травки и вынудить медленно двинуться вперед, ойкнув при этом. Все тело от кратковременной передышке расслабилось и сейчас заболело даже сильнее.

— Женщина, ты с лошади скоро упадешь! Еще немного и точно сверзишься, как ты собираешься ехать дальше? И к тому же, если продолжить путь мы встретимся с орками, после дня пути, я сомневаюсь, что мы сможем себя от них защитить — сомневается он! А раньше чем думал? Теперь отступать бесполезно.

Я на его вопли не отреагировала и упрямо продолжила ехать. Айрис еще что-то поорал, вскоре я услышала цоканье копыт и увидела самого призрака. Он с недовольной миной ехал чуть впереди.

Мне нещадно хотелось в кустики, а еще есть и вообще не двигаться. Но, мечтам не суждено было сбыться. Стоит остановить кобылу и спуститься с нее, назад я уже забраться точно не смогу, а если поем однозначно желудок взбунтуется, он с утра у меня голодает. Ко всему прочему, я чувствовала себя жутко грязной и вонючей, чего уж там. Собственный пот смешался с конским, дорожная пыль скрипела на зубах и щекотала нос, тело, особенно руки чесались от земли. Еще и ноги, предатели, затекли и онемели, отчего сильно покалывали время от времени. В общем, состояние — врагу не пожелаешь. Живот заболел, супер — избранная подвержена метеоризму. Как не стыдно это признавать, но у меня от долгого сидения в организме скапливаются газы и начинает раздуваться, сильно при этом ноя живот.

Поэтому меня всегда удивляло, как можно любить подобные походы? Как вообще можно такое терпеть. Да сейчас я даже Кастлу была бы рада, если бы он смог избавить меня от всего этого.

— Сколько дней нам еще ехать? — ближе к полуночи озаботился Айрис с неподдельной жалостью посматривая через плечо на меня.

— Дней?! С ума сошел! я выбрала самый коротки и опасный путь, чтобы это рандеву закончилось уже сегодня. Я больше дня в таких условиях не выдержу. И если бы Лиоссо находился так далеко, ни за что бы не стала тебя сопровождать к нему. Наняла бы судно и отчалила к родным берегам — совершенно честно простонала, а не ответила я.

— И бросила бы своих? — усмехнулся Айрис.

— Не то, что бы бросила… Скорей я бы вернулась домой и отправила кого-нибудь из своей гильдии на их поиски — интересно, а чего мне эта мысль в голову только сейчас пришла? Ведь я же в порту еще утром была!

— Женщина, я знаю, что сейчас ты говорила искренне потому, что верила своим словам. Но, это ложь. Я помог тебе тогда в море, лишь из-за того, что ты сама не осознавая хотела помочь своим подданным. Ты напомнила мне нашего властелина — Тайриса. Несдержанный, юный правитель, он также, как ты слабее своих подданных, но это не мешает ему бороться за них — ишь, какой романтик этот призрак! Фи! Да все гораздо прозаичней, они со мной заключили бессрочный контракт и не имеют права расторгать его в одностороннем порядке. Подумаешь, исчезли! Найду и закопаю, вот тогда точно исчезнут!

Поверить не могу, что голубой призрак прав. Но только сейчас осознала, ведь и вправду волнуюсь за них и особенно за Алека, Рэм не может остаться без мужика в такой момент и с ребенком на руках. Никак не может. А эти каторжники? Рикки не брошу из-за Тиаты, Драко просто потому, что понравился. Клод… да мне Нитрэс за него глотку перегрызет! Сириус, все же он напоминает мне Дюрэля, а тот, хоть и гадом был, но все-таки не настолько плох. Гай оказался настолько чокнутым, что прикрыл меня своей грудью, как такого бросишь? Совсем я раскисла, старею, что ли?

— И чего ты ждешь? Откровения? — все-таки разозлилась я, пристал, как банный лист.

— Нет. Я всего лишь хочу, чтобы ты себе перестала врать, женщина. Ну и отвлекаю тебя, иначе точно упадешь на дорогу — сарказм так и сочился из Айриса.

— Зубы заговариваешь?

— Я не целитель — то ли он шуток совсем не понимает, то ли до него конкретно мой юмор не доходит, но отвечает Айрис уже в который раз на полном серьезе.

— Айрис, скажи, а то за браслет ты на меня нацепил?

— Не скажу — ни фига себе, это что за капризный ответ, еще и не смотрит на меня.

— Ну и ладно — пожала я плечами.

Всмотрелась в темноту, ничего не вижу, кругом настолько черно, хоть глаз выколи.

— Стоять! Кто такие? И почему оказались на наших землях?

Под ноги нам пустили стрелу, лошади заржали. Ну вот и началось. Здравствуйте, товарищи — орки.

 

Глава 8

Я не очень понимаю, чего в этом мире только эльфы получаются красивыми, ну и нефилимы. Если в крови нет грамма от этих двух раз, то представитель другой национальности красотой и даже просто очарованием блистать не будет. А поскольку орки кровь с высокородными смешивать всегда считали ниже своего достоинства, то и красотой не отличались. Выглядели орки довольно колоритно. Высокие, поджарые и совершенно не зеленые, как в книжках пишут. Но, при этом, страшные, нет, не так — устрашающие. Сразу видно — воины. Такие же, как Айрис и остальные призраки. Шутки с ними плохо заканчиваются. Поэтому я шутить не стала.

— Мы приехали по приглашению принца Лиоссо. Не могли бы вы нас к нему проводить? — устало, что неудивительно, даже мученически спросила я.

— Саломея Штайн? — вперед вышел, вроде их предводитель? Не берусь утверждать.

— Она самая, во плоти. А Вы, кто будете?

— Неважно, кто я. Мы доставим Вас и этого воина к принцу — суровый, однако.

Глубоко посаженные глаза блеснули из под кустистых бровей, будто орк прочитал мои мысли. Хотя, почему бы и нет? Про орков я знала столько же, сколько про призраков. То есть, ровным счетом ничего. Они вели слишком скрытный и уединенный образ жизни и то, что не пожелали представиться говорит само за себя. Ладно, повезло, что к Рановеру согласились проводить.

Орк, махнул рукой и его воины двинулись вперед, сам он подождал пока мы с призраком соберемся с силами и последуем за ним. Посильней закутавшись в плащ и надвинув капюшон чуть ли не до подбородка я вяло, скорее для протокола, боднула сапогами лошадь по бокам. Она слегка заржав, словно ругаясь на нерадивую хозяйку, сдвинулась с места вслед остальным коням. Меня качнуло. За что мне эти муки?

Айрис, за те два километра мерного шествия нашей небольшой группой и слова не проронил. Хмурился, бросал на меня хмурые взгляды, но говорить не спешил. Я тоже на беседу не была настроена. Все мои силы уходили на то, чтобы продержаться остаток времени в седле и не свалится с оного.

Когда за небольшим холмом показались шатры и потянуло дымом от костров, я уже прибывала в полуобморочном состоянии. Мысли путались и все, чего хотелось — это упасть. Но, упрямство и что-то смутно напоминающее гордость — не позволили. Моя коняшка не уступая мне в этом самом упрямстве, хоть и вяло, но все же доковыляла до шатра в центре поляны. К этому моменту совсем стемнело и я краем сознания заметила, что очень уж небезопасно жечь костры. Сейчас мы мало того, что в поле, как на ладони, так еще и с кострами, которые любой зрячий за десятки километров сможет разглядеть. Конечно, это земли орков и они их, земли или орки, уж не знаю, кто лучше, превосходно защищают. Но, если эти ребята скрываются от самого Кастла, то рассчитывать на силы этих нелюдей, как по мне — глупо.

Послышался свист, гортанный язык орков и через минуты из шатра появились темные эльфы. Знакомые все лица, однако. Почти родные, я бы сказала. Вот только расцеловать их не тянет, как и на грудь с криками «я так скучала» бросится тоже особого желания нет. Рановер во всей своей эльфячьей красоте. Могу сказать, бега пошли ему на пользу — возмужал, заматерел, хоть сейчас на трон. И яду во мне столько, больше от зависти, ну нельзя быть таким красивым при таком бедственном положении. Да и вообще, просто нельзя быть таким красивым. У меня в глазах от его неотразимости аж режет. А одет-то как, по-королевски. Все регалии при нем, костюм, хоть и походный, но видно, что ни в одном походе не бывал. Сапоги начищены до блеска. Волосы уложены. Жеребец, одним словом.

Вторая персона стоит по правую руку. Стайлс. Красавец. Значит, не убили. Жаль, я рассчитывала, что его прибьют. Но, мечты не сбываются, пора уже к этому относиться философски. Правда в отличии от своего предводителя, эльфа все же потрепали, рука перевязана, да и в пыли, сам поди недавно присоединился к этому сбро… сборищу оппозиции.

По левую руку стоит неизвестная эльфийка. Скорее всего тетушка Рановера и родная сестра королевы — матери. Клодиана Шиолли. Известная интриганка и первая красавица темного двора. Она рано овдовела и не решилась на повторный брак. Злые языки поговаривали, что она вступила в кровосмесительную связь с племянником. Признаться, даже я являясь абсолютной гетеросексуалкой пустила слюну на такой бюст, который эта мадам чисто символически прикрывала полупрозрачным лифом платья, осиная талия и пышная пятая точка тоже заставляли впасть в задумчивость. А уж про лицо вообще молчу. Конечно, я знала, что все высокородные семьи были выведены специально безупречными, но Клодиана венец этой безупречности. Кукольное личико, на вид совсем юной эльфийки обрамляли черные, цвета вороного крыла волосы. Умопомрачительная — вот она какая.

На фоне Клодианы, я не сразу заметила почти родное лицо. Тиата стояла позади эльфов. И смотрела куда-то в бок. Кажется, ведьму сильно обидели. И кажется, совсем недавно. Зря они это. Ой, зря. Если надо будет выбирать сторону, я без промедления начну поддакивать Тиате. Она не слабее Бриллы будет, если не сильнее. А возможности той старухи, до сих пор вызывают во мне безотчетный страх. Ну не будем о грустном. Что Тиата здесь делает? Неужели ей после ухода от Кастла так скоро захотелось острых ощущений? Или Рановеру она тоже задолжала? Склоняюсь ко второму варианты.

— Это кто? — принц меня не узнал и в целом был сосредоточен на Айрисе, пристально глядя на призрака.

— Я — Айрис из дома призрачных воинов владыки Тайриса. На моего господина по дороге к вашим землям напали, как и на всех моих сородичей…

— Достаточно — повелительно махнул рукой Рановер — Поговорим об этом позже. Кто рядом с тобой, воин? — меня заметили.

— Это всего лишь я — откидывая капюшон, я собиралась улыбнуться, но именно в этот момент моя коняшка решила переминуться с ноги на ногу. Как итог, седло задело одну из моих явно кровавых мозолей и вместо улыбки меня перекосило.

Лиоссо смотрел на мою мученическую гримасу не меньше минуты, прежде чем, улыбнувшись так нравящейся мне улыбкой, подошел к лошади и вытащил мня из седла. Осторожно, будто я гремучая змея, на вытянутых руках удержал меня, не пытаясь поставить на землю. Не хуже меня самой понимая, что стоит ему отпустить мое бренное тело и я просто упаду.

— Сколько времени вы были в дороге? — обратился принц к Айрису.

— Весь день — пожал плечами призрак — я и не думал, что женщины с суши такие изнеженные.

— Не все, только высокородные особы — усмехнулась Тиата и приблизилась к нам с принцем.

— Привет, подруга — вяло поздоровалась я с ведьмой.

— Где мой брат? — что и требовалось доказать, все ведьмы — стервы.

— Без понятий — честно призналась я — Ваше Высочество или отпустите меня, чтобы я могла с достоинством грохнуться Вам под ноги или держите нормально, я не кусаюсь.

— Спорный вопрос — ухмыльнулся принц, сразу перестав быть столь симпатичным не молодым не человеком.

— Почему тут только Вы, госпожа Штайн? — Клодиана смотрела на меня с долей любопытства и отвращения, как на таракана, которого пока не позволяли прихлопнуть лишь обстоятельства. Мило.

— Потому, что моя команда Законников, а также гильдия Наемников вместе с их Главой пропали, как и соплеменники Айриса. Корабль, на котором мы сюда приплыли пошел ко дну в день прибытия в порт. Подозреваю, что вся команда вместе с экипажем были телепортированы до этого — чувствуя себя крайне неуютно рядом с Рановером, который послушавшись моего совета взял-таки меня на руки, просветила я.

— Подозреваете? — приподняла бровь Клодиана.

— Именно. Сама я в тот момент была в каюте и вышла оттуда только когда мы начали тонуть. Думаю, Айрис видел больше.

— Да, как-то — замялся призрак — признаться, я не особо понял, что случилось. Я в тот момент… был занят — врать Айрис явно не умеет.

— Спал? — по смутившемуся лицу, я поняла, что попала в точку.

— Они даже не шумели, не кричали, ничего. Будто были и вдруг, раз! И нету — очень содержательно.

— Я полагаю, нам стоит войти в шатер и поговорить в более уединенной обстановке — заметил Стайлс, до этого молчаливо взиравший на наш с принцем памятник самим себе.

Я посмотрела через плечо Рановера и была вынуждена согласиться со Стайлсом. Орки внимательно прислушивались к нашей «светской» беседе, а это не есть хорошо. Лиоссо кивнул и первым зашел во временное убежище, ну и я вместе с ним, точнее у него на руках. Замечаю странную тенденцию, сильные мира сего слишком часто стали таскать меня на своих руках. Как-то это… неловко, что ли?

Шатер принадлежавший принцу, ну а кому еще могли сделать такую королевскую кровать из шкур? Точно не оркам. Этим ребятам не привыкать спать на земле — степь их дом родной. У остальных же, наверняка, не могло быть такой точной карты во весь стол и меча на этой самой карте по фамильным знакам передающемся только прямым наследникам трона. Значит, Кастл не успел отобрать семейную реликвию Лиоссо.

— Нравится обстановка? — шепнул мне на ухо Рановер.

— Мне сейчас какая угодно обстановка придется по вкусу, лишь бы меня оставили с этой обстановкой наедине — не стала я скрывать своего «убитого» состояния.

— И что нам теперь делать? Принц, Вы говорили, что когда появится Штайн со своими людьми мы сможем свергнуть Лойса. Вот — она перед нами, но это ничего не изменило. Какая польза от человеческой женщины? — похоже Стайлс только и ждал момента, когда сможет высказать свое «фи».

Рановер осторожно и явно не потому, что боялся мне навредить, а скорее просто боялся, опустил меня на одну из шкур ближе к костру, что горел в центре шатра, повернулся к Стайлсу:

— Я такое говорил?

— Не прямо, но…

— Я сказал, что когда появятся представители от независимого государства, мы сможем начать войну, при этом имею союзников и свидетелей, способных зафиксировать произвол Кастла Лойса. Но, я никогда не думал втягивать в войну госпожу Нитрэс и ее людей. Всего лишь хотел иметь перевес. Сейчас, все осталось по-прежнему, наши силы равны. Что тебя не устраивает? — устало упустился на подобие трона у стола принц.

— Все! Меня не устраивает все! С самого начала было понятно, что мы не сможем договориться с Лойсом и Законники нам не нужны…

— Хочу напомнить тебе, Стайлс, что это твой светлый ум натолкнул принца на мысль о переговорах — оборвала эльфа на полуслове Тиата, она присела на край стола и вырисовывала какие-то понятные только ей узоры на карте.

— Моя идея хотя бы была жизнеспособной. В отличии от твоей, ведьма. Ты вообще хотела отправить всех нас на самоубийство, предлагая начать войну! Личные интересы не допустимы…

— Что ты сказал?! — Стайлс умудрился-таки вывести из себя ведьму, та подскочила к нему.

— Утихомирьтесь оба! — повысила голос Клодиана, надо же, когда тетушка принца злиться, она становится еще прекрасней, впрочем неудивительно.

— Тетя, что Вы думаете? — обратился Рановер к Клодиане.

— А что я могу думать, племянник? Мне не нравятся обе затеи. Ты зря не оставил меня во дворце. Я могла бы своими методами…

— Скажи проще, Клодиана, ты собиралась залезть к Лойсу в штаны и после этого прирезать его, пока он бы «трудился» над тобой — обратила свой гнев Тиата на Клодиану.

— Не будь груба. И признай, что убивать мужчину гораздо проще, когда он без штанов — улыбнулась ей улыбкой змеи эльфийка.

— Это недопустимо. Тетушка, Лойс уничтожил бы тебя — покачал головой Рановер.

— Племянник, ни один мужчина не способен устоять перед моим очарованием — высокомерно заявила Клодиана и тряхнула копной темных волос.

— Тогда почему же, Кастл в первую же ночь захвата дворца не пришел в твои покои, Клодиана? Кажется ты переоцениваешь себя, любимая тетя будущего короля — слишком пакостно усмехнулся Стайлс.

Куда я попала? Перевела взгляд на переминающегося с ноги на ногу в углу позади Тиаты Айриса и поняла, что призрак в таком же замешательстве. Грызня, что сейчас разворачивалась перед нашими глазами не походила на первую стычку. Похоже, они уже давно этим занимаются. И Рановер далеко не главный среди этого клубка змей. Такими темпами мы далеко не уйдем.

— Владыка суши Рановер Лиоссо, я пришел к Вам за тем, чтобы найти своих братьев. Сможете ли Вы мне помочь? — заметив мой взгляд осмелел Айрис.

— Мне некогда искать пропавших воинов, которые вместо того, чтобы помочь мне, теперь сами нуждаются в помощи — отмахнулся Рановер от Айриса и продолжил переругиваться со своими подданными.

Для Айриса это был удар ниже пояса. И судя по тому, как он сжал кулаки, Ранвоер лишился очередного союзника. Очень глупо. Просто невероятно глупо. Зато я получила ответ на свой вопрос. Рановер не иея власти бессилен. А значит, не способен помочь не только Айрису, но и мне. Что существенно меняет всю картину. Хотя, картина поменялась еще задолго до прибытия сюда, когда мои Законники бесследно исчезли.

— Мы никогда не придем к решению, если сейчас развяжем войну. Для начала стоит попытаться договориться. Можно вызвать сюда еще Законников…

Стайлс говорил, а я понимала, что от усталости мозги закипают и выдают сумасшедшие идеи, а еще предугадывают чужие планы. И в тот момент, когда я поняла, что эти темные планировали, из меня невольно вырвался смешок, затем еще один. А когда они, наконец, обратили на меня внимание, я уже стараясь не шуметь смеялась в кулак.

— Кажется, мы Вас рассмешили, госпожа Штайн — обратилась ко мне Клодиана.

— Еще как. Вы, правда, думали. что сможете договориться с Кастлом? Действительно, так думали?

— Не нахожу в этом ничего смешного — сухо произнес наследник и я-таки успокоилась, когда его желтые глаза устремили на меня свой взор.

— Меня, конечно, приятно удивила Ваша тяга к мирному урегулированию конфликта, Ваше Высочество.

— Но?

— Но, единственный способ избавиться от Кастла — это его убить — не менее сухо констатировала я общеизвестный факт.

— Дорогая, ты не поверишь, но я объясняла этим «темным» эльфам тоже самое, как раз до твоего триумфального появления — усмехнулась Тиата.

— И как?

— Да вот как видишь. Они только и делают, что отрицают очевидное — пожала плечами Тиата.

— Очевидное? Эта «темная» ведьма предлагает убить легендарного убийцу, как, скажите мне на милость, такое возможно? — всплеснула руками Клодиана.

— Ну… Вначале, еще когда моя команда была со мной, я склонялась к плану Алека. Осуществить очередной квест с горой трупов и реками крови. Сейчас же… План изменился — все-таки дурость неизлечимая болезнь и сейчас я как раз начинаю ей страдать.

— И каков Ваш план, госпожа Нитрэс? — подошел ко мне Рановер.

— Боюсь рассказать о нем я могу только Вам и только в приватной обстановке — ох, как я себя не люблю.

— Тогда, я вынужден попросить всех присутствующих удалиться.

Народ скрепя зубами послушался просьбы — приказа Лиоссо и гуськом вышел из шатра.

— Я весь в внимании — усаживаясь на шкуру напротив улыбнулся мне Рановер.

— Вы должны отправить меня к Кастлу.

 

Глава 9

Наверняка, многие смотрели фильм «В постели с врагом» уж не знаю почему, может потому, что мне никогда не нравилась Джулия Робертс? А может и из-за того, что я не понимаю психологию мужчин, что до смерти, в буквальном смысле, любят своих жен, но фильм не произвел на меня впечатление. Пока я не познакомилась с Кастлом. Его поведение очень соответствует «злодею» этого фильма. А раз так, то стоит попробовать бить его же оружием. То есть, показать «неземную любовь», при этом для правдоподобности поизображать из себя «собаку на сене». Попасть «в плен» к Кастлу, пострадать и признать, что он «мужчина моей мечты». А уж за это время я смогу найти способ избавиться от бывшего любовничка.

— Нет и нет! Я против этой затеи! — возмущался Айрис в шатре, который временно мне выделили.

— Айрис, не вопи так. Все будет путем. Я смогу вытащить своих и твоих ребят — слабо как-то звучит, но чем богаты…

— Женщина, ты даже не уверена, что они у вашего врага. И я не понимаю, как ты собираешься сделать это? — Айрис в своем репертуаре, я — глупая курица, он — гениальный воин.

— Все просто. Я уже тебе объясняла, чтобы этот браслет на моей руке не означал, но он определенно мешает мне чувствовать своего законного мужа…

— У тебя есть муж?! — упс, про это я в первом варианте своей истории ему забыла упомянуть.

— Да, а что в этом такого? — пожала я плечами.

— Ничего. Просто интересно, это же каким отчаянным…

— Скорее он тогда был отчаявшимся — поправила я — и хватит об этом, все, что требуется от тебя — это доставить меня к Кастлу, якобы пожелав совершить обмен. Меня — на своих друзей. Я сильно удивлюсь, если он согласится на честную сделку, но если согласится, все даже упроститься.

— Я бы никогда не стал такое делать — чуть ли не скрепя зубами прорычал Айрис.

— Я знаю — резко выходя из амплуа «недалекой» серьезно посмотрела я на призрака — ты — человек чести. Но, сейчас на кону целая страна. С обычными гражданами, которые не могут жить при тиране и убийце. Поэтому сделай над собой усилие и помоги освободить не только своих сородичей, но и многих невинных.

— Даже, если я соглашусь… Допустим, я соглашусь, как ты собираешься избавиться от принца Лиоссо? Он в отличии от меня, не купился на твои сладкие речи…

О да, вчера это было эпохально. Аж, шатер не устоял.

«— Вы должны отправить меня к Кастлу — выдала я.

— Я, что должен? — дернулся Рановер.

— Кроме меня, Лойс никого и близко не подпустит к своей дражайшей особе. А Вы, сейчас не в том положении, чтобы начинать войну. Подумайте, к чему приводят эти ваши каждодневные собрания и глупые ссоры? Ни к чему. Реальный выход есть только один. Вернуть меня Кастлу и побыстрей.

— Нет.

— Что «нет»?

— Ваше предложение не принимается — Рановер сделал вид, что увлекся чем-то в углу, по крайней мере его глаза уперлись в этот чертов угол.

— А это не предложение. Это просто констатация моих дальнейших действий. До этого Кастл всего лишь отнял земли, даже не принадлежавшие Вам — Рановер скрипнул зубами — ладно, отчасти что-то Вам принадлежало, но далеко не все. И это касалось лично Вас. А вот теперь, он увел из под моего носа — Законников и Наемников, а также моего друга Алека. Все резко изменилось. Сейчас происходящее в первую очередь затрагивает меня. Поэтому больше не будет никаких сборищ и попыток словесно изменить ситуацию. Я беру это дело под личный контроль. И обещаю Вам, что оно обернется удачей — кряхтя и покачиваясь я встала на ноги.

Рановер одним тягучим движением оказался непозволительно близко. Протянул руки, не пытаясь до меня дотронуться, но явно страхуя, чтобы я опять не свалилась. Не дождется. Я пусть и не железная, но и не сахарная.

— Я удвою охрану за Вашим шатром и посмотрим, какой на проверку окажется Ваша «констатация» — кажется, он не знал этого слова, но суть уловил и еще кажется, бросил мне вызов.

Это Лиоссо зря. Я люблю вызовы и всегда их принимаю. Вот только помоюсь, поем и отосплюсь. Тогда, вызов принят.»

…Нда, как-то не вышло у нас с ним по-нормальному. На самом деле я не хотела расходиться во мнениях с принцем, но он вел себя, как ребенок, которому не хочется идти к зубному, но все равно придется. Вот Айрис, к примеру, вздыхает, бурчит, но особо от моей идеи не отбрыкивается. Ну еще бы он отбрыкивался! Я, считай, сама себя обрекаю на смерть, ради его ребят. По-крайней мере это так выглядит. На деле же… Есть кое-что. Некая загадка, которую может помочь мне разгадать только Кастл. Точнее, только его бездыханный труп.

— А Рановеру и не положено знать, что я ухожу — задумчиво протянула, поняв, что несколько «ушла в себя» и не отвечаю на вопрос Айриса.

— И как ты, женщина, предлагаешь, это совершить? — окончательно смирился со своей ролью Айрис.

— Ты ведь можешь с помощью этой штуковины — ткнула я пальцем в его руку с перчаткой — перенести меня в любое место?

— Могу — кивнул Айрис — только если знаю куда.

— Хочешь сказать, что не бывал в королевском дворце? — замерла я в одной позе, молясь, чтобы ответ был отрицательным.

— Бывал — нехотя признался Айрис.

— Ну вот и славно — выдохнула я.

— Ничего «славного»! Я был только в самом дворце и не знаю окрестностей, что означает — нам прямая дорога в тронный зал — хмуро просветил Айрис.

— Так это замечательно! Меньше хлопот с попытками попасть к Кастлу на прием. Мы зайдем без стука…

И мы зашли. От Рановера пришлось уходить в спешке. Не знаю как, но он что-то узнал и решил «посвятить» весь день общению со мной. Подозрения, что все последующие дни принц тоже «посвятит» мне, вынудили, в течение десяти минут натянуть выстиранный костюм, обуть точную копию моих старых туфель — обманок (сделанных Тиатой) и броситься в объятия к Айрису. Который без лишних слов перенес нас во дворец. В этот раз мне вообще показалось, что ничего, кроме декораций не изменилось. Всего секунда и вместо шатра, мы в тронном зале.

Надо отдать должное Кастлу, он ничего здесь не разбил и не тронул. Все на своих местах. Ну и он тоже… на месте. Сидит на троне и по старой привычке полирует револьвер. Одет, как прежде и даже шляпа при нем. Корона висит рядом на подлокотнике, а жезл валяется под его ногами. Кастл, определенно, не изменился. Особенно в любви к оружию. Идиллия, одним словом.

При появлении нас Лойс навел курок на Айриса, меня он сразу не заметил, поскольку Айрис закрыл ему обзор своей широкой спиной. Зато, когда призрак, согласно нашей мини-сценки, толкнул меня в сторону Кастла, а я скорее от неожиданности, чем по плану упала. Кастл, наконец, понял, кого к нему притащили. И, ему это, кажется, не пришлось по душе.

Сказать, что убийца был удивлен — ничего не сказать. Его глаза расширились, он задышал ртом, как только слюни по подбородку не потекли? Его взгляд с расфокусированными зрачками остановился на мне и это было жутко. Сам он весь целиком был жуткий. Раньше я его побаивалась, опасалась, но никогда у меня еще не стыла в жилах кровь при виде него. А сейчас она стыла. Вся эта затея быть в тылу врага, уже казалась безумно глупой и не оправдывающей себя. Под этим взглядом прожигающим насквозь хотелось только сжаться в комок и забиться куда-нибудь в темный уголок. Но, не судьба…

— Кто ко мне пожаловал? — не отрывая от меня взгляда произнес убийца.

— Не узнаешь? А я думал, что это твоя женщина. Ну, раз так — Айрис делано потянулся ко мне и этого хватило, чтобы Кастл вскочил и рявкнул:

— Стоять!

— Просветление? — усмехнулся Айрис. А я впервые заметила, что призрак может быть и вот таким — саркастичным гадом.

— Чего тебе надо Тьйер? — уже более спокойно, спросил Кастл.

— Мне? Самую малость. В обмен на эту женщину, я хочу получить назад своих сородичей. Я знаю, что ты забрал их — последние слова были явно не игрой. Айрис закипал не хуже чайника, видимо он почуял своих.

— Так это твои дружки? Ну, что ж. Дай подумать — к убийце возвращалась его наглость и чувство всевластия. Он встал в позу и даже пальцем постучал по губам, будто решал сложную задачу.

— Думай быстрей! — не выдержал Айрис после минуты тишины и вздохов Кастла.

— Я подумал и… Нет. Никакой сделки не будет. Я осведомлен, что именно эти рыбоголовые должны помочь Лиоссо убить меня. И не согласен с таким раскладом…

Я усмехнулась, так, чтобы мужчины это не заметили. Кастл тянет время. Как и Айрис, который уже понял, что ему не отдадут ребят. Но, если Кастл ждет подмоги, то Айрис собирает силы для повторного перехода. И судя по его лицу осталось недолго… Ровно до того, как в зал вбежали стражники. Стоило им только появиться и Айрис, бросив на меня прощальный взгляд исчез, растворившись в воздухе.

— Любимая, о тебе забыли — улыбнулся Кастл и снова пристально вгляделся мне в глаза — эти моряки все такие, как говорят у тебя на родине — поматросил и бросил.

— Ты же знаешь у него просто не хватило бы сил перенести нас двоих отсюда — плюнув на приличия, я из позы сидя плавно перетекла в позу лежа.

— На его месте, я бы…

— Предпочел умереть вместе со мной бла-бла-бла — перебила я Кастла и почесала нос.

— Нет, что ты! Я не настолько жертвенен. На его месте я бы перебил всех, кто встал бы у меня на пути и ушел отсюда вместе с тобой.

Силы за это время у Кастла явно прибавилось, поскольку раньше я могла уследить за его смазанными движениями, но не теперь. Я не поняла, как он преодолев половину зала оказался возле меня. Опустился на колени и вгляделся в мое безмятежное лицо.

— Ты не боишься?

— Боюсь — посмотрела я ему в глаза.

— Тогда почему ничего не делаешь?

— Потому, что положение у меня безвыходное. А в таком положении, я предпочитаю расслабиться и по мере возможности получать удовольствие.

— Сумасшедшая — скорее восхищенно, чем оскорбительно прозвучало.

— Льстец — хмыкнула я. Кто бы знал, чего мне стоит эта наигранная безмятежность.

— Я убью тебя — наклоняясь совсем близко так, что его шляпа задела мой лоб, просветил меня Кастл.

— Ты хотел сказать: «я люблю тебя»? — резко дернувшись я оттолкнула убийцу и помня о его страхе перед моей удаляющейся спиной направилась к столпившейся страже у дверей.

Естественно, не прошло и секунды, как руки Кастла сомкнулись у меня под грудью. жаркое дыхание обдало волосы на затылке. Он стоял все сильнее прижимая меня к себе, дышал и молчал. Чем сильно напоминал мне маньяка из американских фильмов. Но я терпела, не пытаясь вырваться, ждала, пока он надышится и начнет говорить.

— Я люблю тебя и готов убить за это. Убил бы, но тогда сам подохну. Ты снова у меня в руках и на этот раз я не отпущу. Слышишь, сумасшедшая дура, я не отпущу тебя — то ли грозился, то ли уговаривал себя Кастл.

— Я уйду. ты это знаешь. Я уйду и оставлю тебя — шепчу в ответ.

Ох, я — мазохистка, враг самой себе. Но, если этого не сказать, то можно прямо сейчас признавать свое поражение. Но так нельзя. Я обещала Айрису и напыщенному принцу. А обещания надо держать. Чего бы это не стоило.

Когда горячие ладони Кастла сомкнулись на моей шеи, я подумала, что погорячилась. Сильно так, погорячилась. Он душил меня. Он, действительно, душил меня. И глаз потекли слезы, от нехватки кислорода. Я задергала. Больше конвульсивно, чем пытаясь вырваться из захвата.

— Тварь!

Он отшвырнул меня. Кажется, у меня правое запястье хрустнуло при падении на мраморный пол. И, кажется по чертовой боли, он его мне сломал. Сукин сын! Я не сдержалась и застонала.

— Где? — подскочив ко мне, Кастл заставил тело, еще помнящее удушье от его рук, сжаться.

— Ч-что, больной псих? — и это не игра, я испугалась, по-настоящему.

Кастл промолчал и схватил за сломанную конечность. Боль стала утихать. Это что? Типа, любовь такая? Сам поранил — сам залижу?

— Конечно! У тебя, любимая смелости бы не хватило притащиться сюда самой. И твоя подлая натура никогда бы не стала спасать кого-то во вред себе — и он засмеялся, задорно так.

Дурак! Сам догадался и сам же не поверил себе. Настоящий псих. Он недооценивает меня, если думает, что я не способна сама к нему прийти. Да ради того, чтобы станцевать джигу-джигу на его могиле я сюда сотню раз готова прийти. Не говорю, что я не трушу, но порой трусость пересиливает ненависть и именно ее я сейчас испытываю, причем очень сильно испытываю.

— Так это проверка моих «героических» способностей? Что ж, боюсь тебя разочаровать, но была бы моя воля, я к тебе и за тысячи километров не приблизилась — «выплюнула» я в лицо Кастлу.

— А что призрак тебе пообещал, что ты решилась пойти с ним? — отсмеявшись, пронзил меня подозрительным взглядом Кастл.

— Сказал, что вернет меня домой — Айрис, действительно, пообещал мне это в первый вечер в степи, после разговора с Рановером. Это, конечно, неправда, но и не ложь.

Кастл усмехнулся, и подняв меня на руки, прижал к своей груди, двинулся из зала. Стража при его приближении расступилась, а он словно баюкая меня, прошептал:

— Обманул мою малышку… Хотя, он и не соврал. Добро пожаловать домой, любимая!

 

Глава 10

Должна заметить, мне казалось, что раньше было плохо. Так вот. Раньше, я просто не знала, как бывает по-настоящему плохо. Или, быть может не хотела знать. Но, не стану разводить полемику, особенно, когда она только еще больше все путает.

Кастл поступил, на его взгляд, милосердно. Да, он меня не убил и даже не стал бить. Все, что он сделал — это запер в мягкой комнате, такой, какой я обычно представляла себе палату для буйно помешанных. Согласитесь, это не кажется так уж ужасно. На первый взгляд не кажется. На, второй начинаешь понимать, что лучше бы избил.

Я сижу тут неизвестно сколько. Для меня время остановилось. Естественную нужду справляю в ведерко, еду доставляют через окошко и через него же забирают ведро, чтобы очистить и отдать в мое полное распоряжение. Только благодаря этому понимаю, что прошло больше четырех дней. И за прошедшее время еще никто не навестил меня. Кастл с подозрительным успехом игнорировал мое присутствие. Я начинаю беспокоиться.

Встала на затекшие ноги, походила из угла в угол. Размяла тело, конечно, это рискованно. Вдруг, кто за мной следит? Вдруг, Кастл уже знает, что я вполне способна передвигаться без чьей-либо помощи? Какая разница, если я уже начинаю деревенеть от постоянного сидения и лежания?

Походив, улеглась на пол и уставилась в белый потолок. Конечно, не такой, как дома, но тоже вполне ничего. План у меня в голове созревал с каждой минутой все более четкий и при этом казался мне все более бредовым. Как я могу так поступить? Каков риск умереть, а вовсе не добиться желаемого? Понятия не имею. Но ничего другого я так и не придумала. Значит, буду действовать по своему бредовому плану.

Когда наступило время ежедневной кормежки, вместо еды открылись двери. Кастл собственной персоной предстал передо мной. Выглядел он паршиво. При нашей прошлой встречи убийца смотрелся устрашающе, сейчас — побито. И ничего удивительного, с жизнью императора может справиться только сам император, но никак не наемный убийца, способный только выполнять задания, а не раздавать их направо и налево.

— Смотрю ты тут освоилась — оглядывая меня с ног до головы, усмехнулся Лойс.

— Естественно, ты дал мне достаточно времени, чтобы я привыкла к своей новой комнате — повернула я голову в его сторону, но с пола не сдвинулась.

— Это не твоя комната — поморщился убийца.

— Разве?

— Да, мне просто некуда было тебя деть, пока я занимался делами. А оставлять без присмотра такую прыткую особу как ты, ни в коем случае нельзя — просветил меня Кастл.

— То есть, теперь каждый аз, когда у тебя возникнут дела ты будешь запихивать меня сюда? — приподняла я бровь.

— Нет, я придумал кое-что получше — сделав шаг ко мне, Кастл вздернул меня на руки и сомкнул на шеи ошейник — это такой маленький подарок тебе от меня.

— Что это? — стараясь не паниковать, спросила я, севшим голосом.

— Это не даст уйти тебе дальше чем на сто метров от меня, мило не так ли? Такие ошейник высокородные особы надевают на своих питомцев, чтобы не терять их у себя в особняках — здорово, я стала комнатной собачкой! однозначно, своей план я приведу в действие.

— Я теперь твоя собака? — все еще находясь в руках Кастла, ощупала я ошейник.

— Скорее моя личная сука, которая везде будет следовать за мной, если не хочет испытывать адскую боль от этой безделушки — сдавливая мою руку, находящуюся все еще на ошейнике, усмехнулся Кастл.

— Урод!

— Ты повторяешься, любимая. И я вовсе не урод, просто ты неверная тварь, готовая в любую минуту сбежать от меня. Так как же мне иначе справляться с тобой?

Не дожидаясь моего ответа, Кастл впился в мои губы поцелуем. Я изобразила отчаянное сопротивление, которое убийцу только раззадорило. Конечно, ему нравится веселиться таким образом. Что толку от куклы, которая никак не реагирует. Другое дело, если она пытается вырваться. Значит, есть хоть какая-то реакция.

Вообще проходить это по-новой, не так страшно… Это безумно ужасно потому, что ты уже знаешь, что будет дальше, знаешь на что обрекаешь себя. Это безумно. Это ужасно.

Он переместил нас в императорские покои. Бросил меня на постель, разорвал одежду на мне. А потом в его руках появилась плетка. Вот это уже было плохо. Я видела это плеть прежде. Он бил ею непокорных слуг. Иногда развлекался так со своими жертвами. Редко и только по заказу нанимателя, но от этого не легче. Потому, что сейчас он собирался испробовать эту плетку на мне. Он будет пороть меня. Нет! Не хочу!

Но какая разница взбешенному психопату до моих хотелок? Первый удар пришелся по ногам, я не вздрогнула, заставив себя не вздрогнуть. Он не должен знать. Не должен понять. Иначе будет только хуже. И он не понял.

— Это не интересно, бить тебя там, где ты не чувствуешь. Я собираюсь наказать тебя, а не поиграть — и второй удар по спине.

Я извивалась, шипела, кричала и получала удары плетью по спине, груди, плечам, рукам, бокам, несчетное количество ударов. Вначале думала, что не стану умолять, просить его прекратить, что не расскажу о своих затеях… Я не рассказала, но только потому, что он прекратил как раз в тот момент, когда я собиралась рассказать. Зато я охрипла он просьб и мольбы прекратить все это.

— Что ж, думаю достаточно, а ты что думаешь Нитрэс? Достаточно, для твоей женушки?

Его слова звучали будто в тумане для моего истерзанного болью сознанием. О чем он? Нитрэс? Он здесь?

Страшным усилием воли, я подняла голову с мокрой от моих слез, слюны и соплей, подушки. В углу комнаты сидел закованный в цепи у стены Гай. Я чего-то не понимаю? И что тут делает мой законник?

Гай, кстати, выглядел ужасно. Избитый, грязный, в лохмотьях, он с ненавистью смотрел на Лойса и пытался разорвать цепи. Его глаза были прикованы к Кастлу, он даже не мигал и от этого становилось страшно. Вроде ничего такое подобие человека сейчас сделать не может, но вся его поза говорит о том, что даже сейчас он опасен.

— Вижу ты его не узнаешь, любимая — прошептал мне на ухо Кастл — ну ничего, одну минуту и ты все поймешь.

И действительно, через минуту образ Гая поплыл. Он стал медленно перетекать в знакомые черты лица, волосы окрасились в чистое золото и передо мной уже не сидел законник Гай, передо мной был Лэадонис Нитрэс. Но, как? Как такое возможно?

— Не удивляйся так, родная, это всего лишь морок, который наложил на себя твой горячо любимый муженек. В самом деле, не мог же он отправить тебя одну в столь опасное путешествие и потому решился на обман. Который, раскусил мой придворный маг. Не знаю почему, но ты магнитом притягиваешь к себе обманщиков, воров и убийц.

— Наследственное, моя бабушка тоже сбежала когда-то с каторжником — прохрипела я.

— Ого, ты еще в состоянии шутить. Юмористка. А если я убью его у тебя на глазах? Тоже будешь шуточки отпускать? — Кастл провел пальцем по свежей ране у меня на спине.

— Нет. Только дух отпущу. Свой — надеюсь от блефует.

— Знаю. Поэтому он еще поживет. Не хочу убивать того, кто потащит тебя а собой. Но, вот Как он будет жить, зависит только от тебя…

— Убью! — сквозь зубы, чуть ли не вывихивая себе челюсть прошипел Лэадонис.

— Надо же, каков молодец! Любовь моя, он переборол заклятие «тишины», а это дорогого стоит. Помню все, кто пытался до него, язык себе откусывали. А он — ничего, наверное, только пары зубов лишился! — восхитился Кастл и приложил ладонь к моему в клочья порванному боку.

Я завыла. И выла все время, пока Кастл усмехался и пинал Нитрэса. Пока, муженька уводили охранники, волоча за цепи на шеи у руках по полу. Я выла, пока не сел голос, пока я не начала хрипеть. Все это время все, что я могла — это выть от боли, которую причиняли мне руки убийцы.

— Ну, так, как? Ты будешь послушной и хорошей девочкой? — спросил убийца, когда мои глаза от слез заволокло пеленой.

— Да — только и смогла я выдохнуть.

— Вот и славно…

Боль прошла резко, как и все нанесенные раны плетью. Я лежала на окровавленных простынях, совершенно здоровая и целая. Словно не было пыток все эти часы, словно, меня никто не бил и не унижал. Я лежала и смотрела в потолок, осознавая, что устроенный Кастлом Ад был последним гвоздем, что он вбил в крышку собственного гроба. И от этого осознавания боль уходила даже лучше, чем он исцеления магией.

— Прости, любимая, но ты не оставила мне выбора. Своей непокорностью вынудила пойти на это. Поэтому, не вини меня в то боли, что мне пришлось причинить тебе. Ведь только через боль ты понимаешь, что следует быть покорной и умной девочкой…

Он неспешно раздевался, пока нес всю эту чушь, магией сменял постельное белье и ложился рядом со мной. И когда его ладони накрыли мою грудь. когда его тело нависло над моим, все о чем я думала — это о том, что такому подонку самое место в моем мире. Что нам обоим самое место в грязном, пропитанном пороками и их поклонниками месте — на Земле. И только Кастл мог попасть туда, но не стремился. Он был настолько глуп, что показал мне способ…

«— Любимая, ты хотела узнать, как могла бы попасть домой? Вот он этот способ — показал Кастл на ремешок висящий на его шеи.

— И что это?

— Это билет в один конец. Знаешь почему, я больше не могу «прыгать» в твой мир? Потому, что магии в нем больше не осталось. Всем осужденным когда-то, были выданы такие подарки, туда попасть можно. Но обратно… Только если умереть и то, вопрос удачи. Мне пару раз уже везло, но больше скорее всего не повезет. А умирать навсегда готов не каждый и я в том числе. Весь лимит везения в игре со смертью я уже исчерпал. Поэтому если еще раз окажусь на твоей планете вернуться назад уже никогда не смогу.

— И зачем ты это мне рассказываешь? — лениво поинтересовалась я, отпивая вино из бокала.

— За тем, чтобы у тебя не возникло больной идеи попасть на Землю и верить, что сможешь в любой момент вернуться назад. Это почти невозможно. Однажды ты тут уже оказалась и второй раз так удачно вернуться не удасться»…

Кто сказал, что я собираюсь возвращаться? Нет. Мы оба воспользуемся билетом в одни конец. Прямо сейчас.

Стараясь не разбудить уснувшего после «утех» Кастла, я слегка приобняла убийцу и убедившись, что он не проснулся, со всей силы дернула за ремешок, разрывая его и ослепляя себя вспышкой света. Как прозаично. Свет в конце туннеля…

 

Глава 11

Что я там про свет в конце туннеля плела? Ерунда все это. В себя я пришла и после пятиминутного осмотра, осознала, что было бы гораздо гуманней убить меня при рождении, чем вот так мучить. Я оказалась в крайне милом месте. Как и думала, меня в отличии от Кастла запихнуло не совсем туда, куда я стремилась. Кросслинское ущелье. И не меня одну. В сторонке, валялся знакомый экземпляр — Лэдонис Нитрэс. Ну, хоть больше не прикидывается моим законником. А то, как вспомню про Гая, так и тянет на голове волосы повыдергивать, причем не на его, а на своей. Это же надо было не додуматься? Я ведь его лечила, точнее делилась силой, а ведь так быстро и без особых последствий не всякому дано передавать жизненную энергию. Но, все мы сильны задним умом.

Лэадонис очухался и шипя себе под нос ругательства с горем пополам уселся, привалившись к стене. обвел мутным взглядом окружающую обстановку и застонал в голос, видимо, тоже понял, в какой зад… жоп… пятой точке мы оказались на пару.

Кросслинское ущелье. Высокогорье состоящие из ледников и камней. Когда-то именно здесь зародилась жизнь, очень и очень давно нефилимы поселились в этих землях. Позже, в первой и самой масштабной войне один маг — стихийник, практиковавший водную стихию затопил здешние красоты и сам тут утоп, но вода в момент кончины своего дитя превратилась в лед. Навсегда сделав Кросслинское ущелье братской могилой тысячам павших воинов.

Эх, силен был мужик, ничего не скажешь, даже спустя сотни тысяч лет ущелье остается ледником и по прогнозам магов так и останется на веки замороженным куском льда. Ну и, как апофеоз — магия здесь больше не работает. Аномальная зона. Последний гвоздь в наш с Нитрэсом гроб то, что мы в самом центре ущелья, что значит, мы за сотни километров от жилых поселений. Красота… Не так ли?

— Саломея, скажи, что это не ты виновата в том, что мы оказались здесь — прохрипел Лэадонис, закашлявшись.

Черт! А его неплохо отделали. Избит по высшему стандарту, еще и трахею поди повредили, то-то он говорить нормально не может. Но, даже не это самое страшное. Сейчас мы в пещере и тут относительно тепло. А что снаружи? Там не меньше минус тридцати по Цельсию. Из одежды на мне одеяло, а на Нитрэсе разодранная рубашка и портки. Долго мы не продержимся, просто замерзнем насмерть.

— Дорогой, даже если я совру тебе, легче нам от этого не станет. Не пойми меня превратно, я бы рада сказать, что это не я или же покаяться и признаться, что это, как раз моих рук дело. Но, я сама не очень понимаю, как такое могло произойти — кряхтя, поскольку ноги успели занеметь, я шатаясь подошла к Нитрэсу и буквально, свалилась на него, накрыв нас одеялом. Это не внезапный приступ желания быть ближе. Просто, единственное, что я знаю о обогреве при низкой температуре — это дележ тепла с таким же источником тепла. Проще говоря, обними того, кто ближе и грейся сколько влезет.

— Ты — нагая — доверительно сообщает мне муженек.

— Еще скажи, что тебя это сильно волнует, в свете последних событий — фыркнула я, обхватывая эльфа за талию и стараясь причинять ему минимум боли от своих прикосновений.

— Не сильно, но волнует — усмешка разбитых губ, то еще зрелище — скажи лучше, что именно произошло, после того, как Лойс отправил меня назад в пыточную.

— Да ничего такого особенного — пожимаю я плечами, стараясь удержать сползающее одеяло — избавил меня от своих же побоев, отымел и уснул. А я осуществила свою давнюю мечту.

— Это какую же? — не подозревала, что Нитрэс такой чувствительный, после моих слов он весь напрягся, еще и ладони свои неласково сомкнул у меня на спине.

— Отправила его в свой мир. Назад, он вряд ли, сможет вернуться, а там, проживет еще лет сорок, если повезет и умрет. Ведь мой мир — помойка и тюрьма, для таких отморозков, как он. На Земле нет магии, нет телепортов. Он в ловушке. А я опять спасла этот мир — от своих же слов захотелось посмеяться, но я сдержалась.

— Это не объясняет, почему мы сейчас здесь.

— Какой ты непонятливый — покачала я головой — портал, что должен был отправить Кастла на Землю рассчитан не только на одного пассажира. Любой, кто будет в непосредственной близости с открывшим портал отправится вслед за ним. Я должна была оказаться не здесь, а на Земле с Кастлом. Но, что-то пошло не так и вот, мы в Кросслинском ущелье, с тобой. Загадка — наверное, хорошо, что в пещере потемки, иначе бы я не только вздрогнула от выражения лица Нитрэса, похоже, муженек от моего гениального плана слегка озверел.

— Я бы тебя убил, если бы не знал наверняка, что мы и без того можем стать трупами. Идиотка! Ты по рукам и ногам связана с этим миром. А пыталась порвать все эти связи! Хорошо, что в живых осталась! Но, хранители этого мира все-таки решили тебя наказать и меня заодно из-за твоего идиотизма! Мы здесь только по твоей вине! — хрипел Нитрэс, хотя было видно, что он хочет от души наорать на меня.

— Какая теперь разница? — на меня напал пофигизм после такой отповеди — все равно, тебя бы убили в ближайшее время, а я тоже мучилась бы после этого недолго. Так, у нас в любом случае шансов больше.

— Да? Что-то я не заметил — выпростав руку из-под одеяла потер кадык Лэадонис.

— Не заметил? Мы — живы. Относительно, здоровы. Никто не пытается нас убить. И главное, мы — свободны. Переждем ночь. А утром решим, что делать дальше. И знаешь что?

— Что?

— Тебе пора кончать ныть и вести себя, как великовозрастное дитя. Будь мужиком, хоть раз! Не перекладывай ответственность на меня — дала я волю словам, не чувствам, а словам, потому, что все, что я сейчас чувствовала — это опустошенность.

— Зачем ты вообще поперлась к темным? Тебе сытая жизнь так надоела? — устало и как-то обреченно спросил Лэадонис, снова спрятав руку под одеялом, касаясь холодными пальцами моего бедра.

— А долго бы она длилась это сытая жизнь? Ты же не думал, что после темных Кастл резко подобрев не решит брать штурмом Остров? И что тогда? Сидели бы и ждали оккупации? Нет. Я сделала все правильно. Возможно, впервые за всю свою жизнь смогла сделать что-то, чем горжусь. К слову, тебе-то что не сиделось? Какого черта потащился за мной? — раз уж у нас ночь откровений, спрошу, конечно, соврет, но надежда умирает последней.

— Ты так сильно хочешь услышать правду? — черные провалы глаз от падающей тени на них, посмотрели на меня снизу вверх.

— А ты мне ее скажешь? — сарказм я даже скрыть не пыталась.

— Почему бы и нет? Я, ведь, не хочу тебя любить. Мне это не нравится. Но, все же, я люблю тебя. И да, я часто именно этим прикрываю многие выгодные мне поступки. Просто, Саломея, в отличии от тебя и от людей в целом, эльфы умеют смотреть на все шире. Мы можем сделать один шаг и этого шага хватит для того, чтобы достичь сразу нескольких целей. Шпионаж за темными, уничтожение Лойса и «случайная» смерть последних из королевской семьи темных эльфов, возвращение светло — эльфийских земель и укрепление позиций, возобновление старых связей и защита единственной супруги. Какую бы из этих версий ты не взяла за самую правдивую, все они будут оставаться правдивыми и важными. Как ты сама любишь говорить, я убивал двух, в моем случае нескольких, зайцев одни выстрелом. И я не считаю, что сделал что-то не так — задрав голову, чтобы я не смогла видеть его глаз, ответил Лэадонис. Честно ответил, стоит заметить.

— Конечно, ты не считаешь — злая улыбка наползает на мои губы — такому редкостному ублюдку и в голову не может прийти, что он не прав. Знаешь почему мы никогда не сможем мирно сосуществовать? Потому, что я всегда буду разделять работу и личную жизнь.

— Что ты имеешь ввиду? — неподдельный интерес, значит, действительно, не понимает.

— Я бы никогда не смогла использовать важного для меня человека или не человека в личных целях. Другое дело — те, до кого мне, как до лампочки. Их — всегда, пожалуйста. Ты же идешь по головам. Тебе все равно, кого подставить и кем воспользоваться, цель — оправдывает средства. Или я не права? — довольно странно, кидаться взаимными оскорблениями и при этом теснее прижиматься друг к другу, но именно это мы и делаем.

— Только не говори, что ты никогда со мной не играла — что и требовалось доказать — ему не хочется отвечать на мой вопрос, он задает свой.

— Играла, возможно, но никогда не использовала, даже когда была зла, как сто чертей. Я всегда понимала, что ты в сущности, не чужой мне. А вот, ты делал, что в голову взбредет — несметное количество раз. И всегда оправдывал себя…

— Пока мы окончательно не разругались, может, остановимся? — оборвал меня Нитрэс, а я только во вкус вошла.

— Давай. Не помню, чтобы наши разговоры приводили к чему-то хорошему — согласилась я.

— Да, чего у нас не отнимешь, так это «взаимопонимания» — хриплый, но не лишенный бархата, смех раздался над ухом.

— Я бы сказала, что мы слишком похожи и оттого не можем прийти к согласию. Но это будет ложью.

— Отчего же ты ее не чувствуешь? Может, не такая уж это и ложь…

Отвечать я не стала потому, что банально было лень. Клонило в сон. Все остальное завтра, сегодня я могу расслабиться. Впервые за эти дни, мне не надо бояться Кастла, впрочем угроза смерти все еще при мне, зато я не одна. Нас теперь таких пуганных двое.

 

Глава 12

Когда я выходила замуж за эльфа, я предполагала, что мой избранник со странностями, но чтобы настолько! Хотя, кого я обманываю? Лэадонис всегда казался мне особенно сумасшедшим, даже не фоне своих собратьев. С чего все началось?

С того, что проснувшись утром (как мне казалось было утро) от холода и в одиночестве, я вначале решила, что Нитрэс окоченел и оттого такой твердый, потом поняла, что лежу на камне, а ведь засыпала на вполне мужской груди.

Первая мысль была — Нитрэса черти утащили. Вторая более вялая — такого утащишь, как же! Поди сам с ними умотал. Третья, уже рациональная — куда подевался этот ушастый? Версия с чертями, конечно, привлекательна, но маловероятна. Они — черти, то есть, обычно являются на пьяную голову, а мы вчера не пили. К тому же, куда он мог свалить, если за пределами пещеры — дубак, а на мне его рубашка и одеяло. Не мог он просто так уйти. Вариант, что отлучился по естественной нужде, стал отпадать, в тот момент, когда по моим подсчетам прошло полчаса. Не понос же у него?!

Паниковать я начала еще через полчаса. Безусловно, особой разницы не вижу — рядом Нитрэс или нет. Но, с ним, как бы не хотелось этого признавать, было поспокойней. Да и чего уж там — теплей и мягче. А может он мне вчера привиделся? Откуда тогда рубашка? Нет. Быть такого не может. Все-таки, я начинаю нервничать. Даже не заметила, как встала и стала нарезать круги по пещере, польза одна — согрелась.

— Ты чего бегаешь туда — сюда? — от неожиданно раздавшегося за спиной голоса, я ойкнула и вздрогнула.

— Нитрэс! Черти тебя задери, где ты был?!

Вопросы излишни. Стоило только обернуться. Признаться, эльф сам на себя сейчас мало походил. Скорее на «снежного человека». С ног до головы завернутый в шкуру неизвестного белого животного. На одном плече — вязанка дров, на другом несколько тушек каких-то зверьков и еще одна огромная белая шкура, видимо, предназначавшаяся мне.

— Где ты это взял?

— Не переживай, дорогая, никого не ограбил — усмехнулся ушастый, оставшись довольным моим изумлением пополам с восторгом.

— Тогда — откуда? — продолжила я допытываться.

— Кросслин замерз и разумные виды его покинули, но не хищники. Природа здесь все еще жива, как и ее обитатели. Когда-то, очень давно, мне уже доводилось оказаться в этом ущелье, не так далеко, как сейчас, но все же. Поэтому я всего лишь вспомнил прошлое — скидывая дрова и свою добычу на пол, Нитрэс подошел ко мне и накинул шкуру на плечи, от тяжести я чуть не осела.

— Нда, обычно мужья дарят женам норковые шубы, но ты и тут отличился — не желая признавать, что восхищена, сострила я.

Нитрэс только фыркнул и достав из-за пазухи какую-то кость со знанием дела принялся ее точить об камень. Вскоре мы обзавелись костром, весело потрескивающим горевшими в нем ветками и самодельным ножом из той самой кости, который сунули мне в руки. Я было подумала, что должна им освежевать тушки животных, но Лэадонис и близко меня к своей добычи не подпустил.

— Дорогая, я не сомневаюсь, что готовить ты умеешь и возможно, иногда у тебя получается что-то съедобное, но сейчас не тот случай. Посиди у костра, погрейся и не мешай мне — словно, я — дитя малое, увещевал эльф.

Я пожала плечами. Наше дело маленькое — предложить. Села, как и посоветовали у костра, предварительно постелив одеяло и закутавшись в шкуру принялась наблюдать за эльфом. Кстати, это странно, но от вчерашних побоев почти не осталось следа и говорить Лэадонис стал нормально. Неужели у эльфов такой высокий уровень регенерации? Ладно, потом спрошу, сейчас главное смотреть на то, что он собирается делать.

А посмотреть было на что. Он ловко отделял мясо от шкурок, стараясь лишний раз не рвать мех. Косточки служили ему в качестве шампуров, на которые нанизывалось мясо, а те, что покрупней затачивались и превращались в ножи. Затем Нитрэс творил совсем уж нечто невообразимое. Взяв четыре наиболее большие шкурки, он скрепил каждую из них парой костей и поцокав языком ловко надел две на свои босые ноги. Получились какие-то «угги». Лэадонис подошел ко мне и вытащив из одеяла мои ступни одел на них оставшиеся две шкурки.

— Ну вот, обувь готова — улыбнулся он — сейчас поедим, укутаемся потеплей и можно отправляться в дорогу.

— Скажи мне, кто ты и куда дел знакомого эльфа? — на полном серьезе спросила я.

— Саломея, ты никогда не задумывалась, что я помимо придворного этикета и законов нашего мира, был способен изучить гораздо больше. У светлых, конечно, не так все страшно, как у темных, но и у нас сурово. Если ты слаб — не выживешь. А я — выжил. И не только благодаря умению думать, но и благодаря навыкам, что получил за столько лет. И выживать в любых условиях — один из таких навыков. Поэтому, просто, доверься мне. Я вытащу нас отсюда, а потом мы забудем об этом эпизоде и примемся жить по-старому. Ты будешь считать меня никчемным тираном, а я тебя — недалекой иномирянкой — капля иронии в целое море правды. Как мило.

— Ты, просто, сильно меня удивил и не больше. А никчемным тираном я тебя никогда не считала. Самовлюбленным гадом, эгоистичным подонком, аморальным мерзавцем, это да, но на тирана ты не тянешь — слабо улыбнулась я.

— О, сколько комплиментов — пряча улыбку, Нитрэс стал деловито снимать прожарившееся мясо с углей, в которые превратился костерок.

— Сам напросился. Я не недалекая иномирянка.

— Конечно, ты очень умная и дальновидная… иномирянка — покивал эльф.

— Скажи, все никак понять не могу, как ты смог обмануть Мими и улизнуть из своего эльфячего лягушатника? — а что? Меня давно этот вопрос мучает.

— Мими? Это не моя ли фаворитка — Мимикора? — прищурился Лэадонис.

— Глазами-то не сверкай! Я все-таки женой тебе прихожусь и просто обязана знать как и с кем ты проводишь время — захихикала я, откусывая мясо и чуть не подавилась.

— Очень удобная причина, чтобы следить за эльфийским императором, да еще и в такой нетривиальной форме. Твоя… Мими, влюбилась в начальника стражи и обкаживает его не хуже опытного бабника очарованного девственницей. Она даже не заметила, что я отбыл к тебе.

— Так и знала, что на эльфиек надеяться — себя не любить. Был бы ты не так разборчив в расах своих зазноб, отправила бы магичку, вот от кого проку не в пример больше — сокрушенно вздохнула я, молча признавая, что мясо — божественно, даже без специй и соли оно имело неповторимый и приятный вкус тая на языке.

— Зачем кого-то отправлять? Ты могла и сама приехать. Спросить обо всем, что интересует — как мило, я таки поперхнулась.

— Нитрэс, думай, что говоришь! — откашлявшись, просипела я.

— А что такого? — пожал плечами мужчина — я не запрещал тебе приезжать, да и не против был бы, если бы ты осталась насовсем. Ты ведь тоже это чувствуешь? — заглянул мне в глаза он.

— Тягу? Чувствую — согласно кивнула — но, это терпимо, если есть желание, можно запросто контролировать себя. Что я и делаю с успехом.

— Это пока — улыбнулся как-то подозрительно ласково эльф — ты еще не достигла зрелости по эльфийским законам и у тебя нет таких острых желаний, которые присущи взрослым эльфам. Я же, терплю только из уважения к тебе. И твое сегодняшнее поведение почти вывело меня из равновесия.

— Когда это? — округлила я глаза.

— Когда ты решила, что нет ничего более умного, чем голышом взобраться на мужчину — хмыкнул эльф, невольно заставив меня устыдиться.

— Вообще-то, я просто пыталась не дать нам замерзнуть — огрызнулась я и решительно поднялась.

— Далеко собралась? — продолжая лыбиться, светским тоном осведомился этот гад.

— Не очень, выйду из пещеры, справлю нужду и вернусь — таким же тоном ответила я.

— Хорошо. Учти, скоро мы уходим. Дальше оставаться здесь не имеет смысла.

— Да я и не против.

Эх, веселое меня путешествие ждет. Как бы шею себе не свернуть в нем и что важнее, как бы не свернуть шею ушастому муженьку?

 

Глава 13

Нитрэс шел впереди и уже откровенно тащил меня за собой. Самостоятельно идти не было ни сил, ни возможности. Эльф у меня какой-то не устающий, как в рекламе про батарейку «энерджайзер». Мы тащимся по пустой равнине с самого утра, а уже глубокая ночь, но он не устает и единственное, что ему мешает, как мне кажется, это я. Надеюсь, когда-нибудь мы все же сделаем привал, а точнее в ближайшее время, иначе я просто упаду.

— Идем до рассвета. Я могу ориентироваться только по звездам, к тому же остановиться негде. Поэтому, прошу тебя, потерпи — он еще и мысли читать научился?

Хотя, по моим запинающимся шагам и дураку станет понятно, что я с ног валюсь. И ведь, сказать ничего не могу потому, что Нитрэс мне рот заткнул… шкурой! Боиться, что я лицо обморожу, а сам — ничего, идет — разговаривает. Ненавижу эльфов! Ненавижу ущелье! Ненавижу холод! Я — обычный человек и мне не дано быть настолько выносливой. И это нормально идти и ныть про себя. Согласна, что по-детски, но так становится легче. Честное слово.

— Саломея, хочешь я расскажу, почему тогда выбрал именно тебя на роль своей жены? — я киваю, но Нитрэс этого не видит, он упрямо идет вперед и держит меня за запястье, чтобы не отставала.

— Ты мне понравилась. Это было странно. Когда я понял, чем именно, прошло уже не мало времени. В первые встречи, ты меня очень забавляла тем, что злилась, но не показывала. Не подумай, что ты одна такая. Многие женщины злились на меня, но не показывали этого. Правда, их причины были прозаичны. Я привлекал их. Ты же, не показывала этого только потому, что видела во мне противника, гораздо сильнее тебя самой, опытнее. Ты не оценивала меня, как мужчину, ты ценила меня, как личность. Это и положило начало моему интересу.

Он замолчал на какое-то время. А я вспомнила, что действительно, в первую нашу встречу, вела себя довольно странно. На его взгляд. С пеной у рта доказывая, что такой некомпетентный и заинтересованный лично в делах судья — не способен достойно решать спорные вопросы в суде…

«— Госпожа Штайн, Вы мне симпатичны. Признаться, для такой молодой особы иметь столько богатый опыт за плечами уже великое достижение. И я бы с удовольствием, ввел Вас в систему судейства, но это не мне решать. Судьи сами подбирают кандидатуры на посты — ворковал король, стараясь скрасить отказ красивыми словами.

— Ваше Величество, Вы так и не сказали, кто именно из этих господ против моей кандидатуры — обвела я не самым ласковым взглядом пятерку присутствующих мужчин.

Мы сидели в тронном зале, на аудиенции с королем. Кроме меня и Его Величества людей не было. Пятеро судей принадлежали к другим расам. Но, особенно, меня бесили остроухие. Я прямо чувствовала, как они презрительно кривятся в душе, на лице же у них не отражалось ни одной эмоции.

— Я был против — внезапно шевельнулись губы одного из ушастых. если бы я не смотрела сейчас прямо на него то и не поняла бы, что именно он произнес это.

— А Вы, собственно?…

— Судья Лэадонис Нитрэс — ну приехали, только высокородного мне не хватало.

Чистокровный эльф на мою бедовую головушку. Впрочем, это и так было понятно, даже без имени. Таких породистых красавцев можно встретить только из чистокровных ветвей. Что же он тут забыл? Дорого одет, ухожен, держится высокомерней самого короля, вот только волосы заплетены в искусную косу, что говорит о том, что он — единственный из рода или… Ну точно, изгнанник. Ведь нет знака рода, который бывает у сирот. Отсюда и такой неприятный взгляд. Обычно у эльфов он равнодушный, а у этого буря эмоций в глазах. Невинно обиженный? Или наказанный по заслугам, но не считающий, что эти заслуги имели место быть.

— Поди расист? — мужчина слегка удивленно приподнял бровь.

Я уже поняла, что большинство слов из моего мира непонятны окружающим и нагло пользовалась этим. Мне нравилось вводить в замешательство вот таких вот — напыщенных хлыщей, которые думают, что все знают. Ни черта они не знают!

— Это ругательство? — заинтересовался Его Величество.

— Нет, что Вы, это раса такая у нас на планете была — решила я поиздеваться.

— Позвольте, Вы же утверждали, что в Вашем мире нет эльфов — подал голос гном.

— Нет — кивнула я — зато там есть расисты и судья Нитрэс очень подходит под их описание.

— Госпожа Штайн, я не настолько глуп, чтобы не понять, что Вы меня только что оскорбили — какой сообразительный товарищ.

— Я? Вас? Боже упаси! Но, давайте вернемся к насущной теме, чем я так Вас не устроила, что Вы против меня? — злость клокотала во мне, последнее время она вообще почти не утихает и не удивительно, после всего произошедшего.

— Начать с того, что Вы — женщина? Или, что — неблагородных кровей человек? — точно расист.

— Ладно, тогда я предлагаю Вам убедиться в том, что женщина неблагородных кровей человек, способна оспорить любое Ваше решение в суде — вспоминая, как когда-то дерзко улыбалась эльфийскому императору, повторила я маневр.

— И как же Вы намерены это сделать? — он не принял вызов, и не потому, что испугался, а потому, что не воспринял меня всерьез. Что теперь это уже дело чести, которую я по совету великого классика берегла с молоду.

— Я стану адвокатом. Или, чтобы Вам было понятней, защитником подсудимых. Ваше Величество, Вы же не против маленького предприятия, которое я собираюсь организовать на Ваших землях? — обратилась я уже к королю.

— Что Вы, голубушка, мне будет очень интересно понаблюдать за таким новшеством…»

— Наверное, ты не помнишь… Хотя, я думаю, что все ты отлично помнишь. Ты ведь мне тогда бросила вызов на глазах у судей и короля. А я, дурак, решил, что ты просто хотела привлечь мое внимание к себе. Я не отнесся тогда к тебе серьезно. И глупо меня за это винить. Ты бы и сама к себе серьезно не отнесла, смотри со стороны. Девица неизвестного происхождения из другого мира, узурпировавшая власть темных и передавшая ее светлым, отказавшаяся от брака с эльфийским императором и бежавшая в земли людей.

Словно, ты не была победительницей, а являлась преступницей. Но, больше всего поражало то, что ты улыбалась все время и выглядела легкомысленно. Надо было додуматься явиться на прием к королю в запыленных штанах и какой-то рубашке, которую даже портовая шлюха одеть постеснялась бы. А ты, пришла и заявила во всеуслышание, что собираешься быть судьей.

Только потом, я понял, что ты всегда улыбаешься, просто потому, что не умеешь одевать еще какие-то маски. Позже, ты научилась, но тогда могла изобразить только гримасу безбрежного счастья. Я напрасно не смотрел тогда в твои глаза. Они ведь всегда, даже теперь выражают лишь отвращение по отношению ко мне.

Я не выдержала, он совсем свихнулся, раз выдумал себе такой образ меня? Сдернула с лица шкуру, холод сразу хлестнул по щекам. Ну и ладно, в конце концов я часто ездила к бабушке в гости, а она жила в Сибири, где мороз порой достигал сорока пяти по Цельсию. Не помру.

— Нитрэс, хватит придумывать! Не было такого! Я норм…ммм… — Лэадонис обернулся и метнувшись ко мне, неласково заткнул мой возмущенный вопль, натянув назад шкуру.

— Не смей больше снимать! Хочешь навсегда остаться «рябой»?! Тем более, что сейчас я впервые могу высказать все, что думаю. Просто иди и слушай. Возражать будешь, когда мы найдем ночлег — снова хватая меня за руку и отворачиваясь, ворчал эльф.

Я лишь хмыкнула, но он этого не услышал из-за шкуры. Что ж, если хочет излить душу, не стану больше ему перечить. В конце концов, я его уже не смогу переубедить. Он составил обо мне определенный портрет и любые мои возражения не имеют значения.

— На чем я остановился? Ах, да, на той истории с приемом у короля. Ох, знала бы ты, как я предвкушал нашу следующую встречу. Мне хотелось разделать тебя под орех в суде. И что в итоге? Ты помнишь?

Ну еще бы мне не помнить. Хорошо я тогда повеселилась, от души, я бы сказала…

«— Госпожа Штайн. Кого будете защищать? Пострадавшую девицу? Но я итак, понимаю, что она — не виновна…

— Судья Нитрэс, с чего такие выводы? Я буду защищать господина Треста, которого эта с позволения сказать, девица, обвиняет в непотребствах — скривилась я, глянув на опрятно одетую, но насквозь лживую лицемерку.

— Что я слышу? А Вы не ищете легких путей — в голосе Нитрэса так и проскальзывает насмешка.

— Я ищу только истину. И, уверяю, Вас сегодня истина восторжествует — поднимаю я глаза на судью.

Все же, приятно на него смотреть. Он, как человек с картинки. Чем-то напоминает рафинированных голливудских мальчиков с обложки глянца. Вот только они, как правило, не настолько идеальны, а если и идеальны, то не естественным путем. Нитрэс же, рожден красавцем и наверняка, зная об этом, пользуется своей внешностью, чтобы очаровывать не только женщин, но и мужчин.

— Даже так? Что ж, приступайте, даю Вам слово — какое-то злорадство пробегает по его лицу.

— Благодарю — киваю я и поворачиваюсь к сидящей рядом с судьей якобы «пострадавшей»:

— Расскажите, откуда Вы знаете господина Треста?

— Да кто его, охальника не знает! Он ко всем подавальщицам в таверне пристает! — и по залу пробегает рокот согласных голосов.

— Вы уверены? — хмурюсь я, делая вид, что ее слова приводят меня в замешательство.

На скамье позади, нервно ерзает Шпок Трест. Невысокий, полноватый мужичок. Имел свое дело в городе — ювелирную лавку. Он частый посетитель таверны под названием «Бочка Хмеля». Где работает подавальщица — Кравана. Она-то и пришла в суд с жалобой, что Трест изнасиловал бедняжку. Возможно, это могло сойти за правду, да вот беда, Трест никак не мог такого совершить, по вполне понятным причинам. Но, Кравана об этих причинах не знала и вдоволь нагулявшись по сеновалам, решила, что пора остепениться, тем более, что оказалась на сносях. Подлила Тресту в пойло какой-то бурды, мужика вырубило, проснулся он в объятиях этой поганки.

Она, вроде, была довольна всем, а через месяц заявилась к нему в лавку и выдала, что она — беременна, дескать от него и что надлежит Тресту на ней жениться или же откупиться подороже. Трест, не будь дураком, послал ее. Кравана не унывая отправилась прямиком в суд. Где ее приняли с распростертыми объятиями. Тем более, что о Шпоке в округе сложилось однозначное мнение — приставала. Трест, большой любитель выпить, мог будучи в нетрезвом состоянии облапать подавальщиц. Но, никогда ничего больше. Да и как? С его-то проблемой.

— Уверена! Он меня снасильничал, ребеночка заделал, а теперь отказывается жениться! Подлец! — народ радостно поддержал девку.

— Зря Вы так, это был явный перебор. Я, исключительно из-за женской солидарности, не хотела Вас при всех позорить. Но, что поделаешь? Вы первой начали…

— Госпожа Штайн, не могли бы Вы говорить прямо, если есть что сказать — не дал мне разойтись Нитрэс.

— Конечно — конечно. Видите ли, господин Трест, рос сиротой. В возрасте пяти лет, его отдали в горный мужской монастырь «Дервиш»…

По залу прокатился рокот. Оказывается, собравшиеся здесь не совсем уж дремучие, понимают, к чему я веду. Но, не стану отвлекаться:

— Господин Трест в то время решился жить также как и монахи монастыря, но для этого ему нужно было «очистить» себя. Как Вы понимаете, очищение в таком монастыре означает полное лишение мужского так сказать «достоинства». Многие из присутствующих помнят, как господин Трест приставал к подавальщицам, но он, хоть раз делал что-то помимо простых хлопков и хватаний за выдающиеся места пробегавших мимо работниц — тишина стоит гробовая. Я права, они — нет. И сейчас это понимают все.

— А чего монахом не остался? — кричит кто-то из зала.

— Познакомился в горах с парочкой гномов и заинтересовался ювелирным делом, вот и ушел из монастыря. Но, как говорится, сделанного не воротишь. Потому, всю свою жизнь у господина Треста не было ни жены, ни детей. Он просто не смог бы их завести — пожимаю я плечами.

И стоит мне замолчать, как в Кравану полетел первый тухлый помидор…»

— Уела ты меня тогда. Я бы при всем желании не смог тебе перечить. И в тот раз ты еще больше подогрела мой интерес… О, кажется я вижу пещеру. И рассвет не за горами, на сегодня, все. Делаем привал — произносит Нитрэс самые желанные в начале ночи слова и самые нежеланные сейчас.

И я вдруг понимаю, что он опять меня обманул. Заставил идти и не думать об усталости, заняв мои мысли совсем другим. Гад! И как с таким ужиться?

 

Глава 14

Естественно, высказать все, что я думаю о словах Нитрэса, я не смогла. Просто, к тому моменту, как мы попали в пещеру, мне уже было совершенно плевать на его мысли о себе, любимой. Единственное, что интересовало, так это где тут можно лечь и не вставать следующую сотню лет? Признаться, не особо-о я и искала — свалилась там, где стояла. И снилось мне… Ничего хорошего.

Мне приснился Он. Впервые Он не улыбался, а с беспокойством смотрел на меня. В Его глазах застыла тревога. Впрочем, ничего кроме глаз я толком и разглядеть не смогла. Он всматривался в меня и я понимала, что Он не понимает, где я и что со мной. Его волнение неприятно кольнуло и потому я постаралась улыбнуться, чтобы Он понял, что я в норме. Кажется, не особо удалось. Из-за этого проснулась я в дурном настроении.

— Как спалось? — раздался голос из глубины пещеры, где разгорался небольшой костерок и его отблески освещали фигуру эльфа.

— Прекрасно! — соврала я.

— Лжешь — тут же донеслось в ответ — но, ничего сейчас поешь и станет лучше.

На языке вертелась новая порция гадостей, но я промолчала. Какое там «лучше»? Лишь бы хуже не было. Кости ныли, тело ломило, в носу стоял запах шкур и при этом я вся чесалась, как некстати мое тело решило обзавестись аллергией на мех. Даже знать не хочу, как выгляжу. Наверняка, далека от совершенства. И волосы эти длинные совсем некстати, уверена, что превратились они в колтун. Не привыкшая к отсутствию элементарных принадлежностей для соблюдения гигиены я прямо-таки чувствую, что вся покрыта грязью. Да еще и сон этот. Я догадываюсь, кто именно мне сниться, но эти догадки мне не нравятся.

Лэадонис в отличии от меня, лучился энтузиазмом и бодростью, словно он только после СПА. Мне его цветущий вид настроения не прибавлял. Хотя, я не уверена, что вообще мне может это самое настроение прибавить. Но вернемся к нашим баранам. То есть к эльфу. Волосы распустил, глазки горят, видать успел закалится снегом, иначе как объяснить, что весь такой чистый — лучистый? И меха эти… Смотрится, как модель с обложки или какой-нибудь викинг, что принес в свою пещеру добычу, если учитывать, что на костре он жарит каких-то зверюшек. Одним словом — раздражает.

— Саломея, не стоит так смотреть на меня — не выдержал моей кривящейся физиономии муженек.

— А что не так? — вздернула я бровь.

— Мне начинает казаться, что ты бы предпочла загибаться от холода в той норе, куда вчера тебя перенесло, чем принимать мою помощь — какой проницательный!

— Не пойми меня неправильно, впрочем то, что я собираюсь сказать, сложно понять неправильно. Ты меня раздражаешь и нервируешь. Уж, прости, но как есть — развела я руками.

— Я это уже понял. Вот только, никак не могу догадаться, почему? — сняв с костра мясо и подавая мне импровизированный вертел, уселся на камень напротив Лэадонис с видом внимательного слушателя. Что ж, мне не жалко.

— Тебе по порядку? — на всякий случай спросила.

— Можно и по порядку, хронология мне всегда нравилась — усмешка пробежала по его губам и затаилась где-то в прищуренных глазах.

— Ты с самого начала меня в счет не ставил. Я была никем. Твое неуважение и высокомерное презрение стало первой причиной неприязни. Я многое могу простить, стерпеть и даже не заметить. Но неуважение в эту категорию не входит. Если кто-то хочет стать моим врагом «номер один» ему всего лишь стоит проявить пренебрежение. ты сам знаешь с чего все началось. Вовсе не с наших судейских баталий. Все началось с твоего предложения о браке. Не задумывался, что такой клад, как ты может быть и даром и за деньги не нужен? — стараясь не обжечься я принялась методично откусывать и пережевывать мясо, исключительно чтобы заткнуть саму себя, иначе эльф наслушается куда больше «лестных» эпитетов в свою сторону.

— А с чего бы мне тебя уважать? И чем тебя так не устраивал брак со мной? — искренне удивился эльф.

— Уважение — это первая ступень к взаимопониманию. А чем не устраивал? Знаешь, в моем мире есть одно такое замечательное высказывание — «минуй нас, пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь» — процитировала я.

— И что это значит? — а то сам не понимает? Вон, как глазами зыркать стал!

— Это значит, что нет страшнее наказания, чем быть рядом с кем-то, кто по всем параметрам лучше тебя самого. И я не имею ввиду заслуженное превосходство. Я говорю о статусе, который дается по праву рождения. Ты выше меня по положению, не потому, что лучше, а потому, что таким родился.

— Ты ненавидишь меня за то, что изменить я никак не могу — хмыкнул муженек.

— Вот именно, а если не можешь, надо было выбрать себе кого-то более подходящего для долговечной совместной жизни.

— Я не мог, уж прости, но ты была единственной и навсегда останешься единственной — какие признания!

— И что же во мне такого необычного? — запивая талой водой съеденное, фыркнула я.

— Ты отталкиваешь окружающих. Все, что есть в тебе — отталкивает, но вместе с тем, хочется быть ближе. Хочется заставить тебя подчиняться, вести себя, как подобает и все время ожидаешь, что вот-вот и ты начнешь делать то, что делают все. Этого не происходит. Никаких шаблонов и рамок. Это отталкивает и привлекает одновременно…

— Проще говоря, нравится моя противоречивая натура, да? — оборвала я эту несвязную речь.

— Ты и об этом знаешь? — внезапно засмеялся Лэадонис, громко и задорно.

— Ну еще бы мне не знать. Дорогой, я довольно искушенная в вопросах соблазнения. И прекрасно осведомлена, что далека от женского идеала, поэтому пользуюсь тем, что оригинальна. Красивую женщину мужчина может и не забудет, но вряд ли станет сходить по ней с ума. А вот, необычную и загадочную он никогда не сможет оставить позади — как само собой разумеющееся, поделилась я опытом.

— Тогда, скажи, зачем ты это делала со мной, если знала о эффекте? — смех оборвался так же резко, как и начался, сейчас мужчина смотрел на меня, как на врага народа.

— Это непроизвольно, поверь. Я не собиралась тебя соблазнять. Скажу больше, я вообще никогда и мысли не допускала, что стоит тебя очаровывать. Просто, ты сильно меня бесил, так сильно, что я забывала о страхе и перла напролом. Помнишь нашу свадьбу?

— Конечно, такое сложно забыть — и опять уходит настороженность, возвращается веселье — я думал, что убью тебя, когда увидел в том платье.

— Глупая выходка. Но, мне хотелось даже в такой ситуации насолить тебе. По-детски, согласна, зато я чувствовала себя частично отомщенной — вспоминая то красное платье я до сих пор не могла сдержать улыбку.

— Но, ты ведь поняла, что от меня ничего не зависело.

— Естественно, еще на ужине у короля. Он не мог скрыть своего ликования, что два самых уверенных в своем положении холостяка решили пожениться. Было понятно, что если бы ты сам не пришел ко мне, король придумал бы какую-нибудь каверзу и все равно итог был бы один.

Лэадонис кивнул и принялся засыпать снегом костер. Значит, разговор окончен, как и передышка. Пора опять тащиться по заледенелой земле. Что ж, я не против. Чем быстрее мы выберемся отсюда, тем меньше наговорим друг другу лишнего.

Проверила, хорошо ли натянула шкуры на себя и поспешила вслед за эльфом. Снаружи стояла полярная ночь, холодно и ветрено. Жуткая погодка. Но, из-за звезд темнота не кромешная. Уверенная поступь Нитрэса вселяет некую надежду, что мы все же выберемся из этой передряги, а когда выберемся будем вспоминать о этих днях, как о тяжелом, но преодолимом испытании. Интересно, как там Кастл поживает? Наверняка, не скучает. За те десятилетия, что прошли с его последнего визита на Землю, мир там значительно изменился и ему предстоит испытать на собственной шкуре, что такое «трудности». Я бы от души посмеялась наблюдая за ним, но стоит признать, что я рада тому, что не попала на Землю вместе с ним. Как бы я там жила после всего? Что бы делала? Не представляю. В момент, когда я была готова покинуть этот мир, я была в таком отчаяние, что не думала об этом. Но, сейчас, я прекрасно понимая, что мне пришлось бы не сладко и не гладко, окажись я снова на родной планете. Возможно, мне стоит поблагодарить богов этого мира за то, что они не позволили мне уйти вслед за убийцей. Впрочем, я не настолько милая, чтобы начать бить челом и утверждать, что безумно рада их решению. Одно то, что они закинули нас с эльфом в ущелье… Странная и немного сумасшедшая мысль посетила мою бедовую голову. Не хочу ее развивать, подумаю об этом на досуге, если этот досуг вообще будет.

— Не хочешь продолжить наш вчерашний разговор? — внезапно отвлек меня от раздумий муженек. Неужели он решится продолжить тему его отношения ко мне?

Я, не долго думая кивнула, а почему бы и нет? Это здорово помогает идти и не отвлекаться на усталость и холод. Эльф, как и вчера ухватил меня за запястье и не оборачиваясь начал говорить:

— После первого провального для меня суда, помнишь где мы встретились? — я киваю, он не оборачивается — в храме, где ты чуть с потрохами не сожрала местного жреца…

«— А я Вам говорю, что Вы — никчемное создание, которое по непонятной причине считает, что имеет право гонять детей подальше от храма. Он, что Вам принадлежит?! — ярилась я не хуже ведьмы в полнолуние.

— Они — попрошайки! Половина достойных граждан нашего города не заходят в храм потому, что бояться потерять кошель по дороге к дверям — блеял жрец в ответ.

— Да Вы что? А может, никто сюда не ходит потому, что боится потерять кошель именно в храме, пока Вы собираете подати на нужды совершенно не нуждающегося в податях храма?!..

— Тетенька, не надо… Он же Вас побьет — отвлекает меня от ругани один из этих самых попрошаек, мальчишка — сирота, которого выгнали из дома дальние родственники, захапавшие все после смерти его родителей.

— Он?! Мальчик мой, да такого жирное существо даже замахнуться не сможет, складки не позволят — доверительно сообщаю я малышу.

— Вон! — вопит жрец.

— Госпожа Штайн, я смотрю, даже храм отказал Вам в приеме — раздается голос позади.

Оборачиваюсь, ну кто бы сомневался, судья Нитрэс во плоти. Вроде и не в суде, а мантия на нем, глазки синенькие сузил, смотрит с презрением. И что? Я должна ему реверанс сделать, чтобы глазеть перестал? Перетопчется!

— Судья Нитрэс, какая встреча! Замаливать грехи молодости явились? — фыркаю я, слегка наклоняю голову, ровно настолько, чтобы он осознал — его присутствие меня не колышет.

— Кто-то же должен, уверен, Вы — Госпожа Штайн на такое не способны — туше.

— Отнюдь, просто, моя молодость пока протекает безгрешно — парирую я.

— Смею заметить, Вы уже в закате — если бы не присутствующие и мой инстинкт самосохранения, я бы ему глаза по выцарапывала, но увы и ах!

— Вы бы так остроумно мне в суде отвечали, а не в храме — святом месте — произношу я и отворачиваюсь — я Вас, жрец по судам затаскаю если еще хоть раз увижу, как Вы детей гоняете. И это угроза! Пошли малец — киваю мальчишки и задевая плечом судью, что так и не сдвинулся с моего пути, прохожу к выдоху».

— Я тогда был вне себя от ярости, но почему-то помнил, что пахла ты шоколадом и так сладко, что я еще несколько дней чувствовал этот вкус на языке. Конечно, отказывался верить, что ты мне нравишься не только как соперник по спорам, но и вообще, как женщина. Но, уже тогда понимал, что жду наших встреч с нетерпением, где бы они не случались…

Он резко замолчал, дернув меня так, что я оказалась прижата лицом к его спине. Осторожно, выглянула. Черти бы все задрали! Гигантские белые кошки, почти сливающиеся с пейзажем пустыря. Утробно рыча, они скалили внушительные клыки. Кажется, мы попали и не хило так попали!

Нитрэс достал из-за пазухи заточенную кость и отпустив мою руку, отошел на пару шагов. Он собирается драться? Но, как? Их две. Они больше нас и наверняка голодные, значит, инстинкты обострены. Хищники задерут его, а потом примутся за меня. Что же делать?! Бежать бессмысленно, они нагонят, прятаться негде. Как быть?

Пока я придавалась самобичеванию, на Нитрэса бросилась первая кошка, что была побольше. Вторая, не замечая меня, точнее не видя во мне угрозы, стала заступать за спину мужчине. Они бросятся с двух сторон и загрызут его. А что я могу? На тело напало оцепенение и страх сделал свое, я рухнула в снег, закрыв голову руками, приготовилась ждать свою неминуемую смерть.

Возможно, не опусти я голову и не подвывай, того, что произошло, не произошло бы. Я не видела, как упал Нитрэс, зато я увидела его уже постфактум — валяющегося на снегу и отбивающегося от зверей. И мозг заработал. Их — двое. Крупная особь и поменьше. Пара? Однозначна. Та, что помельче, когда обходила Нитрэса показала мне выпуклое брюхо — беременна. Голодна. Крупный старается ее защитить, она беременная самка, у любого самца это на уровне инстинктов. Думаю, он бы вообще не отпустил ее на охоту, но хищники слишком оголодали. Они уже на самом примитивном уровне.

Бросаться на помощь эльфу не имеет смысла, меня даже беременная самка способна загрызть. Значит, надо действовать иначе. Хищников привлекает две вещи — движущаяся мишень и запах крови. Я могу обеспечить их и тем и другим, отвлекая от Лэадониса, который в свою очередь сможет справиться с одурманенными легкой добычей зверями. Есть, правда, одна проблемка — я могу умереть. Но, что я теряю? Убьют эльфа и я все равно труп. Решено, побуду героиней в последний раз.

Пошатываясь встала, увлеченные борьбой хищники пока этого не заметили. Достала из импровизированного кармана кость, что мне дал Нитрэс в качестве ножа, на всякий случай — как он выразился. Вот случай и настал. Оголила руку и зажмурившись саданула ножом по тыльной стороне ладони. Даже не пришлось специально шуметь, крик итак вырвался, все же больно! Звери вскинулись, как по команде, застрекотали ноздрями, что в рассветных сумерках было четко видно. Я раскрыла ладонь, кровь потекла на снег. Время замерло, только их глаза на мне и моя капающая кровь.

Секунда, еще одна и я срываюсь с места. Это не бег, это полет, мои ноги летят над землей, когда мимо мелькают какие-то редкие кусты и деревья. Я слышу, как стучит кровь в висках и как рычат за спиной. Лапы ударяют меня в спину и я падаю. Переворачиваюсь в смертельных объятиях и смотрю в желтые глаза полные боли и ненависти. Не понимаю, что такое? Что-то теплое и липкое начинает течь по ключице, которая при падении оголилась. Опускаю глаза. Рукоять моего ножа торчит в шерсти на шее кошки. Я убила ее. Убила и не заметила. Как такое может быть?

Ее глаза закатились, а мощное тело обмякло на мне. Потребовалось не мало усилий, чтобы спихнуть тушу с себя, но меня торопили звуки невдалеке. Самец понял, что его кошка мертва и сейчас выл и рычал. Пошатываясь я встала и увидела весьма жуткую картину. На меня несся взъяренный хищник. Тень метнулась за секунду до нападения и сбила меня с ног куда-то в сторону. Нитрэс. Кошак, буквально, подмял его под себя. Крик боли, приглушенный, но я знала, что зверь опасно ранил эльфа.

Я поползла к ним. Нитрэс спихнул с себя уже мертвую зверюгу. Но, он не вставал — лежал и не двигался.

— Лэадонис! — хриплю я.

Он не отвечает. Я оказываюсь рядом с ним. Ветер откидывает разорванную шкуру. Черное пятно растекается по груди эльфа. Неужели это конец?

 

Глава 15

Как же все неудачно! Терпеть не могу такие вот неудачи. Сначала это ущелье, теперь полудохный эльф или полуживой? Какая в сущности, разница? Главное, он в отключке, а мне приходится тащить его за загривок уже не меньше километра. Где же укрытие этих зверюг, что остались валяться на поляне припорошенные снегом? Я не думала, что они могли так далеко забрести в поисках пищи, судя по отощалым телам. Но, место все не находилось и не находилось. Когда я уже всерьез подумывала бросить остроухого и уповать на то, что он сам как-нибудь доползет — увидела нору. Точнее небольшой бугор по среди равнины.

Внутри оказалось тепло и гадко. Потому, что воняло кошками и повсюду были раскиданы кости и не только животных. Жуть одним словом. Но после пережитого эта жуть уже не так пугала. Тем более, что у меня на руках умирающий эльф от которого, как это не прискорбно, зависит и моя жизнь. Привередничать просто некогда. Сильно порадовало то, что помимо костей тут валялась и куча шкур разного размера. Дизентерия, конечно, нещадная, но тепло надо как-то поддерживать.

Первым делом раздела Нитрэса и осмотрела рану. Ну, не так паршиво, как я думала, но и не так хорошо, как надеялась. Что ж, приступим. Огонь я, худо — бедно развела, кстати из тех самых шкур, что валялись кругом, вместе с костями горели они не так быстро и запашок шел от них — убийственный, зато стало даже жарковато. натаскала льду — благо его было полно и стала растапливать, когда он превратился в воду, принялась стирать кровь. Рана — рваная, зашивать ее нечем, да и не умею я. Поэтому туго перетянула остатками своей простыни, что до этого носила под шкурой. А что поделаешь? Пришлось пожертвовать.

Больше я не знала, чем еще себя занять и внутри нервы отошедшие от шока перестали быть хладнокровными, сейчас меня начинало потряхивать от всех ужасов и от предстоящих, если эльф умрет. Риск слишком велик. А я слишком зависима от него. Умрет он — умру и я. Так страшно мне давно не было. Признаться, кишки скручивало от страха. А еще мутило. И я не могла придумать способа успокоить себя. Все хреново и это надо принять, как аксиому.

Посидев еще немного в углу и понаблюдав за неподвижным эльфом, я не выдержала. Легла рядом, прижалась не хуже собачонки к его руке и незаметно для себя уснула. Я не герой и я не в состоянии совершать подвиги. Я — женщин, обычная, немного несмышленая женщина, которая хочет жить. Которая хочет любить и быть свободной даже, когда влюблена. Я — это я.

— Все будет хорошо. Я не дам тебе погибнуть. Ведь ты так нужна мне — говорит Он.

Он впервые говорит со мной и я впервые вижу его. Да уж, не зря Он скрывал себя. Не похож ни на одного человекообразного. Он многогранен — велик. И Он это знает. Он не хотел давить на меня своим величием. Но. сейчас, видимо, не получилось сдержаться и потому я вижу Его. Такой необычный, но уже родной.

— Знаю, что нужна, но даже ты не в силах мне помочь. Здесь и сейчас я одна — отвечаю я и понимаю, что даже мой голос звучит жалко.

— Не правда. С того дня, как ты поклялась защищать меня и мои Законы — ты перестала быть одинока. Ты дала мне силы бороться. Теперь моя очередь поддержать тебя, Законница — он обнимает меня, это не те объятия, что может подарить живое существо. его объятия, как волна в океане, они обтекают меня, но при этом удерживают. Не дают пойти ко дну.

— Ты ведь Остров? Остров Свободы? — доверчиво заглядываю я в бездонные глаза.

— Нет. Я просто кусок земли, которой дали разум. Остров Свободы теперь ты. Каждый, кто захочет быть свободным, но жить по Законам будет приходить к тебе. Ведь именно ты им даешь это. Земля, без владельца — ничто. Поэтому я столько времени был ничем, пока не пришла ты и не привела остальных. Ты — свободна. Ограниченная законами, ты остаешься свободной потому, что не слепо следуешь им, а веришь в них.

— Не обижайся, но звучит жутко — улыбаюсь я.

— Хорошо, ты больше не страдаешь, впервые улыбаешься мне, а значит, я помог. Возвращайся домой, я скучаю. Мне некому показываться там. А я так хочу, чтобы меня видели — отпускает Он меня.

— Только, пожалуйста, больше не появляйся в зеркале, я же чуть с ума не сходила, когда тебя в нем обнаруживала — а что? Фильм «Зеркала» я тоже смотрела и потом несколько ночей спать не могла.

— Ничего не обещаю — лукаво улыбается Он — тебе пора. Он уже проснулся…

Не сложно догадаться, кто именно проснулся. Лэадонис, мало того, что проснулся, но и ручонки ко мне свои потянул. Недавно чуть не помер, а все туда же!

— И чего ты лапаешь меня? — как бы между делом интересуюсь я, всячески стараясь скрыть то, что мое предательское тело, совершенно не против это досмотра.

— Я ведь просил не провоцировать меня? Просил. Но, ты все равно продолжаешь это делать — убирая руки, которым я уже начала привыкать, упрекнул он меня.

— Да ты при смерти был! Напугал меня до чертиков, а теперь еще и нравоучения читать вздумал.

— Я и не начинал. Но, сейчас исправлюсь. Ты — глупая женщина! Как ты могла так подставиться?! Я тебя спрашиваю! Нечего делать вид, что занята своими волосами — рявкнул Лэадонис заметив, что я пытаюсь превратить лохмы в подобие косы.

— То есть, я должна была стоять столбом и ждать пока эти два далеко не милых пушистика порву тебя на куски, а потом этими кусками закусят? — стараясь не повышать голоса, посмотрела я на эльфа.

— Ты не представляешь, как я…

— Что «как ты»?

— Забудь — отмахнулся ушастый и откинув шкуру, под которой лежал, тут же набросил ее на себя, хотя чего стесняться? Я вчера уже все досконально разглядела. Да и единственное, на что я сейчас смотрела — это на его грудь, которую из размотавшейся повязки было отлично видно. Кожа затянулась и теперь на месте, где вчера была рана осталось только красное пятно.

— Уже. Раз тебе гораздо лучше, а я вижу, что именно так, пора собираться и уходить отсюда. Вдруг у этих двоих соседи живут неподалеку? Не хотелось бы столкнуться. Еще одного такого подвига я не выдержу — честно призналась я.

— Обычно, они селятся вдалеке друг от друга. Но, ты права, нам не стоит тут задерживаться. Помимо кошек, ущелье населяет достаточно хищников, с которыми без оружия и магии справиться почти невозможно. И как бы мне не хотелось этого говорить, но — спасибо, Саломея — и он, как ни в чем не бывало стал сооружать себе новую одежку, будто и не говорил этого непостижимого для высокородного слова.

— Я смотрю и ты можешь быть не таким уж самовлюбленным уродом — слетело с языка.

— Ты совершенно не знаешь, каким я могу быть и даже не представляешь, какой я есть — на секунду взглянул мне в глаза эльф. Столько холода и вовсе не тело мерзнет, это кровь в жилах стынет от его тона.

— И не хочу. Мне хватит того, что я вижу. Буду по привычке верить своим глазам — отказываюсь даже пытаться его понять. Лэадонис, действительно, слишком отличается от меня. Слишком. Это бессмысленно. Мы никогда не поймем друг друга.

— Ну вот, ты снова перестала быть женщиной и стала Саломеей Штайн — главой Гильдии Законников. Признайся, тебе ведь страшно. Ты боишься, что твои чувства ко мне изменяться, но больше всего ты боишься, что хоть в чем-то согласишься со мной — он не прав.

— Нитрэс, как раз этого я не боюсь. Потому, что такое вряд ли когда-нибудь случиться. Я просто боюсь тебя — эльф удивленно замер — да-да, знаешь отчего Кастл бесился больше всего? Он знал, что его я не боюсь. Знал, что ему будет невозможно чем-либо запугать меня. Конечно, убийца мог причинить мне боль, но этим он вызывал только раздражение и ненависть — не страх. А вот ты… Ты можешь заставить меня бояться. В первую очередь безотчетный страх вызывает то, что моя жизнь в твоих руках. Умрешь ты — умру я. Это страшит. Вторым страхом после этого является то, что я перестала быть смертна в моем понимании. Мне не грозит старость и естественная смерть. Это жутко. А третье, что заставляет сжиматься сердце — это ты сам. Я привыкла, что людей с которыми мне хорошо я выбираю сама, так же я привыкла выбирать и врагов. Ты же навязанный мне мужчина. Тот, чьи прикосновения приносят одинаково как отвращение, так и желание. Слова причиняют боль и приводят в восторг. Присутствие рядом или разлука заставляют ныть что-то внутри. И я точно знаю, что моими чувствами, как и телом управляет обет, что мы дали друг другу в храме. Вот это-то и раздражает больше всего. Как тебе такая правда?

— Она очень похожа на мою собственную. Вот только я уже давно смирился с этим. Принял, как нечто неизбежное. Потому, что только ты, Саломея, способна заставить чувствовать нечто подобное — накидывая на себя новую шкуру и вставая, произнес эльф.

— Ну, спасибо за оказанную честь. Как же это раздражает! Мог бы кому другому так удружить — поднимаясь и выходя следом за ним на морозный воздух, бурчала я себе под нос.

— Мог бы, не спорю, но никто другой не заставлял меня дрожать от ярости и в то же время предвкушения. Ты сама виновата в том, что я захотел именно тебя — припечатал Лэадонис и не давая и слова вставить, натянул мне шкуру до глаз — не хочу, чтобы ты себе лицо обморозила. Скажешь очередную остроту в следующий раз.

Замечательно! Он опять заткнул меня. Шикарно! Просто шикарно! Мы всего пару суток провели вместе, а мне уже сейчас хочется его придушить. Все эти разговоры явно не идут нам на пользу. Пора остановиться. Иначе я не знаю, как мы сможем уживаться в дальнейшем. А нам придется, если выживем, конечно.

— Сегодня ты гораздо бодрее шагаешь. Это намек, что ты больше не желаешь слушать мои признания касательно тебя? — какой догадливый. Конфетку, за проницательность, дать?

— На самом деле, я думаю, что в конечном итоге нам все равно придется быть вместе. И если раньше я еще пытался отрицать очевидное, то после смерти твоей сестры перестал надеяться. Умирают мои женщины, умирают твои мужчины, ну за исключение Лойса. Это неизбежно. Нас связала судьба. А с ней спорить просто глупо. Сейчас ты еще не готова это принять, но поверь мне, наступит то время, когда мы окажемся под одной крышей, в одной постели и с одинаковыми мыслями. Так работает императорский брак. Когда я это принял — стало легче. Советую и тебе перестать сопротивляться.

— Ты меня достал! — я сдернула шкуру, устав все это выслушивать — Лэадонис, очнись! Уясни для начала, что ты ни черта не понимаешь! Самое элементарное, ты даже не знаешь, что было в моем прошлом. К примеру, твои попытки заткнуть меня под предлогом, что я обморожу лицо. Для меня это не мороз! Холодно, конечно, но я и при более низких температурах жила. И ничего! Жива до сих пор. Вот скажи, что ты знаешь обо мне? Кто дал тебе право рассуждать, какая я? ТЫ судил меня задолго до нашего брака. Начиная с моего «подвига»! Ни разу ты не представил, что мне — двадцатилетней соплячке, могло быть невероятно кошмарно оказаться в этом мире, без поддержки. без родных, зато с кучкой фанатиков готовых перерубить всех и вся за клок земли. Откуда я могла знать, что происходит на самом деле, если даже не была уверена, что это все не бред сумасшедшего, а реальность. Но, даже когда я попыталась все исправить, ничего не изменилось в лучшую сторону. Наоборот, стало только хуже!

А потом появляешься ты со своими проблемами и с бухты — барахты твои проблемы становятся моими. И вместо того, чтобы помочь мне, ты только еще больше втаптываешь меня в грязь. Где ты видел, что женщина станет терпеть скотское поведение по отношению к ней. Тем более нормальная, знающая себе цену женщина? Вот и я не стала. Да, я использовала Кастла, но только потому, что поняла — тебе на меня плевать, как и всем. Никого не волнует, что у меня трудности. Ты посадил меня под замок, я — сбежала. Справилась со своей ненавистью и постаралась нормализовать наши отношения. Итог — я у Кастла. А ты делаешь новых эльфят с Агнией. Потом ты, конечно, опомнился и благородно спас меня. Вот только к тому времени я и сама уже собиралась покинуть Кастла. Запоздал ты с помощью. Про коронацию и несостоявшуюся свадьбу вообще молчу. Запрет на общее с племянником — тоже. В принципе, я не очень люблю детей. Но, сам факт. И знаешь, что?

— Что? — очумел от моей проповеди эльф. Он уже давно стоя столбом, а я расхаживая из стороны в сторону отчитывала его.

— Все это уже не важно, вот что. Как у нас вообще дошло до того, что ты мороком меняешь внешность, чтобы защищать меня? Как ты мог так безрассудно попасться в лапы к Кастлу и смотреть на то, что он делал со мной, а после этого даже ни разу не упомянуть о случившемся? И как ты можешь сейчас делать вид, что любишь меня? Это уму не постижимо. Все твои слова расходятся с поступками и решениями. И я не могу все время оправдывать тебя тем, что ты — эльф и мы слишком разные. Это больше не действует. Мы не настолько разные. Поэтому пора прекратить лгать мне. О да, я знаю, что ты можешь лгать так, что я не чувствую лжи. Но тем не менее я знаю, что ты лжешь. Прекрати это. Просто остановись.

— Ты слишком умная, Саломея. В этом твоя проблема. Я наконец это понял. И если для кого-то быть умным — дар. То для тебя это — проклятие. Ты сама вошла в мир, где плетут интриги, где у всех имеются скрытые мотивы. Но, тебе хочется, чтобы этого не было. Я скажу тебе. Раз уж ты так просишь и все равно не веришь мне. Глупо продолжать эту игру. К тому же становиться опасно и дальше проводить увеселительную прогулку по здешним достопримечательностям. Еще вчера мы могли попасть в одну деревеньку и оттуда порталом выйти куда-нибудь поближе к Темной Империи…

— Тогда какого черта мы тут до сих пор?! — заорала я даже не пытаясь сдержать крика.

— Я думал, что если мы пробудем дольше вдвоем, то я смогу стать ближе к тебе…

— Вот только не заливай мне, что ты хочешь добиться от меня любви! — подскочила я к эльфу.

— Было бы неплохо — усмехнулся Лэадонис — но, сейчас мне нужно кое-что другое от тебя.

— И что же это?

— Понимаешь, моего сына не признали, как наследника. Его даже не желают официально считать моим сыном. Все дело в Агнии, как только узнали кем она была, мой мальчик стал бастардом.

— Ближе к делу! Чего тебе надо от меня?

— Наследника.

Ну, все — приехали. Финиш.

 

Глава 16

Последний переход через телепорт дался мне нелегко. Впрочем, блевала я от души. Прямо у дворцовых ворот темно-эльфийского наследника, теперь наверное, императора. Ох, плохо мне. Как же мне плохо.

— Не позорься! — шипел эльф на ухо и умудрялся еще и волосы мне попридержать.

— Пошел ты! — рявкнула я и схватилась за шею.

Мне стало не хватать воздуха. Словно меня что-то душило. Упала на землю, цепляясь руками за шею, бесполезно, удушье не проходило. В глазах темнело. Хреново. Не ново, но все же. Вот, значит, как работает ошейник. Но кто его активировал? Кастл по моим расчетам сейчас тухнет на Земле и оттуда никакими магическими примочками пользоваться просто не в состоянии. Тогда, кто? Ведь я по меньшей уже сутки в зоне, где работает магия. До этого ошейник не проявлял себя, следовательно, тот, кто сейчас надо мной издевается в курсе о стометровке и так же он не хочет меня убить, только напугать.

Дышать становится легче. Встаю на четвереньки, эльф пытается помочь, кажется, он даже не понял, что произошло. Да и не до выяснений ему, перед нами предстала вся темно-эльфийская чета. Во главе с Рановером, а тот уже успел венец нацепить, стоит под ручку с тетушкой и в ус не дует. Хотя, о чем это я? У него усов отродясь не было.

— Вы выжили, госпожа Нитрэс? — какое «приятное» удивление читается на лощенной физиономии.

— А Вы Ваше Величество так встречаете своих героев? — не остаюсь я в долгу.

— Как можно! Я просто очень счастлив нашей встрече, настолько, что до сих пор не могу прийти в себя — продолжает зубоскалить Лиоссо.

— Вы можете и дальше обмениваться комплиментами на крыльце дворца, но не будет ли более сообразно пригласить светло-эльфийского Императора и Главу Гильдии Законников внутрь? — вмешался в нашу перепалку Нитрэс, любит он все веселье испортить.

Кто же из них?! Шесть эльфов: Рановер, Аржента — вдовствующая императрица, Клодиана, Стайлс, Мирианна — младшая принцесса и Люциан — сын Клодианы, кузен Рановера — стоят передо мной и каждый может оказаться владельцем той дряни, что активирует ошейник.

Аржента? Нет, пачкать руки бы не стала. Клодиана? Вполне вероятно, но это не ее стиль, так сразу вытаскивать всех козырей из рукава. Стайлс? Мозгов бы не хватило. Остаются Люциан и Мирианна, про них я почти ничего не знаю и впервые в глаза вижу. Мирианна — высокая брюнетка, с ее шикарными формами и откровенной модой эльфов, смотрится слишком пуритански. Если бы не диадема, никто не догадался бы, что она принцесса.

Противоположно принцессе — Люциан. Плотоядно поглядывая то на сестру, то на мать, он уже сам составляет о себе мнение. Одет в черные шелка. Густо подведенные глаза и цацки, в противовес похотливым взглядам вызывают невольное мнение, что он не совсем традиционной ориентации. Лицом в мать, телом в покойного папашу. Короче, смазливый красавчик с замашками извращенца. Если ошейник у него, я могу смело начинать молиться всем богам этого мира.

— Действительно, где мои манеры. Прошу вас — проходите. Вы, наверняка, устали с дороги? — пропуская нас во дворец начал заливаться соловьем Рановер — к сожалению, я не был предупрежден о вашем визите и не успел подготовить вам апартаменты. Поэтому…

— Я не собираюсь оставаться здесь надолго, к тому же неофициальный визит может быть неправильно понят. Мне хотелось бы решить все вопросы и в ближайшее время отправиться в свои владения — к Нитрэсу вернулась его эльфийская наглость, он оборвал излияния Лиоссо и менторским тоном высказал свои требования — пожелания.

— Тогда прошу в мой кабинет. А что же Вы, госпожа Нитрэс? Покинете нас вместе с мужем?

— Нет, ну что Вы. Я такой радости Вам не доставлю. Помнится, за мою помощь Вы обязались кое-что отдать и к слову, я никуда не тороплюсь. Погощу у Вас — наглость Нитрэса проиграла на моем фоне, да и такого недовольного лица у Рановера я еще не видела, но он себя переборол, даже подобие улыбки изобразил.

— Что ж, тогда слуга проводит Вас, а мы пока…

— Ты вернешься со мной — ну и хам же этот ушастый, второй раз перебивает.

— С чего бы? Милый, я — не Императрица и обязательствами с тобой не связана.

— Ты — моя жена.

— Со всяким может случиться. Прости, но я остаюсь — уже серьезно произнесла я и выразительно глянула на Нитрэса. Надеюсь, мозг у него в зачаточном состоянии присутствует и он поймет, что пламенные взгляды я кидаю не спроста.

Ясно, как белый день, что сейчас мне из дворца уходить смерти подобно в прямом смысле этого слова. Поэтому никакой ушастый не способен свернуть меня с пути в гостевые комнаты. Тем более Нитрэс, недавно узнавший, что счастливым обладателем дитятке от меня ему не стать. Какими бы «замечательными» качествами не обладал императорский брак — от бесплодия он меня не вылечит. Поэтому лучше Нитрэсу пока держаться от меня подальше, как и мне от него.

— Братик, я составлю госпоже Саломее компанию — о, и придумывать ничего не пришлось, чтобы остаться наедине с Люцианом, сам выказал такое желание, тут к гадалки не ходи, становится понятно, что либо он либо Мирианна решили посадить меня на цепь.

— Госпоже Нитрэс сейчас только тебя не хватало — прошипел сквозь зубы Рановер, так, чтобы все слышали, но принять к сведению, как указ не могли.

— Ну, мы пойдем — плюя на этикет двинулась я вдоль коридора. да и какой этикет? Мне бы помыться, а не лясы точить.

— Идите-идите — отмахнулся от нас Рановер, сейчас все его внимание было сосредоточено на светло-эльфийском Императоре. Явление, которого, кстати, для него сюрпризом не стало. Следовательно, подозревал. А это уже интересно. Что же такое тут происходит, что Лиоссо ничему не удивляется?

Пока я предавалась мучительным думам, не заметила, как слуга исчез с горизонта, а Люциан наоборот непозволительно близко оказался ко мне. И не скажу, что от его близости мне было не комфортно, наоборот, задышала я полной грудью. Ну, вот и расследование затевать не стоит. Все итак понятно. Вопрос в другом, как мне избавиться от него? И от Люциана и от ошейника?

— Полагаю уже догадались, госпожа Саломея? — гаденько улыбнулся принц.

— Несмышленость не мой порок. Что Вам надо от меня Ваше Высочество? — посмотрела я на эльфа. Ходить вокруг да около, не имеет смысла.

— О, ничего сущий пустяк, после которого я верну Вам это — перед моим носом возник металлический ключик.

— И я должна Вам поверить?

— А у Вас есть другие варианты?

— Подумываю, сдать Вас Рановеру — блефую, конечно.

— И чего Вы этим добьетесь? Одного хозяина смените на другого, причем я уверен в отличии от меня Император не станет идти с Вами ни на какие сделки. Он просто отберет у Вас и Гильдию и Остров, а в придачу поставит на колени Вашего мужа — а он не так прост. И похоже вся эта эпатажная внешность лишь ширма, скрывающая истинное лицо Люциана.

— Если Вы так хорошо это понимаете, то тем более не пожелаете отдать мне ключ, как только я выполню условия сделки — усмехаюсь я, отчаянно труся. Это по-настоящему страшно, понимать, что оказалась в реальном рабстве.

— О, помилуйте. Вы, как и Ваше имущество, в список которого входит Нитрэс, меня ничуть не интересует. Госпожа Саломея, я бы отдал Вам ключ, не будь мне так необходима Ваша помощь. Я вынужден прибегнуть к шантажу. Да-да, не смотрите на меня столь недоверчиво, поверьте, я опасаюсь Вас не меньше, чем Вы меня — улыбнулся Люциан, от такой улыбочки у меня по кож мурашки забегали, образ ягненка ему не удался.

— Сомневаюсь.

— Напрасно. Вы впечатляюще разделались почти со всей моей родней. Хотя, я не в обиде. В отличии от моего кузена, я наоборот был счастлив, когда узнал, что остался единственным ребенком.

— Да неужели — вспомнив, что действительно, у Люциана было два старших брата и сестра, которые погибли во время обороны дворца, не поверила я ни слову.

— Безусловно. Вы избавили меня от лишней работы. Знаете ли, у темных младшие дети самые ненужные, нас травят и стараются убить до совершеннолетия. Те, кто выживают мечтают о смерти даже больше, чем те, кто упокаивается вечным сном. Я же мечтал убить свою семью. Но ни сил, ни возможностей не было. Поэтому я Вам благодарен и именно поэтому не нарушу данное слово, что верну ключ, после помощи мне — он не врал, теперь я точно знала, он не врал и оттого стало даже не столько страшно, сколько интересно.

— И что Вы хотите от меня? — приподняла я бровь, прислонившись к одной из многочисленных дверей, усталость брала свое.

— Все просто. Вы не должны допустить моей смерти.

— Вас хотят убить?

— Не просто убить, меня хотят стереть из памяти всех. Но, главное даже не это. Я хочу знать, кто так сильно желает моей смерти — не хило. Вот так дельце.

— Во дворце на Вас уже покушались?

— А Вы схватываете не лету — улыбка, что до этого была только на губах Люциана, достигла и его глаз, сколько этому принцу лет? Такая непосредственность не присуща взрослым эльфам.

— Не отвлекайтесь и ответьте на вопрос.

— Нет. Во дворце меня убить не пытались, но в Академии покушения идут один за одним.

— Академии?

— Да, я прохожу обучение в Императорской Академии. Собственно, во дворец меня вызвали в связи с коронацией, но остальное время я не бываю при дворе. И всем это известно.

— Подозреваемые?

— Начиная с матери и заканчивая бывшей фавориткой. Это может быть кто угодно из знакомых.

— Но ведь должен быть мотив. Не находите? С чего бы всем подряд желать Вашей смерти?

— Не всем, но мотивов слишком много и у каждого свой. Начать хотя бы с того, что я незаконнорожденный сын Императора — вот так новость!

— Бывший Император спал не только с женой, но и с ее сестрой?

— Вы не поняли, я незаконнорожденный сын нынешнего Императора.

Держите меня семеро! Тетка родила от племянника сына! Насколько же прогнила эта империя? Рановер отец Люциана. Не зря значит, слухи распускали, что во дворце кругом один разврат. Тем не менее, меня человека с Земли, такими подробностями личной жизни королевским особ не поразишь. Стоит только собственную историю вспомнить, да и современный мир ничем не лучше. Но, здесь, такое конечно удивляет.

— Вот поэтому я и прибегнул к шантажу. Никто не захочет по собственной воле помогать такому выродку, как я. Вы можете выказывать мне пренебрежение и свое омерзение, но помочь я думаю, не откажетесь — а парень-то гордый и не из слабаков, наверняка, семейка гнобила его, но он продолжает бороться.

— Ваше Высочество, мне нет дела до того, кем и как Вы были зачаты, единственная причина по которой я бы отказала Вам в помощи, как впрочем и большинству, состоит в том, что я слишком ленива и это не моя специальность — выслеживать преступников. Но, как Вы и сами сказали, против такого откровенного шантажа я ничего поделать не могу… Хотя — вот тут я задумалась, а ведь правда, чем он отличается от большинства.

— Значит, предпочитаете мне отказать и умереть? Благородно — та горечь, что явственно читалась на его лице, слегка задела даже мою еврейскую душу, но не настолько.

— С чего такие выводы? Я имела ввиду, что даже при откровенном шантаже, любой труд должен быть оплачен — а что такого? Он — наниматель, я — работник. Это же чистый «Трудовой Кодекс».

— Дело в цене? — откуда столько недоверия в голосе.

— Да, мне бы хотелось получить за свои услуги стандартную плату. Ну, а также подпишем контракт о конфиденциальности и ответственности за понесенные убытки, еще не стоит забывать о оговоренных ранее условиях и сроках выполнения…

Что с ним не так? Почему этот эльф смеется? Я не шутила, с чего такая реакция? Может, он слегка не в себе? Или это от радости, что я не отказала?

— Простите, госпожа Саломея. Я не сдержался — отсмеявшись поспешил вернуть былой официоз Люциан — конечно, я согласен на Ваши условия.

— Вот и ладушки. А теперь показывайте свои покои — отлепилась от двери я.

— Мои? Зачем? — удивился эльф.

— Мне надо где-то спать, к тому же еще контракт составлять самой придется — терпеливо объяснила я.

— Но, Вам уже выделили покои — попытался отделаться от меня Люциан.

— Вы не поняли? Из-за этого ошейника, я вынуждена быть рядом с хозяином ключа на небольшом расстоянии иначе умру я быстро, но мучительно.

— Настолько сильная магия? Но, кто мог так желать Вас подчинить себе? Вы, безусловно, важная персона, но не важней Императора же? — похоже, Люциан и вправду по чистой случайности наткнулся на ключ.

— Ваш недавний враг — Кастл — не думаю, что стоит делать из этого тайну.

— Он Вас так ненавидел?

— Нет, ну что Вы? Он меня так любил. Кстати, когда Вы нашли ключ?

— Перед самым Вашим появлением.

— Тогда все сходится, он активируется только обретая хозяина. Чертова железка!

— Я не стану просить за это прощение. Мне была просто необходима Ваша помощь.

— Какая разница? Нашел и нашел. Лучше уж ты, чем твоя мамаша — признала я наконец, что даже слегка обрадовалась, что Клодиана не добралась до ключа.

— Я обязуюсь Вам его вернуть, как только моя жизнь будет вне опасности.

— Тогда скоро я смогу забрать ключ. Потому, что подозреваемых у меня всего двое — прикусила я губу, понимая, что ошибки быть не может.

— И кто же они?

— Твой настоящий отец или же мать.

 

Глава 17

Аудиенция у Рановера удивила меня, не сказать, что я на подобное совсем не рассчитывала, но думала, что придется самой поторопить императора. Ан, нет. Сам позвал. Пришлось, правда, напялить платье и попросить Люциана быть неподалеку. Не хотелось бы свалиться в самый разгар общения в обморок от удушья. Принц, безропотно согласился, с ним вообще на удивление легко было договориться. Кажется, юноше, именно юноше, импонировало мое отношение к нему. Да, я безусловно, нарушала правила этикета, но в то же время я ясно давала понять, что его происхождение, как и само существование меня ничуть не волнует. Я выполняю условия сделки и жду от него того же, не сомневаясь, что обещание он выполнит. Такие, как Люциан, наивные и отвергнутые дети могут быть либо врагами, либо друзьями. Он мне подходит. Идеально. Уж в таких вещах я научилась разбираться.

Рановер ждал меня в летнем саду. Охрану отогнал на приличное расстояние, значит, разговор не для лишних ушей. Уже интересно. Я неспешно шла ему навстречу, император заметив меня, поднялся с плетенного кресла, на котором до этого сидел. Черный с позолотой камзол необычайно шел ему, впрочем, как и венец украшающий голову. Но, за частую вещи подходят сразу нескольким людям или не людям, не суть важно. Я широко улыбнулась, останавливаясь напротив него. Рановер окинул меня скучающим взглядом, при этом особое внимание уделив рукам и шеи, оплетенным черными лентами. Это не дань моде. Просто, Люциан уверил, что несколько капель крови на ткани с внутренней стороны лент и я смогу дышать свободней. Пока это работало.

— Госпожа Нитрэс, прекрасно выглядите — начал с комплимента Рановер.

— Лгать мне бесполезно, но польщена, Ваше Величество — продолжая расточать улыбки поддела я Рановера.

— Что ж, раз у нас не выходит светской беседы, спрошу прямо, зачем Вы остались здесь? Не подумайте, что я против… Впрочем, ложь Вы чувствуете, значит, понимаете, что я очень даже против Вашего прибывания в своей стране.

— Сказать по правде, меня попросил Ваш наследник, а кронпринцу отказывать я не могу, пока Ваше Величество в категоричной форме не потребует жене светлоэльфийского императора покинуть Вашу империю.

— О ком идет речь? Я — не женат и бездетен, у меня нет даже бастарда, не то, что наследника…

— Прошу простить мою грубость, но разве принц Люциан не является таковым? — давно я хотела поставить на место Рановера и сейчас мне похоже это удалось.

— Откуда Вам стало это известно? — шокировано пробормотал император.

— Из первых источников, так сказать.

— Вы смеете мне угрожать? — Рановер непозволительно близко подошел ко мне и посмотрел сверху вниз, ох, как я не люблю таких взглядов.

— Ну, что Вы! Как можно? Нет, конечно. Я бы не опустилась до глупых угроз. Да и зачем? Мне кажется, Вы не до конца понимаете, что именно произошло. Я — Законник и в моих силах признать, что Люциан — кронпринц, как думаете, сколько после этого пройдет времени и Ваша империя начнет омываться реками крови? — ни чуть не смущаясь яростных взглядов на меня, задала я прямой вопрос.

— Что Вы хотите? — я видела, что Рановер еле сдерживается, стараясь не прибить меня на месте.

— А вот это уже деловой разговор — похвалила я — самую малость, публичной казни Клодианны — Вашей горячо любимой тетушки.

— Что?!

— Что слышали Ваше Величество.

— Да на каком основании?!

— Очень веском, я бы сказала. Госпожа Клодианна пыталась неоднократно убить своего же сына, разве не достойная причина? — не выдержав боли в ногах, от чертовых туфель, сделанных на заказ — точная копия предыдущих, что якобы позволяли мне ходить, я присела в кресло.

— Это невозможно! — навис надо мной Рановер.

— Вы не пытались убить Люциана?

— Нет! — как искренне, правда, я и без того знала, что Рановер не при чем.

— Ну, тогда, остается только Клодианна.

— И каковы причины?

— О, уже не столько категоричны? Причин масса. К примеру, самая простая — Люциан. Он знает, кто его настоящий отец и он может рано или поздно начать шантажировать бедняжку. Вторая причина, она правда, нравится мне больше остальных. У Клодианны есть все шансы занять трон, нет, не у нее самой, но у ее будущего мужа, вашего двоюродного дядюшки, что сделал предложение Клодианне. Ну и третья, самая банальная, при этом не лишенная смысла — Вы. К Клодианне, Вы охладели, как только осознали, что ваш милый союз приносит некие нежеланные плоды, к примеру, Люциан один из них. Наверняка, Вы как-то намекнули Клодианне, что если бы не детки, ваш плотский Рай мог бы длится гораздо дольше. Впрочем, вторая и первая версия нравится мне больше, как не посмотри — вздохнула я.

— Вы очень опасная женщина — устало опустился в кресло напротив Рановер и странно покосился на меня.

— Поразительная честность. Хвалю. Мне нужна публичная казнь и тогда я покину Вас с миром, точнее покину Ваш императорский мирок — исправилась я, заметив, как Рановер сдерживает мечтательную улыбку.

— Слово чести?

— Простите, Ваше Величество, но честь — это не про меня. Я большая любительница договоров. На бумаге, разумеется.

— Интересный подход — потер подбородок Рановер, но идеи не отверг — и что мы там напишем?

— В случае казни Клодианны, если я не покину Темные Земли, меня также казнят.

— Даже так? А если, я специально не выпущу Вас и затем казню?

— А вот тут уже Вы мне дадите слово чести и проверим насколько оно у Вас крепкое — встречаясь взглядами, я постаралась вынуть из глубин своего существа кристальную честность, если не поверит, капут моему плану.

— Вы странная женщина — усмехнулся Рановер — но, эта сделка мне нравится.

Я еле сдержалась, чтобы не вздохнуть с облегчением. Поверил. Глупый Император мне поверил. Все-таки я была права, править — это не его. Возможно, со временем, когда он захватит всю планету, умишка поднаберется, но кто сказал, что ему дадут это время? Лично я не из таких альтруистов.

Документ был подписан, правда, на темно-эльфийском языке. Который я, якобы не знаю. Почему «якобы»? Меня ему не учили, я сама от нечего делать вызубрила его будучи пленницей Кастла. Просто большинство книг в его библиотеки были на темно-эльфийском. Это окончательно подняло мне настроение, теперь и особой причины придумывать, как я могла поставить свою подпись под документом, не нужно. Видимо, Рановер самим Богам здешнего мира неугоден, если его с такой простотой покинула удача и всякая бдительность.

Люциан ждал меня за входными дверями. Принц нервничал, оно и понятно, он ведь видел, как мы с Рановером что-то бурно обсуждали и даже подписали. Я улыбнулась и подмигнула парню.

— Что вы там так долго делали?

— Сделку заключали.

— Какую? — побледнел эльф, на его смуглой коже, бледность сильно портила красоту.

— По которой Его Величество обязалось больше не покушаться на твою жизнь, даровать твоей матери возможность быть свободной и после этого безопасно отправить меня домой — переплетая ложь и правду особых угрызений совести я не испытывала.

— А при чем тут моя мать?

— Рановер собирался свалить вину за покушения на нее. Видать, надоела ему твоя мать.

— Ты уверена, что тебя не обманули.

— Ну, он слово чести дал, да и не зная вашего языка, я все равно разобрала имя твоей матери и свое — пожала я плечами.

— Будем надеяться, что его слово по-прежнему так же крепко — вздохнул Люциан.

Я лишь улыбнулась. Нельзя просить помощи у врагов, даже если крепко держишь поводок с их ошейником. Когда-нибудь Люциан поймет эту простую истину. Но, не скоро. Не сейчас. А я всего навсего пользуюсь ситуацией.

— Какие планы у тебя на сегодня? — нельзя, чтобы он узнал о моих проказах раньше времени.

— Есть предложения? — приподнял красивую бровь принц.

— Давай посидим у тебя в комнатах, закажем еды и выпивки? Я так давно нормально не отдыхала — и не капли лжи.

— А это вариант — улыбнулся Люциан.

Ближе к трем часам ночи, Люциан начал засыпать. И не удивительно, он столько выпил, словно собирался утонуть в алкоголе. Я же выждав еще немного, скользнула из комнаты в просторный коридор.

— Ну, как? Твои коварные планы приводятся в действия? — напугал меня до чертиков голос Алека из самого темного угла.

— У меня же инфаркт будет!

— Не смеши меня, с таким отменным здоровьем сердце может пострадать только если вырезать его из груди. К тому же, ты сама меня звала — усмехнулся Алек.

— Я не думала, что ты придешь — пожала я плечами.

— Ну еще бы мне не прийти, когда ты обратилась к одному из моих подчиненных, который, кстати, работает тут сверх секретно! Как ты вообще поняла, что он мой агент?

— Алек, я тебя умоляю! У этого мальчишки гальдийская метка на груди.

— А как ты об этом узнала? Лазила ему под рубашку?

— Нет. Он просто наклонился «удачно». Какая тут может быть конспирация?

— Ладно, не заводись. Чего хотела-то?

— Пряников!

— Да?

— Нет! Мне нужен яд. Смертельный для императорской семьи.

— Решила закончить начатый подвиг?

— Нет. Решила расчистить дорогу милому мальчику.

— Люциан-то милый? Ну ты и загнула!

— Он очень мил. Настолько, что я подумываю после того, как посажу его на трон основать тут филиал своей гильдии. А если удасться договориться с островом так и вообще переехать.

— Что? Надоела жизнь в глуши?

— Ага, в столицу потянуло. Да и мальчику после того, как он станет сиротой будет нужна крепкая, но ласковая рука.

— Скорее упругий, но румяный зад!

— Алек, фу! Как некрасиво! На такой случай полно молоденьких прелестниц. А вот материнскую ласку, которой принц был лишен, я могу обеспечить.

— А он не староват для ласки… материнской?

— Все мужчины до старости дети, а в старости они впадают в детство. Поэтому я ничем не рискую. Так, что? Есть яд?

— Имеется. Специально, для тебя взял… То есть, тебе взял… Короче, ты поняла!

— Поняла, поняла! Не стоит мне доказывать, что ты меня любишь.

— И не буду. Я в лицо не вру!

— Даже, когда стоишь перед зеркалом?

— Я тебя ненавижу, дорогая!

— Человек ненавидит то, что его восхищает в других и чего лишен он сам.

Наемник попыхтел, еще какое-то время, но осознав, что мне плевать и ожидаю я только того, зачем позвала отдал мне увесистую склянку. Похоже, Алек не прочь не только императорскую семью потравить, но и весь дворец изничтожить. Кровожадный какой!

В комнату я вернулась на цыпочках запрятала в карманах одного из платьев склянку и прилегла на кровать с другой стороны от Люциана. Принц через несколько минут подкатился ко мне и прижался головой к груди. Если бы у меня она были — грудь, то есть, выглядело бы это явно фривольно. Но, нулевой размер имеет свои плюсы. Сейчас картинка была загляденье. Вот только, долго я любоваться не смогла, банально уснув.

Разбудил меня легкий поцелуй в щеку. Открыла глаза. Да… Все-таки правду говорят. Стоит двоим просто поспать вместе и между ними устанавливается какая-то связь. Вот и между нами установилась. Люциан смотрел на меня с нежностью. Но не с нежностью мужчины, а тем теплом, которое дарят близкому человеку. Главное, сейчас запихнуть совесть подальше. Я делаю то, что должна, и так, как умею.

— Я спал у тебя на груди — шепотом сообщил мне принц.

— То-то я думаю, синяк набила — доверительно ответила я.

— Саломея!

— Что? Ты меня щупал? И если да, то нашел что-то? Лично я уже много лет ищу и не нахожу — продолжила я придуриваться.

— Ага, жестковато было — поняв, что я издеваюсь в тон ответил Люциан.

— Хам!

Люциан улыбнулся и встал с постели. Его спина вдруг напряглась. Он подошел к окну. Ну, вот и началось…

 

Глава 18

Ну, что можно сказать о казни? Красочно. Крики, плач, попытка доказать свою невиновность, правда, уже когда палач занес свой топор над головой местной «первой красавицы». До боли сжатые руки. Мои руки. Которые сжимал Люциан, все время, что длилась казнь и принц смотрел на Императора. А смотрел он вообще шикарно. С моей стороны. Не нужно ничего больше говорить или делать, мальчик сам готов убить убийцу матери и все, что ему нужно — это оружие. И оно у него есть.

— Не нужно — отворачиваю я лицо Люциана, прислоняя его к своей груди, когда топор со свистом рассекает воздух и отсекает голову от тела. Да уж, прямо Англия эпохи Тьюдоров, когда Генрих сносил головы неверным женам.

Люциан до боли прижимается ко мне, но никто нас не видит потому, что личным маг принца прикрыл нас каким-то заклинанием, под которым ни одна живая душа не увидит, что происходит в одной из королевских лож.

Да-да, для казни тут выстроено нечто вроде амфитеатра. И мы с Люцианом сидим в одной из лож, а на другой стороне, на два яруса выше сидит Рановер с сестрой.

— Мы можем его отослать? — кошусь я на мага.

— Он глухонемой, просто отверни от него лицо и говори, что хотела — мертвенным голосом произносит Люциан.

— Ты хочешь его убить? — спрашиваю я, мысленно стараясь подготовить себя к неудачи.

— Очень — ан, нет, вряд ли неудача меня сегодня посетит.

— А если у тебя будет такая возможность? Ты готов пойти до конца? — выжидательно смотрю я на принца.

— Ты хочешь мне помочь? — Люциан начинает приходить в себя и заторможенность его покидает, сейчас он смотрит на меня с изумлением и надеждой.

— Я помогу. Он должен ответить за убийство твоей матери — киваю я и снова обнимаю принца.

Я — гадина? О, да. Но, что я могу с этим сделать? Такова цена жизни. Сытой и спокойной жизни. Как там было? «Можно убивать сотни, чтобы жили тысячи». Вот только в моем случае ограничимся несколькими десятками, для выживания многих государств. Так и хочется начать собой гордиться, но почему-то гадко от осознания, что этот мир превратил меня в убийцу. Чем мы с Кастлом отличаемся, в сущности? Только методами и целями. Оборотная сторона медали.

— О чем задумалась? Саломея, если ты жалеешь о сказанном…

— Нет, ты мне нравишься, Люциан. Ты — хороший, светлый и чистый, нельзя, так поступать ни с кем и с тобой в первую очередь — улыбаюсь я, поглаживая принца по руке.

— Не такой уж я и хороший — отводит глаза Люциан.

Мы уходим с места казни. По дороге в дворец, рядом с крылом обслуги из моего кармана пропадает яд. Тиата в личине поваренка перехватывает его. Может и з Гильдии Убийц она и ушла, но от этого убийцей быть не перестала. А еще у нее передо мной должок, за Рикки. Ее брат коптит небо только потому, что я вовремя избавилась от Кастла. И она это знает.

Мы с Люцианом заходим в его покои. На письменном столе лежит подозрительно знакомая бумага. Впрочем, именно на это я и рассчитывала. Люциан берет документ. Читает, хмуриться и с неким недоумением смотрит на меня.

— Саломея, тебе знаком этот документ?

Я подхожу ближе, рассматриваю бумагу в его руках так, будто стараюсь вспомнить. Озарение проступает на моем лице, Люциан невольно тянется к кинжалу на своем поясе.

— Да, я его вчера подписала. Помнишь, я говорила…

— Ты его читала?! — ярость наливается в стройном теле принца.

— Ну… Я ведь говорила, что не очень разбираюсь в вашем языке. Поэтому даже слово чести стребовала с Рановера и он не лгал. Я бы почувствовала — продолжаю я делать вид, что ничего не понимаю.

Люциан сминает бумагу, его губы подергиваются. Смех заливает комнату. Я в догадках Люциана оказалась доверчивой, милой женщиной, скорее даже девушкой, которая просто не почувствовала подвоха. А вот Рановер предстал в виде коварного мерзавца окончательно. Теперь у мальчика не будет сомнений и сожалений. Никаких.

— Саломея, мой отец обманул тебя — горько усмехается Люциан.

— Нет! Он говорил правду…

— Да послушай! В искусстве путать словами Рановеру нет равных. Я не виню тебя и не обличаю во лжи! Просто, ты оказалась слишком проницательна! Он задумал избавиться от меня и моей матери, а я решил, что беззащитная женщина, которая не сталкивалась с придворными интригами решит за меня все проблемы! Я сам виноват! И прямо сейчас исправлю эту оплошность! — Люциан попытался уйти, наверняка, решил прибить отца без суда и следствия, да еще и при свидетелях.

Я ухватила его за рукав и дернула на себя, от неожиданности принц покачнулся и обнял меня.

— Нельзя! Подожди обеда и тогда сможешь увидеть своего врага поверженным. А пока просто побудь со мной и ответь честно, это я подписала твоей матери смертный приговор? — просительно заглянула я в глаза Люциана. Эх, не права была сестренка, актриса из меня неплохая, судя по тому, как Люциан смотрит на меня и не знает, как начать уговаривать, что я ни в чем не виновата. Ирония, да и только.

— Ты не виновата. Саломея, тебя, как и меня просто провели. Я не знаю из какого мира ты пришла к нам, но за эти дни уже понял, что там не было ни магии, ни эльфов и уж точно не было дворцовых интриг. Наверное, твой мир чистый и добрый, раз уж меня ты так легко восприняла и так искренне относишься ко мне, несмотря на мой шантаж. Кстати о нем — Люциан достал из какого потайного кармана ключ и протянул мне.

— Мы же договорились — притворно запротестовала я, раз уж взяла на себя роль милашки надо ее до конца вести.

— Саломея, прошу тебя, возьми. Не отказывайся.

Я осторожно прикоснулась к ошейнику ключом почувствовала, как артефакт подобно пыли растворяется в воздухе. Вот и все. Полная свобода.

— А теперь пойдем готовиться к обеду. Надеюсь, последнему для Рановера — взяла я за руку принца.

— Значит, ты с самого начала говорила правду? Про то, что поможешь мне и без угроз? — все, мальчик покорен. Империя почти пала.

— Конечно, ты — мой друг. А друзьям я помогаю не за бесплатно, конечно, но о цене мы уже договорились — Люциан только улыбнулся, глупый, глупый мальчик. Никогда не верь женщине, особенно если эта женщина твой враг.

К семейному обеду я готовилась основательно. Тиата не пожалеет яда. А мы с Люцианом не сможем отказаться от трапезы не выглядя подозрительно. Поэтому есть будем вместе со всеми, вот только примем противоядие, которое ведьма подсунула мне, когда забрала отраву. Конечно, без последствий не обойдется. Несварение, как минимум на сутки, но не смертельно.

Нацепив на себя траурное платье, я посмотрела в зеркало. Не дать не взять — черная вдова. Хи-хи. Мне все больше к лицу черное. Хорошо, что Люциан не жадничал и у меня появился довольно большой гардероб.

Сам принц смотрелся в черном костюме гораздо лучше меня, впрочем на него что не одень будет неотразим, как и его папаша. Честно? Мне жаль Рановера. Но, себя мне жаль куда больше. Если я не уберу Лиоссо с дороги то рано или поздно он уберет меня, ну и Нитрэса за одно, а там дойдет и до племянника. Какая же клоака, все-таки, эта политика.

— Готова? — взглянул на меня Люциан.

— А ты? — подходя к нему и вкладывая ладонь в протянутую руку, задала я встречный вопрос.

— Не уверен, но нас это не спасет.

Мы вышли в коридор и направились в малую обеденную. Я мысленно считала шаги. Шаги до победы. Шаги до кровавого трона. Шаги до повторного убийства темно-эльфийской династии. Кто бы мог подумать, что обычный человек, слабая женщина, два раза подряд убьет высокородных благородных эльфов. Я уж точно не способна была бы поверить в подобную глупость.

Рановер скривился при виде нас в дверях. Его ублюдок и ненавистная человечка. О да, я не питаю иллюзий в наших отношениях. Хотя и не спорю, Рановер хотел бы унизить меня не только, как врага, но и как женщину светлого эльфа. А унижение у мужчин любой расы никогда не блещут оригинальностью. Он бы затащил меня в койку, а потом дал понять Нитрэсу и всем остальным, какой «подвиг» совершил. И при других обстоятельствах я возможно даже не сопротивлялась бы. Досадить Лэадонису я тоже не прочь.

Вот только, Рановер для меня не мужчина, он никогда им не был, а став императором окончательно потерял такую возможность. Тут уже дело не в постельных подвигах. Это политика. А в ней побеждает тот, кто готов идти по трупам, а не по головам. Эльфы могут быть жестокими, но кровожадность удел людей. Людей с планеты Земля.

— Госпожа Нитрэс, я думал Вы торопитесь домой — какой железобетонный намек.

— Принц попросил остаться меня, хотя бы на обед — такой же железобетонный ответ.

— А Вы всегда следуете просьбам принца? — открыла рот сестра Рановера.

— Ваше Высочество, когда Так просят нельзя отказываться — улыбнулась я и присела на стул рядом с Люцианом.

Принесли первую перемену блюд. Люциан неуверенно глянул на меня. Я смело отправила ложку с горячим бульоном в рот. Люциан последовал моему примеру. Молодец. Судя по противоядию, этот яд действует не так, как другие. Они не почувствую недомогания до самой смерти. Просто в одну секунду перестанут дышать. Интересно, сколько такое чудо стоит? И даст ли мне еще Алек. У меня есть куча кандидатов, которые обязаны отведать эту прелесть.

Минута… Другая… И вот! Глаза Рановера стекленеют, а следом и принцесса обмякает на своем стуле. В обеденную заходит Тиата. Взмах рукой, зал накрывает купол безмолвия. Теперь никто не услышит, что здесь происходит.

— Уже все? — неверяще смотрит на мертвого отца Люциан.

— А ты как думал, мальчик? Усилий требует жизнь, а умирать легко — подходит к нему Тиата.

— И что теперь? — кажется, у Люциана шок.

Он невольно подвигается ко мне, я успокаивающе глажу его по плечу. Осталось еще чуть-чуть.

— Дай мне руку — доставая тонкую иглу просит Тиата.

— Зачем? — прищуривает глаза Люциан.

— Мне нужна живая кровь императорского наследника — терпеливо объясняет Тиата.

— Зачем — повторяет вопрос Люциан.

— Мальчик, а как иначе я подниму твоего отца? И как иначе он напишет, что ты его прямой наследник?

— Саломея…

— Так надо. Поверь — целую я слегка дрогнувшую ладонь принца и позволяю Тиате уколоть ему палец иглой.

— Вот так-то лучше — усмехается Тиата.

Она встает над телом Рановера и втыкает окровавленную иглу ему в лоб. Тело бьется в конвульсиях. Да уж, а это мерзко, когда из трупа делают зомби.

— Поднимись! — тело покорно встает.

— Пиши! — и Тиата кладет на стол бумагу и перо.

Она диктует Рановеру, а тот покорно пишет. Ставит свою размашистую подпись. я встаю и тоже подхожу к ним, забираю перо из еще теплых пальцев и подписываюсь. Бумага вспыхивает и перестает быть обычной. Теперь ее невозможно уничтожить. Это последняя воля императора, заверенная представителем другого государства. Все оказалось так просто, что даже скучно.

Тиата вытаскивает иглу и тело Рановера, как подкошенное падает на пол. Люциан оказывается рядом со мной. Обнимает и целует. Но не так, как бы это сделал мужчина. Его объятия нежные, а легкий поцелуй в щеку невинен. Он, возможно, не счастлив, но чувствует себя отомщенным. А я все же рада, что избавила его от убийцы. Вот только его врагом были не Рановер или Клодианна. Люциана пыталась убить кузина. Точнее сестра.

Как я это поняла? И когда? Минуту назад, когда увидела лицо Тиаты. На ее щеке на мгновение проступила метка должницы и тут же погасла. В ту секунду, когда Тиата, казалось бы незаметно метнула кончик иглы в тело принцессы.

Целью был Рановер и его ближайшие родственники мужского пола. Тиата выполнила все условия сделки. Она убила Рановера, а Люциан перестал быть просто родственником, он стал наследником. Видимо, изменение статуса принца сыграло решающую роль. Поэтому метка должника колебалась и слава всем Богам этого мира, что не проявилась. Не сомневаюсь, что Тиата прибила была мальчика и я не стала бы ей помехой.

Принцесса, наверняка, не хотела вечность ходить в этом статуса и решила ускорить свое становление императрицей. Мне повезло, что ключ от ощейника нашел Люциан, а не эта змея.

Тиата кивнула. Мы поняли друг друга, подумали и забыли о этой небольшой «недомолвки». На самом деле, ведьма оказала мне огромную услугу. Она — наемный убийца, отошла от условий контракта, пусть и не непоправимо, но отошла в угоду мне. Это много значит.

— Ты всегда желанна моей земле — поклонилась я ей, церемониальная фраза сама сорвалась с губ.

— Твои земли благословенны для меня — это значит, что она не возьмет контрактов на жителей Острова.

Тиата поклонилась принцу, как императору, признавая его своим владыкой и сняв купол исчезла за дверью.

Я взяла за руку Люциана и повела его к балкону. Конечно, тут такое не принято, но мне всегда хотелось сделать что-то подобное. А раз бывший принц покорно следует за мной, можно и пошалить. Мы вышли на балкон. Он вопреки строению замка, выходил на главную площадь. Народ, до этого снующий внизу, замер.

— Император умер — вздох толпы, я подняла руку Люциана — да здравствует Император!

Указ, что до этого Люциан держал в руках, внезапно сам выскользнул из пальцев Люциана, поднялся у нас над головой и расширил свой формат, став похожим на плакат. Последний подарок Тиаты. Неужели подозревала, что я устрою представление?

Толпа взорвалась криками. Прежде еще никогда император сам не приветствовал свой народ. Определенно, я стала законодательницей новой моды.

 

Глава 19

На Остров мы с Алеком решили добираться телепортом, благо теперь прятаться было не от кого. Кастл вполне удачно исчез с горизонта и не сказала бы, что скучала по нему, впрочем я и Нитрэсу не особо соскучилась.

Мне было вполне комфортно рядом с новым императором, особенно когда я сидела на его троне. Да-да, оставаясь наедине он позволял мне такую вольность. Я теперь была не просто желанной гостьей в его империи, но и самой любимой. Люциан четко позиционировал меня, как близкого, старшего друга, я бы сказала, чуть мамой родной не считал. Но, думаю, такое заявление прозвучит абсурдно, хотя бы потому, что он старше меня.

Рассвет я уже встречала на ногах у окна, смотря на причудливые блики стекла, в которое попадали первые лучи.

— Все-таки уходишь? — юный император подошел ко мне со спины и притянув к себе обнял, сцепив руки в замок на моем животе.

— Мне нужно, ты же понимаешь — откидываясь на его грудь, мягко произнесла я.

— Понимаю, но уже скучаю. Ты стала за это короткое время невероятно близка мне. И кто бы, что не говорил, этого не изменить.

— Опять Совет пытался давить на тебя? — нахмурилась я, эти старики всеми силами старались рассорить нас с Люцианом.

— У них не хватит таланта, чтобы давить на меня. Слишком старые и к тому же, я знаю, какого они мнения обо мне на самом деле.

Ну, еще бы ему не знать. Я мудро поступила, когда сблизила Люциана с простым народом, им все равно, настолько кровь в венах Люциана испорчена, главное, что он сын бывшего императора, который не побоялся отомстить за мать. Рановер представлялся простолюдинам, как злобный тиран, а Люциан в их глазах выглядел защитником, и горстке благородных этого не изменить. Сколько бы не пыжились.

— Уверена, когда я навещу тебя в следующий раз, никто из этих моралистов, даже пасть без твоего разрешения не откроет — развернувшись в объятиях эльфа, я поднялась на цыпочки поцеловала его в щеку.

— Тогда, я не успею известить от тоски по тебе — улыбнулся Люциан — не пройдет и пары недель, как все в этой империи поймут, что мое слово — Закон.

— А я это подтвержу — хихикнула я.

Идиллию прервал появившийся на пороге Алек. Так и хотелось стереть с его лица понимающую улыбочку. Он, пожалуй единственный, помимо Тиаты, знал весь расклад моей игры и если бы не был моим другом, наверное, я поспешила бы его убрать. Но, друзей не убивают. С ними делятся маленькими тайнами, которое становятся общими секретиками.

— Нам пора.

— Знаю — кивнула я.

Люциан крепко обнял меня напоследок и поцеловал целомудренно в губы. Никогда бы не подумала, что буду целоваться с темным эльфом, да еще и так ласково — нежно. Все-таки игры с Кастлом не пошли мне на пользу, лицемерие окончательно укоренилось в моей крови.

— Ну, все, хватит, а то расчувствуюсь и никуда не поеду — отстранилась я.

— Я не против — выпуская из рук мою ладонь, улыбнулся Люциан.

Алек поклонился и мы вышли из тронного зала. Для телепортаций тут использовали задний двор рядом с императорскими конюшнями, чтобы так сказать, не тревожить народ магией лишний раз.

— Не слабо ты его обработала, госпожа Саломея — прошептал Алек, помня, что и у стен есть уши.

— Я старалась — также шепотом ответила я.

— С Нитрэсом, что делать будешь, да и Островом, как я понял, ты собираешься обосноваться у темных эльфов и заграбастать себе трон, не хватает власти?

— Что за осуждающие нотки в голосе? Алек, мы с тобой одинаково ценим свободу и деньги, которые позволяют ее покупать. Что плохого в этом? К тому же, власти много не бывает.

— У Нитрэса переняла?

— Нет. Сама такая. Я устала разыгрывать независимость от мужчин и биться о закрытые двери. С Люцианом, мне не понадобится делать вид, что я — сильная, наоборот можно быть слабой и добиваться желаемого именно таким путем, да и любые двери мне откроет сам император.

— Стерва!

— О, спасибо за комплимент.

— Это правда!

— Тем более, спасибо, не люблю когда мне льстят.

— Саломея!

Но, я уже посмеиваясь вошла в телепорт. Вспышка. Качка. О, нет!

Глаза не сразу привыкли к темноте трюма, после солнечного утра. И где я? А главное, что я тут делаю? Телепорт был четко запрограммирован на Остров. В конце концов, не я его открывала!

— Женщина!

Раздался знакомый голос из угла. Вот так неприятный сюрприз! Айрис собственной персоной. Сидит в клетке, по рукам и ногам связанный, побитый и злой. При последней нашей встречи он тоже был побит и зол, но не настолько, что случилось? Рановер мельком упомянул, что голубенькие сразу после исчезновения Кастла, покинули империю и вроде как весьма удачно, тогда почему Айрис сейчас в клетке? И Бога ради, с какого перепуга и я тут?

— Айрис, какая встреча! Скажи мне, пожалуйста, что она совершенно случайна — искренне попросила я.

— Женщина, хватит строить из себя дуру!

— Да, я как бы, и не начинала еще…

— Я в плену!

— Ага, заметно — кивнула я подходя к железным прутьям — но, объясни мне, голубой друг, каким боком я к этому причастна?

— Как хранительница моей жизни — и он выразительно посмотрел заплывшим от синяка глазом на браслет поблескивающий у меня на руке — ты в ответе за мою жизнь.

— Да я сейчас сама тебя прибью!

Желудок взбунтовался, от легкой качки, а мозг, когда сообразил, какую свинью мне подложил Айрис со своим «Я отдам тебе самое ценное, что есть у меня», возжелал свинцовую пулю в лоб — срочно!

— Не время для споров, скоро придет охранник, как думаешь, что он сделает, когда обнаружит тебя здесь? — это угроза такая — завуалированная, что ли?

— Поможет от тебя избавиться — предположила я.

— Женщина!

— Где?

— Глазам своим не верю! Неужели это ты, достопочтенная Саломея Штайн? — голосок знаком, внешность тоже, а жаль!

Передо мной во плоти стоит пренеприятнейший молодой человек, ну или не совсем человек. Драйздон — король пиратов и глава Гильдии Пиратов. И мы, действительно, знакомы, самое ужасное, что не шапочно, а довольно тесно.

— Дон, не поверишь, зашла чтобы извиниться! — а что? Хорошая мина, при плохой игре.

— Да, и впрямь не верю — покивал Драйздон, отчего его выгоревшая на солнце шевелюра опасно засверкала. К сожалению, моему — не его, Дон у нас мастер меча и вообще любого колюще-режущего предмета, оттого его пышные локоны, как из рекламы шампуня, скрывают массу опасных штучек в себе.

— Слушай, а ты не пытался быть менее злопамятным? Может, уже забудешь о том маленьком недоразумении? — попыталась я сгладить острый угол.

— Конечно, почему бы и нет? — как-то подозрительно легко согласился Драйздон и тут же обломал — как ты обычно говоришь? «Главное, надо отомстить, а потом можно спокойно забыть все обиды.» Вот и я отомщу и забуду.

— Мельчает мужик — поцокала я языком отступая на безопасное расстояние от надвигающегося на меня Дона.

— Ну-ну, милая, не стоит пытаться сбежать, ведь мы оба знаем, что вода — не твоя стихия, впрочем, не подскажешь, у тебя вообще имеется хоть какая-то область, в которой ты — неповторима? — кобелина сволочная!

— Есть, дорогой, к примеру, я мастерски научилась вести переговоры — понимая, что меня загоняют в угол, сдалась — сколько, Дон?

— Ты думаешь, что сможешь искупить свою вин таким примитивным методом — вроде красиво говорит, а вот глазки уже алчно поблескивают…

…-И все-таки, сволочь, ты знатная! — плюнула я, качнувшись на пороховой бочке, в процессе торгов сама не заметила, как на нее залезла — подавись! Пусть сто тысяч!

— Ну не нервничай так — ободряюще похлопал меня по плечу Драйздон — в конце концов, сама подумай, если я не возьму деньги, тебе они подавно уже будут не нужны.

— Козел! — прошипела я, дернувшись в сторону от его прикосновений — не можешь что ли натурой взять, как всякий уважающий себя пират!

— Штайн, с кого брать-то? С тебя? Не смеши! А с твоего знакомого рыбоподобного я взять просто не способен в силу своей традиционной ориентации — паскуда, еще и оскорбляет!

— А чем это я — плоха? Нет, ну ты приглядись! Красивая! Сообразительная! Изобретательная!

— Впервые вижу, как женщина уговаривает мужчину обесчестить ее, а не обобрать — открыл рот Айрис из своего угла в клетке — постыдилась бы, женщина!

— Ой, а я про тебя уже успела забыть — неожиданно проблема показалась вполне решаема — скажи, Айрис, а ты богат?

— Естественно! Мой род второй после иператорского…

— Дон, беру свои слова назад, не стоит действительно марать мою честь, раз уж Айрис платит…

— Что?! — о, какой голосок прорезался.

— Чего орешь? Это ты втянул меня в историю, тебе и платить! Тем более, раз номинально твоя жизнь принадлежит мне, то и состояние соответственно тоже… Ох, а я не знала где достать денег на обмундирование законников, надо же как все просто…

— Попал ты, мужик — на периферии своих масштабных подсчетов чужого кошелька, услышала я сочувственную реплику Дона и тяжкий вздох Айриса.

— Кстати, а на кой черт тебе понадобился Айрис? — вспомнила я самый волнующий вопрос.

— Да сдался он мне! Сам в сети угодил! Ты же знаешь моих ребят, они вчера решили на пьяную голову порыбачить, вот и вытащили большую такую рыбину — хмыкнул Дон.

— Нда, странно — покивала я и повернулась к Айрису — ты совсем идиот? Как мог угодить в сети пиратов?

— Женщина! — и все… ну кроме того, что Айрис мило так покраснел, а точнее посинел.

— Он тоже пьяный был — фыркнул Дон.

Я только и смогла что открыть и закрыть рот, совершенно некультурно клацнув зубами. Это же надо было! Ну, зато теперь Айрис пить больше никогда не будет, если не совсем дурак, конечно. Потому, что эта попойка обойдется ему в сто тысяч золотых монет.

— А ты чего телепортами темных прыгаешь? Вроде у вас вражда была — вспомнил Драйздон и окончательно расслабившись, видать от осознание, что за час конкретно пополнил свой бюджет, уселся на соседнюю со мной бочку.

— Не, теперь у нас мир и покой — просветила я.

— Даже так? Они наконец-то поняли, что ты ничем, кроме цвета кожи и размера ушей от них не отличаешься? — говорила вроде уже, что он скотина? Повторюсь!

— Ты бы не хамел, а? У меня итак настроение не очень — осознание того, что мне ничего не грозит, подстегнуло мою злость.

— Ну еще бы! А все от недоедания! Сколько раз я тебе говорил, что ведьмами не всегда рождаются, порой ими становятся, вот такие, как ты, худышки, без мужика. Штайн самое время начать нормально питаться и спать в компании с кем-то.

— Я нормально питаюсь! И сплю тоже в хорошей компании!

— И какой же? — скептически смерил меня взглядом Дон.

— Со своей подушкой! Она теплая и мягкая, в отличии от холодных и колючих муд… мужиков! — просветила я.

— Ну-ну… Как там муженек поживает?

— Прекрасно! Хотя, лучше бы сдох…

— О, значит, слухи не врут и вы по-прежнему чуть ли глотки друг другу не рвете? — вот еще одна особенность Дона, мало того, что он мастер меча, так еще и сплетник знатный.

— Ничего мы друг другу не рвем!

На этом пришлось прервать общение, поскольку корабль тряхнуло и не хило так тряхнуло. Дон вскочил и рыкнув нам, чтобы не высовывались выскочил из трюма. Мы с Айрисом переглянулись и я со вздохом великомученика принялась открывать замки клетки. Ну а что? Пока Дон выяснял, как дела в моей личной жизни, я мастерски избавляла его от балласта в виде ключей. Безусловно, Айрису придется заплатить пирату, но это не значит, что голубенькому обязательно сидеть в клетки все то время, пока Дон не сочтет нужным его выпустить.

— Женщина, оставайся здесь — ну вот, и этот туда же.

— Айрис, я и не собираюсь никуда уходить, в отличии от большинства предпочитаю в драки не ввязываться.

И чего рожа такая недовольная? Вот если слушаешься мужчину, ему не нравится, а если не слушаешься он вообще убить готов. Где логика?

Когда в трюме я осталась в гордом одиночестве, а корабль еще раз тряхнуло, пришлось признать, что судьба — злодейка! Ну, разве это справедливо, что у меня такие проблемы с вестибулярным аппаратом? Нет, конечно! Свое коронное «бэээ» я продекламировала темному углу повернувшись задом ко всему миру, в буквальном смысле, потому, что ведро искать времени просто не осталось. И поэтому, когда дверь трюма сорвало с петель и в помещение ворвались новые персонажи, я их естественно встретила не лицом к лицу, а лицом к… ну вы поняли.

— Где она?! Вы сказали, что она здесь! — а орать-то так зачем? Голос, кстати знакомый и незнакомый одновременно. Странно, как-то.

— Штайн, хватит прикидываться тумбочкой! Эти придурки по твою душу и теперь со ста тысяч мы плавно перешли к двум ста! — ух, ты и кто у нас смертник?

Я решила не рисковать и встать — не встала, но как в русских народных сказках, избушка на курьих ножка повернулась к лесу задом, а к добрым молодцам соответственно передом. Какие люди! Даже Клод тут! Это ж мои законники живые и здоровые, ненадолго, если быть откровенной, особенно если Дон не пошутил и реально собирается повысить оплату!

— Госпожа! — а орал-то Гай, к слову, настоящий, а не подделка, потому и не смогла сразу его узнать.

Какой он, однако не брезгливый, вот я бы к человеку сделавшему такую живописную картину на полу и близко не подошла, а он еще и на руки меня поднял, ладно так и быть, оставлю ему здоровье.

— Госпожа, как Вы? — ой, а сколько сочувствия в глазах, красивых таких глазах и совсем не похожих на замаскированные Нитрэсовские.

— Дай ее мне! — Клод, чего тоже решил заслужить прощение таким нехитрым образом?

— Отойди и отдай ее — и Айрис такой весь из себя.

— Может, вы перестанете? Мне как-то не улыбается гулять по вашим рукам — высвободилась я из хватки Гая.

— А я бы на твоем месте не отказывался, все-таки тебе не мешает, время от времени ходить по рукам, а то совсем станешь ведьмой — а Алек какого тут забыл?

— Я к Дону заскочил, соскучился, а тут такое! — врет и не краснеет.

— Алек! Нет, ну надо же, мне сегодня явно везет! Глядишь, я так не замечу, как стану очень богатым человеком — обрадовался Дон, протягивая ручки к сбледнувшему Алеку — ты еще не забыл, что должен мне двадцать тысяч золотых?

— Твою ж!

Кажется, я теперь не одинока в мысли, что Дон — скотина.

 

Глава 20

В принципе ничего нового не происходило. Я блевала, страдала и конечно же, жалела себя любимую. Почему-то лучше всего удавалось последнее. Мне нравилось вспоминать все те «страшные жертвы», на которые пришлось пойти ради идеи, а уж пройтись по муженьку — это вообще — «святое дело». Все равно делать нечего. Плывем вторые сутки и никаких каверз от судьбы. Разве что Айрис задолбал, но на фоне тошноты его нытье кажется цветочками. Денег пожалел! Жмот!

— Вот скажи мне, женщина, как можно распоряжаться чужим имуществом?

— Ты откуда слова такие мудреные знаешь? А что касается чужого… Сам же всего себя мне на растерзание отдал.

— Да я не про себя, ты зачем у этого пирата в долг брала?!

— На маленькие женские радости.

— И в каком месте они были маленькими?

На этой ноте я обычно не справлялась с позывами и разговор ненадолго утихал, чтобы через час — другой возобновиться и набрать обороты. Так и развлекались.

Айрис махнув рукой, когда я мило пристроилась у ведерка, отправился жаловаться моим законникам. Я вздохнула свободнее, правда тут же все удовольствие от одиночества испортил Алек.

— Блюешь? Ну блюй, блюй, мне собственно это не мешает обсудить вопрос с Темной Империей и твоим мужем.

Я было хотела спросить, что общего у Лэадониса и дроу, но решила, что не пустить залп мимо ведра куда важнее.

— Где тут связь, хочешь спросить? А она прямая, впрочем, как и ты. Только идиот не поймет, что тебя сильно не устраивает соседство с Нитрэсом. Причем, я точно помню, что до нашего рандеву (опять мои словечки ворует), у тебя не было проблем с дележкой территории. Следовательно, что-то случилось после. А вот что? Смею предположить он опять выдвинул по твоим меркам нереальные условия, от которых не так-то просто отказаться. Ты кивни, если я прав — кивнула — ага, а теперь плавно перейдем к тому, чего я хочу. На самом деле, самую малость. Дай мне должность и. о. законников, когда покинешь Остров.

Кажется мое «беее» звучало чересчур возмущенно потому, что Алек затараторил преимущества такого решения:

— Ты не пожалеешь! Уверяю, наемники ничем не хуже твоих мордоворотов, они также способны оказать поддержку, если ситуация неоднозначная. К тому же, кто лучше нас способен справиться с законником слишком много берущим на себя? Равно, как и с наемником? Ты только представь, им не придется искать нового главу, мы даже выборы можем организовать, на которых я уверенно одержу победу.

Эта у Алека некая стратегия, при которой никакие отпирательства не действенны. Типа: «Мы подумали и я решил». Тактика неплохая, но все же мне она не нравится. С другой стороны и. о. все же придется назначать, вот и первый кандидат. И по ходу единственный, при мысли о котором меня сразу же не тянет плеваться. Тьфу! Что же я сожрала на завтрак, что до сих пор плююсь семечками?

— А ты в курсе, что Айрис свалит из нашей дружественной компании сегодняшним вечером? Нет. Так, я тебя поздравляю. Именно сегодня и не сообщил он нам об этом не потому, что хотел сделать сюрприз. Саломея, я с тебя поражаюсь, как такая тварь способна потерять хватку из-за качки?

По естественным причинам на оскорбления я не ответила, но на заметку взяла, что этот голубой придурок вполне способен оставить меня с носом. Я так не играю.

Впрочем, с деньгами, как и едой я никогда не играюсь.

К вечеру корабль, действительно, замедлил ход. А я на четвереньках, гордо проигнорировав тянущего ко мне руки Гая, выползла на палубу. Слезное прощание было в разгаре. То есть, Айрис рвался слезно умоляя отпустить его пока, цитирую: «Эта мегера не добралась до меня и моих кровных», а Алек невозмутимо командовал законниками, что гирями повисли на Айрисе.

— Я не поняла, ты отказываешься от своих обязательств? — прозвучало несколько смазано и больше через «е», но я сдержалась и грозно глянула на Айриса.

— Ничего подобного. Мы договаривались касательно твоих долгов женщина, но причем здесь этот… этот — Айрис никак не мог подобрать верного эпитета для Алека.

— А что он? — удивилась я.

— А он тоже, за мой счет! — поспешил накляузничать Айрис.

Алек только пожал плечами:

— В конце концов, мы почти деловые партнеры и все твое — мое…

_Еще слово и Айрис заплатит Дону за то, чтобы он выкинул тебя за борт — честно сообщила я Алеку.

— Римма не поймет.

— Не переживай я растолкую, как дело было.

— Пожалей мою семью!

— Нет ее у тебя.

— Тогда детей!

— И их тоже нет!

— Будут!

— Не факт.

— Паршивка.

— Не спорю.

Диалог себя исчерпал. К тому же, Дон не железный и не мешало бы ему заплатить уже. Я вопросительно взглянула на Айриса.

— Я слово держу, даже когда не давал его. Не переживай за меня заплатят.

Не соврал. Пару секунд спустя на палубе появилось новое и знакомое лицо. Тайрис собственной персоной.

— Повелитель — короткий поклон.

— А… — нда, красноречивая у меня реакция.

— Постойте-ка, Тайрис, как я помню Владыка — начал было Алек, но Тай его перебил:

— Да, я — Владыка на своей территории, но Стражем моей жизни, как и всего, что принадлежит мне является Повелитель — Айрис.

— Ох*еть! — ну, да культурной не всегда получается быть.

Это что же выходит? Это как же так?! Не хочу! Не буду! Не должна!

— Женщина, это тебе — Тайрис перекидывает мне небольшой мешочек и этот голубой засранец совершенно не стесняясь сбегает этим своим врожденным телепортом, только чтобы не разбираться с собственной Хранительницей жизни.

— Как я и говорила — ненавижу мужиков.

Естественно группы поддержки у меня не появилось, но опять же учитывая, что вся корабельная команда состоит из мужиков, думаю, это просто солидарность.

Мешочек я всё же открыла и слегка сумасшедше хихикнув, протянула Дону руку. Взял. Не руку, а то что было в ней. Крайн. Что-то, вроде нашего голубого бриллианта. Мешочек был полон этих камней. Да… Теперь я ооочень богатая невеста… или жена?

— И чем ты их берешь? Ни титек, ни задницы — на всю палубу озвучил Алек. Козел.

— Не завидуй. Госпожа Саломея обходится оригинальностью — Дон. Скотина.

— Госпожа — красавица — а Кроу все же весьма милый юноша, надо бы повысить ему жалование.

Корабль качнуло. И я резко забыла о Тайрисе и прочих. А еще меня вдруг осенило — пора менять жизнь островитянки на проживание на материке.

Отступление.

Раньше я презирал людей.

Теперь — ненавижу.

Ненависть — это предел терпения.

Лэадонис Нитрес.

Я терпел Саломею. Всегда терпел. Но и мое терпение имеет границы. Столько возможностей я дал ей, а сколько преимуществ позволил получить за свой счет. И она продолжает считать, что имеет право так себя вести?

Кидается в авантюры. Ставит мне условия. Шпионит и ведет свои игры за спиной. Перечит. Не воспринимает меня всерьез. И это, пожалуй, самая большая ее ошибка. Она не понимает, что подрывает мое положение своими выходками. Но, и это не все. Она — слаба. По-настоящему беспомощна. Таких, как она убить ничего не стоит. А ее смерть повлечет и мою. Да и известие о ее бесплодии. Не верил до последнего, но такие, как Саломея не лгут. Особенно в ярости.

А раз так, не вижу смысла… Она рискует нами, не желает быть мне женой, пытается взять власть в свои руки и как апофеоз не способна дать мне законных наследников. Если приобретение не приносит ни пользы, ни удовольствия, владельцу такое приобретение ни к чему.

— О чем ты думаешь, мой повелитель?

— О том, советник, что не всякому чувству суждено распуститься подобно цветку. Некоторые цветы лучше смотрятся, будучи срезанными, пока бутон не раскрылся.

— И какой же цветок будет срезан на этот раз?

— Тот, что принадлежит моей жене.

— Акантовая усыпальница?

— Именно.

Да, есть кое-что, доступное только семье повелителя. Случаи, когда Императорский брак не срабатывал все же имели место. Редкие и крайне постыдные для одной из сторон случаи. Правда, с первыми лицами страны, все обстояло еще хуже. Если хозяин целой страны не способен быть хозяином у себя в семье, то стоит ли ему эту страну доверять? Два переворота подтвердили, что не стоит.

Тогда-то и была создана Акантовая усыпальница. Весьма комфортабельная гробница. Внутри которой все живое впадало в летаргический сон. До тех самых пор пока его кто-то не нарушит, подобный сон не прерывается. Годами, веками и тысячелетиями.

Императорский брак весьма специфичен и нарушать его законы я бы никому не советовал, а вот обойти… Смерть одного из супругов несет за собой смерть и второго. А что будет если смерть заменить на вечный сон? Ничего. Неугодная «вторая половинка» спит, а ее бодрствующая часть живет, как того пожелает.

Возможно, я даже когда-нибудь разбужу дражайшую супругу, как бывало не единожды у некоторых поступивших подобным образом. После такого сна их браки казались вполне удачными, поскольку никому не захочется снова оказаться в Акантовой усыпальнице.

Саломея.

Акантовая усыпальница? Никогда прежде о такой не слышала, оно и понятно. Распространяться о таких штучках в приличном обществе не принято. Но все же, каков мерзавец! Все просчитал. Усыпит. Будет свободен. Оставит на Острове и таким образом не нарушит запретов. На мое место в Гильдии поставит Диану (эту поганку я ему лично отправлю с посольством, если так хочется управлять, пусть порядки на территории Нитрэса наводит, раз они настолько сдружились). А от остальных отделается тем, что мы с ним наводим мири покой в семье и продлиться это налаживание лет этак сто, а может и двести.

— Может, ей водички налить? — это Крон, осторожно так предлагает.

— Не, ей бы сейчас чего покрепче, Гай тащи нам самогону, будем идиота — Нитреса поминать. Вроде, у них на родине так принято с покойниками прощаться — развалившись в кресле, между прочим, моем любимом, решил построить из себя начальника Алек.

— Кстати, а когда он на это решился? — перечитывая в очередной раз доклад одного из шпионов, спросил Драко.

— Утром.

— Оперативно у тебя, однако, шпионы работают — присвистнул Алек.

— Не чета твоим — фыркнула в ответ — у меня почти весь дворец куплен, все-таки меня подданные Нитрэса боятся куда больше своего повелителя.

— Они Вас уважают — Рикки опять пытается подсластить пилюлю.

— Милый, меня уважают только портные и то, лишь зато, что я подсказала им новый фасон трусов. Остальные просто любят… деньги и ненавидят мои длинные ручки способные дотянуться до любой неугодной шейки.

Появился Гай и правда, принес пару бутылей самогона.

— А не слишком ли рано, для таких излияний? — осторожно поинтересовался Драко.

— Да пить сейчас не время — поддержал Клод.

— А мы не пьем, мы лечимся. Не ради пьянки, а дабы не отвыкнуть. Не чайными ложками, а чайными стаканами. Изыди отсюда вся нечистая сила и останься единый спирт! И не послужи во вред рабам божьим, сидящим здесь! И да растечется влага благословенная по всей периферии телесной! И да превратится море Балтийское в водку московскую! И дай нам, Боже, и завира тоже! Аминь!

Кажется, не у одной меня челюсть отвисла. Тот же Драко начал лить самогон мимо стакана.

— А что? Это ваш с Рэм любимый тост. Она без него пить со мной отказывается, вот и пришлось запомнить — нда, чему интересно Римма еще успела Алека научить?

— Ладно, посмеялись и довольно, что конкретно мы собираемся предпринять? — о Сириус оторвался от тяжких дум.

— Твои предложение, друг мой?

— Саломея, если все пустить на самотек, мой братец, действительно, уложит тебя в усыпальницу в традиционном погребальном саване первородных.

— Клод, ты правда думаешь, что я ничего не предприму?

Моя попытка хихикнуть закончилась хрипом. Вливая в себя почти чистый спирт, не ожидала как-то, что проникнусь. Скривилась, пребывание у темных даже мою привычку к проклятому Змию убили.

— Очень мне хочется узнать твои планы.

— И не тебе одному, Сириус, но уверяю, на этот раз она даже меня шокировала, поэтому неведение гораздо лучше…

— Алек, прекращай кривляться. Ничего особенного я не придумала. Тем более, что менять политику теперь не имеет смысла. Я красиво сыграла и не считаю, что должна испытывать муки совести. И вообще, он первый начал.

— Мама? — скрипнула дверь…

«Один раз, побывав на повадке, в прямом смысле этого слова, больше я такого допустить никак не могла. Не поводок. А чужую власть над собой. Говорят, фобии часто возникают в стрессовой ситуации, а причина возникновения этой ситуации и становится впоследствии главным фактором фобии. Например, заперли ребенка в чулане. а у него потом на всю жизнь клаустрофобия.

Вот и у меня развилась фобия. Страх стать марионеткой. И этот страх заставляет быть не просто хитрой и жестокой, он вынуждает взращивать внутри себя чудовище, обласканное ненавистью и злобой.

Что я сделала Лэадонису? Так и тянет запричитать по-бабски. Но, к сожалению, я отлично знаю, что и как я сделала. Во-первых, попалась на глаза. А во-вторых, решила права покачать. Сама бы убила, будь на его месте. Как такая мелкая рыбешка вроде меня, вздумала огрызаться на акулу, вроде него? Сама не знаю, если честно.

Думаю, это все же дурость недолюбленной девки. Будь он не элфом и помоложе, уверена, понял бы, в чем дело. Да даже пусть остается эльфом, но не настолько «взрослым», он бы уже давно сделал верные выводы.

Лэадонису всего и надо было, что букетно — конфетный период мне устроить и если уж так не хотелось, чтобы кто-то в это время нас видел, мог бы и организовать нам медовый месяц, где-нибудь подальше от недоумевающих взглядов своих сородичей. Он этого не сделал. Более того, посмел молодой и неготовой судить не по словам, а по поступкам девице указать ее место подле него. Это и стало точкой отсчета. А дальше, как по накатанной.

И прикатились мы вот к этому. Лэадонис в чем мать родина лежит под обездвиживающим заклятием Лао, Я увлеченно копаюсь в документах муженька, а Алек, как всегда мается дурью.

— Лэад, друг, я все понимаю, тварь она еще та, это я тебе, как мужик говорю. Но, ведь, нельзя же так! Все-таки жена твоя, а ты ее упокоить собрался. Конечно, развестись не вариант, но можно было просто не пересекаться. Вот я, когда со свой поскандалю ухожу к мамаше Ивет и не сверкай глазками, Саломея. Я же не к ее девочкам ухожу, а к Ивет персонально, она, как ты выражаешься «психолог» мой…

— Я нашел — выходя, будто из транса, встал с пола Годрик — детские покои прямо по коридору и налево.

Лэадонис задергался в невидимых путах и даже тихо застонал.

— Кажется, до тебя, наконец, дошло? — хихикнул Алек — не собираемся мы ничего с тобой делать. Смотри расклад, какой: ты хотел усыпить Саломею, подозреваю на пару сотен лет, за это время можно много бастардов наплодить, потом буданул бы ее, всю такую покорную и заставил официально признать приглянувшихся наследничков. Да-да, детки числятся незаконнорожденными ублюдками ровно до тех пор, пока оба супруга не признают их. А дальше как пойдет, будет Саломея тихой и незаметной сможет бодрствовать, а нет, ну на нет и суда нет, так вроде Штайн?

— Если ты про пословицу, то именно так — не отрываясь, от документов, я все же вслушивалась в треп Алека, информации было много, но времени в обрез. Поэтому самое важное я решила прихватить с собой, дома почитаю.

— Я вообще-то хвастаюсь нашей блестящей идеей!

— Это моя идея, во-первых.

— А во-вторых — не дождавшись продолжения, с любопытством глянул на меня Алек.

Я, вздохнув, все же оторвалась от документов и подошла к постели, слегка отпихнув Алека.

И что не говори, а муженек у меня хорош. Идеален, я бы даже сказала. И почему все более менее симпатичные мужики такие козлы? Злой рок, никак? Нельзя было, что ли создать гармонично, чтобы и внутри и снаружи был красив? Наверное, нет. Иначе, мне бы все же пришлось признать, что я способна на любовь. А ее не существует. Вздохнула еще раз и глядя ему в глаза:

— Бездетна буду я, пока бессилен будешь ты.

Это ритуальная фраза мало кому была известна. Императорский брак дело ответственное, но некоторые непростительно халатно к нему относятся. И вот для них-то как раз и придумали это ограничение. Если кто-то в браке (любом, будь то даже повторный брак) все же умудрялся изменять своей второй половине и при этом еще и дитя зачать в обход законным наследникам, пострадавшая сторона вправе была наказать неверных. Ритуальной фразой: «Бездетен (на) буду я, пока бессилен (на) будешь ты». Точно не знаю, как это работает, но что детей у Лэадониса пока он со мной не переспит, точно не появится.

Муженек дернулся и с такой злостью глянул на меня, что я прямо задрожала… От смеха. Голый и беззащитный, но такой решительный. Смех, одним словом.

— Не пойми превратно, мне глубоко наплевать, сколько бы ты детишек еще наплодил. Но, раз мы в наших отношениях дошли до Акантовой гробницы, пора что-то решать. Я бы тебя сама туда с удовольствием запихала, но нельзя. Это ваше маленькое государство только начало становиться на ноги и крепнуть, новую разруху твои остроухие друзья просто не переживут. Потому убирать тебя мне сейчас не с руки. А как иначе воздействовать? Дилемма. Не для меня, к счастью. Помнишь, как ты не хотел, чтобы я с племянником виделась? Пора пересмотреть условия опеки. Я заберу мальчика. Твоего наследника. Единственного. И учти, дорогой, один неверный шаг и у твоего сына остановится сердце. Я не зверь, точнее, не была зверем, но ты сам взрастил меня. Так пожинай плоды…»

— Мама!

И ребенок побежал ко мне. От неожиданности я даже не успела дернуться, как мальчишка проворно взобрался ко мне на руки и уткнувшись в живот заплакал.

— Эм, а что мне делать? — прошипела я, особого опыта общения с детьми у меня не было, поэтому я решила обратиться к эксперту — Алеку.

— Дай сюда, бестолочь — попытался забрать с моих колен мальчика Алек.

Рев усилился и дите вцепилось мертвой хваткой в меня. Неуверенная, я все же обняла ребенка и мысленно попрощалась с новой блузкой. Так и сидели. В гробовой тишине, которую изредка прерывали всхлипы. Наверное, Агния все же была неплохой матерью, раз ее сын так тяжело переживает утрату. Впрочем, дети идеализируют родителей.

— Мама, а ты больше не уйдешь? — нда, лучше бы он и дальше рыдал.

Мальчик поднял голову с моего живота и пристально уставился на меня. А глазки у нас папины, такой небесной синевы ни у меня, ни у сестры в наличии не было. Да и в целом, если бы не цвет волос — русый, я бы сказала, что мальчик копия Лэадониса. Поразительное сходство.

— Я не твоя мама, я сестра твоей мамы — на большее меня не хватило, все же с детьми общаться это не мое.

— Нет. Мама сказала, когда вернется в следующий раз, будет говорить, что она не моя мама и чтобы я не верил!

Ну, Агния, ну зараза! Даже тут сумела подгадить! Наврала ребенку с три короба, а мне отдувайся. А еще и сволочи эти, по совместительству мои законники с любопытством журналистов новостного канала наблюдают за разворачивающимся действом.

— Деточка, а как ты от доброй тети сбежал? — странно, что Рэм его упустила, она к детям привычная.

— Как ты меня учила, мама. Остановил время — просто ответил ребенок, даже не замечая, как перекосило мое лицо.

— Какой талантливый мальчик у тебя растет, Саломея — видать не удержался и проявил не дюжий сарказм Клод.

— Вот! Мама, не хорошо обманывать, ты мне сама так говорила — подпрыгнул у меня на коленях мальчик — ты — Саломея, моя — мама!

— Ладно, признаю, не получилось мне тебя обмануть… Дима — и это только потому, что он не попытается сбежать от меня, если назовусь его мамой, и истерик больше не закатит.

— Мама — и снова поток соплей со слюнями, сквозь которые удалось понять только, что малец очень соскучился по имени, которым его только мама звала.

Что ж, героиней я была, адвокатом тоже числилась, женой эльфа и не абы какого успела отметиться, также была и остаюсь главой Гильдии Законников, недавно стала близким другом Темного Императора, а еще вступила в должность (неясную для меня и откровенно странную) Хранительницы Призраков. В общем, непростая я смертная.

Так, что не осилю профессию Матери?

Пфф… Не смешите мои тапочки!

У меня все всегда получается (блеф и откровенное вранье). А матерью все же придется стать, хотя бы в память о дурной сестрице. Не хочу, чтобы мою кровь и плоть воспитал кто-то другой по своему образу и подобию. Лучше уж я сама ребенка испорчу.

 

Глава 21

— Саломея, ты же понимаешь, что совершаешь глупость.

Я покивала и вообще сделала вид, что слушаю увещевания своего венценосного мужа. Мы в эту увлекательную игру не первый месяц играемся. Нитрэс пытается строить из себя человека (крайне неубедительно), а я изображаю заинтересованность в его попытках.

Кстати, о попытках, начались они почти сразу, как муженек лишился в свободном доступе сына. Прискакал на белом жеребце, даже свиту по дороге потерял и начал с того, что испортил мою дверь. А она, между прочим, обошлась мне в баснословную сумму. Заказывала я дверку у лучшего мастера по дереву, и делали ее из натурального красного дуба (ну или из чего-то очень этот дуб, с моей исторической родины, напоминающий). Расстроилась я не на шутку. У меня очень ранимая и нежная душа, при этом она настолько ранимая, насколько моя злоба неподъемная. В общем, горевала я сильно, так сильно, что даже Остров проникся. Впрочем, в последнее время я начиная подозревать, что Остров у меня немножко фашист по отношению к отдельно взятому эльфу.

Короче говоря, Нитрэса засосала, только не опасная трясина, как у Никулина в песне, а шкура, на которой он в тот момент стоял, в моем кабинете и орал, точно оглашенный. Позже выяснилось, что засосало его не в шкуру, а в пол и причем капитально. Пришлось вежливо просить, громко и с душой Остров избавить меня от присутствия мужа на рабочем месте. Остров, конечно, освободил дебошира, но дня через два, за которые я много интересного узнала о себе и о людях в целом. Думаю, не выполни мою слезную просьбу Остров на утро третьего дня, я бы Нитрэса просто прибила бы.

Но, это все цветочки. Ягодки начались позже, когда Лэадонис осознал, что сына ему не вернут, как и половую свободу для создания кучки других наследников. Да еще и Дима порадовал, когда я все-таки позволила безутешному папочки встретиться с мальчиком.

Сделала я это не из жалости, а потому, что у мужчин память короткая. Как престолонаследник, ребенок будет всегда важен, но как любимое дитя способен обесценится, если не позволять отцу видеться с подрастающим отпрыском, родитель может остыть. А так… Я держала Лэадониса, простите за грубую формулировку, за яйца и при этом умудрялась их еще и щекотать.

Так вот, мальчик при виде папы растрогался и вообще вел себя, как девочка, то есть, лез к Нитрэсу на колени и игрался с папашиной косицей… Ладно, признаю я немножко ревновала, а что? На тот момент мы уже пару месяцев были вместе и нет ничего удивительного, что я привязалась к ребенку. Но, не это главное. Когда Нитрэс стал заверять сына, что заберет его от плохой тети (даже думать не хочу, кого он имел ввиду), Дима папе решительно заявил, что без мамы он никуда не поедет и вообще, он счастлив, жаль только, что с папой теперь нечасто видеться.

Был бы у меня фотоаппарат, запечатлела бы физиономию Лэадониса, когда до него дошли слова пацана. Такого облома, его Императорское величество никак не ожидало и оттого покер фэйс у него не вышло изобразить. У меня, правда, тоже, торжествующую лыбу за километр и без бинокля было видно. Я пока их свидание проходило скромно стояла сторонке, так сказать была зрителем спектакля в первых рядах.

При сыне муженек выражать свои эмоции по этому поводу не решился, но стоило ребенку уйти за ручку с нянькой, Лэадонис в очередной раз попытался испортить мое имущество. Не вышло, пригрозила ему Островом.

Вообще, наши с ним отношения в последнее время становились все хуже и хуже. Такое чувство, что мы оба задались целью извести друг друга и единственное, что не дает нам этого сделать — чертов брак. Нас заставляют смириться. Но, вместо этого бунт усиливается.

Вот и сейчас. Очередной тревожный звоночек из Темной Империи от Дианы. Ее я, к слову, отправила к темным послом. А что? Конечно, я понимаю, что она никакого заговора за моей спиной с Нитрэсом не затевала (учитывая ее «Любовь» к данному субъекту), это все мой козлик — муж, но все же, если ему пришла в голову такая «светлая» мысль, значит, может еще кому-то прийти. Нет, не усыпить меня навечно, а совершить переворот в Гильдии в пользу Лорид. Я подобного допустить никак не могу и потому, Динка теперь у меня посол мирной миссии.

И судя по ее третьему докладу за неделю, мирной жизни нам не видать, как своих ушей. Поначалу, казалось, что ничего не происходит. Ну, подумаешь, у орков землетрясение. Живут-то они в степи, с кем не бывает? Следом, чума или типа того, аналог нашей болезни только косит она лишь магов. Тоже вроде, бывает, раз этак в пару — сотен лет. Дальше — больше. Наводнение, причем такое неудачное, что выкосило половину имперского флота. И опять же, не придерешься, бедствия-то стихийные.

А вот теперь Тарт — Алькатрас на наш манер. Тюрьма особо строгого режима. Ее бы не было в этом мире, все-таки правосудие здесь суровое и обычно заканчивается казнью. Но, не всякого здесь можно казнить, то есть некоторых казнить просто не получается. Слишком неубиваемые.

К примеру, песочный человек, его на самом деле по другому зовут, но я не помню. Этот энтузиаст состоит из песка, как его казнить? И антимагические оковы на него не оденешь, рук-то нет, один песок. Запихнули его в антимагическую камеру и лежит там уже который год кучка песка. Вынесешь за порог — поминай, как звали, а в клетке — убивать некого. И он еще не самый извращенный вариант. Раз убить такие экземпляры не получается, решили их под замком держать. Вот так и появился Тарт.

А теперь его нет. Тюрьмы, то бишь. Случилась какая-то магическая, стихийная буря или торнадо, так и не поняла, но на месте тюрьмы теперь одна каменная крошка, а преступников след простыл.

Как говорится, один раз — случайность, два раза — совпадение, три — закономерность, а в четвертый, только идиот продолжит сидеть на попе смирно.

Я себя идиоткой никогда не считала и потому, решила дело взять в свои ухоженные руки. И взяла бы, да только сидящий в кресле напротив меня эльф упорно пытается мне помешать. Уже второй час подряд. А я вынужденно терплю, деваться-то все равно некуда. Если не выслушаю его сейчас, не ровен час Нитрэс решит потащиться следом за мной. А мне такого счастья ни даром, ни за деньги не надо.

— В конце концов, ты — взрослая женщина. Так, почему ведешь себя, как глупая девчонка?

— Это ты сейчас к чему? — вяло изобразила я интерес и даже взгляд от потолка оторвала, переведя его на Лэадониса.

А в гневе он — красавчик. Ладно, нечего врать, он всегда красавчик. А мне со столь скудной личной жизнью (лучше про скудную приврать, чем честно признаться, что и такой нет) скоро все будут казаться верхом совершенства. Впрочем, я уверена, что он это специально. Знает, гад, что мне нравятся мужчины в костюмах.

Люадонису, как императору положено одеваться в шелка напоминающие мне халат торговца с рынка Багдада. О чем, я его как-то невзначай просветила, муженьку такое сравнение по вкусу не пришлось и теперь я вижу его только в костюмах. Без них тоже не отказалась бы лицезреть, но ему под пытками не признаюсь. Нда, бабская хотелка ничем не отличается от мужской, как я посмотрю. Еще немного и начну даже на Нитрэса похотливые взгляды кидать. Кошмар.

— Это я к тому, дорогая, что дела темных, только темных касаются. А не тебя. Понимаю еще, попроси они помощи, было бы о чем задумываться, но они не просили, так чего ради, я тебя спрашиваю, рисковать собой?

— То есть, наличие проблемы ты не отрицаешь?

Лэадонис скривился, я же широко улыбнулась. Последнее время, помимо наших постоянных перебранок, появилось еще кое-что. Мы, видимо, взаимные претензии тоже сближают, как не странно стали друг друга лучше понимать. Нет, Нитрэс не очеловечился, а я не стала ближе к эльфам. По крайней мере, остальных представителей наших рас мы по-прежнему с трудом воспринимаем. Но, вот касательно только нас что-то изменилось. Правда, понимание и принятие — две разные вещи. Понять друг друга, с грехом пополам, нам удается, но вот принять это понимание — никак. Никак и все тут.

— Ну почему ты не можешь жить спокойно? Зачем тебе все эти проблемы?

— Ты забыл добавить, что жить спокойно я обязана рядом с тобой и решать должна только твои проблемы.

— Свои проблемы я решу, как-нибудь без твоего вмешательства, дорогая! — о, шипеть начал.

— Знаю, как ты решаешь. До сих пор понять не могу, это насколько надо быть козлом, чтобы пытаться живьем меня похоронить?

— А это насколько неблагодарной тварью надо быть, чтобы из мужа марионетку делать?

— Я тебя умоляю, трагизма в голосе поменьше! Ты первый начал вести себя, как скотина.

— Я?! А не ты ли, возлюбленная супруга, топтала мою репутацию, высмеивала наш брак и меня?

— А надо было в ножки кланяться, за то, что испортил мне жизнь и пытался сделать ручной обезьянкой?

— Надо было вести себя подобающе замужней женщине!

— Тогда и тебе того же советую! А не между ляжек любовницы торчать!

— Все не можешь мне Сиваэль простить?!

— Да плевать мне на твоих грелок! Я неуважение твое забыть не могу!

— А за что мне тебя уважать? Маленькая, глупенькая и непочтительная человеческая девка!

— О, вы на него посмотрите! Великий остроухий эльф, раритет, среди присутствующей здесь обстановки! Чего тогда на такой же рухляди не женился?

— Будто у меня выбор был?!

— Был!

В таком духе, мы скандалили около часа, пока запал не кончился и в горле не пересохло. Рухнув назад в кресла, из которых мы повскакивали еще в начале перебранки, Лэадонис потянулся к пузатому кувшину на краю стола, плеснул соку в два стакана, протянул один мне, взяла. Обычно, у нас такое раз в несколько дней случается. Очень помогает расслабиться. Прямо стресс этой руганью снимаю. Отпила немного из стакана, чем-то грейпфрут напоминает и уже совершенно спокойно произнесла:

— Что-то, а точнее кто-то решил прибрать к рукам дружественную нам империю. И судя, по предпринятым мерам, этот кто-то очень хорош, настолько, что вряд ли остановится на достигнутом, вот и представь масштабы проблемы и прекрати жрать меня глазами! Я бы поверила в свою неотразимость, если бы не знала точно, что ты меня мысленно уже распотрошил и приготовил десять мясных блюд под разным соусом.

— Эк, ты подруга замахнулась, да из этих мощей максимум два блюда выйдет и одно из них пойдет на стол сторожевым псам, глодать кости, для высшего света, в нашем лице, это как-то не по светски.

Лэадонис уже привычно пригнулся, а я также привычно взяла первое попавшееся под руку и метнула в Алек, маячившего в дверном проеме. Гаденыш, к сожалению, не менее привычно уклонился.

— Между прочим, я с важной информацией и тебе лучше не нервничать, даже не знаю как это сказать, чтобы не звучало так ужасно…

В комнату, (двор какой-то проходной, а не кабинет) вбежал Рики, сбив Алека и с ног и с мысли. Лицо, у парня было напуганное:

— Госпожа! Вашего сына похитили!

— Ну, можно и так — пожал плечами Алек.

— Как? Кто? Когда?! — кажется, у Нитрэса сейчас инфаркт случится.

Я же обошла стол, за которым до этого сидела и направилась в спальню Димы. Глупые вопросы, типа «кто и как», задавать бесполезно. Ответ итак ясен — кто-то и как-то умудрился, а вот зачем и не оставил ли следов, вполне сгодятся.

В спальне творился хаос, по помещение бегали законники, Клод орал на охрану, Гай на нянек. А я никак не могла оторвать взгляд от надписи на стене над кроватью. Знакомым, каллиграфическим почерком, там было выведено на иврите: «???????????». «Выходи меня искать».

— Убью, сукина сына — предельно честно и главное, совершенно точно пообещала я.

 

Глава 22

В жизни наступают такие моменты, когда так и тянет совершить подвиг, а еще выбить кому-нибудь зуб. На худой конец челюсть сломать. В моей жизни такие моменты на подобие ПМС, то есть регулярны и неизбежны. Вот и сейчас никак не могу решить, чего же больше хочется — трофея в виде зуба или счастья, от осознания хрустнувшей челюсти врага?

— Это ты во всем виновата!

Ну, началось…

Такое чувство, что это я украла ребенка. Нет, я его, конечно, похитила у Нитрэса, но сейчас-то в происходящем нет моей вины. Нитрэс со мной по данному вопросу в корне не согласен. Это его уже откровенно раздражающее желание констатировать факт моей вины во всем, чего бы я, не касалась, срывает с меня цепи, как с бешеной собаки.

Я понимаю, что Кастл никогда бы не стал тем, кем он стал, если бы не я. Но, увы и ах, это уже случилось. Он не смог, как и Лэадонис усмирить меня, не вышло подмять, вынудить и просто опустить, как по старинке выражаются подростки. И, теперь мы имеем то, что имеем. Да и как я могла предположить, что этот чокнутый, во всех смыслах, убийца решится на «возвращение»? Я же, буквально, не оставила ему вариантов. Кастл должен был до конца своих дней обретаться в моем мире, но мы предполагаем… Или, еще более точная фраза — «хочешь заставить Бога смеяться, расскажи ему о своих планах».

— Ты понимаешь, что из-за твоих грязных интрижек, может пострадать мой сын?!

— Хватит! — неожиданно даже для себя самой, не то, что для мужа, рыкнула я — Для начала, он не только твой сын, но и мой племянник. А касательно, моих, как ты выразился «грязных интрижек», не тебе указывать мне на это. Лучше подумай, как ребенка спасать будем, вместо того, чтобы орать на меня.

Нитрэс замолчал, но его взгляд кричал куда красноречивей слов. Все же, мозги взяли верх над эмоциями и он уверенно заявил:

— Он мог скрыться только в Топях.

— И с чего такая уверенность?

— Это его земли, к тому же они не подконтрольны магии. То есть…

— Да знаю я, не тупая! Магия там действует, но контролировать ее невозможно, захотел сделать утюг, слон получился вдруг — вспомнила я старую песенку.

— Что-то такое и я тоже не идиот, читал о вашем мире. Твои записи — заметив, как я подозрительно сощурилась, тут же пояснил муженек.

— А, ты не поскупился и приобрел мою книжечку, правильно сделал, надо ценить хорошую литературу…

— Не обольщайся, мне обложка понравилась, а не твои каракули. Но, вернемся к теме разговора. Этот ублюдок может быть только там, у него нет союзников и других схронок. Имущество почти все конфисковано в пользу тех государств, на которых расположено. Поэтому искать стоит в Топях.

— Значит, так и сделаем. Начнем с Топей…

…И это я рвалась два дня назад в Топи? Ну что стоило моим недалеким, явно крашенным блондинистым мозгам провести параллель между названием мест и их местоположением? Умный человек или не человек назвал топи Топями специально для таких дур, как я.

Но, я не буду так уж сильно роптать на судьбу. По крайней мере, у наших магов хватило знаний и сил, чтобы сделать телепорт ближе к границам Топей. Здесь тоже болото на болоте, но как понимаю, в настоящих Топях будет гораздо хуже. И я это не из-за неведомой интуиции подозреваю, просто мы почти на месте и местность только ухудшается с каждым шагом. За два дня верховой «прогулки» я даже не особо утомилась, (по чести сказать, ехать около суток, но с моим вестибулярным аппаратом, пришлось делать частые привалы).

— Штайн, ты там не померла, случаем? А то, мы уже больше часа не слышим твоих рвотных позывов, которые подобно реву волкодлаков, распугивали всякую нечисть здешней флоры с фауной и не давали нам заскучать в этом увлекательном путешествии — Алек, скотина, в своем репертуаре.

— Вот скажи, тебя Рэм окончательно супружеской ласки лишила и оттого кровушка из нижней головушке постоянно приливает к верхней?

— Саломея, вот кто про что, а ты все о своем… девичьем. Говорил я тебе, с такой (отсутствующей) личной жизнью не долго, и на желчь изойти целиком, а потом самой ею и захлебнуться…

— Я все равно не стану платить за твои сомнительные услуги! — не выдержав этого морального прессинга, зашипела я.

— А я разве просил мне платить? Ты о ребятах подумай, им семьи кормить, детей одевать, жен задабривать, а ты их заработка хочешь лишить. Ну, не стыдно тебе, а?

Начну сначала. Алек подслушал, как мы с Нитрэсом обсуждали поход в Топи, естественно, возжелал принять участие. Мамой клянусь, я была против и очень даже. Но, этот паршивец все же увязался следом, крикнув своей команде, уже запрыгивая в телепорт следом за нами с муженьком, что эта миссия принесет им славу и деньги, а охраной человеческого посольства в Темную Империю пусть невежы занимаются. Таким образом, он сорвал своим ребятам большой куш, скорее всего испортил отношения со знатью людей и в очередной раз выставил себя хамом и шалопаем. А все из-за того, что ему страсть, как не хочется заниматься «рутинной» на его взгляд работой.

Касательно денег и славы, которые Алек обещал, он, конечно, решил, что все это сможет получить через меня. А как же? Ведь он помогает спасти эльфийского наследника, совершает великий подвиг бок о бок с Избранной и Светло — эльфийским Императором. А как только, подвиг удастся, мы с Нитрэсом просто обязаны завалить Алека богатствами.

И вот, мы уже второй день кряду, словно ядовитые гадюки шипим друг на друга. Слава? Да, пожалуйста! Сколько хочет пусть получает, а деньги — не дам!

— Правильно, про женщин говорят, что они делятся на дам и не дам. Ты, Штайн — второе!

— Ха, оскорбил еврейку тем, что она по папе немка! — вспомнила я фразу своей бабки Симы.

Мы вздрогнули синхронно. Обычно, когда Алек начинал меня доставать, то вешал полог тишины на нас, чтобы делегация из эльфов, которую приволок Нитрэс, нас не слушала. И сам Лэадонис в том числе. Благо ехали они поодаль и проблем с куполом не возникало. Поэтому мы так развязно и переругивались. Вот только, в этот раз Нитрэс, видимо, решил не выпускать нас из виду и ехал вне полога. Перепалку нашу, то бишь слышал. А мы увлеклись и внимание на свидетеля не обратили. Лэадонис, кстати, в эти дни сменил гнев, нет не на милость, хуже. Муж стал подозрительно холоден и молчалив, он переживал за ребенка. В отличии от меня. Кастл, конечно, сученыш знатный, но я слишком сильно его достала и он не станет рисковать единственной возможностью добраться до меня — Димой. Пока я не во власти убийцы, с ребенком все будет нормально.

Так вот, вздрогнули мы с Алеком оттого, что Нитрэс совершенно не по эльфийски и не по нитрэсовски хохотал. Кажется, даже до слез. Алек покосился на него и выученным у меня жестом покрутил пальцем у виска. Я покивала. Это вызвало новый приступ неконтролируемого веселья у муженька.

— Как думаешь это у него временно?

— Ну… Понятия не имею, надеюсь, что навсегда.

— Почему?

— Таким он мне больше нравится. Молчит и хохочет, не муж — мечта.

— Штайн, он от нехватки твоего внимания свихнулся, а ты мне «мечта»!

— Да ладно, вряд ли это спермотоксикоз. Его я бы узнала.

— Кого?

— Эх, темный ты.

— Я светлый!

— Полукровка.

— И? Думаешь заразно?

— Перестаньте!

А это уже Лэадонис. Он, задыхаясь, замахал на нас рукой. Конечно, я понимала, почему у милого муженька случилась истерика. Ревнивые взгляды давно научилась распознавать. А уж убийственные Нитрэсовские, тем более. Он явно не понимал природу наших с Алеком отношений, а еще думал, что уединившись под пологом тишины, мы говорим о чем угодно, но точно не ругаемся из-за денег. Потому, послушав наше «воркование» его пробрало. Поначалу у всех такая реакция. Почему-то только нам с Алеком никогда наше общение комичным не кажется. Наоборот.

Ну и напряжение тоже сказывается. Лэадонис любит сына. Он за него боится. И хуже всего ему оттого, что он, подобно любому родителю, попавшему в такую ситуацию, не может моментально помочь своему ребенку. Это не игры со мной, сейчас его мальчик в реальной опасности. Поэтому, я хотела хоть как-то заставить его отпустить эмоции, пусть и на мгновение. И да, наши узы снова взялись магичить. Теперь я куда острее ощущаю внутреннее состояние Нитрэса. Полагаю, он мое — тоже.

— Ребята, у нас проблемы.

А вот это не смешно. Эльфы едущие впереди пропали. Вот просто так, взяли и пропали, будто переступив какую-то невидимую черту или войдя в замаскированные двери.

— Охранный контур Топей — сказал Нитрэс, ага так я все и поняла.

— То есть?

— То есть, мы сейчас дружно спешиваемся, забираем с лошадей все самое необходимое и взявшись, как примерные детки за руки проходим через контур, в противном случае не только потерям друг друга из виду, но еще и не факт, что окажемся там, куда собирались. Этот контур почти невозможно поставить, хоть знания о нем сохранились, но слишком рискованно и магически затратно. Не думал, что Лойс способен на такие фокусы. Он, буквально, порвал реальность, образовав порталы в порталах.

— Слушай, а может, все-таки помиришься с Кастлом? Как я посмотрю, он крутой мужик, мы бы за его счет обогатились!

— Или башки лишились — в рифму ответила я — Алек, твой нездоровый интерес к деньгам начинает меня беспокоить.

— Вполне он у меня здоровый. Ты, подумай, он тебя, судя по потраченным силам, все еще любит. Не то, что Нитрэс, к тому же у эльфа отродясь такой силищи не было… Да и светлый он до омерзения…

Думаю, не стоило Алеку так, в открытую, высказываться о своих симпатиях и антипатиях при Лэадонисе. Эльф тут же отомстил критику и весьма глупым образом. Когда мы были готовы войти в эту невидимую неизвестность, Нитрэс хватанул Алека за руку повыше локтя, не позволив мне взять заклятого друга за руку, он также бесцеремонно схватил меня и как на буксире потащил нас вперед. Стоило мне моргнуть, раз — другой, пейзаж изменился. Мы были в Топях. Самых настоящих. Болото кругом, для непонятливых. И под «мы» я подразумеваю себя и муженька. Алека поблизости не наблюдалось.

— Ты это нарочно!

— Нет, я это специально — усмехнулся засранец.

 

Глава 23

Вообще-то, избавиться от присутствия Алека было не такой уж и плохой идеей. Он мне порядком надоел со своим нытьем за деньги, я таки больше из порядочной еврейской семьи, нежели немка и делиться своим честно нажитым не привыкла, тем более это почти обдираловка выходит.

Но, есть и причина гораздо серьезней. Я знаю Лойса. Нет, его многие знают. Но, я знаю, какой он бывает с другими, ненужными ему существами. Если Лэадониса он вполне способен и потерпеть лишь бы я не сдохла раньше назначенного мне Лойсом времени, то с Алеком он церемонится, не станет и может совершенно спокойно прибить его под горячую руку. А как бы я с Алеком не цапалась, он все-таки не чужой мне и к тому же мужчина лучшей подруги, приходится считаться.

Я так сильно задумалась о своей широкой душе, которая даже такого убого, как Алек жалеет, что под ноги смотреть было некогда. Тут же поплатилась, запнувшись за кочку и чувствуя, как лечу прямиком в булькающую, какой-то коричневой дрянью, лужу.

Лэадонис поймал меня перед самым падением. Подозреваю, не по доброте душевной. Скорее всего, осознал, что потом ему по Топям придется шляться с «ароматно» пахнущей и не менее «привлекательно» выглядящей супругой. Тут любому радости мало, а эльфу высокородному так совсем худо придется.

А вот прижимать меня к себе, буквально, вдавливая и кости ломая, совершенно не нужно. О чем, я его тут же просветила:

— Дорогой, ты мне сейчас ребра сломаешь — наверное, зря рот открыла, сдавили еще сильней.

— Головой понимаю, что ты в любое ласковое слово, обращенное ко мне, вкладываешь только нелицеприятный смысл, но вот мои чувства к тебе отказываются слушать голос разума. Как же давно я к тебе не прикасался? С возвращения от темных? Да, точно. Даже не думал, что так сильно этого хотел. Мне физически больно сейчас тебя отпускать. Напрасно я тебе это говорю, все равно не понимаешь.

Ага, как же! Как раз в этом мы с ним идеально совпадаем. У меня мозги отключаются так же быстро и чувство самосохранения вкупе с ними. Ведь, плевать пусть даже ребра ломает, так не хочется, чтобы он лишил меня этих рук, груди, в которой бьется сильными и быстрыми толчками нечеловеческое сердце. Мне хочется окунуться в него, завернуться, как в любимый плед и больше никогда не разлучаться. Да-да, знаю, дело совсем капутное. Будь проклят, этот Императорский брак!

Нитрэс не отпускает, он резко отталкивает, а я опять чуть не падаю. Но, на этот раз ни он, ни тем более я не желаю помощи. Такая помощь хуже петли на шеи. По крайней мере, там разок затянут и вздернут, а тут… Нет никакой уверенности, что тебе вместо свернутой шеи не достанется пытка с удушением.

— Есть охота — чтобы не затягивать это мерзкое молчание, ляпнула я, пнув комок грязи в сторону.

Нитрэс остановился, обернувшись ко мне, он рассеянно окинул взглядом окружающую нас обстановку:

— Потерпи, я уверен, что после трясины будет сухое место, там сможем остановиться. А вообще, это странно, мы уже довольно давно бродим здесь и пока он так и не появился. Я уверен, что Лойс хотел заманить нас сюда, чтобы добраться до тебя, так в чем же дело, почему он не приходит за законной добычей?

— Какой ты милый — муженек вздрогнул, я даже на секунду почувствовала укол совести, но быстро отмахнулась, не мои проблемы, что он так бурно реагирует — скажи честно, вот если Кастл отдаст тебе сына в обмен на меня, с условием, что не станет меня убивать, ты согласишься?

Вскинув голову, я поймала взгляд небесно — голубых глаз, в которых в очередной раз не смогла ничего увидеть. Впрочем, не знаю, зачем я задаю этот вопрос. Итак, понятно. Но, все равно, хочется определенности, хотя бы в этом вопросе.

— Нет — а, это он словом ошибся? — Нет, Саломея, безусловно, такой расклад невозможен, но если допускать невозможное, то мне придется смириться. Демитрий мой сын, любимый, как не странно это для эльфа, мы редко любим своих детей, привязываемся, гордимся, порой нуждаемся, но не любим. Благодаря тебе, он теперь еще и единственный мой ребенок, но… Думаю, еще пару лет назад, я бы смог решить в пользу дитя. Теперь — нет. Это стало сильнее меня. Наши недавние объятия должны были тебе сказать больше слов. Я не смогу знать, что тебе наносят вред, пугают или того хуже, что кто-то с моего позволения причиняет тебе боль. Для меня даже мысль об этом нетерпима.

— Нда, вот что с нормальными эльфами и не только, брак делает — почему-то очень сильно хотелось превратить эту «исповедь» в шутку. Так сильно, что в носу засвербело.

— Решила меня пожалеть? Что ж, отказываться не стану. Жалость не самое отвратительное чувство. Когда-то ты почти полюбила своего раба из-за жалости. Может, и со мной это сработает.

Черт! Да он издевается! Только хотела сказать что-то резкое, а вместо этого, я… О, да, опустилась до банальности. Я погладила его. В прямом смысле этого слова. Взяла и погладила, правда, место выбрала нейтральное — руку. Кажется, Лэадонис удивился не меньше моего.

— Знаешь, я при всем старании не способна тебя жалеть. Не заслужил. И, если ты забыл, магия этого поганого брака действует в обе стороны.

— По тебе незаметно. Ладно, отдохнула? Тогда идем дальше.

Все равно, никак не привыкну к подобной экономии. Я про время. Относительно недавно поняла, почему у эльфов в моде многоходовка. То есть, они используют одно действие или ситуацию выжимая из них выгоду по полной. Как сейчас. Лэадонис и о чувствах поговорил, и на местности сориентировался, и дал передышку нашим ногам. В общем, одним выстрелом трех зайцев убил.

Раньше мне казалось, что расчетливость у эльфов, вне зависимости от расовых особенностей, в крови из-за отсутствия глубоких чувств. Но, это не так. Просто они долгоживущие. А, как известно, чем больше мы живем, тем сильнее хочется жить, успевать узнавать, делиться и не упускать. Все это присуще и эльфам. Они не тратят время впустую, хотя подозреваю времени у них предостаточно. Наверное, также люди из моего мира, подумали бы о здешних хомосапиенсах, которым, в отличие от моих земляков, жизни отмерено на сотенку побольше.

Вот и очередное доказательство разницы нашего мышления. Или уже не «нашего», а их? Не стоит обманываться, как только я начала немного понимать расу супруга, пришлось осознать, что я тоже изменилась. Пропал «абсолютный человек» внутри меня, появился кто-то другой, не эльф, конечно, но и не человек. Нитрэса бы удар хватил, расскажи я ему нечто подобное, хотя, он бы не поверил.

— Возьми меня за пояс и старайся идти по моим следам, мы слишком близко к трясине, как бы, не угодить в нее — ух ты, он впервые решил не только командовать, но еще и объяснить свои действия, это что-то новенькое.

А для меня в новинку молча выполнить его приказ или же просьбу? Так мы и топали, я ухватившись за пояс муженька, а он уверенно, но осторожно шагая вперед и закрывая мне обзор своей фигурой. Все-таки неправильный он эльф. Должен быть весь такой утонченный и изысканный, а на деле, высоченный и здоровый. Не к месту вспомнилась широкая грудь и торс с «кубиками», а еще «каменные» ягодицы, мощные бедра и красивые ноги. Нда, пора — пора любовника заводить, со времен инкуба, у меня никто больше подобных фантазий не вызывал, хотя шикарных мужиков перевидала с воз и маленькую тележку.

— Ну, вот и все, можно выдохнуть.

— А?

— Серьезно? О чем таком важном ты думала, что не заметила, как мы прошли трясину? — удивился Нитрэс.

— О Алеке — ну, не правду же говорить, что слюни на него пускала?

— Не хочу тебе напоминать, но он — наемник, пусть и глава гильдии, к тому же у него довольно крепкие отношения с другой женщиной, не думаешь, что это некрасиво, по меньшей мере? — упс, муженек, не так все понял. Ладно, я сегодня добра, поэтому успокою.

— Нитрэс, это самая невероятная из всех моих возможных интрижек. И невероятна она в прямом смысле. Начну с больного, Алек любит фигурки поаппетитней, характер помягче и домовитости побольше. А я люблю мужчин пощедрей, ну на худой конец, хотя бы тех, кто не пытается выставить мне счет за все возможные и невозможные услуги, уважаю тех, кто не инкриминирует мне в вину стервозность, ядовитость и неряшливость. Это я только малый список взаимных упреков озвучила. Что касается моих мыслей о нем. Видишь ли, Алек достался в наказание моей подруге и даже умудрился стать отцом ее сына, а это весьма серьезная повинность, которую он должен нести до последнего вздоха. И мне хочется, чтобы смерть у него была естественная, от старости. А с такой любовью ко всевозможным самоубийственным приключения за ним глаз, да глаз нужен. Конкретно сейчас, я переживаю, куда он мог попасть и как ему оттуда выбраться?

Нитрэс молча, слушал меня и странно смотрел. Я прямо-таки ощущала эту странность. А стоило мне замолчать, еще и неуверенность проклюнулась. А он, взял и потрепал меня по волосам. Я почувствовала, как глаза приобрели идеальную форму круга. Правда, дальше они вообще чуть из орбит не повылазили, когда эльф, видимо, удовлетворенный произведенным эффектом, приобнял меня за плечи и, склонившись, уткнулся носом в макушку.

— Я щедрый, никогда не стану выставлять тебе счет. Мне устраивает стервозность, обожаю ядовитых и считаю, что за порядком должны следить слуги. И еще, ты очень аппетитная. А за наемника не переживай, скорее всего портал его выкинул за пару сотен километров от Топей.

И что мне на это ответить? Главное — как? У меня язык онемел от таких откровений и прикосновений. А Лэадонис решил пользоваться моментом. Его руки спустились с плеч на спину, погладили, затем на талию, сжали и как апофеоз опустились на мою пятую точку. Тут-то у меня ступор прошел.

— Руки не распускай, муженек, я тебе такого не позволяла.

— Дорогая, я тебе тоже разрешение не давал меня глазами раздевать, думал, ты с меня штаны силой взгляда снимешь. Если мое тело так тебя привлекает, могла бы сказать. Я с удовольствием покажу тебе все и даже потрогать дам.

— Нитрэс, ты заигрываешь со мной? — ну, никак не получается поверить, лучше спросить.

— Саломея, только ты можешь спрашивать очевидные вещи.

— А зачем?

— Ты еще поинтересуйся, когда это началось — уже не сдерживаясь, фыркнул эльф, но из рук меня выпустил.

Что я там говорила о понимании эльфов? Так вот, я опять попалась. Первая причина этого флирта — слежка. Нитрэс, наверняка, уверен, что Кастл за нами следит. Если так, то проще всего вызвать убийцу на разговор, вынудив, ревновать и бесится. Вторая причина — прощупывает почву. Насколько далеко продвинулась наша связь и как скоро я, если не сдамся, то ослаблю щиты? Третья причина — подозреваю, ему просто скучно. О делах государственных со мной не поговоришь, культурные ценности у нас диаметрально разные, светской беседы я, увы, тоже поддержать не в состоянии. Вот и напала на нашего ушастика тоска.

— У тебя очень «говорящие» глаза, благоверная, самое смешное, что ты, Саломея, гораздо больше эльфийка, чем все знакомые мне представители этой расы. Одно то, что ты ищешь в каждом действии двойное дно и тщательней любого высокородного скрываешь свои эмоции, говорит уже о том, что ты по ошибке оказалась не в том теле. А еще, я недавно понял, почему мне так тяжело с тобой. Веришь, нет, но я никак не мог понять, отчего с тобой всегда, как на торфянике? Но, пока оббивал порог твоей гильдии, все же додумался. Мне немало лет и я успел многому научиться, многое пройти и немало выводов сделать. Но, все это, ни в какое сравнение не идет с тобой. Могу только догадываться, почему ты мыслишь, как проживший не одну эпоху старец. Мне морально тяжело рядом с тобой. Сейчас я обнял тебя, чтобы отвлечься от мысли о сыне. Я с ума схожу думая, что этот ублюдок может сделать с моим мальчиком и единственное существо способное отвлечь меня — это ты. И дело не в как ты выражаешься «чертовом браке».

— Да? А в чем? — я слушала его, хотя упорно делала вид, что мне не интересно, вон даже провизию вытащила и живописно расставила на пенечке, сама уселась на кочку, но на Нитрэса не смотрела.

— Я нашел тысячу причин. Или ты не помнишь? Масса доводов, специально для тебя старался. Первый — со мной тебе бы не понадобилось больше выживать, ты была бы обеспечена, под защитой, в комфорте и при статусе жены высокородного судьи. Смертные женщины мечтают о таком. Ты — отказалась. Второй — я хотел сделать тебя повелительницей светлых эльфов. Ты могла бы управлять гордым народом, быть владычицей государства. Смертные женщины мечтают о таком. Ты — отказалась. Третий — я хотел создать с тобой новую жизнь, маленькую копию тебя самой, чтобы мы вместе смогли вырастить наше наследие. Смертные…

— Женщины мечтают о таком. Да-да, я поняла суть. Как бы тебе объяснить, чтобы не послать по матушке? Нитрэс, к тому моменту, как ты мне все это возжелал дать, я уже была не смертной. И опять же, ну какого черта, ты ровнял меня под всех? Я не мечтала о таком! Я вообще в то время уже разучилась мечтать.

— Да я понял! — а орать-то зачем? И уши покраснели, неужели удалось пристыдить? — Пойду за ветками для костра.

Ну, вот на самом интересном, а я только во вкус вошла.

 

Глава 24

Я настояла на ночевки там же, где мы устроили поздний ужин. Хотя, Нитрэс рвался топать ночью по болоту. Дурной. Хочется гробить себя — пожалуйста. А я на такое не подписывалась, тем более, что Лойс не торопиться объявляться, а значит, ребенка нам все равно не отыскать. Голос разума, в моем лице, победил и эльф раздраженный и непонятно на кого злой, все же смирился.

Улеглась я поближе к муженьку. Не из-за большой любви. Страх и тревога победили упрямство. Все же гораздо спокойней, когда Лэадонис под боком. Сам он, сделал морду лица кирпичом, но было понятно, что моим поступком доволен. Конечно, предложи эльф себя в качестве грелки, я бы демонстративно улеглась в противоположной стороне, а так… Сама выбрала, независимость изобразила.

Совершенно не удивительно, что вырубило меня моментально, стоило только попой, под импровизированным спальником, землю разровнять. Снился мне, что стало привычно, дух Острова. После сообщения, что беспокоиться, скучает и не понимает моей роли в рискованном походе, все же сообщил, что в гильдии порядок, за ее пределами мир и покой, а Алека внезапно обнаружили в выгребной яме города. Нда, Лойс наемника никогда не жаловал, неудивительно, что портал выкинул Алека прямиком в говно, зато приземление было мягким, хи-хи…

А потом я ощутила истому, жар и поцелуи. Во сне они казались какими-то слишком реалистичными. Но, просыпаться не тянуло. Давно такие сны не посещали меня и, оттого было особенно приятно ощущать, как горячие губы прокладывают дорожку из поцелуев по моему телу. Нравилось, как влажный и шершавый язык играет с сосками, плавно спускается к впадинке пупка и оттуда одним тягучим, медленным и скользким мазком оказывается в моем лоне.

До Кастла в вопросах секса я не была особо осведомлена. Нет, чисто теоретически знала, что, как и куда, но не больше. Первый мой любовник не смог или же не пожелал показать мне мужскую ласку. А вот Кастл никогда не скупился, даже если был на грани бешенства.

Не помню, в какой момент, точнее раз, мне во время прелюдии начал нравится оральный вариант сомнительных удовольствий. Скажу больше, мне не просто понравилось, я тогда ощутила некую власть над партнером, когда Кастл опускал голову между моих бедер. Казалось, что стоит их сжать посильней и можно будет услышать хруст ломаемой шеи. Уж, не знаю эта ли конкретная картина, а может и просто физическое наслаждение, но к своему они привели. Сейчас, во сне, первое желание — язык на моем клиторе.

А вот, зубы стали полной неожиданностью. Даже глаза распахнула от изумления. И не сдерживаясь, пнула эту скотину. Нитрэс, словно хмельной, скатился на одеяло, которое предусмотрительно, постелил под себя. Готовился, урод!

Я тоже хороша! Лежу вся такая, раскинулась — звезда морская. Не проходите мимо — берите! Сон у меня крепкий, до беременности доведет, тогда проснусь! Глаза из орбит вылезли, некрасиво крякнув, начала ощупывать промежность.

— Я ничего не успел, если ты по этому поводу суетишься — о, пришел в себя герой — любовник.

— Кое-что все-таки успел, раз я вообще нашла повод суетиться! Какая же ты, все-таки сволочь!

— Ну да, я — сволочь. А ты, милая, поруганная мной невинная девочка? Не доводи до абсурда! Из тебя девственница, как из эльфа гном!

— Не проверял — не утверждай!

— Вот я и решил проверить и ты была не против!

— Я была во сне!

— А сон тебе слишком реалистичным не показался? Или ты привыкла спасаться снами, раз с особями мужского пола ничего не выходит?

— Да пошел ты!

— Только в тебя!

Мда, увлеклась. Пока мы отношения выясняли, я как-то не удосужилась одеться, а потом с каждым новым выпадом, невольно наступала на Лэадониса, в итоге последние слова я ему уже кричала прямиком в нахальную физиономию, буквально, навалившись сверху (помимо отсутствия одежды, мы так и ругались не поднявшись с импровизированного ложа).

Я почувствовала, как руки эльфа обняли меня и блики ярко горящего костра отразились в его глазах, которые сейчас напряженно вглядывались в мои. Я знала, что он хочет меня. Сильно, болезненно, как и я. А еще, я знала, что ни к чему это не приведет. Ни к чему.

Нитрэс поцеловал меня. Странное ощущение. Это у нас почти первый поцелуй. Глаза закрыть не тянет, сердце не ёкает, не те чувства. От теплых губ, пахнущих мной, горячего языка и сильнейшего аромата черники, которым ощущается сам Лэадонис, мне просто не хочется отрываться. Это очень необычно. Как транс. Он может целовать меня так часами, годами… веками, а все, чего мне хочется, чтобы не переставал. Нет, не могу описать, не выходит. Любая вещь, если она постоянна надоедает, но этот поцелуй, словно где-то глубоко во мне поселил знание, что не надоест никогда.

А потом, я почувствовала это. Крайне внезапно. Увидела. У меня никогда не получалось понять, что такое «говорящий» взгляд, да сколько не вглядывайся в чужие глаза, как в них можно увидеть эмоции, причем достоверные? Нереально. Только богатая фантазия писателя способна описывать взгляды. В обыденном мире, увы, такое невозможно. Ну, для меня, по крайней мере. Ага, было невозможно. Сейчас я знала доподлинно, что чувствует Нитрэс. Понимала, что он тоже теперь не откажется от такого. Один раз попробовав, с такой наркоты уже не слезешь.

Когда эльф попытался прерваться, чтобы что-то сказать, я (не ожидала от себя такого) тоскливо лизнула его язык и не удержавшись поцеловала напоследок верхнюю губу.

— Это называется «слияние». Обычно такой поцелуй происходит сразу после ритуальных фраз при заключении брака. Но, у нас были несколько иные обстоятельства. Подожди, сомкни пока эти греховно — прекрасные губки и дослушай. Я был виноват, а когда осознал, «слияние» провести было уже невозможно. Ты же помнишь, я поцеловал тебя тогда, после того, как нашел у Лойса, но получил только недоумение в ответ.

— И зачем это «слияние» нужно? — догадываюсь, но хотелось бы узнать подробно.

— Эта первая ступень, меняющая нас, как пару. «Слияние» помогает делиться чувствами, эмоциями и настроением друг с другом. Такие поцелуи способны передавать супругам всю гамму мироощущения друг друга, тем самым сближая их и упрощая общение.

— Ты этого хочешь? Упростить, сблизиться? — хотя, куда ближе, я голая сижу на бедрах муженька, тесно прижимаясь к его груди, а он, обнимая, периодические скользит руками по доступным для него участкам тела.

— Не знаю. Раньше — не хотел, потом — хотел, пока не понял, что с тобой может быть куда хуже, чем без тебя. Не знаю.

Сегодня у меня прямо-таки буйство гормонов. Я поцеловала его сама. Сначала в гладкую щеку, потом в кончик прямого носа, поочередно, в специально для меня, прикрытые глаза, губы тоже не обошла вниманием, но спустилась ниже, к подбородку. Приподнялась и достала макушки с золотыми локонами, давно хотела уткнуться в них лицом и проверить насколько волосы мягкие на ощупь.

Идиллию мне опять нарушил неугомонный эльф. Воспользовавшись тем, что моя «роскошная» грудь оказалась на уровне его лица, Нитрэс зажал между зубов мой сосок и стал играть с ним языком.

— Перестань! — прошипела я, не отрываясь от волос.

Лизнул, отпустил:

— Ты дорвалась до желанного и пользуешься, так почему я не могу? — и он всосал в рот другой сосок.

— Я тебя за шевелюру потрогала, а ты рот к интимному потянул. Впрочем, что мне мешает сделать тоже самое?

И я спустила руки, лежащие до этого на плечах муженька к его груди, начала осторожно царапать коготками его светло — коричневые «кругляшки». Оценил, застонал, но меня изо рта не выпустил.

Не знаю, к чему бы это могло привести, но внезапно земля под нами сотряслась и раздался рев невероятно мерзкий и холодящий душу.

— Ну, вот. Не так много и надо было. Хотя, я не возражал бы, объявись он позже, может, удалось бы и ритуал безбрачия снять. Оденься, ну или прикройся, Лойс будет здесь с минуты на минуту, как бы он сразу тебя… не уверен даже, что он может с тобой сделать при встрече.

Нитрэс оторвался от меня, усадил на одеяло, поднялся и стал поспешно облачаться в свой походный костюм, зорко посматривая по сторонам.

Я не помню, говорила ли уже или нет, что Лэадонис Нитрэс — редкостный мерзавец, конченный подонок и просто недостойный ублюдок? Вроде было что-то такое. Так, какого хрена я снова попалась на его удочку? Это у меня некая форма мазохизма или же идиотизма?

С чего бы я расщедрилась на подобные комплименты в сторону только что зацелованного мной муженька? Все просто. Нитрэс в очередной раз использовал меня в тихую и плевать он хотел на мои чувства, а возможно и самочувствие.

Он тут самца в период гона изображал лишь затем, чтобы вынудить Кастла действовать. А какой способ самый простой и не затратный? Естественно, немного или много, меня полапать. Причем эльф не сомневался, что Кастл за нами следит, а раз так, то спровоцировать и без того бешеного мужика будет раз плюнуть. Ну и, как сам Нитрэс сказал, можно еще и наложенное мной безбрачие попробовать снять. Гениально. Я, правда, им восхищаюсь. Никогда прежде такой скотины не встречала.

Насмешливо разглядывая недовольного моим бездействием, Лэадониса, я вздрогнула плечами и не картинно разрыдалась. Всхлипывала некрасиво, зато волосы, благо отрастила я их нехило, а подстричь все руки не доходили, рассыпались вокруг меня, свернувшейся калачиком (как-то в выпуске «Плэйбоя» видела на развороте такую позу, очень беззащитно). Я себе плакальщицу напоминала, но мужчины всегда такие мужчины, уверена, Лойс хотя бы из-за этого образа повременит с рукоприкладством.

И не ошиблась. Лэадонис только успел склониться надо мной, как я заметила, в непосредственной близости, заляпанные грязью носы сапог. Представление начинается.

Я вскинула зареванное мордаху, чтобы у Кастла сомнений не осталось. И чуть язык не прикусила от удивления. Стоящий передо мной мужчина был неузнаваем. Это лицо не могло принадлежать ему. Адамант настоящий владелец этих черт, но мой давнишний так и не ставший любимым герой мертв. А смотрящий на меня мужчина, судя по фигуре, никто иной, как Лойс.

— Иди сюда, моя хорошая — и голос окончательно развеивает образ Адаманта.

— Так дело не пойдет — отмирает Нитрэс, подозреваю, что для него новый облик Кастла тоже новость.

— Заткнись — одно слово и легкое покачивание пальцем, а муженек уже летит в ближайшие кусты безмолвно, подозреваю не по своей воле.

Меня поднимают вместе с одеялом, кутают в него и берут на руки. Не сопротивляюсь, просто смотрю на это лицо:

— Что ты сделал с собой?

— Не я, Земные хирурги творят чудеса, впрочем, как и психологи. Умм… как же сладко ты пахнешь! Я уже десять лет не вдыхал твоего запаха — шумно раздувая ноздри принюхивался Кастл.

— Зачем это лицо?

— Он единственный не вызвал у тебя отрицательных эмоций, да и неплохие черты…

— Где ребенок?

— У меня.

— Отдашь?

— Тебе. Когда окажемся дома — шагнул воронку телепорта Кастл со мной на руках.

Ну, по крайней мере, он по-прежнему честен и даже не попытался убить. Да и не стоит себя обманывать, силушки у Лойса не убавилось, а может и прибавилось, мне с ним не тягаться… пока.

 

Глава 25

Дворец в подобной местности никак не желал укладываться в моем голове и представлении о реальности. Как-то дико — кочки, грязь, булькающая жижа и посреди всей этой прелести — особняк. Еще и белокаменный, четырехэтажный и с балконами по всему фасаду.

А именно сюда нас с Кастлом и вынес телепорт. Вообще это какая-то тенденция — я у Лойса на руках. Меня никто еще столько на себе не таскал. Может у него это фетиш какой?

— Как тебе наш новый дом? — это он сейчас мне?

— «Наш»?

— Да, наш. Я построил его для тебя, себя и твоего ребенка — что-то я не понимаю.

— О каком ребенке идет речь? — раз он настроен отвечать на мои вопросы, не грех задать парочку.

— О Демитрии, конечно. Мальчик мне понравился, похож на тебя, с возрастом станет таким же непоседой.

Массивные двери, напротив, которых мы остановились, распахнулись. В проеме показалась женская фигура, следом детская и звонкий крик:

— Мама вернулась!

К гадалки не ходи — Дима. Мальчик протиснулся мимо темной эльфийки (думаю, временная нянька) и рванул к нам. Лойс поставил меня босыми ногами на дощатый пол крыльца, провел руками по плечам, ниже и остановился в районе талии. Дима обнял меня, прижимаясь лицом чуть выше колен.

— Помнишь, что ты мне обещал? — вдруг спросил Кастл у мальчика.

— Помню — шмыгнул ребенок.

— Раз помнишь, то чего заплакал, как девочка? А ну, не реви, герои не плачут — и отпустив меня, посадил Диму себе на руку в сгибе локтя.

— Прости, папа Кас — красота! Это что и как?

— Ладно, но это в последний раз ты так легко отделался — дернув малыша за острое ушко, усмехнулся Лойс и посмотрел на меня — пойдем в дом, тебе не мешало бы одеться, но в первую очередь обуться.

Я решила не гневить «гостеприимного» хозяина раньше времени и послушно засеменила следом за Кастлом. Во всей этой ситуации меня интересовал больше всего один вопрос: что за цирк твориться вокруг? Для начала, я узнала принятую мной за няньку, эльфийку, точнее никакая она не эльфа, передо мной элементаль, которую много — много сотен лет назад заключили в Тарт. И не думаю, что ее выпустили по амнистии. Я вообще, начинаю понимать всю глубину и ширину жоп… ямы, в которую угодила. Нет, ну в самом деле, только мне могло прийти в голову, что появление Кастла никак не связано со стихийными бедствиями на материках. Или случай с Тартом чисто техническая накладка строителей, не сумели они — любители тюремку надлежащим образом состряпать. Опыта у них, не хватило. Ой, правильно про меня Алек говорит — «человек из тебя не вышел, а эльф решил не входить». У Лойса, как и у любого темного, пусть он таковым является только наполовину, преобладает желание подмять всех и вся под себя. Его амбиции спали до тех пор пока не встретились с идеями моего мозга… куриного. Нашла коса на камень и вот… идет война.

За своими мыслями, не осознала всю торжественность момента. В холле, как я понимаю это именно он, столпилась куча народу, в основном знакомые все лица, я их, то в большой энциклопедии убийц видела (кстати, такая энциклопедия правда есть), то слушала байки от моих законников с иллюстрацией портретов в виде иллюзии. В общем, я с ними, можно сказать, была знакома.

— Саломея, дай мне свою ручку — кажется, сейчас будет наглядная демонстрация.

Ладонь я протянула, даже не уточняя, какую из двух рук ему отдавать на поругание. Кастл за моими гримасами не следил, но я понимала, что борзеть не стоит. Да и не забалуешь при мужике, у которого в рабочих самые отпетые мерзавцы.

— Познакомьтесь и запомните. Это МОЯ женщина во всех религиях, традициях и законах. Учтите, я не стану разбираться, выяснять или предупреждать. Любое действие в ее сторону — смерть — задрав мою руку над головой, Кастл выставлял на всеобщее обозрение клеймо, когда-то нанесенное мне в качестве брачной метки обычной кочергой. Избавиться от него я по сей день не удосужилась и даже рада, не думаю, что Лойс не повторил бы процедуры при сегодняшней встречи.

Одеяло поползло вниз, руку мне вроде забирать, еще не позволено, но через секунду левая грудь будет производить фурор перед кучей глаз. В последний момент все же ладонь вернули и я, шипя, закуталась в одеяло снова.

— Иори, отведи свою госпожу в мои покои — отдал приказ элементалю Кастл.

— А Дима?..

— А у нас занятия, которые, даже из-за твоего появления, никто не отменял — заметив, мою растерянность, все же пояснил — с ребенком почти не занимались, ни в магическом, ни в чисто общеобразовательном плане. Поэтому я решил взяться за его обучение. Вечером после ужина сможешь поиграть с мамой, а пока бегом на занятия.

Спустив Диму с рук, подтолкнул к одному из толпы мужчине. Мальчик послушно пошел. Не понимаю, как это? Что он сделал с ребенком? Не могут дети так быстро менять своих предпочтения, особенно в отношении родителей. А тут дрессура на лицо.

— Что ты с ним сделал? — не обращая внимание за двинувшейся куда-то вглубь дома Иори, спросила я не сдвинувшись с места.

— Ничего такого, любовь моя, купля — другая внушения и толика заботы. Ребенка нужно не только любить им еще и заниматься не мешает.

— Я занималась!

— Ну, да, пару месяцев, а до этого он был всего лишь любимой куклой папаши. Кстати, я хотел бы послушать историю того, каким образом мальчик оказался в твоих искусных ручках. Да и вообще, нам предстоит очень многое обсудить. Поэтому переодевайся и тебя проводят в мой кабинет.

— Почему ты такой спокойный?

— Это мы тоже обсудим, все, иди, Саломея.

И я пошла, не по своему желанию, просто, почувствовала, как он начал раздражаться. Нет, лучше ему не перечить лишний раз.

Покои у Кастла были роскошней прежних, оставшихся на его личном острове. Красивые тона, умелый выбор мебели, кровать снова необъятная, но не раздражает на общем фоне, даже балкон присутствует и вид ничего так. Все же четвертый этаж. Но, к моему ужасу, я поняла, что те, его прежние спальни были все же чисто мужскими, а эти напоминали фантазию домохозяйки. Они были семейными. Меня передернуло. А чего я хотела? Наверное, страданий. Да, определенно, я думала, Кастл сделает все, чтобы я начала страдать, терзаться, предполагала сотни пыток в мою честь, но никак не ожидала подобной… романтики.

Одежды мне на выбор предложили столько, что я не знала плакать или смеяться. С таким гардеробом можно менять туалеты каждый день и все равно всю жизнь ходить в новых тряпках. Мечта шопоголика, не иначе. Натянула первое попавшееся платье, благо оно было свободным, длинным и закрытым. С обовью повторилась та же история. От хорошей шпильки отказаться все же не вышло. И вот стою я такая вся загадочная, прикидывая стоит самой убиться или же повременить, дожидаясь, когда из Кастла добрый дух вылетит и останется одна дрянь.

Иори ждать моего решения не стала и жестом показала следовать за ней. Пошла. А куда деваться? Кабинет у Кастла, в отличии от спальни располагался на втором этаже. Большое окно занавешено портьерой, массивный стол, резные стулья, широкая софа в углу, пара гобеленов и книжный шкаф, ах да, еще камин и огромная шкура неведомого мне животного. Хороший кабинет. Чем-то мой напоминает, только тона темнее.

— Свободна — это Иори — располагайся — а это уже мне.

Уселась на софу. Угол меня не так сильно нервировал по сравнению со стулом на середине комнаты. Разгладила складки на платье, уставилась на носки новых туфель и посоветовала себе молчать.

— Вопросов больше не будет? Странно, полчаса назад ты уходить без ответов не желала — глаза я все-таки подняла на Кастла и тут же скривилась, чужое лицо, моего родного Адаманта, не шло убийце.

— Вопросы остались, но я боюсь, ты не захочешь на них отвечать.

— Рискни.

— Почему я до сих пор жива?

— А разве не должна была? Или тебя занимает, почему я по старой привычке не распускаю рук, хотя и имею на то все основания?

— И это тоже.

Кастл встал из-за стола, за которым сидел все это время, подошел к софе, но сел не на нее, а в ногах, на шкуру. Голову откинул мне на колени и, поймав мой взгляд, заговорил:

— Просто, я не вижу смысла. Это для тебя прошло всего ничего, для меня же минули года. Перебесился. Потом скучал долго, много. Думал, что все сделаю лишь бы снова увидеть тебя. Но, время шло. Отчаялся. А года два назад решил, что подготовлюсь и попытаюсь вернуться, если не выгорит, то хоть сдохну и мучиться больше не буду. Не сдох. Вернулся. Ради тебя. Из-за тебя. Как хочешь, так и думай. Всю душу мне изодрала, саму суть переиначила. Как же я могу на тебя руку поднять? Боль не только тебе причиню, сам загнусь…

— Ага, очень поэтично. Отпустить не судьба — за спрос же денег не берут?

— Прости, больше никогда. Пожелаешь уйти, придется убить меня по-настоящему. Иначе я не оставлю тебя.

— Ладно, со мной все ясно, к чему тебе мир понадобился?

— Хочу бросить его к твоим ногам… а также, мне не нравится, когда забирают мою собственность. Поэтому я верну свое и получу компенсацию. Темных я тряс по старой памяти, не знал, что теперь ты с ними дружишь. Обещаю с этого дня не шалить на их территории.

Кто бы сомневался. Уж точно не я. А все-таки неплохо хирурги над ним поработали. Глаза, нос, скулы, губы, даже овал лица смягчили, слегка округлив, не знай я Адаманта так хорошо, точнее не изучи я его лицо до последней черточки, вряд ли бы увидела в Лойсе своего исполина. Похож, да вот не совсем. Лицо то же, а мимика, выражение — совсем иное. Оттого создается диссонанс.

— Ты не хотел, чтобы здесь тебя узнали? Сразу, по крайней мере — Кастл поморщился — но почему это лицо?

— Запомнился, своей дурной любовью и твоим отношением к нему. Будто не мужчина, а сокровище. Тряслась над ним и его чувствами…

— Неправда!

— Со стороны видней.

— Что будет со мной и Димой?

— Все ждал, когда задашь этот вопрос. Ничего не будет. Ты моя. А мальчишка силен, со временем поумнеет, на тебя похож, а раз ты иметь детей можешь, как и мне теперь эта роскошь не доступна, будет наследником моим.

— У него отец есть.

— У тебя муж. Учти, любовь моя, я не убил эльфа только потому, что ты умрешь следом. Других причин сохранять ему жизнь, у меня просто нет. Но никто не мешает мне посетить его с визитом, после которого эльф лишится рук и ног. На тебе это никак не отразится, а вот он будет радовать мне глаз в качестве червя, коим является. И не стоит отпираться, что тебя это не волнует. Еще как волнует. Сама не так давно испытала на себе все прелести жизни калекой. И не кривись. Я знаю, что виноват. Знаю, что поступил, как конченная мразь. Да-да, я признаю, что был порядочным уродом. А еще прекрасно осведомлен, что ты так и не смогла справиться с собой.

— Ты о чем? — кажется, ввести меня в больший ступор Кастл не может.

— Боишься всех. Я и раньше в тебе эту загнанность видел. Думал, что это из-за твоего неудачного опыта избранной. Но, теперь знаю, что дело не в этом. Ты сломалась гораздо раньше. Когда попала в этот мир. Прежде я видел таких путешественников. Они все, как на подбор сходили с ума. Слишком рациональными были и чересчур, сильно въелась в них догма родного измерения.

— К чему ты это все рассказываешь? Я не понимаю — мне хотелось заерзать, но голова Кастла на коленях и его руки время от времени поглаживающие мои лодыжки, не позволяла с места сдвинуться.

— Я помогу тебе свыкнуться. Со мной ты можешь не прятаться. Саломея, я приму тебя любую…

Я не хотела смеяться. Вот, честно. Не собиралась. Но, истерика — вещь такая, подкрадывается незаметно и, разрешения спрашивать не спешит. Я засмеялась. Сначала тихо, почти ласково. А потом все сильнее и сильнее. Откинулась назад, запрокидывая голову, уже хохотала в голос.

Он это серьезно? Правда верит, что способен удержать меня? Или, что я позволю вырастить сына Лэадониса Кастлу? Да лучше с таким паршивым папашей, как Нитрэс, чем с сумасшедшим убийцей! Он же окончательно «крышей» поехал, пока на Земле куковал. Одно то, что Лойс уверен в моей короткой памяти, чего стоит. Мало того, что он мне ни даром, ни за деньги не нужен, так я еще ненавижу его. Уже не боюсь и на том спасибо. Страх он из меня вытравил похищением Димы. Кто бы мог подумать, что страх за ребенка может отключить ужас перед его похитителем.

В себя я пришла всхлипывая на груди Кастла. Он успел перебраться на софу, посадить меня к себе на колени и даже крепко прижать. Пришлось признаться, мысленно и осторожно: он добился своего, я про лицо. Непроизвольно я расслаблялась рядом с этим лицом. Мозг осознавал факт подмены, но что-то глубинное внутри меня успокаивалось, стоило Этим глазам посмотреть на меня и Этим губам улыбнуться.

— Ты простишь меня, не сейчас и даже не через десятилетие, но я знаю, что пока все делал правильно. И еще, я люблю тебя не потому, что нас объединил Императорский брак, не из-за твоей бравады, образа бестии или холодной хищницы. Я полюбил твою суть, тебя любую, со всеми достоинствами, которые для остальных недостатки, мне не страшно умереть за тебя и для тебя и это не слова. Ты же видишь это? Понимаешь.

— Отпусти мальчика.

— Нет. Ему нужна мать, а тебе нужен якорь. Я хотел бы им стать, но понимаю, что это пока невозможно. Поэтому уступлю это место мальчишке. Саломея, я не сделаю тебе или ему больно.

— Больше никакого внушения.

— Хорошо.

— Я не хочу спать с тобой.

— Спать, как раз будем вместе, но к близости принуждать не стану — и прозвучало это как-то странно, с подвохом — ну не щурь глазки, соблазнять мне тебя никто запретить не может.

— Что в твоем понимании будет считаться провинностью? Просто, хочу сразу решить, за что мне могут зубы выбить, а за что и шею свернуть будет проще простого.

— Никаких физических наказаний! Я тебя больше пальцем не трону. А провинность… только твоя попытка побега. Я уже говорил. Убьешь меня — свободна, нет — без выходок.

— Ты серьезно? — я даже взгляд оторвала от шелковой рубашки и посмотрела в глаза Кастлу, которые у него чуть ли не светились довольством.

— Еще бы. Как только, я упрочу свои позиции, сможешь снова играть в закон и управлять своим «Потешным Полком», который ты именуешь — гильдией.

— Историю учил.

— И не только ее — кивнул Кастл и ссадил меня с колен — а теперь пора обедать, раз уж мы завтрак пропустили. Остальное можно обсудить позже.

Он взял мою руку, ту самую с клеймом, склонившись, поцеловал тыльную сторону ладони, переплел наши пальцы и как на привязи, повел за собой из кабинета. Интересно, что же мне придется сделать в этот раз, чтобы избавиться от чокнутого убийцы? Неужели и правда лишить его жизни? Ага, легко сказать.

 

Глава 26

Анекдот смешной, вспомнился, пока я сама наблюдала за двумя, похожими на наших муравьев насекомыми. Я тут в роли мучителя. Не даю беднягам улизнуть с подоконника, на который сама их перетащила с пола. И уже с полчаса гоняю из угла в угол. Вот до чего может скука довести, прицепилась к букашкам. Впрочем, я не виновата в том, что не способна найти себе занятие.

Кастл сразу дал понять, что круг моих возможностей на данный момент весьма ограничен. Даже расписание дня мне составил. Утром меня ждало умывание и завтрак в компании Димы и самого Кастла. Затем мальчик уходил учиться, Кастл «работать», а мне надлежало развлекать себя самостоятельно. В распоряжении целый дом и любой, попавшийся на дороге, одушевленный предмет. Только, что делать в доме, где тебе даже чашку кофе самостоятельно налить нельзя, а любой собеседник готов согласиться с любым твоим словом, лишь бы поскорей слинять? Поэтому до обеда я развлекаюсь с тем, что под руку попадется. В обед снова совместная трапеза с племянником и Лойсом. После обеда прогулка с кучей охраны и только на определенной территории вокруг дома или в атриуме, который тут тоже есть. Потом мне позволяют пообщаться с Димой наедине, в игровой комнате (и такая есть, специально для малыша). Ужин все в той же компании, правда, вместо столовой — гостиная. Еще час Кастл выспрашивает у мальчика о прошедшем дне, полученных знаниях и вместо сказки на ночь рассказывает историю планеты. Но, наступает момент, когда Диму забирает нянька, чтобы уложить спать, а мы с Кастлом остаемся наедине.

Эти вечера мне больше всего напоминают о времени проведенном на его острове в плену. Только на этот раз, он ни к чему не принуждает, не пытается вызнать мои секреты и не изливает душу. Теперь Кастл делится своими планами, целями. И признаться, он удивляет меня своими суждениями и проектами. Кастл решил изменить мировой уклад. Он собирается централизовать политику, объединить армии и систематизировать экономику. Но больше всего удивляет, что во главе всей этой империи Кастл не себя видит. Власть он собирается отдать моим Законникам, а в идеале на верхушку посадить моего племянника. И никакие мои возражения особо его не трогают.

Вчера Кастл просто пригрозил мне, что поцелует, если не перестану перечить. Я не перестала. Поцеловал, а когда отпустил, продолжила. Правда, не долго. Как только он отошел от шока, вызванного моей наглостью и игнором на его лобзания, шикнув на меня, сбежал из гостиной. Я не гордая, попыталась донести до него истину, в постели. Оттуда он тоже смотался.

А сегодня утром заявил, что никогда подумать не мог, что наши отношения способны выйти на подобный уровень. Я поинтересовалась, на какой такой уровень и сама слегка опешила, когда Кастл определил мое вчерашнее занудство и свое нетерпение — семейной ссорой.

Уже время к обеду, а я так и не могу понять, почему его фраза вызвала у меня бурю эмоций. Вот и гоняю муравьев из стороны в сторону. Хотя, есть еще кое-что. Сегодня ночью, когда Кастл впервые не был рядом, мне приснился Остров. И увиденное совершенно не понравилось. Нитрэс собирал армию. Он созывал расы присоединиться и пойти войной на Темную Империю, которая якобы виновата во всем, начиная с стихийных бедствий и заканчивая моим и Диминым похищением. Я пару дней назад узнала, что Кастл весьма продуктивно пообщался с Люцианом, глупый эльфеныш не узнал убийцу, больше того почти сдружился с ним. Весомый повод для Лэадониса, чтобы начать резню. В общем, куда не кинь — один клин.

Над муравьями я сжалилась и выпустила в оконную щель, а сама, оправив юбку, вышла из комнаты. Мои бесполезные метания ни к чему не приведут. Надо поговорить с Лойсом. Конечно, не факт, что он будет готов слушать, но ведь последний месяц слушал. Так почему бы и нет? Хуже вряд ли сделаю.

В холе поймала за хвост Оно, и не в переносном смысле, а в прямом. Оно — метаморф, редкий представитель вида, бегал от властей в лисьей шкуре слишком долго, да и когда поймали, отказался принимать более разумную ипостась, так и оказался в Тарте, а впоследствии в служении у Кастла. Почти пятилетнее пребывание в шкуре лиса, не прошло безрезультатно. Теперь Оно не способен на полный оборот и застрял, между лисой и гуманоидом. Вытянутый череп, шерстка, уши лисьи торчком, хвост — самые примечательные отличия. Сначала нашего знакомства Оно показался мне самым безобидным и смешным из окружающих маньяков — рецидивистов потому, огребал от меня больше остальных, особенно страдал хвост. Ну не могла я пройти мимо и не дернуть пышную, рыжую прелесть.

Вот и сейчас поймала его за хвост и поганенько похихикала, когда Оно зашипел на меня совсем по — кошачьи.

— Госпожа, Вы — мерзкое, человеческое отродье, если не прекратите, дергать меня за хвост, я покусаю Вас! — о, какие двусмысленные угрозы, прямо вся дрожу!

— Заманчивое предложение, рыжик, только действовать надо поосторожней — с придыхание, наклонилась я, к попятившемуся метаморфу — а то Лойс что-нибудь заподозрит и лишишься ты, малыш, хвоста в придачу к ушам.

— Это несправедливо! Вы все время издеваетесь надо мной, а мне даже ответить нечем!

— Ага, бедняжка, это я тебе за жертв, твоих безвинных, мщу. Ладно, ближе к теме — где Кастл?

— Господин занят.

— Так иди и заставь его освободиться, мне надо с ним поговорить.

— Госпожа, в данный момент это невозможно…

— Ну что ж, раз ему дела важнее меня, пойду и застрелюсь из его любимого револьвера… или, нет, передумала, пойду постреляю во всех попадающихся мне навстречу существ. А что? Хоть так себя развлеку. Он же мне не запрещал вас убивать.

Лис оскалился, пошипел, еще раз оскалился и рыкнул:

— Никуда не уходите, Госпожа! Я немедленно передам о Вашем пожелании Господину — и исчез в воронке портала.

Я уселась на диванчик в углу и принялась ждать. Правда, недолго. Кастл появился минут через семь. Взлохмаченный, рубашка застегнута криво, штаны вообще на одном ремне висят, в сапоги не заправленные, на шее засос, впрочем медленно исчезает. Нда, занят он был по крупному, а тут я, надеюсь, успел свое занятие… кончить, иначе будет лютовать. Знаю я мужиков, все стерпят, любые невзгоды преодолеют, но к неудовлетворенности, так и не смогли привыкнуть.

— И о чем таком срочном ты хотела поговорить? — заметив мой осмотр, первым заговорил Кастл.

— Теперь даже не знаю. У тебя, как посмотрю занятие было посрочней, да и поважней. Все-таки с утра пораньше решил здоровье поправить.

— И? Я свое «здоровье» берегу.

— Так отчего мне его поправлять запрещено? Если уж, ты вон как радеешь за здоровый образ жизни?

— Оттого и запрещено, чтобы прониклась и захотела его поправлять вместе со мной. Тогда и мне заниматься «здоровьем» в других местах не придется.

— Ух, ты, упрекаешь?

— Что ты, и в мыслях не было. А с чего тебя так мое занятие «здоровьем» озаботило?

— Что ты, и в мыслях не было — передразнила я Кастла — просто боюсь, как бы ты с этими занятиями не надорвался, не молодой уже.

— Ну да, ты еще мне о возрасте напомни, деточка. Саломея, прекращай, ты же не из-за того, что я сплю со шлюхами, вдруг возжелала поговорить? К тому же, ты не хуже меня понимаешь, что дележ с тобой постели никак не способствует моему покою, если я не буду сбрасывать напряжение, все закончится насилием и уверяю тебя, мне от твоего сопротивления будет не холодно, не жарко. Конечно, потом я «осознаю» всю глубину нанесенной тебе раны… до следующего раза, который повторится очень скоро потому, что не думаю, что буду способен остановиться. Так, что говори уже, что хотела сказать.

Если честно, я слегка растерялась. Просто, раньше Кастл никогда не разговаривал со мной вот так и никогда не пытался, по — настоящему не пытался, сдерживать себя. Это что-то новенькое. И мне это не нравится. Лучше бы он продолжал быть картонным злодеем, которого можно всегда и во всем обвинять. Было бы легче.

— Ты знаешь, что Нитрэс собирается идти войной на Темную Империю? — все-таки очнулась я от впечатлений и заговорила.

— Знаю. Я не идиот, Саломея. Хотя, по твоему личику заметно, что наши мнения в этом вопросе не совпадают. Понять, что агрессия неизбежна можно было сразу. Слишком многое поставлено на карту. Я могу только пообещать, что твоего ненаглядного не убьют. Остальное, увы, изменить мне не под силу.

— Ты так уверен в победе?

— Без сомнения. Моя сила возросла. Ты сама уже это поняла. Каждый переход в другие измерения дает больше манны, но есть еще кое-что, с возрастом маги моей семьи всегда становятся могущественней. Сейчас я уже не один из сильнейших, а просто сильнейший из живущих магов на планете. Все, кто могли бы бросить мне вызов — мертвы. Помимо этого, в моей власти армия узников Тарта. Позже, я возможно избавлюсь от них, но пока они полезны, я буду пользоваться их силой. И еще, кое-что. Саломея, у меня, в отличие от Нитрэса есть цель. У него, она тоже есть, но не настолько важная и серьезная. Эльфа интересуют только его задетая гордость и властолюбие. У меня мотивы иные.

— Если бы ты не похитил Диму и меня…

— Я тебя умоляю, не льсти себе, любимая. Настолько значимой ты, можешь быть, разве что для меня. Касательно ребенка, я для него лучше родитель, чем настоящий отец. Он, конечно, желает вас вернуть. Но, почему? Ребенка для упрочнения статуса, возможно, ему претит мысль, что мальчика могут воспитать настоящим правителем, но не более. А с тобой еще проще. Саломея, ты покоряешь мужчин тем, что сама не покоряешься. Им это нравится, твое постоянное сопротивление. Эльфу особенно. Его забавляет ломать твои стереотипы, играть на грани. То приблизит, то оттолкнет и ждет насколько хватит тебя, а потом снова делает попытку сближения. Думаю, переспи ты с ним и все стало бы гораздо проще, но нет, сначала ты сама не далась, а теперь я не позволю. Кстати, скрепи ты ваш союз добровольно и с удовольствием, думаю, не стал бы мешать вам. Убил и дело с концом. Хотя, лгу, конечно. Искалечил бы этого эльфа до неузнаваемости, помучил бы тебя и все равно не отпустил. В противовес эльфенышу, я отходчив. Он же после нашей совместной ночи почти убил тебя. Это я к тому, чтобы память девичью освежить. Так подумай, радость моя, а стоит ли возвращаться к доброму эльфийскому герою или все же злой маг предпочтительней?

— Мягко стелешь, да жестко будет спать. Все эти речи. Нитрэс также красиво рассыпается в них. Но, я не вижу существенной разницы. Вы оба стремитесь к мировому господству. Только он, в отличие от тебя, не сумасшедший убийца, который когда-то на моих глазах убил ребенка, потравил кучу народа, уничтожил того, чье лицо сейчас носит и не стрелял в ноги калеки, чтобы проверить, а не обманывает ли она его. Все это делал ты, милый, а не Нитрэс, который хоть и мечтает меня придушить без ущерба для себя, никогда так не поступал.

Я видела это. Кастл от моих слов корчился, нет, не внешне, его тело было напряжено, но он ничем не показывал своих эмоций, а вот глаза, дергающийся уголок рта. Каждое мое обвинение достало оппонента. Он молчал, нечего было сказать. Я знаю, что когда-то обрекла его на смерть, потом жалела, что сама не убила, знаю, что с врагов признания вины не требуют. Но, за это время, Кастл как-то плавно из врагов превратился в обидчика. То есть, я мало того, что ощутила свое желание простить его, так в нагрузку признала себя слабей. Увы, второе было очевидно, мне никогда не тягаться силами с Кастлом, и победа возможна только подлостью. А что касается прощения. Тут скорее виной всему Нитрэс. Именно эльф заставляет видеть в Кастле не только гада, но и антипода моего муженька. Конечно, Лэадонис не принес мне и половины той боли, которую я испытала благодаря Кастлу, но как человек справедливый я вынуждена была признать, что Кастл никогда не манипулировал мной, как Нитрэс. И еще, я ничего не сделала эльфу, ничего плохого, наоборот старалась помочь, в силу ли наших специфических отношений или же просто по доброте душевной, честно ответить на этот вопрос у меня не получиться. А вот, Кастл с самого начала получал от меня ровно столько оплеух, сколько я не жалела ему отвесить. И все равно, он не убил меня, не покалечил (ног я лишилась из-за сестрицы), мстил только в ответ, но сам, как дурак потом страдал, наверное, потому, что любил. И сейчас любит. Я это понимаю, глядя в больные глаза, но… да, это снова она — моя Гордость, такая на прощение, если и сподобиться, то посмертно.

— Я принял, Саломея то, что ты не прощаешь, принял, что не забываешь и принял, что не любишь. Но, неужели ты настолько сука, что не можешь хотя бы пожалеть? И не смотри так. Я не гордый, твоей гордости хватит на нас двоих, как и моих пламенных чувств. За эти года, согласен даже на твою жалость, только не уходи. Попытайся остаться, хотя бы раз.

Он подходит ближе, протягивает руку, но тут же отдергивает:

— Подумай о моих словах, а я пока приведу себя в порядок.

— Проще говоря, закончишь поправлять здоровье?

— Нет, приму ванну, тебе же мой вид неприятен? Не удивляйся, в отличие от эльфа, мне не нужна никакая особая связь, чтобы понимать свою женщину с полуслова.

— Просто тебе никто такой возможности не дал…

— Ну и это тоже, потому приходится полагаться на свое чутье.

По-мальчишески подмигнул мне Лойс, в совершенно несвойственной для него манере, что-то насвистывая, легкой походкой, будто и не было сейчас у нас с ним отвратительного разговора, ушел в сторону лестницы.

«Подумай о моих словах» — о чем тут думать? Если Кастл хотел сравнения с Нитрэсом, он его добился. Я сравнила. Предпочтения… да никаких. Ну, если только выбирать из двух зол меньшее. А так — я задумалась лишь над тем, что как-то не везет мне с мужиками. Все ублюдки, как на подбор. Стоило бы сбежать куда-нибудь от них и никогда не встречаться впредь. Но, с одним я связанна напрямую, а второй скорее сдохнет, чем отпустит. И вот, опять тупик. Нет выбора. Да и желания выбирать, тоже нет.

 

Глава 27

Димка и раньше казался мне непоседливым, но каким-то шуганным, своими великосветскими няньками, теперь же ребенок стал куда смелее и оттого вредительней. Прежде даже не подумала бы, что один маленький ушастый эльфеныш способен запугать взрослых отморозков до такой степени, что они при звуках детского голоса начинают судорожно искать себе схрон. Дима же, кажется, не понимал, что дядьки с ним не играют и потому, по всем правилам пряток искал их до победного, а обнаружим место дислокации нещадно пытал кого вопросами, а кого и подвижными играми на свежем воздухе. Мне нравилось наблюдать за этими баталиями и вместе с тем было немного страшновато, ребенок же все-таки против таких верзил.

Обычно, я усаживалась на террасе с бокалом белого вина и корреспонденцией, разумеется той, к которой меня допускали. Мне нравилось разворачивать конверты похрустывая свежей бумагой и сделав небольшой глоток отливающей янтарем жидкости, перекатывая ее на языке вчитываться в ровные, всегда каллиграфически аккуратные буквы послания адресованного Лэадонисом Нитрэсом господину Кастлу Лойсу. Эти письма всегда содержали один характер повествования и никогда не выражали истинных чувств моего светлейшего супруга. Начинались они приветственными речами с перечисления титулов и званий. Плавно переходили к требованиям вернуть жену и сына, затем следовали завуалированных угрозы, которые к концу выглядели уже, как откровенный торг и оскорбления, а апофеозом являлось долгое прощание с обещанием кары небесной на голову провинившегося Лойса. Поначалу было весьма увлекательно читать подобное, но уже через месяц я стала с большим интересом почитывать светскую хронику, которую также с дозволения Лойса мне приносили.

Кстати, оттуда я узнавала последние новости о острове, который весьма неплохо существовал и без меня, прочла о рождении наследника у морского народа, Айрис судя по портрету цветет и пахнет. Алек тоже неплохо устроился, курирует все наемничьи гильдии мира и наконец женился на Римме. Люциан прослыл, по мнению авторов статей, истинным правителем. Темная империя не просто восстала из пепла, она заключала политические, экономические и дипломатические союзы. В общем, жизнь продолжалась и без вмешательства в ее размеренный поток Саломеи Штайн.

Единственное, что вызывало беспокойство — это покорение других государств Лойсом. Он не трогал остров и темных, но остальные страны начинали склонять перед ним головы. По правде сказать, ничего удивительного в этом не было. Амбиции Кастла всегда были его главным достоинством и самой очевидной ахилесовой пятой. Этот мужчина не мог без власти, но и сохранить главенство никак не удавалось из-за постоянного желания биться за все новое и новое превосходство. В истории полно таких примеров, но Кастл похоже не особо интересовался историей пока жил в моем мире.

Вино закончилось, Диму увели на занятия, а корреспонденция потеряла свою прелесть после того, как я прочла о покорении долины исполинов.

— Ты сегодня особенно задумчива — на плечи легли теплые ладони.

— Скорее ленива. Ничего не хочется — вполне правдиво ответила я, действительно, кроме свободы ничего не хочется. А ее мне как раз никто не обещает.

— Возможно, это погода так на тебя влияет? Я заметил, что окончания теплых дней делает тебя более меланхоличной. Не любишь холод? — Кастл убирает руки, но только. Чтобы обойти мое кресло и усесться в близнеца напротив.

— Ты уже спрашивал. Мне безразличны времена года. Они всегда сменяют друг друга и от моей любви ничего не зависит. Впрочем, от меня сейчас вообще ничего не зависит — я устала говорить одно и то же, потому встаю, под ноги падает плед, что до этого приятно согревал колени — пойду выпью, чего-нибудь горячего.

— Постой — он ухватил меня за запястье и прижался к руке лбом — скажи, ты специально избегаешь меня?

Я удивленно приподняла бровь:

— Даже в мыслях не было. Мне казалось, это у тебя времени не остается, ты же так активно взялся покорять мир — я честно старалась говорить без иронии.

— Я делаю это для нас…

— Нет, ты делаешь это для себя. Мне не нужен мир, который ты пытаешься создать через войну и тем более мне не нужны рабы, которые появляются с геометральной прогрессией. Кому ты врешь, Кастл мне или себе? Посмотри, чтобы ты не пытался создать получаются в итоге одни руины, на которых невозможно построить что-то даже приближенно похожее на жизнь. Никакие просьбы, уговоры и угрозы не действуют. Так, о чем нам говорить? О несбывшемся?

Лойс отпустил мою руку и откинулся в кресле, прикрыв глаза. Эта демонстративная попытка уйти от реальности только еще больше убедила меня в правильности сказанного. Я никогда не стремилась читать лекцию о вреде тирании, но раз уж мы об этом заговорили, стоит все же высказаться, чтобы больше не возвращаться к этому вопросу.

— Хочешь сказать, будь я менее жесток и твою благосклонность было бы проще завоевать? — его глаза снова смотрели на меня, испытующе и в тоже время с издевкой.

— Не передергивай. При чем здесь моя благосклонность?

— При том, любовь моя. Когда мужчина не может добиться желаемого, он начинает ставить себе иные цели, которые будет проще реализовать. И так было всегда. Я не открыл что-то новое. Наоборот, доказал истину, ставшую уже постулатом. Не можешь завоевать женщину, завою мир и брось его к ногам любимой. Вдруг, оценит?

— А, если нет?

— Тогда она — дура — Кастл резко поднялся и больше ничего не сказав, вышел с террасы.

— Сам дурак. Кому нужен мир, если он идет в комплекте с психом — садистом? — буркнула я вслед.

Хотя, надо отдать ему должное. С момента моего принудительного появления здесь, я не испытывала на себе никаких членовредительств. Не было мне тут плохо. Вот это особенно задевало. Как мне, по сути пленнице маньяка — убийцы может быть неплохо у него в плену? Прямо Стокгольмский синдром на глазах развивается. И почему Дима с каждым днем все меньше хочет разлучаться с Лойсом? Он иногда оговаривается и зовет его — «папой Кас» куда это годится? Вопрос хороший, вот только он даже мысленно звучит скорее философски, нежели возмущенно — негодующе.

— Мама! А к нам папа приехал! — ребенок выбежал из угловой комнаты, когда я почти дошла до кухни и чуть не сбил меня с ног.

— Какой папа? — на автомате спросила я.

— Которого ты настоящим считаешь — так! Кажется, я начинаю догадываться. И какого черта тут появился Нитрэс? Неужели о нас с сыном вспомнил спустя почти год. Его еженедельные записульки не в счет.

— Ну и где этот настоящий папа?

— С папой Касом общается в малой гостиной.

— Ты уже с ним встречался?

— Нет, пока. Хотел тебе сначала рассказать.

— Ладно, пойдем поздороваемся с папой — и я еще говорила о меланхолии. Да во мне все кипит. Не терпится с «милым супружником» пообщаться.

…-назови цену. Хочешь этот остров? Ты его можешь получить в любое время. Я отдам тебе любую землю.

— Дорогой, а не много ли ты на себя берешь? — двери я все же распахнула некультурно, с ноги.

— Саломея, любовь моя тебя не учили стучаться? Или не говорили, что когда взрослые разговаривают детям не полагается вмешиваться?

— Заткнись, Кастл — рявкнула я, совершенно не настроенная на шуточки убийцы — я, конечно, понимаю, что дети — это святое, но торговаться моим островом не позволю!

— Любимая, ты все неправильно поняла, тут дело не в нашем Диме, господин Нитрэс желает купить тебя. Да-да, не поверишь такие сокровища предлагает, что я даже на мгновение задумываюсь, не продать ли тебя… Шучу, шучу, уверен будь что стоящее он бы на тебя это менять не стал — нда, отменное чувство юмора у Кастла.

— Получается папа не за мной приехал — ну вот, сейчас польются крокодильи слезы, надо менять тему, срочно!

— Дима, а тебе разве со мной плохо живется? Ты хочешь вернуться к этому зануде в замок? — Кастл подошел к ребенку и приподнял его опущенную голову за подбородок.

— Нет, но… я ему не нужен?

— Нет, Димка, это он тебе не нужен. У тебя же есть я. Самый настоящий папа и она — тычок пальцем в меня — самая настоящая мама.

Дите все-таки хлюпнуло носом, но уже уткнувшись головой куда-то в живот Лойсу.

— Это мой сын — прорычал Нитрэс, поднимаясь с кресла, на котором до этого вполне вольготно восседал.

— Да? А что так поздно вспомнил?

— Он угрожал мне, что убьет вас.

— Я тебя умоляю! Кастл никогда не был способен меня убить! А на ребенка ты пле…

— Умолкни милая и отведи Диму на занятия по фехтованию, с которого он весьма наглым образом сбежал и будет наказан Закарием.

— Нет! Сегодня на ужин «мясо в горшочках»! Закария опять оставит меня без вкусностей — как будто и не было только что слез, Дима ухватил меня за руку и сам поволок из комнаты.

А я, словно покорная овца последовала приказу Кастла. Впервые в жизни последовала добровольно поняв, что перегнула палку и чуть не обидела своего ребенка из-за какого-то урода.

Сдав Диму с рук на руки, я сама пришла в кабинет Лойса и усевшись на его место, кстати весьма жесткое и неудобное, принялась ждать. Кастл пришел только через пару часов. Вид имел цветущий, причем цвел у него фингал под левым глазом. Ворот рубашки был разорван, а костяшки на пальцах сбиты в кровь.

— Как хорошо, что тебя не придется искать — выдохнул он подходя ко мне. Весьма нагло выдернул меня со стула, уселся и еще более нагло усадил меня к себе на колени.

— До чего договорились?

— До того, что еще раз дернется в нашу сторону и акантовая усыпальница обзаведется постояльце. Я посоветовал ему жить в свое удовольствие пока может.

— И он вот так, просто, отступился?

— Нет, конечно, мы договорились. Диме нужно обучаться причем не просто с мастерами, ему необходимо академическое обучение, впрочем, как и тебе. Ты же у нас тоже непроста девочка. Вот я и подумал, раз ты все равно не можешь пока ни понять, ни смириться, почему бы вам с малышом не поучиться в Академии Межрассовых Культур? Весьма приятное место, а главное неподконтрольное никому. Я смогу навещать вас, впрочем, как и твой идиот — муженек.

— Лойс, ты вдруг вернул себе мозги и рассудок? — нда, что с мужиками хорошая взбучка может сделать.

— Не ерничай. Я решил дать тебе немного больше свободы, ты же из-за нее ведешь себя невыносимо? К тому же, я кое-что понял, хоть ты и пыталась до последнего мне этого не показывать — внезапно я почувствовала легкий поцелуй в шею и… не стала дергаться.

— И что же ты понял?

— Любимая, а ведь ты простила меня. Не просто поняла и уж точно не приняла, но простила. Ты уже не бежишь, а просто ждешь когда отпущу. Ну, вот, дождалась отпускаю.

— Ага, поводок ослабил.

— Нет. Отпускаю, поучишься, наверстаешь упущенное и если после твое решение на мой счет не изменится я не стану заставлять тебя быть со мной в качестве любимой женщины.

— А в каком тогда качестве?

— Ммм… Как сладко ты пахнешь — приехали, он тут мои волосы нюхает и вешает мне лапшу на уши, что все норм — мы можем попробовать стать друзьями.

— Сам- то веришь? А если я к Нитрэсу вернусь?

— Убью! Боги, в каких травах ты купаешься, что пахнешь слаще всяких цветов?

— Эти травы называются — Лойс, при таком воздержании я даже после выгребной ямы буду для тебя самой сладкой. Кончай меня лапать и говори, когда я смогу отправиться вместе с Димой в эту прелестнейшую Академию.

— Прости, увлекся. А обучение вы сможете начать через декаду — погладив напоследок мое бедро скрытое под юбкой, Кастл ссадил меня с колен.

— И ты правда отпускаешь нас?

— А куда мне деваться. Пока мальчик рядом с тобой, ты не даешь ему разойтись, но стоит твоей аномалии стать чуть дальше от него, как Дима начинает своей магией рушить мой дом. Так дело не пойдет. Дом мне, конечно, не смертельно жалко, но ребенок может сам пострадать. А он мне нужен живой и здоровый.

Кто бы сомневался, такие грандиозные планы. Ну-ну… Поглядим, что нам день грядущий готовит. А пока можно немного расслабиться и позлорадствовать представляя, как Кастл разукрасил Лэадониса, зуб даю он так просто за фингал не отделался.