Кухню в особняке Логана я уже успела изучить, и потому теперь готовила в ней спокойно – яичницу, помидоры, сосиски, свежий лук – все, что смогла отыскать в холодильнике для завтрака.
– Тебе какой сок?
– Апельсиновый.
– Хорошо.
Себе я налила ананасовый; сели завтракать.
Солнечный свет, вкусные запахи дома, почти что уют, несмотря на то, что этот особняк не принадлежал ни мне, ни Логану.
– Как движется проект? – спросила я для того, чтобы что-то спросить. Ведь именно об этом разговаривают живущие вместе пары – мол, что собираешься сегодня делать, дорогой?
– Отлично, – ответили мне, разрезая сосиску на части. – Осталось три дня.
– Три дня? – ТРИ ДНЯ?! Я едва не подавилась куском яичницы – кое-как сумела ее проглотить и не закашляться. – Включая этот?
– Да. Сегодня вечером состоится предварительный показ программы заказчику. Покажу меню, навигацию, спрошу, есть ли пожелания.
И это все? Три дня? И он так буднично об этом говорит? А как же… мы?
Вероятно, я походила на собачку, при которой только что состоялось обсуждение того, что «псину мы оставим тут, в новый дом с собой не возьмем». Мда. Уютная кухня? Вкусные запахи? И куда только подевалось недавнее очарование моментом.
– А что… будет… дальше?
Я больше не ела – не могла, сидела и глазела на Логана с застывшей в руке вилкой.
– Дальше? – на меня смотрели тем взглядом, в котором невозможно распознать выражение. – Дальше будет то же самое, что и сейчас…
Я сглотнула – будем мы? Вместе, как сейчас?
– …будет жизнь.
Довершил он фразу, и у меня внутри что-то оборвалось. Ну да, конечно. Жизнь, как же я не догадалась. Три «ха-ха».
– Послушай, я давно хотела тебя спросить…
– Да?
Теперь он просматривал какую-то газету – ну, точно, разговор пары «двадцать лет спустя». Или же за этой газетой прятался, предполагая некий неприятный разговор.
– А ты никогда не пользовался сервисом «Моя вторая половина»?
Теперь мистер «Синие глаза» смотрел на меня – ровно, открыто и с тем самым скрытым предупреждением, от которого хотелось поежиться, – мол, ты ступаешь на скользкую дорожку.
Я всегда знала, что когда-нибудь спрошу его об этом, не думала только, что сделаю это сейчас.
– Нет.
– Почему?
Поздно отступать.
– Потому что я никогда – НИКОГДА, – он повторил это с неприятным нажимом, – не позволю машине выбирать за меня.
Я потупилась и стала смотреть в свою тарелку, потому что взгляд Логана в этот момент стал невыносимым – слишком пронзительным и даже укоризненным.
«Но почему? – могла бы упрекнуть я. – Я сходила, узнала, что машина выбрала нас с тобой, и думаю, что она не ошиблась. Разве ты не видишь, что мы – особенные? Что мы по-особенному подходим друг другу? Разве ты не думаешь, что нам стоило бы уехать отсюда вместе? Или ты идиот? Ну, почему твой разум всегда опаздывает?»
«Единственный, кто тут опаздывает, – ответили бы мне, – это ты на свою работу. Ведь еще не весь Город посмотрел на твои обнаженные сиськи, не так ли?»
Открой я рот, и наш диалог вышел бы именно таким или примерно таким. И потому рот я больше не открыла.
На работу я уходила, остро ощущая, как колышутся из стороны в сторону мои «голые сиськи», на которые посмотрел еще не весь город.
– У меня не получится заехать сегодня в шесть.
– Я понимаю.
– Просто созвонимся чуть позже.
– Конечно.
За спиной закрылась дверь.
Вот так: вчера команда, а сегодня уже не пойми кто.
Точно – жизнь.
* * *
Миленькая блондинка, когда ее гладили по груди, смущенно смеялась. К ней, как когда-то к Радке, подкатывали сразу двое довольно симпатичных мужиков. Один что-то ласково шептал на ушко, второй гладил по попке, норовя пристроиться поплотнее и спустя какое-то время воткнуть свой вставший член в свободную дырочку.
Она сдастся. Если не через минуту, то через две. Будет лежать задом на одном и стонать под весом второго, принимая в себя двоих. А после, вернувшись домой, будет долго вспоминать об этом забавном и «смущающем» случае. Думать, что на нее, наверное, нашло некое затмение… Одна голая женщина и два голых мужчины – ситуация которая так легко может случиться здесь, но никогда на «нормальном» Уровне. Ведь там мы все сдержанные, цивилизованные и совершенно не развратные.
Мне досталось «межзонье». Территория между зонами, по которой просто прогуливались, сидели на лавочках, отдыхали, плавали в бассейне, которым заканчивался тупичок под пальмами.
Я в который раз подумала о том, что сюда надо приезжать по одной из двух причин:
1. Если ты одержим сексом или же просто имеешь его недостаток в жизни.
2. Если тебе хочется поработать с недельку-две, а заодно побалдеть с подругой.
Мы с Радкой приехали побалдеть, и нам было здорово вдвоем. Мы были счастливы, независимы, свободны. Тогда не было ни Свена, ни Логана – были просто мы.
Блондинку, тем временем, уже аккуратно подвели к лежаку и целовали с двух сторон. От трио пахло надвигающимся жарким сексом. Я сидела и смотрела на них со смесью грусти и любопытства. Я почти не ходила с подносом, так как знала – сегодня я работаю последний день.
* * *
В пять за мной заехало такси.
Теплый вечер, теплое сиденье; на людей сквозь открытое окно я смотрела со странной смесью нежного равнодушия. Я уеду, они останутся. Потом уедут и они – приедут другие. Но это место уже никогда не будет тем же самым, каким увидели его мы с Радкой, потому что в одну и ту же реку не войти дважды. Даже если бы навестили Город «Икс» еще с десяток раз, наше первое впечатление о нем уже не перебить.
То, как мы удивлялись в самолете, в аэропорту… Собеседование, первое обнажение перед незнакомыми людьми – мы радовались, что нас взяли. Первая примерка униформы, счастье от того, что мы будем жить в одной комнате. Первый шок от улиц, первое смущение от собственного возбуждения – рьяная мысль «теперь я всегда буду пить таблетки». Но мы их так и не пили.
В пансион я вошла, борясь с тоской; комната встретила робкой тишиной.
Я открыла ведущие на балкон двери, вышла наружу. Подумала о том, чтобы закурить, но не стала – слишком хороший, слишком теплый вечер, чтобы портить его дымом. Позже.
Радка, наверное, никогда не думала о том, что сможет встретить здесь любовь своей жизни, но встретила – я в это верила. Ее же здесь встретила и я. Да, подруга оказалась права: все дороги вели в «Икс». А теперь они ведут из него – по домам, по привычным мирам, в аэропорт, в одежду, прочь из мира свободы обратно к миру тесных устоев и плотных кроев.
Логан позвонит, я знала. Позвонит позже, когда закончит, – не пропустит он оставшиеся три вечера. Как не пропущу их и я.
Какое-то время я лежала на кровати, глядя в потолок, – пыталась почувствовать, что именно я хочу делать этим вечером, затем, осененная идеей, поднялась, обулась и вышла из комнаты.
Искать магазин, в котором продают массажное масло.
* * *
Я знала, что это невозможно сделать, но я все же пыталась – впитать его кончиками пальцев. Логан не отказался от массажа, и я наслаждалась тем, что мне предоставили, – его телом. Я разминала и поглаживала его медленно, не пропуская ни единого участка, подолгу перекатывая под пальцами мышцы. Пыталась запомнить их на ощупь – их плотность, теплоту, ощущение бархатистости кожи.
Так бывает, да. У кого-то «жили долго и счастливо» растягивается на годы, а у кого-то… на два дня. Я запомню их светло – свои два дня. Потом, уходя, я не буду биться головой о стену, проклиная судьбу за то, что она не дала мне «совместных счастливых лет» – она уже подарила мне встречу. Маленькую отдельную жизнь со своей судьбой – короткую, но очень красивую. И да, вечерами в тишине я буду задаваться риторическими вопросами о том, что еще случилось бы с нами, будь у нас больше времени…
Я никого и никогда не буду с ним сравнивать – со своим Логаном. Потому что с ним никто не сравнится. Есть он. И есть другие.
Плотные запястье, внушительные руки от ладони до локтя, что уж говорить о плечах – больших, раскачанных, удивительно красивых и сексуальных.
– Тебе надо было стать моделью – работы меньше, денег больше.
– Я доволен своей жизнью.
Он неслышно мурчал под моими руками – Логан-«большой-кот».
Доволен. Конечно. Жизнью без меня.
– Если не захочешь, чтобы мы уехали отсюда вместе, – сообщила я тихо, – не приходи прощаться.
Вероятно, я удивила его. Вероятно, воткнула невидимый кинжал в сердце, потому что тело под моими руками вздрогнуло и застыло.
Тишина, пауза; не мой пульс под кончиками пальцев.
– Хорошо.
Это единственное слово, произнесенное хриплым голосом, воткнуло в мое сердце ответный невидимый кинжал.
Вот и поговорили.
* * *
Звонок в дверь раздался около одиннадцати утра – Эвертон как раз до максимума разогнал мыслительный процесс и творил в полную силу.
На пороге стояла Нежка.
– Не против, если сегодня и завтра я побуду у тебя?
– А тебе не на работу?
– Я взяла два выходных.
Она удивила его не столько визитом, сколько странным выражением глаз, напомнившим Логану об «Охоте», – тогда, стоя у пулемета, она выглядела примерно так же – мол, не надо мне перечить, потому что я все равно возьму то, зачем пришла. И вместо ответа он просто посторонился.
Хочет побыть здесь? Ладно.
– Только я пока работаю.
Она пожала плечами.
– Я не буду тебе мешать.
И она не мешала.
Когда он впервые отвлекся около двенадцати дня, она сидела в саду и что-то читала – кажется, журнал «Мой дом». Загорала, обнаженная, в плетеном кресле – Логан лишь неопределенно хмыкнул, потянулся, чтобы размять суставы, затем вернулся на рабочее место. Через какое-то время хлопнула входная дверь – он не выныривал из процесса, – затем хлопнула еще раз. Спустя сорок минут на первом этаже запахло пирожками – он против воли начал давиться слюной.
Эти самые пирожки вскоре принесли ему вместе с чаем на тарелке:
– Покушай. Ты проголодался.
И гостья без слов выскользнула из кабинета.
Он съел целых четыре. Вновь взялся за код – осталось не так много.
В четыре, когда он пошел отлить, она сидела в гостиной на диване, смотрела кулинарный канал, делала заметки в блокноте. Через час с кухни поплыл новый вкусный аромат чего-то мясного и пряного.
Прежде чем позвать его на ужин, до которого, как оказалось, нужно было ждать еще час, Инига вновь поднялась в кабинет, принесла освежающий коктейль с клубникой и мятой.
– Устал, наверное?
И легко погладила его по волосам.
Логан развернулся в кресле с победной улыбкой:
– Я собрал все воедино, представляешь?
– Все-все? Всю эту сложную программу?
– Да, хочешь – покажу, как она работает?
– Хочу!
Глаза Нежки лучились радостью и любопытством, и Логан, который редко расписывал алгоритмы в деталях, вопреки обыкновению вдруг разлился в пространных объяснениях – вызвал на экране базу, выбрал случайным методом одного человека – незнакомого им обоим мужчину – и запустил анализ его личности. Спустя короткие пару секунд программа уже выдала прежние предпочтения «клиента» и предпочтения новые – расписала в процентах и деталях, какие зоны покажутся некоему Стиву Лоткинсу интересными, а какие нет.
– Слушай, так можно просчитать каждого?
– Да, более-менее.
– А меня?
– А тебя я и так смогу предсказать.
– Да ну?
Инига смеялась с тем задором, от которого у Эвертона неизменно вставал, – хотелось схватить ее за талию, притянуть и временно забыть о коде. Но нельзя – сегодня с соединением блоков нужно закончить, чтобы завтра приступить к отладке.
– Если запустим анализ тебя, то база скажет, чтобы ты обязательно шла в дом на Рутс-авеню, пятьдесят семь.
– И что же там?
– Тот самый дом, в котором ты сейчас находишься.
– Ах ты, хитрец!
И Эвертон не удержался – забыл-таки про код и до самого ужина предавался зову физическому и зову душевному – с упоением ласкал податливое женское тело.
А после ужинал мясными фрикадельками с томатным соусом и пастой и обнаружил, что стряпня Иниги куда вкуснее всего того, что находится в многочисленных коробках в холодильнике и подлежит разогреву в микроволновке.
Он просидел в кабинете почти до десяти вечера – слышал, как она смотрела телевизор, как выключила его, как отправилась спать. Заглянул в спальню, чтобы извиниться за то, что не сможет пока присоединиться, понял, что на него совершенно не обижаются, и с легким сердцем успокоился. Нежно поцеловал теплые сладкие губы и отправился дописывать код.
Вернулся после двух ночи, когда Нежка уже спала.
* * *
(Leyoka – Simply Falling)
На следующий день ее касания казались ему привычными.
Ему приносили чай, его гладили по плечу, целовали в щеку, прежде чем выйти. И он, проголодавшись, стал автоматически тянуть руку к блюдцу, на котором всегда находились то вкусные булочки, то легкие закусочные бутерброды, то печенье. Он привык, что стоящий рядом кофе всегда оказывался горячим, что не нужно было спускаться на кухню, пытаться разогреть «помои», затем морщиться от того, что это все-таки «помои» и с раздражением выплескивать их в раковину. А спустя час ужасаться грязной раковине и отмывать ее.
Теперь кофе появлялся из ниоткуда, а раковина всегда была чистой.
Занимаясь отладкой, Логан то и дело ловил себя на странных мыслях: а что, если бы это он приехал к ней в дом на два дня, а не она к нему – что бы он увидел? Чем бы занималась Инига, как проводила рабочее и свободное время, чем жила и дышала? Он вдруг понял, что ничего не знает о ней. Ее тело – да. Ее голос – да. То, как она отзывается на его прикосновения, – да. Но ничего о внутреннем мире: какие у нее интересы, хобби, увлечения? Нужно будет спросить потом… потом…
Процесс тестирования шел отлично, выдав лишь один сбой и пару мелких ошибок, которые он исправил на месте, и к половине четвертого вечера оказался завершен.
– Я это сделал, представляешь? Сделал.
– Ты молодец! Ты ведь самый умный программист на Уровнях.
Логан тонул в ее объятьях и вдруг понял, что он совершенно счастлив – цельно, безраздельно, до краев. Проект выполнен, в его руках теплая и чудесная женщина, которая за него рада. Грусть в ее глазах? Они разберутся с этим позже…
Ее волосы пахли цветами, кожа – ее собственным ароматом и чуть-чуть кремом; губы казались похожими на теплый и нежный воск – он целовал их с упоением.
– Я поеду, сдам ему проект, разберусь с оплатой, а потом мы… Хочешь в ресторан? Хочешь бутылку отличного красного вина? Может, пиццу прямо на дом? Будем есть ее под фильм? Или кидаться ей…
Она не отвечала, лишь улыбалась и кивала.
И он уехал для того, чтобы вернуться.
* * *
Кокс его достал – «объясни, как работает это, это и это». И как разобраться в меню? Пришлось на месте и прямо на ноутбуке, изнывая от вони чрезмерно сильного одеколона, строчить краткое руководство пользователя (как будто это самому Коксу, а вовсе не техотделу этим заниматься). И еще ждать, (после ждать,) пока «финансовый отдел» подтвердит отправку платежа. Лишь убедившись, что средства зачислены на счет, Эвертон с чувством выполненного долга отбыл из резиденции, мысленно зубоскаля по поводу трижды заданного ему вопроса: «а не желает ли он все-таки стать лицом Города?»
Нет, нет и нет. Кокс злился. Логан хер клал на его злость.
Сейчас он хотел одного – попасть домой. А перед этим завернуть в ювелирный магазин и выбрать Нежке какой-нибудь подарок, потому что он, оказывается, никогда ничего ей не дарил.
* * *
– У нас есть великолепное сапфировое сердце – сделано на заказ. Один-единственный экземпляр на все Уровни…
– Нет, сердце не нужно.
– Эксклюзив. Больше нигде не найдете.
– Форма не подходит.
– Но ведь, если даме…
– Сердце не нужно.
Такой кулон вместит в себя больше смысла, нежели желал Логан.
– Пусть будет овал или… какие еще они там бывают?
Продавщица, несмотря на морщины вокруг глаз, подвявшую грудь и сморщенную зону «декольте», смотрелась ухоженной и холеной. Она разбиралась в товаре и в людях, и потому сквозь вежливую маску не проявила недовольства.
– Есть кулон в виде ромба – тоже очень стильный.
– Покажите.
Кроме него, в этот час в «Золотом Гусе» никого не было. Прохладный зал; над входом работал мощный кондиционер.
Она оденет его, когда они пойдут в пиццерию. Или будут валяться дома на диване…
– Вот, – на прозрачное стекло металлической лужицей упала золотая змейка. – Идет сразу с цепочкой.
– Отлично. Я его беру.
Цена в четыре тысячи долларов его не смутила.
Ему казалось, что таксист едет слишком медленно, что он зачем-то выбирает окружной путь, – ведь можно было ехать быстрее. Черт, лучше бы поехал на арендованной машине.
Интересно, что она предпочтет этим вечером? Кино? Прогулку? Побыть дома? Может, потанцевать под нежную и романтическую музыку? Если захочет прогуляться, он, наверное, настоит на том, чтобы просто побыть вдвоем – посидеть на веранде с бокалом вина. Вино уже есть в холодильнике…
Дом встретил Эвертона тишиной.
Странной тишиной, как будто незнакомой – полной.
Чистая раковина, чистая кружка из-под кофе – его кружка. Сложенный на столике в гостиной журнал «Мой дом», ровно расставленные на веранде плетеные стулья. Закрытые ставни балкона, и в голове вдруг эхом прозвучали слова: «Если не захочешь, чтобы мы улетали отсюда вместе, не приходи прощаться».
Не будет ресторана, не будет пиццы… Логан вдруг так же внезапно, как окатил бы себя ведром ледяной воды, понял, что Нежка ушла, не прощаясь. Без сцен, без слез, без двусмысленных, полных надежды и ожидания вопросов. Она ушла без упрека. Просто ушла.
Логан вдруг понял, что не знает, куда идти, – долго стоял у входа обутый. Держал в руке коробочку с украшением, чувствовал, как сумка с ноутбуком оттягивает плечо.
Вечер только начался. И там же закончился. Неспешно клонилось к горизонту за окном солнце; сад привычно зацвел розовым.
Он поехал бы за ней…
Если бы не пообещал себе, что, прежде чем принимать судьбоносные решения, отправится домой и переспит со своими мыслями – сутки, двое, трое – столько, сколько нужно. Вернется в прежнюю шкуру, обдумает случившееся в «Иксе», позволит себе понять самого себя и только тогда…
Он не ожидал одного – того, что, оставшись сегодня в одиночку, он ощутит себя растерянным и впавшим в тоску пацаном. А он ощутил.
Соскользнула с плеча сумка с ноутбуком, ощутимо ударилась дном о пол. Отправилась почивать в темный угол комода так и не открытая коробочка с кулоном.