– Разве ты не встречаешься с Ромильдой? – спросила Джессика, чувствуя, что идет ко дну. Она должна что-то сказать, объяснить, но Эван смотрел на нее с такой надеждой, что Джессика не смогла этого сделать, хоть и понимала, что это трусость с ее стороны. – Вроде вы с ней так хорошо поладили на пикнике, да и политические связи ее отца пригодились бы во время вашей избирательной кампании.

– Она уже вернулась в Европу.

– Понятно.

– Но дело не только в этом. Ромильда, конечно, прелестна, но она не для меня, – объяснял Эван. – Мне нужна девушка... ну, со старомодными, что ли, взглядами, которая ценила бы все то, что ценю я. Родителей, домашний очаг, яблочный пирог по праздникам понимаешь? Женщина, умеющая выделить в жизни главное. Такая, как ты, Джессика.

Джессика в эту минуту не сомневалась, что Эван пересказывает слова отца. Возможно, ему и в самом деле нужна именно такая женщина, как он описал, но только Джессика не из их числа. Она уже собиралась тактично дать ему понять, что у нее есть другой – не называя имени, – когда он снова заговорил:

– Сегодня утром у меня уйма работы, а попозже родители предлагают встретиться, и я подумал, что мы могли бы впятером пообедать.

– Впятером?

– Ну да, по-семейному, Дамиан тоже будет. Полдень тебе подойдет?

– А-а...

– Прекрасно. – Он вернулся к своим бумагам. Джессика минутку помедлила, затем встала и вышла из кабинета. Она чувствовала, что кровь отхлынула от ее лица; с трудом дотащившись до своего стола, она обессиленно плюхнулась на стул.

– Мистер Драйден уже у себя? – Джессика даже не заметила присутствия миссис Стерлинг.

Джессика подняла голову и кивнула.

– Но ведь еще только девять!

– Да, для него рановато, – пробормотала она.

– Да что с ним такое стряслось? – недоумевала секретарша, не в силах скрыть изумления. – Ладно, спрашивать ни о чем не будем, а вознесем молитвы. Я уж было потеряла с ним всякое терпение. Дамиан слишком его распустил в последнее время.

Джессика выдавила из себя слабую улыбку. Миссис Стерлинг двигалась по кабинету с той энергичностью и сноровкой, которые были ее отличительными качествами. Она вскипятила кофе, и густой аромат помог Джессике выжить. Когда кофе был готов, миссис Стерлинг налила чашечку для Эвана и отнесла к нему в кабинет. Джессика не слышала, о чем они говорили, но Эван, очевидно, оказался на высоте, потому что секретарша вернулась с сияющим видом.

Джессика молча сидела за столом, предаваясь печальным думам. Кажется, она упустила единственную возможность рассказать Эвану о своей любви к другому. Хотя, пожалуй, было бы нечестно делать такое признание, ни слова не сказав Дамиану. К тому же она вовсе не уверена, что Дамиан тоже испытывает к ней какие-то чувства. В этом уверена только Кэти, а она склонна к театральным преувеличениям и легко путает желаемое с действительным. Джессика не сомневалась, что нравится Дамиану, а вот насчет любви у нее уверенности не было.

Делать нечего, придется смирненько ждать, как будут разворачиваться события. Эван так старается только ради отца, значит, отношения их будут чисто внешними. Обольщать ее он явно не собирается, судя по всему, он по-прежнему любит эту таинственную Мэри Джо.

Утро пробежало быстро в приготовлениях к процессу Эрла Кресса, начало слушаний которого было назначено на завтра. Внимание местной прессы к этому делу непременно должно было вызвать интерес и к фирме Драйденов, и к попытке отца Эвана баллотироваться в сенат. Общественность со своей стороны надеялась на реорганизацию образования в школах округа.

Около полудня Эван появился из своего кабинета и, разулыбавшись Джессике, объявил:

– Я собираюсь украсть на пару часиков эту очаровательную особу.

Миссис Стерлинг одобрительно кивнула.

Джессика достала сумочку и поднялась, лелея надежду, что во время обеда удастся улучить несколько минут, чтобы поговорить с Дамианом. Крайне необходимо растолковать ему эту неловкую ситуацию, а может, даже попросить совета.

К полному разочарованию Джессики, такой возможности не представилось. Втроем они встретили родителей Эвана в «Хилтоне». Обед, что называется, прошел в сердечной атмосфере, все были в превосходном настроении – все, кроме Дамиана, который явно игнорировал Джессику. Глядел на нее как на пустое место.

Она решила напомнить ему об общих радостях и с нетерпением дожидалась перерыва в разговоре.

– А мы с Дамианом недавно были в Кэннон-Бич, – весело объявила она, как только принесли салаты. Родители обменялись многозначительными взглядами.

– Да, Эван, не забывай почаще возить туда свою девушку, – посоветовал Дамиан брату.

– Что же ты мне раньше не сказала, Джесс? – тут же отреагировал Эван. – Я сам без ума от американских горок. Как только управимся с процессом Эрла Кресса, сразу рванем в Кэннон-Бич. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась Джессика упавшим голосом. Она взглянула на Дамиана, который был полностью поглощен своим салатом. Казалось, ему было все равно, с кем она будет встречаться, и мысль, что Эван станет прижимать ее к себе на американских горках, ничуть не волновала его. Ничуть.

После обеда они направились в один из конференц-залов на втором этаже гостиницы, где была назначена встреча с прессой. Здесь Уолтер Драйден, окруженный семьей, официально объявил о своем намерении баллотироваться в сенат.

Смешавшись с толпой друзей дома, газетчиков и политиков, Джессика имела возможность полюбоваться на семью Драйден со стороны. Милые, симпатичные люди, свято верившие в американскую мечту. Она от души симпатизировала им и искренне желала удачи Уолтеру Драйдену.

Под вспышками камер она пробралась к самой стене комнаты. Ей не совсем было понятно, зачем Эван притащил ее на это мероприятие. Должно быть, хотел продемонстрировать отцу, какой он послушный мальчик.

Джессика знала, что в жизни случаются нелепые повороты, но таких крутых все-таки не ожидала. Она нисколько не сомневалась, что именно Уолтер Драйден вбил в голову сына идею встречаться с ней. Почему бы и нет? Всем известно, что она была к Эвану неравнодушна. К тому же их семьи так дружны. Вполне естественно, выбор пал на нее, а тот факт, что теперь она работает вместе с Эваном, значительно упрощал все дело.

Младший Драйден, собравшийся показать себя в новом свете, искренне надеялся исцелиться от своей боли. А для исцеления что может быть лучше девушки, когда-то смотревшей на него обожающими глазами?

Вот только теперь эти глаза направлены в другую сторону. На человека, который твердо вознамерился совершить благородный поступок и отойти в сторону ради брата.

Впервые за много месяцев Эван выразил желание забыть о прошлом и начать новую жизнь. И Дамиан неколебимо верил, что причина в ней. Поэтому он и пальцем не шевельнет, чтобы изменить ситуацию, даже если он ее любит.

Всю следующую неделю имя Драйденов не сходило со страниц газет, звучало по радио и телевидению, вечерняя пресса помещала ежедневные отчеты из зала суда. Там Джессика впервые увидела Эрла Кресса, и простосердечие юноши произвело на нее огромное впечатление. Он вовсе не собирался подрывать школьную систему округа огромным денежным иском, а, наоборот, ратовал за ее улучшение – ради других спортсменов. Эван договорился о личном педагоге для юноши, который надеялся вернуться в колледж через год и продолжить учебу, чтобы получить диплом. В будущем он сам мечтал стать педагогом высшей школы.

Великодушие Эвана по отношению к своему подопечному трогало ее куда сильнее, чем его профессиональное мастерство. Драйдены, похоже, каждый вечер устраивали приемы в связи с приближающимися выборами, но на присутствии Эвана не настаивали, чему Джессика была очень рада, хотя и знала, что Дамиан принимает активнейшее участие в кампании отца. Она по-прежнему жаждала поговорить с ним, но он ее избегал. Виделись они редко, а когда это случалось, ему было не до нее.

В пятницу суд удалился на совещание. Джессика вернулась в офис, предпочитая там подождать вердикта. Эван провел защиту великолепно, и она была уверена, что Эрл выиграет дело, но нервозная обстановка слишком утомила ее.

В офисе, как всегда во второй половине дня, кипела работа. Стучали компьютеры, факсы и ксероксы, посыльные курсировали из одной комнаты в другую. Тут тоже атмосфера была нервозной и наполненной ожиданием.

Джессика прошла к своему столу, сбросила туфли и растерла онемевшие икры пальцами. Мышцы болели, она была измотана – и физически и морально – после сумасшедшей недели. Скорее бы попасть домой – и в горячую ванну, а потом на диван с книжкой. И спать – ей просто необходимо выспаться. Встанет не раньше полудня.

Миссис Стерлинг куда-то вышла, а Джессика уже успела слегка расслабиться, когда в кабинет вошел Дамиан. Он резко остановился, увидев, что она одна.

Джессика окаменела, не смея даже дышать.

– Привет, Джессика, – с трудом выдавил он.

– Привет.

– А где миссис Стерлинг? – первым справился с собой Дамиан. Тон его был сугубо деловым, будто он никогда не держал ее в объятиях, и весьма учтивым, будто она была для него всего лишь знакомой, к тому же не очень близкой.

– Вышла по делу, – ответила она и добавила: – Суд совещается.

– Понятно. – Он прошел к столу миссис Стерлинг и положил стопку бумаг в папку для входящих документов.

– Как поживаешь? Ходишь в тот итальянский ресторанчик? – спросила она, чтобы задержать его. Ей так хотелось напомнить ему об удивительном времени, проведенном вместе, она так мечтала, чтобы он понял ее намек – те дни стали для нее самыми счастливыми в жизни. Неужели он и вправду не догадывается о ее чувствах? Или просто не желает понимать никаких намеков?

– Мне некогда разгуливать по ресторанчикам! – С этими словами он рывком развернулся и зашагал из кабинета.

Обиженная и рассерженная, Джессика чуть было не потребовала, чтобы он вернулся, но вовремя спохватилась. Зачем? Он выкинул ее из своей жизни без малейших колебаний – и, кажется, даже без сожалений.

Примерно через час в офис влетел Эван. Застыв на пороге, он вскинул голову и издал такой клич, что с потолка едва не слетели люстры.

– Мы выиграли!!

Джессика подняла глаза и встала, чтобы его поздравить, но Эван подскочил к ней, схватил ее в объятия и принялся кружить по комнате.

– Эван! – Она смеялась, вцепившись в него, чтобы не упасть, – он вертел ее с такой скоростью, что у нее закружилась голова.

На его ликующие крики сбежались сотрудники, но Эван и не думал отпускать ее, а, обхватив за плечи, крепко прижал к себе. Со всех сторон посыпались поздравления.

– Без Джессики мне бы ни за что не справиться! – торжественно объявил он собравшимся. – Ее помощь просто неоценима! – И, протягивая Дамиану свободную руку, добавил: – И твоя тоже. Лучшего брата невозможно себе представить даже в мечтах.

Джессика смотрела на Дамиана, и, хотел он этого или нет – скорее всего, не хотел, – их глаза встретились. Он на минуту потерял контроль над собой, и на лице его отразилась борьба самых противоречивых чувств, завершившаяся победой преданной любви – к брату. Не оставалось сомнений, что ради Эвана он готов пожертвовать всем, даже собственным счастьем.

Слезы заволокли ей глаза. Из последних сил она заставляла себя улыбаться, старалась вести себя так, будто это самый счастливый миг в ее жизни, хотя на самом деле никогда еще не была так несчастна.

Эван настоял на совместном ужине: победу полагалось отпраздновать. Для празднования был выбран один из самых изысканных ресторанов. Усаживаясь за столик, Джессика заметила, что женщины поглядывают на нее с завистью. Ничего удивительного: давно уже Эван не выглядел столь очаровательным.

Они уже вышли из ресторана и ожидали, когда подадут машину, как вдруг словно из-под земли вынырнул репортер и щелкнул вспышкой. Джессика было запротестовала, но Эван заверил, что такова цена славы и надо ее уплатить.

На следующее утро ни свет, ни заря позвонила мать. Джессика никак не могла – и не хотела – проснуться. Телефонный звонок вырвал ее из сладкого сна.

– Видела? – выпалила Джойс вибрирующим от восторга голосом. – Я уже позвонила в редакцию и попросила сделать копии для Лоис и для меня. Потрясающе!

– Что потрясающе, мама?

– Снимок, что же еще! Вы с Эваном красуетесь на страничке светской хроники – а внизу очень миленькая подпись. Ты, кажется, не читаешь газет, так вот: в четверг тоже было упоминание о тебе. Рядом с Эваном! Ты представить себе не можешь, дорогая, как я рада.

– О Боже, – прошептала Джессика, которая медленно соображала спросонья. – Вспомнила. Вчера вечером мы нарвались на репортера.

– Вот-вот, об этом я и толкую. Снимок появился сегодня, в утренней газете. Я в восторге, папа тоже, уж не говоря о Лоис и Уолтере.

Джессика была не в восторге.

– Что тебе в этом снимке, мама?

– Это больше чем снимок, солнышко. Для тебя – и для меня тоже – это исполнение мечты. Тебе же так нравился Эван, и вот теперь, через столько лет, ты добилась взаимности!

– Мама, ты ничего не понимаешь, мы с Эваном...

– Знала бы ты, как мы с Лоис довольны! Конечно, мы понимаем, для свадебных планов рановато, но нам так приятно, что наши дети встречаются. Моя дочь выходит замуж за Драйдена! Ах, эта свадьба станет для нас величайшим событием. И для меня, и для папы.

Она остановилась, чтобы перевести дыхание, и затараторила снова:

– Свадьбу лучше всего сыграть осенью. Мы с Лоис так давно дружим, и – подумать только – у нас могут быть общие внуки! Какое счастье!

Джессика терла глаза ладонью, стараясь удержать слезы.

– Мама...

– Но я, разумеется, не хочу давить на тебя.

– Разумеется, не хочешь.

– Хорошо. Прости, что разбудила тебя, дорогая. Мне следовало бы догадаться, как ты измучена после этой недели. Спи дальше. Договорим потом.

Заснуть теперь было немыслимо. Джессика босиком прошлепала на кухню и сварила кофе, чтобы взбодриться. Налив кофе в чашечку, она поставила ее на кухонный столик. Забравшись на стул с ногами, положила подбородок на колени, дожидаясь, пока кофе остынет. От кофе бодрости не прибавилось, она молча пила его, раздумывая, что же ей делать дальше.

Чем дальше, тем хуже. Она чувствовала себя загнанной в ловушку: все, даже люди самые близкие, полагают, что она на седьмом небе от счастья. Эван! Отвечает взаимностью! А она любит Дамиана.

Телефонный звонок так испугал ее, что она аж подскочила и пролила горячий кофе на руку.

– Да! – рявкнула она в трубку.

– Ты чего на людей кидаешься?! – возмутилась Кэти, ибо именно она угодила Джессике под горячую руку.

– Извини! – Меньше всего ей хотелось рявкать на Кэти.

– Утром беру я в руки газету – и нате вам: меня приветствует твоя улыбающаяся физиономия!

– Представляю твою радость.

– Не представляешь. Но что-то в этом снимке не так. Ты не с тем братом. Будешь оправдываться?

– Нет.

– Почему?

Джессика вздохнула.

– Это долгая история.

– Изложи покороче.

Она снова вздохнула.

– Эван решил выйти из депрессии...

– Пора бы, тебе не кажется?

– Конечно, пора, но он делает это не ради себя. Его отец баллотируется на выборах, поэтому Эван изображает из себя счастливчика.

– Встречаясь с тобой.

– Похоже на то.

– Про отца я все знаю. Имя Уолта Драйдена всю неделю не вылезало из заголовок газет, про Эвана тоже знаю и про Эрла Кресса, – нетерпеливо произнесла Кэти. – Так что переходи к делу и рассказывай, почему ты была в ресторане с Эваном, а не с Дамианом.

Рассказать об этом было не так-то просто.

– Потому что ты меня обманула, Кэти, несчастным голосом сказала она. – Дамиан не любит меня, ты ошиблась. Даже намеков не делает.

– Каких намеков?! – выкрикнула Кэти.

– Никаких, он не любит меня, – почти плача, повторила она. Ей казалось, что она ушла в зыбучие пески по горло – и помощи ждать неоткуда.

Кэти застонала.

– Ладно, вижу, ты не в состоянии внятно рассказать эту скорбную историю. Начинай с самого начала, да смотри, ничего не упускай.

Надо отдать ей должное, Кэти очень внимательно слушала рассказ подруги, стараясь как следует разобраться в ее злоключениях. Когда Джессика закончила, Кэти долго молчала, что было не в ее характере.

– Понятно, – сказала она наконец погрустневшим голосом. – Дамиан зажат между двух огней. Он в тебя влюблен, Джесс, это совершенно точно установлено мною на том обеде. Интуиция меня еще ни разу не подводила.

– Если и влюблен, то не очень сильно. Джессика даже глаза прикрыла от огорчения, вызванного собственными словами.

– Напротив, – решительно возразила Кэти. – Очень сильно. Поняла? Дамиан очень любит и тебя, и Эвана, а поскольку у него слишком развито чувство долга, он решил пожертвовать своим счастьем.

– Если все так, как ты говоришь, мне в самую пору утопиться. Моя мама и Лоис Драйден уже размечтались о свадьбе и об общих внуках.

Кэти пропустила это замечание мимо ушей.

– С Эваном часто видишься?

– Каждый день – мы вместе работаем, забыла?

– Я имела в виду – вне работы.

Это был щекотливый вопрос. Благодаря процессу они проводили вместе не только дневные часы, но и вечера. Вместе перекусывали второпях, обсуждая все детали общего дела. Только дела, ничего больше. Он до нее даже не дотрагивался.

– Мы виделись очень часто, – призналась Джессика и объяснила почему.

– Так, и что же ты теперь испытываешь к Эвану?

– Я рада, что он добился успеха. Но между нами ничего нет, он даже не притворяется влюбленным.

– В таком случае почему ты ничего не сказала Дамиану? Вам надо объясниться.

– Когда? – кисло возразила Джессика, думавшая об этом тысячу раз. – Времени совсем не оставалось, мы были страшно заняты делом Эрла Кресса. Вчера вечером я попыталась завести с ним разговор, но Дамиан моих попыток не поддержал. Думаю, на сей раз твоя знаменитая интуиция не сработала.

– Мы уже это проходили, – разочарованно буркнула Кэти.

– Эван, конечно, встречается со мной лишь для видимости. Может, и этот самый снимок он сам организовал. На него похоже.

– А ты не боишься, что он в тебя влюбится?

– Нет. Его сердце так разбито, что не скоро заработает в полную силу.

Кэти, помолчав, заметила:

– Он мечтает о семейной жизни. Не забывай об этом, Джесс. Как бы ни был он сейчас разочарован, может случиться, что он... сильно привяжется к тебе. Это будет катастрофа.

Поначалу Джессика и сама этого не на шутку опасалась, но, к счастью, отношения их оставались чисто платоническими.

– Ты обо мне слишком высокого мнения.

Кэти проигнорировала и это замечание.

– Когда ты с ним снова увидишься?

– Завтра вечером. Приглашена в усадьбу на пикник, посвященный сбору средств для кампании его отца.

Сама мысль об этом мероприятии ее страшила, и, если бы не возможность увидеть Дамиана, она отказалась бы от пикника под любым предлогом.

– Счастливо повеселиться.

– Благодарю, – ответила Джессика, понимая, что на веселье ей рассчитывать не приходится.

Повесив трубку, Джессика приняла душ. Она долго стояла под сильной струей воды, подставив лицо. После душа она почувствовала себя значительно лучше. Пора действовать.

На следующий день Эван заехал за ней довольно рано. На нем был белый свитер с синей тесьмой вокруг V-образного ворота. Выглядел он элегантно, вернее – изысканно-небрежно. Его глаза одобрительно блеснули при виде Джессики в цветастом летнем платье с коротким белым жакетиком.

– Надо же! Соседская пигалица превратилась в настоящую красавицу!

– Ты дьявольски сладкоречив, но меня на комплименты не возьмешь, – отшутилась она. Он был в прекрасном настроении – и имел на это полное право после своего оглушительного успеха.

Спортивный автомобиль Эвана стоял прямо у входа в ее дом. Он открыл дверцу и помог ей сесть. Всю дорогу они болтали без умолку. Усадьба Драйденов расцвела американскими флагами и плакатами, был приглашен оркестр, имелась даже небольшая трибуна, перед которой выстроились ряды складных стульев.

Джессика твердо решила изыскать возможность объясниться с Дамианом – ей нужна была полная ясность. Не может же он вечно ее избегать!

Родители ее тоже были здесь, раздавали гостям крошечные американские флажки. Каждый был чем-нибудь занят, и Джессика включилась в общие хлопоты, не переставая выискивать глазами Дамиана.

Она как раз раскладывала картофельный салат, когда наконец увидела Дамиана: он разговаривал с какой-то пожилой женщиной и случайно взглянул в сторону Джессики. На долю секунды их глаза встретились, но он тут же отвел взгляд. Джессика проглотила слезы, которые обожгли ей горло.

Как только Джессика управилась с салатом, к ней подошел Уолтер Драйден. Это был высокий мужчина крепкого вида и, судя по всему, столь же крепкого нрава. Он обнял ее, поблагодарив за помощь.

– Ты выросла и стала красивой женщиной, Джессика. – Его глубокий голос словно вторил недавнему комплименту Эвана.

– Спасибо. Кажется, у меня еще не было возможности сказать вам, как я рада, что вы решили баллотироваться в сенат.

– Нужно было начать кампанию гораздо раньше. Теперь придется наверстывать упущенное, а это значит, что пару месяцев я буду по горло занят.

– Вы именно тот человек, который нужен нашему штату, – искренне сказала Джессика.

– Твое доверие для меня очень много значит. – Они бок о бок расхаживали по площадке. – К тому же я заготовил для тебя похожую фразу: ты именно тот человек, который нужен моему сыну.

– Простите?

– Я об Эване.

Джессика не знала, что сказать. Ей хотелось немедленно во всеуслышание объявить, что она любит Дамиана, но у нее мгновенно пересохло в горле, а язык, казалось, прилип к нёбу.

– Ты нужна ему, – повторил Уолтер Драйден.

– Он почти в порядке, мистер Драйден. Не нужно за него переживать.

Уолтер Драйден обнадежено кивнул в ответ.

– Мы с Лоис считаем, что это твоя заслуга.

Ее охватила паника.

– Уверена, что это не так.

– Так. Тебе пора научиться принимать комплименты, юная леди. Это пригодится в жизни тебе – и Эвану соответственно. – Он; помолчал с глубокомысленным видом. – Я полагаю, мой сын со временем тоже станет политиком. У него к этому явные способности, пока он немножко зелен, но это не беда, через несколько годков созреет. Я хотел было силой затащить его в политику, но Лоис меня отговорила: зачем толкать парня туда, куда его пока что не тянет.

Джессике очень хотелось надеяться, что у него хватит благоразумия не толкать своего сына к девушке, к которой его не тянет.

– Однако мы удалились от темы нашего разговора, – заметил Уолтер, покачав головой. Так вот, я ведь хотел поблагодарить тебя, дорогая моя, за то, что ты помогла Эвану.

– Но я ему вовсе не помогала!

– Не скромничай. Мой сын так изменился в последнее время. А ведь это я посоветовал Дамиану взять тебя в нашу контору, и он сразу за эту мысль ухватился. Мы попали в самую точку.

– Мне за многое нужно благодарить Дамиана, – произнесла Джессика, но так, тихо, что он вряд ли услышал.

– А, вот вы где! – воскликнул Эван, появляясь позади них. – Ну и нравы! Отец крадет у собственного сына девушку!

Уолтер хмыкнул.

– Только на время, сынок. Не буду вам мешать, развлекайтесь. Вы оба здорово потрудились. Сделайте передышку и улизните в местечко повеселее.

– Но ваша речь! – запротестовала Джессика.

– На кой ляд вам моя речь? Мои речи ты можешь слушать хоть каждый день. Пока!

Эван взял ее за руку, и они, обойдя площадку с трибуной, направились к тому месту, где росли плакучие ивы. Джессика обнаружила, что настроение Эвана изменилось. Сейчас он казался озабоченным. Она ждала, когда он объяснит, что случилось.

– Не возражаешь против серьезного разговора? – спросил он через мгновение.

– Не возражаю. – Сердце ее облегченно дрогнуло. Добрая порция откровенности им обоим не повредит. Она остановилась и прислонилась к стволу дерева. Деревья слегка прикрывали их от любопытных глаз, и девушка была рада уединению.

– Странный же у нас роман, Джессика. Сплошная показуха.

– Вот именно. – Она подумала о своей матери, о ее матримониальных планах. Уолтер Драйден тоже твердо настроен на свадьбу. Надежды родственников зашли слишком далеко.

– Я всю неделю хотел с тобой поговорить, но мы работали в таком бешеном темпе...

– Да уж, неделька была не из легких, – согласилась Джессика.

– Светская хроника считает нас любовной парочкой.

– Светская хроника интересуется в основном тобой. Ты же принадлежишь к одной из самых известных семей Бостона.

Эван хмыкнул.

– Что правда, то правда. – Он взял ее руку и задержал в своих ладонях. – Мне бы хотелось покончить с дешевой шумихой вокруг нас. Я готов связать свою жизнь с одной-единственной женщиной.

Сердце у Джессики оборвалось. Если он сейчас предложит ей выйти за него замуж, она просто не выдержит и разрыдается. Все вступили против нее в сговор, даже ее собственные родители.

– Я... Ты мне всегда нравился, Эван, но должна предупредить тебя... будет нечестно, если я...

– Какое пресное словечко: нравился! – вдруг прервал он ее и нахмурился.

Ей не хотелось уязвлять его чувство собственного достоинства, и так уже достаточно уязвленное.

– Я знаю, но...

– Подумать только, что мы даже ни разу не целовались! – Он улыбнулся, глаза зажглись мальчишеским озорством. – Это нужно исправить, милая Джессика. – Он взял ее лицо в ладони и, прежде чем она смогла воспротивиться, приблизил к ней губы.

Поцелуй был мягким, нетребовательным и нежным. Джессика не почувствовала ровным счетом ничего, кроме все более непреодолимого желания плакать. Что она могла чувствовать к Эвану, когда ей так нравится Дамиан?! Да, «нравится» – словечко пресное. Она любит Дамиана!

Эван поднял голову и заглянул ей в лицо. Глаза его вдруг стали темными и непроницаемыми. Мгновение он разглядывал ее.

– Я не стану давить на тебя, Джессика. Мы подождем. – Откинув завиток волос с ее щеки, он поцеловал ее, губы тепло и влажно коснулись ее лица.

И вот тогда Джессика увидела Дамиана. Он стоял в последних рядах толпы, собравшейся послушать речь Уолтера Драйдена. Его взгляд был устремлен на Эвана и Джессику. Обнаружив, что она его заметила, он повернулся и быстро зашагал прочь, казалось, он вот-вот перейдет на бег.

В безумном порыве Джессика собралась догнать его, но Эван по-хозяйски положил ей руку на плечи и повел назад, в сторону трибуны.

Все пропало.